— Не грусти, — сказала Алиса. — Рано или поздно все станет понятно,

все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему,

как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно,

потому что все будет правильно.

(с) Льюис Кэрролл «Алиса в Стране чудес»

Тик-так. Тик-так.

Монолог часов ручной работы бил по мозгам.

Тик-так. Тик-так.

Вечно мне приносят всякую дрянь! Ладно бы, что-то интересное, так нет же — обычная кража со взломом! Даже преступник обнаружен и уже под чутким надзором магконвоя следует в места не столь отдаленные.

Тик-таааак…

Часы словно издевались. Знали, что именно из-за них мне предстоит заполнять кипу свитков, везти их в королевский архив (конечно, ведь вещь создана не магически!) и, что самое важное, тратить на это все время. И это тогда, когда перед глазами постепенно вырисовывается примерная схема всего, что произошло в последние дни. Что-то неуловимое, в народе зовущееся интуицией, подсказывало, что часть дел связана не только косвенно, но и напрямую.

Несколько столбцов, с десяток имен и ответвлений — осталось только найти связующую нить.

Тик. Тик. Тааак!

Бросила недовольный взгляд на деревянный куб со стрелками. Те сложились в ехидные двадцать пять минут восьмого. Протяжно вздохнула. Леон, тут как тут, пошевелил листьями. Весь день он усиленно делал вид, что самый обыкновенный спатифиллум — боялся попасть под горячую руку — и вот теперь пытался о чем-то аккуратно сообщить, тыкая бутонами в сторону Жоржа Жоржастика. Бросила взгляд на стол бывшего напарника.

Жорж, пригорюнившись, облокотился на кипу бумаг. Часть земли рассыпалась вокруг неровными сухими кучками. Он не дразнился, не посматривал с любопытством — вообще не шевелился. Еще вчера яркие желтые колючки потускнели, часть из них свалилась в горшок.

Сердце предательски сжалось.

С грохотом отодвинув стул, я подошла к засыхающему кактусу.

— Ну и чего это ты выпендриваешься, я поливала тебя с утра! — дрогнувшим голосом начала я.

Жорж равнодушно дернул одним из отростков.

Взяла со стола Бирана пипетку и синий флакончик — витамины. Набрала пару капель и сбрызнула бутоны — ноль внимания. Раньше Жорж чуть ли не каждую колючку подставлял для орошения.

— Вот мне еще только депрессивного кактуса не хватало! — едко прошипела я, стараясь совладать с эмоциями.

Леон осуждающе помахал листьями, разве что вокруг самого крупного бутона ими не поводил — мол, хозяйка, ты что, совсем ку-ку, не видишь, Жоржу по-настоящему грустно!

Я поморщилась. Зацепилась взглядом за край своего стола — долорийский горький, так любимый Элександом.

— А шоколад? Шоколад хочешь? — я схватилась за него, как за путеводную звезду.

Жорж и отростком не повел. Бросила лакомство в угол и растерянно посмотрела на Леона. Тот пожал лепестками — разбирайся сама.

— Жорж, — тихо позвала я его, приземлившись на колени перед столом. Мне показалось, что если кактус будет видеть мое лицо, ему будет легче. Дожила, Кира! Перед суккулетом ниц падаешь!

Колючее недоразумение неуверенно повело стебельком.

— Жорж, хочешь ты того или нет, но пока Биран решает свои проблемы, о тебе заботиться буду я, — голос снова дрогнул. — Я знаю, мы с тобой не очень ладили, но… я не дам тебя в обиду. Честно.

Еще одно неловкое движение. Я почувствовала себя увереннее.

— Я знаю, что ты переживаешь за него. Но… это же… Биран — сглотнула вязкую слюну, добавила в голос твердости. — Ты же сам знаешь, он со всем справится! Считай, что он просто уехал в отпуск.

Скосила взгляд на Леона, тот кивал всеми пятью бутонами — все верно, хозяйка, продолжай в том же духе.

— И… и разве Биран обрадуется, когда увидит тебя в таком состоянии? Ну, когда вернется. Ты же знаешь, как трепетно он относится к твоему здоровью.

Еще одно движение — уже более осмысленное. Жорж Жоржастик приподнялся, на стол упало еще пара колючек. Он дернулся так, словно шмыгнул носом, совсем по- человечески.

