Сколько времени она уже сидит в этой проклятой тюрьме? В темноте, лишена света и связи с миром?

Инет не могла даже определить время.

Когда ни когда к ней приходил тот же тюремщик, в ржавых доспехах и с гнилыми зубами. Он приносил скудную еду: хлеб, воду и вонючее, недоваренное мясо, полное костей и сухожилий. Иногда в этом мясе были белые черви.

Сперва Инет не хотела есть эти «угощения», и выбрасывала их в ведро, которое менял тот же тюремщик, когда он приходил с новой порцией омерзительной еды. Но вскоре, голод о себе дал знать, и принцессе пришлось есть то, что дают. Сухой хлеб оказался не так уж плох, особенно, если его размочить водой. С мясом оказалось немного сложнее, но все же, если успеть выбрать червей, пока свет далеких факелов не угаснет, и тьма окончательно не воцарится в камере; зажать нос, чтобы не слышать вони — вполне ничего, есть можно.

Несколько раз Инет пыталась заговорить со своим тюремщиком, но его ответ всегда был один и тот же:

— Заткнись принцесса, или я поселю тебя в сортире.

В этот раз все вышло иначе.

В этот раз ей принесли утку, запеченную с южными яблоками, запах от которой, сразу же, вызвал целую реку слюны во рту Инет. К утке прилагалась целая краюха свежего, еще теплого и духмяного хлеба, и бурдюк с красным молодым вином.

— Что все это означает? — Спросила Инет своего тюремщика, не ожидая, что тот ответит.

Тем не менее, сир Армонд, произнес:

— Через два часа тебя предадут смерти. — После этого тюремщик ушел, оставив в камере факел, но не забыв запереть дверь.

«Неужели я просидела в этой камере столь долго, и Вия уже возвратилась из столицы? Что ж, с ней будет легче. Она всегда была слишком уж мягкосердечной…»