На следующий день, ближе к вечеру, Лидия приехала в квартиру Питера — вернуться в свою после злополучного инцидента она так и не отважилась. Муж даже с радостью воспринял ее желание оставаться дома. Несмотря на опасения девушки, он, как ей показалось, ничего не заподозрил, хотя за прошедшие сутки трижды разговаривал с той самой программой Джеймса. Для него за это время ничего не изменилось, а вот для Лидии… Похищение не выходило у нее из головы. Она озиралась вокруг, садясь в такси, с подозрением смотрела на услужливого таксиста и, даже оказавшись в квартире, надежно запертой изнутри, не смогла окончательно расслабиться и избавиться от терзающих ее сомнений. А времени до приезда Питера оставалось все меньше. Лидия решила на следующий же день выйти на работу.

— Я знаю, для меня так будет лучше, — убеждала она босса, позвонив ему на мобильный поздно вечером. — Работа меня тонизирует, отвлекает. Это лучшее средство, чтобы снова стать собой.

— Хорошо, если вы так считаете, то увидимся завтра. Для сотрудников офиса — вы в эти два дня приболели.

— Хорошо, тогда до завтра.

В офисе ей и в самом деле стало легче. Для Лидии работа с давних пор была лучшим лечением от любых хворей и невзгод, всегда дающая фору даже самым новомодным антидепрессантам и болеутоляющим. День за днем она приходила в себя, а в субботу, встретив Питера в аэропорту, и вовсе почувствовала себя прежней. Как только их глаза встретились, Лидия осознала, как далеко в прошлом осталось то холодное подземелье, угрожающие нападки похитителя и оглушающие выстрелы. Питер снова вернул ее в свой мир, полный спокойствия, размеренности, безопасности и повседневности, которых Лидии так не хватало все эти дни. Рядом с ним все вновь стало просто и понятно, и не было ничего реальнее, чем тепло его рук и светящаяся улыбка, заставляющая ее непроизвольно улыбаться в ответ.

— Привет! — она бросилась ему на шею, почти сбив с ног.

— Привет! Не знал, что ты так соскучилась! — засмеялся Питер, сбрасывая увесистую дорожную сумку на пол. — Как ты здесь, милая?

— Теперь хорошо.

— А до этого?

— А до этого я безумно скучала! — она зарылась лицом в его рубашку.

— Нет, ты даже себе не представляешь, что значит скучать! Вот я скучал! А ты наверняка с головой ушла в работу, да и сегодня вспомнила о моем прилете только потому, что заглянула в ежедневник! — пошутил он.

Лидия надула губки, демонстрируя обиду. Они вышли и сели в припаркованный на стоянке автомобиль. После стольких переживаний она была неимоверно рада просто поехать с Питером домой и провести вдвоем целые выходные, просто валяясь на диване, смотря телевизор и объедаясь мороженым…

После свадьбы жизнь начала входить в новый ритм. Ритм отличный от того, к которому Лидия привыкла в Москве. В Лондоне они с Питером бегали по утрам в парке, потом шли на работу, иногда она улетала в командировки и проводила по несколько дней вдали от любимого, но это не мешало ей чувствовать его любовь и заботу даже за сотни миль от дома, отвечая взаимностью пусть даже только в телефонных сообщениях. Вечерами они вместе готовили ужин или ходили в какой-нибудь ресторан. Навещали друзей Питера, которые постепенно становились и ее друзьями. Со временем Лидия выстроила вокруг себя новый мир: мир, в котором она была новоиспеченной горожанкой Лондона, неторопливо прогуливающейся по набережной, любящей женой, вечерами познающей тонкости кулинарии у себя на кухне, успешным специалистом на интересной работе, телефонной подругой для своих московских девчонок и веселой и умной собеседницей на разных вечеринках. Работа также приносила ей немало удовольствия. Поддержка Джеймса была колоссальной, они прорабатывали множество проектов, и со временем девушка начала замечать, что она не просто хорошо разбирается в людях, многих она могла практически прочитать, как открытые книги. Поведение коллег и партнеров все реже становилось для нее загадкой, что значительно облегчало общение. Скрывать свое бессмертие, как оказалось, было не так уж сложно. Девушка исправно болела пару раз в год — благодаря каким-то настойкам Джеймса у нее поднималась температура и появлялся насморк, что становилось мгновенным сигналом для Питера. В отличие от очень теплых отношений с боссом, ее общение с Лайнусом по-прежнему оставалось натянутым. Ей было сложно понять его поведение. Несмотря на свою вспыльчивость, он старался быть сдержанным и разговаривал с Лидией только в случае необходимости. Так что жизнь в эти годы казалась ей на удивление обычной. За это время она не познакомилась больше ни с одним бессмертным сотрудником компании, и ощущение реальности того мира, в который пять лет назад пригласил ее Джеймс, почти исчезло.

