Бореол

Война в лесу мало походит на сражения между армиями в поле. Ландшафт почти не позволяет выстраиваться в линии, да и смысла особого в этом нет. Разве что против бездумно прущей орды тварей. Но масштабные прорывы случаются достаточно редко, и регулярно уделять внимание построениям нет смысла. В условиях же, когда одно племя нападает на другое, выгоднее разбиться на множество подвижных отрядов, усиленных колдунами, и наносить смертельные удары. Ужалили и отошли, оставив два-три мертвых врага. И так снова и снова. Заманить в ловушку, напасть из засады, ударить в спину – в этом лесные воины в отличие от людей не видели ничего постыдного. Наоборот – прокрасться в тыл или в деревню противника и навести там шороху, разве это не подвиг, о котором в племени разговоров хватит на годы? Девушки станут чаще улыбаться такому герою (и кто знает, может, и не только), бывалые воины перестанут смотреть как на юнца свысока, а старики начнут одобрительно щуриться, радуясь, что подросла отважная смена. Все это верно, привычно и правильно ровно до тех пор, пока против одного племени не ополчатся сразу множество. Такая война выходит далеко за пределы обыденных и зачастую мелких противостояний различных племен.

Порой Бореол не спал сутками, пытаясь придумать, как нанести наибольший урон столь многочисленным врагам. С каждым днем, с каждой неделей ситуация ухудшалась. Племя несло потери, вынужденно оставляло территории, и близился час, когда придется либо принимать последний бой, либо покинуть земли предков, перебравшись под защиту замка барона Ласкона. Возможно, будь у него сейчас пара дюжин големов, удалось бы вернуть утраченное, только надолго ли? Воинов и колдунов в племени больше в ближайшие годы не станет, и нет гарантии, что недруги не последуют поданному примеру и не вторгнутся вновь, только с собственными големами. Глупо считать, что исключительно на золото Рысей можно закупить боевые механизмы.

– Вождь! – В походный шатер ворвался совсем молоденький воин. В последнее время привычное окружение Бореола изменилось. Кто-то из старых и верных товарищей сложил голову, кого-то пришлось отправить командовать отрядами. Рядом остались в основном такие вот мальчишки, не понимающие, почему их не посылают в бой. Глупые. Если закаленные в многочисленных стычках не справляются, то им и подавно не выдюжить вражеского напора, а на одном задоре и безумной юношеской храбрости войны не выиграть. Но придет и их черед, если Ласкон и Хитрец не поспеют.

– Говори, – потребовал у почтительно замершего воина Бореол.

– Враг обнаружил и уничтожил лагерь беженцев у Скалистой Гряды.

«Вот и пришел конец племени Медведей», – удрученно подумал Бореол.

– Выжившие есть? – глухим голосом поинтересовался вождь.

– Немногие уцелели. Известно о дюжине детей и пятерых женщинах. Возможно, еще нескольким удалось скрыться, и сейчас они прячутся от облав, – последовал немедленный ответ.

– Надо полагать, уничтожение остатков Медведей дело рук Змей, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Бореол.

– Именно так, вождь, – тем не менее ответил молодой воин.

Медведи в последнее время прятались на земле Рысей и, соответственно, находились под защитой племени. Этим нападением враги не только убрали последних Медведей, но также показали всем, что Рыси не способны защитить союзников на собственной территории. И если раньше можно было надеться переманить на свою сторону нейтральные племена, тех же Коршунов и Волвраков, то сейчас не стоило и рассчитывать на развитие ситуации в столь благоприятную сторону. Теперь ни одно племя не вступится за Рысей. Слабых вычеркивают из истории Леса.

Раньше существовала маленькая вероятность, что удастся сдержать наступление противника до прибытия первой партии големов, теперь же ни времени, ни выбора нет совсем. Назрела необходимость отдать приказ всему племени выдвигаться непосредственно к границе, забирая потребное для жизни на новом месте и оставляя пепелище на месте поселков. Однако врагам не должны достаться покинутые земли так легко. Воинов еще достаточно, чтобы племена, выступившие против Рысей, понесли невосполнимые потери, а женщины вражеских воинов выплакали все слезы, познав горе по утраченным отцам, мужьям и сыновьям.