— И вообще, — добавила в голос чуть смеха и пальцем потрогала один из отростков суккулента, — лысые кактусы не вселяют ужаса!

Еще раз хихикнула, и уже увереннее поводила по Жоржу пальцем. Мне хотелось окружить его нежностью и заботой, но я понимала, что это лишь сломает живое и очень чувствительное растение. За всей напыщенностью и ершистостью нетерпимого к окружающим кактуса скрывался мягкий и трепетный Жорж, всем своим зеленым сердцем переживающий за хозяина. За существо, которое всегда было рядом и заботилось.

— И вообще, — обхватила руками горшок, — постой-ка ты тут.

Жорж с непониманием наблюдал за перемещением с одного рабочего стола на другой, прямиком к Леону. Я не знала, как объяснить Жоржу, что стол в скором времени будут осматривать другие следователи, вознамерившиеся найти улики, подтверждающие причастность Бирана и к другим делам. Конечно, теперь всем хочется сбросить на моего бывшего напарника все висяки… А ведь еще пару дней назад приходили за помощью и советами. Тьфу!

— Как придешь в норму, верну на место, — пояснила я. — А пока за тобой Леон приглядит.

Жорж с сомнением покосился на спатифиллум, гордо раскинувший лепестки, всем своим видом спрашивая — и это он будет за мной присматривать?!

— С него колючки не сыпятся, — я показала кактусу язык, в душе лелея надежду, что эта слишком уж своенравная зелень не поубивают друг друга.

Тик-так. Тик-так.

Вздрогнула. Опять этот сбоящий механизм. Но ведь если магически отладить стрелки, то они будут работать еще хоть сотню лет, так нет же — сразу потеряют в цене. Я никогда не понимала, почему то, что менее удобно — стоит больше. Как, впрочем, и то, почему обществом так высоко ценятся ручные творения. Да даже за второй копией среди аристократов велась такая гонка, что враждовали целые семьи. Куда как удобнее, как по мне, отлаженный магией механизм, работающий столько, на сколько хватит энергетического заряда.

Да, люди, создающие эталон, безусловно, молодцы — они позволяют магам

копировать свое произведение и запускать в народ вещи второй, третьей

тысячной копии, каждая последующая из которых все сильнее теряет в цене. Но… суть ведь остается прежней. Часы остаются часами даже если с оригинала было снято миллион копий. Разве что работают чуточку хуже. Но зато облагаются куда как меньшим налогом!

Помнится, сестра мечтала пойти выучиться в Гильдию Копий. Еще приговаривала — ух, заживем, если примут! Одна из самых солидных профессий, как-никак, главное, получить лицензию! Не поступила. А смерть матери не позволила пробоваться во второй раз.

— Кира! — в кабинет вбежал паренек-связист и отвлек от воспоминаний. — Ой… Зацепился ногой за край деревянных часов и споткнулся, чуть не рухнув.

— Шшш, аккуратнее, мне эту бандурину еще в архив везти! — зашипела я. — Что стряслось?

— Письмо из королевской канцелярии, — чуть ли не торжественно ответил связист и протянул перед собой желтоватый свиток с золотистой ленточкой.

— Спасибо, — кивнула я, принимая послание.

Тот остался на месте, переминаясь с ноги на ногу, словно чего-то ждет.

— Что? — удивленно вскинула брови.

— Кир, а правда, что?..

— С каких пор в следственном отделе следят за сплетнями? — резко оборвала парня я. Не знаю, зачем все это нужно Леннарту, но множить слухи о наших с ним «отношениях» я не хотела. Достаточно и того, что за сегодняшний день уже пятеро поинтересовались моей личной жизнью. Не ожидала от Ларка подобной болтливости. Нет, разумеется, я не оспаривала новость, давала лишь расплывчатые общие ответы.

— Прости, — паренек потупил взгляд, и, развернувшись на одной ноге, вышел из кабинета, тихонько претворив за собой дверь.

Да уж! Если коллеги будут более «трепетно» ко мне относиться, считая, что я любовница «начальника всех начальников», то это может серьезно повлиять на мою работу. Если раньше со мной обращались, как со «своей», то теперь будут опасаться — а вдруг между вторым и третьим коитусом сказану что-то лишнее? Очень уж хотелось верить, что подобный слух Леннарту нужен ненадолго, и скоро все встанет на свои места.

