Пролог

— Олигарх, покурить осталось? — Кир прошелся ладонями по карманам пиджака, нащупал сигареты.

— Держи, — протянул пачку «Парламента». На лице Ксюши заметил удивление.

— Почему олигарх? — спросила она с интересом и тут же выдала свою версию: — Потому что папа банкир? — в голосе скользнула легкая издевка.

— Неа, — небрежно отмахнулся, а в глазах неприкрытый смех.

— Неужели есть иная причина? — наигранно удивилась, не скрывая любопытства.

— Не поверишь, но есть. — Кирилл вальяжно развалился на удобном диванчике.

— Расскажи.

— Как-нибудь потом, — самодовольно улыбнулся.

— Расскажи сейчас, — прозвучало скорее как требование, нежели просьба, что вызвало на его губах плотоядную улыбку.

— Рассказывать долго, слушать замучаешься, — тихо рассмеялся. Она послала ему понимающий взгляд, губы ее тронула чуть заметная улыбка, но он четко уловил перемену ее настроения, подобрался, из его движений исчезли расслабленность и непринужденность, появилось напряжение. Кирилл нахмурился, отвлекаясь на зазвонивший так некстати мобильник. Ксюша тем временем сделала небольшой глоток вина, пытаясь скрыть за бокалом легкую обиду. Неспешно отвернулась и потянулась за своей сумочкой. Кирилл тут же разгадал ее намерения — остановил, мягко придерживая за локоть.

— Не, на юриста ты не тянешь, — выдал он свой вердикт.

— С чего вдруг?

— Истеричная очень, — улыбнулся, — никакой выдержки.

— Пусти, — произнесла уверенно спокойным голосом. Кир даже не шелохнулся. — Пусти, — чуть громче повторила она и попыталась освободить руку от захвата его пальцев.

 

Глава 1

Кирилл присел на лавочку, ждать в машине не хотелось — когда еще удастся выбраться на природу, а так хоть десять минут можно скоротать с пользой для себя, воздухом свежим подышать, да от беготни бесконечной отдохнуть. Это, конечно, не лесополоса, а всего лишь центральный парк, но зелени здесь всегда хватало — и зимой, и летом. Мозг уже кипел от количества предстоящих дел и событий. Отец дал неделю на проверку трех филиалов. Да, проверка поверхностная, но, главное, незапланированная — его точно здесь не ждут. Представить себе, какую бурю эмоций вызовет его внезапное появление, нетрудно. Спасибо отцу, что хоть сюда отправил. Здесь друзья-приятели остались, а то по вечерам со скуки помереть можно будет, не с кем и словом перекинуться. А так всегда есть чем заняться. Именно здесь когда-то начиналась его трудовая жизнь, в свое время папенька его в этот филиал сослал опыта набираться. Трудился тут Кирилл полтора года простым сотрудником банка, уму-разуму учился, а заодно и ответственности в принятии решений. Ценный, надо сказать, опыт тогда приобрел.

Кирилл взглянул на часы, Сергей задерживался. Ладно, время еще есть, спешить пока некуда, можно и подождать. Вот только спокойно подождать всё же не удалось. Увидев как какой-то забулдыга, копающийся до недавнего времени в урне около соседней лавки, направился в его сторону, Кир скривился. Так и знал, что припрётся и к нему. Заметил этого мужика еще в начале аллеи, но думал, успеет уже уйти к тому времени. Не успел. Пьянчуга, от которого просто разило спиртным, выпотрошил содержимое урны.

— Так, мужик, шуруй отсюда, — прорычал Кирилл, когда алкаш попытался пристроить пакет с вонючим содержимым на край скамейки, — и мешок свой со СПИДом забрал! Быстро! — Мужчина косо глянул на Кирилла и невозмутимо продолжил перебирать мусор, однако пакет с лавки все-таки убрал, переставил на землю.

Кир выругался, резко вскочил со скамейки и направился в сторону машины, продолжая ворчать про себя: «Б***, погулял называется, подышал воздухом… природа, твою мать!»

— Серый, ты где? Долго тебя ждать?

— Уже почти на месте, — пробасил приятель в трубку.

— Ладно. Жду, — проворчал Кирилл на ходу, направляясь к машине. Уже у самого выхода из парка ему под ноги бросилось маленькое тявкающее существо. Еле увернулся, чтоб не наступить. Собакой это назвать было сложно. Слишком маленькое, слишком глупое.

— Уберите его, — обратился он к подбежавшей к нему девушке. Щеки ее раскраснелись, в глазах паника.

— Лёлик, Лёлик, ко мне! — запыхавшись, позвала она своего йорка. — Ко мне! — В руках девушка сжимала поводок.

— Вы поводок по назначению не пробовали использовать? — язвительно спросил Кирилл.

— Вам-то что? — огрызнулась она.

— Мне ничего, но советую подальше убрать вашего «Лелика», — последнее слово Кирилл произнес с существенной долей издевки, — пока он еще жив, — добавил он. Лелик в это время продолжал заливисто лаять и рычать, бегая вокруг Кирилла.

— Как вам не стыдно! Это ж маленький, беззащитный щенок, — вступилась за своего питомца девушка.

— Где вы тут щенка узрели? — удивленно спросил Кир. — Так, комок недоразумения.

От возмущения девушка не смогла сразу ответить. Стояла с открытым ртом, поражаясь словам парня.

— Мой вам совет, держите его на поводке, если такая заботливая, — иронично протянул он.

— Вы что, боитесь? — она непонимающе уставилась на Кирилла.

— Да ладно глупости-то говорить, — он рассмеялся, — я боюсь на него наступить, его же не сразу заметишь, уж больно мелкий. Ну, пока, собаковод, — бросил Кирилл и вышел из парка.

* * *

— Ну, как жизнь? Какие новости в вашем королевстве? — поинтересовался Кирилл у приятеля.

— Да никаких. Вот только Борька месяц назад женился, но ты, наверно, знаешь. — Сергей продолжал уплетать бифштекс.

— Знаю, конечно, — подтвердил Кир и потянулся за сигаретами. Он уже пообедал. Готовили в этом кафе вкусно. Кирилл всегда заходил сюда, когда приезжал в город. — Что еще нового?

— Да что может быть нового в нашем болоте? — искренне удивился Сергей. — Ты ж три месяца назад здесь был.

— Это да, — согласно протянул Кирилл, — зачастил я к вам. Давай в пятницу в «Аллигатор» сходим.

— Я б с удовольствием, но в пятницу занят, встреча у меня.

— Так давай после встречи, как освободишься.

— Так я освобожусь только в субботу утром, — друг откровенно заржал.

— Бери свою зазнобу, и пусть она с собой подружайку свою возьмет посимпатичнее.

— Ладно, — согласился приятель, — может, Весна придет.

— Не понял… — на лице Кирилла отразилось изумление. — Какая на фиг весна? Звонарь, ты в своем уме? Лето на дворе! — воскликнул Кир. — Или это новый прикол какой-то? — Друг не спешил отвечать, потянулся за кружкой пива, наслаждаясь тем временем реакцией Кирилла. — Заканчивай эту фигню, я всего на неделю приехал, максимум на десять дней.

— Весна — это подружка Зойкина, Ксюха Смородина. Мы её Весной зовем, — отсмеявшись, объяснил Сергей.

— Что, красивая такая, что ли?

— Хорошенькая, — отозвался друг, — у нее день рождения первого марта, вот и отмечаем каждый год окончание зимнего сезона у нее на даче. Если собираемся у Ксюхи, значит весна пришла.

 

Глава 2

— Рита, я еще раз прошу принести документы по сделкам за сегодняшний день. Это что, так сложно? Мне не нужна аналитика, я не прошу отчеты. Мне нужны документы. Просто документы, — раздраженно выдохнул. — Понятно? — рявкнул, не в силах сдержаться. Что ж они, секретарши, все такие сложные! Стоит, хлопает глазами, будто из реальности выпала и не понимает, чего от нее хотят. Потому, наверно, и не сделала ни одной попытки выполнить поручение руководства, пальцем не пошевелила. Да уж, дисциплинка здесь — та еще. Что-то подсказывало, что придется тут задержаться, навести порядок. — Ты еще здесь?

Девушка вздрогнула. Кажется, она услышала его вопрос. Наконец-то пришла в себя. И полгода не прошло!

— Нет-нет, — поспешно начала она, — уже ухожу. Сейчас всё будет, Кирилл Викторович, — даже запинаться стала. — Сейчас я принесу документы. — Дверь хлопнула слишком громко. Кирилл ухмыльнулся. Похоже, у девчонки сдают нервы — разволновалась не на шутку. Что ж они такие здесь боязливые? Чихнешь — они уже крестятся.

— Кирюх, ты где?

— Где-где, в Караганде, — мрачно пошутил, — под названием «Дурдом», — добавил после короткой паузы.

— Ты чего не в духе? — в трубку сначала полетел отборный мат, затем последовали объяснения Кирилла.

— Серый, да я вообще здесь дурею. Не банк, а сумасшедший дом какой-то. Полчаса уже пытаюсь объяснить, что мне надо. — Кирилл замолчал. Глубоко вздохнул. Запал злости как-то неожиданно прошел, будто с выдохом все раздражение отпустил. — Ты чего хотел?

— Я? — удивленно протянул друг. — Знаешь, я пожалуй, соглашусь, что ты одурел, — сказал сквозь смех Звонарев, — я тебя в центре уже 10 минут как жду. Мы ж договорились перед «Аллигатором» по городу проехаться, дела порешать, да к вечеру подготовиться.

Кирилл устало провел ладонями по лицу.

— Блин, точно, — раздосадованно согласился. — Подгребай ко мне, я как раз через 20 минут освобожусь.

* * *

— Упаковку презервативов, — коротко бросил Сергей.

— Одной то хватит? — поддел Кирилл. — Может, сразу несколько возьмешь?

— Да, точно, — согласно кивнул, — девушка, давайте несколько упаковок. Разных.

Фармацевт принесла пять разных коробочек.

— А чем они отличаются? — Звонарь, по-видимому, решил показать Кириллу, что тоже не разучился подкатывать к девицам, вызывая своими шутками шоковое состояние. Шокировать удалось. По смущенному виду девушки было ясно, что она просто мечтает, когда же эти двое покинут аптеку. Правда, вслух она так ничего и не сказала. Молча ждала, пока клиенты сделают выбор и заплатят. В аптеке, кроме них, никого не было, и ребята, как назло, не торопились уходить.

— Где у Вас тут примерочная? — спросил Кирилл. Девушка не спешила с ответом. Смотрела на него, пытаясь уловить суть сказанного. — Видите, друг волнуется, что не подойдут ему. — Кивком головы указал на приятеля и бросил на него смеющийся взгляд, затем снова на нее. — Проверить бы надо, — усмехнулся, продолжая наслаждаться растерянностью девушки. Ее щеки залил яркий румянец, в глазах появилась растерянность.

— Да мне бы…

— Хорош уже, — Кирилл резко оборвал друга на полуслове. Тот непонимающе уставился на Лаврова и проследил за его взглядом. В дверях аптеки показалась пожилая женщина.

— Ты чего, этого одуванчика испугался? Ничего она не сделает, — друг громко расхохотался.

— Давай бери свои причиндалы и на выход, — зло проговорил Кирилл, поворачиваясь спиной. — Жду в машине.

— Что это было? — спросил через пару минут Сергей.

— Ничего, — ответил он вполне серьезно, без намека на шутку. — Старость нужно уважать.

* * *

В клуб Ксюша идти не хотела, единственная причина, по которой она все же согласилась — нежелание подставлять Зойку. Уж больно подруга просила составить компанию. Зоя сказала, что приехал друг Сергея, а втроем тусить как-то желания не возникало. Ромка с Василисой гораздо позже придут, а надо, чтобы кто-то развлекал гостя, чтоб не обделили его вниманием. У самой Зои были свои планы на вечер, точнее на Звонарева, с которым они только-только начали встречаться.

В пятницу, к концу вечера, как это обычно бывает по закону подлости, нашлось слишком много неотложных дел. Вот и опоздала Ксюша почти на сорок минут. Зашла в клуб. Огляделась по сторонам в поисках друзей. Дозвониться никак не могла. Не мудрено, тут музыка долбит по ушам так, что их закрыть хочется. Но это только пока, потом, когда она окажется на танцполе, ее уже ничего не будет раздражать. Ксюша в очередной раз набрала номер подруги, в ответ длинные гудки. Отправила смс и снова тишина. Сергей тоже не спешил отвечать. Вот где их теперь искать?

Она заметила Зойку на ступеньках, та как раз спускалась по лестнице. По-видимому, в этот раз столик им достался на втором этаже. Ну наконец-то хоть какой-то ориентир! Ксюша поспешно направилась навстречу подруге. Пока пробивалась сквозь веселившуюся толпу, столкнулась с высоченным брюнетом. Она налетела на него случайно, буквально впечаталась в его грудь носом. Как он смог появиться перед ней за считанные мгновения, Ксюша не поняла. Секунду назад этого амбала в поле ее зрения не было.

— Извините, — Ксюша решительно отступила от парня. Тот явно уже был «подшофе».

— Потанцуем? — улыбнулся брюнет и, не дожидаясь ответа, схватил ее за руку, притягивая к себе.

Ксюша попыталась освободить ладонь, но тщетно. Немного испугалась. Стала оглядываться по сторонам в попытке отыскать глазами Сергея. Безрезультатно. И Зойки уже тоже не было видно. Что ж такое-то!

— Ну где ты ходишь, дорогая? — рядом с ней появился парень, с которым она столкнулась в парке пару дней назад. Вопрос он явно задал ей, больше некому. На его лице сияла улыбка. Глядя на его довольный вид, можно было подумать, будто они сто лет знакомы. Ксюша удивленно моргнула. В такой нелепой ситуации она оказалась впервые, но была твердо уверена, что надо подыграть.

— Я тебя потеряла. Прости, — сказала она как можно мягче. Улыбка на его лице стала еще шире. А уже в следующую секунду она наткнулась на его яростный взгляд. Если бы эта ярость была направлена на нее, то Ксюша сомневалась, что смогла бы это выдержать. Потому что у нее мороз по коже прошел от этих ледяных глаз.

— Руки убрал, — жестко бросил он брюнету, — она со мной. Лицо парня потемнело от злости, однако руку он отпустил. Агрессия читалась в каждом его движении. Ксюша сжалась от страха. Даже представить себе страшно, чем может закончиться эта перепалка.

— Какие-то проблемы? — спросил с вызовом амбал.

— У меня никаких, — беспечно пожал плечами Кирилл, — и ты их не создавай себе. Не советую, — он хмыкнул и, взяв Ксюшу под локоть, повел ее вглубь зала

 

Глава 3

— Ты здесь одна? — спросил Кирилл, продолжая куда-то целенаправленно тащить Ксюшу. Она ни капли не сопротивлялась, ей сейчас было абсолютно все равно, куда ее ведут, главное — оказаться подальше от пьяного амбала.

— Я друзей ищу, — ответила Ксюша, продолжая оглядываться по сторонам.

— А что, здесь дают друзей? — спросил иронично Кир и тут же продолжил: — Здесь их только подбирают.

— Пересмотрел в детстве «Чебурашку»? Видно, очень понравился мультфильм, если даже на цитаты разобрал, — со смешком ответила на его выпад Ксюша.

— Ты, я так понимаю, тоже его смотрела, раз узнала фразочки, — с примирительной улыбкой произнес Кир. — Ладно, посмеялись и хватит. Если серьезно, ты выбрала не то место, где заводят дружбу, — Кирилл усмехнулся и почувствовал, как сразу напряглась Ксюша, он до сих пор держал ее за руку. Сам не понял почему, ведь они давно покинули зону танцпола и уже подошли к лестнице.

— Я не так выразилась, здесь я с друзьями. Они приехали раньше, а я опоздала немного — вот теперь ищу своих, никак дозвониться не получается, — то ли объяснила, то ли пожаловалась Ксюша.

— Тогда пойдем пока за наш столик, — предложил парень.

— Нет-нет, — стала отнекиваться Ксюша. — Спасибо, но нет.

— Пошли, — Кирилл настойчиво потянул ее наверх.

«Ладно, — подумала Ксюша, — уж лучше с его друзьями, чем с тем амбалом».

— Спасибо тебе за то, что помог, — поблагодарила она парня.

— Не за что, — он беспечно пожал плечами.

— О! — восторженно присвистнул Звонарев, когда они подошли к столику. — Я смотрю, вы уже познакомились.

Ксюша с Кириллом переглянулись.

— Это Ксюша, подруга Зои, — объяснил Сергей Лаврову, на лице которого застыло удивление. — Ксю, это Кирилл, мой друг, — представил он их друг другу. На лице Звонарева расплылась широченная улыбка. Ну прямо чеширский кот во всей красе. Только вот Ксюша радости Звонарева не разделяла. Кажется, она была в бешенстве.

— Ты совсем обалдел, Сергей? Я вам звоню, а вы трубки не берете! Где Зоя? — засыпала вопросами Ксюша. — Может, мне вообще не стоило приходить?

— Почему же? Определенно стоило, — вклинился в их разговор Кирилл. Звонарев тем временем полез в свой телефон, удостоверился, что Весна сказала правду. Она действительно звонила ему пять раз.

— Ладно, Ксю, не обижайся. Возьми, — он протянул ей меню, — выбирай, что будешь.

— Красное вино буду, — нарочито обиженно произнесла Ксюша, — мне надо стресс снять. Кирилл понимающе улыбнулся.

Минут через пять за столик вернулась Зойка, которая практически сразу утащила Звонарева на танцпол. Кирилл, в свою очередь, пригласил на танец Ксюшу. Чуть позже к ним присоединились Василиса с Ромкой. Вечер выдался веселым, смеялись без остановки, танцевали практически до упаду, за столик возвращались, только когда от усталости уже ногах не держались.

— Как насчет игры в бильярд? Может, сходим на неделе? — предложил всем собравшимся Кирилл, при этом не скрывая, что ожидает ответа именно от Ксюши. На нее он внимательно смотрел, когда спрашивал.

— Без меня, — Ксюша сморщилась, будто кусок лимона проглотила.

— Не хочешь в бильярд, тогда в боулинг пошли, — по радостным возгласам приятелей понял, что его идею поддержали. Василиса с Ромкой уже вовсю обсуждали, в какой день лучше собраться, в какое заведение пойти и каким составом. Кирилл же не участвовал в обсуждении, он по-прежнему сверлил Ксюшу внимательным взглядом.

— Не хочу, не уговаривай даже. Не люблю играть.

— Я смотрю, ты спортом не особо увлекаешься, — сделал свои выводы Лавров. В тоне просочилось легкое пренебрежение, которое он и не пытался скрыть.

— Спортом надо заниматься, а не увлекаться, — несмотря на ироничность, ответ прозвучал как-то чересчур резко. Вот только Кир заметил, как в глазах Ксюши промелькнула тень сожаления, ухмылка на губах не скрыла легкого разочарования. Или ему это померещилось?

«Нда… интересная особа», — отметил про себя Кирилл.

— Мы на минутку, носик припудрить, — Зойка потянула Ксюшу за собой. — Пойдем с нами в боулинг, — стала уговаривать подруга, как только они скрылись за дверью дамской комнаты.

— Да я бы с радостью, только все играть будут, а я смотреть? Это не по мне, сама знаешь.

— Знаю, но мы что-нибудь придумаем, — не сдавалась Зойка.

— Вы-то да-а-а, — иронично протянула Ксюша, — вы-то, конечно, придумаете. Я уже вижу, как вы «страйки» выбиваете, а я пью за каждый ваш успех, как последний алкаш, — Ксюша рассмеялась. — А к концу вечера наклюкаюсь так, что наутро стыдно будет в глаза смотреть.

— Звонарь, ты подставщик.

— Не понял, — глаза Сергея округлились от удивления.

— Что, не мог более сговорчивую мадам позвать? — в его тоне явно читалась претензия.

— Так ты просил симпатичную, — нисколько не смутившись, ответил Звонарев.

— Просил, — согласился Кирилл, — но у этой динамометр зашкаливает.

— А ты уже губу раскатал, — рассмеялся Сергей, — она хорошая девочка, а не проститутка, чтобы на все соглашаться.

— Так я ее в постель еще не звал, — насмешливо протянул Кирилл, — только в боулинг.

* * *

— Обидишь Ксюху, получишь в морду, — хмельной взгляд Сергея превратился в холодный, предупреждающий. — Не шучу, — добавил серьезным тоном.

— Я и не собирался обижать, — хмыкнул Кир, — только понять не могу, чего это ты о ней так печешься? Зойка в курсе? — ухмылка на его лице стала шире, в серых глазах появилась насмешка.

— В курсе, — спокойно отозвался Звонарев. — Я тебя предупредил.

— Понял я, понял, — буркнул Кирилл, поднимаясь с дивана. Оба понимали, что, если он захочет что-то сделать, никто его не остановит: ни Звонарев, ни кто-либо другой. Лавров неспешно подошел к краю импровизированного балкона. Опираясь на перила, окинул взглядом танцующих, отыскивая кого-то в толпе, присвистнул и направился вниз. По дороге, на лестнице, столкнулся с ребятами: сначала увидел Ромку с Василисой, а потом уже Ксюшу. Она поднималась за ними следом.

— Пошли потанцуем, — сам не понял, зачем схватил Весну за руку, привлекая к себе ближе, как только поравнялся с ней. Минуту назад у него были совсем другие планы. Ему необходимо организовать свой вечерний досуг, не зря же он в аптеку ходил. Хотя, может, и с Весной срастется, по обоюдному согласию. Кир мысленно улыбнулся. Ксюша нерешительно застыла на месте.

— Я только с танцпола. — В карих глазах промелькнуло сомнение.

— А я нет, — нагло ответил Лавров, уводя ее за собой.

— Почему в боулинг идти не хочешь? — спросил напрямую, как только заиграла спокойная мелодия.

— Потому что не хочу, — съязвила в ответ.

«Вот же зараза».

— Может, компания не та? — иронично осведомился Кирилл. Никак не мог понять поведения этой Ксюши. Пусть он ей не понравился, что маловероятно, конечно, но ведь с остальными она вроде как дружит. Чего тогда выпендривается? Словно прочитав его мысли, Ксюша ответила:

— Компания та, просто я не люблю такие заведения. Многие думают, что я специально отказываюсь, чтобы меня поупрашивали, но это совсем не так. Терпеть не могу, когда меня начинают уговаривать, сразу чувствую себя неловко. — Весна как-то грустно улыбнулась и немного покраснела. Совсем чуть-чуть, но Кирилл заметил.

— Есть простой способ избежать неловкости, — уверенно заявил он. Ксюша вопросительно взглянула на Лаврова, ожидая ответа. — Достаточно согласиться и прийти. Играть совсем не обязательно, — Кир тихо рассмеялся, а Ксюша так и не поняла, серьезно он сейчас с ней разговаривал или это был очередной стеб с его стороны. Одно Смородина знала наверняка: в боулинг она обязательно пойдет.

Ближе к трем часам решили разойтись. Все, кроме Лаврова. Он остался в клубе. Как потом выяснилось, не зря: — на следующий день в подробностях рассказывал Звонареву о двух брюнетках, которые помогли ему скрасить одиночество.

— Зоя, у меня к тебе просьба. Не говори, пожалуйста, Кириллу, что я мастер спорта по спортивной гимнастике.

Зоя согласно кивнула. Она знала историю подруги и никогда не распространялась о ней.

— Я ему сказала, что не люблю спорт, — Ксюша улыбнулась, по привычке пытаясь скрыть горечь. Прошло уже три года после того, как ей пришлось оставить любимое дело. Да и последствия травмы периодически давали о себе знать. Но не любила Ксюша об этом рассказывать, зачем топтаться по больной мозоли? Близкие и друзья, конечно, были в курсе, а остальным не обязательно знать. Сама никогда ни к кому не лезла в душу, и к себе никого не впускала.

— Кирилл Викторович, кофе будете? — спросила Рита с улыбкой.

— Может, и буду. Только понять не могу, где Света? — недовольство сквозило в каждом слове, в каждом его жесте. — У нас новый секретарь? — иронично поинтересовался Лавров. — Или вы не глядя махнулись должностями? Если так, то пишите заявление на перевод. — Кирилл разозлился. Терпеть не мог эти дешевые уловки на работе. В прошлый раз влетело девке, так теперь решила реабилитироваться в его глазах. Вот только девочка ошиблась, не той дорогой пошла: притворство и заискивание не лучший способ заработать себе баллы, особенно в офисе. Маргарита покраснела.

— Извините. — Попятилась к дверям.

— Я так и не услышал ответа, — рявкнул Кирилл, — куда делась Света?

— Она в приемной, — неуверенно пролепетала Рита.

— Так пусть заходит, а от Вас, Маргарита, жду отчета, — отчеканил Кир и вернулся к изучению бумаг, лежавших на столе.

 

Глава 4

Они сидели в одном из развлекательных центров. Ксюша все же пришла, сдержала свое слово, не обманула. Как и предупреждала ранее, не стала играть, только наблюдала за всеми. Ребята устроили соревнования по боулингу и теперь пытались выяснить, кто из них лучше всех кидает шары. Пока лидировал Лавров, но уступать ему никто не хотел.

— О, Смородина, ты ли это?! — воскликнула девушка, проходя мимо их столика. Остановилась.

Кирилл заметил, как Ксюша, оторвавшись от спинки дивана, подалась немного вперед, будто собиралась вставать, но почему-то застыла на месте. Улыбка на ее губах сменилась едкой ухмылкой, а в глазах появилась неприязнь, прикрытая насмешливым взглядом. Лаврова словно холодком обдало от такой стремительной перемены. Так и хотелось подойти и выяснить настоящую причину случившегося — и так понятно, что именно подошедшая к ней девка вызвала такую реакцию, но он не стал вмешиваться. Стоял неподалеку и внимательно наблюдал.

— Я ли это, — наконец отозвалась Ксюша. — Воронина, что ты тут забыла? — иронично спросила она эффектную брюнетку, та непонимающе уставилась на Ксюшу. — Ты ж у нас только светские мероприятия посещаешь, решила изменить привычкам? — Ксюша неспешно поднялась. Вышла из-за стола.

— Соня, я тебя потеряла, — к ним подбежала невысокая миловидная девушка. Почему-то сразу бросилась в глаза ее светлая копна волос.

— Да я тут подругу детства встретила, — объяснила Воронина, — Ксюшу Смородину, — добавила она выразительно.

— Какая вкусная фамилия! — притворно восхитилась девушка.

— С детства слышу о том, какая у меня фамилия вкусная, — фыркнула Ксюша. Ей жутко захотелось запустить в Воронину и ее подругу чем-то тяжелым. В памяти всплыли картинки из далекого прошлого. — Видимо, оригинальность не ваш конек, девочки, — ехидно протянула Смородина.

Оценив настрой Ксюши и осознав, что она не настроена на душевный разговор, Воронина с подругой поспешили исчезнуть. Правда, далеко они не ушли — их компания расположились совсем близко. Через две дорожки. Ксюша моргнула, попыталась прогнать из памяти события давно минувших дней. Только тщетно. Воспоминания холодной цепью обвились вокруг шеи, сдавливали горло, душили, перехватывая дыхание. Они не виделись с Сонькой с того самого дня. Ксюша вообще там больше не появлялась. Ни разу. Сначала не до того было, а потом желания не было. Всё знала и так, от Леси и Варьки — остальные ее не волновали, вычеркнула их из своей жизни без сожаления.

— Ягодка, значит, — произнес Кир над самым ее ухом. Ксюша вздрогнула. Кирилл вытащил ее из пучины воспоминаний. Говорил он насмешливо, но прозвучало как-то нежно и ласково. У нее мурашки по спине побежали от такого обращения. Блин, Ягодкой ее еще никто не называл. Ксюша залилась румянцем. На губах Лаврова появилась самодовольная улыбка.

— Пошли вина выпьем, — он подтолкнул ее к столику. Уж слишком Весна напряглась, надо бы ей помочь.

— Я не хочу пить. Мне завтра на учебу, — начала отказываться.

— А мы чуть-чуть, — Кир потянулся за бутылкой красного вина, время от времени кидая любопытные взгляды на Сонькину компанию. Когда девушка подошла к дорожке и нагнулась, чтобы кинуть шар, Кир громко сглотнул. Оно и понятно. Такая просто не могла не притягивать мужские взгляды. Там было на что посмотреть: пышная грудь, ноги от ушей. Ксюша поджала губы.

— Познакомить? — ехидно предложила.

— Обойдусь, — ответил с наглой усмешкой, продолжая взглядом раздевать брюнетку.

— Кирилл, я ж сказала, что не хочу пить, — Ксюша возмутилась, не принимая бокал из его рук, который Лавров так упорно пытался ей вручить. — Лучше кофе с молоком и кусок шоколадного торта.

— Как скажешь, — согласился Кир.

— О, я тоже кофе буду. Мне закажите, — попросил Рома, выбирая нужный шар.

— Много кофе пить вредно. Он тестостерон вымывает, — не удержался Звонарев от едкого комментария.

— И какие последствия? — спросила Настя.

— Э… — замешкался с ответом Звонарев. Зойка, сидящая рядом с ним, рассмеялась.

— Мышцы ослабевают, — пришел на помощь Макс.

— Тогда я должна быть уже киселем. Кофе пью с утра до вечера, — не унималась Настя.

— Дамам это не грозит, — губы Макса растянулись в улыбке.

— Тогда не понимаю. В организме женщины тоже есть тестостерон, — убедительно произнесла Настя.

— Они про другие мышцы говорят, — Ксюша решила помочь ребятам закрыть щекотливую тему. — Мужчины и женщины ведь имеют существенные отличия. Я потом тебе о них расскажу.

Настя покраснела и поспешно глотнула апельсинового сока.

— А мне расскажешь? — Кирилл приобнял Ксюшу. — Или нет, лучше покажешь, — сообщил о своем решении с абсолютном невинными глазами. Весна не удержалась, прыснула со смеху. Запрокинула голову и не заметила, как прижалась к его руке.

* * *

Лавров вызывал у нее двоякие чувства: вот вроде и спокойно рядом с ним, и в то же время волнительно. Хотелось поскорее сбежать от этого абсурда, не любила Весна такое состояние. Крайне редко она что-то не понимала, но интерес к Киру пересилил правильность решения. Ксюша осталась с друзьями до позднего вечера. Ее слабые попытки уйти, Лавров сразу, без труда, пресекал.

— Ребят, вы как хотите, а я домой, — Ксюша встала с диванчика, — хорошего вечера.

— Не дури, я отвезу тебя позже. — Кирилл схватил ее за руку, удержал на месте, — Я потом провожу.

— А ты сегодня в роли рыцаря и на коне? — съехидничала Ксюша. Не смогла промолчать. Помнила, как он пялился на Соньку.

— Нет, Лавров хмыкнул. — К сожалению, моя белая лошадь сломала копыто, — Кирилл наиграно вздохнул, изображая грусть, — пришлось добираться на темном автотранспорте. Черный «Мерс» Вам подойдет? — иронично перешел на «Вы». Весна улыбнулась.

— Жаль, что на принца Вы не тянете, но черный «Мерс» вполне подойдет.

Он, как и обещал, повез ее домой. Припарковался у подъезда.

— Спасибо, что доставил в ценности и сохранности. — Ксюша выбралась из машины и захлопнула дверцу. Кир вышел вслед за ней.

— Ты что собрался меня до самой двери провожать? — наигранно удивилась. Как еще не фыркнула для убедительности, не понятно.

— А у тебя есть другие варианты в час ночи? — хмыкнул он, закрывая дверцу своего «Мерседеса». Ксюша опешила. К такому повороту событий она явно оказалась не готова.

— Вариантов всегда много, — наконец выдала она ответ.

— Правда? — на лице наигранное удивление, — а у меня всего один. Пошли, — он потянул ее за руку и уверенным шагом направился к подъезду многоэтажки. — Буду исполнять свой рыцарский долг.

— Хорошо хоть не супружеский, — захихикала Ксюша. Еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос. Они уже зашли в подъезд, и ей не хотелось давать соседям повод для обсуждения ее морального облика.

— А ты хочешь супружеский? — томным голосом спросил он, наклоняясь к самому уху. — Легко!

— Ты совсем дурак что ли? — спросила с улыбкой на губах и тут же попыталась отстраниться, потому что его действия вызвали у нее волну мурашек по всему телу. Она неосознанно передернула плечами, в попытке избавиться от них. Кир растолковал ее поведение по-своему.

— Тебе понравится. Обещаю. — Заверил он. Притянул ее поближе к себе, стиснул в крепких объятиях и стал неспешно целовать. Нежно, медленно, томительно. Но и этого Ксюше хватило, что осознать — ей хочется продолжения, однако, говорить ему об этом она не собиралась. Только Кирилл и сам все понял. Да и как тут не понять, если она вцепилась в его плечи мертвой хваткой, словно удержать на месте пыталась. А ему и не нужны ее просьбы, он и так еле себя сдерживал. Готов был наброситься на нее здесь и сейчас. Но не посмел. Только не с ней… она другая, с ней по-другому надо. Ягодка. Сладкая, манящая…

Все-таки сумел, заставил себя остановиться. С трудом оторвавшись от ее губ, Лавров потянул Ксюшу в сторону лифта. Если еще немного помедлит, то всё, уже точно не сдержится и плевать ему будет на всё и на всех.

— Какой? — спросил между поцелуями, буквально затаскивая ее в лифт. Она и не заметила, когда он его успел вызвать.

— Что какой? — она пыталась перевести дыхание. Ее грудь тяжело вздымалась, приковывая к себе его жадный взгляд.

— Этаж у тебя какой?

— А, — наконец, поняла о чем он ее спрашивает — пятый. — Пауза. — Пятый этаж. — повторила для убедительности. Скорее для себя, чем ему, потому что уже сама себе не верила. Словно в какой-то прострации находилась. Да и о чем, вообще, можно думать, когда рядом Лавров смотрит на тебя ТАКИМ взглядом.

Лифт остановился, а они продолжали целоваться. Кирилл только ногой придержал открывшиеся двери, чтобы не закрылись. И тут его осенило. Вот как обухом по голове ударили.

— Ты одна? — спросил с заметным раздражением.

— Странный вопрос, не находишь?

— Дома есть кто-нибудь? — он вышел на лестничную клетку, увлекая за собой Ксюшу.

— Нет. — покачала головой.

Весна подошла к входной двери. Остановилась. Кир обнял ее со спины, сковывая движения. Она же лихорадочно шарила руками по сумочке, пытаясь найти собачку на молнии. Кир тем временем уже практически распластал ее на двери, навалился все телом, не давая вздохнуть. Целовал шею и плечи.

— А ты не слишком торопишься? — она все-таки смогла повернуться к нему лицом, когда Кирилл оторвался от ее кожи, переводя дыхание.

— Я как-то, наоборот, слишком торможу. — Кир притиснул Ксюшу еще ближе, давая ей тем самым возможность в полной мере осознать масштабы его выдержки. Ксюша отвернулась. Дрожащими руками нащупала ключи, сжала в кулаке, чтобы не выронить.

— Ты обещал проводить до двери. Проводил. Спасибо.

— Я не говорил, что провожу до двери, — вновь прижался губами к шее, и с такой силой втянул воздух, что у Ксюши колени подкосились. — Это ты так решила. У меня с самого начала в планах был другой маршрут, гораздо длиннее.

— Блин… — она выругалась, когда ключи звякнули, ударяясь о плитку. Все-таки обронила.

— Шшш, тише, Ягодка, — прошептал Лавров, будто пытался успокоить.

— Упали, — раздосадовано сообщила.

— Сейчас, — Кир нагнулся за ключами, а через пару секунд уже отворил дверь.

— Заходи, — он по-хозяйски потянул ее в квартиру, вот только Ксюшу это нисколько не смутило.

Его руки скользили по ее телу, распаляя ее еще больше, еще сильнее. А ей почему-то вспомнились другие руки, такие же сильные, властные… они тоже когда-то дарили немыслимое наслаждение. А потом, потом она лишилась их, лишилась его, лишилась всего… Захотелось забыться, стереть из памяти все то, что не давало покоя, хотелось оставить все лишнее за чертой разума. Ксюша взглянула в глаза Лаврову. Они были затуманены дымкой желания и страсти. Большего ей и не надо. Она поддалась ему навстречу, отвечая на его ласки, не скрывая удовольствия.

— Подожди, — прохрипела она, упираясь руками в его грудь. А Кирилл уже не мог остановиться. Целовал ее безудержно, сжимал в объятиях еще сильнее, потому что всем телом ощутил ее дрожь, ее нетерпение. Как тут можно устоять… Ягодка… ей невозможно насытиться. — Подожди. Не здесь. Не могу тут. — Говорила отрывисто, тяжело. — В комнату. Пошли в комнату. — Судорожно прошептала и потянула его вглубь квартиры.

* * *

Они оказались в спальне. Лавров не разжимая крепких объятий, подтолкнул Ксюшу к кровати. Весна не удержалась на ногах и опустилась на покрывало. Кирилл тем временем стянул с себя футболку и уже через мгновение вновь оказался рядом, накрыл ее своим горячим телом, и продолжил лихорадочно целовать, попутно избавляя ее от одежды. Целовал страстно. Жадно. Торопливо. Тело вспыхнуло жаром, испарина, словно мелким бисером покрыла кожу… Безудержное желание накрыло с головой, заставляя тело дрожать от нетерпения. Вот только Лавров все еще оставался в брюках, не спешил их снимать. Ксюша протестующе застонала, подалась вперед, но он властно удержал на месте, еще сильнее придавил к постели.

— Не спеши, — прохрипел он, сдерживаясь из последних сил.

А она уже не могла ждать. Только не теперь, только не сейчас, не тогда, когда отпустила себя. Не после того, как ждала три года. Три года собирала себя по кускам, никого не подпускала к себе. А Лаврову удалось невозможное. Он смел все барьеры на своем пути, заставить забыть обо всем. Как ему это удалось, она понятия не имела, но к нему тянуло со страшной силой. И Ксюша не смогла побороть это сумасшествие, да и не хотела. Впервые она позволила себе сделать то, чего действительно хотелось, не задумываясь о последствиях. Все о чем она сейчас думала, это о его ласках, дарящих наслаждение…

Даже когда он почувствовал ее всем телом, ощутил ее удовольствие, ему все равно было мало. «Определенно их общение не ограничится одной ночью» — мелькнуло в голове. Не готов он ее отпустить, не готов расстаться с ней и лишить себя ягодного удовольствия. Ни сейчас, ни ночью, ни утром.

Она проснулась от его бережных прикосновений. Мягко, почти невесомо, Кирилл прошелся кончиками пальцев по ее спине, прервался на мгновение, чтобы также легко, едва ощутимо, поцеловать ее шею, и вновь продолжил ласково поглаживать ее плечи, постепенно спускаясь все ниже. Ксюша разомлела от такой нежности, тихонько лежала в его объятиях, наслаждаясь моментом. Было хорошо, слишком хорошо для того, чтобы сказать хоть слово. Глаза открывать совершенно не хотелось. Да от нее никто и не требовал этого. Еще рано, пусть думает, что она до сих пор спит. Вот только долго наслаждаться ей не позволили. Нежность Лаврова продолжилась ровно до того момента, пока его пальцы не наткнулись на что-то неровное. Он провел еще раз по коже. Нахмурился. Приподнялся немного и повернул ее руку, чтобы рассмотреть. Не сразу понял, что это может быть. Рубец в виде рваной ниточки пересекал тонкое запястье. Надо же… А он и не заметил его ночью, не почувствовал его руками, не ощутил губами во время поцелуев.

— Что это? — строго спросил он. Знал, что она уже не спит. Слишком напряглось ее тело, слишком открыто реагирует, и дыхание уже не ровное, а, наоборот, прерывистое, тяжелое.

— Не твое дело. — Резко, почти грубо ответила она и попыталась увернуться. Не надо быть гадалкой, чтобы понять о чем именно он подумал, увидев шрам.

— Что. Это. Такое? — громко, чеканя каждое слово, повторил свой вопрос. Лавров вел себя так, будто имел право знать все ее тайны. Такая самоуверенность раздражала.

— Я пустила тебя в свою постель, но это не означает, что я впустила тебя в свою жизнь. — Сказала, словно ледяной водой окатила.

— Это типа «Всем спасибо. Все свободны»? — с нескрываемой злостью кинул он.

— А ты рассчитывал на что-то еще?

— Нет, что ты милая. И в мыслях не было. — С виду спокоен и холоден, вот только глаза его прожигали насквозь. Испепеляли. Весна не отступила, она ведь именно такой реакции Лаврова и добивалась.

— Вот и славно. — Натянуто рассмеялась. Чувствовалось, что все внутри у нее свело от напряжения. Будто к удару приготовилась. — Тогда никаких претензий. — Она приподнялась на локтях и, глядя прямо ему в глаза, отчетливо произнесла. — Больше не задерживаю.

— Не-е-е-т, — протянул Кир, — так дело не пойдет.

— Я не знаю, как и что тебе пойдет, но точно знаю, что пойдешь сейчас ты. Далеко и надолго.

Он понимал, что с Ягодкой что-то происходит, что-то не так, поэтому не отступал, продолжал допытывать ее вопросами. Даже самолюбие свое задвинул на второй план, закрыл глаза на то, что его сейчас просто-напросто послали. Давненько такого не случалось. Неприятно, конечно. Не привык он к такому отношению. Да и обычно он находится по другую сторону баррикад.

— Тебе не понравилось? — спросил напрямую. Очень его волновал ответ на этот вопрос. Слишком многое он для него решал.

От одного только воспоминания о прошлой ночи, щеки Ксюши вспыхнули румянцем. Не понравилось. Ага, так не понравилось, что до сих пор в себя прийти не может. Вот только правду ему говорить она не хотела. Не к чему это.

— Тебе, может, надо анкету заполнить или рекомендательное письмо написать?

Кир опешил. Смотрел на нее и понять не мог: откуда столько агрессии. Неужели он прав в своих догадках? Неужели и правда она когда-то готова была свести счеты с жизнью? В это верить как-то совсем не хотелось.

 

Глава 5

— С чего ты взял, что не понравилось? — спросила, напуская на себя равнодушный вид. Даже плечами пожала для убедительности. Встала с постели, огляделась в поисках своих вещей.

— Если понравилось, тогда какого хрена выпендриваться? — Кирилл поднялся вслед за ней. — Объясни в чем суть — не пойму логики. — Подошел к ней и стиснул в своих медвежьих объятиях: ни вздохнуть, ни вырваться. Так и стояли посреди комнаты, тесно прижавшись друг другу. Обнаженные. Абсолютно голые. Он оставил ее тело без одежды, желая, чтобы она и душу свою перед ним обнажила. Не получится.

— Ничего я объяснять тебе не буду. Перетопчешься. Да пусти ты меня! — Дернулась в его руках, что есть силы. Бесполезно. Захват лишь усилился. Да, хватка у Лаврова железная.

— Сила есть ума не надо, — пробубнила Ксюша.

— Можешь считать и так, — усмехнулся. Дал понять своей наглостью, что не отступится. — Пока не расскажешь — не отпущу. Рассказывай.

— Слушать замучаешься. — Огрызнулась Ксюша.

— Не твоя беда. Я слушаю.

— Не пойму, честно говоря, что именно я должна рассказать. Ты ведь и так все знаешь, все решил. — Неприкрытая ирония сочилась в словах. — Уже записал меня в «Клуб несостоявшихся суицидников». Не нужны тебе мои истории. К чему такой интерес? Зачем?

Лавров задумался. И правда зачем? Не мог он ответить на этот вопрос, вот только что-то внутри просто кричало о том, что ему необходимо познать ее, стать ближе что ли. К ней тянуло. С ней хотелось быть рядом.

— Понравилась. — Спокойно отозвался он.

— Что понравилось? — не поняла Ксюша.

— Ты. Мне. Понравилась. — Повторил невозмутимо. Четко. Уверенно. — Поэтому рассказывай.

Смородина какое-то время молчала. Кир не торопил. Ждал. Чувствовал, как она постепенно расслабляется в его руках, все сильнее опираясь спиной на его грудь.

— Я просто упала. — Наконец, начала она говорить. — Давно. Еще в детстве. — говорила отрывисто и как-то отстраненно. Не сделала больше ни единой попытки не вырваться из его рук, не повернуться лицом к Лаврову. — Играли с друзьями в мяч. — Продолжила свой рассказ. — Я упала на стекла. Их в траве не было видно. — Ксюша замолчала. Лавров облегченно выдохнул.

— Понимаю, — хмыкнула она, — не на такой рассказ ты рассчитывал. — Снова ирония. — Но, увы, ничем не могу помочь. Душещипательные истории это не ко мне. А теперь попрошу на выход. Кофе не предлагаю. Обойдешься.

Кирилл разжал руки, отпустил Ксюшу, наклонился за брюками.

— Я так понимаю, телефон просить бесполезно. — Обреченно выдал Лавров, пока одевался. Не собирался он сообщать Ягодке, что ее номер уже забит в его телефонной книге.

— Правильно понимаешь. Умный мальчик. — Съязвила она.

— Кстати, где твой Бобик? — Кирилл огляделся по сторонам, будто искал что-то.

Ксюша не сразу поняла, о ком он говорит.

