Солнце клонилось к закату, погружая неширокую двухполосную дорогу в золотисто-красноватые сумерки. Большую часть времени шоссе одиноко тянулось вдоль океана, круто петляя и повторяя очертания береговой линии. Справа оказывался то пологий склон, то довольно крутой обрыв, за которым переливалась в последних лучах уходящего дня тронутая легким бризом водная гладь. И лишь свет фар стремительно летящего по трассе джипа рассекал сгущающуюся в безмолвном спокойствии темноту. Сидящую за рулем Лидию сейчас не трогали красочные пейзажи. Она кинула взгляд на спидометр. На непродолжительных прямых участках ей удавалось выжимать сто семьдесят, но в поворотах приходилось резко сбрасывать скорость. Кровь пульсировала в висках, сердце почти вырывалось из груди, перед мысленным взором то и дело вспыхивало яркое пламя, объявшее темные очертания автомобиля, и Лидия отчаянно мотала головой, отгоняя от себя навязчивый образ.

— Остановился, — Гордон пальцем указал на замершую на экране точку. — Это в пяти километрах.

Девушка еще сильнее вцепилась в руль, будто желая обратить машину в сверхскоростной самолет. Страх за жизнь любимого занимал все ее мысли. Спокойствие уже задремавшей природы совсем не соответствовало возбуждению, с которым Лидия вела машину. Рев двигателя и визг шин рассекали тихий шум прибоя, оставляя за собой чуть заметный след из поднятой с дороги пыли.

— Сбросьте скорость. Может, он просто остановился.

Девушка послушно нажала на тормоз. Гордон ткнул одну из кнопок, и стекла потемнели.

— Там, — мужчина указал на крутой поворот.

Их машина медленно выползла из-за холма. Сначала, в сгущающейся темноте, Лидия ничего не увидела. Но тут яркая вспышка озарила все вокруг, и жуткий грохот сотряс воздух. Взгляд девушки мгновенно устремился вправо. Там разгоралось высокое пламя. В черном дыму и огненных языках не без труда угадывались очертания автомобиля.

— Питер! — Лидия резко затормозила на обочине и, выскочив из машины, кинулась к месту аварии.

— Лидия, остановитесь! — но она уже не слышала слов своего спутника.

Девушка обежала вокруг машины и опрометью кинулась вниз, временами почти кубарем скатываясь по крутому склону невысокого обрыва. Она не чувствовала боли от падений. Лидия почти бегом преодолела широкую полосу каменисто-песчаного берега. Машина была перевернута. Яркое пламя вырывалось из салона, не оставляя ни малейшего шанса на выживание тому, кто оказался внутри. Девушка закрыла рот руками, сдерживая крик: «Питер!» Ее сердце остановилось, ужас парализовал все тело, глаза, не моргая, смотрели на искореженный автомобиль. Но вдруг внимание Лидии привлекло какое-то движение. Чуть левее, в полумраке, там, куда почти не доставал свет, на камнях шевелилась бесформенная тень. Девушка замешкалась лишь на секунду, а потом молниеносным движением оказалась рядом.

— Питер, — тихо произнесла она.

Он лежал на камнях, закрыв глаза. Услышав голос, мужчина пошевелился:

— Лидия…

Она опустилась на землю и осторожно положила его голову себе на колени. Одежда на нем была порвана, и местами под ней угадывались кровоточащие ссадины. Питер едва пошевелил пальцами, потом открыл глаза. Но в тот момент, когда Лидия ожидала увидеть в них удивление, там оказались только безысходность и грусть.

— Ты же не можешь быть здесь… — он чуть повернул голову, посмотрев на океан. — Ты спаслась?

Лидия покачала головой.

— Я не могу быть здесь, — тихо ответила она, — как бы мне ни хотелось оказаться сейчас рядом.

Модулятор сознания работал. Питер кивнул:

— Значит, ты моя галлюцинация…

Семью годами ранее…

Лидия всегда любила уезжать. Как только шасси самолета отрывалось от земли и она оказывалась на пути в другую страну, все менялось. Трудно было выразить это словами. Она как будто становилась человеком без прошлого, больным амнезией. Ни проблем, ни грусти, ни радости. Только пустота внутри, готовая принять в себя столько нового, сколько будет возможно, и предвкушение, заставляющее сердце сжиматься и трепетать. Так было и в этот раз. Лидия отправлялась в Лондон, где хотела побывать уже много лет. Туманный Альбион показался девушке подходящим местом для ее зеленой тоски и сквозящей во взгляде грусти. Причина была банальна — любовь. Точнее нелюбовь. Ее надежды выйти замуж, построить дом и нарожать кучу детишек были разбиты вдребезги. Избранник Лидии оказался попросту к этому не готов. А она не могла ждать и переступить через свою гордость после очередного выяснения отношений. Да и сколько можно? Три года вместе — достаточный срок, чтобы определиться, не так ли? Так все и было. В тот день она расплакалась, собрала вещи и ушла. Ушла в никуда. Просто на данный момент идти было некуда. Она села в машину, припаркованную у дома, и провела в ней несколько часов в безудержных рыданиях и раздумьях. Прошло время, и ничего не изменилось. Она ходила на работу, встречалась с друзьями, но в душе чувствовала, что по-прежнему сидит в том дворе, в той самой машине, плачет и судорожно думает. Три месяца спустя стало очевидно — хватит. Надо что-то делать. Лидия до сих пор вспоминала обеспокоенное лицо своего босса, худощавого высокого лысеющего мужчины в очках в тонкой золотой оправе, неизменно сползающих ему на нос в минуты особого эмоционального напряжения. Он нервно ходил из угла в угол, каждый раз по пути натыкаясь на один из многочисленных южноафриканских напольных сувениров, которыми его любовница-дизайнер заполнила все свободное пространство рабочего кабинета.

— Зачем тебе это? Ты замечательно говоришь на английском! К чему этот трехмесячный курс с погружением в среду, да еще где, в Великобритании?! Полезнее будет завести себе ухажера-англичанина! И кстати, полное погружение без отрыва от производства! — вдруг он осекся, видимо поняв, что прошелся по больному и виновато поник.

— За три месяца без меня ничего фатального не произойдет, — уверенно сказала Лидия, воспользовавшись паузой в его монологе.

— Конечно, — обреченно отмахнулся он и тут же, подняв на девушку полный надежды взгляд, добавил: — Ты же будешь на связи? Электронка? Мобильный? Компания все оплатит!

— Буду звонить раз-два в неделю, — согласилась та.

— Редко, конечно, — уже более смиренно кивнул он. — Ладно, в конце концов, ты заслужила отпуск. Последний проект с пожарными нас всех довел до ручки, — босс помолчал, задумчиво потирая лоб, и поправил сползшие очки. — Что ж, счастливого пути! Только прошу тебя, будь осторожна! Сколько людей в твоей группе?

Лидия решила не травмировать его и без того расшатанные нервы тем, что едет одна, так как «погрузиться в среду» планирует с головой и не обременяя себя русскоговорящими свидетелями. Со своим нынешним боссом девушка работала вместе четыре года, и подчас, в его тоне проскальзывала почти отеческая о ней забота.

— Человек десять, кажется, все из Москвы.

— Вот и ладно. Мне поспокойнее стало, — очки снова сползли ему на нос. — Кажется…

В самолете было душно. Трехрядный аэробус уже на час задерживался в аэропорту Домодедово. Лидия не нервничала. Ей просто как можно скорее хотелось пережить тот миг, когда шасси оторвется от потрескавшегося асфальта взлетно-посадочной полосы, на который она безотрывно пялилась последние тридцать минут. Слава Всевышнему, ее место было около окна и не над крылом, что позволяло девушке не участвовать в творящейся вокруг напряженной суете, уцепившись взглядом за воздух за стеклом иллюминатора.

— Вас приветствует командир корабля, — раздался в динамиках спокойный голос.

«Наконец-то, — обрадовалась Лидия. — Теперь полетим!»

Пожилая женщина в соседнем кресле начала прерывисто и тяжело дышать. Лидия нехотя отвела взгляд от пока еще не меняющегося за окном пейзажа.

— Мне ужасно душно! — женщина виновато покосилась на нее.

