Было уже за полночь, луна скрылась за тучами, что было мне только на руку, а Берона все не было. Я переминалась с ноги на ногу, скрестив руки на груди. Ну где же он? Как оказалось, защитное заклинание на воротах обновляют ежедневно, поэтому попасть в Академию в неурочное время было нереально, зато вот выбраться вполне — оно работало только в одном направлении. Я справедливо рассудила, что могу ждать Берона на том же месте, только внутри двора.

— Давно ждешь?

Я вздрогнула. Ну наконец-то.

— Не очень.

— Как успехи? — сразу перешел к делу Берон.

— Я познакомилась с подругой Тодда. Думаю, через нее я установлю контакт с ним самим.

Мужчина похоже знал о заклинании, и к калитке близко не приближался.

— Хорошо. Ну а сама, напрямую, ты не можешь с ним познакомиться? Впрочем, не важно. Как он ведет себя на уроках? Есть что-то подозрительное?

Я замялась.

— Ну вообще-то, я не с ним. Меня определили на три курса младше, чем его. Боюсь, быть с ним в одной группе — выше моих сил.

— Майки, — раздраженно начал Берон. — Я же тебе говорил: ты должна сделать всё, что в твоих силах. И не надо оправдываться. Нас готовят к этому с самого детства, а ты даже свою Академию еще не закончила. Ты не подготовлена, не эрудированна, но тебя выбрали. Изволь оправдать этот выбор.

Было обидно слушать в свой адрес такие слова. Я не сидела без дела все это время, я действительно старалась выложиться по полной. Но, видимо, и этого оказалось недостаточно.

— Я стараюсь.

— Недостаточно. Я был против твоей кандидатуры. Ты не доросла еще до таких сложностей, и ты сама это знаешь, но директор настоял. И вот результат. Прошло уже два дня, а ты всего лишь познакомилась с его подружкой. Этого мало!

— Мне что, в любовницы к нему заделаться? — уязвленно спросила я.

— Если это поможет, то да! Ты можешь совершать абсурдные поступки, не важно, главное, чтобы они помогли делу. Если ты знаешь, что поступаешь правильно, то чего ждать? Майки, не заставляй меня разочароваться в тебе.

— Я справлюсь, — твердо ответила я. — Не сомневайтесь!

… В Академии было шумно. Видимо, первый день недели действовал на всех чудесным образом, и учеников увеличивалось раза в три. Я шла к кабинету по квалификации трав, раздумывая над тем, как же подобраться к Тодду. Вдруг меня толкнули в плечо. Я повернулась и увидела Слоф. Этой ночью она ночевала у Тодда и выглядела немного сонной.

— Как дела? — спросила блондинка.

— Нормально. Как ты? Как дела у Тодда? — спрашивала без особо интереса. По правде сказать, мне на самом деле было не слишком интересно.

— Он какой-то странный в последнее время, — вздохнула Слоф. — Знаешь, Мелинда, мне кажется он мне изменяет.

Я удивленно подняла брови, всерьез задумываясь не накаркала ли я тогда при встрече с Золином? И словно в ответ на мои мысли из-за угла показался сам Золин с… Эстаном?! А, так вот про какого брата он говорил! Слава богу, последний, видя мое пренебрежение тут же переключился на других девчонок. Сейчас Эстан обнимал какую-то другую тетку с косой челкой, закрывающую ей пол-лица.

Золин приветливо кивнул. Слоф в шоке уставилась на меня.

— Тебе что, только что кивнул Золин?!

— Нет. Это он тебе, — беспечно возразила я.

— Правда? — радостно воскликнула блондинка.

— Угу. Тодд сегодня не придет? — как можно спокойней спросила я.

— Ой, вроде собирался… А что?

— Если придет, можно мне с вами посидеть? Хочу посмотреть какого парня ты себе выбрала…

Блондинка озадаченно сдвинула брови, и я пояснила:

— В смысле, достоин ли он тебя.

Слоф мечтательно закатила глаза.

— Хорошо.

— Ладно, до встречи.

Я свернула в другой коридор и вошла в кабинет. На этом уроке никто не кричал и не кидался бумажками, но в классе все равно было шумно. Нам рассказывали о том, что «отвар из листьев, стеблей и семян укропа хорошо использовать для усиления мочеотделения, для успокоения рези в животе, для прекращения тошноты» — на десятом свойстве укропа я уснула. Не может быть, чтобы одно растение могло иметь столько свойств.

Из кабинета я вышла с такой загруженной головой, что если бы в нее просочилась еще хоть одна незначительная информация, она бы точно отвалилась. На двух следующих уроках дети только и делали, что кричали, а на последнем мы писали проверочную работу.

В общежитие я вернулась с ужасно болевшей головой. В висках стучало, и я тут же плюхнулась на кровать, сама не заметив, как задремала. Разбудила меня Слоф.

— Мелинда, вставай! Скоро Тодд придет!

Я резко села, и, сладко потянувшись, спросила:

— Уже вечер?

— Ага.

Блондинка начала рыться в шкафу, и через некоторое время высыпала на кровать кучу тряпок.

— Как думаешь, оно мне идет?

Я кивнула. Красивое синее платье в обрамлении маленьких сверкающих камешков.

— Нет, я думаю, вот этот бриллиантик не подходит под цвет моих глаз.

Следующие полчаса, я вымученно кивала на каждый наряд Слоф, а она у всех находила какой-нибудь изъян, вроде некрасивой оборочки, из-за которой не видно блеска ее прекрасных туфель. Наконец, я не выдержала:

— Да надень уже хоть что-то!

— Не могу! А вдруг ему не понравится?

— Надень первое синее платье, оно понравится!

Слоф не послушалась и начала ныть, что ей нечего надеть. Я злобно вскочила с кровати, подошла к ней, резко схватила платье и потащила девушку к зеркалу. Поставила так, чтобы она внимательно могла себя рассмотреть. Прижала к ней платье и довольно грубо сказала:

— Ты видишь, какая ты красивая? Синий идеально сочетается с твоими светлыми волосами. А эти туфли подходят подо все, тем более, когда твои ноги так вытягиваются. Это лучший вариант! И вот эта штука придаст тебе стройности!

— Это пояс…

— Наплевать. Натягивай.

Слоф натянула. Вообще-то платье было так себе, но я широко улыбнулась и состроила такую рожицу, как будто мне только подарили набор профессиональных метательных ножей, о которых я мечтала с первого курса, и которые я получу, если стану конс-магом.

— Но бриллиантик… — заикнулась было блондинка. Я не дала ей договорить, резко дернув бедный камешек, к которому так отчаянно прицепилась моя соседка. Камешек оказался на редкость прочным, и даже моих довольно хороших сил не хватило, чтобы оторвать эту гадость. Слоф уже чуть не плакала, и когда даже ножницы не справились с этой нелегкой миссией, пришлось пускать в дело холодной оружие. То есть разделочный нож.

