Елена прислонилась к стене и почувствовала невероятное облегчение. Только что сказанные слова эхом отдавались в голове, наполняя сердце неописуемым счастьем. Видимо, это было правильным, но сама девушка так не считала. Она не должна была этого говорить, не здесь и не сейчас. "Я ведь обещала себе! Сначала мне нужно увидеть обоих, разобраться в чувствах к каждому из них, а потом уже…" — тяжело вздохнув, она заставила себя прекратить думать о случившемся. У Дамона много отрицательных качеств, и любовь к подслушиванию чужих мыслей всегда будет на первом месте в списке его недостатков. Глупая ссора, только что произошедшая между ними, привела к тому, что теперь девушка окончательно и бесповоротно запуталась. И сделала то, чего бы в здравом уме не совершил ни один человек — она выбрала. Но теперь не представляла, что делать дальше. Самая трудная часть преодолена, но это ни на секунду не уменьшило ее страданий.

— Ты зря переживаешь, — донесся до нее тихий голос вампира. — Я заставил тебя произнести эти слова и думаю, будет правильнее, если ты откажешься от них.

Он говорил через дверь комнаты, полагая, что так будет лучше. Но Елена была в корне с ним не согласна.

— С чего ты решил, что я собираюсь отказываться от чего бы то ни было? — спросила она, возвращаясь в комнату.

Дамон никак не прореагировал на ее вопрос, старательно отводя взгляд.

— Ты ждал от меня этих слов, а теперь хочешь пойти на попятную? — угрожающе прошипела она, придвигаясь ближе. — Ну что ж, я хочу тебя огорчить. Ты слишком плохо меня знаешь. Я ведь просила не давить на меня, и ты не сдержал свое обещание. Но я не намерена вести и дальше эти дурацкие разговоры о том, кто как кого любит. Если ты сомневаешься в моих чувствах то, что мне мешает также скептически относиться к твоим? Недоверие порождает страшные вещи, и я не хотела бы отставать от тебя.

— Я верю тебе, — перебил ее вампир. — Просто мне нужно, чтобы ты, наконец, признала, что именно есть между нами. И перестала обманывать себя и меня. Как только мы найдем моего младшенького братца-слюнтяя, ты тут же вернешься к нему. Так признай уже это!

Холодный взгляд, яростно блестящие глаза, каждое слово подобрано по критерию: "Какое сильнее заденет". Сейчас он даже не пытался скрывать того, что ему больно. И девушку не на шутку взбесило его поведение — он же просто издевается сам над собой, сознательно заставляя себя быть несчастным.

— Дамон! — она прижала его спиной к стене, проигнорировав свой мысленный вопрос о том, как же ей это удалось. Обхватила его лицо ладонями, заставив смотреть прямо себе в глаза, и очень отчетливо произнесла, — Ты очень сильно заблуждаешься. Прекрати терзать себя, заканчивай копаться во мне, моих мыслях, чувствах, действиях, словах — ты все неправильно понимаешь. Или хочешь понимать именно так, я не знаю. Сегодня ты услышал ответ на все твои прошлые вопросы: Я ОСТАНУСЬ С ТОБОЙ. Слышишь? Я выйду за тебя замуж.

Последнее предложение она добавила очень тихо, воочию оценив реальный вес кольца, которое вдруг стало таким легким, теплым и приятным на ощупь, что она невольно заулыбалась.

Вампир продолжал смотреть на нее невидящими глазами. Девушке даже показалось, что он ее вовсе не слушал, старательно окуная себя раз за разом в океан сомнений и душевной боли. У нее было два варианта: либо он настолько неуверен в себе, что с его самооценкой в ближайшем будущем вряд ли случиться нечто хорошее; либо ему просто нравится быть несчастным, вроде как кажется, что счастье-де он еще не сумел заслужить в этой жизни.

— Ну что мне с тобой делать? — в отчаянии спросила Елена. — Ты не хочешь меня видеть? Мне уйти?

Вся злость на юношу у нее уже прошла. На него больно было смотреть: бледный, с пустыми глазами, не выражающими и намека на то, что они когда-то могли принадлежать довольно милому и жизнерадостному человеку. "Точнее вампиру" — мысленно поправила себя девушка и продолжила рассматривать его. Каждый мускул на лице буквально кричит о том, что сердце юноши готово выскочить из груди, а душа старательно покует чемоданы, собираясь покинуть самое скорбное пристанище в мире — тело Дамона.

— Хороший мой, милый, любимый, — Елена аккуратно провела рукой по его темным шелковистым волосам. — Ты сам придумал себе ту боль, от которой сейчас мучаешься. Уж лучше бы ты кричал, слышишь? Твоя маска безразличия сейчас не слишком хорошо справляется со своей задачей. Тебе больно, и я это чувствую. — Она потянулась обнять его, но вампир не позволил ей этого. — Хочешь, давай уедем на время куда-нибудь вдвоем? Только я и ты. Прошу тебя, перестань.

