Вызов Ланселоту: есть ли нынче рыцари без страха и упрека?

Веселова Валерия

Веселов Алексей

Вашему сыну исполняется десять лет. Подростковый возраст. Появляются первые тайны и первые друзья. В какую компанию он попадет? Ведь нередко ценности новых приятелей становятся основой для собственных нравственных оценок…

Как не упустить своего ребенка, как показать ему соотношение добра и зла, как научить его строить отношения с другими людьми и находить верные решения? Как помочь ему в осознании самого себя? Прежде всего подростка надо понять…

Ссылки

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] После сортировки утренней почты Иван Васильевич Шлыков возбужденно потирал руки. Вид у него был празднично-озабоченный.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Наверное, так же чувствует себя невеста перед зеркалом в ожидании лимузина жениха. Сюда бутоньерку или чуть выше? Или жених в лимузине. До дома невесты всего ничего, а водитель — какая досада! — вдруг свернул на заправку, но вот автомобиль снова тронулся, и жених в нетерпении поглядывает в окно…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] В столь замечательное состояние привело почтальона письмо из-за рубежа. Из Франции, как понял Шлыков после тщательного осмотра конверта на свету у окна и под лупой.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Уже сам по себе факт поступления к ним в Родники письма из-за границы заслуживал пристального внимания. А тут еще получателем отправления Par Avion значилась Ольга Рукавишникова, особа тридцати с хвостиком лет, прибывшая сюда из Москвы с мужем и тремя детьми.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Кто она такая? Да никто! И живет тут без году неделя. А вот поди ж ты — ее переезд в Родники уже замечен в Европе!

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыков еще раз наставил лупу на пухленький конверт, чтобы полюбоваться маркой. «Ланселот», — было написано там латинскими буквами сбоку от изображения молодого человека в рыцарских доспехах. Повздыхав, он аккуратно положил письмо на дно своей сумки, махнул по густым усам расческой и отправился по маршруту. Ему предстояло разнести двадцать московских газет, один журнал «National Geographic» и одно письмо из Франции.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Как ни крути, а письмо — и тем более такое — событие для любознательного почтальона. Адресаты в Родниках на протяжении десяти лет его трудовой биографии только умирали. А те, кто рождался, еще не получали корреспонденции по малолетству, и если кто взрослел и обзаводился семьей, тот все равно писем почему-то не получал и, видимо, не писал. Поздравительные открытки, конечно, были не в счет, и Шлыков их терпеть не мог. Ему нравились телеграммы. Вручать их — одно удовольствие, кстати, заодно можно и чаем угоститься.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Заметную убыль адресатов Шлыков связывал с предстоящим концом света. Он давно следил за публикациями на эту тему. Конец света то близился, то отдалялся — в зависимости от пролегания орбит астероидов, таяния ледников Антарктиды и положения дел на Ближнем Востоке.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Вообще-то Шлыков был уверен — на его век работы хватит. Да разве дело в этом! Он волновался о детях и внуках… Собственного потомства почтальон не имел и переживал за чужое. Особенно мучился за тех, кто уезжал из Родников в Москву. Было совершенно ясно — конец наступит сперва в мегаполисе. А жители малых селений потом еще долго будут ждать центральных газет и без толку тыкать по кнопкам телевизоров, в то время как специалистов по апокалипсическим новостям уже не будет в живых.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Конечно, только слепой в связи с этим мог не увидеть знамения в переезде Рукавишниковых в крохотные Родники, где насчитывалось семьдесят дворов.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Возбужденный Шлыков мигом разнес газеты. Мысли так и роились в его голове. Что? Где? Когда? Каждый из этих вопросов ставил его в тупик. Ну и письмо!

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] В сумке оставался еще журнал. Это было очень кстати, так как журнал выписывал сосед Рукавишниковых — военный пенсионер Пал Палыч Мишин. В отличие от подавляющего большинства жителей Родников, Мишин и свет повидал, и виды видывал.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Усы почтальона воинственно топорщились, когда он, по обыкновению три раза, нажимал на кнопку звонка. Но звонок у Мишина не работал. Как всегда, впрочем.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Привлекать к себе внимание хозяина криками было бессмысленно — в доме на полную громкость работал телевизор.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Поднявшись на цыпочки и хорошенько осмотревшись, Шлыков осторожно открыл калитку. Ему хотелось знать, во-первых, в каком положении относительно своей цепи находится кусачий барбос Мишина, а во-вторых, в каком настроении пребывает сам Пал Палыч — лучший знаток истории Родников.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Барбоса не было видно. Он крепко спал в будке после ночного бдения, и все же Шлыков из предосторожности сделал большую дугу по двору, проложив заметную дорожку в густом крапивнике в направлении распахнутого окна, и постучал по карнизу.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Палыч, ты дома, что ль?..

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Телевизор замолк. В глубине комнаты скрипнули пружины старого дивана, и перед Шлыковым предстал бледный хозяин в солдатской нижней рубахе.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Иду мимо и ушам не верю!.. Мультики смотришь! — с деланным изумлением сказал ему Шлыков. — Как дите, ей-богу! Ты, Мишин, заслуженный человек, бывший майор, танкист.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Гм, ты, Василий Иванович, не думай лишнего, а то дым пойдет из ушей…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыкову хотелось расспросить майора кое о чем, и он не показал виду, что обиделся, услышав свое прозвище. Ивана Васильевича называли Василием Ивановичем по двум причинам: у него были востренький нос и шикарные усы, как у Чапаева, ну и из-за того, что он дважды тонул на Оке. Правда, в отличие от легендарного комдива в известном фильме, Шлыков не утонул. Кроме того, он боялся лошадей и… да много было отличий, поэтому Шлыков, конечно, нервничал из-за Чапая.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Судя по известной безуминке во взоре и красному носу, Мишин находился в том особом расположении духа, когда в нем работал один только дух, а все прочие процессы, включая пищеварительный, замирали. Хорошо зная, что в таком состоянии Мишина надо только направить в нужное русло, Шлыков взял быка за рога:

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — У нас тут письмо из Франции. Марка на нем. С молодым человеком. Написано: «Ланселот». Что значит Ланселот?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Ланселот значит имя, Василий Иванович.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Ты мне, Пал Палыч, серьезно скажи, а то журнал твой попорчу. Что, не веришь? Скажу, под грозу попал, и мне за это ничего не будет.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Вредный ты, а я добрый. И Ланселот был рыцарь добрый. За это и сподобился первым увидеть Грааль.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Ну?!

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Вот те и «ну»! Давай сюда мою почту…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Нет, Пал Палыч, кажется, дождь собирается… Что за чудо — Грааль этот?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — А это, Василий Иванович, сосуд. Из него сам Христос вино пил и апостолам подносил, а тебя небось батюшка из такого с ложки кормит, если причаститься придешь. Ходишь причащаться-то?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Мне, Пал Палыч, некогда. У меня работы много. Людям окна в мир прорубаю.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Если бы ты, Чапай, прорубил хоть форточку, да что там — хоть щелку самую малую, ты бы тоже Грааль увидеть сподобился. Так что не гунди. Давай прямо говори: чего спросить хотел?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыков задумчиво пожевал губами воздух, словно это требовалось для усвоения полученных сведений. Положив на подоконник «National Geographic», он закинул следующую удочку:

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Не знаешь, чего это соседи твои, Рукавишниковы, приехали к нам в Родники? Ты вроде с Носиками ладил, которые им дом продали, говорили тебе, наверное…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Суешь ты нос… Не продали Носики! Они подарили дом этот, понял?! Просто взяли и подарили… Ничего ты не понял. Давай-ка двигай ногами, а то люди тебя ждут, а ты тут пыль под столом короля Артура собираешь. Нехорошо, Василий Иванович…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыков и это стерпел. Пыль — подумаешь! Мишин, конечно, не дурак. И если умный Мишин врет, а он, без сомнения, врет, значит, они в сговоре! Какие, спрашивается, дома в наше замечательное время могут стать подарком? Никакие! Подарить в наше время могут шоколадку. Куклу Барби еще могут подарить. Как и в прежнее замечательное время вообще-то. А от таких подарков больно уж попахивает чем-то «в особо крупных»…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Выйдя со двора Мишина, почтальон двинулся не прямиком к Рукавишниковым, жившим через улицу, а свернул за угол — в магазин. У Шлыкова кончились сигареты, а следовало подымить, чтобы вольготней раскинуть мозгами над словами Мишина. Надо было сопоставить письмо из Франции и непонятные подарки, и этот еще… Грааль. Все это мучило и жгло его разум.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] И надо же было такому случиться — на пороге магазина «Продукты» Шлыков столкнулся с Ольгой Рукавишниковой! Она извинилась и быстрым шагом направилась восвояси.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыков проводил Ольгу гипнотическим взглядом, но Рукавишникова не обернулась. Он поправил сумку на плече, недовольно хмыкнул в усы и, войдя в магазин, спросил продавщицу Машу:

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Чего купила Рукавишникова?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Хлеб черный и батон плюс макароны и майонез, спички. Всего на шестьдесят три рубля сорок копеек. А что ты, Василий Иванович, так интересуешься? Ты какой разведки резидент?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыков и здесь вынужден был пропустить обидные намеки мимо ушей, хотя душа его страдала.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Я тебе, Мария, вот что скажу. У этих Рукавишниковых денег немерено. Иначе откуда у них этот дом? Купили, говоришь. А позвольте спросить: с каких таких законных доходов? Детей трое. Иван? — врачишка простой. Жена его со двора ни ногой, в магазин разве что… Чем занимается? Скажешь, шампиньоны надомно выращивает?..

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Продавщица загоготала, подперев бока кулаками. Шампиньоны! Ну дает почта! Отсмеявшись, она предложила свою гипотезу:

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Может, они наследники какого-то шейха арабского!

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыкова аж передернуло от такой несусветной дремучести.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Эх ты… одно слово, Маша! Где мы и где шейхи! А ты знаешь, какой счет за электричество они на почте оплатили? Триста рублей! Триста!.. Месяца не прошло, как они тут, смекаешь? То-то и оно… Чем люди занимаются при таком электричестве? Может, Ольга фальшивые доллары рисует и на станке печатает понемногу, чтобы незаметно… Она, говорят, художница, вот и малюет, хе-хе, на пропитание…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Они в магазине рублями платят, — возразила Маша.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Вот деревня! Доллары в Серпухове на базаре меняют, там же и мелочь берут, а то и в Москву ездят. Картошку-то они не сажали?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Не сажали…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Я и говорю, нечего художнику мараться об землю! Он у тебя за фальшивки десять мешков на зиму купит — и все дела.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Рублями платят, тебе говорю, Чапай!

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Ты не обзывайся… Рублями… Вот я и смекаю: неспроста они сюда приехали. Места, вишь, понравились… Такое, ты меня извини, Мария, просто слушать смешно! Добрые-то люди к Москве тянутся, а не бегут из нее.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Чего сам-то не едешь? Или ты недобрый?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Дык…

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] — Вредный ты, Василий Иванович. И куришь всякую дрянь. На вот, забирай свою «Приму» и почту свою неси. Нашелся тоже, ошибка резидента!

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Шлыков сдержался. Маша была женщиной без высшего образования, а значит, заслуживала в его глазах снисходительного отношения.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Сам он «академиев не кончал», зато очень много читал из современной литературы, отдавая предпочтение детективам и остросюжету. Насчет делания фальшивой валюты Шлыков был уверен, что дыма без огня не бывает. Раз люди пишут, а он читает, стало быть, надо держать ухо востро. Вот почему, в частности, он считал, что деланием фальшивой валюты занимаются все кому не лень.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Почему Шлыков не отдал Ольге письмо, встретив ее в магазине?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Вот еще здрасте! Как только на почте он разобрал фамилию Рукавишниковых на нерусском конверте с нерусскими марками и штемпелем, он сразу решил не бросать письмо в прорезь на заборе, как сделал бы в штатной ситуации, а вручить лично, под предлогом того, что считает своим долгом уточнить имя-отчество адресата. Служба у него такая — знать всех в лицо.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] В поле, соответствовавшем нашему «откуда», на конверте стоял штамп с аккуратными черными буковками. Их Шлыкову разобрать не удалось, и это тоже давало определенную пищу для размышлений.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] А вдруг это зарубежные подельники Ольги — такие же отпетые фальшивомонетчики? Прислали, допустим, последние инструкции о степенях защиты новых долларов.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Впрочем, тут Шлыков сам же и обругал себя в сердцах — это уж, как и арабские шейхи, ни в какие ворота не лезло.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Но что тогда, что?! Адресаты в Родниках, то есть на участке Шлыкова, писем из-за границы не получали. Другое дело — в Кудрино, на окраине которого и примостились Родники. Там, рассказывают, тонны зарубежной корреспонденции, журналы научные, словом, как и положено в молодом городке физиков.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Толстый конвертик-то… О чем можно столько писать?

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Лично Шлыков переписывался только с родственниками в Калининграде. Они писали исключительно о погоде и передавали приветы знакомым, а вот его собственные письма были очень информативными, особенно в последние годы. Шлыков считал, что родственники, оказавшиеся в зарубежном анклаве, нуждаются в его моральной поддержке.

[Глава 1 Par Avion: m-me Rukavishnikova, Rodniki] Однако вот он снова на Rue Lopuchovaya. Шлыков встал на цыпочки у калитки и вытянул шею, высматривая новых хозяев.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Ольга закончила утрамбовывать землю вокруг последней из пяти бочек, врытых в тени раскидистой кроны старой яблони. Прищурившись, она изучала дела рук своих. Кажется, неплохо получилось. Правда — неплохо. Сюда еще скамеечку, или пенек, или…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Позавчера Ольга показала мужу журнал с фотографией нескольких «бочковых» озер в чьем-то саду с искусственным ландшафтом. Иван, ухмыляясь, признался, что такой красоты, как ему кажется, не увидишь и в Швейцарии. Но там сам Бог среди гор трудился, а тут люди… Пожалуй, увидит Господь это рукотворное чудо, и, глядишь, обзавидуется, рассердится и снесет все с лица земли. Что тогда?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Бог не завистливый! — уверенно возразила Ольга.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Может быть, ты и права. Но он ревнивый. И вот я напрягаю зрение и вижу, что между ревностью и завистью почти нет никакой разницы.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ладно тебе, пап! Если он на нас и рассердится, бочки все равно останутся! Они в земле… — заметила младшая дочь Мила.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Пришлось отцу сдаться.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Ох уж эти бочки! Весь вчерашний вечер Иван после работы выкапывал ямы, чертыхаясь и проклиная день и час рождения первого бондаря (ведь родился же он когда-то!). Зато теперь все было готово, и даже кое-где отсыпаны мелким гравием «берега».

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Ольга отерла пот со лба и присела под яблоней.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Дни в Родниках неслись один за другим с какой-то просто фантастической скоростью и были заполнены трудами от зари до зари. Ольга как с цепи сорвалась — словно наверстывала то, что упускала годы и годы.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Она любила цветы. Не букеты к праздникам или дням рождения. Душа ее пела, когда она сажала семечко в землю. Вот первый росточек ткнется вверх, еще такой крошечный, но такой плотный сильный крепыш — он раздвигает черноту земли, наращивая бока. Затем стрелка новой жизни поднимается над краем горшка, еще неделя — и все, только следи, чтобы кошка не изгрызла…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Но то горшок. А тут — сад! И нужно успеть подсадить все, что еще успеет обернуться кустом и выбросить роскошный цветок!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Тебе бы в Мичурины… — непонятно говаривала бабка, когда маленькая Оля приезжала погостить к ней в деревню и целыми днями возилась в одуванчиках и на грядках, вместо того чтобы бегать с соседскими девчонками или загорать на пруду.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] В Мичурины Оля не пошла, но даже в тесной квартирке в Ясеневе умудрялась выращивать не меньше десятка сортов узумбарских фиалок, а на балконе — огурцы. Они цвели красивыми желтыми цветками, и соседки все удивлялись. Сначала они пытались угадать, что за растение, да все мимо попадали, а потом не могли понять: как так — у них не цветет, а у Ольги цветет.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] И вот теперь, в Родниках, все ее время было заполнено обустройством сада, хлопотами по хозяйству ну и, конечно, керамикой.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Ольга Рукавишникова окликнула Наташу и Милу, возившихся в цветнике, — они обсаживали анютиными глазками земляной домик крота.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Девочки, ау! Бочка готова! Ната, что делаем дальше?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Вопросы, вопросы… И все безотлагательные. Когда они жили в Ясеневе, таких вопросов было куда меньше. Вот кран потек: «Вань, посмотришь?» Или посерьезнее: «Сходишь на родительское собрание?», «Грачи прилетели — наверное, пора мыть окна?»…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Мам, все ведь написано. Черным по белому. Мила, дай маме журнал!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Девчонки плюхнулись рядом с матерью на траву.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Я знаю, что черным по белому. У меня руки грязнее. Ты уж прочти, дочь, сделай милость.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Она хотела еще прибавить «сделай такое одолжение», но вовремя остановилась. Ее раздражение и так несколько раз прорывалось наружу, и дети его чувствовали — Ольга уже ловила на себе их удивленные взгляды.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Наверное, она просто-напросто устала. Да и было от чего.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Сегодня с утра она успела закрыть четырнадцать банок варенья из садовой земляники. Ягода небольшими вкраплениями усеяла весь участок, словно это был лес, а не обжитое людьми пространство. Еще она успела замочить глину для дымковской игрушки, а после обеда обработать кусты смородины и высадить в цветнике рассаду.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Вчера она с дочерьми устраивала садик приправ и лекарственных трав на солнечной лужайке возле колодца. Ей ужасно не хотелось, чтобы их огород вытянулся вдоль забора привычными унылыми грядками. Ведь и овощи, и петрушка с укропом необычайно красивы — а вглядеться, так и просто волшебно красивы. Надо только правильно все обустроить.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Поэтому и нарядные листья салата, и кудрявую петрушку, и базилик, и шалфей, и тимьян, лаванду и фенхель они посадили не просто так, а чередуя в шахматном порядке с обыкновенной тротуарной плиткой.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] А к вечеру у Ольги едва достало сил добрести до кровати. Уж на что старательно кряхтел вчера Иван, показывая, как он устал после рытья прудиков, но Ольга его не пожалела. Вполуха послушала виртуозные стоны и сетования и провалилась в сон, а с утра — снова за труды.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Наташа внимательно посмотрела на мать и, угадав ее настроение, попыталась развлечь.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ладно, — торжественно сказала она. — Так и быть, прочту еще раз. Слушайте же все. И не говорите, что не слышали!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Наташа отвесила поклон, по-балетному отставила ногу и прочла, держа журнал на отлете — так, ей казалось, держали грамоты глашатаи на рыцарских турнирах:

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — «Пруд в бочке! Ничто так не оживляет сад, как водоем, даже самый небольшой, например во врытой в землю бочке. На дно бочки кладут два кирпича и ставят емкость, в которую сажают водные растения. Здесь будет расти и каждый год цвести даже нимфея…»

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Нимфея? — удивилась Мила. — Никогда не слышала. Наверное, ее цветки любят нимфы? — Не получив ответа сразу, Мила тут же переключилась на другой, более прозаический предмет: — А как же два кирпича? У нас нет кирпичей! А надо десять!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Мать только плечами пожала. Заменить камнями, и все. Но Мила так не думала. Как оказалось, для нее тоже много значило «черным по белому». Оглянувшись по сторонам, Мила тут же нашла выход:

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Кирпичи можно взять за забором — там целая куча рассыпана!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Можно взять? — переспросила Наташа.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Ей было уже четырнадцать, и она, в отличие от младшей сестры, не была склонна к импульсивным решениям.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Целая куча! Сама посмотри!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — То есть можно украсть? Это же чьи-то кирпичи! А что, если соседи заметят? — последовательно развивала мысль Наташа.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Какая ты, Наташка, вредная!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Почему я вредная? Я тебе по-человечески подсказываю. Ты же пойдешь днем, и тебя сразу заметят. А надо ночью. И чтобы у соседей ветер выл в трубе. Им неохота будет из постелей вылезать, и ты спокойно все украдешь.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Что «все»? Я тебя побью сейчас…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Все, что плохо лежит, конечно. Зачем оно соседям?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Мила набросилась на сестру, и на какое-то время сад Рукавишниковых наполнился топотом и воплями неопределенного содержания. Ольга от души хохотала и тоже бегала, спасая от ног дочерей посадки, а самих дочерей — от падения в зияющие ямы будущих прудиков.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Наконец, когда Ольга устала таким образом развлекаться, она клятвенно заверила, что попросит или купит у соседей эти злосчастные кирпичи. Дети угомонились, и Наташа, еще толком не отдышавшись, дочитала:

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — «Прудик-бочка может стать любимым местом птиц, они будут прилетать сюда по вечерам и плескаться в воде, сидя на листьях нимфеи или на жердочке-мостке, если вы не поленитесь ее укрепить. Время от времени бочку придется чистить, а чтобы освободиться от личинок комаров, хорошо посадить в нее парочку золотых рыбок».

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Здорово! Значит, у нас будет своя золотая рыбка! Или десять! Да, мама? — обрадовалась Мила.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ну, не знаю… — нерешительно ответила Ольга. — Ведь у нас Липси… Для кошки это будет искушением. И для котов. Думаю, они вот-вот начнут к ней заглядывать — знакомиться. Да и зачем от комаров обязательно золотую рыбку?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Милка желания хочет загадывать! И чтобы с неводом — как в «Рыбаке и рыбке», — сказала Наташа, смеясь. — Только лучше уж щуку, чтобы все исполнялось по ее велению. Здесь у нас не очень похоже на море… Но лучше ничего такого не заводить! Приедет братец кролик, то есть братец Кириллик, и обязательно потребует от нее чего-то вроде: «И будь у меня на посылках». И тогда все — прости-прощай: и дом наш, и мамина мастерская, и Родники вообще… Все сгинет. И останемся мы у разбитого корыта.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Почему же у разбитого? — удивилась Ольга. — Мы в Ясеневе окажемся. И забудем все. Как и не было ничего.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ни-че-го?! — повторила за матерью шестилетняя Мила. — Ни заповедника, ни деток бизоньих, ни кабанов в дремучем лесу, ни колодца этого?..

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Мила призадумалась. Перспектива вот так вот разом взять и потерять столько чудесных вещей ее совсем не радовала. Может, и в самом деле не стоит заводить золотую рыбку?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Нет, Наташка! Опять воду мутишь! — спохватилась Мила. — Это же будет простая золотая рыбка, не волшебная. И все, что у нас есть, не от нее, а от чудо-дерева, где мы желания загадывали, когда ничего еще не было. Поэтому ничего и не исчезнет. И мы еще много чего назагадываем. Правда, мама?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Ольга нежно погладила младшую дочь по руке.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ну-ну, по-моему, наша жизнь и без того заполнена всякими чудесностями. Я бы сказала, даже перезаполнена. Чего доброго, скоро мы и сами начнем потихоньку превращаться в чудищ заморских. Или в кого-нибудь попроще. Представляешь, приходит наш папа с работы, а вместо любимой жены — спящая красавица. А вместо дочерей — царевны-лягушки! Он подумает: та-а-ак, как же их вылечить? Не знаю такой эпидемии. Придется звонить по 03!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ну да, мамочка! Конечно! Если жена, так сразу красавица. А мы с Милой — лягушки. Нечестно получается!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Мама, в журнале сказано, ну черным по белому, что нужно золотых рыбок. От комаров и от мошек. Значит, без рыбок нельзя, — гнула свое Мила.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Подожди-ка! — вдруг остановила дочку Ольга.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Увидев над забором голову в почтальонской фуражке, она попросила Наташу подумать, что еще можно сделать с прудиком, и поспешила к калитке.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Шлыков был разочарован. Он-то надеялся вручить письмо в доме и чувствовал себя обманутым. Впрочем, когда Ольга подошла, его лицо озаряла доброжелательная улыбка.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Улыбнулась и Ольга. Она вообще много улыбалась после переезда в Родники. Получалось это у нее само собой, безадресно, ну а если уж доводилось улыбаться местным жителям, она и вовсе расплывалась — улыбалась во всю ширь своего немного скуластого лица. И местные жители легко улыбались ей в ответ, хотя по-своему они были не меньше задерганы жизнью, чем люди в Москве.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — На ваш адрес пришло письмо из-за границы, — сообщил Шлыков. — Ждете?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Письмо? Н-нет, не ждем… — озадаченно ответила Ольга.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ну, тогда это ошибка! — с удовлетворением сказал Шлыков. — Это бывает. Я так и подумал, что не ждете. Одно то, что индекса нету, уже факт!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Какой факт? — удивилась Ольга.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Вместо ответа Шлыков присел на скамеечку у забора и жестом пригласил последовать его примеру. Когда Ольга уселась рядом, Шлыков достал сигарету и с удовольствием прикурил от балабановской спички. Дешевых зажигалок он не признавал, а дорогие справедливо считал непозволительной роскошью. Отмахнув от Ольги облачко едкого дыма, он повел свою речь издалека:

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Это настораживающий факт! Передачу «В мире животных» смотрите? Нет?.. А вот я регулярно. Помню сюжет на тему индийского слона. Его в сонном состоянии самолетом привезли в Африку и выпустили к другим животным.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — К слонам?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Почему же — ко всем… Там и жирафы были, и страусы, и другие. И вот — его затоптали…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Страусы?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Шлыков с подозрением посмотрел на Ольгу, но не увидел на ее лице признаков скрытого ехидства. Оно светилось все той же доброжелательной улыбкой.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Слоны затоптали, конечно. Кто же еще! По телевизору, правда, только кости показали. Больно было смотреть… А вот наши зубры американцев не затоптали. Это я про бизонов ихних. У нас вообще к родственникам отношение другое. Ваши родители из Москвы будут?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Из Москвы.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Тоже талантливые художники?