— А-а-а, — протянула Смородина, — не Бобик, а Лелик. Это не моя собака. Это подруга оставляла на время отпуска. — Открыто рассмеялась. Кирилл в ответ улыбнулся. Смотрел на нее, не моргая. Она сейчас была такая красивая. Настоящая. Без масок, без злости и обид. Лавров задержался у порога, уходить совершенно не хотелось, но он все-таки заставил себя уйти и оставить Ксюшу. Знал, что они еще встретятся, а у него на сегодня была запланирована куча дел. Предстояло посетить еще один филиал в области. Кирилл устало провел ладонью по лицу, взъерошил волосы на затылке. Времени было в обрез, а еще в гостиницу надо заскочить, привести себя в порядок.

Пару дней спустя

.

— Звони своей подружке. Пусть приезжает, — обратился Кир к сидящей напротив него Зойке. Они уже полчаса как прибыли в «Аллигатор» отметить отъезд Лаврова.

— Кому я должна звонить?

— Зоя, не тупи. Весне своей звони. — раздраженно бросил Кирилл. Зоя кинула взгляд на Звонарева, улыбнулась.

— Звони сам. Номер-то, наверняка, уже раздобыл.

— Естественно, — самодовольно улыбнулся, — но звонить будешь ты! — дал указание, тоном не терпящим возражений.

— Звони сам, — отмахнулась Зоя, придвигаясь ближе к Звонареву.

— Со мной она разговаривать не станет. Не приедет.

— Твою мать! Лавров! — взревел Звонарь, — тебе в морду сейчас дать или потом?! — его руки сжались в кулаки — Я ж тебя просил не трогать Смородину!

— Тебя забыл спросить, что мне можно, а чего нельзя. — прорычал в ответ Кирилл. — не лезь не в свое дело!

— Мальчики, вы чего? — Зоя переводила растерянный взгляд с Кирилла на Сергея. — Перестаньте. Мы ж отдыхать пришли сюда, а не кулаками махать. Кир, успокойся, я сейчас позвоню Ксюше.

— Только не говори, что я тут. — Предупредил он.

— Ладно. — Согласилась Зоя. Она видела, что Лавров понравился Ксюше. Именно поэтому, она решила уступить и позвать подругу в клуб.

Когда увидела Лаврова за столиком, сразу всё поняла, но уйти и в мыслях не было. Уйти сейчас, значит, расписаться в своей слабости. Нет, пусть кто-то другой тешит самолюбие этого нарцисса, а она останется. Будет сидеть со всеми вместе, улыбаться, танцевать, веселиться. Зойке она все выскажет потом, еще успеет выдать ей по первое число.

— Ребята, я ненадолго, мне завтра на работу надо. — сразу предупредила, что скоро уйдет.

— Кем трудишься? — спросил Кир. Кто бы сомневался, что он займет место рядом с ней. Хоть не приставал и на том спасибо.

— Юристом. У брата своя контора. Там и работаю.

— Очень интересно. — Кирилл улыбнулся. — Чем занимаешь в конторе?

Ксюша не успела ответить, ее перебил Сергей.

— Олигарх, покурить осталось? — Кир прошелся ладонями по карманам пиджака, нащупал сигареты.

— Держи, — протянул пачку «Парламента». На лице Ксюши заметил удивление.

— Почему олигарх? — спросила она с интересом и тут же выдала свою версию, — потому что папа банкир? — в голосе скользнула легкая издевка.

— Неа, — небрежно отмахнулся, а в глазах не прикрытый смех.

— Неужели есть иная причина? — наиграно удивилась, не скрывая любопытства.

— Не поверишь, но есть. — Кирилл вальяжно развалился на удобном диванчике.

— Расскажи.

— Как-нибудь потом, — лениво растягивает слова, глаза его по-прежнему смеются.

— Расскажи сейчас, — прозвучало скорее как требование, нежели просьба, что вызвало на его губах плотоядную улыбку.

— Рассказывать долго, слушать замучаешься, — тихо рассмеялся. Она послала ему понимающий взгляд, губы ее тронула чуть заметная улыбка, но он четко уловил перемену ее настроения, подобрался, из его движений исчезли расслабленность и непринужденность, появилось напряжение. Кирилл нахмурился, отвлекаясь на зазвонивший, так некстати, мобильник. Ксюша тем временем сделала небольшой глоток вина, пытаясь скрыть за бокалом легкую обиду. Неспешно отвернулась, и потянулась за своей сумочкой. Кирилл тут же разгадал ее намерения — остановил, мягко придерживая за локоть.

— Не, на юриста ты не тянешь, — выдал он свой вердикт.

— С чего вдруг?

— Истеричная очень, — улыбнулся, — никакой выдержки.

— Пусти, — произнесла уверенно спокойным голосом. Кир даже не шелохнулся. — Пусти, — чуть громче повторила она и попыталась освободить руку от захвата его пальцев.

А Кирилл будто застыл, не слышал ее просьбы. Так и стояли, сверлили друг друга взглядом, у обоих в памяти всплыло недавнее, совместно проведенное утро. Зрительный поединок прервал капризный женский голос.

— Кирюша, куда же ты пропал, — протянула, неизвестно откуда взявшаяся, брюнетка. — Куда ты исчез? — девушка положила свою ладонь на плечо Кириллу, немного наклонилась вперед, открывая обзор на ее и так глубокое декольте. Лавров повернулся в сторону девушки и машинально разжал пальцы, выпуская из своей ладони Ксюшин локоть. Весна тут же воспользовалась растерянностью Кирилла и поспешила покинуть клуб.

Пока ехала в такси, думала о Лаврове. Все правильно она сделала. Кир такой же. Ничем не отличается от Него. Такие как Кир могут только собирать лавры победителя. Ему с его фамилией по-другому нельзя. Стыдно. Для Лаврова есть только его желания: никого и ничего больше не существует. Он признается в симпатии и тут же бегает по девкам. Признаться честно, девок выбирает себе отменных, шикарных. Каким боком среди них оказалась она, Смородина понятия не имела.

* * *

Из раздумий ее вывела трель звонка. Наверняка Зойка звонит. Да, так есть. Сбросила вызов. Поставила телефон на беззвучный режим — не хотелось ни с кем разговаривать. Отправила подруге СМС, что всё в порядке, и она едет домой. Только минуты через три телефон вновь зажужжал в ее руках. На дисплее высветился какой-то незнакомый номер. Звонили долго, настойчиво. Потом пришло смс, с того же номера. «Возьми трубку. Лавров.». Кир в своем репертуаре. Кратко. Лаконично. С вызовом: ему ведь должны ответить, просто не имеют право игнорировать. И номер уже достал. Когда всё успевает? Мобильник вновь «ожил». В очередной раз звонил Кирилл.

— Алло, — не стала испытывать его терпение. Сама не поняла, почему не хотелось его злить.

— Ты где? — прорычал в трубку. Ни тебе ни «здрасте» ни «до свидания».

— В машине. — Ответила обманчиво спокойно.

— В какой? С кем? — забросал вопросами.

— В такси, — а потом словно опомнилась — тебе ли не все равно? Прямо допрос с пристрастием, — ехидно протянула, наслаждаясь его возмущением.

— Ты чего убегаешь, как маленькая?

— Домой надо. Вот и ушла. — Старалась отвечать равнодушно. — А ты развлекайся. — Не удержалась от колкости в его адрес. — Хорошего вечера. Ребятам привет.

— Я приеду. — Не спрашивал, предупредил.

— Не трать время. Я не открою. Спокойной ночи. — Нажала на «отбой», не дожидаясь ответа.

Лавров просто обалдел, услышав в трубке короткие гудки. Да, девочка с характером. Ведь знал наверняка — не откроет, как бы он не ломился к ней.

* * *

— У Весны кто-то есть? — спросил Сергея напрямую, как только они за столиком остались одни.

— Я откуда знаю? — искренне удивился Звонарев.

— Серый, что ты из себя дебилоида строишь? — вспылил Кирилл. — Всё ты знаешь. Не расскажешь, я твою Зойку пытать буду. Кстати, где она? — Лавров огляделся по сторонам, будто, и правда, искал кого-то.

— Вон она, — кивком головы указал в сторону танцпола, — выплясывает с Василиской и Ромкой. — Звонарев улыбнулся.

— Ну, так что?

— Сам спроси у Весны, раз тебе так надо.

— Не сомневайся, спрошу. Так есть кто-то?

— Вроде нет. — Задумался. — Не слышал ни про кого, да и не приводила она в компанию мужиков. Всегда одна приходит. Уже давно.

— Как давно? — зацепился за слова Звонарева.

— Да еще до ухода из спорта. — Зоя, вернувшаяся к столику, послала Звонареву прожигающий взгляд. Не думала она, что Кирилл так заинтересуется прошлым Ксюши, вот и не успела предупредить Сергея о том, чтобы молчал.

Кир округлил глаза от удивления. Даже присвистнул. Понятно теперь откуда у нее такая фигурка. Следит за собой девочка.

— Она спортом занималась?

— Да, гимнастикой. У нее этих кубков и медалей — не сосчитать. С детства спортом жила. — Тихий вздох. Вспомнил, как Ксюшка переживала, когда пришлось бросить любимое дело. — Ну, да ладно, дело прошлое. — Грустно добавил и махнул рукой.

— Кирилл, пусть Ксюша сама тебе о своей жизни и увлечениях поведает. — Зоя не выдержала. Ведь просила подруга ничего не рассказывать.

— Сказали «А», говорите и «Б» — справедливо поддел Лавров.

Зоя отвернулась, почувствовала себя виноватой. Прав Кирилл, чего уж теперь-то шифроваться? Смысла не имеет молчать. Звонарев уже и так успел все растрепать.

— А хахаль ее где? — продолжил сыпать вопросами, не собирался останавливаться.

— Да здесь он, в городе. При жене и детях.

— Крутила шашни с женатиком?

— Нет. — Вступилась за подругу Зоя. — Всё. Допрос окончен.

— Погоди. — Грубо осадил ее Лавров. — Что за тип? — Ему хотелось всё выяснить до отъезда.

— Анохин… нет… погоди…дай вспомнить…о, Архипов! — радостно воскликнул от того, что наконец, вспомнил, — точно Архипов. Петька.

— Тот, что нефтянку держит? — Кир прищурился.

— Да, он самый.

— Значит, Петя — петушок, Золотой гребешок… — нараспев произнес Кир, — Напомни-ка мне, чем там эта сказка закончилась?

— Ты обалдел? У меня детей нет, чтобы помнить детские книжки, — посмотрел на Лаврова ошарашенным взглядом.

— Я про Архипова и Ксюшу. Что у них было?

— Хорош уже. Остальное из первых уст узнаешь. И так уже всё тебе выдал.

Кирилл бросил на Звонарева гневный взгляд, но должного эффекта не добился.

— И предупреждаю еще раз: обидишь Весну, придушу собственноручно.

* * *

Он всё-таки приехал. После того, как выяснил у Зои, что Весна сейчас живет одна, он просто не смог не приехать, не смог упустить возможность встретиться с ней еще раз. Он же не дурак в самом деле, отказывать себе в удовольствии. Звонил настойчиво — сразу дал понять, что не собирается никуда уходить. Ксюша взглянула на часы: пятнадцать минут третьего. Поздновато как-то для гостей, послать бы их куда подальше, но она точно знала, КТО находится по ту сторону двери. А Кирилл, продолжая мучить дверной звонок, засыпал ее смс. Ксюша даже не успевала прочитать сообщение, как приходило новое.

«Будь человеком. Открывай. Я такими темпами на рейс опоздаю»

Твои проблемы — хотела съязвить, но сдержалась.

«Счастливого пути!» Отправила ему в ответ и с тихим вздохом поплелась в прихожую, открывать дверь. Одеваться не стала, так и осталась в пижамном костюмчике: в светло-зеленой маечке на тонких лямочках и в коротких шортиках более темного оттенка. Ничего нового для Лаврова не будет — и так во всей красе ее видел, что уж теперь стесняться-то.

Щелчок замка, тихий скрип двери и Кирилл уже в ее квартире. Не дожидаясь приглашения, скинул обувь и прошел прямиком на кухню. Уверенно так, по-хозяйски.

— Пить охота, налей чего-нибудь, — бросил ей, усаживаясь на стул возле стола. Откинулся на удобную спинку и тяжело сглотнул. У него реально в горле пересохло, когда он увидел ее в этой майке.

Ксюша поставила на стол стакан воды.

— Спасибо. — Кирилл в несколько глотков осушил стакан. Жадно пил, торопливо, будто опасался, что отберут.

— Почему ушла? — как всегда, не стал ходить вокруг да около, конкретно задал интересующий его вопрос.

— Мешать не хотела. — обманчиво сладостным голосом сообщила Ксюша. Образ девицы из клуба до сих пор стоял перед глазами.

— Ревнуешь? — ухмыльнулся, а в глазах неприкрытое самодовольство. Вот они, лавры «Победителя».

— Ну что ты? — губы расплылись в ехидной улыбке. — Это не ревность. Это беспокойство. — Видела, что Кирилл не до конца уловил смысл сказанного, поэтому после небольшой паузы добавила. — Девочка однозначно бы скрасила твой досуг.

— Скрасила бы, не спорю. — Кивнул, соглашаясь. — Умело бы скрасила. — Мечтательно произнес он.

— Вижу, знаешь не понаслышке. — На губах вновь появилась усмешка. Вот только горькая она какая-то была. Не настоящая. Может прав Кирилл, это и есть та пресловутая ревность, что съедает изнутри. Об этом думать совсем не хотелось.

— Да я ее всего один раз видел. Даже имени не помню. В прошлый раз познакомились. С подругой она была…

— Ой, давай без подробностей, пожалуйста. — Перебила его Смородина.

Кирилл говорил правду. Он действительно не помнил эту девицу. Познакомились тогда, в прошлый раз, когда ребята разошлись по домам. Выпили и отправились в другой клуб, по пути забрав Сему, приятеля из банка. Куролесили так, что на утро и половины не мог вспомнить. А сегодня быстренько отправил ее куда подальше, сославшись на срочные дела.

— И, кстати, куда ты девочку дел? — спросила с неприкрытым сарказмом. Вот несмотря на то, что прошло уже около двух часов, после ухода из клуба, Ксюша была уверена, что у Лаврова с той девкой ничего не было. Или может ей просто так хочется?

— У меня с ней ничего не было, — подтверждая ее догадки, сообщил Кирилл. Словно мысли ее прочитал. — Да ну ее, — он махнул рукой. — Ягодка… — он встал, а Ксюша отступила на шаг назад. Она все это время так и стояла напротив Кирилла по другую сторону стола.

— Не хочу тебя разочаровывать, но ты зря отшил девочку. — отступила еще на один шаг.

— Не зря. — возразил он, не отрывая жадного взгляда от ее губ.

— Кир, — впервые так его назвала, — не надо. Не подходи, пожалуйста, — тихо попросила и выставила руки вперед, пытаясь остановить. А Лавров, будто не слышал, смотрел на нее пристальным, жадным взглядом и шаг за шагом подходил все ближе и ближе.

— Послушай, возможно, я сама виновата, — тихий вздох, — дала тебе повод думать обо мне так, но я не девочка по вызову, к которой можно приезжать всякий раз, когда приспичит.

— Я и без тебя знаю. — Он оказался совсем близко. Непростительно близко. Сердце учащенно забилось, когда увидела в его глазах неприкрытое желание.

— Кир, не надо, — попыталась увернуться, но руки Лаврова уже крепко стиснули ее талию, притянули ближе. Почувствовала, как участилось его дыхание, стало прерывистым, потяжелело. — Кир! — возмутилась и тут же отвернулась. Губы Лаврова скользнули по ее щеке. И плевать на то, что он разозлился. Не хотела она с ним целоваться. Знала, если он поцелует ее, то они уже точно не остановятся. А ей нельзя. Невозможно сегодня уступить. Не хочет она быть в его глазах легкодоступной девицей. В чьих угодно, но только не в его. Все знают ее, знают какая она, одному Кириллу не известно о ней ничего.

Кир притиснул Весну к стене, взял в ладони ее лицо и стал целовать: лоб, щеки, скулы, постепенно спускаясь к губам… Ксюша зажмурилась, а Кирилл все целовал, игнорируя, что губы ее поначалу были сжаты в полоску, словно в знак протеста. А он все целовал… легко, нежно, настойчиво. Терпеливо ждал, пока откликнется. И она сдалась… ответила. Вот будто себя отпустила. Расслабилась в его руках. А Кирилл все целовал, остановиться не мог: целовал жадно. Страстно. Напористо. Ее губы такие мягкие, нежные, чувственные… Бесконечно можно ее целовать.

— Тебе пора на самолет, — с трудом выдохнула.

— Успею. — прохрипел в ответ.

— Иди, — она уперлась руками в его грудь, — тебе пора.

— Ягодка, — прошептал в самое ухо.

— Не надо всё портить. — Кирилл, уйди. — попросила с каким-то отчаянием в голосе.

Кир разжал руки и отступил на шаг назад. Не мог он отказать Весне. Видел в ее глазах мольбу. Понимал, что не из вредности она просит, что для нее это действительно важно.

— Это был прощальный поцелуй, — попыталась выдавить улыбку.

— Нет. — Лавров покачал головой. Наклонился к ее лицу и вновь поцеловал. — Вот теперь прощай. — подмигнул ей и направился в прихожую. Ксюша осталась стоять у стены. Хлопнула входная дверь. Она одна.

 

Глава 6

Не хотела она плакать, не должна была. Вот только слезы сами собой покатились из глаз крупными горошинами. Всхлипнула, закрыла лицо ладонями, размазывая по лицу влажные дорожки, до боли закусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться в голос. Всё. Надо забыть. «Всё проходит и это пройдет…» — прошептала в пустоту и неспешно направилась в ванну. Плеснула холодной воды в лицо. Сейчас станет легче, вода она лечит. Она смоет все воспоминания.

Ошиблась. Не помогло. Легче не стало. Ей сейчас ничего не поможет и никто не поможет. А тот, кто мог бы, тот, кто растормошил, разворошил обиды прошлых лет, с каждой минутой становился от нее всё дальше и дальше. Пустота и безысходность обволакивали все сильнее, слой за слоем закрашивали жизнь в одну серую безликую массу равнодушия, разрушая её хрупкий, «едва оживший мир», лишали возможности вернуться в устоявшуюся реальность, выстроенную с таким трудом…

Заставила себя лечь в кровать, укуталась в легкий плед и прикрыла глаза в надежде заснуть. Всё тщетно. Промаялась остаток ночи, так и не смокнув глаз. На работу идти совершенно не хотелось, но Смородина не собиралась оставаться дома, она всегда боролась за своё, сейчас у нее на кону ее спокойствие, не время раскисать. Вот придет в офис, зароется в работу с головой и не будет у нее времени даже вспоминать о Лаврове. Вот только забыть не получилось, Лавров напомнил о себе сам. Написал ей тут же, как приземлился, не ждал от нее вопросов и беспокойства. Понимал, что даже надеяться на инициативу с ее стороны глупо и бесполезно.

Когда увидела номер, с которого пришло смс, сердце болезненно сжалось. Она не стала сохранять его в телефонную книгу, но точно знала, что это был номер Кирилла. Тут же возникло желание выкинуть телефон подальше, однако Весна сделала наоборот: руки сами потянулись к мобильнику. Не смогла сдержаться: улыбнулась, когда прочитала текст.

«Переживать не стоит: я долетел. Всё ок. Не трать впустую нервы. Что делаешь?»

Обалдеть можно от его самоуверенности. Мальчик явно корону носит.

Ее ответ пришел быстро, практически сразу. Кир довольно ухмыльнулся. Так и думал, что не сможет она промолчать. Вот только Ягодка так умеет: колко, остроумно, лаконично.

«Тихо охреневаю от твоей непосредственности.»

«Процесс охреневания удачно завершен. Так чем занята?»

Печатал быстро, словно опасался, что Ксюша куда-нибудь исчезнет.

«Занята поиском приличных слов. В уме сплошные ругательства»

отправила Лаврову очередное сообщение, даже не задумалась, стоит ли ему отвечать. Однозначно стОит, потому что других вариантов у нее почему-то не было. Вот Лавров жук! Ему все-таки удалось втянуть ее в переписку. Увлеклась так, что забыла о стопке договоров, лежащих перед ней на столе.

«Да ладно тебе! Можешь высказываться. Не стесняйся. Считай, что цензуру ты уже прошла»

«Никак сам Царь-батюшка добро дал?» — пришел очередной колкий ответ от нее.

«Таможня дала добро. Так чем занимаешься? Что вечером делаешь?»

Прочитала последний вопрос и обомлела. Напряжение сковало все тело, не должна она себя так вести. Не должна писать эти глупые сообщения. Никому это не надо. Ксюша выключила звук и отложила телефон подальше. Придвинула себе стопку договоров, и попыталась сосредоточиться на работе. Но, взгляд, то и дело, цеплялся за светящийся дисплей своего мобильника. Взяла его в руки, чтобы убрать в сумочку, но не сдержалась, когда увидела три сообщения и шесть пропущенных звонков. Все от Кирилла. Он сознательно спровоцировал Смородину на демонстративный бойкот. Нужно, чтобы появился повод для звонка. Лаврову он, конечно, не нужен, ему по барабану, а вот ей так спокойнее будет. Ксюша любит условности, рамки. Он это сразу заметил. Еще раз набрал ее номер. Молчание, но он и не думал, что она сразу ответит. Отправил очередное послание, затем еще два.

Ксюша открыла одно из последних сообщений.

«Ягодка ты ж понимаешь, я задолблю тебя смс и звонками, пока ты не ответишь».

А потом Кир снова позвонил. Если Ксюша сейчас не ответит, то у нее будет уже семь пропущенных от него. Ответила.

— Да.

— Выкинь свой телефон в мусорку, он плохо ловит сотовый сигнал, на него совершенно невозможно дозвониться. — тихо рассмеялся.

— Кирилл, что ты хотел? Говори быстрее, я на работе. Мне некогда. — пыталась говорить как можно спокойнее, но и сама слышала, что от неуверенности голос ее подрагивал.

— Ты не ответила на мой вопрос, — невозмутимо ответил.

— Ты в своем уме? Прекрати заниматься глупостями, — одернула его.

— Строгая ты, однако, на работе. А-а-а — протянул он, — понимаю. Серьезный человек. Юрист как- никак.

— Не смешно. — Ксюша не оценила его юмора. Она разозлилась. Только не на Кирилла. На себя. На свою реакцию на Лаврова. Шумно выдохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Так чем занимаешься? — он сделал вид, что не чувствует ее раздражение.

— Работаю. Я ра-бо-та-ю — произнесла практически по слогам.

— Ладно. Не отвлекаю. Просто хотел узнать, как твои дела.

Ксюша не видела его, но точно знала, что он сейчас улыбается. Почувствовала, что и ее губы растянулись в улыбке.

— У меня все хорошо. — ответила совсем другим тоном, спрятала свои «колючки» — Пока.

— Целую. — томно прошептал в трубку Лавров и отключился, а Ксюша еще минуту сидела в растерянности продолжая глупо пялится на свой мобильный. Хорошо, хоть у нее был свой кабинет и сейчас никто не мог видеть ее выражения лица. Брат сразу позаботился о ее комфорте. Выделил ей крохотное, но отдельное помещение, за что Ксюша ему была благодарна.

* * *

Кирилл уже подъезжал к дому, когда позвонил отец.

— Ты уже приехал?

— Да. Вот во двор только заехал.

— Ну как ты?

— Съездил нормально, но устал как собака. Если терпит, то давай встретимся завтра. Всю ночь летел. Хочу отоспаться.

— Ладно. Отдыхай. — согласился Лавров старший. — Завтра в девять жду.

В следующий раз Кирилл позвонил поздно вечером. На этот раз Ксюша ответила практически сразу.

— Что делаешь?

— К экзамену готовлюсь. — Невозмутимо ответила и потянулась за чашкой зеленого чая.

— Ты разве учишься? — Кир явно удивился. — Ты ж уже взрослая девочка. Зачем тебе эти глупости? — Смородина рассмеялась. Громко. Открыто. Искренне. Почему-то его растерянность ее развеселила.

— Да я на права решила сдать.

— Это хорошо.

— Спасибо за одобрение. — Съязвила она.

— Одобрение будет, когда собеседование пройдешь.

— Не поняла… — пришла очередь Ксюши удивляться.

— Возьму тебя личным водителем. — невозмутимо заявил он, еле сдерживаясь от смеха.

— Никогда не поверю, что ты доверяешь женщинам за рулем, тем более новичкам.

— Я и не доверяю. — согласился Кирилл. — Люблю адреналин. Мне не хватает в жизни экстрима, а ты как раз восполнишь этот пробел. Так что твоя кандидатура мне вполне подходит.

Ксюша вновь рассмеялась, а Кирилл почувствовал себя клоуном, который плетет, что попало, лишь бы ее смех услышать. Но веселье Весны быстро пропало.

— Мне пора, — будто опомнившись, проговорила она серьезным тоном, — спасибо, что позвонил.

Кир скривился от этой дежурной фразы. Блин! Да что ж такое-то! Зажатая она какая-та! А ему она так нравилась настоящая. Нравилась, когда она «отпускала» себя, тогда она становилась совсем другой, той, которая завораживала его… Именно такая Ягодка манила его к себе.

— Всегда рад, — ответил с улыбкой, но получилось как-то резко. Ксюша аж вздрогнула от его холодного тона. Обида кольнула где-то внутри, и волна горечи накатила вдруг. С трудом подавила тяжелый вздох. Тихо произнесла пересохшими губами

— Пока, — и не дожидаясь ответа отключила телефон. Со злостью отшвырнула учебник по вождению. Какие тут правила дорожного движения. Если она со своими собственными правилами справиться не может.

Лавров выругался. Громко. Смачно. Не стеснялся в выражениях. Поток мата прервал Звонарев, приславший приглашение.

«Жду 15.09. на днюхе. Подарок брать не обязательно»

«Вот и отлично» — подумал Кирилл. Решение пришло мгновенно, осталось только воплотить его в жизнь.

* * *

Кирилл, как и обещал вчера, появился в банке ближе к девяти. Отец не любит, когда опаздывают. Никогда и никому не делает поблажек. Говорит: «Порядок должен быть во всём». Кирилл полностью согласен с этим заявлением, поэтому и от своих подчиненных всегда требует жесткого соблюдения дисциплины.

— Как съездил? — поинтересовался отец после крепкого рукопожатия.

— Отлично, — ответил с нескрываемым ехидством.

— Надеюсь, все остались живы? — Виктор Сергеевич поддержал ироничный тон сына.

— Я в этот раз не сильно лютовал, — усмехнулся Кирилл, — так, слегка шороху навел, чтобы не расслаблялись. Я там тебе бумаги привез, не стал по электронке отправлять. — Подвинул в сторону отца черную папку, лежащую на столе. Лавров старший принялся изучать содержимое.

— Там цифры предварительные. Ты сам еще раз просчитай. У меня времени не было перепроверять.

— Знаю я на что ты тратишь свое время. — Ухмыльнулся отец. Кирилл открыто рассмеялся. О его похождениях когда-то легенды ходили. Служба безопасности регулярно докладывали Лаврову старшему об увлечениях сына. — Всё хоть успел сделать?

— Ага. Всё, что надо и не надо, — подтвердил Кир, — но если тебе понадобится, чтобы я туда съездил еще раз… — рассмеялся. Не стал договаривать. И так всё понятно. — В общем обращайся.

— Хочется вернуться?

— Ну, как сказать? У Звонарева через две недели день рождения. Слетаю к нему, да и заскочу в банк.

— Может тебя месяца на три туда отправить? — с усмешкой предложил отец, — смотрю, тебе там понравилось, так и тянет в места буйной юности.

Десять дней спустя.

— Вызывал? — Кир зашел в кабинет к отцу, на ходу расстегивая пиджак. Жарко, не смотря на то, что окна в помещении были открыты.

— Да. Разговор есть. — Без лишних слов и приветствий отозвался Лавров старший. — Я все изучил. Продумал. Через пару месяцев поедешь открывать филиал, только сначала всё подготовишь. Руководить процессом будешь ты. Хочу посмотреть, чему ты научился. — Кирилл аж рот открыл от удивления. — Не смотри на меня так. Хотел к своему Звонареву, вот и езжай. Наладишь там всё и возвращайся.

— Ты серьезно? — неверяще спросил Кирилл.

— Я когда-нибудь шутил такими вещами?

— Нет.

— Так, что собирайся.

— Так это месяца на три, не меньше. — Кир еще прибывал в легком шоке. На такую длительную командировку он не рассчитывал. Да и задание ему поручают слишком ответственное. Не то, чтобы он не верил в себя, но всё же.

— Понадобиться сидеть там год, значит будешь сидеть год. — Непререкаемым тоном заявил отец. — И да, если тебе интересно, — добавил он, — я бы за два месяца управился.

— Я понял. — На губах Кирилла появилась легкая ухмылка. — Да, правду говорят, инициатива наказуема, — тихо рассмеялся, вспоминая, как сам предоставил отцу папку с расчетами и схемой создания нового филиала. — Пошёл собираться?

— Иди, собирайся. — Виктор Сергеевич довольно улыбнулся. Понял, что не ошибся, давая сыну свободу действий. Парень вырос. Поумнел. Сейчас самое время проверить, чему он научился. Необходимо дать ему возможность встать на новую ступень, доказать, что он сам чего-то стОит. Вот и пусть доказывает. Понятно, что в любом случае он подстрахует Кирилла, на кону не малые деньги, но ему об этом знать не обязательно, для начала надо посмотреть на его подход к делу.

«Все, что не делается, всё к лучшему» — думал Кир, закидывая вещи в чемодан. В этой поездке определенно есть свои плюсы. Будет время Весну навестить, да и не раз. Его тянуло к ней. Хотелось увидеть ее, поговорить, обнять, поцеловать. Тело тут же отреагировало на его мысли и желания. Давно его так не «клинило», но Кирилл точно знал как с этим бороться. Ему был известен быстрый, верный, а главное приятный способ избавиться от наваждения. Достаточно встретиться пару-тройку раз с женщиной, желательно сразу в постели, чтобы она приелась ему, чтобы устал от нее, насытился ее ласками и всё как рукой снимает. Пробовал уже, знает. Кстати о наваждении. Надо бы напомнить о своем существовании. От Весны хрен дождешься чего-либо, пока сам не подсуетишься. Он сбросил ей смс. В ответ тишина. Ее молчание уже начинало бесить. Она молчала уже второй день: не отвечала ни на звонки, как это было раньше, ни на сообщения. Сначала Кир просто слушал в трубке длинные гудки — думал, что она таким образом проверяет его выдержку, но теперь вовсе стало непонятно, что это за марш протеста она устроила, потому как монотонный голос беспрестанно повторял: «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Не терпелось узнать причину ее демарша. Кир отшвырнул телефон на стол. Подальше. Звонареву звонить не хотелось. Не стоит. Самому надо это решать, тем более появилась у него такая возможность. Завтра всё сам выяснит, без посредников и любопытных глаз. Ждать осталось недолго. Да, и возможно, Ягодка за это время еще объявится.

«Ты завтра будешь?»

Звонарев беспокоится о посиделках.

«С самолета сразу к тебе»

«Отлично. Жду»

— Поздравляю. — чмокнула Сергея в щеку. — Я только на пару часов, — сразу напомнила, чтоб не забыл. — И без обид. Я ж предупреждала заранее. Ты помнишь? — грустно улыбнулась.

— Помню. — Отозвался Звонарев, а про себя подумал: «Лавров успеет приехать к тому времени, пока ты уйдешь»

Ксюша ехала в аэропорт, брат, сидевший за рулем, в который раз давал подробные указания.

— Как приедешь, сразу позвони. Не забудь, что послезавтра у тебя встреча с Игорем. Телефон его у тебя есть, но я ему еще раз накануне позвоню. Поняла?

— Да поняла я, Федя, поняла! Что же ты со мной, как с маленькой! — возмущенно воскликнула Ксюша, всё крепче сжимая в руке телефон. Видела, что Лавров звонит в третий раз, но ответить так и не решилась. Два дня не отвечала, а теперь уже смысла не видела. Сначала хотела ему сказать, что уезжает, а потом обнаружила, что телефон на работе оставила. Так и пролежал он почти двое суток на столе в кабинете, пока сегодня утром Федька его не забрал и не зарядил, чтобы на связи была, как прилетит. Ксюша вздрогнула — очередной звонок от Лаврова, но она трусливо отключила звук. Сидела в машине брата и мысленно прощалась с Кириллом. Не жалела о своем решении. Зачем начинать то, у чего нет будущего? А будущего у их отношений с Лавровым нет и быть не может, в этом она уверена. Петя вот также когда-то шел напролом, словно танк сметал всё и крушил на своем пути, добиваясь ее любви и привязанности. И добился. Еще как добился. Ксюша после их расставания еще долго отвыкала от его присутствия в своей жизни, долго пыталась вернуться к себе прежней, к той, что была до него. Не получалось. Без Архипова не могла почувствовать себя счастливой, да и не до радостей ей тогда было. В тот момент готова была на стенку лезть от безысходности: то ли от его предательства то ли из-за принудительного завершения спортивной карьеры, закончившейся так глупо и так страшно. Когда из гимнастики ушла — на какое-то время себя потеряла. Благо, Федька поддержал, помог. Заставил у него работать, не дожидаясь окончания реабилитационного периода. Она еще с постели не вставала, а он уже заваливал ее делами и поручениями. Давал ей «срочные и важные» задания, чтобы о глупостях думать времени не оставалось. Каждый день на электронку присылал ей договоры, бумаги, бланки, которые надо было проверить и исправить, или поручал разработать новый документооборот для взаимодействия с клиентами. Понятно, что для начинающего юриста это было чересчур, но Федя слишком хорошо знал сестру, чтобы отступать от намеченного плана. Ясное дело, что за ней потом проверяли грамотные специалисты, но Ксюша училась и надо сказать училась быстро. Прав был брат, у нее просто не было выбора, надо было чем-то занять себя, чтобы с ума не сойти. До сих пор была благодарна Феде за его настойчивость. Он сделал из нее неплохого специалиста в своем деле. И теперь, благодаря нему она нашла работу в столичной фирме. Федькин друг постарался. А она постарается, чтобы все там у нее сложилось на высшем уровне.

— Смородина здесь? — спросил у именинника, разыскивая глазами Ксюшу. Прошелся внимательным взглядом по присутствующим. Безуспешно. На танцполе ее тоже не было видно.

— Была здесь, — ответил Сергей и с виноватой улыбкой добавил, — но ушла десять минут назад.

«Как ушла, так и вернется» — подумал Лавров и полез в карман за телефоном.

— Она уехала, — пояснил Звонарь.

— Я понял. — Кирилл уже набирал знакомый номер, но ответом ему в очередной раз послужили длинные гудки.

«Твою ж …» — Лавров про себя выругался. Достали его эти кошки-мышки.

— Подруга твоя где? — обратился с заметным раздражением к Зое.

— Уехала.

— Это я и так понял. Куда уехала?

— в Москву. — еле слышно ответила Зоя, испытывая желание исчезнуть куда-нибудь подальше отсюда. Слишком агрессивно вел себя Лавров.

— Надолго?

— Не знаю. Как получится, но хотела там остаться.

— Охренеть, — только и смог выдавить из себя Лавров. Обалдеть можно, как он лохонулся. Приехал сюда, чтобы узнать о том, что она рванула в Москву. Ясный перец, что до нового года они точно не увидятся. «Ну, ничего, я покажу тебе снежную столицу!»

— Что это за цыпа за соседним столиком?! — Кир присвистнул и прошелся внимательным взглядом по девице, одежда которой ничего не скрывала.

— Не понял, — удивленно протянул Звонарев. — А Весна?

— А что Весна? — ехидно переспросил, — Весна прошла, настала осень, — огрызнулся Лавров, — вискарь подай.

 

Глава 7

— Как ты на ЭТО, вообще, позарился? — с явным пренебрежением поинтересовалась Зоя. — В ней же ничего натурального. Силикон сплошной. Фу, — для убедительности состроила гримасу.

— Нормально там у нее все. Лучше чем у многих. Всё сразу видно и понятно, а то понацепите на себя всякую фигню, — возьмешься, а там поролон.

Звонарь понимающе кивнул Лаврову, видимо, соглашаясь с заявлением друга, Зоя прыснула со смеху. Что ж, наверняка, у мужчин имеется своя теория о женском белье, и Зоя обязательно ее узнает, выпытает ее у Звонарева, уж больно интересные у них рассуждения.

Лавров все-таки скоротал ночь с приглянувшейся ему «Цыпочкой». Друзья хотели его отговорить, но ему на их мнение был наплевать. На очередное напоминание о Весне, Кир ответил весьма резко, но он не сожалел о своей грубости.

— Да что вам сдалась эта Весна! — начал закипать. — Я не давал никаких обещаний и не собираюсь становиться монахом-девственником только потому, что вам так захотелось. Отчитываться перед вами или пред кем-либо еще я не собираюсь. — С нажимом произнес он. — И еще, на будущее, учтите, мои отношения с Весной вас не касаются! Нашлись тут блюстители морали и совести! В последний раз предупреждаю: не лезьте не в свое дело! Надо будет — вас спросят.

С этими словами Лавров покинул их столик и пересел за соседний. Как же его взбесила Смородина своим поведением. Если она думала таким образом набить себе цену, то девочка явно просчиталась, не на того напала. Убиваться по ней он не станет. Ее детские выходки — это ее личные трудности, и ничьи больше. Со своими тараканами пусть сама заморачивается, а ему, и без того, есть чем заняться, тем более, вечер обещает быть приятным.

* * *

— Да, Федя, долетела нормально… Да, Варя встретила… — докладывала брату по телефону о своем приезде, с радостью глядя на подругу детства, сидящую на соседнем кресле. Так и хотелось ее еще раз обнять, останавливало только одно: Варька была за рулем. Ничего, сейчас приедут домой — наобнимаются, поговорят, обсудят всё, расскажут друг другу все новости. Ксюша довольно улыбнулась, не хватало ей Варьки, скучала по ней безумно. Виделись они теперь не часто. После переезда в Москву, Варя приезжала домой всего пару раз, не больше, а хотелось видеться чаще. Конечно, телефонные разговоры и скайп никто не отменял, но они не в счет. Все эти новинки технического прогресса никогда не заменят полноценного «живого» общения.

— Просто захотела. — пожала плечами Ксюша в ответ на расспросы подруги.

— Смородина, вот кому ты рассказываешь? Я тебя сто лет знаю. Просто захотела она в Москву. Ага, как же. — Варя всем своим видом демонстрировала, что не верит в версию подруги. — Я тебя полтора года не могла сюда заманить, а тут ты просто взяла и надумала. Захотела она, видите ли попробовать покорить столицу. Я абсолютно уверена, что ты приняла для себя осознанное решение. Я даже больше скажу, ты перед собой какую-то цель определенную поставила. Ты ко всем переменам основательно подходишь, и тебе всегда надо всего и по максимуму, даже если тебе для этого придется в лепешку разбиться. — Ксюша улыбнулась. Подруга знала ее хорошо, очень хорошо. А Варя тем самым продолжила, — Я понимаю, что у тебя новый жизненный этап, новая страница. Одного пока только не могу понять, ЧТО именно послужило причиной таких перемен.

Смородина рассмеялась.

— Не волнуйся, я обязательно тебе все расскажу. Обещаю. Дай мне только время в себя прийти немного.

В себя Ксюша пришла довольно быстро, некогда было думать о своих обидах и копаться в воспоминаниях, надо было влиться в жизнь большого города. Спортивное прошлое помогло выработать правильный режим и оптимально распределять свои силы. Три месяца в Москве, пролетели как один. Времени в сутках катастрофически не хватало, только на дорогу уходило около трех часов в день. Вставать приходилось в 05.30., а возвращаться домой не раньше девяти. Оно и понятно, для нормальной работы, необходимо сначала детально изучить ее специфику, а на это опять-таки нужно время. Смородина, конечно, уставала, но ей не привыкать. Столичный ритм — это ничто по сравнению со спортивными нагрузками, к которым привык организм.

Этот «марафонский забег» должен был закончиться 30 декабря. На новый год Смородина планировала улететь домой. Билеты приобрела заранее, а вот с подарками надо было срочно что-то решать. До отъезда оставалось два дня, а надо было еще выкроить время на поход по магазинам, разгрести неотложные дела и еще встретиться с Игорем, который хотел через нее что-то передать Федьке.

Вот только вспомнила об Игоре, и он позвонил, будто мысли ее прочитал.

— Давай завтра часов в семь-восемь пересечемся, в ресторане посидим? Мы с друзьями как раз собираемся отмечать. Я со своей благоверной буду, да и еще пару человек ты точно знать и помнить должна.

— Игорь, я не знаю, как у меня со временем будет. Я, конечно, приеду, заберу Федькину «посылку», раз ты больше нигде встретиться не можешь, но на посиделки вряд ли останусь. Хорошо бы добраться до тебя хотя бы к девяти.

— Подъезжай, как сможешь. Я тебе смс скину с адресом.

— Договорились.

* * *

В Москву он вернулся только в конце декабря. Переступил порог своей квартиры, кинул дорожную сумку на пол, устало вздохнул. Улыбнулся. «А-а-а!!!» — радостно заорал на всю квартиру. Всё. Успел. Смог. Уложился до нового года. Сумел доказать отцу и, в первую очередь себе, что чего-то стоит, что может он выйти на другой уровень. Всё, теперь можно расслабиться, после стольких недель напряга. Жил все эти три месяца как на пороховой бочке, вкалывал по двенадцать часов в сутки. Тело теперь требовало отдыха. Он теперь две недели потратит на сон, кабаки и прочие удовольствия. Кстати об удовольствиях. Надо бы позвонить Наташке. Она ему весь телефон оборвала своими звонками и намеками о предстоящих встречах. А ему было не до приездов, не до встреч и не до прочих радостей. Голова другим была забита. Нет, конечно, он пару-тройку раз баловал себя знойными девочками, но сейчас не смог бы даже при всем желании вспомнить, ни их имен, ни лиц. Да и не надо оно ему.

Он припарковался на стоянке у ресторана, где его уже ждали друзья. Сначала они посидят тут, а потом отправятся в клуб. Пятница, вечер, конец года. Хочется расслабиться, оторваться после трудовой недели, тем более она, трудовая неделя, выдалась у него насыщенная. Три перелета туда — обратно, практически сразу после возвращения из «ссылки».

— Наташ, скоро буду. — порычал в трубку и вышел из машины.

Он увидел ее сразу. Да это была она. Точно она. Его Ягодка. Он ни капли в этом не сомневался. Готов был поклясться, что недалеко от входа, практически на углу здания стояла Ксюша. Она была не одна. С каким-то типом. Кир прищурился, не мог разглядеть, но, кажется, они целовались. Руки сжались в кулаки. Нашли где миловаться. Злость огненной лавой забурлила в венах. В сознании мелькнула мысль, что Ягодка не в себе: то ли пьяная, то ли в порыве чувств не обращает внимания на то, что этот тип бесцеремонно, не стесняясь, откровенно ее лапает, а она позволяет ему. Не отталкивает, но и инициативы не проявляет, только за плечи его держится.

«Интересно девки пляшут» — пронеслось в голове, а дальше ни одной дельной мысли. Только желание отшвырнуть этого козла подальше от Смородиной. Лавров подошел поближе. Услышал «Гриша! Да не трогай ты меня! Не трогай!» Вот только она не особо сопротивлялась, пока он шарил руками по ее телу, ни единой попытки не предприняла оттолкнуть его. А в памяти Кирилла всплыли их прошлые встречи, их перепалки. Она тогда ему тоже «отказывала», а потом он оказался в ее постели.

«Выпендривается!» — подумал Кир, но, тем не менее, ничего не говоря, он схватил этого «смертника» за шкирку и отцепил от Смородины. Швырнул с силой на землю. Она немного покачнулась, зажмурилась, что есть силы, пождала губы. Ни криков тебе, не возмущений, ни спасибо… Ничего, вообще, ничего. Он в очередной раз уверился, что с ней, что-то не так.

Ладно, позже выяснит.

— Пойдем отсюда, — он протянул ей руку.

— Сейчас. — трудом выдохнула. От накатившей боли дыхание перекрыло. — Сейчас. В очередной раз пообещала она, но с места так и не сдвинулась.

Кир вопросительно смотрел, ожидая ответа. Смородина же никак не реагировала, явно была в своих мыслях, где-то далеко отсюда. Может она просто прибывает в шоке? Неужели из-за этого урода переживает. А плевать, пусть переживает. Пусть знает, чем могут закончиться эти порывы страсти на людях. Совсем обнаглели. Кир почувствовал, как снова начинает закипать.

— Пошли.

В ответ тишина.

— Ты этого что ли ждешь пока очухается? — кивком головы указал типа, продолжавшего лежать на земле. Кажется, он был в отключке, но явно живой.

Ксюша перевела взгляд вниз. Блин. Гриша. Она уже и забыла о нем. Надо бы Игорю позвонить, чтобы забрал его отсюда. Краем глаза нашла сумочку, которая так и осталась, валяется на асфальте недалеко от ее ног. Она сейчас точно до нее не дотянется. Придется у Кирилла помощи просить. Вот только как это будет выглядеть со стороны.

— Пойдем уже отсюда, — рыкнул он, теряя терпение. Поднял руку, намериваясь ее подтолкнуть. Ксюша взглядом проследила за его жестом. Отрешенность в ее глазах сменилась паникой.