Слова сорвались с губ прежде, чем она успела понять их смысл.

— И ты согласна бросить все, только чтобы мне… Действительно бросить все? А как же Святой Стефан? — это были первые его слова, сказанные за время бесчисленных монологов Елены.

Если сказать, что Дамон был удивлен — значит просто промолчать. Либо она сама не поняла, что именно сейчас сказала, либо он просто самый большой дурак на этой планете и своим свинским поведением не заслуживает ничего, кроме как хорошего подзатыльника.

— На время, Дамон, — согласилась девушка. — На тот промежуток времени, который нужен для осмысления того факта, что я твоя и люблю тебя.

— А брат? — очень тихо, словно ругательство, повторил вампир. — Мой братишка подождет?

Елена стиснула челюсти, пытаясь побороть внезапно накатившую волну раздражения. "Несносный, отвратительный, мерзкий, ревнивый, неуверенный в себе вампир" — молниеносно пронеслось у нее в голове. Но тут же пришло осознание того, что он просто растерянный, несчастный, ранимый молодой человек, который стал слишком часто сомневаться в себе.

— Тебя возможно любить, — заглянула ему в глаза девушка. — Ты не чудовище! У тебя есть недостатки, причем довольно серьезные, но твоя душа и сердце искупают это все с лихвой. Ты красив внешне и ослепительно прекрасен внутри. Дамон, пойми, пожалуйста, эту простую истину. Прими ее и прекрати, наконец, терзать нас обоих. Я уеду с тобой, если это то, что тебе действительно надо. И я готова на время забыть о твоем брате.

Последние слова были не совсем правдивы, но Елена не разрешила себе зациклиться на этой мысли. В любви все средства хороши, и Дамону сейчас не обязательно знать правду. Он слышит то, что хочет слышать, и девушка была не в силах отказать ему в этом желании. Ей больно видеть его таким. Голос вампира причинял неимоверные страдания, каждая черточка его лица ножом колола сердце, эти глаза, переполненные вековой печалью, разрушали все преграды. Он был похож на маленького потерявшегося ребенка, которого сознательно бросили родители. Несчастье, горечь, страх, потери, боль — только такие чувства жили в его душе в течение половины тысячелетия. И ей явственно захотелось дать ему все то, чего лишила его судьба. Он, как никто другой, заслужил все это в полной мере.

— Поехали! Прямо сейчас! — срывающимся голосом произнес Дамон. — Ты и я.

Он тут же схватил ее на руки и с нечеловеческой скоростью понес к машине. Елена даже не успела возразить ему. В следующую минуту она уже сидела в Ягуаре, боясь посмотреть в черные глаза.

— Я люблю тебя, — прошептал ей вампир, аккуратно застегивая на ней ремень безопасности.

— Куда мы поедем? — только и сумела выдавить из себя девушка. Ее пугали эти бесконечные перемены в его настроениях, неожиданные поступки, и собственная неспособность даже в самой меньшей степени предугадать его мысли. Он всегда действовал наперекор логике и не поддавался никаким известным ей системам.

— А куда бы ты хотела? Мы можем поехать куда угодно! Например, в Европу, — он очень осторожно подобрался к своей истинной цели. — Италия, хочешь?

Он захлопнул дверцу и в следующее мгновение уже сидел за рулем, внимательно вглядываясь в Елену.

— Италия? — словно эхом отозвалась девушка. — Прямо сейчас, Дамон?

— Если ты не передумала, — спокойно ответил юноша, заводя мотор. — Я хотел бы полететь именно туда.

Девушку терзали противоречивые чувства. С одной стороны она не могла отказать — это будет огромной ошибкой. С другой, она действительно была не против поехать с Дамоном на его родину. С третьей, ей неясна была цель, которую преследовал вампир, а потому хотелось прежде разобраться во всех предпосылках, только что сделанного предложения.

— Я не передумала, — скорее себя саму убедила девушка. — Мне очень хочется отправиться туда вместе с тобой. В аэропорт?

Она постаралась придать своему голосу как можно больше уверенности, но не знала — получилось ли у нее это.

— Да, моя принцесса, — хорошее настроение возвращалось к нему с угрожающей скоростью. Глаза заметно налились теплотой, лицо приобрело прежний оттенок легкого румянца, а неподражаемая улыбка снова находилась на своем прежнем месте, старательно демонстрируя окружающим удивительную красоту зубов вампира.

