В этом разделе книги я привожу истории людей, решивших добиться успеха в столице, и тех, кто попал сюда по различным жизненным обстоятельствам. Их опыт, на мой взгляд, тоже будет интересен и поучителен.

Московский Казанова

Весь первый год брат Виктор жил у меня в квартире и тоже готовился покорять столицу. Надо сказать, Виктор всегда был «старшим братом», несмотря на одну дату рождения (мы близнецы). Как я ни старался, он и физически был сильнее, выносливее. Обладая к тому же особой основательностью, аккуратностью, которой мне недоставало. Это сопровождало меня с детства, как потеря лучшей части ДНК. Он готовился стать бизнес-тренером и первые месяцы просиживал над составлением тренинга, в перерывах качаясь на износ (вкладывая в упражнения все желание московского успеха). В спортивном плане я безнадежно отставал от Виктора. Ведь он мог, например, за один раз сделать 2000 прыжков на скакалке или, чередуя подходы, 600 раз присесть. Профиль у него был как у Остапа Бендера, и его мужская привлекательность тоже заслуживала дифирамбов. Я тайно гордился своим братом. Время от времени Виктор отправлялся на поиски неотразимой москвички. Знакомился он легко, но в итоге все заканчивалось неудачно. Если Вы хотите подсесть к даме за столик, то она Вас «отошьет», если Вы ей не понравитесь. А если понравитесь, то она, по крайней мере, снизойдет завести разговор и позволит заказать шампанское. Так вот, этот первый редут Виктор преодолевал всегда без штурма. Но потом дамы начинали с мягкостью опытного детектива прощупывать Виктора на предмет его жизненной ситуации и перспектив. Они начинали задавать точечные вопросы о его доходе, жилплощади и карьерном росте. Если готовиться к таким встречам как готовятся трудоустроиться в престижную компанию, то можно составить безошибочный опросник-ответите (с точностью до символа каждого вопроса) и стать просто безупречным кандидатом на руку и тело. Но, обладая провинциальной честностью, Виктор выкладывал все как есть, наступая на одни и те же грабли. О, эта незрелая вера в любовь с первого взгляда без корысти и рай в шалаше! (Очень важно в Москве быстро перестраиваться!) Поэтому вечер всегда заканчивался одинаково неудачно. Дамы вежливо прощались и обещали перезвонить. Но не перезванивали. Одна дама даже сама познакомилась с Виктором в метро. Но и такое нестандартное развитие ситуации в итоге свернуло на привычные рельсы. Они расстались.

Здесь можно добавить, что Виктора почему-то привлекали только такие дамы. Видимо, искал не там. М.Е. Литвак, доктор наук, психолог, книги которого я имел честь изучить, справедливо советовал в таких случаях сосредоточиться на карьере, по мере роста которой проблема поиска второй половины решится естественным образом, без дополнительных усилий. Ведь дамам не нужны были модельная фигура и обаяние Виктора. Они искали успешных, состоявшихся в Москве мужчин, которые могут решить их проблемы. Кстати, это замкнутый круг, и женщины, которых находил Виктор, тоже были обречены на неудачи, так как выбрали неправильную жизненную стратегию. Найти успешного человека, вместо того чтобы самой стать успешной в какой-либо деятельности. Хотели взять готовенького успешного мужичка, не пройдя вместе с ним тернистого пути к успеху. Умные мужчины это быстро просекают и выбирают успешных женщин, которые уже что-то собой представляют и в ответ могут дать что-то еще, кроме своего тела и ранга «шопинговой» домохозяйки. Кроме того, нужную рыбу надо ловить в определенном водоеме. Если бы, например, Виктор знакомился на курсах по бизнес-тренингам, в библиотеке, то сценарий встреч мог измениться в лучшую сторону. Может быть, он нашел бы такую же энтузиастку-провинциалку, как и он сам. Они вместе быстрее адаптировались бы в Москве, да и отношения на почве общих интересов могли бы выстроиться. Но стереотипы неискоренимы.

Часть своих скромных сбережений Виктор тратил на походы в московские ночные клубы. Одно время он просто подсел на них. Но и там все как-то не складывалось. По крайней мере, я не помню стоящей постоянной пассии. Этот ночной потный угар, тугие звуки клубной музыки и азарт охотника, выслеживающего крупную дичь, – все это затягивает, как в воронку. Кстати, большинство дам одевались так, как будто решалась их дальнейшая судьба. Тут и густой макияж, джинсы, элегантно открывающие попу, лучший парфюм, прическа, над которой красавица колдовала не один час. Был случай, когда подобное совершенство перед самым носом Виктора увел полноватый раскрасневшийся мужик, набузгавшийся пива и явно контрастировавший своей фигурой с точеным профилем Виктора. Но мужик обладал тремя главными преимуществами: московская жилплощадь, должность, карьера. Дамы хотели не красивого и сильного самца, а просто нужный социальный набор. Но, как неопытный провинциал, Виктор не понимал очевидных желаний женского московского социума. К сожалению, врать он не умел. Однажды я тоже решил открыть для себя клубную Москву и увязался в ночной «Клуб на Таганской» вместе с Виктором. Надо сказать, клуб был дешевый, и народ валил туда валом. Первое впечатление, что попал в какой-то большой туннель с душной давкой. Тугие и затмевающие все звуки, тяжелый воздух, толпа потных тел. Все вокруг какое-то замызганное и обшарпанное. Как будто влез в большую темную жопу и пытаешься внушить себе, что ты в ночном клубе. Ведущий шоу мразно оскорблял вызвавшуюся покрутиться на сцене девушку. Тема унылая. Ты – вонючая провинциалка, одетая с черкизовского рынка. Это меня, вкупе с вонючим туалетом, добило окончательно. Я вынырнул из этого ночного унылого мирка и, не торгуясь, уехал на первой попавшейся тачке. Видимо, я попал в самый «отстойный» клуб? Как новичок, я был неразборчив и неопытен. И счастлив, что этот поход начисто отбил у меня охоту носиться по московским клубам… Все-таки раз год и палка стреляет – Виктор исхитрился познакомиться на одной дискотеке с девахой, с которой все получилось. Правда, деваха была из Белоруссии и трудилась в автосервисе слесарем (я впервые слышал об автослесаре женского пола). Но тут уже Виктор быстро пресытился этой связью.

Но история с поиском возлюбленной в итоге завершилась для Виктора вполне благополучно. Приехав обратно к себе на родину, он стал преуспевающим предпринимателем и продолжал по привычке шерстить по клубам. Но уже поменяв статус и добившись коммерческих успехов, он стал пользоваться популярностью у клубных девушек. Через полтора года регулярных походов в клуб он таки нашел себе жену. Очень приличную (а главное, неизбалованную) молодую девушку из вятской деревни, которая, приехав в «столичный» Екатеринбург, училась в институте и работала одновременно. Живут и по сей день душа в душу.

Алена

Алене сейчас 31 год. Она работает в «Русь Новости» замдиректора по управлению компанией. Руководит коллективом в двадцать человек. Уровень доходов у нее в три раза больше, чем у среднего менеджера. Хотя своим успехом она недовольна.

– Я планирую в декабре сменить работу. На более высокую зарплату и должность. Сейчас готовлю презентацию реализованных мной проектов.

Жилье снимает, но мечтает иметь свою квартиру в Москве. Пока не замужем. Но никогда и не мечтала быть образцовой матерью. (Образ Наташи Ростовой из «Войны и мира», нарожавшей кучу детей и наслаждающейся материнством и семейным счастьем, явно не для Алены. Ей ближе Скарлетт в период войны Севера и Юга.)

Родилась Алена в деревне Масловка под Саранском. Всегда была сверхактивным ребенком. Про таких говорят: «С гвоздем в заднице». Энергия из нее била ключом. «Драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота» – этот стишок вполне точно выражает ее стремление все успеть. Пять лет занималась танцами в музыкальной школе. Параллельно декоративно-прикладным искусством в художественной школе. Вышивка, бисер, вязание, плетение. При этом успевала ходить в лыжную секцию. В школе была капитаном волейбольной команды. Закончила заниматься танцами – сразу перешла на курс гитары. И покорять бы ей вершины Саранска. Но Саранск всегда казался ей слишком провинциальным, тихим, размеренным городком. После школы Алена приняла решение учиться в Москве на модельера. Когда я задал вопрос, почему на модельера, ведь ты занималась декоративно-прикладным искусством, она объяснила, что пошла на модельера как в продолжение декоративно-прикладной темы. Какие-то элементы могут быть использованы в разрабатываемых моделях. Причем, чтобы не промахнуться, она решила стрелять из двух стволов и поступить в два института: в академию Москвы и краевой вуз Подмосковья. И уже подала документы. Но мама в последний момент ее отговорила: «У отца серьезная операция, ты будешь далеко, и мы тебя не вытянем». Тогда она забрала документы и решила отложить свой приезд. Энергия, которую трудно подавить даже родительскими железобетонными доводами, нашла выход в совершенно новом направлении. Алена экстерном окончила институт театральной режиссуры в Саранске. Уложилась в два года и на красный диплом. В Москву приехала уже в 20 лет для преддипломной практики на кабельном телевидении в Щелково. Там в педотряде она познакомилась Сергеем. Он уже тогда был успешным журналистом в журнале «Огонек». Родом тоже из Саранска. Как говорит Алена, он, собственно, и «перетащил» ее в Москву. Он сказал: «В Саранске тебе нечего делать со своей энергетикой. Давай перебирайся в Москву. По ритму это твой город». Родителей Алена поставила перед фактом: я переехала в Москву, буду там жить и работать всегда. Вот так, дорогие родители, что значит вставать своим энергичным чадам на пути! Потом еще пять лет они уговаривали ее вернуться. «Хотя, знаешь, – с грустью сказала ей мать, – ты все равно останешься в Москве, даже бомжом на вокзале».

