Начертание русской истории

Вернадский Георгий Владимирович

Третий период

Победа степи над лесом (1238–1452)

 

 

Предварительные замечания

 

§ 38

Русский народ и пространство, им занимаемое, в XIII–XV веках

Монгольский период имеет громадное значение в истории русского народа. Именно с XIII века можно вести начало языкового расхождения между восточнорусскою и западнорусскою частями русского народа. Оказавшись расколотым на две части в политическом отношении (между монголами и Литвой), русский народ начинает разделяться и в культурном отношении. Что касается пространства, занимаемого русским народом, то здесь нельзя найти резких перемен сравнительно с предшествующим временем.

Во второй половине XIII века под механическим влиянием разорений, связанных с монгольским нашествием, усиливается отлив населения из Переяславской области. В общем, однако, можно сказать, что отступление русского народа из южных степей к северу приостанавливается. Русский народ закрепляется на позициях, куда он отступил к XIII веку, чтобы потом начать новое наступление на степь. Это наступление на степь прежде всего началось в юго-западном углу территории русского народа. Во второй половине XIV века русский народ достиг Черного моря между Днестром и Бугом в рамках Великого княжества Литовского. В больших количествах шло просачивание русского народа на юго-восток из Московской и Суздальской Руси. По свидетельству мусульманских путешественников, очень много русских жило в Сарае.

Открытие православной епархии в Сарае показывает значительность православного населения на Нижней Волге и Дону. Русские купцы бывали в больших количествах и на Северном Кавказе.

Далее, надо отметить русские военные отряды, ходившие на юго-восток под начальством русских князей или взятые в монгольские армии в качестве «числа» с Русской земли (и в таком качестве сражавшиеся в конце XIII века даже в Китае). Продолжалась и новгородская колонизация на русском Севере; ватаги новгородских купцов и промышленников проникали все дальше по лесам и рекам.

 

§ 39

Церковная и государственная организация

Организация Русской Церкви в монгольский период в общем осталась неизменной. Русская церковь продолжала составлять одну митрополию. Однако митрополит переменил свое местопребывание, перейдя с юго-запада на северо-восток. Уже Кирилл III (1280) большую часть своего архиерейства жил во Владимире. Митрополит Максим (1283–1305) окончательно перенес местопребывание митрополита из Киева в Северо-Восточную Русь. После митрополита Петра пребывание митрополита утвердилось в Москве. Однако митрополия долго еще продолжала носить название «Киевской» (и всея Руси).

В связи с перенесением митрополичьей кафедры в Москву и образованием особого политического центра в Юго-Западной Руси (Великое княжество Литовское), начались попытки образования особой западнорусской митрополии. В устройстве русской церкви монгольского периода больное значение имело образование новой епархии в центре Золотой Орды, то есть епархии Сарайской. Сарайский епископ играл большую роль в русской церкви, особенно во второй половине XIII века и первой половине XIV века.

В политическом отношении большая часть Руси в указанный период вошла в состав Монгольской империи, именно улуса Джучиева, который к концу XIII века фактически, а к концу XIV века формально представлял собою совершенно самостоятельное государство (слывшее под именем Золотой Орды).

Вне Монгольской империи в XIII веке оставались лишь крайние уголки Русской земли (Угорская Русь и часть Полоцкой земли). Однако в XIV веке Литва и Молдавия вытесняют монголов из всей области между Припятью, Днестром и Днепром, а также из Чернигово-Северского края.

Дальнейшее наступление Литовского княжества на Донец и Дон было приостановлено роковою для Литвы битвою на Ворскле 1399 года.

Молдавская Русь (к западу от Днестра) продолжала оставаться под властью монголов до середины XIV века, когда возникло особое Молдавское княжество. Угорская Русь находилась в составе Угорского королевства. Галич со Львовом в середине XIV века захвачены были Польшей (1349).

Общественный и государственный строй русских земель претерпел в XIII–XIV веках значительные изменения. В русских княжествах, вошедших в состав Литовского государства, сильно развились права аристократического слоя – прежнего боярства (позднее панов и шляхты). Во многих русских княжествах, которые находились под монгольской властью, наоборот, возрос элемент вотчинной княжей власти (бояре как княжие слуги); на крайнем северо-западе удержалось (и отчасти даже расцвело) народное вече (фактически в Новгороде очень сильно было влияние боярско-купеческой олигархии).

 

Глава VI

Монгольское завоевание

 

§ 41

Образование монгольской империи

В конце XII века среди монгольских племен Восточной Евразии, как неоднократно происходило в прежние века, вновь произошло страшное сосредоточение и напряжение народной энергии. Среди вождей различных монгольских племен появился человек необычайной воли и широты замыслов, «гениальный дикарь», именем Темучин (родился около 1155). Темучин был знатного монгольского рода (отцом его был Есугей-богатур). Темучин был первоначально вассалом вождя монгольского племени кераитов, Ван-хана. Первые победы Темучина над окружающими народцами имели, казалось, чисто местное значение. Но победы эти сопровождались работой по внутреннему устройству монгольской силы.

В самом начале XIII века объединилась группа монгольских аристократов, которые решили создать в степи достаточно сильную организацию против демократических тенденций одного из монгольских вождей, Джамугисечена. Группа эта провозгласила Темучина «каганом» и нарекла его Чингисом. После избрания ханом Чингис немедленно занялся организацией своих сил. Первым делом его было устройство собственной ставки. Он установил постоянную стражу из стрелков и мечников. Далее он набрал себе штат надежных людей, которых он мог бы рассылать, «как стрелы», для исполнения своих поручений. Затем он обратил особое внимание на охрану и пастьбу конских табунов. Затем Чингисхан занялся организацией войска. Войско разделено было на десятки, сотни и тысячи, причем Чингисхан обратил особое внимание на подбор начальников из людей, лично ему известных. Особые должностные лица (черби) должны были ведать хозяйственную часть военного устройства. Главное значение в войсках Чингиса получила его гвардия (кешик) – одновременно и личная охрана хана, и отборная часть войска. Гвардия была организована на строго аристократических началах: в нее набраны были молодые люди «из домов ноянов, тысячников и сотников». В составе самой гвардии была выделена особая тысяча «храбрых богатуров». И в гвардии, и во всем войске Чингисхан завел железную дисциплину.

Когда внутренняя работа организации монгольского ядра была закончена, могла начаться мировая монгольская экспансия. Война была решена на собрании монгольских старейшин (курултай) у истоков Орхона в 1206 году. Курултай этот провозгласил Темучина-Чингиса каганом уже всего монгольского народа. Чингисхан направил военные силы монголов прежде всего на восток от монгольского мира, в Китай (Цзиньское государство – северная часть Китая). Пекин сдался монгольским армиям в 1215 году. Долголетняя китайская война имела большое значение для Чингисхана в том отношении, что столкнула его с китайскими деятелями старой государственной культуры и административных навыков. Чингисхан организовал целые китайские корпуса в составе своих армий. Но едва ли не важнее всего для него было то обстоятельство, что после взятия Пекина среди приближенных его оказался один из самых выдающихся государственных деятелей этой эпохи, Елу-Чуцай. Елу-Чуцай, поэт и ученый (астролог), обладал совершенно исключительными организаторскими талантами. Если Чингисхан создал военную организацию Монгольской империи, Елу-Чуцай создал ее административный механизм.

Достигнув решительных успехов на востоке, Чингисхан обратился на запад. Там к этому времени в руках хорезм-шаха Ала ад-дина Мухаммеда сосредоточилось огромное мусульманское царство, состоявшее из Туркестана, Афганистана и Персии. Чингисхан не хотел войны, но хотел вступить в постоянные торговые сношения с Хорезмом.

Однако монгольские послы и купцы были перебиты в Отраре по приказанию наместника хорезмшаха (1218). После этого война стала неизбежной. Перед началом ее (весной 1219 года) Чингисхан созвал курултай, на котором были решены подробности будущей войны и на котором Чингисхан лично мог дать всем вождям руководящие наставления. Чингисхан двинул против хорезмшаха около 20 тем, то есть 200 000 человек. Военные силы хорезмшаха были более многочисленны, но качеством и дисциплиной были слабее. Осенью 1219 года Чингисхан взял Отрар, а в начале 1219 года – Бухару. Хорезмшах бежал в Мазендеран.

 

§ 42

Битва при Калке

Планомерность и обдуманность движения не дозволяли Чингисхану бросить немедленно свои главные силы все дальше и дальше вперед для завоевания новых земель, уже намеченных к захвату. Однако отряду, посланному для поимки Мухаммеда, был дан приказ – произвести глубокую разведку в круге земель, обреченных на завоевание. Таков был смысл молниеносного конного рейда Джебе и Субутая. Через Северный Иран отряд Джебе и Субутая проник сперва в Закавказье. Попытка сопротивления была оказана со стороны грузин; грузинское рыцарство было уничтожено в сражении. Через Дербентский проход монгольский отряд вошел в пределы Северного Кавказа и затем проник в Крым, на Дон, в Половецкую землю. Русские князья пришли на помощь половцам.

Столкновение произошло на реке Калке (см. выше § 37). По окончании боя монголы повернули в степь и ушли. Разведка была произведена и удалась блестяще. Добыты были не только точные данные относительно земель, лежащих на Половецкой земле, но еще и на опыте изведаны военные силы и качества русских княжеских ратей. Как выше сказано, появление и уход монголов показались тогдашнему русскому познанию совершенно необъяснимым событием.

 

§ 43

Батыев поход 1237–1238 гг

.

Вряд ли кто в тогдашнем русском обществе задавался вопросом, случайно ли было появление монголов в 1223 году, какою силою оно было вызвано и не может ли оно повториться вновь. Сведений о том, что творилось в глубине Евразии, не было. Не была учтена сила сознательного расчета и плана руководителей монгольской политики.

