— Как ты думаешь, командан, они нас заметили?
Задавая этот вопрос, Баллантайн указал на джонку.
— Думаю, что да, — ответил Моран. — Но поскольку это не «Тайпей», то бояться нам нечего, и надеюсь, что они нас подберут. Чтобы быть уверенными, нужно подать им знак.
Француз уже встал и собирался замахать руками, когда Джек Скар остановил его:
— Нет, нет, господин Моран. Что-то уж больно подозрительная посудина… Слишком черна, чтобы быть честным кораблем…
Боб заколебался. Скар, казалось, разбирался в таких вещах лучше, чем он… Однако их утлое суденышко не выдержит даже небольшого шторма, так стоит ли рисковать? К тому же их пути с «Тайпеем» могут пересечься. Моран высказал все это Джеку Скару, но тот заупрямился:
— Я вам сказал и повторю: лучше не связываться с этой черной акулой. От нее за милю несет пиратами. Кстати, обратите внимание, что на судне нет никакого флага…
Это действительно было так. На джонке нельзя было обнаружить ни одного знака, которые должны иметь морские суда согласно морским правилам. Впрочем, это еще ни о чем не говорило, поскольку китайские моряки частенько не обращают внимания на такие «мелочи».
— Ну а ты как думаешь, Билл? — спросил Моран.
Гигант пожал плечами.
— Я понимаю опасения Скара, но, возможно, они и необоснованны. Удивительно, если бы рядом оказались сразу два пиратских судна: «Тайпей» и это. К тому же мне не хотелось бы играть в потерпевших кораблекрушение. Все знают, как они начинаются, но никто толком не представляет, чем могут кончиться. Я бы все-таки просигналил джонке, несмотря на все ее странное обличье… Однако, впрочем, это уже не нужно…
Это действительно уже было не нужно, ибо, заметив шлюпку, на джонке включили мотор и она быстро приближалась. Нос ее шел прямо на утлое суденышко, и казалось, что она вот-вот его протаранит.
Но вот мотор смолк и джонка медленно развернулась боком, а Моран и другие увидели склонившиеся с борта лица членов экипажа. Все они были азиатами. Один, видимо старший, сделал знак подниматься. Моран включил мотор, немного поманеврировал и пристал к корме, откуда им был сброшен веревочный трап, а через минуту вся компания уже была на борту джонки.
Их тут же окружила куча разноплеменных матросов: китайцев, вьетнамцев, индийцев и несколько метисов-европейцев. Одеты они были довольно живописно, а за кожаными поясами сверкали рукоятки кинжалов и пистолетов.
«Да уж, — подумал Моран, — Скар был прав. Судя по рожам экипажа, нам лучше было держаться подальше от этой зловещей лоханки. Но разве мы могли что-либо сделать?..»
Когда их шлюпку поднимали на палубу, Моран крикнул:
— Отведите нас к капитану!
Однако на просьбу его ответили ухмылками.
— Отведите нас к капитану, — настаивал француз. — Есть же у вас капитан?
Маленький китаец с лицом, покрытым шрамами, сморщенный, как сушеная слива, закатился от хохота, а потом скрипуче и с явным отвращением проговорил:
— Вы угадали, у нас нет капитана…
«Уж не попали ли мы в какую-то банду мятежников?» — спросил себя Моран.
— А кто же командует кораблем?
— Вы слишком любопытны, друг! — бросил другой матрос.
— Любопытен или нет, но в любом случае ведите меня к шефу.
Какой-то ирландец-полукровка, если судить по рыжим волосам и узким глазам, встал перед ними и заявил, обращаясь к Морану:
— Здесь не любят, когда начинают командовать иностранцы… Вы заслуживаете того, чтобы вас сбросили в воду, где, кстати, полно акул. Нужно бы подкормить этих несчастных голодных тварей…
Он повернулся к толпе и прорычал:
— За борт их!
— Конечно, за борт! — заорали остальные.
Полукровка шагнул к Морану, но на его пути оказался Билл Баллантайн. Он ударил правой, и грубиян полетел назад, прогрохотав головой по палубе.
Моран молниеносно выхватил пистолет.
— А ну-ка заткнитесь, господа! — крикнул француз. — У меня восемь пуль, так что продырявлю столько же голов!