В этом счастливом ритме Лидия не замечала, как пролетали месяц за месяцем, лето сменялось осенью, а осень зимой, часы били полночь и наступал новый год. Так, она и оглянуться не успела, как на носу оказалась четвертая годовщина свадьбы. И если раньше главный вопрос, которого Лидия боялась как огня при встрече со старыми знакомыми и родственниками, был «вышла ли ты замуж?», то теперь он сменился на «когда ждете пополнения?». Девушка почти сразу придумала себе отговорку в шутливой манере — «на днях выкроем время и тут же за дело!» Но шутки шутками, а время шло и она не могла не замечать, как Питер возится с детишками знакомых, как внимателен к своим маленьким пациентам, что он просто пока не поднял этот вопрос вслух, но его он тоже волнует.

В то воскресенье они вышли из дома семейства Донован, с празднования дня рождения их десятилетнего сына, где было полно детей. Лидия уже заранее почувствовала, что мучительного разговора не миновать. Питер сел за руль и уже протянул руку, чтобы завести машину, как вдруг остановился и, повернув голову, серьезно взглянул на жену:

— Давай заведем ребенка.

— Что?! — девушка уставилась на него оторопевшим взглядом.

— Мы женаты уже больше четырех лет, мне кажется сейчас самое время.

Лидия неуверенным жестом поправила волосы. Конечно же, она заранее знала, что ее ответ будет — «нет», но Питеру это надо было преподнести в менее жесткой форме. Девушка осторожно положила свою руку на его:

— Ты прав насчет времени. Но я пока не готова.

— Не готова? — Питер не мог скрыть удивления.

— Я имею в виду бросить карьеру. Для меня это важно, оставаться сейчас в этой компании и на этой должности. А беременность и ребенок не позволят мне этого сделать.

Мужчина нахмурился.

— Прошу тебя, не дуйся, — постаралась умилостивить его Лидия.

По дороге домой Питер молчал, но когда они вышли из машины и подошли к дому, ласково обнял жену за плечи:

— Хорошо, мы подождем.

Сердце Лидии резко сжалось, как от боли. Как же это жестоко с ее стороны дарить ему эту надежду, зная… Стоп. Она остановила закрутившийся поток мыслей, готовый отнести ее в тот момент времени, когда она ответила «да» на предложение руки и сердца Питера. Но тревожный красный огонек, похожий на «пристегните ремни и не курите», уже вспыхнул у нее перед глазами. Позади были четыре года счастливой семейной жизни, а что впереди?

Утром Лидия с несвойственной ей торопливостью собралась на работу. Всю ночь она провела в безуспешных попытках отогнать от себя тех «демонов», что неустанно преследовали ее незадолго до свадьбы и теперь, когда их время с Питером подходило к концу, вновь вернулись в ее жизнь, одолевая все сильнее и сильнее с каждой минутой. Она мельком коснулась губами небритой щеки мужа, который с недоумением проводил взглядом ее миниатюрную фигуру, стремглав выбегающую из квартиры.

— С тобой все в порядке? А как же пробежка? — только и успел спросить он, когда Лидия уже одной ногой была на лестничной площадке.

— Да, просто много работы, до вечера! — только и услышал он в ответ, и дверь захлопнулась.

Лидия почти бежала в офис, сама не зная, куда так спешить в полседьмого утра. Просто не могла оставаться дома после вчерашнего разговора с мужем и смотреть ему в глаза, чувствуя всепоглощающее чувство вины и отчаяние. Ей нужно было принять решение. Но прежде она хотела поговорить с Джеймсом. После часа расхаживаний взад-вперед перед офисом она наконец-то дождалась новенького серебристого «Мерседеса» представительского класса, и стоило Сказочнику покинуть салон автомобиля, как она мгновенно оказалась рядом:

— Доброе утро, мне нужно с вами поговорить.

Джеймса все еще удивляла ее импульсивность, которой он в свою очередь, казалось, был и вовсе лишен.

— Конечно, — спокойно отреагировал он.

— Это не связано с работой, то есть в моей жизни, конечно, все с ней связано, — затараторила девушка, — но это больше личное…

— Успокойтесь, я готов вас выслушать в любом случае, — без тени сомнений заверил ее босс. — К тому же у нас еще есть время до начала рабочего дня.

Девушка кивнула. Они обошли особняк и расположились на лавочке в небольшом парке. Лидия часто жалела, что окна ее офиса выходят на дорогу, а не на этот волшебный зеленый островок, отгороженный от внешнего мира кованой изгородью, местами увитой алой плетистой розой. Именно эти цветы создавали в небольшом садике атмосферу уединения и спокойствия, такую несвойственную центру большого города.

— Так что же случилось? — Джеймс снял шляпу и, положив ее на колени, внимательно посмотрел на собеседницу.

