Я осталась совершенно одна. Даже сны ушли — была бы рада и тем будоражащим видениям, в которых присутствовал брат Снежина. Норд… После случившегося просто схватил меня за шкирку, перенес к себе в квартиру и исчез. Мне хотелось бросаться на стены и дико орать, но я не могла стать человеком. Когтями сгребла шкуру у камина и зарылась под нее, словно это могло спасти меня. Так и забылась, как будто провалилась в бездну. Очнулась уже в привычном облике, но от этого легче не стало. Почему Дар не помешал мне?! Невероятная реакция никогда не подводила ловца, так что же случилось тогда?! Я кричала, царапая ногтями пол, каталась, обхватив голову руками. Свернулась клубочком и снова уснула.

Потеряла счет времени, потеряла саму себя, оказалась в тупике.

— Встань.

Утерла нос и обернулась — лицо Снежина не выражало никаких эмоций. Я много чего хотела сказать ему, но в этом не было смысла. Поднялась, опустив голову, лишь бы все прошло быстро.

— Я готова.

Слова с трудом дались мне.

— К чему? — последовал краткий вопрос.

— К смерти. Только скажи, зачем ты так поступил с братом?

Видела, что он не очень-то жаждет отвечать и медлит, раздумывая. Все же нехотя сказал:

— Я предупреждал его — он ослушался, снова.

На ватных ногах подошла и выдавила из себя фразу:

— Прежде чем ты… До того, как я умру, позволь…

Не договорила, сгребла в кулачок сорочку на нем, уткнулась носом, запоминая аромат.

«I will love you till the end of time,

I would wait a million years.

Promise you'll remember that you're mine.

Baby, can you see through the tears,

Love you more than those bitches before.

Say you'll remember…»

Эта песня — Lana Del Rey «Blue jeans» — всегда ассоциировалась у меня со Снежиным и звучала прощальными словами в моей гудящей от напряжения голове. Следующая фраза просто огорошила, так как ожидала чего угодно — молчания, ненависти, злости — но только не этого:

— Знаешь, а у тебя очень красивые глаза.

У меня вырвался нервный смешок — ну очень подходящий для комплиментов момент! Обняла ловца и прижалась к нему, как в последний раз. Впрочем, это и было прощание.

— Прости, что не смогла… — не договорила, горло сдавило от нахлынувших воспоминаний.

Я так и не справилась со своим внутренним зверем. Но ведь Снежин вынужден сдерживать себя каждый день, минуту, час. Он слишком сложное для моего понимания существо.

— Скоро нам надо идти, собирайся, — он указал в сторону ванной.

Спасибо, хоть не даст сдохнуть, как последней бездомной псине. Я вымылась и надела чистое: нижнее белье, светлые джинсы, легкая вязаная кофта — все уже ожидало меня в ванной комнате. Вышла и опять не смогла оторвать взгляд от Снежина — может, мы встретимся снова, пусть и через тысячу лет?.. Какой бред я несу…

…Снова огромный зал в сиянии огненных всполохов, только теперь здесь снова полно и ловцов, и людей. Смиренно бреду за своим мужчиной, не глядя по сторонам. Перемещаемся быстро, Норд увлекает меня вперед, туда, где восседает его отец. Мне все равно, что будет дальше. Снежин в упор смотрит на старшего ловца, не мигая, застыв каменным изваянием. Они явно общаются при помощи мыслей. Руки у моего любовника сжаты в кулаки. На удивление тот, кто находится на возвышении, не делает попыток тут же придушить меня за содеянное недавно. Кто разберет этих древних тварей…

Чувствую легкое головокружение, и сердце прыгает куда-то в пятки, словно смотрю вниз с высоты. Главный пожиратель душ рассматривает меня: если бы можно было сравнить все то, что творится у меня в голове с огромной библиотекой, а мысли — с книгами, то сейчас этот мужчина расхаживает между рядами, оценивает полки с томами и неоконченными рукописями, бегло просматривает некоторые и возвращает обратно. Неприятно, когда в твоих мозгах копаются и вдвойне противно, что никому не важно, хочешь ты того или нет. В голове пренебрежительно звучит отголосок, как будто эхо: «Эксперимент… ты всего лишь подопытная мышка». Я не хочу даже встречаться взглядом с этой глыбой вселенского льда. В голове немного проясняется, и я слышу, как Снежин обращается ко мне:

— Ты не умрешь, но придется пойти на уступки. Обычно за то, что ты сделала, следует незамедлительная смерть, — он говорит это сразу, как только мы отходим от трона.

