Три дня со смерти Джеймса и до похорон для Лидии прошли как в тумане. Поначалу она отказывалась верить в произошедшее, тогда доктор Кларксон под нажимом Пауло согласился показать ей тело. С того самого момента все в ее голове смешалось и перепуталось. Она будто оказалась внутри немого кино. Звуки, изображения, слова, приходящие и уходящие люди мгновенно стирались из ее памяти. Мир поблек в окутавшем ее холодном черно-белом полумраке. Девушка не помнила боли, не помнила собственных слез, лишь леденящую кровь пустоту, устремленную в бесконечность ее существования. В какой-то момент она подумала, что это приближение ее собственной смерти. Но ошиблась. Доктор Кларксон диагностировал у нее шок, перешедший в острую депрессию, но сомнений в жизнеспособности пациентки не было.
— Почему ты ничего мне не говоришь, не пытаешься меня утешить? — она повернулась к Пауло и устремила на него ничего не выражающий взгляд.
После похорон они сидели на диване в гостиной нью-йоркского дома Джеймса.
— Как и все, я знаю, что слова тут не помогут, но в отличие от остальных, — он взглядом указал на скопление людей на газоне за стеклянными дверями, — могу сдержать красноречивый поток состраданий.
— Думаю, это заслуживает благодарности, — согласилась она.
Комната вновь погрузилась в тишину. Через несколько минут вошел Лайнус и сел в кресло напротив.
— Вам лучше? — без особой надежды произнес он и внимательно посмотрел на девушку.
Она лишь горько усмехнулась в ответ.
— Я знаю, что это нелегко, но завещание Джеймса по его же настоянию должно быть зачитано в этот день.
Его переживания были искренними, но сказанные слова заставили девушку поднять на мужчину непонимающий взгляд.
— Это так важно?
— Это не мое желание, — будто оправдываясь, произнес он. — Так сказано в завещании…
Лайнус опустил взгляд. Лидия впервые видела этого уверенного, несгибаемого, временами даже чересчур резкого человека в столь подавленном состоянии.
— В таком случае я не хотела бы присутствовать…
— Это ваше право. Но думаю… — начал он.
Девушка жестом остановила его:
— Нет.
Мужчина кивнул и, быстро поднявшись, скрылся в дверях.
— Отвези меня в отель, пожалуйста. Я хочу побыть одна, — обратилась она к Пауло.
Перед ее мысленным взором все еще стоял закрытый гроб и зеленая лужайка маленького частного кладбища.
— Что теперь будет? — спросила Лидия итальянца, который в сгущающихся сумерках уверенно вел машину в центр города.
— Чтобы пережить трагедию, нужно время.
— Он тоже так говорил. Нужно время, — ее голос звучал как эхо. — А сколько времени?
— Этого я не знаю, — честно ответил мужчина.
Спустя пару дней Лидия узнала о содержании завещания. В течение месяца со дня похорон Лайнус Брендон назначался исполняющим обязанности главы компании. По истечении этого срока он должен был официально вступить в должность. Передача его полномочий другому лицу была возможна только с добровольного согласия самого мистера Брендона и утверждена Советом. Лидии прежде не доводилось встречать членов этого самого загадочного совета директоров, да она и не стремилась, тем более теперь. Все договоры, заключенные Джеймсом Найтоном с бессмертными сотрудниками, сохраняли свою силу. За Лидией он оставил исключительное право в любое время покинуть «Eternal Corporation» даже до истечения срока действия ее контракта.
— Когда он его составил? — девушка внимательно посмотрела на Лайнуса.
— Судя по дате, незадолго до вашего исчезновения из Сиднея, — ответил тот.
— Мне по-прежнему не верится, что его нет, — честно призналась она.
— Я знаю, — мужчина встал и подошел к бару. — Налить вам что-нибудь?
— Коньяк. Там есть открытая бутылка.
— А где Пауло? — Лайнус окинул взглядом просторный пятизвездочный номер.
— Чаще в соседнем люксе. Но сегодня улетел в Италию на несколько дней. В конце концов, это весьма утомительное занятие — напоминать мне о пилюлях от депрессии и апатии.
— Вам их назначил доктор Кларксон? — поинтересовался гость.