Первые полгода после переезда в столицу Алена жила у Сергея. Жизнь, свободная от гнета родителей. Первая работа и первая любовь. Оптимизм, надежды, желание покорить мир. Два первых месяца она работала на кабельном телевидении начинающим режиссером. Там, где и проходила практику. Но за два месяца пусть наивной, но все же энергичной деятельности ей не заплатили. Я думаю, компания от такого новичка была не в проигрыше. Алена вскользь упомянула про какие-то копейки. И еще задумчиво добавила, что, в принципе, могли бы заплатить и позднее. Видимо, была задержка зарплаты – явление довольно типичное для конца девяностых годов. Потом она узнала, что в это время директриса благополучно отдохнула на море. Возможно, со временем все бы и утряслось. Но Алену возмутила ситуация, когда человек роскошно отдыхает, а кто-то сидит без зарплаты. Она на месте директрисы деньги отдала бы сотрудникам! Так, обиженно хлопнув дверью, она ушла с должности начинающего режиссера кабельного телевидения, заодно распрощавшись с уже второй своей мечтой.

Бурлящая энергия, желание быстро преуспеть не дает нам мудрости. А ведь на этом этапе нужно было спокойно начать искать новое место работы по своей специальности. И бог с ними, с деньгами. Но Алене никто не помогал. Семья осталась далеко и вовсе не желала ее московского прорыва. Сергей, видимо, тоже не жаждал быть финансовой опорой. Хотя, скорее, Алена гордо от этой помощи отказалась.

По протекции Сергея она начала работать журналистом в региональном агентстве, которое снабжало новостями и статьями провинциальные издания. Здесь ей дали направление «о детях». Надо было писать заметки, небольшие статьи и очерки. И у нее неплохо получалось. Иногда даже на таком начинающем уровне она брала интервью у звезд: Кристины Орбакайте, Кати Семеновой, Олега Газманова. Они охотно делились о перипетиях своего детства и рассказывали о своих детях. Ведь любое интервью – это реклама. Но здесь снова возникла проблема с оплатой. Когда отдаешь статью в региональное издание, неизвестно, когда придет гонорар, заплатят ли реальные деньги. Возникает длительная неопределенность. Поэтому стабильного дохода и на этой работе не приходилось ждать. Параллельно Алена начала работать в отголоске социалистической эпохи – журнале «Пионер». Ей даже дали там свою рубрику, «Умелые ручки», где можно было писать небольшие заметки, наподобие: «Как прорастить ветки, чтобы они к восьмому марта были зеленые». Как начинающая провинциальная журналистка, Алена не имела стабильного дохода, а нужно было как-то жить.

Инстинкта выживания пока никто не отменял. Поэтому Алена, пока еще не бросая журналистики, устроилась курьером в крупную компанию, которая доставляла грузы в Подмосковье. А через полгода так романтично начавшийся роман с Сергеем постепенно сошел на нет. Постоянно опекать и обеспечивать Алену ему наскучило. Теперь ей надо было самой снимать квартиру, жить отдельно и быть полностью самостоятельной. Она сняла небольшую комнату в подмосковном городке Сходня. Теперь уже сил и времени на журналистику не оставалось. Когда ты весь день мотаешься, а потом еще добираешься до дома два часа в один конец с пересадками, плюс работа курьером на дальние расстояния, – тут уже не до самореализации и любимой работы. Нужно выживать.

(Здесь мы видим уже третий поворот в карьере Алены. Хотела стать модельером – родители помешали. Хотела стать театральным режиссером и даже экстерном институт окончила – не заплатили на первом месте работы, ушла. Начала работать журналисткой – опять денег только на дорогу. Разошлась с первым гражданским мужем – снова приходится менять направление и работать на выживание, а не на самореализацию. При ее гигантской энергетике силы пока растрачиваются вхолостую. И здесь – внимание для провинциалов!

В Москве вместо успешной самореализации можно попасть в ловушку необходимости обычного выживания. Ведь город очень дорогой и требует больших средств просто длятого, чтобы жить в нем. Денег на то, чтобы подняться выше удовлетворения двух инстинктов, пищевого и оборонительного, может уже не хватить. Вот почему так важно карьеру начать в провинции, а в Москву приехать уже состоявшимся профессионалом по приглашению.

Алене надо было начать работать модельером в Саранске и дорасти до Москвы. А потом, получив ответы на свое резюме, поехать на готовое место работы.)

Зарплата была не слишком высокая, но концы с концами сводить удавалось. Зато теперь к концу дня она точно знала, что деньги будут. При этом Алена старалась брать дальние расстояния, чтобы не мельчить по ближнему Подмосковью, а зарабатывать с одного-двух крупных дальних заказов. Объездила все Подмосковье, ближнее и дальнее.

«Я жила на гребне, была постоянно в пути, ездила очень далеко. Каждый день был новый город. Каждый день как экскурсия. Все это было интересно, забавляло. Мне, например, очень нравилось ездить в Тверь. Я вообще люблю реки, водохранилища и природу. Выезжая в самые отдаленные закоулки Подмосковья, я, чтобы скрасить время, с первой зарплаты накупила книг. И время поездок заполнялось увлекательным чтением. Если есть интересная книга, то любая дорога короче! Первый год денег хронически не хватало. Я не знала, где я могу заработать, сколько я могу заработать?

При всем этом у меня никогда не было отторжения Москвы. Я понимала, что никогда не смогу жить в Саранске. И меня никогда не тянуло на малую родину. Мосты были сожжены. Там бы я не знала, куда девать свою энергию. Ведь у меня всегда был не один «мотор», а штук двадцать. Что я с этой энергетикой делала бы в Саранске? Москва – гигантский город по сравнению с Саранском, и она – то, что мне нужно».

В какой-то момент Алена поняла, что свои силы, которые она щедро растрачивала, можно использовать более продуктивно. Да она уже давно переросла обычного курьера. Поэтому настойчиво пошла на повышение, и ее, наконец, взяли на работу в офис. Дали целое направление. Алена возглавила отдел логистики по распределению курьеров, доставлявших корреспонденцию по Москве. Можно сказать, она с нуля создала новое направление в московском бизнесе. Разработала стратегию, ценовую политику, прайс-листы, логистику. Потом случился очень неприятный момент. Алена попала в финансовую пирамиду. Заняла денег у друзей, заняла на работе. И умудрилась пригласить в эту пирамиду маму своей начальницы. После этого начальница просто подошла и сказала: «Ты уволена, собирай вещи». Когда так резко попросили уйти, был сильнейший психологический стресс. Полгода не могла найти работу.

Опять возвратимся к разговору о деньгах. Желание быстрее начать их зарабатывать, причем в больших количествах, рушит начавшуюся карьеру. Отбрасывает назад. Конечно, в Москве огромное количество соблазнов. И первый из них – заявить о себе с помощью материальных символов. Иномарка, квартира, модная одежда, дорогие клубы, престиж. Эти символы успеха дурманят разум, как наркотик. Но это был хороший урок. И здорово, что Алена переболела этим в самом начале.

Полгода Алена жила у молодого человека по имени Паша. Он в этот сложный период помог ей и морально, и дал крышу над головой. Отношения с ним не имели дальнейшего продолжения.

(Хотя он, на мой взгляд, по своим качествам, возможно, был лучшим кандидатом на руку и сердце Алены. Исходя из положений психологии брачных отношений женщине производственной ориентации хорошо подойдет мужчина домашней ориентации. Грубо говоря, мужчина-домохозяйка. Амазонке, завоевывающей мир, нужен «душка», который создаст домашний уют, добрый, заботливый, ласковый. Два завоевателя в одном доме не уживутся. А амазонкам, вот ведь утопия, нравятся зачастую только завоеватели-«амазоны».)

Следующее место работы долго не удавалось найти. Был уже серьезный опыт по созданию целого направления. Курьерство и тому подобные специальности уже не устраивали.

– Я поняла: то, что я делала в компании, – это сплошной маркетинг. Поэтому начала искать работу в области маркетинга. И наконец устроилась в развивающемся банке маркетологом.

После этого карьера Алены начала развиваться пусть не быстро, но по восходящей траектории.

В отместку остановившим ее когда-то родителям Алена получила еще два высших образования. Сейчас получает третье. На ее стене висит изумительно красивая картина акварелью. Осколки мечты юношества о карьере в области прикладного искусства. Солнечные лучики души редко-редко пробиваются из-за тучи карьерных амбиций, навязанных социумом, а также суровой необходимостью добиться материального реванша в самом дорогом городе мира. Алене еще 31 год. Может, когда-нибудь тучи рассеятся и засияет солнце?

