Моя рука коснулась теменной области. Боль сразу дала знать о себе. Я открыл глаза. Пётр лежит без сознания на моих ногах. Самолёт покачивает равновесием на краю обрыва. Я вытащил друга за руки и вышел из кабины пилота. Мы оказались сразу на улице. От силы трения самолёт разорвало на три части. Чуть выше в гору лежит разбитая часть салона. Трупы, сидения, разбитые стёкла и багажные отделения – всё смешалось в одну большую помойку. Я дошёл до салона, нашёл знакомые сумки и повесил их на плечи, а руки друга скрепил между собой на шее и потащил его вниз по склону.

Куда идти? Туда откуда доносится блеяние овец! Братик! Не умирай! Мы выкарабкаемся отсюда! Мы снова увидим рассвет, и будем радовать собой близких нам людей! Мы вместе найдём аэропорт и улетим в Россию! Отдых нам итак оставил неприятный отпечаток! Ты ещё успеешь побывать у меня на свадьбе, крикнуть привычное «Горько» и выпить со мной сто грамм водки! Ты будешь крёстным отцом моих детей! Если что-то со мной когда-нибудь случится, им будет к кому придти за помощью! Брат! Не умирай! Слышишь?! Не умирай!!!

На улице тёплая осень. Деревья только-только начали придавать листьям жёлтую окраску. Трава ещё остаётся зелёной. Голубое небо без облаков. По верху летают незнакомые мне птицы. Недалеко от нас пасутся миролюбивые овцы. Их охраняет пастух в оборванных лохмотьях. Он выглядел не как обычные пастухи России – трезвый, с гладковыбритым лицом и ровной осанкой. Его взгляд направлен только на стадо, которое он пасёт.

В этот момент в сознание пришёл Пётр. Я помог другу присесть на траву, указал в сторону пастуха и объяснил, что этот человек сможет обрисовать примерную картину местности. Немного отдохнув, мы дошли до пасущихся овец и стали наблюдать за ними. К нам подошёл пастух. Я отбил поклон в пояс. Пётр просто сделал кивок.

- Здравствуй, хозяин овец! Мы странствуем по всему миру и изучаем быт разных людей! К нам часто обращаются за помощью бедняки! Мы им помогаем, чем только можно! Нас называют братьями Бенетьех!

- Здравствуйте, «добрые люди»! Я Пьер Марин! Двадцать минут назад ваши последователи проходили здесь! Это были братья Отье! Куда путь держите, «добрые люди»? Какое благо принесли в наши земли? – поинтересовался пастух.

- Мы прошли по горам не один десяток километров! Нам очень хотелось бы преломить краюху хлеба с голода и помолиться о здравии добрых людей! Заодно осмотреться немного! – полуправдой ответил я.

- Понимаю! В четырёх километрах отсюда расположен посёлок Монтельвью! Сельчане очень милостивы к «добрым людям»! Да благословит вас Господь! Пусть ваши дети не станут врагами друг другу и жёны ваши могли любить вас так же, как матери!

- Здоровья тебе, овец больше пригнать в следующий сезон и долголетия! Спасибо, что не отказал в помощи! Бог в помощь! – попрощался за нас обоих Пётр.

Мы откланялись и пошли по указанному маршруту. Уходя всё дальше в горы, мой желудок начинает предательски ныть. Я уже соскучился по дому и ванной комнате. Когда-то, не так давно, я ложился в ванну, наполненную горячей водой, заливал в неё пену и наслаждался покоем. Где-то в зале громко играла музыка. Керсан Зорген подпевал давно заученные слова знакомых песен. Сейчас всё это просто невозможно.