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Нет. Они обыкновенные люди.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Я и не говорю, что художники какие-то необыкновенные. Хотя вот смотрел передачу «В мире закона» про одного художника — он рисовал письма Поленова к этому… к Васнецову и продавал в Европе. Фальшивки как подлинники. Сотни тысяч долларов сорвал, пока раскусили подлеца!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Собеседники помолчали. Шлыков решил, что для первого раза достаточно: он дал намек, что держит ситуацию под контролем и знает, возможно, много больше, нежели можно было подумать, судя по его простоватому лицу. Насладившись впечатлением, произведенным на самого же себя, он сказал примирительно, как бы косвенно извиняясь за правду-матку, высказанную сгоряча:

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Ну, это дело десятое, а будете в Серпухове, обязательно зайдите в музей. Там есть этот Поленов, и, говорят, настоящий, понимаете, не фальшивый. Вам, как художнику, очень полезно… До свидания.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] С этими словами Шлыков поднялся и церемонно, почему-то на польский манер, отсалютовал, двумя пальцами тронув козырек фуражки.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Простите, а индекс?.. То есть — а письмо? — удивилась Ольга, тоже вставая.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Письмо из-за границы. Видите, здесь марка французская. Читать, тоже извиняюсь, умеете? — Шлыков поправил очки на переносице и прочел с запинкой: — Републиквэ Франсайзэ ла постэ… и тут сбоку Ланселот. По ошибке, конечно. Ведь это, оказывается, никакой не древний король французский, а добрый английский рыцарь. Я всегда так и знал, что английский. А тут его портрет на французской марке, а индекса нет.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Простите… Бог с ним, с Ланселотом. А где тут написано «кому»?.. Подвиньте палец… Вот! Ф-фу, не дымите в лицо, пожалуйста… Olga Rukavishnikova. Это же я! Это мне письмо!

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Не может быть! — воскликнул Шлыков удивленно. Он снова поправил очки и зашевелил тонкими губами, читая про себя. — Однако… оформлено как попало. Индекс — это первое. Другое дело, когда дети пишут: «Москва. Кремль». Тут понятно, что дойдет, хотя еще как сказать…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Тут уж Ольга не выдержала. Она выхватила конверт из рук Шлыкова, сунула в карман, сказала «спасибо» и была такова. Шлыков с удовлетворением отметил, что Ольга раза три оглянулась, как бы проверяя, не бросился ли он ее преследовать, чтобы отобрать письмо. Но разведка боем и так прошла с блеском, поэтому Шлыков беззлобно прокричал только:

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] — Я вечером зайду за марочкой! Хорошо? Детишки теперь не интересуются, а я по старой памяти…

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Не дождавшись ответа, Шлыков отправился домой — пить чай с пряниками. После утраты письма из Франции его настроение ничуть не ухудшилось. В конце концов, он еще на почте прекрасно прочел, кому оно адресовано, и Ольга сама виновата, что чуть его не профукала — чего в доме-то не сидится? Вот если бы Шлыков застал ее не в саду, а в комнатах и как следует рассмотрел, какие там перемены после прежних хозяев… Тогда, конечно, дело другое: работу свою он прекрасно знал — отдал бы письмо сразу и беспрекословно.

[Глава 2 Портрет Ланселота, а индекса нет] Но и так ладно — договорился зайти за маркой. Шлыков даже решил побольше поразузнать кое у кого о Ланселоте, чтобы завтра прощупать Рукавишниковых насчет общей культуры.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Дети обсуждали, как построить высокий арочный мостик над прудиком, когда мать вернулась со спасенным Ланселотом.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Нам пришло какое-то странное письмо! — объявила она и на всякий случай еще раз оглянулась на забор.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — От Кира? — спросила Наташа. — Не иначе просится домой наш братик. Кефир его, бедняжку, пить заставляют или кроссы бегать…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Кир не запросится! — убежденно возразила Мила. — Он хочет стать настоящим мушкетером, а мушкетеры не просятся.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — По-моему, наш Д’Артаньян хочет не мушкетером стать, а олимпийским чемпионом.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А чем плохо? Мама с папой и мы — все будем радоваться, если он когда-нибудь привезет и повесит на стену золотую медаль!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Меня не считай, пожалуйста! Его и так заносит… А настоящих мушкетеров не заносит. Они, Милка, уважают даже врагов и служат королю, а не своим прихотям, как некоторые.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга с интересом выслушала эту перепалку:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Не ссорьтесь, девочки… Бывает и так, что служить королю — значит служить его прихотям. Тогда уж лучше своим. Честнее, что ли. Или вопрос можно поставить по-другому: куда могут завести короля его прихоти? Но если все время задавать вопросы, служить станет некогда.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Жаль, что папа на работе, — заметила Наташа. — Он бы вам все сказал…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Ха! Ты хочешь прикрыться папой как щитом. Ты за это еще раз получишь! Защищайся, дева ночи! — сказала Мила и нацелилась на Наташу детскими грабельками, на одном зубце которых болтался длинный корешок чертополоха в мелких комочках земли.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Откуда это «дева ночи»? — удивилась Ольга.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Прочитала!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Что-нибудь рыцарское, наверное? Не знаю, как там на самом деле, но говорят, что для служения рыцари выбирали предметы без прихотей — непорочных дев, Крест Господень или Грааль, к примеру… Кстати, это письмо не от вашего брата, а из Франции. Короля там давно нет, так что вряд ли меня зовут к нему на службу. Даже не знаю… Пойдемте в дом, помоем руки и попробуем прочесть.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Упрашивать никого не пришлось.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга вскрыла конверт садовыми ножницами — других под рукой, как всегда, не оказалось.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Затаив дыхание — а как же! — дети следили, как мама вынимает сложенный вдвое лист бумаги. В конверте остался еще буклет, но письмо было, конечно, главнее.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Лист был заполнен убористым текстом, набранным на компьютере. Над текстом по центру располагалось цветное изображение какого-то здания. Судя по подписи — музея.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Навскидку можно было прочесть немного. Они разобрали только Olga и название города — Страсбург. Французского никто из них не знал.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Неужели по-английски нельзя было написать! — возмутилась Наташа. — Язык международного общения! Я бы в два счета!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга тоже возмутилась, но про себя. Она подумала, что у нее и с английским-то не так, как хотелось бы. Вслух она сказала другое:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Французский тоже язык международный… Хотя дело не в этом. Возможно, они считают, что отправили письмо исключительной важности, понимаете? То есть они думают: если я пойму, насколько это для меня важно, то в лепешку расшибусь, но прочту. На любом языке. А если не пойму, то и ладно: раз так — ошиблись, значит, с адресатом.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А если бы по-китайски? — спросила Наташа.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Если ты считаешь, что на китайском невозможно написать действительно важное сообщение, то я не знаю… Короче, как быть — ума не приложу!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — С чем, мама? — спросила Наташа.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Ну с переводом же!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Наташа вдруг хлопнула себя по лбу:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Есть! Я попробую компьютерным переводчиком! Только придется сначала набрать текст вручную. У нас нет сканера и еще кое-чего нет, ну, вы не поймете все равно.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга обрадовалась. В самом деле, хоть на что-то практическое пригодится этот компьютер!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Возбужденные близостью раскрытия загадки, Рукавишниковы направились на второй этаж, где в комнате Наташи стоял компьютер. Причем сразу по обеим лестницам: Ольга и Мила по той, что вела из прихожей, а Наташа по дальней, нескрипучей, по которой спускалась и поднималась всегда.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Ну и хламник тут у тебя! — сокрушенно заметила Ольга, войдя в комнату дочери.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Мама, это рабочий беспорядок, и я отвечаю за каждый клочок бумаги — здесь все нужное!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — И вот за это? — поинтересовалась мать, взяв засохшую корку хлеба с принтера и поднеся ее к своему носу.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Она рассеянно понюхала корку и вынула торчащий из принтера лист бумаги с распечатанным текстом. Несмотря на протесты дочери, мать прочла вслух: «В конце ноября в актовом зале училища прошел областной конкурс по парикмахерскому искусству, декоративной косметике и дизайну ногтей. А организован он был в соответствии с распоряжением главы администрации об…»

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Ногтей! — завопила Мила, давясь от смеха.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Мама, это мое! — завопила и Наташа, выхватывая бумагу. — И это случайно распечаталось! А ты, Милка, вообще… Я просто никогда не знаю, что мне завтра пригодится. И никто этого не знает. Это очень креативно — не знать, откуда вырастут ноги… Ну, то есть каким ты будешь завтра и что тебе в этом завтра понадобится.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга решила обозначить и свою позицию:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А я вот почему-то всегда знала, что мне нужно. Достаточно взять глину и…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Извини, мама, но глина, каменный цветок Данилы-мастера — это все прошлый и даже позапрошлый век. Сейчас в основе творчества информация — чистая, понимаешь?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Да хватит вам спорить! — прикрикнула на старших Мила, испугавшись, что спор может затянуться, и она так и не узнает, что же им пишут из Франции. — Прям как две девчонки! Ясно, что без ногтей не проживешь. Давайте письмо почитаем!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — При чем здесь ногти? — удивилась Наташа. Она уже успела забыть, с чего начался спор. Но, потрепав сестренку по голове, согласилась: — Письмо так письмо! Оно, кстати, всего лишь информационный толчок. Если его мощность небольшая, ничего не изменится. Деревья останутся зелеными, и родник не пересохнет…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А если большая, то реки потекут вспять? — спросила Ольга с улыбкой.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Зря ты, мама, обсмеиваешь! Если человеку четырнадцать и он еще не зарабатывает, то его мысли несерьезные, да? А я, может, много чего обо всем этом думала. Только не успевала додумать. Не хватает времени ни на что стоящее…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Намек насчет времени вырвался не случайно. Наташе, как старшей, чаще других детей приходилось помогать матери по хозяйству. Плюс школа. Все так. Ольга понимала старшую. Но…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Так потекут реки вспять? — повторила она.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Я пока что честно скажу: не знаю. Но ты, мама, когда Библию читала, ты же спрашивала себя, почему Бог начал творить это все. Ничего не было. Значит, был толчок из пустоты.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Пустотный… — уточнила Мила довольно заинтересованно.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга сделала над собой усилие, чтобы собраться. Она сейчас не была готова к серьезному разговору.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Из пустоты много не выжмешь. Только пустоту, — сказала она, стараясь говорить убедительно. — Когда ничего не было, тогда, по-моему, был только Бог. И никакой пустоты вообще-то не было. Значит, он творил из себя.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А зачем ему что-то творить?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А если я скажу, что Бог захотел стать Богом не только для себя, но и для чего-то и кого-то еще?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Ну, я не знаю… Как ни крути, а все это очень похоже на информационный сброс. Информация копилась, копилась и все усложнялась, а потом лавиной пошло… И вот мы сейчас письмо переведем и тоже увидим — изменится ли после этого что-нибудь или…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Наташа включила компьютер.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Увы, дела с переводом пошли не так быстро, как она надеялась. Во французском алфавите многие буквы имеют написание, отличное от обычной латиницы, которой она хотела набрать письмо с клавиатуры. Наташа надолго застряла в таблице символов, копируя буквы с крышечками и хвостиками внизу и вверху.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Наглядевшись, как Наташа одним пальцем очень метко, но редко ударяет по клавишам, Ольга и Мила потихоньку занялись своими делами. Мила без спросу забралась на кровать сестры и принялась рассматривать иллюстрации в детской энциклопедии животных. Ольга незаметно вышла. Она решила загодя сделать ужин.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Прошло не меньше часа, прежде чем Наташа позвала мать. Она торжествовала по поводу своей победы над французским текстом, словно победила самих французов под Бородино.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Когда Ольга и Мила встали за ее спиной, Наташа включила программу перевода. На экране быстро-быстро, как по волшебству, сами собой заполнились пустые прямоугольнички, показывающие количество переведенного текста.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Пять секунд — и все дела! — с гордостью прокомментировала Наташа. — Вот!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] …Увы! Глазам Рукавишниковых предстал следующий текст.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] «Мадам??????????????????!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Администрация mus? Е этнографический Страсбурга приглашает? Находить знания и путь ouvri? Re главы (начальника) с? Ramique, имеющий accept? Участие? Nergique в работе на выставке «звуки Slaves в сознании общей Европы».

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Выставка вручит в рамках международной программы ЮНЕСКО «Традиционного сознания евроочи.? Enne? Poque? Темп и несчастный случай» и будет иметь длину с 28 сентября более ты? Ты 20 октября 2004 года.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Имеющий particip? В работе выставки? Название высокопоставленного посетителя и художника —????????? Вы? Couterez прелестный курс conf? Rence dirig? Для усовершенствования средств в activit? Cr? Atrice лица перед лицом?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Основания? О????? О? Е??? Культурного конфликта???????? В компании евроочи.? Enne. Тексты r? Sultats cach?? Опорожняют. Конфликт и caract? Re противоречивый responsabilit? Практические иллюстрации истории изделий XI–XX если? Cles средства блестящий для инспекции болезней? Sagr? Abies и???????????????? Сознания евроочи.?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Мы наличные деньги? Rons sinc? Rement, Что Вы были attir? Possibilit? Работать? Выставка qualit?????????????? Красивые possibilit? Нашего сектора с? Ramique народы Восточной Европы.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] В? Tail Вы можете сообщить? V? Nement будущий (ближайший) в центре fran? Ais культурный в посольстве Франции? Москва.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] L? Вы можете встретить r? Ponses? Черпая? Любые вопросы li? С организацией и условием Ваш? День во Франции.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Мы спрашиваем у Вас убедительным средством более ты? Ты на 15 июля когда он N? Cessaire сообщать? Cision accept? Вами.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Respectueusement…»

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Гм, очень интересно… Евроочи, правда, странные, — сказала Ольга, улыбаясь. — Похоже, мне пишут из Страсбурга… выставка у них. Какие-то наличные деньги… Но кто и кому их заплатит? И при чем тут я вообще?!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Наташа неестественно выпрямилась, тоскливо глядя на экран. Как-то не так вышло с демонстрацией возможностей ее любимой игрушки. Она пробормотала, что, может, она буквы какие-то неправильные вбивала, но других нет, таблица символов, наверное, неправильная, а главное — вообще-то в мире есть куда лучшие переводчики, просто у нее самый древний, да еще и пиратский.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Чушь какая пустотная! — воскликнула Мила, закончив шевелить губами. — По-моему, они неграмотные. Кто же пишет столько вопросительных знаков! Я и то лучше напишу, тем более по-печатному…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Надо было что-то делать с Ланселотом. Было совершенно ясно, что такое странное письмо надо прочесть как можно быстрее.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Мила предложила дать самое срочное объявление в «Кудринский вестник». Чтобы переводчики с французского языка прочли и откликнулись. Подумав, Ольга отвергла это предложение: пока то да се, пройдет неделя, не меньше. Наташа робко намекнула, что можно дать объявление в Интернете. Но после «Enne? Poque? Темп и несчастный случай» авторитет ее компьютера, а заодно и Интернета сильно упал.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] И вдруг Ольга вспомнила про школу. Когда она принесла документы для перевода детей, директор хвастал, что со следующего учебного года они вводят второй обязательный иностранный язык — французский. Не с первого, правда, а с пятого класса, но все равно — учитель-то наверняка уже есть. А если и нет, то уж кто-кто, а директор школы подскажет, как быть. Она полистала телефонный справочник и нашла нужный номер.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Длинные гудки… Ну да, конечно, — откуда взяться коротким? Каникулы ведь! И разумеется, директор дома. Но что теперь делать? Вспомнила! Этот самый директор приходится, кажется, зятем Михаилу Афанасьевичу, главврачу больницы, где работает Иван. А значит, директора можно легко разыскать через главврача!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] И Ольга позвонила в больницу.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Сначала доктор Рукавишников был занят и не подошел к телефону. Потом позвонил сам и очень удивился, услышав про евроочи. Насмеявшись, Иван сказал, что у него очень тяжелый день, но ради такого случая, пожалуй, лучше все-таки считать его умеренно тяжелым. Что же до перевода, то это повод пригласить главврача в гости. Старикан читает по-французски. Во всяком случае, Иван видел на его столе «Le Monde». Если уж такой дока не справится, тогда дело швах и письмо придется сжечь и развеять по ветру.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Да уж, швах еще тот! — сказала Ольга, закончив разговор.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Какой швах? — тут же спросила Мила.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Но телефон зазвонил снова. Ольга сорвала трубку.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — И купи пряников, что ли, по дороге! — попросила она, по инерции продолжая только что законченный разговор с мужем. Но в ответ услышала чужой мужской голос. Он спросил с недоумением:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Каких пряников?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А вы кто?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Это Николай Николаевич! Я тренер вашего сына… Не узнали?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга начала извиняться на все лады, однако Николай Николаевич сразу перешел к делу:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Приедете в воскресенье? Было бы неплохо и даже кстати. А еще лучше, муж пусть приедет или вы с мужем…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Что-то не так с Кириллом? Мы вообще-то через выходные собирались… Случилось что?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — В общем… Не то чтобы случилось… Да что я темню — есть проблемы. Но вы не волнуйтесь!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Не волнуйтесь? Я и не волнуюсь, Николай Николаевич! — Ольга не на шутку разнервничалась. — Он заболел? Ему плохо?!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Приедете — поговорим. Жду…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Трубка захрипела и дала отбой.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] «Так, Оля… спокойно. Спокойно. Если бы сын заболел, тренер так и сказал бы».

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Что-то не так, мама? — спросила Наташа.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Н-не знаю…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга встряхнула головой, отгоняя дурные мысли, и неловко пошутила:

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Верно, твой братец кого-то заколол на дуэли.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Дуэлей не бывает! — возразила Мила.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А Пушкин, Милка? Пушкина-то убили! — Наташа явно обрадовалась возможности перевести разговор подальше от «Ramique народы Восточной Европы». — Пиф-паф, и нету!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Пушкин умер! Правда, мама?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Его убили, убили! Ты что, совсем ничего не знаешь? Его убил Дантес! У них была честная дуэль на пистолетах!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — На пистолетах нечестно. Честно только на шпагах. Кир говорил, что шпаги выбирались одной длины!

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — А если у кого руки короче?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Он должен просто быстрее отскакивать! Если бы на шпагах, то Пушкина бы не убили.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Тогда Пушкин бы убил, да? Это лучше, что ли?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] — Да, лучше! Правда, мама?

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Ольга вполуха следила за спором. Да и не знала она, как ответить на этот кажущийся таким простым вопрос младшей дочери.

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] Сейчас ее очень беспокоил Кирилл. Она набрала номер мобильного телефона, выданного Кириллу на спортивные сборы. Баловство, конечно, этот телефон. У них и в Москве-то не было мобильного, а тут, в Родниках, он и подавно не нужен. Но Ольга настояла на том, чтобы купить. Мальчику всего одиннадцать лет. И впервые один где-то на Волге. Незнакомые ребята, тренер. Мало ли что…

[Глава 3 Enne? Poque? Темп и несчастный случай] «Абонент временно недоступен». Скорее бы Иван пришел с работы. Что же там так или не так с их любимым абонентом, их маленьким ланселотиком…

[Глава 4 Курица не птица?] Рукавишников вспомнил о звонке жены только перед уходом с работы. Он взглянул на часы. Восемь! Наверняка главный давно ушел.

[Глава 4 Курица не птица?] И все же, выйдя из желтого одноэтажного здания инфекционного отделения, доктор на всякий случай свернул к белому двухэтажному корпусу, где располагались терапия, хирургия и еще довольно много всего, включая кабинет главврача.

[Глава 4 Курица не птица?] На крыльце приемного покоя лежала старая, облезлая больничная псина. Она давно не лаяла и ела только хлеб, размоченный в молоке, но помирать не собиралась. Будучи уже неспособной следить за порядком, бегая по двору, собака все-таки несла свою службу, устроившись на коврике перед входом в главный корпус.

[Глава 4 Курица не птица?] «Вот так живешь-живешь, а потом — на тебе, не можешь и голоса подать», — подумал Рукавишников.

[Глава 4 Курица не птица?] Собака тонко разбиралась в больничной табели о рангах. Этот доктор был человеком относительно новым, но при этом заведовал целым отделением, поэтому она поднялась и слегка вильнула куцым хвостом.

[Глава 4 Курица не птица?] — Ушел Михаил Афанасьевич? — спросил ее Рукавишников.

[Глава 4 Курица не птица?] Собака свесила морду набок. Это походило на попытку обнюхать коврик — чтобы определить, куда именно тянется запах обуви главного врача. Сделав над собой усилие (ну и грязна!), он в знак благодарности потрепал собаку за ухом.

[Глава 4 Курица не птица?] — Ну, ну! Ладно тебе… Я сам пойду и обнюхаю. Супруге обещал привести сегодня в гости Михаил Афанасьевича. Если не приведу — жена, знаешь, того, голову отгрызет.

[Глава 4 Курица не птица?] Собака, будучи особой женского полу, не понимала такого рода шуток. Шумно вздохнув, она заняла исходное положение, сдвинувшись, правда, немного, чтобы можно было открыть дверь.

[Глава 4 Курица не птица?] В приемном покое Рукавишникова обрадовала медсестричка Люся: не ушел Михаил Афанасьевич — он телек смотрит вместе с больными. Там КВН показывают. Видно, старикан не успевал домой на любимую передачу и предпочел остаться в больнице.

[Глава 4 Курица не птица?] Рукавишников решил подождать в широком коридоре, через который пройдет главный, если только ему не придет в голову выйти из больницы через окно.

[Глава 4 Курица не птица?] Вытянув ноги во всю длину, он поудобнее устроился в кресле, а чтобы не заснуть, сосредоточился на призыве, написанном громадными буквами в «шапке» доски, обклеенной объявлениями. Призыв гласил: «ОТКАЖИСЬ ОТ ТАБАКА! ЗАБУДЬ О РЮМКЕ! НЕТ СЛУЧАЙНЫМ ПОЛОВЫМ СВЯЗЯМ!»

[Глава 4 Курица не птица?] Как много запретов и предостережений, подумалось Рукавишникову, а воз и ныне там. Человек только родится, а ему сразу: то нельзя, это не трогай! Может, надо иначе ко всему относиться, и здоровее получится?

[Глава 4 Курица не птица?] Вот в Японии детям до семи лет разрешают все, что захочется. Хотя… Как сказать, как сказать. Да и Бог его знает, как там на самом деле в Японии! Мифы все, легенды, охотничьи байки побывавших… Про нас вон до сих пор говорят, что мы на улицах медведей с рук прикармливаем.

[Глава 4 Курица не птица?] Откуда там Ольга письмо получила? Из Страсбурга? Он хотел бы надеяться, что это приглашение отведать страсбургский пирог, а не вызов для дачи показаний в суде по правам человека. А что, мало ли, все бывает…

[Глава 4 Курица не птица?] Вот так, сидя в больничном кресле для посетителей и улыбаясь по поводу страсбургского пирога, Рукавишников потихоньку придремал.

[Глава 4 Курица не птица?] Очнулся он, когда народ повалил в коридор.

[Глава 4 Курица не птица?] Ему повезло еще раз: после КВН главврач пребывал в самом благодушном настроении.

[Глава 4 Курица не птица?] Приглашение заглянуть на чашку чая с французской булочкой, то есть письмом, старый доктор принял с удовольствием, посетовав только на отсутствие словаря: «Пардон, придется петь с листа, а ливр увэр, как говорят ленивые хористы Гранд-опера».

[Глава 4 Курица не птица?] Доктор сыпал прибаутками, вспоминая, как он студентом ухаживал за некоей мадемуазель Мари из Дижона: «Миленькая такая, пухленькая, марципановые губки, но это антр ну суа ди — между нами, доктор, — чтоб ни-ни! У нас в Родниках, упаси Боже, в губы не целуются! Шучу, шучу… Словом, она рыдала, уезжая из России, где, верно, навек оставила свое разбитое сердце. Оно здесь — в моем нагрудном кармане».

[Глава 4 Курица не птица?] Для большей убедительности Михаил Афанасьевич похлопал себя по груди и солидно молчал весь остаток пути. Подойдя к двери Рукавишниковых, он постучал три раза.

[Глава 4 Курица не птица?] — Айн, цвай, драй — не правда ли, звучит неплохо, так же, как и русское — раз, два, три. А вот французское «ан, до, труа» — вяло, а те же англичане считают просто смешно. Мы вот с вами, Иван Алексеевич, говорим благозвучно и с энергией, а пишем ужасно. Слишком сложная у нас орфография! Конечно, Москва — это Третий Рим, и ей все позволено. Но мы тут, в Родниках, недовольны. Понимаете, о чем я?

[Глава 4 Курица не птица?] Рукавишников поднял брови, показывая, что мысль очень тонкая, и пробормотал, что он и вправду не умеет писать так же быстро, как говорить. И пора, в самом деле, приструнить ответственных за орфографию. Главврач рассмеялся: «Кха, кха, кха, хе-хе, доктор, а вы знаете толк!»

[Глава 4 Курица не птица?] — Ну-с, и почему нам не открывают? — поинтересовался он, прислушиваясь. — Может, ключом?…

[Глава 4 Курица не птица?] Рукавишников признался, что ключа не имеет, а не открывают им потому, что стучать — это неправильно. Кто хочет, чтобы Рукавишниковы его услышали, тот должен дернуть за веревочку. Стоит дернуть — и зазвенит колокольчик. Вернее, сразу три — на кухне, в ванной и на втором этаже.

[Глава 4 Курица не птица?] Главврач с интересом пощупал веревочку, заметив при этом, что она мало походит на хвостик ослика Иа, который Сова использовала в качестве шнурка для звонка. Поэтому он и не сразу заметил. Михаил Афанасьевич продел палец в колечко и дернул. По всему дому рассыпался дробный трезвон.

[Глава 4 Курица не птица?] — Ого! — воскликнул главврач восхищенно. — Малиновый!

[Глава 4 Курица не птица?] — Колокольчики покупали в газетном киоске, — честно признался Рукавишников.

[Глава 4 Курица не птица?] Доктор еще раз дернул за веревочку. Услышав звук отпираемого замка, означавший, что хозяева не спят и не умерли и вот-вот отопрут, Михаил Афанасьевич стал дергать за веревочку почти без перерыва.

[Глава 4 Курица не птица?] Им открыла Наташа. Но доктор все звонил и звонил. Тут уж и остальные Рукавишниковы вылезли из своих углов, как муравьи на кусочек подмокшего рафинада. Собравшись на пороге, они терпеливо ждали, когда же маэстро соблаговолит исполнить последнюю трель своего импровизированного концерта. Наконец прибежала кошка Липси. Выгнув спину, она громко зашипела, чем и привела старого доктора в чувство.

[Глава 4 Курица не птица?] — Простите. Заигрался, — сказал он и галантно раскланялся с Ольгой.

[Глава 4 Курица не птица?] Затем церемонно извинился перед девочками, что пришел без баранок, и тут же потребовал чаю. Когда все уселись за стол, на переносице старикана появились роговые очки, в руках — загадочное послание. Его вместе с конвертом вручила Наташа, настороженно поглядывая на громадные руки хирурга, устроившие в доме колокольный погром.