Чингисхан умер в 1227 году при завершении победоносного похода против племени тангутов. Со смертью Чингиса не распался самый центр монгольской военной организации. Преемником Чингиса был, согласно собственной его предсмертной воле, избран третий его сын Угедей (Огодай, Октай). Исключительное значение получил при нем Елу-Чуцай; другим влиятельным государственным человеком был уйгур Чинкай – христианин (несторианин).

Первая ступень завоевательного монгольского плана была завершена еще при Чингисхане, к концу 1220-х годов. С начала 1230-х годов начинается подготовка второй ступени. Когда были окончены все внутренние приготовления, дальнейшее продвижение было решено на курултае в Каракоруме в 1235 году. Курултай этот играет до некоторой степени ту же роль, что и курултаи 1206 и 1219 годов.

По решению курултая 1235 года, движение монгольских армий должно было идти по трем направлениям: в Южный Китай и Корею направлен был младший сын Чингисхана Тулуй; в Персию, Закавказье, Малую Азию был отправлен Чармаган-ноян; третий удар направлен был именно в сторону русских земель. Во главе похода поставлен был Батый, сын Джучи, старшего сына Чингиса. При Батые стояли представители других линий Чингисханова потомства, например будущие великие ханы – Гуюк, сын Угедея, и Мёнке, сын Тулуя. Распорядителем военной стороны похода был Субутай – едва ли не самый талантливый из всех полководцев Чингисхана. В распоряжении Субутая находилось от 12 до 15 тем (то есть 120–150 тысяч всадников. Концентрация этих сил на Волге закончилась еще в 1236–1237 годах).

Батый обратился прежде всего на волжских болгар. Покончив с болгарами, Батый переправился через Волгу и в самом конце 1237 года подошел к пределам Рязанского княжества. Батый потребовал от рязанцев покорности и дани – со всего десятину. Рязанцы отказали. Взяв Рязань, а затем Владимир, татары бросились преследовать великого князя Юрия Всеволодича, обошли его и появились совсем не с той стороны, где их ожидали. 4 марта 1238 года суздальская рать была совершенно разгромлена. Юрий погиб в сражении (на реке Сити). После битвы на Сити татары двинулись на запад, прошли Тверь, взяли Торжок и направились к Новгороду. Однако до Новгорода они не дошли 100 верст и круто повернули на юг, боясь снегов и разлива рек.

 

§ 44

БАтыев поход 1240–1242 гг

После северорусского похода Батый обосновался на нижнем течении Дона и Волги, то есть на тех же местах, где несколько веков тому назад был центр Хазарской империи. Весь 1238 год Батый дал для отдыха своим войскам.

В 1239 году им были предприняты сравнительно недальние походы (монголы дошли до Днепра, разорили Чернигов и Переяславль). В 1240 году монголы овладели Киевом после отчаянного сопротивления.

После взятия Киева монгольские войска разделились. Одна армия во главе с Байдаром (Джагатаевичем) и Хайду (Угедеевичем) пошла на Польшу. Другая армия во главе с Батыем и Субутаем устремилась на Венгрию. Первая монгольская армия заняла города Люблин и Сандомир. 9 апреля 1241 года поляки и немцы были совершенно разгромлены монголами при Легнице в Силезии. После того монголы заняли Бреславль, а затем повернули на юг и через Моравию и Словакию прошли в Угрию на реку Тису, где и встретились с частями второй, главной армии. Тем временем главная армия успела сокрушить могущество угорского короля. Монголы вошли в Угрию тремя отдельными отрядами – через Карпаты (со стороны Галицкого княжества и Молдавской земли). По соединении всех отрядов на угорской равнине Субутай совершенно разбил мадьяр на реке Солоной (Сайо) у Мишкольца (11 апреля 1241 года).

Венгерский поход монголов является едва ли не самой блестящей военной операцией Субутая. Изумительна отчетливость маневрирования всех отрядов монгольской армии, так же как и необыкновенная точность и осведомленность разведки.

На Рождество 1241 года монголы по льду перешли Дунай (Пешт был взят). Угорский король Бела V бежал к Адриатическому морю. В погоню за ним Субутай бросил небольшой конный отряд. Сам Батый дошел до Вены. Он был в Клостернейбурге (подле Вены), когда к нему пришла весть о смерти великого хана Угедея. Эта весть остановила дальнейшее движение монголов: Батый дал приказ к возвращению. Вопрос о выборе нового великого хана требовал личного присутствия Батыя в Монголии. Военная сила могла также понадобиться ему при решении этого вопроса. Между тем в погоне за королем Белой монгольские всадники доскакали до Адриатического моря (достигли Сплита и Дубровника).

Батый возвращался к Черному морю через Болгарию, совершая, таким образом, полное кольцо. На Нижнем Дунае Батый сделал смотр своим войскам.

 

§ 45

Итоги монгольских завоеваний к середине XIII века

Великий поход Батыя кончился возвращением его в Приволжские степи. Кольцо замкнулось. Итогами походов Батыя 1237–1241 годов были захват и подчинение монгольской власти огромной территории: Батыем были покорены как нынешняя южно-русская степь, так и северно-русский лес. Покорено было также нижнее течение Дуная. Угрия пробыла монгольской провинцией только год. Мадьяры – как народ, родственный монголам по крови, – могли быть включены в состав монгольской нации. Весьма возможно, что Угрия составила бы один из улусов в составе империи Чингизидов. Смерть Угедея и уход Батыя решили дело иначе. Угрия была очищена монголами. Но Болгария и Молдавская земля с тех пор, по крайней мере, на столетие вошли в состав Монгольской империи. Приблизительно в эти же годы восточные монгольские армии завершили завоевание северной части Китая, а южные армии овладели Закавказьем. Монгольская империя в середине XIII века охватила, таким образом, огромное пространство – от Тихого океана до Адриатического моря. Пространство, занятое монгольской империей, почти совпадало с пространством Евразии вообще.

 

Глава VII

Монгольское иго (1238–1359)

 

§ 46

Русь от смерти великого хана Угедея до смерти великого хана Мёнке

После смерти великого хана Угедея Батыю не удалось ни самому сделаться великим ханом, ни поставить своего кандидата. Батыю удалось лишь оттянуть выборы на несколько лет. Во время междуцарствия правила огромной империей ханша Туракина (вдова Угедея), сберегавшая ханскую ставку для своего сына Гуюка.

Новый порядок подчинения монгольской власти не сразу наладился на Руси. После разгрома Батыем СевероВосточной Руси в 1237–1238 годах и гибели великого князя Юрия Всеволодича во Владимир приехал княжить из Киева брат убитого, Ярослав. Первое время Ярослав надеялся на полное «отшествие» Батыя (по крайней мере, из Северной Руси). Ближайшие годы Батый был занят в Южной Руси (взятие Киева), затем походом на запад, после – восточными делами. Северорусские князья имели несколько лет передышки. Передышка эта была использована для отражения опасности с запада, для борьбы с немцами, шведами и Литвою. Главная тяжесть борьбы с Западом легла на плечи юного сына Ярославова, князя Александра, княжившего в Новгороде. 15 июля 1240 года Александр нанес решительное поражение шведам, только что переправившимся через реку Неву (эта победа доставила Александру прозвище «Невский»). Серьезная опасность грозила Новгороду от немецких рыцарей. Немцы взяли Изборск и Псков и подошли к Новгороду на 30 верст. Собрав рать, Александр пошел на немцев, выбил их отряды из Пскова и затем разбил их главное войско на льду Чудского озера («ледовое побоище» 5 апреля 1242 года). Натиск немцев был остановлен; новые заботы доставило вторжение литовских племен, приведенных в движение немецким натиском. В течение нескольких лет Александр Ярославич вел упорную борьбу с Литвой и наконец окончательно выгнал литовцев из новгородских пределов (1245). Блестящие успехи на западе не затуманили глаз Ярослава и Александра по отношению к востоку. Понимая невозможность в то время борьбы на два фронта, Ярослав не думал о борьбе с монголами. Поэтому, когда Батый, по ходу дел, имел возможность ближе заняться ею, Ярослав, не колеблясь, принял политику лояльного подчинения монголам. В 1243 году Батый позвал к себе Ярослава. Ярослав немедленно поехал к нему и одновременно послал своего сына Константина в ставку великого хана. Батый принял Ярослава хорошо и назначил его главным русским князем (Ярославу был дан Киев). Поступок Ярослава послужил примером для других суздальских князей.

Наоборот, князь Даниил, сидевший в Галиче, мечтал о союзе с западными государствами против монголов. Переговоры его в Венгрии и Польше были довольно безуспешны. Через папского посла к монголам, Плано Карпини, проезжавшего владения Даниила, Даниил пытался завязать сношения с главой латинского мира – римским папою, изъявляя готовность признать над собой высшую власть папы – светскую и духовную. Батый потребовал от Даниила подчинения монгольской власти. Не считая себя достаточно сильным для борьбы, Даниил поехал к Батыю (1245), был встречен ласково, но должен был стать на колени перед Батыем и признать себя подчиненным.

Сам Батый не являлся верховной властью монголов, а местным владетельным ханом (все же «царем», по терминологии русских летописей). Окончательный распорядок дел на Руси зависел не от ставки Батыя, а от ставки великого хана. Предстояли выборы нового великого хана. Батый был непопулярен среди монгольских старейшин. Туракина сумела расположить в пользу Гуюка наиболее влиятельных главарей. Предвидя выбор Гуюка, Батый не поехал на курултай в Монголию, а послал своего подручного – великого князя Ярослава. Великий курултай состоялся в 1246 году у озера Гейка. Помимо монгольских старейшин, на курултае присутствовали (но стояли вне ограды, то есть не допускались до внутренних совещаний) подчиненные монголам государи: великий князь Ярослав Суздальский, грузинский царь Давид V, сельджукский султан Килидж-Арслан IV и др. Ярослав пользовался преимущественной честью среди всех немонгольских владетелей.