Елена вздохнула, с покорностью принимая свою дальнейшую участь. Это будет довольно необычное путешествие, но девушка ждала от него очень многого, поэтому тут же попросила:

— Дамон, милый мой, ты не мог бы пообещать мне одну вещь?

— Все что угодно, любовь моя, — тут же отозвался вампир, предполагая название магазина, где смог бы достать самую яркую звезду с неба.

Эту огромную любовь, которая внезапно накрыла его с головой, он чувствовал каждой клеточкой тела. "Она будет со мной вечно! Она выбрала меня!" — почему-то осознание сего факта пришло только что. И он удивился, когда не услышал своих радостных воплей, безумных криков и всего того, что творилось в его душе. Фанфары, оркестр, фейерверк, парад — нет! Это было нечто более грандиозное. Вампир был уверен, что ни одному человеку на планете Земля не приходилось испытывать того, что в данный момент происходило с ним. Судьба, наконец, повернула к нему свое улыбающееся лицо, ослепив безупречной гримасой счастья. "Меня любят!" — ни одна мысль за всю его бессмертную жизнь не могла доставить того удовольствия, которое он получил сейчас. У него были сотни и тысячи женщин, но не одну не хотел так, как жаждал обладать Еленой. Изначально это было какое-то животное желание — быть с ней, иметь такую ослепительную тень, как она. Но теперь все было по-другому: она стала смыслом его жизни, его душой, его сердцем, всем тем, что он так долго искал.

— Дамон, ты обещаешь? — уже настойчивее обратилась к нему Елена.

— Что именно ты спросила? — вампир неожиданно вынырнул из собственных размышлений и понял, что буквально через секунду сойдет с ума от непреодолимого желания прижать к себе девушку. Он хотел в полной мере насладиться своей победой, вкусить истинный аромат первенства.

— Ты внимательно меня слушал, — укорила его девушка. — Мне опять начинать заново?

Юноша пристыжено опустил веки, пытаясь изобразить на лице самое искреннее выражение раскаяния.

— Если хочешь, я могу помочь, — голос постоянно норовил выйти из-под контроля, грозя выпустить на свободу те одуряющие крики, которые рвались из глубины его сердца.

Елена улыбнулась ему, отметив про себя, что настроение вампира улучшилось стократно.

— Тогда я думаю, стоит остановить машину, — игриво подмигнула ему девушка. — Ты же не можешь сказать с уверенностью, что не потеряешь в очередной раз голову от моей крови.

Дамон безмерно удивился ее проницательности и уже собрался задать вопрос, как тут же получил на него ответ:

— Я тоже кое-что умею, любимый. И хоть ты мастер прятать свои эмоции — я научилась определять некоторые из них. Например, твои желания. Ты уже в который раз тянешься ко мне, и тут же убираешь руку. Хотя, я все-таки не с первого раза это заметила.

Дамон нарочито медленно припарковался у обочины, давая себе возможность подумать над словами девушки. Она действительно оказалась во всем права — но КАК она догадалась — это осталось для него загадкой.

— А тебе не жалко Ягуар? — очень тихо спросил вампир, наклоняясь к Елене. — Это же подарок…

— Сделай одолжение: помолчи, — не дала ему договорить девушка. — Ты большой любитель вести пустые разговоры.

Она придвинулась ближе к Дамону и откинула волосы, давая ему беспрепятственно добраться до горла. Но он был явно не настроен на обычный укус. Чуть прохладными пальцами он нежно поглаживал каждый участочек восхитительной шеи, и едва слышно прошептал:

— Выходит, я совсем перестал быть вампиром. Я не хочу крови.

Елена хихикнула, но не позволила себе прокомментировать его поведение.

— Я хочу, — настойчиво подтвердила девушка, не позволяя юноше отодвинуться. — Или мои желания для тебя ничего не значат?

Дамон со вздохом коснулся губами ее горла и укусил, воспользовавшись всей мощью своей Силы, чтобы ненароком не сделать больно.

"Я люблю тебя" — даже в мыслях голос девушки срывался от счастья, переполняющего душу. Он не стал отвечать, потому как она легко могла почувствовать, что те эмоции, из которых сейчас целиком состояло его сердце, с трудом можно было назвать любовью. Если раньше внутри него что-то светилось, то сейчас этот свет поражал своей безграничностью и ослепительной яркостью. Пульсирующий, медового оттенка, он походил на огромное солнце, которое неожиданно поселилось внутри вампира.

"Так что ты хотела попросить?" — голос очень спокойный, умиротворенный. "Я хотела, чтобы ты перестал сомневаться во мне. Ты делаешь больно не только себе. Я уже сказала, что останусь с тобой, но терпеть вечность твои упреки, я не согласна. Так что пересмотри, пожалуйста, свои взгляды. Это все, что мне сейчас необходимо" — Елене с трудом удавалось связно мыслить, и так было всякий раз. Соприкасаясь с душой и мыслями Дамона, она была не в силах сдержать своего ликования. Она сказала, что внутри он прекрасен, но это было не совсем так. Он великолепен, божественен… Ангел, одним словом.

