Глубоко внизу под Новым Вавилоном располагается Ад. Туда попадают тела и души преступников, а также тех, кто не сумел сделать в своей жизни достаточно для посмертного вознесения.

Так думают жители Нового Вавилона. Что ж, это их право.

Правда в том, что под городом действительно лежит ад, но он не таков, каким его описывают. Вполне логично, ведь никому еще не удавалось вернуться оттуда.

Никаких котлов со смолой и поджаривающихся грешников. Языки пламени не вырываются из земли, а орды демонов не слоняются вокруг да около в надежде насладиться чужими мучениями.

Всё совсем не так.

Зеленые джунгли, влажный воздух, теплые дожди и мягкий ветер. Челы – по крайней мере, внешне они выглядят вполне по-человечески – занимаются привычными делами.

Утилизация отходов Нового Вавилона. Использование того, что еще можно использовать.

Создание того, что надо создать. Отлаженный механизм контроля, проверки и ремонта. Случаются сбои, но они быстро локализуются и исправляются.

Город-государство под Новым Вавилоном мало напоминает ад, хотя там происходит именно то, чему положено происходить в аду. Сортировка тел и душ. Останки и остатки.

Местные жители называют свою землю Биосом. Название «Ад» им не то чтобы не по душе – такого понятия просто нет в системе их миропонимания.

Общество, которое они построили, есть наиболее разумный вариант. В почете трудолюбие и порядок. Полезные инновации поощряются, вредительство запрещено. Никто не имеет права только распределять, не создавая.

Многолетнее воспитание и контроль на протяжении всего становления личности приучают ее к жажде познания и созидания. Общество растит очередного консолидированного одиночку, который должен занять свое место среди остальных индивидуумов и трудиться во благо.

Во благо чего? Ответ на этот вопрос краток и банален, как и все неопределенное.

Во благо науки и саморазвития. Эта точка зрения принята в Биосе повсеместно.

По крайней мере, официально.

 

1

От разговора с начальником всегда ожидаешь плохого. Даже если начальник именуется «координатором». И тем более, если он попросил подчиненного прибыть к себе в кабинет – несмотря на то что средства связи позволяют провести любой, сколь угодно подробный инструктаж дистанционно.

Можно, конечно, предположить, что он собирается похвалить, непременно с глазу на глаз, или же отметить индивидуальный вклад в общие достижения, но испокон веков начальство предпочитает хвалить на расстоянии, а уж карать обязательно лично.

С такими примерно мыслями, разве что разбавленными не совсем официальными словечками и междометиями, Крис прибыла в дом Лучио. Как и у каждого в Биосе, это был дом-лаборатория, где в одной комнате можно было заниматься исследованиями, проектированием или созданием, а в другой жить.

Отцепившись от лианы, Крис быстро прошла по дорожке к крыльцу, не успела постучать, как услышала «Открыто!», и направилась в кабинет Лучио. Тот стоял у окна, спиной к двери. Не иначе, принял эту величественную позу, как только узнал о приближении девушки. Координатор очень любил производить впечатление, и это была лишь одна из его черт, раздражавших Крис.

О Лучио можно было сказать многое, но основная характеристика складывалась из такого вот сочетания: умен, самодоволен и властолюбив. В отличие от большинства координаторов, которые воспринимали свои обязанности скорее как обузу, отвлекающую от создания, Лучио упивался данной ему властью. Не переступал границ, но всегда находился где-то рядом с ними, выжимая из ситуации все, что позволено. Ко всему прочему, ему было наплевать на собственные недостатки. Он даже коррекцию роста не стал производить, и сейчас Крис смотрела сверху вниз на невысокого координатора.

– Гхм, – многозначительно сказала она.

– А, Крис! Прости. Задумался, не заметил, как ты подошла.

Девушка чуть натянутой улыбкой дала понять, что она вроде как в это верит.

– Что привело тебя ко мне? – спросил Лучио, предложив ей присесть.

Кресло подкатилось и мягко ткнулось под коленки. Пришлось сесть. Чуть помедлив, координатор тоже опустился на стул и сгреб к себе на колени груду бумаг со стола.

– Вы меня вызывали, – напомнила Крис.

– Ах да. Да. Координационный совет рассмотрел твою заявку. – Лучио загадочно улыбнулся и замолчал.

– И что же? – Эти игры в «спроси меня, что дальше» изрядно раздражали Крис. Но приходилось имитировать восторг и терпеливо дожидаться, когда Лучио насладится своим эксклюзивным знанием ситуации и раскроет карты.

– Ответ положительный.

– Мне дадут три «пустышки»?

– Нет.

– Но…

– Тебе дадут одну.

– Но… – В этот раз тон был не растерянный, а скорее негодующий.

– Заявок приходит много. Совет старается распределять по справедливости. Каждый координатор просит за своих подчиненных.

Крис подумала, что вряд ли Лучио когда-либо просил за нее. Скорее всего, просто молчал и с умным видом пожимал плечами.

– Тем не менее, – продолжил координатор, – Совет предлагает тебе самой выбрать «пустышку», наиболее подходящую для твоих исследований.

Это было уже что-то. Хотя решение о выдаче принималось Советом, механизм отбора напоминал рулетку, и тебе с равным шансом могло достаться все что угодно. Впрочем, кое-кто из недовольных поговаривал, что шансы были отнюдь не равны.

– Благодарю, – сказала Крис.

– Не стоит, – самодовольно улыбнулся Лучио. – Ты же знаешь, что Совет уважает новые веяния в разработках и заботится об их внедрении.

– Да. Знаю. Разрешите идти?

– Ну зачем же так официально? Мы ведь с тобой не просто координатор и подчиненный. Мы же друзья, в конце концов. Может быть, забежишь как-нибудь не по делу, а просто проведать меня?

Крис посмотрела в карие маслянистые глаза Лучио, и ей внезапно стало противно как никогда. Но она постаралась никоим образом этого не выдать.

– Может быть, – покорно кивнула девушка и вышла, заметив, что координатор вновь принял величественную позу у окна. Очень внушительно, ничего не скажешь.

Склад находился метрах в ста от лаборатории Лучио. Если Крис в чем-то и завидовала своему координатору, то поводом для этого была отнюдь не его высокая должность, а как раз близость к ресурсам. И пожалуй, возможность общаться с Советом напрямую. У любой идеи гораздо больше шансов, если на пути ее реализации не стоят волокита и расстояние. А то пока доберешься до склада, идея трансформируется, и окажется, что ты зря ехал сюда – новый замысел требует иных материалов.

Крис приземлилась у дверей и невольно улыбнулась. Возле входа на склад дежурил Таурус, любимая из ее квалификационных работ – разумная, исполнительная модель со своеобразным чувством юмора, которое далеко не всем удавалось инсталлировать даже в более продвинутые образцы.

– Приветствую, – кивнул он. – Наконец рассмотрели твою заявку?

– Именно.

– Но к сожалению, в урезанном виде?

– Ты и без расспросов все знаешь, – отмахнулась Крис. Естественно, разрешение о выдаче «пустышки» пришло на склад сразу после решения Совета. Весь персонал смены уведомили гораздо раньше, чем Лучио соизволил сообщить о нем своей подопечной.

– Конечно, знаю, – ухмыльнулся Таурус. У него даже в кои-то веки получилось естественное выражение лица. – Просто проявляю вежливость и обходительность в общении с очаровательной дамой. Пойдем же, и я одарю тебя выбором из самой свежей партии.

После короткой прогулки по извилистому коридору они свернули в холодную светлую комнату без мебели, где на полу были кое-как свалены «пустышки».

– Тебе повезло. – Таурус, прищурившись, осмотрел бардак и, видимо, остался им доволен, потому что не кинулся приводить ресурсы в порядок.

Крис это удивило. Еще пару лет назад с них разве что пылинки не сдували, а теперь картина выглядела удручающе неаккуратно. Никакого уважения к ценному материалу. Есть над чем задуматься… но это позже, а пока нужно выбрать лучший экземпляр, ведь второй попытки у нее не будет.

«Пустышек» было штук двадцать. Большинство уже значительного возраста, с повреждениями тела и сомнительным качеством уничтоженного духа. Проще говоря – с болезнями и в маразме. Про этих можно забыть сразу. Женщин Крис тоже отмела. Големы, конечно, усиливаются и не чувствуют боли, но хотелось, чтобы в результате получился крепкий помощник, а не хрупкое создание, склонное к поломкам. Иногда попадались женские тела в подходящей форме, но это было скорее исключением из правил. В основном они обладали субтильным сложением, тонкими костями и полным отсутствием мышечной массы. Либо, наоборот, не годились из-за избытка жировой ткани.

Нормальных мужчин было пятеро. Девушка ходила меж ними, чисто рефлекторно рассматривая мускулатуру и тип телосложения, хотя особого значения для голема они не имели.

Один из «пустышек» – невысокий молодой человек с грязными потеками на лице и теле, явными следами использования «автозагара», – показался Крис смутно знакомым. Где-то она его видела, но так и не смогла вспомнить где. По формальным признакам тело годилось: никаких внешних повреждений, на бирке выбито «стандартный путь схода» – то есть материал попал на склад без задержек и проволочек, явно не успев испортиться по дороге.

– Я возьму этого.

– Отлично, мне нравится твой выбор. – Таурус подхватил тело под мышки и оттащил к выходу из комнаты, потом активировал грузовую летягу – та развернула крылья и застыла над землей, покачиваясь на тонких лапках. Под тяжестью «пустышки» она качнулась, но затем тут же выправилась, разве что немного просев.

– Надеюсь скоро познакомиться со своим братом. – Таурус кивнул, прощаясь с девушкой, и вручил ей брелок активации автопилота, чтобы вернуть летягу обратно. – Удачи.

– Спасибо, – отозвалась Крис. – Тебе тоже.

В компании летяги она вышла со склада и, уцепившись за лиану, направилась к лаборатории. Дорога заняла на удивление мало времени: на точках перецепки почти не было очередей, да и второй эшелон оказался свободен – летяге всего пару раз понадобилось лавировать, уклоняясь от столкновений с грузовыми птерами. Големов навстречу попалось мало, около десятка. Тенденция налицо: с каждым циклом их всё меньше.

Последний отрезок пути шел по прямой и был достаточно ровным, поэтому давал возможность поразмышлять. Крис прикинула: действительно, если минувшим летом каждый день приходил материал на сотню созданий, пусть даже големы и не из всех получались, то сейчас уже двадцать – и то праздник. Да, надо было раньше заглянуть на склад и разобраться, почему дела у цеха идут все хуже и почему Крис в последнее время все чаще поручали проекты в отделе флоры и так долго тянули с одобрением ее заявки на «пустышки».

Будто подтверждая ее мысли, за спиной громко ухнула летяга. Как раз вовремя, чтобы вынырнуть из размышлений, отцепиться от лианы и свернуть к лаборатории. Крис, прищурившись, посмотрела на солнце: до конца дня всего часа полтора… но кто соблюдает рамки рабочего времени, когда попадается такой замечательный материал? Правильно, никто.

Поднявшись на крыльцо, Крис приложила ладонь к замку, тот в ответ щелкнул и приветливо заурчал. Летяга, приземлившись, подозрительно на него покосилась. Замок, углядев незваного гостя, сердито зарычал, в глазах его мелькнули красные искры.

– Цыц! – Крис погрозила ему пальцем и принялась стаскивать «пустышку» со спины летяги. Рывком сдернула сразу в сторону порога, чтобы поменьше тащить пришлось, охнула и повела плечом – несмотря на невысокий рост, материал был довольно тяжелым. Нажала кнопку автопилота и махнула летяге рукой. Потом опять подхватила «пустышку» и потащила в дом.

В темных углах комнаты загорались один за другим светлячки, хотя дневного света пока хватало. Цветы с подоконника вразнобой кивали пестрыми головками. Из коридора под ноги с громким сопением выкатился кот и стал деятельно мешать в переноске материала. С громким топотом подтянулись сторожевые ежики.

– Да, понимаю, все соскучились. – Крис вздохнула и локтем смахнула со лба косичку, которая постоянно лезла в глаза. – Я тоже. Сейчас отволоку это в кабинет и всех покормлю. Идет?

Не сказать, чтобы после этих слов приветственный ажиотаж совсем улегся, но ей все-таки удалось дотащить материал до рабочего места, ни разу не наступив на лапы и хвосты. Исходя из предыдущего опыта, это можно было считать какой-никакой, но победой.

– Уф-ф! – Девушка разогнулась, дернула плечами и помахала руками. Под правой лопаткой что-то хрустнуло. Уже не в первый раз за последние дни. Крис поставила в уме галочку: сходить к доктору, и чем скорее, тем лучше.

Шагнула к холодильнику. На звук открываемой дверцы подтянулись даже светлячки. Живность активно демонстрировала, что зверски оголодала и соскучилась. Крис рассеянно провела рукой по колючкам ближайшего ежа, но времени рассиживаться не было. Уж слишком долго она выпрашивала разрешение на нового голема, чтобы сейчас отвлекаться.

Крис быстро пролистала рабочую книгу, выбрала страницы с нужными заклинаниями и усадила «пустышку» на электрический стул. Проверила порты, зачистила скальпелем контакты, считала код дезактивации с виска, занесла его в базу данных и начала инсталляцию. Первые две минуты все шло нормально, а потом голем неожиданно дернулся и схватил ее за руку…

В начале не было ничего. Совсем.

Всепоглощающая пустота внутри и снаружи. И вот пришел свет.

Лишь когда он появился, родилось и само определение. Свет – это не-тьма.

Потом возникли другие понятия. Верх, низ, лево, право, твердь, высь… и остальные.

Тот, кто стоял внизу под светом, на тверди, знал, что он человек. Выставив вперед руку, он некоторое время рассматривал ее.

Понятие времени оформилось не полностью. Человек знал о времени, но не ощущал его. С равной вероятностью он мог стоять так секунду или день.

Вверху по-прежнему был свет, а под ногами – твердь.

Лучи света упали, разделив твердь на полоски. Затем упали еще раз и превратили ее в квадраты.

Человек стоял и смотрел.

Один из квадратов мигнул и ярко загорелся желтым. Спустя мгновение мигнул снова. А потом еще и еще, пока человек не ступил на этот квадрат. В тот же миг он перестал мерцать, и загорелся еще один, неподалеку.

Человек засмеялся.

Смех долго и гулко разносился вокруг, пока внезапно не оборвался. Дальше было слышно только дыхание.

Если бы кто-нибудь смотрел сверху, то увидел бы двигающуюся по желтым квадратам фигуру. И то место, куда человек направляется. И даже того, кто его там ждет.

Но сверху никто не смотрел.

Некому было.

Время по-прежнему не имело смысла. Смысл был только в поступках.

Человек подошел к воротам города, все здания которого были сложены из зеленых зеркальных граней.

«Изумруды, – вспомнил человек. – Они называются изумруды. А это Изумрудный город».

Никем не остановленный и не потревоженный, он вошел и двинулся по главной улице. Заметив свое отражение на одной из стен, приблизился к ней и принялся себя рассматривать.

Среднего роста, подтянутый, достаточно мускулистый. Темные волосы, правильные черты лица. Наверно, его можно назвать симпатичным. Кожа выглядела очень бледной, хотя, ему казалось, так было не всегда. Попытки вспомнить свой облик, каким он был раньше, не принесли результата. Только голова разболелась.

Человек отошел от стены и зашагал дальше по дороге, которая в какой-то момент привела его к площади. За ней стоял за́мок, также сделанный из изумрудов. Ворота замка были заперты. Прислонившись к ним спиной, сидел незнакомец. Широкополая шляпа скрывала лицо. Видны были только руки, лежащие поверх старого плаща. На ногах – черные сапоги, начищенные до блеска.

Услышав приближающиеся шаги, незнакомец поднял голову. И лишь заметив чужой наряд, человек, пришедший по дороге из желтых квадратов, понял, что он гол. Ему стало неловко, но поскольку одежду взять было негде, он продолжил свой путь в том виде, в каком был. Подошел к незнакомцу и присел на корточки возле него.

– Кто ты? – спросил человек, прислушиваясь к новому для себя звуку собственного голоса.

Незнакомец никак не отреагировал. Тогда голый человек осторожно толкнул молчащего в бок и повторил вопрос.

– Чего тебе надо? – отозвался тот и покосился на собеседника. Глаза его были такого же изумрудного цвета, как и все вокруг.

– Войти.

– Зачем?

Голый человек не нашел ответа на этот вопрос. Ему надо было внутрь – это все, что он знал. Где-то рядом находилось осознание цели, но его было не поймать.

– Когда войду, тогда узнаю, – ответил он.

– Думаешь, сто́ит? – насмешливо спросил сидящий.

– Да.

– Войти… – Незнакомец пробормотал что-то неразборчивое и поднялся. Следом за ним поднялся и гость. – Что ж, я впущу тебя, но мне надо знать твое имя.

«Имя? – подумал голый человек. – Имя. У меня было имя».

Следом за этой мыслью пришло и знание.

– Меня зовут Гудвин, – сказал он. – Гудвин. Великий и Ужасный.

– Проходи. – Страж ворот склонился в почтительном поклоне. – Проходи, повелитель.

И створки распахнулись сами собой.

Гудвин – знание собственного имени было чрезвычайно приятно – шел по коридорам замка. Казавшийся снаружи крохотным, внутри замок был обширен. Спуски сменялись подъемами, комнаты со сводчатыми потолками и каменным полом поражали своим величием, отовсюду веяло прохладой.

Свернув в боковое ответвление коридора, Гудвин очутился в тронном зале. Он подошел к креслу из гигантского цельного камня и сел в него. Руки легли на подлокотники, и тотчас же боль пронзила тело.

Время в какой-то момент обрело значение, и благодаря этому боль продолжалась целую вечность. Затем все схлынуло.

Гудвин Гейт с удивлением осматривался. Память всей прошлой жизни вновь была при нем, но в ней не нашлось ничего похожего на это место.

– Где я? – спросил он, и эхо разнесло вопрос по коридорам замка.