Толпа на некоторое время застыла, потом кто-то заорал:
— Чего мы их испугались, этих собак? Что мы, мокрые курицы, чтобы отступить при виде пушки? Все равно он не сможет перестрелять всех!
Считая, что это достаточный аргумент, толпа стала вновь приближаться, и Боб уже собирался пустить пистолет в ход, когда прозвучал чей-то властный голос:
— Стойте! Никто никого не тронет без моего приказа!
Это скомандовал женский голос, какой-то одновременно мягкий и решительный, но мгновенно оказавший свое воздействие. Толпа расступилась, пропуская ту, которая только что произнесла эти слова. Это была молодая изящная китаянка с гладким продолговатым лицом, которое казалось изваянным искусным скульптором из светлого янтаря. Тонкий нос, чувственный, красиво очерченный рот, слегка выдающиеся скулы, чуть выпуклый лоб. Взгляд, полный превосходства, как-то странно подчеркивался длинной черной косой, небрежно переброшенной через правое плечо. Незнакомка была одета в китайскую блузу и узкие кожаные брюки.
Тонкая и нежная рука, украшенная драгоценными перстнями, покоилась на серебряной рукоятке заткнутого за пояс кинжала. Китаянка остановилась перед тесно стоявшими Бобом, Биллом и Джеком, внимательно их разглядывая. Окончив эту короткую инспекцию, она слегка поклонилась и проговорила по-английски со всей старокитайской вежливостью:
— Добро пожаловать, уважаемые потерпевшие кораблекрушение, на борт «Легендарной Рыбки» и считайте себя гостями Лей Пин Тзинг…
Моран, не удержавшись, слегка вздрогнул.
Лей Пин Тзинг была известна во всех морях Китая и Малайзии, так же как и ее флагманский корабль «Легендарная Рыбка». Называли ее принцессой, поскольку она являлась прямым потомком манчжурских императоров, которые в течение трех веков правили в Китае. Было также известно, что в шестнадцать лет она унаследовала дело своего отца, знаменитого пирата Ванг Хо Тзинга. С этого времени ее джонки сеяли ужас от Зондских островов до Камчатки, доходя на востоке до Каролинского архипелага и Соломоновых островов, а то и дальше. Замаскированные под мирные торговые суда, обладая мощными двигателями и современным вооружением, эти джонки грабили и топили корабли, забрав добычу. За голову Лей Пин Тзинг было назначено солидное вознаграждение, но молодая предводительница пиратов была хитра и к тому же имела многочисленных сообщников; ее никак не могли поймать.
Не оставаясь в долгу, Моран поклонился в свою очередь.
— Я слышал о Лей Пин Тзинг, и мы с друзьями тронуты, что она оказывает нам свое гостеприимство…
К тому же, зная, что комплименты всегда положительно влияют на женщин, он добавил:
— Должен добавить, что, хоть репутация Лей Пин Тзинг исключительно высока, она ничто по сравнению с ее красотой. Самые чистые алмазы Цейлона, самые прекрасные жемчуга Арабского побережья и перья самых редких птиц недостойны обрамлять эту красоту…
Легкая улыбка скользнула по прекрасному лицу Лей Пин Тзинг.
— Вы слагаете мадригалы с искусством, достойным лысого и бородатого поэта, уважаемый незнакомец, — сказала она. — Нужно быть довольно старым, прожить долгую жизнь, чтобы говорить с таким искусством о красоте, а я должна признать, что вы еще довольно молоды… Как вас зовут?
Моран хотел было сообщить свое настоящее имя, как и имена спутников, но быстро решил, что, не зная намерений принцессы на их счет, лучше от этого воздержаться.
— Меня зовут Робер Капет, — ответил он. — А это Уильям О’Нил и Джек Уитмен, — показал Боб на Баллантайна и Скара. — Мы путешествуем для собственного удовольствия на старой скорлупке, купленной на Минданао. Она набралась воды, и пришлось ее покинуть. Эх! Попадись мне та старая крыса, которая продала нам эту лоханку…
Но Лей Пин Тзинг не слушала больше.
— Капет, О’Нил и Уитмен, — насмешливо проговорила она. — Имена короля, драматурга и поэта. Слишком много для одной компании.