К тому времени, как пришел Тодд, я уже пила чай, блондинка расчесывала свою морскую свинку, сидя в облегающем синем платье, а ненавистный бриллиантик благополучно почевал в мусорном ведре.

— Привет, зайка! Ты прекрасно выглядишь! — Парень галантно вручил ей цветы, и только тут заметил меня. — Не познакомишь нас?

— Это Мелинда. Она хочет оценить…

— Я хочу познакомиться, — перебила я.

— Я Тодд. — Он протянул мне руку, но я не смогла ее пожать.

— Привет, — вымученно улыбнулась.

Мы расселись: я на свою кровать, они на кровать Слоф. Пока блондинка без умолку болтала о повседневной жизни других учеников, я не сводила с парня злобно-настороженного взгляда. В нем должно было быть что-то неправильное. Может, татуировка? Ну, а вдруг не только шпионы Демхолта носят всякие там значки? Или, может, взгляд? Да нет, смотрит, как обычный человек. Под моим явным напором парень ерзал на месте, отводил глаза, пытался поддержать разговор, но, наконец, не выдержал:

— Прости, Миранда, верно?

— Мелинда, — поправила я.

— Мелинда, не могла бы ты смотреть на меня не так… злобно.

Я отвела взгляд. Наверное, все же переборщила. Дальше пришлось наблюдать за ним украдкой. Слоф рассказала ему про то, что я ясновидящая, и что это именно я спасла Эстана. И тут мой цепкий взор уловил одну вещь: в глазах Тодда мелькнула не только заинтересованность, но и еще какая-то решимость. Любопытно.

— Слушай, Тодд, ты случайно не знаешь, кто такие фенриры? — как бы невзначай спросила я.

С его лица тут же слетела улыбка, и оно стало более чем серьезно.

— Это самые кровожадные волки на земле. Откуда ты про них знаешь?

— Да так… видела информацию в библиотеке… а ты?

— Я тоже. Случайно наткнулся. — Мы одарили друг друга довольно настороженными взглядами. Догадался? Нет, не должен был. Я вроде спокойно спрашивала.

Дальше Слоф перевела разговор в другое русло и к этой теме мы больше не возвращались. Когда часы ударили полночь, на лице парня отразилось такое облегчение, что мне на мгновение даже стало жаль его. Тодд сбежал от нас, сославшись на поздний час. Мы не возражали.

Через некоторое время после его ухода, уже лежа в постели, Слоф поинтересовалась:

— Ну как, он меня достоин?

— Более чем, — сонно ответила я.

Всю эту неделю не происходило ничего из ряда вон выходящего. Я следила за Тоддом не только в Академии, но и во внеурочные часы, и даже ночью. Он все время заходил к Слоф и мы весело болтали на разные темы. Не хотелось этого признавать, но Тодд был хорошим парнем. Жаль, что он связался не с теми людьми. Я заметила, что каждый день он заходит в библиотеку. Все время что-то там ищет. А еще он поглядывал на единственную девушку факультета боевой магии. И мне вдруг стало обидно за Слоф.

Уроки, как и всегда, были шумными и безобразными. Где-то по углам класса можно было услышать монотонный голос учителя. Я никогда не участвовала во всех ученических проделках и внеурочных тусовках. Я садилась на первую парту, пытаясь расслышать слова учителя и иногда поглядывала на третью парту дальнего ряда. Но всягда одергивала себя. Я почти ни с кем не разговаривала, и на просьбы «ну погадай мне!», грубо отмахивалась. Так что теперь на меня косились насмешливыми взглядами и считали чем-то инородным в их классе. И поэтому я начинала ненавидеть то, что меня сейчас окружало, и скучать по тому, что было раньше. Не только по своей Академии, но и по тем людям, которых я когда-то знала. Да та же Агнесс. Она была мне намного ближе, чем те несуразные личности, что сейчас были здесь, рядом со мной.

В пятницу утром Тодд по обыкновению зашел за Слоф. Я пошла в душ и когда вернулась их уже не было. В комнате было тихо-тихо. Я огляделась. Все вокруг было какое-то пустое, безжизненное. На потолке появилось мокрое пятно, от протекающей крыши, коричневый цвет стен навевал угнетающее впечатление, одинокие постели, пустая тумбочка, облезлый шкаф с одним единственным цветком…. Я опустилась на кровать. Прошла-то всего неделя, но на деле — вечность. Здесь все другое: убогое общежитие, убогий душ, старая Академия, ветхие парты, безобразное поведение, всеобщая распущенность… А мне даже поговорить не с кем. Я здесь чужая. И ужасно хочу домой — туда, где мне есть место. Я могу обойтись без магии, но, бывает, желание почувствовать энергию внутри себя становится настолько непреодолимым, что запросто можно забыть об осторожности. Вода — это часть меня, часть моего существа.

Когда я так отдаляюсь от нее, кажется, что мне отрезали руку.

Видит бог, я хотела вернуться домой. Мне уже ничего не нужно было: ни отличных оценок, ни последнего курса, ни безукоризненного личного дела. Я хотела поговорить… с Диной. Извиниться, сказать, что я полная дура, и что мне плевать на Торпа. Это было, конечно, не так. При встрече я бы выбила ему пару передних зубов и воткнула вилку в глаз, но попытаться пойти на примирение все же стоило. Удивительно, как расстояние меняет людей. Понимаешь вдруг, насколько дорог тебе родной человек. Даже если он когда-то сделал что-то плохое, это плохое забывается. Становится ясно только одно: ты скучаешь по этому человеку, но ничего не можешь сделать. И от этого пустота внутри только увеликивается.

До Стродиса слишком далеко. Как люди связываются дург с другом на таких больших расстояниях? Письма пишут… Может, и мне стоит написать письмо? Ой, действительно, и как я раньше не догадалась? Быстренько отыскав бумажку, я перерыла всю комнату, но самописки не нашла. На уроках в Академии всегда имелись свои, поэтому я даже не собиралась ее приобретать. Наверное, она должна быть в библиотеке.

Наскоро перекусив любимым бутербродом с колбасой, я пошла в Академию, по дороге размышляя над тем, что это уже шестой день, когда я обхожусь без тренировок. Так не может больше продолжаться — мне срочно нужно начать хотя бы бегать по утрам, не то мое тело совсем потеряет прежнюю форму.

В Академии, как всегда было шумно. Я пробежалась по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, шагом преодолела коридор для боевых магов и пулей пролетела мимо кабинетов для испытаний. В отличие от Стродиса, здесь магию тренировали в помещении. И это было очень, очень страшно.

В надежде отыскать в библиотеке покой и тишину, я испытала глубокое разочарование, когда на меня свалился еще больший шум, чем в коридоре. За каждым столиком сидело по три-четыре ученика, и все весело что-то обсуждали. Ну господи, есть здесь хоть какое-нибудь уединенное место? Я подошла к деревянной стойке, за которой сидела строгая, костлявая женщина, лет сорока, и сквозь маленькие круглые очки что-то сосредоточенно разглядывала.

