Ксюша зашла в комнату и ахнула. Прикрыла ладошкой губы, чтобы не засмеяться и раньше времени не выдавать своего присутствия, но малявка, увидев её, потянула ручки и начала ерзать на груди Кира. Сердце сжалось от переполняющих душу эмоций. Дочь в свои три месяца на руках Кира до сих пор казалась крошечной. Ксюша помнит, как впервые увидела свою малышку: и улыбалась, и плакала. Никак не могла поверить в то, что наконец всё закончилось. Слишком тяжело далось ей ожидание чуда, слишком сложно у неё протекала беременность. Да еще и перспектива кесарева сечения не добавляла радости. Только уверенность Кира в том, что всё будет хорошо, спасала от страхов, помогая справляться с хандрой, которая всё чаще накатывала на Ксюшу. Их малышка появилась на свет в конце августа, чуть раньше ожидаемого срока. Как говорил Кир, его дочь — ягодная малышка не могла столь важное событие отложить на осень.

— Ну, и куда ты собралась? Хочешь ещё больше размазать все по папиной футболке? — назидательно спрашивал кроху.

Ксюша не выдержала, рассмеялась:

— Кир, что это?

Указала взглядом на проделки дочери.

— Ты лучше у неё спроси, — фыркнул Лавров, с трудом сдерживая улыбку.

Малышка, оставшаяся на пару минут без пелёнок и ползунков, умудрилась сделать свои дела прямо на груди у отца.

Ксюша, глядя на «подарок» дочери, вновь расхохоталась. Аккуратно забрала у Кирилла кроху и понесла в ванную:

— Пойдем, мамина радость, опять будем купаться.

— Вот как теперь это снимать? — ворчал Лавров, пытаясь завернуть края футболки, чтобы еще больше не перепачкаться.

* * *

— Привет, я на минутку, — предупредил еще в коридоре, — забежал за оставленными бумагами, заодно вас проведать.

Бросил ключи на маленький столик в прихожей и, быстро разувшись, поспешил в свой кабинет, на ходу расстегивая пиджак.

— Обедать будешь?

— Не успею, только кофе глотну, и убегаю. Малявка спит? — поинтересовался у жены, как только она появилась на пороге кабинета.

— Нет, уже проснулась, — рассмеялась, услышав, как закряхтела в соседней комнате дочь, — папа же у нас сначала кричит, потом спрашивает.

— Вот такой хреновый у вас папа, — проворчал Кир, пытаясь сдержать злость.

Никак не мог найти нужные документы. Утром приготовил папку, а потом, услышав плач Ариши, отвлекся и оставил всё на столе. Надо было срочно успокоить дочь, чтобы Ксюшу не разбудить. Она и так вставала к ней по ночам, давая Кириллу возможность выспаться нормально.

— Ты что ищешь?

— Документы, — процедил сквозь зубы.

— Все твои бумаги в столе, закрыла на ключ. Держи, — протянула Лаврову маленький ключик от тумбы, встроенной в массивный стол.

— Ягодка, вот сколько раз я тебя предупреждал! Ничего здесь не трогать! Ни-че-го! — отчеканил буквально по слогам и резко забрал ключ из рук жены.

— А я тебя сколько раз предупреждала, чтоб самое ценное ты убирал подальше. И желательно повыше. Туда, куда твоя дочь просто физически не сможет дотянуться. Нет, тебе все равно! Ты разбрасываешь свои вещи повсюду. Даже не думаешь о том, что для нее это может быть опасно.

— У меня все вещи лежат на своих местах. Не пускай ее сюда, и всё будет нормально. Ты же мать.

Ксюша послала Лаврову убийственный взгляд. Кто бы знал, как она устала. От услуг няни она категорически отказалась, сославшись на то, что лучше родной матери о ребенке никто не позаботится. Да и малышке будет спокойнее рядом с мамой, а не чужими людьми. И Ксюша справлялась. Блестяще справлялась до недавнего времени. А сейчас, когда Ариша стала ползать и вставать, внимания и сил требовалось в разы больше. Что будет, когда она бегать по квартире начнет, даже страшно представить.

— Ты самая лучшая мама на свете. Не обижайся, — протянул руку к Ягодке. Погладил по нежной коже плеча, понимая, что своим резким заявлением обидел жену.

Ксюша дернулась. Мурашки поползли по телу.

— Иди сюда, я тебя поцелую.

— Только быстро целуй, а то наша дочь сейчас начнет реветь. Она ж проснулась, как только ты пришел, но до сих пор подозрительно молчит.