Великим ханом был избран Гуюк. Гуюк отличался выдающейся энергией и проникнут был сознанием величия своей власти (на его печати было вырезано: «На небе – Бог, на земле – Гуюк»). Гуюк сочувствовал христианам. Мать его Туракина была несторианка. Несторианские священники ежедневно служили обедни в его палатке. Гуюк мечтал восстановить полное единство Монгольской империи и требовал беспрекословного подчинения себе со стороны владетельных ханов. На этой почве вскоре начались раздоры между ним и Батыем.

Великий князь Ярослав Всеволодич умер в ставке Гуюка (1246). Смерть его ставила опять вопрос о порядке старшинства русских князей. По естественному старшинству братьев великое княжение владимирское занял князь Святослав Всеволодич. Однако его княжение было непродолжительно. Ярославичи Александр и Андрей были сперва вызваны к Батыю, а затем должны были ехать, по примеру отца, в ставку великого хана в Монголию. Владимирское великое княжение дано было Андрею; Александр получил Киев и Новгород.

В 1248 году отношения между Гуюком и Батыем дошли до полного разрыва. Гуюк решил добиться от Батыя покорности силою и двинулся на Батыя с большой армией, но неожиданно умер в самом начале похода. Регентшею сделалась его вдова, Огул-Гаймиш. В ханской ставке начались интриги в связи с вопросом о будущем великом хане. Огул-Гаймиш стремилась обеспечить власть племяннику Гуюка Ширемейну. На этот раз превозмогло, однако, влияние Батыя, который начал поддерживать линию Тулуя, для чего вошел в соглашение с вдовой Тулуя, Серкутени. Каждая сторона хотела упрочить свое влияние. Поэтому великий курултай был отсрочен, подобно тому как и после смерти Угедея. В 1251 году Батый счел момент благоприятным для созыва курултая. Батый лично принял участие в этом курултае. Наоборот, Огул-Гаймиш на курултай не приехала. Великим ханом провозглашен был сын Тулуя, Мёнке2. Мёнке был до некоторой степени ставленником Батыя; последний сделался после избрания Мёнке фактически полным господином северо-западной части Монгольской империи. Отвлеченный общей монгольской политикой, Батый с этих пор редко проявляет личное участие в управлении своим улусом. Фактическим правителем кипчацко-русского улуса (Золотой Орды) становится сын Батыя, Сартак.

Между тем как раз в это время назревали серьезные осложнения для Золотой Орды именно в русских ее улусах. После своей поездки в Орду князь Даниил Галицкий не успокоился и продолжал свои попытки высвободиться из-под власти монголов с помощью латинского Запада. Довольный заявлением Даниила о признании папской власти, папа Иннокентий IV старался всячески помочь Даниилу, писал письма многим латинским государям Европы с просьбою послать войска против монголов. Самого Даниилу папа обещал прислать королевский венец. Даниил стремился объединить Северную и Южную Русь для свержения монгольского ига. В 1250 году он отдал дочь свою за великого князя Андрея Ярославича. По всей вероятности, Андрей согласился содействовать Даниилу, и этим объясняется образ действий Сартака против Андрея. Сартак решил отправить карательное войско против русских земель. Севернорусские земли были спасены от разорения братом Андрея, Александром (Невским), согласившимся занять великокняжеский стол на условии полного подчинения Орде. Монгольский отряд Неврюя помог Александру утвердиться во Владимире. Андрей бежал. Одновременно баскак Куремса получил из Орды предписание начать военные действия против Даниила. Куремса имел мало сил, и первое время Даниилу удавалось отбиваться. Надежды Даниила на поддержку Северной Руси были разбиты; в скором времени рушились и надежды на помощь с Запада. Королевский венец Даниил получил и короновался им в городе Дрогичине (1255). Но никакой реальной военной помощи с Запада не последовало.

 

§ 47

Русь при золотоордынском царе Беркае

В 1254 году умер Батый, а в том же (или начале следующего) умер внезапно и сын его Сартак. Царем Золотой Орды сделался брат Батыя, Беркай (Берке), первым из монгольских ханов принявший мусульманство. Беркай был властным и суровым правителем. Улус Джучиев (Золотая Орда) уже после смерти Гуюка фактически становится самостоятельным государством. Личность Беркая способствовала этой самостоятельности Джучиева улуса. Мусульманство Беркая также проводило грань между ним и другими монгольскими ханами. Великий хан Мёнке умер в 1257 году Ему наследовал брат его Хубилай. Незадолго до смерти Мёнке решено было новое наступление монгольских войск на юг (в Южный Китай) и юго-запад (в Персию, Месопотамию и Сирию).

Чтобы справиться с задачами военных операций в большом размере, монголам потребовалось усиление военных контингентов их армий. По всей вероятности, не Мёнке, а уже новый великий хан, Хубилай (1257–1294), приказал взять часть нужных контингентов и с русских княжеств. Отсюда требование, чтобы русские князья дали «число». Это вызвало волнение в Новгороде (1257). Великий князь Александр Невский должен был (1259) настоять на даче «числа» с помощью военной силы (русских и монгольских отрядов).

Тем временем успешно развивались военные действия монголов к югу от Каспийского моря. В Персии учреждена была монгольская держава во главе с Хулагу (братом Мёнке и Хубилая). 12 февраля 1258 года Хулагу взял Багдад, религиозную столицу тогдашнего мусульманства. Халиф был казнен. Вслед за тем монгольская армия прошла в Сирию и дошла до Средиземного моря. Однако в 1260 году монгольская армия была совершенно разбита египетскими мамлюками. Вслед за тем начались раздоры между Хулагу и Беркаем. Раздоры эти были вызваны прежде всего религиозными причинами. Беркай, как мусульманин, был глубоко оскорблен разграблением Багдада и убийством халифа. Кроме того, между Хулагу и Беркаем произошел спор относительно закавказских и закаспийских земель, смежных между владениями того и другого. Беркай заключил союз с египетским султаном Бейбарсом против Хулагу. Религиозные (мусульманские) связи оказались в данном случае сильнее иплеменных (монгольских). Вступив в открытую борьбу с Хулагу, Беркай не отказывался, однако, признания над собою верховной власти Хубилая. Сложилось странное положение, когда два монгольских государства, составлявших части единой империи, враждовали между собою.

Международное положение Золотой Орды оказало заметное влияние на русские дела. Вовлеченный в дальнюю войну, Беркай стремился как можно лучше обеспечить свой тыл со стороны Руси. Он употребил большую энергию, чтобы подчинить себе Даниила Галицкого. Вялый характер, который носили операции баскака Куремсы против Даниила, не удовлетворял Беркая. Против Даниила был послан новый баскак Бурундай со значительными силами (1260). Даниил должен был смириться и срыть укрепления своих городов.

Иного рода отношения установились у Беркая с Александром Невским. Беркай видел лояльное подчинение Александра и дорожил этим подчинением. Поэтому Александру удавалось многого достичь от Беркая. В 1261 году Александр настоял на открытии новой русской епархии с кафедрой в столице Золотой Орды – Сарае. При этом Беркай предоставил Сарайскому епископу право обращения в православие желающих обитателей Золотой Орды. В 1262 году Александру удалось «отмолить» у Беркая русских людей (Беркай хотел в этом году послать на Русь карательную экспедицию, чтобы отомстить за избиение татарских откупщиков – сборщиков дани в ростово-суздальских городах). Александр лично ездил в Орду. Беркай согласился на мольбы Александра тем охотнее, что ему некогда было заниматься русскими делами, так как предстоял поход в Закавказье и, кроме того, на Балканы. Византийский император (только что утвердившийся в Константинополе, по изгнании латинян, бывший «никейский» император Михаил Палеолог) чинил затруднения египетским послам при проезде их из Египта в Золотую Орду через Константинополь. Беркай угрожал Византии войной. Война действительно разразилась на Балканах в 1264–1265 годах. Полководец Беркая ( темник его) Ногай одержал верх над греками; император принужден был заключить союз с Золотой Ордой и отказаться от сношений с персидскими монголами.

Золотая Орда при Беркае сделалась преемницей черноморских степных империй. Однако власть Беркая распространилась на гораздо большее пространство и на север, и на запад, захватывая на севере лесную Русь, на юге – Балканы.

 

§ 48

Русь во времена темника Ногая

Беркай умер в 1266 году. Преемником его был Менгу-Темир (внук Батыя). При Менгу-Темире и при следующих ханах главное влияние получил победитель греков, темник Ногай. Оказывая влияние на общую политику в ханской ставке, Ногай вместе с тем являлся почти независимым владельцем в Северо-Западном Черноморье – примерно от Северной Таврии до Дуная. Внимание Ногая обращено преимущественно на Западную Русь (в связи с его планами против Угрии). Северо-Восточная Русь была в непосредственном ведении собственно золотоордынских ханов, мощь которых была значительно ослаблена фактическим отколом Ногая от Золотой Орды. Этим объясняется то, что после смерти Беркая для Руси наступила «ослаба от засилия татарского».

В 1277 году после более чем векового перерыва возобновились походы русских князей на Кавказ, только теперь русские князья не были руководителями этих походов, а шли в качестве подручников золотоордынского царя. Царь Менгу-Темир повел русских князей (Бориса Ростовского, Глеба Белозерского, Феодора Ярославского, Андрея Городецкого) в Южный Дагестан. Русские князья действовали с большим успехом и взяли город Дадаков.

