Утром, как ни странно, он чувствовал себя великолепно.
«Что сделано, то сделано!» — подумал он по поводу Фроловой и пошел в душ.
«Так, по намеченному ранее плану, — спускаясь в кафе, рассуждал Кирилл, — я должен съездить в Фаворитово, где раньше находилась дача родителей Лотарева. Правда, в связи с изменившимися обстоятельствами это вроде уже и не обязательно… Но учитывая мой прошлый промах с версией, основанной на том, что Лотарев был отравлен Омутовым, я все-таки выполню свой первоначальный план».
Кирилл взял напрокат машину и поехал по направлению Павловска, в окрестностях которого находилось Фаворитово.
Сосны, ели, дубы… воздух свежий, прозрачный… жемчужно-серый день. Кирилл оставил машину при въезде и пошел пешком. Гаретов назвал ему номер дома — восемнадцать. Вот он, двухэтажный, деревянный, добротный. Кирилл облокотился о забор, пристально разглядывая дом, будто хотел выпытать у него какую-то тайну.
— Что, молодой человек, домом интересуетесь? — раздался откуда-то сбоку звонкий, но не очень молодой голос.
«Вот бабки!.. Все им нужно! — разозлился Кирилл. — Ну, стою, смотрю, а тебе какое дело?»
Он нехотя повернулся и увидел в кустах малины пожилую женщину в широкополой соломенной шляпе. Она так приветливо улыбнулась ему, что Кириллу пришлось скрыть свое недовольство.
— Люблю деревянное зодчество, — ответил он.
— А я думала, дачу подыскиваете, а то нынешние хозяева хотят продать ее.
— Нынешние хозяева, — задумчиво повторил Кирилл. — А прошлых?.. Прошлых вы знали?..
— О, конечно! Мы дружили!.. Это были удивительные люди!.. С удивительно несчастной судьбой!.. — неожиданно добавила женщина. — Словно рок преследовал их семью. Они погибли в Египте при очень странных обстоятельствах… а недавно — вот уж не думала, что доживу до этого дня — их единственный сын, знаменитый танцовщик, умер… Говорят, что его убили прямо на сцене… Да вы, наверное, слышали его имя — Денис Лотарев!
— Да, да, конечно! — взволнованно подхватил Кирилл.
— А вы к кому-то в гости приехали? — поинтересовалась женщина.
— Нет, — слегка замялся Кирилл, решая как бы невзначай разговорить бывшую соседку Лотаревых.
— Но вас здесь что-то несомненно интересует! — с проницательностью, достойной мисс Марпл, заметила пожилая дама.
— Вы угадали! — улыбнулся Кирилл. — Меня интересуют Лотаревы, их друзья, которые некогда жили здесь…
— Значит, и я?! — лукаво воскликнула дама. — Я с полным правом могу назвать себя близким другом семьи Лотаревых. Однако как точно вы подметили: которые некогда жили здесь!.. Некогда… это слово отдает сказкой: было ли это или только почудилось… — вздохнула она. — Простите за любопытство, но почему вас интересует семья Лотаревых? — В ожидании прямого ответа она устремила свой взгляд на молодого незнакомца.
— Дело в том, что я — частный детектив и занимаюсь расследованием убийства Дениса Лотарева.
— Ах! — Дама прикрыла рот рукой, чтобы приглушить невольно вырвавшийся крик. — Значит, то, что писали в газетах, это правда?
— Увы!
— И что конкретно вы хотели бы узнать о Лотаревых?
— Сложно сказать…
— Я поняла! — энергично всплеснула она руками. — Частный детектив — это находка для одинокой пожилой женщины. Кто еще с таким вниманием будет слушать россказни о милом ее сердцу прошлом?!.. Проходите, молодой человек, я вас угощу воспоминаниями и чаем!
Кирилл прошел к калитке и по узкой дорожке направился за хозяйкой к дому.
— Кстати, — улыбнулась она, — меня зовут Анна Аристарховна.
— Очень приятно! — галантно ответил Мелентьев и тоже представился.
— Кирилл… Кирюша… хорошее имя! — со светлой улыбкой произнесла Анна Аристарховна.
Чай золотисто-коричневого цвета благоухал изысканно подобранным букетом. Разные сорта варенья в хрустальных розетках соперничали друг с другом в насыщенности цветовой гаммы и аромата. Кирилл с Анной Аристарховной сидели за большим круглым столом на веранде, увитой виноградом.
— Раньше или, как вы точно подметили, некогда здесь жили интересные люди… а сейчас какие-то странные, неопределенные… Мой муж, Бахарев Михаил Петрович, был профессором исторических наук. Отец Дениса — Алексей Игоревич — тоже был профессором исторических наук, его жена, Галина, — археологом. Мы с мужем как-то сразу и навсегда подружились с ними. — Анна Аристарховна встала и прошла в дом. Минут через пять она вернулась с толстым альбомом. — Иллюстрации к повествованию! — улыбнулась она.
Темно-бордовый бархатный альбом был раскрыт, и кем-то прожитая жизнь предстала перед взором Кирилла… пять десятков фотографий — вот и вся жизнь.