Отчего я не чувствую ни радости, ни облегчения? Мне все также паршиво.

— Обучение необходимо возобновить. Учить буду я… и еще кое-кто.

Мне было плевать, и за это я презирала себя все больше.

— Начнем сейчас.

Только этого мне не хватало! Норд потянул меня к выходу, на мгновение я увидела ту самую девушку с хвостом, которая помогала мне, когда я впервые попала сюда. Она игриво смеялась, танцуя под страстную музыку. Хоть кому-то здесь хорошо… Мы оказались на улице, пискнула сигнализация, отзываясь на сигнал брелка. Рассматривать автомобиль Снежина можно было долго, это как любоваться произведением искусства. Норд кинул мне ключи:

— Садись.

Я замотала головой и нерешительно проблеяла:

— Н-н-нет.

Такое ощущение, что мне дали ключи от клетки, в которой сидят самые опасные хищники или отъявленные преступники. Просят зайти внутрь и чувствовать себя, как дома.

— Не заставляй меня разочароваться в тебе.

С опаской потянула за ручку: меня ничем не ударило, никто не схватил и вообще ничего необычного не произошло. Все равно оставалась начеку, мало ли что. Села в салон, с благоговением прикоснувшись к рулю.

— Автомобиль живой, — выдохнула я, назвать ЕГО «машиной» не поворачивался язык.

Меня изучали, только и всего, присматривались. Так ведет себя хорошо обученная собака в присутствии хозяина — вполне дружелюбно, но без лишней радости. А если владелец прикажет расправиться с гостем, без промедления сделает это.

— Это правда, а ведь думала, что показалось.

Снежин выглядел довольным, точно я правильно вывела какую-то формулу, пусть и не самую сложную.

— У тебя есть все шансы получить новое Имя. Все по-прежнему остается в силе, — он смотрел на меня своими тигриными глазами, отчего я позабыла и свое обычное.

Не стала говорить, что мой единственный шанс узнать нужную информацию, похоже, умер вместе с волком. Дар… Не подозревала, что буду когда-либо жалеть его.

— Ты слишком много думаешь, — ровный тон разбил караван моих размышлений.

— Я всего лишь человек, — прошептала в пустоту.

— Вы, люди, уже уверены в своей слабости и проигрываете, не начав сопротивляться. Хорошая отговорка.

— Легко говорить, если у тебя за спиной гигантский опыт, накопленный за хренилион лет и сильнейшие союзники, — мрачно заметила в ответ я.

— Дело не в том, есть ли кто-то, кто защищает тебя, а в том, насколько ты веришь в свои силы.

Фыркнула и промолчала — с ним бесполезно спорить.

Авто Снежина не двинулось с места, хотя сделала я все правильно. Тут же последовал комментарий:

— Ты боишься и сомневаешься.

Все верно, я вообще ни в чем не уверена.

— Я не могу по желанию включить или выключить свои эмоции.

— Из тебя плохая ученица.

— Накажешь? — выразительно приподняла бровь.

Он пропустил мимо мою колкость:

— Здесь заключена сущность ловца, справишься с ним, сможешь одержать и другие победы.

Я недоуменно переспросила:

— Но как он здесь оказался? И, главное, зачем или за что?..

— Все имеет свою цену, — последовал туманный ответ.

Совладать с авто Снежина я так и не смогла. Не знаю, разочаровала его или нет моя неумелость, но факт оставался фактом — сегодня эта битва проиграна.

Жаль, что к нему я так и не попала — он перенес меня домой. Тишина и темнота осенних сумерек проливала чернильную мглу на хорошие мысли, топила и без того несмелые кораблики надежд. На улице шел дождь, и я вышла на лоджию, негромко включила музыку, чтобы прогнать хандру. Налила горячего чая, пытаясь согреться, мне не хватало Снежина, но он не выказывал ко мне былого интереса. От блуждающих размышлений становилось только хуже. Обхватив чашку ладонями, смотрела в окно… В стекле отразился тот, кто был убит собственным братом. Вздрогнула, а горячий напиток плеснул на меня, отчего я, вскрикнув, отпрянула прочь. Обернулась, но позади никого не было. Видимо от усталости и переживаний уже мерещились призраки прошлого. Настроение окончательно испортилось, и я отправилась спать. Свет я включила по всей квартире — просто так.