«Только не говорите, что хотите сесть поближе к окну! — мысленно взмолилась девушка. — Воздуха здесь ровно столько же!»

— Возможно, вам стоит пересесть к проходу, — раздался мужской голос, и Лидия тут же вернулась к созерцанию асфальта, посчитав, что ее внимания этой даме больше не потребуется.

Женщина и в самом деле целиком переключилась на обладателя приятного тембра. Похоже, это был ее заботливый сосед слева. Двигатели шумели, народ вокруг монотонно жужжал о чем-то своем. На улице было облачно, утром прошел сильный теплый дождь, и к полудню город все еще не успел просохнуть. Лидия окинула взглядом виднеющееся вдалеке здание аэровокзала, маленькие машинки, упорно таскающие туда-сюда длинные прицепы с чьим-то багажом, каких-то людей в ярких жилетках, быстро передвигающихся в обход большой лужи. Внезапный лучик солнца, пробившийся сквозь тучу, обрушился на серебристое крыло. Девушка зажмурилась и уже через секунду, открыв глаза, обнаружила, что за бортом по-прежнему пасмурно. Вот такого же короткого, но яркого мига она сейчас ждала, впившись ногтями в подлокотники кресла. Лидия хотела, чтобы время остановилось в тот момент, когда она оторвется не только от земли, но и от всего того, что оставляет здесь на три месяца.

— Вам плохо? — мужчина вновь нарушил тишину.

Самолет уже выехал на взлетно-посадочную полосу, в салоне погас свет. Лидия поняла, что не готова сейчас пожертвовать заветным моментом ради успокоения чьей-то совести и, лишь слегка повернув голову от иллюминатора, поднесла палец к губам:

— Тсссс…

Взлет. Дивная секунда. И пустота.

Девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Странная легкость в животе при наборе высоты. Прошлое отпустило ее, а будущее манило и завораживало. Наконец-то заветное лекарство и долгожданное облегчение. Впервые за три месяца Лидия провалилась в глубокий сон, без сновидений, без тревожных пробуждений и чувства удушающей безысходности.

Продолжительность полета около четырех часов. Лидия проснулась и услышала, как командир аэробуса сообщает о начавшемся снижении. В ее голове не было никаких мыслей, хоть мало-мальски связанных с собственной жизнью. Все они испарились во время взлета. И слава Богу. Она снова стала больным амнезией, сознательно не желающим принять лекарство и исцелиться. Она хотела оставаться в неведении о том, что происходило с ней все эти годы, но вовсе не потому, что о многом сожалела или чего-то стыдилась. Совсем нет. Просто ей нравилось странное чувство, сродни тому, которое появлялось в школьную пору, когда ты открывал первого сентября новую тетрадку. Чистый лист, новая ручка, никаких клякс, все идеально. И есть надежда, что такой идеальной эта тетрадь и останется, даже к концу четверти. Но с каждой страницей, с каждым новым днем этой надежды становится все меньше. Ведь чернила мажутся, ты чиркаешь, исправляя вовремя обнаруженные ошибки, учителя лепят тройки, и им в принципе все равно, как много это для тебя значит. И тетрадь уже далека от совершенства. Но, что странно, чувство опять появляется, каждый раз, когда ты открываешь первую страницу новой тетради, ведь надежда умирает последней, не так ли?

В салоне самолета опять погас свет. Лидия рефлекторно впилась ногтями в подлокотники кресла. Все пространство вокруг нее наполняли разговоры. Некоторые отрывками доносились до ее ушей, и она узнала, что в Лондоне сейчас дождь и тоже пасмурно, могут быть задержки с посадкой, и что какая-то Кетти вчера родила премиленькую двойню где-то под Эдинбургом. Не зная чем еще занять опустошенный мозг, Лидия представила себе пухленькую рыжеволосую Кетти с бледными голубыми глазами и покрытой веснушками кожей. Она в белой просторной ночнушке и чепце суетится между двух деревянных люлек. Дети плачут, она пытается по очереди успокоить то одного, то другого. Но стоит первому немного притихнуть и задремать, как второй начинает кричать еще громче. И так все время. Вечер. Возвращается ее муж, дровосек, он ставит топор в угол за дверью и устало плюхается на массивный дубовый стул, стягивает сапоги и кричит жене, что ему бы неплохо было поесть чего-нибудь после тяжелого трудового дня. Она вешает над огнем котел… Стоп, сейчас же двадцать первый век! Какой котел?! Какой чепец?! Не важно, за своими реалистичными представлениями участи Кетти Лидия не заметила, как самолет зашел на посадку и уже через секунду легко коснулся земли.

Она достала вещи с полки над креслами. Страдающую от духоты женщину как ветром сдуло, как только стюард предложил пассажирам покинуть самолет. Люди, толпясь, продвигались к выходу. Девушка осторожно влилась в это целенаправленное движение и вдруг поняла, что больше не слышит вокруг русской речи, и отчасти этому даже порадовалась. Амнезия была почти полной. Только вот от имени своего отречься на таможне не получилось.

Услужливый таксист довольно быстро доставил девушку из аэропорта до небольшого отеля близ площади Picadilly. Она вошла внутрь и огляделась. В холле от гладкого мраморного пола веяло прохладой, а от обстановки в целом — тонкой элегантностью и даже некоторым шиком. Лидия быстро определилась с номером и уже через десять минут оказалась в сингле на третьем этаже, дала носильщику на чай и, как только дверь за ним закрылась, стала с интересом осматривать номер. Все ей нравилось, хотя возможно этот отель немногим отличался от других гостиниц, в которых девушке довелось побывать. Видимо, душевный подъем делал свое дело, и она с нескрываемым восторгом порхала по номеру, изучая каждую деталь.

Вечером того же дня Лидия решила, что не останется в Лондоне, а возьмет напрокат машину и завтра же поедет в Шотландию или Ирландию. Устроит себе жизнь на колесах, воспользовавшись подробным путеводителем, который она прикупила в холле отеля. Она нигде не будет задерживаться дольше, чем на пару дней. Ей не хотелось находиться в одном на месте, хотелось движения, новых впечатлений и того душевного комфорта, что дарили Лидии только, наверное, равномерный шелест шин и постоянно меняющийся за окном пейзаж. Осталось лишь освоиться с левосторонним движением. Хороший план, точнее больше похоже на импровизацию, однако к этому она и стремилась. Лидия окинула усталым взглядом номер и подошла к открытому окну. Город погружался в сумерки. С третьего этажа открывался неплохой вид. Только девушка ничего не рассматривала подробно, вместо этого она будто пыталась пропитаться незнакомой ей атмосферой. Она глубоко вдыхала эти лондонские сумерки, это невысокое небо, тусклый свет зажигающихся фонарей, гул машин и прохладный ветер. Вдруг, совсем неожиданно, она поняла, что впервые за последние три месяца на самом деле может дышать. Глупо звучит, конечно же, ее легкие работали не переставая предыдущие двадцать восемь лет, и последние три месяца не были исключением. Однако только минуту назад она смогла втянуть в легкие воздух и насладиться его вкусом и ароматом, с каждым вдохом все полнее ощущая этот город и себя в самом его центре. Лидия снова осознала, что живет и может чувствовать. Ей нестерпимо захотелось пойти куда-нибудь, будто проверить, что все это происходит с ней наяву, что жизнь на самом деле не остановилась тогда, когда она плакала, сидя в машине.

Пешая экскурсия была недолгой. Поблизости от отеля Лидия обнаружила бар, располагающийся на первом этаже какого-то здания и работающий допоздна. Она решила выпить чего-нибудь некрепкого. Ее непоседливая натура не позволяла просто вернуться в отель и лечь спать, сейчас ей были неведомы ни лень, ни усталость, но предательская боль в висках говорила о том, что после дальней дороги и всех переживаний лучше не уходить слишком далеко. Что ж, выбор сделан, и девушка быстро проскользнула в дверь под светящейся неоновой вывеской. Внутри бар оказался довольно тесным, зато было не сильно накурено и посетителей всего человек пять. Приглушенный свет и негромкая музыка создавали приятную атмосферу. Лидия на мгновение остановилась, решая, сесть за столик или у барной стойки, и в итоге остановила свой выбор на последней. Стоило ей присесть, как бармен тут же оказался рядом.

