— Кенарчик, милый… — пустила в голос чуть больше сладости.

— Ага, уже страшно, — сложил он руки на груди и просверлил недоверчивым взглядом.

— Хочешь поработать на благо государства? — я решила сменить тактику, сказала более серьезно, добавив во взгляд таинственности.

— Ты только скажи, — прищурившись, произнес он. — Ты так хочешь пойти на бал с вторым принцем?

— Дело не в этом! Просто он всегда был такой, если что-то сказал, то так и сделает. А мне совсем не хочется расстраивать Ее Величество. И чтобы ребята рассорились тоже. К тому же графиня Лилия… Ее тоже ну совсем не хочется обижать.

— И ты придумала такое решение, которое сможет разрулить эту проблему для всех сторон?

— Ага… Для всех. Но тебе оно не понравится.

— Удиви меня, — хмыкнул Кенар.

— Маркус пойдет с Лилией. Это не будет оскорблением, так, как он наследный принц и по статусу выше. А ты, — я зажмурилась, ожидая рождения цунами. — Ты пойдешь с миледи… Вон….

— Ты смеешься, да? — ошарашенно поинтересовался напарник, нервно хмыкнул.

— Ну Кенар…. Ну все, что хочешь сделаю!

— Прям таки все, что захочу? — уточнил Кенар с каким-то предвкушением.

— Только ничего порочащего мою честь и никаких преступлений против короны, — быстренько исправилась я.

— Ну вот, а говорила, что все, что захочу, — со слишком уж довольной улыбкой протянул Кенар — Ладно, договорились. Свое желание я могу предъявить в любой момент?

Не скажу, что я была рада происходящему. Но в тот момент это мне показалось лучшим выходом из ситуации.

— Договорились, — прошептала я, надеясь только на то, что Кенар не придумает чего-нибудь этакого. Но в то же время прекрасно понимала, что сейчас наши отношения находились на стадии “с напарником надо дружить”. Хотя бы привыкнуть… потому серьезных подлянок все же не ожидала.

Когда мы вернулись и озвучили это предложение королевским детям, напоролись на три удивленных взгляда.

С точки зрения этикета ничего не нарушено. Поскольку приглашение миледи Вон не было отправлено, а желание "порадовать" ее приглашением высокопоставленного лица — соблюдено. Между Мэттом и Маркусом еще около часа держалось холодное напряжение, но спустя добрую половину бутылки горейки, оно рассеялось. Кенар остался с нами, и мы наперебой жаловались друг на друга и рассказывали про козни в Академии.

Вечер, а точнее ночь, мы провели весело. Разошлись ближе к рассвету. Как только я выпроводила Кенара с Мэттом, которые задержались до последнего, пошла и проверила, как поживают либрутти, комфортно ли им и легла спать.

* * *

Вроде бы только подушки коснулась и глаза прикрыла, как солнце настойчиво начало пробиваться сквозь ресницы. Вслед за этим послышался перестук каблучков и негромкие указы служанкам.

Судя по звукам, принцесса бодро порхала по комнате, поправляла мое платье и торопила подать мне завтрак. Ведь я должна успеть еще до прихода мастера Пю…

Все это щебетание доносилось до меня словно сквозь вату. Вот вроде слышу, а никакого значения не придаю. Есть и есть, что с того?

И что еще за мастер Пю?

— Ваше высочество, вам, конечно, доброе утро, но что происходит? — не очень любезно поинтересовалась я, открывая один глаз и борясь с желанием нырнуть обратно под одеяло.

— Ланари, милая, ну какое утро, сейчас уже давно за полдень, а через каких — то четыре часа начнется бал, — прощебетала она, опускаясь на край моей кровати. — Разумеется, ты не подумала о прическе и макияже. Потому я обо всем решила позаботиться сама. Платье для бала безусловно прекрасно. Но ты ведь должна сегодня выглядеть по-особенному!

Зачем мне сегодня выглядеть как-то по-особенному я не имела ни малейшего понятия. В любом случае, по шикарности мне не переплюнуть ни принцессу, ни многих герцогинь.

— Корни, я хочу спать! — пробормотала в ответ, как только служанки вышли за дверь. — Разбуди меня через пару часов, ладно?

Только я зарылась в подушки и с головой укрылась одеялом, планируя хорошенько отдохнуть, как на меня прыгнуло тело и принялось щекотать. Подавив желание запустить в это тело, что-нибудь тяжелое и магическое, я поддалась.

Подняться с постели оказалось той еще пыткой. В ванную шла с надеждой на поспать в теплой воде. Но все мечты разлетелись осколками, когда принцесса летящей походкой направилась за мной.

— Ари, мы с Маркусом ушли в четыре часа. До скольки вы сидели с Кенаром и Мэттом?! — обеспокоенно уточнила она, устроившись на узкой банкетке возле раковины.

— До семи, кажется… — пробормотала я, забираясь в горячую ванну.

Боги, какое же блаженство!

— Тем не менее, Кенар с десяти утра на ногах, — попрекнула меня Корни. — Уже выслал приглашение леди Вон… И как ты его уговорила только? А Мэтт до сих пор дрыхнет. Могу ли я предположить, что он потом вернулся и вы…

— Не мели чепухи. Мы друг другу, как брат с сестрой, — перебила я краснеющую от одних только мыслей принцессу. — Вот ты бы стала спать с Мэттом?!

— А Мэтт-то знает, что вы как брат с сестрой? — хмыкнула она, но, приметив мой недобрый взгляд, исправилась: — Значит, вернулся Кенар и попросту не стал ложиться спать после бурной ночки?

Я возмущенно брызнула на нее водой. Вот поганка!