Разбудил меня настойчивый звонок телефона. Дисплей показывал номер Ника, и я незамедлительно ответила давнему другу:

— Привет.

Радость мужчины была, казалось, безграничной — он был взволнован и от этого сбивался:

— Ника, извини, разбудил, похоже. Это немыслимо… в смысле не то, что разбудил, а другое… черт!.. Увидимся? Это надо рассказывать при встрече!

Голова еще плохо соображала, но этому человеку я была всегда рада:

— Конечно!

Мы договорились о месте и времени, после чего я вновь откинулась на подушки. Мой ловец ничего не назначал на сегодня, поэтому решила, что пусть будет заслуженный выходной. Было любопытно, что же такого волнительного случилось у Никиты. Еще поделюсь с ним новостью о том, что Снежин предложил сделку и… расскажу про смерть Дара. Может, если выговорюсь, станет лучше, и мне не будет везде видеться этот жестокий зверь. Опустила ноги с кровати и ступила на что-то мягкое: на полу красной ковровой дорожкой лежали лепестки роз. Надеялась, что день обойдется без сюрпризов — зря! Только сейчас обратила внимание на то, что проснулась я в сорочке Дара — так и не исполнила свою угрозу использовать одежду в качестве тряпки. Захотелось юркнуть под одеяло и затаиться там до прихода Норда.

Утром было не так жутко, как вечером, все-таки солнце пробивалось сквозь облака. Я проследовала вдоль лепестков, намеренно не наступая на них. Рубиновая река вела на кухню, я высунулась из-за угла, не решаясь сразу пройти. Вопреки моим подозрениям на кухне никто не прятался, лишь пылинки летали, подсвеченные солнечными лучами. Но на столе ожидал нежданный презент: по периметру, повторяя очертания, кругом лежали огромные белые лилии, их немного навязчивый, своеобразный аромат, явственно ощущался уже в коридоре. Над белоснежными соцветиями высились крупные раскрытые цветки кроваво-красных роз, чередующиеся с еще полураспустившимися бутонами, чем-то напоминающие тюбики с помадой. Венчала это грандиозное сооружение небольшая коробочка, украшенная сверху красивой лентой.

Если бы во мне не было звериного начала, я кинулась бы удовлетворять свое любопытство, но рысь, по сути, спасла меня. Кожа покрылась мурашкам, несколько секунд от страха я стояла на месте, как приклеенная, пока не догадываясь, что каждое упущенное мгновение, может стоит мне жизни. Пока я медлила, крышка плавно сдвинулась с коробочки и оттуда неспешно, словно примеряясь для дальнейших действий, появился небольшой предмет. Прямоугольник, напоминающий рамку для фотографий, вполне безобидный на вид. Я сглотнула, вдруг осознавая, что это самая жуткая вещь, которую мне доводилось видеть, хотя даже представить не могла, как она действует. Единственное, что мне стало ясно — смерть, она несет смерть. Солнце отражалось в серебристых краях, пока вещь, зависнув над столом, медленно начала вращаться вокруг своей оси. Я только собиралась плавно шагнуть назад, чтобы вернуться в комнату, взять ключи и телефон, как крышка, до этого скатившаяся на бутоны, начала падать на пол. Вся медлительность рамки сразу исчезла: грани закружились, множась и увеличиваясь в размере, бешено вращаясь, стали напоминать ряды острейших зубов, но вернее сказать — свихнувшуюся мясорубку. В стороны полетели перемолотые в растительный фарш остатки цветов, а стол разлетелся в щепки. Прямоугольник снова завис, постепенно принимая первоначальный вид.

