Замок Сумрак.
За день до предстоящего торжества
Рихард
Я чувствовал, что она изменилась… Но не был уверен, что точно знаю причину этого.
Может ли горе, столь всепоглощающее и тёмное, охватить человека настолько, чтобы наполнить особой, разрушительной энергией каждый его жест, каждое движение?! Каких сил стоило этой еще совсем молоденькой девушке сдерживать его в себе, словно бешеного пса на цепи?!
И что заставляет её подниматься с постели каждое утро и от зари до заката штудировать фолианты об этикете, моде, титулах и прочую никчёмную макулатуру, о существовании которой в замке я даже и не подозревал? Что заставляет её часами просиживать за столом, изучая как пользоваться теми или иными столовыми приборами?! Как долго она сможет с фальшивой улыбкой приседать и кланяться у зеркала, отрабатывая приличествующие в великосветском обществе приветствия?!
Я не знаю. Да, и мне не стыдно признаться, что я, прожив тысячелетия в окружении людей и прочих созданий, так и не смог разгадать тайну девочки из лесной общины — тайну Рокьяры. Её мужества, её целеустремленности и… преданности семье. Как я хочу, чтобы и я стал её семьёй.
Я наблюдаю за ней все эти дни. Она готовится к балу так, словно военачальник к решающему сражению — тщательно и планомерно, а Элжбет — её верный адъютант, неукоснительно исполняющая её приказы, всегда готова дать совет.
Вот и сейчас, подтянув колени к груди, Кьяра уселась на широкий подоконник и увлечённо читает очередную книгу. А лучик утреннего солнца запутался в её волосах, огненными бликами играя среди прядей… Она меняется, становясь еще прекраснее день ото дня.
— Кьяра, Элжбет жалуется на то, что ты уже второй день не завтракаешь! — банально, я знаю, но в последнее время мы как будто отдалились друг от друга.
— Ммм?! — на меня уставились удивительные фиалковые глазки с совершенным отсутствием даже проблеска сознания.
— Кья — я-яра, ау — у-у! — лёгкое движение рукой и книга растворилась в воздухе, вернувшись туда, где ей и место — на полку в новой библиотеке.
— Что?! Ах, да! Здравствуй, Рихард! — встрепенувшись, эта леди всезнайка соскочила со своего насеста и оправила платье. — Ты что‑то говорил?!
— Я приглашаю тебя позавтракать на свежем воздухе, в беседке у озера с видом на плавающих лебедей! — я неторопливо провёл тыльной стороной ладони по её бледной щёчке. Не смог себе отказать в удовольствии.
— У нас нет беседки у озера, — она рассеянно что‑то искала, то и дело крутя головой. Наверное, книгу, — и лебедей тоже нет… А — а-а, ты не видел тут книженцию, такую, в красном переплёте? Там такие забавные картинки: вепри на красном фоне со стрелой в спине, а еще мечи в чёрных ромбах…
— Теперь есть! И… я всё еще жду, — шепнул я ей на ушко.
— Что есть?!
— Малыш, книга Великих родов Прайоры в библиотеке, а я здесь! — развёл я руками, обращая на себя внимание, — и корзинка с хлебом тоже! А лебеди… голодные. Очень!
— Лебеди?!
— Да.
— Живые?!
— Да! Но если ты хочешь мёртвых, то… Кстати, плавать они уже не смогут! Как и летать! — наверное, это так, никогда не оживлял мёртвых птиц!
— Ну, и чего ты мне раньше не сказал?! И вообще… — и мне грациозно подали руку, мило улыбаясь. — Милорд, не проводите ли даму к столу!
Мне оставалось только вздохнуть. Кьяра есть Кьяра и всегда ею будет, примут ли её как леди или же нет. А мне… мне совершенно плевать на чьё‑либо мнение. Она уже моя. И с этим придётся смириться… многим.
* * *
— Рихард?!
— М — да?! — лениво потянувшись, я повернул голову, пристроенную на коленях у Кьяры, так, чтобы лучше её слышать. — Что хотел мой малыш?!
Девушка хмыкнула и с нескрываемым сарказмом продолжила:
— Малыш хотел узнать, как так получилось, что никто и никогда не слышал о твоём втором имени… ммм… как там?!
— Даргерон, — я упивался её нежными прикосновениями к моему лбу, волосам, шее. Мы лежали на лужайке на берегу озера. И это было то самое место, где я хотел бы провести вечность.
— Да, Даргерон, — задумчиво протянула Кьяра, — так как?!
— Это всего лишь традиция нашего рода. Всех старших сыновей — наследников, нарекали ещё и вторым, истинным именем, Даргерон. Если верить легенде и… Сардосу, то он мой прародитель. Да, он и его суженная, Амалия. Следуя ей же, никто из семьи не вправе разглашать его… под страхом смерти, мучительной и неотвратимой… — перевернувшись, я подмял мою девочку под себя и зарычал, — теперь мне придётся убить тебя!
— Фу — у-у, дурень! Я даже не испугалась! — и она улыбнулась мне… так тепло и наивно, что всё моё игривое настроение как рукой сняло. Осталась только нежность, щемящая в груди.
