Приехав в Москву из Екатеринбурга после новогодних пьянок, свежий и отдохнувший, я с новой силой стал заниматься рекламой и развитием дела. Отработав еще два небольших договора, дальше я вынужден был сидеть и слушать молчание рекламного телефона. Январь еще удалось выдержать, скучно раскладывая пасьянсом прайс-листы и договоры, но с февраля я уже не мог усидеть на месте и ринулся в бой, отчаянно распространяя рекламные листовки и заказывая все новые партии. Листовки были отличного качества, рекламы было много, но заказов, естественно, не было. Я понял, что ощущает озлобленный медведь-шатун зимой, когда, слоняясь до изнеможения по лесу, находит лишь прошлогодние коренья, которые можно засунуть лишь в одно место. Вообще, человеку, который постоянно убегает от себя, тяжело без деятельности. Оказавшись без той бестолковой, по большей части, суеты, которая заполняет и структурирует нашу жизнь, он может испытать сильный стресс или даже отчаяние. Ситуация-то была вполне нормальной. Просто был не сезон. И тут раздался долгожданный звонок. Позвонил клиент из другой части Москвы и заказал ремонт. Оценил я его (боясь сорвать заказ и потерять клиента) достаточно скромно. Я даже за небольшую цену нашел студентку факультета дизайна, которая набросала дизайн-проект. Александр, так звали клиента, производил впечатление располневшего флегматичного меломана, который решил от скуки сделать ремонт. Вел он себя поначалу очень скромно. Его жесткую «удавочную» хватку я ощутил несколько позднее. Когда мы начали работать, я с удивлением заметил, что для деловых поездок Александр использует БМВ представительского класса, а по магазинам ездит на современном «Фольксвагене-жуке», разнообразия ради. Решивший поскандалить сосед с нижнего этажа после двух-трех очень враждебных фраз со стороны Александра сразу как-то скукожился и растерялся. Внешняя мягкость моего заказчика в этот момент неожиданно слезла, как овечья шкура. Александр с первых дней начал подгружать нас дополнительными работами, в геометрической прогрессии усложняя их и выписывая самые дорогие материалы. Мебель он не вывез.

А если мебель из квартиры полностью не вывозится, то отделочные фирмы либо сразу повышают цену заказа на 10 %, либо увеличивают время работ в два раза. Я же из-за отсутствия опыта не увеличил ни срок производства работ, ни стоимость заказа. В общем, мы увязли. Зачастую судьба нарочно посылает ситуации, чтобы испытать на прочность, или насильно уводит с неверного пути. Я с энтузиазмом принялся руководить работами, желая сделать все как можно лучше. Привыкнув обвинять себя во всех ошибках, я и здесь винил себя и рабочих в том, что мы не соответствуем требованиям заказчика. А требования росли с каждым днем. Вместо обычного паркета Александр заказал самый дорогой, из бамбука. Но его надо было ждать почти месяц, и мы выбились с графика по монтажу паркета. В санузлы была заказана мозаичная плитка, еще только входившая в моду, с которой мы не умели работать, да и смета составлялась под обычную плитку. И нам пришлось ее выкладывать как могли и потом раз десять затирать и подчищать, так как мы не знали такой технологии. Мы выбивались из графика, подстраивались под новые требования и бесконечно все переделывали. Потолок мы переделывали раз семь-восемь, подстраивая его под дизайн-проект. Постепенно бригада развалилась, и я опять встал в ряды отделочников. Так как, естественно, сроки поджимали, начались мягкие угрозы со стороны Александра, которые перешли в тихую войну. Проблема этого ремонта заключалась в том, что с нас требовалось качество люкс, но доплачивать за это никто не собирался. (У Гиляровского есть описание Сухаревского рынка, где люди прожигали деньги и время, желая купить за рубль пятаков. «Покупатель необходимого являлся сюда с последним рублем, зная, что здесь можно дешево купить… Ходили сюда и московские богачи с тем же поиском «на грош пятаков».)

Такие люди готовы встать на путь разных ухищрений и угроз, лишь бы приобрести что-то за бесценок. Занимаясь производством игровых автоматов, в народе именуемых «однорукими бандитами», Александр, видимо, был связан и с реальными бандитами, потому что, словно Остап Бендер перед собранием тайного общества, он постоянно намекал на «длинные руки». Устав от бесконечных требований, я узнал, сколько стоит укладка мозаичной плитки, и предложил недовольному мной Александру оплатить эту услугу по рыночной цене. Сразу последовал крайне агрессивный выпад с оскорблениями. Я выдержал натиск и ответил оскорблением на оскорбление. Тогда чуть было не вспыхнула потасовка. Хотя в последний момент Александр на драку все же не решился. Вообще, у москвичей, как я заметил, много первоначальной наглости, но когда доходит до «дела», крайне редко эта наглость реализуется. (Хотя я опять обобщаю.) Он хлопнул дверью, выкрикнув напоследок ругательство. После этого я собрал инструмент и уехал с объекта. Потом были звонки и угрозы в стиле Саши Белого из «Бригады»:

– Мирослав, я тебя «пробил», мы приедем сейчас к тебе с ребятами, но ты сильно не бойся, я не хочу тебя трогать. Нужно все решить по ремонту.

– Хорошо, Саша, я сейчас звоню другу в УВД Москвы, и приезжайте ради бога. Когда назначить?

Саша сбавил темп угроз, и мы договорились произвести взаиморасчеты. Все в итоге получилось не так плохо, как я ожидал. Александр отдал мне дорогую дверь, которую мы не уберегли. Я компенсировал ее стоимость работами, которые были недооценены. А ведь ремонт-то, когда мой мастер все доделал, получился весьма отменный. Но выжатый этим заказом, я, наконец, решил оставить тщетные попытки добиться успеха ремонтом квартир.

Из раздела психиатрии о работе мозга мне понравилосьтакое утверждение. Если человек занимается нелюбимым делом, делает его через силу, через не хочу, то полностью закрывается помощь подсознания. Человек все делает чисто механически, и его продуктивность снижается в несколько раз. Микрокапилляры мозга даже начинают хуже пропускать кровь. Возникает психосоматическая реакция, когда мозг снижает собственную продуктивность, быстроту реакции – словом, креативность. И наоборот. Занятие любимым делом имеет прямую практическую выгоду. Я в данной ситуации не принимал город, в котором жил. Да и делом занимался только ради денег и желания доказать самому себе, что в Москве добьюсь успеха. В таких случаях нужно или уезжать, или устраиваться, хотя бы временно, на работу, не требующую креативности и лидерских качеств, постепенно подыскивая работу по душе и приспосабливаясь к городу.

Иван Здравомыслов:

–  Какие выводы можно сделать на данном этапе? Вы, Мирослав, профессионализм не развиваете, налегая сугубо на коммерческую сторону дела. Ваш последний клиент, естественно, был Вам не по зубам. Если бы он хотел сделать ремонт «без проблем» – обратился бы в любую крупную компанию с длительной историей и успехом на рынке. Конечно, пришлось бы раскошелиться минимум в три раза больше. Но ему-то как раз и нужны были провинциалы вроде Вас, на которых можно «отъехать».

Татьяна Оптимистова:

–  А я считаю, зря Вы ушли из отделочного бизнеса. Правильно Иван говорит: нужно было простить себе эту ошибку. Отдохнуть, переосмыслить и двигаться дальше. Просто надо было сортировать таких клиентов. Хотя советовать всегда хорошо. История не имеет сослагательного наклонения.