Интервью

Я забросал Алену вопросами на злобу дня о Москве.

– Алена, я понимаю, что Саранск тебя ну совсем не устраивает. Там скучно, тихо, размеренно. Но неужели зов родины тебе неведом?

– У меня вообще нет привязанности к местам. Я поняла это года три-четыре назад. Есть любимые места. Но я к ним не привязываюсь. Для меня важна самореализация. Если я могу где-то себя реализовывать на 80 процентов, то это то, что нужно. На пятьдесят меня уже не устраивает. Если пригласят в Америку, Германию, да хоть в Африку, я поеду. Если это будет стремительный взлет карьеры.

– Алена, а что, неужели в столь бурном мегаполисе, как Москва, тебя все устраивает?

– Есть минусы. Меня периодически напрягает метро. Потому что очень много негатива. Смотришь на людей, и ощущение, что каждый похоронил всю свою семью, что всю жизнь у них все плохо, ничего не складывается. Многие пихаются, какие-то агрессивные. Даже если ты едешь по эскалатору и смотришь на людей – видишь лишь серую массу. Редко встречаются люди в цветной одежде. Они не только в метро такие. Они по жизни такие!

(У меня другое ощущение от людей в метро. Мне они, наоборот, кажутся чересчур вежливыми. Видимо, здесь работает механизм, в психологии именуемый проекцией, когда человек свое мироощущение приписывает другим людям. – Прим. авт.)

Не нравится огромное количество машин. Меня раздражает то, что люди ставят их просто на газон. Ну, и пробки. Три часа сегодня добиралась до дома. Как приспособиться к пробкам и метро? В идеале я хочу дом за городом и офис за кольцевой. В Москву можно въезжать на какое-то ограниченное время. Сейчас же очень многие строят офисы за МКАД. Хотя я люблю старые улочки Москвы. Они более тихие, интеллигентные какие-то. Здесь хорошо гулять и не спеша размышлять. Новая Москва меня напрягает. Все-таки жить лучше за МКАД.

– Алена, а если переехать в средний по величине мегаполис? Где не будет пробок, скопления людей, никакого коллапса?

– Мне там будет просто неинтересно. Я буду потихонечку затухать, затухать. Превращаться в мещанку. Достаточно примера моих сестер и одноклассниц, которые просто сдали, «обабились». У меня чувство, что они просто доживают. Я считаю, что у них был «офигительный» потенциал и еще не поздно начать его реализовывать. Я не отношу себя к домохозяйкам и не смогу сидеть дома. Как люди сидят по три года с детьми?

(Судя по описаниям Алены, ее сестры – вполне благополучные женщины, живущие в крепком браке и нарожавшие кучу детей. Да, они не пробивали стену своими амбициями, а жили спокойно и размеренно. Но это не значит, что они не успешны. Воспитать хороших детей и жить в крепком браке для женщины тоже успех. – Прим. автора.)

Мне нравится мир, который постоянно меняется. Например, все модельеры в Москве живут и работают. Выставки крупные проводятся в Москве. Москва – это центр. Мне нужно быть в центре. Я работаю в области интернет-технологий. Чтобы быть лучшей, расти дальше, кроме столицы у меня нет вариантов.

– Как ты отдыхаешь? Как, на твой взгляд, лучше отдыхать в Москве, чтобы быть таким энергичным, как ты?

– Иногда я в пятницу беру сноуборд и до трех часов ночи катаюсь где-нибудь. Предпочитаю прежде всего отдых, который полностью разгружает мозги. В субботу для меня очень важно выспаться. Спать до часу дня. В принципе, мне достаточно один день поспать до обеда, чтобы полностью восстановить силы. Ведь недосып накапливается в течение недели. Иногда могу весь день сидеть и ничего не делать, смотреть телевизор. Но, как правило, я все-таки предпочитаю выбираться за город на природу, в какой-нибудь парк кататься на велосипеде или на роликах.

– Алена, какие перспективы ты видишь дальше?

– Я планирую вырасти до крупного руководителя с максимально высоким доходом. Построить дом за пределами МКАД. У меня есть мечта помогать в разработке социальных нацпроектов, влиять на политику моей страны.

Татьяна Оптимистова:

–  Алена просто молодец! Она одна из тех успешных провинциалок, которые действительно смогут добиться чего-то стоящего в Москве. Конечно, ей приходится тяжело, она работает изо всех сил. Но она действительно далеко ушла от своих сестер. Я думаю, не зря она уехала из Саранска.

Иван Здравомыслов:

–  Каждый сам определяет для себя планку успеха и критерии счастья. Для кого-то размеренная жизнь, крепкая семья, радостные дети и любимая работа без постоянного карьерного штурма – то, что нужно. Ведь жизненный успех – это не только карьерные достижения. Я считаю, что все хорошо в гармонии. Сильный крен в сторону карьеры без других радостей, которыми наполнена человеческая жизнь, лучший ли это выбор?

Василий

Есть люди, о которых просто не могу не написать. Когда встречаешь людей, так же как ты приехавших в Москву, то невольно сравниваешь их истории покорения столицы со своей. Я это делаю не для того, чтобы, образно говоря, почувствовать себя счастливчиком по сравнению с соседом, у которого сдохла собака и ушла жена. Скорее здесь срабатывает чувство человека, заплывшего за буйки и начавшего проявлять интерес к ближайшим пловцам. Я познакомился с Василием, когда возвращался в Москву после новогоднего празднества, мы ехали в одном купе. Ты откуда? Я из Екатеринбурга. А ты? Я из Артемовска. Так мы же земляки! Ты куда едешь? Я – в Москву. И я – в Москву. Ну, давай знакомиться. Василий угощал меня водочкой, я вяло отказывался, постепенно втягиваясь, как идейный трезвенник (прошлом не дурак выпить). Неспешный разговор про рыбалку и охоту, живописные описания уральской природы сблизили нас окончательно, и к прибытию в Москву мы уже были «не разлей вода». Василий зазывал меня сходить попариться в русской бане, я с удовольствием согласился. Встретились мы первый раз в подмосковном городе Люберцы. Василий проживал в крошечной комнатенке с тусклыми окнами, обоями бомжовской старины и небольшим захламленным балконом, где можно было развесить постиранное белье. На крошечном пространстве размещались кровать, небольшой письменный стол и пара стульев. В баню мы не сходили (она, как назло, закрылась). Поэтому мы купили большой пузырь пива с рыбкой и, беседуя, краем глаза косились в боевик, который Василий поставил в старый пыльный ноутбук.

Василию сорок три года, у него двое взрослых сыновей. Перед приездом в Москву он развелся с женой. В своем родном городе Василий работал журналистом в местной газете. Он не был посредственностью, но и звезд с неба не хватал. Карьера была слишком пологой. Рискованные, но выгодные заказы статей о предвыборной кампании одного из городских олигархов Василий отверг из-за риска и «этой грязи», как он сказал. Двое сыновей уже выросли и стали самостоятельными. С женой начались регулярные беспричинные (как думал Василий) скандалы. Ему казалось, что у нее в голове поселился вирус, который начал разрушать их совместную жизнь. Она отказывалась готовить, убирать, постоянно срывалась в истерики. Брак, державшийся на детях, начал разрушаться. Василий вскользь упомянул, что она хотела большего от него, а он был просто собой. Наверное, где-то здесь и была «собака зарыта». В России пока не принято искать хорошего семейного психолога, проще, видимо, разорвать отношения, так и не разобравшись в причинах и даже не попытавшись сохранить то, что складывалось долгие годы. Василий развелся с женой. Кто-то начинает после этого пить по-черному, другой пускается во все тяжкие или пытается начать все с начала. Василий предпочел все бросить и уехать покорять столицу, строить новое, светлое будущее… Как аргонавт за золотым руном. А жена еще пожалеет…

В таких случаях, когда человек бежит из своей прежней жизни, каким-то планам, стратегии, тактике не придается значение. Человек просто надеется, что в Москве его ждет некое более светлое будущее, чем в родном городе. И попадает в такой водоворот, где либо выплыть, либо утонуть, поэтому барахтаться приходится отчаянно, просто на грани. Первый год был кошмарный. Василий в первый же месяц понял, что влип. С работой постоянно не везло. Хотя начиналось вполне радужно. В солидном офисе местной администрации ему предложили должность журналиста-пиарщика. Отчаявшись, он пошел на риск, от которого в свое время отказался. Солидная женщина, занимавшая должность в администрации, готовилась стать депутатом по местному району. Она поручила Василию «раскрутить» ее. Он с энтузиазмом взялся за работу. Помимо написания пиар-статей он превратился в мальчика на побегушках. Исполняя роль и курьера, и секретаря, и менеджера. Денег, которые он привез в Москву, пока хватало, и он окунулся в работу как в омут, не думая о неудачах. Но пиар-кампания через три месяца неожиданно свернулась, и ему дали понять, что никто никому ничего не должен.

Договор он не заключил, надеясь на людскую порядочность. И предъявлять, кроме личных претензий, было нечего. Возникает мысль, неужели можно безнаказанно обойтись так с человеком из провинции?

