ПАНК

ПАНК1 — устаревшее слово, архаизм, 1596. (Неизвестный источник). Проститутка, шалава,

ПАНК2 — в основном США.1707. (Источник неизвестен, также FUNK, SPUNK) 1. Гнилое дерево или древесная плесень, используемая в сухом виде для разжигания костров, трут, гнилушка. 2. Соединение, которое долго тлеет, используется для разжигания костров 1869. 3. Китайский ладан, фимиам. 1890. Отсюда ПАНК, ПАНКОВСКИЙ (в основном США).

Краткий Оксфордский Словарь Английского Языка.

Для детей из Южного Сомерсета «панки» — это самодельный фонарь из кормовой свеклы, обработанный много художественнее, чем для обычного Хеллоуина. В Хинтон-Сайт-Джордже, где Ночь Панков происходит в последний вторник каждого октября, около 60 детей выходят на улицы с фонарями и, разбитые на соперничающие отряды, маршируют по деревне и останавливаются у домов с песней:

Это панковская ночь,

Это панковская ночь!

Тьма брысь, тьма прочь!

Те, кто прячется, дрожите!

Это панковская ночь,

Это панковская ночь!

Ева и Адам, замрите!

Это панковская ночь!

И это, кстати, один из обычаев, которые полиция пытается запретить.

Иона и Питер Опи, «Язык и навыки школьников».

 

 

ПОЛИТИКИ

ТОММИ ВАНС: Кто-то мне сказал однажды, что Малькольм — фашист?

ДЖОННИ РОТТЕН: Это полная чушь. Как он может быть им — он еврей для начала. Нет, никто, никто не должен быть фашистом.

Радио Кэпитал, 16 июля 1977

ДЕББИ: Я иногда предаюсь фантазиям. И как-то я нафантазировала себе, что Пистолеты завладели всей страной. Я просто слушала их пластинку и думала, что они могли бы завладеть всей страной. Не было бы больше Парламента, все бы управлялось такими людьми как Джон. Нет, никто никем бы не управлял, но для всех так или иначе настала бы свобода. Через Джона. Я думаю, чтобы изменить порядок вещей, требуется много людей, а сейчас их просто нет, людей таких. Но стоит посмотреть на эту страну их становится все больше и больше. И эти мальчики, они вышли из благополучных семей, они взбунтовались, они порвали свои одежды. Они жили в трущобах. Они не хотели жить в богатых домах с мамой-папой и их снобизмом. И эта музыка, она обращена не просто к какому-то особому типу людей.

БЕРНИ РОДС: Политика — это когда в комнате собирается более трех человек. Вот что такое политика. Без политики не проживешь. С одной стороны, тебе не нужно демонстрировать это каждые десять минут. Это просто есть. Как твои собственные штаны, понимаешь? Они просто на месте. Тебе не нужно каждый раз хвататься за них и убеждать других, что ты их носишь.

 

 

ЛЕНИВЫЕ ПИДОРЫ

БУДУЩЕЕ ПАНКОВ

(КОММЕНТАРИЙ МИРРОР)

Немного радости быть молодым сегодня. Если вы думаете П0.другому, взгляните на этих вчерашних безработных.

За один только месяц ровно 104 тысячи выпускников прямо со школьной скамьи отправились на пособие — вести бесцельную жизнь лентяев.

Удивительно ли, что молодежь лишена всех иллюзий и чувствует себя обманутой?

Удивительно ли, что у нее появляются такие анархические герои как Джонни Гнилой?

Панк-рок как на заказ сшит на тех, у кого нет другого будущего, кроме как «панковского».

На примере молодежи ясно видно, что Британия начинает пожинать плоды горького урожая инфляции. Новое поколение талантливых и целеустремленных становится озлобленным прямо на наших глазах.

Передовица Дейли Миррор, 22 июня 1977

В: Что произойдет, если группа развалится? Именно с тобой?

СТИВ ДЖОНС: Придется начинать новую группу. Я не собираюсь и никогда не пойду на эту ебаную работу. Я просто не могу идти на работу. Не смогу. Это сразу обломает меня, я думаю. Я стану овощем таким.

В: Но большинство людей так живет, не так ли?

СД: Да, большинство идиотов — люди ведь глупые и делают то, что им говорят.

В: А что тебе больше всего нравится на работе?

СД: Вставать рано утром! У меня, правда, от этого депрессия.

В: Да ну?

СД: Да. И еще: делать то, что не нравится. Только ради денег. Я считаю, что мне не надо, совсем не надо идти на работу.

В: Что тебе больше всего нравится в группе?

ПОЛ КУК: Не знаю. Просто нравится быть в своей группе, вообще в группе, потому что я делаю там то, что хочу. И это совсем не как работа — это работа, конечно, но с радостью все делаешь, поэтому это как бы не работа. Это хорошая оттяжка.

В: После того как ты закончил школу, ты сразу пошел работать — ты пошел в технический колледж, не так ли?

ДЖОННИ РОТТЕН: Я работал, пока учился в школе.

В: И что делал?

ДР: Да так, на стройках все. Выдавал такого ленивого пиздюка и мне за это платили. Там легко можно закосить, на стройке. А затем пошел работать на очистительную ферму со своим папашей.

ПРИЯТЕЛЬ: Но он ушел оттуда, от бригадира плохо пахло.

ДР: Убивать крыс — охуительно классная работа.

В: Почему же?

ДР: Да просто в кайф. Какая-никакая работа, правда?

В: А почему в кайф?

ДР: Ненавижу крыс. Разрубаешь одну надвое в воздухе, когда эти ебучие твари прыгают перед тобой. (Ирландский акцент). Это меня прикалывает.

В: Но есть ведь разные работы, не так ли? одни скучные, другие...

ДР: Все работы скучные.

В: Ты тоже так думаешь?

ПРИЯТЕЛЬ: Магазины, фабрика и оффисы.

ДР: Одна штука там есть, которая людей на фабриках немного бодрит — это ебаное радио круглые сутки.

В: Что ты думаешь о тех журналистах, которые серьезно тебя обсуждают и даже используют свой социологический жаргон применительно к тебе?

СИД ВИШИУС: Господи! Приведи какой-нибудь пример.

В: Ладно, думаю самый известный пример — «рок очереди безработных».

СВ: О, мой Бог. Рок очереди безработных. Я считаю, что я не на пособии. И не был никогда до вступления в команду. Нет, я думаю, мне не в напряг будет сходить туда и получить бабки, но я могу надыбать себе больше, чем 10 фунтов в неделю, понимаешь о чем я? У меня нет источника доходов, но я никогда туда не впишусь. Если это не то, что ты хочешь делать — это говно просто, понимаешь меня?

ЛЕНИВЫЙ ПИДОР

© Кук, Джонс, Мэтлок, Роттен

Тебе только 29,

многому есть поучиться,

но когда твои деньги накроются,

ты никуда не свернешь.

Мы производим шум, это наш выбор,

Это все что мы хотим.

Нам по фигу длинные волосы,

Нам не нужны брюки-клеш.