— Я хочу развестись с Питером, — с места начала девушка.

Джеймс удивленно приподнял правую бровь.

— Прошло уже пять лет с момента нашего знакомства, он хочет детей… А я не могу на это пойти… Ведь через два года… — Лидия поднесла руки к вискам, как будто это могло помочь ей усмирить бурю эмоций, готовых выплеснуться наружу. — Что произойдет через два года, если я останусь?

Джеймс продолжал внимательно наблюдать за ней, но встретив полный мольбы вопросительный взгляд, потупился в землю:

— Вы должны будете либо развестись с ним до указанного времени, либо умереть для него в прямом смысле этого слова. Через два года головной офис будет перенесен в другой город, даже на другой континент. Если вы официально погибнете, то на новом месте вы станете новым человеком. Если нет, то в течение еще семи лет будете оставаться собой, но какие-либо визуальные контакты со всеми своими знакомыми будут запрещены. Только почта, Интернет… Хотя это тоже к концу седьмого года должно сойти на нет. Таковы правила.

Лидия молча смотрела прямо перед собой, но в то же время ничего не видела. Она знала, что так будет. Знала еще несколько лет назад, но все равно не смогла отказаться от того единственного человека, который сейчас делал ее такой счастливой. А что она даст ему взамен? Боль утраты или расставания? Разбитое сердце взамен радужных надежд? Опустошение и горечь вместо любви и нежности?

— Я помогу вам, какое бы решение вы ни приняли, — заверил ее Сказочник.

— Я разведусь с ним сейчас. Я не хочу, чтобы он пережил мою смерть. Это будет слишком жестоко.

— Это будет жестоко в любом случае, — спокойно заметил Джеймс. — Но в случае развода у вас есть шанс хоть как-то смягчить ситуацию.

— Не уверена, что у меня хватит смелости ее смягчить. Я даже не знаю, что ему сказать.

— Я не большой специалист в разводах, но можете сказать ему правду.

— Правду?! — Лидия с удивлением уставилась на босса.

— Я имею в виду, что ваш приоритет — это карьера, а не семья. Хотя звучит как-то странно…

— Я уже сказала это ему, когда разговор зашел о детях… Но он говорит, что готов ждать…

Джеймс пожал плечами:

— В этом нет ничего удивительного, если он вас так любит.

— Не надо про это, — отмахнулась Лидия, чувствуя, как после слов о любви к горлу подступает ком и глаза начинают предательски пощипывать от наворачивающихся слез.

— Простите, — Джеймс тяжело вздохнул.

— Как юридически это сделать, я имею в виду развестись?

— Мой адвокат быстро приготовит все документы. Вопрос только в том, согласится ли Питер пойти на развод добровольно. В противном случае процесс может немного затянуться. Когда вы хотите с ним поговорить?

— Я не знаю, я, наверное, соберу вещи в его отсутствие и напишу ему письмо.

Джеймс кивнул.

— Я не смогу сказать ему в глаза, что я больше люблю работу, а не его. Это будет неправдой, и он никогда мне не поверит.

— Вы помните о поездке в Женеву? — неожиданно сказал Джеймс. — У нас назначена встреча с китайцами. Уезжаем в пятницу.

— Я уже все подготовила.

Тут у Лидии зазвонил телефон. Это бы Питер.

— Долго жить будет, — улыбнулась Лидия и пояснила: — Это такая примета, когда ты говоришь о человеке, а он в этот момент приходит или звонит.

Джеймс кивнул. Лидия набрала в легкие побольше воздуха и ответила на вызов:

— Привет.

— Привет, не занята? — осторожно осведомился муж.

— Есть пара минуток. Что-то случилось?

— Просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, ты с утра была какая-то странная…

— Все отлично. Просто немного нервничаю из-за одних переговоров, вот и все.

— Ладно, тогда позвоню позже.

— Хорошо.

— Когда скажете ему? — продолжил Джеймс.

— Не знаю. Я не смогу оставаться с ним в доме, не смогу спать рядом, зная, что через пару дней должна буду разбить ему сердце и разрушить все его надежды. Но и как уехать сегодня, не представляю. Он же не просто прочтет письмо и расстроится. Он станет звонить мне, искать встречи… Ладно, подумаю об этом до вечера.

— Скажите, если потребуется моя помощь.

— Обязательно, спасибо, — кивнула девушка.

Они поднялись в офис, и Лидия, чтобы хоть как-то отвлечься, стала готовить бумаги для встречи с китайцами. Но все валилось из рук. Единственное, чем была занята ее голова — это Питер и последствия принятого ею решения. Она не пошла с Бет на ланч, сославшись на то, что у нее много работы, и вместо еды чашка за чашкой пила кофе. Зазвонил телефон.