– ЭлБа. Центр управления, – прозвучал голос стража, встречавшего его у ворот. Затем и он сам появился перед Гудвином.

– Что произошло?

– Попытка стереть сознание была почти удачной.

– Почти?

– Удалось восстановить всё из резервной копии.

– Ясно, – соврал Гудвин. – Что происходит сейчас?

– Стабилизация нервной деятельности. Синхронизация сознания с моторикой.

– Где я?

– ЭлБа. Центр управления, – повторил привратник.

– Нет, – Гейт помотал головой, – физически.

– В Биосе.

– Где?

– В Биосе. Глубоко под Новым Вавилоном.

– Понятно… – снова солгал Гудвин.

Внезапно стены замка затряслись. Сверху посыпались изумруды. Они разбивались об пол и разлетались осколками.

– Что это?

– Попытка проникновения.

– Прекрати.

– Блокировка приведет к прекращению наладки.

– А если не блокировать?

– Возможно, смерть, – пожал плечами страж.

Это совершенно человеческое движение почему-то вывело Гудвина из себя:

– Блокировать! Немедленно!

– Как пожелаете, повелитель.

И вновь стало как в начале. Ничего. Совсем.

А потом Гудвин ощутил, что держит кого-то за руку, и открыл глаза.

 

2

Перед глазами плясали желтые и багровые пятна – зрение отказывалось включаться сразу после долгого перерыва в работе. Хотя насколько долгим он был, Гудвин не имел представления. Складывалось впечатление, что у него нарушилась способность ориентироваться во времени и пространстве. Обрывки воспоминаний о знакомстве с интерфейсом ЭлБы и о прошлой жизни приплясывали в голове, не складываясь в единую картину и не давая сосредоточиться на настоящем моменте.

– Смерть! – прошипел кто-то совсем рядом с ухом Гейта. – Смерть побери! Остаточные рефлексы!

Гудвин моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, но тут почувствовал сильный рывок и чуть не свалился со стула, на котором сидел. Тот, кого он держал за руку, вырвал запястье из захвата, отошел в сторону и перестал затенять обзор. Тусклый прямоугольник окна, точечная подсветка на потолке, склянки, обрывки проводов, какие-то блестящие детали и инструменты на столе. В голову услужливо полезли сцены из фильмов о сумасшедших хирургах-экспериментаторах, о трансплантации органов и прочие малоприятные картины. Это изрядно бодрило, особенно если учесть, что Гудвин опять осознал себя голым.

«Морг или больница?» – подумал он. Больница выглядела наиболее понятным объяснением происходящего. Исполнители приговора схалтурили, или не сработал обруч… И теперь неудачливая жертва казни находится в руках врачей, которые приводят ее в чувство. Правда, остается вопрос, для чего они это делают. Чтобы опять казнить на потеху толпе? Или милостиво отпустят, ибо дважды за одно преступление не наказывают?

Хотя странная больница какая-то. Гудвину всегда казалось, что во врачебных учреждениях должны в обязательном порядке присутствовать чистота и яркий свет. А тут не наблюдалось ни того, ни другого. «Биос», – всплыло в голове. Страж интерфейса ЭлБы сказал, что физически он в Биосе.

Гудвин помотал головой, несколько раз сжал и разжал кулаки, попробовал подняться. Это удалось ему со второй попытки, несмотря на затекшие ноги и неуверенные движения. Как будто мозг разучился координировать тело и теперь протестовал, желая пребывать и дальше в покое и неведении.

Вполоборота к Гудвину стояла девушка, наклонившись к нетбуку на столе, и быстро щелкала по клавиатуре. Изредка, закусив губу, она посматривала на Гейта, хмурилась и что-то бормотала себе под нос, потом отворачивалась и продолжала работать. Затем подняла нетбук и стала трясти его, шепотом уговаривая:

– Ну давай же, машинка, ищи!

«Странно, – подумал Гейт. – С компом разговаривает, а со мной – нет…» Решив, что вежливость в любом случае не повредит, он кашлянул, прочистил горло и поздоровался:

– Привет.

Никогда раньше приветствие в исполнении Гудвина не имело подобного эффекта. Девушка вскрикнула и выронила нетбук, тот стукнулся о край стола и, кувыркаясь, полетел на пол. Истерически замигал свет. Из самого темного угла выкатились два мелких кибера – судя по конструкции, боевых, – по стенам и мебели заметались лучи оптических прицелов.

– Ты почему разговариваешь? – Девушка шагнула к Гудвину и внимательно посмотрела ему в лицо. У нее были бледно-серые глаза с вертикальными зрачками, широкие скулы и острые, нечеловечески длинные клыки.

«Да уж, никакая это не больница, – с тоской подумал Гудвин. – Судя по персоналу, самый натуральный Ад».

– А что, не должен? – Говорить и вправду получалось с трудом, голос звучал хрипло, в горле что-то царапалось и мешало.

– В тебе еще нет коммуникационной программы!

– А что, разве челы без нее не говорят?

– Челы? – Девушка округлила глаза и возмущенно помотала головой. Грива мелких черно-зеленых косичек рассыпалась по ее плечам. Зрелище чем-то напоминало медузу-горгону из игр про древних греков. – Но ты ведь не чел!

На этой любопытной ноте Гудвин решил взять паузу. Ощупал себя, покрутил головой, чихнул. Пристально посмотрел на собеседницу:

– А кто же я тогда?

– По крайней мере пять минут назад ты был телом! Моей законно полученной «пустышкой»! Или… – девушка поморщилась, – возможно, ты был стихийным зомби. Как же работники склада просмотрели-то, а? Хотя раньше мне говорящие зомби не попадались…

– Не поверишь, мне тоже. – Фильм о сумасшедшем хирурге стремительно превращался в ужастик об оживших мертвецах, Гудвин даже нервно хихикнул. – А где я? В Аду?

– Что-о?

– Ну, мне пообещали, что после смерти я обязательно попаду в Ад. Как закоренелый грешник и опасный преступник. Вот я и интересуюсь.

– Не знаю, что такое Ад, но это точно не он. Видимо, тебя отправили не по адресу.

– Отлично, – пробормотал Гудвин. Хотя ничего отличного в данной ситуации не было, душу грело осознание, что он не в преисподней. Ни чертей с вилами, ни вопящих грешников. Правда, насчет чертей все же стоило уточнить поподробнее, учитывая внешность новой знакомой. – А кто ты? Человек?

– Ну уж нет! – фыркнула девушка, ковырнула длинным ногтем лезвие ножа, невесть откуда взявшегося у нее в руках, и обнажила клыки в милой улыбке. – Я демон.

– Очень приятно! – воскликнул Гудвин, хотя «приятно» – это, пожалуй, последнее слово, которое можно было отнести к его эмоциям в данную секунду. – А я Гудвин!

– Точно! – Крис наконец вспомнила, где видела этого парня. То-то он показался ей знакомым… – Можешь звать меня Крис. Хотя, признаться, для меня внове разговаривать с мертвецами.

– Ах да, – вспомнил Гудвин. – Меня же вроде как убили.

– Вроде как, – хохотнула Крис. – Отличное определение. Очень подходит. Интересно, как это у тебя получилось? В смысле, остаться в живых.

– Эм-м… – Гейт и себе до конца не мог ответить на этот вопрос. Если верить тому «сну», который казался реальнее всего, что он до этого видел, то его спасла ЭлБа. Центр управления которой находится в тронном зале замка, стоящего посреди Изумрудного города. Неизвестно, что послужило причиной подобного воплощения – подсознание Гудвина или же чувство юмора РейНа, но не рассказывать же подобную историю. Его вполне могут счесть сумасшедшим, хотя это не самый плохой вариант, учитывая, что сейчас его считают мертвым.

По счастью, в голову пришла одна мысль, которая на некоторое время отвлекла его от этой проблемы.

– Крис, слушай, а у тебя есть одежда?

– Одежда?

– Мне как-то не слишком уютно.

При всем том, что находившийся рядом «демон» выглядел весьма странно, нельзя было не заметить его принадлежность к женскому полу. Гудвин не страдал излишней стыдливостью, но в обществе женщин он привык находиться раздетым только в одном случае, которым здесь никоим образом не пахло.

Крис пожала плечами:

– Если ты думаешь, что я раньше мужских тел не видела…

– И все же.

– Такой мертвый и такой стеснительный. – Крис стянула с вешалки серый халат и кинула Гудвину. – Надень пока это. Потом закажем тебе вещи. Если понадобится.

– В смысле?

– Я до сих пор не знаю, что с тобой делать, Гудвин. – Она выразительно подкидывала нож и весьма ловко ловила его, при этом даже не глядя на лезвие. – Все будет зависеть от того, что ты мне расскажешь.

– А что я должен рассказать?

– Ну, для начала ты можешь поведать всё, а там, если понадобится, добавишь остальное. – Вновь блеснули клыки.

Гейт задумался. Он очутился в незнакомом для себя мире. Ад это был или не Ад – дело десятое. Здесь нет никого из его знакомых, положение у него, судя по всему, тоже бесправное. Есть ли шанс вернуться назад, в Новый Вавилон, – неизвестно. Было ощущение, что он попал в какую-то игру и видит ровно столько, сколько ему позволено. Непривычное и довольно беспомощное состояние. В такой ситуации заиметь человека или… хм… демона, который тебе доверял бы и – возможно – пытался помочь, было бы неплохо. Однако для этого требовалось рассказать всё. Ну или почти всё.

В итоге Гудвин так и сделал. Он изложил свою историю, начиная с того момента, как его выследили на улице и посадили в мобиль, чтобы предложить «помощь». Подробно, насколько получилось, рассказал о РейНе. Зачем-то упомянул девушку в оранжевом платье. Живописал Джерома – особенно ему удалась сцена просмотра приятелем концерта, в этом месте Крис хохотала в полный голос. Не забыл и про погони, и про то, как он был осужден – в общем-то, вполне справедливо – и как приговор был приведен в исполнение.

– …А потом я открываю глаза и вижу тебя, – закончил Гудвин.

Про свое путешествие по дороге из желтого кирпича он решил не заикаться. Мало ли, что ему там пригрезилось. Да и не помешает иметь про запас некоторую гипотетическую возможность того, что ЭлБа теперь функционирует нормально. Крис производила впечатление не самого злого человека, то есть демона, и вроде бы во время рассказа даже проявляла участие и сочувствие, но кто знает, какие здесь порядки и как именно она захочет поступить со своим «гостем».

Для себя Гудвин решил одно – если подвернется случай вернуться, он обязательно это сделает. К тому же кое-кто, позвонивший на отключенный коммуникатор, просил навестить его. И как подозревал Гейт, этот кое-кто был причастен к казни. А значит, его действительно следовало найти и навестить. Для этого надо сначала выжить здесь, потом из кожи вон вылезти, но все-таки найти дорогу домой.

– Слушай… – Он внезапно прозрел. – Ты сказала, что узнала меня. То есть ты меня видела? Так?

– Так.

– Где?

Крис перестала вертеть в руках нож, осторожно положила его на край стола и уставилась на Гудвина. Казалось, ее глаза горели сами по себе бледным светом, хотя скорее всего это был отблеск от лампочек, разбросанных по всему потолку и местами даже по стенам. Она медленно заправила за уши косички, закусила губу, потом что-то забормотала себе под нос. Пауза явно затягивалась.

– Это тайна? – не выдержал Гудвин.

– Не совсем. Точнее, для тебя это не тайна, но если ты проговоришься кому-то, у меня возникнут неприятности. Не будь таким нетерпеливым. Я думаю, как подать информацию.

– На мониторе с золотой окантовкой, – буркнул Гудвин.

– О, точно! – Крис подхватила нетбук. – Так и подам. Если только я не удалила файл… А, нет. Смотри и наслаждайся.

Гудвин подошел к девушке, которая любезно развернула к нему экран нетбука, и увидел свою казнь со стороны. Судя по качеству, ролик был снят не профессиональным корреспондентом, а каким-то любителем, на коммуникатор. Изображение прыгало, лица героев можно было разглядеть с трудом, фокус то и дело смещался на толпу и на архитектурные красоты Башни. Однако звук был довольно четким, и Гудвин во второй раз заслушал обвинения в свой адрес, а потом увидел, как фигурка на помосте получила свой законный обруч на голову, дернулась пару раз и упала под ноги безопасникам.

Наблюдать собственную смерть было абсурдно и отвратительно до тошноты. Реальность будто начала двоиться. Гудвин одновременно находился и здесь, и там, рядом с Башней… При чем это «здесь» – где оно и реально ли? Может, это просто агония мозга и на самом деле он вовсе не выжил, а лежит на холодном столе в морге Нового Вавилона, пока его мозг тешит сам себя последними бредовыми картинами?..

Наверное, он покачнулся, потому что Крис подхватила его под локоть и поставила нетбук на стол.

– Я эту запись как раз вчера вечером смотрела. Понимаю, не самое приятное зрелище. Зато ты – в главной роли. Лица почти не видно, поэтому я тебя не сразу узнала. А вот имя запомнила.

– А где ты взяла этот ролик? – Гудвин опустился на стул и потер виски́. Внизу видеоквадратика стоял значок одного из самых популярных развлекательных сайтов, куда все желающие сливали мусор со своих коммуникаторов: записанные на камеру уличные драки, аварии, задержания, розыгрыши, казни… Значит, отсюда можно выйти в сеть?!

– Мне его прислали. Оттуда, из вашего мира.

– С ним есть связь?

– Нет. – Крис покачала головой и грустно улыбнулась. – Официально с ним нет никакой связи. Но некоторые гении могут бродить и по чужим сетям, прихватывая с собой интересные вещи. К сожалению, я пока не дотягиваю до таких способностей, и в твой мир мне не заглянуть. Но у меня хорошие знакомства.

– С кем?

– Не скажу. Это как раз та часть информации, которая тебе не нужна. Я ответила на твой вопрос о том, откуда тебя знаю, остальное уже не важно.

Гудвин чуть не застонал от отчаяния. Казалось, ответь Крис на его последний вопрос – и все встанет на свои места. Ведь если кто-то может позвонить на неработающий коммуникатор… значит, для него не составит труда попасть и в информационные сети Ада. Логично? Вполне. Или, если это не он, можно предположить, что подобных «гениев» не так уж и много и они все друг друга знают. Значит, есть шанс выйти на того самого звонившего. Узнать, кто он – лысый серебристолицый или РейН. Узнать, кто подставил Гудвина и привел его на казнь. Узнать…

– Успокойся. Или, если тебе все же хочется ломать собственные ногти, делай это не о железный стул – уж больно звук противный. Не только у тебя есть вопросы, которые нужно срочно решить. Ты мне в них не поможешь, так хоть не мешай, а?

Сморщившись от боли в пальцах, Гудвин вынырнул из рассуждений о таинственном голосе и попытался успокоиться хотя бы чуть-чуть. Поднялся и шагнул к окну – в конце концов, если допустить, что он действительно попал в Ад, нужно хотя бы для приличия поинтересоваться местными пейзажами. Гудвин отодвинул в сторону пластиковые полосы жалюзи и застыл. Если комната, в которой он очнулся, была привычной – по крайней мере, не выглядела как декорация к фантастическому фильму, то снаружи его ожидал сюрприз.

Вокруг было пугающе много зеленого цвета: начиная от настоящих растений в горшках на подоконнике, заканчивая сетью проводов за окном, вдоль которых то и дело проносились легкие крылатые мобили. Низкие разноцветные домики, всего в два-три этажа, прятались за деревьями и изгородями. Складывалось впечатление, будто безумный архитектор сначала высадил биомассу – причем в разы больше того количества, какое требуется для нормальной жизни челов, – и лишь в последний момент, спохватившись, понатыкал там и сям мелких павильончиков. Они ничуть не походили на обычные здания, скорее – на их зародыши с кучей ненужных элементов. Замысловатые перила, на крышах – трубы непонятного назначения – всех форм и размеров, граффити на стенах…

А в лицо Гудвину дул ветер. Порывистый, совсем не похожий на ровный воздушный поток от лопастей городского вентилятора. Пахло озоном и чем-то свежим, сладковато-терпким. Как аромат освежителей воздуха в городских парках или моющего средства в коридорах зданий, только приятнее. Дышалось на удивление легко. Кружилась голова.

Вдоволь налюбовавшись необычным пейзажем, Гудвин обратил внимание на челов. Их было мало в поле зрения: один прошел по дороге, на которую выходило окно, двое пронеслись среди мобилей, уцепившись за длинные провода-лианы… Стоп. Челы? Или тоже демоны?

Гудвин тряхнул головой и осторожно покосился на Крис – та сидела в глубине комнаты за столом и стучала длинными ногтями, напоминающими когти, по клавишам нетбука. На первый взгляд, конечно, можно и спутать с челом, но, приглядевшись, засомневаешься. Щелевидные зрачки, светящаяся в темноте радужка, чуть дерганые движения, сменяющиеся абсолютной, просто нечеловеческой неподвижностью. При этом вполне ладная фигурка, если судить в рамках последних тенденций моды, и правильные черты лица. С другой стороны, если забыть о когтях, острых треугольных зубках и слове «демон»… встреть Гудвин ее на улице пару дней назад, может, и не удивился бы. Мало ли девушек с экстравагантной внешностью…

Крис прекратила печатать, подняла взгляд на Гудвина и, подхватив нетбук, направилась к окну. Там она аккуратно водрузила компьютер на груду вьющихся стеблей, вылезающих из горшков, и, пробормотав «сетевое соединение», забарабанила пальцами по подоконнику.

– Послушай… – У Гудвина на языке вертелись десятки вопросов, и он решил задать самый невинный: – Чем это пахнет?

Крис потянула носом.

– Мокрой землей, дождем, цветами… Здесь они неплохо растут. А что?