На моем лице нет морщин,

нет никакой реальности,

Я не на работе, я просто на скорости,

Это все что я хочу.

Я ленивый пидор.

 

 

«С ПЕНОЙ НА ГУБАХ» — ГОВОРИТ ПАРЛАМЕНТ

МАРКУС ЛИПТОН (ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА): Секс Пистолз это только одна из панк-групп, но все они для меня на одно лицо. Думаю, разница между всеми ними небольшая. И меня беспокоит даже не музыка, которую они нам поставляют, но их общее поведение, которое, как они думают является частью их общей акции, и которое показывает насколько это умственно неразвитые люди — или, быть может, они просто хотят вызвать к себе отвращение? Тут не одна только музыка. Я думаю, что я люблю музыку, хард-рок люблю, но панк не люблю. Все это не по мне, этот род сексуального фиглярства, плюс еще грубость, с которой все это преподносится. И их менеджеры сознательно эксплуатируют сексуальное возбуждение своих ребят. Здесь, я полагаю, следует вспомнить Элвиса Пресли. Вероятно все началось с манипуляцией его таза. Поэтому его можно считать отцом. Из этого уже все остальное пошло. Но это только один аспект. Другой заключается в том, что ношение очень узких брюк — это самый верный способ продемонстрировать все, что у тебя там внутри, вплоть до размеров гениталий. К музыке это не имеет никакого отношения. Вот Джонс, Том Джонс, он ведь носил очень узкие брюки и ребятам это нравилось. А другой парень просто рвет свои штаны. А потом уже, взойдя на сцену, начинает ругаться и плеваться. Я не хочу сказать, что Секс Пистолз во всем этом виноваты, я не знаю их досконально. Но они просто часть чего-то более общего, некий символ или называйте как хотите, того, что преподносится под видом музыки. Сейчас, видите ли, менеджеры этих групп пришли к выводу, что музыка сама по себе толпу уже не заводит, вот поэтому они и ищут себе таких ребят, которые готовы фиглярничать и вести себя как угодно — они уверены, что это рождает бури аплодисментов, просто надо потерять над собой контроль. Музыки, с моей точки зрения, тут нет никакой Я могу развить свой тезис на эту тему. Есть просто группы, которые плюются в аудиторию, плюются друг в друга или что-то вроде этого. Это просто коммерческая эксплуатация порочности и сексуальности. В этом смысле мне они совсем не нравятся. Я так считаю: если тебе нравится порок в твоей частной жизни никто тебе это не запрещает, делай что твой дьявол шепчет тебе на ухо. Но устраивать из этого публичный спектакль? — это меня совсем не радует. Это чисто коммерческая и намеренная эксплуатация ребят их менеджерами, — я не знаю кто они, Бог знает что это за люди — но они берут их в оборот. Выкачивают деньги посредством этих ребят. А другие, как стадо, стекаются. а менеджеры эти, заставляют ребят приходить в неистовость прямо как шаманы где-то там в Центральной Африке — они просто колотят в барабаны, с пеной на губах и все в этом духе. А это просто западный аналог этого. И я как-то поговорил с менеджером из Одеона, Хаммерсмит, и он сказал мне, что запах после одного из концертов был отвратительный. Все эти девчонки маленькие сидят там с мокрыми штанами. Благоухания от всего этого невыносимые. Они заводят их со сцены, те приходят в возбуждение и все заканчивается мокрыми штанами... Они возбуждают их, заводят, стимулируют в сексуальном смысле. Это же целый объект для исследования. Потому что контакт между ними и аудиторией идет на этом уровне. И базисом всего этого являются сексуальные инстинкты молодежи и как раз в тот период, когда сексуальный инстинкт очень развит. Слава Богу, потихоньку он сходит на нет, когда они становятся постарше, женятся, остепеняются... Возьмем другой аспект — поведение панк-рокеров в отелях. То как они все там крушат. Это возбуждение проникает им даже в мозг, они думают, что они Боги Всемогущие, что мир лежит у них под ногами. Девчонки в кроватях и все такое, они там отлично время проводят... И это девчонки все — парни на поп-концертах никогда так не заводятся. Они играют, им нравится это возбуждение, но главное это девчонки и их мечты о жизни, мечты, в которых перемешались любовь, и роскошь, и выпивка, и блуд...

Сей овод жалит беспощадно,

ДЖОН КИТС, «Великодушные крестьяне...»

Быть может пролетит он мимо.

Куда страшнее скука злая,

Немилосердно жалит та.

Хоть раз в Парламенте услышал

Оратор самого себя?

Так пусть сосед наш рвет штаны

И зад его торчит наружу.

 

 

МУЗЕЙНЫЕ ЭКСПОНАТЫ

В: Мне думается, многие нашли курьезным тот факт, что музей Виктории и Альберта приобрел визуальный материал связанный с Секс Пистолз, всего лишь через несколько лет после их распада. Можете вы это прокомментировать?

ДЕННИ ФРИДМЕН (музей В и А): Да, некоторые были «дивлены, но, мм, проблема в том, что если ты пускаешь всё на самотек, случаются вот что: во-первых, вещи по кусочкам расходятся по карманам частных людей и просто исчезают и, во-вторых, цена растет.

В: А как происходило приобретение этого материала Секс Пистолз?

ДФ: Контракт заключил Роберт Фрейзер (арт-диллер). Он уже вступал с нами в контакты, когда покупал вещи Битлз и Стоунз, и пока мы этим занимались, я вошел с ним в хорошие приятельские отношения, и он сказал, что знает Джеми Рида и думает, что тому было бы интересно кое от чего избавиться. Итак, было договорено, что я встречусь с Джеми, повидаю его самого, посмотрю на его имущество.

В: А что вы думаете о самом материале? Это произведения искусства?

ДФ: Ммм, произведение искусства — слово немного смешное. Я понимаю, что такое визуальное искусство. Произведение искусства — не люблю это слово, оно слишком элитарное. Я думаю, важность их замысла, Джеми Рида и Секс Пистолз, в том что... в общем, Секс Пистолз важны в плане демократизации музыки и демократизации искусства. Потому что каждый теперь может это сделать, понимаешь. Все, что тебе нужно — это ножницы, газета и балончик-распылитель, если ты хочешь навести яркости. Я считаю это большой победой — все эти фото-коллажи, ксероксы, полароиды — Искусство с большой буквы теперь там, где каждый этого захочет и сможет. Это важнейшая вещь, я Думаю.

В: Замечали ли вы, что графические работы Секс Пистолз растут в цене и цену эту они намерены только поддерживать?

ДФ: Печально, да, я думаю так все и есть. В конце концов и их водрузят на пьедесталы, все будет в музеях, в художественных галереях. Мм, и я думаю они будут просто-напросто держать свою цену, потому что это была вещь из-ряда-вон в смысле их влияния на публику, хотя и существовали они в районе двух лет. Потому что этого стиля нет уже. Их стиль коллажа из газетных вырезок — всего этого больше

 

 

«ШИЛО В ЗАДНИЦАХ» — ПИСЬМА ФАНОВ

Дорогие «Секс Пистолз»!