Возможно, это адское изобретение реагирует на движение. Как мне выбраться из квартиры, минуя его? Кому нужна моя смерть? Внутренний голос услужливо выдавал факты: отражение Дара в окне, изощренный метод убийства, да и месть с его стороны была вполне оправданной. Вот только что странно — волк предпочитал убивать сам, не используя подручные средства. Но, может, я просто ошибалась на его счет?.. В комнате пропищал сигнал, оповещающий о новом сообщении, отправленном на телефон. Рамка ощерясь блестящими углами вылетела с кухни и пронеслась мимо меня, следуя к источнику звука. Я запаниковала и совершила фатальную ошибку — в несколько прыжков очутилась на кухне и сама себя загнала в ловушку — выход был далеко. Штуковина уже мерцала в темноте коридора, нацеливаясь в мою сторону. Я вжалась в дверь, ведущую на лоджию и ожидая скорую смерть.

Раз — многочисленные грани заполнили помещение, два — я ложусь на пол, прикрывая руками голову, но зная, что это мне не поможет, три — грохот стоит ужасающий, слышится шипение — это через сломанный стояк сочится газ. Внезапно кто-то накрывает меня своим телом и сквозь рев и треск, мы летим куда-то вниз. Оглушенная и ослепленная, я не сразу понимаю смысл обращенных ко мне слов:

— Не хотел, чтобы ты видела меня таким, но уж извини…

Сначала на меня накатывает волна радости — я не убила его! После — сомнений — зачем он спас меня? Уж не затем ли, чтобы извращенно отомстить? Пелена спадает, и я могу рассмотреть Дара: глаза стали более насыщенного оттенка, будто светятся в окружающем нас полумраке, на шее, в том месте, где я отхватила кусок, уродливо бугрится шрам — багровый, чуть подернутый тонкой прозрачной кожей, сквозь которую можно рассмотреть сеточку набухших кровью сосудов. Он без рубашки, только в черных джинсах, поэтому я не могу оторвать взгляд от верхней левой части его тела, там, откуда Снежин вырвал сердце.

— До свадьбы заживет, — волк еще и шутит.

Не встречаясь с мужчиной взглядом, подхожу ближе и дотрагиваюсь до припухшей рваной раны. Он неотрывно наблюдает за каждым моим действием, но легким движением очерчиваю границы страшного увечья. Мне жаль — жаль, что так получилось, но еще больше я сочувствую нам, людям. Ведь наша битва проиграна, так и не успев начаться — ни один человек не обладает столь невероятной живучестью.

— Хочешь отомстить мне? — спокойно интересуюсь, не прекращая изучать рану.

Голос, с такой приятной хрипотцой, произносит:

— Не я… Поверила, что мой братец прикончил меня из-за тебя, по сути обычной человеческой женщины?

Он явно веселился:

— Оплакала мое бренное тело? Брось, не поверю, что ни слезинки не проронила.

Дар просто невозможен, впрочем, как всегда. Я съязвила:

— Нет. Заказала праздничный торт, но теперь придется его выбросить, в связи с твоим внезапным воскрешением.

Ловец довольно смеется и сгребает меня в объятия. Пытаюсь противиться, но его губы все ближе и я, как зачарованная, просто жду прикосновения. Он чужой, его запах обжигает, как пески раскаленной пустыни, но вместе с тем бросает некий вызов, не принять который просто невозможно. Волк не просит, не спрашивает дозволения — он берет. Крадет и знает это, но все равно делает. Одна моя часть была готова броситься наутек… другая — желала, чтобы он продолжал. Я опять играла с огнем. Знаю, что правильнее всего было оттолкнуть или сказать нечто такое, что разозлило бы Дара, но я не хочу — пусть Снежин почувствует его вкус на моих губах и… что сделает мой любовник? Мне неважно что, лишь бы не молчал, не игнорировал и не оставлял меня наедине с собой размышлять о том, что он потерял ко мне всякий интерес. Но почему так произошло?..

А между тем, пока я бродила в лабиринтах размышлений, чужие губы едва коснулись моих, точно осматриваясь и изучая. Мне не противно, просто странно, так как я уже привыкла только к одному мужчине. Дар чуть ослабил хватку, но в руках чувствовалось напряжение — он готов был сжать меня сильнее, если я попытаюсь освободиться. Что ж, удивлю волка — мне еще предстояло каким-то образом выудить тайное Имя его брата. Я не отвечала на его поцелуй, только покорно подчинялась, следуя туда, куда вел он. Этот мужчина просто не мог долгое время проявлять нежность — слишком неукротимой была его натура. Заставил меня приоткрыть губы и его горячий язык огнем опалил мой. Ко мне снова вернулось ощущение дежавю, как тогда, на поляне, когда Дар пытался нацепить на меня ошейник, а я напала на него.