— Шампанское, сладкое, Asti Martini, пожалуйста, — улыбнулась она.

Шампанское нужно для того, чтобы отмечать какие-то события, во всяком случае, Лидии оно всегда дарило особенное настроение. И сегодня она решила в полном одиночестве отметить свой первый вдох. Однако мгновение спустя ее план оказался под угрозой. Причиной тому был голос за спиной, явно обращенный к ней. Лидия недовольно скривила губы. В этот вечер у нее не было никакого желания общаться с кем-либо, кроме портье в отеле, которому она собиралась сказать «добрый вечер» по возвращении. Хотя чего еще ожидать, сидя одной в полупустом баре? Что никто не подойдет? Скрепя сердцем девушка обернулась.

— Добрый вечер, — на соседнем барном стуле сидел одетый в дорогой костюм мужчина. Как в полумраке ей удалось определить качество и цену костюма? Во-первых, глаз наметан, в пиаре нужно на все обращать внимание, а во-вторых, дорогие костюмы всегда на мужчинах «сидят», а не «висят» или «болтаются».

— Добрый, — хоть и через силу, но Лидия улыбнулась.

— Меня зовут Джеймс, Джеймс Найтон, — он протянул руку.

— Лидия, — девушка легко пожала протянутую ладонь.

В неярком свете она попробовала рассмотреть его лицо. Еще несколько лет назад Лидия завела себе привычку не описывать внешность людей, как то «глаза такие-то», «нос такой-то» и так далее, она решила находить в своей голове подходящую для каждого человека ассоциацию. Например, секретарша ее босса была «кукушкой», а главбух — «старой табуреткой». Один взгляд на нового знакомого, и он стал «сказочником»: такой немолодой, сдержанный, и говорит четко и внятно, как закадровый голос в мультипликационных фильмах. Девушке не хотелось портить настроение ни ему, ни, в первую очередь, себе в этот вечер «первого вдоха». Лидия предположила, что сейчас он спросит, почему она одна в баре в столь поздний час, а когда получит в ответ что-нибудь банальное, обратит внимание на ее акцент и потом…

— Как вы долетели? — его вопрос прервал череду размышлений.

«Неужели у меня из кармана билет торчит на сегодняшний рейс? Или прямо на лице написано, что я турист», — мелькнуло в голове девушки.

— Спасибо, хорошо. Посадка была мягкой, — уклончиво ответила она.

— Вы, наверное, меня не помните? — мужчина не ждал наводящих вопросов со стороны своей собеседницы.

— Нееет, — протянула она, уже с большим интересом вглядываясь в его лицо.

— Я сидел в самолете рядом с вами, — он улыбнулся.

— Правда? — Лидия подняла одну бровь, демонстрируя недоверие.

— Да, я уступил место даме, если помните, ей стало нехорошо на взлете, — он решил развеять последние сомнения.

— Ах да, помню, заботливый сосед слева, — девушка немного расслабилась, перестав гадать, откуда он узнал про самолет.

— Хотя, кажется, намного лучше ей не стало, — он хитро улыбнулся.

— Это было великодушно с вашей стороны. Я бы не пожертвовала свое место у окна, — ее признание было честным.

— Я так и понял, — мужчина усмехнулся.

— А куда же вы пропали потом? Я не видела вас за обедом.

— О, мне предложили место в бизнес-классе, я не устоял!

— Меня мучает еще один вопрос, — Лидия не лгала, ей и в самом деле стало интересно. — Как вы тут оказались? Случайно?

— Думаете, не следил ли я за вами?

— Вы почти читаете мои мысли. На мой взгляд, случайность намного правдоподобнее. Последние годы в реальной жизни все реже происходят такие вещи, как «он встретил женщину в самолете и понял, что теперь не сможет жить без нее, но она исчезла в толпе, и он пустился искать ее по всем континентам (в нашем случае по всем барам Лондона); и, что трагичнее, если не нашел, то так никогда и не женился, и умер семидесятилетним одиноким стариком».

— Почти целая жизнь поместилась в двух предложениях, — он, насколько в это возможно было поверить, искренне восхитился красочной историей новой знакомой. — У вас богатая фантазия!

— Иногда только ею и спасаюсь! — она вспомнила историю о Кетти, придуманную в самолете.

— Это талант.

— А это лесть, — Лидия не любила притворство, хотя в данном случае что-то ее подкупало.

— И у вас приятный акцент, — добавил он.

— Столько комплиментов за раз — многовато. Лучше ответьте на мой вопрос, а то любопытство не дает мне покоя.

— Мне то же шампанское, что пьет леди, — кинул он подошедшему официанту.

Тот едва заметно кивнул.

— Из аэропорта вас подвозил таксист, которому я заплатил за информацию о вашем месте пребывания.

Как просто. А Лидия уж и впрямь начала верить, что он лично шпионил за ней все это время. Мы с каждым годом становимся взрослее и черствее, но при этом где-то глубоко в душе продолжаем верить в чудеса и сказки, это факт. И даже самый рациональный и искушенный разум не может этому противиться. Что уж тут скажешь. Девушка мысленно смирилась со своим местами наивным мышлением и улыбнулась.

— Что ж, я все-таки больше рассчитывала на случайность!

— Не отрицаю, что всякое бывает, — согласился он. — В том числе и непредсказуемые стечения обстоятельств. Но это не тот случай, уверяю вас. Я намеренно искал возможность встретиться с вами.

Как мило и… романтично.

Бармен принес его бокал.

— Отлично, давайте выпьем за так или иначе, но состоявшуюся встречу, ведь я не знаю истинного повода, по которому вы пьете это шампанское, — предложил новый знакомый.

Было забавно, что он так легко угадал ее настроение. Лидия пригубила напиток и вопросительно взглянула на нового знакомого. В конце концов, это его инициатива, и она не будет гадать, во всяком случае, вслух, об истинных причинах, побудивших его к этому разговору. Природное любопытство боролось с желанием побыть наедине с собой и с окружающим ее новым миром. Любопытство, очевидно, брало верх.

— Пожалуй, мне стоит разрешить ваши сомнения и объяснить причину происходящего, — резюмировал мужчина, сделав небольшой глоток.

— Это было бы очень кстати, а то я рискую быть съеденной изнутри собственным любопытством!

«Чем скорее он расскажет мне о своих намерениях, — крутилось у нее в голове, — тем скорее я объясню ему, что меня не интересуют пока любовные приключения, и мы расстанемся на позитивной ноте, без лишней болтовни о том, кто из нас откуда родом и что мы любим есть на завтрак».

— Я не собираюсь вам признаваться в любви с первого взгляда или приставать, — он стал немного серьезнее, чем раньше, но разве что самую малость.

Девушка подавила в душе некоторое разочарование.

— Вижу, вы не это ожидали услышать, — Джеймс чуть наклонил голову набок.

— Честно, сейчас я не могу вас предугадать, — немного наигранно улыбнулась Лидия. — Вы даже пропустили разговор о погоде, что крайне странно для англичанина.

— Думаю, вы были не против не говорить о сегодняшнем пасмурном небе и утреннем дожде, которого мы не застали? Но уверяю вас, эта тема не закрыта для обсуждений!

— Да, пожалуй, — ответила она, а про себя добавила, что вообще предпочла бы ничего сегодня ни с кем не обсуждать.

— Давайте пересядем за столик?

В какой-то момент девушке показалось, что его голос ее гипнотизирует, а может виной тому было шампанское?

Она окончательно потеряла тот тонкий душевный настрой на свой «праздник». Но по странности, за этим чувством не последовало разочарование. Ей было приятно разговаривать с этим незнакомцем, возможно так привлекала английская речь или сама обстановка, которая будто перестала подходить для посиделок в одиночестве и теперь располагала к непринужденной беседе.

«В конце концов, случайный разговор в баре в центре Лондона ни к чему меня не обязывает», — заключила Лидия, поднимаясь со своего места.