— Ты настолько мне доверяешь?!
— Да, — вот такой простой ответ. Но как же я ему рад. — Но… ты открыл своё имя лорду Бильху, ведь так?! И теперь тебе угрожает…
— Кьяра, успокойся! Это всего лишь второе имя и одна из многочисленных традиций нашей семьи! Если бы я неукоснительно следовал всем древним заветам и правилам моего рода… очень древнего, замечу, а тем более боялся их нарушить, то не стал бы тем, кто я есть! — я заправил тёмную прядь её волос за ушко, которое тут же поцеловал. Не могу не касаться её, это сильнее меня.
— Я боюсь за тебя! Это… странное чувство! — поёжившись, Кьяра прильнула ко мне всем телом. Перевернувшись на спину, я устроил её голову у себя на плече. — Пойми меня… я и так потеряла всех, кого любила. Потерять тебя я не могу. Не могу, слышишь?!
— Милая, это всего лишь имя… просто имя, — приподнявшись, я поцеловал её. О, женщины, беспокоятся там, где для этого нет никаких причин.
— Мне кажется, что нет… Нет, Рихард, это не просто имя… Я должна тебе кое‑что рассказать… Рихард?! — что‑то не так. Я уже не слушал её. Нечто вторглось в мои владения, и это нечто достаточно сильное, чтобы разрушить очень древние и мощные охранительные заклинания.
— Прости, дорогая! Я должен… идти. У нас гости… незваные.
Кьяра.
— Да что за чёрт! Стоит только мне набраться силы духа и всё рассказать, как тут же что‑то или кто‑то мне мешают! Ы — ы-ы — ы-ы! — злилась я.
Что ж, исповеди не получилось. И как теперь мне объяснить герцогу, что с его второй ипостасью — со Зверем — явно не всё в порядке!
— Как?! И, главное, когда?! — вопрошала я у плывущих по озеру лебедей. Лебеди к моему горю остались равнодушны. Чёрствые создания!
До меня только сейчас стало доходить, что либо Рихард не в ладу с собственной головой, либо… либо Зверь — вообще некто другой, не… герцог?!
Ой, мамочки! Это что ж получается, что я… Так, не будем об этом сейчас думать, правильно, Кьяра?! Точнёхонько и прямо в цель! Подумаем над тем, кто такой Даргерон… и почему я по нему скучаю… У — у-у, совсем не туда занесло…
Соберись, подруга, на носу бал, всякие танцы — шманцы, злые и коварные демоны, у которых надо выведать, где мама и сестра и… нет, это не жизнь, это кошмар! Аарон Шейн! Как я ему объясню, что со мной произошло за это время?! А помолвка?!
Как же стыдно! Как же стыдно — о-о‑то!
— Да, Кьяруся, ты попала! И очень сильно! — с прискорбием вынесла я себе вердикт и, кусая кончик косы, направилась в замок. Надо посоветоваться, как остаться в живых и не сойти с ума. Думаю, Данкель или Элжбет мне в этом помогут. Они единственные кого герцог не упокоил на деревенском кладбище, когда менял штат прислуги. А это да что‑то значит! И я даже знаю что — грандиозные способности к выживанию, даже будучи мёртвыми… в общеизвестном смысле этого слова!
Рихард
Тронный зал Сумрака
Стремительно ворвавшись в тронный зал, только отреставрированный самыми лучшими бытовыми магами, я не поверил своим глазам: женщина, прекрасней которой я видел редко, величественно восседала в кресле моих предков.
Её волосы лунной дорожкой разлились по груди и бёдрам. Голова её была увенчана сребристой диадемой, сверкающей в полумраке помещения тысячью звёзд. Руки, в царственном покое возлежащие на подлокотниках, были расписаны жидким серебром, стекающем в браслеты и кольца, инкрустированные драгоценными камнями.
— Да — а-а, я думала, что, сидя в нём, я буду испытывать… ммм… несколько иные ощущения… — голос женщины соловьиной трелью звучал в моей голове, едва слышно, но всё же так… знакомо.
— Какие, например?! — мои глаза встретились с её, пронзительно синими, как осколки неба. Она удерживала мой взгляд всего секунду, но и этого мне было достаточно, чтобы понять — ничего нет. Я свободен.
— Удовольствие?! — медленно поднявшись, так, что атласная ткань её белого платья молочной рекой потекла по её ногам, незваная гостья спустилась вниз, к подножию. — А может, чувство реванша?! Хотя, нет, скорее… удовлетворение. Да, это именно то, что я хотела бы испытать, но… к глубокому моему сожалению, осталась только… печаль.
— Странно это слышать от тебя. Печаль?! Вздор!
Она стояла у окна, поглаживая шёлк и бархат портьер, задумчиво всматриваясь вдаль.
— Я поверил бы кому угодно, но не тебе!
— Да, печаль… по давно минувшим дням, — плавно развернувшись и слегка присев, гостья подошла ко мне и протянула руку в привычном жесте приветствия для великосветской дамы… дамы старшей меня на несколько десятилетий и всё же, — столетия отделяют меня от того мира, в котором я была здесь… хозяйкой…
— Это был ваш выбор, графиня! — медленно склонившись, я поцеловал её руку. — Позвольте узнать, чем обязан вашему визиту в мой дом спустя ммм… две тысячи лет?!