— Ты помнишь… — прозвучал едва слышный шепот, наполненный такой глубокой грусти, что захотелось просто сильно прижать к себе ловца и никуда не отпускать.

Кого, Дара?! Это я сейчас правда такое подумала?! Виски заломило, я покачнулась, но он крепко держал меня. Затем посадил в кресло, а сам присел на корточки напротив меня. Закрыла глаза и, растирая виски, задала вопрос:

— Что происходит? Что я должна помнить?..

Дар с шумом выдохнул и снова нацепил на себя привычную маску:

— Поинтересуйся у моего братца, хотя вряд ли он сейчас разложит тебе все по полочкам.

Что ж, возможно потом мне повезет узнать больше информации, а пока спросила:

— Кому еще нужна моя смерть? Первый в списке — ты.

Волк прищурился и принялся рассматривать меня — я все так же была одета в его сорочку.

— Она все продумала. Только не учла, что мне нужно совсем мало времени на регенерацию. Да и ее уловки я знаю, как самого себя, недаром мы постоянно охотились вместе. Возможно, просто поторопилась и была уверена в несомненном успехе — твой дом почти полностью разрушен взрывом.

Люди… Там же были люди, мои соседи!!! Все, кто жил бок о бок со мной много лет!

— Нет… Не может быть… Ты ошибаешься, — лепет осколками слов сыпался с моих губ.

Волк пожал плечами:

— Рано или поздно все умирают, какая разница как.

Я заорала:

— Ты не понимаешь?! Я знала этих людей почти всю жизнь!!! И теперь ты говоришь «какая разница»!!!

Подтянула колени к себе и обхватила руками. Лучше бы я умерла там тогда… Ловцы, атланты — все зло. Люди обязаны узнать правду и объединиться. Но как?… Вскинулась, почувствовав прикосновение его ладони к коже.

— Снова убьешь меня? Своего второго учителя? Дерзай, только в этом случае тебе никто не поможет. Ева будет довольна.

Дар — мой наставник? Ева… Должна была догадаться, что у нее свои счеты со Снежиным, а я его любимая забава. Вот ведь мерзкая сучка, решила испробовать свое адское изобретение!

— Почему Снежин не помог мне? — не то, чтобы мне был важен ответ, просто пыталась не думать о погибших.

— Братец выследил Еву и открыл на нее охоту, чтобы доставить на суд к отцу. Ты — его вещь, а она посмела напасть.

— Как давно он узнал?

— Она всегда бесилась от того, что он сдерживал ее порывы, запрещая в открытую мучить людей. Просила меня воздействовать на его решения.

Я поморщилась, догадываясь, что волк сам не против замучить кого-либо ради собственного веселья:

— Вы же неплохо ладили? Вместе охотились и убивали…

Он взял мое лицо за подбородок одной рукой, заставляя смотреть прямо на него:

— В твоем понимании я — безумец, бешеный волк. Не суди так. Людская жизнь слишком коротка, чтобы увидеть грани жизни и раскрыть их.

Я дернулась, освобождаясь:

— Это лишь слова. Оправдание собственному садизму.

Он сжал подлокотник кресла удлинившимися когтями другой руки:

— Пусть так. Возможно, ты тоже однажды сможешь понять все. Если все получится.

Я вспылила — сказывались смерти, следующие за мной по пятам или я, бредущая по дороге, заваленной мертвецами:

— Что получится?! Я не хочу быть ничьим экспериментом! А ваш отец так и сказал!.. Боже, как я устала от всего! Лучше было остаться обычной, выйти замуж, нарожать детей, состариться и умереть в срок!

— Не обманывай себя. На самом деле ты так не думаешь, признайся.