Мысли и образы о прошлом унеслись вспять. Перед глазами появился посёлок – небольшие каменные домики с вырезом для окон и дверей. Чем-то они напоминают дома современного Ирана, только здесь крыши домов с небольшим покатом. Люди разодеты в абсурдные для нас с Петром наряды, но через две минуты пребывания в самом посёлке глаза привыкли. Всё стало обычным. В какой бы двор мы не вошли – бродят толстые курицы и ободранные после очередной борьбы собаки. Голод позвал ещё сильнее. Я посмотрел в «окно» первого попавшегося домика, из которого веяло пряным запахом жареного хлеба.

- Простите! Есть кто-нибудь дома?

- Сейчас! – из дома вышла симпатичная девушка.

- Здравствуйте! Простите, что отвлекаем Вас от дел! Мы прошли не мало километров по горам, но никто из встречных людей не пожелал поделиться с нами кусочком хлеба и щепоткой соли! Не откажите! Не морите голодом бедных путников! За оказанную честь мы отблагодарим Вас добрым делом! – попросился Керсан.

- Ой, проходите! У меня как раз обед на столе готов!

- Простите, что не представились! Мы братья Бенетьех – Керон и Пеной! Мы путешествуем по всему миру, общаемся с разными народами и помогаем добрыми делами! Сегодня затерялись в горах и даже не знаем, куда нас привела судьба! Может, Вы подскажете нам, где находимся?

- Отчего же не подсказать?! Вы заблудились в Пиренеях! Это Аксетания – самая богатая горная долина своим числом овец! Благодаря ним сюда приходят купцы и скупают мясо! Кстати, меня называют Пельсо! – кокетливо ответила девушка.

- Очень приятно! Скажите, Пельсо! Какой сегодня год?

- Странный вопрос, но я на него охотно отвечу! Тысяча триста восьмой год нашей эры!

- Вы извините, что мой брат задал Вам такой вопрос! Просто мы уже семь лет не видели родителей! – начал извинятся Пётр, слегка поперхнувшись от удивления слюной.

- Ко мне часто заходят «добрые люди», поэтому я давно перестала подобным вопросам удивляться! Вы отведайте, чем Бог наградил, да отдохните с дороги!

- Спасибо Вам за приют, Пельсо! Мы будем молить Бога о Вашем благополучии и крепком здоровье!

- Да какое уж тут благополучие! Мой суженый ушёл к другой женщине, так и ни оставив, ни одного дитятку, а мои родители давно уже как освободились от земных пут! Не желаю даже вспоминать! – девушка смахнула со щеки слезинку.

- Мы Вам сочувствуем! – с сожалением сказал Пётр.

- У Вас всё наладится!

- Вы кушайте! Я вкусно готовлю?

- Да! Нам очень нравится! – переглянувшись, в два голоса сказали друзья.

- Жаль только, что мой мужчина никогда не ценил моих стараний!

- Очень вкусно! Вы настоящая хозяйка! Когда мы с Пеноем вернёмся домой, обязательно приготовим что-нибудь из Ваших блюд! Я бы вечность кушал за этим столом! Пальчики оближешь! – восхищался блюдами девушки я.

- Неужели Вам правда нравится?!

- Да! Вы готовите как наша мама!

- И мне очень-очень нравится Ваше угощение! – поддержал Пётр.

- А где в посёлке можно принять причастие?

- Отсюда недалеко! Всего две улицы надо пройти! Сначала пройдёте по этой улице прямо, в конце свернёте вправо! Затем свернёте в переулок, он в этой местности один! Пройдёте его и увидите здание, перед дверями которого увидите стоящего священника в сиреневом аксельбанте! – пальцем на столе Пельсо нарисовала карту.

- Ещё раз спасибо за угощение! Мы пойдём дальше!

- Подождите! Останьтесь здесь хотя бы на два-три дня! Пожалуйста!

- Но нас ждут другие отвергнутые от общества люди?!

- Керсан, соглашайся! Кажется, она в тебя влюбилась не на шутку! Мы её в Россию заберём! Тебе она будет самой верной женой! Разве ты не о такой женщине мечтаешь?! – прошептал Пётр.