Гудвин нервно улыбнулся. Ответ на самый простой вопрос в свою очередь породил кучу загадок. Нет, что такое мокрая земля и цветы, он хорошо знал. Ему случалось гулять по тротуарам вслед за поливальной машиной – правда, мокрый бетон, плитка и сталь пахли несколько иначе, да и выглядели не так, как черная неровная субстанция под окнами. Также ему приходилось дарить цветы знакомым девушкам на праздники, купив их в лавке оригами, и пахли они, в соответствии с заказом клиента, определенной маркой туалетной воды. А вот что такое «дождь»?.. Однако Гудвин решил пока повременить с вопросами, потому что мозг уже настойчиво ему сигнализировал: если не хочешь быть погребен под кучей незнакомых сущностей, погоди спрашивать о мире вокруг.

– Может, лучше продолжим говорить о тебе? – Крис будто прочитала его мысли. – Ты и вправду особенный, Гудвин. Не могу найти ни одного упоминания о подобном воскрешении. Были случаи, когда големы начинали вести себя странно, сходили с ума и бунтовали против хозяев, но причиной всегда оказывались неправильно примененные заклинания, ошибки в программе. А у тебя, похоже, ошибка была изначально. Я даже все прочитать не успела.

– Ты… читала заклинания? Я не ослышался?

– Да. Некоторые предпочитают их вбивать текстом, но мне больше нравится сначала ставить воспринимающую матрицу, а потом говорить вслух. Так оно… живее как-то получается. Особенно хорошо «рождение жизни» выходит.

– А можно мне послушать какое-нибудь заклинание? Просто я раньше имел дело с ними только в компьютерных играх…

– Пожалуйста. – Крис на секунду замерла, прищурившись. Потом изменившимся гортанным голосом с очень четкой артикуляцией начала произносить абракадабру, которая показалась Гудвину подозрительно знакомой.

Еще пара десятков слов – и он понял, что мог бы сам написать похожее заклинание. Потому что Крис проговаривала вовсе не загадочные красивые слова, какими оперируют маги в сетевых играх, а озвучивала программный код. Причем на языке, известном Гудвину.

– Отрывка, думаю, будет достаточно. – Крис перешла на обычную речь так неожиданно, что у Гудвина зазвенело в ушах. И правда заклинание. Заворожило почище любой видеотрансляции поп-концерта. – Там еще страниц двадцать, все слушать – слишком скучно, да теперь и бесполезно.

– А сколько всего кодов ты знаешь?

– Сотни три. Я еще не очень долго работаю в этой сфере…

Гудвин аж зажмурился от нахлынувшей зависти. Запомнить наизусть триста программных кодов – вот это память! Лично ему всегда было легче переписать что-то по-новому, чем вспоминать ранее использованное решение.

– …Зато сегодня все пошло насмарку. – Крис грустно смотрела на Гудвина. – Голема у меня теперь не будет, потому что выбить разрешение на получение тела с каждым годом все сложнее, но у меня есть живой ты. Уникальный чел, первый в истории Биоса.

– Биоса? – Судя по всему, Изумрудный город и тронный зал ему не совсем пригрезились.

– Угу. Это место называется Биос. Здесь мы живем и изучаем способы создания жизни.

 

3

Он был странным. И наверняка такой же странной считал и ее.

Этот парень из другого мира стоял и как зачарованный смотрел в окно, на такой привычный и знакомый Крис пейзаж. Словно бы никогда не видел подобного. А сама девушка была занята решением одного простого на первый взгляд вопроса: «Что с ним делать?»

Отдать Совету? В таком случае его наверняка начнут изучать. И уж конечно, перепоручат это дело кому-нибудь другому. Для Крис останется только упоминание в каком-нибудь отчете, что именно она выбрала «пустышку», оказавшуюся неправильной.

Хорошее слово – «неправильный». Очень подходит для всякого рода официальных бумаг. Можно еще заменить на «испорченный».

Был и другой вариант. Совет не станет ничего изучать. Запрёт Гудвина в каком-нибудь месте и будет долго и нудно заседать, решая, не представляет ли этот индивидуум опасности, не стоит ли его дезактивировать…

Этот вариант Крис тоже не нравился. Поэтому она решила выбрать третий: никого никому отдавать не надо – оставить этого неудавшегося голема при себе и делать вид, что он удался. Ведь могут обвинить и ее, как будто это она сделала что-то не так и в результате не сумела завершить простой, в сущности, акт творения. Тогда ее саму сочтут испорченной и, быть может… Впрочем, об этом лучше даже не думать.

Помимо всего прочего, была и еще одна причина, которую Крис считала едва ли не самой главной. У нее неожиданно появилась возможность изучить жизнь в новом проявлении. Подмечать мелкие детали, эмоции, реакции, скрупулезно фиксировать происходящее в надежде, что когда-нибудь ей удастся воссоздать нечто подобное… В таком случае она поднимет мастерство творцов на более высокий уровень. И можно будет не упоминать – а лучше даже и не вспоминать, – как и из-за чего это произошло.

Да и, в конце концов, победителей не судят, ведь так?

– Гудвин, – позвала Крис.

– Да? – обернулся он.

– Что думаешь делать?

– Не знаю. Надо как-то попытаться выбраться отсюда.

– Зачем?

– Мне надо найти того, кто запихнул меня сюда. – В его голосе была неуверенность, кажется, даже страх.

– И что ты будешь делать потом, когда его найдешь?

– Мстить. – Злоба в глазах.

– Ясно. У меня есть еще вопросы по твоему миру. Лучше присядь пока. Разговор может быть долгим.

Гудвин поискал взглядом, куда бы усесться, но помимо стула, занятого Крис, ничего подходящего не наблюдалось. Она не жаловала гостей, предпочитая решать вопросы на расстоянии, поэтому мебели в доме было ровно на одного жильца.

В конце концов парень уселся на край стола. Каким-то незнакомым жестом – стеснение? – запахнул халат и приготовился внимать.

– У меня есть для тебя предложение о сотрудничестве, – сказала Крис.

– Внимательно слушаю.

Действительно изобразил внимание.

– Ты остаешься у меня. Я по мере сил защищаю тебя от опасностей и, если получится, помогаю разузнать, что же произошло, используя моего знакомого. И даже готова сводить тебя на экскурсию по Биосу.

– А взамен?

Какой быстрый переход к торгу! Поразительно!

– Взамен ты расскажешь мне о своем мире. В последнее время оттуда идет какой-то шлак вместо нормальных «пустышек».

– Пустышек?..

– Ты – «пустышка». Должен был быть ею. Сохранившееся тело без сознания. Из таких получаются либо големы, либо зомби. Второе – в том случае, если изменения в мозге необратимы. Невозможно записать сознание, если некуда.

– Занятно… – (Наморщил лоб, поджал губы. Думает?) – А что не так с этими вашими «пустышками»?

– Всё. Их мозг словно бы выжжен. В него практически нельзя ничего инсталлировать. Это началось не так давно, сперва были лишь частные случаи, но потом будто эпидемия вспыхнула. Если так пойдет и дальше – мы останемся без рабочей силы.

– А сами никак?

Крис снисходительно посмотрела на Гудвина. Не стоит, конечно, судить его строго – он здесь не освоился и многого не понимает, но, как ей казалось, некоторые вещи должны быть очевидны.

– Мы – творцы. Создателю не обязательно заниматься простой работой. Для этого и создаются зомби или големы.

– И в чем разница?

– Големы почти живые.

– Почти? Как ты или я?

Девушке пришлось сдержаться. Этот Гудвин действительно ничего не понимает.

– Нет. Не как ты. И даже не как я.

– Что значит «даже»? – Искреннее удивление и вроде бы подозрение.

– Не будем об этом. Так как, ты принимаешь мое предложение?

Парень водил пальцами по подбородку. На взгляд Крис, это было одно из самых ненужных действий, которые ей доводилось наблюдать. Насколько она могла судить, никакого физического позыва делать это у Гудвина не было. Видимо, еще одна психологическая особенность.

– У меня есть выбор? – Угрожающий взгляд.

– Наверно. – Крис улыбнулась. – Я могу вернуть тебя на склад и сказать, что ты бракованный.

– Очень смешно. – Раздражение.

– Так как?

– Я согласен. Только у меня есть одна просьба. В дополнение, так сказать.

– Какая?

– Перестань постоянно на меня пялиться! – Он вскочил со стола и отвернулся к окну.

Гудвин знал, что и сейчас она все еще на него смотрит. Этот взгляд не самых страшных в общем-то глаз вызывал у него неприязнь. Так не смотрят на человека. Так разглядывают нечто вызывающее удивление, желая его всесторонне изучить. Наверняка у него самого был подобный взгляд, когда он получил файл с ЭлБой, но в любом случае это чрезвычайно раздражало.

«Пусть перестанет смотреть», – подумал он. К сожалению, техникой передачи мысли на расстоянии овладеть пока не получалось.

А еще у него были догадки относительно того, почему их так называемые «пустышки» перестали работать. В недавнем прошлом Гудвину случилось стать невольным участником одного разговора. Кто именно говорил, он уже не помнил, но основная мысль была такая: «В последнее время нелегальные апгрейды для дзен-софта стали плодиться в геометрической прогрессии и сила их увеличилась в разы». Но Гудвин не собирался рассказывать об этом девушке-демону. По крайней мере не сейчас. Ни к чему повествовать о том, как челы, в том числе и он сам, занимаются подрывной деятельностью по отношению к Биосу.

– Хорошо, – услышал он за спиной. – Хорошо, я постараюсь быть более сдержанной в проявлении любопытства.

Тем не менее внимательно следить за каждым движением Гудвина девушка не прекратила, уж чужой-то взгляд он умел чувствовать. Только стала делать это исподтишка, краем глаза, как законник, которому поручили вести скрытое наблюдение за подозрительным объектом. Да что там Крис – в комнате находились два маленьких боевых кибера с иголками, и эти киберы тоже проявили интерес к Гудвину, хотя он не делал ни резких движений, ни попыток напасть на хозяйку. Они кружили у него под ногами, ритмично сопели воздуходувами – видимо, в них была заложена еще и роль пылесоса, – тыкались холодными носами в щиколотки. Было щекотно.

– Ты, наверно, есть хочешь?

– Хм… – Гудвин прислушался к ощущениям. До этого вопроса он совсем не хотел есть, но тут его желудок внезапно обнаружил, что в последний раз употреблял пищу в виде мятных конфеток в гостях у Джерома и было это очень давно. – Пожалуй, хочу.

– Тогда пошли на кухню. – Крис встала и направилась к двери. При слове «кухня» мелкие киберы оставили в покое ноги своей жертвы и, толкаясь, бросились догонять девушку.

Гудвин решил последовать их примеру – кто знает, далеко ли отсюда находится эта самая кухня.

Однако по коридорам блуждать не пришлось, всего метров десять – и он оказался в маленькой комнатке с белым столом и – опять – всего одним стулом, морозильной камерой у стены и даже, совсем как в летних гриль-кафешках Нового Вавилона, открытой плитой для готовки! Если сравнивать с квартирой Гейта, где все кухонные принадлежности ограничивались микроволновкой и небольшим набором посуды, можно было только восхищаться. И даже надеяться на вкусный ужин. Желудок возрадовался и требовательно заурчал.

– Ого! – выразил восхищение Гудвин. – Ты готовишь дома?

Крис одарила его удивленным взглядом из-за полуоткрытой дверцы холодильника:

– А что, у вас обычно готовят на улице?

– Нет…

– Ну и почему ты тогда удивляешься? Что будешь есть: пиццу, бифштекс, фрукты?

«По крайней мере в плане еды жизнь налаживается», – думал Гудвин, откусывая от горячей «маргариты». Биос все меньше походил на Ад, каким его любили описывать проповедники – они уж точно никогда не упоминали о приятной возможности подкрепиться пиццей за одним столом с демоном. Значит – тут Гудвин даже перестал жевать, пораженный масштабами посетившей его мысли, – вся религиозная система Нового Вавилона – вранье? Нет, он вовсе не был фанатичным верующим, но все же полагал, что постулаты, которые вдалбливались с детства жителям города, имеют под собой реальную почву.

Конечно, между мирами есть значительные различия. Тот же пейзаж за окном или киберы, шумно лакающие молоко из мисочки на полу, – такой сюрреалистический образ Гудвин раньше мог представить только в арт-хаусных фильмах, но никак не в жизни.

После ужина он расспросил Крис об элементах мироустройства, особенно впечатливших его с первого взгляда, решив, что на сытый желудок восприятие диковинной информации пойдет проще. Но ответы получились далеко не такими заковыристыми, как предполагал Гудвин. Выяснилось, что пресловутый «дождь» – всего лишь большая система полива, которая, судя по всему, работает здесь нерегулярно и с перебоями. Сеть «лиан» над городом – транспортные пути, по ним, зацепившись специальным зажимом, двигаются либо машины, либо сами местные жители. Растения – та же биомасса, что в Новом Вавилоне высаживается на крыши зданий для очистки воздуха, просто здесь она разнообразнее: от цветов на подоконнике до огромных раскидистых деревьев.

– Ну что, накормила, теперь могу и спать уложить, – улыбнулась Крис.

Такую же присказку Гудвин помнил из детства, то ли из мультика, то ли из книжки… Если даже культурный бэкграунд оказался похожим, можно окончательно и бесповоротно перестать называть этот мир Адом. И наслаждаться его гостеприимством, тем более что предложенная кровать была очень удобной. Гудвин провалился в сон ровно в тот момент, когда его голова коснулась подушки, и отключился – без сновидений и новых свиданий с ЭлБой – до следующего утра.

Крис оставила одного из ежей охранять спящего чела, а сама направилась в лабораторию. Еще раз пересмотрела архивы и данные о работах над големами, все больше убеждаясь в уникальности Гудвина. Первый настоящий живой человек в Биосе! И по счастливому стечению обстоятельств он достался именно ей. Случайно. Или не случайно?..

Она еще раз прокрутила ролик со смертью Гудвина, зашла в мессенджер и набрала письмо:

Он называет книгу нетбуком, а всех животных без разбору – киберами. Как будто для него не важно, кто они есть на самом деле. Он видит только их структуру и программный код. Или, например, про погоду расспрашивал. Про дождь. Я ему говорю, что «дождь» – это просто слово, ну, общее название, а по-настоящему – дожди все разные. Один раз ливень стеной, в другой раз – морось и радуга. Но он не понимает. А стоило сказать, как в энциклопедии: «Вода, падающая с неба каплями, эцетера, эцетера», – сразу приободрился, закивал. Такой забавный. Ты говорил, что Гудвин один из самых умных людей оттуда, почти волшебник. Тогда я боюсь спросить – все остальные какие? Если даже этот не может сообразить, что к чему…

Крис неподвижно застыла над нетбуком, не решаясь отправить сообщение. Небо за окном уже светлело, когда она сохранила письмо в папку с черновиками и заказала в сети срочную доставку комбинезона и обуви для голема, новейшие модели.

Когда Гудвин открыл глаза, в комнате было уже совсем светло. Между пластинками жалюзи пробивались медово-желтые узкие лучи, в которых плясали блестящие пылинки. За окном раздавался уличный шум: зажмурившись, можно было даже представить себя опять дома. Разве что привычного звука любимого монорельса не слышно, но если предположить, что у него просто перерыв в расписании…

Гудвин поморщился – нечего тешить себя бесполезными мыслями о привычном мире, пока что недосягаемом, – и осторожно поднялся с кровати. Спина, которая еще вчера ныла и вовсю сигнализировала о том, что с телом обращались не слишком уважительно и явно уронили его несколько раз во время транспортировки, чувствовала себя отлично. Матрас во время сна будто выправил Гудвину позвоночник и придал ему правильную форму.

– Едят они здесь хорошо, спят тоже весьма неплохо… – пробормотал он и пошел искать хозяйку дома. Заглянул на кухню, не сдержался и стащил со стола горсть незнакомых фруктов, похожих на уменьшенное в десятки раз малиновое мороженое. Чуть не наступил на пушистого кибера с зелеными глазами и, как оказалось, острыми когтями. Гудвин выругался и пощупал пострадавшую лодыжку. На ноге вспухали четыре царапины, как будто по ней вскользь попали из многоствольного игольника. Дальше волей-неволей пришлось вести поиски гораздо осторожнее, все время глядя под ноги.

Крис нашлась в лаборатории. Она сидела, скрестив ноги, на подоконнике и смотрела в окно.

– Доброе утро, – поздоровался Гудвин.

– Разве?

– А разве не доброе?

– Все равно. – Крис соскользнула с подоконника и направилась к столу, где лежала груда каких-то пакетов с серебристыми наклейками. – Каким бы оно ни было, можешь нормально одеться и даже обуться. Думаю, это спасет тебя от дальнейших увечий в столкновениях с моими домашними животными.

И когда только она успела заметить?.. Взяв пакет с одеждой, Гудвин кивнул, вышел в коридор, направляясь к спальне, и тут его с головой накрыло ощущение дежавю. Он остановился и потер висок свободной рукой. Этот разговор уже происходил, совсем недавно, еще в Новом Вавилоне…

Гудвин сидел на диване в своей квартире и общался по сети. Память выложила на обозрение даже мелкие детали: вкус не прожеванного до конца кусочка пиццы, новости о росте оборота в торговле незаконным софтом и имя собеседника. РейН. Девушка-демон говорила совсем как РейН. Даже интонации были именно те, какими их раньше представлял Гудвин во время текстового общения.

Конечно, это могло быть совпадением. Начало разговора, дежурные фразы… в конце концов, элементов вежливости не так уж много придумано, и повторение вариаций вполне возможно. Но паранойя Гудвина вопила во все горло: «Таких случайностей не бывает!» – и напоминала о том, что Крис знает кого-то в Новом Вавилоне. Почему бы этому «кому-то» не быть РейНом? Почему бы ей самой не быть РейНом? Хотя это что-то из разряда невозможного…

Но точно ли невозможного?

Успокоить паранойю удалось лишь одним способом – пообещав ей, что при случае он обязательно влезет в нетбук Крис и изучит там все контакты.

– А что, неплохо. – Крис внимательно осмотрела Гудвина с ног до головы.

– Как ты угадала с размерами?