В начале 1280-х годов разразилась бедственная для севернорусских земель усобица между сыновьями Александра Невского, Дмитрием Переяславским и Андреем Городецким, Тот и другой искали помощи монголов. С помощью Ногая Дмитрию удалось вернуть себе великое княжение (1283). Все же внимание Ногая было главным образом отвлечено на запад. Но предприятия его в этом направлении постоянно терпели неудачу. Ногай и Телебуга предприняли большой поход на «угров и греков»; с монголами шли галицкие русские князья. Монгольские войска сбились с пути, начался голод и мор. Пришлось вернуться, причем войска потерпели страшные потери, не видев неприятеля. Через два года Ногай и Телебуга пошли на Польшу. Польский король Лешко бежал из Кракова. Раздоры Ногая и Телебуги прекратили, однако, продвижение монголов. На обратном пути они страшно опустошили Галич. Отчасти следствием этих походов было ухудшение отношений между Ногаем и Телебугой. Интриги Ногая привели Телебугу к гибели. По наущению Ногая Телебуга был убит своим двоюродным братом Тохтою, сыном Менгу-Темира (1291).

Ногай сделал роковую для себя ошибку, выдвинув Тохту. Тохта оказался властным и сильным ханом. Он задумал восстановить авторитет Золотой Орды, сильно расшатанный после смерти отца Тохты, Менгу-Темира. В 1293 году князь Андрей Городецкий сумел выпросить у Тохты помощь против старшего своего брата Дмитрия Переяславского, который десять лет тому назад занял великокняжеский стол с помощью Ногая. Тохта послал сильное войско под начальством своего брата Тудана. Андрей Городецкий утвердился на великокняжеском столе, но Русь заплатила за это дорогую цену: целый ряд северорусских городов (в том числе Владимир, Суздаль, Москва) подверглись страшному опустошению.

 

§ 49

Время единовластия Тохты в Золотой Орде

В 1299 году хан Тохта покончил с влиянием и властью Ногая. Войско Ногая потерпело поражение, а сам Ногай был убит во время битвы одним из русских воинов Тохты. Тохта был шаманист и (по словам арабского историка Эль-бир-зали) «любил лам и волшебников и оказывал им большой почет. Он был правосуден и расположен к людям добра всякого вероисповедания». Тохта также «любил мудрецов и врачей и делал им большие подарки». Ко времени Тохты относится заметное усиление Московского княжества. Усиление это произошло помимо воли Тохты. Еще в XIII веке Москва была малозначительным городом. Она была дана младшему из сыновей Александра Невского – Даниилу. Начиная с княжения Даниила Москва начала быстро выдвигаться, важным фактором было быстрое увеличение народонаселения в Москве. Народ приливал из соседних княжеств, отчасти благодаря спокойному положению Москвы – в стороне от княжеских усобиц конца XIII века, отчасти же благодаря развитию торговли по путям Верхней Волги, Оки и Верхнего Днепра – Москва находилась посередине этого речного узла. В 1302 году переяславский князь, умирая бездетным, завещал младшему из своих дядей – московскому князю Даниилу – город Переяславль, мимо старшего дяди, великого князя Андрея Городецкого. Это было значительным усилением Московского княжества. Великий князь Андрей попытался отобрать Переяславль силой, потом поехал жаловаться хану. Однако Даниил, а после смерти (1303) сын его Юрий держались цепко за новое приобретение.

После смерти великого князя Андрея (1304) московский князь Юрий Данилович, несмотря на уговоры митрополита Максима, поехал в Орду просить себе великого княжения мимо двоюродного дяди своего, тверского князя Михаила Ярославича. Тохта дал, однако, ярлык Михаилу, быть может, в наказание московскому князю за его упорство в вопросе о Переяславле. Кроме этого, Михаил обещал больше выходу(дани), чем Юрий. Как бы то ни было, Московский князь вышел на поверхность политической сцены тогдашней Руси; неудача не остановила его – с этих пор началась борьба между Москвой и Тверью за великое княжение, борьба, в которой московские князья обнаружили столько непреклонной настойчивости и железной энергии при полной беззастенчивости в средствах борьбы.

 

§ 50

Время царствования Узбека в Золотой Орде

Царь Тохта умер в 1313 году. Преемником ему был его племянник Узбек. Долгое царствование Узбека (1313–1341) являлось временем пышного расцвета Золотой Орды. Усиленное развитие внутренней и внешней торговли доставляло Орде богатство. Государство было сильно и благоустроенно.

Международное положение Золотой Орды в это время было блестяще. Она поддерживала традиционную со времени Беркая дружбу с Египтом, была в сношениях с Китаем Византией; генуэзские колонии в Крыму представляли постоянную связь с Европой. Египетский султан обращался к Узбеку как к «султану монголов, кипчаков и турков, красе царей нашего времени, столбу дома Чингисхана». Узбек принял мусульманство, но относился вполне благосклонно к христианству, причем одинаково признавал и православие, и латинство. Узбек был женат на дочери византийского императора; сохранились некоторые монеты Узбека с изображением Богоматери.

При воцарении Узбека в Золотой Орде великий князь Михаил Тверской поехал в Орду, чтобы получить новый ярлык на великое княжение. В отсутствие Михаила, его соперник, московский князь Юрий Данилович вокняжился в Новгороде без всякого ханского ярлыка. Новгород составлял главную финансовую опору великого княжения, и Михаил не склонен был легко от него отказаться. Михаил выхлопотал себе у хана военную помощь, чтобы вернуть Новгород. Юрий был вызван в Орду. В Орде Юрий сумел не только оправдаться от обвинений, но также снискать себе общую милость вельмож и самого хана. Юрий женился на сестре Узбека Кончаке (которая во святом крещении получила имя Агафьи). С того времени московские князья усвоили себе новую тактику добиваться устроения своих дел на Руси через Орду, при помощи хана. Юрий возвратился из Орды с сильным монгольским отрядом, во главе которого стоял Кавгадый. Михаилу удалось разбить войско Юрия, несмотря на монгольскую помощь. Юрий бежал в Новгород, но жена его, ханская сестра, попала в плен к тверскому князю (22 декабря 1318 года). Через некоторое время Кончака-Агафья умерла в тверском плену. Слух прошел, что она была отравлена. И Михаил, и Юрий были вызваны в Орду. Им пришлось ехать сперва на Дон, потом на Терек, куда в это время откочевала Орда. Михаил обвинялся, между прочим, в том, что хотел бежать к немцам с казною. Михаил был признан виновным перед Ордой и казнен по приказанию Узбека (22 ноября 1319 года). После казни «вежу» его (палатку) разграбили русские и монголы. Юрий возвратился на Русь с ярлыком на великое княжение.

Через несколько лет сын великого князя Михаила Тверского, Дмитрий, обвинил Юрия в Орде в том, что Юрий утаил от хана часть «выхода» (дани). Сторонник Юрия Кавгадый был казнен, а Юрий вызван в Орду. Не надеясь на ханский суд, Дмитрий Тверской собственноручно убил Юрия по приезде последнего в Орду. Узбек велел казнить Дмитрия за самоуправство. Великое княжение было отдано младшему брату Дмитрия, Александру. Александр, однако, не оправдал доверия Узбека. В 1327 году в Твери произошло избиение татарских сборщиков дани во главе с двоюродным братом Узбека, Щелканом. После этого Узбек поручил московскому князю Ивану Даниловичу (Калите, брату Юрия) наказать Александра Михайловича и тверичей. Калита получил в помощь сильное монгольское войско и «повоевал» Тверь. Князь Александр бежал в Псков, затем в Литву. Узбек отдал тверское княжение брату Александра, Константину. Иван Калита получил ярлык на великое княжение.

Годы княжения Ивана Калиты, а затем его сыновей Симеона и Ивана – время значительного возрастания московского могущества. Опираясь на монгольскую силу извне, Иван Калита мог спокойно заняться внутренним устройством Русской земли. Летописец отмечает, что по всей Русской земле наступила тишина великая. Калита «исправил» свою землю от «татей» (воров). Летописцы отмечают также нищелюбие Ивана. Само прозвище его Калита происходит от мешка с медными деньгами, которые Иван всегда носил при себе для раздачи нищим. Иван Калита добросовестно собирал «выход» (дань) для хана, но не забывал при этом и себя. Бережливой политикой ему удалось собрать в свою казну значительные богатства. Эти богатства позволили ему расширить свои владения. Московское княжество значительно разрослось еще при Юрии, когда в состав княжества вошли Коломна и Можайск, то есть все течение Москвы-реки. Иван Калита прикупил еще три города (Углич, Белоозеро и Галич), но без их уездов.

Важным событием в русской церковной жизни был переход в Москву митрополита. Уже митрополит Максим перешел из Киева в Северо-Восточную Русь – во Владимир. Преемник Максима, митрополит Петр, часто жил в Москве, в Москве умер и приказал себя похоронить (1326). Перед кончиной митрополит Петр пророчествовал князю Ивану, что если он поставит в Москве церковь во имя Успения Богоматери, то Москва сделается объединительницей всех русских земель. Преемник Петра, Феогност, окончательно утвердил пребывание митрополита в Москве. Установление митрополичьего пребывания в Москве придало Москве значение духовного средоточия всех русских земель. Из незначительного городка начала XIV века Москва сделалась в середине этого века главным русским городом.

 

§ 51

Литва при Гедимине

Литовцы стали тревожить пограничные русские земли в конце XII века. Однако лишь в XIII веке Литва начинает складываться в единое государство. В 1248 году один из литовских князей, Миндовг, захватил русский город Новгородок в верховьях Немана (в так называемой Черной Руси). Оттуда Миндовгу удалось распространить свое господство на значительную часть литовских земель и на некоторые русские (Полоцкую, Витебскую, часть Смоленской). Миндовг умел чрезвычайно искусно пользоваться русскими князьями для подчинения себе Литвы, а литовскими – для подчинения Руси. С помощью русских Миндовгу удалось держаться против немцев; в свою очередь, русских привлекала к Миндовгу надежда избавиться от монгольского ига.

Миндовгу пришлось столкнуться с Даниилом Галицким; Миндовг сумел, однако, войти в соглашение с Даниилом (дочь Миндовга была выдана за Шварна Даниловича). В 1263 году Миндовг был убит литовскими князьями. После того в Литве начались продолжительные смуты.