Дело в том, что, приехав в Москву, первый год человек наиболее беззащитен, уязвим. У него нет связей, он не знает негласных социальных законов. Большинство испытывают комплекс провинциала, который заключается в том, что самооценка снижена, а окружающие слишком переоцениваются. Кроме того, потеряв привычные ориентиры, приспосабливаясь к новой реальности, человек часто теряет часть своего прежнего «я» и делает кучу ошибок. Приспособленный к своему родному социуму, провинциал первое время буксует. Он по привычке доверчив, честен и открыт. И этим легко воспользоваться, тем более что его видно за версту. Поэтому подобные ловушки неизбежны и даже полезны, если из них извлекать для себя уроки.

Из исторической хроники: «Приезжего, не имевшего городских друзей, оставить в дураках могли уж совсем нагло. Этим не брезговали как «походячие» торгаши, так и купцы именитые, вроде торгового человека гостиной сотни Луки Иванова. По словам Ивана Яковлева, крестьянина сибирского царевича Василия Алексеевича, злонамеренный лавочник, взяв у него деньги за нож, покупки не отдал». (Дмитрий Ястржембский. «Солянка по-московски»)

Василий получил первое московское крещение. Верить на слово в Москве никому нельзя. Но мосты на родину были сожжены. Он с поспешностью утопающего устроился журналистом в небольшую газету, где платили копейки, но зато стабильно. Денег постоянно не хватало. Приходилось на всем экономить, да и Москва высасывала сбережения с поразительной быстротой. В этот период Василий познакомился с москвичкой «в возрасте». Первый месяц полыхала любовь. (Я могу предположить, что со стороны Василия это была скорее не любовь, а возможность опереться. Поэтому долго сие продолжаться не могло.) Василий с горечью рассказал, как через месяц Елена задала риторический вопрос: а какого хрена ты живешь у меня, где твое жилье? Здесь следовало бы договориться, наступив на свою гордость (пусть временно). Но Василий гордо собрал вещи и вновь пошел скитаться.

Вообще, провинциалам, желающим покорить Москву, могу дать очень выстраданный совет. Приехал покорять Москву – приспосабливайся. И наступи на горло своей гордости, которая никому не нужна и порой выглядит просто глупо. Я очень много разрушил в своих делах, выпячивая гордыню. Приспосабливаться. Приспосабливаться. Приспосабливаться. Гордость нужно оставить до времени успешной карьеры. Вот как взберешься наверх – можно погордиться, и то очень осторожно.

В одном повезло – удалось снять маленькую комнату в Люберцах по сравнительно низкой цене. Конечно, это трудно было назвать даже кровом бедного художника. Но все-таки жилище. Комнату он снимал недорого, и это позволяло как-то существовать. После череды устройства в разные редакции и увольнений Василий наконец-то нашел строительный журнал, где начал получать стабильный доход и даже достиг должности начальника отдела. Все бы хорошо, но работы было столько, что приходилось брать домой и доделывать в субботу и воскресенье. Может быть, Василий не справлялся, но занят он был постоянно. Выезжал из Люберец ранним утром, чтобы успеть на работу, а возвращался уже поздно вечером. Опять же часа три уходило на дорогу туда-обратно. Жизнь превратилась в сплошную работу. Неделя перед сдачей номера в печать – просто сумасшедший драйв. В эти дни Василию приходилось работать буквально до 11 вечера. В общем, вместо радужных мечтаний о размеренной столичной жизни, престиже и признании жизнь Василия превратилась в жизнь обычного трудоголика.

С одной стороны, вроде бы успех! Солидная компания, должность, стабильность. С другой – жизнь в тесной обшарпанной комнатенке, работа допоздна, редкие просветы между работой даже в выходные. Несложные расчеты показывали, что, откладывая такими темпами на квартиру, ее можно будет приобрести лет через 80. Мое знакомство с Василием совпало с собственным кризисом. Мои отношения в семье разладились, и я полностью разочаровался в столичной жизни. Поэтому наши разговоры сводились к банальным рассуждениям о том, как не здорово все складывается в столице. В то время я наконец решился на резкий скачок обратно в провинцию, чтобы вернуться в Москву с триумфальным успехом. А Василий уехал обратно к себе домой и уже не вернулся. (Здесь могу сделать еще одно наблюдение. Василий не рисковал, а надеялся. Он надеялся на то, что новое, престижное место жительства поможет ему сделать свою жизнь счастливой. Что со временем все как-то само по себе устроится. Но у многих, проживших в Москве всю свою жизнь, по-настоящему устраиваются в столице только их дети. Когда я предложил ему совместно написать книгу о приключениях в Москве и вместе заработать на этом, он просто отмахнулся. А ведь у него за плечами был пятнадцатилетний опыт работы журналистом! Вместе с моей хваткой коммерсанта и энтузиаста и его умением делать тексты мы написали бы книгу быстрее и, возможно, лучше этой. Но Василий отказался, не рискнул. Я обсуждал с ним эту тему несколько раз, он выдавал в ответ тусклые речи совдеповского пессимиста. С таким настроем, конечно, Москву не покорить. Тут нужно реализовывать себя по максимуму. Да, он зарабатывал больше, чем в родном городе, но за вычетом расходов жил хуже. Мечту свою он потерял. Психологи, занимающиеся трансактным анализом, различают сценарии победителя, непобедителя и так называемый банальный сценарий. Когда человек и не проигрывает, но и, не рискуя и не делая крупных ставок, не выигрывает по-крупному. У него все обыденно, как всегда. В Москве же нужно было выходить из подобного сценария. Я впоследствии вытащил себя, а Василий так и остался в нем. Итог был неизбежный.) Связь с ним я потерял. Может, он и жалеет, что уехал из этой тусовки. Ведь многие подсаживаются на московскую суету и трудоголизм, и им другой жизни не надо. Я думаю, на прежнем месте Василий займет достойное место. Потому что, научившись работать на столичном уровне, свой город он как специалист уже просто «порвет»!

Татьяна Оптимистова:

–  Мне трудно комментировать Василия, так как этот рассказ оставил у меня тягостное впечатление. Вроде бы человек добился чего-то в Москве, но потом все как-то не сложилось. Мирослава встретил, который его с толку сбил. Ну и жил бы там в своей комнатенке, зато работа в Москве! Престижно, значимо, интересно. Не то что в его Артемовске. Пусть он в плохих условиях жил, зато его жизнь была интереснее!

Иван Здравомыслов:

–  Согласен, что история внешне кажется тягостной, но если разобраться – она нормальная, позитивная и вполне закономерная. Человек попробовал себя в Москве. Потом, судя по рассказу, человек он уже немолодой. Жизненные силы пошли на убыль. Если бы приехал студентом в Москву и стал журналистом, то мог бы расти дальше. А так почувствовал свой потолок и решил повернуть обратно. Все закономерно. И ведь Мирослав мне как-то сказал, что в Артемовске он оставил трехкомнатную квартиру, друзей, двух взрослых сыновей и привычное место работы, где его ценили. Уезд из Артемовска связан, на мой взгляд, с обидой на бывшую жену и желанием ей доказать, что он чего-то стоит. Но это не повод для приезда в Москву.

Юля

С Юлей я познакомился через крупную компанию, с которой сотрудничаю уже много лет. Юле 35 лет, она ведущий косметолог солидной косметической компании. Доход на уровне среднего менеджера. Живет в Москве с мужем Сергеем, который по профессии парикмахер-визажист. Детей пока нет. Оба заняты карьерой в Москве. Жилье снимают.

Юля приехала в Москву, желая быть вместе с мужем. Жены декабристов слегка изумились бы, если им сказали бы, что в будущем жертвенность ссыльной жены может сменить пункт назначения. Из Урала в столицу. Они познакомились с будущим мужем в родном Челябинске. Чтобы уравновесить их счастье, судьба-злодейка устроила так, что разлука стала постоянным их спутником. Сергей устремился в Москву учиться на парикмахера-визажиста. Юля жила и развивалась на родине. В Челябинске у Юли все складывалось как по маслу. Окончив курсы косметологов, она стала работать в салоне, да еще практически на дармовых условиях ей сдали в аренду косметический кабинет. Собственный бизнес развивался не то чтобы стремительно, но так же естественно и закономерно, как растет молодой волос. Еще она успевала зарабатывать в двух местах как наемный специалист. Все это обещало в недалеком будущем вполне обеспеченную жизнь. Заслуженно удачливую, как замужество успешной фотомодели с известным промышленником. Полноту счастья нарушали лишь длительные разлуки с мужем. Руководствуясь принципом «первым делом самолеты», муж Сергей твердо решил переехать в Москву. Сомнения его не терзали. Друг Петр, с которым, можно сказать, под стол пешком ходили, сделал стремительную карьеру в Москве. Мечтая стать лучшим визажистом страны и победить в «чемпионате мира», Петр своей цели добился. Стал чемпионом, правда, в командном зачете – открыл свой салон. Как лучший из лучших, он нашел свое место в Москве. Сергей хотя и не мечтал стать лучшим из лучших, но пример друга оказал влияние. Кроме того, в Челябинске у него трагично погибли родители. И может быть, желание уехать было продиктовано не только блистательным примером друга. Перед Юлей встал сложный выбор. Полгода она не могла решиться поехать за ним, терзаемая сомнениями (от которых, как советовал мудрый граф Толстой, нужно воздерживаться). Слишком уж все было хорошо на родине. Сергей уже подыскал в Москве жилье, нашел работу и уговаривал Юлю сделать выбор. В конце концов желание быть с любимым победило. Юля переехала в Москву, в небольшую съемную однокомнатную квартирку в Тушино, с пока неясными перспективами. Кабинет Юля сдала в аренду другому предпринимателю и постепенно начала обустраиваться в Москве.