Внутренний голос начал что-то бубнить ей о Джеке-потрошителе, наркотиках в бокалах и прочих неприятностях, которые могут произойти с одинокой девушкой, но пока она едва различала его в потоке тихой музыки и неторопливой беседы. Сказочник заказал еще бутылку шампанского, и они сели за столик. Остальные посетители бара не обращали на них никакого внимания.

— Итак, я хочу вам предложить нечто не совсем обычное, — он сделал паузу. — Вечную жизнь.

Переход от незатейливой светской беседы к разговору о вечной жизни сложно было назвать плавным.

— Что? — Лидия рассеянно улыбнулась.

— Я сказал, что могу предложить вам вечную жизнь, — спокойно повторил новый знакомый.

Девушка слегка нахмурила брови, вглядываясь в лицо собеседника в поисках каких-то реакций. Но на нем было лишь каменное спокойствие.

— Простите, это немного неожиданно, — она решила хоть что-то ответить.

Вот если бы сразу было понятно, что он неадекватен, ей было бы проще сориентироваться. Однако сейчас Лидия была в замешательстве:

— Дайте угадаю, это такая английская шутка? Я не всегда понимаю ваш юмор, что, конечно, ни в коем случае не говорит о его качестве…

— Нет, это вовсе не юмор. Поверьте, я говорю абсолютно серьезно.

Так, какую линию поведения выбрать? Продолжать отшучиваться — надолго этого не хватит. Встать и демонстративно уйти? Такой ход был не в ее стиле. Может попробовать подыграть? Азарт и любопытство, активно процветающие на фоне прогрессирующей амнезии, придушили последние отчаянные попытки внутреннего голоса отправить девушку спать без происшествий.

— Интересно. — Лидия не смогла скрыть иронии в голосе.

— Раз интересно, я могу рассказать вам подробности моего предложения. Или можете задавать мне вопросы, а я отвечу, — спокойно предложил он.

— Я просто даже не знаю с чего начать… Наверное с уточнения: вы, случайно, не считаете превращение в мумию или восковую фигуру или еще что-то в этом духе вечной жизнью? — пожалуй, стоит исключить вероятные маниакальные наклонности, решила она.

— Нет, ни в коем случае! — Сказочник улыбнулся. — Говоря о вечной жизни, я имею в виду именно жизнь: возможность ходить, говорить, работать, отдыхать, делать все, что вы делаете сейчас, только не на протяжении шестидесяти-восьмидесяти лет средней человеческой жизни, а вечно.

— И как же это осуществить? — улыбнулась девушка. — Вы вампир и покусаете меня? Или у вас есть эликсир вечной жизни?

— Последнее ближе к истине, — кивнул он.

— Бар закрывается! — парень за стойкой с сожалением пожал плечами.

— Думаю, мы можем закончить наш разговор по дороге. Я провожу вас.

Лидия не стала спорить. Снаружи было темно. Свет уличных фонарей расплывался в негустом тумане. По дороге проезжали редкие машины, пешеходов почти не было. Да и что тут делать в будний день в три часа ночи?

— Хм, забавно, так какова же все-таки цена бессмертия? — девушка сама не поняла, зачем первой прервала недолгое молчание и вернулась к тем самым «баранам», сопровождая свои слова ехидной улыбкой. — Вы же не предлагаете его просто так каждому встречному?

— Не предлагаю, в этом вы правы. Да и цена за него такова, что не каждый может ее заплатить.

— Раз вы предлагаете ее мне, значит дело не в деньгах, потому как у меня их не слишком много.

— Точно подмечено.

— Тогда что же? Может быть, вы торгуетесь за мою душу?

«Что я такое несу?! Решила поиграть в сказку?! Что за чепуха — вечность!» — пискнул внутренний голос.

— О нет, в области, в которой работаю я, души что-то не в ходу, намного ценнее человеческие способности и интеллект, — засмеялся собеседник. — И так уж, чтобы вы лишний раз не гадали, я не дьявол во плоти.

— Какое облегчение, — наигранно выдохнула девушка.

— Ваше недоверие объяснимо, — «недьявол» слегка пожал плечами. — Нечасто услышишь такое предложение.

— Да что вы! — отмахнулась она. — Пару дней назад в Москве, стоя в пробке, я услышала от побирающегося бродяги, что он продает билеты в рай!

Мужчина поморщился, чувствуя в голосе собеседницы нескрываемый сарказм.

— Забудьте про бродягу, — она поежилась. — Так какова же цена?

— По меркам смертной жизни, довольно высокая, — Джеймс остановился и пристально посмотрел на Лидию. — Сто лет работы в моей компании.

Несмотря на отрицание дьявольской сущности, перед ее глазами предстало адское пламя, в котором не покладая рук трудятся жаждущие вечной жизни интеллектуалы, раскаленными вилами подбрасывая угли в многочисленные печи, подогревающие чистилище. Брррр! Ну и зрелище!

— И в самом деле, по моим смертным понятиям, это многовато! А что же потом?

— А потом впереди будет целая вечность, принадлежащая только вам. Безусловно, есть и некоторые минусы, но без них ведь не будет равновесия, — они остановились у входа в отель. — Вы, конечно, можете не отвечать сейчас, — заметил он. — Такое решение необходимо хорошенько обдумать. Дам вам неделю.

— Это очень мило с вашей стороны, — в непосредственной близости от отеля и уже высунувшегося из дверей портье Лидии стало немного спокойнее.

— В таком случае встретимся через неделю! Мне было приятно с вами познакомиться! — он протянул руку.

Девушка осторожно пожала ее в ответ.

— Взаимно!

Она повернулась и пошла к дверям, затылком чувствуя, что он все еще стоит и смотрит ей вслед. «Не буду оборачиваться», — решила она. Не считая бреда последнего получаса, ей и правда было приятно провести с ним вечер, но на этой позитивной мысли, пожалуй, стоит остановиться! Спустя полчаса, уже лежа в постели и проваливаясь в сон, она снова услышала рациональный внутренний голос: «Чушь какая — вечность!»

На следующий день погода порадовала лондонцев и гостей столицы почти безоблачным небом и ярким солнцем, которое щедро поливало все вокруг золотистым светом. Теплый ветер ласково теребил кроны высоких деревьев и легкие занавески на открытом окне в номере отеля. Девушка подошла к окну и, облокотившись на подоконник, расплылась в довольной улыбке. Подъем в девять утра не показался ей в этот день непосильной задачей, даже несмотря на вчерашнее шампанское и позднее возвращение. Первое ощущение утром — легкость. Неторопливое пробуждение. Первая мысль — какая мягкая постель и приятные на ощупь простыни. Потом в голове всплывает образ вчерашнего нового знакомого — он как будто вымышленный персонаж, привидевшийся во сне. Лидия нахмурилась и тряхнула головой. Гнать от себя эту чушь!

Небольшая AUDI A3, взятая напрокат, вполне соответствовала ее представлениям об автомобиле для путешествий на не очень большие расстояния. Скромный чемодан на колесиках и дорожная сумка заняли лишь небольшую часть просторного багажника. В салон Лидия взяла только джинсовую куртку и мешкообразную сумку через плечо, куда заранее переложила документы, путеводитель, кошелек и прочие вещи, которые посчитала незаменимыми: расческу, косметичку, словарь, телефон, навигатор с русскими картами, салфетки, крем для рук, фотоаппарат, плеер…

Первое время за рулем ей было очень непривычно сидеть справа и приводить свои движения в соответствие с «дорожным движением наоборот». Мозг отказывался быстро перестроиться на иной лад, из-за чего девушка ехала по городу не более пятнадцати миль в час. Наконец ей удалось выбраться на шоссе Е15, чтобы двигаться по указателям на Ньюкасл, а потом на Эдинбург.

С того самого дня Лидия не преодолевала за день более ста километров. Завтракала она обычно в отеле, в котором ночевала, обедала в одном из небольших городков по дороге. С пути девушка то и дело сворачивала по указателям на исторические памятники архитектуры и прочие достопримечательности. Она наслаждалась видами гор, холмов, полей и лесов, покрытых яркой зеленью, небом и чарующими закатами. Англичане ей показались достаточно дружелюбными, но в маленьких деревнях, многие из которых гордо зовут себя городами, жители весьма недоверчиво косились на приезжую. Однако Лидию это почти не смущало. Девушка с интересом рассматривала все, что встречала на своем пути. Жизнь в английской провинции была для нее подобна историческому фильму канала BBC. И несмотря на то, что все люди вокруг не были одеты во фраки и выглядели вполне современно, девушке они казались героями каких-то английских романов. Ее тревоги и переживания не возвращались к ней ни разу за эти несколько дней. Лишь иногда, вечерами Лидия вспоминала Сказочника из лондонского паба и ловила себя на том, что неосознанно ищет его в толпе.