— Простите, не могли бы вы дать мне самописку? — обратилась я к ней.

Она медленно подняла глаза и долго-долго меня рассматривала.

— Нет, — наконец ответила женщина.

— Что? Почему? — удивилась я.

— Я тебе что, служанка что ли? Здоровая девка, а самописку сама взять не может! Совсем уже обленилась, и стыд и совесть потеряла! Я по-твоему должна тут сидеть и всем ученикам самописки раздавать? Я похожа на торговку? Служанку, или что? Что ты пристаешь ко мне с такими вопросами?! У меня и так дел по горло, если тебе так необходима самописка — кидаешь монетку в копилку для пожертвований и уже потом лезь с этой просьбой к тому дряхлому слюнтяю, что ни черта не работает, а только слюни на женские юбки пускает! Все, свободна!

Я моментально ретировалась. Никогда больше не подойду к этой мегере, уж лучше сама на ярмарке самописку куплю. Пожертвования им видите ли нужны! В нашей Академии только рады были избавиться от такой ненужной вещи, как самописка, а тут еще деньги за это платить. Нет уж, как-нибудь переживу.

Я вышла из адова логова, то есть из библиотеки, и посмотрела свое расписание. Кабинеты тут были на редкость странные, как будто их нумеровали какие-то пьяные люди. До начала урока оставалось достаточно много времени, но пока я найду нужную мне дверь в этом хаотичном скопище номерков «321» на первом этаже, и «118» на третьем, мой урок уже наверняка закончится.

Пока я шла по коридору и размышляла над тем, кому только ума хватило сделать такую планировку здания, ко мне подошел Тодд.

— Эй, привет! — радостно сказал он, а потом вдруг насупился. — Как тебе не стыдно?

— Что? — растерялась я.

— Как не стыдно ходить в таком романтичном месте одной! Цепляйся! — он выставил локоть и озорно улыбнулся. Я руку не положила, но Тодд не расстроился — сам схватил мою. — Хорошая погода, да? Солнышко — редкое явление в Лораплине, вот увидишь, завтра будет дождь, — напророчил парень. — Хотя, что это я тебе говорю. Ты же ясновидящая, сама все знаешь.

— Угу.

— Любишь дождь? — спокойно спросил Тодд.

— Э-э-э, ну да, — мне почему-то стало неудобно стоять рядом с ним. Парни, проходившие мимо бросали на моего спутника странные взгляды. Большинство из них означали примерно: «Да ладно? С ней?!».

— О, я тоже люблю. Вот видишь сколько у нас общего! Кого-то ждешь?

— Я? Я просто…

— Ой как здорово! Ну-ка давай так еще раз!

— Что? — совсем растерялась я.

— Улыбнись еще раз.

— Чего сделать?! — Клянусь, я почувствовала, как у меня покосились ноги! Он что, серьезно? Улыбка понравилась?

Он снисходительно улыбнулся.

— Улыбнись своей лучезарной улыбкой от которой все вокруг расцветает, словно бутон только-только созревшей розы.

Не понравилась. Я злобно насупилась.

— Чего тебе?

Парень явно не ожидал такого вопроса и на мгновение растерялся, но тут же снова принял беззаботный вид.

— Что? Я что, по-твоему, не могу сделать комплимент девушке?

— Можешь, — пожала плечами я. — Но слишком уж красноречиво ты изгаляешься, так что колись.

— Колись? Твоя улыбка подняла мне настроение на весь день, а ты так в штыки воспринимаешь мои слова? Это задело мое чувство собственного достоинства.

— О-о-о, — раздраженно проворчала я. — Я могу сказать такое, что от твоего достоинства останется лишь одно воспоминание. У меня нет времени на твои штучки-выпендрючки. Либо уж говори, чего хотел, либо проваливай.

— Как ты это делаешь?

— Что?

— В будущее заглядываешь.

Ха, я знала, что это не может быть правдой! Улыбка ему моя понравилась, ага.

— Не знаю. Это само собой получается.

— Ну расскажи! — Он очаровательно улыбнулся.

Захотелось выбить его идеально белые зубки. Улыбка моя ему понравилась, как же. Но ведь все равно не отвяжется, придется что-нибудь ляпнуть.

— Это нельзя контролировать. Когда-то видения бывают, когда-то нет. Зависит от степени опасности. Я могу увидеть четкое действие, а могу лишь услышать голоса. Иногда перед глазами появляется надпись. Кровью, — с содроганием вспомнила я.

— Кровью? Ого! Страшно наверное! А на кофейной гуще гадать умеешь?

Я тут же почувствовала, что не спроста он завел этот разговор. Новые неприятности мне были ни к чему, поэтому я честно ответила:

— Нет.

— Как это? Видения видишь, а на кофейной гуще не гадаешь?! У нас все гадалки гадают на кофейной гуще! А ты-то вообще ясновидящая!

— Так что ж ты к ним не обращаешься? — раскусила я Тодда.

— Они-то платные! А ты по старой дружбе не откажешь мне, верно?

— По какой такой старой дружбе?

— Ну, по дружбе с дружбой с твоей подругой, — исправился он.

— С чего ты взял, что я буду тебе гадать? И вообще, это зависит от темы, на которую ты собираешься спрашивать. Вот например, про какие-нибудь старые тайны, древние племена — это я могу. А всякая чушь, типо какая оценка ждет тебя на экзамене — тогда сразу забудь.

Я внимательно следила за реакцией Тодда. Упоминание старых племен должно было насторожить его, но даже если и так, он это очень тщательно скрыл.

— А любовная тема считается?

От неожиданности я резко остановилась. Какой-то приятель Тодда заметил нас и поздоровался с ним, но парень не обратил на него внимания, дожидаясь моего ответа.

— Э-э-э… смотря в каком случае, — уклончиво ответила я.

— Мел, пожалуйста. Это очень важно! — взмолился парень.

— Ну-у-у не знаю…

Любопытство все сильнее подстрекало сказать: «Да!».

— Ты на всех так смотришь или только на тех, кто понравился? — лукаво спросил он.

— Ну ладно, — нехотя ответила я, лишь бы он заткнулся.

— Ура! Спасибо! Сегодня в десять около моего дома!

— Стоп. Во-первых, в десять уже поздно…

— Это же детское время, — удивился парень.

— В десять уже поздно! — И у меня режим, идиот. — Во-вторых, я понятия не имею, где твой дом. Значит так, в девять в кабачке «Синий люпин». И не опаздывай.

С этими словами я обогнала его и зашла в кабинет. По привычке взглянула на третью парту дальнего ряда, но тут же одернула себя. Ее здесь нет.

Как только начался урок, начались и проблемы. Я думала, что встреча с Тоддом уже испортила мне настроение, но, оказывается, даже плохое настроение можно испортить еще больше. Мы стали изучать потоки энергии, но в отличие от Стродиса, здесь это проверяли на практике. Пока я пыталась понять, как можно проверять энергию на практике, ведь она течет вместе с магией, учитель высказал целую речь по поводу того, что «это очень важный урок для всех учеников, поэтому никакие внезапные приступы ангины вас не спасут».