— О, дорогой, ты всё такой же… — резко выдернув руку, женщина отошла обратно к окну, — впрочем, и он был таким же… Только поверь мне, сарказм тебя не красит.
— Вы так в этом уверены, леди Лайнвуд?! Конечно, вам виднее, как матери, знающей своё дитя…
— Рихард, прекрати! — с мукой в голосе попросили меня. Зря. Я жесток.
— Нет!
— В своих письмах я тысячу раз просила у тебя прощение и столько же раз объясняла, почему я не могла поступить иначе! — грубо сжав её руки чуть выше локтей, я развернул женщину к себе.
— Я. Их. Не. Читал! — мне пришлось выплюнуть каждое слово, глядя ей в глаза, чтобы, наконец, до неё дошло, что прощения нет, и никогда не будет. — И знаешь, почему?!
— Почему?! — побелевшими губами прошептала женщина, скованная в моих стальных объятиях.
— Я ждал… ждал, когда вы, дорогая матушка, наберётесь смелости и скажете мне в лицо, — с шипением втянув воздух в лёгкие, я продолжил, — глядя в мои глаза, почему вы бросили маленького напуганного мальчика, вашего сына, плоть от плоти своей, на потеху безумцу и его любовницы?!
— Он… был в своём праве! — слабое оправдание.
— А ещё он был вашим мужем, которого вы, — слегка тряхнув, я отпустил её, словно прикасаться к ней было мукой для меня, — опозорили! Прилюдно! И как вы думаете, на ком же отыгрался ваш муж?!
— Милый, мне так жаль! Поверь, я пыталась… — одинокая слеза хрустальной каплей скользнула по мраморной щеке и сорвалась с высокой женской скулы, — но… был договор! Не мной подписанный, верь мне, и не мной скреплённый древней печатью!
— Да что вы?! И это помешало вам… забрать меня?! Или хотя бы навещать меня?! А может, вы не могли пригласить меня в свой новый дом, так скажем, познакомить с братьями и сёстрами?! — мой гнев набирал обороты, я уже не чувствовал собственных рук, покрывающихся мелкой золотой чешуёй. Он близко, мой Зверь, но я еще не закончил. — Что так мешало вам, матушка, убедить вашего могущественного супруга бросить вызов герцогу и добиться права хоть иногда, но видеть меня?!
— Твоя жизнь! — рыдания вырвались из груди женщины, устало усевшейся прямо на ступеньки у трона. — Твоя жизнь, бесценная для матери! Даже разлука и вся боль, что причиняет она, не идут ни в какое сравнение с жизнью твоего ребенка. Первенца, в которого ты вложила всю любовь, что еще теплилась в разбитом сердце!
— О чем ты?! — я смотрел на сгорбившуюся фигуру женщины и не верил, что только что, совсем недавно, она казалась мне такой молодой. Теперь же предо мной сидела если не старуха, то женщина, чьё тело героически боролось со старостью и немощью, а жизнь не была столь легка и беззаботна, как казалось на первый взгляд.
— Ты помнишь тот день, когда впервые обратился в… дракона?! — подняв своё лицо, она вопрошающе взирала на меня. И я… смутился под этим взглядом, ибо мудрость и любовь светились в её глазах.
— Помню, мне исполнилось шестнадцать, и отец… — я запнулся, вспоминая тот день, — отец… сделал мне подарок. Наше фамильное кольцо… оно дало мне контроль над разумом, когда я стал… другим.
— А ты помнишь, что было после… после того, как ты вернулся в человеческую ипостась?!
— Смутно… мне сказали, что я долго провалялся в горячке, но это обычное дело… после трансформации…
— Ложь! — яростный крик не дал мне договорить. — Всё — ложь! Милый, горячки не было…
— А что же это было?! — женщина поднялась и, отерев лицо от влаги, медленно подошла ко мне. Я всматривался в неё, пытаясь понять, зачем весь этот разговор… прошлого не вернуть.
— Ты умирал, мой дорогой! Потому, что слишком долго пробыл вдали от… — она взмахнула рукой, очертив круг над головой, — от всего этого! От Сумрака, от своего отца, а главное… от родовой магии! Магия рода защищает тебя, но ты и пленник её! Никто не может проникнуть сюда… и никогда не мог, будь на то воля Хозяина этих мест. А ты… ты стал отдаляться… ты ушел так далеко… что мог погибнуть!
— Почему?! — затаив дыхание, я ждал ответ.
— Потому, что ты и есть… магия древних! Она в тебе! И была… еще до твоего рождения! — обняв меня за плечи, мать прошептала мне на ухо, — Ты был зачат в Тёмную ночь… когда Луна скрылась за завесой Тьмы… По договору, ты был Его еще до рождения… И если бы я увезла тебя, клянусь богиней, я хотела этого как ничего другого, то…
— Что?!
— То ты бы умер… истёк бы кровью на моих руках… Я знаю, я пробовала, когда ты появился в Аркене… зачем?! — она стояла такая хрупкая и… такая сильная, моя мать, которую я ненавидел долгие века. — Зачем было рисковать, ведь тебя могли убить! Ты же был драконом!