Вновь бросила взгляд на стол напарника и убедилась — нет, на свои места, в ближайшее время, точно ничего не встанет.

Дернула сургучную печать и раскрыла письмо.

«Кира!

Жду с утра. Важно.

Леннарт».

Ну, с утра так с утра.

Я кивнула своим мыслям, запуская по пальцам нужный вектор. По бумаге прошелся язычок пламени, с каждой секундой лишь разрастаясь в размерах. Когда записка была сожжена, я вновь села на свое рабочее место и вперилась взглядом в часы. И вот как их тащить? На собственном горбу? В экипаж они если и поместятся, то со скрипом. А зная наши дороги, я не хочу отвечать за сохранность этой деревяшки с механизмом. Было бы многим лучше, если бы создатель сам разбирался со своим изобретением — вот только ему не скоро доведется увидеть ходики, закон есть закон. И даже если он диктует уйму бюрократии — это не уберегает от его соблюдения.

Я замерла. Внезапная догадка прошлась холодком по спине.

Время — воистину безжалостный механизм. У одних оно забирает жизнь, других одаривает рождением. Но Бытие хранит каждую улику, свидетельствующее о преступлении его родного брата.

Если Огюст Борн — одна из ключевых фигур всего произошедшего — и правда мертв, то его прах должен храниться в родовом склепе. И все, что мне нужно: раздобыть любую вещь, созданную его руками. Таким образом, я смогу восстановить энергетические нити и установить соответствие с прахом покойного. Сложно…

Я заметалась по кабинету. От стола к столу. То, к чему подталкивала интуиция — прямое нарушение закона. И, мало того, что закона — заветов богов. Нельзя нарушать спокойствие мертвых.

Впрочем, моя работа то и дело шла вопреки почти любому божьему завету И это случалось настолько часто, что даже задаваться вопросом — какая из кар меня ждет? — было некогда. Да и желания «замаливать» грехи не возникало. Я искренне верила в то, что если боги есть, они будут судить не по поступкам, а по намерениям.

Собравшись с мыслями, я побросала все необходимое в сумку. Еще раз полила Леона и Жоржа Жоржастика, строго настрого наказала им быть хорошими мальчиками и не ругаться. Спатифиллум согласно закивал бутонами, а кактус лениво махнул оставшимися колючками — мол, без тебя разберемся.

Заперев дверь на замок, я тихонько, стараясь не стучать низким каблуком, вышла из отдела. Элександ просил зайти перед уходом — но желания не было. После сошлюсь на то, что забыла. Если меня, конечно, не выведут сегодня под белы рученьки из усыпальницы семейства Борн.

Может быть, было бы логичнее первым делом наведаться в их родовое поместье и пообщаться с потомками? Нет. У мертвых нет привычки болтать лишнее, им веры больше. А мне очень уж не хотелось, чтобы лорд Арне узнал о том, что я решила идти вопреки его приказу. За мной числилось и без того много проступков, чтобы так рисковать из-за непонятно откуда взявшегося желания во всем разобраться.

Кивнув на выходе пареньку-связисту, я вышла на улицы вечернего города.

До окраины пришлось добираться пешком, изо всех сил петляя в проулках. Внимание специализированного отдела могло подразумевать слежку, чего я сегодня совершенно не могла допустить.

По пути я забредала в кабаки, выходила с задних дверей, проникала в шумные сборища людей — старалась сделать свой путь как можно более непредсказуемым.

От форменного жакета я избавилась в одном из темных проулков, заменив его на темную водолазку и утепленный длинный жилет, доходящий до колен. Довольно нетипичный выбор одежды, зато теперь я привлекала гораздо меньше внимания, чем с вышивкой ведомства на груди. На голову повязала светлый шарф, найденный в недрах сумки (я так и не переложила вещи в новую), а губы подвела темной помадой, внезапно обнаруженной там же. Теперь я больше походила на моложавую гадалку, но никак не на Киру Форн.

Жители района Ландивичево были привыкшие к странным людям, потому в мою сторону даже не смотрели.

