Лидия закрыла окно и включила кондиционер. Жаркая погода, теплое море и яркое солнце вызывали у нее не так много положительных эмоций, как у остальных людей, отдыхающих в это время на живописном, покрытом зеленью острове Мадейра. Она прилетела три дня назад. Еще сидя в кресле самолета в аэропорту Сиднея, Лидия с нетерпением ждала, когда же, наконец, взлетит этот роскошный аэробус, чтобы в очередной раз унести ее как можно дальше от тревожных мыслей и полных горечи воспоминаний. Но по странности в тот день она не испытала прежнего облегчения. Самолет поднялся в воздух, и Лидия с удивлением обнаружила, что все, что она мечтала оставить на земле, отправилось вместе с ней на другой конец света.

Со дня приезда девушка покидала арендованный коттедж с видом на море, расположенный чуть в стороне от основной массы домов, лишь когда солнце скрывалось за линией горизонта. В это время многочисленные огни прибрежного городка золотистой россыпью очерчивали извилистую линию берега. Лидия поднималась чуть выше по пустынной улочке и устраивалась на обрыве под раскидистым деревом. Она могла сидеть там часами. Смотреть на темную, вздымающуюся поверхность воды, звездное небо, остроконечные силуэты гор. Осознание того, что за семь лет ей так и не удалось изменить своего отношения к человеческим чувствам, научиться быть не до конца откровенной, не позволять себе принимать все происходящее так близко к сердцу, не обращать внимания на причиняемую другим боль, доводило ее до отчаяния. Она выбрала бессмертную жизнь, но теперь почувствовала сомнение — а можно ли это вечное существование вообще назвать жизнью? Ближе к утру она спускалась к воде и бродила по пустынному берегу, пока небо на востоке не начинало светлеть в лучах восходящего солнца. Тогда она возвращалась в коттедж, закрывала все окна и двери, включала кондиционер и забиралась в постель. Сегодня после длительной прогулки она поступила точно так же. Но оказавшись на холодной простыне, девушка вдруг ощутила странную тишину и покой, воцарившиеся внутри. Впервые за эти дни она уснула почти мгновенно и ни разу не проснулась, пока на землю вновь не опустилась ночь. Именно тогда ее разбудил настойчивый звонок спутникового телефона. Лидия открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд, но очертания всех предметов вокруг потеряли прежнюю четкость. Она села на кровати. Резкий звук телефона отдавался в ушах, и Лидия болезненно поморщилась.

— Да, я слушаю.

— Лидия, добрый вечер, — это был голос Джеймса.

Девушка едва заметно улыбнулась:

— Добрый вечер.

— Как проходит ваш отдых?

Она почувствовала беспокойство в его голосе.

— По плану… Я гуляю… Ем… иногда… Вообще, наверное, я приболела. Акклиматизация. Или что-то в этом роде, — Лидия провела рукой по лбу, на котором выступила холодная испарина.

— Какие симптомы? — уточнил Сказочник.

Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на разговоре.

— Слабость, голова немного болит, но не слишком. И холодно как-то.

— Я скоро буду, — сказал мужчина, и связь прервалась.

Лидия отложила трубку и встала с кровати. Слабость, слабость и еще раз слабость.

— Что же это со мной? — вслух произнесла она, открывая окно.

Теплый воздух мягким потоком хлынул внутрь. Девушка потерла холодные руки, и в самом деле чувствуя себя заболевающей. Несмотря на недомогание, Лидия решила не отказываться от ежевечерней прогулки до раннего утра. Одевшись и перекинув через плечо небольшую сумку с фруктами, бутылкой воды и палантином, она спустилась на первый этаж и вышла из дома. С трудом поднявшись на свое место на обрыве, Лидия без сил опустилась на землю. Физическая слабость ее почти не волновала. Покой, поселившийся в душе накануне утром, не спешил покидать ее измученный разум. Мысли больше не вились в голове, как рой обезумевших пчел, чувства улеглись, воспоминания померкли. Она сидела под звездным небом, вдыхала приятный аромат цветов, вслушивалась в едва различимый шепот волн и будто погружалась в состояние полусна-полуяви. Ничто не беспокоило ее, не мучило, не изводило. Здесь и сейчас будущее и прошлое, а значит, и воспоминания и тревоги по какой-то причине перестали существовать. Девушка прислонилась спиной к стволу могучего дерева и закрыла глаза.

— Лидия!

Знакомый голос, доносящийся до нее, будто эхо, вернул ее из царства сна. Она открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, и ей с трудом удавалось различать предметы.

— Помогите мне, быстро. Нужно отнести ее в дом! — голос Сказочника звучал неожиданно резко.

— Что происходит? — Лидия почувствовала, как ее поднимают с земли, а затем все вокруг вновь погрузилось в полную и молчаливую темноту.

Когда девушка вновь открыла глаза, за окном уже ярко светило солнце. Единственное, что она могла сказать наверняка, — это то, что она лежит на кровати в комнате и сейчас день. Постепенно размытые очертания стали немного четче. Лидия повернула голову и, ощутив, как затекли все мышцы, не смогла сдержать тихого стона.

— Ну, наконец-то.

— Джеймс, это вы? — она пыталась подняться на локтях, но руки не слушались ее.

— Да, я здесь, — он присел рядом с ней на кровать.