— Я… — ком встал в моём горле, — я… тогда искал тебя!
— И нашел… но был уже без сознания… и мне… — женщина снова стиснула меня в своих объятиях, — мне пришлось отдать тебя Ему… Только теперь, Он потребовал, чтобы я не приближалась к тебе… даже на шаг!
— Но… как же… после… Когда он умер, ты же могла… ведь я стал Хозяином! — не веря в её слабость и покорность, сбивчиво спросил я.
— Умер?! Он не может умереть! — воскликнула женщина, отстраняясь от меня.
— Отец жив?! Герцог не умер?!
— Причем здесь мой муж?! Я говорю о Сардосе, боге Смерти! — мать удивленно взирала на меня.
* * *
Кьяра
Малая гостиная Сумрака
Вот скажите мне люди, что сложного в примерке платья?! Казалось, ничего! Тогда почему я вся истыкана сотнями булавок, оборки лифа порваны в клочья, подол заляпан вином, а моя камеристка (жуткое словечко) бьётся в истерике над бездыханным телом портнихи?!
К слову сказать, портниха не дышит уже о — о-очень давно, лет так триста, судя по её землисто — серому цвету лица, тогда почему Элжбет на меня сейчас смотрит с таким укором?!
— Леди Кьяра, не стоило этого делать! Вы же — леди!
— Вот — вот! А она назвала меня тощей коровой! — ткнула я пальцем в известном всем обвинительном жесте в упитанное тело женщины, распростёртое на полу.
— Этого не может быть, миледи! Госпожа Ульрик очень тактична со своими клиентками! Произнести такое вслух — немыслимо! — поражалась доверчивая экономка вероломству приглашённой портнихи. М — да, пожила‑то Элжбет на свете по более моего, как же можно быть такой наивной!
— А я и не говорю, что она всё это в лицо мне сказала, она… как бы это… подумала и весьма громко! — пояснила расстроенная я, с грустью взирая на испорченный наряд.
— О, простите, миледи! Но бить даму кулаком в лицо… это слишком! — всплеснула руками раздосадованная моя Совесть, то есть экономка.
— Да?! Знали бы вы, мадам Маркем, как она отзывалась о вас и вашей жизни здесь, не говорили бы мне, что это слишком, разве что слишком мало! — обиженно воскликнула я и присела на край диванчика. Да, диванчики в малой гостиной, где и произошла эта судьбоносная встреча моего кулака и лба госпожи Ульрик, очень удачные — в меру мягкие и с высокой спинкой.
— И как же, позвольте поинтересоваться?!
— Элжбет, не вы ли меня учили, что сплетни — это дело недостойных?! — опустив ресницы, чтобы скрыть лукавый блеск моих глаз, пробормотала я.
— И всё же?!
— Хорошо, расслабьтесь, и я постараюсь передать сказанное без лишних слов!
Спустя минуту, Элжбет открыла глаза, молча подошла к мадам Ульрик и пнула её под рёбра носком довольно тяжёлого башмака.
— Пусть это останется нашей тайной! — сурово произнесла она в лицо потрясённой до глубины души служанке. От такого та даже перестала голосить. А затем добрейшей души экономка взяла со стола вазу с цветами, вынула букет и методично и не торопясь полила беспамятную женщину водичкой. И подол платья тоже, хотя в этом не было никакой необходимости.
— Что?! Где… я?! — бормотала женщина с мокрым колтуном на голове вместо причёски.
— Мадам Ульрик, вы переутомились и упали в обморок! Я вас понимаю, эта жара — просто гнев божий! Пойдёмте, я провожу вас вниз! Вам пора!
— Но… я же не закончила! — попыталась запротестовать трудолюбивая портниха, но с Элжбет мало кому удавалось совладать.
— И всё же! В ваших услугах леди Кьяра более не нуждается!
Я и служанка, разинув рты, молча наблюдали, как две женщины вышли в открытую дверь и стали спускаться по лестнице вниз. По весьма крутой каменной лестнице, замечу.
— Миледи, а — а-а мадам Ульрик…ммм… случайно не оступится… ведь она в таком состоянии?! — шёпотом спросила меня Мена, моя личная служанка, поднявшись с колен.
— А часто у вас такое бывало?! — полюбопытствовала я, наливая себе чашечку ароматного чая.
— Ну — у-у, иногда…
— Вероятность есть, — и, видя, как в испуге округлились глаза девчонки, я поспешила её успокоить, — ой, да ладно, с ней же Элжбет!
— Это‑то и пугает! — тихо произнесла Мена, будто боялась, что её услышит кто‑то еще, кроме меня.
— Так, хорош дуреть! Пора за работу! Кто там у нас следующий по списку?! — деловито спросила я, снимая испорченное бальное платье и переодеваясь в своё.
— Учитель танцев, миледи! Господин Бельфлёр!
— Зови! Танцевать, так танцевать! Только ты, знаешь, что?! — постукивая пальцем по нижней губе, медленно проговорила я.
— Что, миледи?!
— Вазу со столика убери! Так, на всякий случай!