Усыпальница Борнов находилась на границе с городом, прямо рядом с поместьем. Их род, один из немногих, кто предпочел сравнительно уединенную жизнь ближе к лесу околодворцовому району. Но вместе с тем и пытались себя максимально обезопасить.

Миновав опушку, я вошла в лес. Извилистая узкая тропинка, которой пользовалась ребятня для похода на речку, вела меня вперед. План города и его окраин я знала на отлично, потому понимала, что единственная возможность пробраться за белокаменный забор — та самая река, протекающее через земли Борнов.

Свежий лесной воздух вселял уверенность в собственных действиях, и едва я завидела ограждение, свернула в густые кусты. Те, царапая, приняли меня в свои объятия, пропуская в самую чащу леса с плотно растущими деревьями. Стараясь не наступать на ветки, я подошла ближе и притаилась. Наверняка периодически стража устраивает обход — и было бы неплохо узнать, когда будет следующий.

Спина затекла от неудобного сидения на широких корнях дерева, ноги ныли, да и я сама начала подмерзать. И до того, как я услышала веселые беседы поодаль, успела несколько раз передумать и усомниться в правильности моей задумки. Вновь вспомнила о сестре и племянниках — в последнее время слишком часто возвращалась к мыслям о них.

— Ты бы не налегал на алкоголь, — тяжелая поступь одного из стражников, я прикрыла глаза и тихо выдохнула. Было страшно. Я вдруг меня найдут? Как я объясню свое присутствие? Сообщу, что заблудилась? Не поверят, как пить дать не поверят.

— Да ты же слышал, господа уехали, в поместье никого, — развязно хихикнул другой.

— Ну и что? — сухо поинтересовался первый, — ты-то на службе!

— Ну и что-о? — передразнил второй. — Все равно брать у них нечего, об этом хорошо известно. Старик все завещал короне, и только лишь благодаря милости Его Величества оставил им эту халабуду.

— На эту халабуду тебе работать лет двести, а то и триста!

— Все познается в сравнении, — добавил стражник, сделав еще один глоток. — Но факт остается фактом, воры из простых ни в жизнь не проникнут за забор, а те, что покруче и заморчиваться не станут, вот и весь разговор.

Диалог затих. Зато звук шагов раздался совсем близко, и я с силой вжалась в ствол дерева. Сердце заходилось в сумасшедшем ритме, и мне оставалось лишь тихо ждать, пока они дойдут до угла. Значит, в поместье никого нет? Что же, даже к лучшему.

Выждав еще несколько минут, выглянула из-за дерева. Тишина. Стрекот сверчков и прочей ночной фауны разбавлял зловещую атмосферу живыми звуками. Приземлившись на коленки, вылезла из-за ствола. Сырая земля липла к рукам, но я уверено прибиралась вперед. К тихой речке, вытекающей из низкого арочного свода под ограждением. Добралась до моста, по которому прошлись стражники, и вновь замерла, прислушиваясь. Никаких подозрительных шагов.

Ну, Кира, теперь залезай в речку.

Неохотно потрогав водную гладь, убедилась — холодно. Очень холодно. Но магию применять нельзя, может привлечь совершенно ненужное внимание. Потому сцепив покрепче зубы, по пояс залезла в воду.

Стараясь унять дрожь, пробралась под мост. Пара секунд, и я в арке. Так и думала — решетка. Прислонившись к стене, раскрыла сумку. Бумажки, бумажки, бумажки, фантики, перья, всякая ерунда… Видимо, придется жертвовать кинжалом. Благо, лезвие там довольно широкое. Не без жалости — все же он довольно долго прослужил — извлекла ножны. Вытащила оружие и закинула сумку за спину, чтобы не мешалась. Нащупав крепление, вставила туда лезвие, протолкнула поглубже. Ну, была не была… Помнится, крепления от пятой и выше копии довольно хлипкие.

Первая попытка увенчалась провалом — лишь мерзким скрежетом, заставившим вздрогнуть и затихнуть на несколько минут. Меня колотило от холода, но приходилось терпеть. Отступать некуда. Глаза привыкли к кромешной темноте, и я внимательнее осмотрела решетку. Крепление, откуда торчал мой кинжал, плотно прилегало к стенке, а вот… дладж! Кира, надо было раньше смотреть. Противоположная сторона решетки увенчалась разнузданным крепежом без болтов. Дрожащими руками вытянула кинжал, и повторила то же самое с той стороны. Решетка послушно прогнулась. Надавив на нее всем весом, выгнула и оказалась с той стороны.