– Для меня до сих пор отъезд из Челябинска – как затянувшаяся командировка. Я поехала, не думая ни о чем. Думаю, поработаю там, а дальше видно будет.

– С какими трудностями тебе пришлось столкнуться?

– В плане карьеры у меня никаких трудностей не было. Я сразу почувствовала, что мои услуги очень востребованы в Москве. И не меня будут выбирать, а я буду решать, к кому пойти. Поэтому я достаточно быстро устроилась работать в компанию к мужу, даже отказав двум другим фирмам. Первый год мы работали вместе, и все у нас было замечательно. Поначалу город не вызывал отторжения. Я с детства знала Москву. У нас здесь жили родственники на Большой Грузинской, и мы с мамой регулярно сюда приезжали. Больше мучило то, что там, в Челябинске, я оставила успешный бизнес.

Первой неприятностью было то, что круг общения стал слишком узким. Я заметила, что коренные москвичи «боятся» дружить. Это какая-то взаимная недоверчивость. Даже друг с другом! Вот этому мы с мужем по-настоящему удивились, когда приехали! Пообщаться на работе – это нормально. А чтобы пригласить друг друга в гости – это уже табу. Они дружат до определенного предела. Какая-то западная модель. А вдруг ты к нему с каким-то тайным смыслом подкатываешь? К приезжим они относятся крайне осторожно.

После года работы моя хорошая знакомая из Челябинска порекомендовала мне обратиться в крупную косметическую компанию, в которой она преуспевала как региональный представитель. И я согласилась. Зарплату поначалу предложили среднюю, но меня заинтересовали перспективы работы в крупной компании. Работа у меня очень интересная, но требует полной самоотдачи. На меня давит большое количество людей, которых приходится консультировать за день. Раньше я обслуживала максимум десяток человек. В Москве у меня получается в три раза больше. И естественно, сил на какую-то частную практику просто нет.

Как я ни крепилась, Москва все больше выматывала. Домой я и сейчас приезжаю какая-то «высосанная». Прорву времени теряю на дорогу. И уже нет сил куда-то ехать, кому-то звонить, идти в гости. Хочется просто отдохнуть от людей. Я считаю, что дома я и так нормально восстанавливаюсь, чем если бы куда-то или к кому-то пошла. Отдохнуть вместе с мужем не получается. Выходные не совпадают. У него скользящий график, и только раз в месяц он может отдохнуть вместе со мной.

– Как ты отдыхала в последние выходные?

– В субботу я ездила по делам, а в воскресенье поехала на работу пообщаться с подружкой. Вообще-то я домосед, люблю посидеть дома, послушать музыку, посмотреть телевизор.

(Здесь можно заметить, что Юля до сих пор не адаптировалась к жизни в Москве. Она элементарно не умеет или не хочет восстанавливаться после напряженной работы. Ей кажется, что отдых дома перед телевизором и прослушивание музыки – лучший выбор. Некоторых выходных она вовсе лишает себя. На самом деле такой отдых ее не восстанавливает. Нужен отдых активный. Я бы сказал, принудительно активный. Энергию, которой ее наделила природа, она щедро растрачивает. И не хочет ее вернуть обратно или не знает как. В провинции пассивного отдыха, возможно, и хватило бы, но только не в Москве. В одиночку заниматься активным отдыхом ей не хочется. Заметим, что все, о ком я пишу в этой книге и кто не смог адаптироваться в Москве и уехали из нее, не научились, прежде всего, как следует отдыхать, восстанавливать силы. Вот ее муж Сергей с этой проблемой справился, поэтому мысли об отъезде его не посещают. Постепенно Юлю начал одолевать синдром хронической усталости, который перерастет со временем в болезнь, хронический диабет. Она полностью пожертвовала своими интересами ради мужа. Организм такое не прощает.)

Сергей научился отдыхать лучше, чем я. Он нашел в Москве общество «моржей». Там старожилы, которые занимаются моржеванием по 40 лет. Как-то один пожилой дядька отругал его за то, что он положил свои плавки у проруби не на свое место. Мол, я 30 лет свои плавки сюда кладу! Приходит домой после купаний всегда бодрый, веселый. Когда мы переехали в другой район, муж сразу купил себе велосипед и стал активно ездить на нем. С утра уезжал в лесопарк и ездил до изнеможения.

Перспектив сегодня в моей компании я не вижу. Зарплата по московским меркам не очень высока, а нагрузка очень большая. Да, мне очень приятно быть лицом компании, приятно, когда о тебе пишут, повсюду приглашают. Я регулярно выезжаю в командировки и уже объехала всю страну. Но на одной известности не проживешь. Ведь хочется не только внимания к себе, но и еще жилищные проблемы как-то решить! Хотя я не могу пока решиться уйти из компании со сложившимся коллективом, где меня все любят и понимают.

На языке психологии это объяснение Юли называется рационализация. Способ объяснить себе неудачу и сохранить при этом собственное спокойствие. Работа ее выматывает, а заработок неадекватен нагрузке. Но решиться ее поменять она не может. Хотя связи и знакомства, в конце концов, можно сохранить.

Здесь, в Москве, я не могу позволить себе офис, подобный челябинскому, потому что банально опасаюсь, что кинут с арендой. Много раз слышала об этом. В Челябинске мне, например, предоставили условия по аренде, о которых я могла только мечтать. Мне дали фору в три месяца, чтобы я могла раскрутиться. В Москве мне никто никаких фор давать не будет. Я могу открыть салон, вложить деньги в ремонт, прикормить клиентов, а дальше может быть все что угодно.

(Другими словами, Юля не хочет рисковать. А без риска, как видно из примера Василия, бизнес в Москве не построишь и серьезно вперед не продвинешься. На родине были практически тепличные условия, в которых можно было развиваться. Но Москва – это не теплица.)

Несмотря на то, что я не в восторге от Москвы, мы с мужем задумывались о том, чтобы купить жилье в Подмосковье. Рассматривали разные возможности. Хотели продать недвижимость на родине и купить в Подмосковье. Но я пока не хочу продавать свое жилье в Челябинске.

(Юля неосознанно хочет вернуться обратно в Челябинск. Поэтому и не продает там жилье. Она страшится сжечь за собой мосты в Челябинске. И до сих пор надеется, что за нее кто-то сделает этот тяжелый выбор.)

Моя подруга, которая приехала в Москву из Челябинска, вышла замуж за москвича и сейчас живет, на мой взгляд, припеваючи. У ней есть свое жилье, и она не имеет никаких финансовых затруднений. У нее и мужа есть машина. Они уверены в завтрашнем дне, и их все устраивает. Вот если бы я жила, как она, то, может быть, я бы смогла полностью принять Москву.

Потому что в Москве жить и работать – это можно с ума сойти. Я недавно видела какого-то сумасшедшего на улице. В центре иногда сталкиваюсь с какими-то неадекватными людьми. Они находятся в тихом сумасшествии.

Юля, вспомнив, что дает интервью о столице, тут же поправляется:

– Хотя, в общем, к Москве я отношусь нормально. Это город информации. Город высоких технологий, каких-то перспектив. У кого-то желания и мечты в Москве действительно осуществляются. С другой стороны, в Челябинске я бы не решилась на то многое, что решилась сделать в Москве. Я бы никогда не стала осваивать компьютер, прослушивать лучшие конференции по косметологии (а я бы не решился написать книгу. – Прим. автора). Я должна держать здесь лучшую марку, быть образцом во всем. В школе, например, я всегда была середнячком и пыталась спрятаться за спинами товарищей. Здесь такое не проходит. Я поневоле впереди, и мне приходится разбираться во всем. Москва заставляет меня больше работать над квалификацией. Может, когда-нибудь я открою бизнес в Подмосковье. На этом месте работы я вижу впереди тупик. Если бы была перспектива роста, я не смотрела бы в другие стороны. Но я в тупике, и сил еще что-то искать не хватает.

Каждый раз, когда я приезжаю на конференцию в провинцию, я вижу улыбающиеся, счастливые лица.

Вот в прошлом месяце встретилась с Катей из Пензы. Мы приехали в ее региональный центр всем московским колхозом: я, разработчики, главный менеджер. Так она сходила в тренажерный зал, потом приехала без спешки на конференцию. Вся цветущая. Никуда не спешит. Вечером собралась с подругами в сауну. Ты знаешь, меня даже зависть взяла! Или я ношусь на конференции, как бешеная, туда-сюда, или люди, которые работают, словно отдыхают.

– Юль, но тебе-то кто мешает?