— Как вы так быстро добрались? Или я проспала пару суток?

— Я уже был в пути, когда звонил вам, — он не стал дожидаться следующего вопроса. — Мне сообщили, что физиологические показания с вашего маячка резко ухудшились, и я незамедлительно вылетел, чтобы все проверить.

— Я не понимаю, что со мной происходит, — девушка потерла глаза. — Вижу плохо…

— Подождите, — он склонился к прикроватной тумбочке. — Сейчас закапаю вам глаза, и станет лучше.

Лидия едва заметно кивнула. Когда Сказочник закончил нехитрую процедуру, она часто заморгала и прищурилась.

— Нужно больше времени, минут пять, и станет легче.

— Это что, какой-то грипп, против которого даже ваше лекарство бессильно? — тихо поинтересовалась девушка.

Он покачал головой:

— Нет, Лидия. Это не грипп. Я поставил вам капельницу и теперь хочу, чтобы вы немного поели.

— Я не хочу есть, — ответила она. — То есть я не чувствую голода.

— Капельница поддерживает уровень питательных веществ в вашем организме, но есть все равно надо, — уверенно заявил мужчина.

— Помогите мне сесть, — попросила в ответ Лидия.

С его помощью она поднялась чуть выше и оперлась спиной на подушку.

— Так что со мной?

Джеймс нахмурился:

— Помните, в самом начале, когда я рассказывал вам о бессмертии, приобретенном посредством использования моего препарата, я упоминал, что такие, как мы, все-таки могут умереть…

— Да, но я не была в эпицентре взрыва… — начала припоминать его рассказ собеседница.

— Я говорю не о физических повреждениях, несовместимых с жизнью, — он глубоко вздохнул. — Лидия, вы умираете, потому что потеряли желание жить.

Девушка с трудом подняла руку и провела по волосам:

— Но я не думала, что хочу умереть… — она равнодушно смотрела прямо перед собой.

— Это и необязательно. Большая часть процессов, связанных с этим состоянием, идет на уровне подсознания. Вы можете не отдавать себе отчета в происходящем, а когда, наконец, поймете, что именно происходит, изменения могут стать необратимы.

— Думаю, вы ошибаетесь, — Лидия отпила воды из стакана, который он ей подал. — Со вчерашнего утра я чувствую себя невероятно спокойной, даже умиротворенной. Слабость, конечно, меня не радует…

— Лидия, — перебил ее Сказочник: — Это не то спокойствие, которое бы вам хотелось ощутить. Это жизненные силы покидают вас.

Он взял ее за руку.

— Прислушайтесь к себе. Вы же знаете, что я говорю правду, знаете, что подошли к той черте, у которой никогда раньше не оказывались.

— Я хочу спать, хочу немного отдохнуть, а потом со свежими силами подумаю о том, что вы мне сказали… — собственный голос для нее в тот момент звучал как чужой.

— Это просто потеря времени, — уверил ее Сказочник. — Сон не принесет вам новых сил. Вы проснетесь еще более уставшей, слабость будет нарастать до тех пор, пока вы не сможете пошевелиться.

Лидия сползла вниз по подушке и закрыла лицо руками.

— А потом что? — с трудом произнесла она. — Начнется предсмертная агония?

— Никакой агонии не будет, в один момент вы просто закроете глаза, и все закончится.

— Что закончится, Джеймс? Моя жизнь? — девушка вдруг почувствовала ожесточение.

Он не перебивал.

— Наверное, вы правы, — продолжила она, — и я поняла, что значат происходящие со мной изменения. Теперь вы подтвердили это, но ничего не изменилось. Я рада ничего не ощущать, потому что это лучше, чем скрывать свои чувства от самой себя, обманываться, что сможешь прожить сотню жизней, причинив боль множеству людей, и при этом быть счастливой и желать продолжения этой бесконечной игры. Это не жизнь, Джеймс. И если для окончания этого пути мне не нужно лететь в эпицентр какой-нибудь бомбежки, а достаточно просто закрыть глаза, то я согласна. — Лидия старалась не смотреть в его глаза, она не хотела прочитать в них жалость или сожаление. — Вечная жизнь кажется лакомым кусочком, пока не попробуешь ее на вкус, — тихо добавила она после небольшой паузы.

— Но, несмотря на это, жизнь — лучшая альтернатива смерти, — своими словами Сказочник вновь вернул ее к реальности, отогнав медленно накатывающийся сон. — Вы приняли нелегкий вызов, когда согласились на мое предложение. Я сразу сказал вам, что не каждому по плечу жить вечно, но вы все равно решились. И что же теперь? Минуло всего четырнадцать лет, а вы уже сдались?

— Всего четырнадцать… — повторила за ним девушка.

— Именно, — подтвердил мужчина.

— С вами было такое? Я имею в виду, вы когда-нибудь теряли желание жить дальше?

Он покачал головой.

— Иногда я чувствовал что-то сродни отчаянию. Но каждый раз, когда это состояние заставляло меня сомневаться в моем выборе, я представлял перед собой весы. На одну чашу падало мое «за продолжение этого пути», который оставался удивительным и непредсказуемым, а на вторую — «против бесконечного существования», иногда приносящего разочарование, боль и одиночество.