- Хорошо! Мы останемся!

- Ура! – скромно обрадовалась девушка.

- Мы скоро вернёмся! До встречи! – пообещал Керсан.

- До встречи!..

- Почему ты думаешь, что именно эта девушка будет верной женой? У тебя есть мотив так думать? – как только мы отошли от дома девушки, меня ещё больше заинтересовало предложение друга.

- Она очень обижена на жизнь, а тут такой подарок судьбы! Она тебя не отпустит, даже если будешь держать пистолет у её виска! Такие девушки очень верные для своих мужей!

- Убедил! – кивнул Зорген.

- Ты помнишь крушение?

- Не очень, а что?

- Кажется, ты не то заклинание прочитал?! Удар о землю был, как и при любом крушении самолётов, а вот в мир мы попали с помощью заклинания и только! – предположил друг.

- Возможно! Я об этом тоже задумываюсь и не согласиться с тобой нельзя! Кстати, я книгу в доме не оставлял?

- Нет!

- Вот она! За пазухой! – обнаружив «спасательный плот», Керсан выдохнул.

- Интересно, а церковь здесь выглядит так же, как в современном мире или всё же чем-то отличается?

- Сейчас узнаем! – подойдя к дверям храма, ответил Зорген.

Двери храма оказались деревянными. Само здание сконструировано из камня. Окон не имелось, только одно, выгравированное в стиле мозаики. Внутри здания не было икон или молитв написанных на стенах – пустое помещение. Напротив единственного окна, за папертью, стоит священнослужитель и читает исповедь на латыни. Он одет в белое одеяние. По бокам свисают сиреневые ленты, на которых вышиты жёлтые кресты. На груди священника сверкает золотой крест. В руках у него толстая книга в красном переплёте. Люди подходят к нему по очереди для очищения души. Среди них имелись и еретики, которые также хотят вести благочестивую жизнь перед Богом. Они верят, что после причастия их не тронут беды насылаемые Диаволом. Они уверены в том, что их души непоколебимо попадут в рай.

Мы с Петром поцеловали нательный крест священника, скушали просвирку, перекрестились, откланялись и отошли в сторону, рассматривая крышу здания. Поток людей прекратился. Мы хотели уйти, но услышали сладостный девичий стон. Я пошёл в почивальню священника, распахнул дверь и вошёл в комнату. Пётр остался снаружи следить за храмом.

Священник и девушка лежат на полу раздетые и совершают половой акт напротив иконы святого Петра. Рядом с иконой в подсвечнике плачут свечи. Я подошёл к священнику, схватил его за чёрные волосы и оттолкнул в сторону стены. Тот неловко ударился плечом, обернулся, сверкнув серыми глазами, и, вышел из комнаты. Девушке я помог одеться и выйти из церкви. Мы разошлись в разные стороны. Друг встретил меня у входа.

* * * *

Папа Григорий IX приклонил головы доминиканцев, в недалёком будущем инквизиторов. Бернардо Гедонис издаёт труд для инквизиторов. Он же посылает своих помощников из города в город, от дома к дому, продолжая жуткую охоту на катар. Инквизиторы вербовались не из местных граждан. У них не было семьи. Все, кто отказались от церкви, ждёт одна единственная участь – предстать перед лицом Инквизиции.

* * * *

Вечером Пётр напился здешнего вина и не заметил, как уснул за столом. Пельсо посоветовала не трогать друга и поманила за собой в комнату. Здесь девушка хранит солому, где мы и утонули. Мы коснулись друг друга нежными и тёплыми губами. Наши языки сплелись в единый узел. Моя рука коснулась её левой груди, на которой смачно встал сосок. Увлекшись запрещённым церковью действием, я не заметил, как вошёл в неё.