Однажды она остановилась в небольшом городе Сент-Андрус на побережье Северного моря. Оставив вещи в отеле, Лидия решила поужинать в уютном домашнем ресторанчике. За день пешеходных экскурсий девушка изрядно вымоталась, ноги в кроссовках ныли, и она, пользуясь концентрацией всеобщего внимания на другой стороне ресторана, где гуляла шумная компания, стянула обувь и с наслаждением пошевелила освободившимися пальчиками.

— Добрый вечер!

Лидия подняла голову и замерла от неожиданности, приветливая улыбка медленно сползла с ее лица, уступив место искреннему удивлению и даже недоумению.

— Вы?! — она скорее выдохнула из себя это слово, нежели произнесла его по буквам.

Возле столика стоял тот самый Сказочник и приветливо улыбался. Девушка несколько рассеянно огляделась по сторонам и потом снова подняла на него глаза:

— Здравствуйте…

— Я могу присесть? В ресторане есть свободные столики, но все они зарезервированы, а вы получили очень удачное место, как раз на двоих.

— Да что вы? — Лидия внимательно осмотрела небольшой кругленький столик, который, как ей теперь показалось, зажимал ее в углу, отрезая всяческие пути к отступлению.

Сказочник, видимо, счел отсутствие отказа согласием и, быстро скинув легкий плащ и повесив его на вешалку у стены, присел напротив.

— Насколько успешно продвигается ваше путешествие? — он положил салфетку на колени.

Лидия собралась было ответить что-то вежливое, но никак не могла подобрать слов. В этот момент подошел официант и избавил ее от необходимости говорить заикаясь, дав возможность подумать. Как он ее тут нашел? Не слишком ли много упорства для простого сумасшедшего? Что же ему на самом деле надо, думала она. То были лишь немногие связные мысли, роящиеся в голове. Этот сдержанный, уверенный в себе и очень обаятельный мужчина, чья внешняя респектабельность и учтивое поведение не давали повода сомневаться в его душевном здоровье, второй раз как по волшебству оказывался рядом с Лидией в самый неожиданный момент. Его настойчивость и неподдельный интерес к ее персоне то ли раздражали, то ли возбуждали искреннее любопытство. Девушке никак не удавалось разобраться в своих ощущениях, возможно потому, что всю неделю она легкомысленно гнала от себя воспоминания о странном знакомстве, даже не пытаясь анализировать что-либо с ним связанное. В достаточно ярком освещении ресторана она наконец-то смогла хорошенько разглядеть настырного знакомого. Высокий, статный, густые темные волосы, едва тронутые сединой, темно-серые выразительные глаза, оттененные широкими бровями. Едва заметные мимические морщинки в уголках век и более глубокие на лбу и переносице уверенно подчеркивали его мужественное обаяние. Горделивой осанкой и точеным профилем он походил на лощеного аристократа времен Джейн Остин. Тонкие губы и ямочка на подбородке подчеркивали его сдержанность в эмоциях. Неторопливый в беседе, галантный в обращении, казалось, он и в самом деле не принадлежал эпохе рэпа, кроссовок и жвачки Wrigley.

— Хороший ресторанчик! — Сказочник сделал заказ и снова включился в беседу. — Я был тут однажды.

— Тоже соблазняли кого-то возможностью жить вечно? — неожиданно Лидия перестала волноваться и почувствовала себя спокойно и уверенно.

Время было раннее, на улице еще светло и вокруг полно людей, чего опасаться?

— О нет, просто проезжал мимо и решил пообедать. На шоссе есть указатель, возможно, вы заметили.

— Возможно, я не припомню.

Собеседник Лидии не стал дожидаться развернутого ответа:

— В этот раз я приехал сюда аккурат по той причине, которую вы упомянули. Так леди подумала над моим предложением? — Джеймс смотрел на девушку в упор.

Лидия слегка нахмурилась, почувствовав себя школьником, не выучившим домашнее задание.

— Если честно, — она положила салфетку на колени, демонстрируя спокойствие и доброжелательный настрой, — я не восприняла ваши слова всерьез и именно поэтому не раздумывала над ними дольше пяти минут после вашего ухода.

— Но пять минут вы все же подумали! — загадочно улыбнулся мужчина.

— Может меньше, — Лидия улыбнулась в ответ. — Вы мне искренне симпатичны, так что я с удовольствием поужинаю в вашей компании еще раз, но только если вы расскажете, зачем на самом деле придумали эту историю.

Сказочник задумчиво потер лоб.

— Я сказала все как есть, и надеюсь, это будет взаимно, — выдержав небольшую паузу, добавила девушка.

— В вашей искренности я не сомневаюсь, и вы тоже не вправе сейчас сомневаться в моей. Я расскажу вам все, как было и как есть сейчас, только дайте мне слово, что дослушаете.

— Даю вам слово, только…

— Без оговорок, — он прервал ее на полуслове.

Официант расставил на столе заказанные напитки. Лидия отпила немного эля из бокала и, сложив руки на столе перед собой, приготовилась слушать.

— Я родился в Глазго в 1709 году…

Девушка приподняла одну бровь и уже хотела было запротестовать, но рассказчик остановил ее жестом, напомнив:

— Вы обещали дослушать.

Лидия смирилась. Хорошо, пусть будет сказка на ночь.

— Моя семья имела дворянские корни и некоторое состояние, которое отец достаточно выгодно инвестировал, что позволяло ему, его жене и четверым детям безбедно существовать, хоть и вдали от английского двора. Он был умным и предприимчивым человеком, который искренне верил, что образование открывает перед людьми множество дверей. Так, в семнадцать лет родители отправили меня учиться в школу провизоров в Барселоне. Это было одно из первых учреждений, подготавливающих специалистов в этой области. Я провел там долгие восемь лет, изучая травы, их свойства, первые методические указания по приготовлению лекарств. Заинтересовавшись восточной медициной, я вскоре отправился в Китай в поисках новых рецептов, известных только монахам Тибета. Проведя там три года, я узнал много не только о травах и их целебных свойствах, уникальных настойках и ядах, но и о местном представлении о человеческом организме. Уже вернувшись в Лондон, я создал теорию, которая сложилась в моей голове благодаря множеству приобретенных знаний. Я захотел создать средство, которое сможет продлевать людям жизнь, и каким-то чудом мне это удалось. Как показала практика, а впоследствии и ставшие мне возможными множественные исследования, это средство не просто продлевает человеческую жизнь, оно дарит бессмертие, позволяя не стариться и становиться невосприимчивым к болезням.

— Так вам уже, постойте-ка, двести с лишним лет? — Лидия изобразила удивление.

— Да, точнее двести девяносто шесть исполнится в этом году, но это секрет, вы же понимаете, — он поднес палец к губам.

— О, безусловно! — девушка активно закивала и добавила шепотом: — Я никому вас не выдам.

— Пока я за это не переживаю.

— Ну да, — Лидия ухмыльнулась. — Кто мне поверит, так ведь?

— Именно, — он кивнул и пригубил виски.

— А чем же вы занимаетесь теперь, в этом уже давно ставшим пенсионным возрасте? — не смогла сдержать смешка собеседница.

— В 1850 году я стал членом «Королевской аптекарской школы» в Лондоне, тогда-то я и понял, за какой из наук будущее человечества. И не ошибся! — он улыбнулся.

— Да, фармацевтика процветает!

— Это правда. Я создал свою компанию, объединившую множество предприятий и лабораторий, привлек лучших специалистов к работе под моим началом. Думаю, вы догадываетесь, что они получают взамен на свое согласие работать на меня?

— О, этот ответ я знаю! — воскликнула девушка и тут же перешла на шепот: — Вечность…

— Именно!