Отвернулась, рассматривая стены комнаты. Если квартира Снежина была просторной и светлой, с высокими панорамными окнами, то этому жилищу более подходило слово «логово». Так и есть — логово волка, укромная нора, где можно не спеша обгладывать кости своей добычи. Хозяин жилища молчал, наблюдая за мной. Со стен за мной следили стеклянными глазами головы различных зверей: огромная лосиная, увенчанная просто нереальными рогами; оскаленная — тигра; кабанья, с внушительными бивнями; волчья — с навеки застывшей чуть приподнятой верхней губой. Разные звери были в этой жуткой коллекции — мне никогда не понять «прелесть» хранения в доме того, что должно быть после смерти закопано в землю. Огляделась еще раз — хорошо, что человеческих чучел здесь не наблюдалось. Наверняка Дар прячет их в отдельной комнате — вспомнилась закрытая дверь в квартире Снежина.

— Не одобряешь? — опять насмешничал противный ловец.

— Место трупов — в могиле, — прямо сказала я.

— Трофеи, — поправил волк, — это всего лишь трофеи.

Пфф, очень мне надо кого-то переубеждать! Дар все так же находился в опасной близости, я невольно провела языком по губам, на которых еще ощущался жгучий поцелуй. Зрачок Дара вытянулся, принимая вертикальную звериную форму. Я вжалась в кресло.

— Извини, если испугал, — но волк явно не испытывал угрызений совести, а сделал все нарочно.

— Нам пора, брат — голос, раздавшийся из темноты в глубине комнаты, прозвучал, как гром, среди ясного неба.

Норд… Моя болезнь и мое лекарство. Как долго он здесь находился? Или явился только что?.. Уфф..

Мужчина вышел из тени, вопреки увиденному, его лицо не выражало ровным счетом ничего — ни гнева, ни радости, ни ревности — ни-че-го. Лед и камень — вот, что у него вместо души. Кстати, о душе — опять промелькнула некая догадка, но Дар шевельнулся, как бы ненароком задев меня. Нахмурилась, хорошо, я не буду сама кидаться к Снежину на шею. Пусть больно, но переживу его равнодушие. Наверное.

— Будь, как дома. А зверушки, — волк кивнул в сторону отвратительных голов, — тебя не тронут. Не нужно бояться.

Тоже мне, шут гороховый!

— Мне надо домой! — спохватилась, пока ловцы не исчезли.

— У тебя больше нет дома. Я уже подыскал достойную замену, — холодно оповестил мой мужчина.

Хотя я уже не была так уверена, что он таковым и оставался. Так просто не сдамся! Но кроме слез, истерик и уговоров, есть более действенные способы — воспользоваться его же методами.

— У меня встреча сегодня, — спокойно выдала я.

Оба мужчины вперили в меня взгляды, затем переглянулись между собой. Волк осведомился:

— Не скажешь, что за важная персона?

Специально не смотрела в ставшие родными янтарные глаза, чтобы не показывать свою слабость и обиду. Вместо этого взглянула на желтоглазого:

— Скажу, разумеется. Мне нужно увидеть Ника.

Ответил Снежин, но я всматривалась в полумрак за его спиной:

— Хорошо. Курьер привезет одежду, ключи от нового жилья и перенесет тебя в твой город.

Кивнула — на самом деле мне необходимо было съездить домой. Что там происходит?..

— И еще, — Норд заметил, как бы между прочим, — Ева больше не опасна.

Они с Даром какое-то время переглядывались, мысленно общаясь, теперь я точно была уверена, что ловцы так умеют.

— Она лишена тела, которое было привычно в этой реальности и помещена в железную оболочку — машину, — Снежин наконец-то пояснил, почему в его автомобиле заключен ловец.

Через минуту я осталась в комнате совершенно одна, не считая жутких голов. Если присутствие мужчин как-то разбавляло страх, то в одиночестве находиться здесь стало просто невыносимо. Возлагала надежду, что это было единственное помещение, где были эти «трофеи». Вся квартира была оформлена преимущественно в темных тонах, здесь не было второго уровня, как у Снежина. Пока я рассматривала обитель волка, шло время. Там, где были пугающие меня звери, очевидно, располагался кабинет. Большая гостиная находилась дальше, кухню и ванну я рассматривать особо не стала. Не удивилась, увидев в конце коридора запертую дверь, и прошла в спальню рядом. Темный шелк простыней на широкой кровати сразу приковывал взгляд. Нет уж, незачем сюда ходить. Прикрыла створку и вышла.