— Ты только не трогай! Не трогай меня! — практически закричала. У него внутри всё похолодело от ее неприкрытого страха. А потом его осенила догадка.

— Этот урод успел что-то сделать? Он ударил тебя?

— Нет. — Еле слышный шепот сквозь зубы. Понимала, что если сейчас всё расскажет, Лавров от Гришки живого места не оставит.

Изрядно подвыпивший Гриша пошел провожать Весну. Не смотря на ее заверения и отказы, он уцепился за нее как банный лист. Схватил крепко и потащил к выходу. Уже в гардеробной пытался поцеловать. Еще, как назло, Игорь вышел на перекур и не видел этого пьяного представления своего друга.

Когда Гриша выволок ее из зала, Ксюша упиралась из всех сил. Цеплялась руками за всё, что попадалось на пути: стул, дверной косяк, потом схватилась за деверь. Поразило, что никто не вступался, охранник ленивым взглядом наблюдал за происходящим, никак не реагируя на явную агрессию парня f0884d. Хотя, возможно, уже привыкший к темпераментной публике, он попросту не обращал внимания на «Мексиканские страсти» молодежи. Ксюша до последнего сопротивлялась, не смотря на то, что силы явно были не равны. И в какой то момент ей повезло, она сумела выдернуть руку из его ладони, но не удержалась и пошатнулась, потеряв равновесие, отлетела по инерции назад ощутимо ударяясь спиной об угол стены. Тонкая короткая дубленка не спасла от удара, хотя наверняка должна была смягчить его. Однако, и того, что почувствовала Ксюша, ей хватило. От боли в глазах заискрилось, звездочки мелькали, превращаясь, в яркие пятна, но в тот момент было неважно, потому, как уже через секунду в пояснице запекло, и ужас сковал ее тело и сознание. Стало жутко, и больше от воспоминаний, чем от болезненного спазма. Она слишком хорошо, слишком отчетливо помнила эти ощущения.

Лавров подошел к Весне впритык. Остановился совсем рядом с ней. И ощутил, как она напряглась еще больше, как еще в сторону не дёрнулась.

— Ты меня боишься что ли? — спросил слишком резко. Не верилось ему в это, но ее поведение говорило об обратном.

— Нет… — судорожный вздох. — то есть, да. — и снова в глазах напряжение.

Ксюша путалась в ответе, себя не понимая, потому как ответила она утвердительно, но в тоже время отрицательно покачала головой. А потом словно одумавшись, пришла в себя и затараторила.

— Нет. Нет… Кир, конечно, нет. — будто себя убеждала, уговаривала, устало выдохнула и после небольшой паузы добавила, — Ты только не трогай меня. Ладно?

Он уже ничего не понимал, и с этим надо было что-то делать. Попытался присмотреться к Ягодке и обалдел просто. Понял, что его смущало в ее поведении. Она за пять минут ни разу не пошевелилась, ни одного жеста, ни поворота, ни единого шага не сделала. Хотел у нее спросить, что случилось, но, как только глянул на нее, передумал. Она сейчас точно не ответит.

Ксюша в очередной раз зажмурилась, а потом надела на лицо маску невозмутимости и нескрываемого пренебрежения. Только Кира мало волновали ее выпады, он сам кого хочешь, при желании, взглядом к месту пригвоздит, и ее, в том числе, если понадобится.

Кир громко выругался. Уговаривать ее он не собирался.

— Пошли, — схватил ее за руку. Ладонь оказалась просто ледяной.

— Ты замерзла. Дрожишь вся! Какого хрена!

— Да. Здесь холодно, — согласилась она. Как еще зубами стучать не стала. Не удивительно конечно. На улице дубак, а она в тонких колготках. Кир потянул ее за руку.

— Ты нормальный?! Я просила не трогать меня! Уйди!

— Только с тобой. — приторно сладким голосом пояснил он.

— Я не могу идти. У меня спина болит. Не жди меня. Вон сумочку мне подай, пожалуйста и иди.

— Где болит? — прошелся ладонью по ее спине, будто мог что-то понять или нащупать. — Он все-таки тебя ударил?

Она не стала ничего объяснять.

— Кирилл, — обратилась уже спокойно. — Ты не жди меня, не мерзни.

— Я смотрю, ты сегодня совсем не в себе. Глупость за глупостью морозишь.

Повернулся так, чтобы было удобнее ее поднять.

— Я отнесу тебя. Скажи только, где именно болит? Где? Не молчи, говори! — спросил, тревожно. — Ну, же, говори! — поторапливал ее, теряя терпение.

— Поясница.

Лавров кивнул.

— Я аккуратно. Не бойся, слышишь? — будто с ребенком разговаривал. — Только не дергайся. Я осторожно. — Шептал успокаивающим тоном. Уговаривал.

Он присел так, чтобы ей удобно было обхватить его за шею.

— Давай, Ягодка, цепляйся. — Она положила руки ему на плечи. Кирилл ужаснулся. Ее руки напомнили ему плети, такие же безжизненные, не было в них силы… Словно марионетка, которой перестали управлять. Он приподнял ее так, чтобы Ксюша могла оставаться в неподвижном состоянии. Уцепился крепко за бедра. Если схватить выше, за талию, или ниже под ягодицами, то можно навредить. Она потеряет равновесие и стопроцентно покачнется.

— Так, осталось самое сложное, — Лавров аккуратно поставил Ксюшу возле машины. — Надо как-то забраться во внутрь.

Он открыл дверцу. Осторожно развернул ее спиной к машине. — Приседай с прямой спиной. Я придержу за плечи. — Он усадил ее аккуратно, бережно, а ей почему-то стало стыдно. Не хотелось, чтобы Кир испытывал к ней жалость. Ей этих сочувственных взглядов на всю жизнь хватило. Она прикрыла глаза, мечтая повалиться сквозь землю.

— И часто у тебя такое случается? — услышала беспокойство в его голосе. Не было там любопытства. И это хорошо. Иначе, она бы точно не выдержала. Ну, или выдержала, но разочаровалась, в очередной раз, а этого не хотелось. Не хотелось разочароваться в Лаврове. Она и тогда уехала, чтобы все осталось правильно. Красиво. Чтобы не было той грязи и лицемерия. Жалости и лицемерия ей хватило сполна. На всю жизнь хватит. Каждый считал тогда своим долгом прийти и «утешить бедную девочку». Так мерзко, унизительно было наблюдать это фальшивое беспокойство, до сих пор противно вспоминать.

* * *

— Кирилл, подай, пожалуйста, мою сумку, там телефон. — Тихо попросила.

— Зачем тебе телефон?

— Надо Игорю позвонить, чтобы Гришу забрал и… — она замолчала, а потом все же добавила, — и такси вызвать.

— Какое еще такси? Скажи спасибо, что я не прибил этого урода. Такси она ему решила вызывать!

— Я не ему. Я себе.

Вот лучше бы она этого не говорила, потому как Лавров был на грани. Он послал ей бешенный, испепеляющий взгляд.

— Ерунду не говори. Я тебя отвезу. — едва сдерживаясь проговорил он.

Кирилл хотел сказать что-то еще, но мелодия его мобильника прервала заготовленную речь. Он бросил взгляд на дисплей. «Наташа». Вот только ее сейчас не хватало.

— Да, — недовольно ответил. — Нет. Я не приду.

В трубке послышался непрерывный женский вопль. Ксюша слов не разбирала, не прислушивалась.

— Я сказал нет. Не приду. Я помню, что говорил. — Проорал он в трубку. — Гуляйте без меня!

Ксюша, сидящая на соседнем кресле, вздрогнула от резкости его тона. От неприкрытой агрессии холодок прошел по коже.

— Кирилл, не стоит из-за меня менять свои планы.

— Поздно, милая. Они уже изменились. — Ответил с улыбкой. Завел мотор и тронулся с места.

— Я ведь не смогу тебя отблагодарить. — Продолжила Ксюша. Ему сразу стало понятно, что она имеет в виду под словом «отблагодарить».

— Смородина, вот дура ты. Самая настоящая дура.

— Тем более. — Не стала спорить. — С дураками связываться себе дороже. — Убедительно произнесла она. — Тебе ли не знать.

Лавров в ответ хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли опровергая.

Ксюша не стала звонить Игорю, написала смс и как только получила ответ, что с Гришей все нормально, отключила телефон. Кирилл сегодня слишком психованный. Лучше уже дома включит мобильник. Как раз Федьке позвонит.

— Ты куда меня привез? Я тебе не этот адрес называла. — в глазах паника. Непривычно видеть ее такой. Его Ягодка сегодня сама на себя не похожа: растерянная, испуганная, неуверенная. Смотрел и не узнавал.

— Шшш, — он протянул руки, и успокаивающее погладил ее ладонь, — не шуми. Не время демонстрировать свою гордость. Я еще в прошлый раз уяснил, что ты гордая, — на его губах появилась чуть заметная ухмылка. Смородина спорить не стала, прикрыла глаза, чтобы не увидел в них предательский блеск. Но Кирилл все равно заметил, как подрагивают ее веки, понял, что она пытается сдержать слезы. Ксюша отвернулась. Больше ничего не сказала. Пусть делает, что хочет.

Через пару минут Лавров помог ей выйти из машины. — Дальше я сама, — слабо улыбнулась.

— Лучше я. — Кир подошел вплотную. Обнял за плечи.

— Ты настоящий джентльмен, — попыталась пошутить, но вышло как-то не очень весело.

Кирилл улыбнулся, так тепло и открыто, что действительно ей захотелось обнять его. Смородина тут же подавила это желание. Не стоит делать того, о чем очень скоро будешь жалеть.

— Ты забыла: я не джентльмен, я рыцарь. — напомнил он ей. — Выполняю свой рыцарский долг. — В его глазах блеснули смешинки, на губах Ксюши появилась чуть заметная улыбка, оба вспомнили прошлую встречу. Напряжение исчезло, дышать стало легче.

Как только переступили порог квартиры, Лавров тут же кинулся снимать с Ягодки одежду. Сначала дубленку, потом принялся за шарф, затем попытался стянуть кофту.

— Кирилл, — последовало возмущение Ксюши. — Что ты делаешь? Перестань!

А он уже присел на корточки рядом с ней и растягивал ее сапоги.

— Чего ты разбушевалась? Я просто помогу тебе. — Ответил с невозмутимым видом, продолжая свое занятие.

Она и глазом не успела моргнуть, как они оказались в одной из комнат.

— Снимай водолазку, — бросил ей на ходу, и направился в ванну.

Она так и застыла с кофтой в руках, которую одевала поверх водолазки.

— Ты меня для этого привез? — спросила, как только он появился. Кирилл же никак не отреагировал на ее вопрос. Вместо ответа, задал свой.

— Почему еще одета?

— Ты ожидал чего-то другого? — возмутилась Ксюша.

— Да, как-то рассчитывал на понимание, но ладно. Раз такое дело… — отозвался он. Его спокойствию сегодня можно было позавидовать, впрочем, как всегда.

Лавров подошел ближе к Весне, а ей вдруг стало неуютно. Как-то противно от того, что Кир думает только о том, чтобы затащить ее в постель. Хотя, какой мужик будет думать о чем-то другом?

— Ты привез меня к себе, чтобы я перед тобой разделась? — неверяще спросила она. Ты действительно идиот, или только прикидываешься? — а затем, уже тише добавила. — Не знала, что ты такой извращенец.

— Не вижу ничего извращенного в том, чтобы проверить и убедиться, что с твоей спиной всё в порядке.

Ксюша молчала. Она действительно круглая дура. Сама только об этом и думает.

— Снимай лучше сама, иначе это сделаю я. — Невозмутимо предупредил. — Я не шучу. — Добавил он.

Но Ксюша не торопилась раздеваться. И пальцем не пошевелила. Кир подошел ближе, остановился совсем рядом. Осторожно, едва ощутимо, провел пальцами по ее щекам, мучительно медленно спускаясь к шее, неспешно оттянул ворот водолазки, слегка прикоснулся к нежной коже. Прикосновений в один момент стало мало. Удушливая волна желания разлилась по телу, захотелось стиснуть Смородину в своих объятиях, долго не выпуская из своих рук, целовать, обнимать, ласкать, дарить наслаждение и самому потерять голову от своей Ягодки. Но нельзя. Сейчас нельзя. Только не сегодня. Он помнил об этом, пока помнил. Дальше он за себя не ручается.

Нагнулся к ее лицу и нежно провел кончиком носа по ее виску, затем по щеке, спустился к шее, вернулся наверх, к подбородку. А потом, резко и неожиданно его губы оказались не ее губах. Смородина вздрогнула, но не оттолкнула, даже не пыталась отстраниться. С жадностью отвечала ему, а он все целовал. Целовал так, как она помнила, так как она любила. Боже, как же она, оказывается, скучала по нему. Безумно скучала по его губам, по его сильным, нежным рукам. Хотелось раствориться в нем, хотелось забыться, не вспоминать о реальности. Почувствовала как его ладони обхватили ее талию. Не сильно. Бережно. Легко. Едва ощутимо. Горячие пальцы забрались под мягкую ткань, нежно поглаживали кожу, а потом, она и сама не поняла в какой момент, Кирилл сжал края водолазки и неспешно, осторожно потянул наверх. Его движения были легкие, бережные, едва уловимые.

— Кир, — прошептала задыхаясь.

— Поднимай руки, — тихо попросил он, покрывая лицо легкими поцелуями. Ксюша послушно выполнила просьбу. Темная ткань скользнула по коже, его руки прошлись следом. Раздался судорожный вздох. Кирилл улыбнулся. Вот она, его Ягодка, его настоящая Ягодка, не прикрытая цинизмом и маской равнодушия.

Вот только ему пришлось наступить на горло своему желанию. Трудно сдерживаться, когда она стоит перед ним в кружевном бюстгальтере, в юбке выше колен и тонких колготках, а может быть, даже в чулках. Лавров мысленно выругался и осторожно развернул Весну к себе спиной, окинул внимательным взглядом. Провел ладонями по пояснице, ощупывая каждый сантиметр, не упуская из виду ни единой родинки, ни малейшего пятнышка. Пытался найти доказательства того, что ее здоровью ничего не угрожает.

— Ягодка, как же ты меня напугала. — тихо признался он, не выпуская ее из своих объятий, прижал к себе еще крепче. — У тебя точно ничего не болит? Может всё-таки к врачу? — прошептал ей в макушку.

— Не надо. Всё в порядке.

Она не врала. Когда боль начала утихать, Ксюша поняла, что зря так разволновалась. Она просто сильно ушиблась, а значит, через пару-тройку часов, кроме синяка, никаких последствий не будет. Она в этом была уверена. — Спасибо за беспокойство. — С трудом ответила. Как-то не была она готова к такому Киру. Привыкла к его напору, самодовольству и дерзости.

Кирилл поцеловал ее в шею и почувствовал, как Ксюша передернула плечами.

— Пошли, согрею, — незамедлительно отреагировал он. Был уверен, что она замерзла, а Ксюше было слишком жарко, слишком волнительно рядом с ним. От его дыхания на ее шее, мурашки бежали по коже.

— Лавров, ты опять, — хотела возмутиться, но вышло слабо, неубедительно.

— Да, я опять, — хмыкнул Кир. — Хочу тебя согреть. — Подхватил ее на руки и отнес в ванну.

— Оцени мою заботу, дорогая, — прозвучало немного язвительно, — я даже воду набрал.

Ксюша с недоумением смотрела на Кирилла. Не могла подобрать нужные слова, но увидев в его глазах смешинки, передумала отвечать.

— Давай, залезай в ванну. Тебе надо согреться. Расслабить мышцы. — она с опаской взглянула на Кирилла. — Не бойся. Вода теплая. Я не делал горячую. Хотя, тебя и в кипяток не мешает засунуть, чтобы мозг отогрелся.

— Ты решил мне нахамить? — и, не дожидаясь от него ответа, — Какого хрена… — договорить она не успела, Кир перебил ее на полуслове.

— Какого хрена ты в такой мороз в тонких колготках лазеешь? — спросил с явной претензией.

— У меня юбка теплая, — машинально ответила.

— Ну, да-а, — издевательски протянул он, — это, конечно, аргумент.

— Тебя забыла спросить, что мне надеть. — Огрызнулась она.

— Забыла, — подтвердил он.

— И, вообще, Лавров, выйди отсюда. Раз решил сделать приятное, приготовил ванну, так дай воспользоваться случаем, и принять ее.

— Так принимай. — Снова сама невозмутимость. — Я что, против? — Всем своим видом показал, что уходить никуда не собирается.

 

Глава 8

— Кирилл, спасибо за приют и ласку, но мне пора. — Сказала, как только вышла из ванны. Он ждал от нее подобных слов, уже был к этому готов. Ксюша всегда, при каждом удобном случае, демонстрировала ему свою независимость и гордость. — Отвезешь меня домой или мне такси вызвать?

— К чему такая спешка? Оставайся на все выходные. После праздников отвезу тебя, куда скажешь. — По лицу ее видел, что она не согласна. — Ты что тридцатого работаешь?

— Нет, не работаю. Тридцатого у меня самолет. — Ответила коротко и ясно.

Вот только Кирилла ответ явно не устроил, он продолжал буравить ее вопросительным взглядом, ожидая подробностей.

— Я улетаю к родителем. — Пояснила Ксюша.

Лавров выдохнул. Не с мужиком на острова летит, уже хорошо.

— Ты хотела сказать, что СОБИРАЛАСЬ улететь к родителям. — Усмехнулся. — Будем вместе Новый год встречать.

— Кир, не смешно. — Потянулась за своей кофтой, лежащей на кресле. — Мне, правда, домой надо: чемодан собрать. Завтра еще подарки покупать.

— А Смысл?

— Не прикидывайся.

— И в мыслях не было.

— Ты меня прекрасно слышал! — немного раздраженно выдала Ксюша.

— Я-то тебя слышал, а ты меня, судя по всему, услышать не хочешь. Если ты еще не поняла, то я готов тебе в этом помочь: расскажу о твоих планах на ближайшие десять дней. Ну, так вот, — начал он с серьезным видом. — Предлагаю встретить Новый год вдвоем. Я пока еще не определился, где лучше: дома или на даче. Ты как думаешь? Где хочешь отметить?

— Я хочу отметить дома, с родителями… — с нажимом произнесла, хотела продолжить свою тираду, но он перебил ее.

— Исключено. Ты никуда не поедешь. Дорога до аэропорта, перелет, путь до дома родителей, — всё это займет не меньше семи-восьми часов. Твоя спина вряд ли выдержит сейчас такую нагрузку. Да и мне не хочется тебя отпускать. — Прямым текстом сообщил о своем желании. — Я забрал тебя к себе не для того, чтобы ты сбежала.

— Кирилл, — терпеливо начала Ксюша таким тоном, будто пыталась донести мысль до неразумного ребенка. — Я, правда, благодарна тебе за помощь, ты действительно меня выручил, но ведь это не значит, что теперь я перед тобой в вечном долгу и должна буду делать всё, что ты захочешь.

И, вообще, — язвительно добавила она, — я могу покрыть твои расходы на бензин.

— Ты мне еще предложи компенсировать моральный ущерб. — Рассмеялся. — Сразу предупреждаю, не расплатишься. Тарифы у меня высокие.

Заметил, как ее губы тронула чуть заметная улыбка. Сдается Ксюша, значит, он на верном пути.

— Пошли, поужинаем или ты в ресторане ела? — последние слова прозвучали немного резко. Не мог Кирилл спокойно вспоминать их сегодняшнюю встречу. Мало он вмазал этому козлу, надо было не сдерживать себя, отмутузить по полной программе. Его тогда только Ксюша остановила. Не хотелось при ней устраивать показательный мордобой.

— Вот, — указал рукой на холодильник, — всё, что здесь найдешь, всё твоё. Не стесняйся. Там много чего найти можно. — Пока ты тут осматриваешься, я в душ быстро схожу. Не скучай. — Подмигнул и вышел из кухни.

— Игорь, только ничего не говори Федьке. Он его точно прибьет. — Решила позвонить, пока Лавров в ванной. Не хотелось при нем разговаривать о сегодняшнем вечере. До сих пор помнила, как исказилось его лицо в порыве ярости при виде пьяного Григория. — Нет, Игорь, только попробуй ему мой номер дать. — Испуганно замерла, краем глаза заметила в дверях Кирилла. Тот внимательно вслушивался в обрывки телефонного разговора. Пытался понять, с кем его Ягодка говорит.

— Ты давно знакома с этим дебилом Гришей? Почему боишься рассказать Феде. Федя твой мужик? — Спросил как только она попрощалась с Игорем.

— А не слишком ли много вопросов?

— В самый раз и на каждый из них я жду ответ.

— Лавров, наглость родилась вперед тебя.

— Да, я наглый и знаю об этом. — Довольно подтвердил он. — Отвечай, давай, не уходи от темы.

— Да, пожалуйста. Федя мой брат. Игорь и Гриша его друзья, которых я знаю много лет.

— Хороши друзья. — Иронично заметил. — Да и брат у тебя фиговый.

— Лавров! — осадила она его. — Прекрати. — Вступилась за Федьку.

— Нормальный мужик никогда не позволит приставать к своей сестре, ни посторонним мужикам, ни, тем более, друзьям. — И добавил. — Видимо, не с теми он у тебя дружит.

— Нормальные у него друзья. И Гриша нормальный парень. Просто перебрал немного, а вы пьяные только одним местом и думаете.

— Алкоголь не повод вести себя по-свински и, уж никак, не является оправданием.

Ксюша проснулась посреди ночи от боли в животе. Вот только этого не хватало. Всё как всегда не вовремя. Осторожно перевернулась на бок, медленно подтянула ноги к груди, свернувшись калачиком, вздохнула глубоко и задержала дыхание. Вот что теперь делать? Как в незнакомой квартире, в кромешной темноте можно отыскать сумку? Да она даже приблизительно не могла представить, куда Кирилл ее мог поставить. Медленно выдохнула. Но ничего не поделаешь, придется заняться поисками, иначе она ему всю кровать заляпает. Вот хотела же лечь в гостиной. Так нет же, не позволил.

— И не надейся, что ты будешь спать отдельно, — невозмутимо предупредил Лавров, когда заметил, как Весна пристальным взглядом изучает огромный бежевый диван. — Прежде чем начнешь меня обвинять в озабоченности, я поспешу тебя успокоить: приставать не буду. Даже пальцем не трону.

— Тем более не вижу смысла тащить меня в постель, — огрызнулась Весна по дороге в спальню. Кир уже схватил ее за руку и тащил по коридору.

— Если тащу, значит, есть смысл. — Его губы растянулись в ироничной ухмылке.

По лицу видел, что Ксюша собралась что-то сказать ему в ответ, но Кирилл не позволил.

— Про извращенца и маньяка я уже слышал. — Лениво протянул он. Улыбнулся и вышел из комнаты, оставив Смородину одну наедине со своими мыслями.

Зря, конечно, она ему уступила. Сейчас бы хоть свет смогла включить. Ксюша осторожно, стараясь не шуметь, поднялась с кровати. Повернулась, окинула Лаврова внимательным взглядом. Теперь, спустя несколько минут после пробуждения, глаза, привыкшие к темноте, могли различать очертания и предметы. Присмотрелась — вроде, Кирилл спит. Не разбудила. Улыбнулась и тут же вздрогнула, когда услышала за спиной:

— Ты чего колобродишься среди ночи?

— Я сумочку свою ищу. — Кир напрягся. Неужели надумала бежать от него ночью, а он не вовремя проснулся? Недовольно поджал губы. Протянул руку, включая ночник. Мягкий свет наполнил комнату. Ему надо было видеть ее глаза. Так ей гораздо труднее будет ему врать. — Ты куда собралась в такое время? — задал интересующий его вопрос.

— Никуда. — Смородина пожала плечами. — Мне просто нужна сумка. — как можно спокойнее ответила она.

— Зачем?

— Не твое дело!

Его взгляд потяжелел. Еще немного и он просто прожжет в ней дыру.

— Блин, Кирилл, надо мне! — раздраженно ответила. Как еще ногой не топнула для убедительности.

— Зачем? — его невозмутимость и непробиваемость бесили.

— Тебе легче показать и рассказать, чем добиться от тебя тактичности.

— Ага, я не тактичный, я токсичный. Так зачем сумка нужна ночью?

— Мне нужны средства женской гигиены.

— А чего ты смутилась? — спросил он, глядя на ее пунцовые щеки.

— Потому что я не считаю правильным обсуждать с тобой такие щепетильные темы.

— Привыкай. — Прозвучало немного резко. — Со мной ты будешь обсуждать любые темы.

— С каких пор…

— С тех самых, — перебил ее. Встал и сделал шаг в ее сторону. — И не надо мне тут заливать про свое согласие, или что — то типа «Мне надо подумать»… — закатил глаза, передразнивая, и добавил жестко. — Поздно думать. Раньше надо было этим заниматься. У тебя три месяца на Думы твои было. — Подошел ближе, притянул к себе. — А сейчас поздно раздумывать. Смирись уже.

Кирилл отлично понимал, что Ягодка ни за что на свете не признается ему в том, что хочет того же, что и он. Она до последнего будет отнекиваться от их отношений, убеждая его и, в первую очередь себя, что не хочет быть рядом с ним. Только он не дурак: видит, что Весна, сама не осознавая этого, а может, просто делая вид, тянется к нему, старается узнать его ближе, проверяет на вшивость, так сказать. Вот только его это нисколько не смущало. Хочется ей убедиться в его искренности — да пожалуйста. Он мешать и отпираться не станет. Будет только рад, доказать Ксюше серьезность своих намерений. Нет он не был готов клясться ей в любви, не был уверен в том, что через пару-тройку месяцев они не разбегутся, надоев друг другу до жути. Но он точно знал одно: сейчас он хочет быть с ней, и она будет рядом, хочет того Ягодка или нет, потому, что чтобы она не говорила, сейчас она Его. Она Его и ничья больше.

— Кир, — Ксюша попыталась мягко расцепить его пальцы. — Мне в ванну надо. Где моя сумка? Помоги найти.

— А чего ее искать? Она в прихожей, в шкафу на верхней полке лежит. — Лавров нехотя разжал руки. — Сейчас принесу.

— Спасибо.

Утро началось с поцелуев. Кирилл не удержался, до сих пор помнил, какая у нее нежная кожа, хотелось вновь почувствовать свою Ягодку, тем более, утреннее возбуждение только усиливало это желание. Прошелся губами по ее щеке, подбородку, постепенно спускаясь к шее. Жаль, что Ксюша улеглась в постель в его футболке, не мог он сейчас добраться до ее плеч, которые манили к себе словно магнит. Блин, надо остановиться — все равно ему сегодня ничего не светит. У Ксюши начались женские дни. Бл*ть, что ж не вовремя-то так! Не так часто она оказывается в его постели.

Он все-таки разбудил ее своими нежностями, она открыла глаза.

— Доброе утро, — прошептал на ухо.

— Доброе. — Почувствовала его губы на своих губах. Хотела улыбнуться, но не смогла. Кир продолжал целовать. Сначала нежно, легко, практически невесомо, а потом он углубил поцелуй. Ксюша застонала. Вцепилась в его плечи, притянула еще ближе к себе. Ответила на поцелуй. Тут же захотелось продолжения. Как-то неожиданно пришло осознание того, что не хочется отпускать Кирилла. По крайней мере, сейчас.

— Я решил, мы поедем на дачу сегодня, — сообщил, как только оторвался от ее губ. — Вот позавтракаем и поедем. — Вновь поцеловал.

Они даже Ксюшиными вещами не заехали.

— На даче все есть. Если тебе понадобится что-то эксклюзивное, обещаю купить. В поселке есть магазины.

— Кир мы так не договаривались.

— Правильно. Не договаривались. Смысл обсуждать то, что и так ясно?

— Твоя наглость не знает границ.

— Ага, — кивнул утвердительно Лавров, — я, вообще, личность масштабная. Во мне всего и по максимуму, полумерами не обхожусь. — Заметил на ее лице возмущение и рассмеялся. — Пора привыкнуть, а ты всё удивляешься.

— Корона на глаза не давит?

— Неа, сидит, как влитая.

— Кирилл, посмеялись и хватит.

Ксюша в одно мгновение стала серьезной. Ему никогда не нравились эти ее резкие перепады настроения. Обычно, в такие моменты Смородина напускала на себя непреступный вид и начинала убеждать и его, и себя в ненужности их отношений, но тут она смогла его удивить.

— Тогда с тебя мандарины, елка и красное вино.

Он обалдел. Опешил от того, насколько быстро и легко она согласилась на эту поездку.

— Мандарины с елкой, — это проще простого, — с доброй усмешкой заверил Лавров.

— А вино?

— А вино в доме всегда есть. На любой вкус. Сможешь потреблять его в неограниченном количестве. — Снова улыбнулся. — Только помни, что женский алкоголизм не излечим.

— Алкоголизм, вообще, не излечим, не только женский.

Да, Смородина за словом в карман не полезет, всегда найдет, что сказать и ему это безумно нравилось.

* * *

Дача оказалась не маленьким загородным домиком в её привычном понимании, а огромным домом в элитном поселке с бассейном, зимнем садом, камином в гостиной и небольшим озером на приусадебном участке. Н-да чего-то такого и следовало ожидать. У Кира действительно всегда всё по максимуму.

— Я тебе потом все покажу. Пошли. — Кир потянул Ксюшу в сторону дома, но она оттолкнула его и быстрым шагом направилась в противоположную сторону. Присела, провела рукой по мягкому белоснежному ковру. Улыбнулась.

— Давно снега не видела?

— Угу, — согласилась она, — будто в другой жизни. — Слепила снежок и кинула в Лаврова. Тот увернулся. Ксюша поспешила сделать новый. Заметив, как Кирилл приближается к ней, рассмеялась и бросилась бежать, утопая по колено в снежном покрывале.

Так и дурачились, словно малышня на прогулке. Довольные и счастливые.

— Ай! — вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли.

— Что случилось? — Кир был уже рядом.

— Ногу подвернула. Кирилл, подожди, постой! — завизжала она. Выставила руки вперед, словно пыталась его остановить. — Это не считается. Я была далеко. Если бы не моя нога, ты бы меня не догнал.

— Конечно, не догнал бы. — Согласился невозмутимо, но она явно слышала в его тоне снисхождение.

Он подошел совсем близко. Окинул внимательным взглядом и не смог сдержать улыбки. Ее щеки раскраснелись, волосы забавно торчали из-под шапки, но ей это безумно шло.

Смородина дернулась в попытке убежать.

— Ягодка, стой!

Она застыла на месте.

— Считай, у нас ничья. Игра окончена.

Он с легкостью подхватил ее на руки и понес в дом.

— Ну, Ки-ир, — разочаровано попросила.

— Не знал, дорогая, что ты такая азартная. — Вновь улыбнулся.

— Пойдем, поглядим, что там с твоей ногой.

— Да нормально там всё с моей ногой. — Проворчала в ответ. — Поставь меня, я сама дойду.

— Ты-то, да-аа, ты-то дойдешь!

Кирилл занес ее в дом, усадил на диван. Помог снять дубленку, всё-таки жарко было здесь. По-видимому, они круглый год тут живут, раз отопление не отключают. Ксюша с интересом рассматривала просторную гостиную.

— Снимай сапоги. — Услышала над самым ухом. Это даже не просьба была, это было требование и, судя по тону, ждать долго Кирилл был не намерен.

— Б***ть, — выругался, как только она послушно избавилась от обуви.

— Ты чем думала? — сокрушался Лавров, глядя на ее ноги.

Ксюша пожала плечами.

— Мне не холодно было. Я не чувствовала, что промокла.

— Молодец, ничего не скажешь. — Вновь подхватил Ягодку на руки и куда-то понес.

— Нога болит? — спросил, опускаясь перед ней на корточки. Ксюшу он усадил на бортик ванной, сам же попытался ощупать лодыжку.

— Нет. Не болит. — Покачала головой и улыбнулась. — Все-таки заботливый Кирилл — это что-то!

— Сейчас полотенце принесу и вещи. Ты пока ванну прими.

— Слушаюсь и повинуюсь, — съязвила она, раздеваясь. — И сама понимала, что необходимо как следует согреться, чтобы не было последствий.

Лавров вернулся через несколько минут. Принес полотенце и синий махровый халат, достающий Ягодке до пяток.

— У тебя телефон звонит, — в который раз озвучила Ксюша, в то время как Кирилл хозяйничал на кухне.

— Не могу пока подойти. — Отозвался он. — Перезвоню позже.

Позже, когда они уже сидели за столом, мобильник Кирилла в очередной раз «ожил». Он, кстати, так никому и не перезвонил, или, просто, она не слышала.

— Ты принципиально не берешь трубку? — поинтересовалась Ксюша.

— Нет. Просто не хочу разговаривать.

— Может, это что-то важное.

— Нет. — Он ухмыльнулся, а Весна бросила взгляд на звонивший телефон.

Звонила Наташа.

— Красивая, — оценила Ксюша.

— Ну, — хмыкнул он, — если только грудь.

Рассмеялся.

— Фу, Лавров, — она состроила недовольную гримасу, — вот как ты так можешь! — Смородина возмутилась, будто это о ней Кирилл только что нелестно выразился.

— Ну, если правда.

— Тогда зачем с ней встречаешься?

Не было никаких сомнений в том, что у них отношения. Мужчина никогда не будет заморачиваться с присвоением фото контактам.

— Я с ней не встречаюсь. — Продолжал упрямо отрицать.

— А говорил, не умеешь врать. Эх ты… Но ты не отвечай. Я и так знаю. — Уверенно заявила она.

— Знаешь? — насмешливо уточнил.

— Знаю, — подтвердила она, — хочешь, расскажу?

— Хочу. Расскажи. — За беспечным тоном попытался скрыть любопытство.

— Наташа — дочь партнера твоего отца. Вы знаете друг друга если не с детства, то с подросткового возраста точно. Увидела его изумленный взгляд и продолжила. Возможно, вы даже учились вместе в школе или университете. Родители в своих мыслях и планах давно вас уже сосватали. Сначала ты смеялся, не обращал на все эти шуточки внимания. Спустя время это стало раздражать. А потом ты подумал и решил, что не все так плохо. Девочка красива, сама не против, родители в курсе и даже одобряют, почему бы и не воспользоваться предложением? И, в случае чего, всегда можно сказать: вы же этого сами хотели… Ну, как тебе моя версия?

Кирилл ошарашено смотрел на Весну.

— Впечатляет, — заметил он. — Неужели справки наводила?

— Зачем? — удивилась она. — Тут и без справок все понятно. Все вы одинаковые. — Добавила тихо и поднялась из-за стола.

— Все это кто?

— Все — это те, у кого есть деньги, немалые деньги. Вы живете по шаблонам, при этом всегда с претензией на оригинальность. Всегда делаете, что хотите. Для вас нет чужого мнения, есть только свои желания.

— Если тебе не повезло с одним уродом, и он оказался козлом, это не значит, что и все остальные той же породы.

Она опешила от его напора. А Кир продолжил.

— Твой Петя — саркастически сказал он, делая акцент на имени, — далеко не лучший пример.

— Он не мой, — машинально одернула, а потом вдруг до нее дошло. Она ведь Кириллу ничего не рассказывала об Архипове. Откуда он знает подробности ее личной жизни?

— Кирилл, — обратилась она к нему, пристально вглядываясь в его лицо. — Откуда ты знаешь про Петю?

— Я всегда знаю то, что мне нужно и то, что для меня важно.

А ему действительно было важно все, что касалось Весны. Он хотел знать о ней в буквальном смысле все: ее прошлое, ее настоящее, ее планы на будущее и, желательно, чтобы он, в ее этих планах на будущее, был. Потому что уже не представлял, как ее отпустит, не хотел отпускать.

И сам не понял, когда так попал, осознание пришло только когда увидел ее рядом с тем придурком у ресторана. Думал, что задушит его голыми руками. Никому. Никому и никогда он не позволит обижать свою Ягодку.

— Ясно. — Протянула она задумчиво.

Вот и выяснилось, что Кир не так прост, как хочет казаться. Что и требовалось доказать. Он себе на уме. Втихаря выяснил всё, что хотел, сделал выводы. Наверняка, настроил планы. Интересно, что еще он знает? Чего хочет от нее? Какой сюрприз еще преподнесет?

— А подробности истории с Петей?

— Всё. Закрыли тему, — поспешила отвернуться, чтобы не продолжать разговор. — Только вот Лаврова вряд ли проведешь такими дешевыми уловками.

— Чем же он так не угодил, что теперь для тебя все мужики козлы?

— Эта давняя история, и я не хочу об этом говорить.

— Придется. — Заявил бескомпромиссно.

— Мы давно расстались, это все, что тебе стоит знать. Остальное неважно.

— Почему расстались? Причина?

Ксюша устало вздохнула. Препираться бесполезно. Все равно нароет информацию, если захочет.

— Мы встречались пять лет, два из которых он спал со своей официальной невестой. Ее же он таскал на закрытые мероприятия и вечеринки. Я никогда не любила этого пафоса, да и часто была в разъездах: соревнования, сборы, тренировки. Порой виделись раз в пятилетку. А Кристина — Весна замолчала, подбирая нужные слова. — Она меня с успехом заменила. И не только на всевозможных сборищах элиты. Везде заменила. В прямом смысле везде. В кровати тоже. К сожалению, я об этом узнала слишком поздно, иначе, давно бы послала его куда подальше. Но лучше поздно, чем никогда. Улыбнулась.

— Сейчас она ни о чем не жалела. Переболела. Пережила. Смогла переступить и идти дальше.

— Ты мне курицу обещал. — Перевела тему разговора.

— Будет сейчас тебе курица. Полез в холодильник, давая понять, что удовлетворился ее рассказом о прошлом.

* * *

Они сидели в гостиной возле камина, по телевизору шло какое-то кино. О чем был фильм, Лавров не имел ни малейшего представления. Он не смотрел в сторону голубого экрана, не вслушивался в монотонную речь, доносившуюся из ящика. У Кирилла было занятие, куда более приятное. Всё его внимание занимала та, которая сейчас сидела рядом с ним и, доверчиво прильнув к его плечу, дремала. Будить ее он не собирался. Наоборот, сидел тихонько, крепко обняв свою Ягодку, и наблюдал. Наблюдал и почти не дышал, боялся спугнуть ее безмятежный сон. Смотрел на ее красивое лицо, и опасался, что она вот-вот проснется или отвернется, спрячется от его пронзительного взгляда, а так хотелось полюбоваться еще, хотелось рассмотреть каждую ее черточку. Хотелось изучить каждую ее клеточку, и не только глазами, но и губами. Зацеловать хотелось, довести до беспамятства своими ласками. Чтобы обо всем забыла, чтобы обо всех помнить перестала, чтобы только о нем думала, только его желала.

«Твою ж мать» — выругался про себя, потому что уже слишком далеко зашел в своих мыслях. Настолько далеко, что тесно стало в свободных спортивных штанах. Может, не зря его Ягодка извращенцем называет. Рядом с ней он в какого-то полоумного маньяка превращается. Кир невесело ухмыльнулся. Вот, вроде и нет ничего особенного в том, что его желания склоняются к одному: затащить Смородину в постель. Пугало другое: ему всегда было ее мало, он никак не мог насытиться этой женщиной, постоянно хотелось продолжения. А еще ему очень хотелось стать для Ягодки ВСЕМ, заменить для нее целый мир, превратиться в центр ее вселенной. Он желал, чтобы Весна стала им одержима, чтобы не смогла, не смыслила без него жизни. Губы Кира расплылись в довольной улыбке: хочет он стать для нее единственным и неповторимым, значит, он им станет. Кто ж его остановит? Вот точно не Ягодка.

— Просыпайся, — услышала знакомый голос. — Ягодка, надо поесть или ты голодать решила?

— Ммм… — недовольно промычала, — я еще сплю.

— Пошли, давай. — Кирилл был неумолим. — Спит она.

Он протянул Ксюше руку и ждал, пока она окончательно проснется.

— Ты ж не отстанешь, — проворчала, поднимаясь с дивана.

— Не отстану.

Кирилл потянул Смородину на кухню. Усадил за стол. Через пару секунд перед ней появилась тарелка супа.

— Домработница приходила, — пояснил Лавров, заметив растерянность на ее лице.

— А-а, — протянула она с пониманием.

Странно. Казалось, что она и не спала вовсе. Подремала немного, совсем чуть-чуть, минут пятнадцать, не больше. А на самом деле оказалось, что пролетело почти два с лишним часа. Надо же. Удивительно, как ей здесь сладко спится. Она улыбнулась своим мыслям. Заметила, как Кирилл наблюдает за ней, смутилась от такого пристального внимания с его стороны.

— О чем задумалась? — поинтересовался, подвигая поближе к Ксюше, плетеную вазочку с хлебом.

— У вас здесь воздух пьянящий какой-то. Меня, то и дело, в сон клонит. — Призналась она.

— Ты просто устала.

— Наверно.

— Кирилл, зачем ты окно открыл? — спросила, как только зашла в спальню. Пока была в ванной, Лавров уже порядки свои навел.

— Проветрим комнату перед сном, потом закрою. Не могу спать в духоте.

— Я могу замерзнуть. — Ксюша недоверчивым взглядом смотрела на Кира.

— Глупость. Когда я рядом, ты точно мерзнуть не будешь. Обещаю. — Заверил он, продолжая расстилать постель. — Ложись. — Довольно скомандовал он. Смородина послушно улеглась в кровать.

— У тебя есть теплое одеяло? — спросила через несколько минут, как только он вернулся из душа.

— Ты чего? Дышать и так нечем. — Возразил Лавров, но окно все-таки закрыл. А увидев, как Весна дрожит от холода и пытается укутаться в теплый плед, поспешил выполнить ее просьбу.

— Подожди. Сейчас принесу.

Вернулся спустя пару минут с пуховым одеялом в руках. Укрыл свою Ягодку и вновь исчез из поля зрения.

— Сделай пару глотков, согреешься. Поднес чашку к ее губам, придержал под спину, чтобы ей удобнее было. Только Ксюша пробовать напиток не спешила. Внимательно разглядывала содержимое чашки. Кажется, это чай. Вдохнула приятный аромат. Да, точно чай. С малиной. Отхлебнула обжигающей жидкости и вновь нырнула под одеяло.

— Вкусно. Спасибо.

— Если хочешь, варенье могу принести отдельно, чтобы полакомилась, если любишь.

— Не хочу. — Скривилась она. — Люблю так, в чай добавлять. — Улыбнулась. — Ты угадал.

Отставив чашку на прикроватную тумбочку, Кирилл, как был в спортивных штанах, так и забрался, в постель не раздеваясь.

— Иди ко мне, греть тебя буду. — Повернул ее на бок и обхватил руками и ногами поверх одеяла.

Спустя некоторое время Кир почувствовал, как дрожь постепенно ослабла и Ксюша немного расслабилась. Видимо, начала согреваться.

Он проснулся от жары. Протянул руку и прислонил ладонь к ее лбу. Так и думал. Не показалось. У Ягодки явно температура. Будить ее не стал, сначала надо лекарства найти. Кажется, они на кухне были. Практически бегом спустился на первый этаж, пронесся по кухне словно ураган, заглядывая на ходу в многочисленные ящики, хлопая дверцами, разыскивая таблетки. Нашел. Схватил нужные и бегом направился обратно наверх. Растормошил Смородину, заставил выпить растворившееся лекарство и вновь уложил в постель. Кажется, Ягодка вновь провалилась в сон. Кирилл поспешно вернулся на кухню за градусником, забыл сразу его взять.

Аккуратно, стараясь не тревожить свою девочку, отбросил край одеяла, сунул ей под мышку термометр и придержал руку, чтобы не потеряла его в постели. Еле выждал четыре минуты, на большее его не хватило. Увидев цифру «38,6» выругался. Надо постараться сбить жар. Если лекарство не подействует, «Скорую» придется вызывать. Кирилл внимательным взглядом прошелся по спящей Смородине, отметил ее пылающие щеки, влажные, спутанные пряди волос, тяжелое дыхание. Сердце сжималось от вида такой Ягодки. Так хотелось уберечь ее от всего этого. Придвинулся ближе, закутал сильнее в одеяло, обнял крепко, чтобы не раскрылась, и стал ждать.

Минут через пятнадцать Ксюша заворочалась, попыталась выбраться из кокона одеял.

— Жарко

— Знаю. Потерпи немного.

Кир поднес к ее губам чашку с водой. Пить ей сейчас надо больше и чаще. Ягодка с трудом сделала пару глотков и откинулась на подушку.

— Спи, моя хорошая, спи. — Шептал, легонько укачивая. Словно ребенка убаюкивал. Она немного поерзала, повернулась к нему лицом, уткнулась носом в его шею, устраиваясь щекой на его груди. Вздохнула и провалилась в сон.

Визг тормозов, скрежет металла, разбитые стекла и Кир да, это Кир выбрался из искореженного автомобиля и, бросив в ее сторону мимолетный взгляд, медленно побрел вдоль обочины пустынного шоссе.

— Кир, он даже не оглянулся. — Кир! — в ответ тишина. Попыталась дотянуться до него рукой, но не получилось. Кир уходил все дальше, а Ксюша стояла посреди дороги, смотрела ему в спину и не могла ступить и шагу. Ноги будто окаменели.

Только сейчас заметила как по асфальту, стремительно растекаясь, появляется кровавое пятно. В считанные мгновения, превращаясь в лужу. Ее уже не перешагнуть. Не перейти. Стало страшно. Очень страшно. Ужас сковал изнутри все тело, и паника накрыла с головой.

