Лианна очнулась в каком-то подземелье. Одно единственное маленькое окошко, что находилось где-то под самым потолком, давало совсем мало света. Тем не менее, этого хватило, что бы глаза Волчицы смогли разглядеть еще двух пленников, которые были прикованы к стене, и разговаривали между собой. От обоих несло магией.

В голове неприятно гудело, и трудно было сосредоточиться. Лишь теперь Лианна вспомнила, чем ее могли опоить. Это вещество когда-то использовали Волки в медицине, дабы снимать боль. Ведь, действительно, в малых дозах оно лишало всех чувств. В больших — полностью отнимало память, и лишало воли. К тому же, после нескольких приемов наркотика, Волк уже не мог жить без него.

Это вещество было запрещено, а методика его производства уничтожена. По крайней мере так считали в Вольстриме.

Лианна никак не могла понять, как этот наркотик появился у простого владельца таверны.

В голове постепенно прояснялось, и Лианна начинала понимать речь других пленников.

— Так что же здесь произошло? — Спросил мужской голос одного из пленников.

— Все началось с того, что на границе Степи бесследно исчез верховный маг Орона. — Ответил ему юный женский голос. — Когда, спустя пару дней, умер старый король, его сын объявил, что теперь все изменится. Да и в самом деле изменилось. Той же ночью, во всех городах и селах страны начали строить церкви. Но это было не все. В тот же миг начались аресты всех нелюдей, магов и лекарей. Всех кого сумели изловить в первую ночь, утром сожгли на кострах. В том числе и нашу маму. Когда взошло солнце, новый король объявил о том, что теперь Орон есть вассалом и вечным другом Степи. Потом начались поиски тех, кому удалось спастись первой ночью. Сперва им предлагали пройти обряд экзорцизма. Те, кто согласились, превратились в тупых, сломанных калек, которым в жизни осталось лишь просить милостыню у ворот церкви. Кто же отказался, разделил участь погибших в первую ночь…

В этот миг Лианна попробовала пошевелиться, но короткие цепи не позволили ей это сделать. Она обнаружила, что находиться в той же сущности, в какой была, покидая Вольстрим. Руки и ноги были прикованы к стене цепями, а на шее туго сидел стальной ошейник.

В ее голове пробежала мысль, что если изменить сущность, то она наверняка сможет вырваться. Стальной ошейник вновь напомнил о себе. Лианна поняла, что если сделает это, он попросту задушит ее. Ведь оборотням не подвластна частичная трансформация. Либо полная, либо никакая.

Волчица, тяжело вздохнув, оперлась на стену подземелья.

— А тебя за что повязали? — Спросил пленник у Лианны. Все что он мог разглядеть в темном мраке камеры, это снежно-белые волосы. — Ты маг, или лекарь?

— Я оборотень. — Тихо произнесла Лианна, прислушиваясь к внезапно нависшей тишине.

— И что заставило оборотня покинуть родные леса? — Наконец-то спросил пленник.

Несколько мгновений подумав, стоит ли, Волчица, все же решилась, и рассказала им об изгнании.

— А вы кто? — Спросила Лианна, окончив свой рассказ.

— Я Илрон, а это моя сестра Рия. Я маг…

— Это я знаю. От вас обоих разит магией, как от приставника перегаром утром в понедельник.

— Что значит «разит»? — Возмущенно воскликнула Рия, но дальнейший поток ее возмущений оборвал Илрон.

— Видишь ли, оборотни не способны к магии, но они способны ее чувствовать. Даже самые слабые проявления. Я так понял, что в нас обоих она учуяла сильный магический фон.

— Да, да, именно так я и хотела сказать, — иронично ответила Лианна.

— Вы, оборотни, все такие не вежливые? — С невозмутимой интонацией произнес маг.

— Что ты, я сама вежливость. Не обижайся, но меня всегда раздражали оковы, ограничения и близкое присутствие магов.

— И как ты хотела учиться в Академии с таким характером. Там на каждом шагу ограничения, да и больше половины жителей — маги.

— Кому не нравится мой характер, я не заставляю общаться со мной. — Грубо ответила Волчица.