— Да, Питер, — она поспешно ответила на звонок. — Как дела?

— У меня тут маленькие изменения в планах на неделю. Я должен улететь в Бостон до четверга. Нужно помочь в новом филиале клиники. Отпустишь меня? Это же совсем ненадолго.

— Конечно, поезжай, — на Лидию снова нахлынула волна отчаяния. Он уедет сегодня, и она больше никогда его не увидит… Девушка с трудом сдерживала слезы.

— Вернусь в четверг вечером.

— Ладно, а когда вылет?

— Сегодня в четыре. Проводишь меня?

— Нет, не смогу. Работы вал, прости, милый.

— Понял, но надеюсь, сможешь встретить. Обратный рейс прилетает далеко за полночь.

— Я плохо тебя слышу, — девушка поняла, что если не закончить разговор сейчас, то уже через минуту она будет, как белуга, рыдать в трубку, вымаливая у Питера прощение за все, что совершила, и за всю боль, что еще причинит.

— Ладно, позвоню из аэропорта. Люблю тебя.

— И я, — только и смогла выдавить из себя девушка и сбросила вызов, прошептав уже в воздух: — Прости меня.

Через минуту она, миновав строгую Дороти, вошла в кабинет Сказочника.

— Есть новости. Питер уедет до четверга вечера в Бостон. По работе.

— Это кстати. Я скажу адвокату, чтобы готовил документы.

— Это кстати… — Лидия с подозрением посмотрела на босса. — Вы случайно…

— Что? — Джеймс поднял на нее глаза.

— Нет, ничего… — она вышла из кабинета.

Теперь все было решено. Назначено время. Осталось только подобрать слова. Лидия автоматически складывала бумаги в папку, а в голове между тем крутились слова прощаний, объяснений, признаний, но как бы она ни складывала их в предложения, какими бы чувствами ни старалась наполнить эти фразы, они по-прежнему не несли в себе ничего, кроме одного неотвратимого факта — она уходит от него, потому что сделала выбор. И этот выбор — ее карьера, а не Питер.

Дорога домой заняла у Лидии почти полтора часа. Это был рекорд. Вечером Питер позвонил из аэропорта, чтобы поболтать перед вылетом, но она просто не могла заставить себя продолжать непринужденную беседу, каждый раз чувствуя, что обманывает и предает его. Муж, конечно, не мог этого знать, и ей хотелось думать, что он на самом деле поверил в проблемы со связью. Войдя в квартиру, Лидия окинула взглядом ставшую для нее такой привычной обстановку. Большую часть мебели и разных мелочей они выбирали вместе, прогуливаясь по лондонским магазинам и придирчиво осматривая то, что им нравилось. Вот этот столик и два кресла в гостиной они привезли из поездки по Италии год назад. Картина на стене в спальне — маленький кусочек Французской Полинезии, а два ночника из цветного стекла они привезли из Бельгии. Это был их дом, их быт, их жизнь. И это уютное гнездышко, которое они уже несколько лет так усердно обустраивали вместе, Лидия собиралась безвозвратно покинуть. Никто не был виноват в происходящем, кроме нее. Она приняла опрометчивое решение, слишком рано отчаявшись найти свое простое женское счастье в окружающей ее действительности. И не придумала ничего лучше, чем сбежать от нее в другой мир, показавшийся ей, на первый взгляд, таким заманчивым и привлекательным. Теперь же ее будущее казалось весьма туманным и даже пугающим. А как только она осознала, что в нем нет места для Питера, оно и вовсе погрузилось во тьму неопределенности и одиночества. Лидия глубоко вздохнула и принялась складывать одежду в два больших чемодана на колесиках. Оказалось, ее личных вещей в этом доме не так уж и много, почти все вокруг было общее, и девушка не представляла себе, как это можно отделять одно от другого. В какой-то момент ей захотелось заплакать, пожалеть себя, но вместо этого она лишь на мгновение замерла перед дверями спальни и, глубоко вздохнув, присела на кровать с ручкой и блокнотом. За весь день, практически полностью посвященный сочинению прощальных слов, она не смогла придумать ничего лучше следующего:

Дорогой Питер, ты должен знать, как много значишь для меня, так много, что я не могу передать это словами. Но я долго думала над нашим с тобой последним разговором о детях и поняла, что я не знаю, когда буду готова к тому, что для тебя кажется таким естественным. Возможно, карьера слишком долго играла в моей жизни ведущую роль, и теперь я не готова от нее отказаться. Но я не вправе лишать тебя возможности реализовать твое желание. Я не прошу меня простить за то, что делаю. Просто позволь нам обоим быть счастливыми каждому в своем мире.

Лидия придирчиво пробежалась глазами по тексту.