[Глава 4 Курица не птица?] — Гм! Тэк-с… — пробормотал Михаил Афанасьевич, разглядывая конверт. — Шевалье Ланселот в Rodniki! Гм!

[Глава 4 Курица не птица?] Старый доктор по-французски промурлыкал «Мальбрук в поход собрался» и погрузился в чтение, шумно прихлебывая из чашки.

[Глава 4 Курица не птица?] Ольга шепотом сообщила мужу о тревожном звонке тренера. Иван пожал плечами.

[Глава 4 Курица не птица?] Читалось это так: давай не паниковать. Что зря нервы мотать из-за невесть чего? Если бы Киру глаз выкололи — это да! И тренер, кстати, тогда не стал бы темнить. Сообщить родителям и сбыть с рук на больничную койку в реанимацию, то есть, конечно, наоборот: сначала сбыть в реанимацию, а после огорошить родителей, — это первейшая заповедь всех тренеров.

[Глава 4 Курица не птица?] Ольга забарабанила чайной ложечкой по стенкам чашки. Это означало: «Иван, ты страус, ты мамонт пуленепробиваемый!»

[Глава 4 Курица не птица?] Всегда так пугавшаяся несчастий, которые могли коснуться ее детей, сейчас она почувствовала раздражение. Может, паниковать и не стоит, но нельзя же делать вид, что ничего не случилось! Другое дело — обычные, бытовые невзгоды или неприятности на работе. Тут полная безмятежность Ивана, пожалуй, служила неплохим балластом на судне семьи Рукавишниковых. Впрочем, эту безмятежность, может быть, еще не испытал настоящий шторм…

[Глава 4 Курица не птица?] Старый доктор довольно неожиданно закончил чаепитие: перевернул чашку вверх дном на блюдце.

[Глава 4 Курица не птица?] — У вас заварка хорошая — много танина. По его разводам можно гадать, как на кофейной гуще. Или как по полету птиц. Кстати, мой прадед по курам гадал. И именно он положил начало нашей лекарской династии — окончил в Серпухове ускоренные фельдшерские курсы. А потом — марш-марш на войну.

[Глава 4 Курица не птица?] — С фашистами? — уточнила Мила, хотя куда больше ее волновали всякие гадания или того почище — колдовство.

[Глава 4 Курица не птица?] — Нет, были и другие войны, о которых куры знали всю подноготную. Например, Первая мировая.

[Глава 4 Курица не птица?] — Вы шутите, наверно! — сказала Наташа, с интересом рассматривая разводы на стенках своей чашки. — Это не в Родниках, а в Риме гадали по птицам. Если птицы как-то не так летали, римляне на войну вообще не ходили. К тому же куры не летают!

[Глава 4 Курица не птица?] — Ну-ну, не летают… Попробуй сбросить эту птицу с высоты, и увидишь. Просто домашние куры ленивые.

[Глава 4 Курица не птица?] — И что вашему прадедушке предсказали ленивые куры? Он их что, с крыши сбрасывал? — спросила Мила, корчившая рожицы своему отражению в самоваре.

[Глава 4 Курица не птица?] — Зачем с крыши? И кто бы ему позволил!.. Нормальная курица после такого издевательства может стать ненормальной…

[Глава 4 Курица не птица?] — И яйца перестанет нести! — подхватила Мила.

[Глава 4 Курица не птица?] — Вот именно! Прадед был человеком малограмотным. Будь он царский оракул — он бы, может, революцию предсказал. А так… обыкновенный пророк в Родниках. Он ближе к вечеру приходил на чей-нибудь двор, ложился на землю перед курятником и смотрел, смотрел… Если у кого куры жили в доме, он ложился на пол в доме. Над ним смеялись, а между тем куры назвали ему все дворы в Родниках, куда после солдаты не вернулись с войны…

[Глава 4 Курица не птица?] — А сам он вернулся?

[Глава 4 Курица не птица?] — Как же он мог не вернуться! Тогда бы и меня тут с вами не было. И значит, письмо ваше прочесть было бы некому…

[Глава 4 Курица не птица?] И тут же гадания были преданы забвению. Действительно — письмо! Срочное, загадочное письмо с Ланселотом!

[Глава 4 Курица не птица?] — Вести вы получили хорошие. Вашу маму… Вас, стало быть, — пояснил Михаил Афанасьевич, обращаясь к Ольге, — приглашают поработать на выставке «Славянский акцент единой Европы»…

[Глава 4 Курица не птица?] — Что еще за акцент? — полюбопытствовал Иван.

[Глава 4 Курица не птица?] — Такого акцента нет! — уверенно сказала Наташа.

[Глава 4 Курица не птица?] — Может, вы просто его не слышите, молодые люди? Во всяком случае, судя по письму, во Франции в сентябре-октябре планируются Дни славянской культуры. И в Эльзасе будут представлены традиционные народные ремесла. В Мюлузе — у них там Дом керамики. И вот столица Эльзаса, то бишь Страсбург, приглашает вас, Ольга, представлять гончарное искусство Руси. Ваять на глазах у публики, так сказать.

[Глава 4 Курица не птица?] — Но почему меня? Откуда они вообще про меня знают? — недоумевала Ольга.

[Глава 4 Курица не птица?] Михаил Афанасьевич пожал плечами.

[Глава 4 Курица не птица?] — Наверное, в Культурном центре при посольстве Франции могут объяснить подробнее. Вот послушайте: «Там же Вы можете получить исчерпывающие ответы на любые вопросы, связанные с организацией и условиями Вашего пребывания во Франции. Просим Вас до 15 июля сообщить о принятом Вами решении».

[Глава 4 Курица не птица?] — Ничего не понимаю! — воскликнула Ольга, покраснев от смущения. — Какое решение?! При чем тут я?!

[Глава 4 Курица не птица?] — Пардон, тут я бессилен.

[Глава 4 Курица не птица?] Михаил Афанасьевич встал, поблагодарил за хлеб-соль и спросил разрешения еще разок, на посошок, звякнуть в колокольчики.

[Глава 4 Курица не птица?] Провожали его всем семейством. Старик дернул за веревочку, умиленно улыбаясь. Бог знает, что напомнили ему эти колокольчики. Наверное, что-то из времен его молодости. Может, какую-то историю, связанную с разбитым сердцем мадемуазель Мари из Дижона…

[Глава 4 Курица не птица?] — Будь я помоложе, — на прощание сказал Михаил Афанасьевич, — да на вашем месте, мадам Рукавишникова, я бы навел для начала справки: какая погода обычно стоит в Страсбурге в октябре. Подобрал бы платья, юбки, наверно — ну, не знаю…

[Глава 4 Курица не птица?] В наступивших сумерках все месте дошли до калитки. Старый доктор еще раз откланялся и поспешил домой.

[Глава 4 Курица не птица?] — Вы забыли сказать, что нагадала чайная чашка! — крикнула ему вслед Мила.

[Глава 4 Курица не птица?] Доктор приостановился.

[Глава 4 Курица не птица?] — Кха-кха, маленькая фея… Моя чашка мне гадала, а твою в другой раз посмотрю.

[Глава 4 Курица не птица?] — А вам что нагадала?

[Глава 4 Курица не птица?] — Это секре-ет! — уже на ходу пропел доктор.

[Глава 4 Курица не птица?] Девочки отстали от взрослых и шумно переговаривались, идя к дому по усыпанной мелким гравием дорожке. Мама едет работать в Европу! Класс!

[Глава 4 Курица не птица?] На крыльце Иван обнял Ольгу за плечи, и она прижалась к нему.

[Глава 4 Курица не птица?] — Иван… Я просто не знаю. Растерялась, как девчонка. Ну, откуда обо мне узнали в Страсбурге?!

[Глава 4 Курица не птица?] — Почему нет? Ты же у нас талантливая. И вообще замечательная!

[Глава 4 Курица не птица?] — Я же столько времени с глиной, считай, совсем не возилась. Тринадцать лет перерыва! Правда, теперь, после переезда, работаю много. Но это ведь крохи! Столько еще всего нужно вспомнить рукам!

[Глава 4 Курица не птица?] Иван крепко-крепко обнял жену и поцеловал в нос и в губы. Тут подоспели дети, и Рукавишниковы все вместе вошли в дом.

[Глава 4 Курица не птица?] Первым делом Ольга посмотрела на старинные настенные часы, доставшиеся им от прежних хозяев. Так! Поздновато, но еще можно попробовать дозвониться Кириллу. Раз набрала она номер, другой, третий…

[Глава 4 Курица не птица?] Как и днем, телефон отвечал бодрым женским голосом: «Абонент временно недоступен», — и это могло означать что угодно.

[Глава 4 Курица не птица?] — Просто он все деньги проговорил! — уверенно заявила Наташа.

[Глава 4 Курица не птица?] — С кем же это он?… вот мерзавец! — с деланным возмущением воскликнул отец.

[Глава 4 Курица не птица?] — А может, он другим давал звонить… — вставила Мила.

[Глава 4 Курица не птица?] Это казалось очень правдоподобным.

[Глава 4 Курица не птица?] Иван и тут в карман за словом не полез. Как видно, хотел отвлечь Ольгу от тревожных мыслей.

[Глава 4 Курица не птица?] — Добряк нашелся! Да он просто транжира! Можно подумать, эти деньги с неба падают! И даже если с неба — разве там, на небе, все равно, на что они тратятся? Знаешь, Милка, сколько там денег?

[Глава 4 Курица не птица?] — Где?

[Глава 4 Курица не птица?] — На небе! Где ж еще!

[Глава 4 Курица не птица?] Чувствуя, что разговор готов потечь в неконкретном русле, Ольга рассердилась:

[Глава 4 Курица не птица?] — Если ты о небе, то на небе не о деньгах пекутся, а о том, чтобы отцы не забывали заботиться о конкретных вещах.

[Глава 4 Курица не птица?] — О чем это, например?

[Глава 4 Курица не птица?] — О том, чтобы дети не ставили в тупик свою мать! И чтобы телефон отвечал…

[Глава 4 Курица не птица?] Иван не знал, на что решиться: атаковать, защищаться или пропустить мимо ушей… Ему на помощь пришла Мила:

[Глава 4 Курица не птица?] — Разве нельзя быть добрым, просто добрым, и все? Как Буратино.

[Глава 4 Курица не птица?] Отец зааплодировал:

[Глава 4 Курица не птица?] — Ура! Наконец я понял, кто ты! Ты вовсе не девочка! Ну-ка, быстро-быстро вспомни, кто называл Буратино добреньким? Ну… Добренький, благоразумненький…

[Глава 4 Курица не птица?] — Лиса Алиса — вот кто! Но, папа, это я, что ли, лиса? Я тебя побью за это!

[Глава 4 Курица не птица?] Мила набросилась на отца, и они повалились на диван. К ним, не задумываясь, присоединилась Наташа. Ольга разулыбалась. Вот они, ее любимые, все под рукой, ну, кроме Кира, но это временно. Нормализуется все. И все будет хорошо.

[Глава 4 Курица не птица?] Через минуту отец, красный, запыхавшийся, крикнул:

[Глава 4 Курица не птица?] — Все, сдаюсь. Вы не добренькие буратины, а злые зануды мальвины!

[Глава 5 Руки откушу!] Рассвело. В чистые-чистые окна дома Рукавишниковых хорошо видно ясное небо, куполом раскинувшееся над Родниками. Под таким небом человек растет как гриб. Распирает его под таким небом от силы.

[Глава 5 Руки откушу!] Будильник разбудил Ольгу в половине шестого. Страсбург — это прекрасно, а Кирилл — тревожно, но сегодня ее ждут в Серпухове. По делу важному, и не только…

[Глава 5 Руки откушу!] Холодный душ… Нет, лучше потеплее, сегодня на холодный нет настроения. Теперь кофта, брюки, чай, бутерброд с сыром и — готово!

[Глава 5 Руки откушу!] Собравшись, Ольга распахнула окно, и весь утренний жар безотлагательных дел природы разом ворвался в гостиную. Ветер в листве, сумасшествие птичьего гомона и, конечно, утренняя перекличка животных — то петух закричит, то подаст голос корова. Ольгу даже немного шатнуло от волны, ударившей в грудь.

[Глава 5 Руки откушу!] Кто же не любит эту первую минуту встречи с жизнью! Ту, что похожа на первый поцелуй и «доброе утро» от милого. Когда человек понимает, что он не пылинка в космосе, а часть большого-большого целого. Очень важная часть.

[Глава 5 Руки откушу!] Десять минут седьмого. А автобус уходит в шесть тридцать. Время, время, время… Ольга чуть не бегом бросилась наверх, в спальню.

[Глава 5 Руки откушу!] Сонный Иван вполуха выслушал короткую инструкцию: гречневая каша в духовке, не забыть сменить рубашку и хотя бы разок перед выходом на работу позвонить Кирилке.

[Глава 5 Руки откушу!] Звонить сыну в такую рань Ольга не решилась — там, в его пансионате, жизнь начинается в семь. А потом пробежка, зарядка, уборка, завтрак, тренировка… Почти как в армии, сыну полезно.

[Глава 5 Руки откушу!] Ольга поспешила к остановке на краю Родников. Дальше — лес, заповедник с зубрами и бизонами и Ока-река.

[Глава 5 Руки откушу!] Она успела вовремя — старенький автобус «ЛиАЗ» как раз сделал круг перед почтой, чтобы развернуться в сторону Серпухова. На остановке было человек десять. В основном тетки с накрытыми белыми платками корзинами, наполненными до краев клубникой. Везли на Серпуховской рынок и редис, и молодую морковь, и зелень. Осенью повезут в багажниках машин и в колясках мотоциклов мешки с картошкой. Соседка рассказывала, что местная картошечка на рынке ценилась за вкусовые качества наравне с липецкой. Правда, земля здесь рожала негусто, и основной урожай съедался физиками и лириками Кудрино.

[Глава 5 Руки откушу!] Минута — и автобус, нещадно гремя и пыхтя отвратительной газовой смесью, выехал из Родников. Сразу за последним домом — забор к забору — примыкал к Родникам город Кудрино, где Курчатовы со всей России проникали в тайны микромира. Физики еще спали, и никого не подобрал автобус с остановок сонного города.

[Глава 5 Руки откушу!] Итак, Ольга ехала в Серпухов. Еще в мае, в первый свой приезд в эти места, Рукавишниковы побывали в женском монастыре, и матушка-настоятельница обещала подарить Ольге молодой кустик роз, особенно ей понравившихся.

[Глава 5 Руки откушу!] Как хороши были розы! Уж на что много чего можно увидеть в Москве, а такой красоты Ольга еще не встречала. В последние два года она, правда, не ходила на выставки цветов, но вряд ли там было что-то похожее.

[Глава 5 Руки откушу!] Жаль, название сорта матушка не помнила. И потому Ольга окрестила цветок Монастырской розой.

[Глава 5 Руки откушу!] Наверное, это было правильное название, потому что как только Ольга сказала домашним, что едет в Серпухов за Монастырской розой, все сразу поняли, о чем речь.

[Глава 5 Руки откушу!] Вообще-то Ольга должна была забрать цветок раньше, когда Рукавишниковы приезжали в монастырь во второй раз. Да просто забыла — забегались они в монастыре, заработались. А может, ей подспудно хотелось поскорей побывать здесь еще…

[Глава 5 Руки откушу!] Иван тогда был на работе. Зато Кирилл еще не уехал в лагерь. Так что приехали они в монастырь вчетвером: она и дети. Ната, Мила и Кирюша развили бурную деятельность по уборке после ремонта одной из комнат в гостевом корпусе.

[Глава 5 Руки откушу!] Пока дети, чихая и кашляя, поднимали пыль до небес, Ольга с матушкой разбирали старые иконы, вытащенные на свет Божий из сырого подвала. Ольга, конечно, не была экспертом по реставрации, но художественное училище все же окончила и кое-что понимала в этих делах. Потому с удовольствием помогла настоятельнице отобрать несколько черных, как сажа, тяжеленных досок, из которых мог выйти толк.

[Глава 5 Руки откушу!] Эти черные доски с проступавшими на них ликами матушка собиралась отправить в Москву. Там и копоть снимут, и лики поправят согласно канону — одному надо строгость придать, а другому — благость.

[Глава 5 Руки откушу!] Ольга глянула в окно — надо же, почти приехали! У дороги промелькнул указатель «Серпухов». И не заметила, как полчаса прошло. А Иван-то, наверное, еще и не проснулся…

[Глава 5 Руки откушу!] Но ошиблась Ольга: ее муж давно не спал, хотя будильник для него она завела на восемь. В то самое время, когда автобус выезжал из Кудрино, кто-то прокричал в распахнутое окно их дома:

[Глава 5 Руки откушу!] — Эй, хозяева!.. Хозяева!.. Рукавишниковы!..

[Глава 5 Руки откушу!] Голос был мужской. Вроде знакомый. Только откуда?

[Глава 5 Руки откушу!] Зевая, Иван выполз из кровати, но пока одевался и спускался на первый этаж, обладатель голоса исчез. Иван высунулся из дверей, повертел головой направо и налево, глянул вниз и зачем-то вверх — никого. Он спустился с крыльца, но и оттуда никого не увидел.

[Глава 5 Руки откушу!] — Странно, — пробормотал Рукавишников, пожимая плечами.

[Глава 5 Руки откушу!] А разбудил хозяина почтальон — Иван Васильевич Шлыков. Он решил перед работой заглянуть к Рукавишниковым за марочкой с портретом Ланселота, которую, как он полагал, ему пообещала Ольга. Да вот незадача…

[Глава 5 Руки откушу!] У двери Шлыков долго и напрасно искал кнопку звонка, а веревочки с колокольчиками попросту не заметил. Отбивать руки о дверь он посчитал унизительным для своего звания и на всякий случай решил обойти дом кругом.

[Глава 5 Руки откушу!] По дороге почтальон чуть не провалился в одну из бочек, врытых под яблоней. С изумлением уставясь на будущие рукотворные озера, он решил, что это какие-то западни для воров, правда, очень уж странные. Неужто Рукавишниковы все деревья в саду такими ямами обкопают, чтобы у них яблоки и груши не воровали?!

[Глава 5 Руки откушу!] Затем он увидел распахнутое окно. Кликнув хозяев и не дождавшись ответа, Шлыков в сердцах ругнулся и быстро ушел со двора — время встречать «москвичонок» со свежей почтой, а за марочкой можно и позже прийти.

[Глава 5 Руки откушу!] Перед уходом на работу Иван зашел к Наташе. Она спала, раскинув руки, спала сладко, что называется, без задних ног, но при появлении отца тут же приоткрыла глаз.

[Глава 5 Руки откушу!] — Па, я все знаю: каша в плите, холодильником не хлопать, а то дверца отвалится, кошке курицу не давать…

[Глава 5 Руки откушу!] — А то костями подавится, — подсказал отец.

[Глава 5 Руки откушу!] — Да… — Наташа зевнула. — И еще — придумать что-нибудь на ужин…

[Глава 5 Руки откушу!] — А то мама приедет голодная как зверь, и вам не позавидуешь!

[Глава 5 Руки откушу!] С тем отец и ушел.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Проводив отца одним глазом, Наташа тут же и закрыла его. Она все прекрасно запомнила. Еще она знала, что надо сходить в магазин, прибраться и закончить наконец с прудиками под старой яблоней.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Девочки провалялись в постелях до начала двенадцатого. Окончательно проснувшись, они спустились в кухню.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Давай не будем есть эту гречневую кашу! — сказала Мила, увидев на столе кастрюльку, которую Наташа достала из плиты.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Почему?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Она вчерашняя.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А ты какая? Ты, что ли, будто бы не вчерашняя? Давай-ка за стол!

[Глава 6 Последний день Помпеи] Мила тяжко вздохнула. Вот настырная эта Наташа! Уж она-то точно не меняется — и вчера такой была, и позавчера. Вообще, все окружающие мало меняются. Дедушка и бабушка, которые в Москве какими были год или два назад, такими и остались. И вот кошка Липси… Разве она была когда-то котенком? Нет, Мила такого не помнила. А вот она, Мила, меняется день ото дня. Вот недавно ее старый пододеяльник на тряпки разрезали — новые одеяла в него не влезают, а из-под старых ноги стали торчать. Нет, она не вчерашняя.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Не буду я есть твою кашу! — твердо сказала Мила и скосила глаза на окно.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Не будешь?! — возмутилась Наташа. — А что мама скажет, когда приедет и полную кастрюлю увидит?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Не буду. Ты, Наташ, лучше в окно посмотри. Одного мальчика видишь?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ну, вижу. Колька соседский, и что? Кашу-то есть все равно придется, — не дала сбить себя Ната.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Это не Колька. Это Сережка. Колька вчера налысо обстригся, потому что разозлился, что его все с Сережкой путают. Как ты думаешь, что он там у наших прудиков делает?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Не знаю. Может, ему мостик понравился.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А может, он в гости к нам хочет? Может, гречневой каши ему надо. Мама говорит, каша — штука полезная.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Мальчик оказался действительно Сережей. А Колька, его брат, сидел на яблоне, потому девочки его вначале и не увидели.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Войдя в дом и устроившись за столом, братья поведали, что пришли по делу — мама за солью послала. А у прудиков задержались ну совсем случайно!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А че вы тут делаете? — спросил Сережка, переходя от обороны к нападению.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Мы сейчас гречневую кашу будем есть! — ответила Наташа. — А вам не дадим!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Очень надо нам вашу кашу!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А у нас каша с бананами!

[Глава 6 Последний день Помпеи] Мила вытаращилась на сестру, а Сережка возмутился:

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Че ты врешь! Такой каши не бывает!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Почему это? — И Наташу, что называется, понесло: — Мы в Москве всегда такую кашу ели, а тут иногда только. Маме за бананами некогда в Серпухов ездить.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ну и че вы тогда сюда переехали? — грубовато спросил лысый Колька. Ему было завидно.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А нам тут погреб понравился. И прохладно, и сухо. Здесь и бананы хорошо будут храниться, и маслята сушеные. Мы в Москве жили в Ясеневе, на опушке леса, там бананов и маслят видимо-невидимо, а своего погреба не было.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Че?! Откуда в Москве бананы?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Москва очень большая. Есть северная сторона и есть южная. Мы на самом юге жили, где теплее всего. У нас и пляжи были, как на Черном море. Одна беда: дом у нас был маленький, и одной стены в нем не было.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Мила даже расстроилась от зависти: ну врет и не споткнется! Наверное, школа все-таки много значит. А мальчишки растерялись. Наташа, наслаждаясь производимым впечатлением, продолжала:

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Да-да! Вы театр когда-нибудь видели? Там всегда одной стены нет. Вместо нее зрители сидят и в ладоши хлопают. Как раз такой дом у нас был.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — И че, подумаешь! — механически парировал Сережка и тут же возбужденно спросил: — А за деньги вас показывали?

[Глава 6 Последний день Помпеи] Колька тоже открыл было рот, чтобы спросить о чем-то, и сразу закрыл: он не поспевал за событиями.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Нет, не показывали. Для этого надо свой театр открывать. Это целый бизнес. Очень трудный. Одни безбилетники чего стоят! Мы эту стену открытую загородили просто. Мы там большую картину повесили. «Последний день Помпеи» называется. Там ужас просто какой нарисован.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ты че — издеваешься?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Че-че — заладил! Я врать совсем не умею. Там Помпея нарисована в свой самый последний день. Когда извергался Везувий.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ну че ты! Знаю я про Везувий! — Побледневший от мыслей Сережка облизнул пересохшие губы. — Это вулкан. Там все погибли — и люди, и звери, и гладиаторы в цирке…

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Д-да-аа… — протянул Колька. — Интересно вы в Москве жили…

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Это еще что! Мы там такие истории жуткие пережили, что тебе вообще и не снилось!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Мне и такое не снилось, если честно.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Верю, Колька, верю, — снисходительно сказала Наташа. — Ну, как насчет каши с маслом?

[Глава 6 Последний день Помпеи] Мальчишки переглянулись, и, как старший, то есть родившийся на двенадцать минут раньше, на вопрос ответил Сережка:

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ладно, раз так. Мы банановую кашу еще никогда…

[Глава 6 Последний день Помпеи] Тут Мила наконец не выдержала:

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ну ты, Наташ, даешь… Такого я от тебя никак не ожидала! Бананов там нет. Там гречневая каша!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Уверена?

[Глава 6 Последний день Помпеи] Наташа заглянула в кастрюльку и вскрикнула испуганно:

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Как же так?! Куда они подевались? Это ты, Липси, съела?

[Глава 6 Последний день Помпеи] Кошка сидела на подоконнике, облизываясь. Что именно она украла, было непонятно. Сережка и Колька бросились к ней, опрокидывая табуретки, но кошка не стала их ждать. Она мигом спрыгнула на пол и юркнула в дверь.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ладно, придется есть обычную, гречневую, — с сожалением сказала Наташа. — Вам, мальчики, сахарком посыпать? Мы с Милой сахар только в шоколадных конфетах едим. Сахар — это верная белая смерть.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Бывшую банановую кашу съели с удовольствием. Даже Мила. При этом она из принципа густо посыпала свою порцию белой смертью — пусть не думает Наташа, что самая умная! Только представьте, так издеваться над людьми!

[Глава 6 Последний день Помпеи] Ели молча. Сережка и Колька косились на Наташу. Они и верили, и не верили. Хотелось верить — это да. Но и сомнительного было много.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Когда тарелки опустели, Наташа скомандовала всем идти в сад. Кто хорошо поел, тот должен хорошо поработать, иначе желудочный сок плохо вырабатывается.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Мальчишкам и в голову не пришло сказать, что работать в чужом саду — это совсем не такое удовольствие, как, скажем, таскать из него спелые августовские яблоки или, к примеру, угощаться той же кашей, пусть даже и без бананов. Правда, они не так уж сразу принялись за работу, сначала затеяв игру — кто больше ям перепрыгнет. Однако деловитость девочек передалась им быстрее, чем можно было ожидать, глядя на их индейские скачки и прыжки.

[Глава 6 Последний день Помпеи] А когда мальчишки поняли, зачем бочки вкопаны в землю, они пришли в полный восторг. Надо же — рыбки! Надо же — нимфея!

[Глава 6 Последний день Помпеи] А зимой?