В подземелье на некоторое время воцарилась тишина, которую то и дело разрывали звуки не очень далеких молитв.

— Началась Недельная служба. — Произнесла Рия.

— И что? — Безразлично спросила Лианна.

— Ничего, — так же безразлично ответила ей девочка. — По ее окончанию, через два часа, нас сожгут на костре.

— Отличная перспектива. — Пробормотал Илрон.

В подземелье вновь воцарилась тишина. Никому не хотелось говорить.

Рия тихонько прощалась со своей юной жизнью. Илрон вспоминал все свои грехи буйной молодости. А Лианна слушала окружающий их шум.

Где-то сверху доносились звуки молитв, которые нарушил странный, сдавленный крик. Он пришел от куда-то из-за каменных стен. Потом, сквозь песнопение молитв послышался странный стон, и лязг метала. А спустя еще несколько минут, в глухом коридоре послышались чьи-то шаги. Кто-то приближался.

— Что-то они рановато. — Произнесла Лианна. — Служба еще не окончилась.

— Так ведь нас нужно еще приготовить. — Ответил ей Илрон.

— А разве мы на костре не приготовимся? — Пошутила Волчица, но ее шутку никто не разделил.

— Разве ты совсем не боишься смерти? — Спросила в недоумении Рия.

— Боюсь, но это нам не поможет. Нужно придумать, как выбраться от сюда…

Замок на двери глухо щелкнул, и тяжелая дубовая дверь распахнулась, издав характерный скрип проржавевших петель. В дверном проеме стояло двое умертвий. В одной руке Мойше держал огромную связку ключей, а в другой, чью-то отгрызенную ногу. По виду и запаху трофея, Лианна определила, что нога, еще несколько минут назад служила своему хозяину. За его спиной стоял Изе, дожевывая кусок чей-то печенки.

Лианна никогда бы не подумала, что будет так рада видеть еще раз эту парочку. Оба умертвия были одеты в рясы приставников, и главное — от них не воняло!!! Запаха не было вообще.

Мойше поставил окровавленную ногу к двери, и бросился освобождать Лианну.

— Изе, постой на шухере, — сказал он своему другу.

— Как вы здесь оказались? — Спросила Волчица, не тая удивления.

— Понимаешь, когда мы оставили тебя у тракта, и пришли домой, нам сделалось скучно. Мы решили пойти с тобой. Ведь многие умертвия учились в Академии… А когда увидели, шо тебя повязали инквизиторы, ночью спрятались в церкви. Когда началась служба, — Мойше полностью освободил Лианну, и теперь она помогала ему освободить других пленников, — мы проникли сюда. Здесь мы встретили двух попов, которые обсуждали, как будут вести вас на костер, и шо сделают перед этим. Одного мы съели на месте, а кусок второго прихватили про запас…

— Что? — Лианна остановилась, так и не освободив до конца Рию. Девочка выхватила свободной рукой ключи, и стала сама отстегивать себя. — Только этого мне не хватало. Теперь Стая точно объявит меня вне закона.

— Да брось, Лия, даже самый тупой ученик попа сможет отличить след зубов умертвия, от зубов Волка.

И что больше всего задело Лианну, это то, что Мойше был прав.

— Почему вы пришли нам на помощь?

— Лия, то шо о нас говорят — не правда. Мы очень хорошо знаем, шо такое дружба.

Несколько мгновений Лианна молчала.

— Спасибо, — произнесла она, а потом вновь спросила: — куда подевался ваш запах? Как вам удалось избавиться от него?

— А я думал, шо Волки умнее… — Донеслось из коридора замечание Изе. — Или ты плохо училась в школе? Пора бы уже знать, шо если хорошенько помыться с мылом, то никакого запаха не будет.

— Два ноль, — ответила Лианна, признавая свое поражение.

— Слышь, Изе, — произнес Мойше, когда пленники выходили из камеры, — похоже, шо та дрянь, которой напоил ее трактирщик, сильно повредила ей мозги.

— Будем надеяться, шо это пройдет. Нужно придумать, как будем выбираться. Служба уже заканчивается.