На кухне были кое-какие продукты, видимо, купленные с расчетом на меня, вряд ли Дару так уж была необходима обычная пища. Перекусила и села в гостиной в ожидании. Хорошо, что ждать долго не пришлось, вскоре в дверь позвонили, это оказалась девушка. Она поздоровалась, назвала фамилию моего ловца и протянула коробку с одеждой, где позже я нашла еще и ключи с адресом от нового жилища. Я переоделась в ванной, пока посыльная ожидала в гостиной. Девушка поинтересовалась, куда именно меня нужно доставить, я назвала адрес кафе, где мы встречались с Никитой. Спустя несколько секунд очутились рядом со зданием, куда мне нужно было попасть. Случайные прохожие не обратили на наше внезапное появление никакого внимания — хотелось бы мне забыть все и снова стать беззаботной и наивной. Поблагодарила новую знакомую и прошла внутрь кафе.

Ник уже ожидал, а при моем появлении кинулся и заключил меня в крепкие объятия:

— С тобой не соскучишься! Ты как птица-феникс восстаешь из пепла!

Переспросила, не понимая:

— Да что случилось?

Мы сели за столик, Ник сказал:

— Новости не смотрела? Твой дом почти разрушен — как сказали, взрыв бытового газа. Ты не числилась ни в списках живых, ни пропавших. Я поседею скоро, ей-богу!

Помолчал и тут же добавил:

— Телефон выключен… Я здесь давно, очень надеялся, что придешь.

Кратко поведала другу обо всем. Не забыла прибавить смерть и воскрешение Дара и, конечно, сделку со Снежиным. Ник внимательно слушал и не перебивал. Я попросила:

— Если тебе не трудно… Можешь съездить со мной туда…

Он все понял без лишних подробностей и просто кивнул. Ничего не хотелось, поэтому просто пила сок. Ник предложил еще бокал вина — для успокоения нервов.

— Сегодня познакомлю тебя с Карой. Она скоро придет.

Отчего-то взгляд Ника был чуть виноватым. Возможно, ему было неловко от того, что он не предупредил меня заранее, что к нашему общению присоединится его девушка.

— Отлично, наконец-то увижу ту, что пленила твое сердце, — поспешила уверить Никиту, что все замечательно.

Но его волновало нечто такое, о чем он не решался сообщить мне пока, то, что вызвало радость утром.

— Она беременна, — эти слова камнепадом свалились мне на голову.

Я сидела и хлопала глазами, а мужчина ждал моей реакции.

— Понимаю, — подыскивала слова, чтобы хоть как-то выразить эмоции, — это не только хорошо, но и скрывает за собой некую проблему?

Ник заметно нервничал.

— Угу. Ребенок точно мой — это не может не радовать, так как атланты бывают весьма щепетильны в данном вопросе. Но теперь ей нельзя там оставаться. Да и я не позволю. Как она объяснит покровителю свою беременность?

— Вопрос еще в том, где вам скрыться, угадала? — вряд ли девушку отпустят просто так после всего.

В этот момент в зал вошла… Лена. Я открыла рот, собираясь что-то ответить Никите, но так и застыла с этим нелепым выражением. А моя знакомая подходила к нашему столу. Ник встал и встретил девушку, быстро поцеловал и отодвинул стул рядом, помогая сесть.

— Кара — это Ника. Ника — это моя будущая жена — Кара.

— Никита, не хочу тебя расстраивать, но это Лена. Бывшая игрушка Дара, — я решила не тянуть и сразу сорвать все маски.

Молчание. Первой заговорила Кара-Лена:

— Ника, я узнала тебя. Мы виделись в «Лавке пряностей», но меня, действительно зовут Кара. Лена — моя сестра-близнец.

Хоть сериал снимай! Я выжидательно уставилась, а Кара продолжила:

— Я предлагала ей сбежать от Ловцов Душ, но она не соглашалась, ни в какую. Несла какую-то чушь про любовь. В итоге я ушла одна, а с ней разругалась. Теперь жалею, но найти уже не могу. Что с Леной, тебе известно?

Еще бы! Но лучше я скажу правду Нику позже.