Вампир рассмеялся, отодвигаясь от девушки.

— Тебя заносит, моя принцесса, — насмешливо посмотрел он ей в глаза. — И я обещаю тебе, что впредь буду доверять каждому твоему слову.

— В аэропорт? — еще раз спросила Елена, не выпуская руку юноши из собственной.

— Думаю, да, — ответил он, заводя машину. — Здесь слишком мало места.

Девушка без труда поняла, что именно он имеет в виду. И рассмеялась над его полным скорби выражением лица.

— Ты огорчен только потому, что не привык отказывать себе в желаниях? — с интересом разглядывая вампира, уточнила она.

— Еще потому, что мои требования для тебя ничего не значат, — в притворной обиде ответил Дамон.

— Даже требования? — еще больше развеселилась Елена. — В свою очередь я обещаю исправиться.

Она крепче сдавила ладонь любимого и улыбнулась. С таким Дамоном всегда было просто. Он милый, ласковый, ироничный, разговорчивый, любящий, и впервые в жизни она поняла, что он счастлив. Ей удалось сделать то, что до сих пор не удавалось никому. Этот юноша, сердце которого буквально переполнилось безграничной радостью, был делом ее рук. Именно Елена смогла дать ему все то, о чем он мечтал пять столетий. И эта мысль как нельзя лучше согревала душу.

— А теперь я жду подробных объяснений, — Бонни повернулась к своему спутнику лицом, стараясь взглядом заставить его каяться. — К чему был весь этот цирк с одним единственным клоуном?

Мэтт нехотя глянул на ее сердитое выражение лица и тут же отвернулся. Ему было стыдно за собственное поведение, но к Клычку это не относилось. Он свалял дурака перед девчонками — вот это было куда серьезнее, чем обида какого-то вампира-извращенца.

— Ты сама не понимаешь? — обратился он к девушке. — В самом деле, почему это я не стал фанатом всеми любимого упыря?! Такой ласковый, нежный, внимательный, заботливый, да еще и мордочка у него на все сто, а про красоту его трусов мы тут промолчим! Бонни, ты действительно думаешь, что он хороший?

Юноша повернул к ней перекошенное злобой лицо в ожидании ответа.

— Возможно, он не самый идеальный человек в этом мире, — осторожно начала она. — Но ведь все не без греха. Дамон очень сильно изменился. Ты замечал какими глазами он смотрит на Елену? Я уверена, что даже Стефан никогда так на нее не смотрел. Он не просто ее любит! Боготворит.

— Бонни, — не выдержал парень. — Тебя начинает носить! При чем тут то, как он смотрит на Елену? Я и сам знаю, что ради нее он глотки готов рвать — причем в прямом смысле этого слова. Но на этом его якобы безграничная человечность и заканчивается. Поверь, все что он говорит и делает — правда. Он убьет любого, если тот заставит Елену хотя бы всплакнуть. Ты понимаешь, что это уже шизофрения? Он же псих! А ты старательно пытаешься его защищать, беря пример со своей полоумной подружки!

— Ты ревнуешь? — неожиданно поинтересовалась его собеседница.

Вопрос прозвучал довольно обиженно, потому как ей неприятно было бы услышать положительный ответ.

— При чем тут это? — спокойно ответил Мэтт. — Я уже давно свыкся с мыслью, что Елене нравятся кровососы. Просто мне непонятно ваше желание защищать Мистера Клыка. Разве ты не понимаешь, что он последний подонок на этой планете?

Бонни с осуждением на него посмотрела и не сумела сдержать рвущейся наружу раздражительности:

— Да что в нем такого плохого? Елена счастлива с ним. Он никогда ее больше не обидит. А так любить, как делает это он… — она мечтательно закрыла глаза, невольно вспоминая те нежные взгляды, которые она иногда ловила на подруге. — Зачем ты издеваешься над ним, специально провоцируя самую агрессивную реакцию, направленную в твою сторону? Хочешь доказать всем, что очень хорошо в нем разобрался, а мы, глупенькие, ошибаемся?

— У меня встречный вопрос: а что ты так его защищаешь? — Ехидно поинтересовался Мэтт. — Ты случаем не рекламный агент этой твари?

Последний вопрос стал той самой каплей, переполнившей чашу до краев. Бонни мысленно послала друга по известному адресу и отвернулась. Смысла в дальнейших препираниях она не видела, а выслушивать оскорбления в свой адрес как-то расхотелось.