Я смотрела на то, как он подзывал к себе учеников, те произносили непонятные слова и что-то происходило. Лично я ничего не видела, но ученики почему-то ахали.

Мои пальцы нервно отбивали барабанную дробь. Если вызовут, то ничего не увидят. На что это могут списать? Внезапный приступ ангины? Черт, как бы по-тихому сбежать отсюда? Может, устроить потоп? Я быстро оглядела кабинет, но намека на протекающую трубу не нашла. А есть ли там вообще трубы?

Додумать мне не дал учитель, назвав мое имя. Господи, как же сердце подпрыгивает, когда вызывают к себе! Ужас, мне казалось, это ощущение давно осталось в прошлом. Я медленно поднялась, и с опущенной головой подошла к нему. Руки тряслись, поэтому пришлось спрятать их в карманы брюк. Самописка учителя, находясь под заклинанием, сама внесла мое имя в тетрадь, и затем учитель посмотрел на меня. Я все еще пялилась на самописку. Ну как, как она так сама пишет?!

— Давай, начинай.

Перевела взгляд на учителя. Глубоко вдохнула и сказала парочку слов, что смогла разобрать из глупой речи прежних учеников:

— Балабномунбанхум.

Кто-то в классе грохнулся в обморок. Или у него что-то грохнулось. С дальних парт послышались смешки. Там вообще всегда сидят самые смехолюбивые.

— Что-что? — выдавил, наконец, учитель.

— Э-э-э, что? Я произнесла слова.

— Какие слова?

— Ну, то есть заклинание. Я произнесла заклинание.

— И где результат?

Я с мнимым безразличием пожала плечами.

— Не знаю.

— Хм… — протянул учитель, поглаживая подбородок, — интересно, интересно. Попробуй еще раз.

Я попыталась промямлить слова шепотом, чтобы никто не расслышал, но преподавателя это не устроило.

— Громче!

Повысила голос на полтона, получилось что-то вроде: «Вши-шш-шиш». Честно говоря, я думала меня сейчас вышвырнут из кабинета, но учитель сумел удивить. И огорошить.

— Ты пьяная?

— Что?! Нет.

Не веря моим словам, он подошел впритык и оттянул мне нижнее веко, заглядывая в глаз. Потом поводил у меня перед лицом указательным пальцем, понюхал одежду, попросил дыхнуть, и, наконец, успокоился.

— Тем более странно. Это заклинание работает у всех. Еще не встречал подобных случаев, — пробормотал профессор. — Ладно, садись на место.

Я села под любопытные взгляды одноклассников. Внимание, внимание — ох, ну неужели я не могу тихо, спокойно проследить за Тоддом? Хотя, в конце концов, я ведь знала, что люди начнут задавать вопросы. Но не думала, что это случится так скоро.

Время текло ужасно медленно, я еле высидела до конца урока, и как только прозвенел звонок, тут же сорвалась с места. Но не тут-то было.

— Мелинда, обожди минутку.

Развернулась, выругавшись сквозь зубы.

— Да?

Учитель подошел ко мне и облокотился на край стола, скрестив руки на груди.

— У тебя очень интересный случай потребления энергии. Я тут подумал, что возможно твой организм скрыт от воздействия магии извне. Ты же знаешь, энергия — это отдельный энергоемкий сосуд. Скорее всего, когда-то ты поставила на свое тело защиту, и теперь не знаешь как ее снять. Я бы посоветовал тебе обратиться к городским магам-ремесленникам. Они должны помочь.

Из вежливости я покивала с умным видом. Может, у них энергия и «отдельный энергоемкий сосуд», но у меня она зарождается вместе с магией. И каждый раз я чувствую ее. Но вслух сказала:

— Хорошо, спасибо.

— Ладно, иди, — кивнул учитель.

Я вылетела из кабинета и побежала в библиотеку. Но тут же вспомнила, что это больше не тихое, уединенное место. Не давая совести переубедить себя, побежала к выходу. Быстренько сказав стражникам, мол «нет сил терпеть головную боль», понеслась по улицам, ища глазами темный проулок. Но было светло и ни одного подходящего варианта не было. Дурацкое солнце.

Не знаю, сколько времени я так плутала по бесконечным проулкам, словно по лабиринту, но внезапно дыхание сбилось. Перешла на шаг, понимая, что за неделю окончательно потеряла форму. В отчаянии опустилась у ближайшего дома, облокотившись о стену, и только тут заметила оживление вокруг. Что это? Невоспитанные ученики Академии успели заполонит и улицы города? Где-то вдалеке послышалось громкое: «свежая рыба! Только-только пойманная!». А, это Ярмарка! А мне как раз нужна была самописка…

Я вскочила на ноги и пошла к главному входу. Ого, сколько тут всего! Никогда не думала, что бывает такое изобилие товаров. Здесь было все: от обычных самописок до шуб и ковров из волчьей шкуры. Я глазела на то, как торговцы пытались впихнуть покупателям товар, кричали, набивая цену за хиленькую продукцию. Один убеждал молоденькую девушку, что «эти сапожки как раз те, что вам нужны! Да все ваши подружки в общежитии от зависти помрут!». Я с интересом пригляделась к сапожкам, и еле сдержала гримасу отвращения. Боже, какой ужас! Никогда бы такие не надела! Что за гадкую слизь они прицепили к подошве? Это же не сапоги, а коньки какие-то получаются.

Я походила от одного прилавка до другого, купила самописку, и уже хотела вернуться домой. Но вдруг оказалось, что этот поход по ярмарке необычным образом успокаивал. Я слышала, что некоторые девчонки из нашей Академии бегали в центр города за покупками. Они рассказывали, что это помогает от нервов. Теперь я убедилась в этом сама. И мне даже понравилось! Вот только, когда вернусь домой, обо всем этом придется забыть…

В итоге в общежитие я пришла под вечер с самопиской и боласом — веревкой, к концам которой прикреплены камни, обернутые полоской животной кожи. Очень полезное метательное оружие. Главное, успеть запихать его в сумку до прихода Слоф.

Благополучно спрятав новое приобретение, я уселась за письмо. И тут пришел самый банальный вопрос: о чем написать? Я попыталась сложить предложения, состоящие только из правды, но получилось глупо и вообще неестественно. Все новые и новые листы тратились на бесполезные, путые слова. В конце концов, получилось следующее:

« Привет, Дина! Я знаю, неделю назад ты получила мое письмо и недоумеваешь, что же со мной случилось. Не волнуйся, я жива. Вообще, мне нельзя об этом никому рассказывать. Но ты — моя подруга, поэтому я и пишу это письмо. Знай, я сожалею. Сожалею о том, что тогда не простила тебя. И о том, что сказала „ненавижу“. Забудь эти слова. Я больше так не думаю, и никогда не стану. Мне плохо. Здесь все чужое. Мне не хватает тебя, очень-очень сильно. Прости. Знаешь, когда я вернусь, то упаду перед тобой на колени и буду молить о прощении. И хотя тогда я обижалась, я была не права. А еще я обязательно поговорю с Торпом. Он же твой парень. Обещаю его не убивать! Хотя бы до того момента, пока ты не отвернешься. И я буду всегда с тобой разговаривать, спрашивать о том, как ты провела день, о том, как у тебя дела. Я буду участвовать в твоей жизни. Оказывается, я кричу во сне. Почему ты мне не говорила об этом?? Хочу услышать от тебя отчет обо всем, что ты от меня скрывала.