Здесь пишут Вам, две молодые, милые и довольно красивые девочки из Польши. Что вы на это скажете? Мы надеемся, что это первое письмо, которое вы получаете из настолько экзотической страны, как Польша. У нас здесь холодная и темная ночь, мы пьем кофе и пишем письмо Вам. Нас зовут Б... и С... В Польше «панк-рок» известен не очень хорошо, но мы знаем достаточно много о Вас, хотя мы не слышали еще ни одной Вашей песни (композиции); но зато мы слышали о вас много хорошего. Хотя Вы еще не очень знаменитые, мы очень надеемся, что скоро вы станете очень знаменитыми, такими как например: Джими Хендрикс. Мы приносим извинения, что решили Вас об этом спросить, но мы очень хотим знать почему у Вас такое название — Сексуальные Пистолеты? А теперь немного о наших хобби. С... нравятся: маленькие дети, длинные волосы, играть в теннис (слышали вы о Фибаке? — это ее идеал), хиппи, и она отлично научилась играть на барабанах и ее платоническая любовь — экс-гитарист ДИП ПЕРПЛ Ричи Блекмор. Мне нравятся кошки, собаки, золотые рыбки, быстрые мотоциклы, спагетти, и я достаточно хорошо научилась играть на гитаре и моя платоническая любовь — Джон Макклафлин из МАХАВИШНЫ.

Нам 17 лет, мы бедные девочки и все еще ходим в школу. Вы нравитесь нам как мальчики, хотя мы Вас никогда не видели, но Ваши лица кажутся нам очень приятными, и хотя мы не знаем Вас, нам кажется, что Вы очень приятные мальчики. Мы надеемся, Вы поймете наш английский, мы просим прощения за ошибки, но мы писали это письмо, стараясь как могли. Мы правда очень извиняемся. Сейчас мы заканчиваем свое письмо, но мы просим Вас запомнить наши слова или наши пророчества: мы верим, что мы будем очень знаменитые, а вы приедете в Польшу и мы сходим на Ваш концерт. Если можно, напишите нам пожалуйста, это будет для нас очень приятно.

Шенди-стрит,

Лондон, Е 1,

5.4.77

Уважаемый Глиттербест!

Может я глупая и у меня нет достаточных связей или чего-то там еще, но теперь я только и слышу, что Секс Пистолз где-то играют после всех событий? Я, как ребенок, не хочу этому верить и кричу вам: «Это же НЕЧЕСТНО» — ведь я же могла увидеть свою любимую группу! Тут немало иронии — неужели Макларен позвонил «ребятам» сделать то, что они хотят — вообще он хоть раз задумался о самих ребятах, а не о себе самом и имидже Пистолз? Мне надоело уже это покровительство! Вы то же, читая это письмо, можете сколько угодно ухмыляться, потому что это не ваши проблемы. Может я просто жалею себя, может быть я дезинформирована, но сколько можно обламываться из-за того, что я не принадлежу к счастливчикам «из вашей клики» (кстати, о «клике», когда выйдет 2-ой номер журнала вашей тусовки, «Анархия»?) Если Вам и Малькольму и Джонни нет дела до меня, мне все равно, я просто хочу знать будут ли в ближайшем будущем какие-то «подпольные» концерты Пистолз? Есть еще люди, которые, слава Богу, больше любят смотреть на других, потому что Пистолз — самая великая группа в мире. Пожалуйста, можно ли как-то оповестить нас в прессе, раньше чем дойдут слухи — где и когда они будут играть? И не боитесь вы, что придет кто-то «не из ваших»?

В любом случае, несмотря на все окружающее дерьмо, тут мои самые большие желания и надежды — надеюсь, они скоро появятся снова и начнется по-настоящему клевое время.

Ваша чистосердечная и расстроенная Молли Галлиген

Шенди-стрит,

Лондон, Е 1,

18.8.88.

Уважаемые Фред и Джуди В.,

Само собой, вы можете цитировать мое письмо, я не какая-нибудь засохшая девочка-фиалочка, которая хочет остаться анонимной, только не надо вырывать его из контекста и делать из меня старую блядь.

Здорово, что вы пишете книгу о Секс Пистолз. Надеюсь, у вас получится не такая ханжеская стряпня, как у Керолин Кун, и еще вам совет — лучше не надо фабриковать из Роттена такого долгожданного мессию. Если что-то от меня нужно, я запросто, только дайте мне знать, не вижу причин почему бы и нет? Из моего скромного опыта могу рассказать как ходила на них в Лидсе, это было турне Анархия, там была просто чума, все их ненавидели. Я сама в Лидсе родилась, и я вам вот что скажу: все самые тупые кретины в Англии именно оттуда (конечно я не имею в виду СЕБЯ).

А вот, однажды мне порезали руку в Клубе 100, но это, по правде, общий довольно случай.

Я правда очень расстроена, что не могу увидеть больше Пистолз. На прошлом месяце я собралась в Швецию, но какой-то подонок спер все мои сбережения. Хах! Я тоже когда была фанкой Пистолз, стырила кое-что, и меня чуть стиляга не придушил. Вот так здоровски, жизнь до чего довела.

Вас наверно утомило письмо мое, заканчиваю я уже свое нытье.

Молли Галлиген

P.S. Уверена вы напишите, что за пизда эта Вествуд и Макларен не лучше.... а когда пистолеты приедут в Халл? Если им негде играть, то они могут приехать и сыграть в нашем доме, это всего лишь жилплощадь, но уверена, с властями проблем не будет.

ОК Рок давай С. Р. Мк. Д.

Каббран,

Гент

Дорогой Пол!

Это письмо от Эстел (помнишь меня на концерте в Керфилли). Я не знаю, прочитал ли ты мое письмо, но я подумала — почему бы не написать еще одно... Я знаю, ты забыл в отеле мой номер телефона, поэтому вот он... Просто было бы здорово, если бы ты как-нибудь позвонил.

Вечером в среду мне кто-то позвонил, он остановился в Парк Отель, ему судя по всему попала в руки газета, куда я дала свой телефон, и он хотел, чтобы я с ним встретилась у себя дома в 2 ночи. Я забеспокоилась, это мог быть какой-нибудь нимфоман. Он сказал, что знает меня, но подошла сестра, и он не знал, какую Эстел ему прозвать (у нас с мамой одинаковые имена).

Надеюсь, ты хорошо провел время в Голландии и надеюсь у вас будут концерты в Англии. Мы с Лаурой тогда сразу приедем. Когда ты сможешь, ты или позвони мне или напиши, дай знать в общем. Я очень буду ждать. Как жаль, что я не смогла быть в Плимонте на концерте, но я правда не могла, и это очень обидно, потому что Лаура никак не могла отвязаться от этого Джеффа Спаннера. Он все ошивается возле нас и достал уже до смерти, потому что люди думают, что это я или Лаура хожу с ним (поэтому, когда ты увидишь Стива Джонса, скажи ему об этом, если можно). Когда у вас будет еще концерт, мы с Лаурой обязательно придем без Джеффа Спаннера, и тогда все у нас будет намного легче. Ни я, ни Лаура в жизни не собираемся гулять с Джеффом Спаннером и даже не думаем. Все мальчики здесь надоели нам, Джефф Спаннер тоже, и нас интересуете только вы двое (т.е. ты и Стив Джонс). Не смейся только, что я тебе все это говорю, потому что это правда, все мальчики в Уэльсе надоели нам. Мы надеемся, что у нас будет возможность еще раз остановиться в вашем отеле. Покажи это письмо Стиву, так хочет Лаура.