Мэтт временами был чрезмерно эмоционален, а сейчас кроме злобы, она не увидела в нем больше ничего. Драм-концерт выглядел так же отвратительно, как и его недавние оскорбления вампира.

Дамон не был тем, кого стоит ценить за доброту и великодушие, но сейчас он очень изменился. И в лучшую сторону. Стал кардинально другим, и девушку это восхищало. Только очень сильный человек способен изменить себя до состояния полнейшей неузнаваемости лишь ради того, чтобы его полюбили. И пусть он не был человеком — все равно степень уважения от этого не изменится. Бонни полностью одобряла поведение Елены, и ее стала раздражать та позиция, которую занял Мэтт.

Так они и ехали в полном молчании, пока юноша, наконец, не сдался.

— Прости меня, — себе под нос буркнул он. — Знаю, все то, что я сказал про Дамона, прозвучало довольно бессмысленно. Но это правда. И позволь мне объяснить почему?

Девушка, не поворачиваясь, кивнула.

— Да, он стал не таким, как прежде. В нем появилось нечто гуманное, но это лишь до того момента, пока Елена с ним. Он делает это ради нее. Старательно корчит мину добрячка, прекрасно понимая, что он не самый лучший вариант вампира, которого можно полюбить. Я просто боюсь, что очень скоро ему осточертеет вся эта игра в Ромео и он сломается. Тогда благосклонности от него не дождется даже Елена. Нет, ты послушай, — не дал он Бонни возможность выговориться. — Ты не видела его тогда, в лесу, когда он включил Терминатора. Поверь, это была одна из мерзейших ночей, что мне довелось пережить. Ты хоть знаешь, что он пытался изнасиловать Елену?

Девушка тихо охнула. Таких подробностей о той страшной ночи ей не сообщил никто. Но почему-то с трудом верилось, что Дамон был способен на нечто подобное.

— Ты серьезно? — осторожно спросила она, пытаясь придать голосу как можно больше мягкости, чтобы Мэтт не усомнился в том, что она доверяет его словам.

— Еще бы, — поддакнул парень. — Я все прекрасно слышал. Он сказал ей, что оставит меня в живых при одном условии — сама понимаешь, при каком. И она согласилась, но что ей оставалось делать? — задал юноша риторический вопрос. — Я уж и не знаю, что дальше между ними было, но сомневаюсь, что он пел ей серенады и дарил цветы, старательно лобызая ножки. Клычок был тогда не в самом романтическом расположении духа. Пойми одно, пожалуйста, — едва слышно попросил Мэтт. — Он тварь — жестокая, кровожадная, беспощадная, мерзкая, бесчеловечная — и никогда не изменится. Я его ненавижу.

Бонни с удивлением посмотрела на него. В последних его словах она не услышала искренности, злобы, агрессии или чего-то похожего. Скорее наоборот, парень сам уговаривал себя в том, что должен бы испытывать ненависть, но таких чувств в нем нет. Слово "ненавижу" прозвучало жалобно, но ничуть не яростно.

— То есть ненавидел, — припечатала девушка. — Сейчас ты не испытываешь к нему этого чувства. Почему?

Этот вопрос поразил Мэтта, и только поэтому он вдруг ответил правду:

— Потому что все слишком изменилось. Я хотел бы ненавидеть его, но не могу. Я знаю, это сложно понять, — голос его звучал так расстроено, что девушка невольно пожалела о своем желании докопаться до истины. — И эта машина… У меня не получилось ничего — ни поблагодарить по-человечески, ни возненавидеть. Я знаю, что драм-концерт был глупым поступком, но это было необходимо мне. И Дамон все прекрасно понял, поэтому и замял тему. Вот так-то…

Он умолк на полуслове, пытаясь собраться с мыслями и вернуть себя в прежнее состояние, когда услышал обеспокоенный вскрик.

— Да что они в самом деле творят? — вслух произнесла девушка и потянулась к сумочке, лежащей на заднем сиденье. — Куда он запропастился?

Она с остервенением высыпала содержимое ридикюля себе на колени и стала перекладывать обратно, констатировав:

— Потеряла. Ну куда я могла его засунуть?

Девушка похлопала себя по карманам, пытаясь отыскать что-то, и тут не выдержал Мэтт:

— Да что ты ищешь?

Бонни посмотрела на него и только тут поняла размер собственной глупости.

— Мэтти, да у тебя же тоже есть мобильник! — радостно вскрикнула она и протянула руку, взглядом прося то, что искала в течение последних пяти минут. — Это очень срочно.

Юноша обреченно вздохнул, прошептав нечто типа: "Вокруг меня все теряют рассудок", и вытащил свой телефон, протянув его подруге.