– Иди и передай вестникам, что Бореол вождь Рысей объявляет общий сбор командиров отрядов и старших колдунов. Говорить буду.

* * *

Бореол поставил все на один мощный удар. На военном совете решили, что самой подходящей кандидатурой на месть являются Змеи. Они слабее, чем Саблезубы и Орлы, но сильнее, чем Бирисы или Тигры. Удар по Змеям планировали и ранее, но военная ситуация не позволяла осуществить задуманное, слишком распыленны Рыси в попытке удержать экспансию союза враждебных племен. Сейчас же смысл цепляться за родовые территории отпал, а необходимость ослабить врагов, наоборот, увеличилась. К тому же именно Змеи добили Медведей и в последнее время приносят наибольшие хлопоты.

После многодневной подготовки и проведенной разведки выяснили, где именно сосредоточились основные силы противника, и споро выдвинулись тремя колонами. В кулак собрали почти всех, кто мог держать копье или взывать к стихиям, даже молодых и неопытных будущих воинов и учеников колдунов привлекли к участию в этой последней битве. Лишь пара дюжин наблюдателей остались присматривать за передвижениями других вражеских племен. Да сотню воинов и десяток колдунов Бореол отправил с женщинами, детьми и стариками за реку, к Ласкону. Они последняя линия обороны и надежда Рысей, в случае, если никто из этого похода не вернется.

Бореол встряхнулся, отгоняя пораженческие мысли. Восемьсот тридцать пять измененных стремились к месту, указанному разведчиками. После стольких потерь в прошедших боях Рыси все еще обладали достаточной мощью по меркам Леса и могли заставить себя уважать, но, к сожалению, не победить.

Вождь стоял на взгорке, рассеянно рассматривая проходящих сквозь густой подлесок соплеменников. Гордость и сожаление пылали в его груди. Многие погибнут, но былое величие возродится обязательно. Бореол в это верил и не позволял усомниться в этом окружающим.

– Не каждое племя способно собрать такую армию под свои тотемы, – раздался рядом хриплый голос Богура, взвалившего на себя обязанности Брана Хитреца.

– Да. Не каждое, – не поворачивая головы, проговорил вождь.

– Я предлагаю все же напасть на поселения Змей…

– Нет, – перебил Бореол. На совете ему пришлось применить весь авторитет, отстаивая свою точку зрения и остужая горячие головы. Многие командиры предложили не ограничиться победой в битве. Хотели вырезать Змей от мала до велика, дабы в будущем не выросло поколение, способное нанести хоть какой-то вред Рысям. Бореол прекрасно понимал желание соплеменников, только не мог согласиться с подобным шагом. И не потому, что ему было жаль женщин и детей. Все было гораздо прозаичней. Он опасался, в нынешних условиях дать союзу лишний повод совершить с Рысями такое же ужасающее деяние – это во-первых; и во вторых – сначала нужно сломить сопротивление вражеского войска, а уж затем детально планировать дальнейшие шаги, исходя из сложившейся ситуации и появившихся возможностей. Как раз этого понять большинство собравшихся на совете и не хотели.

«Поэтому вождь я, а не кто-то другой», – подумал Бореол.

Его размышления прервали возникшие посторонние звуки где-то вдали. Густая растительность гасила их, и определить направление и дальность даже тонкий слух измененного был не в состоянии.

Дурные предчувствия сдавили грудь, дыхание участилось, а кровь по жилам словно потекла быстрее. И скверное ожидание оправдалось. Магический фон резко изменился. Ворожба, будто лопнувшие нарывы, вспухла сразу во множестве мест. Отголоски творимого колдовства волнами разнеслись по округе.

К крикам добавились вопли боли и отчаяния. Не осталось никаких сомнений – битва началась, и, как ни печально, не по правилам, принятым Рысями.

– Мой вождь! – Подбежал вестовой с ошалевшими глазами. Тем не менее страха в воине Бореол не ощутил и удовлетворенно кивнул, показывая, что внимательно его слушает. – Передовые и фланговые отряды подверглись нападению!

– Засада, – констатировал очевидное Богур. – Ждем твоих приказов, вождь.