[Глава 6 Последний день Помпеи] А зимой рыбок и нимфею в аквариум. Это щуку в аквариум не пересадишь, а вот золотых рыбок…

[Глава 6 Последний день Помпеи] Золотых!

[Глава 6 Последний день Помпеи] Словом, работа закипела. Дети натаскали суковатых веток и мелкого щебня и соорудили мостики. Веток оказалось так много, что решили — не пропадать же добру! — сделать шалашик у самой яблони.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Здесь можно будет лежать и глядеть, как плещутся рыбки в воде… — помечтала Мила.

[Глава 6 Последний день Помпеи] В воде! А где же вода? Как быть с водой, не знала пока даже Наташа. В журнале написано: поставить в бочки какие-то бачки. И обязательно на кирпичи. Но кирпичей нет — мама у соседей не попросила.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ха! — обрадовался Сережка. — Кирпичи и у нас можно взять. Только зачем они?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Ну, для этих — для бочков, то есть бачков! — пояснила Наташа. — Сначала кирпичи, потом бачки.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А рыбки где?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А че ты такой непонятливый — в воде, конечно!

[Глава 6 Последний день Помпеи] Напрасно Наташа полагала, что Сережка непонятливый. Он просто не понял, зачем еще бачки на кирпичах, если есть бочки. Налил воды — и все! Куда вода денется?

[Глава 6 Последний день Помпеи] — В самом деле! — сказала Наташа, подумав. — Ладно, давайте-ка для эксперимента заполним одну бочку.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — А лучше сразу все, чтобы мама обрадовалась! — воскликнула Мила. — Она приедет усталая, а у нас прудики готовы!

[Глава 6 Последний день Помпеи] Наташа тоже понимала, что для усталой мамы будет просто замечательно отдохнуть у воды под яблоней. Вода — она ведь так успокаивает… Вот если б можно было еще и фонтан! Но это потом. А сейчас она поручила Сережке сделать скамеечку у прудиков, а сама с Колькой и Милой стала носить воду.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Пяти ходок с полным ведром от колодца до яблони хватило, чтобы понять: выбившуюся из сил Милу нужно отправить делать скамеечку, а Сережку перевести в водоносы.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Но, побегав с ведрами взад-вперед минут двадцать, и Сережка, и Колька, и сама Наташа так устали, что еле таскали ноги, а вода в бочке все еще плескалась на самом донышке.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Тогда решили выстроиться в цепочку, но так почему-то стало проливаться очень много воды.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Время шло, и как же медленно набиралась эта проклятущая бочка, хоть плачь!

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Нужно шлангом воду набирать! — придумал Сережка, когда они наконец заполнили половину первого прудика. — Только у нас такого длинного нет.

[Глава 6 Последний день Помпеи] — Есть, есть длинный! У нас! — обрадовалась Мила. — На чердаке! Я сама где-то там видела, когда лазила. Только надо поискать…

[Глава 6 Последний день Помпеи] На чердак так на чердак! Сколько можно без толку носить воду? С этим были согласны все. Наташа, правда, засомневалась: кроме прудиков, у них еще и магазин, и готовка, а на чердаке они обязательно застрянут надолго — каждому понятно, что там можно наткнуться на кучу интересных вещей… Да, как-то так получилось, что чердак младшие Рукавишниковы после переезда по-настоящему не исследовали. Наташа только раз поднималась наверх, а Мила, правда, побывала там раза три, но — с мамой.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Сережа в два счета доказал, что со шлангом они наполнят все бочки за пять минут, и тогда на остальные дела останется куча времени.

[Глава 6 Последний день Помпеи] Наташа сдалась.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Очень вместительный чердак Рукавишниковых освещался всего одной лампочкой. Эта лампочка, затянутая паутиной, и так-то еле светила, а вдобавок еще была загорожена там и сям высившимися остовами разломанных шкафов, поставленными друг на друга разбитыми стульями, громадными чемоданами с ремнями, но без крышек, поставленными на попа, облупившимися оконными рамами… Словом, были места, куда без фонарика нечего и соваться. Но фонарик у девочек был. В присутствии кавалеров они смело пошли обследовать самые глухие закоулки чердака.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Длинный шланг все никак не попадался им на глаза. Но зато были другие находки.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Наташа обнаружила круглую шляпную коробку. Сначала, правда, она подумала, что когда-то в ней был большой торт. Но, стряхнув с коробки слой пыли, увидела атласную полоску с изображением соломенной шляпы и надписью: «Шляпных дел мастер Сiмеонофф». В коробке кое-что было: связка разнокалиберных пуговиц, нанизанных на полуистлевшую нитку, спицы, плотно обернутые выбеленной холщовой тканью, цветастые шелковые лоскутки и множество мелких металлических финтифлюшек — видимо, деталей от швейной машинки. Лишенная оснастки машинка сиротела тут же, примостившись рядом с перевернутым круглым столом. О его торчащие вверх ножки чувствительно ударилась Наташа, что и привело к обнаружению шляпного короба.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Мила тоже кое-что нашла. Впрочем, судя по всему, ей не так повезло, как Наташе, и свою добычу она сунула в карман шортиков, чтобы рассмотреть ее позже.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Но главный куш сорвали близнецы. Вначале Колька нашел деревяшку, которую принял за конец лестницы. Попыхтев над ней самую малость, он понял, что в одиночку не сможет выдернуть ее из-под горы деревянных обломков.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Дело пошло, когда к нему присоединился Сережка. Поднатужившись, братья разом нажали, и старый хлам с грохотом посыпался во все стороны. Увы! Деревяшка оказалась просто деревяшкой.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Но когда поднятое их возней облако пыли плавно сместилось по течению воздуха в сторону, а мальчишки откашлялись и протерли глаза — перед ними вдруг предстал сундучок, окованный тонкими железными пластинами.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Клад! — прошептал Сережка и тут же осекся.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Он воровато оглянулся и зажал Кольке рот:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Тс-сс… Девчонки услышат!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Все напрасно. Предотвратить неизбежное было невозможно: слева и справа, услышав грохот, к ним уже пробирались Наташа и Мила.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Увидев сундук, девочки застыли на месте. Клад! Самый настоящий! Всамделишный!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Однако сестры пришли в себя на удивление быстро. Оценив размеры сокровищ, которые могли находиться в сундучке, Мила деловито объявила:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Это наш клад!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Сережка попробовал воспротивиться, напирая на то, что именно им с Колькой пришло в голову пробить к сундучку дорогу. Он говорил так уверенно, что Мила растерялась. Однако тут были люди и постарше Милы.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Эти люди, а именно Наташа, не стали вступать в заведомо бесплодную дискуссию. Осмотрев сундучок, Ната сурово приказала Миле: «А ну, берись за ручки!» — и вскоре клад оказался у лестницы, ведущей с чердака.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Мила сбегала в дом за веревкой, и сестры с предосторожностями спустили сундучок вниз, на траву.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] В создавшейся ситуации мальчишки могли рассчитывать разве что на милостивое позволение присутствовать при открывании сундучка и инвентаризации сокровищ. И они получили это позволение. Наташа мудро рассудила: в Родниках им еще понадобятся верные друзья. Она также решила подарить мальчишкам парочку каких-нибудь безделушек. Это ничего, что сокровище немного уменьшится: получить в подарок что-нибудь — это совсем не то, что претендовать на долю.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Открывать сундучок решили в доме: чтобы никто не увидел.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] И вот сокровище в кладовке на втором этаже, подальше от любопытных глаз. Теперь самое главное — управиться с навесным замком. Он выглядел очень внушительным и надежным.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Мила предложила поковыряться в замке гвоздем, но близнецы воспротивились — лучше уж ломиком! Сбегали за ним в сарай. Наконец долгожданная минута настала — Наташа замахнулась и…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] И тут по всему дому затрезвонили колокольчики. Мальчишки всполошились, вскочили и забегали. А Мила возбужденно зашептала:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Это чужой! Мама приедет вечером, папа на работе. Кто бы это мог быть?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] А это снова был Шлыков. Теперь он увидел веревочку и с увлечением дергал за нее.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Никто не открывал.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Почтальон еще дернул за веревочку, с интересом прислушиваясь к перезвону. А Наташа решила, что человек на крыльце точно знает: в доме кто-то есть.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Придется открыть…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Вниз спустились все вместе. Наташа на цыпочках подошла к двери и спросила:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Кто там?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Шлыков удивился. Он был уверен, что в доме никого нет. Ведь он трезвонил уже несколько минут!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Это почтальон, откройте! — бодро отрапортовал он.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Дверь отворилась. Увидев перед собой детей, Шлыков сказал с укоризной:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Ай-яй-яй! Разве можно отпирать посторонним, когда родителей нет дома?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Впрочем, Шлыкову было не до воспитания чужих деток, и он перешел к цели своего визита:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Вашей маме пришла телеграмма.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Из Франции! — воскликнула Мила, ничуть не сомневаясь, что так оно и есть. Ну что за чудесный день! — Только мама в Серпухове…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Я могу расписаться! — деловито сказала Наташа. — Мне четырнадцать лет, я сейчас паспорт принесу…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Но Шлыков не согласился: телеграмму положено вручать лично адресату, а не кому попало. На это Наташа возразила, что она своей маме не кем попало приходится. Кроме паспорта у нее есть и свидетельство о рождении, где черным по белому — Наташа это подчеркнула — написано, кем именно ей приходится ее мать. И круглая печать имеется!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Так что отдайте, пожалуйста, телеграмму, — подытожила она.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Почтальон, потрясенный таким напором, доходчиво пояснил, что есть порядок вручения телеграмм, где все-все расписано. В том числе и исключительные случаи, когда телеграмму может получить не сам адресат. Например, если он, этот адресат, умер.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Но наш случай тоже исключительный! — заявила Наташа, постаравшись скрыть свое возмущение дурацким замечанием почтальона.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Чем же ваш случай исключительный?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Маме срочно нужна эта телеграмма для дела.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] В отличие от Наташи, Шлыков знал содержание телеграммы и решил, что ее, пожалуй, можно и отдать этой настырной девчонке. Но с условием!..

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] И он применил тактическую хитрость.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Ладно. Я вручу телеграмму, а вы отдайте мне марочку, которая на конверте была: я вчера вам принес.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Ланселота?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Да, рыцаря. Ваша мама обещала.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Как ни жаль было портить такой замечательный конверт, но раз мама обещала да еще плюс телеграмма…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Захлопнув перед Шлыковым дверь, Наташа и Мила пустились на поиски. Однако искать письмо в их громадном доме оказалось ничуть не легче, чем обшаривать чердак в поисках шланга.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Сережка с Колькой нервничали. Телеграмма их не интересовала, зато очень хотелось наверх, к заветному сундучку. Наконец Сережка не выдержал:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Да скажите ему, что выкинули конверт, и дело с концом!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] А куда деваться? Не найдя письма, Наташа именно это и сказала почтальону.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Но Шлыков ей не поверил. Чутье подсказывало: ТАКИЕ конверты не выбрасывают.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Раз так, пусть ваша мама на почте телеграмму получит! Почта закрывается через час. А если не успеет, я телеграмму домой возьму.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] С тем и ушел.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Мила сердито топнула ногой ему вслед. Да уж…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Дети заперли дверь и снова сгрудились у заветного сундучка. Наташа ударила ломиком раз, другой… Замок висел как ни в чем не бывало. Ударив еще несколько раз, Наташа отложила ломик и велела Сережке ковырнуть гвоздем. Гвоздь, огромный, кривой и толстый, тут же нашелся у него в кармане. Но Сережка не стал суетливо тыкать им в скважину. Сперва он опробовал тяжесть замка на ладони, затем подергал его, и — чудо! Одна дужка мягко вылезла из своего паза.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Вот оно что — замок и заперт-то не был! Это обдало Наташино сердце жаром подозрения. Как это, клад — и не заперт?!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Крышка немедленно была откинута, и жадным взорам предстали три одинаковые коробки, обернутые холщовой бумагой, проложенные между собой драным картоном и тряпками. Р-р-раз — и на пол полетели обрывки бумаги. Дети набросились на коробки.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] К их глубочайшему разочарованию, там были… одни тетради.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Да-а-а… — протянул Колька.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Вот и все, что смог изречь он в минуту, когда стало ясно — ничего драгоценного в сундучке нет.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Медленно приходили в себя дети, пряча друг от друга глаза, в которых гасли огоньки отраженного сияния ненайденных сокровищ. Бумаги, одни бумаги! На что они годятся, если… если только они, конечно, не содержат ключ к настоящим сокровищам?!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Наташа наугад взяла тетрадь в черном кожаном переплете. Открыв ее на первой странице, она увидела выцветшую чернильную надпись с завитками: «Сказки Анастасии Ильиничны Носик».

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Ну, хоть что-то! Оставив все, как есть, на полу, дети спустились в гостиную, где можно было почитать и послушать, устроившись на диванах.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] И Наташа прочла вот что:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — «В некотором царстве, в некотором государстве жил да был купеческий сын Саламин по фамилии Буйтур. Ездил он по городам и селам, покупал рожь да овес, а потом возил их обозами в дальние заморские страны, для чего пересаживался с верблюда на корабль, с корабля на телегу, а потом шел себе пешим ходом в сапогах-скороходах.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] И вот как-то ни свет ни заря, среди бела дня, в одном городе не городе, в селе не селе, а повстречалась ему во чистом поле красная девица. Она коровушку пасла, Буренку. Понравились купеческому сыну Саламину Буйтуру и девица, и коровушка. Он с вопросами: кто таковы да как зовут вас, ясные солнышки?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Ничего девица не отвечает. И только Буренка «му» да «му» говорит Саламину Буйтуру.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Но вот день прошел, и вечер пришел. Девица коровушку домой погнала. Саламин Буйтур за ними следом. Вошел в дом, видит родителей девушки. Скинул шапку с буйной своей головушки Саламин Буйтур, в пояс низко им поклонился, как царям до того не кланялся, и говорит от всего сердца: «Знать, сама судьба купеческая привела меня в эти края. Отдайте за меня дочь вашу, красоту писаную! Буду ей мужем и защитником».

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Ничего не ответили родители, только горько заплакали. За них сказала коровушка:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — И Настенька, и родители ее не говорят уж три года без малого.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Что так? — спрашивает сын купеческий Саламин Буйтур.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Пришел к нам лютый ворог — змей-чародей, горное страшилище, злым лихом аукнется, злым лихом и откликнется. Увидал он нашу Аленушку и захотел взять ее в жены. Да только Аленушка не пошла за него, и родители не стали ее неволить. И тогда змей-чародей заклял их нанемо-намертво, чтобы ни за кого другого добром не отдали девицу и чтобы она никому слова своего девичьего не дала. Каждый месяц в полнолуние прилетает змей-чародей, пьет мое молоко и тогда только снимает заклятие всего на полчасика — все уговаривает, чтобы дали ему согласие. Как раз сегодня ждем лиходея. Оставайся, сразись с ним, стань мужем Аленушки!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Крепко задумался сын купеческий Саламин Буйтур, а потом как ударит шапкой об пол и говорит:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Эх, не пить мне больше винца до смертного конца!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] С тем и пошел от своей суженой. Семьдесят раз по семь верст прошел добрый молодец, а все слышал, как буренка Настенькина жалобно мычала: «му» да «му».

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Тут и сказке конец. Кто дослушал, тому леденец».

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Ну и ну… — разочарованно сказал Колька. — Я ничего не понял!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Тут и понимать нечего — «му» да «му», — поддержал его Сережка.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — И что?

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — А то, что корова тоже ничего не поняла!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Наташе сказка тоже показалась странноватой, но она решила защищать ее от нападок. Ведь это же их сказка! То есть из их сундучка. Пусть не сокровище, прямо скажем, но… И тут еще Мила влезла, как предательница:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — А я тоже не поняла. Я таких сказок вообще не слышала. Почему Саламин Буйтур не спас Настеньку? Даже глупо получилось. Он целый день за ней ходил и за коровой. Если он их не спасет, то больше никто — это же ясно. Ведь другой подходящий добрый молодец заедет, может, лет через сто, когда все умрут…

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Подумав, Наташа сказала, постукивая пальцем по тетради, как это делала ее мама, если хотела, чтобы ее услышали:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Сказка очень хорошая. Просто Саламин спасти ее не мог. Чем он голову стал бы рубить этому змею? Нечем! Не у всех же есть длинные мечи, волшебные к тому же. Вот если бы он сумел разобрать, что ему Буренка напоследок мычала, тогда, конечно, он спас бы Аленушку. И женился бы, я думаю.

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — Какая еще Буренка?! — искренне возмутился Сережка. — Мычала она! В настоящих сказках коровы ясно говорят человеческим голосом: вырви, мол, из-под моего хвоста три шерстинки и, когда змей прилетит, сдунь их ему в пасть, он и подохнет. Просто это не сказка, а чушь! Подумаешь, клад нашли!

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] Крыть было нечем. Действительно ерунда полная. Вот так взять и уехать от любимой… Наташа чуть не расплакалась, но нельзя было. Мучимая гордостью, она сказала так:

[Глава 7 «Му» да «му», ничего я не пойму] — А мне понравилось, как он шапкой об пол, и я эту тетрадку себе заберу. А вы, гости, шагом марш домой! Тоже мне витязи стоеросовые — дурацкий шланг не нашли!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Первым вернулся отец. Он с интересом заглянул в бочку, которую условно можно было назвать полной. Пусть на озеро и не очень похоже, но хоть что-то. Берега, правда, истоптаны великанскими сандаликами… И мостики какие-то суковатые, сиротские с виду.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Наташа предложила отцу выпить чаю с бутербродами. А тут и мать приехала — радостная, с большим пакетом, из которого торчали зеленые шипастые веточки желтых, с лиловым отливом, роз.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Девочки только-только успели навести порядок на втором этаже. Сундучок, пусть и поруганный, был все же ценным предметом, поэтому из кладовки перекочевал под кровать к Миле. А все его содержимое отправилось к Наташе на стол.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Зайдя во двор, Ольга первым делом проверила прудики. Она осмотрела все то же, что и муж, и увидела следы бурной и бессмысленной деятельности, гору палок, досок — как ураган пронесся!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Ей не удалось устроить головомойку детям, хотя и следовало всыпать по первое число. Мила объявила матери с порога, что приходил усатый дядька-почтальон и требовал марку с Ланселотом, но они не нашли конверта и поэтому…

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Вот еще! — перебила мать. — Обойдется! Хорошо, что я письмо с собой захватила! А вы, я вижу, готовы все раздать, что ни спроси. А работа стоит…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Но девочки не дали ей развернуться. Они тут же пожаловались, что гадкий почтальон в отместку за Ланселота не отдал им телеграммы.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Ольга разволновалась.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Это Кирилл! От него телеграмма. Или о нем. Что-то случилось!

[Глава 8 И зарубите на носу!] И, как была, Ольга полетела на почту с Монастырской розой в руках. Почта еще работала, но Шлыкова на месте уже не было. И телеграммы тоже не было. Ольге сказали: «Чапай унес!» — и предложили адрес.

[Глава 8 И зарубите на носу!] При виде Ольги Шлыков самодовольно осклабился и перво-наперво поинтересовался Ланселотом.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Сузив глаза от бешенства, Ольга тихо и очень твердо сказала:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Дайте мне телеграмму! Мою телеграмму.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Или что? — ехидно поинтересовался почтальон.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Или… — Ольга оглянулась, словно ища, чем бы ему пригрозить. Но не нашла и сказала первое, что пришло в голову: — …Или я вас вот этими розами заколю. Ну! И зарубите на носу: никакого Ланселота я вам не обещала!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Шлыков переполошился — так его в Родниках еще не осаживали. Он кинулся за телеграммой, лепеча:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Как же так, как же так… Сами обещали, а теперь не дают. У меня уже есть рыцари… Только русские: «Три богатыря» есть, «Богатырская застава». Мне бы рыцарскую серию начать…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Наконец он подал Ольге телеграмму и замусоленный почтовый кондуитик:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Вот, распишитесь, пожалуйста! Очень мне нужна ваша телеграмма!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Ольга расписалась, но не стала при Шлыкове читать телеграмму. И это после всех безобразий, которые она устроила в его собственном доме!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Возмутительно! Такого не случалось в его практике! Что ж, пришлось издали подглядывать, как Ольга, выйдя на улицу, раскрыла поздравительный бланк, на который почему-то была наклеена телеграмма. Шлыков знал, что в ней написано:

[Глава 8 И зарубите на носу!] «Мама папа вышлите денег очень надо тысячу лучше больше тчк сын Кирилл».

[Глава 8 И зарубите на носу!] Знать-то он знал, но не ведал, как дрогнуло сердце Ольги.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Когда она вернулась, все семейство встречало ее в саду. Девочки бросились к матери. Но сейчас это ее не радовало — ну есть сад, есть дом-дворец, любимый муж, дети, а покой?!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Покоя не было и нет.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Из Страсбурга? Вот здорово! — обрадовалась Наташа, увидев цветастый бланк.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Нет. Это от Кира…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Отец, прочтя телеграмму, присвистнул:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Та-а-ак! Мать, сколько ты ему дала с собой?

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Иван, ты не о том…

[Глава 8 И зарубите на носу!] — И все-таки?

[Глава 8 И зарубите на носу!] Оказалось, что дала пятьсот рублей — ровно столько, сколько сказал тренер. По его словам, на месяц Кириллу вполне достаточно. Питание в пансионате усиленное, рассчитанное на спортсменов — рацион предварительно согласовывался с медиками. Экскурсии в Тверь не планировались. Прогулки на лодках пансионата входили в стоимость путевки.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Еще были деньги на организацию «последнего костра» с шашлыками, но они сразу пошли в общую кассу, и Кирилл к ним отношения не имел.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Может, у него полетело что-то из снаряжения? Вечно то проклейку надо менять, то какие-то болтики, а то и клинок сломается. Но ведь в пансионат Кирилл уехал с запасом снаряжения, как, впрочем, и остальные фехтовальщики.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Тысяча рублей… Можно новые кроссовки купить. Но вряд ли дело в кроссовках — сын так бы и написал. А написано по-другому, будто лично Кириллу Рукавишникову нужна тысяча рублей на какие-то цели, до которых никому не должно быть никакого дела.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Еще вчерашний звонок, — напомнила Ольга. — Неспроста ведь тренер звонил.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Иван не забыл. Что-то не так с Кириллом. С их любимым ланселотиком…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Наташа, правда, фыркнула:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — И что — вы пошлете? Я, конечно, молчу, что мне давно сидиром пора менять. Это просто смешно — сидеть на четырехскоростном. Но я молчу…

[Глава 8 И зарубите на носу!] И Мила молчала, красноречиво сопя. Ей тоже было на что истратить тысячу рублей. Отсопев, она принесла ручку и бумагу и попросила Наташу посчитать, сколько это может выйти… Тут Мила что-то горячо зашептала сестре на ухо, Наташа рассмеялась, но принялась считать.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — И что будем делать? — спросила Ольга мужа. — До воскресенья еще четыре дня…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Иван погладил жену по спине. Этот жест означал: «Не волнуйся, что-нибудь придумаем».

[Глава 8 И зарубите на носу!] Он позвонил Михаилу Афанасьевичу. Видимо, тот не стал возражать против отлучки доктора Рукавишникова по чрезвычайным семейным обстоятельствам. Потому что после разговора с главврачом муж обнадеживающе подмигнул Ольге:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Все в порядке! Можем завтра ехать.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — А как же мы? — опомнившись, возмутилась Наташа. До нее только теперь дошло, что родители уезжают. Без них и на Волгу.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Ты же говорил, мы все вместе поедем! С палаткой, с ночевкой…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Отец не забыл о походе. Да, они собирались — костерок попалить, ушицы поесть, песни под гитару… Хорошее дело! Но сейчас им с матерью срочно надо к Кириллу.

[Глава 8 И зарубите на носу!] И он торжественно поклялся, что на Волгу они еще обязательно съездят. Как и обещано. С костерком и ухой. Ну, пусть не на Волгу — на Оку-то уж выберутся! Может, даже в эти же выходные.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — И когда вы вернетесь? Что, если наш Кириллик наворотил такое, что неделю придется разгребать? — ревниво спросила Наташа.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Отец ей еще раз поклялся, что завтра вечером, что бы ни случилось — тайфун, град, цунами, — они с матерью будут дома.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Вам бы только день продержаться…

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Да уж, — поддержала Ольга мужа. — И давайте продержимся без погромов. Что это вы устроили под яблоней!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Наташа покраснела, а Мила залепетала про Сережку и Кольку:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Это, мама, такие дети, что за ними не уследишь!

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Ну, ну, — понимающе фыркнула мать. — Сейчас схожу к ним и спрошу, сначала по-доброму, а потом и по-злому: что же это вы, мальчики, мешали моим расчудесным доченькам поесть приготовить? Почему не пускали их в магазин?!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Крыть было нечем. Наташа и Мила побрели в кухню. Мать окликнула их:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Начинайте чистить картошку, я переоденусь и помогу!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Целуя дочерей перед сном, Ольга вручила Наташе записку. На этот раз она решила составить для детей план деятельности по часам — пусть сверяются. Кроме завершения сегодняшних дел в саду девочкам предстояло размять и очистить глину для дымковской игрушки… Стоп! А ведь заказ на дымку предложил Костик, ее бывший однокурсник. Он, этот Костик, еще ни разу не пропустил ни одного мало-мальски заметного среди керамистов события. И наверняка слышал об эльзасской выставке. Ольга набрала московский номер.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Но Костик ничего об Эльзасе не знал и долго хохотал, услышав о «славянском акценте». Зато объяснил загадку письма с Ланселотом.

[Глава 8 И зарубите на носу!] С месяц тому назад на одной из проходных московских выставок, где Костик, с головы до нос окутанный винными парами, раздаривал всякую мелочевку из работ своей мастерской, на него вдруг насели не то немцы, не то французы. Назови, мол, русский камрад, кто может поработать у нас демонстратором. Чтобы и внешность была славянская и эффектная, и чтобы с глиной был знаком… Чего демонстрировать, Костя не понял, но назвал камрадам имя Ольги Рукавишниковой:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Ты же у нас самая что ни на есть эффектная!

[Глава 8 И зарубите на носу!] Ольга улыбнулась. Костик был влюблен в нее еще в училище, и вот поди ж ты, все еще числит в эффектных…

[Глава 8 И зарубите на носу!] Но про выставку Костик не знал:

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Ей-богу, Оля, какой Эльзас! Разве я бы смолчал?!

