— После того как вы порылись в Национальной библиотеке, командан Моран, — сказал профессор Марс, — вы, видимо, кое-что поняли о направлении моих работ по изучению структуры атома. Так что долго я говорить о них не буду. Скажу только, что пространство между атомами можно сокращать, хотя многие из моих собратьев-ученых с этим не согласны.

В это время появился Жюстиньен, который принес обнаруженного в машине пленника, и Боб Моран совсем упал духом. Теперь ничто не мешало физику осуществить свою угрозу. Однако Моран делал вид, что внимательно слушает профессора.

— Воздействуя на внутреннее пространство, мы можем уменьшать или увеличивать предметы. Например, уменьшив что-либо, мы сможем компактно расположить и перевезти уменьшенное, а по прибытии в пункт назначения увеличить. Мы сможем создать расу карликов и расу гигантов.

Раньше такие проекты назвали бы химерой, а теперь — это реальность. И все благодаря моему открытию, на которое я потратил три года. Теперь оно должно приносить плоды. Я экспериментировал над животными. Своего любимого кота я уменьшил до размеров мыши, а затем вернул ему нормальный рост. Потом перешел к экспериментам над людьми, в частности я уменьшал Жюстиньена.

Однако, окончив опыты, я понял, что разорился. Но теперь я все верну. Для того чтобы создать расу сверхлюдей, мне нужны средства. Можно, конечно, было обратиться к правительству, но тогда к моему открытию присосалась бы куча бездарей. А я хочу быть единственным. Деньги для меня средство, но не цель. Во имя науки я решил использовать свое открытие для того, чтобы добывать средства, а мои человечки — это инструмент.

Я собирал их постепенно — рабочих, разносчиков, даже нищего с паперти, — потом уменьшал. Под разными предлогами я находил воров и грабителей. Они составляют мою ударную группу и избавляют меня от всяких надоедливых лиц. Я заставил их повиноваться, обещая когда-нибудь вернуть им всем нормальные размеры. Вы, конечно, скажете, что они могли объединиться и силой заставить меня это сделать. Но чтобы вернуть их рост, нужна другая аппаратура, и только я один знаю, где она находится.

Боб со странным чувством слушал этого человека, поглощенного наукой, а точнее, любующегося собой. А Марс между тем упоенно продолжал:

— Я отвожу мои создания в определенное место и запускаю в вентиляционные отверстия. Они приносят мне драгоценности и свернутые в трубочку банкноты.

У них царит железная дисциплина, которую я поддерживаю. Значительное время они проводят в витрине или на каминной полке вперемешку с настоящими оловянными солдатиками. Я создал аппарат-переводчик, так что могу с ними нормально разговаривать.

Как вы понимаете, командан Моран, все шло нормально, пока, уж не знаю по какой причине, вы меня не стали подозревать. К счастью, я вас вовремя нейтрализовал, а теперь превращу в верного слугу, оловянного солдатика…

Профессор Марс помолчал, потом его вновь прорвало:

— Взгляните на знаменитого командана Морана, который сейчас превратится в игрушку! Что стоят ваши репутация и авторитет! Неподчинение — смерть! Повиновение — возможность вернуться в мир!..

Боб поежился.

— Чтоб вам в аду пятки поджаривали! Хватит! Отправляйте меня к своим оловянным солдатикам или убейте! Надоело!

Но ученого эта вспышка, казалось, не тронула.

— Уменьшить вас я могу хоть сейчас, но прежде нужно принять кое-какие меры предосторожности.

Марс сделал несколько знаков Жюстиньену. Глухонемой исчез, но вскоре вернулся, неся поднос со шприцем и коробочкой с ампулами, наполненными бесцветной жидкостью. Физик сломал одну ампулу, наполнил шприц и обратился к Морану:

— Сожалею, но вынужден на некоторое время отправить вас в царство Морфея. А мы с Жюстиньеном подготовимся к небольшой операции над вами. Не уверен в вашей реакции, хотя мои человечки, кажется, вас крепко связали…

Говоря это, он обнажил плечо Морана и вонзил иглу.

Придя в себя, Моран увидел, что находится в зале с низким сводчатым потолком, скорее всего в подвале, где и оборудована лаборатория. Он был привязан к узкому каменному столу. Слева у стены находился другой стол с пультом управления, циферблатом, рукоятками и рубильниками, возле которого стоял профессор Марс. Увидев, что пленник проснулся, он засмеялся:

— Рад, что вы пришли в себя, командан Моран. Я, конечно, был к этому готов, так как знаю продолжительность действия своего снотворного, но надо сказать, что вы очнулись даже на пять минут раньше. У вас хорошая реакция, да и сложение спортивное.

— Не пойте мне дифирамбы! Разве вам важно, какое у меня сложение? Я в ваших руках, вот и все… Делайте свое дело!

— Ну что ж! Как хотите. Думаю, что операция пройдет безболезненно, во всяком случае не как визит к дантисту.

Марс подошел к пульту и включил рубильник. Напрасно Моран извивался на столе, пытаясь освободиться от пут. Дергаясь и извиваясь, он видел, что ученый манипулирует рукоятками, смотрит на шкалы приборов, и слышал все усиливающееся гудение. На него со всех сторон полились светло-зеленые лучи.

Гудение перешло в мурлыканье гигантского кота, а вокруг тела Морана образовалось яркое свечение. Потом оно стало затухать. Путы спали, а окружающие предметы и профессор Марс стали постепенно увеличиваться.