Дыхание сбилось, тело трясло, челюсть сводило судорогой. Выскользнув на берег, замерла — вновь прислушалась. Все та же знакомая тишина. Прижавшись к одному из деревьев, огляделась.

Светлое двухэтажное строение с лепниной, огромные окна и широкая веранда. Просторный сад с фонтанами, лавочками и низкими кустами, ближе к забору — высокие деревья — остатки роскошного леса. Усыпальница в самом углу — вытянутое ввысь темное здание без окон, лишь с одной дверью. Над проходом блестящая в свете луны табличка с надписью, которую было слишком сложно разглядеть.

Прижимаясь к высоким деревьями двинула ближе, дрожа то от холода, то от страха. Едва я оказалась на территории Борнов, былую уверенность как ветром сдуло. И единственный вопрос, который меня сильно тревожил — за коим дладжем я вообще сюда поперлась?!

Чем ближе я подходила к усыпальнице, тем сильнее по венам бил страх. А когда добралась до двери, уже почти не чувствовала холода. Проскользнув внутрь, перевела дыхание. Приглушенный магический свет окутывал стены мягким голубоватым сиянием. Фарфоровая урна с витиеватыми узорами стояла в самом центре, на высоком деревянном столике, покрытом серебристой скатертью. Приглядевшись, прочитала — Огюст Борн.

Напряженно замерла на мгновение, а следом уверенным шагом подошла ближе. Механически сняла крышку, запустив туда специальную вытянутую палку с изогнутой крохотной плошечкой на конце. Ссыпала в колбу. Дело сделано.

Убрав следы своего присутствия, выскользнула на улицу. Но не успела сделать шаг, как мой рот накрыла чья-то ладонь в черной перчатке и со всей силы дернула назад, к боковой стене.

— Тщщщщ, — раздалось над самым ухом.

Я замерла. Панически соображала, что делать. Вряд ли стража стала таким образом меня задерживать, значит?.. Значит, это кто-то другой. Пыталась обернуться, посмотреть, но меня с силой прижали к себе, чтобы не дергалась.

Внезапно я услышала шаги и неясное бормотание с другой стороны усыпальницы.

— Иди сам, иди сам… — знакомый голос стражника, — я то пойду, вот только жалование повысят все равно тебе!

Вновь невнятное бормотание, и я уже по собственной воле испуганно вжалась в незнакомца. Выходит, он тоже проник в поместье Борнов незаконно? И что мне, старшему следователю, с этим делать? Закрыть глаза на правонарушение, потому что поймали на том же?!

— А теперь быстро. За мной, — отрывисто сказал незнакомец, едва затихли шаги, и отстранил меня от себя. И., я узнала этот голос. Дладж, Кира, вот это ты попала…

Лорд Арне, собственной персоной, подошел с углу и выглянул. Махнул рукой — можно идти. Я, перебирая в уме миллионы вопросов, пошла вперед, от дерева к дереву. От куста к кусту, постоянно оглядываясь. Леннарт следовал за мной, с приклеенной маской сосредоточенности на лице. Через минуту мы уже были в речной арке. Главный дознаватель королевства по-джентельменски выгнул решетку, пропуская меня вперед. Пролез следом.

Шаг. Еще один. Пробрались под мостом и выбрались на берег. Все еще не говоря не слова, двинули вглубь леса. И едва белокаменное ограждение пропало с поля зрения, я испуганно вжала голову в плечи.

— Какого дладжа, Кира?! — рявкнул лорд Арне так, что птица, прикорнувшая на ближайшей ветке, взлетела ввысь.

— Эээ, нуу… ночная прогулка? — невнятно пробормотала я.

— И часто у тебя такие прогулки?! — прошипел Леннарт.

— Лорд Арне, — неуверенно начала я. — А давайте вы меня не будете ругать за то, что совершили сами? — следом испуганно добавила вежливое: — Пожалуйста.

— Выпороть бы тебя, — уже беззлобно выдохнул он. Я подавилась и закашлялась от такого заявления. — Ты просто представь мое удивление, когда я увидел, как ты словно заяц прыгаешь от одного дерева к другому. Точнее сперва я даже не понял, что это ты… Кира, я же просил! Просил не соваться, куда не следует.