– Ну, мне нужно полтора часа добираться до работы, полтора обратно. Как я успею? Когда мне? Конечно, понимаю, что можно приспособиться, но как-то не получается. Понимаешь, в регионах у людей остается больше сил и энергии для самих себя. В провинции легче продвинуться. Там я могу легко заниматься частной практикой. Например, когда я работала в Челябинске косметологом, я еще успевала подрабатывать в двух местах.

Если бы у меня были деньги, я бы купила квартиру в Подмосковье. Открыла бы там свое дело. Главное, чтобы мне не приходилось выбираться в Москву.

Татьяна Оптимистова:

–  Я считаю, что у Юли все хорошо. Просто ей нужно найти хобби, как это сделал ее муж, и не зацикливаться только на работе. Да и в своей компании она уже засиделась. Непонятно, что ее держит. Или надо ставить вопрос ребром о повышении зарплаты, или просто устраиваться на другое место.

Иван Здравомыслов:

–  Очевидно, что Юля не любит Москву и здесь она несчастлива. Она относится как раз к той категории людей, которые находят свое счастье в провинции. Хотя если бы она сильно захотела, то могла бы, по крайней мере, намного лучше здесь устроиться. Например, найти работу косметологом в Подмосковье, постепенно раскрутить собственный косметический кабинет. Научиться как следует отдыхать по выходным, чтобы не чувствовать себя загнанной лошадью. Она сохранила бы любовь к Москве и приспособилась бы к жизни в ней.

Наташа

Наташе 28 лет. Она работает дизайнером по интерьерам в собственной фирме. Живет в подмосковном городе Фрязино вместе с мужем, который и «перетащил» ее жить вблизи от города мечты. Родом из небольшого уральского городка Новоуральска. Жизнью неподалеку от Москвы абсолютно довольна.

В Москве Наташа оказаться не чаяла и не строила никаких честолюбивых планов.

– Однажды летом я решила поехать с моим другом из Екатеринбурга в велопоход. История этого похода вообще интересная. Один канал екатеринбургского телевидения хотел устроить шоу, похожее на «Последний герой». Они дали рекламу и пригласили участников со всей страны. Но когда эти самые участники были набраны, деньги на поездку в Таиланд на съемки по каким-то причинам не выделили и предложили ехать за свой счет. А люди подобрались такие активные, настоящие экстремалы.

Обманутые участники, сдружившись, решили на следующий год поехать в Крым на велосипедах. Ехать дни напролет, останавливаться, разбивать палатки на ночь и хоть немного почувствовать себя «последними героями». Там Наташа и встретила своего москвича Дениса. Точнее, она воспринимала своего будущего мужа как москвича, хотя он только работал в Москве, а проживал в Подмосковье. Она и в интервью рассказывала о нем как о москвиче, хотя впоследствии я выяснил, что они всегда жили во Фрязино. Поэтому для простоты буду называть Дениса москвичом, а место жизни Натальи обозначу как Москва, чтобы не путать в интервью. Ведь работают они все-таки в столице.

Поэкстремалив вместе две недели, они поняли, что расставаться уже не хотят.

– Глупо было бы звать его в Екатеринбург, где я работала и жила. Это было бы странно, учитывая, что он живет, работает и полностью устроен в Москве.

Наташа, объятая счастьем от неожиданных перспектив, срочно уволилась со своей работы в Екатеринбурге. Муж приехал за ней уже на машине и забрал ее со всем нехитрым скарбом в Москву. В Екатеринбурге Наташа работала в журнале «Коммерсантъ» политическим журналистом. В свои 23 года она уже была авторитетным сотрудником, бравшим интервью у первых лиц города. Поэтому в Москве она сразу решила перейти в штат столичного отделения журнала. Но ей отказали. Предложили работать журналистом на свободных началах, а в штат войти постепенно, в связи с естественной текучкой кадров.

– Я понимала, что в Москве в «политику» меня никто, естественно, не возьмет. Так как здесь нужны профессионалы экстра-класса с именем и большим послужным списком. Максимум, что светило, – это глянцевые приложения или социальный отдел. Месяца полтора я сидела без работы. Но совсем без дела сидеть я все равно не могла, поэтому пробовала устроиться на крупные предприятия. Иногда мне предлагали работать в металлургических компаниях, но я не могла представить себя там. А если компания устраивала, то не устраивало то, что нужно было добираться очень долго. Я хотела только в «Коммерсантъ». И через полтора месяца одно место освободилось. Резюме уже лежало давно, и поэтому через месяц испытательного срока меня взяли в штат.

Через год работы Наташа поняла, что заниматься журналистикой на московском уровне она не хочет. Журналистика в Москве и в Екатеринбурге – это, как говорится, две большие разницы. В Екатеринбурге ее работа была упорядоченна и размеренна. Она знала, что в понедельник занимается с администрацией города, во вторник у нее интервью с бизнесменами среднего звена, в среду идет в облдуму, в четверг – в гордуму. Под рукой все номера телефонов. И точно знаешь, кому и во сколько можно позвонить, когда назначить встречу. В Москве у нее никаких телефонов под рукой, естественно, не было. Не было упорядоченности и определенности в работе. Каждый день требовал резких, нестандартных поворотов. Именно в этот год случились самые громкие теракты в Москве: взрыв в метро и у гостиницы «Националь». Наташу, еще необстрелянного журналиста-новичка, бросили, можно сказать, на амбразуру. Извлекать самые свежие подробности после терактов.

– Криминалисты делали свою работу. А нам, журналистам, поручали, например, опрашивать родственников. «Что Вы чувствуете?» Что они могут чувствовать, б… дь. Они не в себе! Я брала интервью у эксперта после взрыва в метро между «Автозаводской» и «Павелецкой». Часть пострадавших числились пропавшими без вести. Эксперт сказал: «Вы знаете, этих людей никогда не найдут. Тех, кто стоял в эпицентре взрыва, – их просто разнесло на молекулы, и эти молекулы осели на стенках тоннеля».

(После этого интервью, сама не осознавая, Наташа станет бояться ездить в метро.)

Я каждый день видела картину людских страданий, горя и ужаса, меня просто психологически это подкосило. Я поняла, что не могу жить и заниматься этими проблемами. Я видела оторванные головы шахидок в «Национале», трупы, людей с оторванными конечностями. Взмыленная и потрясенная, я приползала в редакцию. А мой редактор восторгался, когда мне удавалось взять информацию о новой ужасающей подробности. «Так-так-так… Ногу оторвало? Замечательно! Что там еще интересного было?» Я про себя думала: «Господи, какой цинизм!.. А ведь, возможно, и я когда-нибудь такой же буду». В общем, получилось так, что всем этим я переполнилась и поняла, что такой журналистикой заниматься не хочу. А чем я могла бы заняться? Я могу быть внештатным автором и писать статьи в журналы «Деньги», «Власть». Кроме того, после своего философского факультета я могу писать в журналы с гуманитарным уклоном. Но при этом я хотела освоить еще какую-нибудь профессию. Я поняла, что мне нужно определить максимум для комфортной жизни. (Мне лично очень понравилась позиция Наташи – «максимум для комфортной жизни». Это лучше, чем ради амбиций делать собственную жизнь некомфортной. Недаром она так хорошо приспособилась и счастлива в Москве.)

Во-первых, работа должна носить творческий характер. Мне нужен свободный график и минимум начальства надо мной. Я поняла, что с такими требованиями мне ничего не остается, кроме как освоить собственный бизнес. Какой бизнес я могу начать? Ведь я по своей природе «математический дурак». Бизнес с его точными расчетами, бухгалтерией и сведением баланса мне неинтересен. Я рисую хорошо. Надо что-то делать такое… Ну, одним словом, нужна творческая работа, связанная с рисованием. И решила, пока работаю в «Коммерсанте», пойти на второе высшее образование – на дизайн интерьеров. Первый год я еще работала. А на второй год я уже поняла, что не успеваю, и уволилась из «Коммерсанта». Муж кормил меня, пока я второй год училась. И когда я освоила эту профессию, мне вдруг крупно повезло. Преподаватель Ирина, которая обучала нас компьютерной графике, увидела, что у меня все достаточно хорошо получается, и говорит мне: «Слушай, пошли ко мне на работу, помогать. Я работаю действующим архитектором, и мне некогда прорисовывать все эти картинки в трехмерном изображении. Работы просто навалом». Конечно, я с радостью согласилась. Потому что не представляла себе, куда я потом пойду работать? Ну, окончу институт, а дальше что? Так мы стали вместе работать. Поначалу я просто делала чертежи. Можно сказать, работала обычной чертежницей. Со временем Ирина стала больше мне доверять. Я стала внедрять свои идеи и часть работы по дизайн-проектам уже брала на себя. У нас создались прочные партнерские отношения. Потом она стала отдавать на откуп все частные интерьеры. Ирина занималась дизайном крупных объектов, таких как магазины и кафе. А я брала все частные заказы на дизайн интерьеров квартир. Потом мы организовали свою дизайнерскую компанию и стали работать как два партнера в собственной дизайнерской фирме.

– Какие трудности возникли в первый год жизни в Москве?