— Да… Он не придумал ничего лучше…
— Поймите, он же врач и не может сидеть сложа руки… — мужчина поставил перед ней бокал и сел в кресло напротив.
— Как вам на новом месте? — задала вопрос девушка.
Взгляд Лайнуса потух:
— Я никогда не хотел оказаться на его месте.
— И тем не менее? — она отпила немного янтарного напитка и, забравшись с ногами на мягкий диван, пристально посмотрела на сидящего напротив человека.
Его обычно идеально подогнанный по фигуре костюм казался мешковатым, галстук явно не шел к рубашке, которая в довершение ко всему была немного мятой.
— Вы воспользуетесь возможностью, упомянутой в завещании? — вопросом на вопрос ответил он.
Лидия пожала плечами и равнодушно отозвалась:
— У меня есть время на раздумья?
— Зачем вы это делаете?! — в глазах мужчины неожиданно сверкнул гнев.
— Что делаю? — не поняла девушка.
— Снова бежите!
— То есть?
— За прошедшие дни вы, Лидия, стали похожи на камень — ни переживаний, ни слез, ничего. Ваши чувства — ваше дело, в этом нет сомнений. Но к чему унижать своим поведением боль других людей? Каждой фразой вы будто выражаете недоверие, ставите под сомнение искренность сказанных слов… Это жестоко и совершенно неоправданно. Ничем. Даже вашим горем.
Она поняла, о чем говорил Лайнус. И не могла отрицать его правоты. Ее слезы, ее боль, как и другие чувства, которых она вновь старалась избегать, оказались запрятаны где-то глубоко внутри. Она сама загнала их туда. Но горечь все равно просачивалась в ее слова, раня своим холодным лезвием окружающих.
— Простите меня, — слезы заструились по ее щекам.
Мужчина немного растерялся, но потом поднялся со своего места и присел рядом с всхлипывающей девушкой.
— А вы меня… — он обнял ее за плечи, и Лидия, уже окончательно потеряв самообладание, уткнулась ему в плечо.
Джеймса больше не было. Только теперь этот факт стал для нее совершенно очевиден. Холодный туман, окутывающий ее последние дни, рассеялся, открыв взору яркие краски реального мира, оттененные горечью утраты.
В тот же день Пауло остановился перед одной из дверей хорошо охраняемого здания научно-исследовательской лаборатории. Сотрудник местной службы безопасности набрал на сенсорной панели личный код и впустил мужчину. Внутри были голые серые стены, пластиковая перегородка, разделившая комнату на две части, за которой стояла высокая рыжеволосая женщина в белой робе.
Элизабет вопросительно уставилась на визитера:
— Мне кто-нибудь поможет отсюда выбраться?
— Я так не думаю, — в голосе Пауло звучали железные нотки, его взгляд был полон ненависти и злобы. — Ты чуть не убила ее, — прорычал итальянец, приблизившись вплотную к разделявшей их преграде.
— Чуть?! — женщина удивленно вскинула брови.
— Именно. Лидия жива. Бедняга Пол так и не смог наполнить шприц ядом, в нем оказался лишь сильный транквилизатор.
— Не может быть! — Элизабет яростно кинулась к Пауло, желая вцепиться ему в лицо. Мысль о том, что она проиграла Джеймсу по всем пунктам, была для нее просто невыносимой.
— Отличная камера, — мужчина с презрением отстранился. — Думаю, ты проведешь здесь не одну сотню лет, если, конечно, тебе не придумают наказание попроще…
— Что вообще происходит?! — она резким движением откинула упавшие на лицо пряди рыжих волос. В ее глазах сверкала ярость, граничащая с безумием.
Пауло зло улыбнулся.
На мгновение лицо женщины изменилось, она замерла с полуоткрытым ртом, прервав свои гневные возгласы:
— Нет, этого не может быть…
Визитер продолжал наблюдать за ее реакцией.
— Неужели все мужчины на этой планете, как зачарованные, жить не могут без этой гадины? — в полном недоумении прошептала она, переводя помутневший от ненависти взгляд на Пауло.