Майки ».

Я в Лораплине по заданию. Мне велено следить за парнем по имени Тодд. К сожалению, не могу тебе сказать, в чем именно он провинился, но знай: от этого зависит судьба всего королевства. Я горжусь тем, что именно меня отправили сюда. Но иногда мне так плохо, что кажется еще чуть-чуть и сбегу отсюда. Здесь не уважают конс-магов. Ты себе такое представляешь?????? Я была в шоке! Они не стают перед ними на одно колено! И вообще здесь никого не уважают. Зато девчонки одеваются как расфуфыренные куклы. А у пацанов одни эти куклы на уме. Я знаю одну такую — ее зовут Слоф. Она ооочень странная. А душ у них — просто ужас!!!!! Иногда мне кажется, что я задыхаюсь, стоя под ним. На днях я спасла парня, который учится на факультете боевой магии. Я уже говорила, что тут все парни полные тупицы? Нет? Это ужасно!! Потом познакомилась с его братом, еще более тупым. Хах, когда расскажу, ты просто упадешь с кровати со смеху. Я знаю. А вообще, я боюсь. Страшно то, что я не знаю заклинаний. Пустые слова, я ничего не понимаю. Профессор уже заметил. Если так будет и дальше продолжаться, мне придется покинуть Лораплин, и с позором вернуться домой. Надеюсь, все обойдется.

Я скоро вернусь. Скучаю безумно.

Несколько раз перечитав письмо, я, наконец, облегченно выдохнула. Сложив бумажку в небольшой прямоугольник, запихала ее поглубже в сумку. Главное, не забыть отдать Берону.

Я посмотрела на часы: половина девятого. Пора уже идти в «Синий люпин». Быстренько сделав себе бутерброд из остатков колбасы, засунула его в рот, стараясь не думать о том, чем же мне придеться питаться, когда кончится вся еда?

По дороге к кабачку я пару раз сворачивала в другие улочки, чтобы удлинить себе путь. Мне нужно было все хорошенько обдумать. Благо улицы тут не такие запутанные, как кабинеты в Академии.

Внезапно мой чуткий слух уловил какой-то звук.

Другой бы человек на моем месте не обратил на него внимание и пошел дальше, но я знала этот приглушенный сип: так кричат, когда зажимают кому-то рот. Посмотрев на небо — половина луны скрылась за тучами, — осторожно пошла в сторону, откуда донесся странный звук. Я рассчитывала встретить маньяков (говорила же, что десять часов — это поздно!), грабителей, или еще кого-то в этом же духе, но картина, открывшаяся мне, превзошла все ожидания.

В проулке были две девушки. Одна придавила к себе другую, обвив локтем ее горло и зажав рот. Заложница уже потеряла сознание, и я успела заметить, как напавшая девушка (убийца?) бросила ее на землю. А затем прислонилась к ее руке. Я прищурилась, пытаясь понять, что она делает? И сразу же осознала, что не горю желанием знать. В этот момент луна вышла из-за туч и «хищница» оторвалась от «жертвы». У маньячки оказались светлые волосы. Она оторвалась от своего совсем не милого занятия, жадно втянула воздух и повернула голову — на ее лице был уродливый оскал. Поддавшись внутреннему чутью, я попятилась, испытывая неподдельный страх, который превратился в тугой комок в животе. Господи, что это?

Девушка сгорбилась и на полусогнутых ногах пошла в мою сторону, с каждой секундой все ускоряя шаг. Я, не раздумывая, развернулась и побежала прочь. Чем бы она не была, моя смерть принесет ей огромное удовольствие. Сзади послышались приближающиеся шаги, и в следующую секунду меня толкнули в спину и повалили на землю. Я вскинула голову, чувствуя еще не остывшей след чужих ступень на своей спине. Мое тело сыграло роль трамплина. Это был хороший, даже можно сказать — достойный, прыжок. Девушка пару раз перевернулась в воздухе и когда приземлилась на землю, передо мной стоял черный, лоснящийся волк. Она издала громкий, низкий рык, обнажив верхние выпирающие клыки, которые были похожи на клыки саблезубого тигра. У оборотней таких не бывает.

Я застыла в ужасе, не зная, что делать дальше. Бежать? Догонит. Бороться? Убьет. Сожрет заживо. С такими клыками ей достаточно пары укусов.

Волчица медленно, наслаждаясь каждой секундой своего триумфа, приближалась ко мне. Мы обе понимали, кто из нас сильнее. Конечно, можно было бы упасть на колени и молить о пощаде. Но вдруг волки не понимают человеческой речи? Ладно, жалкое оправдание. «Против судьбы не убежишь» — говорили мне наставники в моей родной Академии. Ну что ж, поспорим? Я, не желая мериться с такой отвратительной смертью, вскочила и побежала прочь. Послышался громкий рык, и ее пасть сомкнулась на моей ноге. Я не удержалась и закричала от боли. Острые клыки, мать ее! Специально упала на живот, и принялась бить эту тварь второй ногой по морде. Сумела выловить момент, выгнулась и врезала по ней кулаком. Но все было без толку. Она издала еще один рык, и потащила меня в темный проулок.

В стороне послышались чьи-то голоса.

— Помогите!!! — заорала я.

Внезапно холодная рука зажала мне рот. Волчица сменила ипостась. В голове промелькнула ошалелая мысль: «Так быстро?!». Пролетела и забылась. Сейчас были проблемы посерьезнее. Я начала брыкаться, чудом умудрившись укусить ее за мягкую ладонь, прекрасно понимая, что для нее это равносильно детскому щипку. И все же она отвлеклась и ослабила хватку. Я извернулась и со всей силы врезала кулаком по ненавистной роже так, что девка попятилась. Не медля ни секунды, я кинулась к проходу, но ее рука легла мне на талию, притянув к себе. Она наклонилась над моим ухом, щекоча светлыми волосами шею, и прошипела:

— Вряд ли они смогут тебе помочь. А когда заявятся сюда, я убью и их. Хочешь этого? Хочешь смерти невинных людей?

Я не хотела.