— Значит, вы продаете вечную жизнь ученым, а они за это обеспечивают процветание вашей компании?

— Не только ученым.

— Знаменитым политикам? — Лидия перешла в легкое наступление, не теряя своего добродушного настроя.

— Ни в коем случае! Мое представление о политике и политиках заметно отличается от вашего, уверяю, ценность большинства из них невелика. Тем не менее иногда я привлекаю к работе талантливых людей из других областей, не фармацевтики. Юристы, дипломаты, финансисты, химики, физики, археологи. Тех, кто, по моему мнению, ценен для человеческой цивилизации больше, чем остальные.

— Значит, вы решаете, гипотетически, кто будет жить вечно, а кто умрет? — девушка почувствовала негодование, даже несмотря на собственную оговорку.

— А что вас так возмутило? — англичанин внимательно смотрел на нее.

— О, да просто вы теперь даже не дьявол, а почти Бог!

— Совсем нет, — Сказочник смущенно улыбнулся. — Я не нарушаю законов природы, люди живут и умирают, как то было заведено задолго до моего появления. Например, в обычной компании ищут человека на должность ведущего финансиста, простому работяге сложно говорить о несправедливости, когда выбор падает на выпускника Оксфорда, а не на него. И этот новый сотрудник получает служебный Mercedes с водителем, шикарные апартаменты в центре Лондона и многотысячную зарплату. Вы же не считаете, что человек в отделе кадров компании, принявший решение в пользу выпускника университета, — Бог? А? Не будете осуждать его за то, что он оставил того работягу продолжать вкалывать на заводе, жить в однокомнатной хибаре, состоять в профсоюзе и получать свои гроши?

— Это большая разница!

— Не слишком, нужно просто это увидеть. Или вы считаете, будет более гуманно и справедливо, с моей стороны, провести нечто вроде «массовой вакцинации от смерти»? — несмотря на спор, собеседник девушки оставался спокоен, ловко приводя один аргумент за другим.

— Я не знаю, но мне кажется несправедливым, что выбор остается за одним человеком, и этот человек совершает его, исходя только из собственной выгоды!

— В том числе и общечеловеческой выгоды, — заметил Джеймс. — Я имею право на свое изобретение, как любой другой, только я не продаю его за деньги.

— О! А вы, я вижу, запаслись парочкой-другой метафор!

— Вы так со мной спорите, — улыбнулся Сказочник, — будто наконец-то поверили мне.

— Я… — Лидия растерялась. — Конечно нет!

— И тем не менее, что бы могло вас убедить? — он хитро взглянул на девушку исподлобья.

— Даже не представляю, — Лидия откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Ее переполняло возмущение, но с другой стороны, все в сказке ее знакомого было довольно логично. Внутренний голос просто не мог справиться с таким количеством детально продуманных фантазий и окончательно лишился дара аргументированной речи.

— Пока вы раздумываете, я, пожалуй, перекушу, — заявил Сказочник.

В пылу спора Лидия не заметила, как принесли заказанную еду.

— Ладно, предположим, что все это так.

Англичанин поднял на девушку удивленный взгляд.

— Только предположим! — напомнила она. — Но для чего вам я?

— О! Это уместный вопрос! — мужчина отложил вилку и нож. — Вы специалист по пиару, а это очень перспективное направление.

— Смотрю, вы знаете обо мне чуть больше, чем номер моего посадочного талона и адрес отеля, — Лидия несколько напряглась, вспоминая, упоминала ли она в разговоре свою специальность. — Но пиарщиков нынче пруд пруди, в том числе и в вашей стране.

— Помимо вашей специальности, меня заинтересовало еще одно качество, которое нечасто встретишь, — он сделал небольшую паузу. — Вы хорошо разбираетесь в людях, наверное, это так называется.

Девушка подавилась смешком вперемешку с элем. Сказочник не переставал удивлять ее своими ответами.

— Что, простите? — она решила, что не до конца правильно поняла его.

— Я поясню. Все ваши рекламные и пиар-кампании были невероятно удачны, это факт. Вы делали некоторых, мягко говоря, не очень популярных в народе людей любимцами публики, привлекали огромное внимание к таким мероприятиям, о которых большинство обывателей до этого даже не подозревали, на этом, пожалуй, хватит похвалы. Но задумывались ли вы когда-нибудь, почему?

— Я хороший специалист, — ответила Лидия, как будто стала участником телевикторины «Угадайка».

— Нет, — он наклонился чуть вперед. — Это ваш талант, каким-то шестым чувством вы знаете, чего хотят люди, что нужно им дать. В этом секрет вашего успеха.

— Да нет же! — девушка перевела дух и отмахнулась. — Кое-что вы обо мне, конечно, знаете, но никаких аномальных шестых чувств у меня нет. Я просто подробно изучала литературу, занималась, знаете ли…

Похоже, к изучению ее биографии он приложил несколько больше усилий, чем это положено обычному сумасшедшему, подумала Лидия.

— Я не приписываю вашему таланту никакой магической природы, поверьте, но и переубеждать меня не нужно, я знаю то, что знаю, — ответил Джеймс.

— Хорошо, так что вы хотите? Какого рода работу вы мне предлагаете? — весь этот разговор со стороны, наверное, походил на болтовню двух шизофреников.

— Это просто. В моем бизнесе много нужных людей, которых я, к сожалению, не всегда могу заинтересовать материально. Вы сможете рассказать мне, что им нужно, а я дам им это.

Участница викторины собрала последние силы в кулак.

— Сейчас, я сформулирую. Вы думаете, что я смогу найти нечто нематериальное, что заинтересует этих людей больше денег?

— Именно!

— Ура! — девушка залпом допила эль. — Кажется, сегодня я получаю главный приз!

— Конечно, получаете, если не откажетесь…

— Я, пожалуй, поем. — Лидия решила никак не реагировать на последнюю фразу и с аппетитом принялась за салат и мясо.

Через некоторое время ей пришлось признать, что, если единственным поводом для молчания будет наличие у нее во рту еды или эля, то очень скоро она просто напьется, а завтра обнаружит на весах плюс пять килограммов.

— Так какое подтверждение вы бы хотели получить, — он не отступал.

— Может, вы покажете мне свою медицинскую карту, заведенную триста лет назад, с единственной записью — «здоров и бессмертен»? — попыталась отшутиться она.

— К сожалению, у меня ее нет при себе, — рассмеялся собеседник.

— Жаль, — вздохнула Лидия.

— У меня появилась другая идея.

Внезапно в зале погас свет. Девушка вздрогнула от неожиданности. Из угла зала послышалась знакомая мелодия поздравления с днем рождения. В полумраке появилась группа официантов, торжественно подносящих торт со свечами имениннику. Но облегчение Лидии длилось недолго, она тут же вспомнила последние слова своего собеседника и попыталась сквозь повисшую темноту разглядеть его лицо. Внезапно прямо перед ней вспыхнул яркий язычок пламени, осветивший спокойное лицо Джеймса, он слегка наклонился вперед и зажег небольшую свечу, стоящую посередине стола.

— Что вы сказали? — Лидия обрадовалась тому, что стало светлее.

Вдруг прямо возле их столика раздался звон, за шумом и аплодисментами никто, кроме Лидии, не обратил на него внимания. Через секунду зажегся свет.

— Кажется, я разбил стакан, — Сказочник наклонился, поднял с пола разбитое стекло и показал девушке крупный осколок.

— Осторожнее! — Лидия посмотрела на его руку, по которой через мгновение заструилась кровь. — Кто-нибудь! Помогите нам! — она быстро схватила со стола салфетку и протянула Джеймсу. — Держите!

Люди стали оборачиваться, послышались тревожные голоса. Тут же к ним подскочил официант:

— Мне очень жаль! Нужно было вас предупредить о свете. Скорее, идите за мной, я помогу!

— Пойдемте со мной, — Джеймс встал и, прижав салфетку к руке, пристально посмотрел на девушку. — Вы не знали, что сможет убедить вас, а я покажу.

— О нет, я не очень хорошо переношу вид окровавленных конечностей… — замямлила Лидия.

— Прошу вас! — официант подошел к ней и умоляюще заглянул в глаза. — Если вашему другу это необходимо, а то все смотрят… Пожалуйста!