Тот пожал плечами:
— Ну, может, не все…
Элизабет в бессилии опустилась на стул:
— Я не понимаю…
— Ты и не поймешь, — со снисходительной улыбкой произнес Пауло, присаживаясь напротив. — В твоем рациональном понимании этого мира, где все люди — всего лишь пешки или ладьи в твоей идеально спланированной партии, нет таких понятий, как искренние чувства, любовь и дружба. Ты посчитала их помехой на пути к достижению своей цели и вот теперь можешь видеть результат…
— Чушь! — огрызнулась заключенная. — Во все времена чувства в самый решительный момент играли со своими обладателями злую шутку! Любовь к женщине или мужчине, преданность друзьям и единомышленникам — это верная дорога с пьедестала!
— Я не буду с тобой спорить, — отмахнулся мужчина. — Это же ты великий историк и стратег, желающий править миром. Тебе виднее…
Элизабет сжала зубы и отвернулась.
— Что в ней такого, что так вас привлекает? — она снова посмотрела на Пауло. — Раз уж нам больше не о чем поговорить, то почему бы не узнать об этом больше?..
— Я попробую тебе объяснить, но только потому, что рассчитываю этим еще больше тебя раздосадовать, — произнес он.
Женщина сложила руки на груди и вскинула подбородок.
— Она особенная… — сказал Пауло.
— О, как банально! — перебила его собеседница.
— И тем не менее, — улыбнулся визитер. — Она как лучик света, по воле случая скользнувший в темный чулан. Вековая пыль сдержанности и рассудительности безраздельно правила нашим укромным уголком, этим отгороженным со всех сторон тесным мирком бессмертных. Плененные паутиной вечности, мы перестали по-настоящему глубоко чувствовать и позабыли об истинном смысле жизни. Страх перед болью утраты сделал нас неискренними даже наедине с собой. И только она не погрязла в этой серости. Осознавая это или нет, но Лидия коснулась своим светом даже самых мрачных закутков этой каморки, заставив нас чувствовать то, что мы уже и не надеялись почувствовать, покрытые толстым слоем пыли столетий.
— Как поэтично, ты истинное дитя своего времени! — отмахнулась женщина.
— Пусть так, дорогая Элизабет, — даже не пытаясь скрывать отвращения во взгляде, ответил Пауло и поднялся со своего места. — Но каково тебе теперь осознавать, что ты так недооценила человеческие чувства?
— Это еще раз подтверждает мои убеждения!.. — закричала ему вслед заключенная, но тяжелая металлическая дверь уже захлопнулась, вновь непреодолимым щитом отгородив ее от внешнего мира.
Пауло не сказал Элизабет о смерти Джеймса. Это была месть. Месть, которая его полностью удовлетворила.
Несколько дней спустя после разговора с Лайнусом Лидия в одиночестве поднималась к себе в номер. Через час в аэропорту должен был приземлиться самолет Пауло, возвращающегося из Италии. Он позвонил и сообщил, что сразу же приедет в отель. Все эти дни девушка была рада слышать его голос, пусть даже только по телефону. Иногда она осознавала, как эгоистично находиться рядом с ним, в то время как ее мысли и чувства целиком принадлежат другому человеку, пусть даже того уже нет в живых. Но одновременно она не могла отказаться от его поддержки, его присутствие хоть немного успокаивало и отвлекало ее. Без него было хуже, значительно хуже.
Лидия провела по замку на двери пластиковой карточкой и вошла внутрь. Она сняла туфли и бросила сумку на столик в небольшом холле. Пару часов назад она решила немного развеяться и не придумала ничего лучше, чем пройтись по магазинам. Множество людей вокруг, яркие витрины и шум были способны слегка заглушить ее боль и тоску… Девушка сделала всего одну покупку — мороженое. И этого ей показалось вполне достаточно. Она с облегчением пошевелила пальцами ног, уставших от длительной ходьбы на каблуках, и вошла в гостиную. Вдруг ее внимание привлекло какое-то движение. Она резко обернулась. В дверях спальни стоял высокий незнакомый мужчина в темном костюме.
— Кто вы? — от неожиданности она вздрогнула.
— Лидия, — незваный гость сделал шаг вперед, — это я, Джеймс.
— Что вы такое говорите? — отшатнулась она, неотрывно смотря на незнакомца и чувствуя нарастающий внутри страх. — Не подходите ко мне!
