Внутри снова поселилось чувство, что я занимаюсь не тем. Чем-то мелким и несущественным. Чего-то все время не хватало для душевного покоя и радости. (Скорее всего, был измотан постоянными претензиями жены.) Я был недоволен собой и чувствовал себя несчастным.

Отдав жене в управление уже раскрученное вместе дело, я вновь отчаянно, как в омут, бросился в новое. Совершенно в другом направлении. При этом все делал как попало, и мое начинание не принесло желаемых результатов. Постоянные дрязги в семье меня вконец вымотали. Все это привело к тому, что я окончательно решил уехать из Москвы в Екатеринбург.

И вот, в самое, наверное, лучшее время в Москве, когда распускаются первые листья и идут первые, такие желанные дожди, я стал собираться на малую родину. Да, я сильно расстраивался, что не смогу так часто видеть детей, но находиться дальше в Москве было уже невыносимо. Мое решение еще больше приблизило ситуацию к разводу, так как разногласия в семье достигли апогея. Я собирался основательно, уже не чая вновь приехать Москву.

Помню, я ехал в поезде и радовался, как первоклашка первой пятерке. Иногда бывают минуты, когда ты по-настоящему счастлив. В купе я познакомился с интересными людьми, ехавшими в Екатеринбург проводить тренинг «по Норбекову». Они сказали, что мой отъезд, конечно, временный. Екатеринбург встретил меня, будто раздраженно спрашивая: «Ну и че ты обратно-то приперся???» Шел снег вперемешку с дождем. Пасмурно. Дома никого нет. Чувствую, что реально холоднее, чем в Москве. Моя детская радость сменилась взрослой сосредоточенностью. Ничего, это временно. Завтра все наладится. Привыкнув постоянно получать «пинки» в виде неудач и трудностей и ожидая того же развития событий в Екатеринбурге, я всю свою энергию направил в работу. Непогода не огорчала меня, тем более что она через несколько дней прошла и сменилась солнцем и чистым небом. Сил у меня стало втрое больше. Ведь я начал жить своей жизнью, всю энергию тратил на себя и не участвовал в скандалах с женой.

В первые же дни заказал рекламу, обойдя все препоны ставшего уже родным сервиса. Уважаемый читатель, здесь я хочу обратить внимание на то, что на родине такое ощущение, что и стены помогают. Реклама у меня получилась отменная. Первую неделю, отвыкший за год от отделочного бизнеса, я спешно восстанавливал свои знания. Тренировался составлять сметы, пробовал оценивать разные квартиры. И активно распространял рекламу. Сейчас вспоминаю, что ничего такого особенного я не делал. Никакой сверхподготовки у меня не было (так мне казалось). Уже через неделю моей новой жизни в Екатеринбурге на меня вышел лидер крупной бригады отделочников. Совершенно случайно через знакомых Виктора он узнал о моем приезде и решил со мной встретиться. А еще через неделю я взял очень крупный заказ на отделочные работы с большой серьезной сметой и солидной прибылью. У меня было какое-то нереальное ощущение, что все получается само собой. А мне нужно лишь присутствовать и хоть что-то делать. (Я человек достаточно скептический. Никогда я не верил в сверхсмысл, судьбу, провидение и божью волю. Да, я регулярно ходил в церковь, но, как сказали бы священнослужители, занимался язычеством. Ведь на самом деле я в глубине души был атеистом. Я по-настоящему никогда не верил, что мне может кто-то помочь, кроме меня самого. Но вот, словно Солярис, Екатеринбург дотянулся до меня и вернул обратно. Я не могу объяснить это по-другому. Ведь если в Москве на меня сыпались неудачи, в Екатеринбурге сразу начало везти.)