— Хорошо, хорошо! — девушка встала. — Только ботинки надену! Надеюсь, у вас есть нашатырь или что там нужно при обмороках!

— Конечно, прошу!

Остальные посетители ресторана проводили их обеспокоенными взглядами и сочувственным шепотом. Когда они втроем оказались в небольшой комнатке рядом с кухней, толстая повариха в колпачке взволнованно засуетилась вокруг поранившегося гостя. Она принесла бинт, пластырь, какие-то тюбики. Лидия чувствовала себя неловко. Ее знакомого усадили на стул, и женщина сняла салфетку. Из раны продолжала струиться кровь. Девушка отвернулась.

— Глубокая рана, — официант кивнул и нервно оглянулся в зал, где посетители уже потихоньку стали отвлекаться от произошедшего. Снова заиграла музыка. Лидия краем глаза опять посмотрела на глубокий порез. Женщина обработала его лекарством и почти профессионально наложила повязку, то и дело поминая добрым словом курсы первой медицинской помощи в местной школе.

— Ну вот, готово! Как? — она окинула довольным взглядом свою работу. — Для вас сегодня все за счет заведения!

— Не беспокойтесь! Порой я сам удивляюсь своей неловкости, — улыбнулся Сказочник. — Вы позволите, я переведу тут дух, прежде чем вернуться в зал?

— О, конечно! Сидите сколько угодно! — женщина махнула рукой и кинула в сторону побледневшего официанта. — А ты иди, работай, и поживей!

— Я вернусь за столик. — Лидия хотела последовать в зал за молодым человеком.

— Задержитесь на секунду, — Джеймс осторожно поймал ее за руку, одновременно благодарно кивнув поварихе, и та мгновенно исчезла, прикрыв за собой дверь.

— Что вы делаете? Вы что, нарочно порезались?!

— Тише, посмотрите, — он стал медленно развязывать бинт.

— О нет! Я не буду смотреть на это еще раз! — девушка отшатнулась.

— Просто поверьте мне, хоть на мгновение, — Сказочник больше не пытался удерживать ее силой, только неотрывно смотрел ей в глаза.

Лидия уже взялась за ручку двери, но остановилась и через секунду опустила взгляд на протянутую ей, уже освобожденную от повязки, ладонь. Сначала она не поверила своим глазам. На руке была засохшая кровь, но рана, которую она столь отчетливо видела несколько минут назад, исчезла. Девушка тут же удостоверилась: да, это левая рука, именно ее так аккуратно бинтовала повариха.

— Как это может быть? — она сделала шаг к мужчине и осторожно взяла его за руку. — Это фокус? Они что, вам подыгрывали?

— Никаких фокусов. Все так, как я вам говорил. Давайте вернемся за столик, а то они подумают, что мы бог весть чем тут занимаемся.

Лидия молча кивнула. Джеймс, проходя мимо незапертой двери в кухню, еще раз благодарно улыбнулся и кивнул пухлой поварихе, которая в ответ жестом снова принесла свои извинения. Люди в зале даже не обратили внимания на их возвращение. Девушка опустилась на стул и задумчиво уставилась на грязную тарелку. В голове была пустота, пронизанная только одной мыслью: «Невероятно, невозможно, чушь!» Сказочник сел напротив и отпил виски.

— Будете что-нибудь покрепче? — заботливо осведомился он.

Лидия посмотрела на свой опустошенный бокал эля и кивнула:

— Коньяк.

Через мгновение на столе появилась бутылка дорого коньяка и два бокала. Лидия попросила плитку шоколада и, получив ее, незамедлительно выпила первую порцию.

— Вы же не будете злоупотреблять им? — Джеймс прищурился.

— Нет конечно! Я же не знаю, какие еще фокусы вы припасли!

Он рассмеялся:

— Я показал вам то, что сейчас возможно показать. Считать это фокусом или поверить в то, что я говорю истинную правду, — решать вам. Не скрою, что очень в вас заинтересован, но ни о каком принуждении речи не идет. Договоренность проста: я даю вам вечную жизнь, а вы платите мне одной сотней лет высокооплачиваемой работы на благо моей компании. Есть, конечно, некоторые правила, сопутствующие договору, но если вы осознанно приняли положительное решение, то они не больше, чем формальность. Дело за вами. Что вы выберете? Прожить одну человеческую жизнь, которая может быть особенной ровно на столько, на сколько это позволят отпущенные годы, рискуя страдать от болезней, травм и старости, понимая, что при всем богатстве выбора вы ограничены, потому что смертны? Или же получить возможность творить будущее без границ, не стесняя себя временными рамками, не останавливая выбор только на чем-то одном, не страдая от боли, имея возможность исправить любую ошибку, или при желании сотню раз начать все с чистого листа?

Лидия едва заметно улыбнулась:

— Это речь многоразового использования?

— Мне нравится ваше чувство юмора, — кивнул он. — Но, как бы странно это ни звучало, к каждому кандидату у меня индивидуальный подход.

— Так странно, я не могу в это поверить. Почти все мое рациональное мышление говорит мне, нет, просто кричит, о том, что ваше предложение нереально, что так не бывает…

— Но ведь какая-то часть вас хочет в это поверить, — продолжил он за нее. — Не так ли? Можем мыслить от противного, если вы сейчас откажетесь, не будете ли вы потом сожалеть об упущенной возможности?

Девушка глубоко вдохнула и с этим вдохом впустила в голову все те воспоминания, разочарования, уязвленную гордость и слезы последних трех месяцев, которые, казалось, надолго остались в аэропорту в Москве. Они обрушились на нее сплошным нескончаемым потоком, разрывая сердце на части, терзая и мучая своей безысходностью. От внезапного чувства, сжимающего все ее существо в одну точку в области солнечного сплетения, ей захотелось плакать, словно от нестерпимой боли. Собеседник Лидии был прав. Верить или не верить — это ее право. Но во что она верила до сих пор? В то, что казалось таким закономерным, естественным и рациональным! В любовь, в семью, в детей, в «долго и счастливо до конца своих дней». И что же получилось? Все это было настолько далеко от реальности, что даже представить сложно! Все ее незыблемые постулаты, такие основополагающие и непоколебимые, на деле оказались лишь призрачными туманными образами, которые развеялись легким порывом ветра. Что ее встретит дома? Пустота, одиночество, разочарование и безысходность, которые ворвутся в ее жизнь, как только шасси самолета коснется посадочной полосы. Ах да, и работа, в которую она уйдет с головой. Так может, хоть раз стоит поверить в то, что на первый взгляд кажется только миражом, чьей-то выдумкой или фокусом?

И внезапно, робкая надежда, на то, что все в этом мире на самом деле может быть иначе, чем Лидии представлялось всю жизнь, пробилась сквозь беспорядочную круговерть мыслей и чувств, переполняющих ее существо.

— Что будет, если скажу, что верю вам, прямо сейчас? — девушка пристально посмотрела в глаза собеседника.

— О, произойдет то, что вчера вы бы назвали чудом, а завра назовете своей жизнью.

Лидия нахмурилась, его бесконечные метафоры немного раздражали. Но Сказочник быстро уловил перемену в ее настроении.

— Мы подпишем основной договор, и потом вы получите обещанное средство, — уже серьезнее пояснил он.

— Договор?

— Да, трудовой договор. Видите, все как обычно!

— Договор на сто лет не вызовет некоторых подозрений у ваших профсоюзов? — Лидия почувствовала, как ее терзания отступают на второй план.

— Вы можете прочитать, — он поднялся и, достав из внутреннего кармана плаща свиток, перевязанный темно-коричневой шелковой лентой, протянул его девушке.

— Неординарное оформление, — она приняла свиток из его рук.

Бумага оказалась плотной и шершавой. Лидия развязала ленту и посмотрела по сторонам:

— А вы не переживаете, что кто-нибудь это увидит? — осведомилась она.

— Там нет ничего такого, что могло бы привлечь излишнее внимание, никаких огненных букв и подписей кровью. Достаточно стандартный по содержанию договор, только бумага особенная, сохраняется в неизменном виде намного дольше обычной, даже при сильных воздействиях температуры и влажности.