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Не забудь сказать ему большое, большое спасибо! — сказал Иван, который прислушивался к разговору.

[Глава 8 И зарубите на носу!] — Спасибо! — послушно повторила Ольга и попросила Костика подготовить образцы игрушек, а мужу объяснила: — Я заеду к нему на обратном пути. Нам все равно ехать через Москву.

[Глава 8 И зарубите на носу!] Спать Рукавишниковы легли рано, около десяти. Ольга положила на тумбочку у изголовья и письмо с Ланселотом, и телеграмму. Оба послания звали ее в дорогу. Одно в Страсбург. Другое под Тверь, где что-то неладное творилось с ее сыном.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] К полудню следующего дня муж и жена Рукавишниковы подъезжали к пансионату «Волжанка», затерявшемуся в болотистой равнине под Тверью.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] А накануне вечером в буфете пансионата их одиннадцатилетний сын Кирилл Рукавишников, солидно опершись на кий, как на меч, беседовал со своим партнером по бильярду Дмитрием Черновым.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Чернов был явно постарше Кирилла, лет пятнадцати-шестнадцати. С первого дня эти двое совсем непохожих мальчишек присматривались друг к другу, а потом их как прорвало. Они успели обсудить уже тысячу разных предметов. Правда, иногда Чернов с ужасом ловил себя на том, что говорит с салажонком. Четыре года разница! Да при других-то обстоятельствах этот пацан мог рассчитывать разве что на подзатыльник с его стороны или, в лучшем случае, на товарищеский пинок в зад!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Сейчас речь у них шло о недетских вещах.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — А ты влюблялся в кого-то? — спросил Кирилл, оглянувшись, словно проверяя, нет ли кого поблизости.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Но не осталось в буфете, где стоял бильярдный стол и где постоянно толклись мальчишки со всего пансионата, ни фехтовальщиков из Кудрино, к числу которых принадлежал Рукавишников, ни интернатских москвичей. Все уже перекочевали в спальный корпус — время отбоя.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] А что же эта парочка? Чернов попросту игнорировал распорядок. По существу, он уже не был интернатским. Он — выпускник. Вот только комнату Чернову, единственному из всего выпуска, власти Москвы пока что не выделили, и директор интерната разрешил ему пожить вместе с младшими детьми в выездном летнем лагере, разместившемся в пансионате «Волжанка». Сюда же заселились и фехтовальщики, и группа детей из экспериментального озерковского детского центра, и еще несколько десятков многодетных семей — по социальным путевкам.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Своим «стариковским» статусом Чернов наслаждался и пользовался, конечно, вовсю. Оставшиеся не разобранными на лето интернатские смотрели ему в рот и терпели обращение «сынки».

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Что касается Рукавишникова, то он среди фехтовальщиков держался особняком. Тренер новый, с мальчишками из секции недавно переехавший из Москвы Кирилл познакомиться толком не успел… Или не захотел. Да и зачем? Ведь теперь у него был Чернов.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Вопрос Кирилла не застал Чернова врасплох. Ответил он, правда, предсказуемо:

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Спрашиваешь!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Расскажи.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Тебе-то зачем? Лучше покажи, как шары бьешь от борта.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Рукавишников с готовностью (и тут же обругав себя за эту готовность) шагнул к ближайшему шару, прилипшему к борту стола. Он прищурился, выбирая цель, и веско прокомментировал:

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Главное — угол. Выберешь правильный угол — кий сам ударит с правильной силой…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Негромкий, мягкий, уверенный толчок, сухой треск шаров, неторопливая пробежка, полусекундное замирание, небольшой поворот шара вокруг своей оси на краю лузы — и шар уже в сетке. Чернов восхищенно прицокнул. В который уже раз он видел этот удар в исполнении Кирилла — и всякий раз искренне удивлялся.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Йоу, ну ты даешь…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Да это нетрудно. Тут угол. Там угол. Прикидываешь и лупишь. Выбора на самом деле нет. Ни у тебя, ни у шара. Шпагой труднее — она тяжелая. И у противника тоже шпага — не кий.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Небось больно шпагой получать?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Смотря как зацепят. Ну, синяк бывает небольшой, а так ничего. Однажды, правда, на каком-то чемпионате одного убили — маска не выдержала. Прям в лицо, то есть в глаз… представляешь?!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Да-а, представил, как мозги раздвигает… Опасный у тебя спорт, Рукавишников.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Вообще-то не очень. Ты же в защиту весь упакованный выходишь, как рыцарь на турнире.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Слышь, а чего вы как-то не похоже на фильмы деретесь — сколько я в кино видел драк на шпагах, но такого ни разу.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Кино — дешевка. Артистов по-другому учат. Их в настоящем бою сразу бы убили.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Чернов понимающе кивнул:

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — С обычными драками или каратистами тоже так — на самом деле одного удара хватит, чтобы вырубить, а они все дерутся, дерутся… И все равно, кино — это класс! Боевики особенно. Хотя и дешевки. Но и в жизни ведь сплошные дешевки. Та же любовь твоя…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Я не говорил, что моя!.. А что любовь?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Дешевка это…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Чернов примолк. Рукавишников поглядел на него с уважением. Не треплется — и это правильно, по-мужски. Верно, пережил роковую любовь. Наверное, ОНА ему изменила или еще что-нибудь в этом роде, а то и покруче.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Расскажи…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Мамку с папкой люби пока что, а то много хочешь знать, — сказал Чернов покровительственно. — Жизни ты еще не нюхал… и не спеши.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Я не маленький!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ну да, ты вон какие шары ложишь!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Кладешь, — автоматически поправил его Кирилл.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Что «кладешь»?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Правильно говорить «кладешь».

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Не понял… — с сарказмом процедил Чернов. — По-русски, что ли, учишь говорить, Профессор?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Не в первый раз Чернов называл его Профессором, и Кирилл уже не обижался. Без прозвища не проживешь, а Профессор получше будет, чем тот же Бугай. Так обращались к Чернову несколько интернатских мальчишек из тех, что постарше. Поскольку интернатские порядки Рукавишникову были не указ, он обращался к Чернову по-своему.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Извини, Дима. Я по привычке. У нас дома все друг за другом следят, чтобы правильно говорили.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Порченный ты воспитанием… У меня вот мамы-папы не было, чтобы «русский» через два «с» научить писать. В интернате, знаешь, не до жиру с падежами. Особенно при старом директоре было круто. Заслуг у дедка выше крыши. Грудь в орденах. А дерганый такой, будто ордена эти на нервы ему пришпилены. Только ты, допустим, начнешь припухать, так сразу и затопчет.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ногами? — ужаснулся Кирилл.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Когда чем… — туманно сказал Чернов. — А теперешний директор пока что с идеями носится. Так всегда с новенькими. Особенно которые только после института приходят. А повошкается немного с нами и стухнет. Не нами заведено, не на нас и кончится. Видали мы всяких и видали мы все. Лично меня в трех детдомах воспитывали. Везде сперва поют в одну дуду: велкам, сиротка, в нашу обитель добра — здесь ты будешь хеппи. Тебя, сиротку, тут сытно накормят, тепло оденут, крепко обуют, научат пользоваться носовым платком, любить слесарные тиски и бить строго в челюсть. Въезжаешь, о чем я? Не, Профессор, ты не поймешь.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — А чего понимать… Я вон здесь тоже без родителей, и ничего себя чувствую.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Чернова аж передернуло от такой наивности.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Как же! Без родителей он! А если что, звякнешь вон по мобиле своей, и сразу примчатся небось как миленькие. Чего ж тебе и мобилу-то дали? Типа SOS, тону, погибаю.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Нет, не так! И вообще, я не знаю, для чего мне ее дали. Я и не говорил по ней ни полслова. Не работает она почему-то.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Как не работает? Я ж видел, ты своим пацанам давал, и все гуд было.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — А теперь молчит.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Чернов хмыкнул:

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Молчит… Эх, Профессор! Весь кредит тебе небось растрынькали. Как теперь у родаков денег попросишь?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Я вчера после обеда телеграмму дал.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Вот это правильно! Молодец! — Чернов был доволен. — А то скоро, может, и в буфет не станут пускать. Тут не бильярдная все же. А сколь пришлют?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ну, я цифру не называл… — поосторожничал Кирилл.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — И зря, братишка-Профессор! С некоторыми надо говорить языком цифр. Я бы со своими предками долго не чикался. А ну, сказал бы, банкуйте мне по-быстрому! Все, что положено, как наследнику. Деньгами, конечно. Мне с рухлядью возиться смысла нет. Вот бы посмотреть на них, как они скукожатся… А не хрена было плодить! Только где их искать, Профессор? Один я на свете, и хату вот еще не дают, зажали. И не рыпнешься, жалуйся не жалуйся.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Кирилл не ответил. С одной стороны, если бы можно было вот эдак сказать родителям и если бы ему дали все как наследнику, — он бы нашел, куда деньги пристроить. А с другой — это как же такое сказать! Гм, ладно еще сказать, а разве дадут? Сразу найдут тысячу причин, почему не дать.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Если пришлют рублей хотя бы пятьсот, мы их, Профессор, на мороженое не потратим, — продолжал Чернов. — Прикинь, ты еще и пиво небось не пробовал? Какой же ты рубака-мушкетер, если так! ДʼАртаньян в твои годы уже винцом баловался — будь здоров. У них, у французов, с этим легко. Там этого вина так много, что и детям наливать не жалко.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Откуда ты знаешь?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Оттуда! Рассказывали знающие люди, что там и местные детдомовцы получают стакан к обеду. Ты литературу почитай, Профессор. Француз пиво не пьет. И водку тоже не пьет. Все вино да вино. Хоть залейся этим вином. Нам так не жить. Нашей водки хлебнешь — и сразу с копыт. За что нас, русских, и боятся везде.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — В фехтовании русских не очень боятся. Опасаются только. Шпагой много кто в мире владеет — французы те же, американцы, китайцы…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Брось! Шпаги, мечи… Это теперь баловство для жирных. Они и на лошадь, и за шпагу — лишь бы жир сбросить. А тебя разводят, как мальчишку, чтобы ты буржуев развлекал и тонус их поддерживал. Но ты и есть мальчишка, Профессор. Ахи-охи, о спорт, спорт!..

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Кирилл поежился. Вообще-то да, есть такое ощущение, что спорт — не для всех. Одни билеты на Олимпиаду в Афины вон сколько стоят. Тысячи долларов, если на все бои сходить. Им тренер в Москве называл цены — все прям упали.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Нет, ты зря, Дима. Мне спорт много дает. Осанка, координация, у меня третий взрослый разряд уже. И тренер в Москве говорил, что у меня все данные: ноги и руки длинные, кисть перспективная, прыгучесть…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Смешно! В чемпионы надеешься прыгучестью пробиться? Так тебя и пустили в чемпионы! В лучшем случае в тренеры пойдешь — таким же пацанам мозги пудрить. А в большой спорт не пустят. Там все схвачено.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Откуда ты знаешь?! Если я в бою выиграю, значит, иду дальше, а противник считает очки.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ну, не знаю. Только рано или поздно увидишь. А будешь слишком много видеть, так и твоя маска — ни с того ни с сего! — вдруг не выдержит, и мозги профессорские через пробитый глаз потекут…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] Кирилл с тоской изучал сбитые носки своих кроссовок. Если Чернов прав, то какой смысл, действительно? Но не может этого быть! Тренер… А что тренер? Он чемпионом не был.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ты лучше в бильярд тренируйся! — вслух размышлял Чернов. — Тут любой скажет, что у тебя данные. В бильярд запросто можно на деньги играть. Еще в карты можно, но если захочешь в карты сыграть, то могут замести. Надо в специальные заведения ходить, где есть разрешение от государства, а там свои порядки, и тоже высоко не выбьешься — кругом шулера банкуют. А бильярд во многих местах есть. Люди, типа, развлекаются. Никого не трогают, культурно киями машут. И ты всегда свою копейку зашибешь. Дураков много на дурняк бабло рубить. Это хороший, честный бизнес. Артистом этого дела станешь, чтобы, где надо, поддался, где надо, прижучил, и чтобы в кармане не пустело. А станешь большим артистом — будешь большими бабками ворочать. Тачка, красивые женщины — все твое!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] «Женщины… Настоящая любовь. Это как настоящая дружба. Вот как у них с Черновым», — подумал Кирилл.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] В буфет заглянул тренер Николай Николаевич. Увидев Кирилла, он прикрикнул:

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Рукавишников! Тебе режим не указ, что ли? А ну давай бегом в комнату!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Во-во, Профессор! — усмехнувшись, сказал Чернов. — Марш бегом в люлю согласно режиму. И так до пенсии тобой помыкать будут. Предлог всегда найдется.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — А тебя, юноша, кто просил вмешиваться? — спросил тренер. — Может, Юрий Юрьевич ваш?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Скрипач попросит… — издевательски смеясь, ответил Чернов. — Догонит и еще пенделем попросит.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ну, так я попрошу его проводить кое-кого. У вас тоже отбой.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — И что? Он колыбельную на скрипке пиликает? Или сказочку читает? Что у нас сегодня в программе — «Три поросенка»? Сомнительно это. Или, может, втирает, как Валентина, что никто нам теперь не помешает стать на правильный путь?.. Ну, родители наши, алкоголики и воры, не помешают в смысле, — пояснил он, обращаясь к Кириллу, но так, чтобы слышал и его тренер. — Воспитку послушать, так нам повезло больше, чем нормальным. У нормальных как — в рот маме с папой и тренерам всяким заглядывают, начальству, короче. А у нас независимость полная. Свобода. Равенство. Из книжек примеры приводит. Недавно из «Гамлета» чего-то зачитывала, ну, смех один… Хорошая тетка, не то что Скрипач. Даже жалко, ее тут с котлет, наверное, прихватило, с животом в больницу загремела. Без нее вообще теперь атас начнется.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Рукавишников! Я не привык по два раза говорить! — напомнил о себе тренер.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Да, да, профессор Рукавишников, — процедил Чернов, глядя тренеру в глаза. — Ты иди, топай, а то наругают и вообще на соревнования не поставят. И это конец — обидишься на судьбу и станешь обиженным: пить начнешь, курить и колоться, жизнь пойдет под откос, и так до могилы, и никто, Профессор, не всплакнет над твоей проваленной могилкой на кладбище для бомжей…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Я позже приду, Николай Николаевич! — вдруг сказал Кирилл. — Никуда я не денусь. Поговорю тут с человеком до закрытия буфета и приду.

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — «Человек» никакого отношения к тебе не имеет! Слышишь, Кирилл? Имей в виду: мне балласт не нужен. Приехал в лагерь — будь как все. Вчера ты в футбол не стал играть. Утром кросс шагом пробежал…

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Если захочу, я всех обгоню!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Сегодня ты лучше первых, завтра — хуже последних. Но дело даже не в этом. В спорте, Рукавишников, одиночек не бывает, побеждает всегда команда!

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — А если я объясняю этой команде, что я голкипер? Я всегда был голкипером, а команда не понимает и ставит меня в полузащиту! Я что должен делать?

[Глава 9 Банкуйте мне по-быстрому!] — Ладно, Кир, иди бай, — разрешил Чернов. — Все это «слова, слова, слова», как Валентина вчера лепетала. Я тоже пойду, устал че-то шары гонять. Истощение нервное, наверное… Но ты подумай, про что я тебе толковал.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] И Кирилл подумал. На утренний кросс он не вышел, сославшись на боль в ноге, а после завтрака и вовсе исчез куда-то, никому ничего не сказав.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Еще во время разминки Николай Николаевич надеялся: вот-вот появится. Но Кирилл не явился и после полуторачасовой тренировки, когда фехтовальщики разбрелись, каждый по-своему используя свободное время. Кто двинул с удочкой на Волгу, кто обживать шалаш, построенный накануне, кто лупить мячом по глухой стене спального корпуса. Николай Николаевич потолковал с Юрием Юрьевичем, воспитателем интернатских, и принялся опять названивать в Родники. Пускай родители срочно приезжают, и не в выходные, а немедленно! Может, это приведет мальчишку в чувство. Тот явно зарвался. Не дело тренера возиться с амбициями разгильдяев. Будь он чемпион, тогда еще куда ни шло, а так…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Но не отвечал телефон у Рукавишниковых — Наташа и Мила, а также примкнувшие к ним Сережка с брательником Колькой ушли возиться с прудиками в сад и звонков не слышали.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Порыскав по территории пансионата, тренер заглянул в буфет. Там он обнаружил немаленькую компанию, сгрудившуюся вокруг бильярдного стола. Здесь были и фехтовальщики, и интернатские, и еще какие-то мальчишки, местные, наверное.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] На его появление никто не обратил внимания, и Николай Николаевич решил понаблюдать. У стола царил уже известный тренеру Чернов. Рядом с ним стоял Рукавишников, с обожанием глядя на своего кумира.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Партия — тридцатка! — объявил Чернов. — Кто рискнет?

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Вызвался Лукин — высокий для своих лет подросток, тоже из числа подопечных Николая Николаевича.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Позолоти ручку! — велел ему Чернов.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Чего?!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Деньги, говорю, покажи. Мы не кашу-малашу в песочнице варить начинаем…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Лукин полез в карман:

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — У меня пятьдесят одной бумажкой.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Это ниче, сдачу найдем, когда расчет пойдет. Сделаешь Профессора — будет тебе счастье, сам понимаешь. Купишь себе конфет или пряников или помечтаешь о чем-то перед сном. С деньгами ты человек. Тебя любая собака с уважением обнюхает и хвостиком вильнет. Короче, суй бумажку в любую лузу. Это, друг, чистая предосторожность, а то, сам знаешь, лепил много крутом… Че, не догоняешь? Это чтобы не зажал ты, значит, с горя, если вдруг не повезет тебе. Кто еще любит деньги? В очередь, в очередь, господа!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Чернов королевал, и ему это явно нравилось — он так и лучился энергией. Кирилл подавил в себе смущение и даже восхитился другом. А что? Конкретно все. Тут деньги, так и надо…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Лукин обиженно сказал:

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Я положу, только я никогда не зажимал. Но пусть и Рукавишников свои тридцать в лузу положит!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Ты, вижу, как и мы с Профессором, за честность? — спросил Чернов, ощупывая банкноту через дырки в сетке лузы.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — За честность!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Тебя как звать, мушкетер?

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Алексей.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Будешь Алешей Поповичем, богатырь ты наш!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Пусть Рукавишников покажет деньги, то есть положит. Сюда. В эту же лузу, — потребовал Лукин.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Зная Лукина не первый год, Николай Николаевич понял, что парень решил стоять на своем, а стоять он умел крепко, по крайней мере со шпагой в руке.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Но здесь Лукин был без шпаги, и Чернов легко подавил его сопротивление:

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Есть правило: банк держит шишкарь, которому доверяют все клиенты. И шишкарь решает, кому доверять, а кого проверять. Я здесь шишкарь, а вы оба — мои клиенты. Если я доверяю Рукавишникову, то могу ручаться, что он при деньгах и тридцатка эта все равно что уже твоя, проиграй он тебе, конечно… Сознаешь, че говорю? А если банку не веришь, то ты до игры просто забираешь половину своей ставки и шагаешь отсюда искать другой банк, где тебя полюбят как родного…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Как это — половину?

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Принцип, это только принцип, сэр! У всех свои принципы. Если бы у банков не было принципов, они бы только и делали, что грабили клиентов. Но этого нет в жизни, иначе кто бы захотел стать клиентом?! Ты рассуди, Попович! Ты время мое отнял? Скажешь, нет? И сейчас вот — отнимаешь. Ты другим дорогу перебежал? То-то и оно… «Я первый, я первый!», а до дела дошло, так за каждую копейку готов душу вынуть… Кто-то из-за тебя наверняка будет в убытке, если все желающие иметь честный поединок на бильярде не успеют обыграть Профессора до обеда.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Интернатские дружно загалдели, поддерживая Бугая. В случае успеха всего предприятия им было обещано по литру пепси на нос.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Кирилл слегка покраснел. Согласно предварительному уговору, он не лез в дела банка. Однако ж никакой тридцатки у него не было. В карманах банкира тоже шаром покати. Весь расчет Чернова держался на его непоколебимой уверенности в том, что Рукавишников выиграет. Причем не только первую партию, но и вторую, и третью, и четвертую. Красной ценой ставки игры на бильярде здесь, в буфете пансионата с детским, по преимуществу, населением, Чернов считал сто рублен. Начать можно и с тридцати. Когда же в банке заведется первая сотня, Чернов планировал раскрутить на партию кого-нибудь из взрослых. А там уж видно будет… Главное, как объяснил Чернов, поднять волну, а мусор сам поднимется.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Лукин уступил. Начинать по жребию выпало ему. Хмуро разбил он шары, выставленные клином…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Неудача.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Впрочем, Кирилла она не подзадорила. Он взял в руки кий. Главное, спокойствие, как отец говорит… Сосредоточенно обойдя вокруг стола, он примерился, мысленно проведя траекторию над зеленым сукном, изготовился и уверенно загнал сразу два шара в одну лузу.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Интернатские встретили его успех бурными аплодисментами.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Браво, Профессор! — возбужденно крикнул Чернов.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Согласно тому же уговору, вторым ударом Рукавишников должен послать шар «в молоко», что Кирилл и сделал после показушной подготовки кия — он долго навощивал било бархатной тряпицей, потом намеливал…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Черт! — воскликнул он. — С пальца соскочил…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Он потряс «предательской» кистью левой руки. Под шумное обсуждение такого вопиющего прокола Чернов сказал сокрушенно:

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Ты даешь. Профессор! Такой верняк ушел…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Лукин постеснялся занять случайно проигранную противником выигрышную позицию и ударил неудобный шар. С досадой он проводил его глазами, чувствуя, что промазал. Так и вышло, да и сам удар никуда не годился — его кий зарылся рыльцем в дырку на сукне, где стоял шар.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Перебить! Перебить! Помеха! — закричали фехтовальщики.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Банк и группа поддержки из интернатских высказались против и перебить Лукину не дали. Рукавишников положил еще один шар, затем еще. Услышал: «Браво. Профессор!» — и скиксовал. Кий верхом сильно задел шар, и тот ушел в сторону, закручивая спирали.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Счет стал для Лукина критическим. Промазать нельзя. Он долго выбирал позицию, а когда наконец приготовился ударить, партия неожиданно прервалась — приехали родители Рукавишникова.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Кирюша! — войдя в буфет, обрадованно воскликнула Ольга.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Такого сюрприза «профессор» от этой партии не ждал. Его удивлению не было предела. Откуда взялись родители? Должны были прийти деньги! После обеда он планировал зайти с Черновым на почту — проверить, не пришел ли перевод.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] А тут такое…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Мама!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Бросив кий поперек стола, он кинулся было к родителям, но разгоряченный Лукин крикнул:

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Ты куда? А партию не будешь доигрывать?!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Кирилл замер на полдороге. Ф-фу, как нехорошо! И еще тренер тут же, оказывается…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Форс-мажор! — процедил Чернов и принялся выпутывать пятидесятирублевку из сетки.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Погоди, ты чего… Деньги мои! — сказал Лукин и схватил его за руку.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Его тут же гурьбой оттерли интернатские.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Нечестно! — крикнул Лукин.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] На его глаза навернулись слезы.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Гляди мне, Попович, далеко не заплывай! — зло, но спокойно сказал Чернов. — Был форс-мажор. Наводнение, буря, цунами. Абзац полный! Кто посмелей — лазит по брошенным домам и шарит по буржуйским комодам. И лохи не в обиде, слышь, Попович! Все лохи только рады, что живы и что пронесло.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Ну-ну, не пронесло! — вступился за своего спортсмена Николай Николаевич. — Я тут с начала игры за тобой присматриваю. Считай, что полицию в море не смыло, и тебя взяли на первом же комоде. А за мародерство, чтоб ты знал, как и за пиратство, полагается вздергивать на рее.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Его вмешательство несколько запоздало: деньги успели перекочевать в карман Чернова, и расставаться с добычей он не собирался. Николай Николаевич крепко взял парня за локоть и предложил без лишних споров пройти к Юрию Юрьевичу. По карманам он, тренер, рыться не станет, а пусть-ка воспитатель своими средствами с ним разберется…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — За копейки, за копейки… — шипел извивающийся Чернов, уступая превосходящей силе.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Мам, сделай что-нибудь! — попросил вконец растерявшийся Кирилл. — Дима, да отдай ты им деньги!

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Не унижайся, Профессор! — крикнул Чернов, влекомый тренером мимо застывших Рукавишниковых. — Лучше укусить сильного, чем кланяться…

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Да, укусить и выпить его кровь! — мрачно заметил Иван Рукавишников и спросил у тренера, с которым уже был знаком: — А что сделал сей боярин?

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Пап, это была шутка! Ну скажи им, Дима, ты ведь пошутил! Что они, шуток не понимают?..

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] — Пошутил, говоришь? — переспросил Николай Николаевич. — Ну, это ты говоришь, ты у нас тоже любитель шуток… А вот с твоими родителями нам предстоит совсем нешуточный разговор. Подождите меня, я скоро вернусь! — пообещал он Рукавишниковым и вышел, подталкивая Чернова вперед.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Один за другим, делая петлю вокруг оторопевших Рукавишниковых, из буфета вышли и взбудораженные дети.

[Глава 10 Позолоти ручку, Попович!] Рукавишниковы остались одни, если не считать буфетчицы тети Зины. Ее расплывшаяся фигура виднелась в дальнем углу громадного зала, походившего, скорее, на танцплощадку и действительно служившего ею по субботам. Тетя Зина равнодушно протирала полотенцем граненые стаканы. Ее мало волновали наводнения и цунами. Все хозяйство тети Зины находилось на крутом берегу Волги, и, как бы река ни разлилась, волны ни за что не замочат любовно уложенного содержимого ее комода. Чего же боле?..

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Ольга встряхнула сына за плечи и внимательно заглянула ему в глаза.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Что здесь случилось, Кирилл? И кто этот Дима?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Это мой друг. Лучший друг…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Сынок, но он старше тебя! Что между вами может быть общего?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Мам, а ты разве не старше меня?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Но я… Кстати, сестры передают тебе привет. Почему ты не спросишь, как они?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Кирилл понял, что мать не нашлась с ответом, и поспешил развить успех:

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Если бы все друзья были такие, как Дима, на земле все пошло бы совсем иначе.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ни войн, ни пожаров… — меланхолично прокомментировал это утверждение отец.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Не шути, папа! Не понимаю тебя иногда.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ого! Если я стану серьезным, то сразу засохну, сынок. Это ты понимаешь? Неужели тебе хочется иметь в отцах соломенное чучелко?!