— Милая, тебе не кажется, что ты немного озабочена? — елейно поинтересовалась я у принцессы. — Есть теория Фенрира младшего, которая гласит, что люди нуждаются в психологической помощи, когда везде видят секс.

— Ерунда. Его теория гласит, что это нормально…

— А моя теория гласит, что тебе меньше надо смотреть на мускулистых садовников, — вздохнула я, окончательно понимая, что поспать не получится.

Корнелия обиженно надула губки.

— Через двадцать минут к тебе придет мастер Пю и займется твоими волосами и макияжем, — проговорила она, нанося на свои волосы какую-то сладко пахнущую жидкость. — Поэтому у тебя десять минут на ванну, потом перекусим, я заказала твои любимые крылышки в меду…

— Корнелия, у меня лишь один вопрос, — я встревожено посмотрела на принцессу, которая стала покрываться ярко красными пятнами. — Ты забыла про свою аллергию на мед?

— Я крылышки есть не буду, не переживай, — рассмеялась она.

— Речь не о еде, — нахмурилась я, подаваясь вперед. — А о том, что ты только что нанесла на волосы.

— В этой маске нет меда, — отмахнулась Корни. — Мне ее лекарь Маним изготовил, только масла…

— Дорогая, глянь в зеркало…

Следующие пять минут я слушала отборную ругань и наблюдала за попытками смыть "эту гадость" в раковине. Устало вздохнув, я выбралась из ванной, завернувшись в длинный халат, завязала в полотенце волосы и усадила ну очень расстроенную принцессу на банкетку. В том, что успею, я не сомневалась…

— Не шевелись, — приказала я, если это слово можно употребить по отношению к монаршей особе. — Сейчас будет щипаться, но через минуту все пройдет.

Поработав с векторами, я вернула ее лицу нормальный цвет.

— Я тебе говорила, что я тебя люблю? — спросила Корнелия, разглядывая себя в зеркале и временами недоверчиво тыкая пальцами в белоснежную щеку.

— За минувшую ночь раз сто, — улыбнулась я ей в ответ.

— Ну, тогда ты заслужила сто первый!

Завтрак-обед прошел в спешке, потому что к тому часу уже пришел мастер Пю. Выглядел он, как кара Каниса. Высоченный темнокожий шкаф с татуированными руками. Коротко остриженные волосы оказались высветлены, а губы накрашены красным. Или это натуральный цвет?

Наверное, я никогда не узнаю ответа на этот вопрос. Но то, что цвет “помады” подходил к тону его наряда, это точно. К слову, то, что с первого взгляда я приняла за платье, оказалось шароварами с жилеткой.

Узрев мой скептический взгляд на это чудо, принцесса уверила меня, что он лучший мастер в королевстве. После чего упорхнула, попросив потом этого Пю зайти к ней.

— Вы отлично подобрали платье, изумрудный — очень хорошо с вашим цветом волос и кожи, — сказал он, не отрываясь от блокнота. Голос, кстати, приятный, будто бархатный. — Взгляните на то, что я планирую сделать с прической.

Пю протянул мне блокнот. Теперь у меня остались лишь отголоски сомнения о его профпригодности. Если он сумеет выполнить то, что он нарисовал, то тогда ему цены, как мастеру нет. Он будто угадал мое желание оставить волосы распущенными, но при этом планировал уложить очень пышно, закрепив тонкой витиеватой косой на макушке.

Как мастер Пю умудрился создать свой рисунок в реальности за какие-то полчаса, до сих пор остается для меня загадкой. Его пальцы и гребни порхали с такой скоростью, что и представить сложно.

Но результатом мы оба остались довольны. Макияж он сделал еще быстрей, к тому моменту я уже начинала его боготворить.

— Помада продержится часов восемь, — произнес он, придирчиво разглядывая плоды своих трудов. — Возможно, чуть дольше.

Я смотрела в зеркало и слушала мастера краем уха. Наверно, такой красивой я никогда не была.

Мои любимые длинные волосы и в обычном состоянии выглядят хорошо, но сейчас они смотрелись просто восхитительно. Ту седую прядь, появившуюся после смерти родителей и так раздражающую меня, видно не было. Лицо тоже преобразилось, ни следа усталости, глаза блестели, а брови это лишь подчеркивали. Губы стали немного пухлее и соблазнительнее.

К горлу подкатил ком. Именно такой я запомнила маму. С длинными волосами, уверенным взглядом и чуть вздернутым подбородком.

— Прошу прощения, мисс, вам что-то не понравилось? — обеспокоено спросил он, наблюдая, как мои глаза наполняются слезами от воспоминаний.

Да что это такое, где моя выдержка? Почему по возвращению сюда я рыдаю направо и налево?!

— Нет, что вы… получилось удивительно! — проговорила я, смахивая слезы и надеясь, что этим я не навредила макияжу.

— Ланари, вы очень похожи на маму. Она была удивительной женщиной, — задумчиво сказал он, будто бы прочитав мои мысли. — Радуйтесь этим воспоминаниям, а не печальтесь.

— Спасибо… — ошарашено прошептала я.

Кивнув в знак почтения, мастер Пю пожелал мне хорошего вечера и удалился.

А я еще с минуту всматривалась в зеркало, вспоминая маму. После чего резко встала — до бала у меня еще есть незаконченные дела.

С трудом втиснувшись в старые, оставшиеся еще последнего моего пребывания здесь брюки и рубашку, я направилась к лекарю Маниму. Вот и выясним, с какого перепугу он забыл про аллергию Ее высочества. Может ему капли от маразма прописать?.. Ведь, если б меня не было рядом, все могло закончиться очень плачевно…