— Неужели это я написала такую, мягко говоря, гадость? — спросила она у забавной фигурки обезьянки, полулежа развалившейся на комоде. — Хочется верить, что в подобной ситуации даже Шекспиру с трудом бы удалось подобрать слова для своей жены…

Она заказала такси, и уже через полчаса услужливый водитель грузил ее вещи в машину.

— Очередная командировка? — вежливо осведомился консьерж, сканируя взглядом внушительный багаж и торопливо спускающуюся вниз девушку.

— Да, опять, — Лидия натянуто улыбнулась в ответ.

— Тогда удачной поездки, миссис Томпсон.

Эти слова как током ударили Лидию. Ее больше не будут так называть. Она перестанет быть частью жизни Питера. Навсегда. И снова станет Лидией Листьевой. Одинокой, потерянной во времени и пространстве, бесцельно бродящей по улицам все еще плохо знакомого города, лишенной надежды и веры в то, что все еще может быть хорошо. А рядом уже не будет того, чей взгляд и прикосновение способны разогнать любые тучи над головой и усмирить любую бурю в сердце. Девушка юркнула в машину, надеясь, что никто не заметил горестного выражения на ее лице.

Она поехала в тот же отель, где останавливалась, когда впервые приехала в Лондон пять лет назад. Стоило ей бросить вещи в номере, как на мобильный позвонил Джеймс.

— Уже устроились? — осведомился босс.

— Спасибо, устроилась, — уставшим голосом отозвалась девушка, окидывая взглядом нетронутый багаж, стоящий на полу у двери.

— Как смотрите на то, чтобы поужинать? Я у входа в вашу гостиницу.

— Как вы узнали?.. Ах, да, маячок…

— Нет, все намного проще, — ответил Сказочник.

Лидия не хотела знать подробностей его дедуктивного метода.

— Я спущусь через пять минут, — ответила она.

Быстро сменив рабочий костюм на джинсы и легкий свитер, она вышла на улицу.

— Вы пешком? — Лидия окинула взглядом полупустую улицу и не увидела знакомого автомобиля.

— Да, Роджер высадил меня здесь, я решил, что нам будет полезно прогуляться.

Девушка кивнула.

— Чем обусловлен ваш выбор? — Сказочник жестом показал на здание отеля.

— Ничего лучше в голову не пришло. Пять лет назад мне именно здесь впервые стало легче дышать после длительного кислородного голодания в течение трех месяцев, — попыталась отшутиться она.

Сказочник скривил губы в некое подобие улыбки. Аккурат под стать шутке.

— Забавно.

Они медленно пошли вниз по улице. Джеймс молчал, как будто ожидая, что девушка начнет говорить первой, но она тоже сохраняла тишину. Пауза затянулась до самого бара со знакомой неоновой вывеской.

— Еще есть время, — произнес Джеймс. — Можем перекусить.

Лидия кивнула. Она чувствовала себя маленьким надувным шариком, который кто-то тащит за собой на веревочке. У нее как будто не было собственных желаний и права голоса, но даже если бы кто-то наделил шарик этим правом, он бы, в лице Лидии, вряд ли им воспользовался. Сказочник и его спутница прошли в зал и сели за столик. Девушка огляделась. Она не слишком подробно рассматривала бар в прошлый раз, но, на первый взгляд, здесь ничего не изменилось.

— Джеймс, — Лидия серьезно посмотрела на мужчину, который только что сделал ответственный выбор, определившись с сортом вина. — А вы когда-нибудь были женаты?

Мужчина поднял на нее полный спокойствия взгляд.

— Я не сомневался, что вы меня об этом спросите, — он грустно улыбнулся. — Я был женат однажды. Еще в той жизни, где был смертен. Тогда брак значил для человека намного больше, чем сейчас. Он наделял людей определенным статусом. Я женился почти сразу после окончания школы в Барселоне. Мне было двадцать пять, самый что ни на есть подходящий по тем меркам возраст. Она была очень милой девушкой. Но моя работа всегда увлекала меня значительно больше, чем жизнь простого обывателя. Я оставил жену, уехав в Китай, а после возвращения все больше и больше времени проводил в лаборатории, в поездках по разным странам, встречаясь с другими специалистами.

— А дети? — спросила Лидия, выпив залпом почти полбокала.

— Нет. Моя жена оказалась бесплодна. Она умерла после очередного выкидыша, и я не смог ее спасти, даже обладая отличными для того времени знаниями в медицине.

— Вы так говорите о ней, как будто вас не связывали никакие сильные чувства или просто время стерло их из вашей памяти? — девушка с интересом слушала историю трехсотлетней давности.

Джеймс немного нахмурился. Очевидно, ему было намного легче говорить о хронологической последовательности исторических фактов, нежели о своих переживаниях.

— Это была выгодная партия для наших семей. Для меня же, скорее, просто привязанность после десяти лет совместной жизни.