Мы с Лаурой купили сейчас десять копий вашей пластинки Анархия, и все время слушаем только ее, и ждем-не-дождемся, когда выйдет ваш альбом.

Ладно, до свидания и не забудь позвонить мне, если вы будете где-то выступать.

Море любви и тысяча поцелуев от

ЭСТЕЛ ХХХХХХХХХХХХХ

P.S. Не забудь мне позвонить

Колледж Эмплефорт,

предместье Йорка

Это правда здорово — знать, что за пределами Йоркшира кто-то понимает, что мальчики из «Паблик Скул» не просто юные «пердуны». Чувак из моего дома, его зовут Р., он знает вас и шлет вам привет.

Вряд ли кто-то еще есть в Новой Волне. Я даже пытался начать свою группу, но никто со мной не пошел! Однако, несколько людей есть, кому можно доверять.

Один монах тут увидел последний номер (журнала «Анархия») и пытался разыскать ваш адрес. Он еще сказал мне, чтобы я немедленно снял значки с Секс Пистолз, которые я ношу. Однако, не надо его так уж осуждать, он ведь из дураков высшего сорта. Передайте привет секретарше в оффисе...

Привет Секс Пистолз!

Я 16-летняя немецкая девушка. Мой рост 171 см, серо-зелено-голубые глаза и русые волосы. Я прочитала ваше интервью в Браво и я подумала: Гретель, ты должна написать этим мальчикам, у которых такое шило в задницах. Мне нравятся мальчики, мотоциклы, машины и быстрая езда. Я ненавижу зануд, которые только смотрят в газеты или книги. Музыку я люблю слушать такую: KISS, ELO, SAILOR, RICK Dees + Cast of Idiots и вашу музыку тоже. А вы также сексуальны, как ваше название? Если есть возможность встретить вас, напишите мне. Я не та девочка, которая говорит я люблю тебя или я жить без тебя не могу, но я просто хочу поговорить с вами. Сейчас у меня нет бой-френда. Я жду нормального парня и у меня есть время. А есть ли у вас герл-френдз? Со школой закончено, я сейчас работаю. Это секретарская работа. Мои друзья говорят: это не та работа для меня, я должна быть актрисой, потому что у меня хороший рот и талант для этого. Но сейчас я заканчиваю. Пожалуйста, ответьте мне. Гуд-бай.

ГРЕТЕЛЬ

P.S. Теперь каждый день я буду ждать почтальона.

Уважаемый Глиттербест!

Я пишу затем, чтобы узнать существуете ли вы еще. я очень огорчена тем, что Секс Пистолз распались, я знаю все говорят, что они правильно сделали, но я так не считаю Они позволили властям победить себя прежде, чем мы бы все собрались и скандировали за пистолетов. Мне не представилось случая увидеть пистолетов живьем, теперь я думаю мне вряд ли удастся вообще, и это такая невезуха. Все мои друзья по несколько раз сходили, а я нет, и у меня такое чувство, что этот чертов мир остановился, потому что я уже ничего не слышу о Пистолз. Я полюбила их навсегда. Я правда не знаю, почему они обломали Сида, он ведь был единственный, на мой взгляд, кто поддержал дух пистолз в Америке. По мне он здорово смотрелся, когда его лицо и грудь были залиты кровью. Я думаю Джонни изменился больше, чем кто-то другой. Мне понятно, что эти телохранители и тд. лишь доказательство того, что он единственный из них, кто смог утвердить себя как настоящую звезду, но я люблю пистолетов с тех пор, когда он был нахальным подонком и материл билла грюнди (писем с Кэпитал он не заслужил), вот за что я люблю Джонни. Высокомерного, с твердыми мнениями, но теперь его уже вежливо спрашивают, и он несет всякую ахинею, да, я думаю так оно и есть, потому что я собрала все, что смогла найти о пистолз, и он говорит одно, а через минуту другое. И чему мне, фанке, следует верить? Думаю, он сейчас сильно испуган, и я правда сочувствую ему, и в моем сердце всегда будет место для Джонни Роттена. Мне не выпало счастье родиться в Лондоне и увидеть секс пистолз в их ранние годы.

Пожалуйста, пришлите мне какой-нибудь торжественный глянцевый плакат о неувядаемых секс пистолз. Я собираю их и буду очень признательна, я вложила деньги. Да, и поблагодарите Сью за то, что она позвонила мне и поговорила со мной, когда мне просто был нужен человек.

Все, кто говорят пистолз мертвы просто кретины. ПИСТОЛЗ НЕ УМРУТ НИКОГДА.

ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬТЕ — спасибо.

ШИРЛИ X

 

 

ПОДОПЛЕКА

МОЛОДЫЕ ГОДЫ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ МАЛЬКОЛЬМА МАКЛАРЕНА

Отец Малькольма, шотландец по фамилии Макларен, ушел из дома, когда Малькольм был ребенком. Мать Малькольма, еврейка, вышла замуж снова, взяв фамилию Эдварде, и вместе с мужем успешно начала оптовую фирму одежды. Малькольм рос в лондонском уголке Эджвор с братьями — старшим родным и младшим сводным, среди благополучия среднего класса.

Отношения Малькольма с матерью и отчимом всегда были напряженными. Преследуемый отсутствующим отцом, он искал убежища и участия у своей бабушки по матери и у тетушек, которые воспитывали его наравне с родителями. Тетушки были португальскими еврейками, впитавшими в себя богатые традиции Западного Лондона. Им приходилось петь Малькольму похабные мюзик-холльные песенки, знакомить его с неприличными анекдотами о Мари Ллойд, а также зачитывать ему Чарльза Диккенса.

Закончив школу в 16 лет (не сдав 2-ую ступень), Малькольм устроился на работу клерком в винном оптовом магазине на Оранж-стрит. К тому времени он уже был модом, и летние каникулы 1963 провел как настоящий мод, болтаясь по казино Южной Франции, где он увидел Дионну Варвик и был ею пленен.

В следующем году, не поступив в Королевскую академию Драматических Искусств, Малькольм направил свои стопы в Колледж Искусств Харроу, где ФВ (Фред Верморел — п. п.) впервые его встретил.

В 1964 Арт-Колледж Xарроу представлял из себя лабиринтообразное здание XIX века из белого камня, с витыми железными оградами. Это был своеобразный центр, куда стекались с окрестных миль богема — к местным беспутным компаниям добавлялись битники, наркодиллеры, сексуальные извращенцы и моды.