— Судя по результатам, вы всегда выбирали жизнь, — резюмировала девушка.

— Этот выбор был проще, потому что его определял мой разум. Но так бывает не всегда. Душа не так податлива логическим доводам. Вашим существом преимущественно правят эмоции. Я виноват, что не сразу понял, насколько они преобладают над голосом рассудка. Попытки контролировать свои чувства силой разума оказались губительны для вас.

— Да уж, — Лидия грустно улыбнулась. — Хотя я очень старалась.

Мужчина кивнул:

— Именно поэтому мои аргументы ничего для вас не меняют. Вам нужно вновь обрести желание жить через свои чувства и эмоции.

Лидия поморщилась как от боли.

— Я не вижу в этом нужды, даже если бы я вдруг захотела что-то почувствовать, я по-прежнему не вижу, ради чего жить, если не ради того, чтобы чувствовать всей душой и всем сердцем, если не ради того, чтобы любить и быть любимой… Но для нас это невозможно…

Сказочник положил руку ей на лоб:

— У вас жар.

— Может быть…

— Лидия, ваше состояние отчасти подобно самой простой простуде, жар — значит, организм борется за выздоровление, — в его голосе звучала радость.

Лидия почувствовала, как слезы заструились по щекам.

— Видимо, это чертово подсознание передумало…

Он взял девушку за руку:

— Мы не знаем, что будет дальше, не знаем, как изменится мир вокруг, но лишая себя жизни, вы лишаете себя возможности найти ответ.

— Какой ответ? — слезы не прекращались. — Мне кажется, все ответы я нашла в Уставе…

— Устав — это свод правил, позволяющий нам существовать рядом с простыми смертными, сохраняя свою тайну. К сожалению, это значит покидать тех, кого мы любим, иногда раньше, чем нам хотелось бы. Но Лидия, вы забываете о том, что то время, что у нас все-таки есть, приносит нам много радости, много новых переживаний и эмоций. Люди расстаются по разным причинам, иногда по собственной воле, иногда их разлучают обстоятельства, и как бы то ни было, им не всегда удается жить долго и счастливо даже будучи смертными, даже имея возможность провести вместе всю оставшуюся жизнь. Мы слишком беспокоимся о том, что будет, и убиваемся по тому, что было, а живя в настоящем, забываем наслаждаться сегодняшним днем. Ваше бессмертие не залог несчастья. А Устав — не табу на искренние чувства. И моя жизнь, к тому же, далеко не образец для подражания, было бы ошибкой убеждать вас в обратном. Чужой опыт не всегда показателен… и иногда он заставляет нас принимать неправильные решения, идя вразрез с собственными убеждениями…

Лидия почувствовала, что ей тяжело дышать:

— А как же та боль, что мы причиняем другим?

— А как же та радость, что мы им дарим? — эхом ответил Сказочник. — Разве смертельно больной отказался бы от семи лет оставшейся ему, но счастливой жизни, а его возлюбленная оставила бы его, узнав о том, сколько времени им отведено? Не думаю. Напротив, в такой ситуации люди начинают еще больше ценить каждое мгновение, проведенное вместе. Никто не обещает, что потом не будет больно, но даже та боль, что приходит на смену счастью и радости, тоже является частью жизни. Без разочарований, грусти, слез жизнь каждого стала бы похожа на приторный пирог, слишком сладкий, чтобы почувствовать его истинный вкус.

Он замолчал. Лидия собрала все свои силы, чтобы не просто слушать, но слышать его слова. С каждой минутой это становилось все сложнее. Она хотела сосредоточиться, но мысли разлетелись в разные стороны, хотела что-то сказать, но не находила слов.

— Это уже сильнее меня… — простонала она. — Не могу контролировать свое состояние. Мне сложно даже понимать, что вы говорите.

— Но вы же хотите понять? Хотите вернуть контроль?

Девушка вся сжалась, ощущая собственное бессилие. Тишина и спокойствие, которые Джеймс назвал ложными, по-прежнему привлекали ее измученную душу. Погрузиться в них, забыться сном, перестать сопротивляться и искать ответы, казалось, так просто и естественно.

— Жизнь, вечная или смертная, это не что иное, как самый большой подарок, который преподнесли каждому из нас. Возможность отказаться от него никуда не денется, но отказавшись однажды, вы никогда не получите его обратно, — уже тише произнес он, а потом с горькой улыбкой добавил: — Если, конечно, не верите в реинкарнацию…

И в этот момент Лидия неожиданно для самой себя рассмеялась над его последним замечанием.

— Находите мои умозаключения забавными? — притворно возмутился мужчина.

— Иногда, — едва слышно ответила девушка, а потом почувствовала, как все вокруг погружается в темноту, бессловесную и непроглядную.