Сильная власть снова возникла в Литве лишь в начале XIV века. В 1307 году князь Витень выбил немцев из Полоцка и присоединил город к Литве. С 1316 года великим князем в Литве был Гедимин, действительный основатель литовского могущества. Гедимин вел ту же политику, что и Миндовг, то есть старался объединить и литовские, и русские земли. В самом начале своего княжения ему удалось захватить русские города Берестье (Брест) и Дрогичин на Западном Буге, а также Турово-Пинское Полесье. Государство Гедимина простиралось от Балтийского моря почти до верховьев Западной Двины (Витебск) и Днепра (Орша), на юго-западе включало в себя Берестейскую землю, а на юго-восток доходило почти что до Киева (до впадения Припяти в Днепр). Стольным городом Гедимина были сперва Троки, затем Вильно. Русское влияние в новом государстве было очень велико. Русская православная культура находилась на высшей ступени, чем языческая литовская. Русские служили и в войсках, и при дворе Гедимина. Больше половины всех земель Гедимина были русские.

Гедимин держал себя чрезвычайно осторожно по отношению к монголам, никогда не пытался воевать с ними или захватывать земли, которые находились в сфере влияния Золотой Орды. Узбек не был склонен допускать расхищение земель, составлявших достояние Золотой Орды. В самом конце своего царствования Узбек послал русских князей принять меры против смоленского князя, не хотевшего платить «выхода» в Орду. С русскими послан был и монгольский отряд (1340). Однако в это же время крайний западный угол русских земель оторвался от Орды. В 1336 году скончался бездетным последний из галицких князей, Юрий II. Узбек прислал в Галич своих наместников, от Москвы. Ему удалось настоять в Константинополе на поставлении особого епископа во главе Западнорусской Церкви. Этот епископ (Роман) провозгласил себя «митрополитом Киевским и всея Руси». Митрополит Алексей пытался осуществить свои права и в 1358 году отправился объезжать западнорусские епархии, но был арестован по приказу Ольгерда (вернулся в Москву лишь к 1360 году). Вместе с тем Ольгерд начал и военные операции для продвижения своего к востоку. В середине 1350-х годов Ольгердом были заняты Ржева (на Волге), Белая (на Западной Двине) и Мстиславль (на Соже); литовские войска воевали Брянск. Ольгерд внедрялся таким образом в «улусы» Золотой Орды. Как раз с конца 1350-х годов Орда стала менее способна защищать свои улусы. В Орде наступало время внутренних смут. В 1357 году Джанибек был убит сыном своим Бердибеком. Через два года Бердибек был, в свою очередь, убит сыном Кульпою (1359), и в Орде началась «замятня великая».

 

Глава VIII

Падение монгольской власти (1359–1452)

 

§ 53

Дмитрий Донской и Куликово поле

Московский князь Иван Иванович Красный умер в один год с Бердибеком (1359). Московский стол перешел к малолетнему сыну Ивана, Дмитрию. Пользуясь малолетством нового московского князя, суздальский князь Дмитрий Константинович выпросил себе в Орде ярлык на великое княжение. У Дмитрия был, однако, зрелый руководитель – митрополит Алексей. Московские бояре также не склонны были к умалению Москвы. Пользуясь междоусобиями в Орде, бояре сумели выхлопотать своему князю ярлык на великое княжение на место суздальского князя. В Орде ханы менялись часто. Сын Бердибека Кульпа властвовал всего несколько месяцев. И его, и сыновей его убил их родственник Наурус. Наурус вскоре был убит заяицким князем Хидырем. К этому Хидырю и повезли московские бояре Дмитрия – добывать ему ярлык на великое княжение. Но в это время в Орде начались снова смуты. Хидыря убил его сын Темир-Ходжа. Темир-Ходжа, однако, царствовал всего шесть дней. На седьмой день поднял мятеж темник Мамай, выставивший нового кандидата в ханы – Абдаллу. Орда распалась, появилось одновременно несколько ханов, в Сарае удалось утвердиться Мюриду (брату Хидыря).

Когда началось междоусобие в Орде, русские князья, бывшие там, бросились на Русь. Московские бояре со своим князем Дмитрием Ивановичем успели проскочить благополучно. В скором времени, когда междоусобие в Орде несколько улеглось (1362), московские бояре вновь поехали в Сарай к Мюриду и сумели получить для своего князя ярлык на великое княжение. Однако авторитет Орды был уже невысок. Суздальский князь Дмитрий Константинович пытался отстаивать свои права силой, но московская рать одержала верх. Дмитрий Константинович съехал с великого княжения к себе в Суздаль. Вслед за тем в 1363 году Дмитрий Иванович получил новый ярлык на великое княжение от хана – соперника Абдаллы.

Ослабление Золотой Орды было немедленно использовано литовским великим князем Ольгердом. В 1361 году Ольгерд занял Киев и посадил в нем своего сына Владимира. Из Киева Ольгерд двинулся дальше на юг, разбил монгольский отряд на Синей Воде (Днепровско-Бугский лиман) и занял Подолье (куда посадил княжить своих племянников Кориадовичей). Литовско-Русское государство достигло, таким образом, Черного моря. Орда была слишком слаба, чтобы помешать продвижению Ольгерда. Орде становилось уже трудно держать в подчинении Северо-Восточную Русь. Вместо того чтобы оберегать русские улусы от Литвы, в Орде готовы были теперь на соглашение с Литвой, чтобы раздавить ненадежную Москву. Политическое положение Московского княжества сделалось чрезвычайно трудным и опасным. Лишь величайшим напряжением энергии возмужавший князь Дмитрий Иванович мог спасти Московское государство. В 1368 году Ольгерд рискнул предпринять молниеносный набег на Москву. Ольгерду удалось захватить и разбить сторожевой полк московского князя, но Москва успела приготовиться к защите, и Ольгерду взять ее не удалось. Два года после этого Ольгерд занимался подчинением чернигово-северских земель, а против Москвы действовал главным образом через Тверь и Рязань.

В 1370 году тверской князь Михаил Александрович, по предварительному уговору с Ольгердом, поехал в Орду и добыл от Мамая ярлык на великое княжение. Мамай отправил с Михаилом своего посла, чтобы посадить Михаила на великое княжение. Но Дмитрий перехватил пути заставами и едва не взял в плен Михаила. Михаилу пришлось бежать в Литву. Чтобы поддержать его, Ольгерд пошел вновь на Москву, но не решился напасть на великокняжескую рать; Ольгерд и Михаил заключили перемирие с Дмитрием Ивановичем. После того Михаил опять ездил в Орду и добыл подтверждение своего ярлыка. Дмитрий не уступил, перекупил татарского посла на свою сторону, а затем сам отправился в Орду, задарил Мамая, хана, ханш и всех князей ордынских и снова получил ярлык на великое княжение.

Кроме того, он заплатил в Орде 10 тысяч рублей, которые там задолжал тверской княжич Иван, и увез этого княжича в Москву. В том же (1371) году Дмитрий разбил рязанцев, выступивших против Москвы. Дмитрий обезопасил себя от Орды и Рязани, но оставались еще Тверь и Литва. Ольгерд двинулся еще раз на Москву с большим войском, вышел на Оку (к северу от Тулы), но потерпел поражение у Любутска и вынужден был заключить новое перемирие с Москвою, причем отказался от всякой помощи тверскому князю (июль 1372). Так рушились широкие планы Ольгерда. В 1375 году Михаил Тверской, после новой попытки борьбы с московским князем, смирился и в мирном «докончанье» отказался от сношений с Литвой и Сараем, минуя Москву.

Ольгерд умер в 1377 году, и со смертью его наступило на некоторое время ослабление Литовского государства. Старшие Гедиминовичи не пожелали служить сыну Ольгерда от второго брака, Ягайле. Двое Ольгердовичей, Андрей и Дмитрий, перешли на сторону Москвы. Другой Дмитрий (Корибут) Ольгердович (князь новгород-северский) также был враждебен Ягайле. Враждовал с Ягайлой и дядя его Кейстут (равно как и сын Кейстута, Витовт). Все эти обстоятельства уменьшали литовскую опасность и позволяли Дмитрию обратить главное внимание на Орду. Подготовлялся открытый разрыв Москвы с Ордою. Несколько лет шла уже борьба Руси с татарами, но сначала не с самим Мамаем, а с теми ханами, которые откололись от Золотой Орды после «великой замятни» (Булат-Темиром, сидевшим в Камско-Болгарской земле, Арапшею – в Мордовской земле). Мамай попытался привести Русь к прежнему подчинению. В 1378 году татары сожгли Нижний. В том же году Мамай отправил сильное татарское войско против великого князя московского, но Дмитрий разбил это войско на реке Воже (в Рязанской земле). Тогда Мамай решил двинуть на Дмитрия все силы Золотой Орды. Несмотря на ослабление Орды, силы эти были еще грозны. Помимо того, Мамай заключил соглашение с литовским великим князем Ягайлою и с рязанским князем Ольгом.

Мало кто на Руси верил в возможность победы Дмитрия, и потому многие старались уклониться от участия в войне, как сделал тверской князь. Несмотря на это, Дмитрию все же удалось собрать значительные силы. Войска Дмитрия были проникнуты религиозно-национальным энтузиазмом. Сильный духовным обаянием и авторитетом старчества, Троицкий игумен Сергий благословил Дмитрия на брань.

Дмитрий назначил сбор полкам в Коломне к 15 августа. Из Коломны Дмитрий немедленно повел свою рать через Рязанское княжество на Дон, чтобы не дать возможности литовскому князю Ягайле соединиться с Мамаем. В ночь на 8 сентября русские полки перешли Дон и рано утром построились при устье реки Непрядвы. Кровопролитная битва на Куликовом поле кончилась разгромом татарской рати. Мамай бежал с остатками своего войска. Ягайла, стоявший всего за несколько переходов от Куликова поля, поспешно повернул обратно в Литву.