Ее рука потянулась к трубке телефона.
— Не нужно этого делать, — он покачал головой. — Я понимаю, как это звучит…
Лидия замерла. Ее взгляд скользнул по его лицу. Он и в самом деле был похож на Джеймса, только моложе, лет на пятнадцать. И не было так хорошо знакомых ей морщин в уголках глаз и легкой седины, тронувшей виски… Но вот сами глаза… Она прищурилась:
— Вы не он…
— Я все могу объяснить, — его голос звучал так знакомо, что у девушки перехватило дыхание. — Я хотел, чтобы ты узнала первой.
Она помотала головой. Наверное, именно в такие моменты женщинам положено падать в обморок. Но сознание наотрез отказывалось покидать ее. Вместо этого Лидия, не моргая, смотрела на стоящего напротив мужчину.
— Как такое возможно? — девушка осторожно шагнула вперед. — Это правда ты?
Он кивнул, с опаской наблюдая за ее реакцией.
— У меня галлюцинации… — вдруг невесело констатировала Лидия.
— Нет, все совершенно реально, — отозвался мужчина и взял ее за руку.
От нахлынувших на нее в одно мгновение чувств сердце девушки готово было разорваться. Она так резко бросилась ему на шею, что чуть не сшибла с ног. Джеймс, едва удержавшись, обнял ее.
— Тише…
— Я просто не могу поверить… — Лидия держала его так крепко, как только могла. — Если это иллюзия, вызванная таблетками доктора Кларксона, я больше никогда не буду отлынивать от их приема! Может, даже попрошу удвоить дозу!
— Никаких иллюзий, — он попытался немного ослабить ее хватку.
Девушка слегка отстранилась и внимательно посмотрела в его лицо. Ее сердце бешено колотилось, мысли путались. Неожиданное воскрешение никак не вязалось в ее голове с прошедшими похоронами, телом в морге и ее собственными переживаниями.
— Как это произошло? — спросила она, но чувства брали верх над разумом. Она вновь прижалась к нему. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу…
Лидия ощутила слезы, заструившиеся по щекам.
— Ты же умер… Я была на похоронах…
Теперь она плакала навзрыд.
— Прости, что я заставил тебя пройти через это, — тихо произнес он, гладя ее по волосам. — Если ты можешь простить…
До девушки плохо доходил смысл его слов. То, что она обнимала сейчас живого и невредимого Джеймса, чувствовала его тепло, слышала голос, казалось совершенно нереальным. Настолько, что она старалась даже не шевелиться, чтобы вдруг не разрушить этот волшебный мираж. Когда мужчине все-таки удалось усадить плачущую Лидию на диван, он налил ей воды и сел рядом. Она продолжала крепко сжимать его руку, не желая отпускать даже на минуту.
— Я хочу объяснить тебе, что произошло, — произнес он.
Лидия кивнула, утирая слезы бумажными салфетками.
— Хотя даже не знаю, с чего начать…
Она вопросительно взглянула на него.
— Моя мнимая смерть была необходимостью…
— Мнимая? — изумилась Лидия. — А как же мое видение?
— Нет, то состояние, в котором я находился, было вызвано естественными причинами. Все изменилось после твоего приезда. Ты вернула мне желание жить.
— Тогда к чему был этот спектакль? Ты хоть представляешь, каково это?! — девушка опять расплакалась.
Он обнял ее и кивнул:
— Лишь отчасти…
Лидия знала, что он говорит о Мадейре.
— Прости, я не права.
— Пойми, Элизабет действовала не одна. Я должен был найти всех ее пособников, удостовериться, что больше никто не рискнет манипулировать моими чувствами к тебе. После твоего отъезда на Аляску у меня было не так много времени, чтобы со всем разобраться. А потом я оказался в госпитале доктора Кларксона. Моя смерть могла стать плодотворной почвой для ее сторонников, и когда я понял, что ко мне возвращаются силы, то решил этим воспользоваться. Еще до похищения все было готово для имитации моей гибели. Четырнадцатилетний цикл под именем Джеймса Найтона подходил к концу. В тот день, когда ты видела, как остановилось мое сердце, доктору удалось меня спасти. Но по моей просьбе он констатировал смерть. Никто не знал об этом, кроме нас двоих. Потом мне оставалось лишь пройти генную терапию и, воспользовавшись новыми документами, осуществить задуманное.