 

Грав

Убежавшие ранее тучи недолго радовали нас своим отсутствием. Всему виной поднявшийся ветер, вернувший их на место над нашими головами. Вместе с небесной хмарью пришел и мелкий противный дождь, начавший упорно мочить одежду и испортивший настроение.

Я окинул взглядом свой небольшой (хотя смотря с какой стороны смотреть), но громыхающий на все окрестности караван. Семь телег с возницами, семеро всадников, три десятка големов не первой свежести, прущие своим ходом и создающие ощущение непобедимости, и конечно же Долора со своим невеликим скарбом, умостившаяся в одной из телег.

Ни одна разбойничья шайка, если они тут водятся, не осмелится напасть, не имея в запасе пару сотен стрел и болтов с вложенными в наконечники мощными заклинаниями. А так как закупить такие дорогостоящие боеприпасы ни одна лесная братия не в состоянии, то опасаться вроде бы нечего… Только вот скоро начнутся земли Маргрона, а он тот еще бандит, с большой буквы. И соответствующее вооружение, скорее всего, имеет. Что самое плохое – как-то пробраться незамеченными у нас вряд ли получится. Двигаться прежним путем нереально, попросту телеги не пройдут, а по дорогам тащиться все равно что кричать на каждом повороте: «Вот они мы!» Хотя с такой-то скоростью хода и издаваемым големами грохотом даже кричать не понадобится.

Я еще раз осмотрелся: люди ежились под плащами от холода, глаза злые и уставшие, лошади еле переставляют ноги. Скоро начнет темнеть. Надо бы скомандовать привал на ночь, развести костер, согреться и чуточку обсушиться. Идеальный вариант найти крышу над головой. К сожалению, на пути постоялых дворов нет. Чем ближе к территориям измененных, тем меньше желающих бродить по здешним местам, да еще в такую пору. Как следствие, строиться тут невыгодно, тем более до ближайшей деревни часа два-три ходу. Правда, толку от деревни, когда приняли решение, к неудовольствию нанятых возниц, населенные пункты объезжать стороной. Зачем лишний раз светиться? Авось случится чудо и удастся проскользнуть. Лично я в это не верил и трясся в седле в ожидании неприятностей.

Рядом пристроился Хитрец. Черныш презрительно фыркнул в сторону чужого коня и встряхнул гривой. Я прижал колени к корпусу и успокаивающе похлопал своего скакуна по шее. Ну не любит он никого. Иногда мне кажется, что и меня просто терпит, изредка радуется, и все.

– Тут неподалеку древний курган находится. За ним можно разместиться, и со стороны дороги мы станем не так заметны. К тому же там ельник, под ветвями легко укрыться, спасаясь от этот мерзопакости. – Бран поморщился, видать, и выдержка измененных дает сбои.

* * *

Почему-то я представлял себе курган едва ли не горой, доминирующей над местностью. На поверку курган оказался пусть и большим, но обычным холмом, покрытым в это время года пожелтевшей вымерзшей травой и голыми кустарниками. Причем холм оказался ниже, чем соседствующие с ним деревья. При детальном рассмотрении обнаружилась вызвавшая мой интерес каменная лестница, ведущая на вершину. Время и непогода не пощадили труд древних строителей, и во множестве мест ступени частично разрушились, частично сгладились, словно пытались слиться с местностью, хотя до полного выветривания им было еще далеко. Подъехав вплотную, заметил очередное несоответствие с моим пониманием природных процессов. Мне думается, лестница должна быть не просто разрушена природой, а скорее занесена за столетия почвой, превратившись в ничем не примечательный участок склона.

– Что тут было? – поинтересовался у десятника. Бран Хитрец, в чем давно убедился, неизменно оказывался эрудированнее, чем многие знакомые мне по здешней жизни люди, но Фиш все же родился неподалеку от этого района, может, слышал чего. Обычно о таких местах народная молва долго гуляет. Даже из легенд, сказаний и небылиц можно вычленить крупицы стоящей информации. Да и попросту интересно послушать историю, а то скучно. Тут же никаких развлечений нет. Разве что мозоли лечить на седалище после длительного нахождения в седле.

Десятник еще не успел сформулировать ответ, как Хитрец уже взял слово:

– Это гробница князя Крата. Известная личность в прошлом. Уже пара тысячелетий миновало, как помер он.