— Кир, помоги! — протянула к нему руки, а он не видит, уходит. — Кирилл! Не уходи! — кричала и чувствовала, как голос осип и першит горло.

Обернулся. Посмотрел пустым взглядом и зашагал прочь.

— Кир — отчаянно звала, но его фигура все сильнее расплывалась перед глазами, растворялась в пространстве. дышать стало труднее. Уже не кричала, только шептала: «Кир, не уходи не уходи, пожалуйста». Заплакала. Горько. Громко. Навзрыд.

— Не уходи — попросила вновь.

— Тише, тише. Я тут, — почувствовала его сильные руки, — не ухожу.

Погладил по голове. Она открыла глаза. Осмотрелась. Сон, это всего лишь сон. Попыталась глубоко вздохнуть и не смогла: закашлялась. Почувствовала, что лицо ее мокрое от слез. И не только лицо. Она вся мокрая, липкая. То ли от жары, что стояла в комнате, то ли от кошмара, который видела только что. Пот струился по телу, вызывая неприятные ощущения. Надо бы в душ сходить. Попыталась встать, но безуспешно.

— Тише. Всё хорошо. — Продолжил успокаивать. — Всё хорошо.

«Уже лучше», — прошептал себе под нос, увидев на шкале термометра «37,8».

— Ну, что? Будем лечиться дальше? — спросил у Весны, открывая лекарства.

 

Глава 9

— Кирилл, отвези меня домой, — тихо попросила. Голос был хриплый, с трудом могла говорить.

— Умнее ничего не придумала?

— Ты из-за меня можешь заболеть. Я тебе весь праздник испорчу. У тебя еще есть время переиграть свои планы.

— Я спишу весь только что услышанный бред на побочные эффекты жаропонижающих.

Ксюша устало вздохнула. Спорить с Кириллом не было сейчас ни сил, ни желания.

— Тогда дай мне, пожалуйста, чистую футболку. Мне в душ надо.

— Какой тебе душ? Ты на ногах не стоишь. У тебя температура. — Поспешил ей напомнить очевидные вещи.

— Я знаю, — слабо улыбнулась, — но мне все равно надо. И сумку мою принеси, пожалуйста.

Лавров выругался. Он и забыл про ее женские дни.

— Сейчас. Подожди минуту.

После того как вернулся, проводил в ванную. В душевой кабине уже было тепло. Кирилл позаботился, чтобы Ксюша не замерзла. Горячая вода сильным напором лилась из крана, наполняя небольшое пространство паром. Аккуратно, стараясь не задеть чувствительную кожу, Лавров помог снять влажную футболку. Ксюша прикрыла глаза. Голова кружилась, а ноги подрагивали от слабости. Уперлась лбом в его грудь. И вдруг услышала над самым ухом ругательство. Дернулась от неожиданности. Кирилл удержал на месте. И хорошо, иначе точно бы свалилась на мраморный пол.

— Откуда у тебя синяк?

Ксюша непонимающим взглядом уставилась на Кирилла. И только после того, как он едва ощутимо провел кончиками пальцев по ее спине, поняла о чем речь. Ответить побоялась. Не хотелось вновь поднимать тему пьяного Гриши.

— Я спрашиваю, откуда у тебя такой синячара на спине? — повторил он, начиная злиться все сильнее. Вчера он этого фиолетового пятна не видел. Или не заметил. Не хотелось даже думать, что Весна ударилась во время их игры в снежки. У него, конечно, были и другие догадки, но хотелось услышать ее версию.

— Я ударилась, — наконец, тихо, призналась Ксюша.

— Где и когда?

— Да какая разница! — вспылила. Резко отвернулась и тут же покачнулась. С силой вцепилась в его плечи, чтобы удержаться.

— Откуда синяк? — прорычал сквозь зубы. Помог Смородиной зайти в душевую кабинку. Не дал ей прикрыть стеклянную дверцу. Стоял в шаге от нее, чтобы подстраховать, в случае чего. Вместе с ней не стал мыться. Боялся за свою выдержку, потому как она была уже на пределе.

— Ударилась. — Упрямо повторяла. Устало прислонилась к стене, подставляя тело под струи теплой воды.

— Это я и так понял, что ударилась. Где и когда?

Не мог вспомнить, чтобы при нем Ксюша ударялась. На ум приходило только одно: ее ударил тот пьяный придурок.

— Подай, пожалуйста, — указала взглядом на белое полотенце огромных размеров, висящее на крючке.

— И не подумаю, пока не ответишь.

Кирилл демонстративно сложил на груди руки. Она ж застыла от удивления. Моргнула пару раз. Медленно протянула руку, закрутила кран, не отрывая взгляда от напряженного лица Лаврова. Но тот был неумолим.

— Ладно. Я сама. — Неуверенно ступила вперед, продолжая держаться за стеклянную дверцу.

Вот она мужская сущность. Как я сказал — так и будет! Как бы ни так. Ксюша не собиралась уступать. Она не должна и не собиралась отчитываться перед Кириллом за каждый свой шаг. Он пока ей никто. Он не имеет права требовать от нее оправданий и объяснений.

— Адрес только скажи.

— Какой?

Его лицо вытянулось от удивления. Кирилл явно не ожидал от нее подобного заявления.

— Должна же я знать, куда мне такси вызывать.

— Не зли меня! — предупреждающе рыкнул Лавров. Даже осознавая степень ее состояния, Кирилл не собирался ей уступать. Упрямство, которое она только что попыталась продемонстрировать не поможет ей избежать разговора. Он не успокоится, пока не узнает причину. И если, это все-таки, тот дебил из ресторана, то ему не помогут ни ее заверения о крепкой дружбе с ее братом, ни ее оправдания грубого поведения алкоголем.

— Не буду. — Устало отозвалась она. Ксюша все силы растратила на принятие душа. Единственное чего она хотела, это забраться в постель и уснуть. Чуть позже Кирилл позволил ей осуществить свое желание. — Кир, выйди, пожалуйста, на минутку.

Лавров понимающе кивнул и аккуратно закрыл за собой дверь, стараясь выйти, как можно тише. Наверняка, у Смородиной голова болит.

Уже вечером, когда Лавров признался Ксюше в своем беспокойстве за нее, она рассказала ему всю историю о Грише.

Температура спала только ночью тридцатого числа. Впервые Ягодке удалось выспаться. Наверно поэтому она смогла проснуться в такую рань самостоятельно. Обычно ее Кирилл будил, чтобы она вовремя приняла лекарства.

— Куда? — хрипло спросил он, удерживая на месте. — Рано еще, спи. — Пресек ее попытку встать.

— В туалет хочу. Можно? — немного язвительно спросила она. Спрятала за ехидным выпадом свое смущение.

— Можно. — Согласно кивнул и выпустил из своих объятий.

— Ты как? — поинтересовался, как только она появилась в спальне.

— Нормально, вроде. — Небрежно пожала плечами.

— Поспишь еще или завтракать хочешь?

— Я в душ хочу.

— Давай так: мы поспим, хотя бы до девяти, — Кир демонстративно взглянул на часы. Все-таки еще было слишком рано. Пять утра. — А потом вместе примем ванну. — Опустил свою ладонь ей на лоб. Вроде, температуры не было.

— Я не хочу вместе, — скривилась Ксюша, — и в ванну не хочу. Душ — это всё, что мне сейчас надо.

— Нехочуха ты, вот ты кто. — Передразнил Лавров. — Крыжовник, а не Ягодка.

— С чего это вдруг крыжовник?

— Такая же колючая, но вкусная, невозможно оторваться. — Улыбнулся. Чмокнул ее в кончик носа.

— Давай спасть. Ты же сам предложил. — Прикрыла глаза, поерзала, устраиваясь поудобнее. Кир натянул ей одеяло до самых плеч. Нравилось ему заботиться о ней, и сама она ему нравилась. Очень нравилась.

— Одевай, — принес шерстяные носки и женский спортивный костюм.

Смородина ошарашено уставилась на Кирилла. Перевела взгляд на вещи. Дорогие, но явно не новые. Их точно уже одевали. Чувство обиды и злости затопили с головой, но Ксюша постаралась спрятать свои эмоции. Не дождется он от нее истерики.

— Я ЭТО, — кивнула на костюм, — не одену.

— Одевай, говорю!

— Не буду.

— Одевай! Живо! Если еще хочешь прогуляться по дому. — Он ухмыльнулся.

— Я. Чужие вещи. Не надену. — Отчеканила она. — Дай мне лучше свои. — Понимала, что требовать что-то от Кирилла не имела права, прикрыла глаза и прошептала, пожалуйста.

Кирилл продолжал стоять с принесенными вещами в руках.

— А мои, значит — не чужие?

Губы Кирилл расплылись в довольной улыбке. Сама мысль о том, что он ей больше не чужой, грела изнутри. Впервые Ягодка признала его своим. Возможно, сама не до конца поняла, в чем призналась.

— Ладно, я пошутил. Это вещи моей сестры. Она точно против не будет.

— У тебя есть сестра? — Ксюша застыла в удивлении.

— Есть. — Спокойно отозвался. — Не пойму, что тебя так удивляет. Это какая-то странность иметь сестру?

— Нет, нет. Извини. Просто ни разу не слышала о ней.

— А где ты могла про нее услышать, если я ничего о ней не рассказывал? — Кирилл тихо рассмеялся и, протянув вещи, вышел из комнаты, дабы не смущать Весну еще больше.

— Кир, мне в город надо. — Задумчиво сказала, заворожено глядя в окно. Смотрела, внимательно наблюдая, как пушистые хлопья снега своими кружевами, оплетают все вокруг белой шалью. Настоящая зимняя сказка. Преддверие волшебства и новогоднего чуда. Как в детстве. Ксюша грустно вздохнула. Захотелось праздника, но в ее состоянии это явно невозможно.

— После Нового года поедем.

— Мне до праздника надо. Очень надо. — Добавила она.

— Сейчас придет домработница и наготовит всего, чего твоей душе угодно.

— Она мне не поможет. Я не за продуктами собираюсь ехать.

Кирилл молчал.

— Мне нужен подарок. — Убежденно заявила Весна, пристально вглядываясь в его глаза.

И только когда заметила его насмешливый взгляд, поняла, как двусмысленно прозвучала ее фраза. Ксюша улыбнулась и поспешила объяснить.

— То есть я хотела сказать, что у меня нет для тебя подарка. — Весна смущенно хихикнула и вновь отвернулась к окну.

— У меня уже есть подарок, — прошептал ей на ухо. Она и не заметила, как он подкрался. — Самый лучший. — Продолжил шептать, обнимая ее со спины.

— Какой?

— Ты… — последовал поцелуй в щеку. — Ты — мой подарок… — еще один поцелуй. — Ты… — Его губы уже на ее губах…

А Ксюша стояла не в силах сопротивляться. Стояла и плавилась в его руках. Слабость словно свинец наполняла тело, не давая возможности ответить на поцелуй так, как хотелось.

— Не бойся. Я буду нежным. — Предупредил он, поднимая Ксюшу на руки. Понимал, что Смородина еще не окрепла после болезни и наверняка чувствует себя хреново, но остановиться уже не мог. И так сдерживался столько времени. Памятник ему при жизни за такое терпение полагается. Еще один день воздержания при виде ее манящего тела и он готов будет наброситься на нее без предупреждения. Порычал что-то невнятное и принялся безудержно целовать ее, напрочь забыв о своем обещании быть осторожным.

Куда он направился вместе с ней, Ксюша не знала, да и не хотела знать. Какая разница, куда он ее несет? Не так важно это сейчас было. Вернее, совсем неважно. Главное то, что ОН был рядом. Главное, что в его сильных руках было так уютно, так тепло, так надежно, что всё остальное не имело значения. Кирилл на секунду остановился, опускаясь куда-то вниз. Как потом поняла Ксюша, Лавров присел на диван, не выпуская ее из своих рук, не отрывая своих губ от ее лица. Почувствовала, как его ладони стиснули ее тело сильнее, притягивая все ближе к широкой груди. Вздохнула, но не могла расцепить руки, сцепленные у него на шее, они будто приплавились к его разгоряченной коже, потяжелели, окутывая его оковами. Ощутила на своем лице его горячее дыхание. Почувствовала, как его язык прошелся сначала по нижней губе, затем по верхней. Заставил разомкнуть губы, ворвался в ее рот, лишая последних остатков разума.

— Кир, — с трудом проговорила. Мгновение и она уже на спине. Рядом с ним, под ним. Его руки тут же оказались везде, на груди, шее, бедрах… С губ слетел стон удовольствия

Стало жарко. Нестерпимо. Невыносимо. Дышала с трудом. Задыхалась. Хватала воздух урывками, будто у кого-то воруя, жадно глотала, словно боялась не успеть. Но не хотела, не желала, прекращать эту сладкую пытку. Не было сил выбраться из плена крепких объятий. Потому как уже почувствовала, уже ощутила, как огненный шар желания, растекаясь по телу, затопил с головой, полностью поглотил разум, не оставляя в этом мире ничего и никого, кроме них. Только он. Только Кирилл. Его глаза, его руки, его губы… Его страсть и его нежность. Его несдержанность и торопливость, его нетерпение в каждом движении, его жадность в каждой ласке. «Не отдам. Никому не отдам. Моя!» — кричали его руки, с силой сжимая ее тело, притягивая к себе еще ближе. «Моя…» — хрипло шептал между поцелуями. Кажется, Ягодка его свела с ума, лишила рассудка, заставила раствориться в своем желании обладать только этой женщиной. Будто приворожила. Ну и пусть. Пускай так. Взамен она подарила ему себя, отдала без остатка. Он видел. Он знал. Почувствовал. Всем телом ощутил ее удовольствие. Вот она, ЕГО Ягодка. Его женщина. Улыбнулся и, больше не сдерживая себя, разлетелся, растворился в сладком блаженстве.

* * *

— Кирилл, вставай, — тронула за плечо, привлекая к себе внимание. Хотя, куда еще больше. И так кроме нее сейчас ничего не видел. — А если нагрянет ваша домработница, а мы тут разлеглись во всей красе? Они так и лежали на диване в одной из гостевых комнат на первом этаже.

— Не вижу проблемы. Я у себя дома.

— Кирилл! — от бессилия повысила голос, давай, хотя бы оденемся. Продолжала уговаривать.

— Зачем? Все равно сейчас раздеваться придется.

Кир до этого лежащий на боку, приподнялся и навис над Ягодкой. Стал целовать. Она уперлась руками в широкую грудь, пытаясь оттолкнуть.

— Думаешь сдвинуть меня с места? — спросил, как только оторвался от ее губ. — Ну, попробуй, насмешливо предложил Лавров и самодовольно улыбнулся. Серые глаза открыто смеялись.

— И не подумаю. У нас разные весовые категории. Ты весишь, как слон.

— Тебя не устраивает мой вес? — Кир постарался изобразить обиду и удивление. Ксюша рассмеялась.

— Я должна сказать, что ты идеален?

— Можешь не говорить. — Снисходительно разрешил он. — Я и так это знаю.

Весна попыталась встать, только Кирилл и не думал выпускать ее из своих объятий. Его не волновало ни ее возмущение, ни возможное появление в доме Маргариты Аркадьевны.

— Кир, ты так и не сказал, какой подарок хочешь получить на новый год.

— Да, собственно говоря, свой подарок я уже получил.

— Опять глумишься, — обиженно поджала губы, а я серьезно.

— Ладно, я помогу тебе определиться. — Прозвучало подозрительно серьезно. Не верилось, чтобы Кирилл уступил ей в этом споре. И как выяснилось, не зря Весна засомневалась в его покорности. — Подари мне эту ночь. — Томно прошептал на ухо.

Лавров неисправим. Спорить бесполезно.

— А ты? Что ты хочешь? Что тебе подарить?

— Ничего.

Вглядывалась в эти серые омуты, что затягивали в свою пучину все сильнее, и понимала, что ей и правда ничего не надо. Лишь бы Лавров всегда оставался таким же. Искренним. Настоящим. Близким. Родным. Лучшего подарка судьбы и не пожелаешь.

— Говори, — легонько укусил за плечо. Не удержался, прикусил нежную кожу. Ксюша всхлипнула. — Обещаю исполнить любое желание.

У самого же было всего единственное желание, которое он собирался воплотить в жизнь и, судя по всему, Ягодка очень даже не против такого расклада.

— Вновь почувствовал себя добрым волшебником?

— Ага. Магом и чародеем. — Подтвердил глухо, не мог оторваться от ее сладкого тела. Весна рассмеялась, вспомнив обстоятельства, при которых он в прошлый раз назвался волшебником.

Вчера утром она рвалась в аптеку, а Кирилл не пустил.

— Мне нужны прокладки, — прямым текстом сообщила. В тот момент не до смущения и не до правил приличий было. — Запасы, хранящиеся в сумочке, подошли к концу. Проблему надо было решать в срочном порядке.

— Для этого не обязательно ехать в аптеку. Справа по коридору, через дверь, комната моей сестры. Можешь воспользоваться.

— Ты в своем уме? — ошарашено спросила, — предлагаешь рыться в ее вещах?

— Если надо, значит, будешь рыться, — самодовольно хмыкнул, выбор то у тебя невелик. — Домработница не раньше, чем через сутки придет, а я никуда не поеду. — Нагло заявил Лавров.

— Кир, ты идиот?

— Нет, я маг и волшебник.

Он взял ее за руку и повел к двери. В коридоре вдруг остановился и со словами: «Подожди, я сейчас», вернулся в комнату. Разыскал мобильник, выбрал номер сестры и нажал на вызов.

— Лик, где у тебя прокладки лежат? — начал разговор без предисловий и приветствий. — Да не ори ты! Лучше скажи, где искать? — в голосе читалось недовольство. Отвернулся от Смородиной.

Ксюша не слышала ни слова, из того, что сказала Лаврову сестра, но было понятно, что та явно не в восторге от его просьбы. Да и кому бы понравилось вторжение на личную территорию. Смородина все понимала, но иного выхода не имела. Кирилл лишил ее права выбора.

— Нет. Ты ее не знаешь. — Процедил сквозь зубы. — Причем здесь Ната? — отвечал всё громче. Раздражение нарастало. — Так скажешь или мне самому у тебя порядок навести? Лика — прорычал предупреждающе. Его явная угроза в голосе грубо прервала череду возмущений.

— Вот и молодец. — Произнес обманчиво спокойно. Видимо, получил нужный ответ. — Спасибо, сестренка. — Язвительно поблагодарил и нажал на отбой.

— В шкафчике, в ванной комнате. — Деловито сообщил Кирилл. — Сама найдешь или помочь?

Ксюша молчала. И чего это она так все остро восприняла? Ведь не участвовала же сама в столь эмоциональной беседе, просто стояла рядом, а разволновалась не меньше Кирилла. Видимо, пока наблюдала, за тем, как он злится, сама прониклась нервозным состоянием. Прикрыла глаза на секунду, будто беспокойство свое отпускала, и взглянула на Кира и довольно спокойно произнесла.

— Веди. Показывай.

— Давай, Ягодка, подумай хорошо, что ты хочешь получить в качестве подарка? — Его голос вывел ее из задумчивости.

— Моя фантазия не знает границ. — Плотоядно улыбнулась.

— Не представляешь, как меня это радует! Если наши подарки совпадают, то без фантазии нам никуда.

— Ты как всегда. — Прокомментировала Ягодка, выгибаясь навстречу его ласкам. С каждой секундой трезво мыслить становилось все труднее, а Кир все продолжал. Продолжал пытать и допытываться.

— Говори.

В ответ только судорожный всхлип. Лавров улыбнулся. А что-то более конкретное я от тебя сегодня услышу? и снова только стон срывается с ее губ. Она даже не сразу поняла, насколько двусмысленно сейчас прозвучала его фраза.

— Золотую рыбку, чтоб желания исполняла. — Наконец призналась она и с силой впилась ногтями в его плечи. Невозможно больше терпеть накатившее наслаждение. Это было выше ее сил.

— Легко. — он стал тяжело дышать, надсадно. — Будет тебе рыбка. — Прошептал в губы. Неумолимо, целенаправленно, доводя ее до безумства.

* * *

— Кир, сколько времени? — Ксюша потерла кулачками заспанные глаза. Она снова умудрилась уснуть в гостиной.

— Почти два, — ответил с улыбкой на лице. Чему он в этот момент радовался, Смородина не поняла. Она весь праздник проспала, а ему смешно.

— Мог бы и разбудить. — Обиженно упрекнула.

Ага, как же, разбежался он ее будить. Пока она спала, он смог беззастенчиво вдоволь ей полюбоваться, подумать о предстоящих делах и решить текущие. Для начала, определился, что в командировку полетит двенадцатого числа, а пока еще побудет в Москве, рядом с Весной. Не было никакого желания отпускать ее от себя. Именно поэтому, ни капли не сомневаясь в правильности своего выбора, предварительно поставив телефон на беззвучный режим, чтоб не помешал Весне, отправил Севке сообщение. Предупредил, что не приедет сегодня на их гулянку. В этот раз Лавров предпочел шумной компании тихую домашнюю встречу новогоднего праздника. Сегодня Киру дома было гораздо комфортнее интереснее, и, как бы странно это не звучало, веселее. Хотя, какое уж тут веселье, когда Смородина болеет. Кирилл вновь взглянул на часы, стрелки показывали без десяти двенадцать. Посмотрел на Ягодку. Причина его перемен продолжала сладко спать, свернувшись калачиком под тонким клетчатым пледом, тихо посапывая. «Прямо как в детстве» — усмехнулся своим мыслям Лавров. «Дом, елка, телевизор». За елкой он съездил еще вчера. Хотелось Весну порадовать. Обещал же ей елку и мандарины. Когда пробили куранты, Кир мысленно поздравил себя с тем, что в этом году у него появилась Ягодка. Это приятное приобретение. Довольно улыбнулся. Никогда не верил в приметы, а сейчас жутко захотелось, чтобы утверждение «С кем встретишь новый год, с тем его и проведешь» оказалось правдой.

— Зачем? Ты так сладко спала. — Его улыбка стала еще шире. — Чтобы это изменило? Пить тебе нельзя, у тебя вон лекарств немереное количество, так, что шампанское под бой курантов отменяется, да и сон тебе только на пользу.

Смородина часто и глубоко задышала, пытаясь справиться с накатившей злостью. Лавров ведет себя с ней, как с неразумным ребенком. Это жутко раздражало.

— Согласись, какая нам разница, когда начинать праздновать? — спросил он, все еще посмеиваясь. Ксюша упрямо поджала губы. Спорить с ним глупо. Очевидно же, что разницы никакой. Кирилл в очередной раз оказался прав.

— Ты мне золотую рыбку обещал, — иронично заметила Ксюша, когда они сидели за столом.

— Обещал. — Спокойно отозвался. — Тебе только желания осталось загадывать, — довольно улыбнулся.

— Первое желание. — Торжественно заявила. — Хочу видеть золотую рыбку. Или мне ее ловить придется?

— Не стоит, я сам поймаю. — Пригнулся к Ягодке поближе и протянул руку к ее шее. Она отпрянула от него.

— Кир, — одернула недовольно. — Опять руки распускаешь? — попыталась, чтобы голос звучал строго, но получалось с трудом. Его руки она любила. Любила, когда он стискивает ее в своих медвежьих объятиях.

— Я на рыбалке. Не мешай мне.

Ладонь продолжила свой путь, пальцы мягко поглаживали нежную кожу, а затем проворно расстегнули замочек на ее спортивной кофте, открывая молнию лишь на непростительную для его взора малость. Если бы поддался искушению, то уже, вряд ли смог остановиться.

Кир едва дотронулся до ее ключицы, и что-то аккуратно потянул на себя.

— Вот твоя рыбка. — Ксюша не сразу поняла, что это цепочка, на которой висел золотой кулон в виде рыбки. Как она не почувствовала украшение на своей шее раньше, для нее оставалось загадкой. Очевидно, что Лавров надел ей его, пока она спала. Вот только когда Кирилл успел раздобыть для нее подарок, неизвестно. Все-таки о золотой рыбке она сказала ему лишь сегодня утром.

— Кир, — пораженно выдохнула.

Что ж, сюрприз удался. Ксюша опешила от неожиданности, а Кирилл явно забавлялся ее растерянностью. Весна зажмурилась, глаза предательски защипало от непрошеных слез. Поспешила спрятаться на его плече, обняла в знак благодарности. Лавров не сопротивлялся.

— Спасибо, — тихо прошептала ему в шею, не разжимая своих объятий, а он молчал, только крепче стиснул ее в своих руках.

* * *

Несколько дней спустя.

— Ты обещал отвезти меня в магазин. — Напомнила Смородина за завтраком.

— Что уже появилась надобность?

— Я бы сказала, возникла острая необходимость.

— Смотри, у золотой рыбки всего три желания. Помни про лимит. — Рассмеялся он.

Только вот Ксюше шутка совсем не понравилась. Она почувствовала себя какой-то нищей попрошайкой или, хуже того, женщиной, раскручивающей мужиков на золото-бриллианты. А между тем, Лавров даже не догадывался, что за предстоящую покупку Смородина планирует расплатиться сама. Ей нужно было нижнее белье, не заимствовать же его у сестры Кирилла.

— Не волнуйся, я буду осторожна в своих желаниях, чтобы не превратиться в старуху у разбитого корыта.

За легкой улыбкой Ксюша спрятала горечь обиды.

— Что случилось с настроением? — спросил уже в машине.

— Ничего.

— Я, кажется, задал тебе вопрос.

— А я, кажется, на него ответила, — парировала она.

— Начина-ается. — протянул он. — Мозгоклюйство.

— Не переживай. Все быстро закончится, не успев начаться. Сколько там у меня желаний было? Три? Так вот, два я потратила, осталось еще одно. — Деловито подвела итог. — Вези меня домой.

— Я тебе не извозчик, — иронично заметил.

— Ты мужик, который дал слово. Так что теперь выполняй обещание.

— Я, конечно, могу отвезти тебя домой, — сквозь зубы проговорил Кир, — только не вижу никакого удовольствия наматывать крюк в двести километров.

— Ты говорил, что до города гораздо ближе.

— Умножай на два. Мы сразу вернемся обратно. — Непререкаемым тоном заявил Лавров.

— Ты вернешься один. — Тихо поправила его.

— Я в последний раз спрашиваю, что случилось?

— Ты, правда, не понимаешь? — Взглянула ему в лицо, убеждаясь, что Кир не соврал, поэтому продолжила. — Не надо вести себя так, будто я тебе чем-то обязана. Ты САМ загнал меня в эти рамки, а теперь пытаешься пользоваться своим преимуществом. Знаешь, что выбора у меня практически нет, но я тебе ничего не должна. Я не обязана спрашивать твоего разрешения каждый раз, прежде чем что-то сделать.

Неожиданно. Очень. Ягодка разошлась не на шутку. Что ж он прекрасно знал, что она самостоятельна и свободолюбива. Наверно, он все же перегнул палку и ее выпад оправдан.

— Ладно. — Примирительно начал он и нежно провел костяшками пальцев по ее щеке. — Не злись. Больше не буду тебя обижать.

— Добрый день!

Не успели они переступить порог одного из магазинов, как к ним уже спешила худощавая девица со слащавой улыбкой на лице. Продавец-консультант. Чтоб ее.

Лавров только хмуро кивнул в ответ на приветствие.

— Могу я Вам помочь с выбором? Здесь у нас новая коллекция. — Указала на стойку с костюмами.

— Спасибо, мы сами посмотрим и определимся. — Ксюшу взбесила эта девица.

Кирилл же, наоборот, был абсолютно спокоен. Придерживая Ягодку под локоть, он неспешно продолжил прогуливаться по магазину. Ни малейшего представления не имел, что именно для него здесь хочет найти Смородина. Да и фиг с ним. Ей виднее. Пусть развлечется девочка, и так столько дней из дома не вылезала.

— Здесь коллекция прошлого сезона. — Не унималась девица, между тем, не прекращая крутиться вокруг Лаврова.

— Может вам что-то из рубашек показать? — вновь улыбнулась белозубой улыбкой.

— Может Вам что-то из штанов показать? — Кир демонстративно сунул руки в карманы брюк. Ксюша хотела послать ему осуждающий взгляд и не смогла, сжала губы в тонкую полоску, пытаясь сдержать смех. Глянула на Лаврова, довольно улыбаясь, а он прижал ее ближе к себе, обнимая за плечи.

— Не думай делать мне замечание, — шепнул на ухо.

— Даже не собираюсь. — Хихикнула Смородина. Кир иронично хмыкнул. Именно этого он и добивался. Видел, что его девочку явно не радуют сотрудницы магазина. Заметил, как она реагирует на эту продавщицу. А ему очень не хотелось, чтобы его Ягодка нервничала по таким пустякам. Пусть лучше смеется.

Она потянула его к витрине с галстуками.

— Хочешь подобрать мне удавку? — иронично поинтересовался.

— Дурак, — беззлобно буркнула и шагнула ближе к приглянувшемуся предмету мужского одеяния.

— Давай вот этот, — взяла в руки темно синий, приложила к его груди, окинула оценивающим взглядом.

— Не, не подходит.

Отложила в сторону и потянулась за следующим.

— Чувствую, это надолго. — Устало прошептал Кир, однако сопротивляться не стал, покорно стоял рядом с Ягодкой и терпел «примерку» мужского аксессуара.

 

Глава 10

Кир, почему бы тебе сразу меня не отвезти домой? возмущалась Смородина. В ответ Кирилл только довольно улыбнулся. Не стал ей озвучивать свое желание, побыть с ней еще денёк. Уже хорошо знал Ягодку: как только она переступит порог своей квартиры, тут же попытается выставить его за дверь. И ведь придется уступить. Насколько помнил Кирилл, Ягодка сейчас жила у подруги, а значит, на уединение вряд ли можно будет рассчитывать.

— Приготовь, пожалуйста, что-нибудь перекусить.

— Что барин желает откушать? — Смородина шутливо поклонилась Кириллу, с трудом сдерживая смех. Старалась не выходить из образа, но с ролью не справилась. Рассмеялась так, что аж закашлялась.

— Блин, — отсмеялась, — чего изволите?

Кир молча подошел, убрал выбившуюся из хвоста прядь и поцеловал.

— Ягодку я желаю, и желательно, чтобы без ничего.

Ксюша подняла на него глаза, столкнулась с его жадным, голодным взглядом. И сомнений не оставалось, что Кир ее хочет. Она это не только в его серых омутах прочитала, а почувствовала всем телом. Щеки тут же стали пунцовыми, и жарко стало, и душно. Дышать нечем.

— Кир, отпусти, иначе ты останешься голодным.

— Плевать. — вновь страстный поцелуй. — Я передумал. Хочу сразу десерт.

Его руки уже стаскивали с нее одежду. Ксюша же не сопротивлялась, наоборот, крепче обняла его за плечи, притягивая еще ближе к себе…

* * *

— Можно яичницу пожарить. Да? — спросил, поглаживая ее спину.

— Да, — согласилась Ксюша, — в час ночи я не способна создавать шедевры кулинарии.

— А обещала мне всё, что угодно. — Поддел Кирилл, ухмыляясь.

— Сам виноват. Я обещала днем, а уже ночь на дворе.

Весна поднялась с кровати и, облачившись в футболку Кира, направилась на кухню.

— Где тут свет включается? — крикнула уже из коридора.

— Хлопни в ладоши. Включится. И да, я люблю, глазунью. — Прошептал на ухо. Ксюша вздрогнула. Отскочила от него.

— Ты совсем обалдел? — громко возмутилась, не слышала, как Кирилл появился на кухне, а он тем временем невозмутимо продолжил:

— Чтобы желток целым остался, не пережаренный, без белой пленки сверху. — Улыбнулся. — В общем, чтобы желточек дрожал.

— Гурман, ёпрст. — Ксюша открыла дверцу холодильника, взглядом выискивая продукты.

— Сковородку где искать? — обратилась к Киру.

— В нижнем шкафчике, слева от плиты.

— Не, неважный из тебя повар все-таки получился. — Лавров подтрунивал над Весной, уплетая яичницу, больше напоминающую с виду омлет, чем глазунью.

— Ну, уж какой есть. — В ответ пожала плечами.

— Ладно, тогда мне двойная порция десерта полагается.

Усмехнулся. Ксюша удивленно уставилась на Кирилла. Ягодного. Добавил он, рассеивая любые её сомнения.

— Ну, у вас и аппетиты! — С наигранным восхищением заметила она.

— Я просто сладкое люблю. — Невинно отозвался Кир. — Сладкоежка я.

— Сластун. — Проворчала Ягодка, с трудом сдерживая улыбку.

Смородина вошла в пустую квартиру. Тишина. Тишина вокруг и пустота. Непривычная, давящая, мешающая нормально дышать. Ксюша, расстегнула дубленку, устало опустилась на небольшой табурет в прихожей. Варька с Антоном не вернулись из отпуска, еще неделю будут отдыхать на островах. Кирилл уехал решать срочные дела перед командировкой. Он только утром сказал ей, что через три дня улетает. И до отъезда они вряд ли увидятся. Наверняка у него найдутся более важные встречи, да и она завтра выходит на работу. А потом его не будет десять дней. Целых десять долгих дней она будет одна. Без него. Одиночество серой птицей поселилось внутри, билось где-то на краю сознания. Крыльями своими, сметая всё, что когда-то у нее было, забирая всё, что хранилось где-то глубоко под невидимым замком памяти. Чувство потери и какой-то необъяснимой неправильности окутало с головы до ног. До жути, до дрожи в коленках, не хватало чего-то. Или кого-то. Не хватало рук его сильных, губ требовательных не хватало, размеренного биения сердца, которое с упоением слушала, как только он прижимал ее к своей широкой груди. Хотелось увидеть его, обнять, забыться в его объятиях. И когда только она успела так привязаться к Кириллу? Когда он успел стать для нее таким необходимым, таким нужным и родным? Ведь они расстались с ним всего полчаса назад, а она уже скучала по нему, тосковала так, словно вечность не видела. Будто не в магазин зашла, возле дома, а на другой планете побывала, где сердце свое оставила. Хотя нет, сердца она лишилась не сейчас, гораздо раньше, просто не замечала этого. А осознала только сегодня. Утром, когда рассвет только-только начал пробиваться в окна сквозь полузакрытые шторы. Проснулась на его плече, и взгляд не могла отвести от его лица. Вот будто впервые увидела. Заново хотелось узнать каждую черточку, каждую морщинку, каждую клеточку. Старалась всё-всё запечатлеть в своей памяти, ничего не упустить. Долго так лежала, наблюдая за его безмятежным сном. Не шевелилась, пока Кир не проснулся.

Ксюша зашла в ванну, проверила воду, добавила немного пены и стала раздеваться. Оставшись в нижнем белье, довольно улыбнулась. Взглянула на себя в зеркало, любуясь белоснежным кружевом, идеально оплетающим ее тело. Вспомнила, как они его покупали. Кирилл рвался в примерочную.

— Угомонись, Лавров! — одернула его нарочито строго. — Иначе, мне нечего будет в спальне показать.

Фраза прозвучала оглушающе. Кир только этого и ждал.

— Тебе всегда есть, ЧТО в спальне показать. — Изрёк довольно, словно мартовский кот.

— Успокойся, или я за себя не ручаюсь. — Прошипела Ксюша из-за шторки, отделяющей их сейчас.

— Мне уже нравится твой настрой, дорогая. — Кир продолжал дразнить и подначивать Смородину. Видно вошел во вкус, и останавливаться на этом не собирался.

Ксюша же тем временем осталась в одних трусиках, собираясь надеть очередной выбранный ею бюстгальтер.

— Шоколадный примерь. — Его рука появилась в проеме шторки.

— Хорошо. — На удивление, быстро согласилась Смородина. — А теперь уйди отсюда, не порть интригу.

Интригу Ксюша действительно сохранила. Помимо шоколадного комплекта, выбранного Кириллом, Смородина приобрела еще один. Белоснежный. Ажурный. Одела его на следующий день, после их похода по магазинам. Лавров аж присвистнул, увидев его на ней.

— Никогда бы не подумал, что спортивный костюм может скрывать столько интересного. — Хрипло заметил он, зачарованно наблюдая за тем, как Ксюша, оставшись в одном нижнем белье, медленно направилась в ванную комнату.

* * *

Все-таки она увидела Кирилла перед отъездом, он заехал за Федькиной «посылкой».

Кир сам предложил встретиться с ее братом. Надо же, запомнил, что Ксюша должна была передать Феде подарок от Игоря.

— Я все равно лечу в город, давай мне эту фигню от того идиота из ресторана.

Конечно, о благих намерениях и речи не шло. Лаврову очень хотелось встретиться с братом Ягодки и популярно объяснить, КАК должны себя вести его друзья по отношению к Ксюше.

— Если я хотя бы еще раз узнаю о том, что твои дружки не то, что ее обидят, а не так на нее посмотрят, я не только им, я ТЕБЕ за компанию рожу начищу. Ясно тебе?

На скулах Кира заиграли желваки. Достаточно было мельком на него взглянуть, чтобы понять: Лавров в бешенстве. Вот думал, что уже отпустило его, что пережил он тот вечер. А как вспомнил, так сразу злость с такой силой поднялась, что тут же захотелось отметелить кого-нибудь, пар выпустить. Схватил родственника Ягодки за грудки и хорошенько встряхнул.

— Ты охренел что ли? — возмутился Федька, отцепляя руки Лаврова от своей куртки.

— Охренел как раз ты, когда отправлял ее на встречу к тем уродам.

— К каким уродам? — нахмурился Смородин. — И кто ты, вообще, такой?

— Я Кирилл Лавров. — бросил пренебрежительный взгляд в сторону Смородина. — А уроды — это твои дружки, которые лезли к твоей сестре. И думаю объяснять тебе не надо, чего именно они от нее хотели. — Процедил сквозь зубы Кир и смерил Федьку таким взглядом, что стало понятно, что в Москве что-то произошло, о чем умолчали и сестра, и Игорь.

— Что случилось? — спросил Смородин.

Лавров в красках изложил обстоятельства того злополучного вечера. Смородин с минуту, наверно, стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться. Стоял и матерился. «Получат оба: и Ксюха, и Игорян!».

— Я тебя предупредил. Надеюсь, мы друг друга поняли.

— Не сомневайся, поняли. — отозвался Федька.

— Тогда, счастливо оставаться. — Кир резко развернулся и направился к своей машине. Они разговаривали на улице, у подъезда Смородиных. Кирилл как раз подъехал к дому и не успел подняться в квартиру, когда Федор позвонил ему и предупредил, что будет через пару минут.

* * *

Несколько месяцев спустя.

— Даже не сомневайся, мы отлично проведем время. — Убеждал Кир Ягодку. Они ехали на дачу к его друзьям. — Ты им точно понравишься.

Смородина только улыбнулась в ответ. Она и не сомневалась в себе, и нисколечко не волновалась, просто хотела побыть с Кириллом вдвоем, а не в шумной компании на шашлыках. Скорее всего, большую часть времени они будут сидеть дома, за столом, все-таки в начале апреля особо не погуляешь. Солнце пока слишком обманчиво, светит яркими лучами, но ведь не греет. И ветер еще ледяной, пронизывает насквозь. Ксюша съежилась, обхватив себя руками, неприятные мурашки пошли по коже, будто она уже покинула теплый салон автомобиля и выбралась на улицу.

— Ты чего? Замерзла? — с недоверием поинтересовался Кир.

— Как-то зябко, — смущенно ответила.

Кир включил печку. Знал, что уже через пару минут ему станет жарко, да, и плевать, зато Ягодка согреется.

— Знакомься, это мои друзья: Сева, Артем, Катя. — По порядку представлял Кир ребят, те в ответ, улыбаясь, кивали. Ксюша внимательным взглядом окинула молодых людей. Севу она заметила сразу, еще в машине, как только они въехали на территорию. Такого амбала невозможно не заметить. Двухметровый коренастый брюнет в кожаной куртке нараспашку крутился у мангала, словно заведенный. Остальные же спокойно стояли неподалеку, наблюдали за его действиями. Да, интересный тип. Фактурный. Сейчас Ягодка смогла рассмотреть глаза Севы. Необычные. Яркие. Синие. Но не холодные. Несмотря на синеву, его глаза буквально прожигали, словно в них пламя горело. Уголки губ дрогнули в полуулыбке. Ксюша перевела взгляд на Артема. Тот значительно проигрывал Севе в росте. Невысокий, худой. С добродушной улыбкой на лице он, нисколько не стесняясь, разглядывал Ксюшу. Внимательно смотрел, не пропускал не единой детали. Смородина спокойно выдержала этот изучающий взгляд. Переглянулась с Катей, которая с невозмутимым видом стояла радом, не проявляя никаких эмоций: ни заинтересованности, ни раздражения. «Красивая» — отметила про себя Ксюша. Наверняка, за ней бегают толпы поклонников. Еще бы: черные, как смоль, локоны, достающие практически до талии и огромные зеленые глаза, никого не смогут оставить равнодушным.

— А это моя Яг… — Ксюша послала Киру убийственный взгляд, он лишь ухмыльнулся. Не хотел он нарочито представлять ее Ягодкой, но теперь она для него только Ягодка, и не мог он к ней обращаться как-то иначе. Машинально, неосознанно, ее так называл. Для него Ксюша — это чужое, не относящееся к его женщине, имя. Ксюша, а тем более Ксения, это не про нее, про кого-то другого, но только не про нее.

— Моя-я-я Ксюша, — все-таки заставил себя произнести, но то, каким тоном он его произнес ее имя, не оставляло сомнений в том, что к этому вопросу они еще вернутся. Слишком приторно, слишком сладко прозвучало сейчас ее имя.

— Прямо таки твоя? — поддел Сева, заметив каким взглядом смотрит на Смородину друг. Гордо, не скрывая интереса и восхищения.

— Конечно моя! — Она почувствовала, как пальцы на ее талии сжались сильнее. — Хочешь проверить? — спросил с сарказмом.

— Хочу. — Насмешливо отозвался Сева.

— Ну, рискни. — С улыбкой на губах предложил Лавров, вот только глаза его ничуть не смеялись, в них явно читалось напряжение, скрытая угроза.

— Мальчики, я вам не мешаю? — Ксюшу стало напрягать противостояние этих двух дураков. Как павлины, распушили свои перья. Не хватало еще, чтобы их шутки переросли в конфликт. Севу она видела впервые в жизни, поэтому не знала, чем может закончиться эта дружеская перепалка. Опасалась за Кирилла.

— Неа, не мешаешь, продолжал веселиться Сева. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел ревнующего Кира и видел ли вообще когда-нибудь. Очень забавлял его сейчас Лавров. Будто и, правда, вот-вот набросится на него с кулаками за одну только шутку. Интересное зрелище, надо сказать. Шоу еще то!

— Он тебе уже пообещал золотые горы и небо в алмазах? — поинтересовался Артем, взглядом указывая на Лаврова.

— Неа, — весело рассмеялась Ксюша.

— А как так? — притворно удивился. — Не может этого быть. Кир, — обратился к другу, — мельчают нынче олигархи. Стареешь ты что ли? Или у олигарха закончились средства?

— Терпеть не могу обещания и олигархов. — Ксюша вновь рассмеялась и придвинулась ближе к Кириллу. — И да, кстати, почему олигарх, всё забываю спросить? — Кир молчал, просто наблюдал за ней. Нравился ему этот неподдельный интерес в ее глазах. Так бы и смотрел, не отрываясь.

— Так почему Олигарх? — повторила вопрос.

— О-о, это долгая история, — протянул Кир.

— Не, долгую историю не хочу, — скривилась Смородина, — давай, излагай, ее вкратце.

— Легко. — Согласился с улыбкой. — Был как-то в командировке, еще несколько лет назад. Застрял из-за ужасной погоды на полпути в каком-то захолустье, даже названия сейчас не вспомню. — Хмыкнул и продолжил рассказ. — Прихожу в единственную там гостиницу, прошу номер, а мне в ответ: Одноместных номеров нет. Видимо, на тот момент не я один в рядах таких счастливцев оказался. Устал жутко, спать охота, одно желание было: упасть на кровать и заснуть. Говорю этой тетке-администраторше: Давай мне номер, какой есть, лучше люкс, и никого ко мне не подселяй. А она мне: Так из свободных только двухместный остался. Я соглашаюсь, а она: Вы, наверно, не поняли, если никого не подселять, значит, вам придется заплатить за двоих. Я вновь подтверждаю, что заплачу, за двоих, а она опять за своё: типа это дорого. «Давайте я Вам другой вариант найду». Я тогда ее чуть не прибил, еле сдержался, говорю: Дай мне номер люкс хоть на троих, только чтобы меня никто не трогал! Но Вам придется заплатить 600 рублей. Я достаю тысячу, протягиваю ей вместе с паспортом, у нее глаза округлились, уставилась она на меня как на чудо природы, а потом как закричит: Зина, Зина, иди сюда скорее, тут олигарх из Москвы приехал. С тех пор я стал Олигархом.

— У тебя чудесная улыбка. Тебе говорили об этом? — Сева явно пытался произвести на нее впечатление.

— Да. Говорили. — Подтвердила Ксюша. — Молодой человек говорил, который не умеет врать.

Сева понимающе хмыкнул и посмотрел на Лаврова.

— Этот да-а, — ехидно протянул он и кивком головы указал на Кирилла. — Этот врать не умеет. — Кир улыбнулся, не стал озвучивать другу, что ни о нем сейчас шла речь.