* * *
Рихард
Тронный зал Сумрака
— Что?! Только не говори мне, что за всем… всем этим… стоит он! Его даже не было в нашем мире, когда всё произошло! — я пытался взять контроль над Зверем, но он отчаянно рвался наружу. Шея нестерпимо чесалась, значит, до превращения осталось не долго.
— Он… не сказал тебе, да?! — тихо прошептав, долгожданная гостья присела на один из удобных диванчиков, стоящих у стены. — Не хватило смелости! У бога и не хватило!
— Что не сказал?! — присев рядом, я взял её руку в свою.
— Сардос тебе не дед, Рихард! — выдохнув, мать подняла на меня глаза. — Он твой отец!
— Это невозможно! — я не поверил, просто не мог поверить, хотя это объяснило бы многое в поведении Сардоса.
— Послушай меня, Гвендар не мог иметь детей… правда это или ложь, уже не узнать, но в ту ночь… в нашу брачную ночь в мои покои вошёл не он, а бог Смерти. Таков был договор между герцогом Даремским, отцом Гвендара, и Сардосом. Такова была цена могущества герцогства Дахрейн на долгие столетия…
— Леди Лайнвуд, то, что говорите вы, это полное… безумие! И я хотел бы верить всему, что вы мне сегодня рассказали… но это сложно!
— Я даю тебе слово, что ни в чем не солгала!
— Мне нужно нечто большее, чем ваше слово! Я не столь легковерен, думаю, вы это знаете.
— Что я могу сделать для тебя?! На чём мне поклясться?! — терзалась женщина, сжимая мои руки.
— Я хотел бы прочесть ваши мысли и увидеть ваши воспоминания, но для ментального мага я слишком слаб! Однако есть некто, кто сможет мне в этом помочь. Вы согласитесь на это?!
— Да! Без тени сомнений, — тут же кивнули в ответ.
— Что ж… И теперь… вы здесь! — встав со своего места, я прохаживался по залу — Мне хотелось бы знать, почему сейчас?! Ведь Сардос бессмертен!
— Я ждала… очень долго, в надежде, что он ослабит свой контроль над тобой и я смогу подойти к тебе так близко, чтобы не навредить ни тебе, ни другим своим детям… Но всё изменилось… Я кое‑что узнала… и ты в опасности, в ещё большей, чем представляет твоя жадная к чужим детям родовая магия или же Сардос!
— И что же это, если это не тайна?! — остановившись, я ждал. Терпеливо, как многие столетия до этого.
— Твоя… девушка. Сосуд, чьё сердце ты желаешь забрать!
— Это не так! — да, уже не так. Теперь Кьяра — это моя жизнь.
— Не лги мне, сын мой! Аарон пришел ко мне и всё рассказал! Он беспокоится…
— Аарон?! Мой драгоценный братец?! — о, боги, как же тяжело удерживать гнев в себе и не дать вырваться ему на свободу. Вместе с ним ведь выйдет и Зверь. — Так вот о чьих интересах ты печешься! Попросил мамочку разобраться со страшным старшим братом вместо него?!
— Я не пекусь! Я хочу, что бы все мои дети были счастливы и живы! — подойдя ко мне, мать схватила меня за руки и отвернула манжеты рукавов сюртука. — И ты знаешь, что это правда!
— Нет, не знаю! — мои руки всё еще были в её плену, и я хотел вырвать их, но некая сила удерживала меня, что само по себе было чудом.
— Тогда… узнаешь прямо сейчас! — серебро её колец, унизывающих все изящные пальцы, сверкающей чешуйчатой змейкой переползло на мои руки и, оплетя запястья, застыло браслетами древних артефактов. — Это Видарус и Маливера, древнее них только сама мать природа! Они дадут тебе силы сражаться с твоим драконом, побеждать его и подчинять! Не снимай их никогда, слышишь?! Чтобы тебе не говорил твой божественный отец!
— Это… невероятно! Где… — прокашлявшись, я молча уставился на мать.
— Нигде. Я создала их… многие столетия назад. Они ждали тебя… и вот, теперь на своем месте, — артефактор указала на мои запястья. — Смотри! Ты теперь хозяин собственного тела!
— Почему?! — удивился я такой щедрости. А золото драконьей чешуи растворялось на моей коже от лёгкого свечения артефактов. И вот уже я чувствую, что снова владею собой. Не Зверь, а я.
— Ты — мой сын, и я люблю тебя! — моё лицо обхватили её прохладные ладони. — Что бы тебе ни говорил Сардос и что бы ни думал ты сам!
— Но чем я…
— Просто назови меня мамой… хотя бы раз, — ласково прошептала женщина, способная меня удивить, — когда‑то давно ты делал это очень часто и легко…
— Я… постараюсь. Может быть, позже, — смущенно пробормотав слова благодарности, я потёр браслеты руками. Горячие, но не обжигают.
— Тогда я подожду. А пока, может, мы будем на 'ты', как раньше?!
— Хорошо! — и я вернулся к вопросам, которые еще предстояло обсудить. — Так что с… с тем, что рассказал тебе братец?! Он просил у тебя нечто…?!
— Ты об артефакте Нгора?!