— Простите, — уже пристыженно потупилась я. — И вообще, я тоже, знаете ли, удивилась. Вам-то…

Зубы непроизвольно клацнули, напоминая о холоде. Лорд Леннарт с осуждением покачал головой и применил на мне чары просушки, не спрашивая разрешения. Следом повторил на себе.

— Кира, я не знаю, что с тобой делать, — спокойно произнес он. — Это прямое неповиновение моему приказу. Я не терплю подобное от своих людей.

— Поэтому вы тут один? Не терпите подобное, но и доверять не можете? — вырвалось.

Глаза Леннарта потемнели, ему явно не понравилось то, что я сказала. Тем не менее, он ответил:

— Да, именно так. Ситуация с каждым днем все сложнее.

— Вы мне можете доверять, — я неуверенно подняла взгляд.

— Ну, твой поступок, хоть и прямое нарушение моего приказа, лишний раз подтверждает, что ты сама хочешь разобраться, что происходит. А значит… непричастна к заговору.

— Заговору? — удивленно переспросила я.

— Да, заговору, — лорд Арне устало потер виски. — Все эти преступления, начиная с восстаний отшельников в прошлом месяце и заканчивая кражей в банке, звенья одной цепи. И, увы, эта цепь полностью охватила дворец. Кто-то, мечтающий узурпировать власть, проник во все сферы, обзавелся «своими» людьми. Уже не раз подтверждалось, что и среди специализированного отдела есть предатели короны.

— Потому вы направились сюда в одиночестве? Чтобы ненароком не раскрыть карты перед заговорщиками? — я подавила удивление.

— Да, — лорд Арне кивнул.

Мы медленно шли по темному лесу в сторону города. Я стянула с головы потрепавшийся шарф и взлохматила волосы.

— И что теперь делать? Разве два человека могут распутать заговор? — бессилие накатило, едва лорд Арне дал понять, что он сам по себе, без крепкой поддержки канцелярии и специализированного отдела.

— Ну, — Леннарт невесело хмыкнул, — я все же глава королевской канцелярии, а ты все еще Кира Форн.

Натянуто улыбнулась.

— Нам нужен предмет, созданный Огюстом Борном собственными руками, — я перевела тему, возвращаясь к цели своего визита в поместье. В таком случае удастся понять, по правде ли Огюст Борн мертв…

— Такой предмет? — поинтересовался Арне, извлекая из кармана прозрачную коробку с чуть шевелящейся кукольной рукой.

— Да, — выдохнула и тут же полезла в сумку, чтобы достать колбу с прахом.

— Можешь не спешить, я проверил на месте, — буркнул Леннарт. — И, если, конечно, родственники Борна не заменили останки, продав Огюстовские подороже, то прах в урне никакого отношения к нему не имеет.

— Значит?..

— Значит, Огюст Борн очень даже жив и имеет прямой отношение ко всему происходящему.

— Мы сможем его найти?

— Сомнительно, — выдохнул Арне, глядя вдаль. Но тут же поправился: — сомнительно, что это удастся сделать быстро. Мои шпионы выведали, что на дне рождении Ее Величества будет совершен переворот. И, если это не какой-то хитрый ход…

— То у нас очень мало времени, — закончила я. Празднество планировалось завтрашним вечером. На дни рождения королевы всегда гулял весь город. Это сильно усложняло работу и страже, и следователям — все пытались сбагрить дежурства, закрыться дома и притвориться мертвым. С огромным потоком пьяных горожан справиться было почти невозможно. Значит, заговорщики хотят воспользоваться всеобщим весельем. Искоса глянув на лорда, я спросила: — Ваша записка?..

— Да, я хотел пригласить тебя на веселье, — криво усмехнулся Арне. — Если удастся там же выяснить, где у этой змеи находится голова, то можно решить все проблемы сразу.

— А Его Величество?

— Разумеется, в курсе всего, что происходит, — сухо буркнул Арне. Я не стала расспрашивать, посчитав тему щепетильной.

Повисло молчание. Вопросов было много, но все они казались какими-то пустыми. Но главный из них — что делать? — витал в воздухе неуловимым призраком.