Она покачала головой:
— Это просто немыслимо… Но что будет теперь? С тобой, с компанией?
— Благодаря второму завещанию я вступлю в должность главы компании в качестве сына Джеймса Найтона — Тома. Изначально так и планировалось.
— Поэтому ты выглядишь моложе?
Он кивнул:
— Молодым, но похожим на самого себя. И еше я нашел то, что искал. Элизабет не нужны были соратники, только помощники. Пол не был единственным. Был еще человек в медицинской службе и небольшой отряд спецназа.
— Это она тебе рассказала? — удивилась девушка.
— Нет. И я не добивался ответа силой. В мире высоких технологий, коими мы обладаем, очень сложно хранить секреты и не так уж тяжело найти ответы, если знаешь, что искать.
— Значит, теперь все ее сообщники схвачены?
— Не все, — он нахмурился. — Ты должна узнать еще кое-что…
В это момент в дверь постучали.
— Это, наверное, Пауло, — Лидия встала со своего места. — Я открою. Ведь теперь ты официально жив?
— Конечно, — улыбнулся мужчина.
Лидия с трудом сдерживалась, чтобы вновь не кинуться в его объятия. Она прошла в холл и открыла дверь. На пороге, к ее нескрываемому удивлению, оказались двое — Лайнус и Пауло.
— Привет, — запнувшись, произнесла она. — Лайнус, что ты здесь делаешь?
— Мне передали твое сообщение с просьбой заехать.
— Я не звонила… — она отошла в сторону, жестом предлагая гостям войти.
Когда дверь закрылась, Лидия загадочно улыбнулась:
— Я должна вам кого-то показать.
Мужчины одновременно перевели на нее вопросительные взгляды.
— Пойдемте.
В какой-то момент девушка испугалась, а вдруг все, что только что произошло, ей привиделось, и сейчас Лайнус и Пауло обнаружат только пустую комнату? Она торопливым шагом преодолела небольшое расстояние. Джеймс по-прежнему был там. Когда мужчины оказались в комнате, разыгралась немая сцена. В отличие от Лидии, Пауло и Лайнус сразу узнали босса.
— Джеймс? — Лайнус первым нарушил тишину. — Это и в самом деле ты?
Мужчина кивнул:
— Только теперь меня зовут Том Найтон. Знаю, со всей этой суетой я не рассказал тебе о своем грядущем перевоплощении, которое могло и не состояться… — он посмотрел на Лидию.
— Немыслимо… — шепотом произнес Лайнус.
Девушка впервые видела мистера Брендона настолько изумленным и одновременно обрадованным. Мужчины крепко обнялись.
— Похоже, ваша природная английская сдержанность дала трещину! — улыбнулась она и перевела взгляд на Пауло.
Тот продолжал стоять поодаль, внимательно наблюдая за происходящим.
— Эй! — Лидия приблизилась к итальянцу. — У меня тоже было что-то сродни шоку…
Он посмотрел на нее и, едва заметно улыбнувшись, заметил:
— Неожиданно…
— Ты прав. Для тебя это неприятная неожиданность. И теперь нам нужно прояснить еще одну деталь, — раздался голос Джеймса.
Девушка оглянулась на Сказочника и нахмурилась, не понимая, к чему он это говорит.
— У Элизабет был еще один помощник, — спокойно продолжил он. — Я выяснил, что ты, Пауло, и наша одержимая манией величия рыжеволосая леди связывались друг с другом по крайнее мере трижды за то время, что зрел заговор. Несколько лет назад, как раз тогда Лидия впервые была в Италии, потом после ее внезапного отъезда из Сиднея, и еще раз, после которого ты и Лидия на несколько месяцев бесследно исчезли из поля зрения системы слежения.
Пауло молча следил за его размышлениями, а лицо Лайнуса выражало смесь невероятной радости и полного непонимания происходящего.
— Ты навещал Элизабет в месте заключения, используя подложные документы, — добавил Джеймс. — Конечно, все это косвенные улики…
— Ты прав, — прервал его итальянец, тем самым вызвав некоторое удивление на лице Джеймса.