— Да, о нём. Ты… смогла?!
— Да, но его у меня нет! Аарон слишком недоверчив, потому принесёт его лично, на бал!
— Боится, что без него я бы не пустил его в Сумрак?! — усмехнулся я, вспоминая паранойю брата.
— Но ведь такое возможно, неправда ли?! — женщина, стоящая напротив меня, улыбнулась покровительственной улыбкой. — Вы — мальчишки, всё время стремитесь превзойти друг друга… даже в любви!
— В любви?!
— Да, Рихард! Я также знаю и о Кьяре… и многое из того, о чем никогда бы мне не поведал мой сын. Оба сына.
— Леди Лайнвуд, да вы намного хитрее, чем хотите казаться! — одобрительно хмыкнул я. — Артефакты?!
— Конечно, дорогой. Магии же во мне нет!
— И здесь?! — я обвел рукой пространство вокруг меня.
— В Сумраке?! Только немного… еще с о — о-очень давних времен. Они довольно примитивны и грубы, но работают исправно… — подняв руки в защитном жесте, она продолжила. — Только не злись. Я должна была знать, что ты в безопасности.
— Кто еще знает об этом?!
— Ты, мой милый.
— Хорошо. Пусть так и останется! А теперь… я хочу попросить у тебя прощение за столь явное пренебрежение традициями гостеприимства…
— О, не стоит! Я так рада, что ты со мной говоришь, и что я вижу тебя, могу касаться… — и женщина снова прильнула ко мне.
— И всё же! Думаю, нам следует пройти в мой кабинет. Туда подадут твой любимый чай из горных цветов и восточные сладости, которые ты так любишь, — обняв мать за плечи, я сотворил портал перехода, — и нас ждет увлекательная беседа, поверь мне!
— Что?! Откуда ты…
— Не только ты, мама, интересовалась жизнью дорогого тебе человека… Не только ты…
Кьяра
— Так, милочка, успокойся! Может, всё будет хорошо! Точно, всё будет просто отлично! Ну, вызвал Рихард тебя к себе в кабинет, и что?! Подумаешь, не в первый раз! — спускаясь по лестнице вниз из своей Западной башни, я вела сама с собой порядком надоевший мне разговор.
— Почему это сразу для того, чтобы тебя отругать?! А вдруг у него для тебя подарок?! Ага, как же! За то, что убила учителя танцев?!
Вот и дверь. Надо всё‑таки решиться. А может лучше уйти и спрятаться?! М — да, что‑то с даром Сардоса нелады, с чего это я такая трусиха?! Придумала! Я ничего ему не скажу! Точно! Да и свидетелей нет! Буду молчать как рыба, ага! Осенив себя святым знаком богини Удачи, я решительно схватилась за ручку двери. Ну — у-у, была, не была!
— Здравствуй, милый! А я не виновата, он сам выпал! Честное слово! И вообще, не надо было мне говорить, что я должна дать волю своему темпераменту! Я даже не знаю, что это! А он взял и заставил меня кружиться! И что?! Вот он, результат! Лежит там и не дышит! Мёртвый! Конечно, он — вампир, и уже давно мёртвый, но сейчас, кажется, мертвее некуда! И да, новая изгородь для сада испорчена! Он её завалил!
— Кьяра, перестань тараторить! — и чего так орать, я вроде как не глухая.
— Угу! — кивнула и заткнулась, пусть теперь слова клещами из меня вытаскивает!
— Позволь представить тебе леди Лайнвуд, графиню и мою… родственницу! — о, боги, а можно мне к вампиру да прямо из того же окна?! Я и не заметила, что в кабинете есть еще кто‑то кроме Рихарда.
— Леди Лайнвуд, это Кьяра, моя… ученица и… возлюбленная! — женщина, фигуру которой скрывал полумрак герцогского кабинета, встала и ступила на свет, отбрасываемый пламенем горящего камина.
— О, богиня! Вы такая красивая! — честно, вырвалось само! — Простите! Но… вы… вы и граф Лайнвуд?!
Ну, конечно! Аарон просто не мог пройти мимо такой божественной красоты!
— Дорогая моя, я, конечно, польщена, но… нет! Я его мать! — и светловолосая дама тихо рассмеялась. — Что ж, Рихард, она действительно, чудо! И теперь неудивительно, что оба моих сына хотят владеть таким бриллиантом!
Сына?! Так, что‑то я не понимаю. Почему она так многозначительно смотрит на Рихарда?! А он‑то чего смущается?! Стоит, и руки в карманах…
— Кьяра, я невольно ввел тебя в заблуждение, леди Лайнвуд не только мать Шейна, но и моя. И нет, все вопросы потом! — да я только рот открыла, с чего он взял, что я к нему с расспросами полезу?!
— Милая, присядь! И что там произошло с твоим учителем танцев?! — ласковые женские руки усадили меня в кресло и подали чашечку чая.
— А — а-ам, а покрепче ничего нет?! — правда, друзья, мне надо. Сегодня просто кошмар, какой неудачный день.
— Тебе нельзя! — герцог отодвинул от меня графин с чем‑то янтарно — золотистым. Эх, и свой бокал убрал. — А теперь спокойно и кратко поведай, что произошло с господином Бельфлёром?!