Куликовская битва имела громадное моральное значение, однако победа была куплена страшно дорогой ценой. Цвет московской рати погиб в бою. Куликовская битва, высоко подняв моральное значение московского князя, надломила его материальные силы.

 

§ 54

Тохтамыш и Тимур

После Куликовской битвы в Москве готовились к дальнейшей борьбе. Ожидали, что Мамай соберет «остаточную силу» и снова «изгоном» появится на Руси. Но Мамай не появился – совершенно неожиданно для русских политиков того времени произошло полное крушение власти Мамая. В Джагатае уже за десять лет перед Куликовской битвой возникла новая грозная Турецко-Монгольская империя: империя Тимура. Тимур не может быть сравним с Чингисханом: не тот человек и не та историческая обстановка. Тимур был, так же, как и Чингисхан, гениальным полководцем и военным организатором. Но у Тимура не было ни той непреклонной воли, ни той широты и последовательности планов, какие были у Чингисхана. Тимур был ревностный мусульманин, и это обстоятельство ограничивало его политический кругозор. Система Тимура – мусульманская теократия. Утвердившись в джагатайских владениях (1369), Тимур постепенно стал подчинять своей политике другие мусульманские страны. Он ждал первого благоприятного случая, чтобы вмешаться в дела Золотой Орды. В 1375 году к Тимуру явился изгнанный из Золотой Орды царевич Чингисова дома – Тохтамыш. Тимур обласкал Тохтамыша, снабдил деньгами и войском, подготавливая в нем орудие для захвата Золотой Орды. После поражения Мамая на Куликовом поле Тимур счел момент благоприятным и бросил Тохтамыша в Кипчакские степи. Тохтамыш разбил Мамая на реке Калке. Мамай бежал к генуэзцам в Кафу, но был там убит. Овладев Золотой Ордой, Тохтамыш отправил послов к русским князьям, чтобы известить их о своем воцарении. Все русские князья приняли послов Тохтамыша с почетом и отправили Тохтамышу богатые дары и поминки. Однако ни Дмитрий, ни другие русские князья не поехали в Орду. Обе стороны, по-видимому, не доверяли друг другу и ждали войны. Тохтамыш успел подготовиться к войне раньше Дмитрия. Среди русских князей не было ни единодушия, ни желания новой войны.

К осени 1382 года Тохтамыш поднялся походом на Русь, приняв все меры, «дабы не было вести Руси» о его набеге. Получив известие о переправе татар через Волгу, Дмитрий уехал из Москвы на север – собирать хоть какие-нибудь силы. 23 августа татары появились перед Москвой. В Москве командовал литовский выходец князь Остей. 26 августа Москва сдалась, положившись на готовность Тохтамыша заключить перемирие. Остей был убит, а город страшно разграблен (погибла и великокняжеская казна). Татарские отряды рассыпались по всему Московскому княжеству, все грабя и опустошая. Услыхав о том, что Дмитрий с набранной ратью стоит уже в Костроме, Тохтамыш отступил от Москвы и ушел в Орду. На обратном пути он взял еще Коломну и разграбил Рязанскую землю.

Тохтамышев набег не только разрушил все политическое значение Куликовской победы, но отбросил московского князя еще дальше назад: тверской князь, не считаясь уже с «докончаньем» 1375 года, отправил посла к Тохтамышу и выпросил себе ярлык на тверское княжение. Таким образом, Тверь опять выходила из-под московской власти. Тверской князь даже поехал в Орду, чтобы просить себе и великого княжения. Дмитрий послал сына своего Василия, которому удалось утвердить великое княжение за Дмитрием. И Василия, и тверского княжича Александра Тохтамыш удержал в Орде заложниками.

С тех пор до конца своей жизни Дмитрий не выходил из покорности Орде. Среди руководителей московской политики во главе с Феодором Кошкой соблюдалась «добрая дума к Орде». Со всех своих земель Дмитрию по-прежнему приходилось собирать «выход» (дань) для уплаты в Орду. Это новое подчинение татарскому игу было единственным средством восстановить во всей Северо-Восточной Руси власть московского князя, подорванную Куликовской битвой. Лишь этой ценой Дмитрию удалось закрепить за собой то, что стоило ему столько борьбы и усилий. Только благодаря такой политике великое княжение владимирское осталось прочно связанным с Московским княжеством. Владимирское великое княжение превратилось в наследственную вотчину московского князя: Дмитрий перед смертью благословил старшего своего сына владимирским великим князем. В завещании Дмитрия высказана и затаенная мысль о возможности быстрого падения татарского ига в будущем. «А переменит Бог Орду, дети мои не имут выходу в Орду платить, и который сын мой возьмет дань на своем уделе, то тому и есть», – так написал Дмитрий в своей духовной грамоте.

Несмотря на завещание Дмитрия, старший сын его Василий мог сесть на владимирский великокняжеский стол лишь с царского (ханского) соизволения. Ханский посол посадил его на этот стол. Через год после этого Василий Дмитриевич отправился в Орду и купил себе там ярлык на княжество Нижегородское. Благодаря предварительным сношениям с нижегородскими боярами, Василию удалось фактически легко захватить Нижний. Приобретение Нижнего значительно усиливало московского князя; вместе с тем это было ответственное приобретение: Нижегородская земля представляла собой в это время восточную окраину русских земель и в дальнейшем составила главную позицию московских князей против Казанского татарского царства.

Подчинение Золотой Орде не могло в конце XIV века дать те же политические выгоды, как в первой половине этого века, благодаря тому, что она уже не была прежнею. Несмотря на усиление Орды при Мамае и при Тохтамыше, в ней не было устойчивости. Тохтамыш, свергнув Мамая, не удержался в Орде до конца своей жизни.

Тохтамыш, при всем своем могуществе, был только ставленник Тимура и его подручный. Но очень скоро он стал себя держать совершенно независимо и даже заносчиво по отношению к Тимуру. Это обстоятельство и погубило Тохтамыша. В 1387 году Тохтамыш перешел за Кавказ и разграбил Тавриз, однако был затем выбит оттуда. В 1391 году Тохтамыш попробовал напасть на Тимура со стороны Яика, но Тимур загнал его в Сибирь. Тимур не стал преследовать бежавшего Тохтамыша. Через несколько лет Тохтамыш опять пошел на Тимура. На этот раз Тимур совершенно разгромил Тохтамышево войско, разграбил Сарай и посадил в Золотой Орде послушного себе хана Темир-Кутлуя (фактически правил Ордой старый и опытный князь Едигей). Тохтамыш бежал к своему союзнику – литовскому князю (1395).

Разгромив Тохтамыша, Тимур предполагал разгромить также и Тохтамышева данника – великого князя московского. Тимур пошел на Русь, взял город Елец и опустошил его окрестности. Московский князь Василий Дмитриевич собрал большое войско и стал на границах Московского княжества, на берегах Оки, приготовившись отразить нападение. Это был исторический момент, чрезвычайно ответственный и напряженный. На Руси, несомненно, происходил в это время громадный религиозный подъем – не меньший, чем перед Куликовской битвой. Чтобы укрепить настроение москвичей, в Москву из Владимира на праздник Успения Божией Матери по распоряжению великого князя Василия и митрополита Киприана перенесена была чудотворная икона Божией Матери (которую в XII веке перенес во Владимир из Киева Андрей Боголюбский). Когда Владимирская икона приближалась к Москве, на сретение ее вышел митрополит Киприан с духовенством и старым князем Владимиром Андреевичем «и множество народа со псалмы и песнями… молящеся со слезами, дабы избавил Господь Бог и пречистая Его Мати от нашествия Темир-Аксака царя землю нашу и град наш». В этот же день Тимур повернул из Рязанской земли на юг. Русь была спасена. Предание говорит, что Тимур видел во сне грозную «Жену в багряных ризах со множеством воинства», запретившую ему входить в пределы русской земли. Обедневшее Русское княжество мало представляло интереса для Тимура. Он спешил закончить тяготивший его северный поход, чтобы устремиться в противоположную сторону. Вскоре по возвращении из русского похода Тимур двинулся на Индию (1398). Индийский поход Тимура был прежде всего грабительским нашествием, которое доставило Тимуру большие материальные средства.

 

§ 55

Династическая уния Польши и Литвы

Литовское княжество при Гедимине и при Ольгерде принимало все более русский характер. К концу Ольгердова княжения девять десятых всех земель государства было занято православно-русским населением. Если бы литовские князья окончательно приняли православие, то, по всей вероятности, им удалось бы создать из своего княжества того типа национальное русское государство, в которое постепенно превращалась Москва. Однако чисто литовская партия не могла примириться с такой перспективой. Принятие православия, кроме того, представляло для литовских князей опасность церковного подчинения митрополиту, сидевшему во враждебной Москве. И если уж литовская партия соглашалась на принятие христианства, то во всяком случае не от православной Москвы, а от латинской Польши. Случай к тому скоро представился. В 1382 году умер польский король Людовик (венгерский), оставив малолетнюю дочь Ядвигу. Польские и литовские государственные люди придумали хитрый план: выдать Ядвигу замуж за Ягайлу и, предоставив Ягайле польский трон, присоединить Великое княжество Литовское к короне Польской. При этом Ягайла должен был сам принять латинство и крестить в латинскую веру всех литовцев-язычников. Выгоды такого соединения казались весьма значительными. Польша держала Галич, Литва – Волынь, между Польшей и Литвой шла борьба за всю эту «Малую Русь» (см. выше § 52); эта борьба должна была прекратиться с объединением Польши и Литвы. Далее, Польше и Литве было выгодно объединить свои силы против немцев Тевтонского ордена, стремившихся отрезать от Балтийского моря и Польшу, и Литву.