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ладно тебе! — остановила его Ольга. — Все-таки скажи-ка, сын, что здесь случилось?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Мы играли…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Хороши игры, когда игроков уводят под руки! — не удержался отец.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Мы играли в бильярд. Была ставка, небольшая…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ага! То есть играли на деньги. Это мило.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Да, на деньги, папа! Когда играют на щелбаны…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — На щелчки, сынок.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Какая разница! Когда играют на щелбаны, это считается нормальным, и все смеются, а если на эти бумажки — сразу ор поднимается до неба. Молитесь вы на эти бумажки, что ли?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ну, как сказать, малыш… Может, и молимся немного. Но сперва мы их рисуем. А что? — спросил Иван, стараясь не замечать, как морщится жена.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Веришь, день-деньской сидим и рисуем, рисуем… И ночью тоже. Во всяком случае, я, ну во время дежурств. А ты в это время пускаешь слюни на подушку. Ты спишь и видишь, как на пару с сомнительными личностями просаживаешь результаты наших трудов в каком-нибудь казино или вот, например, в буфете этом. — Иван огляделся. — Раньше ты занимался фехтованием, а теперь, значит, сменил шпагу на кий. Слышь, мать, на одном снаряжении сколько сэкономим! И какая однобокость это фехтование — прыжки, отскоки несолидные. Пусть дитя развивается разносторонне. И потом… разве древесина не благороднее железа?! А что, сын, кстати, неплохо выходит?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Неплохо! — с вызовом ответил Кирилл.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — И сомнительные личности включили тебя, Кирилла Рукавишникова, в круг своих приближенных? Вроде как престарелый Гаврила Романович Державин юношу Сашу Пушкина приблизил и благословил, во гроб сходя… Ольга, не лезь, дай по душам поговорить с отпрыском! Соскучился я, может, по нему.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Дима не сомнительная личность! — возмутился Кирилл. — Вам про него тут наговорят, но лично я в нем не сомневаюсь.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ну да?! Знаешь, был один такой Малыш, который не сомневался в Карлсоне. А жестокие и недалекие отец и мать…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Пап, я серьезно!

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ладно. Если серьезно, то у нас с матерью времени мало — нам скоро возвращаться. И надо решить, едем ли мы вместе с тобой или одни.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Как это — со мной?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — А вот так, дружище. Позволишь так себя именовать? Ну, из гуманизма. Ты еще гуманист или уже перерос? Словом, я против сомнительных игр на деньги и сомнительных звонков тренера, из-за которых мать с ума сходит. И тем более против сомнительных телеграмм с требованием выслать денег! Мы с матерью из вредности и лени не успеваем рисовать их в достаточных количествах. Да, сын, из вредности и лени — это как хочешь думай — мы не можем удовлетворить твое законное стремление на равных, то есть без щелбанов, дружить с личностями во всех отношениях в полном расцвете сил. Ты успеваешь снисходить?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Я не хочу с тобой разговаривать! — вдруг вспылил Кирилл. — Ты раздуваешь комплексы неполноценности. Ты не умеешь быть свободным. То есть не хочешь, а это еще хуже!

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ого! Как вырос наш мальчик! Или с чьих-то слов так поет? Оля, ты, наверное, в его годы еще в куклы играла. А я вот, как сейчас помню, хохотал до слез от «я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь». И от поведения неправильных пчел, разумеется.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Дешево так разговаривать! — отрезал Кирилл.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Разговор зашел в тупик. Ольга нацелилась расческой на стоявшие торчком волосы на голове сына, но Кирилл отстранился.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Так! — сказала раздосадованная Ольга. — Едем домой. Наша электричка через два часа. А до нее еще на автобусе ехать. Там и поговорите недешево… Вещи, амуницию, надеюсь, искать не надо?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — А зачем ему амуниция? Она больше не понадобится. Если я ошибаюсь, меня, конечно, поправит тренер. Правда, как мы успели заметить, его трудно обвинить в человеколюбии. Наверное, мучил тут вас, кроссы всякие заставлял бегать… От бильярда, словом, отвлекал. Кстати, мне известна причина такого поведения: это все комплексы или их раздувание! Это они связывают человеколюбие по рукам и ногам. Люди, бывает, просто осатаневают.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Я не поеду, — тихо сказал Кирилл.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Что?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Я не поеду! Что мне делать в Родниках? Опять с девчонками ссориться?

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — А ты не ссорься. Хотя… Если твои сестрицы тоже не свободны от комплексов или, вроде этого тренера, опрометчиво их раздувают, тогда пусть не жалуются: они получают по заслугам. И пусть полной, так сказать, чашей упиваются праведным братским гневом!

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Иван и сам уже чувствовал, что заговорился. Слова цеплялись одно за другое и все дальше уводили их разговор от чего-то главного и, в принципе, им всем троим понятного. Ивана спасло возвращение Николая Николаевича.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Он увидел, как сразу же подобрался сын. Кирилл явно был готов пойти на попятную, лишь бы не ехать сейчас в Родники.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Тренер предпочел говорить с ними наедине, и Кириллу пришлось удалиться. Далеко уходить он не стал, а уселся на скамейку неподалеку от столовой и стал ждать.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Взрослые вышли из корпуса только через полчаса. Увидев сына, Ольга тихо сказала мужу:

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Пусть он извинится, что ли…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Он не станет извиняться, — возразил тот.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Но почему? Он должен знать, что надо отвечать за свои поступки. И за слова, кстати, тоже.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Не надо его ломать. Действительно, иногда лучше кусать сильных, как этот Дима Чернов удачно выразился. Хотя я лично всю жизнь старался избегать сильных. Их дружбы и ласки, ну и гнева, конечно, тоже. Не хотел нарываться, что ли. Не всегда это получалось, но я старался. Честно сказать, не знаю, насколько это правильно. Для меня-то, скорее, правильно, а другому подсказать не смогу.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Шедший чуть позади Рукавишниковых тренер нагнал их, и взрослые подошли к скамейке, где сидел Кирилл. Мальчик поднялся им навстречу. Николай Николаевич сказал всего пять слов:

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Идем. Обед. Тихий час. Тренировка.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Кирилл кивнул родителям и бегом пустился по дорожке, ведущей в спальный корпус, откуда ему предстояло возвращаться сюда же, в столовую, в строю фехтовальщиков. Не спеша последовал за ним и Николай Николаевич.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Рукавишниковы услышали от него немало прискорбного о своем сыне.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Он безобразно разболтан и ленив.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Не было утра, чтобы всем не пришлось ждать, когда Его Величество Рукавишников соизволит натянуть форму для утренней зарядки и выползти на улицу!

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Постель Рукавишникова еще ни разу не была аккуратно застелена, даже во время его дежурства по этажу. Говорит: «Мое дело следить за порядком, а не наводить его, как белка в колесе».

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Он хамит девочкам. Правда, только своим, фехтовальщицам, и только потому, что женское фехтование представляется ему несерьезным детским садом.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Он издевается над соперниками…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Тренер признался, что для своего возраста Кирилл получил неплохую подготовку, и сейчас он, пожалуй, лучший в группе в своей возрастной категории. Но очень скоро при таком отношении к тренировкам он потеряет все, что в него было вложено.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Да много всего было сказано. А главное — это Чернов! Среди спортсменов есть несколько очень развитых мальчишек, книжки обсуждают, фильмы — чего бы не подружиться с ними! Нет, надо было связаться с этим интернатским переростком, «самым отпетым из здешней публики», как уверенно выразился Николай Николаевич.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Рукавишниковы поняли, что тренер далеко не так решительно настроен на отчисление Кирилла, как это им показалось поначалу. Будь Кирилл неспособным к делу, разговора бы не было. Но давненько никто из фехтовальщиков Николая Николаевича не показывал хороших результатов на соревнованиях, и тренер, присматриваясь к манере ведения боя и цепкости Кирилла, решил, что на него можно сделать ставку. Пусть не ближайшей осенью, но уж весной — это точно.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Гм, может, выдрать его разок-другой как Сидорову козу, — сказал Иван без тени улыбки. — Выдрать — и делу конец, станет как шелковый…

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] — Ну-у, этого нельзя! — Тренер удивленно взглянул на него. — Ни в коем случае. Мне боец нужен. Его только на помосте можно бить. И только шпагой, мастерством.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Старший Рукавишников довольно хмыкнул. Нормальный мужик, оказывается, этот Николай Николаевич!

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Обсудив увиденное и услышанное, супруги решили, что Ольга на пару-тройку дней останется в «Волжанке». Она сделает все, чтобы «привести сына в чувство» и заодно нейтрализует влияние Чернова.

[Глава 11 Выдрать — и делу конец!] Рукавишниковы направились к административному корпусу. Предстояло договориться с директором «Волжанки».

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Но ничего у них не вышло. Свободных мест в пансионате не оказалось.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Все под завязку, очень удачный сезон, — сказала им Роза Яковлевна, администратор. — Правда, есть два номера люкс в коттеджике, но…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Она с сомнением оглядела Рукавишниковых, и им стало понятно, что она имеет в виду.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Может, директор что-нибудь сможет решить… — неуверенно начала Ольга.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Но оказалось, что директор уехал в Тверь, или, как выразилась администратор, «решает вопросы в области».

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Ольга Дмитриевна! — вдруг окликнула Ольгу какая-то женщина в спортивном костюме.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] А ведь могли и разминуться! Это была Анна Михайловна Светлова. Она заведовала Центром социальной реабилитации для детей и подростков в Озерках, поселке на западной окраине Кудрино.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Они познакомились в день отъезда сына. Фехтовальщики и примкнувшие к ним саблисты отправлялись из Кудрино на берег Волги на двух «Икарусах». Вместе с ними ехал и Центр в полном составе — семнадцать человек по списку, с Анной Михайловной во главе.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Увидав, что Рукавишниковы расстроены, она в пять минут выведала у них куда больше, чем сами Рукавишниковы того желали. И проявила чуткость, даже сверхчуткость — она сказала, что попробует что-то придумать.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Задержаться на несколько дней — «о, это правильное решение!». Оказывается, она знакома с Черновым, — «сложный мальчик, что и говорить». Видела она и Кирилла рядом с ним, — «мальчик тоже не простой, и сейчас их отношения проходят критическую точку, когда более слабый, — а вы понимаете, кто из них слабее, — может поплыть в руках сильного, как пластилин, и вернуть его в прежнюю форму будет очень трудно».

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга то надеялась, то пугалась. Трудно представить, чтобы их Кирилка вдруг сломался или растекся, как пластилин, и все же…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Словом, Анна Михайловна сумела покорить ее родительское сердце. Иван только хмыкал, с интересом поглядывая на эту женщину. Она говорила с ними так свободно, словно они были знакомы годы и годы. И говорила по делу.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Вот в чем состоял моментально возникший план Анны Михайловны. У интернатских заболела воспитательница, — «хороший воспитатель, смею вас заверить, и будет обидно, если с ней что-то серьезное». Анна Михайловна знакома с директором интерната, Еленой Игоревной, отдыхающей здесь в качестве руководителя летнего лагеря, и берется переговорить с ней о том, чтобы Ольга временно заменила заболевшую.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Если повезет, — резюмировала Анна Михайловна, — будете с ними и жить, и питаться. И время найдется свободное, чтобы с сыном общаться, и с интернатскими, кстати, ближе познакомитесь…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Она все так ловко сводила к этому «повезет», что Ольга и сама подумала: вот бы повезло. Тем не менее она посчитала своим долгом выразить сомнение:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Но я не специалист. Какой из меня воспитатель? Разве можно вот так, с улицы?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — А кто не с улицы? Не так уж и рвутся в интернаты эти самые специалисты. Надо быть сумасшедшим, чтобы рваться. Работа адова, в кармане кот наплакал. Знаете, Ольга Дмитриевна, как у нас бывает: человек пришел, пережил первый приступ легкой неврастении — и ушел. А оседает часто совсем другой — тот, кто переживать в принципе не способен. Он пришел, отработал с детьми, как токарь на заводе, и ушел, забыв об этих самых детях… До следующей смены. По-настоящему нормальные люди здесь — редкость.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — И вы думаете, я справлюсь?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Накат антирекламы заставил Ольгу задуматься.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Да не бойтесь вы! — рассмеялась Анна Михайловна. — Специальное образование в нашем деле мало что дает. Иногда даже мешает, если со всем честно. Важно человеком быть. А у вас, чувствую, с этим все в порядке.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга глянула на мужа. Иван чуть заметно кивнул — значит, не против…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Да и куда деваться? Если сейчас же не согласиться, то ничего другого не останется, как увозить сына.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Идемте! — решительно сказала Ольга. — Но… А вы уверены, что повезет с вашей Еленой Игоревной?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Повезет! Ей, что ли, охота самой возиться с девочками? Ведь если не вы — придется как миленькой, пока Валя не выздоровеет. Да и никакая она не моя!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Не сумасшедшая, значит? — уточнил Иван, улыбаясь. Он вспомнил их разговор о том, что хорошим директором школы может быть только сумасшедший.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Почему же! Очень даже! Только это сумасшествие особого рода. Ну, сами увидите. Не в ней дело, ведь так? Есть дела поважнее…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] В спальном корпусе они поднялись на четвертый, «интернатский» этаж. Фехтовальщики жили этажом ниже.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Первое, что бросилось в глаза Рукавишниковым в самом начале длинной кишки коридора, — это плакат в виде большого листа ватмана, прикрепленного скотчем к плану-схеме эвакуации в случае пожара. Плакат украшала единственная надпись:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] «Никогда не отказывайся от своей мечты. Следуй знакам! П. Коэльо».

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга вопросительно взглянула на Анну Михайловну и увидела за ее спиной, на противоположной стене, еще одно изречение. Его текст удивил Ольгу ничуть не меньше:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] «Хорошо овцам. Им ничего не нужно решать. Может быть, поэтому они и жмутся ко мне! П. Коэльо».

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Иван хохотнул.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — А что, — сказал он, поймав на себе предостерегающий взгляд Анны Михайловны, — я ничего! Я просто радуюсь: как хорошо и доходчиво сказано!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Довольно странно, — неуверенно сказала Ольга, снова начиная сомневаться, в силах ли она обаять Елену Игоревну.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Только не говорите об этом вслух. Елена Игоревна уверена: все, что она делает, — удивительно ново, свежо и благотворно для воспитанников. Простите, а что именно вам кажется странным?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Ну… Я понимаю идею. Такие вещи цепляют. Но то я или другой взрослый человек, а иное дело — дети…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Зато дети «жмутся ко мне», — обрадовался Иван какому-то повороту своей мысли, — а ты, Оля, не жмешься!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Анна Михайловна подхватила их под руки — «ну, будет уже!» — и подтолкнула вперед по коридору. Рукавишниковы не сопротивлялись и уже не удивлялись, увидев на стене комнаты, служившей пристанищем Елене Игоревне, еще одно масштабное изречение, на этот раз не подписанное, но, по-видимому, тоже принадлежавшее П. Коэльо:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] «Чем необыкновенней что-либо, тем проще оно с виду».

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Сама же Елена Игоревна была полной дамой приблизительно одних с Анной Михайловной лет. Ее энергичное рукопожатие и улыбка не обманули Ольгу: глаза Елены Игоревны пытливо смотрели на вновь прибывших, как недоверчивые стражники через решетку наглухо запертых ворот крепости. Не очень приятное впечатление производила Елена Игоревна с первого взгляда.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Впрочем, с первого взгляда на Волгу здесь, под Тверью, тоже ни за что не скажешь, что она впадает в Каспийское море…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Анна Михайловна изложила цель их прихода.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — А я уж подумала, что вы за кем-то из детей приехали… — со скрытой угрозой в адрес не едущих родственников ее подопечных сказала Елена Игоревна.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Она заново окинула Ольгу испытующим взглядом. Как и в первый раз, этот взгляд не выражал чрезмерного дружелюбия — ворота оставались на запоре.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Что ж, договорились… Жить будете в комнате с девочками. Со старшими — у них всего неспокойнее. Знаете, тринадцать-четырнадцать лет, переходный возраст, половое созревание, гормоны… Ночью вы с ними. Ну, а днем сыграете с детьми разок в волейбол или на реку сводите. Еще, конечно, столовая: чтобы все — без исключения! — вовремя приходили и нормально ели. Остальное время — свободное. Так что сможете заняться и сыном. Вы что-то хотели спросить?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Про Коэльо. Это что — эксперимент? — спросила Ольга, но, увидев холодно блеснувший за решеткой ствол мушкета, спохватилась: — Да что я, в самом деле… Извините. Спасибо вам большое за все…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Елена Игоревна снисходительно улыбнулась:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Пожалуйста. А что касается цитат… Просто пытаемся внести свежую струю. У нас самый обычный интернат. Когда проработаешь в этой системе всю жизнь, никакого эксперимента не захочется. Но правда ваша, многие, очень многие любят эксперименты. Вот и у Анны Михайловны эксперимент…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Тут она улыбнулась еще снисходительнее, и Анна Михайловна не удержалась от реплики:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Ну что вы, Елена Игоревна! Наш центр — это просто несколько… другая, что ли, форма обычных заведений нашей системы. Мы пытаемся сделать из детского дома настоящий дом для детей. Семью, если хотите. И знаете, иногда кажется, что дети воздают за это сторицей.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — А я что? Кто против сторицы?! Но сторица вещь конкретная. Я вот вижу, что и спонсоров для Центра вы подобрали, и детей экспериментальных, а так — что ж, мне все у вас нравится…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] И Елена Игоревна покровительственно обратилась к Ольге. Похоже, в обмен на услугу она приглашала ее в союзницы.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Вот так, Олечка, я работаю в простом интернате, и у НАШЕГО спонсора — у государства — таких сотни, и все они обычного типа. Вся разница с другими такими же заведениями — в одном слове: это МОЙ интернат. Понимаете?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Я где-то слышала об этом, кажется.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга немного разволновалась под перекрестным обстрелом двух асов интернатской системы.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — «Мы одна семья», верно? Вот и Анна Михайловна о том же говорит…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Елена Игоревна стерла с лица снисходительную улыбку. С таким сравнением она была не согласна:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Сказать «мы одна семья» — это ничего не сказать! Разве мало семей, где людей ничто не объединяет, кроме общей кастрюли? У наших детей семьи нет — и в настоящее время быть не может. И что-то внушать им в этом смысле — значит внушать ложные представления. Подобная риторика, на мой взгляд, не имеет отношения к интернатам и школе вообще. Вы хотите поспорить? — спросила она Ивана, который напряженно покашлял.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Мне бы на электричку…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Провожать его Ольга не пошла. Они поцеловались на прощание на лестничной площадке третьего этажа. Где-то очень близко лежал в постели их сын. Может, спал, но вряд ли. Слишком много событий… Сын, сынок, лучший в мире, Кирилка… Они не бросят его в беде.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — А на кого в трудную минуту рассчитывать этим? — спросила вдруг мужа Ольга, кивком указывая на четвертый этаж.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Может, зайти с другой стороны и втолковать им, что трудные минуты — это всего лишь иллюзия? Живи, радуйся, другим не мешай — чего проще. Впрочем, что это я — жить так непросто.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Иван ушел. Ему предстояло в лучшем случае шесть, а в худшем — все восемь часов пути в Родники.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга вернулась к Елене Игоревне выслушивать и запоминать «режимные» наставления.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Аутсайдеров на произвол не бросать. Лидеров корректировать. Вы все сами увидите. Все у нас как везде — как и в любом коллективе, хотя бы и взрослом, — подытожила инструктаж Елена Игоревна и строго постучала по циферблату наручных часов. — Пора поднимать детей, — сказала она.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] В открытую дверь заглянул привлекательный молодой человек. Он начал что-то говорить о Чернове, но Елена Игоревна его оборвала, заметив, что ей «все-все уже известно». Она сунула ему под нос свои часы и тут же познакомила с вновь прибывшей коллегой. Юрий Юрьевич, а именно так звали красавца мужчину, оказался воспитателем мальчиков.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга получила под свою руку группу девчонок, живущих в четырех комнатах недалеко от выхода.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Директриса всучила Ольге волейбольный мяч и отправила к подопечным с напутствием:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — У вас все получится!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] …Получится… Здесь не то слово — должно получиться, думала Ольга. И с девчонками, которым она нежданно-негаданно стала нянькой. И с сыном. И как он мог вляпаться в эту непонятную дружбу? Ей всегда казалось, что Кирилл верно чувствует людей. И сколько дней ей понадобится провести здесь, в «Волжанке», чтобы Кир снова стал прежним — стал ее мальчиком? Впрочем, прежним — это сомнительно. Такая мощная прививка абсолютно чуждого опыта… Он изменится… изменился!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] …И зачем она только согласилась отправить Кирилла в спортлагерь! Теперь столько мучений… Но тут Ольге стало стыдно: если бы мальчики так и сидели всю жизнь рядом с мамашами, вокруг не осталось бы мужчин — одни счастливые матери, порхающие вместе со своими птенцами.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] …Стоп! А как же Ланселот? То есть Франция… То есть посольство в Москве, где ждут ее решения? Успеется! Обождут евроочи. Сейчас ее место здесь.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] …А какого эффектного типа ей представила Елена Игоревна! Вылитый Ричард Гир, только в очечках. Как там его… Илья, нет — Юрий!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] …Да, эффектный. А она так и не сходила в парикмахерскую ни в мае, ни сейчас. А собиралась еще к пятнадцатому апреля, на свой день рождения… Теперь, наверное, вообще никогда… Да и непонятно, куда идти. В Москву не наездишься. В Серпухов разве что. А может, и в Кудрино найдется что-то приличное?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] …И как там Мила с Наташей… Она вот в волейбол сейчас пойдет играть, а они где?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Здравствуйте, девочки! — сказала Ольга, войдя в комнату под номером сорок шесть, ту самую, где жили старшие и где предстояло жить ей самой.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] На Ольгу уставились три пары глаз.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Меня зовут Ольга Дмитриевна. Я ваш временный воспитатель, вместо Валентины Федоровны. Она поправится и вернется, а я дальше пойду. Такие вот вкратце дела, если верите на слово.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Девчонки молчали. Они ей, конечно, поверили. Раз тетка говорит, что она новый воспитатель, значит, так и есть. Только радоваться особенно тут нечему.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Кто такая ты, тетка?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Откуда взялась? Мы-то думали немного расслабиться без воспитки. А тут…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Уловив вопросы, витавшие в воздухе, Ольга пошла в наступление:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — У меня предложение, — быстро заговорила она, — знакомиться на волейбольной площадке! Посмотрим друг на друга, мяч покидаем. Ну, заправляем постели и…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Ольга почувствовала, что ее слова падают в пустоту и, бросив невнятное «жду», ретировалась из комнаты.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Постояв немного в коридоре и собравшись с духом, она зашла в сорок седьмую. Здесь оказалось полегче. В комнате жили девчонки помладше, кроме того, одна из них, с длинной косой, была любительницей волейбола. Девчонки послушно засобирались, правда без особого энтузиазма:

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Вот если бы в пионербол… — протянула невысокая крепышка, глядя из-под нависающей на глаза челки.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — В пионербол так в пионербол. Кинем монетку: во что первое играть. Если выпадет решка — будет пионербол.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Я побежала площадку забивать! — прервала Ольгу волейболистка с косой. Одевшись быстрее всех, она умчалась на улицу.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Гм, забивать…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] «Это козла забивают!» — чуть не крикнула Ольга ей вслед по домашней привычке.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] В сорок восьмой комнате, на Олино счастье, еще нашлись любительницы пионербола, а у двери сорок девятой Ольга столкнулась с Еленой Игоревной.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Рядом с ней возвышался Чернов.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — С героем этим знакомы уже? Дмитрий Чернов во всей, так сказать, красе. Мы с ним еще в Подольском детдоме воевали. Верно, Чернов? Он на пять лет раньше меня в Москву перебрался. Вижу, не впрок пошла ему столица — в Подольске-то он посмирнее был. А теперь мучайся с ним!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Елена Игоревна зашла к девочкам. Да уж, подумала Ольга, настороженно присматриваясь к Чернову.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Но парень ответил ей спокойным, ясным взглядом. Сейчас он совсем не был похож на затравленного и озлобленного звереныша, каким был утром в буфете.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Смотри-ка! Как преобразился… По виду и не скажешь ничего такого. А мои — разве мои детки не такие же? Артисты все до единого! — решила Ольга и протянула Чернову руку.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Ну, будем знакомы. Ольга Рукавишникова! — с вызовом сказала она.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Чернов поклонился и с готовностью пожал ее руку. Совершенно как джентльмен. Ольга легко представила, как он тросточкой поправляет щегольски сидящее кепи.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] И все же, все же…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Ты дружишь с моим сыном? — спросила Ольга.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Профес… Кирюха — он клевый пацан. Из наших никто не может пятьдесят раз отжаться от пола, как он. Даже я. Почему не дружить?

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Что ж… У Кирилла еще не было таких… взрослых друзей. И вообще неважно с друзьями, мы недавно переехали.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Зря.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Что зря? — не поняла Ольга.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Зря вы из Москвы… Я, как получу свою квартиру, я зубами…

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] Их разговор прервали девчонки, выбежавшие из сорок девятой.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Здрасьте, Ольга Дмитриевна, мы на площадку!

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] За ними вышла Елена Игоревна.

[Глава 12 Овцам ничего не нужно решать] — Идите, будет еще время поговорить, — сказала она и удалилась вместе с Черновым.

[Глава 13 Никто не валится с неба] После полдника Олины подопечные все, как один, убежали в кинозал смотреть очередной шедевр со Сталлоне, и она наконец смогла вырваться к Киру. Зайдя на «фехтовальный» этаж, Ольга остановилась в недоумении и обругала себя дурехой. Подумать только — она так и не удосужилась узнать, в какой комнате живет ее сын!