Внезапная обида на себя за то, что позволяет каким-то умертвиям смеяться над собой, заставила Лианну напрячь свой мозг.

— У меня есть план. — Ответила Волчица, глядя на одеяние умертвий. — Нас, все равно, должны были вести на костер. И скорее всего, это входило в обязанности тех двух покойных приставников.

Изе сыто рыгнул, а потом спросил:

— И шо?

— На костер поведете нас вы…

Несколько мгновений все стояли в молчании, осмысливая сказанное Лианной.

— Не, Мойше, похоже не проходит… — Начал первым Изе.

— А может шандарахнуть их магией? — Вставил свое слово Илрон.

— И что дальше? — Спросила Лианна. — На многих тебя хватит? — Ответом ей было молчание. — Вы поведете нас на костер, и когда я изменю сущность — бегите. Встретимся на кладбище. Там и решим, что делать дальше.

— Два один, — произнес Изе, — похоже, наша Лианна возвращается.

— А шо делать с этим? — Спросил Мойше, показывая на отгрызенную ногу.

— Придется оставить здесь…

В тот миг пленники услышали голос, доносившийся с лестницы в конце коридора. Из осветленного помещения церкви обреченных не было видно:

— Пусть доблестные приставники приведут заблудшие души на покаяние! — Голос был грубым, мощным, и звучал классическим церковным речитативом.

Мойше и Изе набросили капюшоны, и повели друзей по коридору. Лианна, Илрон и Рия, в свою очередь, сделали удрученные своим положением лица.

Когда пленники оказались в помещении церкви, яркий свет больно резанул глаза, и им пришлось на некоторое время зажмуриться. Самым трудным оказалось побороть желание закрыть глаза руками, но пленники с мужеством терпели, по-прежнему держа руки за спиной, словно они связаны. Когда глаза свыклись, друзья смогли рассмотреть церковь. Не смотря на то, что ее воздвигли недавно, на стенах и потолке уже красовались расшитые золотом и серебром изображения святых и их деяний. В центре зала стоит алтарь, сложенный из грубых гранитных камней, уложенных на глиняный раствор. На алтаре стоит деревянный крест, на котором красовалась золотая фигурка распятого человека. За алтарем стоял человек, одетый в белое одеяние инквизитора, а по бокам от него стояли два священника. Один держал в руках красную книгу, на которой золотыми буквами было написано: «Евангелие». Второй держал «Книгу Петра».

Когда-то Лианна изучала иерархию власти народов Материка, и знала, что в Степи она была самой сложной. Самым низким статусом обладали ученики. В них набирали детей не старше двенадцати лет. Пять лет они учились в церковной школе, изучая теологию и Слово Божье, после чего сдавали экзамены. По их результатам ученикам давали выбор, либо вернутся домой, либо пойти в одну из линий служения. Если ученик был силен физически и смог усвоить азы Слова Божьего, он мог стать учеником инквизитора, а вскоре и самим инквизитором. Инквизиторы никогда не проводили Богослужений, и никогда не работали. Они были армией и полицией Степи. В мирное время они коротали час на бесконечных тренировках, или же в поисках тех, кто нарушил закон Божий. Они сопровождали всех высших служителей Степи в их поездках и путешествиях, охраняли церкви и монастыри. В военное время, инквизиторы становились в один ряд с рыцарями и воинами, принимая участие в кровопролитных битвах. Инквизиторам разрешалось иметь жен и детей, но инквизиторы не имели дальнейшего карьерного роста.

Те ученики, которые хорошо знали Слово Божье, и вера их была крепка, могли стать монахами. Монахи — это рабочая сила Степи. Они изготовляли все, что нужно церкви: одежду, украшения, оружие… Все церковное убранство. Они выращивали коров и лошадей, сеяли пшеницу и рожь. Они обеспечивали церковь всем необходимым. Тот монах, который хорошо освоил грамоту вскоре мог стать Отцом (старшим монахом). Эти люди занимались тем, что писали историю Степи и своих монастырей, они много писали и читали. Когда же Отец набирался мудрости он становился Проповедником. Проповедники правили службы в своих монастырях, и уже не работали. Самый мудрый и опытный проповедник становился Настоятелем. Именно настоятели правили в своих монастырях. Это была вершина, которой мог добиться монах. Простым монахам разрешалось иметь жен и детей, но если они хотели продвинутся по карьерной лестнице, они должны были соблюдать целомудрие. Поэтому простые монахи были разделены на две группы. Первые жили в селе, и трудились как простые люди. Вторые жили в монастырях или отшельниками, следуя Закону Божьему, и соблюдая обет безбрачия.