— У тебя, правда, чудесная улыбка, — прошептал Кир, когда они остались наедине. Сева выделил им комнату на первом этаже. Благо просторный дом позволял занять отдельные апартаменты.

— Знаю. — произнесла задумчиво Ксюша, а от него не укрылось, что в ее глазах появилась грусть.

— Я не оригинален. Тебя это расстроило?

— Нет, — отрицательно покачала головой. — Ты тут ни при чем. Когда мне говорят про мою улыбку, я всегда вспоминаю об одном парне. Мы с ним познакомились в реабилитационном центре, я там после тяжелой травмы восстанавливалась. Он слепой. Врач-массажист. Ксюша вздохнула. Он тогда мне очень помог. Я не знаю, как ему это удавалась, но он всегда безошибочно знал, когда именно я улыбаюсь. Вот ведь не видел же, а знал. И всегда, пока делал массаж, рассказывал какие-нибудь веселые истории, анекдоты… Сначала меня это жутко раздражало, я злилась, но и перебить его мне было неудобно и неправильно, что ли. Так что мне ничего не оставалась, как слушать его бесконечные байки. Но дело не в этом. Мне удавиться тогда хотелось, я не то, что смеяться разучилась, улыбалась через раз. Как-то ему все же удалось меня рассмешить, и он сумел разглядеть мою искреннюю улыбку, тогда он сказал мне слова, которые я помню до сих пор, не забуду никогда. «Ксюша, у тебя чудесная улыбка, таких почти не бывает. Запомни это, и никогда не теряй ее». Он рассказал мне, что потерял зрение по глупости, во взрослом возрасте. Они ехали с друзьями на машине, превысили скорость и попали в аварию. Так он перестал видеть. Я тогда, глядя на него, поняла, что просто не имею права опускать руки.

— Как ты ушла из спорта? — решил спросить, пока они затронули эту нелегкую для нее тему.

В тот день, на соревнованиях я узнала о том, что у Пети два года есть невеста. Мне об этом добрые люди поведали. Помнишь девочку в боулинге, я еще предложила вас познакомить? Так вот, она лучшая подруга Петиной жены. Она была в курсе и раскрыла мне глаза, рассказала всё, как есть. Я в шоке тогда была. Пока выступала все было нормально. Во время перерыва, мозг, привыкший анализировать и разбирать любую ситуацию по полочкам, переключился надобрую весть. Эмоции захлестнули с головой. Не успела я тогда перестроиться, не хватило мне каких-то гребаных пяти минут. Мысли не на том сосредоточились. Сама виновата, спорт не приемлет слабости, не прощает ее. Я же в тот момент дала слабину. Как результат: падение с бревна. Переломы, ушибы, смещение позвонков… и приговор врачей: «Еще одно такое падение и ты уже не встанешь». Выбор был невелик. Я ушла. Я не скажу, не могу сказать, что не любила спорт. Любила, еще как! Я была одержима гимнастикой, но взвесив все за и против, приняла решение, какое бы трудное оно для меня не было. В моем случае победил здравый смысл и как бы пафосно и глупо не звучало, я не жалею об этом.

В комнате повисла тишина. Кирилл ни разу за все это время не перебил Весну, не задал ни одного вопроса. Просто сидел, слушал свою Ягодку и пытался подавить мат, что так и вертелся на языке. Не мог спокойно смотреть на то, как она, сама того не замечая, заламывает пальцы на руках, и пытается спрятать в глазах свою боль.

— Иди сюда, — он протянул ее ближе к себе. Она обняла его в ответ, и в разрез своим действиям, резко произнесла.

— Вот только жалеть меня не надо.

— И не собирался. — Спокойно отозвался он. Незачем ей знать, что сейчас творилось у него внутри. Ее слова задели его, заставили почувствовать горечь и обиду за свою девочку, а также злость на этого козла. Хотелось ей помочь, чтоб забыла, чтобы отпустила, чтобы поверила, чтобы знала, кем для него стала.

— Считай меня кем угодно: циником, эгоистом, бесчувственным, бессердечным дураком, но я рад, что так все сложилось. Если бы ты осталась в спорте, осталась со своим Петюней, — ехидно выделил имя Архипова, — мы бы с тобой не встретились, а меня это в корне не устраивает. Так что я не жалею о том, что ты теперь у меня есть. Она засмеялась, уткнувшись ему в шею, и сжала свои руки на его плечах еще сильнее, чтобы быть ближе, чтобы почувствовать его в своей жизни

 

Глава 11

— Кирилл, — судорожный вздох. Ладошки уперлись в его грудь. Под тяжестью его тела дышать становилось все труднее.

— Кирилл, — вновь позвала его.

— Потом, всё потом, — прохрипел он, не отрываясь от ее груди.

— Я не пью… ты…

Кир будто не чувствовал ее сопротивления, не слышал ее.

— Мы же не…

Поздно уже что-то говорить. Почувствовала его всего. Громкий стон сорвался с ее губ, и тело предательски откликалось на каждое его прикосновение, несмотря на внутреннее непринятие, несмотря на горечь, которой сегодня были пропитаны его искусные ласки. Попыталась отвернуться, но Кир, словно одержимый, ни на секунду не выпускал ее из своих рук.

— Знаю, всё знаю, — наконец ответил. Кирилл прекрасно понимал, что именно пыталась ему сказать Ягодка. Они не предохранялись сегодня. Только он никакой проблемы в этом не видел. Всегда можно найти способ решения проблемы, при котором результат устроит все стороны.

— Мне в душ надо, — отрешенно сказала, пытаясь высвободиться из его объятий.

— Вместе пойдем. — Удержал на месте, обнимая со спины, придвинул к себе поближе, устроил подбородок на ее плече. Для пущей убедительности ногу закинул на ее бедро. Знал, что ей может быть тяжело, но и не думал отпускать. Понял, что она обиделась. По лицу видел, что Смородина уже успела что-то для себя решить и, судя по всему, решение было принято не в его пользу.

— Пусти. — Вновь попыталась встать.

А голос у Ягодки ровный. Ни капли возмущения. Только холодность и отстраненность. Уже начинала нервировать ее эта способность трезво мыслить в любой ситуации. Ни разу она с ним не поддалась эмоциям, всегда контролировала свои чувства.

— Подожди минутку. Сейчас вдвоем пойдем. — Повторял с непробиваемым упорством. Она уже и не вырывалась из его рук. Бесполезно. С Лавровым тягаться — пустая трата времени. Кирилл — амбал еще тот. Пока сам не захочет, не отпустит.

— Мне там помощь не нужна. Сама справлюсь.

А справится ли сама, сможет ли побороть все то, что переполняло внутри? Сможет ли избавиться от чувства безысходности, от абсурдности ситуации? Как же все-таки было неприятно вновь ощутить почти забытое чувство беспомощности и растворяться в безысходности. Словно в туман прошлого вступила и окунулась в него с головой. Хотелось сбежать, побыть одной и никого к себе не подпускать. И Лаврова в первую очередь. Вот только ему об этом не скажешь, потому что понимала, что сама виновата. С самого начала знала нрав Кира. Знала, и все равно подпустила к себе. Близко. Слишком близко.

— Ягодка, не вижу причин устраивать показательные выступления. Если ты думаешь, что я не понимаю степень своей ответственности, то спешу тебя успокоить: я всегда готов отвечать за свои поступки и действия. — Он все еще продолжал держать Ксюшу в своих руках. Знал, что как только ослабит свою хватку, она тут же уйдет. Гордая она, его девочка, принципиальная.

— Я за тебя рада, Лавров. Наверно, меня можно поздравить с тем, что ты адекватно оцениваешь свои силы. Только с этим не ко мне, мне этого не надо.

— Я, по-моему, тебе уже говорил, что в ближайшее время тебе не удастся от меня избавиться. И не надейся.

— Хм, — её губы растянулись в ироничной улыбке, думаю, меня можно поздравить с таким приобретением. — Что ж я подожду, пока ты наиграешься.

— Ты сейчас о чем?

— Все о том же. Я на многое могу закрыть глаза, но запомни, уясни одну вещь: я никогда, слышишь, — развернулась в его объятиях, чтобы видеть его глаза, — я никогда не буду с мужчиной, которому на меня наплевать. Мне не нужен рядом тот, кто ни во что не ставит мое мнение. Я ненавижу мужиков, которые дальше своих желаний ничего не видят. Точнее не хотят видеть. Я не потерплю к себе такого отношения. — Высказала в запале всё то, что терзало её внутри, все то, что не давало нормально дышать. И сама слышала, что с каждым словом ее голос звучал всё громче.

— Я уже сказал тебе, что тебе не стоит переживать. — Сквозь зубы, едва сдерживая злость, прошипел Кир.

— Ты можешь себе льстить сколько угодно, но твои поступки говорят сами за себя. — Обвиняюще бросила ему в лицо и уже гораздо спокойнее добавила, — и, да, чтоб ты знал, я не переживаю. Большая девочка, уж как-нибудь смогу решить свои проблемы.

Ксюша вновь отвернулась. А Кирилл зарылся лицом в копну ее волос и молчал. Потом, уже гораздо позже, когда почувствовал, что дыхание Ягодки стало выравниваться, когда понял, что она хотя бы немного отпустила свою обиду, отнес ее в ванну, где доказывал ей свою любовь. Теплотой рук и нежностью губ.

* * *

— Какая разница? Скоро уже приеду. — Услышав в трубке недовольный вздох, добавила. — Я девочка большая, не потеряюсь.

— Я спрашиваю: где ты?

— Зачем тебе? Я сама доберусь, не маленькая. — Капризно заявила.

— Ты пила что ли? По голосу понял, что с Ягодкой «что-то не то».

— Ещё нет.

— Что-то ему не понравилось её это. — Так и хотелось высказаться, но промолчал, подавив своё возмущение. Сейчас точно бесполезно ей что-то говорить. Упрямая же!

— Так, немаленькая девочка, адрес скажи.

— Дома я, дома. — Недовольно проворчала и нажала на отбой.

— Сколько вы выпили? — спросил Варьку, когда увидел на журнальном столике бутылку вина. Два бокала и практически не тронутую шоколадку. Ягодки в комнате не было, она была то ли ванной, то ли в туалете, Кир точно не понял.

— Сколько она выпила? — повторил свой вопрос.

— Почти нисколько. Вот, — Варька взглядом указала на наполовину наполненный бокал, — всё никак не может домучить.

Только фиг вам он поверил, что они по одному бокалу выпили. Слишком «хорошенькая» была Весна, когда вернулась в комнату. Да и Варька, не особо от нее отличалась.

— Что празднуем, девочки?

— Просто день сегодня хороший. — Хохотнула Варька и потянулась за вином.

— Так, девочки, девичник объявляю закрытым.

Кир забрал бутылку и отнес на кухню. Вернулся, приподнял Смородину за плечи, вынуждая встать с кресла, на котором она уже успела устроиться, и подтолкнул в коридор.

— Поехали.

— Куда?

— Ужинать поедем. Ты мне ресторан обещала, помнишь или уже забыла?

— Обижа-а-а-ешь, — протянула Ксюша, застегивая босоножки. — Я всегда всё помню. Веришь?

— Верю, верю. Обувайся и пошли.

— У нас есть вино? — спросила, как только переступила порог квартиры. Как оказалось, Лавров привез ее к себе, а не в шикарный ресторан, как грозился до этого. Она не обратила внимания на это, когда они ехали. Не следила за дорогой. А теперь даже рада была тому, что сейчас находилась на его кухне. Уютно у него здесь. Хорошо.

— Есть красное? Полусладкое? — и, не дожидаясь ответа, уточнила, — лучше сладкое. Есть?

— Есть. — Невозмутимо ответил, открывая дверцу верхнего шкафчика. Откупорил бутылку, пока Ксюша усаживалась на удобном стуле. Выудил из холодильника нарезку сыра и мяса, достал виноград, груши, яблоки. Что-то существенное она вряд ли сейчас будет.

Смородина довольно вздохнула, когда Кирилл поставил перед ней бокал с вином. Тут же пригубила.

— По какому поводу пьем? — поинтересовался иронично, присев напротив. Себе наливать ничего не стал. Сидел расслабленно, немного подавшись вперед, переплел пальцы в замок, устроив их на столе. И лишь то, как он переводил свой взгляд с ее лица на свои руки и обратно, выдавало нервозность Лаврова.

— А разве нужен повод? — изумилась Ксюша.

— Нет. Не нужен. Если только алкоголикам.

Смородина чуть не поперхнулась. Рассмеялась, но никак не прокомментировала фразу Кирилла.

— Что ты мне туда добавил? — чуть позже спросила. — Я пьяная, Кир. С одного бокала опьянела. — Сокрушалась она, почувствовав легкое головокружение. Странно: вот когда она у Варьки была, голова не кружилась, а дома, сидя на кухне Кирилла, все плыло и качалось.

— Ты ничего не поела. Это нормально.

И тут же бросил на нее выразительный взгляд, потому как, на самом деле, это было далеко не нормально. Ягодка так и не притронулась ни к фруктам, ни к нарезке.

— Ела. — Возразила уверенно.

— Что ела? — Нет, не правильный он ей вопрос задал. Что именно она съела у Варьки вместо ужина, он и так знал. Видел.

— Ты обедала сегодня?

Ксюша задумалась. Молчала около минуты.

— Да, — наконец, ответила и для убедительности утвердительно покачала головой.

— Ну и… — подначивал Кир, — что ела? — спросил терпеливо. И судя по всему, терпение ему еще сегодня пригодится.

— Кофе пила с печеньем.

— Твою ж мать! Она совсем перестала нормально питаться! Перебиваются перекусами. Теперь понятно, почему ее так…

— Ясно. Ты с вином всё? Закончила?

Ксюша задумалась.

— Не будешь больше? — почти утвердительно задал вопрос, подталкивая к правильному ответу. — Больше не будешь? — повторил он, глядя на почти не тронутый второй бокал.

— Нет. Хватит мне. Завтра еще на работу.

— Тогда пошли в кровать.

— Блин, вот ты как всегда, — проворчала Смородина, — тебе лишь бы в кровать.

— Да. Я как всегда. Пошли.

— Я сама. — Гордо сообщила она Лаврову, после того как он протянул ей руку, чтобы помочь встать. Зря она отказалась от помощи, потому как не успев встать, Ксюша пошатнулась. Перед глазами все поплыло, будто она на карусели сейчас каталась.

— Кир, ты меня любишь? — спросила уже в постели.

— Люблю. — Ответ прозвучал спокойно и уверенно. Вот будто они сейчас о погоде разговаривали, а не о его чувствах.

— Фу, Лавров, — состроила смешную гримасу, — как не стыдно врать.

Легонько стукнула его ладошкой по плечу.

— Это был тест на лживость. Ты его не прошел. — Раздосадовано сообщила и отвернулась. Он ухмыльнулся, забавляясь ее реакцией. Ягодка сегодня в ударе. Кто бы мог подумать, что она напьется, а ведь ничего не предвещало такого развития событий.

— Когда надумаешь жениться: сообщи, пожалуйста. — Прозвучало в тишине спальни неожиданно. Кирилл был уверен, что Ягодка уже видит десятый сон.

— Ты узнаешь об этом первая. — Томно прошептал на ухо.

— Не-е-е, — протянула она, — первой не надо, — смешно скривилась, — первой пусть будущая жена узнаёт, а я должна узнать сразу после невесты.

— Ягодка, спи уже.

Поцеловал в щеку, притянул ближе к себе под бок, обнимая рукой за талию. Не стал убеждать в том, что Ягодка и есть его невеста. Придет время — еще расскажет. Сейчас без толку ей что-то объяснять, всё равно не поверит.

* * *

— Ягодка, что вчера случилось? — спросил вместо «Доброго утра».

— Ничего особенного. — Беспечно пожала плечами, будто и правда ничего особенно не произошло. Продолжила одеваться. В душе она уже была. Умылась за пять минут. Опаздывала сегодня. Кир ее разбудил вместо будильника. — Звонила Леська, скоро в Москву приедет, погостить. Вот мы и решили…

— Отметить приезд, не дожидаясь, Леськи? — закончил за нее Кирилл. Усмехнулся, но от Ксюши не укрылось напряжение в его глазах. Она уже умела понимать его без слов. Читала его по одному только взгляду. Словно в подтверждение ее догадок, Лавров порывисто вскочил с кровати и буквально за пару шагов оказался рядом.

— Угу, что-то типа этого. За приезд пили.

Губы Ксюши тронула мягкая улыбка. Смородина сказала правду, не обманула. Леся действительно должна приехать, и звонила вчера Варьке, чтобы сообщить эту радостную весть. А еще вчера звонил Архипов. Сначала Варе, а потом Ягодке. Вот только Кириллу рассказывать про Петю совсем не хотелось. Зачем его лишний раз нервировать. Ведь он, наверняка, взорвется, когда узнает о вчерашней выходке Архипова. Ксюша аж зажмурилась, представив себе, чем всё это может закончиться.

Вчера она получила букет шикарных ромашек. От Архипова. Удивительно, что он вообще ее вспомнил, не говоря уже о цветах, которые она так любила. Так просто у него все: захотел, вычеркнул из своей жизни (хотя, вычеркнула как раз, она, его всё устраивало), захотел, объявился. И не лень же было искать ее. Все узнал: и место работы, и телефон. «Интересно, а про Кира он тоже знает?» — сразу мелькнула мысль. «Наверняка знает. Петя по натуре максималист. Если наводил справки, значит, выяснил всё досконально. Ничего не пропустил». Ксюше это сейчас только на руку. Пусть знает, что есть у нее тот, кто может в случае чего заступится за нее. Вчерашний разговор оставил после себя неприятный осадок.

— Привет.

Когда Ксюша услышала в трубке знакомый голос, аж вздрогнула. Отвыкла от него. Не слышала уже несколько лет. А теперь он звонит и, как ни в чем не бывало, интересуется как у нее дела.

— Привет.

— Узнала?

— Узнала. — Ксюша старалась отвечать ровно, без эмоций. Надо сразу дать понять, что общаться она с ним не намерена.

— Это хорошо. — Довольно протянул он. — Приятно.

— Петя, давай, быстрее. Что тебе от меня надо?

— У меня дочь сегодня родилась.

— Поздравляю. А я то тут причем?

— Я скучаю, — легко признался, — как оказалось, я безумно по тебе скучаю.

Смородина молчала, а потом вдруг поняла, что ее молчание он может интерпретировать по-своему. Поэтому резко, почти грубо, произнесла.

— Не мои проблемы, Архипов.

— Ксюш, давай встретимся?

— Нет. — Видеть его она категорически не хотела. — Не вижу смысла. И не звони мне больше. Прощай.

Пальцы прошлись по сенсорному экрану, прерывая разговор. Короткие гудки словно черту подвели под всем сказанным. Ксюша улыбнулась, радуясь тому, что Петька больше не появится в ее жизни. В этом она была уверена. Слишком гордый, слишком самовлюбленный, чтобы просить о встрече дважды.

— Архипов звонил. — Сообщила в ответ на вопросительный взгляд Вари.

— Я это уже и так поняла. Что он от тебя хотел?

— Увидеться хотел. Но пусть и не мечтает.

Подумалось вдруг, что вот так двое когда-то родных людей становятся совершенно чужими друг другу. Чужими на столько, что даже увидеть желания не возникает. «Как хорошо, что Петя исчез из поля ее зрения, и она была этому только рада!»

— Варь, а ты знаешь, я Петьке верю. — Вдруг заявила Смородина. — Он правда любил и, возможно, любит до сих пор.

— Ага, и так легко тогда отказался от тебя?

— Просто себя и свои деньги он любит сильнее, чем кого-либо еще.

— Ксюш, как хорошо, что у тебя теперь Кирилл есть.

— Есть. А самое поганое в этой ситуации знаешь что?

— Что? — спросила Варвара, не скрывая удивления.

— То, что история с Киром закончится также как и с Архиповым. Разница только в том, что это я уже знаю с самого начала. Готова к этому и жду, когда ему надоест эта игра в идеальные отношения. — Весна грустно улыбнулась. — У Кирилла есть официальная невеста, родители спят и видят их свадьбу. А я никак не вписываюсь в эту идиллию. Все повторяется.

Разумеется, Ксюша не стала добавлять, что Кир всё чаще пропадает в командировках, все больше времени проводит на работе и на каких-то важных встречах. Вот так когда-то и Петя пропадал. Только было сейчас одно существенное различие: Киру она верила. Пока верила.

— Ксю, ты преувеличиваешь. Да и как их можно сравнивать?! Вот сколько ты Петю знала? Сколько с ним встречалась?

— Глупый вопрос. — Возмутилась Весна. — Ты же сама знаешь.

— Сколько? — не унималась Варька.

— Почти пять лет. — С едва заметным раздражением ответила Ксюша.

— Нет, вот по-настоящему. Если убрать все твои бесконечные разъезды, сборы, длившиеся по три месяца, соревнования, тренировки по пять часов день, учебу… Реально сколько времени вы провели вместе? Месяц? Два?

Ксюша задумалась. Варькин, казалось бы простой вопрос, ввел ее в ступор. Действительно. Она за месяц Кира узнала гораздо лучше, чем Петю за несколько дней. За несколько месяцев она провела с Киром гораздо больше времени, чем с Архиповым за несколько лет.

 

Глава 12

— Да что ты ерзаешь, как на иголках, сама не своя! — не удержалась от комментария Варвара, заметив как подруга, в который раз за пять минут проверила телефон. — Вот что ты там хочешь увидеть?! Проверяешь без конца, он же рядом лежит. Услышали бы, если б звонил. Ксюша только отмахнулась в ответ, и вновь взглянула на дисплей молчавшего до сих пор мобильника. Варька, конечно, права, если бы ее «Айфон» звонил, то они бы заметили. Невозможно, сидя на кухне за столом не услышать звонка или смс-сообщения, если при этом держишь телефон в руках. Вот только от этого понимания легче не становилось. Наоборот, с каждой минутой беспокойство усиливалось. Неизвестность съедала изнутри, давая волю фантазии для бесконечных предположений и домыслов. Тревога словно пеленой затуманила мозг, вытесняя здравые мысли. Кир не отвечал уже несколько часов, и его молчание медленно подводило Ксюшу к состоянию, близкому к панике. Что-то случилось! Вот только что? И чего только она не передумала за это время, места себе не находила. Впервые Лавров пропал на столь длительное время. Никогда он не игнорировал её звонки. А сегодня, как утром уехал, так и не слуху, не духу от него. И от этого муторно на душе. Тяжело. Повела плечом, будто пыталась отмахнуться от роя мыслей, что гудели в голове. Почувствовала, как холодок пробежал по спине, и вряд ли причиной этому послужил легкий порыв ветерка из открытого настежь окна. Варя только удивленно моргнула, наблюдая как Смородина, в одно мгновение подскочила со стула, будто какая-то невидимая сила вытолкала ее оттуда.

— Я домой к Лаврову поеду. — Заявила Весна, направляясь быстрым шагом в коридор.

— Да не дёргайся ты, Ксюш. А то ты не знаешь, как мужики на рыбалку ходят. Небось, уже все «готовые» сидят, ведут бесконечные споры на тему «Кто из них круче?», а ты испереживалась вся. Да может, твой Лавров уже спит крепко, а мобильник в машине оставил.

— Не знаю. Может и оставил. — Не своим голосом ответила Ксюша. Она лихорадочно думала, кому еще из его друзей можно позвонить. Вариантов имелось не много. Кроме Севкиного номера, который тоже не отвечал, у Ксюши был только телефон Дрозда. Макс Дроздов, двоюродный брат Кирилла, возможно, мог бы ей помочь, но она точно знала, что в этот раз он не поехал с ребятами на озеро. У него какой-то компаньон из Европы приехал, ему не до рыбалки. Неудобно ему было как-то звонить. Занят все-таки человек. Но сейчас, глядя на то, как стрелки неумолимо приближались к семи часам вечера, Смородина решила побеспокоить Максима. Вот только вместо ответа, Ксюше пришло смс-сообщение «Не могу говорить. Перезвоню позже».

— Варя, ты не обижайся, но я всё же поеду. Там мне спокойнее будет. — Заверила подругу. Наскоро обула босоножки, в считанные секунды справляясь с застежками, выскочила из квартиры. Как была в сарафане, так и осталась. Даже пиджак не захватила. А на улице уже прохладно, все-таки конец августа на дворе.

Совсем не помнила, как добралась до квартиры Лаврова. Все автоматически делала, на инстинктах. Как еще в аварию по дороге не попала, сама удивлялась.

Как и предполагала Смородина, Кирилла дома не оказалось. Она первым делом пронеслась по комнатам, проверила. Устало опустилась на диван. Зажмурилась. Посчитала до десяти, заставляя себя включить логику и отбросить эмоции. Прошла на кухню, заварила чай.

Он пришел минут через двадцать, когда Ксюша наливала себе вторую чашку.

Входная дверь хлопнула слишком громко, послышались приглушенные ругательства. Ксюша вышла навстречу Кириллу, не стала ждать пока он пройдет в кухню. Ей просто необходимо было убедиться, что с Киром все в порядке. Только вместо спокойствия, стало еще тревожнее. Смородина остановилась в нескольких шагах от Лаврова. Окинула его внимательным взглядом. Ужаснулась. От увиденного дрожь пробежала по позвоночнику и внутри все похолодело. Но она и не думала отводить взгляд, все также неотрывно смотрела на Кирилла. Смотрела и даже предположить не могла, что могло произойти. А судя по его виду, произошло что-то страшное. И дело даже не в том, что от него слишком разило алкоголем, и даже не в том, что руки его были в кровавых царапинах. Дело в его глазах. Слишком много там всего было. Так много, что страшно становилось и сбежать хотелось подальше от этого яростного взгляда, но желание узнать, что случилось, было сильнее. Важнее.

— Что произошло? — спросила спокойно, старалась не повышать голос, но и не шептала. Любое проявление эмоций, может спровоцировать сейчас бурю. И не ошиблась.

— Какая разница! — заорал Кир и прямиком направился к бару. Достал бутылку виски, плеснул в стакан и уселся за стол. — Уйди! — рыкнул он. Меньше всего на свете он хотел сейчас обсуждать недавние события, не готов он разговаривать о причинах своего состояния. Боялся сорваться на свою Ягодку. Уже, собственно говоря, срывается, а ведь не сказал и пары слов. Ему просто необходимо побыть одному. Прийти в себя. Он еще не справился с бурлящей внутри яростью. Отчаянием. Бессилием. Это сильнее его.

— Кир, что с тобой?

Что с ним? Да как в двух словах объяснить ей, что с ним. Кир зажмурился, пытаясь утихомирить бурю, что просто распирала внутренности, рвала мозг на части. Ягодка своим вопросом: «Что случилось?», вернула его на несколько часов назад. Мозг затуманенный алкоголем не давал сосредоточиться, переключиться на что-то иное. Да и невозможно это сейчас, как бы этого не хотелось. Память, словно воронка вновь затянула в свою пучину, перед глазами начали мелькать картинки, как в калейдоскопе, сменяя одна другую. Вот Севка улыбается, вот произносит тост, вот спорит с Кристиной, пытаясь остановить ее очередную истерику а потом бросается в машину, несется на бешенной скорости… разбивается на глазах. Скорая. Больница. Морг. Севки больше нет. Трудно в это поверить, в голове не укладывается. И все из-за какой то шалавы. Из-за девки, которая и мизинца его не стоит.

— С*ка — прошипел сквозь зубы. — ненавижу! — шарахнул со всего маху кулаком по столу, а в серых глазах его плещется ненависть, безудержная ярость, готовые затопить Ксюшу с головой. Чашка с чаем подпрыгнула на поверхности стола и Смородина увидела, как та полетела вниз, разбиваясь об угол столешницы. Словно завороженная, смотрела, как чашка рассыпалась вдребезги. Не в силах была отвести взгляд. Не почувствовала как горячие брызги обожгли кожу. Ей сейчас не до того. Сердце пропустило удар. Затем еще один.

Попятилась от Кира назад, даже не догадываясь, что в этот момент перед глазами Лавров видел совсем другого человека, другую женщину, ту, по вине которой сегодня разбился Севка.

* * *

Ксюша понимала, что единственный кто ей мог сейчас помочь — это Макс. Макс Дроздов. Нашарила дрожащими руками телефон, выбрала нужный контакт и стала ждать. Казалось, бесконечно долго длилось это ожидание. И плевать, что он занят и у него какая-то там встреча. Главное, Кириллу помочь.

Длинные гудки в телефоне отсчитывали время, до невозможности замедляя его ход. Да что ж такое то!!! Ну, Макс, ну, давай, отвечай, мой хороший! Бери трубку! Ну, пожалуйста! мысленно молила. Словно услышав её причитания, на том конце, наконец, ответили.

— Макс, привет. Это Ксюша. Приезжай, пожалуйста. Только быстрее, пожалуйста, — выпалила на одном дыхании, не оставляя не единой возможности ни перебить, ни отказать.

Максу она доверяла. Макс поможет.

— Что случилось? Ты где? Где Кира?

— Мы у Лаврова, — старалась, чтобы голос не дрожал, — Он, вообще, невменяемый. В первый раз его таким вижу. Приедешь?

— Приеду.

Дроздов появился через час. Все это время Кир в одиночестве пил в гостиной. Ксюша не мешала ему, не приставала с расспросами, лишь изредка заглядывала в комнату, чтобы убедиться, что Лаврову ничего не угрожает, неизвестно что он еще мог выкинуть в таком состоянии. У нее сердце сжималась, глядя на него такого. Разбитого, яростного и, самое страшное, беспомощного. Кир был похож на дикого зверя, загнанного в клетку: он то вскакивал с дивана и с диким ором начинал метаться по комнате, швыряя на пол все, что попадалось под руку, то молча курил, то тихо матерился, то вновь пил. Физически больно было наблюдать за его попытками справиться со всем, что не давало ему покоя. Вот только ЧТО это, что именно довело Кира до такого состояния? Ответа у Весны не было. Очень хотелось подойти к нему, прижать его к себе, стиснуть в объятьях, отыскать нужные слова, но Ксюша точно знала, что сейчас Кирилла лучше не трогать. Надо дать ему время. Пусть в себя придет, успокоится. Лавров не хочет сейчас не разговаривать с ней, не видеть. Он прямым текстом сказал уходить. Вот она и уйдет. Только суп ему куриный приготовит, все равно еще Макса ждать придется. А завтра бульон Киру очень пригодиться. Вряд ли он что-то другое сможет поесть, учитывая, сколько сегодня он выпил и еще выпьет.

От звука дверного звонка Ксюша вздрогнула. Вот знала же, что Макс уже поднимается, сама открыла ему подъездную дверь через домофон, а вот сейчас будто не ожидала.

— Привет, — пропустила Макса в квартиру, — проходи.

— Что у вас стряслось?

— Тихо, — шикнула Ксюша. — Не кричи. Он только заснул.

— Что случилось? — уже тише повторил свой вопрос Максим.

— Не знаю. Ничего не знаю. Думала, может, хоть ты знаешь.

— Ребята пока не доступны. Не берут трубки. Ты только не переживай, — поспешил успокоить Смородину, глядя на ее подавленный вид. — Я все выясню.

— Спасибо, прошептала в ответ. — Макс, там на плите бульон, выключи через десять минут. В холодильнике найдешь котлеты и рис. Суп оставишь Лаврову, он ему утром пригодится, остальное все в полном твоем распоряжении.

— А ты…

Договорить ему Ягодка не дала.

— А мне идти надо. Срочно, — добавила Ксюша, — Позже позвоню. Пока.

Выскочила за дверь. Заплакала. Ничего из-за слез не видела, всё расплывалось перед глазами. Думала, что готова была к этим словам, ждала их. А оказалось, что она боялась этих слов, как оказалось, она просто панически их боялась. Еще давно, в начале отношений, они с Киром договорились, что когда придет время расстаться, они не станут устраивать друг другу сцен, а просто уйдут, просто скажут два слова: «Ухожу» или «Уходи». Так проще, так легче. А кто придумал, что так легче? Кто так решил? Неправда. Всё неправда. Не легче, тяжелее. Больнее.

* * *

Кир очнулся утром, кто-то толкал его в плечо и что-то говорил. Слов разобрать Лавров не смог. Открыл глаза, увидел перед собой брата.

— Дрозд, что ты здесь делаешь? Откуда тут?

— Ксюша твоя вызвала. Говорит, ты побуянил вчера немного. — Макс невесело ухмыльнулся.

— А где она сама?

— Уехала.

— Куда? — продолжал засыпать Дроздова вопросами.

— Я откуда знаю? И хватит уже валяться. Вставай, давай! — повысил голос. — Я Тёме дозвонился. Им там помощь нужна в организации похорон. Родители Севки только часа через три прилетят, у них рейс задержали.

Лавров только кивнул в ответ в знак согласия, и тут же пожалел об этом. Голова гудела так, что казалось еще немного и черепную коробку просто разорвет на части.

— Мой телефон не видел? — поинтересовался у Макса.

— На кухне, на столе лежит.

Он набирал ей, но она не отвечала. Аппарат вне зоны действия. Сбежала. Когда она ему так нужна, она сбежала, оставила одного. При первой же трудности, отступила. Не ожидал, что не застанет ее утром. Не думал, что она может уйти. Это ж Ягодка. Его Ягодка. Она не могла! Хотелось кричать, но сдержался. Не захотела она разделить с ним его горе, ушла — так пусть идет

 

Глава 13

Ксюша ехала в такси и никак не могла поверить в то, что всё это сейчас происходит с ней. Словно какой-то кошмарный сон, который должен был вот-вот закончиться, стоит ей только проснуться! Но шли минуты, медленно сменяя друг друга, а она все никак не просыпалась. Ущипнула себя. Больно так ущипнула, что аж в глазах защипало и слезы выступили, готовые пролиться ручьем, или это вовсе не из-за боли? Закусила губу, чтобы не разрыдаться. Бесполезно. Льющиеся слезы уже проложили по щекам мокрые дорожки. Устало прикрыла веки, пытаясь подавить всхлипы, рвущиеся из груди наружу. Всё плыло перед глазами, будто в тумане, чувствовала себя в какой-то прострации, словно у нее случилось помутнение рассудка. Мозг отказывался подчиняться логике, все мышцы свело от напряжения, вызывая противную дрожь во всем теле. И ведь понимала, что ТАК нельзя, но как нужно, не получалось. Как можно занять себя чем-то другим, переключиться на что-то иное, если мысли о Кире не отпускали ее? Если он уже давно стал частью ее жизни, стал частью её самой. Ладони с силой сжали сумочку, лежащую на коленях, мягкая кожа поддалась натиску пальцев, собираясь в гармошку, а потом костяшки уперлись во что-то твердое. Смородина грустно улыбнулась. Дрожащими руками открыла сумку и вытащила свидетельство их с Киром маленького счастья. Любуясь, трепетно провела пальцами по изображению, прикрыла глаза и поднесла к губам. Поцеловала. «Люблю тебя», — прошептала одними губами.

Когда сегодня собирала сумочку, зашла в спальню и остановилась на пороге. Её взгляд, медленно обводящий комнату, почему-то зацепился за фотографию, стоящую на комоде. Они с Киром сделали ее несколько месяцев назад, а сегодня Ксюша стояла, как вкопанная, и, словно увидев фото впервые, внимательно разглядывала. Там они с Киром сидят в обнимку, уплетают шашлыки на даче Севы. До жути довольные и до жути счастливые. Руки сами тогда потянулись к темно-коричневой фоторамке и сунули в сумку. Смородина и сама не знала, для чего ей этот снимок. В её телефоне сохранено бесчисленное количество кадров, но почему-то захотелось именно этот.

Зазвонил мобильный. Варя предупредила, что через час они с Антоном уезжают на неделю.

— Варюш, всё нормально. Не переживай, — пыталась говорить как можно бодрее. Не хотелось волновать подругу:

— Я ключи взяла, в квартиру попаду.

— Что случилось? Что с твоим голосом?

— Устала, просто устала.

— Может, мне остаться и никуда не ехать? — не унималась Варька.

— Нет, нет. Езжайте. Все в порядке, — заверила подругу и отключила почти разряженный телефон.

«Только бы они не передумали. Только бы не передумали», — стучала в голове одна мысль. Ей просто необходимо сейчас побыть одной, жизненно необходимо. Всё, что сейчас надо, — это одиночество и отсутствие сочувственных взглядов и расспросов. Нет, она, конечно, любила Варьку, и Антона тоже, но сегодня не хотелось никого видеть, даже их.

Она и правда никого и ничего не видела, провалилась в спасительную темноту, а просыпаясь, шептала, как заклинание: «Потеряла, я его потеряла» и горько-горько плакала.

* * *

Несколько дней спустя

Шел дождь. Морось пробирала до самых костей, хотя, может, это внутри всё сковало холодом и не утихающим волнением. Казалось, воздух был пропитан горечью и отчаянием, бесконечной тоской, отравлен безысходностью и невозможностью повернуть все вспять.

Тихо ступая по мягкой, сырой земле, зябко кутаясь в тонкий плащ, сжимая в руке две красные гвоздики, Смородина шла к Киру. Там, среди огромного количества народа, там, где-то среди собравшейся толпы, стоит ее Единственный, её самый близкий, самый родной человек на свете. Еще не видела, но знала, чувствовала его присутствие рядом. Колени подгибались, тело дрожало, а сердце учащенно колотилось, что казалось, она и сама слышит его бешеный ритм. А потом всё вдруг затихло, замерло, и Ксюша застыла, словно статуя. Вот он. В паре шагов от нее, со стеклянными глазами, с вывернутой наизнанку душой, уязвимый в своём горе, наблюдает за тем, как лучшего друга опускают в землю. Смородина зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Вот только, как оказалось, напрасно, они все равно покатились из глаз. Невозможно смотреть на то, как Кир все сильнее сжимает в своей руке охапку красных цветов, пытаясь изо всех сил сдержать бурю эмоций. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев доказательство того, что Кир близок к срыву, еще немного — и его самообладание закончится, оно уже и так трещит по швам.

Не стала ничего говорить, молча приблизилась к нему, поймала холодной ладонью его руку, в ответ он сжал ее сильнее, переплел свои почти онемевшие пальцы с ее дрожащими. Притянул Смородину ближе к себе, запрокинув голову вверх, словно пытался удержать слезы, устремил свой взгляд в небо, вздохнул глубоко, но прерывисто, будто скопившееся напряжение отпустил.

Прикоснулся к ней, и дышать стало легче, несмотря на мешавший ком в горле, несмотря на тиски, что сковали все внутренности и не давали нормально вздохнуть.

Наклонился к ее уху.

— Ты останешься на поминки? — спросил совсем тихо.

— Если я там тебе нужна, то да, — таким же шепотом ответила Ксюша.

— Ты всегда мне нужна.

Он обнял ее крепче, прижался губами к виску и не мог больше вымолвить ни слова. Она рядом. Его девочка с ним.

* * *

Он привез Ксюшу к себе. Не спрашивал, не предупреждал, просто привез, и всё. Смородина не сопротивлялась, ей было все равно куда ехать, лишь бы с Киром.

По дороге они практически не разговаривали, на поминках тоже там не до разговоров было. Только держались все время рядом, не отходя друг от друга ни на шаг, будто боялись выпустить друг друга из виду, опасаясь вновь потеряться. До сих пор не могли поверить в то, что разлука осталась где-то позади.

Как только переступила порог квартиры, что-то неуловимо изменилось, она даже почувствовала себя по-другому, будто хрупкий шар обиды и беспокойства упал, с треском разбиваясь вдребезги. Ощутила, как волна нежности накрыла теплом, в следующую секунду сменяясь жаром, а вслед за ней пришло осознание того, что теперь они с Киром вдвоем. Вот будто только сейчас поняла, что они остались одни. Без свидетелей: только он и она. И в ту же секунду ей, словно маленькой девочке, захотелось уткнуться носом в его грудь и спрятаться от всего мира, забыться в его объятьях, ощутить, прочувствовать его присутствие в полной мере. Повернулась к Кириллу, а он будто мысли ее прочитал сгреб в охапку, прижал к себе так сильно, что оба едва могли дышать, зарылся лицом в ее волосы, с жадностью вдыхая такой родной, такой любимый, ни с чем не сравнимый запах. Запах своей женщины.

Она чувствовала, как сжимаются пальцы на ее плечах, словно Кир пытался сдержать свое напряжение, не давая ему выплеснуться наружу.

— Не уходи, — прохрипел он, — больше никогда не уходи, слышишь?

Она слышала — слышала, как глухо звучал его голос, словно надломился, слышала, как гулко и часто бьется его сердце под ее щекой, слышала, как прерывисто он стал дышать.

— Не уйду, — пообещала она, — не уйду, мой хороший, — горячо шептала, все теснее прижимаясь к его груди, — ни за что не уйду, — подняла на него пристальный взгляд, даже если прогонишь, не уйду.

— Не прогоню.

— Даже если попросишь, не уйду, — продолжала шептать, никак не могла остановиться.

— Не попрошу, — уверенно заявил Кир.

Она вцепилась в его плечи с такой силой, что у него вполне могли остаться синяки, не будь он в куртке.

— Не отпущу, больше никуда не отпущу.

— Не отпускай, — нежно прошептала. Легким поцелуем дотронулась до его шеи единственное открытое место, куда могла сейчас дотянуться, зарылась пальцами в его волосах. Кир тут же ослабил хватку, пригнулся к Ягодке, накрыл ее губы своими. Целовал, как одержимый, пытался хоть немного быть нежным. Но не получалось. Совсем не получалось. Руки уже переместились вниз, прошлись вдоль спины и обратно. Не прерывая поцелуя, попытался стянуть с Ягодки плащ, но пуговицы не поддавались в спешке. Только с третьей попытки удалось избавить ее от этого куска ткани. Прерывисто дыша, сбросил кожаную куртку на пол, поднял Ягодку на руки, перехватил поудобнее, а она дернулась, будто от удара. Зажмурилась, с трудом перевела дыхание и, стиснув зубы, прошептала:

— Отпусти.

Кирилл замер в недоумении, так и не разжимая рук. Она повторила тихо, но отчетливо, уже глядя ему в глаза:

— Кир, отпусти, — произнесла практически по слогам. Вспышка боли обожгла, отрезвила сознание, тут же пришло понимание: «Нельзя. Нельзя сейчас. Потом». — Поставь меня.

Лавров выполнил просьбу.

— Что случилось? — сдавленно спросил он.

— Больно, — честно призналась.

— Где болит?

Смородина слабо улыбнулась, пытаясь успокоить Кирилла.

— Сейчас нигде, — тихо ответила, — просто ты случайно задел поврежденную кожу.

— Прости. Покажи где. Дай посмотрю.

Ксюша расстегнула широкие брюки, спуская мягкую ткань вниз.

— Вот, — указала ладонью на бедро, провела рукой по воздуху вниз к колену, — немного обожглась.

Кир ошарашенно смотрел на нежную кожу, усыпанную пятнами разного размера. Ужаснулся. Чувство вины затопило с головой. Не уберег. Не защитил. Бедная его девочка.

— Что случилось? — в очередной раз задал вопрос.

— Ничего страшного. Чай неудачно попила, — небрежно отмахнулась Ксюша, пытаясь придать тону легкость, — так что с этим, — указала взглядом на явный признак его возбуждения, — придется подождать. Прости.

Вместо ответа он взял ее за руку и повел в комнату. Опустился в кресло, усадил Ксюшу себе на колени. Осторожно. Стараясь не задеть ожоги. Взял ее лицо в ладони, принялся целовать: губы, лоб, скулы, брови.

— Я виноват перед тобой. Прости. Прости — шептал между поцелуями.

— Я обидел тебя, — начал нелегкий для себя разговор. Пытался подобрать нужные слова, но они почему-то никак не шли на ум. Только Ксюше они и не нужны были, она и так всё понимала.

— Обидел, очень обидел, — согласилась она, тяжело вздохнув, — но это вовсе не значит, что я жду от тебя извинений. Кир, я понимаю, что порой обстоятельства бывают сильнее нас, — дотронулась ладошкой до его лица, провела ласково по щеке и продолжила: Я только хочу, чтобы ты помнил: я не всегда смогу понять и простить обиду любимого человека. Я обещаю, что попытаюсь это сделать, но я не могу с полной уверенностью заявить, что у меня это получится. Понимаешь?

— Понимаю. Все понимаю, — ответил и прикрыл глаза, словно прятался от переизбытка чувств, что рвали сердце на части, распирали душу изнутри. Грудь сдавило от недосказанности, от невысказанной нежности. Вот только как можно выразить словами всё то, что чувствовал к своей девочке? «Люблю» — звучит пафосно, банально.

— Не могу без тебя. Дышать не могу, жить не могу без тебя. Ты — моя жизнь, моё сердце. Ты всё для меня. Всё

 

Глава 14

Три недели у них не было секса. Подумать только! Ягодка динамила его целых двадцать три дня! Не подпускала к себе. Сначала ждала, пока заживут ожоги, потом у неё болела голова, а спустя несколько дней она заявила, что уезжает в командировку. В Германию.

— Надолго? — уточнил Кир, не скрывая своего недовольства. Подошел к ней ближе, пристально глядя ей в глаза. Вот будто подвоха ждал.

— Дня на четыре, максимум на неделю.

— Мне не нравится эта идея. Я не хочу, чтобы ты куда-либо уезжала!

Лавров сам не заметил, как повысил голос.