Теплый ветер, не слишком горячий, не слишком холодный, ласково касается кожи и треплет волосы. Солнце уже скрылось за горизонтом, но небо на западе по-прежнему хранит яркие краски уходящего дня. Зеленая трава под ногами — мягкая и шелковистая, а оттенки полевых цветов ласкают взор. Лидия обернулась — этому умиротворяющему пейзажу не было конца. Бескрайний луг, ясное небо, тишина и покой. А потом она увидела мужчину, сидящего на траве в нескольких десятках шагов от нее. Она еще раз огляделась по сторонам и медленно направилась к незнакомцу. Девушка даже окликнула его, но он продолжал сидеть неподвижно. Подойдя совсем близко, она уже собиралась тронуть его за плечо, чтобы привлечь внимание, но тут ее взгляд натолкнулся на предметы, разбросанные на траве перед ним. Это были фотографии. Лидия пригляделась: одно за другим изображения, поначалу казавшиеся нечеткими, стали проясняться. На одной из фотографий она узнала себя, расстроенную, заплаканную, а рядом стоял… Антон… Девушка помотала головой, не понимая, откуда такой снимок. И на другом тоже был он, на сей раз, судя по выражению лица, мужчина кричал… на женщину, в которой Лидия не без труда узнала немного постаревшую Викторию. И таких фотографий вокруг было множество — раздосадованные, плачущие, грустные женские лица, а рядом всегда он — лишенный сочувствия, равнодушный или озлобленный, кричащий или отворачивающийся от них.

— Что это? — она сама не поняла, почему задала этот вопрос вслух.

И тут мужчина обернулся. Она узнала его, несмотря на морщины, поседевшие волосы на лысеющей голове, ставшие тусклыми глаза и осунувшуюся фигуру.

— Антон? Почему ты здесь? — странность происходящего ощущалась все сильнее.

Но он лишь смерил ее молчаливым взглядом и вновь отвернулся. Девушка сделала шаг назад и вдруг на что-то натолкнулась. Она обернулась, желая обойти препятствие. Это был круглый высокий столик, на котором лежал белый конверт. Девушка нахмурилась, но рука сама потянулась к находке. Стоило ей прикоснуться к нему, как на столе рассыпались несколько фотографий. Лидия взволнованно вгляделась в изображения. На них были все — улыбающийся Бен, самоуверенный Алек, Джон, обнимающий ее за плечи, свадебная фотография с Питером, вырезка из газеты с ней и Ривом. И везде она видела смеющиеся радостные лица и счастливые глаза. Глядя на каждого, она вспоминала то чудесное время, что они провели вместе, и не могла сдержать улыбки. На этих снимках не было лжи или обмана ни с чьей стороны. Были только искренние чувства и эмоции, до сих пор находящие живой отклик в ее душе. Когда Лидия посмотрела через плечо, Антона там уже не было. И тут она почувствовала жар, будто ей на голову опрокинули ведро горячей, очень горячей воды, воздух вокруг тоже раскалился и начал обжигать кожу. Лидия смотрела на свои ноги и видела под ними потрескавшуюся от засухи глину. Зеленый луг, покрытый травой и цветами, исчез без следа, теперь вокруг была лишь такая же бескрайняя пустыня. Солнце — яркий огненный шар — нещадно палило, замерев в самой высокой точке. Она почувствовала нестерпимую жажду.

— Лидия… — голос доносился будто издалека, но с каждой секундой она слышала его все отчетливее: — Лидия…

Девушка открыла глаза.

— Вы уснули.

Она увидела лицо Джеймса и едва заметно улыбнулась:

— Я хочу пить…

— Сейчас, — он помог ей приподняться. — Вот.

— У меня все еще жар? — спросила девушка, с жадностью осушив целый стакан.

— Да. Я не могу дать вам жаропонижающее, — он виновато посмотрел на нее. — Это защитная реакция.

— Ничего, — Лидия вновь сползла под одеяло.

Джеймс, похоже, сильно нервничал, внимательно наблюдая за ее состоянием, но старался этого не показывать. И тем не менее его движения были намного резче и отрывистее, чем обычно, сосредоточенный взгляд выдавал накопившееся напряжение и усталость. Она почувствовала, как ее начинает лихорадить. Все попытки унять дрожь, сотрясавшую через некоторое время уже все тело, были тщетны.

— Вы вся дрожите, — мужчина протянул руку, взял со столика небольшой компьютерный планшет и проверил показания, считываемые с маячка больной.

— Я знаю. Это и в самом деле похоже на грипп, хотя я уже не помню, когда в последний раз болела им по-настоящему… — Лидия поморщилась, ощутив капельницу на своей руке: — Ненавижу иголки.

— Сниму ее, как только состояние начнет улучшаться.

Лидия будто вся сжималась от непрекращающейся дрожи. Руки, ноги, тело оставались напряжены, так что время от времени их сводило до нестерпимой боли.

— Не оставляйте меня одну, — девушка умоляюще посмотрела на Сказочника, когда очертания предметов у нее перед глазами вновь стали расплываться.

Он кивнул.

— Я никуда не уйду… — его слова и образ вновь растаяли в окутавшей ее темноте.

Короткие мучительные пробуждения повторялись снова и снова, а потеряв сознание, она вновь попадала в мир красочных снов. В одном из них она увидела, как будто со стороны, свою свадьбу с Питером, в другом — подруг Катю и Машу, и каждое сновидение приносило с собой былые чувства, освежая воспоминания. В очередной раз, находясь на грани между сном и явью, ощущая неспадающий жар, Лидия вдруг подумала, что в этих снах перед ней проносятся самые важные и яркие моменты ее жизни как перед умирающим… Он сделала глубокий вдох и, окончательно очнувшись, попыталась встать. Но сил на столь решительное действие у нее по-прежнему не было.