Третья линия служения была основной, и приводила к главной вершине власти. Но попасть в нее было не просто. Туда брали только отличников с сильной верой. Сперва такой ученик становился послушником, и помогал священникам на Богослужениях. Он отказывался от всего, от семьи, детей, от имущества. Все что он имел, переходило церкви. После трех лет служения послушник становился приставником. Приставники смотрели за порядком в церкви. Они были ее хранителями, но никогда не брали участия в Божьей службе. Через пять лет служения приставник мог стать священником, и вести службу. Священники становились Стратигами. Каждый Стратиг имел свой округ, которым управлял. Самые хитрые и политически сильные Стратиги рано или поздно становились Святоприслужниками. Их всегда было семь, и они составляли собой совет Степи. Вершиной власти всегда был Святой. Он избирался из числа Святоприслужников Стратигами на Великом Соборе, на сороковый день после смерти предыдущего Святого, а в это время Степью правил Совет Семи…

В то же время, если ученик не мог освоить Слова Божьего, его считали безнадежным. Таких людей придавали смерти, или превращали в рабов, без права слова и воли. Они исполняли самую грязную работу: чистили туалеты в монастырях; добывали в шахтах золото, серебро, уголь; смотрели за змеями и отбирали у них яд…

Вокруг пленников стояли рыцари и крестьяне, пришедшие на недельную службу, да и посмотреть, на зрелище сожжения преступников. Ведь в любом селе слухи разлетаются молниеносно, и теперь каждый житель Гирона знал о предстоящем веселье.

Пленников подвели к алтарю. Инквизитор взял из рук священника Книгу Петра и, открыв ее на нужной странице, произнес все тем же речитативом:

— В писании от Святого Петра, говорится: «Тот, кто не признает истинности единого Бога и сына его, есть слуга дьявола. Тот, кто ест плоть верующих, есть слуга дьявола. Тот, кто пьет кровь, есть слуга дьявола. Тот, кто меняет свой облик, или выдает себя за других, есть слуга дьявола. Магия пришла не от Бога, тот, кто занимается магией, отдал душу дьяволу…» Признаете ли вы вину свою перед Богом?!

— Ага, щас… — Нагло произнесла Лианна, твердо посмотрев в глаза инквизитора. А в следующий миг, на ее месте оказалась огромная, снежно-белая волчица со стальными зубами и когтями. Одежда с легким шелестом упала на пол.

Лианна одним прыжком оказалась на алтаре, и прежде чем шокированные люди пришли в себя, начала разбирать его мощными стальными когтями.

— Возьмите мою одежду. — Бросила она умертвиям, которые уже толкали Илрона и Рию к выходу.

В церкви началась паника. Огромная волчица стальными когтями с легкостью вырывала из алтаря гранитные куски, швыряла их в священников и рыцарей, стараясь кого-нибудь покалечить, но не убить. С той же легкостью когти раздирали доспехи, оставляя глубокие раны на телах рыцарей. Стальные зубы с легкостью перекусывали древка копий и металлические цепи, бросаемые, дабы поймать оборотня.

Весь этот беспорядок длился около минуты. За это время Лианна успела исполосовать около десяти рыцарей, и пришибить камнями одного из священников. Одним тяжелым камнем Волчица смогла переломить правую руку инквизитору. Беспорядочная атака рыцарей, и давка у дверей церкви принесли больше увечий. Случайно пущенные копья и цепи калечили или убивали иных рыцарей или простых крестьян, не зацепив оборотня. За все время своего пребывания в церкви Лианна не получила ни одного ранения, но все могло изменится в любой миг.