Брак Ягайлы с Ядвигой состоялся в 1386 году. Ягайла принял имя Владислава и получил польский трон. Обязательство «втелить» (инкорпорировать) Великое княжество Литовское в состав короны Польской Ягайле не удалось исполнить, но все же династическая уния Польши и Литвы имела роковые последствия для русского населения Литовского княжества. Уния принесла с собою не только латинство, но и ополяченье. В Литве появилось польское духовенство, польские чиновники и придворные. Латинский и польский языки заменили собой русский при дворе литовских князей, польские нравы и обычаи стали вытеснять русские.

 

§ 56

Витовт и битва на Ворскле

Уния с Польшей вызвала сильное недовольство в Литве, главным образом в среде русского населения, но отчасти также и в среде литовской знати, которую начали при княжеском дворе затирать выходцы из Польши. Ставши польским королем, Ягайла назначил брата своего Скиргайла наместником Великого княжества Литовского. Некоторые удельные литовские князья вступили в прямую борьбу со Скиргайлом. В этой борьбе выдвинулся двоюродный брат Ягайлы, сын Кейстута, Витовт, который и стал великим князем литовским (1392). Сначала Витовт признавал себя состоящим в ленной зависимости от Ягайлы, но затем вовсе не стал считаться с Ягайлою. У Витовта был властный и сильный характер. Он прибрал к рукам всех литовских князей и сумел в несколько лет создать из Великого княжества Литовского мощное государство.

Витовт упразднил крупные областные княжения и на места князей посадил своих наместников (в Полоцке, Витебске, Новгороде Северском, в Киеве, на Волыни и в Подолье). Витовт объединил все земли, находившиеся под главенством Кейстута и Ольгерда. Литва при нем простиралась от Балтийского до Черного моря. Витовт стремился к дальнейшему расширению Литовского княжества на восток и мечтал объединить под своим главенством всю Русь Он шел к этому путями войны и дипломатии. Московский князь Василий Дмитриевич должен был жениться на дочери Витовта, Софии. В 1395 году Витовт захватил Смоленское княжество, пользуясь тем, что все силы севернорусских князей отвлечены были в это время подготовкой обороны от Тимура. В 1396 году Витовт занял город Любутск на Оке (между Калугой и Серпуховом, близ Алексина) и, таким образом, грозил врезаться между Московским и Рязанским княжествами. Планы Витовта явным образом клонились к тому, чтобы обойти Москву с юга перехватить московские сношения с Ордой и Рязанью. Катастрофа, происшедшая с Тохтамышем, и бегство Тохтамыша в Литву должны были еще расширить планы Витовта. Витовт задумал выступить защитником прав Тохтамыша, восстановить этого хана в Золотой Орде и таким образом наложить руку на саму Орду, а затем с помощью Тохтамыша овладеть Москвой. В это время хан Темир-Кутлуй потребовал выдачи ему Тохтамыша. Разумеется, Витовт отказал. Следствием была война, которой Витовт давно ждал и к которой давно готовился. Витовт вывел в поле громадную армию, великолепно снаряженную, снабженную пушками. Главную силу этой армии составляли западнорусские полки. Столкновение с татарами (которыми начальствовали Темир-Кутлуй и Едигей) произошло на реке Ворскле и кончилось страшным разгромом армии Витовта (1399). Битва на Ворскле имела громадное историческое значение. Она произвела заминку в деятельности Витовта и в его попытке овладеть Москвой с юга. Русские православные воины Витовта усеяли костьми своими поле сражения; тем не менее поражение Витовта оказалось спасением для православной Руси.

 

§ 57

Витовт после битвы на Ворскле

В течение первых лет после битвы на Ворскле положение Витовта заметно пошатнулось. Литовцы были выбиты из Смоленска, где сел князь Юрий Святославич (1401). Тогда же на сейме польской и литовской знати в Вильне была подтверждена уния Польши и Литвы. Витовт признал себя лишь пожизненным владельцем Великого княжества Литовского. Постепенно Витовт начал собираться с силами и вновь делать усилия к захвату восточно-русских земель. В 1404 году Витовтом захвачена была Вязьма, а в 1405 году опять занят Смоленск, на этот раз уже прочно.

Литовская опасность толкала московского князя в сторону Орды. Сношения с Ордой возобновились при ордынском царе Шадибеке (брате Темир-Кутлуя). В 1406 году Шадибек прислал даже Василию татарское войско на помощь против Литвы. Однако правитель Золотой Орды Едигей (новый ставленник которого, сын Темир-Кутлуя, Булат-Темир вскоре сменил своего дядю Шадибека) хотел получить с московского князя оплату татарской помощи против Литвы. Оплатою этой, по мысли Едигея, должно было служить безоговорочное подчинение Москвы Орде и платеж «выхода».

В течение десяти лет, от падения Тохтамыша до воцарения Шадибека (1395–1405), отношения Москвы с Ордою совсем порвались. За это время Москва едва не попала под литовскую власть, и только поражение Витовта татарами 1399 года дало московскому князю отсрочку. Теперь наступление Витовта возобновилось, и было ясно, что без прямой помощи Орды Москва не сможет отбиться от Витовта. Василий не желал пожертвовать своей самостоятельностью в пользу Орды. Тогда Едигей предпринял неожиданный набег на Москву (1408). Василий уехал на север собирать войско. Едигей стоял под Москвой около трех недель. Москва выдержала осаду, но все окрестные города были пограблены татарами. Наконец, взяв выкуп с Москвы, Едигей ушел на юг. Едигей вез из Руси большую добычу, но настоять на постоянном «выходе» от Москвы ему не удалось.

В ближайшие годы Витовт со своей стороны оставил Русь в покое. Внимание Витовта отвлечено было на запад. Литовские и русские полки Витовта в союзе с поляками выступили против немецких рыцарей и нанесли им страшное поражение при Танненберге (1410)2. После этого поражения Немецкий орден уже не мог оправиться и перестал быть страшен для Польши и Литвы. Вскоре обстоятельства сложились благоприятно для Витовта и на юго-востоке. Монгольский царевич Джелаледдин-Салтан, сын Тохтамыша, сумел подготовить переворот в Орде и захватить там власть, свергнув Едигея (1411). Опасность от Орды после воцарения там Витовтова ставленника была для Москвы слишком велика, и Василий Дмитриевич поехал к Джелаледдин-Салтану «со множеством богатства». После более чем 15-летнего перерыва татарское иго над Москвой возобновилось.

Витовт между тем занят был польскими делами. В 1413 году состоялся новый сейм польской и литовско-русской знати, на этот раз не в литовской Вильне, а на Волыни, в местечке Городле на Западном Буге, составлявшем тогда границу между Польшей и Литвой. Заключен был новый договор об унии между Польшей и Литвой; Литовское Великое княжество признало суверенитет Польской короны. На сейме в Городле был издан «земский привилей» для литовской знати. Литовские князья и бояре под условием принятия латинства получали все права и привилегии польских панов, а низшие княжие слуги – права польской шляхты. Городельский привилей чрезвычайно усилил польско-латинскую партию в Литовском государстве. Это обстоятельство вело к обострению внутренней вероисповедной борьбы в государстве Витовта. Желая прекратить эту борьбу, Витовт пришел к мысли об унии – соглашении между латинской и православной церквами. Витовт настоял сперва на доставлении особого митрополита для Литовской Руси. Потом этот митрополит (Григорий Цамвлак) был отправлен (1418) в собор всего латинского духовенства в городе Констанце для переговоров о церковной унии. Переговоры эти, однако, ни к чему не привели.

В 1425 году скончался московский великий князь Василий Дмитриевич, оставив по себе десятилетнего сына Василия. По своим духовным грамотам, составленным за несколько лет перед смертью, Василий «приказывал» (завещал) «своего сына князя Василия, и свою княгиню, и свои дети своему брату и тестю великому князю Витовту». Витовт стал, таким образом, опекуном над Московским Великим княжеством. Московское Великое княжество испытывало в этот момент большие внутренние затруднения. Дядя юного князя, Юрий Дмитриевич, хотел сам сесть на великокняжеский стол, не приехал присягать племяннику и начал собирать войско в своем Галиче (Костромском). Именем великого князя Василия в Москве правили митрополит Фотий и бояре. По их просьбе, мать великого князя София Витовтовна обратилась за помощью к своему отцу – опекуну малолетнего Василия. Страх перед Витовтом остепенил Юрия Дмитриевича и на время приостановил его домогательства великокняжеского стола. Но дорого обошлась Москве помощь Витовта. Витовт начал вмешиваться в дела восточнорусских княжеств, совершенно не считаясь с Москвой. В 1427 году Витовт заключил союзный договор с тверским князем. Через два года (1429) рязанский великий князь Иван Феодорович признал себя вассалом Витовта («дался ему на службу»).

Могущество Витовта возросло до высшей степени. Опьяненный своими успехами на северо-востоке, Витовт задумал отделиться от Польши и хлопотал о получении от римско-германского императора королевского титула. В последний год жизни Витовта в Литве состоялся торжественный съезд различных государей и послов. Ожидали коронования Витовта; коронования не последовало, но этот блестящий съезд наглядно показывал силу и мощь Витовта. Московское Великое княжество охвачено было Витовтом (и союзниками его – Тверью и Рязанью) с севера и с юга; казалось, близился час, когда опекунство Витовта над Москвой превратится в прямое господство. Но Витовт был уже очень стар. Он умер в 1430 году, не оставив наследника. С его смертью рушилась мощь Великого княжества Литовского.

 

§ 58

Москва и Литва в 1430—1440-х гг

После смерти Витовта в Литовском государстве начались смуты. Православные бояре и шляхта были недовольны тем, что латинянам давались важные преимущества. Во главе православной партии стал брат Ягайлы, Свидригайло Ольгердович. Свидригайло не обладал достаточными военными и административными талантами. Ему удалось сделаться великим князем литовским после Витовта, но удержать свою власть он не смог. Против него выступил брат Витовта, Сигизмунд. Сигизмунд возобновил договор об унии Великого княжества Литовского с короною Польскою. Вместе с тем Сигизмунд выдал земский привилей, согласно которому русские князья и бояре Литовской Руси в тесном смысле слова (Белоруссия без Витебской и Полоцкой земель) уравнивались в правах с литовцами-латинянами (1432). Параллельно с междоусобиями в Литовском государстве разыгрались междоусобия и в Московском.