Если в Москве все продвигалось с большим трудом, то на родине, наоборот, все складывалось чересчур легко. Я сразу начал хорошо зарабатывать! Даже просто прогулки по городу доставляли мне большое удовольствие. Единственное, что мешало, – это отсутствие автомобиля. Если вся Москва плотно опоясана маршрутами наземного и подземного транспорта (по крайней мере, практически на любой улице, нанесенной на карту, можно поймать маршрутку), то в Екатеринбурге я с неудовольствием отметил, что отсутствие личного транспорта сильно тормозит мои дела. Да, естественно, я кайфовал без московской назойливой урбанизации, этого незнакомого бетонного лабиринта и огромных расстояний, но в некоторые районы Екатеринбурга приходилось добираться на трамвае, ждать которого приходилось минут пятнадцать, да и ехать, прямо скажем, в каком-то непривычно замедленном темпе (все-таки я уже привык к другому ритму). Чуть позднее нанял шофера с почасовой оплатой и тем решил транспортную проблему. Я с удовольствием распространял рекламу, занимался снабжением заказов, встречался с клиентами и брал новые заказы. В душе ощущал себя учеником, сбежавшим с уроков и наслаждающимся тайной прогулкой. Иногда в голове проскальзывала мысль, что это как-то недостойно, что ли, – легко и радостно работать и так быстро получать результат! Э, да тебе слабо там, в трудностях и суете, преуспеть. Тебе легкую удачу здесь, в провинции, подавай! Хотя не скажу, что у меня не возникало никаких проблем. Например, прораб Азим, с которым я сотрудничал, держал бригаду таджиков около полусотни человек. Методы управления у него были как у чеченского полевого командира, и его таджикские соколы работали быстро, как на войне. Но квалификации настоящего прораба у Азима не было. В плане тонкостей производственного процесса он не был специалистом, хотя и пытался мне показать, что во всем разбирается. «Николай! Мене Лючик нужьно, профиль уколок, и сухой смесь, мещькоф тритцать, тавай потвози». Ну куда он потом эти мешки девать будет? Там десяти за глаза хватит. Но у меня уже был московский опыт, и я функции прораба-снабженца полностью взял на себя. Все возникающие проблемы я решал как-то чересчур быстро и эффективно. Моих сил и опыта, а главное энергии, с избытком на все хватало. Ни разу не было проблемы, чтобы кто-то обманул меня либо где-то я зашел в тупик.

Уважаемый читатель, здесь стоит повторить, что навыки, приобретенные в Москве, сторицей окупаются в провинции. Я говорил, что у трудностей, с которыми сталкивается провинциал в Москве, есть и оборотная, положительная сторона. Научившись бороться в более сложной системе координат и даже натерпевшись неудач, у себя на родине можно подняться на ступеньку вверх, научившись работать более эффективно.

Истосковавшись по природе, я на все выходные выбирался в сад и с наслаждением там работал. Все лето мы с братом в выходные ездили рыбачить с ночевкой. И это не московские воскресные поездки в пробках за продуктами! Это отдых, после которого я всю неделю работал как электровеник, без усталости. Я начал расправлять крылья и наливаться той силой уверенного в себе человека, у которого все получается, и он чувствует, что все препятствия ему по плечу.

Через полтора месяца работы я смог позволить себе купить вполне приличную иномарку. И теперь не только быстро перемещался по объектам, но и легко выбирался на природу, чтобы делать так полюбившиеся мне пробежки или просто порыбачить. Несмотря на очевидные успехи и легкость, меня то и дело давило мрачное чувство вины закоренелого мазохиста, привыкшего к страданиям и трудностям честного семьянина. Я не видел своих сыновей и сильно страдал из-за этого. Каждую неделю я разговаривал с ними, не имея потом сил сдержать слезы. Комплекс бессовестного отца мучил меня, и я не мог избавиться от мыслей о возвращении. Иногда одинокими вечерами после работы я подолгу размышлял о своей жизни в Москве, о взаимоотношениях с женой и с детьми, скучая по прежней «правильной» жизни. В такие минуты я чувствовал себя как преступник, который сбежал из тюрьмы, скрывается от правосудия и все-таки раздумывает: «А может, вернуться и таки отсидеть срок, чтобы совесть не мучила?» Стереотипы, навязанные обществом и родителями, не давали чувства внутренней свободы. Жена, увидев, что я начал зарабатывать, снова прониклась ко мне теплотой и любовью. Да и я, воспитанный в неполной семье, страшился мысли о разводе. Воспитывать и встречаться с детьми на расстоянии? Как это можно? Я же предаю их! Поняв, что, по крайней мере, у себя на родине я могу зарабатывать и быть успешным, мне оставалось научиться этому в Москве. Так я решил в то счастливое лето. Хотя я чувствовал, что семейный мир этот хлипкий и ненадежный. И мне еще придется хлебнуть. Человек ведь не меняется. В общем, я решил начать все с нуля.