Когда голоса стихли, волчица развернула меня лицом к себе и с ноги ударила в живот, отбросив к стене. Там что-то стояло. Что-то помимо холодных кирпичей, потому что в спину врезалось что-то очень острое. Сверху посыпались лопаты, вилы, тяпки и оставшиеся коробки, заставив меня прикрыть голову руками. Деревянные рукоятки упали на раненную ногу, отчего я взвыла. Рядом, с гулким эхом грохнулось ведро, и из него ручейком побежала грязная вода, вперемешку со щепками. Я попыталась подняться, но груз, лежащий сверху был слишком тяжелый. Внезапно, острые клыки впились в руку, и волчица дернула меня, вытаскивая из-под завала, чтобы в следующий миг вновь отбросить в сторону. Я несколько раз перевернулась на земле и выкатилась из проулка.

Ручеек заканчивался как раз там, где я лежала. Вернее, он стекал в канализацию, которая была прикрыта железными прутьями. Со слабым, беспомощным стоном я перевернулась на живот, и увидела, как волчица готовится к прыжку — последнему прыжку. Она начала разгоняться. Не раздумывая над контролем и энергией, я дернула руки вверх и надо мной образовался грязный водяной щит, в который врезалась мохнатая тварь, и, скуля, отлетела в сторону. Щит тут же «лопнул». В человеческом обличии она поднялась и подошла ко мне.

— Водная… — зловещий шепот разнесся по улице, как дуновение ветра.

Ее рука сомкнулась на моей шее, и подняв меня, она прижала к стене.

В этот момент послышался крик:

— Дэйзи!!

Волчица надавила сильнее, и кадык начал входить внутрь, прекращая поступление воздуха. Я задыхалась. Она навалилась на меня своим телом и стала вдавливать кончики пальцев в края шеи. Я знала, что в этих местах есть нерв, нажав на который прекращается поступление крови в мозг. Из последних сил дернулась, но волчица тут же издала злобный рык, а в следующее мгновение я грохнулась на землю. Что? Она меня отпустила?

И тут я поняла почему: ее отвлекла тень.

Сгорбившись, девушка повернулась в сторону новой угрозы.

— Беги, — прошептала я.

Но тень не шелохнулась. Наоборот, мужской силуэт явно догадался об опасности, угрожающей ему, и обнажил клинок. Волчица двинулась на него, не обращая внимания на железяку. Она прыгнула, но парень увернулся. В общем-то всем нам стало ясно: она и не старалась его задеть, ее целью было кое-что другое — оружие. Волчица мотнула задними лапами и единственный шанс спастись с безнадежным эхом ударился о землю. Дальше началось что-то невообразимое: парень метал в разъяренного волка одно заклинание за другим, но все было напрасно. Как будто у нее стоял какой-то иммунитет к магии. Единственное, чего ему удалось добиться — не подпускать волчицу к себе.

Я использовала выигранное время, чтобы придумать план. Оборотней можно убить любым оружием, но эта девушка явно что-то другое. Более опасное. Вампиров закалывают осиновыми кольями, может, и с ней пройдет этот фокус? Я посмотрела в проулок: тогда на меня обрушилось много предметов с деревянной рукояткой, можно попробовать заколоть ее ими. Я поползла к своему шансу на спасение. Отвинтить лопату от ручки было невозможно, я плюнула на это занятие где-то через минуту и схватила ее такой, какая она есть. Потом посмотрела на конец рукоятки: закругленный и идеально отшлифованный. Таким не то что заколоть, им даже поранить не удастся. Я злобно кинула ее на землю — металлическая лопатка со звоном ударилась о вилы. И тут я увидела коробку — одна из ее сторон погнулась и оторвать деревяшку теперь было совсем не сложно, что я и сделала. Один ее конец очень удачно получился заостренным.

В этот момент прямо у меня над ухом со свистом что-то пролетело и врезалось в стену. Это был тот парень — похоже, у него кончились заклинания. Против воли и обещания самой себе сохранять в бою предельную холодность и ясность ума, я почувствовала жалость. Этот парень спас меня, перекинул атаку на себя, давая мне время соорентироваться. Теперь осталось сделть так, чтобы его усилия не стали напрасными. Волчица, хромая на одну ногу, с хищным оскалом надвигалась на нас. Вдруг я ясно осознала, что это мой последний шанс — пока я, находясь в шоковом состоянии, не чувствую боли от клыков, и еще могу двигаться. Я сделала ложный выпад в сторону, и волчица дернулась за мной, подняв лапу. Я кинулась к своему шансу, но лохматая тварь была быстрее — она с размаху врезалась в меня мордой, опрокинув на землю. От удара я выронила «оружие».

Зато его поднял парень, и с болезненным стоном бросился на волчицу. Может, он надеялся на чудо, а может, на то, что я отвлеку ее, но в итоге она прижала его к земле. С диким ревом победительницы, она обнажила клыки. Я бросилась на помощь и дернула волчицу за хвост. Та взревела, и воспользовавшись шансом парень вогнал ей в грудь деревяшку. От неожиданности, она лягнула меня задними лапами, и я отлетела в сторону.

Может, деревяшка была не осиновая, а может, на оборотниху эти штучки не действовали, но факт оставался фактом: она не умерла. Даже наоборот — разозлилась еще больше. Парень из последних сил метнул в нее заклинание, от которого она чудесным образом перестала двигаться. Ого! Надо же, застыла! Парень откатился в сторону и прислонился к стене. Я припомнила один из уроков по теоретической магии — судя по всему, этот эффект продлится недолго, и когда волчица «разморозится», нам конец. Я завертела голвой, пытаясь найти хоть что-нибудь, что смогло бы ее остановить. Рядом со мной что-то блеснуло. Я прищурилась. Что это за штука? Рукоять…лезвие… клинок! Не знаю, как на счет осиновых кольев, но фокус с мечами действовал на все расы. Я вскочила на ноги и, как назло, именно в этот момент волчица начала двигаться. Она со скоростью стрелы подлетела к парню и, встав на задние лапы, приготовилась разодрать его на мелкие кусочки.

Свист клинка рассек воздух и в следующий миг голова волчицы отделилась от тела. Последнее обмякло и упало на землю, а затем сменило ипостась на человеческую. Из ноги девушки сочилась кровь, а в груди торчала деревяшка.

Я выронила клинок и беспомощно опустилась на землю. Мы победили. Вот только вкуса радости победы, какой я всегда чувствовала на тренировках, не было. Была боль, страх и смятение.

— Кто она? — задыхаясь, спросил парень.

Я взглянула на него, и с удивлением узнала Золина.

— Как ты здесь оказался? — недоуменно, но не менее благодарно, поинтересовалась я.

— Я шел к Дэйзи. Стоп, а где она?

Мы оба повернули головы и увидели потрепанную девушку, лежавшую на земле, раскинув руки в стороны. Рядом с ней образовалась темная лужа. Я вспомнила, как волчица что-то сделала с ее рукой и быстро поползла к девушке.

Рана была очень глубокая, на полруки.

— Ей нужна помощь, — выдавила я, морщась против воли.

— Тебе тоже, посмотри на свою ногу. — Я опустила глаза и увидела полностью пропитанную кровью штанину.