Темно-серый комбинезон из плотной ткани сидел как влитой. Мягкие кроссовки были удобными и не сдавливали ступню – если бы Гудвин сам выбирал себе обувь, пожалуй, именно такую он бы и купил.

– Угадала? – Крис пожала плечами. – Да я на тебя вчера полдня смотрела. Уж основные параметры тела можно было десять раз запомнить. Ну что, готов выйти наружу? Для этого тебе надо будет притвориться големом. Нам обязательно нужно съездить кое-куда и продемонстрировать тебя миру, иначе мои знакомые сильно удивятся – у нас принято сразу же делиться результатами своих разработок.

– Расскажи, что делать, и я постараюсь. – Гудвин поежился. Желание пройтись по улицам Биоса вело отчаянную борьбу со страхом быть пойманным и водворенным обратно на склад.

– Ничего сложного. Не засматривайся по сторонам, не гляди никому в глаза, не делай лишних движений. Шагай чуть медленнее, чем привык, считай в уме, чтобы сохранить сосредоточенное выражение лица, и все будет о’кей.

– А вообще велика опасность, что меня раскусят?

– Нет. Если будешь держаться подальше от моих коллег по работе. – Крис ухмыльнулась. – Те, кто профессионально занимается оживлением тел, вполне могут раскусить тебя, если ты долго будешь мозолить им глаза. А остальные демоны – вряд ли. Среди големов нет двух одинаковых – разница в материале, разные мастера их поднимают, – поэтому подвоха в тебе не заподозрят. Главное, сам не нервничай и не провоцируй их. Ни с кем не говори и не глазей по сторонам с широко раскрытым ртом.

«Да-а, – подумал Гудвин, переступив порог и оглядевшись, – лучше бы я попал сюда как в сказке, то есть рухнул вместе со своим домом, как Элли, чтобы рядом был хотя бы кусок привычного, обжитого мира».

Биос просто с ног сбивал своей необычностью, чуть ли не в буквальном смысле. Конечно, Гудвин готовился к этому, но одно дело – подготовиться морально, и совсем другое – увидеть всё своими глазами. Когда смотришь на что-то из окна, сознание не фиксирует самые странные элементы, а если и замечает их, то воспринимает как непонятные детали на экране монитора. Ведь у окна есть рама, отграничивающая зрителя от наблюдаемой им картины. Она позволяет держать дистанцию.

Гудвин вышел на улицу – и дистанция пропала. В лицо ему дул теплый ветер, несущий с собой десятки незнакомых запахов. По обочинам дороги росли кусты и деревья, листья на них трепетали, шелестели и шептались – гораздо громче и тревожнее, чем ветви их стеклянных собратьев в парке на крыше торгового центра. Под ногами вместо бетона была уложена плитка – достаточно ровно, но все же встречались выбоины и щели, через которые наверх пробивались зеленые стебли.

Биомасса не просто была везде, она царила и занимала собой почти все свободное пространство. Крыши домов торчали из зарослей настолько скромно и незаметно, что казалось – это они здесь лишние, а вовсе не переизбыток растительности.

– У вас что, совсем не ухаживают за тротуарами? – спросил Гудвин, споткнувшись трижды за десять метров.

– Ухаживают. – Крис удивленно покосилась на него. – Видишь, какие розы высадили справа. Три разных сорта в одной почве. Когда расцветут, будет очень красиво…

Посчитав, что их представления об уходе за дорогами слишком сильно различаются, Гудвин решил не продолжать разговор. Тем более что у него не было времени задавать вопросы – новые впечатления врывались в мозг одно за другим, кружили там и бились о стенки черепа. По крайней мере голова у него заболела уже минуты через две после выхода из дома.

Влажный воздух со сладковатым привкусом. Десятки маленьких киберов, деловито спешащих по делам на двух-трех-четырех-небеса-знают-скольких-конечностях. То и дело проносящиеся над головой летательные аппараты. Какие-то мелкие разноцветные механизмы, порхающие вокруг головы Гудвина и даже пытающиеся сесть ему на лицо. И краски – дикое буйство красок, в сравнении с которым даже пейзажи симулятора «Райский остров» показались бы скучными и тусклыми.

Глаза разбегались, а мир, вместо того чтобы сложиться в единую картину, упорно разваливался в мозаику отдельных цветов, ощущений и образов. Гудвину почудилось, что его засасывает в этот водоворот деталей, он покачнулся, прижал ладони к лицу и затряс головой, пытаясь избавиться от пестрого мусора.

– Ну что, готов прокатиться?

Вопрос Крис вернул его в нормальное состояние быстрее, чем это сделал бы холодный душ. Они подошли к месту, где в паре метров над землей пересекались десятка полтора лиан и разбегались в разные стороны. Каждая из них с чуть слышным шипением двигалась. Причем настолько быстро, что когда мимо пролетали машины и жители нижнего мира, прицепившиеся к лиане снизу или оседлавшие ее, их смазанные силуэты было очень сложно разглядеть.

– Хм… – Гудвин с опаской смотрел на оживленное движение. – А где твой мобиль?

Крис рассмеялась:

– Мне не нужен мобиль. Когда надо перевезти что-то тяжелое, я обычно нанимаю транспортный модуль. Или заказываю доставку на дом. Можно ехать, просто зацепившись за лиану.

– А тебе не страшно попасть в аварию? – спросил Гудвин, сразу представив, что́ останется от чела после столкновения с мобилем на такой большой скорости. Или с транспортным модулем.

– В аварию? – Крис помотала головой. – С чего бы? Наоборот, когда летишь без мобиля, маневрировать легче, только за себя отвечаешь. Ничего, сейчас сам выяснишь, как это просто.

– Ты думаешь, получится с первого раза? Да еще на таком оживленном перекрестке?..

– Расслабься, – покровительственно улыбнулась Крис и похлопала Гудвина по плечу. Ее явно вдохновляла роль проводника-покровителя. – Тут же ничего не надо водить, кроме себя самого. Все равно что ходить или бегать, ничуть не сложнее.

Гудвин сокрушенно кивнул. Ходить и бегать он умел, но от этого было не легче.

– Бери зажим. – Крис сунула ему в руки массивный карабин – вроде тех, с которыми работали любители пром-альпа в его мире. Массивный, внушительный, с удобной ручкой. – Прицепляешься к лиане и едешь. Столкнуться ни с кем не получится, даже если захочешь, – в твоем направлении все едут с одинаковой скоростью, а встречные тебя не заденут, трафик разделен достаточным расстоянием. Если скорость покажется слишком низкой, перецепляешься на лиану красного цвета, они вдвое быстрее.

– Мне бы эти, хм, медленные сначала освоить… – Гудвин с сомнением переводил взгляд с карабина на стремительно проносящихся мимо «гонщиков» – другое определение как-то не подбиралось. Ему казалось, что даже поезд монорельса в его мире ходил медленнее.

– Я помогу, – усмехнулась Крис и, вцепившись в карабин, подняла его вместе с Гудвином над землей и защелкнула на лиане. – Поехали!

«Вот это сила!» – успел подумать он и стремительно полетел над Биосом, молясь только о том, чтобы не разжать руку.

Это было чем-то похоже на путешествие с ЭлБой – мелькание зданий, мобилей, фигур, киберов, столбов, лиц, лиан, звуков, сливающееся постепенно в трубу со смазанными призрачными стенами, внутри которой мчался Гудвин – непонятно куда и зачем.

– А можно помедленней?! – крикнул он.

– Уже почти приехали! – отозвалась Крис. – Да и не так уж быстро.

Ей было легко говорить. Для Гудвина мельтешение перед глазами было сродни действию какой-нибудь галлюциногенной проги, погружающей сознание в состояние покоя. Правда, здесь никаким покоем не пахло. Ком подступил к горлу, и, сдерживаясь, чтобы не расстаться с завтраком, Гейт прикрыл глаза. Так ехать было куда легче. Он даже начал получать удовольствие от полета, пока не почувствовал прикосновение к своим векам. Попытавшись отмахнуться, чуть не сорвался с лианы.

– Что это? – спросил он, не решаясь открыть глаза.

– Бабочка.

– Что?

– Насекомое. Чешуекрылое. Или попросту бабочка. Она не опасна.

Гудвин пригляделся. Так называемая «бабочка» была из разряда крохотных киберов, которые мелькали у него перед глазами еще на земле. На скорости рассматривать диковинное существо было трудно, ясно было одно: оно действительно не опасно. По крайней мере, на вид.

– Приготовься, скоро прибудем, – сказала Крис.

– Куда?

– Увидишь.

Надо признать, что это был донельзя логичный ответ. И как многое из того, что обладает железной логикой, не нес в себе никакой полезной информации. Кроме разве того, что Гудвину что-то хотели показать.

Через какое-то время Крис приказала спрыгнуть и, видя, что чел на это не решается, что-то пробормотала – судя по тону, ругательное.

В этот момент в Гудвине проснулось спавшее до поры чувство собственного достоинства. Пусть его спутница была демоном, существом из другого мира и вообще весьма загадочной особой, но при этом она все же была девушкой. А значит, вряд ли могла сделать что-то такое, чего не мог сделать он.

Переборов инстинкты, которые советовали ни в коем случае не разжимать рук, Гудвин отщелкнул замок карабина, соскочил с лианы и ощутил себя стоящим на твердой поверхности. Это было приятное и не сравнимое ни с чем, испытанным ранее, ощущение. Он знал, что прямо под ним располагается твердь. Пусть она начинена биомассой, а не столь привычным бетоном, камнем или сталью, но по ней можно ходить.

Крис аккуратно похлопала его по плечу.

– Лицо попроще. Без эмоций, – напомнила она. – Сейчас у нас будет сложное испытание на самообладание.

– В смысле?

– Ты увидишь много такого, что тебе покажется странным. Постарайся сохранять спокойствие и не разговаривай. Слушай, смотри, читай, если получится. Информацию не обязательно получать при помощи вопросов – иногда достаточно наблюдения.

– Хорошо. Я постараюсь. Но где мы?

– Это что-то вроде выставки или форума, где каждый волен поделиться своими достижениями. Обмен опытом и демонстрация собственных умений.

– Форум? И что, модераторы есть?

– Да. Поэтому не разговаривай и не высовывайся.

– Ясно. – Гудвин подумал, что шутка обернулась совсем не шуткой, и только в этот момент решил оглядеться.

Они находились перед воротами, которые, как ни странно, ни к чему не примыкали. Стояли посередине почти ровного пространства без строений. За ними простиралась обширная территория с павильонами-палатками, бьющими из земли фонтанами и лавочками для тех, кто решит здесь отдохнуть. По мнению Гейта, местность более походила на парк, нежели на какую-то там выставку.

Тем временем Крис целеустремленно зашагала вперед, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней.

Вот девушка перекинулась парой слов с симпатичным парнем, у которого также имелись клыки, а еще внушительная мускулатура. Затем она побеседовала еще с кем-то и еще. У Гудвина кружилась голова, а паранойя буйствовала от огромного количества взглядов, устремленных на него. Казалось, все вокруг точно знают, что он никакой не голем, а самый обычный чел. Однако свое знание – если таковое и было – демоны предпочитали держать при себе и обращали внимание на Гудвина не более, чем Крис на их экспонаты… если можно этим сухим словом назвать сказочных тварей, которые здесь были представлены.

Дух захватывало от многообразия живых существ. Некоторые походили на монстров из игровых бестиариев, другие были просто невообразимы. Многие выглядели мирными и ручными, иные же скрывались за силовым полем, в бессильной злобе пытаясь напугать проходящих мимо.

Очередной демон окликнул Крис. Она остановилась и стала отвечать на его вопросы: «Да, тот самый… Только подняла, сложные программы еще не инсталлировала. Проверяю координацию… Повезло, без сомнения повезло. Отличный материал. Твои дела как?..» Рядом с демоном переминался с лапы на лапу зверь с узкой мордой, внимательными черными глазами и мокрым черным носом. Он заинтересовался Гудвином, несколько раз шумно фыркнул и вдруг громко залаял.

– Тихо! – крикнул хозяин твари и засмеялся. – Не любит големов. Раньше вообще сразу бросался, кусал – пришлось ремнем воспитывать.

«Кусал… – подумал Гудвин, медленно и с независимым видом перемещаясь за спину девушки. – Просто замечательно. Мне очень повезло».

– Хорошая собака! – Крис наклонилась и потрепала зверя за ухом. Тот оскалился и зажмурился. Видимо, от удовольствия.

– Лучше любого кибера! – похвастался хозяин.

– Завидую…

– А почему себе не заведешь?

– Как ты сам метко заметил, собаки не жалуют големов. А я с ними все время работаю. Пробовала хотя бы кота завести, так он шипел не переставая и орал под дверью лаборатории. Поэтому обхожусь киберами. – Рассказывая, Крис грустно поглядывала на скамейку с другой стороны аллеи, где на коленях у девушки-демона сидела толстая, пушистая, полосатая тварь, которая периодически открывала розовую пасть и говорила громкое «мяв».

Потом они прошли мимо больших и, вероятно, самых опасных существ.

Белое копытное создание с бородой и загнутыми рогами жевало биомассу и внимательно разглядывало проходящих мимо. Похоже, высматривало жертву. В нем Гудвин почти что опознал единорога из фэнтези-бродилок, правда, один рог был лишний. Хотя ошибок хватало и в облике остальных экспонатов. За двумя слоями защитного поля бродил зверь, чей создатель явно ошибся с размером и цветом. Мордой тварь напоминала давешнего полосатого «кота», но была раз в десять крупнее и с неестественно оранжевыми полосками на шкуре. В бассейне с водой лежало зелено-коричневое бревно в отвратительных бугристых наростах. Что оно делало среди движущихся экспонатов, Гудвин так и не сумел понять. Одноногие худые создания, похожие на неуклюжие вешалки для шляп, лениво балансировали розовыми крыльями. Общую картину здешнего безумия дополняли десятки киберов разнообразных функций и размеров. Каждый из них в Новом Вавилоне обошелся бы в целое состояние. Здесь же они свободно расхаживали и крутились под ногами у гуляющих.

Если бы Гудвин по-прежнему находился в своем мире, он решил бы, что создателю подобного симулятора реальности требуется немедленно присудить приз как наилучшему дизайнеру всех времен, а после изолировать его от общества как безнадежно больного чела.

Этой мыслью он поделился с Крис, когда через некоторое время они присели на лавочке в боковой аллее, давая отдых уставшим ногам. Вернее, отдых ногам давал Гудвин, а девушка-демон отнюдь не выглядела уставшей, и можно было только в очередной раз поразиться ее выносливости и силе.

– Симулятор реальности? – пробормотала Крис. – Не понимаю, о чем ты.

Для конспирации разговор велся шепотом, и Гейт отвечал, почти не разжимая губ:

– Ну как же? Об иных реальностях, созданных чужим воображением.

– Зачем?

Гудвин удивился:

– Как зачем? Ну, это же почти как компьютерные игры, только с бо́льшим погружением. Интересно.

– Не думаю. У нас нет игр… – Крис помолчала. – У нас нет игр и симуляций реальности. Жизнь слишком сложна, а любые, даже самые совершенные подобия проигрывают оригиналу.

Гейт ее не очень понял и хотел прямо об этом сказать, но девушка неожиданно резко приказала:

– Пошли. Нам пора.

 

4

Крис быстро поднялась со скамейки и потянула Гудвина за собой.

– Уходим, быстро. Стой, не по главной аллее! Пройдем краем парка.

– Что случилось?

– Видишь вон тех големов с треугольными нашивками на рукаве? Это свита членов Совета. Обычно они не ходят сюда в будние дни, поэтому я осмелилась тебя привести. Будет очень нехорошо, если вы столкнетесь. Раскусят вмиг.

Гудвин и самих-то големов не мог разглядеть в толпе, не то что нашивки у них на рукавах, поэтому лишь подивился острому зрению демонов и быстрым шагом двинулся за Крис по узкому тротуарчику, огибающему выставку по периметру. В принципе передышка от наплыва необычных впечатлений была Гудвину на руку. Можно наконец спокойно подумать и разложить их по полочкам, чтобы хоть чуть-чуть избавиться от хаоса, который царил у него в голове последние два дня.

Самыми необычными были, конечно, животные. И насекомые, как их называла Крис. Настоящие живые существа, как понял Гудвин, не киберы и не голограммы, некоторые даже свободно летали по городским улицам вне парка. Часть из них была ему знакома: они попадались в играх и симуляторах, встречались в книгах. Но мало ли что там встречается…

До сегодняшнего дня собаки, кошки и ящерицы были для Гудвина такими же фантастическими существами, как маги, эльфы и драконы. Но теперь он посмотрел на них воочию. И еще на несколько десятков живых организмов. Приходилось признать, что все эти лирические пассажи в книгах и размышления о природе, которые он обычно пропускал или прочитывал по диагонали, были правдой. Это упорно отказывалось укладываться в голове. Здравый смысл («чудес не бывает») и внушаемые с детства религиозные догмы («чел – вот единственное живое существо Нового Вавилона!») дали трещины, шатались и раскачивались на своих прежде незыблемых пьедесталах, грозили рухнуть, в очередной раз похоронив мозг Гудвина под осколками нелепостей и невозможностей.

– Скажи, а у вас драконы случайно не водятся?

Шутка – один из лучших способов отвлечься в такой ситуации, переключить внимание на разговор.

– Нет, не водятся, – помотала головой Крис, косички взлетели и с шелестом улеглись ей обратно на плечи. – Это же сказочные существа. С чего им быть здесь?

– Потому что у вас тут сплошная сказка, – усмехнулся Гудвин. – Мертвые люди оживают. Те, кто не оживает, превращаются в зомби. По улицам ходят демоны. Летают и бродят вымышленные существа из книг. При таком раскладе я вовсе не удивился бы, увидев дракона или волшебника.

– Можно подумать, ты никогда в жизни не учил биологию.

– Био… что?