Разногласия Малькольма с его матерью обострились до того, что его выгнали из дома и ему пришлось покинуть колледж. Короткий период в Харроу он провел, ночуя на кладбище Хилл среди надгробных камней, куда ФВ приносил ему свежие новости из окружающего мира. Впоследствии ФВ нашел более удобное средство сообщения, позаимствовав старый помятый Форд у одного приятеля. Этим приятелем был Гордон Свир, брат Вивьен Вествуд. Навестив как-то Гордона, Вивьен была заинтригована эксцентричным рыжеволосым пассажиром, спящем в машине Гордона. На попойке у Шреда Уита она была представлена Малькольму и немедленно влюбилась в него: «самый экстраординарный человек, которого я встречала».

Малькольм, однако, не был настолько ею впечатлен, чтобы забыть о своих провалах на поприще искусства: на женщин у него не было времени.

Портретист Королевской Академии Теодор Рамос, читавший в Харроу историю искусств, дружески отнесся к Малькольму и взял его под крылышко. Порочная «учтивость с обратным знаком» Рамоса многое добавила к циническому шарму самого Малькольма. ФВ помнит как Рамос, будучи центром спектакля, посвященного окончанию семестра, устрашающе провозглашал одному студенту: «Плохой, дошедший до края, становится хорошим». Через 15 лет Малькольм скажет это Стиву Джонсу и Полу Куку.

По рекомендации Рамоса Малькольм становится ассистентом театрального художника-постановщика и останавливается в его студии. Соглашению приходит конец, когда заказанные Новым Театром Искусств раструбы для колонн какого-то индийского храма любви, вырезанные Малькольмом из полистирола, оказываются так плохи, что режиссер выбрасывает их со сцены.

Затем Малькольм пытается жить на вольные хлеба искусства. Он носится со своими масляными картинами по художественным галереям Лондона, но без особого успеха. Впоследствии он открывает для себя искусство сегодняшнего дня и убеждает владельца Галереи на Кингли-стрит (ныне несуществующей) предоставить ему сделать собственное представление.

Запросив галерею на один вечер, Малькольм сменил интерьер, понаставив всяких лабиринтов и обманных этажей из пустых ящиков и куч гофрированного картона. Зрители-участники были связаны обязательством, что они будут карабкаться вверх-вниз по лестницам, пролезать через картонные туннели и ползать по камуфляжному полу.

Между тем все начало выходить из-под контроля, когда около 10 вечера Малькольм и другие участники, к тому времени порядком бухие, попытались вынести все на Кингли-стрит. В результате вышла транспортная пробка и некоторые автомобили были декорированы картоном. Это военное кино в стиле Эдди Мерфи было шумно защищаемо по всей улице. Появились два констебля из полицейского участка Савил Роу и начали уносить с собой некоторые детали владельца галереи. Вдруг из галереи донесся пронзительный крик. Какой-то солдат в увольнении, спьяну и сослепу, провалился сквозь картонный пол. Его рвало, он кровоточил и издавал стоны в груде порушенного картона. Малькольм смылся.

Бабушка сняла ему комнату у миссис Голд. «Никаких женщин и никаких тусовок», — предупредила м-с Голд. Дома у нее пахло кипяченой капустой. Малькольм забаррикадировался и принялся за работу. Вскоре спальня оказалась заляпана краской, везде валялись рулоны ткани и деревянные планки. Настороженная от непрекращающегося стука, звука пилы и всегда готовая на подозрения, потому что жилец крайне редко выходил из дому (писать он научился в раковину), м-с Голд однажды проникла в комнату Малькольма, когда тот вышел купить гуашей. Немедленное выселение.

Малькольм быстро подыскал себе резиденцию в публичном доме в Ноттинг Хилле, но вскоре съехал оттуда, после того как одна из Девочек сказала ФВ, что несколько вилок были задействованы в последнем аборте. Он подыскал себе пристанище в квартире греческого обувного мастера на Бервик-стрит, но и оттуда был изгнан после того, как грек пожаловался на громкие ночные припадки Малькольма — Малькольм в то время сильно страдал от ночных кошмаров, в основном из-за матери. Гордон снова явился как спаситель, найдя Малькольму комнату в доме Чисвика, которую снимал с несколькими приятелями по киноколледжу.

Между тем Вивьен ушла от мужа (который был пилотом на вольных хлебах и бывшим менеджером — по его словам — группы Who) и пришла к Малькольму в дом Чисвика. Малькольм начал жаловаться ФВ, что Вивьен появляется в его комнате нагишом. Некоторое время он с презрением относился к ее очарованию, но в конце концов сдался. 10 месяцев спустя, к изумлению Малькольма, родился их сын Джо.

Малькольм начал свою семилетнюю карьеру вне и внутри различных колледжей для подготовки к 2-ой ступени, слушая курсы по искусству — последовательно внося необходимые деньги благодаря сомнительным субсидиям обожавшей его бабушки.

В Чисвик Поли, охваченный идеей «тотального искусства», Малькольм стал учиться играть на пианино — результат вышел запредельный.

Даже здесь его интересы были богаты и отмечены эклектикой. Он был в равной мере дома, слушая бешеный боп Длинного Джона Балтри в таверне Уилдстоун и сидя на опере Верди в Королевской Опере Ковен-Гарден. И когда ФВ для одной из вечеринок реквизировал проигрыватель, чтобы поставить Эдит Пиаф, Малькольм заставил замолчать оппозицию, свирепо провозгласив: «Пиаф и Элвис... ВОТ ЧТО ЭТО»: и сдвоил оба указательных пальца.

Несколько слов о Малькольме персонально.

Малькольм всегда страдал от редкого нервного расстройства (сейчас это меньше бросается в глаза), носящего название синдром Жиля дэ ля Торре. Оно характеризуется маниакальными приливами энергии, потерями мускульной координации и вынужденным копированием поведения других людей.

В студенческие годы его дважды увольняли из-за нетрудоспособности.

Первая его работа в кофейном баре аэропорта Хитроу закончилась жалобами, что половина кофе остается в чашке, а другая проливается на заказчика. Вторая была в угловом доме со львами у станции Чариш-Кросс, где, наполняя сахарницы, Малькольм оставлял густые белые следы на столах и на полу — к неописуемой ярости ассистента менеджера.

И последнее воплощение Малькольма в качестве поп-звезды было поставлено под сомнение, когда Тревор Хорн обнаружил, что Малькольм физически неспособен держать ритм.

Однако, Малькольм рано развился в личность, которая научилась извлекать выгоду из своих недостатков. Заняв позицию «жизнь должна стать большим, чем она есть и пошли все на хуй» (несмотря на снобизм, его зачастую можно было глубоко смутить), он создавал впечатление, что своими гротескными манерами и физической неловкостью он намеренно показывает миру кукиш.

Таким образом он и творил вокруг себя ауру легенды — в известной степени это было легко в контексте арт-колледжей, где идея жизнетворчества (гений — это сама его жизнь в большей мере, чем его работы) была принята по крайней мере со времен Марселя Дюшана.