– Ну, первое – это расстояния. Они в Москве совершенно другие. Если я раньше в Екатеринбурге могла совершенно легко добираться на велосипеде до своего офиса, то теперь на метро с двумя пересадками в час пик, полтора часа туда, полтора обратно. В метро ехать куда-то просто не хотелось. Метро вообще меня сильно раздражает. Прямо клаустрофобия какая-то. Поэтому, как только появилась возможность, я начала «скрести» Дениса: «Пожалуйста. Ну хоть любую машину. Пожалуйста…» Первую машину отдал мне тесть, это была «девятка». И я успокоилась: ну все, у меня есть машина, теперь как-нибудь проживу!

Второе – это общение. По природе я экстраверт. Люблю тусовки и активное общение в больших количествах. Кафешки, клубы, дискотеки. Но если в Екатеринбурге все это было под рукой – я жила в десяти минутах от центра и могла «тусить», где хочется и сколько душе угодно, – то в Москве мне поначалу было очень одиноко. Подруг и друзей нет, до центра добираться долго, да еще и на метро. Меня как будто отрезали от привычного мира. Только муж остался. Вот мы приходим с работы и смотрим друг на друга. И ходим везде вместе. И я начала говорить ему, что очень сильно скучаю по своим родителям, по своим друзьям. В Екатеринбурге я редко когда шла домой после работы – сразу в клуб, в кафе. А в Москве ну куда после работы? Добираться до центра очень долго. Места незнакомые, веселой компании нет. С мужем-домоседом куда-то идти? Мне нужно было найти альтернативу. (Очевидно, что Наташин муж – интроверт. Любит отдыхать дома вдали от шума и суеты. На партнера по тусовкам он никак не тянет. А Наташа – экстраверт, и постоянное времяпровождение с мужем ее тяготит.)

Был период, когда я закатывала истерики мужу. Мне нужно ехать домой! Мне здесь все надоело! Раз в полгода я выбиралась на родину. Но здесь тоже была проблема. Я выбиралась в свой родной Новоуральск и уже через неделю начинала загибаться от скуки. Пообщалась со своими, отлегло, потом возвращаюсь. А потом в Москве я начала работать в «Коммерсанте». Нарастила себе круг общения, стала заниматься йогой, и проблема одиночества отпала. В коллективе на работе я тоже прижилась. И через полгода я в Москве уже была такая… своя, что ли. Я начала думать: «Какой замечательный город!» Теперь у меня есть машина, есть подруги, я могу ехать, куда захочу, и все наладилось.

– А как ты справляешься с пробками, разъезжая только на машине?

– Я потому и взяла свободный график, чтобы выбирать, куда и в какое время мне ехать. Когда я училась в институте, на пары нужно было к одиннадцати. И я в самый страшный поток утренних пробок не попадала. Потом, когда уже начала работать, я так подгадывала, чтобы пропускать не только первую волну пробок, но и попадать в «окна» относительной свободы на дорогах. Сейчас у меня уже дорогая комфортабельная иномарка. Сидишь, слушаешь музыку, звукоизоляция полная, можно по телефону поговорить. Чем в душном метро ехать, я лучше в пробке пару часов постою, ей-богу. К тому, что много времени приходится тратить на дорогу, я привыкла. Человек ведь ко всему привыкает.

Ну, и еще одна проблема, с которой я столкнулась. Я очень переживала, что в Екатеринбурге я уже состоялась, а здесь, в Москве, я поначалу была, можно сказать, никто и звали меня никак. (Опять возвращаемся к закону, с которым и мне пришлось столкнуться. Если в провинции ты стал королем, то в Москве придется начать с придворного.) И я всем должна была заново доказывать, что «я не говно». С нуля подниматься по социальной лестнице. Вообще, знаешь, в Екатеринбурге мне было тоже очень хорошо. Но в то время там еще не были развиты сети кофеен и ресторанов, как сейчас. Меньше было выбора, куда пойти. Сейчас, конечно, все уже есть – то же, что и в Москве… (Наташа рационализирует, отгоняя неприятную мысль о том, что счастливо могла жить и в Екатеринбурге, избежав многих несчастий и проблем. Но она попала в ловушку иллюзий большинства о том, что жизнь в Москве однозначно лучше.)

Я ощущаю, что в Москве все больше. Дома, улицы, размеры, возможности. И успех, наверное, здесь будет больше. Я помню, как мне поступил крупный заказ от одного топ-менеджера металлургической компании. Он сказал: «Мне нужно все по максимуму». То есть денег не жалеть, все сделать как можно лучше. И я, естественно, чувствовала себя как-то особенно. Мне доверили такие огромные деньги!

– Наташа, ты сама себя обеспечиваешь?

– В основном, конечно, обеспечивает меня муж. У меня нет постоянного потока заказов. Иногда я могу сделать крупный заказ. Иногда два месяца сижу без денег и без заказов. Мои деньги в семье для развлечений или для каких-то внеплановых покупок.

– Как ты восстанавливаешься в Москве?

– У меня нет каких-то особых правил. Просто когда я очень много работаю, у меня (и здесь, и в Екатеринбурге) всегда возникает порыв уехать в деревню. Все бросить и пожить в тишине. Здесь, когда я устаю, просто прекращаю работать и жду, когда это желание появится. Каждые выходные мы с мужем выезжаем в загородный дом. Особенно летом. Летом мы ездим по подмосковным достопримечательностям: Углич, Суздаль, Золотое кольцо. В пятницу выезжаем и колесим аж за четыреста километров от Москвы. Иногда мы живем в загородном доме неделями. Правда, я его не люблю. Мне там скучно. Это загородный поселок, никого нет. Мне общения не хватает. Я люблю выйти и чтобы люди были и какая-то движуха. По крайней мере, я могу это себе позволить.

– Сейчас ты не жалеешь, что приехала жить в столицу?

– Ты знаешь, я считаю, что если вернусь обратно, то как личность я – «лузер». Вернуться обратно??? Это как-то… глупо, странно. Сейчас мне и здесь хорошо. Вообще, я не могу представить, как можно сюда приезжать жить просто с нуля. Не имея жилья, связей, какой-то опоры. Девушка-провинциалка может удачно выйти замуж за москвича и постепенно устроиться. Но чтобы мужику приехать вот так, без всего, наудачу? Мне просто жалко этих людей. Это слишком тяжелый путь.

Татьяна Оптимистова:

–  Наташа хорошо приспособилась к Москве, и у нее все замечательно. Многие могут только позавидовать ей. Ну а трудности, которые были вначале, развили ее и сделали сильней.

Иван Здравомыслов:

–  Наташа достаточно гладко прошла через все этапы адаптации в новом для нее мире. На работу не взяли – дождалась своего места и устроилась. Общения не хватало – нарастила новый круг друзей. Метро раздражало – приспособилась ездить на машине. Даже профессию новую освоила, когда перестала устраивать прежняя, провинциальная специальность. Здесь можно заметить, что в Москву она попала естественным образом. Ее туда пригласил будущий муж. От многих, по крайней мере бытовых, проблем она была освобождена, свободна от них и сейчас.

Собственная квартира, загородный дом, стабильный доход, любящий муж. Пищевой и оборонительный инстинкты у ней изначально были удовлетворены, и она могла свободно развиваться в Москве как специалист. Но была бы ее жизнь в столице столь счастлива, если бы она приехала без приглашения? И ведь живет она все-таки в Подмосковье, хотя и работает в Москве. Это, кстати, хороший рецепт для провинциалов: селиться в Подмосковье, а работать в Москве. Москва ведь, как ни крути, будет их выматывать. И нужна тихая гавань, где можно восстановить силы.

Иван

Ивану 31 год. Он приехал в Москву 4 года назад. Женился на девушке из Москвы. Работает в крупной компании специалистом по продвижению сайтов и разработке рекламы. У него растет сын.

– Иван, почему тебе захотелось ехать в Москву?

– Я познакомился с моей будущей женой Владой на одном из форумов в Интернете. Мы долго переписывались, поняли, что нужны друг другу. Решили, что жить теперь будем вместе. А в Москву я переезжал именно к ней. Свернул все в Челябинске и приехал сюда.

– А почему тебе захотелось именно в Москву? Ну мало ли с кем ты переписывался по Интернету? Если бы ты общался на форуме с девушкой из Ростова-на-Дону, это ведь не значит, что тебе надо бросать родной край и переезжать туда?

– Нет, мне захотелось приехать именно к Владе и именно в Москву.

– Иван, а почему ты решил, что Влада примет тебя в качестве будущей жены?

– Я совершенно точно знал, что она меня примет и будет со мной.

(Здесь, намой взгляд, присутствует явный расчет Ивана найти девушку в Москве. Но признаваться в этом он не захотел. Сослался, что вспыхнула интернет-любовь.)

Вообще-то, лет десять назад я, так получилось, попал на две недели в США. Вот куда мне действительно хотелось уехать. Но сразу махнуть в страну процветающего капитализма не получилось. Пока искал подходящую возможность и средства, ситуация в нашей стране изменилась в лучшую сторону. У меня появилась уверенность, что и в России я смогу неплохо жить.

В Челябинске я на самом деле был устроен вполне прилично. Работал в рекламном отделе одной крупной сотовой компании, а также сотрудничал с телекоммуникационной компанией в области рекламы. Зарплата у меня была в четыре раза больше, чем средняя по городу. В общем, жаловаться было не на что.