Он был против, категорически против ее отъезда, особенно сейчас, когда понял, какое место в его жизни занимает Ягодка.

— Кир, это работа, — спокойно ответила Ксюша. Мягко улыбнулась, будто это могло помочь растопить его возмущение, — ну что я могу сделать, если меня отправили?

Не могла же она сказать Лаврову, что сама напросилась в командировку, предложив свою кандидатуру, потому как устала придумывать различные отговорки и оправдания.

— Уволиться вот что нужно сделать! — тоном, не терпящим возражений, заявил Кирилл.

— Ты серьёзно? — опешила Ксюша.

— Абсолютно, — спокойно отозвался он, — мне давно не нравится твоя затея с работой. Моего заработка вполне хватит на то, чтобы ты сидела дома и ни в чем себе не отказывала.

Смородина протянула руки к его лицу, попыталась наклонить к себе ближе. Лавров никак не отреагировал.

— Кир, не злись, — попросила она, — я не хочу уезжать с тяжелым чувством, не обижайся.

Ее пальцы зарылись в густой шевелюре коротких густых волос. Безошибочный ход. Она пользовалась его слабостями.

— Кир, не упрямься, — руки вновь попытались приблизить его лицо. Нежно поцеловала колючий подбородок. Он не выдержал, накрыл ее губы своими, целуя с таким напором, что Ксюша потерялась под этим натиском. Умел Кирилл выразить свои чувства поцелуем: и нежность, и недовольство, и возмущение, и страсть, и любовь.

— Кир, у меня через четыре часа самолет, — с трудом оторвалась от любимых губ, помоги собрать вещи.

Он позвонил практически сразу после прилета:

— Как долетела?

— Нормально.

— Почему не сообщила?

— Не успела, еще вещи не получила. Сейчас в гостиницу поедем. А ты чем занимаешься?

— Вою от тоски, — ответил в своей отрывистой манере. Она не видела его лица, но точно знала, что сейчас его губы тронула легкая усмешка.

— Кир, я в ванну. Чемодан оставь тут, — давала указание Кириллу, расстегивая легкое пальто, — буду разбирать его завтра.

Скинув с себя верхнюю одежду, Смородина направилась в ванную комнату.

— И чай, пожалуйста, завари, — крикнула уже из ванной.

Встала под теплые струи, наслаждаясь ощущением спокойствия и уюта. Чувствовала, как вода растворяет усталость, унося следы стресса и напряжения, расслабляя затекшие во время дороги мышцы.

— Кир, что ты делаешь? — возмутилась, когда он зашёл к ней в душ и отобрал мочалку, отбросив куда-то в сторону.

— Люблю тебя, — невнятно ответил, целуя её шею.

— Это, конечно, похвально, но… — Не успела закончить фразу.

— Ты хотела сказать «взаимно», — прошептал на ухо, продолжая своё занятие.

— И это тоже, — улыбнулась. — Кир, я жутко устала и очень хочу спать, — попыталась вывернуться из его рук. — На меня сегодня можешь даже не рассчитывать.

— И не надо, — развернул её к себе лицом, — я все сделаю сам.

— Кир, — рассмеявшись, хлопнула ладошкой по плечу, — ты неисправим.

— И даже не собираюсь меняться.

Как и обещал, он все сделал сам, не требуя, не ожидая от неё какой-либо инициативы. Сегодня ему ничего этого не было нужно. Главное, что вот она, рядом, в его руках, под его телом, надежно укрытая от всего мира, никуда не сбежит, никуда уже не денется. Как одержимый, накинулся на свою Ягодку, безумно соскучился по своей сладкой девочке. Пытался быть нежнее, осторожнее, но получалось, откровенно говоря, хреново. Как только оказался в ней, тут же голову потерял, себя забыл в наслаждении, никак не мог остановиться.

— Кир, — стон удовольствия сорвался с её губ, и она сильнее выгнулась навстречу его ласкам.

— Молчи, я сам, — и снова погрузился в неё. Ксюша в ответ обхватила его ногами, всхлипнула.

— Кир…

— Спи, моя хорошая, спи… хрипло шептал, словно царапая спящее сознание, вытаскивая из сна, вызывая очередную волну дрожи и удовольствия.

— Спи, — шептал убедительно, без тени шуток и сомнения, вот будто уверен был в том, что сейчас Ксюша сможет уснуть.

— Я не буду мешать, — и снова толчок. Глубоко, до упора, до мурашек во всем теле.

Она не выдержала, закричала, впиваясь ногтями в его спину. Обмякла в его руках, прикрыв блаженно глаза, слабо улыбнулась, тем самым доводя и его до грани, до личного удовольствия.

Вот теперь пусть спит его девочка, набирается сил. Завтра он точно не выпустит ее из постели. Поцеловал ее в висок, бережно устраивая в своих объятиях.

«Боже! Как же долго он жил без нее! Как он вообще жил без нее?»

Кир разбудил ее рано, еще рассвет не проник своими лучами в окна, на улице царила тишина из приоткрытого окна не доносилось ни звука.

— Ягодка, я тут подумал и решил, что ты теперь будешь жить здесь, со мной.

— Я и так практически поселилась у тебя, — тихо рассмеялась, — к чему такие жертвы? — не удержалась от язвительного выпада.

— Перестань смеяться, — одернул Лавров, — я вполне серьезно.

Улыбка исчезла с ее лица.

— А меня ты спросить не хочешь? — поинтересовалась.

— Нет, не хочу, — ответил невозмутимо, — даже не собираюсь спрашивать, я ставлю перед фактом.

Ксюша опешила. Снова Кир решил, что его мнения будет достаточно. Сам надумал, сам все решил. Без нее. За нее!

— А тебе не кажется, что это не совсем правильно? Это касается нас двоих, а ты решаешь один, не посоветовавшись, не спросив. На каком таком основании, хотелось бы знать?

— На таком основании, что я мужик.

— А-а-а, — ехидно протянула Ягодка, — ну, раз мужик, тогда у тебя и гвозди должны быть в доме. Ведь есть же, да? — спросила, хитро улыбаясь.

Кир в ответ только утвердительно кивнул.

— Отлично, — едва слышно порадовалась Ягодка, — тащи их сюда. И молоток, — деловито добавила и поспешила в коридор. Кир последовал за ней.

— Вот сюда, — пальцем указала на косяк входной двери, — надо забить гвоздь.

— Подкову на счастье решила повесить? — иронично поинтересовался.

— Что-то типа того, — ответила уклончиво, внимательно наблюдая за тем, как Лавров примеряет место для гвоздя, — да, да здесь, Кир. Забивай, дала очередное указание.

— А вешать-то что? спросил, как только закончил. Ксюша молчала, — давай сразу эту хрень пришпандорю.

— Ты её сначала сними.

Кир вопросительно уставился на Смородину.

— Ягодка, ты мне зубы не заговаривай, не поможет это! Ведь сама знаешь, — самодовольно хмыкнул, — тему разговора не меняй, время не трать. Надо еще за твоими вещами заехать.

По ее выражению лица видел, что она собиралась что-то сказать, но он не позволил.

— Ты будешь жить здесь, хочешь ты этого или нет. Мне твоё согласие не требуется! — немного грубовато высказал своё недовольство.

— Я соглашусь только при одном условии, — выждала небольшую паузу. — Сюда, — указала взглядом на забитый Киром гвоздь, — ты будешь вешать свою корону.

Лавров опешил, а Ксюша продолжила:

— Как только забудешь повесить, я сразу уйду.

— Вряд ли, — хмыкнул Кир, — не уйдешь. Не сможешь.

— А не слишком ли ты высокого мнения о себе и своём жилище?

— Не-а, — ничуть не смутившись, ответил Лавров, — у меня даже рыбкам нравится, — довольно заметил он.

— С чего ты взял?

— Ну не уходят же.

Она стукнула его ладошкой по плечу:

— Ну ты царская особа!

— Ну-у. Теперь и ты будешь голубых кровей.

— Как скажете, Ваше величество.

Ксюша еще неделю держала его в подвешенном состоянии, то и дело возвращалась в Варину квартиру, вспоминая об оставленных там вещах: то одно забудет, то другое.

— Нет, Кир, — попыталась вывернуться из его рук, — мы так не будем.

— Будем, — возразил Лавров, — именно так будем, — прижал её своим телом, — я детей хочу.

— Рано еще.

— Самое время, — продолжал настаивать Лавров, — подари мне наследника или наследницу, — улыбнулся.

— Нет, Кирилл. Не сейчас.

Ягодка повысила голос. Кирилл словно не слышал ее, продолжал целовать, не выпуская из цепкой хватки.

— Сейчас не надо. Через девять месяцев подаришь, — продолжал настаивать, не разделяя ее настроя. — Если ты про свадьбу, то назови любую дату и всё будет.

— Я не про свадьбу. И замуж я не хочу!

— Не понял? — возмутился, испепеляя ее взглядом.

— Чего ты не понял, — я русским языком тебе сказала, что замуж не хочу.

Он, как одержимый, набросился на нее, спешно избавляя от нижнего белья.

— Кир! — буквально заорала Ягодка, из всех сил уперлась руками в его грудь. Бесполезно, и на миллиметр не смогла его сдвинуть. — Подожди! — Кирилл не отреагировал. — Нельзя мне! Понимаешь? Рано еще! Полгода не прошло. — Он замер на мгновение, а она продолжила: — У меня со здоровьем проблемы. Нельзя мне пока детей. Слышишь? Нельзя! Полгода нельзя, — с отчаянием прошептала Ксюша.

— Почему мне об этом неизвестно? — тихо спросил, приподнимаясь на локтях.

— Теперь известно, — буркнула в ответ. Не хотела ему говорить, но пришлось.

— Почему именно полгода?

— Потому что у меня был выкидыш.

Кир дернулся как от удара. Прожигал ее взглядом, пытался в ее глазах увидеть ответы на интересующие его вопросы.

— Когда?

— Полтора месяца назад, — нехотя ответила она.

— До Севкиной смерти или после?

Ксюша молчала, пытаясь подобрать нужные слова.

— После.

— Ты должна была мне сказать, — сказал так, будто тишину рубил на части словами. Резко, отрывисто, требовательно.

— Я не могла, — голос звучал тихо, хотя хотелось выть от безысходности.

— Могла. Ты обязана была сказать, — повторил Кир буквально по слогам.

— Ты действительно считаешь, что я должна была добить тебя новостью о том, что в один день ты хоронил не только лучшего друга, но и своего ребенка? — по Ксюшиным щекам побежали слезы, но она даже не зажмурилась. Лучше бы она прикрыла глаза, потому что в них плескался такой ужас, такая боль, что у Кира дыхание перехватило и казалось, что сердце остановилось на несколько секунд. Секунда, еще одна отпустило удар бьется, сердце бьется, разгоняя застывшую в венах кровь. Кирилл сел, подвинулся к изголовью кровати, перетянул Ягодку к себе на колени, обнял, прижимая к груди, и прошептал:

— Люблю. Люблю тебя, моя маленькая, сильная девочка. Люблю.

Сцеловывал слезы с ее щек и никак не мог придумать способа, чтобы загладить вину перед своей Ягодкой. Потому что нет ему прощения, нет оправдания его эгоизму, его ошибкам

 

Глава 15

— Расскажи, — тихо попросил Кирилл.

И она рассказала. Всё рассказала. Как позвонила Варьке, как осталась одна в квартире, а они уехали, на какую-то важную встречу спешили, и как она была рада этому, потому что очень хотела побыть одна. И страшно подумать, что бы произошло, если бы Антон не вернулся за случайно оставленным телефоном и не нашёл её на полу без сознания в луже крови. Рассказала, как очнулась уже в больнице и не сразу поняла, где она, потому как не помнила ничего: ни как Антон пытался привести её в чувство, ни как он вызывал скорую, ни как они ехали в больницу. Только темнота и нестерпимая боль остались в памяти и то обрывками. Это уже потом Антон с Варей ей все рассказали.

— Я помню, как мне не хотелось просыпаться, слабость жуткая была, — перевела дыхание, тяжело сглотнула и продолжила свой рассказ:

— Но когда я заставила себя открыть глаза, увидела белые стены. Ксюша замолчала, вспоминая подробности того дня. Вот она лежит на узкой кровати, застеленной светло-голубым бельем, и чувствует специфический больничный запах

Она сморщила нос, будто и сейчас вдыхала тот ненавистный запах, что вызывает приступ тошноты.

— Какой-то седой мужик с усами и бородой, одетый в белый халат, склонился надо мной и сказал, что ребёнка спасти не удалось. Кир, я даже не сразу поняла, что он врач, — голос задрожал, — и не поняла, что он обо мне говорит. Я же не знала Кир, я не знала, что беременна. Не знала, пока не потеряла его. — Судорожно вздохнула. Зажмурилась.

— Кир, это так страшно, — прошептала она, утыкаясь носом в его шею, — так ужасно, когда тебе говорят о смерти твоего ребёнка.

Вновь зажмурилась, задерживая дыхание. Вздохнуть не получалось. И не хотелось. Забыться бы, стереть из памяти. Вцепилась в Кира с остервенением, схватилась за его широкие плечи до онемения в мышцах, до боли в пальцах. Только он мог её спасти, только он. Кирилл для неё лекарство от всех болезней, спасательный круг в череде жизненных невзгод, свет в её царстве страхов.

Они так и сидели в темноте, не шевелясь, будто боялись отпустить друг друга.

— Я хотела тебе сказать, я правда собиралась, но пришло сообщение от Макса, что Сева разбился, и я поняла, что не смогу, не имею права добивать тебя. — Понимаешь? — вскинула голову, взглянула с каким-то отчаянием ему в глаза и безжизненным голосом продолжила: — Тем более что уже ничего нельзя было сделать, — перешла на едва слышный шепот, — ни-че-го.

Она будто выдохлась, обмякла в его руках, сползая по телу. Только держалась за плечи, не отпуская.

Тишина, стоящая в комнате, давила, забирала не только звуки из пространства. Она будто и кислород выбивала из легких. Хотелось заорать во все горло, но он боялся. Боялся испугать свою девочку. Он пребывал в шоке, казалось, что у него язык онемел, и не только язык. Душа онемела. Подумать страшно о том, как его хрупкая Ягодка пережила все это. Одна. Без него. Да ещё и о нём позаботилась, оберегала покой в его сердце. Дрожь прошла по телу от всего услышанного и от осознания того, что именно произошло. У Кира сердце закололо и биться по-другому стало, когда он удерживал в руках Ягодку. Захотелось помочь ей, забрать всю боль, что плескалась у нее внутри, только вот как это сделать?

Прижал к себе крепче, немного раскачиваясь, будто баюкал маленького ребенка, гладил по спине, шептал на ухо, как любит ее и заверял, что теперь всегда будет рядом, что никогда больше не оставит её одну. Постепенно ее прерывистое дыхание сменилось на ровное, казалось, она заснула в его руках. Осторожно, стараясь не потревожить свою девочку, Кир попытался переложить ее на постель. Так ей будет удобнее. Аккуратно не получилось. Ягодка проснулась. Открыла глаза, хватаясь за его плечи еще сильнее. Кир все понял без слов. Опустился на спину, так и не выпуская ее из своих объятий, устроил у себя на груди, она тут же полностью забралась на него, стискивая руками и ногами.

— Спи, я тут, — прошептал в макушку, нежно поглаживая одной рукой ее волосы, пропуская локоны между пальцами, — спи, моя хорошая.

Вот только Ксюша спать уже не хотела, приподнялась и потянулась к нему. Поцеловала ямочку на небритом подбородке, чувствуя, как пробившаяся к вечеру щетина покалывает нежную кожу губ. Слабо улыбнулась и продолжила. Кир же лежал не шевелясь: не отвечал, но и не мешал. Она лишь почувствовала, как напряглись его мышцы и потяжелело дыхание, но он по-прежнему безропотно позволял ей делать всё, что вздумается.

А Ягодка все целовала, никак оторваться не могла. Добралась до его сомкнутых губ, провела кончиком языка по верхней, затем по нижней губе: медленно, едва ощутимо, будто дразнить его пыталась.

Кир приоткрыл рот, давая свой девочке ещё большую свободу действий, она тут же воспользовалась привилегией и, слегка прикусив, потянула его за нижнюю губу, прошлась по ней языком, словно укус зализывала, и вновь потянула и тут же лизнула. Кир не выдержал, перехватил инициативу, целовал как обезумевший, но с такой нежностью, что у Ксюши сердце замирало и плакать хотелось от счастья. Вот он рядом, её единственный, её любимый мужчина, тот, кто никогда не отпустит. Целовались долго, пока не стали задыхаться то ли от нехватки воздуха, то ли от нестерпимого желания. Чувствовали, как оба начинают дрожать, как двоих накрывает волна нетерпения, но никто из них не торопился избавиться от остатков одежды, никак не хотели отпускать друг друга, будто боялись потеряться или себя потерять в этом круговороте чувств и эмоций. Люблю прошептала Ксюша, едва переводя дыхание, все крепче стискивая пальцы на его плечах. Её шепот для него стал последней каплей, толчком, побуждающим к действию. Его контроль и самообладание трещали по швам, разбивались вдребезги о стенки затуманенного желанием сознания. Чуть приподнял её, открывая себе доступ к её телу. Тут же накрыл ладонями её плечи, потянул за лямки кружевного бюстгальтера вниз, поцеловал нежную кожу. Переместил руки на спину, добрался до застежки, и с молниеносной скоростью избавил Ксюшу от ненужного кружева. Кажется, они в унисон довольно выдохнули: он оттого, что её грудь теперь ничем не прикрыта, она что его руки вот-вот подарят умелые ласки её изнывающему телу. Но Кир не стал терять ни секунды, плавно, но настойчиво двинулся вниз, обхватил руками её ягодицы, сжал их в нетерпении и, подтянув пальцами кружевные трусики, поспешил избавиться от них. Ягодка осталась обнаженной. Кир перевернул её на спину, накрыл своим телом и вновь принялся целовать. Губы, шею, грудь, живот, намереваясь двинуться дальше, но она ему не позволила. Обхватила дрожащими руками его скулы останавливая. Кир замер, приподнял голову, молча выжидая, пристально глядя на свою Ягодку.

— Не хочу, — просипела едва слышно, — не хочу так. Тебя хочу, — сжала ладошки на его лице ещё сильнее.

Кир смотрел на свою девочку затуманенным взглядом, долго смотрел, а потом, будто очнувшись, резко приник губами к её животу и двинулся вверх, к груди, вновь доводя её до безумства одними поцелуями. Когда сил терпеть совсем не осталось, он быстро избавился от трусов, которые давно доставляли дискомфорт его возбужденной плоти потянулся одной рукой к тумбочке за презервативом, второй так и держал, не отпуская, свою Ягодку и, наконец, получил свою девочку. Дорвался до любимой, думал, что взорвётся раньше времени. Пришлось мысленно одёрнуть себя, остановился: ему сейчас хотелось доставить Ксюше максимальное удовольствие, а он подождёт. Пусть она в полной мере получит всё то, что он мог ей дать. Вот только долго дарить наслаждение не получилось, она буквально через минуту выгнулась в сладкой судороге оргазма.

— Спасибо, — прошептала ему в губы.

— Глупая, — ласково обратился Кир, — разве за такое благодарят? — улыбнулся по-доброму и замер, сдерживаясь из последних сил.

— Спасибо, — вновь зашептала и накрыла его щеки своими ладошками, — спасибо, любимый мой, за то, что ты у меня есть.

На то, чтобы догнать Ксюшу и забыться в удовольствии, ему не понадобилось много времени. Обессиленно упал, придавив её своим телом.

— Люблю, — прошептал на ухо и перевернулся на бок, увлекая за собой Ягодку. Кажется, сегодня он влюбился в неё во второй раз.

Они так и заснули, не разжимая объятий, сплелись телами, соприкасаясь сердцами, растворились друг в друге, понимая, что большего счастья и пожелать нельзя

 

Глава 16

— Кир, не сегодня, — попыталась убрать его руки со своей груди. В ответ Лавров насупился, вздохнул с обречённым видом. Однако это не помешало ему вернуть свои ладони на прежнее место. Ксюша поёжилась — его прикосновения, как всегда, вызвали волну мурашек по всему телу.

— Кир! — одернула его.

— Что? — непонимающе протянул он.

— Руки убери, — попросила в очередной раз. Даже голос немного повысила, потому как сопротивляться его натиску с каждой секундой становилось всё труднее.

— С чего бы? — делано удивился, — и не подумаю даже. Имею законное право, — пробормотал Лавров, продолжая целовать её плечи.

— Если ты хоть слово скажешь про супружеский долг, то я тебя укушу, — предупредила Ксюша.

— Кусай, — довольно согласился, подставляя к её губам своё плечо. — И да, — замолчал, будто вспоминая, — про долг я ничего не скажу, я просто его потребую.

Повернул её лицо, чтобы удобнее было добраться до её губ, пригнулся ближе и стал медленно целовать, распаляя её и себя всё сильнее. А после приблизил шею к ее губам.

Она до сих пор не верила, что они сделали это. Подумать только: она стала его женой! Теперь она Лаврова Ксения Сергеевна. Может она до конца сможет поверить, когда возьмет в руки новый паспорт на другую фамилию? Улыбнулась, вспоминая утро, в которое она согласилась принять предложение. Да по сути это и предложением-то назвать нельзя, скорее это было констатацией факта.

— Ягодка, ты так и не назвала дату нашей свадьбы, — то ли упрекнул, то ли напомнил Лавров. Они завтракали на кухне. Кирилл уплетал свою любимую глазунью, Ксюша дожаривала последнюю порцию сырников, время от времени отпивая чай из новой кружки. Кир подарил ей другую, не похожую на ту, что она тогда разбила. Он решил, что на его кухне у Ксюши должна быть своя, особенная чашка. И совсем неважно, что в шкафчике с посудой стояли целых два чайных набора и еще несколько кружек. Не было же среди них чашки с изображением Кирилла, облаченного в одни спортивные штаны.

— Ты ешь, ешь, не отвлекайся, — поддела она его и перевернула шкворчащие комочки на другую сторону. Сегодня каждый позаботился о своем завтраке сам: Лавров терпеть не мог сырники, Ксюша никогда не жарила глазунью. Вот всё умела готовить: и мясо и рыбу и десерты, только яичница в том виде как нравилось Киру, у нее не получалась. Они даже установили негласное правило: Ксюше запрещено готовить яичницу для Лаврова.

— Ответ не засчитан. Жду правильный вариант.

— Мы же уже решили, — театрально вздохнула, будто с неразумным ребенком разговаривала, — договорились, что жениться не будем, — продолжила невозмутимо Ксюша, — даже бровью не повела. Взглянула на Кира в упор и неспешно подошла к нему, чем вызвала у Лаврова волну протеста. Ягодка просто убивала его своим спокойствием, внутри всё кипело от её упрямства.

— Это ты решила и сама с собой договорилась, я с тобой об этом не договаривался! — возмутился, не сдержав недовольства, посмотрел тяжелым взглядом, будто глазами пытался ее образумить.

— Кир, — Ксюша вздохнула, присаживаясь напротив него. Подвинула ближе чашку с чаем, а потом обратно отставила. — Ты же знаешь, что не стремлюсь я выскочить замуж. Ни к чему все это. Я уже говорила тебе.

— Говорила, — согласился Кирилл, — но это не значит, что я с тобой согласился.

Ксюша резко вскочила с места, подошла к плите, проверяя готовность сырников. Также резко повернулась:

— Да и вообще, штамп он ничего не решает в отношениях, он никогда никого не удержит, смысл бежать в ЗАГС? — Лавров молчал, внимательно слушая ее аргументы, — Кир, мне не принципиально есть ли печать в паспорте или нет! — И после небольшой паузы тихо добавила, — и, вообще, это не главное…

— Я понял твою позицию, — спокойно ответил, а в глазах уже смешинки. Явно что-то задумал. Ксюша приготовилась к наверняка заготовленной речи. По лицу его видела, что готовился. — Давай рассуждать логически, — Кир подошел к Смородине, привлекая к себе за плечи, уткнулся подбородком в ее макушку, и продолжил — вот смотри, тебе все равно, есть ли штамп или нет. Так? — Ксюша утвердительно кивнула, — а мне принципиально, чтобы в паспорте стояла печать. Так? — дождался очередного кивка и продолжил — Значит, мы сделаем так, как будет и тебе и мне хорошо. Согласна?

— Как юрист я не могу не согласиться. Но прежде хочу услышать твое решение ситуации.

— Вот смотри, если тебе без разницы, следовательно, тебя не расстроит наличие штампа в паспорте, а мне это принесет спокойствие. — Поцеловал ее в макушку и притянул ближе к своей груди, — при таком раскладе все счастливы: и ты, и я. — Усмехаясь, закончил свою речь.

Ксюша поджала губы, едва сдерживая смех. Вот как с ним спорить, да еще когда он так близко. Лавров развернул ее к себе и стал целовать. Будто таким образом убедить пытался в своей правоте.

— Ну как тебе такой расклад? — спросил после затянувшегося молчания.

— Ладно, Лавров, твоя взяла, — отдышавшись, ответила Ксюша.

— Я знал, что мы сможем прийти к общему мнению, — довольно сообщил он, продолжая лениво поглаживать ее спину.

— Ты был о-очень убедителен, — протянула она. Наклонилась к нему ближе, подставляя губы — целуй, — заявила она, — еще хочу. Надо скрепить сделку.

— Запросто, — ухмыльнулся Лавров и вновь припал к ее губам. — Ягодка, так не скрепляют удачную сделку. Пойдем, я покажу тебе как именно это надо делать, — направился в спальню, увлекая ее за собой.

— Надеюсь, ты больше ни с кем так не скрепляешь свои сделки? — шутливо поинтересовалась, но он заметил в ее глазах промелькнувшее опасение.

— Только с тобой, — заверил Кир, стягивая с нее домашнюю майку.

— Кусай, — потребовал он, — кусай, раз обещала. Его голос вернул ее к реальности, вырывая из волны воспоминаний.

Ксюша не выдержала, рассмеялась и тут же охнула, скривившись.

— Что такое? — взволнованно спросил, меняясь в лице. Игривость и радость тут же сменились беспокойством.

— Ничего нового, — хмуро ответила, — как всегда. Спина.

Кир аккуратно перевернул Ксюшу на живот, опустил свою тяжелую ладонь на ее поясницу и привычными движениями стал разминать затекшие мышцы, время от времени целуя спину, будто губами успокоить пытался.

За последние две недели это уже пятый раз, когда Ягодка пожаловалась на боли в спине. И зная свою девочку, был уверен, что наверняка таких приступов было гораздо больше. Просто она умолчала о них, чтобы он не беспокоился.

— Лучше?

— Гораздо, — отозвалась с улыбкой.

— Завтра пойдем к врачу. — Безапелляционно заявил Кир.

— Не надо никакого врача. Ты мой доктор.

— Конечно, я тебя сейчас вылечу.

Лавров прошелся ладонями по всей спине до шеи, и тут же повторил путь губами, а потом вновь ощутила его ладони на своей коже.

— Доктор, продолжайте. Ваши руки творят чудеса, — довольно выдохнула, — мне подходят Ваши методы лечения. — Ей действительно стало легче. Неприятная тяжесть в пояснице постепенно проходила. — Кир, ты мой волшебник.

— Подожди, — проговорил с напускной важностью, — мы ещё до основного метода не дошли. — Улыбнулся.

* * *

Ксюша задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как снежинки кружатся в свете фонарей.

Почувствовала на своей талии его руки. Улыбнулась. Довольно вздохнула, продолжая всматриваться в зимний городской пейзаж.

— Ты расстроилась, что мы никуда не поехали? — тихо спросил Кирилл, будто напугать боялся свою девочку.

— Ммм, не расстроилась. Съездим к родителям в следующий раз. Я только за тебя переживаю.

Повернулась к Лаврову и, нахмурив брови, спросила:

— Ты давно температуру измерял?

— Перестань себя накручивать. Подумаешь, тоже мне, велика беда. Ну простыл, с кем не бывает, — беспечно отмахнулся Лавров и поспешил отойти от Ксюши подальше, опасаясь ее заразить. Конечно, поздно уже об этом думать, постоянно находясь рядом, но всё же лишний раз лучше не рисковать.

— Если ты еще хоть раз в такой мороз без шапки из дома выйдешь — остановилась перевести дыхание, а Кирилл ухмыльнулся и продолжил за нее:

— То ты меня укусишь.

Ксюша прыснула со смеху. Вот только Кирилл так может! Её Кирилл. Её мужчина. Её муж.

— Иди, ложись лучше. Я сварила морс, сейчас принесу тебе в постель.

— Перестань, я ж не умираю.

— Иди, как раз на тумбочке в спальне градусник лежит.

Лавров не сдвинулся с места. И так уже все бока отлежал.

— Ты можешь или нет измерить, наконец, температуру, чтобы я не волновалась?! — взорвалась Ксюша. — Или тебе и на меня наплевать, не только на себя?!

— Так, гражданка Лаврова, ведите себя прилично.

Выставил ладони вперед, будто успокоить пытался, остановить ее возмущение:

— Мне, конечно, приятна твоя забота, но я ведь не кисейная барышня — не растаю.

— Кир!

— Ладно, ладно, сдаюсь. Уже ушел, милая, — улыбаясь, бросил через плечо и направился в спальню.

— Ну, что там? — обеспокоенно поинтересовалась Ксюша, указывая глазами на градусник.

— Тридцать семь и восемь.

Она застыла на месте с чашкой горячего морса в руках.

— Так и знала, — еле слышно прошептала и подошла к нему ближе.

Вот что с ним делать! Кирилл категорически отказывался носить шапку, да и шарф не особо жаловал. Надевал, только когда Ксюша настаивала. Так хотелось ему помочь, но ничего, кроме таблеток, она дать не могла. Он же упрямый такой, никогда не признается, что ему плохо. Она и про температуру узнала, только когда сама ощутила жар его тела.

— Была ж тридцать девять, — так что не стоит так убиваться. Я почти здоров.

Кирилл рассмеялся, а Ксюша с трудом сдержала слезы, готовые вот-вот пролиться ручьем.

— Ну, что ты? — воскликнул он, заметив блеск в ее глазах. — Нашла, из-за чего плакать!

Ксюша поджала губы и молчала. И сама не понимала, откуда только эти слезы взялись? Отвернулась от него. Лавров осторожно дотронулся до нее, но Ягодка только передернула плечами:

— Не надо, не трогай.

Вышла из комнаты, почувствовав себя истеричной дурочкой.

— Ну чего ты? — ласково спросил Кир. Конечно же, он не остался в комнате, поспешил за ней в ванну. Притянул к себе поближе, забывая о своем намерении держаться от нее подальше. Она уткнулась носом в его грудь.

— Не знаю. Сама не знаю.

Всхлипнула в очередной раз и затихла. Стало стыдно за свою несдержанность. Все как-то глупо получилось и так нелепо.

— Кир, прости, — попыталась выбраться из его объятий, но Лавров мягко удержал на месте, — я не хотела тебя пугать.

Вымученно улыбнулась.

— Люблю тебя, — прошептала чуть слышно и обняла еще крепче.

— Знаю. — Нежно, едва ощутимо, прошелся ладонями по ее волосам, спине. — Умывайся, и пойдем спать.

Она только кивнула в ответ.

Просыпаться совсем не хотелось, несмотря на то, что стрелки показывали без пятнадцати два. Они бы еще дольше наслаждались уютным теплом постели, но на телефоны стали приходить сообщения с поздравлениями, а звук отключать совсем не хотелось, иначе точно кто-нибудь из близких впадет в панику, не дозвонившись.

— Кир.

— Ммм, — услышала в ответ невнятное мычание.

— Просыпайся.

Ксюша потормошила Кирилла за плечо.

— Таблетки пить надо, температуру измерить, — назидательно перечисляла Лаврова.

— Сегодня праздник, я имею право ничего не делать.

Уткнулся лицом в подушку.

— А ты и так ничего не будешь делать. Сейчас позавтракаешь, таблетки выпьешь и баиньки.

Ксюша уже закуталась в любимый халат и неторопливо вышла из комнаты.

— Да уж, хороший у нас Новый год получился.

— Да ладно тебе, Ягодка, не все так плохо. Встретили вдвоем. Романтика, — хохотнул Лавров.

— У нас уже это превращается в традицию: болеть в новогоднюю ночь. Второй Новый год подряд в постели проводим.

В ее голосе скользнула обида. Вот понимала же, что никто в этом не виноват, но все-таки хотелось праздника, хотелось порадовать любимого сюрпризами и развлечениями.

— С тобой я готов не только праздники, всю жизнь в постели провести.

— Похвально, конечно, — пробубнила Ксюша, — зажав рот ладошкой и понеслась в ванну.

— Опять плохо?

Кир появился рядом совсем неслышно, или это уже она ничего не видит и ничего не слышит.

Застал ее на четвереньках, склонившейся над унитазом. Вчера Ксюша отравилась и всю ночь мучилась от тошноты.

— Да, — прохрипела в ответ, едва кивнув головой.

Кир протянул ей руку, помогая подняться с колен, придержал за талию, пока она умывалась.

— Давай скорую вызовем? Не нравится мне твой вид.

Не мог Лавров спокойно смотреть на ее землистый цвет лица.

— Не надо. Это всё рыба. Говорила же я, что у горбуши какой-то странный привкус.

Она вновь скривилась и склонилась над унитазом.

— Зачем тогда ела?

— Не знаю, — прикрыла глаза от слабости, — наверно, потому что очень ее хотелось. Ты ведь тоже ел.

— Ел, — подтвердил Кирилл и убрал выбившиеся пряди волос ей за ухо. Ксюша словно очнулась от этого движения:

— Кир, выйди. Не смотри на меня.

— Не отвлекайся. Считай, что меня здесь нет.

— У всех праздник, а мы, как всегда, болеем. Вот кто мы после этого? — спросила Ксюша, уже лежа в кровати. — Дураки, — сама ответила на свой вопрос.

— Нет, дорогая мы не дураки, мы молодожены. Вместе и в горе и в радости, и в болезни и в здравии.

— Ки-и-ир, — с улыбкой протянула, — вот как скажешь!

— Конечно, — самодовольно усмехнулся, — я и не то скажу! Но целоваться не будем. Не хочу, чтобы и ты заболела.

Смотрел на ее сияющие глаза, на робкую улыбку и не мог наглядеться. Всегда хотелось видеть её счастливой, и он готов стать идиотским клоуном, домашним врачом, ворчащим мужем, страстным любовником, только бы ей, его женщине, было хорошо.

 

Глава 17

— У Вас заказан столик? — поинтересовался метрдотель, как только они появились в vip-зале.

— Да. На имя Лаврова.

Кирилл, не дожидаясь ответной реакции персонала, взял Ксюшу за руку и повел к столику. Держал крепко, будто она могла здесь потеряться. Метрдотель последовал за ними:

— Я провожу вас.

— Не стоит, я знаю, куда идти.

— Я здесь часто бываю, — обратился уже к Ксюше, заметив на ее лице удивление.

— Как хорошо, что у окна. Мне нравится твой выбор.

— Всё, как ты любишь, — усмехнулся в ответ. — Я знал, что тебе понравится.

Лавров присел на диван, Ксюша устроилась рядом. Присела совсем близко, а хотелось быть еще ближе. В последнее время им так редко удавалось побыть вместе. Ксюша поёрзала, устраиваясь удобнее, ухватилась за ладонь Лаврова и довольно вздохнула.

— Ты чего? — с мягкой усмешкой спросил он.

— Ты рядом, — робко улыбнулась.

— Я всегда рядом.

Легко поцеловал в висок.

— Неправда, — упрекнула она его. — Ты постоянно пропадаешь на работе, — обиженно заявила. — А я скучаю. И вообще, зачем мы сюда пришли? — тронула Кира за плечо, словно так пыталась выразить свое недовольство. — Я домой хочу, здесь даже не пообнимаешься.

Надула губы, словно маленькая девочка, и, опровергая свои же слова, теснее прижалась к мужу. Прильнула сбоку, обхватив его локоть обеими руками. Лавров улыбнулся.

— Ты ж сама жаловалась, что мы никуда не ходим, нигде не бываем. Просила куда-нибудь сходить-сводить.

— А теперь домой хочу.

— А мы быстро. Не будем ждать шоу-программу. Только поужинаем, ладно?

— Ладно, — со вздохом согласилась. Принялась со скучающим видом ждать официанта. Кир в это время стянул со стола папку, обтянутую тонкой белой кожей, и, пробежавшись взглядом по страничкам, вернул на прежнее место.

— Ты уже выбрала, что ли? — поддел Лавров жену.

— Да, — уверенно заявила Ксюша. Кир усмехнулся. Выбрала она! Как же! Даже в меню не заглянула.

— Что выбрала?

— Яичницу.

Кирилл не смог подавить ехидный смешок, но, увидев, как загорелись от предвкушения глаза супруги, понял, что она не шутит.

— Ты уверена? — решил уточнить. — Ты же и дома-то такое не ешь.

— Уверена, — кивнула и продолжила дальше, — но только не одну. Хочу, чтобы много желтков было, — мечтательно произнесла, — чтобы ярко-оранжевые такие были, как солнышко, и чтобы макать можно было. Хлеб. Хрустящую корочку. Ммм — протянула она, — это должно быть очень вкусно.

Ксюше действительно безумно захотелось яичницы. Она вмиг почувствовала себя жутко голодной. И не хотелось никаких шикарных блюд: ни мясных, ни рыбных. Просто очень захотелось глазунью.

— Только ты можешь, дорогая, прийти в один из лучших ресторанов города и заказать яичницу.

Нежно дотронулся пальцем до кончика ее носа.

— Ладно, яичница так яичница.

Тихо рассмеялся и подал знак официанту.

— Кир, это, оказывается, так вкусно! — Ксюша с нескрываемым удовольствием уплетала глазунью. — Я теперь поняла, почему ты ее так любишь.

Губы Лаврова растянулись в улыбке. Смотрел на свою ненаглядную и слова вымолвить не мог. Такая трогательная, открытая и безумно красивая. Сказать, что она удивила его сегодня, значит, ничего не сказать. Она эту глазунью на дух не переносит и ворчит всегда, что он ест полусырую яичницу, а теперь сидит рядом с ним и сама пищит от восторга.

Они уже почти закончили с ужином, когда мимо их столика прошли две шикарные девушки. Красивые, ухоженные, с безупречным макияжем и превосходной укладкой. Лаврова бы не обратила на них никакого внимания, если бы муж не стал так пристально смотреть в их сторону.

— Что случилось? — спросила Ксюша, отложив вилку в сторону.

— Ничего, — покачал головой, — там моя сестра с подругой. — Даже удивляюсь, как это они не заметили нас.

Кирилл еще не успел договорить фразу, как перехватил любопытный взгляд Лики. Сестра явно желала знать подробности о той, кто сидит рядом с ним. Знала наверняка, что брат никогда не позволит себя обнимать на людях, если только самым близким. И если сидящая рядом с ним девушка близка ему, то почему Лике о ней ничего не известно?

Недолго думая, она подошла к столику брата. Её подруга последовала за ней.

— Привет.

— Привет, — невозмутимо поздоровался Лавров.

— Познакомишь? — взглядом указала на Ксюшу.

— Конечно.

Кир теснее прижал к себе Ягодку, ощутив ее внутреннее напряжение. Его девочка умела сдерживать эмоции и внешне оставаться невозмутимой, но Кир научился понимать ее без слов и без взглядов. Он просто ее чувствовал. Словно это его сердце сейчас так гулко билось в груди от волнения.

— Это моя сестра, Лика. А это, — перевел взгляд на пышногрудую брюнетку, — Наташа.

Ксюшу он не успел представить. Изумленный возглас сестры прервал его на полуслове.

— А это что, Кир?! — Лика неотрывно смотрела на ладонь Лаврова. Кольцо на его безымянном пальце было красноречивее любых объяснений, но она все же уточнила.

— Ты женился, что ли? — ошарашенно уставилась на брата, а после попыталась рассмотреть руку Ксюши. Бесполезно. Ее ладонь, лежащая на коленях у Кира, не была видна из-за края стола.

Кирилл впился тяжелым взглядом в сестру, буквально пригвоздив ее к месту. Его серые глаза будто предупреждали: «Остановись», но только Лика ничего понимать не желала. Улыбнулась и обратилась к Ксюше:

— Девушка, мы теперь с вами родственники или вы просто крутите роман с женатым мужчиной?

От прозвучавшего вопроса рядом стоявшая Наташа дернулась, как от удара. Будто сейчас только осознала увиденное. «Да уж, Кирилл Викторович, удивили так удивили!».

Ксюша бросила короткий взгляд на мужа и ответила.

— Да, мы теперь родственники, — голос звучал спокойно и уверенно. — Если у вас возникнет желание нас навестить, то можете заглянуть в субботу днем на чай. Я по такому случаю торт испеку, — губы Ксюши тронула легкая улыбка, а потом она продолжила: — Нас так и не представили друг другу. Меня Ксюша зовут.

Лика в ответ не сдержала улыбки. Понравилась ей эта девочка. Гордая, уверенная в себе, симпатичная, а главное, что Кирилл рядом с ней выглядит счастливым.

— Лика, у тебя телефон звонит, — услужливо подсказала Наташа.

— Это, наверно, Влад уже подъехал, — сообщила Лика, увидев номер звонившего. — Нам пора.

Чмокнула брата в щеку и, взяв под руку подругу, поспешила уйти.

Ксюша шумно выдохнула. Как-то не так она представляла себе знакомство с родственниками Кирилла. Хотя чего можно было ожидать, если они расписались втайне от всех, никому ничего не сказав?

— Ты как? — поинтересовался Кирилл.

— Лучше не придумаешь, — съязвила Ксюша. — Пойдем домой. Я наелась.

— Пойдем, — согласился Лавров. Дома ее легче будет успокоить. Там он сможет привести более существенные аргументы.

— Ты общаешься с ней? — спросила уже в машине.

— С кем?

— С Наташей.

— Да, конечно, — подтвердил Кирилл. — Раз в неделю так уж точно пересекаемся.

— Ясно, — в её голосе он уловил лёгкое разочарование.

— Я сказал, что мы общаемся, но я не говорил, что сплю с ней.

— А она с тобой? — молниеносно спросила.

Глаза Кира округлились в немом вопросе.

— Ты с ней не спишь, а она? Она с тобой спит?

Он было хотел возмутиться, но заметил озорные искорки в её глазах. Передумал.

— Ты знаешь, думаю, что да, — вальяжно заявил он и откинулся на сиденье. Выждал паузу, с нескрываемым удовольствием наблюдая за сменой эмоций на лице жены. Кажется, она даже побледнела, так и сидела не шевелясь, застыв в удивлении, а Кир продолжил:

— В своих фантазиях и мечтах наверняка спит.

Рассмеялся, притягивая Ягодку ближе к себе. Как хорошо, что они сегодня на такси, можно начать успокаивать Ксюшу прямо сейчас.

— И чего это ты так разволновалась? — в который раз спрашивал Кирилл уже дома. — Я же рядом. Чего испугалась-то?

Ласково провел ладонью по спине Ксюши. Притянул к себе ближе. Она прильнула к нему. Сама не понимала причину своего беспокойства. Ничего страшного не случилось, а у нее внутри все сжималось от страха. До дрожи во всем теле, до потемнения в глазах. Зажмурилась, пытаясь прогнать почти осязаемое чувство тревоги.

— Расслабься, всё хорошо, — прошептал на ухо. Его ладонь запуталась в ее распущенных волосах. — Я никому тебя в обиду не дам.

Поцеловал в висок. Прижался губами к нежной коже. Вновь поцеловал. Мягко скользнул по щеке, щекоча своим дыханием. Накрыл ее губы своими. Поцеловал жарко, страстно, чтобы думать ни о чем больше не могла, чтобы забыла все свои страхи. Получилось. Ягодка расслабилась в его руках. Потянулась к нему, желая большего, и он дал ей всё, о чем она просила. Дарил себя без остатка. Накрыл ее волной наслаждения и безумства.

* * *

— Кир, телефон твой, — проворчала Ксюша, с трудом раскрывая глаза. Кирилл же продолжал мирно спать, никак не реагируя ни на ее слова, ни на мелодию мобильника.

Ксюша потянулась к тумбочке. На дисплее светилось: «Наташа». Почему-то и сомнений не было в том, что звонила именно та самая Наташа, которую они сегодня видели в ресторане.

— Кир, проснись! — Похлопала ладошкой по плечу. Лавров проснулся. — Звонят тебе. Ответь.

— Не хочу, — пробормотал Кир сквозь сон и вновь прикрыл глаза.

— Ответь, — процедила Ягодка. Ревность вперемешку с любопытством затопили с головой. Первый час ночи, а какая-то девка звонит ее мужу. Да не какая-то, а бывшая невеста. «Ну надо же! Хоть бы постеснялась!».

— Да, слушаю, — Лавров наконец ответил на настойчивый звонок.

— Понял. Ты где? — Кирилл нахмурился, в одну секунду сбросив с себя остатки сна. — Сейчас приеду.

— Мне надо уехать. Лике плохо.

— Что-то серьезное?

— Перебрала алкоголя. Сейчас она получит у меня по первое число.

Кирилл подъехал к дому Наташи уже через сорок минут. Сестра, как и сказала Наташа, сидела с ней в ее машине, припаркованной возле подъезда.

— Кирилл, домой она ехать ни в какую не хочет, а к себе я ее просто не дотащу, — в очередной раз объяснила свой звонок Александрова. — Она заснула еще в дороге.