«Ай-ай-ай, — подумал Боб, — эта шутница слишком образованна. Да и я тоже хорош, выбрал имена из энциклопедического словаря…»
— Король, драматург и поэт? — с непонимающим видом проговорил он. — Вы слишком высоко меня возносите, уважаемая Лей Пин Тзинг, поскольку я, конечно, не король, а отец мой зарабатывал скобяной торговлей. Что до О’Нила, то он разводит кур, а Уитмен — владелец гаража…
Однако розыгрыш этой маленькой комедии ни к чему не привел, ибо принцесса воскликнула, возвысив голос:
— И послушать только этого хитреца! О Великий свет океана! Он лжет…
Лей Пин Тзинг немного подвинулась, чтобы пропустить человека, которого ни Моран, ни Баллантайн, ни Скар сначала не заметили. Это был огромный жирный китаец, на толстом лице которого еле-еле были видны нос, рот и глаза. Боб и Билл тут же узнали Хи, с которым расстались в Сингапуре, отведав самого мерзкого шум-шума в Малайзии, Китае и окрестностях…
Заметив Хи, Моран бросил друзьям:
— Дело плохо!
Дело действительно пошло неважно, поскольку Хи, указав толстым пальцем на Морана, потом потыкав в Билла и Скара, заявил:
— Это не Капет, не О’Нил и… не Уитмен. Вот этот так точно — Джек Скар…
В глазах принцессы зажегся огонек интереса.
— Джек Скар? Человек, которому известно, где находятся сокровища?
— Совершенно верно, чудо моих глаз… Совершенно верно…
Откровенное выражение радости появилось на лице Лей Пин Тзинг.
— Как прекрасно случай повернул все дела! — воскликнула она. — Мы думаем, как захватить Джека Скара, умыкнув его с борта «Тайпея», и туман лишает нас этой надежды, а тут Джек Скар появляется сам, притопав, можно сказать, собственными ножками?
Принцесса замолчала, лицо ее стало суровым, как и голос, когда она обратилась к Морану:
— Почему вы мне солгали?
Боб понял, что теперь хитрить бесполезно.
— Я уже говорил вам, мисс Лей, что мне известна ваша репутация. Поэтому я решил, что было бы благоразумнее не говорить вам о сокровищах, поскольку это явилось бы наживкой, брошенной в реку, кишащую рыбой…
Прямота такого рода явно импонировала китаянке, как и то, что он назвал ее мисс.
— Вы неплохо говорите, — промолвила она, — даже, я сказала бы, слишком хорошо, господин…
— Робер Моран… Боб для друзей.
На губах принцессы мелькнуло нечто вроде улыбки.
— Я не буду называть вас Боб, господин Моран, поскольку вполне возможно, что мы станем врагами… Я хотела бы сначала поговорить об этих сокровищах… Пока отдайте мне ваше оружие, а потом мы с вашими компаньонами пройдем в мою каюту: там спокойнее.
Моран заколебался. Может быть, броситься на принцессу и под угрозой оружия взять ее в заложницы, чтобы обезопасить себя от экипажа? Но если пираты скопом бросятся на него, сможет ли он выстрелить в пленницу? Наверняка нет. Он никогда не мог убить безоружного человека. А тем более женщину, даже если речь идет о женщине-пирате…
Он взял пистолет за ствол и протянул принцессе. Та взяла оружие и заткнула за пояс.
— Поздравляю с разумным решением, господин Моран. Однако, как я понимаю, вы умеете пользоваться пистолетом?
— И очень неплохо, — ответил Боб.
— Тогда почему же вы им не воспользовались против меня? Небольшое движение указательного пальца — и прощай, Лей Пин Тзинг…
— Конечно, можно было поступить и так, — ответил Моран. — Но что поделаешь, я из тех, кто ни за что на свете не мог бы убить женщину, даже ударив ее цветком розы…
Принцесса слегка поклонилась.
— Такая галантность делает вам честь, господин Моран, но возможно, что вскоре вы о ней пожалеете. Вы могли бы убить меня. Вы этого не сделали, так что я должна быть вам признательна. Однако есть одна вещь, о которой вы и не подозреваете. Скажу вам правду, Лей Пин Тзинг не знает признательности… А теперь прошу за мной в мою каюту, джентльмены.
Поскольку ничего другого не оставалось, Моран, Билл и Джек Скар, окруженные пиратами, двинулись за хозяйкой. Боб же мысленно спрашивал себя, не придется ли ему пожалеть, что не воспользовался оружием.