Утро я встретил рядом с лежащей девушкой. Приподнялся на локти и нежно поцеловал её в губы. Кое-как умудрился встать с соломы и выйти из комнаты. Пётр ещё спит. В углу комнаты нашёл деревянный бочонок с водой, набрал её в рот и выплюнул в лицо друга. Брызги воды помогли Петру проснуться. Я поманил его из дома. Улицы оказались довольно людными. Солнце слепит в глаза. Небо затягивается облаками. Большинство деревьев имеют зелёный цвет, но у некоторых из них появляется золотой окрас.

Мы вышли из посёлка, изучая местность свежим взглядом. Где-то недалеко, в стороне, я заметил двух бродяг. На их макушках красуются аксельбанты. На них надеты серые халаты. В руках они держат коней за подпруги. Идут не спеша. Вот к ним подбегает малыш лет десяти и зовёт их за собой. Бедняки скрылись за кустами. Мы решили проследить. У нас на виду они появились только в тот момент, когда «добрые люди» пролазали в хорошо замаскированную пещеру. Когда бедняки скрылись внутри, мы тоже протиснулись в узкую щель и стали держаться вдали от общества, чтобы шпионить. Судя по их разговору можно сделать вывод, что этот мальчишка пригласил братьев Отье для успокоения души умирающего человека. Одна краткая исповедь катаров заменяла цепь христианских проповедей, паломничеств и молитв. До прихода братьев, родственники морили голодом того, кто являлся при смерти – претерпение. Как только катары начали прощаться с «добрыми людьми», мы с Петром пролезли на улицу и отбежали как можно дальше. Через полчаса мы подошли к дому.

Девушка не спит. Увидев, что мы испачкались грязью, повела к бочкам, которые находятся за домом. Она помогла мне раздеться. Я влез в бочку. Ладонями начал черпать оттуда воду, проливая её на плечи. Пельсо слегка ударила мне по запястью и сама начала меня растирать. Затем струйка чего-то нежного и прохладного покатилась вдоль позвоночника. Божественно. Пётр мылся в другой бочке. Девушка ушла в дом и через миг вернулась вновь. Она подала молодым людям чистую одежду. Мы вышли из бочек. Одевшись в местное одеяние, все трое вошли в дом.

В деревянные кубки девушка разлила местного вина. Мы сделали по глотку. Позже выяснилось, что сегодня праздник святых – Рождение Девы Марии. До вечера мы кутили, смеялись, рассказывали с другом красочные псевдо-истории об Испании, её гостях и дамских шляпках.

Испить бутыль вина нам так и не дали. Пришла невысокая женщина сорока лет - высокая шляпа, платье с приподнятым подолом, чулки и туфли, обшитые овечьей шкурой. Она сообщила, что Инквизиторы уже у порога и если мы хотим жить, необходимо бежать и бежать как можно дальше прямо сейчас. Иначе суд и пытки, а за пытками следует смерть. Она ушла, а мы остались недоумённо смотреть на дверь.

Судя по рассказу, некоторым людям всё же удалось сбежать. Пельсо встала с места и ушла в комнату. Девушка собрала всё самое необходимое и вышла на улицу. Перекинув сумки через плечо, мы с Петром пошли по её следу. Троица зашла в помещение, чем-то похожее на сарай, запрягла коней, оседлала их и поскакала прочь от посёлка.

* * * *

- Вперёд! Вперёд! Ребята скорее! Проверяйте каждый дом! Торговка говорит, что видела вчера иноземцев! На них была одежда, которую не шьёт ни один портной Аксетании!

- Приказ ясен! Ребята, жгите! Жгите всё, что горит или тлеет! – сказал второй инквизитор.

- Что ты делаешь? Я же не это имел в виду?!

- Когда дом начнёт гореть, жильцы станут выбегать во имя спасения своих жалких душонок, а мы тут как тут с плетью поджидаем!

- Хорошая идея! Действуй!

- Спасибо за доверие!

- Чудесный денёк! – признался третий инквизитор.

- Жаркий! – поддержал первый.