[Глава 13 Никто не валится с неба] Постучав в одну, другую, третью дверь, Ольга вскоре убедилась, что на этаже никого нет.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Наверное, на тренировке, решила она и отправилась в спортзал. Не помешает убедиться в том, что ее милый сынок действительно тренируется, а не пустился во все тяжкие.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Кир был в спортзале. Присев на скамеечку и послушав с пяток минут бесконечные «выпад, финт, батман, защита, средняя дистанция, скачок, оппозиция, флеш-атака, флеш-атака же, черт побери», Ольга вышла на цыпочках. Пусть спокойно тренируется. Ни к чему смущать парня. А она зайдет к нему после… ну, хоть после ужина. Когда и у него, и у нее наконец наступит свободное время.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Но после ужина Ольга, к своему изумлению, нашла Кирилла в буфете. Он, похоже, чувствовал себя совершенно в своей тарелке и снова стоял у бильярдного стола с кием в руках. Тут же были и интернатские, и спортсмены — вся утренняя компания, включая Лукина. Маячил здесь и Чернов.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Черт их разберет, этих мальчишек! Ольга подошла к сыну:

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Кир, поди сюда!

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Я сейчас, — бросил он товарищам и отошел с матерью.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Ольга нервно покусывала губы.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Кир, как это понимать: после всего, что было, и после того, как тебя едва не отчислили, ты снова здесь!

[Глава 13 Никто не валится с неба] — А что? У меня свободное время. И мы не на деньги.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — На деньги! Посмел бы ты снова на деньги! И этот Чернов! Смотри, он делает вид, что не замечает меня. Чувствует, что мне такая твоя дружба не может понравиться.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Кирилл набычился:

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Мам, я сказал: Дима мой друг.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Друг…

[Глава 13 Никто не валится с неба] В Ольге все клокотало, но она сдержалась и даже предложила миролюбиво:

[Глава 13 Никто не валится с неба] — А чего ты с другом взаперти тут сидишь! Зови его с нами. К Волге сходим, покажете мне дальний пляж. Мои девчонки сказали, что там просто здорово! Песок, земляника в двух шагах.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Мам, ну какая сейчас земляника! Темнеет уже. А эти твои девчонки… Чего ты вдруг решила воспиткой заделаться? Ты же в школе не очень работать хотела, а тут…

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Заделалась и заделалась, — отрезала Ольга.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Объясняться не хотелось: он и сам все понимает. Дураком сынок не был.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Ну что, зовешь лучшего в мире друга?

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Нет, мам. У меня партия. Я с Лукиным не доиграл, а еще с Самохиным, потом Медведев. Я обещал. Ты позови кого-нибудь из девчонок… Или просто не ходи далеко. Здесь везде берег хороший, беседки есть.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Ольга развернулась и ушла. Что же делать, что делать?

[Глава 13 Никто не валится с неба] Спустившись к Волге, она долго смотрела, как вдалеке мальчишки перетаскивают груды весел с пристани лодочной станции в зеленый домик без окон. Из его распахнутой двери неслась громкая музыка, но к месту, где стояла Ольга, долетали только обрывки мелодий. Дул ровный и довольно крепкий ветер. Ей стало зябко. Будь рядом Кир, можно было бы обняться. Вместе теплее.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Размеренный плеск воды, редкие крики чаек утишили ее тревогу, и Ольга подумала, что как-нибудь все решится. Может, и очень скоро. Надо просто подождать, а жизнь, она терпеливых любит. И обязательно выкинет нужную карту.

[Глава 13 Никто не валится с неба] Возвращаясь с берега, Ольга встретила Анну Михайловну. Вместе пошли они к шумному пансионату.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Ну и как вам первый день? — спросила Анна Михайловна, когда они поднимались по лестнице спального корпуса.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Устала как собака, — честно призналась Ольга.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — А вы знаете, — вдруг сказала Анна Михайловна, — что это не совсем правильно?

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Что неправильно? — удивилась Ольга.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Неправильно говорят: «устал как собака». Собаки не устают, как и все животные вообще. У них циклы жизнедеятельности настроены так, что всякая активность прекращается задолго до наступления той критической точки, за которой может наступить усталость, требующая отдыха. Это на службе у человека животное может устать. Только человек не знает меры.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Как это животные не устают? А птицы? Ведь не все долетают на юг, и не все возвращаются домой.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Это сказки. Еще ни одна птица не свалилась с неба от усталости. Физически неспособные преодолеть перелет погибают еще в период пробных полетов. И не бывает, чтобы родители устали кормить птенцов. Если предстоит неурожай, в гнезде будет меньше яиц, вот и все. И птенец ни за что не устанет разевать клюв в ожидании пищи. Паук не устает ткать паутину и ждать свою жертву. Никто не устает. Тем более такое умное животное, как собака. И только неуемная натура человека переиначила этот порядок вещей. И не только в этом…

[Глава 13 Никто не валится с неба] Они были уже на четвертом этаже. Анна Михайловна прислушалась к топоту детских ног в коридоре.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Вот неугомонные. Тоже усталости не знают, наверное… А ведь засыпают как убитые, надо только постоять над ними минут пять.

[Глава 13 Никто не валится с неба] — Может, нам не стоит так уставать? — спросила Ольга. — Может, нам всем чаще останавливаться и замирать, как те же пауки…

[Глава 13 Никто не валится с неба] — А вы знаете, в чем смысл нашей суеты?

[Глава 13 Никто не валится с неба] Ольга пожала плечами. Откуда ей знать! Тут бы знать, что случится в следующую минуту! Такая вот жизнь у нее теперь пошла — ничего нельзя предсказать. Разве что гадая на танине, оседающем на стенках чашки после чаепития, как это делает главврач Кудринской больницы.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга вошла в свою комнату.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Та-ак…

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Первое, что она увидела, — натянутая на гардину простыня, а на ней свое, как она сразу догадалась, поясное изображение: вот ее преувеличенно длинные руки, вот верх ее клетчатой юбки и еще нечто, отдаленно напоминающее ее прическу с пробором посередине.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Рисунок был выполнен углем, и лишь кое-где неизвестный мастер употребил фломастер, видимо, для придания произведению большей живописности.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Девочки перемигивались, следя за ее реакцией. Ольга безмолвно изучала портрет, страдая оттого, что не могла сообразить, как быть: проявить слепоглухоту или наказать за порчу имущества? Или… Что делать?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Уйти, хлопнув дверью? Выявить зачинщиков? Вычислить автора и отвести к Елене Игоревне?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Автор… Как роль домомучительницы Фрекен Бок, которую ей сейчас навязывали, так и этот самый автор были ей в равной степени омерзительны. Она, конечно, многое могла понять. Ну шутка. Ну порча того же имущества. Хорошо, хоть не на стене. Они так или иначе что-то бы испортили. Не на клочке же бумаги рисовать! Как человеку, причастному к искусству, последнее обстоятельство Ольге Рукавишниковой было особенно понятно. Но зачем же было пририсовывать оскорбительные висюльки вместо грудей?! То есть не так — зачем было вообще рисовать ее полуголой?!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Ну, и кто же автор? Кто этот Микеланджело? — тихо спросила Ольга.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Мы все равно не скажем. Вы лучше не спрашивайте! — ответила за всех Маша Цыплакова.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Передайте ему… Или ей… Но, скорее, все же ему… передайте, что мне не очень понравилось.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Девочки хихикнули. Ольга повернулась и вышла в коридор. Напоследок она услышала: «Небось сиськи ей не угодили» и «Ничего нам Елена не сделает». Кто говорил — Ольга не разобрала.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Да и не хотелось ей. Скорее, скорее подальше отсюда!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] За что? Было бы за что!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] В коридоре она столкнулась с Юрием Юрьевичем — Гиром — воспитателем интернатских мальчишек. Увидев слезы в ее глазах, он схватил Ольгу за плечи:

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Что? Что они сделали?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Н-ничего!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Понимаю, — мягко сказал Гир и предложил свой идеально чистый носовой платок. — Вот, вытрите слезы. И давайте уйдем, ну хоть в телекомнату. Этим людям нельзя показывать, что они вас задели. Дай им волю, они бы всех казнили на медленном огне. Гильотины всякие — это инструменты не для них, можете мне поверить… Слишком быстро.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Телевизионной комнатой служил довольно большой зал. О его назначении говорили расставленные рядами стулья. Здесь же были два дивана, протертые и местами лоснившиеся. На один из них они присели.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Стыдясь, откашливаясь и сморкаясь в платок, Ольга рассказала и про портрет, и про висюльки, и про свое отчаяние.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Наверное, это все из-за того, что я не профессионал! — сказала Ольга в завершение сбивчивого монолога.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Гир рассмеялся:

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Представьте, я тоже! Я консерваторский. Скрипач. Сюда, правда, приехал без инструмента, а в интернате нередко играю. Услаждаю, так сказать, слух молодых людей. Хотя все в песок, на мой взгляд. Они глухи и немы… А вы, как я слышал, здесь из-за сына?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Вы, наверное, этого не понимаете…

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Лично я вас прекрасно понимаю. Представляю, каково вам было увидеть этот наш ужас — Чернова!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Да-а, парень какой-то… сложный.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Простите, но вы ошибаетесь, Ольга. Он конченый. Как почти все в интернате. Я с этим сталкиваюсь в работе ежедневно. Как подумаешь, что столько сил, нервов, общественных денег, наконец, улетает в трубу… Асоциальные реакции. Нравственная слепота. Эмоциональная глухота. И все это здесь процветает, и все ведет к одному — к тюрьме. Рано или поздно это случается практически с каждым вторым. И с Черновым так будет, и с другими. А кто не сядет, тот все равно третий сорт. Вашего мальчика, конечно, следует оградить от дурного влияния. Не понимаю, как спортивное руководство допустило, что фехтовальщиков расселили рядом с нашими охламонами!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга слушала его очень внимательно. Она и сама раньше приблизительно так же думала, еще не почувствовав на собственной шкуре ни «глухоты», ни «слепоты» интернатских детей. И те несколько часов, которые она провела с ними, играя на площадке, разучивая песни к завтрашнему конкурсу «Мисс Волга», перебегая от стола к столу на ужине (чтобы съели гарнир из картошки с черными пятнышками), — все это пока давало немного пищи для новых выводов.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] В телевизионную заглянула Елена Игоревна.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Вот вы где! — удивилась она. — Не ожидала! А я-то вас по всем комнатам… Пора детей укладывать. Амурчики — в нерабочее время!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Не обращайте внимания. Она всегда такая, — сказал Юрий, извиняясь за свое начальство. — Давайте после отбоя договорим. Уложите девиц и приходите сюда часиков в двенадцать. Чайку попьем, у меня есть кипятильник… Что вам к чаю купить? Что вы любите?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Эклеры, — автоматически ответила Ольга и, пожелав спокойной ночи, отправилась к своим.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] По совету Анны Михайловны она постояла минут по десять в каждой комнате, следя, чтобы девочки не открывали глаза и не перешептывались. К одиннадцати часам все ее подопечные, включая тех, у кого, по словам Елены Игоревны, играли гормоны, крепко спали. Простыня с портретом, конечно, исчезла.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Стараясь никого не разбудить, Ольга разделась и накинула халат, выданный все той же Анной Михайловной. Собственной сменной одежды у нее не было — так, кое-что по мелочам.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга легла. Ужасно громко скрипнули пружины кровати. Черт, черт, черт!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Кажется, никто не проснулся. Спят как убитые.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] А вот к Ольге сон все не шел, и мысли о том и о сем одолевали ее… «Прямо как усталые собаки висят на усталом загнанном волке», — подумала она об этих мыслях.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Потихоньку Ольга задремала, а потом вдруг очнулась, и мысли снова закружились и завертелись.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Под душ бы сейчас! Казалось, вода может привести в порядок сумятицу ее чувств. Как можно осторожнее Ольга соскользнула с кровати, врезавшись при этом в тумбочку, нашарила полотенце и вышла.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Слава Богу, душ и горячая вода на этаже имеются!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Простояв полчаса под бешеным напором воды, Ольга почувствовала себя обновленной. Вытираясь, она внимательно рассматривала свое тело в большом зеркале.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Все на месте. Икры чуть толстоваты, но это от рождения. И нечего тут карикатуры рисовать!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Усталость улетучилась. Спать расхотелось. Почитать, может быть? С собой она ничего не взяла, так хоть газету. Какие-то брошюрки вроде лежали на стеллаже в телевизионной…

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Стараясь ничем не громыхнуть, Ольга вошла в телекомнату.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Приглушенно работал телевизор. И здесь же сидел Гир — Юрий Юрьевич. Ольга только теперь вспомнила, что, кажется, он хотел напоить ее чаем с… Кажется, речь шла об эклерах… Кажется, его можно называть Юрой. Ольга улыбнулась:

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Вы ждете…

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Уже двадцать две минуты первого! А я-то размечтался, что вы пораньше придете, и вот торчу здесь больше часа. И, представьте, страдаю. Как влюбленный мальчишка!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Он подошел к ней вплотную и, склонившись, поцеловал руку.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Я очень рад, что вы пришли…

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга смутилась было, но тут же нашлась:

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — А по-моему, вы не страдаете, а смотрите футбол. Разве нет?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Ну, это так — время коротал. Чемпионат Европы все-таки… — Юрий виновато развел руками. — Не устоял… Сильный матч, эмоции через край. Но вы, Ольга, вы лучше любого футбола! И поэтому мы его выключаем… Вот так! Я вообще редко смотрю телевизор. Только спортивные программы да иногда что-нибудь по «Культуре».

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Вы как мой муж. У него всегда наготове речь против телевизора. А мой отец, между прочим, работает оператором на телевидении. Правда, он тоже не любитель голубого экрана.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Видите! Очень рад, что мы с вами думаем одинаково. Это что-то да значит!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Вот и ошиблись! Я как раз иногда очень даже люблю посмотреть… Есть ведь интересные передачи. И фильмы. Но только не фильмы ужасов. Я после них долго не засыпаю.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — А Елена Игоревна, между прочим, не возражает, чтобы дети постарше — такие фильмы смотрели. Вроде толковая тетка, но… Иногда я ее просто не понимаю. Разве по-настоящему умная женщина разрешит детям смотреть всякую мерзость? Я уверен, вы-то своим детям ничего подобного не позволяете.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга кивнула.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — А книги! Я специально зашел в библиотеку — в нашу, в интернатскую, — продолжал Юрий. — Все в основном старые, еще с прежних времен. Можете представить их состояние! Открываю Пушкина, а там половина страниц повыдергана. У Пушкина! Вот, может, не к месту, но я процитирую любимое:

FB2Library.Elements.Poem.PoemItem

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Я помню. Это Сальери говорит.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Конечно, Сальери. Но я не об этом. Знаете, какие новые книги для библиотеки закупила наша Елена Игоревна в марте? — махнув рукой, Юрий сказал, не дожидаясь ответа: — На девяносто процентов детективы! На девяносто! Вы можете представить такое? В интернат привезли четыре большие коробки несусветной гадости, насколько я мог судить по обложкам. Объяснение было простым или даже примитивным: нечаянно-негаданно пришли деньги на библиотеку, целевые — для закупки книг, и надо было истратить их до конца квартала. То есть в течение одного дня. И она истратила… Да это же ни в какие ворота! Ну ладно, не хочешь классику… Но ведь есть прекрасные современные авторы, которых наши воспитанники просто не знают! Слыхом не слыхивали!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга покраснела. А каких она сама-то знает современных писателей? Что читала? Да ничего! Ей все некогда. Ну, Мураками, еще этот… Пелевин из наших. Вот Коэльо недавно прочла, потому что Наташка притащила… А что, если этот Юрий Гир о чем-нибудь таком сейчас спросит?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Да что мы все о книгах? — словно подслушав Ольгины мысли, успокоил Скрипач. — Давайте лучше говорить о вас, Оля.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Юрий, до сих пор расхаживавший между стульями, вдруг остановился у дивана, на котором она продолжала сидеть.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Я слышал, что вы художник.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Вам неточно сказали. Я керамист. Глина, горшки и все такое.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Это еще интереснее! Видите! Вы и я — мы оба люди искусства. Поразительно, как порой сводит жизнь! Вы не представляете, как важна для меня встреча с вами. Я ведь работаю с этими, с позволения сказать, деточками уже несколько лет… Давно отошел от своего круга. А здесь ни до кого невозможно достучаться.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Юрий вдруг опустился на колени.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Оля, это, наверное, судьба. Когда я увидел вас сегодня, стоящую рядом с мужем на ступенях столовой… я подумал: это ОНА! Та женщина, которая меня поймет. Та, с которой я снова стану собой. Вернусь в оркестр… Оля, я ведь играл! Боже, как давно это было!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга недоуменно смотрела на его склоненную голову, вьющиеся волосы. Какой экзальтированный… Впрочем, его и вправду жаль. Жестокий, жестокий мир! Если бы, если бы можно было всем помочь, она бы помогла, о, еще как помогла! Музыканты не покидали бы концертных залов. Художники не выходили бы из студий. Артисты умирали бы только на сцене. Сантехники… А их куда девать? Может, сделать так, чтобы унитазы никогда не текли? Сантехники будут заниматься только монтажом, у них появится время для творчества.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга очнулась от своих мыслей, когда вдруг осознала, что Юрий уже целует ей руки, и поцелуи поднимаются все выше и выше, и вот-вот доползут к коротенькому рукаву халатика…

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ольга вскочила.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] — Я спать, пожалуй… Как собака… Устала очень… — говорила она, с усилием выдирая руку, попавшую в капкан цепких пальцев музыканта.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Как только ей удалось это сделать, она выбежала вон из телекомнаты. Юрий-Гир бормотал ей в спину что-то о чае и спрашивал, кажется, куда девать купленные специально для нее эклеры.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Стараясь не дышать и не врезаться в тумбочку, Ольга улеглась на кровать. Медленно сосчитала до десяти. Злости не было ни капельки.

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Но было ужасно жаль себя. Как же так! И почему вдруг все это навалилось?

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Ведь она могла бы сейчас возиться в саду, работать в мастерской и, наконец, готовиться к такой безусловно чудесной поездке в Страсбург! А вместо этого она тут словно шут гороховый, то служит безответной моделью для бездарных карикатуристов, то становится объектом сомнительных притязаний со стороны романтично настроенного музыканта. И все из-за кого? Из-за сына? Нет, во всем виноват этот омерзительный тип, этот Чернов!

[Глава 14 Ольга, это судьба!] Внезапный приступ злости на Чернова заставил ее повернуться на бок, но пружины так заскрипели, что Ольге стало не до злости. Она замерла, и постепенно сознание ее стало куда-то проваливаться. Ольга заснула.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Утро вечера, конечно, мудренее. Ольга проснулась первой, девчонки еще спали. Проснулась, потянулась, улыбнулась и… решила, что ничего ужасного в ее жизни не происходит.

[Глава 15 Я только горшки леплю] А что случилось-то, собственно?

[Глава 15 Я только горшки леплю] Девочки обидели, непристойно изобразив ее неглиже? Смешно. Они ведь не ее лично хотели задеть, а воспитку. Да, воспитку вообще. Никого больше они обидеть не могут, живут за забором, а воспитки приходят как с другой планеты и… уходят. А девочки остаются. Да и обидеть, наверное, по большому счету не хотели… просто нервишки пощекотать, проверить реакции. Так уж они устроены. Соловей поет. Рыба плывет. Волк ест всех подряд. И никто не устает быть собой.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Скрипач… Ему вообще надо спасибо сказать. Она уж и забыла, когда за ней кто-то всерьез пытался поухаживать… А приятно сознавать, что ты нравишься! Если бы еще без последствий… Сцену в телевизионной она сама и спровоцировала: нечего рассиживать с молодым мужчиной наедине, да еще среди ночи и к тому же благосклонно выслушивать любезности! Правда, у нее есть оправдание: она давно забыла, чем чреваты подобные ситуации.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Сын… Да, он ведет себя вызывающе и совершает в общем-то невероятные для него поступки. А что, если пришло его время оторваться от пуповины? Ну, задел мать ненароком. Откуда ему знать, что ненароком тоже получается чувствительно?!

[Глава 15 Я только горшки леплю] Чернов… М-м-м, вот противный тип. Была б ее воля… И что нашел в нем Кирилл?! Хотя… что-то же нашел. И этого великовозрастного обалдуя что-то же притягивает в ее сыне…

[Глава 15 Я только горшки леплю] Однако… не пора ли вставать?

[Глава 15 Я только горшки леплю] Ольга выпростала руку из-под одеяла, чтобы посмотреть на часы.

[Глава 15 Я только горшки леплю] — Ой, Ольга Дмитриевна, вы уже проснулись? — донесся с кровати у окна голосок Маши Цыплаковой. — А мы думали, что вы полдня проспите. Вы ведь поздно вернулись. Наверное, под утро, да?

[Глава 15 Я только горшки леплю] Хм! Она-то была уверена, что девчонки спали… И что ответить? А ничего!

[Глава 15 Я только горшки леплю] — Кто рано встает, тому Бог дает, — сказала Ольга и легко поднялась с постели. — Ты, Маша, идешь в душ? Нет? Значит, я первая.

[Глава 15 Я только горшки леплю] И завертелось…

[Глава 15 Я только горшки леплю] Завтрак, первенство пансионата по настольному теннису, репетиция конкурса «Мисс Волга»…

[Глава 15 Я только горшки леплю] Почему-то все у нее сегодня получалось, и к обеду ей стало казаться, что ничего особенного, сверхъестественного не было в воспитании интернатских. Во всяком случае, если их не «воспитывать», а просто заниматься с ними каким-нибудь делом.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Перед обедом ее окружили девчонки и хором принялись извиняться за вчерашнее:

[Глава 15 Я только горшки леплю] — Не ругайтесь на нас, пожалуйста, и не говорите Елене Игоревне. Вам все равно с нами не работать, а она замучает лекциями про это, как его… искусство карикатуры. Может, оно и интересное, но, когда говорят, говорят, говорят и ничего не показывают, это скучно. Правда? Вы же сами художник, и мы только поэтому…

[Глава 15 Я только горшки леплю] — Я не художник. Это недоразумение, я всего лишь керамист, я только горшки леплю.

[Глава 15 Я только горшки леплю] — Здорово! А кукол можете?

[Глава 15 Я только горшки леплю] Когда выяснилось, что новая воспитка умеет и кукол, девчонки стали требовать, чтобы она им что-нибудь вылепила. Пришлось пообещать. Правда, глины не было, но пластилин, кажется, продается в выездной лавке.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Уложив девчонок после обеда, Ольга заглянула к сыну. Он спал, накрывшись с головой одеялом. Немудрено. Тренер, с которым Оля успела перекинуться парой слов в столовой, сказал, что сегодня Кир буквально выкладывался на тренировке.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Прихватив полотенце, Ольга пошла к реке. Искупаться, позагорать на Волге — это редкая возможность, что ни говори!

[Глава 15 Я только горшки леплю] Когда возвращалась, до подъема оставалось целых пятнадцать минут. Можно заглянуть в буфет — утром подвезли свежие пирожные.

[Глава 15 Я только горшки леплю] А в буфете оказалась очередь. Ольга стала в ее конец, но было ясно, что до подъема не успеть. И тут увидела она своего ночного соблазнителя. Скрипач как раз покупал бутерброд с семгой. Конечно, он призывно замахал руками, заметив Ольгу. Он был счастлив угодить, а заодно и извиниться.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Ольга едва дослушала его пространную речь, сводившуюся к тому, что она, Ольга, удивительная и нежная, а он, со своей стороны, готов ей помочь: понять, разобраться, выжить в этом террариуме. Она убежала из буфета, на ходу давясь крошками пирожного.

[Глава 15 Я только горшки леплю] Сдаваться Ольга не собирается. Пока в мире есть кондитеры, ее не положишь на обе лопатки.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Спальный корпус встретил ее запахом гари и дымом, выбивавшимся из игровой комнаты на первом этаже. Пожар?! Этого еще не хватало! Утром Ольга играла там с младшими в дартс. А рядом, у игровых автоматов, толпились не только дети, но и взрослые.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Она зачем-то бросилась вверх по лестнице — спасать своих подопечных, наверное, но вдруг увидела спускающегося сверху мужчину, который вел за руку ее Кирилла. Следом за ними шел Чернов.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Сынок… Что случилось?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — А, так это ваш отпрыск? Следуйте за мной, мамаша!

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Ну вот… Похоже, Кирилл снова что-то натворил. И Чернов этот…

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Все вместе они прошли в административный корпус. Их ждала Роза Яковлевна, администратор «Волжанки». Здесь уже была и Елена Игоревна.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] После настойчивых расспросов, понуканий и угроз Чернов и Рукавишников сознались в следующих деяниях.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Им понадобились деньги. Ну, на всякие мужские расходы. А где взять? Пресловутая тысяча рублей, погнавшая родителей Кирилла в дорогу, накрылась. Бильярдные доходы тоже. Кирилл дал слово тренеру, что играть на деньги он не станет.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] И Чернов предложил: пока суд да дело, займемся игровыми автоматами. Чтобы выиграть нужную сумму. Но и здесь необходим стартовый капитал! Чернов сказал: обойдемся! Автомат нам и так деньги отдаст, надо только выбрать время, когда рядом никого не будет.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — То есть тайно, — подчеркнула администратор.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] И немножко разобрать автомат: всего-то делов — что-то там законтачить.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Сломать! — сказала администратор.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] И автомат будет играть без жетонов! Они пришли в тихий час. Никто не хотел, чтоб горело, — а кто может этого хотеть?! Автомат уступил крестовой отвертке, но не сдался окончательно.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Система безопасности, — усмехнулась администратор.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Он задымил… этот проклятый автомат. Наверное, из-за короткого замыкания — свет вырубило во всем корпусе.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Роза Яковлевна выдвинула очень неприятную версию, усугублявшую и без того тяжелое положение мальчишек:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Как же, так я и поверила: чтобы играл без денег! Да они просто хотели разобрать автомат и снять кассу!

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Это неправда! — выкрикнул Кирилл.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Администратор хмыкнула:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Как же!

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Ольга хлопнула рукой по столу так, что все вздрогнули.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Кирилл не умеет врать! — громко сказала она. — И не станет!