– Биологию. – Крис остановилась и смерила Гудвина таким взглядом, будто он прямо тут, на улице, вдруг стал превращаться в дракона. – Науку о живых существах. О растениях, животных, о вас самих, в конце концов.

– Ну, я помню уроки о здоровье и человеческом теле. Биомассой занимаются узкие специалисты, мне их знания не нужны. А этих самых животных у нас нет…

– Совсем нет?

– Совсем.

– Бедные… – Девушка пожала плечами и на мгновение замерла с отсутствующим видом. Потом махнула рукой: – Идем же.

Гудвин странно реагировал на увиденное. Такое впечатление, что он не стремился побыстрее собрать картину Биоса из образов, которые ему встречались по дороге, а сознательно отгораживался от них. Закрывал глаза, отмахивался или отшучивался. Будто раньше ему никогда не приходилось смотреть по-настоящему.

Самым удивительным для Крис было то, что он довольно равнодушно миновал всех зверей и птиц – каких-то девушка сама видела впервые, некоторые существовали в единственном экземпляре, для других условия содержания подбирались годами. Целые группы ученых порой работали над выращиванием этих животных. Еще лет пятьдесят назад самым сложным созданием, выпущенным из лабораторий Биоса, была хладнокровная ящерица. Сейчас же за силовыми полями бродили львы и тигры, демонстрируя белоснежные клыки и хлеща себя хвостами по бокам.

Полное торжество науки и жизни. Оно должно ошеломить того, кто прежде – по его же словам – никогда не видел зверей. Однако Гудвин равнодушно прошел даже мимо клетки с первой химерой Биоса, зато несколько минут тщательно рассматривал обычных киберов. Он глазел на уличных регулировщиков, провожал восторженным взглядом грузовых летяг и таращился на боевых крыс, сидящих на плечах у демонов.

Это было выше понимания Крис.

– Сказочных существ, говоришь, у вас нет? – бормотал Гудвин, следуя за девушкой по безлюдной улице. Таких не встретишь в Новом Вавилоне, даже в самом дальнем от центра переулке всегда найдутся пара бездомных, шарящих по мусорным бакам, или группы серьезных парней, затеявших разборку. – Может, тогда я – сказочное существо? Великое и ужасное. В конце концов, у меня есть свой волшебный город, с замком и троном.

На Гейта нахлынули воспоминания. Почему-то местный пейзаж вызвал у него ассоциации с дорогой из желтых квадратов. Может быть, виной тому была окружающая его зелень, которая в подсознании превращалась в Изумрудный город. Почудилось, что еще немного, и где-нибудь за следующим поворотом он увидит замок и стоящего возле него стража. Тот откроет ворота, на этот раз сразу признав Гудвина, и Великий и Ужасный окажется в центре управления ЭлБой, откуда можно будет попробовать перенестись назад, в Новый Вавилон, и забыть об этом странном месте.

Чувство, что вот-вот он окажется дома, было настолько сильным, что Гейт зажмурился и ожидал, открыв глаза, увидеть перед собой знакомую квартиру, площадь перед Башней или же просто вагон монорельса. Но он лишь врезался во что-то твердое и больно ударился носом.

– Что за… – начал было он и осекся.

Стоявшая впереди Крис, в чью спину Гудвин уперся, выглядела настороженной. Руки ее напряглись и слегка двигались из стороны в сторону.

– Что ты сделал? – глухо спросила девушка.

– Ничего.

– Из-за ничего мы бы не привлекли внимания охраны.

– А мы привлекли?

– А то ты не видишь.

Сначала Гудвин не видел. Потом послушно огляделся и насторожился. Местность вокруг словно вымерла. Все по-прежнему было красочно, но вместе с тем будто кто-то добавил в господствующий зеленый цвет темных тонов.

– И это сейчас, когда Совет неподалеку, – пробормотала Крис.

В ее тоне, на удивление, не слышалось осуждения или злости на Гейта. Это было больше похоже на разочарование и недоумение. Не самые приятные эмоции, но их вполне можно пережить.

– И что делать теперь?

– Убегать. Немедленно.

– Это я умею, – сказал Гудвин с неожиданной веселостью. – Было время потренироваться.

Но вопреки намерениям Крис, побежали они далеко не сразу. Сначала она пробормотала заклинание. В командах Гейт уловил немного знакомый ему алгоритм маскировки процессов, только перестроенный – видимо, для того чтобы скрыть их обоих.

– Надо двигаться быстрей, у нас мало времени.

Времени действительно было мало. Примененный девушкой способ защиты был прост и действенен, но взломать эту защиту не составило бы труда. Будь у Гудвина возможность задержаться, а также нетбук или хотя бы коммуникатор, он набросал бы более надежный алгоритм и отдал его Крис – в том, что «заклинание», произнесенное им самим, сработает, Гудвин не был уверен. Но возможности не было. Совсем.

Через мгновение он узнал, что демоны бегают быстро. Очень-очень быстро.

Дальнейший путь превратился перед его глазами в зеленое мельтешение, множество поворотов и остановок на несколько секунд. Крис без перерыва что-то бормотала, водила руками и тащила Гейта за собой. Вероятно, она прикрывалась от охранников – кем бы они ни были – и узнавала об их местоположении.

В какой-то момент со словами «Ну, здесь нас вряд ли будут искать» она втащила потерявшего ориентацию в пространстве Гудвина в здание с широкими массивными дверями и поволокла по коридорам, шепнув что-то киберу на входе. Вскоре они оказались в обширном зале, стен которого не было видно за полками. На полках стояли черные, с золоченой гравировкой прямоугольные предметы. Приглядевшись, Гейт понял, что на них выдавлены какие-то слова, и прочитал на первом попавшемся: «Николас Жель „Рождение Т.И.М.“.

– Что это? – спросил он, ткнув пальцем в гравировку.

– Т.И.М.? Трансформация интеллектуальной матрицы.

– Да нет, вот это, само по себе?

– Ты никогда не видел книг? – удивилась девушка.

– Книг? В моем мире они все в электронном виде. Хотя я слышал, конечно, про чудаков, за большие деньги достающих экземпляры наподобие таких, но всегда думал, что это выдумки.

– Выдумки? – Крис улыбнулась так, что клыки сверкнули. – Надо будет пообщаться насчет этих выдумок с библиотекарем. Я давно подозревала, что наши фонды куда-то потихоньку исчезают.

– Везде воруют, – пробормотал Гудвин. – В любом случае я не понимаю, зачем вам книги. Любые сведения можно получить, подключившись к информационной сети, и они будут представлены в надлежащем виде. Ты можешь прочесть их, использовать как тебе угодно, не утруждая себя захламлением места.

Девушка посмотрела на Гудвина как на умалишенного. Наверняка так же он сам смотрел на Джерома, когда тому случалось сморозить какую-нибудь глупость. А еще этот взгляд напомнил Гудвину святош из Нового Вавилона, когда они таращились на него как на безнадежно потерянного для дзен-софта чела.

– Книга – это книга, – сказала Крис после паузы. – Это не просто информация. Это вещественное ее воплощение. Она осязаема, она видима, она пахнет знаниями. Если ты будешь читать вслух, она даже будет слышима. Это самая удобная и достойная форма передачи сведений. В нашем мире считается достижением, если у тебя есть книги. Некоторые мои исследования были напечатаны, и это весомое доказательство того, что я проделала свою работу не зря.

– Ну не знаю… – протянул Гудвин.

– Именно, – подтвердила девушка. – Именно, что не знаешь.

Гудвин пожал плечами, взял первую попавшуюся книгу, открыл ее и тотчас захлопнул.

– Что случилось? – спросила Крис.

– Это учебник анатомии, – пробормотал Гудвин, глядя на обложку.

– И что?

– Ну, кажется, теперь я знаю, как работают молочные железы.

– А раньше не знал?

– Не так подробно.

– Это тебя смущает?

Гудвин вспыхнул. Не от самого́ вопроса, а от тона, каким он был задан. Не участливо, не с любопытством, а с какой-то академической холодностью. Так врачи, у коих ему доводилось бывать в Новом Вавилоне, фиксируют данные о болезни пациента. Сугубо практический интерес, ничего более.

– Возможно, – ответил он. – Не важно. Как мы будем отсюда выбираться?

– Переждем, пока тревога стихнет. Охранники выждут некоторое время и, если ничего опять не случится, объявят, что это был просто сбой. Но я все же не понимаю, что ты такого сделал, что охрана взбесилась… А это сделал именно ты, я чувствую. Если бы я в свое время не занималась охранными системами, вряд ли нам удалось бы уйти.

– Да не знаю я. – Гудвин пожал плечами, стараясь выглядеть естественно.

Крис вроде бы поверила ему. Ну или сделала вид, что поверила.

– Пойдем, я тебе покажу кое-что.

– Что?

– Увидишь.

С логикой подобных ответов Гейту никогда не удавалось спорить. Она была тверда, несокрушима и, по всей видимости, очень нравилась Крис.

Они пошли по длинным коридорам, соединяющим одинаковые помещения, только меньших размеров. Как догадался Гудвин, там были собраны книги, посвященные отдельным областям знаний, в отличие от большого зала, предназначавшегося, судя по всему, для наиболее популярных жанров. По пути он не переставал удивляться, как же много всего было потрачено – усилий, материалов, места, – для того чтобы хранить то, что вполне могло уместиться в одной крохотной флешке.

Вообще в демонах, как Гудвин успел заметить на примере Крис и других встреченных, прослеживалось непонятное желание окружать себя плодами своих трудов – книгами или чудны́ми существами, которые не приносили никакой практической пользы. Демоны обзаводились доказательствами материальности мира, будто бы пытаясь таким образом убедить себя в том, что и сами они материальны.

Выходцу из Нового Вавилона, где главной ценностью была информация, независимо от способа ее представления, это казалось странным. В том месте, откуда прибыл Гудвин, ты был жив до тех пор, пока обрабатывал информацию – хранил, передавал, получал, создавал. Если твои сигналы переставали поступать в общество, тебя вполне можно было счесть мертвым.

Коридоры закончились, и они очутились перед лифтом.

– Наверх, – сказала Крис, когда они вошли, и лифт повез их наверх, до самой крыши.

Опять перед Гудвином развернулось великолепие Биоса во всей красе. Оно было не похоже на мрачную отрешенность Нового Вавилона. Наоборот, возникало ощущение, что это необычное место радо тебя видеть и с удовольствием раскрывает свои тайны.

– Красиво, – вздохнул Гудвин.

– Ага.

– А там что? – Он показал вдаль, где вздымались внушительные трубы, напоминавшие Башню в Новом Вавилоне.

– Это промышленный район. Заводы, зомби и их надсмотрщики.

– И что там производят?

– В основном всякие комплектующие, из которых впоследствии изготавливаются механизмы.

– То есть хард?

– То есть да.

– И ты говоришь, там работают зомби? Таким ты хотела сделать меня?

– Нет. – Девушка опять посмотрела на Гудвина как на несмышленыша. Он уже даже начал привыкать к этому взгляду. – Из тебя я хотела сделать голема. А голем и зомби – совсем разные вещи.

– И в чем разница?

– Вот смотри. – Она вытянула руку, и Гейт внимательно на нее уставился. Через несколько секунд на ладонь приземлилось создание, которое Крис называла «бабочкой». – Видишь, какая она красивая? Это символ души, как написано в первых книгах. А в зомби нет этой красоты. У них нет сознания, одни лишь заложенные инстинкты: производить, контролировать качество, сортировать и упаковывать. Зомби даже лучше – им не нужна еда, у них нет мыслей. Из тел, которые попадают к нам, в случае если мозг необратимо поврежден, мы делаем зомби. Голем же – это более высокая ступень. У него есть сознание, куда можно заложить возможность чувствовать, создать личность, провести модификации тела и сознания, направленные на то, чтобы голем способен был выполнять высококвалифицированную работу.

– То есть голем – это практически чел?

– Нет. Голем – это голем. Это практически демон.

– Не совсем понимаю.

– И не надо.

– Подожди, значит все те, кто умирает в Новом Вавилоне, обретают здесь новую жизнь? В качестве голема или зомби – как повезет?

– Не «как повезет», а в зависимости от того, насколько серьезными окажутся разрушения в теле и как сочтет нужным Совет.

Гудвин пожал плечами. По его мнению, он сказал то же самое, разве что другими словами.

– А когда умираете вы, что происходит с вашим телом? – Вопрос пришел в голову неожиданно и, похоже, вызвал у Крис удивление и что-то еще, что Гейт не сумел прочитать на ее скупо выражавшем эмоции лице.

– Когда умираем? – переспросила она.

– Да, когда умираете.

– Мне не доводилось умирать, чтобы проверить.

Ответ был жестким. Кажется, девушка-демон, спокойно рассуждавшая о смерти жителей Нового Вавилона, не была расположена откровенничать об этой стороне собственного мира. А может, тема была ей попросту неприятна.

Как бы там ни было, они еще долго стояли и смотрели на панораму зеленого царства Биоса.

Стояли и молчали, потому что никому не хотелось говорить. Каждый думал о своем.

 

5

Он явно что-то скрывает. И когда я пытаюсь уличить его в этом, начинает говорить чуть быстрее, чем обычно, делает донельзя серьезное и искреннее лицо, даже щеки надувает – наверно, чтобы казаться значительней. Может, у него и получилось бы меня обмануть, пока я не изучила еще всех невербальных подтверждений и опровержений истины, которые скрываются в его теле. Но его выдает внимание со стороны киберов. Домашние ежи постоянно настороже, когда он появляется в комнате. Локальная сеть иногда выдает попытки несанкционированного входа. О реакции городских охранных систем даже вспоминать не хочется – если я со своими безумными начинаниями и была когда-либо на грани провала, то именно позавчера, когда нас спасли только удача, нужные знания и быстрые ноги. Слава жизни, Гудвин и вправду неплохо бегает. Но на этом его однозначно положительные качества заканчиваются, и начинаются сплошные вопросы.

Как скоро мне удастся выяснить, что именно он скрывает?

Что с ним делать, когда я закончу изучение его реакций?

Стоит ли его расспросить подробнее о софте или он заподозрит источник моего интереса и не станет откровенничать?

Но – за что я уж точно хочу сказать тебе спасибо – с ним интересно. По-настоящему. По-человечески.

В следующие дни они больше не выбирались в центр города. Зато Гудвин освоил местность вокруг дома и даже осмелился высунуть нос за дверь без присмотра Крис, благо та не держала его под замком. Тщательно изучил домики и растения вокруг – демоны называли их садами. Долго наблюдал за движением лиан и научился справляться с головокружением, которое сначала возникало при одной мысли об этой транспортной системе.

Крис не перестала следить за ним, но Гудвин уже немного смирился с постоянным оценивающим взглядом. Девушка проявляла дружелюбие, разрешала ему бродить по дому, заниматься тем, чем хочется, и не требовала в обмен на гостеприимство ничего сверхъестественного. В конце концов, если под чьим-то взглядом ты чувствуешь себя подопытным образцом на столе хирурга-экспериментатора, это ощущение гораздо приятнее того, какое возникло бы у Гудвина, решись Крис и вправду его препарировать. Уж лучше глазами, чем ножом.

К тому же Гудвин обнаружил, что можно в отместку безнаказанно подшучивать над некоторыми странностями демонов. Например, над «некормлеными киберами», которых Крис почему-то считала живыми существами, разговаривала с ними, гладила, играла и пичкала вкусностями из холодильника. Киберы в ответ на это внимание умильно сопели на разные голоса, мяукали, подмигивали и путались под ногами.

В ответ на шутки о чрезмерной любви к электронным механизмам Крис серьезно обижалась, прекращала разговор и какое-то время молча и зло смотрела на собеседника. В беседе возникала пауза, особенно приятная в свете того, что за четыре дня в Биосе Гудвину пришлось столько говорить вслух, сколько, пожалуй, не приходилось раньше за всю жизнь – к вечеру он начинал заговариваться, язык отказывался повиноваться, а мышцы лица ныли от непрестанного выражения эмоций. Действительно, уж куда проще общаться в мессенджерах, там устают только пальцы.

Крис не давала Гудвину доступа в сеть, зато в ответ на его тоскливые взгляды, кидаемые в сторону нетбука, вручила коммуникатор и старый, потрепанный жизнью ноут:

– Думаю, тебя они порадуют. Раз уж тебе так нравятся механизмы, а не живые существа.

– Спасибо огромное!

Гудвин еще не успел вцепиться в сокровища, а сердце у него уже взволнованно запрыгало. Еще бы – на ноуте красовалась эмблема «Т.И.М.», под ней в Новом Вавилоне продавался эксклюзивный хард! И логотип этот выглядел как привет из родного города. Как соломинка или логическая зацепка, схватившись за которую, можно попытаться вернуться домой.

Он тщательно осмотрел, даже обнюхал – разве что не попробовал на вкус – все детали гаджетов и пришел к потрясающему выводу. Самое любопытное, что вывод этот потряс его гораздо больше, чем крах религиозных догматов, случившийся пару дней назад.

Кто видел заводы по производству харда в Новом Вавилоне? Никто.

У кого получалось хоть когда-нибудь заказать комплектующие напрямую, у изготовителя? Ни у кого. След всегда терялся в бесконечной цепочке посредников.

На что похожи детали в его руках? Не похожи, а один в один повторяют «железо» Нового Вавилона.

И что все это значит?

Весь хард производится здесь. На тех самых фабриках с высокими трубами. Собирается руками зомби под присмотром големов.

Но самое главное, что хард как-то попадает наверх. И это значит, что если выяснить, через какие каналы идет доставка, можно по ним вернуться домой.

Весь день Гудвин размышлял над тем, как лучше завести разговор о возвращении. Проблем было много. Прежде всего он так и не смог уловить какие-либо закономерности в реакциях Крис. То она легко отвечала на достаточно откровенный, по мнению Гудвина, вопрос, а то отнекивалась или просто умолкала, когда он считал, что «ничего такого не спросил». Вдобавок на ее лице практически не читались эмоции. Очень часто он узнавал о том, что девушка шутит, только по ее смеху. Злость, недовольство и прочее проявлялось исключительно в нежелании говорить. Гудвин тоже пытался изучать демона, но, как ему думалось, пользы из этого извлек гораздо меньше, чем хотелось бы.