Кир выругался, вытащил сестру из машины и понёс на руках в квартиру Наташи.

— С чего это она так наклюкалась? — спросил Александрову, но на вопрос ответила неожиданно проснувшаяся Лика:

— Потому что все мужики козлы.

— Веская причина.

— Кир, не начинай. Я тебя прошу, — заплетающимся языком попросила сестра и вновь прикрыла глаза. — Пусти меня, я сама дойду.

Дёрнулась в его руках.

— Охотно верю.

— Наташ, открой дверь в ванну, — попросил, как только они оказались в квартире.

— Умывайся, — поставил сестру у раковины. От слез косметика на ее лице поплыла, оставляя разноцветные пятна на коже. Вид, надо сказать, еще тот!

Сам поспешил проверить, кто так настойчиво звонил Лике на мобильный. Увидев, что это отец, ответил:

— Да, пап.

— Не могу до Лики дозвониться, — пожаловался Лавров-старший.

— Она со мной. Всё в порядке. Телефон в сумке, в другой комнате валялся. Мы не слышали. Что-то случилось?

— Нет, хотел узнать, как мой ребенок.

— Жив-здоров твой ребенок, — усмехнулся Кирилл. — Дрыхнет уже. Утром наберет. Пока.

Кир окинул сестру внимательным взглядом. Пока он разговаривал с отцом, она, похоже за всё это время и с места не сдвинулась.

— Смой с неё весь этот ужас, иначе это сделаю я, — обратился к появившейся на пороге ванной Наташе.

— Что ты намерен сделать?

— В чувство приводить. Ты где её уложишь?

— В спальне.

— Отлично, — кивнул одобрительно.

А Наташа так и стояла в дверях, лишь внимательно разглядывала Кирилла.

— Смывай эту дрянь с её лица, и побыстрее. Есть же у вас какие-то специальные средства, — раздраженно кинул Лавров. — Иначе я мыло возьму, она верещать будет.

Сам направился в спальню, не первый раз здесь — все знакомо не понаслышке. Открыл настежь окно, морозный воздух тут же ворвался в комнату. Кирилл жадно вдохнул, будто успокоиться пытался, будто это его мозг нуждался в перезагрузке.

— Ну что? Будем трезветь? — приподнял Лику с бортика ванной, на котором она устроилась. Сидела с закрытыми глазами, и как только на пол не рухнула, удивительно! Крепко прижал к себе, удерживая за талию, склонил над раковиной и, включив холодную воду, стал умывать сестру. Лика сопротивлялась, отплевывалась от ледяной воды, но Лавров был неумолим. Сделал напор еще сильнее, сжал крепче талию сестры, притискивая к себе ближе, и с еще большим усердием продолжил умывать Лику. Когда понял, что она немного начала приходить в себя, сорвал с крючка полотенце, вытер лицо, попытался промокнуть кончики волос, с которых капала вода, намочив ей платье, а ему рубашку. Но кажется, безрезультатно. Одежда была безнадежно испорчена.

— Дай ей что-нибудь сухое, — обратился к Александровой.

Наташа принесла пижамный комплект.

— Переодевайся, — недобро процедил он, чуть отстранившись от сестры, но продолжая поддерживать.

— Я при тебе не буду, — капризно заявила.

— Будешь, — уверенно бросил он. — Ты не при мне грохнешься и голову себе разобьешь!

— Не разобью, — пыталась спорить.

— Ладно, не хочешь так, значит, будет по-другому, — поднял на руки и потащил в комнату. Опустил на кровать и отвернулся.

— Одевайся.

— Я замерзла, — пожаловалась Лика.

Кир только сейчас ощутил, как холод пробирается под влажную ткань рубашки. Передернул плечами и поспешил закрыть окно. Не хватало еще, чтобы Лика заболела.

— Уже не холодно. Одевайся!

Заметил Александрову, застывшую возле дверцы шкафа.

— Кофе сделай, что стоишь истуканом? — обратился к ней.

— Тебе со сливками или как? — призывно улыбнулась, а Кира аж передернуло от того, как Наташка пыталась его соблазнить, себя, будто девка дешевая, продавала.

— Или как!

Кофе он пить не хотел, надо было малую напоить, чтобы в себя окончательно пришла.

— Что случилось, Лика?

— Мы расстались с Владом, — нехотя ответила.

— Не смертельно, — прокомментировал Кирилл. Из-за какого-то урода его сестра довела себя до невменяемого состояния.

— Ты не понимаешь! Я люблю его а он, он… — Лика стала заикаться.

— Что он?

— Он сказал, что таких дурочек, как я, невозможно любить.

Она вновь заплакала, Кир скривился. Только её слез не хватало для полного счастья.

— Не реви, — протянул руку и сжал ледяную ладошку сестры.

— Не буду, — пробурчала в ответ и ухватилась за его пальцы так сильно, будто боялась, что отпустит. Знала, что Кир не любит эти нежности. Нащупала его обручальное кольцо и поспешила перевести тему разговора:

— Родители-то знают? — насмешливо уточнила у брата. — Или только я не в курсе?

— В курсе, в курсе, — рассмеялся Лавров.

Не стал уточнять, что мать до сих пор не знает о том, что ее сын уже почти два месяца как женился. Не стал расстраивать ее новостью. У нее и так с клиникой проблемы. Пациент недавно скончался, она жутко переживала. Понимал, что если еще и он «обрадует» своим решением, то ей совсем достанется. Мать же спит и видит, как он на Наташке женится. Вот и решили с отцом пока ничего не говорить.

— Кир, может, останешься? Ты весь мокрый, даже не обсох.

— Обойдусь, — отмахнулся Лавров. Ничего с ним не случится, уж до машины как-нибудь доберётся и в мокрой рубашке. Взгляд Александровой упал на его кольцо, она не удержалась.

— Ты серьёзно женился? — спросила Наташа, не скрывая интереса.

— Глупый вопрос. Это можно сделать понарошку? — ехидно скривился.

— Она что, беременна?

— Нет.

— Тогда зачем?

Лавров продолжил молча обуваться, даже не взглянув в её сторону.

— Неужели и правда любишь? — недоверчиво хмыкнула.

— Правда люблю, — ответил невозмутимо, набрасывая на плечи пальто. — Спасибо за помощь. — Открыл дверь и скрылся в подъезде.

* * *

— Кир, подожди, — попыталась увернуться от его объятий.

— Не хочу я ничего ждать.

— Ну минуточку, — замолчала, — или две. Сколько там времени?

Перекатилась через Кира и протянула руку к мобильнику, лежащему на прикроватный тумбочке.

— Милый, подожди ровно четыре минуты. Сейчас без трёх минут двенадцать.

— Да какая разница! Иди ко мне.

Вновь набросился на неё с поцелуями. Ксюша выставила руки вперёд, но на поцелуй ответила.

— Чего тебе стоит, всего каких-то три минуты, даже уже и того меньше.

Кир откинулся на спину и вздохнул.

— Ну все, — довольно проговорила она, — можно начинать.

Устроилась удобно на плече мужа, провела ладошкой по его груди, а потом вдруг спросила:

— Ты помнишь, что к этому кулону, — потянула цепочку с золотой рыбкой, — ты подарил мне три желания?

— Конечно, помню, но я их все вроде как исполнил. Уже давно, — ухмыльнулся, вспоминая их первый совместно проведённый Новый год.

— Нет, — покачала головой, — осталось одно, самое заветное, — замолчала, придавая таинственности своим словам.

— Какое? — Лавров от удивления аж на локтях приподнялся, заглядывая своей девочке в глаза. Понимал, что неспроста Ягодка затеяла этот разговор. Но она почему-то продолжала молчать.

— Так какое желание осталось?

Ягодка улыбнулась, приподнялась на локтях, чтобы было удобнее заглянуть ему в глаза, и, не отводя глаз, прошептала:

— Я хочу, чтобы ты стал самым лучшим папой на свете.

Обвила руками его шею, наслаждаясь растерянностью мужа. А Лавров затаил дыхание, и казалось, что сердце стучать перестало.

— Подожди. Ты надумала? Решилась?

— А меня никто не спрашивал, оно само решилось. Без меня. Уже восемь недель как решилось.

Счастливо рассмеялась.

— Это самый лучший подарок, — прошептал ей на ухо. Люблю тебя.

* * *

Ксюше не спалось. Она то и дело бросала взгляд то на часы, то на на дисплей телефона. Уже прошло больше трех часов, а от Кирилла ни слуху ни духу. Что же там такого ужасного могло произойти и где он вообще сейчас находится? Лаврова поежилась от холода, хотя в квартире стояла удушающая жара, минуту назад она задыхалась от неё, и вряд ли за эту минуту здесь стало невыносимо холодно. Ксюша прошла на кухню, поставила чайник. Ей надо хоть как-то отвлечься, потому как неправильные, дурные мысли лезли в голову, чувство беспокойства разъедало изнутри. Хотелось забыться, уткнуться лицом в грудь Кира и уснуть в его объятиях. Его руки её спасение. Вот только сейчас, на другом конце города, ее муж спасал совсем другого человека. Нет, Ксюша не ревновала, она доверяла Лаврову. Знала, что его бывшей ничего не светит. Однако в том, что он поехал к ней среди ночи, приятного мало. Пусть даже на помощь сестре.

— Что случилось?

Она оказалась на пороге, как только звякнул замок. Не спала, всё ждала его возвращения.

— Ничего. Всё нормально, — попытался улыбнуться разбитыми губами. Ксюша ахнула, заметив на скуле синяк. — Всё в порядке, — невозмутимо повторил он, снимая пальто.

— В порядке? Это ты называешь в порядке?! — Она не хотела кричать, но напряжение последних часов давало о себе знать. — Ты себя видел? Ты пропадаешь на несколько часов, даже не позвонил, не сообщил, что с тобой. Приходишь в пять утра с разбитым лицом, в помятой одежде, перепачканный помадой и еще непонятно чем и спокойно заявляешь, что все хорошо?!

Губы задрожали, когда заметила разбитые костяшки на левой руке. Всхлипнула. Попыталась дотронуться до его щеки и губ необходимо было убедиться, что с ним действительно всё в порядке, но он увернулся. Обнял Ксюшу, притиснул к себе, пытаясь успокоить. Она уткнулась носом в ворот его рубашки. Шумно втянула в себя воздух.

— Кир, ты курил, что ли? — снова жадно вдохнула горьковатый запах, который пробирался в сознание, будоражил и отчего-то манил всё больше. Не помнила, когда в последний раз видела мужа курящим. Наверно, это было на похоронах Севки. Вновь с жадностью втянула такой дразнящий аромат. Поняла, что сама безумно хочет выкурить сигарету. Никогда не курила, а вот сейчас организм просто нестерпимо требовал никотина.

— Да, курил, — подтвердил ее догадки. — Выпить не было возможности, не хотел бросать машину. — Разомкнул руки, выпуская Ягодку из своих объятий. — Я в душ.

Когда Кирилл зашёл на кухню, обалдел от увиденной картины. Его Ягодка стояла у приоткрытого окна с дымящейся сигаретой в руках. Лавров смачно выругался.

— И давно ты куришь? — вкрадчиво спросил он.

— Нет. Только начала, — спокойно ответила Ксюша. Она и правда не успела выкурить даже четверть сигареты.

— Ты в своём уме?! — за секунду придя в себя, рявкнул так, что она вздрогнула, выронив сигарету. Посмотрела растерянно, словно не веря в происходящее.

Кирилл поднял всё еще дымящуюся сигарету с кафельного пола и затушил её в пепельнице.

— Не кричи, — попросила Ксюша. Потянулась к пачке Парламента, лежащей на подоконнике. Лавров ударил её по руке. Ощутимо так ударил. Ягодка ошарашенно уставилась на мужа, потом перевела взгляд на свою кисть. Она горела огнём, красные следы всё чётче проступали на коже. На глазах выступили слезы. Ксюша отступила на шаг назад, а Лавров так и не сдвинулся с места.

— Кир! — обиженно выпалила и пожаловалась: — Больно!

— Так и должно быть больно! Ещё раз увижу, что куришь, по-другому разговаривать будем. — Охренеть, додумалась тоже мне!

На его щеках появились желваки. Глаза прожигали недовольством, вызывая у Ягодки чувство неприятия. Кир выглядел устрашающе. Стало не по себе, но она не стала отмалчиваться:

— А ты ничего не перепутал? Я твоя жена, не собственность.

Голос звучал твердо и уверенно, подняла подбородок и с вызовом взглянула на мужа. Вот только блестящие от непролитых слез глаза портили всю картину.

— Бл***! Вы меня окончательно добить решили сегодня, что ли?!

Ого! Такого Кира Ксюша еще не видела. Его грудь тяжело вздымалась, руки сжались в кулаки. Видно было, как он пытается справиться с бурей эмоций, распирающей его изнутри. Казалось, еще мгновение, и он обрушит весь свой гнев на нее. Стало страшно. По-настоящему страшно. Оказывается, она совсем не знала Кира или не хотела знать его таким. Отступила еще на полшага и уперлась в подоконник. Дальше отступать некуда. А надо ли отступать? Лучше все сразу выяснить.

— Никогда, слышишь, никогда не поднимай на меня руку, — угрожающе прошипела. — Если ты еще раз это сделаешь…

Закончить фразу она не успела.

— Если ты еще раз вытворишь нечто подобное, я не то что ударю — прибью тебя, — не остался в долгу Кир. Подошел впритык и протянул к ней руки. Ксюша дернулась. По щекам покатились слезы.

— Ты не только моя жена, — прошептал ей на ухо, сжав в своих объятиях, — ты моя любимая женщина, которую надо оберегать. И если ты не понимаешь, что тебе или твоему здоровью что-то угрожает, то я тебе объясню. Если ты сама не в состоянии заботиться о себе, то это сделаю я.

Он укачивал ее в своих руках, а она все плакала. Остановиться не могла. Слезы жгли глаза то ли от обиды, то ли от непонимания, то ли от боли, которую Кир причинил, то ли от осознания того, что он прав.

— Что такого ужасного случилось, что ты рыдаешь? — спросил Кир, когда понял, что Ксюша, похоже, не собирается успокаиваться.

— Весь ужас состоит в том, что, оказывается, я совершенно не знаю человека, за которого вышла замуж, — сообщила бесцветным голосом.

— Пойдём, я ближе познакомлю тебя с твоим мужем.

Поднял на руки и понес в спальню.

— Не надо. Я не хочу. Не трогай меня, — потребовала она, все крепче стискивая его шею в кольце своих рук.

— Не буду, — пообещал Лавров, целуя ее плечо.

Кирилл опустился на кровать, не выпуская Ягодку из своих объятий. Она чувствует силу в его руках, ощущает напряжение его мышц. Кир упрямо продолжает её целовать, не давая возможности высказать своё возмущение. Губы покалывает, распаляя все сильнее. А Кирилл не ждёт ни секунды. Вынуждает притиснуться ещё ближе к своей обнаженной груди, к разгоряченной после душа коже. Заставляет тонуть в наслаждении от нежных и в то же время напористых губ. Царапает лёгкой щетиной чувствительную шею, вызывая волну мурашек по всему телу. Ягодка растворяется в ласках, чувствует лёгкое головокружение. Задыхается. С трудом отрывается от него, чтобы перевести дыхание. Жадно ловит губами воздух, потому как его руки оказываются повсюду. Его ладони, поглаживающие плечи и спускающиеся всё ниже, вынуждают сердце сбиться с размеренного ритма, вызывают лёгкую дрожь нетерпения.

— Ты невозможный тип, — наконец говорит она, пытаясь отдышаться, когда Кир увлечённо стаскивает с неё одежду. И заодно избавляет её от ненужных мыслей.

— Абсолютно невозможный, — подтверждает её слова, ухмыляясь, не прекращая своего занятия. Секунда — и Ягодка без майки, две — и на ней уже нет кружевного бюстгальтера.

Кажется, стон сорвался с их губ одновременно. На миг нарушая тишину, растворился в жарком пространстве. Губы Кирилла растягиваются в довольной улыбке, когда он слышит её всхлип. Его пальцы оказываются на её груди. Нежно, а потом жадно сжимаются на упругой коже. С трудом сдерживается. В ушах грохочет пульс, тело горит огнём, его женщина извивается в его руках, но он помнит, что спешить нельзя. Не сейчас. Рано. Хочет, чтобы она забыла, всё забыла, его выходку, свою обиду, чтобы себя забыла. Чтобы имени своего не помнила. Хотя нет, это невозможно. Потому что его губы шепчут, словно заклинание: Ягодка. Сладкая Ягодка. Моя… Припадает к её груди, обводит языком чувствительную горошину, оставляя влажный след, от которого Ягодка впивается ногтями в его кожу. Лавров улыбается. — Да, так. Вот так, моя хорошая….

 

Глава 18

Лавров довольно откинулся на подушки. Сердце до сих пор бешено колотилось, дыхание не восстановилось от только что испытанного удовольствия. Его Ягодка такая манящая, такая сладкая, никак не мог ей насытиться, несмотря на то, что в последнее время медленно доводил ее до безумства, хотел продлить удовольствие. Вот только это мало помогало, наоборот, еще больше распаляло желание, еще сильнее накрывало чувство голода по отношению к Ягодке.

— Кирилл, дай посмотрю, — протянула руку к его ладони. Фыркнула и уткнулась в его плечо, пытаясь подавить смешок. — Все-таки фееричный у нас вечер получился, да?

Ксюша с нескрываемым удовольствием рассматривала обручальное кольцо мужа. Первый день за всё время кольца надели, и такой фурор.

— Не хотели носить их, пока близкие не узнают о новом статусе, да и разговоров ненужных вокруг этого события меньше.

— Да-а-а, жди теперь звонка или приезда матери. Лика уж точно молчать долго не сможет, — предупредил о возможном визите родственников.

— Кирилл, а может, мы зря не сказали? — в ее голосе промелькнуло сомнение.

— Отец знает, — крепче обнял Ксюшу и поцеловал в макушку, — он сам просил молчать до его поездки к матери. Он же через неделю летит туда, там ей и сообщит собственнолично эту потрясающую новость, если Лика раньше времени не растреплет.

— Я же говорила, что надо было сказать, — неуверенно произнесла Ксюша.

— Всё, — перебил на полуслове, — уже всё сделано как сделано. Поздно что-то менять.

— Но…

— Молчи. Нам есть чем заняться, — поцеловал. — Молчи, — хрипло прошептал, опаляя горячим дыханием. Перевернул Ягодку на спину и через секунду накрыл ее своим телом.

* * *

— Кир, нам будильник вообще не нужен, бесконечные звонки твоего телефона прекрасно справляются с этой функцией.

Лавров рассмеялся:

— Ты права, дорогая.

Ксюша зажмурилась, пытаясь прикрыться от мягкого света ночника, Кир без предупреждения его включил, пока искал звонящий мобильник. Как телефон оказался под его спортивками на полу возле кровати, никто из них не понял.

— Да, мама Да, правда. Нет Нет, сейчас она не может… Вряд ли Ксюша захочет в данную минуту разговаривать, — усмехнулся. — Давай через полчаса. Она не одета… Всё, пока. До связи.

— Это то, о чем я подумала? — поинтересовалась у мужа.

— Именно, — присел на край кровати, так что с этого дня вступаешь в роль невестки.

Улыбнулся по-доброму, присаживаясь рядом с Ягодкой, сжал в своей руке ее ладошку и притянул к себе ближе.

— Боишься? — прошептал на ухо вопрос. Тихо рассмеялся и поцеловал шею. Не удержался.

— Издеваешься? — с вызовом взглянула на мужа, — я, будучи Смородиной, мало чего боялась, а теперь… — Ксюша замолчала.

— А теперь? — продолжал подначивать.

— А теперь, когда я стала Лавровой, вообще ничего не боюсь, — гордо заявила.

— Это так фамилия на тебя влияет? — ироничная улыбка застыла на губах.

— Нет, это муж так на меня влияет.

— Неужели?

— Стопроцентно.

Потянулась к его губам. Давно его не целовала. Слишком давно. Целых пять часов прошло. Любила она целоваться: голову теряла от прикосновений его губ, в эти мгновения внутри будто что-то переворачивалось, наполняя сердце тихой радостью и счастьем, которым ни с кем не хотелось делиться. Да, Кирилл ее счастье, поселившееся в душе, персональное солнце, которое можно держать в руках, наслаждаясь его теплотой, не боясь обжечься.

— У нас же есть полчаса, — хитро улыбнулась, — так не будем тратить время впустую.

— Согласен. Возражений не имею.

* * *

— Всё, Кирилл, дай мне, наконец, одеться, а то я шокирую своим видом твою маму. Напомни мне, пожалуйста, как ее зовут, а то я сейчас все перепутаю.

— Волнуешься? А говорила, что не боишься, — по-доброму поддел жену. Знал, что мама ничего плохого в ее адрес не скажет. Возможно, потом, наедине, выскажет свое мнение, если вдруг Ягодка не понравится, но такой вариант маловероятен. Как его девочка может не понравиться? Да на самом деле Киру было все равно. Главное, что его любимая женщина теперь принадлежит ему по закону, и нравится это кому-то или нет, ему наплевать. Обижать Ксюшу он не даст никому: ни родственникам, ни друзьям, ни кому бы то ни было.

— Волнуюсь, — честно призналась, утыкаясь носом в плечо Кира.

— Не стоит, — небрежно бросил, поглаживая ее спину, — Светлана Владимировна маму зовут, я звоню?

— Ну ты что?! Дай я хоть в душ сбегаю и оденусь прилично.

— Мне больше нравится, когда ты одета неприлично.

— Нахал, — стукнула его легонько по руке и поднялась с кровати.

— Подожди, я с тобой пойду, — поймал ее ладошку.

— Нет, так мы из ванны только через час выберемся. Вечером обещаю не возражать. Договорились?

— Ладно, иди, — Кир рассмеялся, выпуская ее руку из своей.

Пока стояла под теплыми струями воды, успокаивала себя. Что такого страшного? Подумаешь, мама Кирилла. Вполне понятно, что свекровь захотела увидеть невестку, познакомиться. Кир ведь в своей время таким же образом знакомился с ее родителями. Ксюша рассмеялась. «Всё не как у людей!» После того как сорвалась их новогодняя поездка в Омск, они по скайпу решили поговорить с ее родителями, представить им Кира. И ничего страшного! Кир не переживал даже. Хотя ее Кира вообще трудно заставить волноваться. Лаврова улыбнулась своему отражению в зеркале. Забрала волосы в небрежный хвост, надела серую футболку и спортивные штаны.

— Всё, Кир, я готова, — сообщила мужу, — звони, пока я не передумала.

* * *

— Вот видишь, а ты переживала. Моя мама добрейшей души человек, — рассмеялся и, обнимая за плечи, потянул Ягодку на кухню. В душе он порадовался тому, что прочитал в глазах матери одобрение. Видел, что Ксюша ей понравилась.

— Кир, я так есть хочу! Во мне будто прожорливый червяк поселился. Мне кажется, я сейчас съем всё, что найду в холодильнике.

— Семгу будешь?

— Буду, — отозвалась Ягодка, доставая из шкафчика чашки.

— А сыр?

— Буду.

— Еще есть икра красная, — перечислял Кир, осматривая внимательным взглядом полки холодильника.

— Доставай, — скомандовала Ксюша, открывая банку с зеленым чаем.

* * *

«Опаздываю. На ужин не жди».

«Уже опоздал. На секс не рассчитывай».

«С чего бы это?».

«С того бы это. Вычёркивается первый пункт, автоматически удаляется второй».

Хлопнула входная дверь, Кир, стряхнув с плеч снежинки, стянул пальто и поспешил в кухню. Ягодка стояла у плиты, доставала что-то из духовки.

— Руки помой.

— Успею.

Прислонился плечом к косяку, внимательно рассматривая свою девочку. Она была одета в синюю трикотажную маечку, плотно облегающую ее грудь, которую тут же захотелось потрогать. Взгляд скользнул ниже, зацепился за коротенькие джинсовые шорты. Лавров аж рыкнул от нетерпения. Зря он не послушал Ксюшу, уже успел об этом пожалеть: надо было сразу в ванну идти, сейчас бы уже сгреб Ягодку в охапку. Шумно втянул носом воздух и поспешил вымыть руки. Знал ведь, что, пока этого не сделает, жена не пустит на кухню. Через пару минут вернулся. Ксюша с деланной сосредоточенностью накрывала на стол. Недолго думая, подошел к ней, прижал спиной к своей груди, целуя в щеку.

— Я так и знал, что ты все равно приготовишь для меня ужин.

— Знал он, — проворчала она, — это не тебе, это для меня.

— Ничего не знаю, мы же вычеркнули этот пункт из нашего расписания, — прошелся губами по нежной шее, спускаясь все ниже.

— Мы и второй вычеркнули.

— Угу, — невнятно пробормотал Лавров, — я этому очень рад. Идти ночью гулять совсем не хочется. Лучше сразу перейдем к самому главному.

— Ты мои сообщения читаешь или нет? — попыталась развернуться в его руках, но Кирилл не позволил. — Я же говорила, чтобы на секс не рассчитывал.

— Я что, дурак, что ли? Дураков ищите перед зеркалом, — сам ответил, ухмыльнулся и продолжил: — Делать мне нечего, время впустую тратить. Я даже не собирался рассчитывать на секс, мы им просто сейчас займемся.

Его руки уже были под ее майкой, накрыли упругую грудь, сжали чуть сильнее, вызывая у Ксюши стон.

— Кир, — прошептала, закрыв глаза от удовольствия, — отпусти. — Возникло нестерпимое желание пройтись руками по его телу, хотелось ощутить его губы на своих. Лавров же не позволял даже на миллиметр сдвинуться, так и держал ее, стиснув почти до боли.

— Кир, отпусти, — жалобно попросила и всхлипнула оттого, как он прикусил кожу на плече.

— Ага, прямо разбежался.

Ксюша вновь попыталась выбраться из его объятий.

— Не дергайся.

Ягодка послушно расслабилась, а Лавров одной рукой удерживал возле себя, другой — расстегивал ее шорты.

— Это ты так меня не ждала? — поинтересовался притворно строгим голосом, когда понял, что жена не надела нижнее белье. — Это так ты не рассчитывала на секс? — мягко усмехнулся.

— Это в целях профилактики. В следующий раз не будешь меня бросать одну. И вообще, ты собираешься меня целовать? — Запрокинула голову назад, упираясь затылком в его грудь, чтобы ему было удобнее дотянуться до ее губ. — Сам не целуешь, и мне не позволяешь, — обиженно пожаловалась.

— Тысяча извинений, сейчас исправлюсь, — иронично заявил Лавров и накрыл ее губы своими

* * *

— Ты ужинала? — спросил Кирилл, появившись на пороге кухни.

— Да, уже чай пью, — довольно ответила Ксюша и взяла кусочек шоколада с блюда, на котором лежало несколько кусочков селедки.

— А что у нас на ужин?

— Мясное рагу. Сейчас разогрею.

Поднялась из-за стола, на ходу прихватив вилкой кусочек рыбы.

— Ммм… Как же вкусно.

Кирилл брезгливо поморщился и передернул плечами от такого убийственного сочетания продуктов.

— Ягодка, а ты не беременна? — спросил с опаской в голосе. Подошел к ней, обнимая со спины.

— Исключено, — уверенно заявила. — Во-первых, я пью таблетки. Во-вторых, я делала тест. Он отрицательный. В-третьих, я недавно была у врача и сдавала анализы. Никаких изменений в моем организме не выявлено.

Улыбнулась и, развернувшись в его руках, потянулась за поцелуем. Соскучилась. Целый день не видела его.

— У тебя что-то болит? Зачем к врачу ходила? — спросил, как только оторвался от ее губ. — Ты же только на следующую среду записана. Или ты не спину проверяла?

— А я к гинекологу ходила.

Ксюша почувствовала, как напряглось тело Лаврова, в полной мере ощутила силу, с которой его пальцы сжимали ее талию.

— Что случилось? У тебя какие-то проблемы?

— Ничего особенного. Обычный плановый осмотр. Я после того случая — голос дрогнул, а внутри все похолодело от воспоминаний, — регулярно проверяюсь.

Они не обсуждали с ним тему детей с того самого дня, с того момента, как она рассказала ему о выкидыше. Всегда предохранялись по рекомендации врачей. Кир не давил, не настаивал. Согласился с тем, что какое-то время она будет принимать противозачаточные таблетки.

— Что сказал доктор? Все хорошо?

— Да, все хорошо, — подтвердила Ксюша. Рядом с ним у нее всегда все хорошо. Ксюша чувствовала себя важной, нужной, любимой женщиной. Большего и пожелать нельзя. Она все чаще стала задумываться над тем, что ей достался потрясающий мужчина: заботливый, любящий, нежный, надежный, а главное, настоящий. Он никогда не притворяется, говорит обо всем прямо в глаза, его резкость и категоричность иногда возмущали, но при этом всегда вызывали уважение. Настоящий мужик, который имеет свое мнение, собственное мнение, никем не навязанное и не загнанное в рамки приличий богатеев и золотой молодежи.

Ксюша услышала музыку, невольно сморщилась. Она так сладко спала, а кто-то ее разбудил. Мелодия продолжала играть, наполняя пространство громкими звуками, раздражающими сонное сознание. Лаврова с трудом открыла глаза, заставила себя дотянуться до мобильника. Звонил Кирилл. Удивилась, что муж разыскивает ее с самого утра. Сегодня он ушел немного раньше, а она решила немного поспать. В запасе еще было минут двадцать.

— Алло, — прошептала хриплым со сна голосом.

— Я тебя потерял. Ты добралась до офиса? На улице метель, видимости ноль.

— Кир, а время сейчас сколько? — растерялась. Неужели будильник не услышала.

— Без пяти девять. Ты где?

— Дома я, — вскочила с постели и понеслась в ванну, — Кир, я, кажется, проспала.

— Ягодка, оставайся дома. Я запрещаю тебе за руль садиться! Сейчас половина Москвы в пробках стоит.

— Ты с ума сошел?! Как я могу остаться?!

— Молча. Просто останься дома, — цедил он сквозь зубы, — я хочу, чтобы ты осталась. На дорогах ужас творится, а ты сто процентов будешь нестись как сумасшедшая.

— Кир…

В трубке послышался отборный мат. А затем Лавров отчеканил, будто указание давал:

— Звони на работу, предупреждай, что не придешь. Ничего слушать больше не собираюсь. Если выйдешь из дома, я все равно об этом узнаю и тебе об этом хорошо известно. Так что не надо меня доводить. Не зли меня! Еще позвоню. Целую.

Ксюша застыла с трубкой в руках. Кир прав, пожалуй, лучше остаться дома, тем более что тело предательски ослабло. Спать хотелось, будто она бодрствовала всю ночь. Набрав номер начальства. Предупредив о том, что сегодня не придет, Лаврова сладко потянулась и, вновь укутавшись в одеяло, улеглась в постель.

Кирилл позвонил уже в обед.

— Послушная девочка, — улыбаясь, похвалил жену, убедившись, что она сделал так, как он просил, — моя маленькая послушная девочка, продолжил дразнить сладким тоном. Нагло пользовался своим положением начальника и отдельными апартаментами. Никто не мог появиться в его кабинете без стука.

Прекрати меня дразнить!

— Даже не думал, — тихо рассмеялся, — всё, моя родная, я побежал на совещание. Целую.

* * *

— Ой, Варя, да ладно тебе! Не смеши меня, у меня уже живот от смеха болит.

— Ладно, больше не буду, — согласилась подруга, которая за десять минут разговора успела рассказать четыре анекдота. — А ты уже придумала, что подаришь Кириллу на день рождения?

— Да, он хотел новый навигатор, — отсмеявшись ответила Ксюша. О главном подарке она умолчала. Только вчера узнала о том, что беременна. Решила не говорить сразу. Буквально два дня осталось до дня рождения мужа. Вот и будет ему сюрпризом. Для нее это событие тоже стало неожиданностью, учитывая тот факт, что таблетки она принимала дисциплинированно, не прерывая курс.

* * *

— Кир, подожди, — попыталась увернуться от его объятий.

— Не хочу я ничего ждать.

— Ну минуточку, — замолчала, — или две. Сколько там времени?

Перекатилась через Кира и протянула руку к мобильнику, лежащему на прикроватный тумбочке.

— Милый, подожди ровно четыре минуты. Сейчас без трёх минут двенадцать.

— Да какая разница! Иди ко мне.

Вновь набросился на неё с поцелуями. Ксюша выставила руки вперёд, но на поцелуй ответила.

— Чего тебе стоит, всего каких-то три минуты, даже уже и того меньше.

Кир откинулся на спину и вздохнул.

— Ну все, — довольно проговорила она, — можно начинать.

Устроилась удобно на плече мужа, провела ладошкой по его груди, а потом вдруг спросила:

— Ты помнишь, что к этому кулону, — потянула цепочку с золотой рыбкой, — ты подарил мне три желания?

— Конечно, помню, но я их все вроде как исполнил. Уже давно, — ухмыльнулся, вспоминая их первый совместно проведённый Новый год.

— Нет, — покачала головой, — осталось одно, самое заветное, — замолчала, придавая таинственности своим словам.

— Какое? — Лавров от удивления аж на локтях приподнялся, заглядывая своей девочке в глаза. Понимал, что неспроста Ягодка затеяла этот разговор. Но она почему-то продолжала молчать. — Так какое желание осталось?

Ягодка улыбнулась и, не отводя глаз, прошептала:

— Я хочу, чтобы ты стал самым лучшим папой на свете.

Обвила руками его шею, наслаждаясь растерянностью мужа.

— Подожди. Ты надумала? Решилась?

— А меня никто не спрашивал, оно само решилось. Без меня. Уже восемь недель как решилось.

Счастливо рассмеялась.

— Это самый лучший подарок, — прошептал ей на ухо. — Люблю тебя, — признался после минутного молчания. Ему понадобилось время, чтобы осмыслить «подарок». В голове не укладывалось, что он скоро станет отцом.

— И я люблю. Очень люблю.

— Себя любишь или меня?

— Обоих, — проворчала, улыбаясь. Кир накрыл своей ладонью ее живот.

— Не тяжело? — поинтересовался с опаской. И сам понимал, что вопрос идиотский, но ничего не мог с собой поделать. — Подожди, а как же твои таблетки? Ты же их пьешь? — уточнил, заглядывая Ксюше в глаза. Напряженно ждал ответа.

— Пью.

— Тогда как такое может быть?

— В прошлый раз мы тоже предохранялись, — Ксюша усмехнулась, — наверно, твое желание иметь детей сильнее средств контрацепции.

— Да, моим желаниям нет преград: ни резиновых, ни химических.

Ягодка рассмеялась, а потом вдруг в лице изменилась.

— Кир, мне так страшно. Я так боюсь, — призналась мужу. — А если как…

— Не будет как в прошлый раз! — довольно грубо обрубил он не высказанные до конца страхи. — Даже думать об этом забудь.

— Кир…

— Я сказал, забудь!

Прижал ее дрожащее тело к своему, принялся покрывать поцелуями щеки, лоб, зажмуренные глаза, пытающиеся сдержать слезы.

— Всё будет хорошо Я рядом всё хорошо всё хорошо — шептал без конца, убеждая в своей правоте.

 

Глава 19

— А теперь скажи мне, как такое может быть? Я неделю назад тебя спрашивал, беременна ли ты? И ты ответила, что нет. Врала? Сюрприз решила сделать?

— Когда ты спрашивал, я и сама не знала о предстоящем пополнении в нашей семье.

Сказала и не смогла сдержать улыбки. Обсуждать с Киром эту тему было приятно, и даже само упоминание об этом вызвало радость и трепет. О малыше она готова была часами говорить, но только с Киром. Делиться с кем-либо не хотелось, пусть это пока побудет сугубо их счастьем, маленьким сокровенным счастьем. Через пару-тройку дней они обязательно расскажут все родным — хватит с них секретной женитьбы. Но только не сейчас.

— А когда узнала?

— Совсем недавно, — ответила невозмутимо, но, заметив, как хмурит брови Кир, добавила:

— Два дня назад узнала. Еле удержалась, чтобы тебе подарок не испортить.

Продолжала глупо улыбаться, но ничего не могла с собой поделать, а Лавров внимательно следил за сменой эмоций на её лице. Старался впитать в себя, заякорить в памяти счастье любимой женщины, их счастье. Общее чудо, которое им досталось. Сам не смог удержаться, губы расплылись в улыбке, рука скользнула вниз, накрывая ладонью ещё плоский живот Ягодки. Погладил ладонью нежную кожу, представляя, как внутри Ягодки, под его рукой, бьется сердце малыша. Их малыша.

— И всё-таки мне не понятно, почему ты узнала о беременности так поздно? Что это за врачи такие, что не могут определить, беременна женщина или нет.

— Я сама удивилась. Не могла понять, в чем дело.

— Завтра запишешься к хорошему гинекологу. Телефон я тебе дам.

Ксюша напряглась в его руках, он это явно ощутил. Она будто закаменела.

— Что такое?

— Ты пользовался услугами женского врача? Зачем? Кого-то водил на аборт? Или у тебя есть дети?

— Чушь не городи, — довольно грубо прервал ее Кир, — Лучшая подруга моей сестры гинеколог. Работает в хорошем медицинском центре. Там же, где и Лика. Я удовлетворил твое любопытство?

— Более чем, — проворчала Ксюша. — Я забыла, что Лика врач-косметолог, а про подругу вообще ни разу не слышала! — Все-таки беременность сделала ее слишком мнительной и эмоциональной.

* * *

— Ягодка, а может, тебе чего-нибудь эдакого хочется?

Ксюша задумалась. На лице промелькнуло сомнение.

— Нет, не хочется.

— Как-то неуверенно ты отвечаешь. Признавайся, ну же, не томи, говори давай. Я же вижу, что ты о чем-то конкретном подумала, аж глаза загорелись.

— О тебе я подумала.

— Похвально, — последовал легкий поцелуй в губы, — только не убедительно. Согласись, я имею право быть в курсе событий.

Полностью согласна. Просто то, чего мне хочется, ты мне не достанешь.

— Ты не веришь в мои способности? — Губы Лаврова прочертили дорожку поцелуев по щеке, спускаясь к шее. Ксюша наклонила голову, выгибаясь. — Признавайся, слегка прикусил нежную кожу.

— Верю, но это тебе не под силу, — продолжала дразнить мужа.

— Достану всё, что душе угодно.

— Всё-всё? Честно-честно?

— Ты прямо как Фунтик! — рассмеялся. Ксюша надула губы, показывая мнимую обиду. — Ладно, честно. Обещаю, ты получишь желаемое. — Ксюша с недоверием посмотрела на Кирилла. Он правильно истолковал ее взгляд и подтвердил:

— Да, ты не ослышалась. Будет тебе всё, что захочешь.

— Даже если я хочу покурить?

Лукаво улыбнулась, а веселье Кира как рукой сняло. Умела Ягодка одним словом выбить почву у него из-под ног. С ней никогда не можешь быть до конца уверенным в том, что будет через секунду. Его женщина-загадка непредсказуема: будоражит сознание, проникает в мысли и сердце. Она живет в его мыслях, мечтах, фантазиях. Направляет, не позволяя свернуть с верной дороги, не дает оступиться. Его миром правит любимая женщина, которой он прощает и разрешает всё. Почти всё. Потому что без нее нет жизни. Она его счастье. Его любовь. Без нее Кирилла Лаврова просто не существует.

— С ума сошла?! Даже не думай об этом.

— Не думать не получается. За последние несколько дней сигарета стала моей навязчивой идеей.

— Ягодка, — предостерегающе начал он.

— Кир, я всё понимаю, — дотронулась ладошкой до его щеки. Нежно провела по скуле. — Я знаю, что это вредно, что мне нельзя — можешь не рассказывать, но так хочется. Ты просто не представляешь себе! Будто я курильщик со стажем, — пожаловалась мужу и уткнулась в его грудь.

— Сочувствую, но ничем не могу помочь.

Обнял ее крепко.

— А ведь обещал исполнить любой каприз, — улыбнулась Ксюша, — я ж говорила, что никакой из тебя волшебник.

— Хочешь, я покурю, а ты рядом постоишь? — немного отстранившись, взял Ксюшу за подбородок и всматривался в ее лицо.

— Нет, не хочу. Я тогда умру от зависти. Лучше сам иди покури и быстро возвращайся. Лавров послушно взял из тумбочки в прихожей пачку сигарет и вышел на балкон. Его не было минуту. Ксюша засекла. Тут же бросилась ему на шею, жадно втягивая запах табачного дыма.

— М-м-м как вкусно ты пахнешь.

Кирилл рассмеялся.

— Ты из меня курильщика заядлого сделаешь, но ради тебя я готов на все.

— Это не я сделаю, это малыш сделает. Я тут совершенно ни при чем.

— Полегчало? — осторожно поинтересовался.

— Да, — согласно кивнула, — теперь пошли есть. Я голодна как волк.

* * *

— Кир, не вредничай. Я, правда, очень хочу пойти.

— Ну ты же не любишь такие мероприятия.

Месяц назад он предлагал ей организовать свадьбу, которой у них не было. Ксюша категорически отказалась, ссылаясь на свое неважное самочувствие и нелюбовь к светским мероприятиям, а теперь вдруг изъявила желание сопровождать Кирилла на день рождения к одному крупному бизнесмену.

— Это я раньше не любила, а теперь люблю. Я очень хочу пойти с тобой на банкет.

— Если очень хочешь, то пойдешь, — наградил жену коротким поцелуем.

— Так нечестно, только раздразнил, — обиженно заявила и притянула лицо Кира ближе.

Он в ответ на ее действия только хрипло рассмеялся. Любил, когда Ягодка сгорала от нетерпения и страсти, когда проявляла инициативу.

— Сейчас буду извиняться, — честно предупредил и потащил жену в спальню.

— Не увлекайся сильно. Помнишь, мне нельзя.

— Я осторожно.

* * *

— Кир, мне кажется, что здесь представителей прессы больше, чем банкиров. Это слет журналистов или банкет в честь именинника?

— Просто партнер отца очень любит масштабные мероприятия. Всегда празднует свой день рождения с размахом.

Ксюша рассмеялась. Банкет, конечно, был на уровне: все приглашенные в изысканных нарядах, повсюду роскошь, живая музыка. Светские беседы, великолепное шампанское, дорогие духи, фальшивые улыбки, «дружеские» рукопожатия, на столах изобилие деликатесов все, как и положено в высшем обществе. Однако со стороны смешно было наблюдать, как мужчины неспешно расхаживают по залу, словно павлины-сопровождающие их дамы придирчиво осматривают наряды у всех встречающихся на пути женщин. Все предсказуемо, ничего нового, но рядом с Кириллом Ксюша чувствовала себя комфортно, и даже малыш вел себя сегодня на удивление спокойно.

— Не скучай, я скоро, — шепнул на ухо и оставил Ксюшу с подошедшей к ним Ликой.

— Куда он? — поинтересовалась сестра мужа.

— Я так понимаю, что опять срочно нужно что-то обсудить, когда все в сборе. — Ксюша демонстративно закатила глаза вверх (Кир уже третий раз за вечер срывался к нужным людям). — Отлично выглядишь, — искренне улыбнулась она Лике, рассматривая ее элегантный наряд.

Темно-синее шелковое платье в пол идеально сидело на фигуре родственницы.

— Спасибо. Ты тоже шикарный наряд выбрала, — подмигнула, а Ксюша улыбнулась. Сразу поняла, о чем Лика хотела сказать. Платье нежно кремового цвета, присборенное на груди и спускающееся вниз легкими волнами, нисколько не утяжеляло ее, и в то же время скрывало чуть округлившийся живот. — А папа уже приехал, не знаешь?

— Нет. Он звонил Кириллу, сказал, что чуть позже подъедет.

Лавров вернулся минут через пятнадцать, от него жутко тянуло сигаретным дымом. Наверно, выходил с кем-то на перекур.

Кирилл притянул к себе Ксюшу и, наклонившись к ее уху, спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Не устала?

Лаврова только покачала головой и, выскользнув из объятий мужа, поспешила в сторону туалетных комнат. От терпкого запаха табака ее вот-вот могло вывернуть наизнанку, и теперь в голове билась единственная мысль: «Только бы успеть. Только бы добежать». Буквально влетела в туалет, но желудок потихоньку стал успокаиваться. Сунула ладони под ледяные струи. Приложила к пылающим щекам. Стало намного легче. Умываться не рискнула, не стала портить макияж, на который потратила сегодня уйму времени. Глубоко вздохнула и направилась к мужу.

Как только вышла из дамской комнаты, тут же наткнулась на взволнованный взгляд Лаврова.

— Что случилось?

— Кир, не подходи, — выставила ладошки вперед. — Меня мутит от сигаретного дыма. Фу, — скривилась и передернула плечами, потому как вновь уловила запах табака, исходящий от мужа. — Не подходи.

А Лавров будто не слышал или не хотел слышать, несмотря на ее просьбу, шагнул вперед.

Поняла, что через секунду может свалиться в обморок, перед глазами все поплыло, и голова закружилась так, словно она на карусели каталась.

— Кажется, я сейчас в обморок грохнусь, — взмахнула руками, будто пыталась найти опору.

Лавров подхватил жену, не давая ей упасть.