— Что случилось? — Джеймс, заметив, что она проснулась, поднялся с кресла и мгновенно оказался рядом.

— Каждый раз, когда я закрываю глаза, передо мной проносится вся моя жизнь… Вы правы, я умираю… Но у меня даже нет сил бояться…

— Ваши силы нужны вам, чтобы бороться, а не бояться.

Лидия вновь почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы:

— Но мне же не становится лучше…

— Вы до сих пор живы, — Сказочник постарался улыбнуться. — Это хороший симптом. Гипотермия, потеря чувствительности, отрешенность — вот знаки приближающейся смерти. Но вы по-прежнему переживаете, чувствуете свои эмоции… Это не конец. Ваше сознание сопротивляется уже запущенному физиологическому процессу.

— Этот жар будто сжигает меня изнутри…

— Я принес еще воды, вот выпейте, — он поднес стакан к ее губам.

Из-за сухости во рту ей даже было больно глотать, но жажда оказалась нестерпимой, и она выпила все до последней капли. Периоды бодрствования становились все короче, предметы вокруг тускнели и сливались между собой. Теперь закрывая глаза, она уже не видела ярких снов, просто бродила в мрачном пустом лабиринте, жарком, душном и неизменно темном. Лидия то страстно желала выбраться из него, то и вовсе отчаивалась найти выход и проснуться. Когда в очередной раз ее блуждания закончились тупиком, она в изнеможении опустилась на колени и склонила голову. В тот момент в ее сознании возникло одно по-настоящему сильное желание — ощутить чью-то поддержку, избавиться от того чувства одиночества, что постигало ее каждый раз, когда она проваливалась в этот черный лабиринт. Темнота вокруг сгущалась, и Лидии начинало казаться, что эти стены вот-вот задавят ее, как вдруг она почувствовала прикосновение. Как будто кто-то невидимый взял ее за руку, помогая подняться и придавая новых сил.

— Нам нужно выбраться, — произнесла она скорее даже не для себя, а для своего призрачного спутника.

Стены лабиринта стали давить еще сильнее и содрогаться, будто от землетрясения. Девушка не помнила, как начался этот бег, но она бежала со всех ног, не разбирая дороги, поворачивая то влево, то вправо, спотыкаясь о невидимые преграды, вновь поднимаясь, но каждое мгновение неизменно ощущая незримую поддержку. И вдруг стены, до сих пор сдерживающие ее, стали таять, сквозь них уже можно было разглядеть зеленый луг, цветы и поднимающееся из-за горизонта солнце. Но Лидия не останавливалась до тех пор, пока не почувствовала, как ее стопы касаются мягкой, покрытой росой травы, а вместо темных проходов и духоты вокруг прозрачный воздух. Она обернулась — за спиной в лучах восходящего солнца таяли последние клочки серого тумана. Внезапно сильный порыв свежего ветра заставил ее сделать глубокий вдох, и красочный пейзаж растворился в золотистом блеске нового дня.

Лидия открыла глаза и сощурилась. Вокруг было светло, за окном щебетали птички и ласковый ветерок проскальзывал в открытые ставни. Она попробовала пошевелиться, мышцы все еще немного ныли. Единственное, что по-прежнему напоминало ей о произошедшем в темном лабиринте, было тепло руки, сжимающей ее руку. Девушка повернула голову. Джеймс заснул в кресле, придвинутом вплотную к ее кровати. Она пошевелилась, и Сказочник тут же проснулся.

— Как вы себя чувствуете? — он убрал со лба растрепавшиеся волосы и привстал, положив ладонь ей на лоб.

— Значительно лучше, — улыбнулась Лидия.

Джеймс покачал головой и взял в руки планшет.

— Он подтвердит, — попыталась пошутить девушка, кивнув головой в сторону компьютерного приспособления.

На лице мужчины наконец-то отразилось облегчение.

— Вы правы… Но я должен был проверить.

— Сколько это длилось? — она попыталась приподняться.

— Не стоит так сразу, — попробовал остановить ее Джеймс, но Лидия отрицательно покачала головой и самостоятельно села, опершись на подушку. — Ладно, верю, слабости уже нет.

Девушка кивнула.

— Больше двух суток, — он отсоединил капельницу и протянул ей стакан.

— Так долго? — Лидия залпом выпила воду.

— Да, и до этого момента вы не приходили в себя больше суток…

— Это был, мягко говоря, продолжительный сон… — ответила она. — И вы там были.

— Я? — устало удивился мужчина.

— Да, вы держали меня за руку…

Сказочник кивнул:

— Вы чувствовали это во сне?

— В последнее время снов не было. Я бродила в темноте и никак не могла найти выход. А потом почувствовала, что кто-то берет меня за руку… И это прибавило мне сил…

И она рассказала ему свой сон. В ответ Джеймс лишь задумчиво покачал головой. Он выглядел измученным и уставшим. Помятая рубашка, взъерошенные волосы, осунувшееся лицо… Но в глазах читались радость и облегчение. Казалось, только веками культивируемая в нем английская сдержанность не позволяла ему в этот момент иначе выражать свои чувства.

— Так, раз вам лучше, — Сказочник посмотрел на наручные часы, — нужно поужинать. Уже шесть. Пообещайте мне пока не вставать.