Самым великим и внушающим уважение качеством Малькольма было его умение извлекать пользу из любого бедствия. В конце концов история Секс Пистолз это крушение за крушением, разве что неподражаемо эксплуатируемые крушения, в итоге обернувшиеся, при абсолютном неравенстве сил, блистательной победой над здравым смыслом.

Но его вызывающе-чудаковатое поведение эксцентрика не всегда было продуктивным, во всяком случае пока Вивьен Вествуд не придала ему некое русло и пустила в практику, с ее чисто северной решимостью ПРЕУСПЕТЬ. (Точно так же как позднее это русло прокладывали помощники-продюссеры от Джеми Рида до Тревора Хорна).

Фактически в те чесвиккские дни 66-го Вивьен начала делать Малькольму серию эксцентрических костюмов, руководствуясь его «сумашедшими» идеями. Первым стал ярко-желтый «пиджак-котел» на несколько размеров больше (перед этим самой крупной портняжной экстравагантностью Малькольма был его вездусущий шарф из клетчатой шотландской шерсти). И именно Вивьен начала по малькольмовским проектам создавать украшения и продавать их в палатке на Портобелло-роад, чтобы слегка пополнить скудный бюджет — на жалованье учительницы младших классов Вивьен нужно было не только содержать себя и двоих детей (Бена от первого брака и Джо), но и добавлять стипендии Малькольма.

Вернемся к ученическим годам Малькольма.

Вслед за Чисвик Поли, Малькольм на короткое время задержался в арт-колледже в Челси, где сделал несколько впечатляюще-громадных конструкций.

В Челси он познакомился с политикой — через Стана, студента арт-колледжа, троцкиста по убеждениям и посредственного саксофониста. Затем в 1967 Малькольм был арестован вместе с Генри Адлером, южно-африканским экспатриантом, за попытку сжечь американский флаг. Они провели ночь на тюремном полу и после стали друзьями. Генри (пациент радикального психоаналитика Дэвида Купера) продвинул Малькольма в сторону еще большей радикальности, познакомив его с идеями Д. Д. Лена и преподав ему уроки в международной политике.

Генри находился на всех фронтах радикального искусства. Он познакомил Малькольма и ФВ с первой лондонской Лабораторией Искусств, где они посмотрели фильмы Кеннета Энджера, а также увидели живьем Ленни Брюса и Аллена Гинсберга и услышали (и против чего восстали) первые пробы в области психоделического рока.

Малькольм перебрался в арт-колледж Кроудон, где встретил и подружился с Джеми Ридом и Робином «Поп-музыкой» Скоттом. Между тем Малькольм и Вивьен переехали в Эйгбург Мэнсионс на Хакфорд-роад. Здесь они дали несколько незабываемых обедов. Вивьен готовила, накрывала на стол, мыла посуду и даже укладывала мальчиков спать, пока Малькольм обсуждал политику и искусство поочередно с Робином, Генри, Джеми, ФВ и другими. Все это было до Женских Прав.

Великий 68-ой пришел и ушел (см. дальше). Малькольм в конце концов сдал экзамены 2-ой ступени по предмету истории и был зачислен в престижный арт-колледж Голдсмит. Он и сейчас славится свободным стилем. Малькольм занялся там кино и фотографией.

В царстве интеллектуального терроризма, которое наступило после 68-го, Малькольм вдохновился Ситуационизмом. Высшей его точкой был свобоный фестиваль Голдсмита. Фестиваль был организован главным образом Лиз Мартин (первая феминистка, которую встретил Малькольм — блеск!) и Нилом Мартином (однофамилец). Малькольм однако сумел утвердить свою индивидуальность и получил много похвал, в то время как едва ли кто-то из разрекламированных групп смог показать себя — в результате вышло много хаоса, была вызвана полиция и случился легкий разгул страстей.

В Голдсмите Малькольм подружился с Элен, карлицей, которая появится в «Великом Надувательстве Рок-н-ролла». Элен тоже была из южноафриканских экспатриантов, и она стала подходящим для Малькольма компаньоном в его ночных вылазках. Малькольм, Элен и ФВ в стиле Заводного Апельсина проникают незваными на несколько элегантных вечеринок. На одной из них, в фешенебельной квартире в Хэмпстеде, Элен испортила несколько шедевров в стиле оп-арт, пока ФВ развешивал в ванной ситуационистсткие лозунги, а Малькольм разжигал маленький костерок в гостиной.

Финальным аккордом пребывания Малькольма в колледже Голдсмит стал его 16-мм фильм про историю Оксфорд-стрит; голос бабушки был за кадром. Фильм оказался слишком амбициозен и налицо было отсутствие результата; завершить его не удалось. Вместо этого Малькольм раздобыл где-то 8-мм пленку о летних каникулах преподавателей: пляжные сценки, игры в мяч и т.д. Все это он порезал на куски, наобум перемонтировал вверх-ногами, задом-наперед, в нарушенной последовательности и представил в качестве диплома. Руководитель диплома, не узнав своих коллег, заявил, что это потрясающе. Малькольм, однако, не дожидаясь штрафных санкций, удрал из Голдсмита, так и не получив диплома.

В это время Малькольм и Вивьен вместе с Джо и Беном переехали в крошечную квартиру с одной спальней на Ферлейдж-Корт близ Клапхам Коммон. Бабушка подыскала Малькольму квартиру в пяти минутах ходьбы от ее собственной. Нередко она присматривала за детьми, пока Вивьен торговала ювелирными изделиями. В бабушкиной квартире у Малькольма была своя комната, и он немало времени провел, не ограничивая себя в чтении — до «Государя» Макиавелли включительно.

В студенческие годы у Малькольма было достаточно очарования и еще больше щедрости. Уйму времени он потратил на свои чокнутые безрассудные проекты. Однажды в своем типичном приливе энтузиазма, он тайно (что оказалось крайне неблагоразумным) женился на иностранке (гречанке, если мне не изменяет память), чтобы обеспечить ей британское подданство. Никаких денег он не взял, просто сделал это за спасибо.

Закончив колледж в 72-ом, Малькольм внезапно очутился в нигде. Некоторое время он был как птичка на привязи, летающая по кругу. Вдруг он совершенно необъяснимым образом выкрасил прихожую их квартиры в черный цвет. И как-то днем его арестовали — он пытался стащить какую-то пустяковину из местной Вулвортской лавки.

Впоследствии он собрался.

Он снова взял себе фамилию Макларен и на деньги из пенсии бабушки, а также из сбережений родителей Вивьен, бывших владельцев магазина, снял заднюю часть дома 430 по Кингс-Роад и небольшую лавку под названием Гараж Парадиз.

В 1972 Малькольм и Вивьен вступили во владение собственностью. Вивьен бросила учительство, чтобы полностью взять в свои руки магазин.

В это время Малькольм открывает для себя, и практически заново, молодежную культуру. Окрестив свой магазин «Пусть Будет Рок», он превращает его в Мекку для тедди-боев (стиляг), где они покупают всякую одежду, безделушки, дешевые подержаные пластинки. Для исполнения соответствующей классики устанавливается старый проигрыватель и магазин превращается в тусовку для потерянных душ (таких как Стив Джонс и Пол Кук). Малькольм и Вивьен также создают свои проекты одежд для тедди-боев.