Когда паника достигла своего апогея, Лианна выпрыгнула в дорогое, витражное окно, и помчалась к Вольстриму.

— За ней! — Кричал, пуская слюну, инквизитор, держась одной рукой за сломанную руку. — Поймайте тварь! Она порождения дьявола!!!

Лианне вновь пришлось бежать со всех лап, отрываясь от погони. Опытные рыцари с легкостью находили следы, и погоня не желала отставать. Два огромных пса волкодава — выведенные людьми во время последней войны, специально для охоты на оборотней, с легкостью настигали беглянку, своим лаем привлекая к ней остальную погоню.

Как Лианна не старалась уйти от них, ничего не получалось. Даже перед самим Вольстримом волкодавы не отступали. И тогда Волчица поняла, что если не придумает что-нибудь, ее догонят. В другие времена она могла спрятаться в лесах, и переждать опасность. Но не сегодня. Она изгнанница, а значит, хода в Вольстрим ей нет.

Волчица резко развернулась, и одним мощным прыжком оказалась прямо перед волкодавом. Не ожидавший такого поворота событий пес, не успел увернутся, и на полной скорости влетел прямо в раззявленную пасть Лианны. Стальные зубы тут же сомкнулись на шее несчастной собаки.

Волчица сильно ранила пса, но была уверена, что тот останется жить, если, конечно, милосердные люди не добьют его. Второй волкодав не стал рисковать, и отстав, держался на почтительном расстоянии.

Когда погоня все же отстала, оборотень начала путать следы. Лианна то выбегала на тракт, то подбегала вплотную к Вольстриму, бегала кругами или возвращалась по своих следах, раздваивала следы, резко изменяла направление своего движения.

И лишь когда на небе появились звезды, и она уже несколько часов не слышала погони, Лианна немного успокоилась. Уставшие лапы ныли тяжестью и болью. Мокрая шерсть не защищала от вечернего мороза. Она осторожно вышла на ночной тракт, и убедившись, что никого нет, помчала к кладбищу на опушке Вольстрима.

Добежать к нему у нее получилось, лишь когда перевалило за полночь. Девушка-оборотень в волчьей сущности, остановилась у входа на кладбище, и мелко дрожа от ночного мороза, осмотрела себя. Шерсть ее была слипшейся от воды и ночного приморозка. Местами на шерсти висели грязные сосульки. Лапы, живот и хвост были покрыты весенней грязью, да и сама Волчица из снежно-белой превратилась в болотную… Жидкая грязь замерзала, выдергивая шерстинки, и делая уставшую ходьбу еще более не выносимой и тяжелой. Из раскрытой пасти Волчицы тяжело вырывались облака пара.

Лианна принюхалась, и прислушалась.

На кладбище царила тишина, и лишь далекие звезды освещали его. Сильный ветер шумел в кронах тысячелетних дубов не далекого Вольстрима.

И больше ничего. Ни запаха, ни звука, ни следа.

Лианна тяжело уселась на одну из могил. У изголовья могилы возвышался проржавелый железный крест.

— Неужели их всех поймали…

Вдруг, железный крест покосился в право. Под землей что-то щелкнуло, и Волчица почувствовала, что земля под ней уходит куда-то в сторону.

Благо волчьи инстинкты позволили Лианне отскочить, прежде чем она свалилась бы в образовавшуюся яму.

Там, на дне могилы, открывался туннель. Не очень большой, но достаточно великий, что бы по нему прошел человек не сгибаясь. В начале туннеля были ступеньки, которые вели куда-то под землю.

У входа в туннель стоял улыбающийся Мойше, и держал в руках маленький Вольстримский фонарик.

— Я знал, шо ты сможешь уйти, а эти тупые маги уже начали хоронить тебя.

— Это не далеко от истины. — Прохрипела Лианна сквозь тяжелое дыхание, которое никак не могло прийти в норму. В темно-синих глазах Волчицы отражалась смертельная усталость. — Мне бы сейчас принять ванну, и хорошенько выспаться.