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Тут уж администратор перекинулась на Ольгу:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — А вы-то откуда взялись? Я вам вчера ясно сказала: мест нет. Что же вы у нас в пансионате делаете?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Ольга взглянула на Елену Игоревну и сказала:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Я работаю с интернатскими детьми, если вам так интересно. Вот мой руководитель. А это мой сын.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Очень хорошо. Значит, ваш сын не врет? Значит, бесплатно поиграть — это не воровство? Очень хорошо! Я пока не вызывала милицию. Сейчас придет наш мастер. Он специалист, и он скажет, чего стоит шалость ваших правдивых деток. Видите ли, шалить дети могут бесплатно, а расплачиваться за последствия придется деньгами. И вы нам в двухдневный срок все оплатите. А уж кто, сколько и в каких долях, думаю, решите сами. По-семейному.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] И мастер действительно пришел. Он сказал, что последствия пожара, на удивление, оказались невелики. Сгорели все сопротивления, изоляция — «ну и вонь!». Еще кое-что выгорело — придется заменить весь блок, подкрасить кое-что — словом, в тридцатку можно уложиться.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Какую еще тридцатку? — грозно переспросила администратор.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Ну, тысяч. Рублей, конечно. Я позвоню на фирму, узнаю, сколько потянет замена. Ну, будет около того. Еще повезло, что не в долларах, — прибавил мастер, с сочувствием глядя на растерянных взрослых.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Для кого как, а для Рукавишниковых и эта сумма была ощутимой. Без денег они никогда не сидели, но это были деньги на жизнь — «на горшок с кашей», как пошучивал Иван. Не переводились у них и доллары, числом ровно сто, причем одной бумажкой. Банкнота появилась в незапамятные времена и, естественно, не тратилась и в долг никому не давалась. Лежала себе и лежала. На всякий случай. Ольга еще переживала, что год выпуска 1994-й и банкнота устареет, а Иван успокаивал: не лопнут, не лопнут «президенты».

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Елена Игоревна тоже пребывала в растерянности. Сумма, особенно если поделить ее пополам, не слишком большая для интерната. И не такое переживали. Да вот беда: Чернов уже не был интернатским. Официально они распрощались друг с другом. Но здесь-то он по такой же путевке, как и остальные! В свое время она радовалась, что удалось договориться. А теперь… Теперь не отвертишься — он их.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Но как неправильно все это! Елена Игоревна спиной ощутила холод в предчувствии предстоящих разбирательств по этому поводу. И еще эта Рукавишникова неофициально работает…

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Поскольку заинтересованные лица никаких возражений относительно расплаты за порчу имущества не высказали, администратор закончила обсуждение ЧП.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Оказавшись на свободе, все четверо в нерешительности остановились у выхода из административного корпуса. Чернов и Кирилл смотрели на взрослых, а они, похоже, и сами не знали, что делать. Наконец Кир не выдержал:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Ма, можно я на тренировку пойду?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Ольга неопределенно пожала плечами. Кирилл мгновенно исчез. Лениво переставляя ноги, ушел и Чернов — в столовую на полдник.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — С Черновым надо срочно что-то делать! — сказала Елена Игоревна. — Он до конца смены нам и не такое устроит. Хоть бы в Москве комнату поскорее выделили! Надо связываться с жилотделом. Ну а вы… Вы-то что собираетесь делать, Ольга?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Не знаю. Придется звонить отцу. У него зарплата неплохая.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Он что, министр?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Да нет. Оператором на телевидении работает.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Телевидение? Какая-то идея смутно забрезжила в голове Елены Игоревны…

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — А ваш отец не мог бы нам с комнатой посодействовать? СМИ все-таки. Ну, для Чернова…

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] А что? Попытка не пытка. Получив всю нужную информацию из досье на Чернова, Ольга пошла на переговорный, звонить отцу. Мобильник-то до сих пор не работает — кредит действительно кончился. Ольга не расспрашивала сына, куда он его расфукал. И так ясно, что трубку, полученную для экстренных звонков домой, он давал направо и налево.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] После разговора с отцом Ольга немного успокоилась. Молодец ее папка! Он, ни слова не говоря, пообещал сегодня же выслать на ее имя деньги, оплатить телефон и насчет комнаты тоже пообещал.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Но главное беспокойство не отпускало — что делать с сыном?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Тренировка у него… Гений фехтования после дружеской вечеринки в трактире на страже добра и справедливости со шпагой в руках.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Дождавшись окончания тренировки, Ольга зашла за Кириллом. Они примостились на скамеечке тут же, в опустевшем спортзале.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Что будем с тобой делать, Кирилл?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] На этот раз сын не хорохорился. Граница допустимого была перейдена, и он это чувствовал.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Они говорили долго. Ольга рассказала, что в детстве и сама, бывало, дружила «не с теми» (так, во всяком случае, считали ее родители). Правда, Оля была тогда постарше Кира. И при всех обстоятельствах и дружбах она-то всегда оставалась сама собой. А вот у Кира это, похоже, не получилось.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Почему ты думаешь, что не получилось? — с обидой спросил Кирилл.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — А ты как считаешь? Разве ты ни в чем не изменил себе прежнему? Вот ни на столечко?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Ольга показала кончик ногтя на мизинце. Ответом было молчание.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Но ты, наверное, не виноват, — продолжила мать. — Ты просто не знал: чтобы построить новое, нельзя разрушать старое.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Разве я что разрушаю?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Вообще-то, да. Даже пожар устроил. Но я не об этом. Я о том, сынок, что, кажется, пришло время твоего взросления. А это значит, что у тебя должны появиться свои собственные ценности. Свой особый мир. Может, тесно тебе стало среди нас? Может, ты увидел, что вокруг много равноправных миров? Мне это понятно. Но только ты не учел одного: у тебя есть прошлое — мысли, поступки, люди, которых ты любил. И уважал. Ты как-то жил все эти годы, чем-то дорожил. Вся фишка в том, чтобы в погоне за собой, таким взрослым и таким новым, не предать…

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Я ничего и никого не предавал, — твердо сказал Кирилл.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Это ты так думаешь. А я считаю иначе: вышло, что ты просто так, за здорово живешь, взял и отдал все прежнее на откуп этому самому Чернову. То есть, конечно, не просто так — взамен ты получил его ценности и представления о мире. Стоило ли?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Кирилл хотел что-то возразить, но теперь уже Ольга перебила его:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Подумай, сынок. Я сказала тебе об очень сложных вещах. И не жду ответа прямо сейчас. Крепко подумай. И решай.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Что решать, мам?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Как — что? Мы же с этого начали: что нам делать, Кир? Потому что, признаюсь по секрету, без твоего решения я теперь никогда и ничего для тебя сделать не смогу. Ни памперс поменять, ни соску дать.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Мне и не нужен памперс.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Я догадалась.

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] Ольга улыбнулась и переменила тему:

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Пойдем после ужина купаться?

[Глава 16 Фишка в том, чтобы не предать] — Да я в бильярд… — начал было Кирилл, но посмотрел матери в глаза и сказал: — Лучше на дальний пляж. Я покажу тебе.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Вечер выдался теплый и тихий. И так же удивительно тихо было на душе у Ольги.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Они хорошо провели время вместе. Сначала Кир собирал для нее землянику на том самом дальнем пляже. Потом они купались. Потом вместе пришли на ужин. А вечером, на конкурсе «Мисс Волга», Кир сидел рядом с матерью и вместе с ней болел за интернатских девчонок.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Показался и Чернов. Наверное, рыскал по территории, не обнаружив Кира на привычном месте у бильярда. Заметив Ольгу, он тут же растворился.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] А теперь ее Кир, наверное, засыпает: спортсмены ложатся в десять, на полчаса раньше интернатских.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] С Волги потянуло ветерком. Ольга вдохнула полной грудью.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Хорошо как!.. Но — пора! — скомандовала она себе, встала и направилась к спальному корпусу. Нужно было укладывать девчонок.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Обойдя сорок шестую, сорок седьмую и сорок восьмую, Ольга зашла в последнюю, сорок девятую комнату, где спали младшие. Кровать Тани Лапшиной, милой девочки с рыжими хвостиками, была пуста.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — А где Таня?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Все молчали, выглядывая из-под натянутых до подбородков одеял.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Барышни, где Таня? — повторила Ольга. — Вы что, откусили язычки? Ну-ка, отвечайте, куда она подевалась!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Она в сорок третьей комнате, у мальчиков. Ее Юр Юрыч забрал.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Скрипач? То есть как забрал? Зачем? А спать?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Вопросы сыпались, а девочки отмалчивались, и было ясно: не станут отвечать.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Тогда Ольга сказала: «Я сейчас» — и поспешила в сорок третью.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Дверь была приоткрыта, и, подходя, Ольга услышала:

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Двести пятьдесят два, двести пятьдесят три, двести пятьдесят четыре… Говори, Лапшина! Говори! Ты будешь говорить?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга распахнула двери.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Таня Лапшина в трусиках и маечке приседала посреди комнаты мальчишек. По ее щекам текли слезы. Юрий Юрьевич, он же Ричард Гир, он же Скрипач без скрипки, стоял, прислонившись к подоконнику, и размеренно считал:

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Двести пятьдесят пять, двести пятьдесят… Вы? Это вы?! — только и смог сказать он, увидев Ольгу.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Что здесь происходит?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Н-ничего… То есть я хочу узнать, кто нарисовал ваш гнусный портрет. Мне только после ужина показали… Представляю, каково вам было, Ольга! А вот эта дрянь не хочет говорить… Как они смели!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга задохнулась от гнева:

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Да как вы смели? И еще мной прикрываетесь! Да вы… Вы сами дрянь! Скрипач без скрипки! — Размахнувшись, она залепила воспитателю пощечину. Потом еще одну.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Очки Скрипача слетели с его изящного носа. Они ударились об оконное стекло, проехались по подоконнику и свалились на пол. Юрий схватился за щеку и присел на корточки, шаря по старому вытертому линолеуму.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Сумасшедшая! Да я на эти очки две зарплаты потратил!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Жаль, что не десять, — отрезала Ольга, притягивая к себе Таню.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Та дрожала и едва держалась на ногах.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Иди ко мне. Ты почему раздетая?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Девочка всхлипнула, а с угловой кровати донесся смешок.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Только сейчас Ольга заметила головы мальчишек, выглядывающие из-под одеял.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — А ну, отвернитесь! Тоже мне! Чем вы лучше его?!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] И тут девочку прорвало. Она зарыдала, уткнувшись Ольге в живот, и сквозь рыдания та услышала: «Он заставил».

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга развернулась к Гиру:

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Зарплату, говоришь? Да ты не зарплату — работу потеряешь! И это как минимум. Я тебе гарантирую!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Обняв Таню, она шагнула к выходу.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Оля! Подождите! Да послушайте же!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Скрипач выскочил за Ольгой в коридор. Он еще хотел объясниться!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Не желаю слушать!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — А я не отстану, пока не выслушаете! Ольга!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Их голоса разносились по всему коридору.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Не кричите! Всех перебудите.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — А вы послушайте! Иначе буду кричать.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга посмотрела на него. А ведь и вправду будет кричать.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Ультиматумы он еще ставит… Ладно. Уложу детей и выслушаю. В телекомнате. Только вряд ли сможете что-то путное сказать. И, надеюсь, обойдется без глупостей! Ну, уйдите с дороги!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга оттолкнула Юрия плечом и повела Таню к себе.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Умывшись и успокоившись, девочка рассказала, что перед отбоем Юрий Юрьевич вдруг стал дознаваться, кто разрисовал вчера простыню. Не добившись ответа от старших, он взял Таню, самую младшую из всех, и заставил почти голышом приседать на глазах у мальчишек. Пока не признается или она, или мальчишки. Но мальчишки только хихикали.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Я ему ничего не сказала, — шмыгнула носом Таня. — Я вам скажу. Это Чернов простыню разрисовал. Он вас не любит. Из-за того, что вы мама Кирилла.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] В дверь постучали. Это был Скрипач. Бледный, но настырный, отметила Ольга.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Ольга, вы обещали. Я не отстану. Когда вы придете?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Не обращая на Скрипача внимания, она укладывала Таню.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Ложись на мою постель, Танюша. И спи. Больше он такого никогда не сделает. Ни с кем. А я скоро приду.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] …Ольга села на тот самый потертый диванчик, на котором прошлой ночью выслушивала такие правильные слова Юрия о книгах и о детях. Что он там еще говорил… Хорошо овцам… Нет, другое, что-то из Пушкина. Моцарт, Сальери… Как же после всего он мог? Как вообще человек может творить такое? Пародия ходячая — вот он кто! Сквозь дыры на фраке просвечивает убожество!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Я вам объясняю, Оля: это звереныши. Я ничего такого от них не требовал. Только элементарное: кто сделал эту подлость — я про портрет ваш, Оля! Хоть это вы не забыли?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга не ответила.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Мне показали это произведение, по секрету… И вот ради вас, Оля, я, как последний олух, бьюсь головой о стену… или как рыба об лед… Кто сотворил? Неужели вам это безразлично? Такие вещи надо искоренять в зародыше!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Девочки здесь ни при чем… — тихо сказала Ольга. И уже громче прибавила: — Все! Хватит об этом!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Дверь отворилась. Ну, кто еще?!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Сын… На пороге стоял Кирилл. За его спиной маячила фигура Чернова.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Кирилл!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Мама, что ты делаешь здесь? С этим…

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга мигом поняла, в чем дело. Она угрожающе посмотрела на Чернова:

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Что ты сказал моему сыну? Что я с Юрием?..

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Что сказал, что сказал… То и сказал!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] В глазах Чернова читался вызов, и все-таки он отступил от надвигавшейся на него Ольги за спину Кирилла.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Я тебя как человека спрашиваю!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга сделала шаг к Чернову.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Ну, пошутил… Пошутил я про шуры-муры! — ретировался он. — Никто шуток не понимает.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Скажи это Кириллу!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Кирилл, я пошутил!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Я так ему сразу и сказал, что он врет! — сказал Кирилл, обращаясь к матери. — Но тогда что ты здесь делаешь?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Так. Выясняю кое-что. По поводу одного портрета!

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] И Ольга снова метнула молнию в Чернова.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Какого портрета? — Кирилл ничего не знал.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — А ты спроси у этого… у друга своего, — посоветовала мать.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Но спрашивать было уже не у кого. Дима Чернов был уже у лестницы и быстро-быстро сбегал по ступенькам вниз.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Пойдем, сынище, я сама тебе все расскажу.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] Ольга вздохнула. Не хотелось ей ничего никому рассказывать. Даже Кириллу. И думать больше ни о каких гнусностях не хотелось.

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] А тут еще этот Гир. Сидит как побитый… А все зачем-то пыжился, что-то доказывал… Неужели и вправду не понял?

[Глава 17 Головой о стену или как рыба об лед] — Надеюсь, с вами мы больше никогда не увидимся, — сказала она Скрипачу и, обняв сына, вышла из телевизионной.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] На следующий день Ольга открыла глаза — и кожей ощутила: все переменилось. Кончилось. Ее перестал тащить за собой мутный и грязный поток, в котором она барахталась с момента приезда сюда, на Волгу. А может, она попала в него раньше — когда получила телеграмму от сына? Или еще раньше — когда тренер позвонил? Кто знает…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Никто не знает, когда ударит гром, после которого крестятся мужики, отмечая нежданный поворот судьбы.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] И никто не знает, почему кончается гроза.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Утро началось с того, что Ольга, еще до подъема, столкнулась с Анной Михайловной. Та, как и Ольга, вышла к Волге полюбоваться восходом.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Я слышала, у вас вчера произошел инцидент с Юрием. Вообще-то я не любопытна, но вы так кричали…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Ольга рассказала ей все: и про портрет, и про Чернова, и про приседания в маечке… И даже про Сальери как-то само собой получилось рассказать. А еще про то, что она собирается к Елене Игоревне: требовать, чтобы Юрия отправили из пансионата. И уволили из интерната, конечно. Анна Михайловна выслушала ее очень внимательно.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А знаете, Оля, — сказала она, — давайте лучше я к Елене Игоревне подойду. Если, конечно, вы мне доверяете. Не думаю, что она так легко согласится с вами. Ну, кто вы такая для нее, подумайте! А с этим Юрием она работает не первый год. И я подозреваю, что многому была свидетелем. А Юрий работает себе и работает… Да и кого на его место? Ведь в эту систему при наших-то зарплатах мало кто идет. Тем более из мужчин. И кстати, кто вместо него здесь останется? Мальчишки бесхозные будут. Валентина в больнице. Ситуация патовая. Даже если припереть Елену Игоревну к стенке — и то… Вы, как я понимаю, теперь уедете? Ведь с Кириллом у вас все наладилось, верно?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Ольга пожала плечами. Да, с сыном, наверное, наладилось. То есть не наверное, а она точно знает: все теперь будет хорошо с ее ланселотиком. И все же… Пока здесь Чернов, Кириллу не помешают лишние пара-тройка дней, проведенные рядом с матерью. Но самое главное — девчонки. Таня Лапшина… Ведь это ей Ольга обещала, что Скрипач больше ни за что и никогда…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Я бы осталась. До выздоровления Валентины Федоровны. Только согласится ли директор?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Это уж моя забота. Я знаю, на какие рычажки нажать, если заартачится. Слава Богу, в системе образования хватает нормальных людей. Думаю, покрывать такого типа им не захочется.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Анна Михайловна как в воду смотрела: Елена Игоревна действительно согласилась. Похоже, Анна Михайловна умела быть убедительной или действительно знала такие рычажки в системе, до которых Елене Игоревне дотягиваться еще не приходилось…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] А потом заработал мобильный телефон. Звонил Ольгин отец. Он бодро сообщил, что деньги выслал, а с квартирой для Чернова и вовсе удачно вышло. Почти все решилось — и теперь Чернову надо срочно, просто немедленно ехать в Москву.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Как тебе удалось?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Факс туда, факс обратно. Даже говорить практически ни с кем не пришлось. Выделена ему комната, не волнуйся, Олюшка. Просто в интернат почему-то не сообщили. Пятнадцать метров, в Бибиреве. Окно, кажется, на юг. Ну, это я так просто… шучу. И, кстати, место в училище твоему Чернову зарезервировано. Хотя… он, конечно, свободный человек. Может и на работу пойти. Записывай, к кому и куда этому твоему Чернову явиться. И будь, дочка!

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Просто замечательно! Ольга поспешила к Елене Игоревне, чтобы сообщить добрые известия. Но не успела сделать и двух шагов, как столкнулась с Таней Лапшиной.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Девочка протянула ей мехового зайца с розовыми лапками:

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Возьмите, Ольга Дмитриевна. Это Лева.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Ольга потрепала игрушку за мягонькие ушки.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А почему Лева? Странное имя для такого зверя.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Просто. Если зайца назовут Лев, он перестанет бояться.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Интересно… — Ольга улыбнулась. — И ты хочешь, чтобы теперь он жил у меня?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Пусть он поедет с вами. Только не надо его в чемодан. И пусть он помашет мне, когда сядете в автобус.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — У меня нет чемодана, Танюш. И не волнуйся, я никуда не еду, — сказала Ольга, поправляя сбившийся хвостик на голове девочки. — Я побуду с вами, пока Валентина Федоровна не вернется. А за Леву спасибо. Думаю, мы с ним подружимся.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Девочка недоуменно посмотрела на Ольгу:

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Но ведь Валентина Федоровна приехала.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — С чего ты взяла?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Да, она зашла во все комнаты, а потом пошла к Елене Игоревне.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Вот это новость! Значит, она, Ольга, теперь свободна?! И Чернов уезжает!

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Почти приплясывая, шла она к директрисе.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Елена Игоревна приняла ее настороженно. Да, Валентина Федоровна вернулась, это так. Но все же на всех детей маловато одного воспитателя! И раз в таком плачевном положении они оказались по ее, Ольгиной, прихоти, может, она снизойдет и останется?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Чернову комнату выделили, — вместо ответа сказала Ольга.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Она знала, чем сразить директрису! Та моментально оттаяла. Чернов уедет!

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Елена Игоревна расплылась в улыбке.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Что ж, раз так, у меня для вас тоже добрые новости. Я переговорила с директором пансионата. Он согласился зачесть деньги, что остались от проплаченной путевки Юрия Юрьевича, в счет долга за сгоревший автомат. Ему сто лет в обед, автомату этому, как выяснилось… Может, и вообще спишут. Директору ведь и о следующем сезоне думать надо. Что, если мы откажемся? Ищи тогда клиентов… Так, значит, наш великий и ужасный Чернов уезжает! Значит, можно и от его путевки остаточек туда же…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Елена Игоревна запнулась.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А как же Чернов доедет? То есть он доедет-то куда хочешь, но надо, чтобы в Москву. И чтоб в жилотдел. Порядок есть порядок… Как не вовремя Юрий Юрьевич уехал — и надо же было Анне Михайловне такую спешку устраивать!

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Директриса с невольной неприязнью посмотрела на Ольгу, а Ольга, не задумываясь («Прям как пионерка какая-то!» — рассказывала она Ивану уже в Родниках), предложила:

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А я и поеду с ним. Мне и так надо в Москву — по работе и в консульство. Вот я Чернова и захвачу…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Зачем ему в консульство? — растерянно спросила Елена Игоревна.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Да ни за чем! Это мне надо. Но сначала я по всем адресам, нужным для получения квартиры, с ним за ручку пройду. А сегодня у нас переночует, в Ясеневе.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Это после всего? Ну, знаете… Что ж, дело ваше. Вы сказали — я не против. Скорей бы избавиться. А переночевать он и в интернате сможет. Я предупрежу. Впрочем, сами решайте.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Чернов оказался легок на помине. Он постучал в дверь комнаты, где Ольга собирала свои немногочисленные пожитки. Оказывается, он давно в коридоре околачивался — ждал ее.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Что, ограбить решил в довершение всего? Или извиняться вздумал? — наугад спросила Ольга, сурово нахмурившись.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Чернов опасливо поежился и сказал с заметной ноткой протеста в голосе:

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А что, попытка не пытка. Вам, может, и неохота метать бисер перед нами, свиньями, а нам не привыкать, мы люди простые, из алкоголиков, и нам прощения просить не стыдно.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Ольга с интересом смотрела на него. Теперь, когда этот мальчишка не представлял для нее и для сына угрозы, она готова была признать, что парень не глуп. И вообще… забавный немного.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А про вас и Скрипача я Профессору, ну, Кирке в смысле, и сказать-то ничего не успел. Говорю: вот ты про любовь интересовался, а ты, брат, как сам смотришь, если… Ну, короче, почти ничего не сказал, а он как взовьется, как закричит, типа: «врешь, неправда!» — и как побежит…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Куда глаза глядят, — уточнила Ольга.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Зачем куда глаза… Я подсказал, где искать. А то бегал бы везде, людей нервировал. Ну, так что? — Чернов вопросительно посмотрел на Ольгу.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Что «что»?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Извинять будете?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — A-а, так ты уже извинился? Прости, не поняла. Что ж, почему не извинить за детские шалости в песочнице…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Я серьезно. Вы нормальная… Все бы такие… Зачем бы я хотел вас обидеть? Глупо.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Ты просто шутил.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Нет. Вы поймите: я хотел, чтобы вы оставили нас с Кириллом в покое, ну, уехали бы — и все дела.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Изумлению Ольги не было предела. Так вот оно что… Не может быть! Этот пятнадцатилетний раздолбай, оказывается, просто-напросто ревновал к ней Кирилла! Значит, он ему дорог? Но почему? Что между ними может быть общего? И что с этим делать?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А знаешь что, Чернов? Господь услышал твои молитвы: я уезжаю. Но ты не радуйся. Или наоборот — радуйся. Да, Чернов, радуйся и удивляйся: ты едешь со мной. В Москву. Тебе квартиру выделили. Так что собирай манатки. Автобус в половине третьего, и мы успеем на четырехчасовую электричку. Давай-давай! Не болтайся тут под ногами…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Ольга собрала вещи. Села на кровать. Хорошо, что все ушли. Валентина молодец, сразу на пляж всех потащила… Ольга достала письмо с Ланселотом. Пригляделась к марке. Прекрасное, мужественное лицо. Такое юное… Какие еще сюрпризы преподнесет ей рыцарь? Скоро многое прояснится. Но узнать — еще не прожить.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Завтра трудный день. Что еще осталось сегодня? Сын… Тренировка, кажется, закончилась.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Кирилл сам нашел мать. Он прибежал возбужденный. Чернов… Опять Чернов?! Да, Чернов только что виделся с ним и… извинялся…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — А ты?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Не знаю. Если бы это касалось одного меня, я бы простил. Но он оскорбил тебя этим рисунком, и еще это вранье про Скрипача…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Он и передо мной извинился. И я простила его. И знаешь, что я тебе скажу: не понимаю, как так у вас получилось, но ему очень важно, что ты ответишь. Ты, кстати, что ему сказал?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Что тороплюсь. Что после поговорим. Если успеем…

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Если, если… Жить одними «если» — все равно что строить дом из песка. Как ни склеивай, все равно рассыплется. Помнишь, мы говорили, что нельзя предавать свое прошлое? У этого правила есть продолжение, сын: будь открыт своему будущему! Имей мужество встречать его открытым сердцем, и оно тебя не предаст.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] Ольга еще что-то хотела сказать, но вдруг замолчала. Ей пришло в голову, что слишком многие люди — нормальные, хорошие люди — строят свою жизнь из одних только слов, вроде бы нормальных и очень хороших… Но по-настоящему жить им и некогда.

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Я знаю, что надо простить, — сказал Кирилл. — Я и сам хотел. Я только из-за тебя. Но, мама, а дальше? Дима уедет, я уеду, и все?

[Глава 18 Смешное имя для зверя] — Не думаю, что вы потеряетесь. Это уж ты поверь матери. Мы вот с квартирой поможем ему обустроиться. И в Родники он будет к нам приезжать. Иди, сын, иди к своему другу, и знаешь еще что… Больше не теряйся, пожалуйста.

[Глава 19 Ты меня извини, конечно…] В вагоне электрички они уселись у окна друг против друга. Чуть жмурясь от удовольствия — ф-фу-у, наконец-то свобода! — Чернов солидно кашлянул в кулак и сказал Ольге:

[Глава 19 Ты меня извини, конечно…] — Сумочку-то покрепче держите, а то задремлете, а я возьму да и потяну…

[Глава 19 Ты меня извини, конечно…] — Слушай, Чернов, по-хорошему тебе говорю: почти ничего там нет!

[Глава 19 Ты меня извини, конечно…] — То-то и оно, что почти. Отщипну крошку, и то хлеб. Каждой тле красиво жить охота.

[Глава 19 Ты меня извини, конечно…] — Да ну тебя, Чернов! Вот балабол! Ты меня извини, конечно…

[Глава 19 Ты меня извини, конечно…] Они рассмеялись, а поезд, набирая ход, выкатил из Твери. «Вперед, вперед, вперед!» — в бешеном ритме отстукивали колеса.

FB2Library.Elements.ImageItem

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.