Постепенно разочаровываясь в культурном и политическом консерватизме своей клиентуры, Малькольм и Вивьен все больше уходят в ретро-стиль 50-х. Вдохновленный успехом «Ужасного Шоу Рок-н-Рол-ла», Малькольм также балуется музыкальными идеями Ноттинг Хилла и его бунтов 1958.

Магазин отнимает у Малькольма все время, и он крайне редко видит бабушку. Когда ее муж внезапно умирает, она погружается в уныние и сильно запускает себя. Из преданности к Малькольму она отказывается от помощи дочери. Как-то после долгого отсутствия Малькольм, забеспокоившись, решил ее навестить. Он нашел ее сидящей на кровати, запертой на засов. Она умерла от голода.

Мать Малькольма так и не простила ни его, ни Вивьен. Несколькими годами позднее Малькольм, уже увешанный панковской атрибутикой, вскочил в сабвей и вдруг оказался прямо напротив собственной матери. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова.

Общая мода начинает брать на вооружение его модели, но Малькольм чувствует усталость от 50-х и вдруг случайно наталкивается на каталог дамского белья магазина Уолтфамстоу. Каталог, необычно для тех времен, открыто рекламирует «скандальное и чарующее дамское белье». Малькольм меняет вывеску — теперь магазин называется «Секс» — раскрашивает интерьер флуоресцентной краской и развешивает лозунги из МАНИФЕСТА ПОДОНКА Валерии Соланас.

Затем, набрав добра в порно-магазинах Сохо для своих художественных идей, они с Вивьен постепенно собирают под своей крышей полный комплект вызывающе-эксцентричных фетишистских одежд, которые смотрятся уже вполне в стиле Панк Рока.

К тому времени Малькольм начинает ездить с деловыми визитами в США. Его стиль «тедди-бой» и секс-модели не имеют хода в английской консервативной атмосфере, зато Нью-Йорк становится поистине золотой жилой для Малькольма. Он восхищается показным развратом в районах голубых и извращенцев, и вдохновляется американским смачным весельем и их смекалкой. С этой точки зрения он всегда хотел жить в США.

В Нью-Йорке он впервые услышал и взял на вооружение название «Сексуальные Пистолеты» — так звали одну из нью-йоркских уличных банд.

За несколько лет магазин упрочил свою репутацию как источник костюмов и атрибутики для рок- и поп-звезд, и был взят под покровительство Игги Попом и New-York Dolls. Малькольм начал все дальше и дальше продвигаться в рок-круги, и в 74-ом даже пытался приложить руку к Нью-Йорк Доллз в качестве менеджера. Они, однако, оказались совсем неуправляемыми (Малькольм признавался ФВ, что они ушли в такой отрыв, что едва могли связать членораздельно два слова или отреагировать на слова — вместо слов Малькольм изъяснялся жестами, мычал и просто выталкивал их на сцену). Планы были расстроены, зато Малькольм увидел Ричарда Хилла, в чем ему крупно повезло: он взял от него торчащие цветные волосы и лохмотья, держащиеся на булавках. Идея была готова... Во время знакомства Малькольма с нью-йорской рок-сценой, амбиции его достигают пика: он решает создавать самую возмутительную рок-группу в мире. По возвращении в Лондон он начинает себе ее присматривать, навещает своих приятелей по арт-колледжу поделиться с ними мечтами о рок-группе, которая должна выйти на мировую сцену прямо из грязных порнофильмов. Отсюда уже непосредственно начинается история Секс Пистолз.

ОТ СИТУАЦИОНИЗМА К ПАНКУ

Поскольку идея и облик Пистолз во многом предопределены ситуационизмом, я расскажу историю этого движения как мне она известна.

Ситуационизм вырос из движения ранних 50-х под названием Леттризм, основанного румынским поэтом Исидором Исо, что-то вроде авангардного «верую ибо абсурдно». Леттристы утверждали — поскольку слово обанкротилось в современном мире, следует возвратиться к частным письмам. У Леттристов была тщательно разработанная концепция презрения к послевоенному обществу потребления, они высмеивали абсурдность социального порядка, стерильность культуры и банальность масс-культуры.

В 52-ом группа Леттристов сорвала пресс-конференцию, устроенную Ч. Чаплином в отеле Ритц. «Мы верим, — объяснили они, что единственное выражение свободы в наши дни — это разрушение идолов, особенно если они прикрываются именем свободы».

«Культура» была ругательным словом для Леттристов, впрочем так же как и «работа». Поэтому они изобрели особую форму искусства, «психогеографию». Они бродили по городу в течение дня или даже недели в одеждах, расписанных провокационными лозунгами — часто пьяные или под кайфом. Идея была такая: составить план секретных территорий города и отыскать в них подавленные образы желаний: примеры беспорядков, бунтов, безумия, игры, удивительных случаев.

В итоге Леттризм распался на две враждующие фракции, и в 57-ом на конференции европейских художников и архитекторов Гай Деборд с другими бывшими Леттристами объявили о создании Ситуационистского Интернационала. С честью неся свой титул «интеллектуальных террористов», они развернули едкую уничтожающую критику современной жизни. Они сплавили интуиции дадаистов и сюрреалистов внутри перспективы «марксизма без берегов» (неистово антисоветского и антимаоистского).

Оригинальное видение дадаистов (1915-22) должно было взорвать привычную картину мира прежнего искусства и вдребезги разбить его формы, но дадаисты попали к нему в плеч; сюрреалисты (1922) пытались схватить саму страсть, сняв с нее путы стесняющей реальности, и ниспровергнуть реальность магическим возможностям искусства.

Ситуационисты (СЮ) объединили оба видения, проповедуя то, что они называли СУПЕРЦЕПЦИЕЙ искусства. Они хотели творить «ситуации» внутри изменчивой жизни, используя безграничные возможности искусства. Выискивая неустойчивые участки культуры, знаки общего кризиса, они надеялись стать катализаторами катастрофы и столь решительно, что все «отступления стали бы невозможны».

У СЮ не было программы, как и пятилетнего плана. Они выступали только за неограниченную социальную автономию и необузданное самоудовлетворение. Их любимым чтением была «Алиса в Стране Чудес», а также Маркиз де Сад (прочитанный как революционер и борец с христианством в большей мере, нежели порнограф). Они отказывались примыкать к какому-либо массовому движению и считали, что это законное право художника — быть катализатором подавленных страстей. «Наши идеи, — провозглашали они, — есть уже в голове у каждого».

В 1966 группа ситуационистски настроенных студентов захватила власть в студенческом союзе Страсбургского Университета. Они сместили благопристойного чиновника («полицейского мысли») и распустили союз — все его фонды пошли на печатание и распространение возмутительного памфлета. Также по городу Страсбургу они расклеивали мятежные/непристойные комиксы.