Он быстро вышел из комнаты. И Лидия тут же начала сползать с кровати. Остаточная слабость компенсировалась невероятным зарядом бодрости и энергии. Девушка справилась с легким головокружением и подошла к окну. Солнечный диск опускался в море, заливая его золотистым светом, яркие краски лета под высоким чистым небом вызвали у Лидии настоящее восхищение. Она уже не помнила, когда последний раз так остро чувствовала, так глубоко дышала и испытывала такое невероятное удовольствие от одного только взгляда на окружающий мир. Девушка вытащила из чемодана чистую одежду и отправилась в душ. Она все делала медленно, будто заново познавая — струйки прохладной воды, бегущие по спине, скользящее в руках ароматное мыло, мягкое полотенце… Лидия промокнула влажные волосы, оделась и спустилась на первый этаж. Стол был накрыт на двоих. Свежие фрукты в широкой вазе, кофе, горячий хлеб и сыр… Она с наслаждением вдохнула аппетитные запахи.

— Когда я понял, что вы меня не послушали, то решил последовать вашему примеру, — Джеймс появился у нее за спиной и приветливо улыбнулся. — Присаживайтесь.

Он тоже побывал в душе и переоделся. Лидия не представляла, каких усилий ему стоили минувшие несколько дней. Но теперь все было позади.

— Спасибо, — вдруг сказала она, внимательно вглядываясь в его лицо. — Без вас бы я не справилась.

— Сказать, что мне приятно это слышать, значит ничего не сказать, — вежливо кивнул он.

— Странно было видеть мое прошлое так явственно, — начала она. — Как будто все происходило на самом деле. Когда вы говорили со мной, приводили аргументы, это и в самом деле были лишь слова, но их смысл странным образом прояснился во снах, это были как живые иллюстрации нашего разговора, полные моих прошлых переживаний и эмоций. И я кое-что осознала. Вам интересно что?

Он кивнул.

— Для меня был слишком важен «хэппи-энд», ну знаете, когда они жили долго и счастливо и потом умерли в один день. Лишенная Уставом возможности умереть в один день с любимым, я совсем позабыла о том, что жить счастливо мне никто не запрещает! Почему раньше для меня это не было так очевидно? — она развела руками. — Думаете, мне нужно было оказаться на грани смерти, чтобы понять это?

— Может и так, — пожал плечами Джеймс.

— Я по-прежнему понимаю, что расставание может причинить боль, но теперь я четко знаю, что это не самое важное, и главное, что это далеко не конец, ни для кого.

— Мне нравится ваш оптимизм.

— Это не оптимизм, — покачала головой девушка. — Это вечное предвкушение. Теперь ваши слова о непредсказуемости жизни вселяют в меня надежду, — она помолчала. — Это так странно…

— Что странно? — он внимательно следил за ее рассуждениями.

— Чувствовать себя в ладу с самой собой. Последние семь лет я старалась следовать вашим советам, но без осознания того, что для меня сейчас так понятно, это было настоящей пыткой, хотя я долго не хотела себе в этом признаваться…

— Простите, что мои наставления…

— Не за что просить прощения, — покачала головой Лидия. — Если бы не вы, я бы сейчас не сидела за этим столом, не наслаждалась бы солнечным днем и ароматным хлебом.

— Вы стали внимательны к деталям, — заметил Сказочник.

— Да, и это тоже необычно…

Когда они вышли на прогулку, солнце уже опустилось за горизонт. Подойдя к океану, Лидия сняла легкие босоножки и зашагала по воде. Ее ноги погружались в мокрый песок, а набегающие волны ласково касались стоп и лодыжек. Немногочисленные отдыхающие, попадавшиеся им по пути, вежливо кивали в знак приветствия, и девушка вспомнила время, проведенное в гостеприимной Шотландии вместе с Питером.

— Я все-таки больше тяготею к европейскому образу жизни, — заметила она, провожая взглядом пожилую пару, также неспешно прогуливающуюся в вечерних сумерках.

— А как же Новый Свет? — улыбнулся спутник. — Майами это совсем не Европа…

— Это тоже будет интересно, но я бы не осталась там насовсем, — она на мгновение замолчала, а потом неожиданно спросила: — Вы ведь нашли меня, когда я задремала под деревом, не так ли?

— Именно там, — подтвердил мужчина.

— Оттуда открывается красивый вид на океан. Думаю, в тот вечер у вас не было времени им насладиться, — улыбнулась девушка. — Стоит туда подняться.

— Ладно, ведите, — утвердительно кивнул Сказочник.

Проделав недолгий путь обратно, они поднялись и присели на обрыве под раскидистым деревом. Воздух вокруг пронизывали тихие звуки ночи. Яркая луна остановилась над замершим в штиле океаном, и, казалось, до нее можно было с легкостью добежать по переливающейся на воде серебристой дорожке. Лидия опустилась на свое привычное место. Ее разум теперь был в ладу с сердцем, а внутренний голос умиротворенно молчал.

— Пожалуй, я выучу испанский, — вдруг заявила она.

Джеймс перевел на нее удивленный взгляд.

— Хотите спросить, почему испанский? — лукаво улыбнулась Лидия.

— Мне больше интересно, почему эта мысль пришла к вам именно сейчас, — ответил он.