Свидригайло был свояк князю Юрию Дмитриевичу и сочувствовал его планам захвата Москвы. Юрий Дмитриевич, «спершись о великом княжении» со своим племянником Василием, пригласил Василия вместе ехать в Орду. В Орде русских князей держали целый год (до лета 1432 года) и потом отпустили, не дав никому великого княжения. Уже позже посол Мансур посадил на великое княжение Василия. Но Юрий не унимался и через некоторое время начал военные действия против племянника. Василий был разбит и бежал в Новгород. Юрий Дмитриевич вошел в Москву на Святой неделе 1434 года. Однако для московского населения Юрий Дмитриевич не был желанным гостем. Москва хотела своего наследственного князя, привыкнув видеть в наследственном порядке княжения средство против внутренних смут.

Юрий княжил недолго. Уже в начале июня он скоропостижно умер, и на престол вновь сел Василий Васильевич. С сыновьями Юрия, Дмитрием Шемякой и Василием Косым, великий князь справился довольно быстро. Взятый в плен во время борьбы Василий Косой был ослеплен по приказанию великого князя. Кратковременность княжения Юрия Дмитриевича помешала Свидригайлу извлечь какую-либо выгоду от свояка на московском княжеском столе. Положение Свидригайла делалось все труднее, и сам он становился все озлобленнее. Это выразилось в том, что он велел схватить и сжечь в Витебске православного митрополита Герасима по подозрению в измене (1435). В том же 1435 году Свидригайло был разбит Сигизмундом на реке Свенте и отказался от притязаний на великое княжение литовское (сохранив в качестве удела лишь восточную часть Подолья).

Таким образом, в Литве утвердился брат Витовта, а в Москве – внук Витовта (сын Софии Витовтовны и Василия Дмитриевича). Великий князь Василий Васильевич, одержав верх над своими двоюродными братьями Юрьевичами, десять лет спокойно княжил в Москве. На вакантную митрополичью кафедру Василий Васильевич наметил рязанского епископа Иону и послал его в Константинополь на поставление. Но в Константинополе хотели своего человека, ввиду назревавшего там плана заключения унии с Римом. Митрополитом на Русь был поставлен грек Исидор. Исидор участвовал в Ферраро-Флорентийском церковном соборе 1438–1439 годов и принял унию. Вернувшись в Москву, Исидор служил литургию по новому образцу, вознес имя папы римского прежде имени константинопольского патриарха и прочел соборное определение о состоявшейся унии. Великий князь Василий не стерпел измены православию, объявил Исидора лжепастырем и заключил его в тюрьму. Собором русских епископов был наречен во митрополита Иона (1441). Событие это обозначало собой целый переворот в привычной схеме церковно-государственных отношений Русской земли. Византия, откуда Русь приняла православие, поколебалась сама в православии; Русь оставалась единственной его хранительницей – Флорентийская церковная уния наносила страшный удар православному делу в Литовско-Русском государстве. Латинская власть этого государства получила теперь формальное основание для прямых преследований против православной церкви. Впрочем, этим основанием власть воспользовалась лишь несколько позже.

Литовский великий князь Сигизмунд Кейстутович был убит в Троках в 1440 году. Литовцы провозгласили великим князем Казимира Ягайловича (Ягеллончика). В 1445 году Казимир был избран также польским королем (после того как брат его, Владислав III, погиб в бою с турками при Варне в 1444 году). На следующий год в Вильне состоялся первый «вальный» (общий) сейм литовских и русских панов всего Великого княжества Литовского. В исполнение пожеланий этого сейма Казимир издал общеземский привилей, которым уравнивались в правах литовцы и русские всех земель великого княжества; духовным властям (прелатам), князьям, панам, шляхте, боярам и мещанам всех земель великого княжества жаловались все права, вольности и изъятия, соответствующие польским.

 

§ 59

Конец татарского ига

Литовская Русь все больше тянулась к Польше, Московская – к татарам. Как было уже сказано, Василий Васильевич ездил в Орду в 1431–1432 годах, долго жил там и из Орды получил ярлык на великое княжение. В Орде Василий был готов искать опору своей власти – и против мятежных родичей, и против ослабевшей Литвы. Но Орда сама давно уже не была прежним могучим дисциплинированным государством. В 30-х годах XV века Орда начала быстро распадаться. У Василия Васильевича с начала его княжения были доброхоты в Орде; теперь некоторые из этих доброхотов бросили Орду и перешли на службу московского князя. В составе боевых сил московского князя появились служилые татарские царевичи и ордынские князья с отрядами своих слуг и воинов. Если некоторые татарские царевичи переходили в Москву на службу, другие, откалываясь от Орды, начинали на свой страх воевать с Москвой или тревожить русские города набегами. В 1440-х годах на Рязань напал царевич Мустафа. Великий князь послал против него войско, усиленное рязанским ополчением, казаками и отрядами мордвы; Мустафа погиб в сражении (1444). Несколько раньше, осенью 1438 года, хан Кичи-Махмет выбил из Золотой Орды родственника своего Улу-Махмета. Улу-Махмет занял Белев, начал «даватися во всю волю русским князем», обещал, что, если русские князья помогут ему овладеть Золотой Ордой, он будет «стеречь земли русской», а «по выходы не посылати, ни по иное что». Однако великий князь Василий не послушался уговоров Улу-Махмета и послал войско выбить его из Белева. Войско было разбито. В 1439 году Улу-Махмет явился под Москву, простоял 10 дней и потом отступил.

Через несколько лет Улу-Махмет занял Нижний Новгород и начал оттуда делать набеги на Коломну, Муром и другие города. Весной 1445 года Улу-Махмет послал из Нижнего двух своих сыновей, Махмутка и Якуба, против самого великого князя Василия. Василий вышел против царевичей, но был разбит и попался им в плен (7 июля 1445 года). Событие это было совершенно неожиданным для самих татар; видимо, они не сразу придумали, что им делать с Василием. Наконец Василий был отпущен из плена (1 октября) на условиях сбора значительного окупа. Для сбора этого окупа с Василием пошли многие татарские князья со своими людьми. Можно думать, что иные из них прямо в это время перешли в службу великого князя. На Руси пошли даже слухи, будто Василий Васильевич «ко царю (Улу-Махмету) целовал крест, что царю сидеть на Москве и на всех градех русских, а сам (Василий) хочет сести во Твери». Позже великого князя Василия в Москве винили в том: «чему еси татар привел на Русскую землю, и городы дал еси им, волости подавал еси в кормление? а татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь татарам».

Татары приходили прежде на Русь как агенты чужой и далекой татарской власти; теперь татары хлынули на Русь в качестве постоянных служилых людей своей русской великокняжеской власти. В удовлетворении татарских князей русскими городами и волостями и заключались главные обязательства великого князя Василия, которыми он был опутан по выходе из татарского плена. Взамен Василий получал новый контингент служилых людей. Лишь более дальновидные из московских государственных людей понимали, что такой массовый прием татар на московскую службу означал собою, в сущности, конец Орды. Для большинства москвичей, наоборот, такое неожиданное легальное завоевание Московского Великого княжества татарами представлялось неслыханным бедствием и нарушением прав и преимуществ коренных русских людей; отсюда те жалобы, которые раздавались против Василия. Рассчитывая на общее неудовольствие против Василия, двоюродный брат его Дмитрий Шемяка в феврале 1446 года наездом захватил Василия на богомолье в Троице-Сергиевой лавре, велел ослепить и сослать в Углич, а мать его, великую княгиню Софию Витовтовну, сослать в Чухлому.

Расчет Дмитрия Шемяки на общее недовольство Василием был, однако, неправилен. Сторонников у великого князя оказалось больше, чем врагов, и первый – митрополит (нареченный) Иона, московское духовенство и бояре. Доброжелатели выхлопотали Василию разрешение отправиться на богомолье в Кириллово-Белозерский монастырь, откуда Василию удалось уйти в Тверь. Здесь он заключил соглашение с тверским князем Борисом Александровичем, обручив семилетнего сына Ивана с пятилетней Борисовой дочерью Марией. К Василию быстро начали собираться его сторонники, в том числе пришли татарские царевичи Касим и Якуб, сыновья Улу-Махмета. В течение нескольких лет после того Василию пришлось вести упорную борьбу со своими противниками. В этой борьбе, помимо воинской силы, много помогла ему и нравственная поддержка духовенства, которое обратилось к Дмитрию Шемяке с особым обличительным посланием. В 1450 году Дмитрий Шемяка был выбит даже из своей вотчины – Галича – и бежал в Новгород. Борьба этим была закончена. Василий Васильевич победил, и с ним победила политика широкого использования татарской силы на русской службе. Около 1452 года одному из самых своих верных татарских помощников, Касиму, Василий дал в пожизненное владение Мещерский городок на реке Оке (который и стал затем называться Касимов).

Образование служилого татарского царства на юго-восточной окраине Московского Великого княжества имело непосредственное побуждение создать угрозу новообразовавшемуся Казанскому татарскому царству. Казанский царь Махмутек и мещерский царевич Касим были родными братьями, но именно их близость делала особенно ожесточенной их вражду (Касим мстил брату за убийство отца) Казанское царство этим было ослаблено при своем возникновении. Орда окончательно распалась: помимо Казанского, образовалось в это время еще Крымское татарское царство. Золотая Орда держалась после того в Сарае в течение нескольких десятилетий, но была теперь обессилена; московский великий князь Василий перестал ей подчиняться.