— Она была с братом моего ловца, но сейчас мне ничего о ней неизвестно.

Дар велел забыть о ней, а это ничего хорошего не сулило. Слишком хорошо помню, как волк выставил Лену на торги. Надежда, едва отразившаяся в глазах темноволосой девушки, тут же потухла.

— Как долго вы намереваетесь скрывать все? — решила перевести разговор в другое русло.

— Уже сегодня заберу ее к себе, — решительно возвестил мой приятель.

— Думаешь, там вы будете в безопасности? — не было смысла умалчивать об этом.

— Не уверен. Но никому не отдам свою любимую, — Ник упрямо сжал губы.

Кара обратилась ко мне:

— Ника, у меня есть просьба. Если будет известно хоть что-то о моей сестре, даже самая малость, пожалуйста, дай мне знать!

— Конечно, я сообщу Никите, — успокоила девушку я.

Мы еще посидели, поговорив на отвлеченные темы, а затем Никита отвез Кару к себе. После я и Ник поехали туда, где раньше был мой дом.

Все вокруг было оцеплено, а вместо моего подъезда теперь были сплошные почерневшие куски бетона с торчащей арматурой, вокруг валялись вещи и всякий хлам — остатки чужих жизней. Спасатели разбирали завалы и искали погибших. Я не стала выходить из машины — не хотела задерживать друга и бередить свою рану. Истерика и без того грозила накрыть меня с головой. Никита развернул авто, и мы направились к моему новому пристанищу.

Это был аккуратная небольшая новостройка.

— Пойти с тобой? — Ник всегда готов был оказать помощь.

— Не нужно, есть те, кому это необходимо больше, — улыбнулась мужчине.

Помахала рукой, пока он не уехал, и нерешительно зашла в подъезд. Поднялась на нужный этаж, на котором было всего две квартиры. Помялась перед дверью и, открыв замок, толкнула створку. Просторная прихожая встретила блеском зеркал от пола до высокого потолка. Слева была лестница, ведущая наверх и две двери: одна вела на кухню, вторая в комнату-кабинет. Прямо располагался санузел, а справа — гостиная. Сняла обувь и поднялась по лестнице: небольшой коридор и дверь налево в одну из спален, посередине тоже санузел, а справа еще одна спальня. Бесспорно, квартира великолепна, но куда мне одной столько комнат, а главное, кто будет здесь прибирать?

Обстановка мне нравилась. На столе обнаружился новый смартфон и банковские карты на мое имя, положила туда же ключи и присела. Вещи можно купить, но вот жизни не вернуть. Я не могу подарить детям — родителей, залечить раны от потери родных и близких. Своим появлением могу лишь принести боль новым людям.

— О чем задумалась, — голос прозвучал совсем рядом.

— Можно больше так не делать? — предупредила я Дара.

— Уже почти ночь, помнишь уговор? Кстати, братец в курсе и ему пришлось согласиться. Таковы новые условия.

Он протянул мне коробку, в которой был комплект белья и тонкая прозрачная ткань сорочки.

— Завтра купишь то, что нужно, а сейчас я принес это.

Я проигнорировала ловца и ушла в ванну. Вода смешивалась со злыми слезами — мне пришлось кусать губы, чтобы не закричать в голос от наполнявшей меня боли. Помнила ласки Снежина, неистовство и пламя, каждую встречу и знакомство. Все. Неужели это все и теперь я лишь подопытный образец?

Оделась в предложенное и прошла в спальню. Хотелось подбежать к кровати, сразу укрыться с головой одеялом и уснуть, но подавила этот порыв и не кинулась исполнять задуманное. Гордо прошла мимо Дара и только тогда легла.

— Скажу сразу, что тянуть, — ловец присел рядом, — в цену того, что тебя оставили в живых входит полный разрыв с прошлым. Те, кто не пробужден, перестанут узнавать тебя. Подчиненные души остаются закрепленными за тобой.

— Мама… Родственники…

Губы точно заледенели, поэтому только эти два слова мне удалось произнести.

— Нет.

Я просто не верила в произошедшее.

— У тебя есть твой знакомый, как его там… — Дар махнул рукой.

Легла и натянула одеяло поверх. Просыпаться больше не хотелось.