- Смотри! Бабка в одних башмаках бежит! Вот умора!

- Точно! Ха-ха! – поддержал второй инквизитор.

- Вам молодых не хватает?! За работу!

- Ну, ладно тебе! Чего ты взъелся?! Дай посмеёмся!

- Посмеёмся, когда тебя будут растягивать так же, как юродивых! За работу, бездари! – закричал первый инквизитор.

Дома горят. Люди выбегают из домов. Инквизиторы бьют спасающихся граждан плетью. Всюду кровь, крики женщин и плачь детей. Приговорены все жители деревни. Двадцать лет пролетело незаметно. В тысяча триста двадцатом году жители посёлка вернулись к обычному укладу жизни. Приговорённые когда-то инквизицией люди должны носить жёлтый крест, нашитый на груди, означающий знак позора.

Биатрис де Планисоль, спасённая Кероном девушка из лап хитрого священника, допрашивали с пристрастием. Она пыталась бежать со своим другом, но не успела. Её перехватила Священная Инквизиция. Инквизиторы заточили Биатрис в башню. После возобновления дела и нового допроса девушку вновь заточили в башню, но на более долгое время. По истечению времени её отпустят.

Пьер Марина, священника и пастуха в одном лице, предали катары. Инквизиторы его арестовали, а что с ним дальше было – не известно. Катаризм умер. Ибо для каждого, кто отрекался от церкви, звучали сухие, но грозные слова коварного инквизитора «Обернись или умри», которые веками будут вселять в мирных граждан страх.

* * * *

За трое суток кони изрядно устали. Поблизости нам не встретился ни источник воды, ни дуб возле какого-нибудь жилого дома. Неделя выдалась тяжёлой, особенно для путников из двадцать первого века. Мы отрабатываем карму за наших предков. Виной всему – магическая книга заклинаний. Чтобы раз и навсегда закрыть дверь в прошлое, необходимо придать книгу земле, но сейчас это не возможно. Иначе временной перекрёсток захлопнет нас в ловушке навсегда.

Вдалеке мы заметили движение. В нашу сторону скачет семь всадников. Пост. Когда они подошли ближе, мы заметили в их руках сверкающие мечи. Мы спрыгнули с коней и опустились на колени. Позже это оказалась дружина замка, находящегося всего в двух милях отсюда. Воины представились дозором и повели нас к принцу Фердинанду Арагонских на допрос.

Оставшийся путь мы ехали рысью. Пельсо поглаживает гриву коня. Пётр наблюдает за местностью. Я обдумываю наш визит к принцу. Холмы, поля и вновь холмы. Вдруг на расстоянии одного километра, чуть внизу, все трое заметили сторожевые башни. Мы погнали коней в галоп, тем самым, догоняя пост дежурных воинов. Пыль поднялась столбом под копытами десяти коней. Возле замка опустился перекидной мост, встречая гостей. Вторые – подняли решётку, впуская иноземных гостей в людный двор.

Дежурящая охрана отдала поводья коней лакеям, дождались нас и все пошли по узким коридорам замка. Мы подошли к тронному залу. Двери раскрылись. Нас пригласили внутрь. Зал оказался довольно пустым. Слева и справа нас окружают громадные окна. По углам комнаты расставлены рыцарские доспехи. В конце пустого зала стоит два высоких трона, на которых восседают Фердинанд и Изабелла Арагонских. Их короны лижут солнечные лучи. Резные и острые концы корон сами напоминают лучи яркого светила.

Допрос длился двадцать минут. Нас выпрашивали – откуда прибыли и почему уехали из своих земель. Пельсо за всех отвечала, что трое друзей решили отдохнуть и посмотреть мир. Принц постоянно улыбался. Я в голове сразу сымпровизировал образ всегда счастливого американца двадцать первого века. Пельсо заикнулась про Инквизитора, но нам никто не поверил. Сказали, что эта церковная система была в малых частях мира и недолго. Но благодаря местному календарю, мы узнали, что попали в тысяча четыреста семьдесят восьмой год. Теперь понятно, почему стали встречаться замки вместо сараев.