— Ты признаешься? — переспросил тот.
Пауло перевел взгляд на Лидию. Она смотрела на происходящее широко открытыми глазами, и ее разум отказывался воспринимать услышанное. Теперь обвиняемый говорил, глядя только на нее:
— Я признаю, что наши встречи не были случайны. И ты не просто так приехала на виллу «Вита роза». Мой талант, приобретенный с бессмертием, — оставлять в памяти людей четкие образы, связанные со мной, или полностью стирать их вспоминания о наших встречах. Когда Элизабет позвонила мне в первый раз, то попросила оказать ей услугу. Она сказала, что в Италию приедет девушка, которая всеми силами пытается раскрыть тайну бессмертных. Якобы в том, что эта любопытная особа получила некоторые данные, есть вина самой Элизабет, поэтому она хотела решить этот вопрос в обход руководства. Услуга за услугу, предложила она, и я согласился. Мне нужно было лишь последить за тобой несколько дней и оставить воспоминание о себе, о том месте, где ты можешь меня найти.
Лидия нервно сглотнула. Сказанное Пауло просто не укладывалось в ее голове.
— Но я не знал, что ты бессмертная! — воскликнул он, в его голове звучала ярость. — Меня осенило, только когда ты порезалась на празднике. Я понял, что Элизабет не посвятила меня в свои истинные планы, но к тому времени я уже сообщил ей, что ты у меня на вилле. Размышлять было некогда, и я решил помочь тебе бежать. А потом ты сказала мне свое имя, и стало очевидно, что Элизабет просто использовала меня, чтобы добраться до Джеймса.
— Но почему ты мне не сказал?..
— Ты и так с трудом мне доверилась! А что было бы, скажи я тебе, что стал невольным союзником тех самых людей, что преследовали тебя?
Она устремила взгляд сквозь него, вспоминая события тех дней. Пауло делал все, чтобы помочь ей. Обличающие слова оказались неожиданностью, но она ни на мгновение не усомнилась в тех объяснениях, что дал итальянец.
— Он лгал тебе все это время, — резюмировал Джеймс.
Лайнус глубоко вздохнул и уселся на диван:
— Но он же спас ей жизнь.
Джеймс удивленно взглянул на зама:
— Что?!
— Я так рад, что ты жив, — искренне улыбнулся мужчина, — что не хочу нагнетать обстановку. Все же ясно — он просто невольный участник событий…
Босс нахмурился:
— С каких это пор ты стал так лоялен к предателям?! — возмутился он.
Лайнус попытался придать своему лицу серьезное выражение, но это ему не удалось:
— С тех самых пор, как избежал назначения на твой пост. Ты же возвращаешься?
Джеймс слегка раздраженно отмахнулся от него:
— Мое возвращение отрицательно повлияло на твои деловые качества.
Сидящий на диване мужчина лишь пожал плечами.
— Лайнус прав, — сказала Лидия.
— Ты ему веришь? — удивился Джеймс.
— Да, верю.
— А что, если он до сих пор на стороне Элизабет и только ждет подходящего момента, чтобы осуществить новый план?! Ведь она не сдала его.
— У Элизабет паранойя, тебе ли не знать? — вновь заговорил зам. — Она наверняка считает, что Пауло скрывал от нее Лидию, только чтобы втереться к ней в доверие, спас ее, чтобы остаться вне подозрений на случай провала! Она всему нашла логичное и выгодное ей объяснение и теперь наверняка ожидает скорого спасения!
— Хочешь сказать… — начал Джеймс.
— Что твое поведение сейчас напоминает манию преследования, — констатировал Лайнус.
— Даже не предполагал, что у меня столько защитников, — вдруг улыбнулся итальянец.
Лайнус смерил его красноречивым взглядом, и Пауло замолчал.
— Джеймс, — Лидия поймала его за руку, — ты не доверял никому, но когда тебе понадобилось имитировать свою смерть, ты обратился за помощью к одному человеку. Почему ты поверил, что доктор Кларксон тебя не предаст?
Джеймс не понимал, к чему она ведет:
— Он со мной с самого начала. Если бы я усомнился в нем, то в следующий момент мне пришлось бы усомниться в самом себе.