— У меня тарифный план "Говори по делу", так что не особо там разглагольствуй, — он снова был в своей привычной форме. — Ну и заодно, если уж охота потрепаться, объясни, что происходит?

Его спутница яростно тыкала в кнопки, пытаясь найти в справочнике нужное имя, но потерпела сокрушительную неудачу.

— Как у тебя записан номер Дамона? — спросила она, понимая, что самостоятельно отыскать его у нее не получится.

— На "П" смотри, — посоветовал парень и пояснил, — Помидорный Зубик, я так его сохранил.

Бонни в очередной раз тяжело вздохнула и нажала на посыл вызова. Трубку сняли буквально сразу же.

— И куда это вы собрались, мои хорошие? — весело защебетала она, услышав раздраженное: "Чего тебе, подросток?".

— Я и забыл про твои ненавязчивые способности, Бонни, — скрывая раздражение, произнес в трубку вампир. — Мы собрались в Европу.

Елена непонимающе посмотрела на Дамона, но уже догадалась о том, что происходит. Ее подруга увидела их намерения и решила остановить то безумство, которому они собирались поддаться.

Юноша молча держал трубку у уха, видимо, выслушивая весомые аргументы, которыми оперировала его собеседница.

— Хорошо, — коротко бросил он, передавая аппарат Елене. — Она хочет и тебя пристыдить, моя принцесса.

— Да? — неуверенно протянула девушка, ожидая гневных воплей и криков.

— Дорогая моя, ты, в самом деле, решила все бросить? — серьезно поинтересовалась ее подруга. — Я понимаю, Дамон просто лапочка, но стоит иногда думать и о других. Например, о нас!

Бонни ничуть не злилась. Ей необходимо было заставить влюбленных отказаться от этой глупой поездки, поэтому она решила использовать все методы, которые могли дать хоть какую-то гарантию успеха.

— Стефан в беде, и вы обязаны ему помочь! — продолжила она уговоры. — Дамону он приходится родным братом, о чем я не преминула ему напомнить. А тебе, Елена, он тоже не чужой человек.

— Бонни, — краснея на глазах, прошептала Елена. — Я не забывала этого. Просто… Так нужно. Это займет пару дней — не более. Извините меня, пожалуйста, но нам необходимо уехать.

Дамон покачал ей головой, давая понять, что уже отказался от радушного предложения любимой.

— Не переживай, — спокойно произнес он ей на ухо. — Нам действительно стоит сделать все то, зачем мы собственно отправились с самого начала. У нас будет время воплотить в реальность то, что ты спланировала.

Он мягко улыбнулся ей, отодвигаясь, и чмокнул в нос.

Елена слушала лишь его бархатный голос, от которого по коже бежали не только мурашки, и совершенно не поняла того, о чем говорила подруга.

— Хорошо-хорошо, — согласно закивала головой девушка, забыв, что Бонни не имеет возможности ее видеть. — Мы возвращаемся, и послезавтра я надеюсь увидеть тебя. И уже тогда готова выслушать все то, что ты сейчас пытаешься до меня донести. Я люблю тебя, — тихо закончила она разговор и закрыла раскладушку, протянув ее вампиру.

— Ты не мог бы перестать меня смущать, прилюдно вытаскивая мои мысли и фантазии на всеобщее обозрение? — обиженно произнесла девушка, выходя вслед за Дамоном из здания аэропорта.

— Прости меня, — поспешил принести свои извинения юноша. — Просто они такие забавные — твои мечты. И мне, знаешь ли, тоже не по себе, когда я вижу в твоей голове то, чего очень хочу.

"Лучшая защита — это нападение" — пронеслось в голове девушки.

— Опять я во всем виновата? — скрывая улыбку, спросила Елена. — Совращаю вампира?

Дамон аккуратно обвил рукой ее талию, притянув к себе, и дрожащим голосом ответил:

— Чемпион в этой области! И ты слишком ненасытная для обычного человека.

— Страсть, — пожала плечами девушка. — Ты сам говорил, что я испытываю ее к тебе. Если уж ты сомневаешься во фразе: "Я люблю тебя", то хоть в: "Я хочу тебя" не терзаешь меня своими глупостями. Значит, доверие есть.

Молодые люди уже подошли к машине, и Дамон неожиданно предложил:

— А хоть один необузданный поступок нам совершить сегодня можно? Раз уж нас сняли с рейса, думаю, было бы неплохо утопить печаль в чем-то другом.

Он распахнул перед девушкой дверцу автомобиля, давая ей возможность сесть и ответить, потому как почувствовал, что ноги у нее дрожат.

— Номер мотеля? — хрипло спросила Елена.