Судорожно вдохнула. Ох, что-то мне не хочется знать, что под ней. Но все же, закатав штанину до колена, я лицезрела жуткую картину: клыки волчицы прошли насквозь, оставив после себя две огромные дырки, из которых сочилась темная багряная кровь. Много крови.

Я зажала рот рукой. Вдруг стало очень страшно. Что делать с такой раной? Бинтиком перевязать?

— Вот дьявол, — проговорил Золин, внимательно наблюдавший за мной. — Как она смогла это сделать?! У оборотней не бывает таких огромных клыков!

— Значит, бывает. — Я приложила руку к ране. Ладошкой эту кровь не остановить. Черт, что делать-то?!

Он покачал головой.

— Мел, это не оборотень.

— А что тогда?

— Я не знаю.

Секунду до меня доходил смысл сказанных им слов, а потом сердце пропустило несколько ударов. Я даже про рану свою забыла. Меня осенила другая, более страшная и ужасная догадка. Нечисть в городе.

— Нужно избавиться от трупа, — проговорила я, вытирая кровавую ладонь о штанину. Все равно уже и так вся в крови.

— Что? Как ты можешь думать о каком-то трупе, когда у тебя нога насквозь истерзана?! Нам нужно в лазарет!

— Нет, ты не понимаешь. Представь, какой шум поднимется, когда узнают, что в городе нечисть! О господи… — и тут я поняла, что город должны были защищать. — Нам нужно к главным воротам, срочно!

— Зачем? — удивился Золин.

— Она как-то попала в город, — севшим голосом сказала я.

— Ладно, только быстро. Дэйзи тоже нужна помощь. Ты как, идти сможешь?

Я не ответила, пытаясь подняться. Шок прошел, и на этот раз боль не просто пронзила раненную конечность, у меня абсолютно точно появилось ощущение дырки в ноге, как будто туда могла залететь какая-нибудь зараза. Золин взял меня под локоть, и опираясь на него я пошла, стараясь не наступать на ногу. Странно было то, что рана даже не щипала, она жутко ныла внутри. Я чувствовала каждую капельку крови, что вытекала из нее. Хотелось прыгать, бегать, кричать, лишь бы прекратить эту боль, но я держалась. Мне нужно к главным воротам. Нужно дойти.

Казалось, мы шли целую вечность. С каждым шагом мне все больше хотелось повернуть обратно. Нога ныла так, что я еле сдерживала стон. О том, чтобы попросить Золина применить самовосстанавливающее заклинание, я даже не заикалась. Как-никак, я уже неделю в Академии и понимаю в уровне сложности их магии — Золин истратил весь свой энергетический запас.

Наконец, ворота попали в поле нашего зрения.

Вот только от того, что я увидела, захотелось броситься в кусты и предать почве все, что было съедено мной за сегодня. Перед главными воротами лежали мертвые стражники. Рядом с ними земля была темной, почти черной. На стражниках не было ни ран, ни крови. Вот только их тела были какие-то… плоские. Как будто осталась только кожа, без внутренностей. Я отвернулась, не в силах больше смотреть. К горлу подступила тошнота, и без того мутная голова закружилась еще больше.

— Она убила их. Убила их всех, — прошептала я.

— Причем как убила… — так потрясенно ответил Золин. — Если бы это был оборотень, он бы ни за что не стал оставлять человека… пустым. И оборотни не такие сильные… Как ты на нее нарвалась?

— Давай я по дороге тебе расскажу? Иначе к этим трупам прибавится еще один. — Я сжала зубы. Черт, как же больно!

— Да, конечно.

Золин помог мне идти, давая операться на свою руку. Я практически висела на нем, но, кажется, ему было все равно. Нам обоим идти было тяжело. Я, как могла, сдерживала унизительный стон, и лишь иногда хрипела от боли. Потом вспомнила, что общела рассказать про волчицу. Не самый подходящий момент, но это помогло мне не думать о ране.

— Я шла в кабак, — тихо начала я, прерывая молчание, — услышала… звук о помощи, — тут пришлось немного приврать, — а там она… у твоей Дэйзи кровь… В общем она заметила меня, и напала. Мы дрались, и она все время меняла ипостась, пока не начала душить. А потом появился ты.

— Все время меняла ипостась? У обычных оборотней на смену ипостаси уходит несколько минут, при этом им приходится корчиться и изворачиваться! — Золин удивленно посмотрел на меня, как будто я только что самым наглым образом соврала ему, глядя честными и искренними глазами. — Что она за существо?! Я даже не знал, что бывают настолько сильные и кровожадные создания!

Последняя фраза, заставила всплыть в памяти слова, сказанные когда-то Тоддом о фенрирах: «Это самые кровожадные волки на земле». Я потрясенно таращилась на дорогу, медленно плывущую перед моими глазами, понимая, что мы только что убили фенрира. И не просто фенрира — Лунера. Но ведь они вымерли! Остались только охотники за жемчугом! Или нет? Или все эти тайные организации лишь прикрытие, а на самом деле, его ищут не люди, а Лунеры? Но ведь они сами его спрятали — какой во всем этом смысл?

— Нужно рассказать отцу, — подал голос Золин.

— Нет, — возразила я. — Это поднимет много шума.

— Предлагаешь молчать об этом?! Молчать о том, что в нашей округе завелась нечисть? И причем какая!

— Как ты не понимаешь? Она не просто так сюда забралась! Она пришла за кем-то, возможно, за твоей Дэйзи! — Я стиснула зубы, замолчала на секунду, переводя дыхание. — Даже оборотни — разумные существа, они не сунуться в Лораплин просто поесть. Эта тетка могла набить желудок в любой деревне Ей кто-то приказал убить, понимаешь?

Некоторое время Золин размышлял над моими словами, а затем медленно кивнул.

— Но все равно нужно сказать отцу. Мы не будем поднимать шум, просто обсудим кто бы это мог быть, и что делать дальше.

Я насупилась, но кивнула.

— Ладно. — Тут вдруг вспомнила еще одну вещь. — Нужно избавиться от трупа.

— Нет, отнесем его к отцу.

— Ты что, к этому времени она начнет разлагаться!

— Отец сможет определить, кто она! — не отступал Золин.

— Твой отец что, специалист по гнилой нежити? — съехидничала я, но как-то не убедительно — мне было не до шуток.

— Он конс-маг!

— Что?! — От удивления я застыла, и чуть не упала, когда потеряла опору. Парень вздохнул, обернулся и вновь подставил свое плечо.

— Да-да. Он Главный конс-маг. Почему я, по-твоему, учусь на боевом факультете?

— Я думала ты сам хоте… Ой! — Ноги подкосились и я рухнула на землю. Золин поднял меня под локти и серьезным тоном сказал:

— Тебе срочно нужно в лазарет.

— Угу, — отмахнулась я. — Что со стражниками делать?

— Боже, Мел! Иди в лазарет! За тобой дорожка из крови тянется! Ты хоть представь, сколько ее ты уже потеряла! Я разберусь со стражниками!