– Люди говорят, леса тутошние плохие, – вставил реплику десятник и по заведенной привычке, крякнув в усы, продолжил: – Стараются миновать курган поскорее. Говорят, страх здесь обитает.

– Князь темной магией баловался и, как пишут в некоторых читанных мной книгах… – После этих слов я с легким удивлением посмотрел на Брана. Как-то не задумывался раньше, что измененные владеют грамотой и могут интересоваться историческими хрониками. Впрочем, чему удивляться – неграмотный маг или колдун не приобретет достаточного могущества без знаний. Забавна оказалась реакция Фиша на высказывание Хитреца. Десятник так на него вытаращился, словно колдун только что мир на его глазах поддел посохом и перевернул. – …настолько погряз и пропитался тьмой, что люди решили его прах похоронить подальше от поселений, – как бы не заметив нашу реакцию, продолжал повествовать Бран. – Я и сейчас чувствую слабые эманации скопившейся Силы глубоко под землей.

– Темная магия? Что еще за темная магия? – заинтересовался я, впервые услышав это словосочетание.

Измененный нехотя пояснил:

– Обычно маги и колдуны оперируют Силами стихий, пусть и принципиально разными методами. Иногда, как в вашем случае, господин барон, своими или чужими резервами. И пусть некоторые маги считаются проклятыми, по сути, используемая ими Сила темной не является. Зато маги, наподобие князя Крата, совсем другой разговор. Чтобы быстро получить дополнительную каплю могущества, они приносят жертвы далеким от благоволения к людям богам и сильным потусторонним сущностям.

– Та ладно! – удивился я. Чего-чего, а в серьезность существования богов, как неких разумных сверхсуществ, я, выходец из развитого технологического мира, не особо верил. Справедливости ради отмечу, и в магию раньше не верил. Так что окончательные выводы пока делать не буду. Кто его знает, как мой новый мир на самом деле устроен… – Оставим данную тему для будущих разговоров за чашкой горячего терка. Вы езжайте, начинайте обустраивать лагерь, – решил я за всех.

Любопытство звало подняться на вершину. Не получится открыть для себя что-то новое, так хоть с высоты осмотрюсь. Пока туда-сюда, и время пролетит, костры разведут без моего участия. Почему нет? Могу пожелать полентяйничать?

Не дожидаясь возражений от своих подчиненных, спрыгнул с Черныша, кинул поводья десятнику и начал подъем. Никто мне не препятствовал и отговорить не пытался. Ну, вздумалось моей милости размять ноги и побыть наедине со своими умными мыслями. Так на то и барон, чтобы думать за всех. Я так считаю. Хе-хе.

Поднимался минуты три, не спеша, внимательно выбирая, куда ступить. Ноги после седла подрагивали, не хватало еще сверзнуться вниз по неосторожности и сломать себе что-нибудь нужное.

Наконец добрался.

Вершину венчала плоская плита метра три в диаметре. Что странно – чистая. Ни травинки на ней, ни пылинки, будто подмел недавно кто. Слева от меня, впритык к плите, торчал металлический штырь мне до пояса высотой. Наверняка в него молнии периодически бьют. Может, в качестве громоотвода и служит?

Я подошел к нему ближе и машинально схватился за холодное железо, оперся, словно на трость. Так и простоял несколько минут, озираясь. Вот в просвете деревьев виднеется дорога. С нее нас точно никто не обнаружит, если специально сюда не свернут проверить. Что маловероятно. С остальных сторон поднимался лес, по большей части состоящий их хвойных пород. Посмотрев вниз, некоторое время наблюдал за суетой людей и измененных. Близнецы расседлывают лошадей, чтобы те отдохнули от тяжести сбруи и седоков. Долора суетится у телеги, что-то доставая из своих пожитков. Нанятые возницы уже собирают хворост на растопку костров. Бран Хитрец и Зурим ведут за собой парочку «Теней» и «Следопыта». И правильно. Из имеющихся големов эти модели, на мой дилетантский взгляд, наиболее подходят для караульной службы в секретах – небольшого размера, быстрые, тихие, по сравнению с теми же «Громовержцами» или «Росомахами».