Однако надо было что-то делать. И это «что-то» Гудвин решил сделать привычным для себя способом в отсутствие исходных данных – атакой в лоб.

– Хорошие игрушки ты мне дала, – сказал он как-то невзначай.

– Очень рада, что тебе понравились, – ответила девушка, не отрываясь от своего занятия. Кажется, она пыталась сконструировать нового кибера.

– Да, понравились. Только я вот одну странность заметил. По-моему, коммуникатор и ноут тоже прибыли из нашего мира.

– С чего ты взял?

– Эмблема, комплектующие – всё один в один, как в Новом Вавилоне.

– Странные выводы при таких исходных данных, – пожала плечами Крис. – Это к вам они поставляются от нас.

– То есть?

– А вроде умный…

– Обмен, что ли? Мы вам тела, вы нам хард?

– Не так все просто, но суть понял, ага.

Гудвин наморщил лоб. Похоже, он опять промахнулся с умозаключениями. Это, оказывается, здесь не секрет никакой. К тому, что Биос не Ад, он уже привык. Что сюда сбрасывают тела для работы – это было тоже уже знакомо. Но что назад идут комплектующие и все здесь об этом знают и относятся как к само собой разумеющемуся?..

Да ведь и в Новом Вавилоне должны знать доверенные люди, занимающиеся продажей. А может быть, не люди? Может, засланные наверх големы? Крис говорила, что можно создать весьма сложную личность, почти не отличимую от настоящей. Судя по тому, что Гейт повидал здесь, он был склонен ей верить.

– О чем задумался? – поинтересовалась девушка.

– Слушай… – Гудвин неожиданно охрип. – Тебе никогда не хотелось побывать в Новом Вавилоне?

– Нет, – помотала головой Крис. – Я предпочитаю наблюдать со стороны.

– Ах да, таинственные друзья.

– Именно.

– А мне, знаешь ли, очень хотелось бы вернуться.

– И?

– И я прошу тебя о помощи.

– Не получится.

– Почему это?

– Потому что.

Дальнейшего объяснения не последовало. Все та же четкая логика.

– Послушай… – начал опять Гудвин. – Ну что тебе еще от меня надо? Все, что мог, я про свой мир рассказал. Про свою жизнь – тоже. Изучила ты меня вдоль и поперек, уже не знаю, где и скрыться от твоего взгляда. Вот скажи, тебе нравится твой дом?

– Ну, – неуверенно кивнула Крис.

– А мне нравится мой! И он там! – Гейт резко ткнул пальцем вверх, и, будь потолок менее высок, что-нибудь – потолок или палец – обязательно сломалось бы.

– Извини. – Девушка улыбнулась, но от этой улыбки не стало легче. – Я и вправду не могу тебе ничем помочь. Это незаконно, опасно и вряд ли хорошо отразится на моем положении и карьере. А они мне дороже, чем ты, уж так вышло. Все, что я могу сделать, – укрывать тебя от Совета. Хотя это трудно, потому что при твоем появлении киберы разом встают в защитную стойку. Я даже не могу отпустить тебя на все четыре стороны.

– Почему?

– Потому что с тобой может случиться что-нибудь плохое. Гораздо хуже, чем быть запертым в чьей-то лаборатории для тщательного изучения. Если ты неаккуратно поведешь себя в присутствии киберов или големов… они же тебя убьют. А этого я никак не могу позволить. Смирись, отсюда нет выхода.

– Посмотрим! – И Гудвин, что-то яростно бормоча, вышел из комнаты.

Крис посидела некоторое время в тишине, а затем неуверенно, будто бы пробуя, покачала головой. Кажется, у челов это действие служит для выражения озабоченности.

>Расскажи что-нибудь.

>Вопрос не имеет конкретики.

>Не ты ли говорил, что, спрашивая об общем, мы узнаем частное?

Хихикающий смайлик.

>Быстро учишься. Могу рассказать притчу.

>Давай притчу.

Когда-то, давно-давно, не было демонов. Были только люди. Но глупым людям всегда надо чего-то бояться. Они чрезвычайно обожают овеществлять собственные страхи. И тогда они создали демонов. Такими, какими себе их представляли – могучими, почти неуязвимыми, вселяющими страх. Создали и поручили им власть над собой. Не всю, а именно ту, которую приписывали. Власть послесмертия. Поручили и забыли о том, что сами создали этих демонов. Превратили их вновь в персонажей легенд, позабыв истинный облик и то, что победить демона может только их создатель.

>Я знаю эту притчу.

>Я и не обещал рассказать нечто новое. Я обещал рассказать притчу. Большая разница.

– Или я чего-то не понимаю, или я не понимаю ничего, – услышала Крис за спиной тихий голос, полный сдерживаемой ярости.

Первой ее мыслью было: «Как он подкрался?». Второй: «Потеряла сноровку, ничего не услышала». Третьей: «Когда-нибудь это должно было случиться». А затем она развернулась и посмотрела на Гудвина.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– А ты не видишь?

– Не смей отвечать вопросом на вопрос! Я спрашиваю: что здесь происходит?!

– Не кричи на меня в моем собственном доме.

– Мне плевать на твой дом. Плевать на тебя. Плевать на твой дурацкий неправильный мир. – Гудвин уже шипел от ярости. Таким Крис его еще никогда не видел. Она и не подозревала, что этот парень, которому из человского лексикона наиболее полно подходило определение «милый», может быть столь страшен.

– Мы разговариваем.

– С кем ты разговариваешь? – Теперь его голос вновь стал тихим. Он выделял каждое слово и произносил его медленно, словно боялся услышать ответ.

– А ты не… С другом.

– Как его зовут?

– Да смерть тебя дери, ты что, прочитать не можешь?! Его зовут РейН. Слышишь? РейН! Да, тот самый! – От себя Крис подобного тоже не ожидала.

– Все это время ты знала?

– Знала. Все знала. Все время. Доволен? Что теперь?

Гудвин закусил губу. Он явно не знал, что теперь.

>По какому поводу молчание?

Появившееся сообщение действительно породило новую паузу, оборвав собиравшегося что-то сказать Гудвина. Он потянулся было к клавиатуре, но под взглядом Крис остановился. Тогда девушка сама напечатала ответ:

>Голем разбушевался. Пришлось успокаивать.

>Голем, который Гудвин? Понимаю. Очень капризный получился. Нос сует куда не надо, не слушается и никак не желает самосовершенствоваться. За что, кстати, и поплатился. Он читает это?

Под взглядом тяжело дышащего Гейта на экране появилось:

>Да.

>Позволь обратиться к тебе, мой неразумный друг, именующий себя Великим и Ужасным. Поверь, только движение приносит развитие и самосовершенствование. В бесконечном круговороте, в который ты себя погрузил, не было ничего интересного. Только путь в деградацию. Мне понадобилось внести изменения в твой привычный уклад – думаю, не сложно догадаться, какие, – чтобы ты наконец начал двигаться. Иначе, боюсь, ты отупел бы и обленился. Или паранойя окончательно овладела бы тобой и вместо Гудвина Гейта миру явился бы свихнувшийся псих.

После появившегося сообщения в голове у Гудвина мелькнула мысль о том, что именно РейН звонил ему тогда на отключенный коммуникатор. И стало быть, именно РейН натравил на него «крышу» и законников. И возможно, еще многое в прошлой жизни, что уже нельзя было назвать случайностью, произошло благодаря РейНу.

А между тем поток откровений не останавливался:

>То же касается и тебя, Крис. Ну право, что за дело – вести себя как успокоившееся божество! Конструировать свой маленький мирок, подглядывать за чужим и не желать вносить никаких изменений… Мне кажется, дай тебе волю, ты бы с радостью отказалась от моего маленького подарка – голема Гудвина. А все потому, что тебе страшно. Страшно узнать что-то новое. Про себя и про других. Ты меня утомила своей ограниченностью. Из тебя никогда не выйдет достойного собеседника, я только зря тратил время. Как же с вами скучно, ребята. Думаю, открыв вам глаза, я сделал доброе дело. Крис, прощай и не засоряй оффлайн воззваниями ко мне – все равно не отвечу. Гудвин, заглянешь как-нибудь на огонек, если сумеешь. Чао!

Контакт замигал красным. Гудвин посмотрел на Крис. У той чуть дрожали пальцы. Затем дрожь усилилась, и вот они уже замельтешили, словно случился припадок. Он сделал было шаг к девушке, но та дернулась, схватила нетбук и изо всех сил швырнула его об стену, так что осколки разлетелись по всей комнате.

– Доволен?! – крикнула она и выбежала из дома.

Гудвину нечего было ответить, да и некому уже. Одно он знал точно: то, что произошло, бесповоротно сдвинуло нечто внутри него. Теперь он не просто хотел выбраться из Биоса, но был обязан это сделать. Как минимум чтобы заглянуть в глаза того, кто разрушил его устоявшийся мир, потому что счел его слишком скучным.

Наверное, это и была настоящая цель. Увидеть того, кто считает себя богом.

Наступила ночь, а Крис все не возвращалась. Гудвин мерил шагами лабораторию, то и дело спотыкаясь о киберов, которые требовали внимания – как всегда, некстати, – и все больше распалялся. Ярость просила выхода, ему хотелось выбежать из дома и… «И что? – спрашивал здравый смысл. – Ночью в Биосе тебе, конечно, все будут рады. Просто счастливы. Ты даже не знаешь, отчего могут активироваться охранные системы на улицах. Ты не отличишь относительно безопасного демона от того, кто заподозрит в тебе неправильного голема. Ты даже не сумеешь воспользоваться транспортом без помощи Крис. Но если хочешь – вперед. Иди к заводам, чтобы найти путь наверх. Правда, велика вероятность, что на завод ты прибудешь уже в роли зомби с выпотрошенным мозгом и почищенным сознанием. И домой тебе уже будет не нужно».

Гудвин стукнул кулаком по столу. Раз, другой. Легче не становилось. Выдохнул. Выманил за дверь лаборатории киберов, пройдя на кухню и призывно похлопав дверцей холодильника. Забрал из спальни ноут и притащил его на рабочее место Крис. Запер дверь, чтобы никто не помешал, и попытался выйти в сеть, пробуя один за другим все известные протоколы соединения.

Через полчаса он вдруг застыл, пораженный мыслью о бесполезности своих усилий. Действительно – зачем ему сеть? В чем она ему поможет? Даже если он как-то пробьется в пространство инфосистемы Нового Вавилона, что это ему даст? Физически-то он все равно останется здесь, в Биосе, в Аду, демоны их всех побери, и без разницы, как называется это место, если из него нельзя выбраться.

Единственная надежда – ЭлБа. Пока Крис не вернулась, у Гудвина было достаточно времени, чтобы попытаться активировать программу. Его ненависть стала материальной, как ключ, с помощью которого можно открыть любой непокорный интерфейс. Ну, по крайней мере Гейту так казалось.

Он закрыл глаза и представил себе Изумрудный город. Попытался материализовать все воспоминания об этом месте. Башенки, каменные стены, плитка дороги под ногами… очень похожая на тропинки в Биосе. И повсюду зеленый цвет.

Послышался глухой удар. Потом еще один. Затем – ряд сухих щелчков, как будто кто-то начал палить в дверь из игольника.

Гудвин нервно засмеялся. Если боевые киберы активизировались, значит, он на правильном пути. Еще немного, и ЭлБа опять будет с ним. Точнее, он – в ней.

Гудвин сжал кулаки и еще крепче зажмурился. Ну же!

Перед глазами поплыли темно-зеленые буквы на белом фоне. Программные коды на неизвестном языке, надпись «Настройки повреждены, подключение к интерфейсу невозможно. Наладка синхронизации не завершена».

«Блокировка приведет к прекращению наладки», – сказал тогда привратник.

Гудвин взвыл в голос. Его ум заметался, как загнанный вирус, перепрыгивая с одной мысли на другую.

Это все из-за Крис. Она «читала заклинание», и из-за этого ЭлБа не успела синхронизироваться с сознанием Гудвина. Теперь он видит интерфейс, но не может воспользоваться программой… Или может?..

Он сжал виски и до боли в глазах всмотрелся в воображаемое окошко с зелеными буквами.

«Подключение к интерфейсу невозможно».

«Подключение невозможно».

«Невозможно».

– А если мне очень надо?

«Подключение может привести к непредвиденным последствиям. Работа с программой на данном этапе опасна».

– Мне плевать! Подключайся!

«Запускается вход в интерфейс – нестабильный режим. ОСТОРОЖНО».

Ненависть Гудвина все же пробилась сквозь защитную оболочку ЭлБы. Он успел подумать: «Домой! Бежать отсюда!» – и закрутился в уже привычном вихре ощущений: верх несколько раз поменялся с низом, дверь, коридор, еще одна дверь…

Тут окружающий мир мигнул и исчез, как будто везде выключился свет – даже в мозгу. Потом Гудвин упал – судя по ощущениям, с небольшой высоты, около метра, но удар пришелся на голову и левое плечо. Остро заболела неудачно подвернутая рука. В глаза ударил яркий свет.

Гудвин помотал головой, приподнялся, осмотрелся по сторонам. В полуметре от его лица угрожающе топорщились иглами и трещали два боевых кибера. Невыносимо гадко пищала не до конца закрытая дверца холодильника. Гудвин скорчился на кухонном полу и застонал от боли и разочарования. ЭлБы хватило на расстояние в полдома. Еще раз попробовать, пока не уймутся киберы, вряд ли получится.

Голова раскалывалась. Мир опять начал разваливаться на мозаику и перемешивать ее в калейдоскопе. Гудвину нестерпимо захотелось добраться до кровати и просто заснуть. Провалиться в серую дрему без сновидений, а все проблемы решить завтра. Ненависть, по крайней мере на сегодня, перегорела. Осталась пустота.

Но киберы стрекотали в опасной близости от его глаз, поэтому первая часть желания – «добраться до кровати» – представлялась неосуществимой. Зато получилось заснуть. Точнее, отключиться.

Проснулся он от того, что кто-то схватил его за плечо и потянул вверх. Открыв глаза, Гудвин увидел Крис – спокойную, улыбающуюся, без малейших следов бессонной ночи на лице.

– Знаешь, Гудвин, – проговорила она. – Пожалуй, я помогу тебе выбраться наверх и вернуться домой. Приложу все усилия. Завтракать будешь?

 

6

Эта была странная сеть. Она работала по древнему, уже позабытому принципу древовидной структуры. В Новом Вавилоне использовалась связь «каждый с каждым», с ее помощью доступ к любому клочку информации можно было получить откуда угодно. Здесь же приходилось искать корневые узлы, надеяться, что именно в их ветвях хранится нужная информация, и лезть все дальше и дальше, возвращаясь на уровень выше каждый раз, когда постигнет неудача. Просматривать тысячи файлов, пытаться считать нужное из короткой выборки, строить алгоритмы поиска и сортировки, которые срабатывали через раз, путаясь в сплетении лиан местной системы…

Но в какой-то момент Гудвин нашел то, что искал.

Его подозрения и надежды – сложно назвать опасениями то, от чего ищешь выгоды, – оправдались. Действительно, все «железо», знакомое ему по Новому Вавилону, производилось на тех самых заводах – там, где работали зомби и големы, – и доставлялось наверх оттуда же, без промежуточных баз поставки.

Наверняка существовала охрана. Надежная охрана. Вряд ли кому-нибудь придет в голову оставить путь в Новый Вавилон так вот, на виду, чтобы каждый мог войти и воспользоваться им.

Конечно, можно было попытаться разыскать того, кто отвечает на заводах за безопасность, объяснить ему ситуацию, попросить выпустить… Но как он поведет себя в ответ?

Раньше Крис говорила: «Не хочу рисковать карьерой». Скорее всего, другой демон скажет то же самое. Если не сочтет Гудвина чьей-то дурацкой шуткой – смеха ради криво запрограммированным големом, который мнит себя живым. Такого голема, естественно, задержат. До выяснения обстоятельств.

А каковы обстоятельства? Он из Нового Вавилона, ни разу не голем и каким-то образом действительно живой, помнящий, чувствующий и активно желающий вернуться домой.

На месте членов Совета, по заверениям Крис правящего в Биосе, Гудвину Гейту это не понравилось бы. И самого себя Гудвин Гейт из Биоса не выпустил бы. Потому что не стоит волновать народ, нельзя раскрывать секреты, да и вообще – нельзя. Окончательно и бесповоротно.

Поэтому следовало придумать, как пробраться на завод, проработать всю стратегию, быть может, сделать парочку прог, отвлекающих охранных киберов – уж больно резво они реагируют на появление Гудвина. Дело наверняка в ЭлБе. Сейчас эта странная штука не только не помогает, но и мешает. Хороший подарочек, уж спасибо РейНу, удружил так удружил, ничего не скажешь.

Гудвин открыл текстовый редактор и принялся заносить туда мысли в хаотической последовательности. Именно так, как они приходили ему в голову. Он старался не думать, не сосредотачиваться на чем-то конкретном, а просто писать, надеясь, что в этом бреду потом сумеет вычленить нечто здравое – или, наоборот, сумасшедшее, – что поможет ему выбраться в Новый Вавилон.

Крис спрыгнула с лианы и направилась к лаборатории Лучио. Совсем недавно она проделывала этот путь, и мир тогда представлялся совсем другим. В нем были четко сформулированные цели, желания – очевидные и тайные, – а еще какие-никакие дом, уют и устоявшийся порядок. Вернее, «каким-никаким» все это стало сейчас, когда она в полной мере осознала ограниченность Биоса. А тогда все было правильным и, самое главное, нормальным.

Мир оказался намного больше и сложнее той маленькой системы, которую она для себя построила и в которой крутилась.

Может быть, только так и надо открывать глаза? Резко и широко. Чтобы стало больно. Чтобы лучше чувствовать то, что видишь.