В завершении судебной процедуры судья произнес речь, в которой осуждались эти «подростки, открыто порочившие репутацию своих коллег, профессоров, Бога, религии, духовенства, а также правительств и социальных систем всего мира». Более того, продолжил судья, «они отвергли все моральные и социальные запреты и цинично возводили в добродетели воровство и призывали к разрушению образования и запрещению любой работы и защищали тотальное ниспровержение ценностей и глобальную пролетарскую революцию во имя «непрекращающегося оргазма».

СЮ поблагодарили судью за его стиль и распечатали его тираду, пустив ее по миру.

Затем в 68 СЮ как лава из вулкана выплеснулся на парижские улицы: в результате едва не случилась революция. Парижские здания и метро были украшены СЮ лозунгами.

ЖИТЬ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ИЛИ УБИТОГО ВРЕМЕНИ КУЛЬТУРА ЭТО ИЗВРАЩЕНИЕ ЖИЗНИ НИКОГДА НЕ РАБОТАЙ ПРЕДМЕТЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ — ОПИУМ ДЛЯ НАРОДА ЭЙЯКУЛИРУЙ СВОИМИ ЖЕЛАНИЯМИ ЧЕМ БОЛЬШЕ ТЫ ПОТРЕБЛЯЕШЬ, ТЕМ МЕНЬШЕ ТЫ ЖИВЕШЬ ОНИ КУПИЛИ ТВОЕ СЧАСТЬЕ УКРАДИ ЕГО ЗАПРЕТИ ЗАПРЕЩАТЬ ЗНАНИЯ НЕОТДЕЛИМЫ ОТ ТОГО ЗАЧЕМ ТЫ ИХ ПОЛУЧАЕШЬ БУДЬ ЖЕСТОКИМ Я ОТДАЮ СВОИ ЖЕЛАНИЯ РЕАЛЬНОСТИ, ПОТОМУ ЧТО ВЕРЮ В РЕАЛЬНОСТЬ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ ВСЯ ВЛАСТЬ ВООБРАЖЕНИЮ ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ БОГ СУЩЕСТВОВАЛ, ЕГО НАДО БЫЛО БЫ ЗАПРЕТИТЬ ИСКУССТВО УМЕРЛО - НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К ЭТОМУ ТРУПУ.

Но, раз прославившись, СЮ впали в порочную практику внутренних разборок и оказались сокращенными до своего основателя, Гая Деборда. В итоге Деборд заявил, что ему претит подобная известность, и в 72-м распустил движение.

Но в каком-то смысле СЮ программа наполнила смыслом и влилась в ранние 70-е. Для Левого мышления их идеи и позиции уже не были периферийными, но центральными. Журнал Ж-П. Сартра ЛЕС ТЕМПС МОДЕРНЕ акцентировал главное: ситуационисты восстановили субъективный момент в революционной программе и над такими теоретическими абстракциями как классы поставили во главу угла нужды самих себя.

В мае 68 я (ФВ) учился в Сорбонне и участвовал в тех событиях. Дико возбужденный Малькольм делал усиленные попытки ко мне присоединиться, но планы его срывались из-за забастовок транспортных рабочих на суше, на море и в воздухе. Вместо этого Малькольм и Джеми Рид (будущий арт-директор Секс Пистолз) разжигали злобные сидячие забастовки в колледже Кроудон. Я вернулся в Лондон с СЮ-литературой, которая очаровала Малькольма и которую я ему переводил. Между тем, Джеми сразу после известных событий посетил Париж, где завязал контакты с нео-анархистами и СЮ-настроенными группировками.

Но если сами Секс Пистолз происходят из ситуационизма, то их особый сплав радикального задора и бурлескной ярости опосредован группой педантов-хулиганов, обосновавшихся в районе Лондона Ноттинг Хилл Гейт. Это был Кинг Моб (Король Черни).

В середине 60-х одним из немногих британских СЮ был Крис Грей — тихоголосый интеллектуал с аристократическими манерами, живший со своей печальноокой женщиной в Кембридж Гарден. Как-то в праздном настроении он похвастался, что один может созвать по крайней мере 30 обученных и закаленных в битвах уличных бойцов с Ладброк Гроув.

Прослышав о таком неожиданном повороте, Гай Деборд помчался через Ла-Манш произвести смотр гвардии. Смущенный Крис сопроводил его до дома некоего Дейва Вайса — они вломились к нему и обнаружили Дейва лежащим на софе с банкой экспортного пива, смотрящего футбольный матч.

Весь этот праздный вздор, а также односторонняя система связи с государством (6-дюймовый телик Дейва) быстро надоели Деборду, который пришел в ярость, когда Дейв проинформировал его, что вся партизанская рота — это он и его брат Стюарт. Осудив скромную библиотеку Дейва как идеологически подозрительную и разбросав книги по всей квартире, Деборд умчался в Париж. Крис Грей соответственно был изгнан из СЮ за гнусное политическое преступление лжи — СЮ настаивали на полной откровенности своих членов и особое отвращение питали к вранью.

Поэтому Крис, Дейв и его брат Стюарт (братья Вайсы были коренастые северяне и преподаватели арт-колледжа) основали группу Кинг Моб — они занимались анти-культурной деятельностью, громили ограды в Уимпи, портили работы художников жопализов и как-то публично поддержали Валерию Соланас, стрелявшую в Энди Уорхолла.

Положившись на свои мускулы (а также на две кувалды) они сравняли с землей небезызвестные «ворота LSE» (которые власти сознательно воздвигли у колледжа, чтобы ограничить туда доступ).

Это были высокообразованные люди. Дейв Вайс мог убедительно дискутировать о критике аллегории в экстетике Британского Романтизма. Или обоснованно рассуждать о подрывных аспектах поэзии Уильяма Блейка.

Группа Кинг Моб также объявила, что футбольные хулиганы это авангард рабочего класса Британии, и они обратят в свою веру Ангелов Ада, наркоманов с Пикадилли и бритоголовых. Здесь они набрали около 60 человек.

Видимо, Кинг Моб и были те, к кому стали тяготеть Малькольм и Джеми, пожиная плоды 68. Джеми вместе с Крисом Греем выпустили первое в Англии влиятельнейшее собрание ситуационистских граффити: ПОКИДАЯ XX СТОЛЕТИЕ (эта книга несомненно предвосхитила образность Пистолз).

Вот те влияния, идеи и позиции, которые, просочившись на Кинге Роад через лавку Малькольма и Вивьен, мало-помалу начали принимать форму одежд и декора магазина, и в конечном итоге, Секс Пистолз.

Эта трансформация не была умышленной; на несколько лет она невольно захватила многих людей, некоторые из которых постепенно исчезли со сцены. Более того, я подозреваю, что Малькольм относился к СЮ идеям не так серьезно, как Джеми. Но они РАБОТАЛИ и поэтому в некотором роде он — их продолжатель. И работали так здорово, что в самом конце именно они вели его часто против его желания и рассудительности Вивьен (более здравомыс-ленной).

Малькольм никогда не был мыслителем, но он легко поддавался силе и внутренней логике идеи. А Ситуационизм был одной из лучших идей в этом столетии. (ФВ).