Следующей день не дал ничего, но последующий принес новую сенсацию.

Около часа дня без вести пропал кочегар Моисей Кнатц, тот самый который присутствовать при восстановлении сцены в баре.

В полдень, сменившись на вахте, он спустился на берег, сказав, что намеревается позавтракать в городе.

И, в самом деле, он позавтракал в одном ресторанчике, который удалось без труда найти. Оттуда он направился в велосипедный магазин и взял там на прокат велосипед. Далее видели, как он направился к югу по большой дороге.

Но этом оканчивались результаты расследования. К 4 часам Моисей не вернулся. Не вернулся он ни вечером, ни ночью.

На следующее утро Пигот лично возобновил розыски. Ему удалось неопровержимо выяснить, что Кнатц в самом деле, покинул город через вальядомдскую заставу. Далее след терялся.

После полудня Пигот, вместе с Нунецом и Транкилем, предпринял экспедицию до деревушки Торредевега. Не обнаружив решительно ничего, все трое были уже недалеко от заставы, как вдруг Нунец предложил отдохнуть у доктора Каучо, домик которого был по близости.

На входной двери была пришпилена записка: «Нахожусь в саду».

Нунец, который хорошо знал жилище доктора, открыл калитку около домика, и все трое оказались в саду.

— Где вы, Каучо? — крикнул начальник полиции.

Из-за дерева тотчас же показалась фигура доктора. Он казался смущенным, так как был с ног до головы перепачкан в земле. Тем не менее, он приветливо замахал шляпой.

— Кажется, будет удача, — крикнул он.

— В чем?

— Да в моих посадках. Я убираю гиацинты и сажаю на их место хризантемы.

Вошедшие ожидали не того и потому ничего не ответили.

Не смущаясь, Каучо продолжал:

— Вы прочли мою записку? Но входите. Давайте выпьем чего-нибудь. Впрочем, нет. Раньше вы должны взглянуть на мои посадки.

— В другой раз, дружище! — заявил Нунец. — Мы очень спешим. Вы уже знаете новость?

— Знаю, но нисколько не смущен. Мне кажется, что между исчезновением кочегара и тайной «Альдебарана» нет ничего общего. Уверяю вас, друзья, просто он увлекся какой-нибудь бабенкой. Пройдет несколько дней, и он явится с повинной. Но вам, конечно, лучше знать.

Нунец спросил наудачу, не видел ли доктор кочегара. Оказалось, что Каучо провел послеобеденные часы предыдущего дня довольно далеко от города, у изголовья больного. Тема его не интересовала, и он шуточками уклонился от попытки Нунеца к ней вернуться.

Направляясь к городу, сыщики пытались формулировать выводы. Было ясно, что дело не могло идти о какой-либо драке, в которой Кнатц мог быть ранен: его нашли бы живым или мертвым. Убийство, с целью грабежа тоже казалось невероятным: кто нападет на моряка, у которого не могло быть много денег?

Оставалось одно предположение — бегство. Оно подтверждалось тем обстоятельством, что кочегар покинул город на велосипеде. Велосипед — идеальное средство передвижения, когда нужно быстро скрыться, не привлекая внимания, — его так легко спрятать где либо в зарослях.

Но все помнили слова Транкиля, который заявил, что всякое бегство будет равносильно сознанию. Значит, кочегар играл какую-то роль в трагедии, развернувшейся на «Альдебаране». Впервые казался выбитым из колеи сам Транкиль. Чувствовалось, что он перестает понимать происходящее.

Пигот ухмылялся: смущение француза льстило его самолюбию.