Ей нравилось это слово – «чувствовать». Теперь она начала по-настоящему понимать его значение. Не в последнюю очередь благодаря Гудвину и РейНу. В большей степени, конечно, РейНу. Только вот почему-то чувства благодарности ощутить не получалось. «Спасибо, дорогой, – прошипела Крис сквозь зубы. – Наверно, я должна сказать тебе спасибо. Мысленно поблагодарить за философское просветление и новую точку зрения на происходящее. И больше не засорять оффлайн. Не засорять». У нее опять задрожали пальцы, как накануне. Пришлось сжать руку в кулак, так что ногти глубоко вонзились в кожу на ладони. «Успокойся, – уговаривала она сама себя. – Когда вернешься домой, там можно будет что-нибудь разбить. Тайком от Гудвина. Если тебе не хватило ночной пробежки. Держи себя в руках».

Голем у входа в лабораторию поприветствовал ее и доложил, что Лучио нет.

– Я подожду внутри, – сказала Крис.

Ее имя было в списке доверенных лиц, так что девушка беспрепятственно прошла в пустую лабораторию.

Все складывалось лучше, чем можно было предполагать.

Первоначально она рассчитывала разговорить Лучио под предлогом того, что ей требуется новая пустышка. Мол, эксперимент, над которым она работает, уже близок к завершению и вот надо сделать контрольный образец, чтобы представить Совету. Сойдет даже не особенно качественное тело, любое с уровнем повреждений мозга чуть выше, чем у материала для заводов…

В ходе разговора требовалось выяснить, как именно пустышки попадают вниз. И можно ли воспользоваться этим путем для того, чтобы пробраться наверх.

«Но поскольку начальства нет, можно попробовать поискать самой», – рассудила Крис и принялась воплощать эту идею в жизнь.

Записи на столе Лучио она даже не стала трогать. Вряд ли там найдется что-то интересное, кроме бесконечных отчетов, заявок, рассуждений и исследований. Говоря по правде, начальник, конечно, был скотина и бюрократ, но никоим образом не дурак. И в данный момент Крис была этому очень не рада.

Осторожно, стараясь не сдвинуть ни одной вещи в рабочем пространстве, девушка присела на краешек стула, потянулась к нетбуку, который мигал голубым огоньком спящего режима, и щелкнула длинным ногтем по кнопке активации.

– Проснись.

Локальная сеть была настроена на ее голос – Крис до этого уже несколько раз приходилось работать в лаборатории руководителя, – потому к базам данных она вышла без проблем. Некоторые папки предупреждающе горели красным цветом.

– Именно вы мне и нужны.

Девушка запомнила названия хранилищ и пути к ним, потом предусмотрительно выскользнула из-за стола и встала около окна. Во-первых, она сумеет увидеть приближающегося к дому Лучио и успеет закрыть сетевые соединения до его прихода. Во-вторых, он сам заметит ее в окне и не заподозрит, что гостья рылась у него в рабочем нетбуке. Идеальный план. Впрочем, в последнее время все ее планы, даже казавшиеся безупречными, разваливались на куски и оборачивались вынужденными экспромтами.

Крис устроилась на подоконнике поудобнее и начала читать заклинание взлома. Вспомнить дорогу, провести по ней код, указать цель. Подождать, пока заклинание справится с защитой хранилища. Зайти внутрь, затребовать голосовое перечисление файлов. «Критерии отбора материала: целостность мозговых структур, сохранение рефлексов, структура нервной системы…» Не то. Выйти из хранилища, замести следы взлома, идти по следующей дороге.

«Каналы доставки материала». Вот оно.

Крис покосилась в окно – Лучио пока не было видно – и вывела на дальней стене лаборатории голограмму дерева файлов. Нужная информация обнаружилась почти сразу. Две метеовышки в соседнем квартале – именно в них появлялись тела. По графику в течение четырех часов каждую ночь служебные големы переносили их на склад.

Не по улицам же они тела таскают?.. Конечно, не по улицам, вот схема – два подземных коридора, до каждой из башен. Отлично. Системы охраны Крис не очень волновали – когда ей надо было пробраться куда-либо, мало какая дверь могла ее остановить. Главное – войти на склад незамеченными. Вполне решаемая задача, если один из работников – голем, созданный тобой.

– Ну что, Таурус, как раз и познакомишься со своим братом, – пробормотала Крис, мысленно пробежалась по файлам еще раз и быстро зачитала код, производящий откат системы на полчаса назад. Никаких следов взлома.

Лучио пришел минут через десять, явно в отвратительном настроении. Буркнул приветствие и швырнул на стол толстую кипу бумаг. Стоило Крис только заикнуться о теле для дальнейших экспериментов, он возмутился и даже замахал толстым пальцем у нее перед носом:

– Нет, нет и еще раз нет! Особенно в свете последних событий! Надо было не сидеть безвылазно в лаборатории, а хоть немного следить за новостями.

– Какими?

– Совет временно приостановил выдачу «пустышек» для экспериментов и создания големов. И поставка на заводы ограничена.

– Все настолько плохо?

– Хуже, чем можно было представить. Наши прогнозы оказались никуда не годными. Любители поболтать уже поговаривают о катастрофе в промышленных масштабах.

– Да уж…

– Кстати, хорошо, что пришла. Как раз собирался посылать тебе сообщение. Со следующей недели работаем на складе. Весь наш отдел, эксперты из Совета, независимые ученые по специальности. Пригласили даже теоретиков. Будем исследовать материал и, видимо, разрабатывать новые критерии для его сортировки. И матрицы для замещения отсутствующих структур нервной системы и мозга.

– То есть мне повезло с последним телом?

– Очень повезло. Твоя заявка прошла одной из последних. А пока, если не возражаешь, я хотел бы поработать в одиночестве. Все равно скоро нам придется днями трудиться бок о бок. Я просто счастлив. А ты?

– Я тоже очень рада. – Девушка кивнула и вышла из кабинета.

Итак, времени на побег у них – до начала следующей недели. Потом на складе будет не протолкнуться от специалистов, которым Гудвину точно не стоит попадаться на глаза. Два дня. Достаточный срок, чтобы продумать и учесть все нюансы операции. Планы и схемы порядка действий всегда легко ей удавались. Гораздо сложнее было привести в порядок разрушения, относящиеся к сфере внутренней рефлексии.

– Не засоряй оффлайн, – пробормотала Крис и зацепилась за самую быструю лиану. Подставила лицо встречному ветру и закрыла глаза…

– Подожди, – сказал Гудвин. – Я все же думаю, что не стоит ломиться на склад с телами. Там слишком много тех, кто может понять, кто я такой. На заводе големы и зомби. С ними проще справиться.

– Похоже, ты никогда не пытался справиться с охранным големом, – хмыкнула Крис.

– В любом случае зачем нам соваться в место, которое охраняют?

– Ты не понял. Его будут охранять через два дня. А до того момента там дежурит голем, которого зовут Таурус и который, так уж вышло, мой добрый знакомый, если так можно выразиться.

– И ты ему доверяешь?

– Да.

Гейт замолчал на некоторое время. Его паранойя всячески протестовала против того, чтобы довериться кому-либо еще. Он и Крис-то доверял постольку, поскольку она его до сих пор не выдала. Но если Гудвин доверяет ей, то придется положиться на ее слова. Иначе получается, что он в ней сомневается.

– Хорошо. Попробуем через склад. Раз уж ты так уверена.

– Я не уверена, – сказала Крис, помолчав. – Но мне кажется, что это будет лучшим решением.

– Посмотрим.

Они вышли из дома, едва дождавшись темноты. План был следующим: прорваться на склад, найти вход в тоннель и добраться до места, куда прибывают тела.

«Хороший простой план, оставляющий простор для действий», – заявил Гудвин, не скрывая сарказма. Хотя справедливости ради надо отметить, что в Новом Вавилоне он и сам часто поступал подобным образом – решал проблемы по мере их накопления.

С собой у них ничего не было. Во-первых, не стоило привлекать к себе внимание, во-вторых, всё, что могло им понадобиться, умещалось в мышцах и знаниях Крис, а также в коммуникаторе, который по давней, еще «иномирной» привычке, взял с собой Гудвин. В случае чего демон должна была взломать обычные двери, а человек – помочь ей пробиться через коды и пароли.

Проехав на лианах до дорожки, ведущей на склад, они соскочили на землю и огляделись. Вокруг было спокойно и тихо. В общем-то неудивительно – в отличие от Нового Вавилона, здесь на улицах всегда было мало народу, особенно ночью, но почему-то и Крис, и Гейт насторожились. Переглянувшись, они пошли дальше, и через некоторое время девушка поприветствовала знакомого голема взмахом руки:

– Как дела, Таурус?

– Немного непривычно видеть тебя здесь в такое время. Насколько я знаю, тут нет тел по твоим заявкам.

– Я пришла не за телами. Я пришла познакомить тебя с моей новой работой. Вот, смотри. – Она ткнула пальцем в Гейта. – Это Гудвин. Правда, почти как настоящий?

– Правда, – кивнул Таурус, внимательно осмотрев «новую работу», которая стояла со скучающим видом.

– Слушай, ты не мог бы нас пропустить внутрь?

– Зачем?

– Понимаешь, у этого нового голема есть сознание.

– У меня тоже есть.

– Да, но… – Крис понизила голос до шепота: – Этот думает, что он не голем, а настоящий. И хочет знать, откуда он взялся.

Гудвин, естественно, слышал весь разговор и с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Он оценил шутку.

– Почему он так думает? – спросил Таурус. В отличие от девушки он не понижал голоса.

– Ну, мне кажется, что так он будет лучше работать. Думать, что настоящий, действовать, как настоящий… и все такое. Это же интересно.

– Он пытается влезть в систему, – констатировал охранник, помедлив. – Это запрещено.

– Никуда он не пытается влезть, – отмахнулась Крис.

– Я чувствую сигналы и идентифицирую их с ним.

– Это просто иной принцип работы мозговых волн. Расслабься. Так ты пропустишь нас? От того, что мы войдем, тел внутри не убавится.

В ее словах был резон. Весьма четкий и выраженный, как раз такой, какой должен был устроить Тауруса. Но все же он сомневался. Строгого запрета «не пропускать Крис» у него не было, только команда «охранять склад от проникновения посторонних». Девушка не была посторонней, но с ней заявился тот, кого она называла «новым типом голема». На него у Тауруса не было разрешения. Правда, и запрет тоже отсутствовал.

Прошло некоторое время, пока голем решал эту логическую дилемму.

– Проходите, – сказал он наконец. – Охранные системы работают на полную мощь. Так что не трогайте лишнего.

– Спасибо, – улыбнулась Крис, постаравшись сдержать вздох облегчения. – Пошли, Гудвин.

Тот шагнул следом за девушкой и, проходя мимо Тауруса, подмигнул ему:

– Я – настоящий! – Затем его взгляд наткнулся на Крис, и сразу же захотелось срочно куда-нибудь спрятаться. Кажется, он выбрал неудачное время для шуток.

Однако девушка молчала до тех пор, пока они не удалились на достаточное расстояние от входа.

– Вот видишь, я же говорила, что получится, – сказала она.

– Мы вошли, – подтвердил Гудвин. – Но это еще ничего не значит.

Ответа не последовало.

Вспоминая, где именно расположены тоннели до метеостанций, Крис вела Гейта, и в конце концов они добрались до места назначения. Но порадоваться данному факту не успели.

Довольно улыбаясь, у нужной двери стоял Лучио в окружении нескольких охранных големов. Крис хорошо знала этот тип «оживленных», который в силе и ловкости почти ничем не уступал демонам.

– Добрый вечер, – осклабился шеф. – Гуляем?

– Ага, – выпалил Гудвин, прежде чем до него дошло, что этого делать не стоит.

Взгляд Лучио несколько секунд буравил его, затем вновь обратился к Крис:

– А это кто?

– Голем. Новый вид. Думает, что он настоящий и живой, – ответила она, не надеясь, впрочем, что эта ложь удовлетворит Лучио.

– А зачем ему думать, что он живой?

Девушка промолчала. Рассказывать шефу, что таким образом, дескать, голем будет лучше функционировать, не стоило. Уж он-то подобную чушь отметет сразу.

Несколько охранных киберов выползли из-за угла и направились в сторону Гудвина. Тот попятился.

– Кажется, твой «живой» голем пытается выйти в сеть, – задумчиво проговорил Лучио. – А еще он не похож на голема. Но даже это не важно, просто интересно, что вы здесь делаете в столь поздний час, тогда как тел становится все меньше и меньше.

Крис не нашла что сказать, а начальник между тем продолжил:

– И еще ты влезла в мою информационную систему!

А вот это было плохо. Даже Гудвин, несмотря на непосвященность в местные проблемы и взаимоотношения, понял, что запахло жареным. Поэтому он сделал первое, что пришло в голову. То, что годами сидело в его подсознании и не раз выручало в беде.

Не дожидаясь реакции Крис, он крикнул:

– Уходим! – и побежал.

Больше всего Гудвин Гейт опасался сразу же получить в спину разряд колючек от боевого кибера, однако выстрелов не последовало. Раздался топот, потом шум падающего тела и звуки борьбы. Совесть призывала Гудвина хотя бы обернуться и посмотреть, что там происходит с девушкой. Однако паранойя впервые с момента казни обрела наконец полную власть над ним и на радостях не собиралась делиться управлением над телом ни с совестью, ни с другими свойствами человской натуры.

Коридор постоянно поворачивал и ветвился. Гудвин, от души надеясь, что правильно запомнил дорогу, бежал, поскальзывался на поворотах, чуть не падал, отталкивался ладонью от стен и снова бежал. Он понял, что безнадежно заблудился, когда коридор внезапно закончился, приведя его в большую комнату с холодным, синеватым освещением.

На полу лежали трупы. Голые, бледные, некоторые с открытыми глазами. Пахло чем-то сладким.

Нельзя сказать, что Гудвин очень боялся смерти. Жизнь в Новом Вавилоне регулярно демонстрировала разные ее проявления. Законники постоянно находили в трущобах города трупы бомжей, по сети транслировались казни, криминальные группировки устраивали разборки даже днем. Да и сам Гейт недавно поспособствовал препровождению двух рэкетиров в мир иной. Через некоторое время он даже свыкся с идеей о собственной смерти, а чуть позже ознакомился со смертью лично.

Но тут его чуть не вывернуло наизнанку. В мозгу настойчиво скреблась отвратительная мысль: «Ты так же лежал на этом полу неделю назад без сознания и без одежды. Тебе повезло, что пришла Крис и взяла именно твое тело. А если бы на ее месте оказался кто-то другой, менее склонный к авантюрам и экспериментам? Если бы… Если бы… Если бы…» Гудвин пошатнулся и оперся о стену. Перед глазами плыло.

– Ты что, издеваешься?! – Визг в исполнении Крис получился достаточно громким и пронзительным, чтобы вывести Гудвина из состояния умственной тошноты. – Что ты здесь забыл?!

– А…

– Смерть побери! – Девушка схватила его за руку и потащила за собой по узкому извилистому проходу. Несколько поворотов – и они вылетели на площадку перед дверью, а потом на ступени.

Стоящий возле входа Таурус поднял голову и вопросительно посмотрел на Крис. Открыл было рот, но сказать ничего не успел – та выкрикнула заклинание первой. Голем обмяк и сполз по стене на землю. Демон скривилась, будто от боли.

Они молча добежали до лиан, Крис обхватила Гудвина и зацепилась за красную линию, самую быструю.

– Пока не отключат, хотя бы несколько километров проедем, – пробормотала она. – Вариант «А» провалился.

– Да уж… – Гудвин покрепче вцепился в руку Крис. Конечно, силы демонам не занимать, но мало ли что.

– Скажи одно, на кой ты потащился в хранилище?

– Я не специально.

– Случайно? Совсем идиот?!

– Я заблудился!

– Прости. – Крис закусила губу и оглянулась. – Я забыла, что у тебя не железная память. Все получилось нелепо. Мне повезло справиться с големами, да и Лучио оказался не в лучшей форме. Но когда я выбежала со склада, Таурус сказал, что ты не выходил.

А счет шел на секунды. Из-за того, что мы потеряли лишнее время, мне пришлось дезактивировать Тауруса, иначе у нас было бы меньше шансов скрыться. А он… Понимаешь, это мой первый голем, дипломная работа. Я возилась с ним года три…

– А что ты с ним сделала?

– Код аварийного выключения. Запрограммировала на крайний случай, по инструкции безопасности. Их очень редко применяют. Почти никогда.

– И что теперь, его нельзя включить обратно?

– Наверно, можно. Только это уже будет не Таурус. Я стерла ему все программы.

Вдруг Крис отпустила лиану. Гудвин довольно мягко приземлился рядом с ней на землю, но все равно не удержался на ногах и кувыркнулся по инерции через голову.

– Не будем дожидаться отключения транспорта. Тем более что догонять нас будут тоже по воздуху. Тут пешком до края города всего минут десять. Идем.

Демон и чел нырнули в узкий проход между домами. «Идем» в понимании Крис оказалось бегом с препятствиями по пересеченной местности. Изгороди с острыми штырями по верху, лианы, вьющиеся по земле как будто специально, чтобы беглец споткнулся максимальное число раз из возможных, заросли вьющихся колючих растений, цепляющиеся за одежду…

– По моему городу убегать приятнее! – пропыхтел Гудвин, когда они остановились, пытаясь отодрать косички девушки от гигантского розового куста.

– Часто приходилось?

– В последнее время – почти каждый день.

– Тренировался? Или кое-кому удалось «внести изменения в привычный уклад» твоей скучной жизни?

Крис обернула вокруг запястья попавшие в плен волосы и резко дернула. Несколько роз сломалось, в лицо Гудвину полетели листья и лепестки.

Город закончился неожиданно. С одной стороны, за спиной, – дворы и задние стены домов, а впереди – стена деревьев.

– Что это?

– Лес.