— Люкс для молодоженов, — весело рассмеялся Дамон. — Думаю, это больше нам подойдет. Ты не против?

Она постаралась держаться в рамках приличия, ведь они находились на довольно людной парковке, поэтому спокойно произнесла:

— Я "ЗА", любовь моя.

И ослепительно улыбнулась.

Юношу изрядно позабавили ее небесного цвета глаза, переполненные безграничным желанием и жаждой поскорее оказаться наедине.

— Только обойдись без красочных картинок, моя принцесса, — попросил вампир, садясь за руль. — Не стоит отвлекать водителя.

Кайлеб распахнул дверь квартиры, позволяя Кэролайн первой переступить порог их нового дома.

— Это мое скромное обиталище, которое теперь принадлежит исключительно тебе, моя прелесть, — смущенно опустил глаза вампир, шагнув следом за девушкой.

— Какая красота, — восхищенно охнула она, окидывая взглядом бесконечный холл.

Ее взору открылась потрясающая картина — просторная прихожая, ярко освещенная, по меньшей мере, сотней свечей. Она пригляделась получше и поняла, что пламя ненастоящее, но выглядело безупречно, слегка подрагивая якобы от порывов воздуха, созданных распахнутой створкой. Все, куда падал взгляд, было чудесного медового оттенка — мебель, ковер, даже зеркала шкафов. Казалось, что девушка попала на солнечную поляну, отыскав ее поздней осенью, когда все приобрело однородный цвет увядающей природы. Но ей понравилось это впечатление "постоянной осени". Оно грело душу своими теплыми полутонами.

— Разве это впечатляет? — проследил юноша за ее взглядом. — Ты не видела мою самую любимую комнату здесь. Она как будто сделана специально для тебя — очень яркая, красивая и, повторюсь, моя любимая комната. Я уж и не знаю, зачем она мне была нужна без тебя, но сейчас… Ты сможешь в полной мере оценить мою дальновидность и проницательность.

Кайл поднял девушку на руки и понес вглубь квартиры, не давая ей ни малейшей возможности осмотреться по сторонам.

— Любимый, а не лучше ли мне было сначала ознакомиться с квартирой? — осторожно спросила она, пытаясь намекнуть об огромном желании посетить душ.

— Ты осмотришь то, что я предлагаю, а потом можешь и дальше примерять на себя роль хозяйки, — разъяснил он, ногой открывая дверь спальни. — Если тебе что-то не понравится, через час это заменят.

Вампир опустил Кэролайн на пол, отходя к противоположной стене, чтобы иметь возможность наблюдать за ее реакцией, подмечая даже самые незначительные перемены в ее настроении. Ему хотелось знать, что именно стоит изменить для того, чтобы она чувствовала себя здесь как дома.

Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу, боясь открыть глаза. "А если мне не понравится, что тогда делать? Как ему сказать?" — страх увеличивался с каждой секундой, и она не на шутку разнервничалась. Стоит Кайлебу догадаться о ее тревоге, как он тут же выйдет из себя, а последствия его злости до сих пор еще не зажили до конца.

— Почему ты боишься? — ласково спросил юноша, подходя ближе, и неожиданно зло добавил, — Сколько раз я просил тебя перестать думать о том, что я делал раньше?

Он ударил кулаком по стене за спиной девушки, отчего она вздрогнула и тут же распахнула веки. Ей все-таки удалось разозлить его.

— Кайл, прости, пожалуйста, — звенящим от испуга голосом попыталась она исправить свою ошибку. — Ты все не так понял. Новое помещение, волнение… Я просто некомфортно себя чувствую.

— Маленькая моя, успокойся, — проклиная свою несдержанность, начал вампир. — Все хорошо, я не обижу тебя. Осмотрись, скажи — понравилось ли — и ни о чем не переживай. Я тебя и пальцем не трону, Кэр. Поверь.

И все-таки ему нравился ее страх. Он был осязаем, приятно обволакивал все тело, доставляя неимоверное удовольствие. Ему так и не удалось избавиться от мерзкой привычки питаться эмоциями. Слишком часто в прошлом он этим занимался и сейчас никак не мог прекратить столь бесчестное занятие.

— Тебе нравится? — настойчиво повторил он, натягивая на лицо плотоядную улыбку, с которой не смог справиться.

Девушка тут же закивала, рассматривая комнату. Она была не такая уж большая, практически все место в ней занимала огромная по своим размерам круглая кровать. Таких лож для сна в жизни ей не приходилось видеть никогда прежде. Диаметр матраса был примерно около пяти-шести метров — она готова была поклясться, что ТАКИЕ монстры мебельной промышленности в магазинах не продаются. В течение одного месяца на этой кровати можно было спать в разных уголках и при этом ни разу не попасть в уже знакомое место.