Лидия задумчиво склонилась над бокалом с вином и, глядя в прозрачную желтоватую жидкость, тихо произнесла:

— Звучит печально. Я думала, вы поведаете мне историю любви, полную непередаваемых душевных переживаний, пылких встреч и тяжелых прощаний. Неужели за триста лет своей жизни вы ничего такого не испытывали? Ведь во времена вашей молодости, лет сто пятьдесят назад, у каждого джентльмена была дама сердца, разве нет?

— Ваши представления о временах моей молодости весьма абстрактны. К тому же я и сейчас не считаю себя стариком.

— Вы уходите от прямого вопроса, — пожурила его девушка, допивая вино и жестом попросив своего собеседника наполнить бокал снова.

— Я пришел к выводу, что жизнь без столь ярких чувств, может, и не столь насыщена, но зато намного менее травматична. Я имею в виду душевные раны, конечно.

— Я пока не готова с вами согласиться, — Лидия чувствовала, как алкоголь начинает постепенно затуманивать ее сознание. — Если бы мне сейчас предложили отмотать время назад, кстати, у вас нет такого изобретения?

Джеймс со снисходительной улыбкой покачал головой.

— Так вот, я бы навряд ли смогла отказаться от этих нескольких счастливых лет рядом с ним, только чтобы не ранить своего сердца, — поняв, что Джеймс не собирается ее прерывать и, более того, внимательно слушает, она продолжила монолог: — Это, безусловно, эгоистично. Ведь я решила за нас двоих. И за него и за себя. Может, знай бы он о подобном финале, бежал бы от меня куда глаза глядят… И к лучшему.

Она вновь пригубила вино и уставилась на полупустой бокал.

— Если вам станет от этого легче, то почти все люди — эгоисты. Так уж устроен человек.

— Питер бы никогда со мной так не поступил, — уверенно заявила девушка.

— Вы не можете знать наверняка.

— Могу! Он самый искренний, самый добрый, самый честный… Он бы никогда не совершил подобного, никогда бы не ранил так глубоко любимого человека ради своего удовольствия.

Сквозь пелену сумбурных размышлений Лидия почти перестала чувствовать грань, которая разделяла ее и Джеймса, ту официальность и чопорность, что обычно неизменно присутствовали в их диалогах.

— Хорошо, — согласился собеседник, не желая продолжения этого спора. — Пусть так. Значит, вам очень повезло встретить такого человека.

Лидия закивала:

— Только я встретила его слишком поздно.

— Не знаю, насколько вас утешит еще один мой аргумент, — начал Джеймс. — Но откуда вам знать, что будь у вас впереди еще пятьдесят лет, вы бы прожили их также счастливо? Люди меняются, отношения меняются. Может, через десять лет ваш муж превратился бы в занудного ворчуна или заядлого донжуана и тем самым сделал бы вас бесконечно несчастной в этом браке? Хотя, скорее всего, вы уверены в том, что с таким совершенством, как Питер, этого бы не произошло…

Лидия подняла на босса немного удивленный взгляд. Он явно злился.

— Я уже не помню точно, что я такого сказала, чтобы вас разозлить…

Лидия после третьего бокала вина чувствовала себя уже сильно пьяной. Она не ела ничего весь день. Только пила кофе. И хотя смерть от голода ей явно не грозила, она все же чувствовала некоторые негативные последствия этой добровольной диеты.

— Нет, вы меня ничем не разозлили, — заверил ее англичанин.

— Значит, показалось, — легко согласилась девушка.

— Хотите пойти домой?

— Нет, хочу провести здесь всю ночь, потому что теперь у меня нет дома.

— Глупости, — отмахнулся Сказочник.

— Неоспоримый факт, — поправила его Лидия. — Кстати, что с моим завтрашним похмельем?

— Его не будет.

— А что будет? Я имею в виду, что будет дальше? Со мной…

— С вами все будет хорошо, как бы банально это ни звучало.

Лидия кивнула:

— Обнадеживает.

Сказочник развернул меню, решив заказать что-нибудь перекусить. И хотя кухня в баре уже не работала, официант добродушно предложил чизкейки и пирожные из холодильника. Девушка подняла глаза и посмотрела на своего спутника.

— И что же, вы ни с кем не встречаетесь? — неожиданно для самой себя выпалила она, несмотря на то, что разговор уже давно не касался подробностей личной жизни Джеймса.

По его лицу скользнула улыбка:

— Я не сказал, что я ни с кем не встречаюсь, я сказал, что не вижу смысла в одержимости другим человеком.

— И? Ну давайте, я же вам все рассказываю, — настаивала девушка.

Джеймс понимал, что такое ее поведение обусловлено переживанием и алкоголем, поэтому просто ответил на ее вопрос:

— Мои отношения с женщинами не длятся дольше нескольких месяцев. Чаще всего их привлекает мое финансовое положение, а меня их внешность, так что мы не питаем иллюзий насчет друг друга.