– Понятно…

– Судя по твоему тону, ничего не понятно. – За несколько дней Крис отлично научилась различать интонации собеседника. – Лес – это много деревьев. Сейчас мы в него проберемся, обойдем город – градусов двадцать по окружности – и попадем почти к самой фабрике. Будем действовать по твоему плану.

Гудвин, так чтобы Крис не видела, задумчиво почесал подбородок. По его плану – это, конечно, хорошо. Проблема заключалась в том, что плана как такового у него не было. Все застыло на пункте «И вот мы врываемся на завод и ищем, как попасть наверх». Когда девушка сказала, что они будут прорываться через хранилище тел, он несколько забросил планирование. Теперь придется к этому вернуться. И в весьма форс-мажорных обстоятельствах. Однако тут Гудвин чувствовал себя в своей стихии. В Новом Вавилоне у него форс-мажорных обстоятельств хватало.

Продираясь сквозь загадочный «лес», они вскоре вышли к мерцающей стене, которая занимала все видимое пространство. Почему-то подумалось, что на ощупь она должна быть прохладной и немного мягкой, хотя рука никак не могла достать до поверхности – между ней и стеной все время оставалось немного места.

– Что это? – спросил Гудвин.

– Это? Край мира. Здесь восходят Солнце и Луна.

– И что там, за краем?

– Ничего. – Крис в очередной раз посмотрела на спутника как на несмышленыша. – Это же Край Мира. Всё. Конец. Дальше пустота.

– Не думаю, что все так просто, – пробормотал Гудвин, на что девушка ничего не ответила.

В самом деле, если Ад оказался вовсе не Адом, а всего лишь еще одним миром, то нельзя исключать, что и с этой стеной все не так просто.

 

7

Они скрывались в лесу около суток. За это время Гудвину успели осточертеть деревья, растения, повсюду летающие бабочки, еще какая-то мелкая живность – словом, всё, что он только успел повстречать. Хотелось есть, спать и искупаться.

В Новом Вавилоне все было гораздо проще и понятнее. Есть челы, которые разделяются на подвиды – святоши, безопасники, игроки, убийцы и т. д. И всё, больше ничего не мельтешит перед глазами. Мобили могут быть раскрашены по-разному, но имеют всего лишь несколько определенных типов. Челы тоже раскрашены по-разному, но внутри одинаковы. Здания, дороги, монорельс, рекламные щиты – все меняет только окраску, но по структуре остается неизменным.

Такой вариант мира Гейта очень устраивал.

Здесь же было слишком много всего. Настолько слишком и настолько много, что от этого рябило в глазах и выворачивало наизнанку. Он опять ощутил себя попавшим в некую виртуальную игру, о правилах которой его забыли предупредить, а о выходе просто не подумали. Ищи сам.

Он и искал.

Вернее – они.

Сейчас у них с Крис даже появился план. Простой, в чем-то сумасшедший, в чем-то полагающийся на удачу, но это был четко расписанный порядок действий. Выглядел он примерно так:

1. Добраться до завода по производству харда.

2. Вырубить охранных големов с помощью команды аварийного отключения. (Крис утверждала, что информация по заводским големам доступна в сети, и с помощью коммуникатора, благоразумно захваченного Гудвином, обещала подобрать нужный код.)

3. Пройти внутрь.

4. Расталкивая зомби, прорваться к месту, откуда хард отправляется в Новый Вавилон.

5.???

6. Здравствуй, Новый Вавилон!

Пятый пункт был загадочен, поскольку ни Крис, ни Гудвин не знали, как именно доставляется хард. По поводу второго пункта также имелись возражения. После происшествия с Таурусом девушка поначалу отказывалась дезактивировать големов.

– Не понимаю, почему ты не хочешь их отключить? Они же нас обязательно схватят. Я, конечно, помню, что ты разобралась с големами в хранилище, но наверняка на заводе их будет больше…

– Потому что это убийство.

– Убить можно только кого-нибудь живого. Киберы, големы и зомби – не живые.

– Для тебя – может быть.

– А для тебя, стало быть, они наполнены жизнью?

– Да.

Гудвин сердито ударил по стоящему неподалеку дереву и тотчас пожалел об этом – оно оказалось крепче, чем он думал.

– По мне, так живые – это мы. Ты и я. И лучше бы нам оставаться живыми и дальше. А если не отключить големов, мы вскоре сможем присоединиться к ним. Или к зомби.

– Должен быть другой выход, – сказала Крис. – Не обязательно убивать.

Гейт подумал, что для демона, работающего с мертвыми людьми, она несколько щепетильна, однако говорить этого вслух не стал.

– Ты можешь предложить другой выход? – спросил он.

– Нет, – ответила Крис, подумав. – Не могу.

– Тогда давай пока примем, что големов надо отключить. Если в голову придет какой-то другой способ, мы его обсудим. Идет?

– Идет.

С некоторым удивлением Гудвин вдруг подумал, что, пожалуй, впервые за время, проведенное им в Биосе, в паре демон – чел сменился лидер. Именно Гудвин сейчас решал, что и как они будут делать. Крис по-прежнему знала о своем родном мире куда больше, но командовал ее спутник. Это было непривычно не только в рамках Биоса. Для того, кто всегда держался одиночкой, убеждать кого-то или приказывать, как поступить, было внове.

Хотя нельзя сказать, что ему это не нравилось. Скорее наоборот. Гейт чувствовал, как входит во вкус. На секунду ему даже представилась разветвленная сеть одиночек-продавцов, которыми управляет он, Великий и Ужасный, сидя в своем замке. Затем он вспомнил, что из-за дзен-софта тела попадают в Биос испорченными, и поумерил пыл, поскольку всегда был уверен, что если нечто происходит давно и по устоявшимся канонам, то это все явно не просто так. В наличии человских тел в Биосе тоже был смысл. Они нужны были хотя бы для того, чтобы производить хард.

А еще чуть позже ему пришла в голову мысль, что роль, которую он примеривал на себя, – роль командира из замка – идеально подходит для РейНа.

– Посмотрим, каков ты на самом деле, – пробормотал Гудвин. Крис вопросительно посмотрела на него, но он помотал головой в ответ: – Я про завод. Говоришь, он недалеко?

– Да. Уже скоро придем.

– Отлично.

Заводские корпуса нависали над краем леса серой безжизненной громадиной. Вокруг зданий не было растительности, и к воротам вели не тропинки, вымощенные брусчаткой, а гладкая бетонная дорога. Завод выглядел как архитектурный филиал Нового Вавилона в Биосе. Наглядный контраст оказался сильнее, чем мысленные попытки Гудвина сравнить родной город с нижним миром. Он хотел поделиться с Крис своими впечатлениями, но она пробормотала:

– Какой ужас! Теперь я понимаю, почему демоны по доброй воле сюда не заходят.

– Ужас?

– Неуютно же. – Девушка удивленно покосилась на Гудвина. – Нависает. Давит. Серо. Скучно.

– Хм… – Он предпочел промолчать о своих эстетических ощущениях от завода, чтобы не расстраивать демона лишний раз, тем более перед таким ответственным мероприятием, как побег. – Тебе виднее. Ну и как мы будем заходить внутрь? Не через главные ворота же?

Крис, прищурившись, внимательно осмотрела здание. В широких окнах корпусов отражались лучи заходящего солнца, и казалось, что вся эта промышленная громадина злобно и внимательно разглядывает незваных гостей в ответ.

– Обойдем справа. – Крис достала из кармана эластичную ленту и стала собирать ворох косичек в хвост, чтобы не мешали. – Там внешняя лестница проходит совсем рядом с окном второго этажа. Если повезет, охранных големов даже и не встретим.

– Почему?

– Судя по станкам, которые я вижу, там рабочие цеха. Если големы туда и заходят, то не больше раза в день с дежурной проверкой. Так что готовься сразу к встрече с зомби.

– Здо́рово.

– Ничего здорового я в них не вижу.

– Ты же говорила, что они глупее големов. Нам это на руку.

– Глупее в несколько раз. Но примерно в столько же раз противнее. Впрочем, сам увидишь.

Операция по проникновению на завод прошла успешно. Даже не понадобилось разбивать стекло – Крис, примерившись, сильно ударила кулаком по верхнему краю рамы, и створка распахнулась. Никто снаружи не заметил чела и демона, быстро перебравшихся с лестницы на подоконник, а потом спрыгнувших внутрь. Впрочем, Гудвин не обольщался. Выполнение предыдущего плана начиналось тоже вполне успешно, но в итоге все закончилось дракой и побегом. А заглянув в цех из-за угла и увидев зомби воочию, Гудвин прижал ладонь ко рту, возблагодарил небеса за то, что давно ничего не ел, и очень сильно засомневался в том, что их план и дальше будет осуществляться так же легко и приятно.

«Противнее» – это было слишком слабо сказано. На конвейере работали настоящие мертвецы из фильмов ужасов. Они двигались, как изломанные куклы на ниточках в руках неопытного кукловода. Они раскачивались и спотыкались при каждом шаге. Отходили к станкам, мелко трясли головами, запускали машины. Работали на удивление быстро, не отвлекаясь по сторонам и расходуя энергию только на скупые механические движения.

Мертвецы не переговаривались между собой, не шутили и не уходили на перекур. Они не ухмылялись друг другу истлевшими губами, не почесывали в прогнившем затылке черными руками и не одергивали на себе грязные рабочие комбинезоны. Наверное, это были идеальные работники – ничего лишнего в ходе производственного процесса.

А еще они пахли. В сравнении с запахом, который витал на заводе, воздух склада с пустышками показался бы свежайшим и кристально чистым. Гудвин попытался дышать ртом, несколько раз с трудом сглотнул, борясь с подступающей тошнотой, и оглушительно чихнул. Крис шепотом выругалась, потом тихо добавила:

– Боюсь, моя просьба не шуметь несколько запоздала.

– И что теперь? – Гудвин еще раз заглянул в цех и запаниковал, увидев пару зомби, явно направляющихся в их сторону.

– Ничего. Главное, не беги. А притворяться големом тебе не впервой. Пошли. Целенаправленно и спокойно.

Следующие пять минут Гейт провел, как в ночном кошмаре, когда хочешь проснуться, но не знаешь как. Он шел вместе с Крис по цеху, крепко уцепившись за ее руку, и старался не дать панике вырваться наружу. Его телу хотелось вывернуться наизнанку, а мозг посылал сигналы о необходимости бежать сломя голову и очень удивлялся, почему хозяин продолжает спокойно двигаться в декорациях типичного хоррора.

Зомби один за другим поднимали головы, внимательно разглядывали демона и чела, не переставая при этом работать, и продолжали смотреть им в спину, когда те проходили мимо. Крис шагала с безмятежным выражением лица, внимательно глядя по сторонам и улыбаясь живым мертвецам. Гудвин поражался ее хладнокровию, крепко сжимал челюсти и уговаривал ноги не дрожать.

Они прошли весь цех насквозь и оказались в темном пустом коридоре.

– Думаю, нам надо туда, – Крис ткнула пальцем вправо и вверх. – Ленты грузовых транспортеров, насколько я успела заметить, ползут на следующий этаж. Примерно там же, я еще снаружи отметила, торчит заводская труба. Вполне возможно, что хард доставляют наверх прямо по ней.

– Нам еще надо будет идти мимо этих? – Гудвин согнулся и сдавленно закашлял, уперевшись ладонями в колени.

– Скорее всего, да. Логично предположить, что там упаковочный цех.

– Чтоб я еще раз когда-нибудь умер! – Гейт вытер рот тыльной стороной ладони и поднял глаза на Крис. – А ты говорила – не Ад. По-моему, он самый.

– Чем дольше мы будем болтать, тем дольше тебе придется тут задержаться.

– Извини, уж очень впечатляющее зрелище. Интересно, сколько времени я теперь не смогу без дрожи в руках пользоваться компьютерным железом?

В переходах и на лестницах мертвецов не было, големы тоже не попадались. На подходе к упаковочному цеху Гудвин даже немного притерпелся к отвратительному запаху и, чтобы отвлечься, мечтал о горячем душе. Он закроет глаза, залезет под потоки воды, смоет с себя всю эту дрянь и забудет о Биосе, как о страшном сне. Возьмет мыло…

Тут кто-то схватил его за левую руку, которую он держал в кармане, сжимая коммуникатор. Гудвин медленно обернулся и увидел неплохо сохранившегося зомби с совсем немного провалившимся носом и без половины зубов. Мертвец просверлил живого мутным взглядом, а потом дернул за рукав и уставился на коммуникатор у него в кулаке. Осклабился и заорал:

– Вор!

Крик отозвался звонким эхом из дальних углов просторного цеха. Все зомби как один прекратили работу и вытаращились на Гудвина. Потом сделали шаг. Второй…

– Смерть! – Крис выдернула из-за голенища высокого ботинка нож, и через мгновение отрезанная кисть мертвеца шмякнулась на пол. – Брось коммуникатор! Беги!.. Да не по полу – по ленте!

Гудвин вышел из ступора и попытался запрыгнуть на высокий транспортер. С первого раза не получилось, он поскользнулся и ударился грудью о край стальной ленты. Тело решило, что наконец-то можно позволить себе слабость, пока хозяин отвлекся на боль в ребрах, и Гудвина вырвало желтоватой слизью. Потом его сгребли за шиворот и зашвырнули на бегущую ленту с отчаянным визгом, от которого заложило уши. Гейт рванулся вперед, перепрыгивая через руки мертвецов, тянувшиеся к нему с двух сторон, и молясь только об одном – лишь бы не споткнуться.

Каким-то чудом за десяток секунд он добежал до конца цеха, где лента транспортера вползала на возвышение, куда зомби уже не так легко могли дотянуться, и оглянулся. По пятам Гудвина шла смерть. Такая, какой ее рисовали в иллюстрациях к религиозным книгам. Какой пугали режиссеры мистических триллеров и поклонялись дурные подростки в черном, зацикленные на процессе перехода в мир иной. Смерть шла и косила мертвецов одного за другим длинной полоской стали, сорванной с борта транспортера. Глаза у Крис горели бледным светом, косички выбились из прически и взлетали при каждом повороте головы, хлеща девушку по щекам. На лице ее горели багровые полосы, по рукам текла бурая жижа, движения были размашистыми и тяжелыми.

– Настоящий демон… – пробормотал Гудвин и нырнул в окошко, куда один за другим уплывали ящики с эмблемой «Т.И.М.». Замер на несколько секунд, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте, огляделся и заскрипел зубами.

Он находился в основании высоченной трубы. Не исключено, что она вела в Новый Вавилон, но проверить, так ли это, не представлялось возможным: на высоте несколько десятков метров ее плотно перекрывал круглый контейнер с грузом.

– Как пробка в бутылке, – прошептал Гудвин.

Наверняка пробку можно как-то выбить. Скорее всего, внизу есть пульт управления, при помощи которого контейнер заставляют двигаться вверх… А потом что? Взлететь следом?

Гудвин Гейт привалился плечом к стеллажу с ящиками и истерически засмеялся.

Что-то случилось с его сознанием. Он наблюдал за собственным телом, давящимся смехом, словно со стороны. Снаружи это выглядело отвратительно. Выступившая на губах пена и резкие конвульсивные движения. Припадок.

Одновременно с этим он видел себя идущим по знакомой дороге из желтых квадратов. Идущим быстро и уверенно. Приглядевшись, Гудвин заметил, что те квадраты, на которые он наступает, начинают светиться.

Человек приказывал дороге, куда вести.

Потом он опять вернулся в трубу и увидел себя на полу.

Он дрожал с головы до ног, уже не смеялся, но продолжал судорожно дергаться. Крис сидела, склонившись над ним, и пыталась что-то сделать с его телом. Обхватила за голову, сжала виски… Откуда-то появилась уверенность, что она может помешать и тогда дойти до конца желтой дороги не получится.

Усилием воли Гудвин заставил сознание на миг вернуться в тело и взял Крис за запястье, отводя ее руку от себя.

Девушка-демон непонимающе посмотрела на зашевелившееся тело, перестала говорить заклинание и оглянулась.

Гудвин увидел, что зомби почти пролезли в трубу.

Он уже был внутри Изумрудного города и продвигался в сторону за́мка. Выйдя на площадь, заметил, что страж распахнул ворота и стоит, замерев в поклоне.

Не обращая на него внимания, Гудвин поспешил в тронный зал.

Крис отбивалась от мертвецов. Ситуацию осложняло то, что Гейт так и не выпустил ее руку, а хватка была так сильна, что она боялась разжать ее – казалось, это можно сделать, лишь сломав Гудвину пальцы. Изредка, в перерывах между ударами по зомби, она зло и озабоченно посматривала в сторону спутника и что-то неразборчиво бормотала. Наверное, пыталась скрыть переживания за ругательствами.

Все это Гудвин откуда-то знал, а может быть, попросту придумал.

«Синхронизация не завершена», – сообщили ему.

– Ситуация критическая, – возразил Гудвин.

«Возможны негативные последствия».

– Смерть?

«Может быть. Неизвестно. Мало данных».

– Мне нужно выбраться оттуда. Вернуться туда, откуда я сюда прибыл.

«Это приказ?»

– Да!

Крис ударила очередного зомби, спихнула вниз, но на его месте выросли сразу двое. Как сказочная гидра: сколько головы ни руби – вырастают новые. Она чувствовала, что долго не продержится. И в этот момент ее потянуло вверх с огромной силой. За руку, в запястье которой вцепился Гудвин. В вывернутом плече что-то хрустнуло и пронзительно заболело. «Сломалось», – мелькнула мысль. А следом за ней – вторая: «Вот это заклинание!»

Она широко открытыми глазами смотрела по сторонам, а на сетчатке отпечатывались один за другим десятки кадров изломанного, странного, вывернутого наизнанку пространства.

Сознание пришло в норму и сделало все вокруг кристально ясным, отчего заболели глаза. В голове звенело, словно в ней разбилось стекло, а осколки врезались в мозг.

«Теперь можно отдохнуть», – пришла чья-то (может быть, даже собственная) мысль.

Гудвин поспешил ею воспользоваться, и кто-то внутри отключил питание.