— Так, похоже, вечер подошел к концу, — сказал сам себе и повел Ягодку к балкону ресторана, по пути набирая номер Макса, который тоже сегодня был в числе приглашенных. Он не курит, и вряд ли успел с кем-то сходить на перекур за компанию, потому как только недавно приехал.

— Макс, ты мне нужен. В конце зала балкон, я там тебя жду. — Усадил Ксюшу на стул и поспешил отойти от жены подальше. — Проводи нас до машины. Не хочу привлекать лишнее внимание, а от меня сигаретами несет — Ксюше от них плохо.

* * *

— Ну чего ты всполошилась? Носишься по квартире, словно заведённая?

— Кир, не отвлекай меня, я опаздываю, — оттолкнула его руки и практически бегом направилась на кухню, затем вновь вернулась в ванную.

Она уже в течение пяти минут успела заглянуть сюда раза четыре, пока он брился.

Он не выдержал. Не мог спокойно наблюдать за её суетой. Подошел, крепко схватил за плечи и легонько встряхнул жену:

— Хватит. Успокойся. Ты уже малявку укачала своей беготней.

— Кир! Не смешно.

— И мне совсем не смешно. Мне не нравится, что ты нервничаешь по таким пустякам, — сказал он недовольно.

— Это не пустяки. У меня важная встреча сегодня.

— Перенеси, — с лёгкостью предложил.

— Не могу.

— Зато я могу. И ты это прекрасно знаешь.

— Знаю, поэтому прошу тебя не вмешиваться, — согласилась она, вспоминая, чем закончилась их прошлая перепалка. Кирилл тогда просто-напросто не выпустил ее из дома и сам остался с ней, чтобы Ксюша точно никуда не ушла. — Я через полтора месяца и так пойду в декрет и буду дома сидеть, как ты хочешь. А сейчас дай мне спокойно доработать оставшееся время.

— Так и работай спокойно, кто ж против? А не так, что у меня возникает желание тебя связать и оставить дома.

— Кир, я уже дважды на больничный уходила. На меня уже косо поглядывают. Это не дело. Хочется сохранить свою репутацию, чтобы потом я могла рассчитывать на возможность карьерного роста или устроиться в другую приличную фирму. А так — кто меня возьмет?

— Я тебя возьму. Будешь работать у меня в банке, — ухмыльнулся, отмечая про себя тот факт, что жена, сама того не замечая, успокоилась и перестала суетиться.

* * *

— Кир, я все понимаю. Вот честно. Я становлюсь невыносимой: раздражительной, капризной. Порой самой от себя тошно становится, но ничего с собой поделать не могу гормоны, знаешь ли, — развела руками и ехидно улыбнулась, а в глазах неприкрытая грусть. — Пытаюсь быть более сдержанной, но не всегда получается. Кир, я все понимаю, но это не повод бежать из дома.

Она не повысила голос, но обвинение читалось в каждом слове.

— Я не бегу, — сквозь зубы прорычал Лавров.

— Знаю, — махнула рукой и продолжила: — У тебя обстоятельства, период такой, — слабо улыбнулась, — командировка, проверка, отъезд отца, новые партнеры… Кир, я рада твоим успехам, но я подумала, что если у тебя сейчас не остаётся на меня времени, то я бы уехала к родителям погостить.

— Забудь об этом, — сказал, словно ледяной водой окатил.

— Кир, я все равно вижу тебя лишь по большим праздникам. Мне вообще иногда кажется, что посреди своей бесконечной гонки ты однажды придёшь домой и не заметишь моего отсутствия, продолжила его злить.

У Кира аж в глазах потемнело от злости, в то время как Ксюша сохраняла полное спокойствие.

— Что за бред ты несёшь?

— Это не бред, это реальность. Ну, нет так нет.

Небрежно повела плечами и, открыв шкафчик, достала себе чай с мятой. Распаковала небольшую коробочку и втянула с удовольствием пряный запах. Лавров продолжил прожигать её взглядом кажется, ни разу не моргнул за все это время.

Ксюша с невозмутимым видом включила чайник и потянулась за чашкой. Тихо охнула и, прикусив губу, одернула руку, будто обожглась. Осторожно приложила ладонь к животу и замерла. Лавров выругался и через секунду оказался рядом с женой.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил.

— Ничего. Просто кто-то решил напомнить о своем присутствии, — хотела сказать строго, а получилось ласково.

Приложила руку к животу и нежно погладила успокаивающим жестом. Малышка уже несколько раз за вечер слишком болезненно переворачивалась. Наверное, чувствует Ксюшино напряжение и тоже нервничает. Эта мысль отрезвила Лаврову.

— А сейчас как? Болит? — спросил Кир, помогая Ксюше добраться до стула.

— Не болит, — пробурчала в ответ мужу. Все еще была зла на него, на его бесконечную занятость. — Сейчас чай попью, спать лягу и всё пройдет.

* * *

Лавров аккуратно, стараясь не шуметь, открыл входную дверь. Тихонько снял себя верхнюю одежду и на цыпочках прошмыгнул в душ. Не хотел будить Ксюшу. Все-таки уже первый час ночи. Сегодня он задержался у отца, обсуждая важные вопросы перед приездом новых партнеров. Ксюшу предупредил, чтобы не ждала его, ложилась сама. В последнее время она чувствовала себя неважно, да и спать стала слишком чутко.

Тихо пробрался в спальню, задержался у порога, чтобы глаза к темноте привыкли, не включать же сейчас ночник. Когда смог различить очертания, почувствовал, как все нутро словно в пружину сжалось, потому как постель была пуста. Ягодки в ней не было. Не сразу осознал, что руки сжались в кулаки. Внутри все похолодело от одной только мысли, что могло что-то произойти. Куда она могла пойти? Неужели что-то с ребенком? Нет, исключено, она бы все равно нашла способ сообщить, он же все это время был на связи.

Сжал челюсти до скрипа зубов, втянул с жадностью воздух и резко выдохнул. Рыкнул и выругался в голос, а потом будто опомнился. Что он как баба, в самом деле, не время эмоции показывать, надо Ягодку найти. Быстро прошелся по всей квартире, заглядывая в каждую комнату, даже в так называемый кабинет заглянул. А вдруг его девочка там? У беременных же своя, не постижимая мужскому разуму, логика. Ягодку нашел в дальней комнате, она лежала на маленьком диванчике и мирно посапывала. Окно в комнате было приоткрыто, и Кирилл почувствовал, как по ногам тянет морозцем. Заметил, как Ксюша съежилась, натянув плед до самого носа. Видимо, замерзла. В два шага добрался до окна и захлопнул. Уловил, как Лаврова дернулась. Яркой полоски света из коридора хватило, чтобы заметить ее движения. Ксюша проснулась. Сам не мог объяснить себе, почему ни в одной из комнат так и не зажег свет.

— Кир? — удивленно моргнула и потерла кулачком глаза.

— А что тебя удивляет?

— Ты пришел.

— А не должен был? — вкрадчиво спросил и подошел ближе.

— Я уже не ждала. — Приподнялась на локте.

На ее лице он прочитал разочарование, а в карих глазах заметил нескрываемую грусть.

— Почему ты здесь? Почему не в спальне? — Протянул руку к Ягодке, легонько провел по плечу.

— А что мне там делать без тебя? — Ксюша аж голос повысила.

— Глупый вопрос. Спать надо в спальне.

— Ты, наверно, забыл, что без тебя я там спать не могу. Только на диване, у стеночки, чтобы спина не напрягалась. Но ты так «часто» бываешь дома, что уже и не помнишь о моих предпочтениях.

Ксюша говорила не с укором, не предъявляла претензий, просто ставила перед фактом, и эта ее собранность, не к месту проявленная сдержанность била еще сильнее по и так натянутым до предела нервам. Она ведь действительно теперь спала практически на нем, полубоком, потому что на боку малявке не нравилось и она постоянно «пиналась», на спине ей тоже не нравилось. Ксюша долго мучилась, пока нашла удобную позу и для себя, и для ребенка.

— Ты хочешь поругаться?

— Нет. Я ничего не хочу, — пожала плечами, хмыкнула и продолжила: — Я тебе уже говорила, что ничего от тебя не требую. Только понять не могу, почему вдруг осталась одна? За последний месяц у тебя было три нет, четыре командировки, не сосчитать, сколько деловых ужинов и две рабочие субботы. Ты устаешь, я это понимаю и не требую ничего взамен. Только мне не понятно, зачем мне здесь одной сидеть? Я постоянно одна. Я тебя уже вижу по большим праздникам, и если так и дальше пойдет, то ребенка я тоже одна воспитывать буду.

Стало обидно до слез, что работа у Лаврова сейчас стоит на первом месте. Она бы все поняла, если это было временное явление, но такой режим у Кира вошел в привычку. Для него это теперь в порядке вещей, а ей эта обида покоя не дает, накрывает словно волна, затягивая все сильнее в свой омут.

— Ягодка. Вот что ты несешь? Мы, кажется, уже обсуждали эту тему.

— Обсуждали, — согласилась она. — Кир, давай начистоту: я не дура — всё понимаю, терпеливо жду, когда закончится период, только он отчего-то не заканчивается. Только хуже становится.

Она все-таки заплакала. Попыталась отвернуться, но Лавров не позволил. Придержал рукой подбородок, под его пристальным взглядом она попыталась взять себя в руки:

— А еще я хочу, чтобы мой любимый мужчина тоже отдыхал, чтобы имел возможность выспаться. И видел еще что-то помимо работы. Чтобы я имела возможность его видеть.

— Ну чего ты разволновалась?

— Ничего, — всхлипнула, поднимаясь с дивана. — Помоги мне встать, мне в ванну надо.

— Пошли.

— Нет, я сама. Поставь, пожалуйста, чайник.

Как только закрыла дверь в ванной, тут же щелкнула замком. Надо выплакаться, а при Кире не хотела. Он и так уставший пришел, а тут еще она со своей истерикой. Только не могла уже молчать. Смысл? Если уже от него скрывать свои чувства, если не с ним обсуждать все то, что тревожит, то с кем тогда?

Лавров дернул за ручку, закрыто. «Твою мать!» Готов был вынести эту чертову дверь.

— Ксюша, открывай! прорычал угрожающе.

— Уже выхожу, — как можно бодрее ответила она и, плеснув холодной воды в лицо, повернула замок.

— Ты что, плачешь, что ли? — заглянул в ее покрасневшие глаза и без ее ответа понял, что был прав.

— Уже нет, — мягко улыбнулась и опустила виноватый взгляд на свои босые ноги. С некоторых пор любила ходить по квартире босиком.

— Оправдываться я не буду, но запомни раз и навсегда: у тебя нет повода лить слезы. У меня просто такой напряженный период сейчас.

— Знаю, — пробурчала себе под нос, — знаю и не хочу добавлять тебе проблем, но и молчать о том, что меня беспокоит, не могу. Это глупо и неправильно. Ты мой муж, мой мужчина, о котором я хочу знать всё, и даже больше, — её голос постепенно становился тише. — Мужчина, которому я готова рассказать всё, что происходит со мной…

— И даже больше, — закончил за неё и понимающе улыбнулся.

* * *

Беременность сильно изменила Ягодку: она становилась обидчивой и ранимой. Никогда за собой такого не замечала, да и не смогла бы построить спортивную карьеру, если бы всегда была такой. Всё понимала, но ничего сделать не могла. В последнее время всё сложнее переносила одиночество. Вот только никого не хотела видеть, кроме Лаврова. А Лавров пропадал на деловых встречах. Урывками, набегами появлялся дома или звонил по скайпу, старался всё больше времени проводить с Ягодкой. Но, несмотря на все его старания, не мог избежать важной командировки. Укатил в Сибирь, когда жену положили на сохранение. Успокаивало только одно: Лика рядом. Его Ягодка будет под присмотром.

Она пялилась на него еще в ресторане, кидала в его сторону многозначительные взгляды. А когда он, закончив ужин, направился в свой номер, блондинка увязалась за ним и оказалась с ним в лифте. Призывно улыбнулась. Будто случайно оступилась и, ухватившись за Лаврова, повисла на его шее, потерлась о его тело, будто мартовская кошка. Попыталась поцеловать. Двери лифта раскрылись, и женщина вышла вслед за Кириллом. Молча зашла за ним в номер, а Лавров не противился. Женское тело манило, словно магнит.

Как только за ними захлопнулась дверь, блондинка накинулась на него, расстегивая рубашку. Он притянул ее к себе, бесцеремонно шарил по ее груди. А блондинка застонала и вцепилась в его плечи с такой силой, что не осталось никаких сомнений, она хочет продолжения. Быстрого, страстного, несдержанного. Кир ухмыльнулся. Уже отвык от такого за несколько месяцев, но тело желало разделить предложенное удовольствие. Кожа пылала, жар желания уже разливался по венам, все больше затопляя разум. Впился в губы, щедро намазанные ярко-красной помадой, и тут же отстранился, скривившись.

Противная эта помада на вкус или вовсе не в помаде дело. Всё противно: поцелуи, прикосновения, ласки. Отстранился ещё дальше, вновь взглянув на эти яркие губы, брезгливо оттолкнул от себя хрупкое тело. Перед глазами стояла Ягодка.

— Уйди, — прорычал сквозь зубы, игнорируя её попытки расстегнуть его брюки.

— Я сказал, уйди отсюда! — схватил за тонкое запястье и, тяжело дыша от накатившего возбуждения, поволок к двери брыкающуюся девушку, не обращая внимания на её недовольные возгласы.

Переводя дыхание, взглянул на часы. Ксюша наверняка уже спит, звонить ей поздно. Выругался и направился в душ. Надо остыть, потому как тело горело огнем, не давая сосредоточится на чем-то другом, кроме неудовлетворенного желания. Вот только его Ягодка не заслужила измены.

* * *

Лавров сидел в самолете, как раз шла посадка на рейс, когда получил сообщение от Ягодки.

«Как ты там?»

Тут же набрал её номер, но она сбросила.

«Не могу говорить. Как ты?»

«Все ок. Лечу домой. Почему не можешь говорить?»

«Если с телефоном застукают, отберут и заставят спать. Здесь строго следят за соблюдением режима. Лика постаралась.»

«Так спи. На часы смотрела?!»

Попытался быть строгим со своей девочкой. Ей высыпаться надо, а она ему среди ночи смс шлёт.

Рядом с ним в соседнем кресле разместилась высокая блондинка.

— Извините, — проговорила она тихо, когда задела локтем плечо Кира.

Лавров даже не отреагировал, едва заметно кивнул и продолжил переписку, не замечая, что девушка с любопытством подглядывает на него.

— Молодой человек, Вы мне не поможете сумку наверх поставить? — спросила через минуту, слегка дотронувшись пальцами до его руки.

Лаврову захотелось выругаться. И так практически времени не осталось, через семь минут взлёт, а она к нему прицепилась. Везёт ему с блондинками этими. Хорошо хоть сегодняшняя оказалась не той, что в гостинице вчера на него вешалась.

— Помогу, подождите минутку.

Вновь продолжил переписку.

«Так почему не спишь?»

«Как я могу спать, когда о тебе все время думаю?»

«Похвально и лестно даже, но я бы хотел, чтобы ты думала сейчас о малявке.»

«Не волнуйся. Она под присмотром.»

Лавров улыбнулся, не смог сдержаться. Какое-то чувство нежности и умиления распространялось внутри, будто яркое пятно расползалось по белой бумаге. Его Ягодка дарила ему столько эмоций, столько красок, что иногда он терялся от их переизбытка.

Он думал над ответом, а рядом сидящая блондинка заерзала в кресле, привлекая к себе внимание. Плевать на эту курицу. У него сейчас дела поважнее.

«Я уже не могу без тебя»

Очередное сообщение от жены вызвало улыбку на лице.

«Завтра приеду.»

Усмехнулся и задумался о предстоящей встрече. Уже не терпелось стиснуть её в своих объятиях. А Ягодка будто услышала его мысли:

«Не могу дождаться, когда почувствую твои губы на своих губах, твои руки на моем теле, твоё дыхание на моей коже, дрожь нетерпения и твои ласки…»

Его аж в жар кинуло от ее слов. Тело недвусмысленно отреагировало на её провокацию.

Девица хмыкнула. Он уже забыл о её существовании. Взглянул на неё и, заметив её пунцовые щёки, понял, что она читает его переписку. Разозлился. Взглядом пригвоздил девчонку к синему креслу. Блин, надо было бизнес-классом лететь, но билетов на этот рейс не осталось, а ждать ещё пять часов не хотелось. Спешил к своей девочке.

«Перестань.»

«Не могу. Я ж тебя хочу. Очень хочу. Изнываю без твоих ласк. А ты не хочешь меня что ли? А ты не изнываешь без меня? Я почему-то думала, что изнываешь, тоскуешь, изводишься…»

В джинсах стало тесно. Хоть плед проси у стюардессы, чтобы прикрыть результат переписки с Ягодкой.

— Я помню про Вас, — рявкнул блондинке, которая вздрогнула от неожиданности. — Давайте свою сумку.

Пружинисто поднялся с кресла, а блондинка, не сводя глаз с его брюк, так и осталась сидеть на месте. Проследив за её взглядом не удержался от ехидного замечания:

— Что, впечатляет?

Нахально улыбнулся.

Эта девица уже начинала его нервировать. Блондинка глянула на него из полуопущенных ресниц и молчала.

— Так сумку будем класть наверх или это вас необходимо туда затолкать, потому что летать боитесь?

Попутчица недовольно поджала губы. За полминуты она не вымолвила ни слова.

Так и не дождавшись ответа, Кирилл демонстративно плюхнулся в кресло и достал из кармана мобильник.

«Я уже весь извелся. Считай, что от меня ничего не осталось. Ты добилась своего. Теперь спи».

* * *

У Ягодки Кирилл появился только вечером. Зашел в палату и по шуму воды понял, что Ксюша была в душе. Тихо приоткрыл дверь и убедился в своем предположении. Жена, закутанная в светлый махровый халат, умывалась. Он не стал ей мешать, прикрыл дверь и расположился на небольшом диванчике для посетителей, включив телевизор. Вип-палата больше напоминала номер в хорошем отеле, чем медицинское учреждение. По ящику шел какой-то иностранный фильм. Что именно, Кирилл так и не понял, потому как внимательно прислушивался к звукам, доносящимся из ванной.

Минут через пять из-за двери показалась его девочка. Молча подошла к мужу, отмечая про себя следы усталости на его лице. Провела ладонью по небритой щеке, обвила руками широкие плечи и примостилась на его коленях. Так же молча уткнулась носом в его шею, жадно втянула любимый запах и почувствовала, как потихоньку отпускает беспокойство, тает, словно мороженое под солнечными лучами.

— Ну чего ты? — ласково спросил, осторожно обнимая свою девочку. Видел, что она сама не своя, заметил в ее глазах тревогу. — Всё же хорошо, — шептал в попытке успокоить, — ну, что случилось?

Она в ответ лишь сильнее прижалась к его телу.

— Скучаю, — едва слышно призналась Ксюша. — Я безумно по тебе скучаю.

Поцеловала в щеку и вновь прошептала:

— Если б ты только знал, как я по тебе скучаю.

Голос осип, а из глаз покатились слезы. Плакала тихо, стараясь не всхлипывать. Сама раздражалась от бесконечных слез, но и остановить их поток не всегда получалось. Не в силах была контролировать слишком сильные эмоции.

— Ш-ш-ш, тихо, тихо. Не плачь. — Прошёлся по спине в успокаивающем жесте.

— Кирочка, забери меня отсюда, — горячо зашептала, — забери, пожалуйста. Не хочу здесь больше.

Сильнее обхватила его за плечи.

— Забери, — потребовала у мужа.

— Ш-ш-ш, не шуми, не пугай малявку. — Приложил свою широкую ладонь к округлившемуся животу Ягодки и почувствовал легкий толчок. Улыбнулся. Не смог сдержаться. Это невероятное чувство, когда ощущаешь, как твой ребенок реагирует на твои прикосновения.

Ксюша прикусила губу, стараясь подавить очередной всхлип. Судорожно выдохнула, но, встретившись со счастливыми глазами мужа, не смогла не улыбнуться в ответ, потому что столько нежности было в его взгляде, столько любви, что душа замирала от счастья.

— Буянит?

— Ага, — улыбнулась.

— Скандалистка, вся в мать. — Поцеловал жену в щеку и вновь почувствовал, как малышка начала активно пинаться. — Говорил же, чтобы не пугала ребенка. Ничего, сейчас папа успокоит. — Продолжил нежно поглаживать живот Ягодки. — Может, полежишь?

— Неа, мне и тут хорошо. У тебя. — Поерзала на коленях у Лаврова, придвигаясь к нему еще ближе.

А у Кира аж в глазах потемнело от желания, но и отказать Ягодке не смог. Крепко обнял хрупкую фигурку жены. За время беременности она практически не поправилась: только грудь стала больше, и живот вырос.

— Подожди, — поцеловал в макушку, — я сейчас. — Попытался осторожно убрать ее руки. Безрезультатно. Ягодка вцепилась в него мертвой хваткой.

— Не уходи.

— Я быстро вернусь. — Сжал в своих руках и ссадил Ягодку со своих колен. — Я скоро. Жди здесь.

— Куда ж я денусь? — обиженно поджала губы.

Кирилла не было минут десять, но Ксюше казалось, что прошло часа два, не меньше.

— Иди сюда. Буду тебя целовать, — довольно заявил он с важным видом и протянул руки к своей Ягодке.

Она с готовностью откликнулась. Уже через секунду была в его объятиях.

— Давай, укладывайся. Тебе спать пора.

— Нет! — практически закричала, — не уходи. Побудь еще немного.

— Не ухожу. Ложись. — Подтолкнул ее к кровати.

— Неа, — упиралась изо всех сил, вцепившись в его руку, — я лягу, а ты уйдешь.

— Я до утра не уйду. Здесь буду. Ложись.

Он договорился с медперсоналом о том, что останется здесь на ночь.

— Правда? — все еще не до конца поверив, уточнила Ксюша.

— Правда, — он улыбнулся, откинул одеяло и помог Ягодке забраться на кровать. Сам устроился на краешке.

— Кир, мне так домой хочется. Я тут так устала без тебя.

— Завтра анализы сдашь, и если все будет в порядке, то заберу тебя. Обещаю. Спи, — поцеловал в щеку, но Ксюше этого было мало. Оплела его шею руками, заставляя целовать в губы. Скучала по его губам. Скучала по его рукам. Тосковала.

Кир, как и обещал, забрал Ксюшу домой. Для этого вызвал врача, который не должен был в этот день появиться на работе участвовал в каком-то научном семинаре. Только Лаврова это мало беспокоило. Ему надо было убедиться, что с женой все в порядке и они могут ехать домой.

— Как тебе это удалось? — восхищенно спросила уже в машине.

— Легко, — ухмыльнулся, — я ж волшебник. Ты забыла?

— Действительно. И как я могла забыть?

* * *

— Мне кажется, что я скоро озверею без ягодного десерта, — пожаловался Кир, целуя свою девочку. Руки сами тянулись к ее груди, пальцы словно жили отдельной жизнью, выписывая на ее коже непонятные узоры. Ксюша всхлипнула, и в ночной тишине этот тихий всхлип прозвучал слишком громко. Отрезвляюще. Лаврова как током стукнуло. Он что, вообще дебил, перетерпеть не может, чтобы не подвергать опасности здоровье жены и ребенка?

— Прости, — поцеловал её в макушку, — я слишком увлёкся.

Сел на кровати, собираясь выйти из комнаты, быть подальше от своей Ягодки, а она не позволила, поймала за руку и притянула обратно.

— Не убегай, — тихо попросила, — Будет тебе десерт, будут тебе ягоды. Это мне нельзя, а тебе можно. Тебе ведь всё можно, — уже перешла на шепот и подрагивающими руками стягивала с него футболку.

Легонько толкнула мужа в грудь, недвусмысленно показывая, чего от него хочет. Кир послушно откинулся на спину, не отводя пристального взгляда от своей девочки, а она, судя по всему, останавливаться и не думала. Целовала, дразнила, распаляла его желание все сильнее. Лавров не выдержал, прикрыл от удовольствия глаза. Окунулся в омут наслаждения и чувствовал горячее дыхание на чувствительной коже, нежные пальцы по возбуждённой плоти, кончик языка по солоноватой капле… хриплый стон удовольствия и снова ласковые губы… там

А потом шершавая ладонь на хрупкой шее. Сильные пальцы на затылке в гладком шелке волос. Вновь срывающийся стон с пересохших губ. Тяжёлое дыхание и мурашки по всему телу. Непередаваемо, восхитительно. Его любимая Ягодка подарила ему блаженство.

Он так и валялся посредине кровати, не в силах даже пошевелиться. Ксюша поцеловала его в колючую щеку и отвернулась, перебралась практически к самому краю.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил. Испугался, что в погоне за удовольствием мог сделать больно или неприятно. А может, не услышал ее, а она просила остановиться?

— Ничего, просто это так несправедливо. Кир, если б ты знал, как я тебя хочу, — воскликнула она и даже рукой взмахнула, — так хочу, что у меня внутри все сводит, до скрипа зубов хочу, а мне нельзя.

— Нельзя, — подтвердил Кирилл за нее, — но мы ж все равно на следующей неделе врачу твоему должны показаться, может, снимет запрет и разрешит? — ободряюще улыбнулся и обнял за плечи.

— Может, и разрешит, — вздохнула она и прикрыла глаза, пытаясь совладать с эмоциями. Ей действительно во время беременности безумно Кира хотелось. И днем, и ночью. Постоянно. Это все гормоны, наверно.

— Я тебе пояс верности подарю, чтобы у тебя соблазна не было, и сам буду ходить в рубашках, застегнутых на последнюю пуговицу, дабы не смущать тебя своим великолепным телом.

— Кир, блин, вот ты как всегда!

— А как ты хотела?

— Никак. По-другому это уже будешь не ты, прильнула к боку мужа и успокоилась, хотя его присутствие рядом возбуждало все сильнее.

К врачу они попали гораздо раньше назначенного дня. Уже на следующее утро после «ягодного десерта» Ксюша почувствовала тяжесть внизу живота и боль. Кир, недолго думая, отвез ее в больницу, а Ксюша и не сопротивлялась. Жутко испугалась и пыталась подавить дрожь во всем теле. Сама себе шептала: «Всё будет в порядке» и к малышке своей мысленно обращалась, просила, чтобы та вела себя хорошо.

Я не хочу здесь оставаться, Ксюшу все-таки оставили в больнице на сохранении.

А надо.

Он уговаривал ее, будто маленького ребенка, хотя она и так все понимала. Просто без Кира оставаться одной наедине со всеми своими страхами было жутко. Слишком хорошо помнила, как это было в прошлый раз. Она еще после предыдущей госпитализации в себя не пришла, а теперь вновь пришлось сюда возвращаться. Будто не уходила отсюда: та же больница, тот же медперсонал. Да она даже в ту же палату попала, где лежала позавчера.

— Кирилл, — ухватилась за его руку.

— Я с тобой. Все хорошо. Ложись давай, я сам все разложу. — Наклонился за сумкой и принялся вытаскивать оттуда вещи Ягодки.

Её выписали через две недели, когда появилась уверенность в том, что ни ей, ни малышу ничего не угрожает. За это время за состоянием ее здоровья следили ее лечащий врач, Лика и даже Светлана Владимировна. Мать Кирилла каждый день связывалась с доктором Ксюши и лично курировала все назначения и показания. А еще она почти ежедневно звонила невестке и узнавала о ее самочувствии из первых уст. Лика часто заходила проведать, да и Кир не обделял своим вниманием, что не могло не радовать Ксюшу.

 

Глава 20

Ксюша зашла в комнату и ахнула. Прикрыла ладошкой губы, чтобы не засмеяться и раньше времени не выдавать своего присутствия, но малявка, увидев её, потянула ручки и начала ерзать на груди Кира. Сердце сжалось от переполняющих душу эмоций. Дочь в свои три месяца на руках Кира до сих пор казалась крошечной. Ксюша помнит, как впервые увидела свою малышку: и улыбалась, и плакала. Никак не могла поверить в то, что наконец всё закончилось. Слишком тяжело далось ей ожидание чуда, слишком сложно у неё протекала беременность. Да еще и перспектива кесарева сечения не добавляла радости. Только уверенность Кира в том, что всё будет хорошо, спасала от страхов, помогая справляться с хандрой, которая всё чаще накатывала на Ксюшу. Их малышка появилась на свет в конце августа, чуть раньше ожидаемого срока. Как говорил Кир, его дочь — ягодная малышка не могла столь важное событие отложить на осень.

— Ну, и куда ты собралась? Хочешь ещё больше размазать все по папиной футболке? — назидательно спрашивал кроху.

Ксюша не выдержала, рассмеялась:

— Кир, что это?

Указала взглядом на проделки дочери.

— Ты лучше у неё спроси, — фыркнул Лавров, с трудом сдерживая улыбку.

Малышка, оставшаяся на пару минут без пелёнок и ползунков, умудрилась сделать свои дела прямо на груди у отца.

Ксюша, глядя на «подарок» дочери, вновь расхохоталась. Аккуратно забрала у Кирилла кроху и понесла в ванную:

— Пойдем, мамина радость, опять будем купаться.

— Вот как теперь это снимать? — ворчал Лавров, пытаясь завернуть края футболки, чтобы еще больше не перепачкаться.

* * *

— Привет, я на минутку, — предупредил еще в коридоре, — забежал за оставленными бумагами, заодно вас проведать.

Бросил ключи на маленький столик в прихожей и, быстро разувшись, поспешил в свой кабинет, на ходу расстегивая пиджак.

— Обедать будешь?

— Не успею, только кофе глотну, и убегаю. Малявка спит? — поинтересовался у жены, как только она появилась на пороге кабинета.

— Нет, уже проснулась, — рассмеялась, услышав, как закряхтела в соседней комнате дочь, — папа же у нас сначала кричит, потом спрашивает.

— Вот такой хреновый у вас папа, — проворчал Кир, пытаясь сдержать злость.

Никак не мог найти нужные документы. Утром приготовил папку, а потом, услышав плач Ариши, отвлекся и оставил всё на столе. Надо было срочно успокоить дочь, чтобы Ксюшу не разбудить. Она и так вставала к ней по ночам, давая Кириллу возможность выспаться нормально.

— Ты что ищешь?

— Документы, — процедил сквозь зубы.

— Все твои бумаги в столе, закрыла на ключ. Держи, — протянула Лаврову маленький ключик от тумбы, встроенной в массивный стол.

— Ягодка, вот сколько раз я тебя предупреждал! Ничего здесь не трогать! Ни-че-го! — отчеканил буквально по слогам и резко забрал ключ из рук жены.

— А я тебя сколько раз предупреждала, чтоб самое ценное ты убирал подальше. И желательно повыше. Туда, куда твоя дочь просто физически не сможет дотянуться. Нет, тебе все равно! Ты разбрасываешь свои вещи повсюду. Даже не думаешь о том, что для нее это может быть опасно.

— У меня все вещи лежат на своих местах. Не пускай ее сюда, и всё будет нормально. Ты же мать.

Ксюша послала Лаврову убийственный взгляд. Кто бы знал, как она устала. От услуг няни она категорически отказалась, сославшись на то, что лучше родной матери о ребенке никто не позаботится. Да и малышке будет спокойнее рядом с мамой, а не чужими людьми. И Ксюша справлялась. Блестяще справлялась до недавнего времени. А сейчас, когда Ариша стала ползать и вставать, внимания и сил требовалось в разы больше. Что будет, когда она бегать по квартире начнет, даже страшно представить.

— Ты самая лучшая мама на свете. Не обижайся, — протянул руку к Ягодке. Погладил по нежной коже плеча, понимая, что своим резким заявлением обидел жену.

Ксюша дернулась. Мурашки поползли по телу.

— Иди сюда, я тебя поцелую.

— Только быстро целуй, а то наша дочь сейчас начнет реветь. Она ж проснулась, как только ты пришел, но до сих пор подозрительно молчит.

— Честное слово, я вас, милая дама, надолго не задержу, — хитро улыбнулся.

Прикоснулся к ее губам и тут же услышал плач.

— Твоя дочь, Лавров, вся в тебя. Любит быть в центре внимания. — Поспешила в детскую.

— Ну ты посмотри на нее, а — ворковала над детской кроваткой Ксюша. — И кто у нас тут требует внимания? Даже слез нет. Только крик на всю квартиру.

А дочь, увидев отца, закричала еще громче.

— Папа еще руки не помыл, золото мое, — обратился к малышке.

— Кир, ну зачем ты зашел? Надо было сначала руки вымыть.

— Я быстро.

Как только Лавров исчез из поля зрения дочери, в ее глазах тут же появились слезы.

Ксюша взяла малышку на руки и пошла вслед за Киром.

— Смотри, папа никуда не уходит.

— Ага, папа должен был уйти еще десять минут назад, а теперь и представить не может, когда сможет оставить свою принцессу.

Кирилл действительно ушел гораздо позже, потому как его наследница, его ягодная принцесса куда-то дела ключи от машины. Пришлось искать запасные.

— Кир, я предупреждала тебя! Ну не разбрасывай ничего! Сегодня ты оставил ключи, а завтра иголку или ножницы, или еще что-то опасное.

— Дорогая, я не портной, иголки и ножницы точно не оставлю, — ухмыляясь, ответил уже в прихожей.

— Совсем не смешно. Опасно оставлять мелкие и острые предметы, где ползает маленький ребенок. Вот когда ты это поймешь?! Сколько раз надо сказать, чтобы до тебя, наконец, дошло?

Кир дернулся и скривился, словно от боли. Выругался сквозь зубы. Ключи нашлись в его туфлях. Точнее, он на ощупь их нашел, когда обувался. Чуть не взвыл от боли в пальцах.

— Надеюсь, это послужит для тебя уроком, — проговорила весело Ксюша, глядя на то, как муж достает пропажу из своей обуви.

* * *

— Что ты делаешь? — строго спросила Ксюша, глядя на то, как дочь разбрасывает по комнате игрушки.

— Кида-а-аю, — довольно протянула малышка и состроила хитрую мордашку.

Кир улыбнулся, не смог сдержаться.

— Кир, это всё ты! Ты ей всё позволяешь! Она знает: что бы ни попросила, папа даст. Всё, кроме ремня.

* * *

— Так, что за шум, а драки нет? — притворно строгим голосом спросил Кирилл, заходя на кухню.

— Папа, папа! — малышка попыталась выбраться из своего стульчика, но Кир остановил её, покачал головой и предупредительно посмотрел на дочь. В её серых глазках блестели слезы. Малышка надула свои губки и насупилась.

— Папочка, ну не хочу я есть эти сырники! — хлопнула ладошкой по столешнице. — Не хочу, — обиженно отвернулась.

— А надо кушать, — Ксюша подошла к столу и поставила тарелку с золотистыми комочками.

— Почему? Папа ведь их тоже никогда не ест! — воскликнула девочка, пристально глядя на мать, а затем перевела взгляд на отца.

Кирилл пытался сдержать смех. Присел рядом с дочерью и заговорщически зашептал что-то на ушко. Девочка внимательно слушала, хихикала, а потом вдруг стала серьёзной, а глаза заблестели от предвкушения. Взяла в ручку свою вилку и старательно принялась за сырники.

— Мамочка, а молочко?

Ксюша от неожиданности аж замерла на месте, Кир довольно улыбался, вальяжно устроившись на диванчике-уголке.

— Ариша, а ты уверена, что будешь его пить? — поинтересовалась у дочери. В последнее время она не особо жаловала молочные продукты. Истинная дочь своего отца.

— Буду, — уверенно заявила малышка.

— А там только папина порция осталась, — Кирилл подначивал дочь.

— Папуля, а можно я сегодня его выпью, а ты завтра? Ну пожалуйста, — взглянула с мольбой в глазах.

— Хорошо. Только ты меня не подведи. Ладно?

— Я буду вести себя хорошо. Честно-честно. И сырниками с тобой поделюсь, — добавила маленькая хитрюга.

— Что ты ей шептал? Как уговорил?

— Это наш маленький секрет, — тихо рассмеялся и потребовал: — Давайте уже мне мою порцию сырников.

Лавров действительно съел эти ненавистные сырники — надо же показать дочери пример. Сам сказал, что молоко и сырники «волшебные» и их обязательно надо есть, а то волшебник обидится и никогда не придет в гости.

 

Эпилог

Ксюша уложила дочь спать и поспешила к мужу. Наверняка он уже расстелил постель и разделся, ожидая ее появления. Когда зашла в комнату, убедилась в правоте своих предположений муж действительно уже ждал ее в кровати. И его не волновало, что сейчас два часа дня, он жутко соскучился по своей Ягодке.

— Я скучал. Иди ко мне, — ухватил ее за запястье и потянул на себя.

Крепко поцеловал в губы, обвил ее тело руками и ногами, чтобы не смогла отодвинуться. А Ягодка и не собиралась. Ей было настолько хорошо в его объятиях, что и мысли не возникало оттолкнуть мужа. Больно прикусила его руку, чтобы вскриками не разбудить дочь.

— Ки-и-ир, — обессилено протянула она, — ты меня с ума сведешь. Дай хотя бы пять минут перерыва. Не могу больше, — довольно вздохнула, утыкаясь носом ему в грудь. Ее тело еще дрожало от пережитого только что удовольствия.

— Ладно, — самодовольно улыбнулся. — Пока ты отдыхаешь, я расскажу тебе о наших планах на ближайший месяц.

Ксюша еле удержалась от смешка. Что бы сейчас не предложил Кир, у нее есть более важные новости.

— Я выкроил несколько дней отдыха: мы летим на Мальдивы. Вдвоем. Только ты и я. Малявку оставим с моими родителями.

— Вдвоем не получится, — с улыбкой возразила Ксюша.

— Ничего с нашей Аришей не случится, — заверял Кир, продолжая уговаривать. — Или ты не доверяешь моей маме?

— Доверяю, — вновь улыбнулась, — но мы поедем втроём. Ариша останется здесь, а малявку возьмём с собой. Он слишком маленький, я не смогу его тут оставить.

Рассмеялась, заметив на лице мужа растерянность. О второй беременности она ему ещё ничего не говорила сама только утром узнала о предстоящем пополнении. Даже не сомневалась была уверена, что Кирилл обрадуется такой новости.

— Да, да, не смотри на меня так, — веселилась она, забавляясь его реакцией, — я беременна. Все, как ты хотел. Разница три года. Мальчик.

— Уже известно? Ты и у врача уже была? УЗИ показало?

— Нет, на УЗИ еще ничего не видно. Рано, но я и без них знаю, что будет мальчик.

— Мама прилетает завтра, — Лавров, все ещё находящийся под впечатлением от новости жены, не переставал улыбаться.

— И ты сразу расскажешь ей о моей беременности? Тогда точно об отпуске можно будет забыть. Она закроет меня на даче и будет лично следить за моим питанием.

— Если у тебя хорошее самочувствие и все в порядке с малышом, то мы ей после отдыха скажем.

— В порядке у меня все, — невнятно пробубнила ему в плечо.

— Тогда собирай вещи, а я пойду Аришу посмотрю.

* * *

— Кир, вода уже набралась. Идите купайтесь.

— Уже бегу, — поспешил к дочери.

Она уже давно приготовилась и стояла под дверью ванной.

— Ну папа! — в нетерпении топнула ножкой.

Ксюша вышла вслед за мужем принесла для дочери полотенце. Ариша уже сидела в ванночке, играя с резиновой лягушкой в красном купальнике. Скоро петь будет. Это своего рода ритуал: дочь, пока не наиграется, не напоётся, купаться не будет.

Кирилл взял вторую лягушку в желтых плавках. Ксюша, наблюдая за ними, прыснула со смеху.

— Что такое? — с любопытством поинтересовался Кирилл, поворачиваясь к жене.

— Я как представлю, в какой шок повергнет Арина твою маму, как только начнет петь вашу «морскую» песню.

— Хочешь, я и тебе её сегодня спою?

— Не надо!

— Почему?

— Потому что так, как ты ее поешь, может нравиться только нашей дочери. Я же не усну потом.

— Тогда оставайся здесь, послушай сейчас.

Повернулся к дочери:

— Арина, давай вместе.

Малышка, купая свою игрушку в ванной, заливисто смеялась и громко подпевала отцу.

Ксюша рассмеялась:

— Кир, ты даже слова переврал. Я уже молчу про мотив.

— Я пою так, как мне нравится. Имею право, — Лавров попытался убедить супругу в своей неотразимости. А потом будто одумался и решил подбить Ксюшу на пение: — Напомни, как правильно.

Ягодка улыбнулась и тихонько запела:

— Мама, ты неправильно поешь, — возмутилась дочь. — Папочка, спой ещё.

Лавров с победной улыбкой взглянул на Ксюшу и исполнил на бис припев песни.

* * *

Ксюша не находила себе места. Кирилл должен был появиться у нее еще двадцать минут назад, но его до сих пор не было. Ждать уже не было никаких сил, а звонить каждые три минуты тоже не выход: не хотелось отвлекать мужа в дороге. Но через некоторое время Ксюша не выдержала и набрала номер Лаврова:

— Кир, ну ты где? Меня скоро отсюда выгонят.

— У тебя VIP-апартаменты, так что уйдешь, когда захочешь.

Ксюша улыбнулась. В этом весь Кир. Пора бы уже привыкнуть к его королевским замашкам, а она все удивляется.

— Так ты ответишь мне, где ты?

— Я ж говорю, на парковке я. Скоро буду.

Ксюша уловила нотки раздражения в его голосе.

— Ты мне пятнадцать минут назад сказал, что приехал. Где ты ходишь? Да еще и с ребенком!

— Ну папа! Я не пойду! — заливалась слезами малышка. Ее плач в трубке был отчетливо слышен Ягодке.

— Что у вас там случилось?

— Ничего. Потом. Всё расскажу потом, — прорычал Кир и, еле сдержавшись от крепкого словца, отключил телефон.

— Арина, я тебя сейчас отшлепаю, — обратился к дочери, строго взглянув на нее.

Малышка не сдвинулась с места только заплакала еще сильнее: слезы крупными горошинами сбегали по щечкам. Кирилл поднял с асфальта пластмассового зайца и, вручив дочери игрушку, подхватил на руки малышку. Быстрым шагом направился к главному входу роддома.

— Наконец-то! Сколько можно ждать! Что у вас случилось? — с тревогой спросила Ксюша, увидев зареванную дочь, крепко прижимающую к себе игрушку.

— Мама, мамочка, папа не хотел выгуливать моего зайчика, — всхлипывая еще сильнее, рассказывала малышка и протянула к Ксюше свои ручки.

Ягодка присела на диван в холле — нельзя ей сейчас тяжелое поднимать. Кир передал ей ребенка и беззвучно выругался одними губами.

— Не плачь, мое солнышко, — обняла хрупкие плечики и поцеловала в макушку. Дочь притихла, а Ксюша бросила укоризненный взгляд на мужа.

— Мне этот заяц все нервы вымотал. У него ж не колеса вместо лап, а какие-то улитки! Она один шаг пройдет, тянет за веревку, а он падает. На руки ее беру, она орет на всю улицу.

— Кир, — попыталась осадить Лаврова.

— Что? — огрызнулся он.

— Она ж ребенок, можно было ее попросить, объяснить.

— Так объяснял, просил — бесполезно. На меня люди оборачивались на улице, думали, наверно, что я украл ребенка.

— Она ж любит быть у тебя на руках.

— Любит, — подтвердил муж, — а вот сегодня ей этот заяц на колесах понадобился больше всех на свете. — Лику придушу! Нашла что подарить! — закончил свою пламенную речь и уже ласково спросил: — Ты как? Как Ромка?

— Хорошо, — не смогла сдержать счастливой улыбки, — спит. А я вас вышла встречать.

— Когда выписывают?

— Завтра.

— Хорошо. Там мать уже все приготовила к вашему приезду.

— Не сомневаюсь. Передай ей спасибо, — попросила Ягодка.

— Сама скажешь, — улыбнулся Лавров.

— Скажу. Обязательно скажу. Ты, кстати, ей говорил, что через неделю приедет моя мама, и Светлана Владимировна сможет вернуться на работу?

— Еще нет. Вечером скажу. Обещаю, — коротко поцеловал жену в губы.

— Пап, папа, — Ариша поерзала на руках матери и потянула отца за футболку, привлекая к себе внимание, — а мы сегодня останемся здесь? — шепотом спросила.

— Нет, мы скоро домой пойдем.

— А мама?

— А мама завтра приедет.

— Мамочка, я хочу с тобой остаться, — вновь заплакала.

— Она с утра капризничает. Не выспалась, наверно. Днем не спала. Утром встала рано. Я чувствую, что она сегодня ремня получит, — поделился своими соображениями Лавров.

— Ага, конечно. Никогда от тебя не получала, а вот сегодня получит, — не поверила мужу.

Кирилл ухмыльнулся. Ягодка права: он не сможет ударить дочь.

— Арина, — строго обратился к малышке, — ты же хотела маме сказать, что ее любишь, помнишь?

— Помню, — девочка всхлипнула.

— Ну говори тогда.

Арина дотянулась ладошками до лица Ягодки, погладила щеки, а потом, обхватив ту за шею, зашептала на ухо:

— Мамочка, я тебя так люблю, сильно-пресильно люблю. — И еще сильнее сжала ручками в объятиях.

Кирилл улыбнулся, наблюдая за своими девочками. Вот сейчас они пойдут смотреть, как там Ромка, и вся семья будет в сборе большего счастья и пожелать нельзя.

Конец