— Она сделана на заказ, — подтвердил ее догадки вампир и тихо предложил, — Хочешь?

Кэролайн решительно на него посмотрела, выясняя, что именно он спрашивает, и со всей возможной учтивостью возразила:

— Хотелось бы сначала воспользоваться ванной.

Кайлеб громко вздохнул и повел ее в нужном направлении. Девушка слепо шла за своим проводником, не переставая вертеть головой в разные стороны. Она заметила библиотеку, столовую (зачем она здесь?), бильярдную, гостиную и еще несколько комнат, назначение которых не совсем поняла.

— Пожалуйста, — равнодушно бросил вампир, указывая рукой на дверь ванной комнаты. — Мне позволено будет нарушить твой покой? Могу я через пол часа придти к тебе?

Он был явно огорчен отказом, и девушке стало неловко. Сначала она чуть ли не напрямую заявила о том, что безумно его боится, потом откровенно призналась, что не хочет, а теперь вот и вовсе не знает, чем загладить свою вину.

— Разумеется, — ослепительно улыбнулась она, чуть прищурив кошачьи глаза.

Она знала, что этот прием действует на него обезоруживающе, и в который раз получила главный приз в виде благосклонности вампира.

— Через тридцать минут, моя красавица, — напомнил Кайлеб и тут же исчез за дверью то ли библиотеки, то ли столовой. — Полотенца, крема, шампуни и все остальное найдешь самостоятельно. Пошарься по шкафчикам, в них должно быть все необходимое. Одежда тебе не нужна будет, но халат можешь накинуть, я быстро с ним справлюсь, — юноша выглянул из-за двери и громко рассмеявшись, снова исчез из поля зрения.

Тело Кэролайн содрогнулось от дрожи, а непрошенные кадры из последней проведенной ими ночи явственно встали перед глазами. Она отодвинула воспоминания на самый задний план и шагнула в ванную, ожидая увидеть примерно то, что увидела на самом деле.

Сорокаметровое помещение было оснащено по последнему слову техники. Устрашающих размеров джакузи покоилась прямо по центру комнаты, занимая большую ее часть. В самом дальнем углу она различила еще и душевую кабинку, к которой тут же направилась, потому как пользоваться этим самым "последним словом прогресса" она банально не умела. Долго искать всю необходимую косметику тоже не пришлось. В одном из шкафчиков она нашла все, что было нужно и, прихватив с собой сразу несколько полотенец, залезла под теплую воду.

Ей придется привыкнуть к очень многим вещам, в частности, к своему потрясающему… Она не знала, кем именно ей приходился теперь Кайлеб. Парнем? Глупо. Мужем? Еще глупее. Другом? Очень смешно. Спутником? Бред. Любовником? Чушь. Околесица.

— Ну может, в качестве второй половинки я тебя устрою? — ворвался в ее размышления приятный голос. — Позволишь?

Он нетерпеливо постучал по дверце душа, игнорируя всяческие приличия.

Кэролайн одним движением замоталась в полотенце и показалась перед молодым человеком в довольно необычном виде: мокрая, с обмотанным вокруг тела куском махровой материи, стоящая под напором воды, уже достаточно пропитавшей ткань.

— Забавно, — прищурился вампир. — Ты всегда такая странная или я что-то пропустил?

— Я боюсь тебя, — слабо прошептала девушка, кидаясь в сильные объятия молодого человека. — Когда ты рядом меня так трясет, что с трудом удается соображать, вот я и творю всякие странности.

— Какая ты глупая, моя дорогая, — рассмеялся над ней Кайлеб, стаскивая полотенце. — Я клянусь тебе, что не обижу. У меня довольно отвратительный характер, но я пытаюсь не дать волю своей раздражительности. И ты очень мне поможешь, если перестанешь пугаться меня. Это не очень приятно… Кстати, от воды твой запах стал еще более бесподобным. Халат?

Он говорил довольно быстро, передвигаясь по ванной, четкими движениями наводя порядок, и по-прежнему не переставая прижимать к себе девушку.

Кэролайн кивнула, отвечая на последний заданный им вопрос, и тут же оказалась завернута в толстый шлафрок, который был ей велик размера на три.

— Твой? — спросила она, уткнувшись носом в собственное плечо и почувствовав знакомый запах, от которого кругом шла голова.

— Наш, — поправил ее вампир, входя в столовую. — Голодна? Я не особо удачливый кулинар, но кое-что умею…

— А может… — едва слышно протянула девушка и выудила из воспоминаний самую красочную картинку, дав возможность Кайлебу вдоль и поперек изучить собственное полуобнаженное тело.

— Ужин… — хотел было настоять на своем вампир.

— Подождет! — решительно закончила за него Кэролайн.