— Это не проблема, — ответил Мойше, — сейчас доберемся домой, допросим пленного приставника, а там сможешь помыться и отдохнуть. Здесь мы в безопасности.

— На долго ли? Это не та погоня, что была за мной в Степи. И не одна из тех, что рыцари Орона устраивали раньше, ради развлечения. Мы оставили в дураках высших служителей Степи, и они этого не забудут. К тому же, вы убили двух приставников…

— И третьего взяли в плен. — Прервал ее Мойше. — Не бойся, здесь они нас не найдут.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — хитро улыбнулся умертвие, — да и если это случится, к тому времени нас здесь уже не будет.

Некоторое время Лианна обдумывала слова Мойше, идя по темному туннелю. Телосложение Волка не позволяло в сей сущности с комфортом идти по ступенькам. Лапы то и дело скользили, подкашивались, путались, норовя превратить плавный спуск в стремительное кувыркание с неизбежным травматизмом. Что бы этого не случилось, умертвие шел впереди, и всем своим телом удерживал спотыкающуюся Волчицу.

— Только, чур, не кусаться. — Произнес Мойше, когда на очередной ступеньке Лианна чуть не зарыла носом, и раскрытая пасть, случайно укусила умертвие.

— Извини, я не хотела.

Наконец проклятые ступеньки кончились, и теперь Волчица почувствовала себя увереннее.

— А как вам удалось пленить приставника? — Спросила она.

— Не знаю, все получилось как-то само собой. Когда ты прыгнула на алтарь, маги рванули к выходу. Изе подобрал твою одежду, и мы побежали вслед за ними. Видимо, видя, шо пленники удирают, и сожжения сегодня не будет, а мы пытаемся их догнать, он решил помочь нам. Он же не знал, шо мы умертвия. Мы успели выскочить из села прежде, чем его полностью охватила паника. Каково же было удивление попа, когда он понял, шо мы не ловим пленников, а помогаем им бежать. Он начал орать и звать на помощь. И мы бы не ушли, к счастью, наша маленькая Рия оказалась отличным снайпером, ничем не хуже эльфа. Одним камнем она отправила приставника в глубокий нокаут, и мы, скрывшись в пелене туманна, вызванного магом, спокойно пришли домой. Приставника же прихватили с собой. Конечно, сперва мы это сделали, шо бы перекусить…

Многие слова умертвия Лианна не понимала, ибо хоть они и говорили на межрасовом языке, пользовались своим специфическим диалектом. Тем не менее общий смысл рассказа она поняла.

— Да, — тихо ответила ему Волчица. — Не сиделось мне дома. Нужно было вляпаться во все это.

Дальше они шли молча. Мойше не знал что ответить оборотню, а она больше ни о чем не спрашивала.

Вскоре туннель привел их к тяжелой дубовой двери, над которой висел Вольстримский фонарь. Так же как и многие технологии Вольстрима, он работал от энергетических элементов, которые заряжались от солнца.

Дверь привела их в просторный подземный дом. Огромная комната освещалась такими же фонарями, что и входная дверь. В центре единственной комнаты стоял огромный каменный стол, за которым сидели Изе, Илрон и Рия. На столе лежали жареный поросенок, и бутылка самогона. Возле одной из стен стояла каменная кровать, застеленная сеном и каким-то тряпьем. У противоположной стены, на сырой земле лежал и что-то мычал связанный приставник.

На противоположной стороне от входа виднелись еще три двери. Одежда Лианны лежала на кровати.

— Ванна с лева. — Коротко произнес Изе, голодными глазами глядя на поросенка, и сглатывая слюну.

— Без меня не начинайте, — произнесла Волчица, направляясь в ванну, при этом, не забыв захватить в пасть свою одежду. От того, что во рту теперь находилось платье, голос оборотня было трудно разобрать. — А то я вас потом съем.

— А она действительно может нас съесть? — Спросила изумленная Рия, когда дверь в ванну закрылась.

— Нет, шо ты, — поспешил успокоить ее Мойше. — Она же Волк, а не умертвие. Целиком она даже тебя не съест, но погрызть может основательно. Поэтому не советую тебе стоять на пути голодного и злого оборотня.