— Интересно, — Лидия развернула договор и погрузилась в чтение небольшого, написанного витиеватыми прописными буквами и структурированного по пунктам текста.

Договор

Данный договор между «Eternal Corporation» в лице ее главы сэра Джеймса Найтона с одной стороны и сотрудником в должности личного помощника и консультанта по особо важным вопросам (оставлено место для имени) с другой стороны заключается с целью привлечения интеллектуальных ресурсов последнего в разработку новых проектов, осуществляемых всеми отделами вышеуказанной компании.

«Eternal Corporation» обязуется:

Предоставить сотруднику перечень непосредственных обязанностей, описанных на отдельном бланке, до подписания данного договора.

Выплачивать сотруднику заработную плату в размере 1 000 000 (миллиона) английских фунтов ежегодно, с проведением индексации каждые десять лет.

Организовывать юридическое сопровождение сделок по покупке или аренде сотрудником недвижимости для проживания, а также автотранспорта.

Предоставлять сотруднику отпуск продолжительностью тридцать календарных дней ежегодно.

Обеспечить сотруднику высококачественное медицинское обслуживание в аккредитованных компанией медицинских учреждениях, в случае возникшей в ней потребности, и взять на себя все расходы по организации похорон и прочих мероприятий, связанных с кончиной сотрудника.

«Eternal Corporation» оставляет за собой право использования интеллектуальных ресурсов сотрудника на протяжении ста лет с момента вступления в должность.

Сотрудник обязуется:

Ознакомиться с перечнем своих непосредственных трудовых обязанностей до подписания договора и подтвердить свое согласие отдельной подписью.

Выполнять должностные обязанности, описанные в перечне непосредственных обязанностей для данного сотрудника.

Беспрекословно соблюдать Устав «Eternal Corporation», принятый ее создателем сэром Джоном Лендерстоком в 1905 году, который ни в коей мере не нарушает общечеловеческих принципов гуманности и свободы личности.

Не разглашать информацию и сведения, являющиеся коммерческой тайной компании-работодателя.

Получать заработную плату в виде банковского перевода на свой личный банковский счет, открытый в соответствии с требованиями Устава в любом из банков любой страны мира.

Иметь возможность в любое время выезжать в длительные командировки.

Пользоваться медицинским обслуживанием только аккредитованных медицинских учреждений, которые одобрило руководство компании. Вверить компании организацию всех мероприятий, связанных со своей кончиной.

Договор обретает силу в момент его подписания. Дата вступления сотрудника в вышеуказанную должность — через один год после подписания данного договора.

Договор может быть расторгнут сотрудником или его полномочным представителем не ранее чем через 100 (сто) лет с момента вступления сотрудника в должность.

Договор может быть расторгнут компанией в случае несоблюдения сотрудником условий договора.

Подписание договора сотрудником и главой «Eternal Corporation» подтверждает безусловную добропорядочность и чистосердечное намерение сотрудничать на благо каждой из сторон.

Лидия дочитала договор, поместившийся на одном листе бумаги с чудесными свойствами:

— Хм, после последнего положения хочется, и в самом деле, подписать договор не чем иным, как кровью!

Сказочник улыбнулся:

— Вам нужно только вписать свое имя и поставить подпись. На втором листе ваши должностные обязанности, это важно.

Лидия отложила первый лист, который тут же свернулся обратно, приняв форму свитка.

Обязанности личного помощника и консультанта по особо важным вопросам главы «Eternal Corporation»:

Участвовать в деловых переговорах главы и дирекции компании и выявлять скрытые мотивы принятия решений клиентов, партнеров и конкурентов компании.

С целью выявления скрытых мотивов компания разрешает личному помощнику и консультанту по особо важным вопросам доступ к базе данных и личным делам интересующих объектов.

Любые дополнительные личные контакты с заданными объектами возможны только после обязательного согласования с действующим главой компании.

Любые контакты с заданными объектами, не носящие деловой характер, исключаются этим положением.

— Коротко и ясно, — Лидия кивнула.

— Вам еще предстоит прочитать устав. Это большой объем.

Тем временем посетителей в ресторане стало меньше. Свет сделали более приглушенным, включили ритмичную музыку, и приглашенные на день рождения подвыпившие гости пошли танцевать.

— Я приняла решение. — Лидия положила бумаги на стол. — Меня подкупил последний пункт вашего договора. Большинство людей уже много лет не верят в безусловную добропорядочность и чистосердечность намерений. Если уж я решила поверить в вечную жизнь, то почему бы мне сейчас не поверить и в эти, по мнению некоторых, пережитки прошлого?

Собеседник внимательно посмотрел на девушку.

— Я не хочу, чтобы вы воспринимали это как авантюру. — Его голос звучал жестко.

— Неужели? — Лидия была абсолютно серьезна. — Но разве не вы сказали, что если решение принято, то остальные бумаги являются не более чем формальностью?

— Вот как! — он криво усмехнулся. — Хороший ответ. И тем не менее я кое-что коротко поясню. Вы должны понять, что ваша жизнь абсолютно изменится, ведь вы не сможете сказать о том, что с вами произошло, никому из близких или друзей. Год дается для того, чтобы завершить все свои дела, которые связывают вас с прошлым. Для всех, кто вас знает, через год вы уедете работать за границу. Еще в течение семи лет после этого вы сможете возвращаться на родину, например на период отпуска, после истечения семи лет возможна переписка по почте и через Интернет. А потом вы и вовсе должны будете исчезнуть из жизни тех, кто имел хоть малейшее отношение к прошлому. Годы не будут властны над вашим телом, морщины не тронут лба, волосы не поседеют, вы останетесь молоды и здоровы, в то время как те, кто вас окружал, будут стариться и умирать один за другим.

— Странный способ меня убедить… — тихо сказала девушка.

— Я хочу вас убедить, — спокойно ответил Джеймс. — Но к чему мне ваше согласие, если вы не будете готовы принять то, на что подписались?

— Наверное, о подобных жертвах я догадывалась с самого начала, — ей на глаза навернулись слезы, но девушка быстро справилась с подступившим к горлу комком. — Я не представляю, как преодолею это, но точно знаю, что буду жалеть, если сейчас упущу такую необычную возможность. Я приняла решение.

Сказочник кивнул и добавил с наигранной серьезностью:

— Но устав все равно придется прочитать.

Лидия не смогла сдержать улыбки:

— Так что же теперь?

— То, что будет происходить «теперь», точно не для посторонних глаз. Я предлагаю вам поехать в мой дом, он недалеко, в двадцати милях к северу.

— Но как же машина, вещи, я вас почти не знаю… — Лидия засомневалась.

— Только что вы согласились подписать со мной весьма необычный договор, а теперь сомневаетесь в том, насколько безопасно остановиться в моем доме?!

— Да, — девушка кивнула. — Забавно.

— Вообще, если бы я хотел, например, убить вас и подарить вам вечную жизнь посредством мумификации, как вы предположили неделю назад, я вряд ли стал бы уходить вместе с вами из переполненного людьми ресторана накануне планируемого злодеяния, сажать вас в свою машину с чистыми номерами и просить швейцара в гостинице присмотреть за вашей машиной до утра.

— Хорошо, я только возьму дорожную сумку.

На улице ее объяли порывы прохладного и сильного ветра. Девушка запахнула куртку и быстрым шагом направилась к отелю на противоположной стороне улицы.

«Что же ты делаешь?» — наконец-то произнес внутренний голос, и Лидия резко остановилась.

Все происходящее так же, как то, что ее сейчас окружало, больше походило на сон, нежели на реальность. Лидия обернулась. Деревья погрузились в темно-синий сумрак, из которого яркими лучами вырывался свет окон, фонарей и неоновых вывесок. Чистое, усеянное звездами небо над головой будто замерло в ожидании. Прозрачный холодный воздух отрезвлял после теплой и уютной атмосферы ресторана, но голову тут же начинали дурманить какие-то незнакомые ароматы цветов. Девушке показалось, именно в эту секунду, что она стала главной героиней недочитанного ею фантастического романа.

— Что я делаю? — вслух повторила она вопрос внутреннего голоса. — Я хочу прочитать эту историю. До конца.