— Это удобно, — согласилась девушка. — И никаких травм, душевных я имею в виду…

— Именно.

— А у меня так получится?

— Не знаю, вы попробуйте, а потом поделитесь со мной впечатлениями, — засмеялся он.

Лидия тоже рассмеялась. Она почувствовала себя немного нелепо, сидя в этом ресторанчике и разговаривая со своим боссом на подобные темы. Девушка вдруг поняла, что не может одним словом охарактеризовать отношения, сложившиеся между ней и Сказочником. С одной стороны, они были исключительно деловыми, но с другой, он проявлял к ее жизни намного больше интереса, чем того требовало служебное положение. Наверное, это потому, что он знал, как непросто ей отказываться от прошлой смертной жизни.

— Спасибо, что провели со мной этот вечер, — искренне поблагодарила своего собеседника Лидия.

Она отломила кусочек чизкейка и испытала неимоверное удовольствие от того, что наконец-то что-то съела.

— И за это тоже спасибо, — добавила девушка.

— Приятного аппетита.

Некоторое время спустя официант вежливо напомнил им о скором закрытии бара. Пешая прогулка до отеля помогла взбодриться. Но Лидии совсем не хотелось идти в пустой номер. Там было холодно и тоскливо, и в углу за чемоданами ее поджидало то самое гнетущее отчаяние, что покинуло ее на время, испугавшись настойчивого звонка Джеймса.

— До завтра, — Джеймс склонился в знакомом учтивом поклоне.

Тут же позади него остановился «Мерседес». Лидия обернулась на двери отеля, за которыми виднелся ярко освещенный холл, и грустно кивнула:

— До завтра.

Ей показалось, что Джеймс хотел еще что-то сказать, но вместо этого он поспешно сел в машину, и та быстро скрылась за поворотом. Лидия обняла себя руками за плечи и подняла глаза в темное беззвездное небо. Слух ласкал шелест листвы на деревьях, отбрасывающих кривые тени на каменную мостовую, улицы заснули до утра, погруженные в неяркий свет фонарей, и только ветер прогуливался между домами, еле слышно завывая в переулках. Поднявшись в номер, девушка тут же попыталась заснуть, пока ее «демоны» не спохватились и не принялись вновь досаждать ей.

Вторник, среда, четверг… Лидия с нетерпением ждала пятницы, наивно полагая, что поезд сможет увезти ее от тех переживаний, что теперь стали ее постоянными спутниками. Она никак не могла справиться с чувством вины и страхом встречи с Питером лицом к лицу. Он звонил каждый день, по нескольку раз, и каждый раз она всеми силами старалась закончить разговор как можно быстрее. Она слышала по голосу, что Питер чувствует неладное. Но на все его расспросы находился лишь один ответ — много работы. Для Лидии это становилось уже невыносимо. Она сама загнала себя в эту ловушку под названием «доживем до пятницы», но лишь потому, что так и не придумала другого способа расстаться с мужем. Она много раз за эти три дня порывалась поехать и переписать, а то и вовсе порвать письмо, чтобы самой все сказать Питеру, но в последний момент останавливалась. Сходила с ума от желания сказать ему все по телефону, но язык не слушался, продолжая лишь односложно отвечать на звучащие в трубке вопросы. Это было мучение. Мучение и для нее, и для Питера, который абсолютно не понимал, что с ней происходит. Когда в пятницу утром Лидия садилась в поезд, она уже сутки не отвечала на звонки мужа и не знала, что он вернулся еще в четверг утром.

Питер добрался из аэропорта на такси, решив сделать жене приятный сюрприз. Ее поведение за последние пару дней он списал на усталость и стресс на работе. Он вошел домой и первое, что увидел — полупустые шкафы. Мелькнула мысль, что завтра жена уезжает в очередную командировку, но зачем брать столько вещей? Потом он увидел белый конверт, примостившийся на столе в кухне, и сердце в груди предательски екнуло. Питер перечитал текст, написанный рукой Лидии на небольшом, вырванном из блокнота листе, наверное, раз пять, прежде чем до конца понял, что это конец. Через несколько минут шокового состояния он бросился на поиски девушки. В его голове не укладывалось то, что было написано на бумаге. Но Лидии не было на работе, он звонил секретарю и приезжал в офис — все без толку. Звонил на мобильный, который отвечал лишь долгими гудками. Московские подруги и вовсе не были в курсе того, что произошло. Телефон Джеймса ему так и не удалось раздобыть…

Поезд в Женеву отправлялся ранним утром.

— Как вы? — Джеймс сочувственно посмотрел на бледное лицо девушки.