В начале лестницы меня сторожил Хома. Фиш расстарался, больше некому. Перестраховщик. Ну кто на меня тут нападет?

Заметил также, что курган больше напоминает торчащую из земли верхушку пирамиды. Вон и форма соответствующая вырисовывается.

Мои мысли прервала неожиданная боль в ладони, заставившая отдернуть руку от штыря, на который до этих пор опирался. Изумленно посмотрев на каплю крови из образовавшейся ранки, опустился на корточки, желая рассмотреть, чем поранился. И в последний миг успел заметить втягивающуюся внутрь штыря тонкую иглу. Что меня еще больше поразило – от моей обидчицы и следа не осталось. Никакой тебе дырочки или паза, откуда она могла выскочить, так и не увидел, как ни старался. Прям фантастика с фэнтези какие-то.

Людям чаще всего умные мысли приходят в голову после совершения глупости. Я не исключение из правил, поэтому, прежде чем подумать хорошенько, вновь обхватил рукой то же место на штыре, морально приготовившись к новой боли. Вместо укола в руке услышал чужой голос в голове:

«Образец не идентифицирован. Параметры не соответствуют шаблону. Покиньте приемную зону транспортера. По истечении десяти секунд к вам будут применены принудительные методы согласно протоколу безопасности… девять… восемь… семь…»

Так быстро по лестнице, перепрыгивая по три ступени, я не бегал, наверное, с класса шестого. А тут еще раскрошенные ступени так и норовили напакостить. Как не подвернул ногу и не навернулся, удивительно.

Буквально подлетел, с мечом наголо, встревоженный Хома.

– Что случилось, ваша милость?!

Я промолчал. Пытался выровнять дыхание и унять охватившую тело дрожь. К моменту, когда появился Бран Хитрец, практически успокоился.

– Ощутил повышение магического фона и кратковременные всплески, похожие на активацию заклинаний. Хотелось бы знать, с чего бы вдруг? – слегка ехидно поинтересовался колдун.

– Потом. Все потом. – Внаглую ушел от ответа и повернулся лицом к кургану, который, как мне теперь кажется, и не захоронение вовсе.

«Надо обязательно сюда вернуться, как буду готов разгадать эту загадку», – пообещал сам себе, а вслух произнес:

– Все нормально. Пойдемте лучше перекусим, обсохнем и отдохнем. Нам понадобятся силы в пути.

 

Зурим

Молодой механик так увлекся уходом за големами, что не обратил внимания ни на беспокойство лошадей, ни на прошедшего мимо явно спешащего куда-то колдуна.

Работа захватила Зурима и не отпускала из своих объятий. Механик готов был днями разбирать големов на детали, затем собирать воедино снова. Больше всего его приводил в восторг момент активации голема. Вот перед тобой всего лишь груда металла, но стоит вставить кристалл управления и подсоединить его через контактный куб к системам, дремлющим внутри искусственного создания, и бывший минуту назад мертвый механизм оживал, начинал двигаться, говорить, имитировать мыслительные процессы. И пусть это лишь подобие разума, но выглядело внешне так завораживающе, что Зурим порой забывал, что перед ним обычное бездушное творение.

Иногда перед сном молодой механик мечтал, как спустя годы, став известным создателем големов, сотворит шедевр. Каким он будет, Зурим и сам толком не знал. То мечтал спроектировать непобедимого воина, то голема-строителя, способного в одиночку возводить дворцы, или даже голема, не отличимого от человека из плоти и крови….

– Зурим! Зурим! – В мысли механика вмешался посторонний голос.

Зурим рассеянно повернул голову и нашел взглядом говорившего.

– Чего, дядька Фиш?

– Тьфу! Ну что ты будешь с ним делать? – по обычаю возмутился десятник. – Ты железяки выключи-то на ночь. Чай сил магических в кристаллах не бездонный запас.

– Ага.

– Раз «ага», – передразнил Фиш механика, – то иди трапезничать. Не то голодным останешься.

– Иду, – буркнул Зурим. Вот так всегда – стоит только начать вынашивать планы, как появляется некто и рушит стройное видение будущего.

Механик нехотя оставил «Громовержца» в покое и проследовал к костру, где его ждала каша с куском мяса и горячий терк, который при такой погоде не повредит.