— А я не сомневаюсь в Пауло. Интриги Элизабет и без того принесли немало бед. Остановись. Если бы не Пауло, неизвестно, как бы все сложилось.
— Почему ты его защищаешь? — прищурился Джеймс.
— Потому что я знаю его, и даже твое разоблачительное заявление не может изменить тот факт, что он спас мою жизнь.
Она отчетливо понимала, что в Сказочнике сейчас говорит вовсе не логика, не стремление обезопасить компанию, а обычная ревность.
По краю взлетно-посадочной полосы стояли небольшие частные самолеты. Лидия подошла к одному из них, уже готовому отправиться в далекий путь из Нью-Йорка в Италию. По трапу к ней спустился Пауло.
— Думал, ты не приедешь… То есть думал, он тебя не отпустит, — итальянец взглядом указал на Джеймса, стоящего у машины в нескольких десятках ярдов от них. Шум двигателя заглушал его слова. — Мы еще увидимся, — утвердительно произнес мужчина.
Девушка кивнула.
— Ты это видела? — недоверчиво прищурился он.
Она взяла его за руку и немного театрализованно подняла сосредоточенный взгляд к небу.
— Нет, не вижу. Но как я уже говорила, предвидение не является моей сильной стороной.
— Ты думаешь о том, чтобы остаться друзьями? — неожиданно спросил итальянец.
Лидия помотала головой:
— Теперь мне известно, к чему приводит неискренность, — она помолчала. — Поэтому я признаю, что эмоции, которые ты у меня вызываешь, нельзя назвать дружеской привязанностью.
— Тогда почему ты остаешься с ним?
— Я не смогла принять решение, руководствуясь доводами рассудка, — ответила девушка. — А в моей душе и по сей день слишком много чувств к вам обоим. Но в тот момент, когда перестало биться его сердце, мое тоже готово было остановиться.
Он кивнул и ласково провел рукой по ее щеке:
— Если честно, твое признание значит для меня намного больше, чем ты можешь представить.
Позади Лидии возник Джеймс.
— Нам пора, — нахмурился он, проследив за движением Пауло.
— Будущее непредсказуемо, тем более для бессмертных, — подмигнул ему Пауло. — Еще увидимся.
Он развернулся и, быстрым шагом поднявшись по трапу, скрылся в самолете.
— Скажи, я всегда буду ревновать тебя к этому ловкачу? — спросил Джеймс, обнимая спутницу за талию и провожая взглядом выруливающий на полосу самолет.
— Хочешь прогноз на ближайшую сотню лет? — отшутилась девушка.
Лидия стояла на террасе пентхауса. С последнего этажа небоскреба открывался впечатляющий вид на сумеречный Нью-Йорк. Светящиеся ручейки автомобилей струились и переливались по улицам, образуя мерцающую в сгущающейся темноте паутину, оплетающую город. И чем ниже опускалось солнце, тем ярче разгорался мегаполис, одно за другим вспыхивали окна его устремленных ввысь башен из стекла и бетона и заливались красками разноцветные пятна неоновых рекламных щитов. Редкие облака в чистом голубом небе, впитав в себя темно-пунцовые краски заката, не спеша уплывали за линию горизонта, унося с собой тревоги минувшего дня. Девушка вдохнула прохладный весенний воздух и, закрыв глаза, подставила лицо ласковому ветру. Мир, открывавшийся ее взору с высоты птичьего полета, был совершенно невероятен и обворожителен.
— О чем ты думаешь? — голос Джеймса заставил ее обернуться.
— Если честно, в моей голове нет ни единой мысли. Точнее не было, пока ты не спросил.
Он протянул девушке бокал вина.
— Так что за мысль?
— Один вопрос, который мне никак не удавалось задать… — свободной рукой Лидия притянула его к себе.
— Я слушаю, — мужчина и внимательно посмотрел на стоящую рядом девушку.
— Почему ты молчал все эти годы? Почему не сказал мне раньше?..
Он улыбнулся и тихо ответил:
— Я думал, что буду искать тебя целую вечность, а на это ушло меньше трехсот лет. Годом раньше, годом позже, я просто ждал подходящего случая, надеясь, что твой ответ будет «да».