— Не могу сказать наверняка, я просто испытываю потребность в новых переживаниях. Например, арендовать пустой дом в Майами и обставить его целиком по своему вкусу. Или, может, стоит выучить итальянский? А сколько языков знаете вы?

Сказочник с улыбкой и некоторым изумлением наблюдал за ходом, нет, даже бегом ее мыслей, так что, когда она наконец замолчала, он не сразу сообразил, на какой вопрос ответить сначала и вообще стоит ли отвечать хоть на один.

— Шесть, — подумав, ответил он.

— Немало…

— Английский, французский, немецкий, китайский, испанский, арабский…

— А русский?

— Совсем немного. У меня прежде не было достойной практики, поэтому мое произношение оставляет желать лучшего.

— Я могу вам помочь! — по-русски произнесла девушка, вдруг поймав себя на мысли, что ее собственная речь звучит не очень естественно. — Мне и самой стоит позаниматься…

— Я буду очень признателен за помощь, — так же по-русски ответил он.

— Неплохое начало! — похвалила его Лидия.

Тут она вспомнила, как ее подруга Катя при Джеймсе обсуждала его привлекательность, и немного смутилась, в душе понадеявшись, что он этого не помнит. Ведь теперь стало очевидно, что, сидя рядом, он не мог не понять ее слов.

— Что-то не так? — поинтересовался собеседник, когда девушка так внезапно замолчала.

— Нет, все в порядке…

— Вы вспомнили о болтливости своих подруг? — он лукаво улыбнулся и исподлобья посмотрел на девушку.

— Откуда вы знаете? — еще больше смутилась она. — Вообще-то это правда, но странно, что вы помните.

Джеймс пожал плечами.

— Это было так давно, — с некоторой грустью в голосе произнесла Лидия. — Иногда кажется, что даже не со мной… Точно поблекшие с годами фотографии… Когда-нибудь они, может, вообще исчезнут из моей памяти…

— Не думаю.

— Может, стоит завести дневник? У вас есть?

— Я вел некоторые записи, но после того, как компьютерная программа стала фиксировать большую часть происходящего, в этом пропала нужда.

— Но ведь это произошло не так давно… Стало быть, вы где-то скрываете многотомник своих мемуаров?

— Нет… нет никакого многотомника… — отмахнулся он.

— А старые фото? — не унималась девушка.

— Лидия! — Джеймс покачал головой. — Вы задаете очень много вопросов… одновременно.

— Да, пожалуй, — согласилась она. — У меня такое чувство, будто я напилась энергетиков…

— Сомнительное удовольствие.

— Как сказать…

Неожиданно тишину потревожил телефонный звонок.

— Лайнус сейчас принимает почти все мои звонки, — пояснил Джеймс. — Наверное, это как раз он.

Лидия понимающе кивнула.

— Да, Лайнус, я тебя слушаю. Да, все в порядке. Хорошо, пришли мне на почту, я сегодня все просмотрю. Не волнуйся, я все прочитаю. Спасибо. До встречи, — он положил телефон на траву рядом с собой.

— Мистер Брендон законченный трудоголик, — резюмировала девушка.

Джеймс не стал отвечать на это замечание. Он неотрывно смотрел прямо перед собой, но не на небо или звезды или мерцающий внизу океан, а сквозь них. Лидия не знала, куда сейчас унесли Джеймса его мысли. Возможно, это было связано со звонком Лайнуса или что-то навеяло ему воспоминания о давно минувших днях. Но она не могла избавиться от ощущения, что он чем-то обеспокоен. И вдруг ей очень захотелось обнять его, сказать, что все будет хорошо, если он в этом, конечно, сомневается, поддержать и, возможно, разделить его переживания. Лидия не могла подобрать точного определения эмоциям, которые в этот момент накрыли ее с головой, но у нее не было желания противиться душевному порыву. Она подвинулась ближе и положила свою ладонь на его руку. Джеймс едва заметно вздрогнул.

— Я подумала, что вы тоже заплутали сейчас в каком-то лабиринте, и решила помочь вам выбраться из него, чтобы не упустить возможности насладиться таким чудесным вечером.

По лицу Сказочника скользнула улыбка:

— Спасибо, это было кстати.

И вдруг девушка заметила, что предметы вокруг будто расплываются — звезды и океан исчезли, вместо них она теперь видела темно-синее небо, залитое на западе последними пурпурно-красными лучами заходящего солнца. Яркие краски заката, окрасившие облака, будто в зеркалах, отражались в стеклянных стенах множества устремленных ввысь небоскребов. А внизу золотистыми ручейками ползли бесконечные потоки машин. У Лидии перехватило дыхание, когда она поняла, что смотрит на все это великолепие с высоты птичьего полета. Она бы даже вскрикнула от внезапно возникшего чувства страха, если бы вновь не ощутила тепло чьей-то руки, крепко сжимающей ее ладонь. Девушка хотела бы повернуться, увериться, что это Джеймс, но видение мгновенно растаяло, открыв взору все то же ночное побережье Португалии.

— Лидия? — Сказочник насторожился. — С вами все в порядке?