— Да, так, ничего страшного! — я выпила пару глотков ароматного напитка, чтобы собраться с мыслями. Признаваться в содеянном Рихарду — это одно дело, но признаваться ему в присутствии его мамы — это другое, и знаете что, я — пас.
— Ничего страшного?! — вкрадчиво поинтересовался мой любимый, заглядывая мне в глаза.
— Угум! Он умер! — он же сам просил кратко, вот я и… коротенечко!
— Что?! Кьяра, как это могло произойти?!
— Дорогой, не кричи на бедную девочку! Ты не видишь, она расстроена! — я признательно посмотрела на леди Лайнвуд. Мне ободряюще улыбнулись и похлопали по плечу.
— Мама, прошу тебя! — Рихард плеснул себе в бокал жидкости из графина, залпом осушил его и снова стал меня пытать. — И как это случилось?!
Скрестив руки на груди, он взирал на меня с лёгкой усмешкой на губах, будто уже знал, что я расскажу.
— Ну, я же уже говорила! Мы танцевали, господин Бельфлёр закружил меня и сказал, чтобы я следовала своей природе, а потом… как‑то так случилось, что я на него упала, а он зацепился там за что‑то и вот! — я развела руками, показывая, что всё, конец истории!
— Что 'вот'? — неугомонный герцог как всегда требовал подробностей.
— Выпал из окна! Жарко было, и Элжбет его ещё с наступлением сумерек открыла! А теперь я не умею танцева — а-ать! — м — да, со слезами я переборщила, но мне действительно жалко учителя! И себя. Да, себя даже больше.
— Ну, дорогая, не расстраивайся! Вампиры очень живучи, возможно, он придёт в себя, и вы оба посмеётесь над этим… ммм… недоразумением! — меня обняли и притянули к груди. Боги, как же давно я не была в заботливых материнских объятиях.
— Леди Лайнвуд, вам не кажется, что это маловероятно?! Скорее Бельфлёр пожелает отужинать нашей такой неловкой Кьярой?! — ну, ладно, дорогой, я тебе еще припомню! Поддержал, называется.
— Рихард, думаю, тебе следует решить все вопросы с учителем танцев и чтобы нашу бедную девочку это не коснулось! Ты меня понимаешь?! В конце концов, это ты виноват! — о, леди Лайнвуд, я уже люблю вас. Вытерев глаза белым батистовым платочком, я скромно сложила ручки на коленях в ожидании реакции Рихарда.
— Что?! Я?! — вот — вот, он всегда выходит из себя, когда чувствует вину за собой.
— Да, ты! Мог бы и сам научить Кьяру паре незамысловатых танцев, популярных сейчас на балах! Правда, дорогая?!
— Угу!
Ответом нам послужил оглушительный хлопок двери. Вот так мы и остались вдвоём: я и моя будущая свекровь!
Рихард
С Бельфлёром удалось уладить всё достаточно быстро — он поранился, но не более того. Пара золотых и клятва на крови, что больше никогда в его посмертии я не обращусь к нему за услугами, и мы расстались если не друзьями, то мужчинами, которые оба знают, кто такая Кьяра. Его определение мне понравилось даже больше моего. 'Стихийное бедствие' звучит более точно, чем 'Кара небесная', согласны?!
Вернувшись в свой кабинет, я застал весьма интересную картину. Такую, что напрочь выбила из моей головы все мрачные мысли о предстоящем мероприятии.
Два прекрасных создания сидели на ковре у камина, склонив головы, и что‑то увлечённо рассматривали, иногда посмеиваясь над неведомой мне шуткой.
Каюсь, но я застыл в дверях и даже не дышал, пытаясь понять, о чём шёл разговор.
— …а он был такой забавный, всё время пытался доказать, что лучше всех! Неугомонный мальчишка! И чуть что, так сразу кричал! Вот такие вот воспоминания!
— Мне очень жаль, леди Лайнвуд, что у вас их было так мало!
— Но я рада и тому, что есть! И знаешь, я надеюсь, что новые, более счастливые, заполнят пустоту в моём сердце! — и женщины крепко обнялись.
— Так и будет, не сомневайтесь! — Кьяра отстранилась и взяла графиню за руку. — Если ваш сын еще не пригласил вас на завтрашний бал, то я хотела бы сделать это, от нас обоих!
— О, дорогая, я так тебе признательна!
— А уж я как признателен, просто слов не нахожу! — что ж, пришлось вмешаться, а то еще пара минут и моя мать будет жить с нами под одной крышей. Я не против, конечно, леди Лайнвуд, но мне хотя бы нужно привыкнуть к тому, что меня не бросали и у меня теперь есть мать.
— Ой, Рихард, ты здесь! — ну, наконец‑то, моя невеста соизволила обратить на меня внимание.
— Да, и довольно давно! Счастлив сообщить тебе, что ряды убийц вампиров ты не пополнила! Господин Бельфлёр благополучно покинул замок Сумрак, и, думаю, герцогство тоже.
— Спасибо! — и меня обняли такие нежные и тёплые руки. Люблю, когда она действует столь порывисто.