Мы вышли из тронного зала, дождались дозорного и пошли по комнатам, где по средине стоит трёхместная кровать. Мы с Пельсо отделились от общего друга. Над кроватью возвышается балдахин. У стены стоит комод из красного дерева с широким зеркалом, а рядом с ним шкаф. Напротив окна стоит дубовый стол со стулом. На стенах висят подсвечники с горящими свечами. Молодые люди упали в кровать, сбросили на пол одежду и утонули в лоне любви.

Утром следующего дня, пока Пельсо спала, Керсан пошёл к принцу, чтобы тот распорядился выдать нам свежих коней, но, услышав разговор, остановился возле дверей тронного зала. На приёме у принца присутствует Папа Сикстус IV. Он рассказал о гунне, в которой говорится о создании испанской Инквизиции. Из рассказа также ясно, что поймана еврейка Симфа Косами – приговорена к пыткам. Её ноги смажут свиным маслом, чтобы пытки оказались сильнее. Операцию будет проводить Инквизитор Педро. Церковь начала поиски некой Констанции и её дочерей.

Услышав странный рассказ, я тут же побежал в комнату, разбудил Пельсо и друга. Вместе мы вышли во двор, у лакея взяли отдохнувших коней и поскакали за ворота, притворившись дозором принца. Пройдя по мосту, мы погнали коней в сторону леса. Друзья пытались узнать, почему так быстро покинули замок, но я ждал момента для объяснения ситуации. Сейчас времени нет на раздумья.

За спинами послышалось конное ржание. Отряд скакал в нашу сторону. Я начал читать заклинание, насылая на дозор облако чумы. Из девяти человек в живых, но с побочными эффектами, осталось трое. Я вернулся назад, подхватил меч одного из убитых и начал править им. Как только понял, что их добьёт насланная мной чума, я подобрал ещё два меча и поскакал к друзьям.

Через полчаса кратковременного пути Пельсо заметила новый дозор. Воины одеты в кольчуги и шлема. Их кони мчатся за иноземцами, вздыбив под копытами столб пыли. Через некоторое время воины поравнялись с нами.

Мечи выскользнули из ножен. Они пытаются уколоть беглецов, но и мечи путников не залежались в ножнах. Дозорные борются, как могут и не задумываются о нашем преимуществе. Меч воина смачно врезался в одного из иноземцев. Он еле сдержался в седле. Я замахнулся саблей на одного из всадников и задел его шею. Кровь брызнула мне в лицо. Второго ударил оттоком и сбил всадника с коня. В сердце сбитого всадника вонзился меч Пельсо. Раненный Пётр погнал коня сквозь толпу дружинников – он расчищает дорогу друзьям. Трое иноземцев скрылись из виду дозорных в чаще леса.

Пеной перевязал себе ногу разорванным рукавом рубахи. Ему не хватает сил, чтобы что-то сказать. При каждой попытке это сделать он начинал мычать и ёжиться от боли или холода. На самом деле в лесу наступил вечер. Солнце скрылось за деревьями. Небольшие «тучки» комаров поднялись над нашими головами. В небе начали появляться первые звёзды.

Необходимо делать привал на ночлег, так как ночью легко можно затеряться в незнакомой местности. Костёр необходим для выкуривания комаров на радиус в десять метров. Мы слезли с коней. Начали собирать дрова для костра, благо, что я вспомнил про зажигалку. Придётся потихоньку раскрывать наши с Петром секреты, тем более в данном случае никуда не денешься. Пельсо начала умиляться безделушки, которую она бы назвала дарами Богов. Дрова уже заготовлены для костра. Маленькая диковина чёрного окраса высунула язык небольшого пламени. Куча дров задымила, а это значит, что мы спасены от холода и комаров.