Услышав это, Рия вздрогнула, и не смогла понять, почему смеются умертвия и ее брат.

Спустя целых двадцать минут, которые все сидели молча, слушая непонятное мычание приставника, из ванной комнаты вышла довольная, и явно посвежевшая, Лианна. Длинные снежно-белые волосы развивались по груди и плечах девушки, а в темно-синих глазах исчезла усталость.

Она подошла к столу, и села на свободный стул. После этого, все, не сговариваясь, набросились на поросенка. А спустя минут пять от оного не осталось ни чего. Умертвия проглотили кости, и даже вылизали жир с тарелки.

— А теперь можно перейти к делам. — Произнес Мойше, подходя к приставнику, и вытягивая какую-то грязную тряпку у того изо рта.

— Изыдите нечистые! — Заорал приставник, как только почуял хоть капельку свободы. — Прокляну вас словом святым, и да поможет мне Бог!!! — Договорить он не успел, так как Мойше вновь заткнул ему рот той же грязной тряпкой. Судя по виду, и запаху ней мыли пол, причем уже давно, если судить по количеству вновь накопившейся грязи и пыли.

— Если ты сам себе не поможешь, то ни один Бог тебе уже не поможет. — Безразлично произнесла Лианна, глядя на приставника, и демонстративно облизалась. — Поросенок был каким-то маленьким… Правда, Изе? — Умертвие утвердительно кивнул голов, поняв замысел волчицы, тоже демонстративно облизался.

— Только чур, кости все мои. — Ответил Изе.

Приставник сразу же перестал мычать и брыкаться. В его глазах появился не поддельный страх.

— Так вот, мы задаем вопросы, ты отвечаешь. — вновь обратился к приставнику Мойше. — Понял?

Когда пленник утвердительно кивнул, умертвие вытащил у него изо рта половую тряпку, и приставник начал интенсивно отплевываться.

— Как, и почему Орон стал вассалом Степи? — Спросил Илрон, подойдя к пленнику.

— Все началось несколько месяцев назад, когда Алор объявил войну Гиене. Война была быстрой, но кровавой. А несколько недель тому, из Гиены, которая победила в той войне, стали нападать отряды умертвий, ведомых оборотнем по имени Ниагар… — Лианна знала этого огромного черного Волка. Они родились в один год, и росли вместе. Сперва они подружились, и вскоре их дружба превратилась в нечто большее, в то, что бродячие барды воспевают словом любовь, по крайней мере так считала сама Лианна. Его призвание было быть воином, но Стая решила обуздать его самобытный характер, и превратила его в охотника. А вскоре, когда наступила зима, Ниагар так и не вернулся с охоты. Это был сильный удар для молодой Волчицы. Два года она искала его следы и тело в Туманных Горах, и в бескрайних просторах Ледника. Все ее старания оказались бесполезны. Он пропал… Его объявили мертвым. И вот теперь, спустя десять лет, сердце Лианны вновь забилось, словно птица в клетке. Мысли перепутались в единый клубок. Он был мертв, а теперь вернулся. Как? Почему? Где на самом деле он был все это время? Почему бросил ее? Что заставило его начать войну? Предать идеалы, которые так любили и лелеяли в детстве? К горлу подступил противный ком, а на глазах выступили слезы. Сердце рвалось и кричало, что это не он! Ниагар не может быть злодеем. Это не он!!! Но холодный разум говорил: «У Волков не бывает одинаковых имен, так же, как в жизни не бывает одинаковых назначений…» — … Орон проигрывал, и тогда, молодой, благоразумный король обратился за помощью к святому Антонию. Три дня и три ночи мы молились о божьем покровительстве для этой несчастной страны, и случилось чудо! Вражья армия отступила, и больше не возвращалась. Слово божье оказалось сильнее вражьей армады…

— Скорее всего, сильнее оказались интриги, плетённые вашим Антошкой… — Произнес Мойше.

Слова умертвия явно разозлили приставника:

— Да что ты можешь знать об истине, ты, порождение дьявола! Что ты знаешь о святости и вере?!