— Что ты будешь с ними делать? — не отступала я.

— В лазарет! — рыкнул он.

Я сникла. Он прав. Целителей я недолюбливала с детства, но с такой ногой, возможно, только это детство мне и останется вспоминать. Если выживу. Мы пошли в сторону Академии. Боль в ноге с каждым шагом становилась все невыносимее, на глазах выступили слезы. Я же воин, воины не плачут. Стиснула зубы еще сильнее. Не плачут. Чтобы удержаться на весу, мне пришлось передвинуть руку с ближнего ко мне плеча Золина, на дальнее. Я случайно коснулась рукой его спины и почувствовала что-то липкое.

— Ты ранен!

— Угу, — на этот раз отмахнулся Золин.

— Тебе тоже нужно в лазарет!

— Угу.

— Эй, ты меня вообще слышишь?

— Угу.

— Хватит «угукать»!

— Угу, — снова сказал Золин, но поймав мой убийственный взгляд, пояснил: — А кто по-твоему займется трупами?

— Твой отец.

— А кто ему скажет о трупах?

— Пошли вместе! — твердо сказала я. Долг всегда был превыше всего, правильно?

— Без моей помощи ты и шага не сделаешь. У тебя рука вся в крови, а нога и подавно отвалиться может. Хочешь остаться без ноги? У меня всего-то царапина на спине, а у тебя всю ногу гангрена съест, — убийственно заключил парень.

— Помирать так вместе, — обиженно возразила я.

— Удачи.

До Академии мы дошли в молчании. Люди, встречавшиеся по пути, кидали на нас удивленные взгляды и долго-долго их не сводили. Я разворошила волосы и закрыла ими лицо. Только бы дойти… кажется, нога начинает отниматься…

— Слушай, — я попыталась остановить Золина, но вместо этого споткнулась и, крутанувшись на все сто восемьдесят градусов, уткнулась носом ему в грудь. — Не говори никому.

— О трупе? Мы же договорились уже. — Он попытался подтянуть мое тело повыше и поудобнее перехватить, но я только съехала еще больше.

Перед глазами все поплыло.

— Я не про это. Не говори никому о том, что видел. — Его рука, пытающаяся удержать меня за талию начала медленно подниматься вверх.

Ой нет, кажется, это я поехала еще больше вниз. Земля уже находилась в опасной близости от моей пятой точки, как я из последних сил ухватилась за ремень штанов Золина.

— Что ты делаешь? — пропыхтел он.

— Прости. — Я все-таки упала. Земля была невероятно холодной, и совершенно не манила на ней посидеть, но несмотря на это, теперь я была абсолютно уверена — мне не встать больше.

— Что ты хотела сказать? — Парень наклонился пытаясь вновь меня поднять. Я даже не попыталась ему помочь. У меня уже не было сил.

— Не говори никому, что я умею драться, — тихо сказала я.

— Ладно, — легко согласился Золин, как будто я только что попросила одолжить мне ленточку на праздник.

— Никому. Пусть это останется в тайне. — Я слабо улыбнулась и закашлялась, но как только приступ кончился, продолжила: — Обещаешь?

— Обещаю, — он ободряюще улыбнулся. — Ты, похоже, не встанешь уже. Иди сюда.

И невероятно каким чудом, он поднял мою огромную тушку на руки и даже смог поудобнее перехватить.

— Тебе же тяжело! — возмутилась я. Чисто для вида. На самом деле это было приятно. Если б еще нога так не болела…

— Ничего, и тяжелее вещи приходилось таскать.

В лазарете доктор, при виде нас, чуть не потерял сознание.

— Что… что произошло? — еле выдавил из себя довольно пожилой мужчина, у которого в волосах уже виднелась седина.

— Мы… мы попали в очень трудную ситуацию, — заговорил Золин. — Вот этой девушке требуется помощь. Сейчас я принесу еще одну. Это очень долгая история, Дог, — опередил парень раскрывшего было рот доктора. — Просто помогите им.

Доктор обреченно кивнул и принял меня в свои руки. Я буквально рухнула в его объятия. Дог на удивление прытко дотащил меня до ближайшей койки и аккуратно уложил.

— А вот у него, — я злобно ткнула пальцем в Золина, — рана на спине. Ему тоже нужна помощь.

Доктор обеспокоено повернул парня спиной к себе, а я злорадно ухмыльнулась. Пускай тоже помучается.

— Ничего себе! — присвистнул доктор. — Как ты еще ходишь, парень?! Тебе срочно нужно лечь! Голова кружиться?

Золин медленно кивнул.

— Немного.

— Ты в любой момент можешь потерять сознание! Тебе нельзя выходить!

— Там еще одна девушка на улице, — возразил Золин. — Прикажете оставить ее там?

— Нет.

— Да, — сказали мы одновременно с доктором.

Две пары глаз с удивлением уставились на меня. Это было так забавно, видели бы они свои лица! Я не удержалась и засмеялась.

— Дог, что с ней? — настороженно спросил Золин.

Доктор подошел ко мне и положил руку на мой холодный лоб. Это оказало еще смешнее. Скорее всего, это у меня перед глазами все поплыло, потому что глаза доктора становились все больше и больше, а потом меньше и меньше. И вдруг бах! Они превратились в один! О-о-о ничего себе какой большой!

— Она вся горит. У нее болевой шок, она потеряла слишком много крови. Вдобавок у нее началась истерика.

Лицо Золина так вытянулось, что стало похоже на колбасу. Ой да нет же, и вправду в колбасу превратилось! Я засмеялась во весь голос, на глазах аж слезы выступили.

— Я думал, у нее устойчивая психика. Почему она так на меня смотрит?

— Что? — неподдельно удивился доктор. — У женщины устойчивая психика? Не смеши меня, парень. Я позову кого-нибудь, чтобы помогли дотащить твою пассию.

Он медленно кивнул, не сводя с меня настороженного взгляда, а затем развернулся и нетвердой походкой вышел. Я лежала и смотрела ему вслед, потом на темный проход, потом на потолок… Очнулась, когда доктор стал тыкать мне в рот чайным блюдцем.

— Выпей, дорогая. Это поможет, — приговаривал он.

Я выпила сладкий отвар, с каким-то жестким привкусом, оставшимся во рту. Захотелось потереть язык, чтобы смыть эту гадость. Неожиданно стало клонить в сон. Где-то вдалеке послышался удивленный возглас доктора и приглушенные шаги, когда он побежал в темный проход. Зов на помощь я уже почти не различала.

Последней мыслью было осознание того, что я соврала Золину. На самом деле я знала, за кем пришла волчица. Она пришла за мной. И тогда в проулке она дожидалась меня, а Дэйзи просто оказалась не в то время, не в том месте…

И еще, это значит, что кто-то знает, что я слежу за членом Тайной Организации. И они попытались убрать меня. А раз сейчас у них ничего не вышло, они повторят попытку снова…