– Вот видишь, ты жил хорошо. Ну а что тебе тогда не нравилось-то на родном месте? Может, тебя сам город чем-то отталкивал?

– У меня нет привязанности к какому-то определенному месту. Мне все равно, где жить. С моими знаниями и навыками я могу жить в Челябинске, Москве, Лондоне, Израиле, Лос-Анджелесе. Какая разница, где заниматься бизнесом? Сейчас весь бизнес переводится в глобальную сеть Интернет. Главное, чтобы я мог лучше заниматься делом, лучше себя реализовывать. Быть на гребне успеха. Вообще, я люблю жанр экшен… Не смог бы жить в маленьком городе и тихо чем-то заниматься. Было бы просто скучно.

(Челябинск, вообще-то, не маленький город, и не обязательно дела там делать «тихо». Можно и на полную катушку. Открыть собственную компанию интернет-связи, например, а не работать наемным сотрудником.)

Я люблю творческий простор, кучу дел, кучу работы. Друзья мне сразу сказали: Москва – это город для наглости. Тебе там будет хорошо.

– С какими трудностями ты столкнулся в первый год приезда в Москву?

– Вряд ли это будет каким-то эксклюзивом. Люди, на мой взгляд, сталкиваются с двумя основными сложностями по приезде в Москву. Первая: где жить. Вторая: как получить московскую прописку. Это основные барьеры перед входом в этот город. Вот если эти проблемы решены, дальше уже легче: все двери открыты. Знаешь… Когда у тебя нет прописки, то каким бы ты ни был распрекрасным провинциальным специалистом, на хорошую работу реально не берут! И моя основная трудность была в том, что я никак не мог ее найти. (А я вот и при наличии прописки и имея жилье, никак не мог приспособиться к Москве как мелкий предприниматель. Я думаю, это не главный фактор.) Первую работу искал девять месяцев. Только когда женился, прописался. (Брак по расчету ради прописки. Молодец, Иван!)

– В общем, через девять месяцев у тебя «родилось». А кроме сложностей с трудоустройством, больше ничего негативного не чувствовал?

– Не знаю, что чувствуют другие, но у меня возникло ощущение, что я в родном Челябинске. Те же дома, похожие улицы, девятиэтажки. В моем спальном районе, где я сейчас живу, так же спокойно. Нет, мне здесь сразу было хорошо. Единственное, что, конечно, утомляет в Москве, – это большие расстояния и время, затрачиваемое на дорогу. С этим я до сих пор с трудом мирюсь. До работы я добираюсь полтора часа, иногда чуть дольше. Три-четыре часа моей жизни в день уходит на дорогу. Но зато есть свои преимущества! По дороге можно много читать. Иногда записываю аудиокниги и прослушиваю в метро. Из-за этого я даже на машине ездить перестал.

В Москве есть динамика. В ней есть скорость. Есть потоки информации. Это как раз то, что я обожаю. Организация выставок, сайты, полиграфия. Ведь первая моя специальность – менеджер по рекламе. Это потом я занялся раскруткой сайтов, интернет-проектами.

– Иван, но ведь и в Челябинске ты с твоим потенциалом мог бы работать не просто менеджером по рекламе, а ведущим менеджером в своем городе. Пока не пойму, чем лучше работать в Москве, чем на родине?

– Давай возьмем интернет-трафик в Москве и Челябинске. В Челябинске он гораздо дороже. С другой стороны, взять полиграфию в Москве и Челябинске. Это, что называется, две большие разницы. Вот взять московские выставки, такие как «Крокус», «Экспокомм», «Гостиный двор», – это огромные выставочные центры на 17000 мест. Я считаю, что на региональных выставках развивать общероссийский бренд практически невозможно. Поэтому вижу совершенно другие возможности для своего развития в Москве как специалиста. (На мой взгляд, иллюзия – считать, что собственный «бренд», как и талант, вырастут в Москве как под увеличительным стеклом.)

– А на родину не тянет?

– Я раза два в месяц созваниваюсь со своим братом. Общаемся. Я всегда был в работе, и не было времени, чтобы думать о каких-то связях и тосковать по друзьям.

– Иван, как ты восстанавливаешься в Москве?

– А мне не нужно восстанавливаться. Я занимаюсь любимым делом и поэтому не устаю. Но вообще-то, когда уж совсем навалятся усталость и печаль, я могу снять их с помощью цигун. Это такая дыхательная гимнастика, которой я обучился и которая меня очень быстро восстанавливает.

– Ты, вообще, отдыхаешь в Москве?

– На самом деле я вообще не отдыхаю. Например, в будние дни я приезжаю с работы, сажусь за компьютер и занимаюсь до трех часов ночи своим новым интернет-проектом. Потом падаю в кровать, а утром в семь утра опять на работу. То есть я работаю все время. В выходные, например, я смотрю все телепередачи подряд и оцениваю, сравниваю, нахожу что-то новое в рекламе. Здесь, можно сказать, сразу и отдых, и работа. В общем, любой отдых я стараюсь совместить с работой. Моя жена Влада тоже напряженно работает, и в выходные. И в этом наши ритмы совпадают. Моя жена – психолог и занимается телесно ориентированной терапией. Я иногда помогаю ей делать массаж. Ты знаешь, работая вместе с женой, я ловлю кайф. Получаю удовольствие, делая кому-то массаж, например. Или вот вчера я вернулся из Суздаля. Люблю проехаться по святым местам. Это дает большой заряд жизненных сил. Иногда люблю выбраться куда-нибудь с сыном. Но вообще-то достаточно редко.

(Иван почему-то пытался меня убедить, что работает круглосуточно, и в выходные, и практически не отдыхает. У меня создалось впечатление, что он такой дикий трудоголик, беспросветно поглощенный работой. Но некоторые мелкие факты все-таки давали знать о том, что он таки отвлекается. Занимается хобби. Помогает жене делать массаж, выехал в Суздаль. Что можно назвать вполне нормальным отдыхом. Может, и о других фактах он просто не рассказал?)

Вообще, сейчас я хочу раскрутить собственный крупный проект. Все время отдаю ему.

– Ты уделяешь время своему сыну?

– На самом деле, как выясняется, к детям чем меньше лезешь, тем лучше. Он занимается своими делами. Ну, я иногда могу с ним побороться, поиграть, покувыркаться. Но в основном сыном занимается бабушка. По профессии она преподаватель и хорошо разбирается в воспитании.

(Вот она, плата за столичные амбиции Ивана. Сыном занимается бабушка, а папе некогда, он занят. Хотя я не знаю – у Пушкина же была Арина Родионовна…)

– Ну что я могу сказать, Иван. У тебя сплошной позитив в отношении Москвы. Ни к чему не подкопаться.

– Да… Ты знаешь, когда мы приехали в США, я общался с человеком, который уехал из России. Он ныл, что в Штатах это не так, то не эдак. Здесь все плохо, здесь давят, здесь развиваться не дают. Тогда я спросил его: «Ты собираешься отсюда уезжать?» Он мне сказал: «Я что, дурак, что ли?»

– Я подозреваю, те, кто обустроился в Москве, несмотря на все трудности, редко отсюда уезжают.

– Сейчас присматриваю себе квартиру. Пока в Турции.

– А почему в Турции, а не в Москве или Подмосковье?

– Ну, во-первых, купить квартиру в Москве мне пока не по силам. И знаешь, мне очень понравились турки. Они очень добрые. Далеки от агрессивной борьбы из-за куска хлеба. Я общался и чувствовал лишь мудрость и доброту. Поэтому мне будет комфортно иногда туда приезжать.

Татьяна Оптимистова:

–  Вот видите, есть люди, которые просто счастливы и реализуют по максимуму себя в Москве. Уж тут-то с вашим чрезмерным здравым смыслом трудно к чему-нибудь придраться! Иван занимается любимым делом, развивает новый проект, и в личной жизни у него все неплохо сложилось.

Иван Здравомыслов:

–  Да, Тань. Таким, как Иван, и нужно ехать в Москву. Кто-то уезжает подальше от мира в тайгу и живет, как отшельник, наедине с природой и с самим собой. А кому-то нужнее постоянный сумасшедший драйв мегаполиса. Быть в гуще работы и событий, как будто прячась от чего-то. Не спать ночами, работать. Ранним утром снова мчаться на работу в давке метро или в жутких пробках. В выходные думать о работе. И никаких вечеринок, посиделок в кафе, хобби, не связанного с работой. Многие известные всем актеры, творческие люди, иногда сверкающие на обложках глянцевых журналов, работают, как они сами выражаются, круглосуточно. Они захвачены творчеством, и ничего больше их не интересует. Это отдельная тема. Найти любимое дело и настолько себя в нем реализовать, чтобы уже ничего не было нужно. Но, например, мне очень жалко было, когда загнал себя Андрей Краско, Виталий Соломин и вот недавно Трахтенберг с Турчинским. Они погибли, захваченные творчеством. Не рассчитали сил. Они принесли себя в жертву на алтарь успеха. Это уж каждый сам выбирает, как ему лучше жить. Я всегда держался и буду держаться за идею гармонии. Я считаю, что работа лишь часть жизни, но не сама жизнь.