— Может быть в вере и святости я и разбираюсь, словно свинья в заморских блюдах, — ответил ему умертвие тем же ледяным тоном, — зато мои мозги остались при мне, а не под партой ученика. Скажи мне, не задумывался ли ты, какая судьба ожидала бы Орон, если бы они не обратились за помощью к вам?

— Та же, что и постигла Алор… — Не задумываясь, ответил приставник.

— Вот видишь, ты сам дал ответ на все вопросы. Сперва Алор, на который нападают умертвия, пришедшие со стороны Гиены. Ты ведь не будешь отрицать, шо Алор погиб не от их рук? — Приставник притих, и уставился в пол. — Война могла прекратится в любой миг, стоило лишь королю Алора написать письмо в Степь. Но он решил идти до конца, и его страна сгорела в огне. Планы нашего «друга» Антошки, мягко говоря, обломились. Тогда он решил пойти к своему соседу, но сперва спустил на него своего пса, и его мертвых друзей. К счастью Степи молодой король Орона оказался слабохарактерным идиотом, который при первой же опасности побежал к своей дражайшей матушке, которая как известно всем приняла веру Степи еще когда ей было пять лет. Даю голову на отсечение, шо именно она посоветовала тому малолетнему дебилу обратится за помощью в Степь, чего там уже ожидали…

— С чего ты все это взял? — Спросила не веря себе Рия.

— Девочка, я шо, по-твоему, похож на вашего нового короля? Пусть от меня воняет мертвечиной, если я вовремя не помоюсь, но мозгов у меня побольше, чем у вас троих. — Мойше показал рукой на Рию, Илрона и приставника. — Все умертвия бегут в нашу столицу, потому, шо нас преследуют, и убивают. В то же самое время, когда на всей территории от берегов Штормового моря до западных границ Морены, от теплого южного моря к холодным основаниям Туманных гор не осталось ни одного истинного умертвия, целая армия превращает одну из могущественнейших стран Материка в пепел, а потом еще и находит силы продолжить войну с другими государствами. Орон не последний. Я слышал, шо после того, как Орон присягнул на верность Степи, армия этих якобы Умертвий, повернула на запад, к границе Морены. К тому же, тот кто говорит о смертоносной армии умертвий либо лжет, либо ничего не знает о нас. Все умертвия своевольные и мало кто из нас признает командование. Так шо собрать армию из умертвий невозможно…

— Но вы ведь подчинились Лианне. — Произнес Илрон.

— Ты ошибаешься. Мы пошли за ней по своей воле, а не по приказу. Потому шо она наш друг.

— Хорошо, — не сдавался маг, — во времена последней войны вами командовали люди…

— Молодой человек, — ответил ему Изе, — не смешите мои носки, они уже и так задохнулись. Как ты считаешь, если бы люди действительно могли нами управлять, объявили бы нас вне закона, после капитуляции Вольстрима?

— Кому нужна армия из созданий более сильных, чем сам, если ею не возможно управлять? — Продолжил Мойше. — Запряги в повозку Белокрылого Орла с Туманных гор, Земляную Змею с Пустыни Восходящего Солнца и Королевскую Акулу с южного моря. Сможет ли повозка сдвинутся с места?

— Нет. — Ответил Илрон, глядя в пол. Его щеки покраснели, как у провинившегося мальчишки.

— Почему? — Не отступал Мойше. — Ведь это сильнейшие животные своих стихий?

— Да, они разные, и не управляемые…

— Именно так хотели поступить люди. Армия из умертвий, это орел, змея и акула впряженные в повозку.

— Но если на Алор и Орон нападали не умертвия, тогда кто?

— Не знаю. — Честно ответил Илрону Мойше. — Лианна, а ты как считаешь, кто это мог быть?

Волчица, которая сидела в прострации, занятая своими мыслями, наконец-то пошевелилась.

— Что?

— У-у-у, девочка, да ты совсем раскисла. — Произнес Мойше, вновь затыкая рот приставнику. На этот раз он сделал это чистой тряпкой. — Ладно, вам всем нужно отдохнуть. Завтра разберемся…