— Никак, — честно призналась она, неотрывно смотря на платформу лондонского вокзала из окна купе. — Не понимаю, что мне даст эта поездка и почему я так ее ждала? Ведь через неделю мне придется вернуться в город, придется встретиться с Питером лицом к лицу… Объясниться… Ведь все равно придется?

Сказочник кивнул.

— Ужасно, — Лидия встала и, чуть приоткрыв окно, опустилась на место. Несмотря на прохладную погоду и работающие кондиционеры, ей было невыносимо душно в вагоне.

— Можем постоять на улице, — предложил Джеймс, — до отправления еще десять минут.

Девушка неуверенно помотала головой. В купе вошел Лайнус и присел рядом со Сказочником.

— Бывали раньше в Женеве? — дежурно осведомился он у девушки.

— Нет, — она отвернулась к окну.

И тут ее взгляд даже не остановился, а замер — она увидела Питера. Он стоял в паре метров от нее, под окнами купе. У девушки перехватило дыхание. Что он здесь делает? Как узнал? Что ей теперь делать? Питер посмотрел в окно, и их глаза встретились. Казалось, в этот момент между ними проскочила искра. Лидия, оторопев, неотрывно смотрела на мужа. В руках он держал старенькую электрогитару, а у его ног расположились два небольших динамика прошлых лет и такой же старенький портативный усилитель. Его взгляд умолял ее не уходить. Да она и не могла. Тело ей больше не повиновалось. Она могла лишь сидеть и смотреть на него, грустно улыбающегося, невыспавшегося, растрепанного, с темными кругами под глазами. Питер старался не упускать взгляда жены ни на секунду, как будто этот визуальный контакт мог удержать ее, не дать уйти. Струны под его рукой сначала неуверенно, а потом уже громче проигрывали незнакомые аккорды. И техника не подвела. Его голос легко зазвучал в воздухе, растворяясь в вокзальном шуме и вырываясь из него, донося мелодию и рифму до слуха любимой, ведь для чувств, которыми было пронизано каждое слово и каждая нота, ни громкие объявления в динамиках, ни стекло приоткрытого окна поезда не могли стать преградой. Лидия никогда прежде не слышала этой песни, но смысл пропетых Отважным рыцарем строк трогал до глубины души и заставлял сердце в груди сжиматься и замирать. В незатейливых рифмах и плавных переборах отчаяние сменялось надеждой, грусть — радостью, а разлука — встречей. И каждый припев умолял ее не покидать любимого, не разрывать, ставшей за многие годы столь прочной связи, не обрекать два любящих сердца на нестерпимую боль.

Прохожие останавливались, кто-то окидывал исполнителя удивленным взглядом, но он ни на кого не обращал внимания. Для Питера сейчас во всем мире остался только один человек, женщина, смотрящая на него полным слез взглядом — та, ради которой он готов был без преувеличения пойти на все. Лидия уже не могла сдерживаться. Горячие капли покатились по ее щекам, не позволяя больше лгать ни себе, ни ему — она не может оставить своего Отважного рыцаря, просто не представляет, как жить без его любви. Пускай однажды их разлучит вечность, но это будет не сегодня, не сейчас, не в эту минуту, когда чувства с такой силой рвутся наружу, что, кажется, способны снести все на своем пути, уничтожить любую преграду между любимыми и одновременно навсегда скрепить их неразрывными узами, разрушить которые не под силу даже самой смерти.

Лидия с трудом перевела взгляд на Джеймса.

— Иди, — одни губами произнес он, чтобы не нарушать еле слышного звучания песни.

Девушка сорвалась со своего места, как будто до сих пор ее движения сковывала неведомая сила, в мгновенье ока потерявшая над ней свою власть. Ей показалось, что от дверей ее отделял лишь один шаг, сделав который она тут же оказалась в объятиях своего любимого, также неудержимо стремящегося к ней. Она крепко обнимала его за шею, наверное, даже чересчур, но как иначе можно было выразить то, что она сейчас чувствовала? Только попытаться целиком раствориться в своей второй половинке, став единым целым и неделимым существом. От смеси радости и горечи Лидия не могла перестать плакать. Ее попеременно накрывало то волной надежды, то волной отчаяния, но тихий шепот на ухо испепелил своим жаром все, оставив лишь блаженную тишину:

— Я никогда не оставлю тебя.

Гитара и динамики остались валяться на асфальте. Толпа пассажиров медленно обходила обнявшуюся посреди платформы молодую пару. Мир лишь на несколько минут стал свидетелем красивой любовной истории и вскоре уже вернулся к своему неспешному размеренному течению, напрочь позабыв об увиденном. Лидия не заметила, как Питер, посмотрев в сторону купе, благодарно кивнул Лайнусу, а тот лишь сдержанно улыбнулся в ответ. Поезд отправился в Женеву, так и не дождавшись одного из пассажиров.