Она кивнула и внимательно посмотрела на свою руку, а потом подняла глаза на сидящего рядом мужчину. И в это мгновение из ее участившегося пульса, лунного света и все тех же накрывающих с головой эмоций возникло невероятно сильное чувство притяжения. С каждой секундой, проведенной рядом, ей все сложнее было ему сопротивляться. Мысли утонули в убаюкивающем шуме листвы, а слова запутались в высокой траве. Она чуть подалась вперед, приблизившись к Джеймсу. Он на секунду замер, будто опасаясь неправильно расценить ее жест. А потом его пальцы осторожно коснулись ее щеки и скользнули по спадающим на плечи волосам. У Лидии перехватило дыхание, она вдруг вспомнила тот поцелуй на яхте, ту мимолетную близость. Неужели тогда он смотрел на нее так же, с трудом сдерживая страсть, что теперь столь отчетливо читалась во взгляде его темно-серых глаз?

— Лидия… — его голос стал хриплым.

Но у нее не было другого ответа, кроме поцелуя, который в ту же секунду коснулся его губ.

Лидия открыла глаза и убрала с лица непослушную прядь. За окном спальни только начало светать. Она осторожно выбралась из-под руки Джеймса, крепко обнимающего ее даже сквозь сон, и скользнула взглядом по его лицу, шее, широкой груди, сильным рукам и подтянутому торсу… Почему она раньше не обращала внимания на его совершенно очевидную привлекательность? И почему прежде не видела в его глазах той страсти и нежности, что заметила вчера? Девушка лениво потянулась и вдруг с ужасом расслышала вопрос, заданный внутренним голосом. Его наличие в ее голове было недобрым знаком.

— И что ты наделала? — спросил он.

Лидия нахмурилась.

— Он же твой босс, и что еще хуже — чуть ли не единственный друг.

Она потерла виски. Голос был прав.

— Но это было так… — попробовала оправдаться девушка перед самой собой.

— Как бы то ни было, — перебил ее внутренний собеседник. — Ты думала, что будешь делать, когда он откроет глаза и скажет тебе «доброе утро»?

— Я как-то не репетировала вступительную речь! — разозлилась на голос Лидия.

— А стоило бы! Вам еще лет восемьдесят вместе работать. А ты знаешь, он не любит привязываться к женщинам надолго!

Этот последний аргумент поверг девушку в ступор. В голове крутилась только одна мысль — бежать! Бежать, чтобы дать себе время во всем разобраться.

— Нет! — она выпрямилась, сидя на кровати. — Мы же взрослые люди, мы знаем друг друга много лет…

— Все эти годы вы были друзьями! — почти кричал внутренний голос. — Пока у тебя есть шанс улизнуть незаметно, сделай это.

— И куда бежать? — несмотря на все еще разрывающие ее противоречия, она тихо сползла с кровати и, на цыпочках перемещаясь по комнате, стала собирать свои вещи в дорожную сумку.

— Куда-нибудь, где у тебя будет время все обдумать.

— Но раз я собираю вещи, деньги и документы, значит, бегу я не на пару часов в кафе в соседней деревне? — сообразила она.

Но внутренний голос только продолжал подгонять ее. Лидия бросила последний взгляд на спящего мужчину и, выскочив во двор, села в машину, арендованную еще в день прилета. Она вставила ключ, и ярко-зеленый седан мгновенно завелся, огласив двор гулким рыком.

— Черт! — выругалась девушка. — Что ж ты так ревешь?!

Автомобиль проигнорировал ее замечание.

Девушка вышла, открыла ворота и вернулась в машину. Но когда она подняла глаза, чтобы выехать на пустынную улицу, то буквально подпрыгнула на месте, обнаружив Джеймса у себя на пути. В его глазах читался немой вопрос.

— О боже… — прошептала она. И это «о боже» относилось к двум вещам. В первую очередь, конечно, к самому факту, что ее застукали за столь позорным бегством, а во вторую — к внешнему виду мужчины, стоящего перед ней в одних только джинсах. Лидия зажмурилась, тут же в красках вспомнив минувшую ночь…

Джеймс продолжал наблюдать за ее метаниями, и она не нашла ничего лучше, кроме как махнуть рукой, всем своим видом умоляя освободить ей путь. И он не стал ее удерживать. Просто отошел в сторону. Лидия старалась избегать пристального и одновременно растерянного взгляда. Она резко нажала на газ и, подняв столб пыли, выскочила на дорогу.

Несколько миль и сотню тысяч мыслей спустя она наконец-то решила остановиться. В конце концов, никто не гнался за ней, чтобы вернуть силой.

— Просто невероятно! — тем временем не переставал пилить ее внутренний голос. — Эмоции, конечно, неотъемлемая часть твоей жизни, но чтоб при этом совсем думать перестать — это нонсенс!

— И что теперь? — вслух спросила она у самой себя, съехав на обочину и уставившись на залитую утренним светом пустую дорогу.

С одной стороны, ей хотелось вернуться, броситься на шею Джеймсу, обнять его что есть силы и не отпускать, по крайней мере до завтрака. Но с другой, неожиданные опасения, поселившиеся в ее душе этим утром, заставили ее продолжить свой путь… В аэропорт…

Тревога и сомнения вновь поселились в душе Лидии. Только вчера она ощутила, что наконец-то достигла столь необходимого ей баланса в понимании вечной жизни и взаимоотношений со смертными, и тут же упала в объятия бессмертного мужчины, да еще своего босса…

— Невероятно! — вслух упрекнула она сама себя: — Просто невероятно!