— Итак, думаю, можно приступить к тому, зачем я пригласил тебя, Кьяра.
— Ам — м-м, а разве не с мамой познакомить?!
— Для этого, конечно, тоже, но на самом деле мне нужны твои способности. Нам с леди Лайнвуд нужно прояснить кое‑что из нашего общего прошлого. Прошу, присядь! — дождавшись, когда девушка сядет, я обратился к матери. — А теперь, вы, графиня, положите руки на стол и вытяните их в сторону ладонями вниз. Кьяра, ты — тоже. Прикоснитесь друг к другу пальцами, самыми кончиками.
— Вот так?! — Кьяра заметно нервничала, и я её понимаю, для неё это первый опыт, в отличие от матери, которая давно жила в мире магии, хоть ею и не обладала.
— Да. Закройте глаза и сосредоточьтесь!
— Рихард, а что я должна увидеть?! — о, моя любопытная девочка всё‑таки поборола страх.
— Дорогая, не переживай, тебе откроется часть моих воспоминаний… просто постарайся не ощущать мои эмоции, это были довольно трудные времена для меня, хорошо?! — графиня ободряюще улыбнулась девушке, а затем кивнула мне. — Я готова.
Между их рук я поместил ритуальную чашу с водой. Вода — хранительница многих тайн, и должна открыть мне прошлое.
— Закройте глаза, расслабьте плечи и слушайте мой голос. Только голос… Мир перестаёт существовать для вас, вы — река, спокойная, неторопливо бегущая по дну вашего сознания… берега реки размываются, как границы прошлого и настоящего…
Они уже были в трансе, когда я понял, что допустил ошибку. Кьяра слишком неопытна, а память матери действительно хранила многое из того, что стоило забыть. Боль и горечь утраты, предательство возлюбленного, разочарование — всё это было спрятано в самых мрачных уголках её души. Кьяра это видела, думаю так же ясно, как и я.
Есть множество способов узнать истину, но я был слишком тороплив и несдержан в своих желаниях.
Развеяв чары, я задумчиво всматривался в лица очнувшихся женщин:
— Я могу стереть из твоей памяти всё, что ты видела в прошлом леди Лайнвуд. Но только с твоей помощью, Кьяра.
— Не… надо, Рихард, я… в порядке, — девушка с отрешённым выражением на лице повернулась к графине и взяв её за руку, обратилась уже к ней, — вы — невероятно сильная. Мало таких людей, смелых и решительных, сражающихся за своё счастье, и я рада, что познакомилась с вами. Если можно, я хотела бы оставить воспоминания, чтобы как‑то помочь вам… справиться со всем этим.
— Спасибо, милая… иногда мне этого не хватает — поговорить с тем, кто знает всё, — тоска в голосе матери задела меня. Слишком долго я упивался собственными обидами, чтобы заметить, что кто‑то страдает гораздо сильнее меня. Сражаться за своё счастье?! Быть может, именно этому стоило посвятить две тысячи лет?!
— Матушка, я… верю вам, но… пока это всё, что я могу вам сказать.
— Рихард, ты даже не представляешь, как долго я хотела это услышать! — голос графини дрожал, а Кьяра… нет, только не это, уже начала шмыгать носом.
— Так, леди, только без слёз! Мужчины не выносят их! — но кто же будет слушать хозяина дома и повелителя здешних мест! Пришлось налить матери бренди, а Кьяре травяной чай… каюсь, тоже с бренди… тремя каплями.
Спустя самые долгие десять минут в моей жизни, светская дама в душе моей матери взяла верх, а может это был алкоголь, в любом случае, атмосфера в кабинете улучшилась.
— Вот и славно, дети! Давайте забудем все печали сегодняшнего дня и поговорим о приёме!
— О, боги! Бал! А мне нечего надеть! — о, нет, до боли знакомые слова… и почему за две тысячи лет женщины не придумали новые варианты этой фразы?! Я почти уверен, большая часть дам, только попав в Чертоги Скорби, провозглашала Хранителю врат эти сакраментальные слова.
— Как такое может быть?! Мадам Ульрик в Сумраке с полудня! И она уверяла, что к завтрашнему утру ты получишь готовый наряд!
— Ну — у-у, с ней тоже произошёл несчастный случай! Но я здесь совершенно не при чём, Элжбет подтвердит! Это всё жара!
— Дорогая, поверь, я с радостью тебе помогу! Уже завтра лучшие портнихи столицы будут готовы продемонстрировать тебе свои самые грандиозные наряды! А магия поможет всё подогнать по фигуре за считанные секунды! — конечно, магия же для этого и существует.
— Леди Лайнвуд, прошу вас, проконтролируйте всё, что касается внешнего вида Кьяры. Я буду вам благодарен! — сотворив портал, я уже собрался оставить дам наедине с их вечными разговорами о нарядах, как услышал невероятное.
— Конечно, дорогой! Так же, как я и Кьяра будем признательны тебе за твои уроки танцев!
— Что?! Какие уроки?!
— Сегодняшние! Я бы даже сказала, немедленные! Думаю, зал Орхидей нам подойдёт! Рихард, ну что ты стоишь, идём, малышке еще нужно выспаться!