Уставшие от жары Моран и Баллантайн большую часть обратного пути молчали. Боб в это время пытался все разложить по полочкам в голове, а Сэм-индеец продолжал как ни в чем не бывало без устали грести.

Оставалось уже всего несколько километров до Рокуэлл-Мейнжен, когда Билл воскликнул:

— Эй! Как бы нам не пришлось пойти пешком по воде.

Пирога действительно сильно протекала — того и гляди, могла затонуть. Поскольку глубина каналов Окифеноки была не слишком велика в этом месте, люди выпрыгнули из лодки и, оказавшись в воде по пояс, двинулись к твердой земле. Сэм-индеец, казалось, ничего не понимал. Когда они отплыли утром, пирога была в порядке, а по дороге они не натыкались ни на камень, ни на ствол затонувшего дерева.

— Нужно бы осмотреть днище, — предложил Боб Моран.

Когда пирогу перевернули вверх дном, то сразу же обнаружили, что искали: дырка была величиной в несколько пальцев и с явными следами пролома.

— Такое впечатление, — заявил Баллантайн, — что кто-то специально устроил нам этот сюрприз.

— Пожалуй, ты прав, — признал Моран. — Это наверняка случилось, пока мы были в хижине отшельника. Мы провели там почти целый час. Так что времени предостаточно, чтобы проделать в корме дыру, а потом заткнуть ее илом и травой. Расчет простой: через какое-то время вода размоет затычку и лодка затонет. Что и случилось…

— Но для чего же это, командан?

— Я тоже могу задать этот вопрос, Билл… Хотя я спросил бы не «для чего», а «кто»?

Француз пожал плечами и продолжал:

— Полагаю, что мы вскоре получим ответ на этот вопрос. А пока нам остается заделать эту дыру и двинуться дальше. Так что за дело…

Однако все их усилия ни к чему не привели. Вокруг не было сухого ила или глины, которую использовал вредитель, пытавшийся их утопить. Все вокруг было слишком влажное.

— Эх! Были бы молоток и гвозди, — посетовал Билл, — мы бы быстро заделали дыру, дерева-то здесь хватает…

Однако ни молотка, ни гвоздей не было.

— Придется идти пешком, — решил Сэм.

Это было правильное решение, хотя идти по болоту по пояс в воде было не столь уж увлекательным делом. Однако выхода не было. Постепенно становилось все сумрачнее и сумрачнее, и вскоре они поняли, что до ночи не доберутся до дома Рокуэллов. Билл так прямо об этом и сказал, но Боб, покачав головой, заявил, что взял с собой мощный фонарь, а Сэм прекрасно знает дорогу. Так чего же бояться?

Действительно, чего же бояться? Пумы и аллигаторы ни с того ни с сего не нападают на людей, ну а укусы всяких водных тварей вообще не столь опасны, как принято считать. Да они и близко не подплывут, если их сам не спровоцируешь… Так они двигались вперед, пока Сэм-индеец не стал проявлять признаков беспокойства.

Наступила ночь, и Сэм становился все более нервным, стараясь идти как можно быстрее, так что Боб и Билл едва за ним поспевали. Было такое ощущение, что индеец — сын природы — явно чувствовал опасность.

— За нами кто-то идет, — выдавил он наконец.

— Нас преследуют?.. Но кто?

Сэм помотал головой.

— Не знаю, но уже довольно давно… Плохо… Очень плохо…

Они продолжали идти.

— Мы ведь совсем недалеко от поместья, — пробормотал Билл. — Где-то около получаса ходьбы…

В это мгновение шотландец замолчал. Позади них раздался звук флейты. Это была та же самая зловещая мелодия, которую они уже неоднократно слышали с тех пор, как прибыли в эту местность. Они знали, что вскоре появятся глаза чудовища, два ужасных знака приближающейся смерти, вспыхивающих в ночи.

— Это дракон, — с ужасом прошептал индеец.

Да, дракон… И теперь Боб понял, почему пробили дыру в их пироге: явно потому, что хотели не дать им попасть до наступления ночи в поместье.

Все трое, замерев, слушали приближающийся звук флейты.

Моран и Билл выхватили пистолеты, а Сэм приготовил свой «винчестер-73» эпохи индейских войн, доставивший бы большую радость какому-нибудь коллекционеру. Боб зажег фонарь, и все стали тревожно вглядываться туда, куда светил его луч.

И вдруг они увидели. Совсем недалеко загорелись зеленые глаза, а затем раздался какой-то странный шум. Боб и его спутники поняли, что приближается нечто, стремящееся только убивать, убивать и уничтожать…

Не думая больше об обороне, они стремительно бросились к заветному берегу, продираясь в черной плотной воде…

Хотя страх и обуревал Боба Морана, но вдруг в его мозгу сверкнула мысль, что нельзя стоять спиной к опасности.

— Стойте! — закричал француз спутникам. — Стойте! Слышите меня?! Остановитесь…

В его голосе было столько силы, что Баллантайн и индеец остановились.

— Зачем останавливаться, командан? — задыхаясь пробормотал Билл. — Оно нас настигнет через несколько секунд…

— Нужно сопротивляться, Билл. Это наше единственное спасение…

Только Боб успел это сказать, как уронил фонарь, но это не поколебало его желания сразиться с противником.

— Становитесь в ряд и стреляем все вместе.

Звук флейты смолк, но зеленые глаза светились из-за деревьев, совсем уже недалеко. Зловещее сопение приближалось. И вдруг над водой возникла огромная тень. Моран и его спутники не могли точно сказать, что это такое, но понимали, что это что-то опасное.

— Огонь! — скомандовал Моран.

Три выстрела слились в один, однако чудовищная тень продолжала надвигаться.

— Пули его не берут! — взвизгнул Сэм.

«Может быть, и так, а может, нам мешает как следует прицелиться темнота, — подумал Боб. — А может, еще велико расстояние и удар пуль довольно слаб».

Казалось, еще одна-две минуты — и дракон их раздавит своей массой, разгрызет, как орехи, своими челюстями. Моран почувствовал, как по спине побежали мурашки. И вдруг его осенило. Он начал насвистывать. Да, Боб насвистывал медленную, тягучую мелодию, наподобие той, которую издавала таинственная флейта, но несколько резче, острее, более раздражающе для слуха.

И тут тень стала замедлять свое движение, затем замерла, закачалась из стороны в сторону, как бы заколебалась и медленно начала отступать во тьму.

— Вот это да! — удивленно воскликнул Баллантайн. — Может, ты все же объяснишь, что произошло, командан…

Француз не ответил, продолжая насвистывать еще целую минуту, пока хватило дыхания. Но дракон уже исчез, глаза погасли.

— Ничего не понимаю, — опять повторил Билл. — Наши пули не смогли пробить чудовище, а какой-то свист заставил его отступить. Просто волшебство какое-то, командан. Я изнываю от любопытства…

— Да, это — магия, — подтвердил Сэм, двинувшись вперед.

Боб Моран в темноте заулыбался, но спутники этого не видели.

— Драконом руководит удовольствие от звука, а я попытался сотворить некое контрудовольствие, — туманно объяснил он. — Так что все довольно просто…

Билл попытался выудить у него новые объяснения, но Боб оборвал друга, сказав:

— Давай-ка скорее добираться до усадьбы. Там наверняка слышали стрельбу, и наши хозяева изнывают от беспокойства…