— Честное слово, я вас, милая дама, надолго не задержу, — хитро улыбнулся.

Прикоснулся к ее губам и тут же услышал плач.

— Твоя дочь, Лавров, вся в тебя. Любит быть в центре внимания. — Поспешила в детскую.

— Ну ты посмотри на нее, а — ворковала над детской кроваткой Ксюша. — И кто у нас тут требует внимания? Даже слез нет. Только крик на всю квартиру.

А дочь, увидев отца, закричала еще громче.

— Папа еще руки не помыл, золото мое, — обратился к малышке.

— Кир, ну зачем ты зашел? Надо было сначала руки вымыть.

— Я быстро.

Как только Лавров исчез из поля зрения дочери, в ее глазах тут же появились слезы.

Ксюша взяла малышку на руки и пошла вслед за Киром.

— Смотри, папа никуда не уходит.

— Ага, папа должен был уйти еще десять минут назад, а теперь и представить не может, когда сможет оставить свою принцессу.

Кирилл действительно ушел гораздо позже, потому как его наследница, его ягодная принцесса куда-то дела ключи от машины. Пришлось искать запасные.

— Кир, я предупреждала тебя! Ну не разбрасывай ничего! Сегодня ты оставил ключи, а завтра иголку или ножницы, или еще что-то опасное.

— Дорогая, я не портной, иголки и ножницы точно не оставлю, — ухмыляясь, ответил уже в прихожей.

— Совсем не смешно. Опасно оставлять мелкие и острые предметы, где ползает маленький ребенок. Вот когда ты это поймешь?! Сколько раз надо сказать, чтобы до тебя, наконец, дошло?

Кир дернулся и скривился, словно от боли. Выругался сквозь зубы. Ключи нашлись в его туфлях. Точнее, он на ощупь их нашел, когда обувался. Чуть не взвыл от боли в пальцах.

— Надеюсь, это послужит для тебя уроком, — проговорила весело Ксюша, глядя на то, как муж достает пропажу из своей обуви.

* * *

— Что ты делаешь? — строго спросила Ксюша, глядя на то, как дочь разбрасывает по комнате игрушки.

— Кида-а-аю, — довольно протянула малышка и состроила хитрую мордашку.

Кир улыбнулся, не смог сдержаться.

— Кир, это всё ты! Ты ей всё позволяешь! Она знает: что бы ни попросила, папа даст. Всё, кроме ремня.

* * *

— Так, что за шум, а драки нет? — притворно строгим голосом спросил Кирилл, заходя на кухню.

— Папа, папа! — малышка попыталась выбраться из своего стульчика, но Кир остановил её, покачал головой и предупредительно посмотрел на дочь. В её серых глазках блестели слезы. Малышка надула свои губки и насупилась.

— Папочка, ну не хочу я есть эти сырники! — хлопнула ладошкой по столешнице. — Не хочу, — обиженно отвернулась.

— А надо кушать, — Ксюша подошла к столу и поставила тарелку с золотистыми комочками.

— Почему? Папа ведь их тоже никогда не ест! — воскликнула девочка, пристально глядя на мать, а затем перевела взгляд на отца.

Кирилл пытался сдержать смех. Присел рядом с дочерью и заговорщически зашептал что-то на ушко. Девочка внимательно слушала, хихикала, а потом вдруг стала серьёзной, а глаза заблестели от предвкушения. Взяла в ручку свою вилку и старательно принялась за сырники.

— Мамочка, а молочко?

Ксюша от неожиданности аж замерла на месте, Кир довольно улыбался, вальяжно устроившись на диванчике-уголке.

— Ариша, а ты уверена, что будешь его пить? — поинтересовалась у дочери. В последнее время она не особо жаловала молочные продукты. Истинная дочь своего отца.

— Буду, — уверенно заявила малышка.

— А там только папина порция осталась, — Кирилл подначивал дочь.

— Папуля, а можно я сегодня его выпью, а ты завтра? Ну пожалуйста, — взглянула с мольбой в глазах.

— Хорошо. Только ты меня не подведи. Ладно?

— Я буду вести себя хорошо. Честно-честно. И сырниками с тобой поделюсь, — добавила маленькая хитрюга.

— Что ты ей шептал? Как уговорил?

— Это наш маленький секрет, — тихо рассмеялся и потребовал: — Давайте уже мне мою порцию сырников.

Лавров действительно съел эти ненавистные сырники — надо же показать дочери пример. Сам сказал, что молоко и сырники «волшебные» и их обязательно надо есть, а то волшебник обидится и никогда не придет в гости.