— Это я! — первым делом указала Анна Аристарховна на юную леди. — Вернее, это была я! А вот кто я сейчас… этого я не принимаю!.. Бабка какая-то, но не я… — Она перевернула страницу. — Мой муж — Михаил Петрович!.. Но вас интересуют Лотаревы! — спохватилась Анна Аристарховна. — Здесь в альбоме есть прекрасная фотография — мы все вместе: Бахаревы, Лотаревы и Чехнолидзе! Это тоже наши очень большие друзья. Ипполит Чехнолидзе был дипломатом и жил с семьей в Италии, но каждое лето они приезжали сюда, в Фаворитово. Боже, какие у нас были вечера!.. Невольно заговоришь стихами Фета: «Сияла ночь. Луной был полон сад… Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали…» Жена Ипполита, Людмила, великолепно пела. Ах, эти итальянские каникулы! — забывшись, грациозно взмахнула рукой Анна Аристарховна. — Признаюсь, я была увлечена Ипполитом… платонически, конечно. Людмила пела, а мы бросали друг на друга невинно-многозначительные взгляды. Ах, вот эта милая фотография! Но знаете, глядя на нее, я всякий раз испытываю странное чувство: я хочу смотреть на нее, но в то же самое время мне так больно… Где они — эти прекрасные люди?!..
Взгляд Кирилла поддержал поставленный Анной Аристарховной вопрос. Она понимающе кивнула.
— Алексей и Галина — погибли; мой муж и Ипполит Чехнолидзе умерли; остались Людмила да я… но мы даже не можем видеться, она живет в Будапеште. А вот еще!.. Я очень люблю эти светлые фотографии той жизни. Вот Лотаревы!.. Видите, это маленький Денис… Он был поздним ребенком для Алексея. Когда Денис родился, ему было пятьдесят, а Галине около двадцати пяти… Но, несмотря на разницу в возрасте, родители Дениса безумно любили друг друга. Они так и погибли с этой любовью… Вот, Денис постарше, — не спеша переворачивала страницы Анна Аристарховна.
— А это кто? — поинтересовался Кирилл.
— Это? Это ребенок Ипполита и Людмилы. Кстати, дети тоже, как и их родители, были очень дружны между собой. Они мне долгое время присылали открытки, уже когда стали взрослыми, а потом перестали… Да я не обижаюсь, некогда им…
— А мне можно взглянуть на эти открытки?
— Конечно!
Анна Аристарховна принесла большую деревянную шкатулку и, выбрав две пачки перевязанных ленточками, с милой улыбкой протянула их Кириллу:
— Вот от одного ребенка… Вот от другого… Своих детей у меня, к сожалению, нет…
Кирилл просмотрел открытки, еще раз вернулся к заинтересовавшим его фотографиям, и, несмотря на жемчужно-прохладный день, его лоб покрылся потом.
— Анна Аристарховна, у меня к вам просьба! Можно мне взять на время несколько фотографий? Я вам их обязательно верну!
— Ведь не вернете, Кирилл! — с улыбкой ответила она.
— Клянусь! — с жаром пообещал детектив.
— А зачем они вам?.. Впрочем, понимаю, тайна следствия. Что ж, если они помогут свершиться правосудию — отыскать убийцу Дениса!.. Но прошу вас, не забывайте о клятве! А лучше я вам дам свой питерский адрес, и вы мне их перешлете. А то ведь специально не приедете!.. — погрозила она пальцем.
Кирилл застенчиво улыбнулся как мальчик, пойманный за кражей конфет.
— Ах, как мы с вами хорошо посидели… повспоминали!.. — с радостной грустью вздохнула Анна Аристарховна. — Я вас сейчас своей наливкой угощу, чудо!..
Она принесла хрустальный графинчик, наполненный темно-рубиновой жидкостью, налила две рюмочки и, потянувшись за печеньем, нечаянно зацепила рукавом свою рюмку, которая, мелодично вздохнув, разбилась.
Кирилл наклонился, чтобы помочь собрать осколки, и оцепенел, не в силах оторвать своего взгляда от темно-рубиновых пятен, разлившейся по ковровой дорожке наливки. Страшная мысль пронзила его мозг.
«Идиот!.. Полный идиот, — издеваясь над собой, варьировал он определения, — круглый… невообразимый… законченный…»
Собрав все силы, чтобы галантно расстаться с милой Анной Аристарховной, а не убежать сломя голову, он рассыпался в комплиментах, благодарностях и, поцеловав ей руку, все-таки слишком поспешно направился к выходу. Но как только махавшая ему платком Анна Аристарховна скрылась из виду, Кирилл бегом бросился к машине. Взятая напрокат «Лада» недовольно заворчала мотором, но тем не менее тронулась с места.
* * *
Сумерки сгущались, стал накрапывать бисерный петербургский дождик, а в голове Кирилла была одна мысль:
«Идиот!.. Почему я был так негативно настроен?!.. Я не имею право на эмоции… я не имею право поворачивать факты в угодную мне сторону…»
Кусая губы, он поглядывал на часы, звонил по телефону, ему упорно не отвечали.
Около одиннадцати вечера Кирилл въехал в Петербург… и начались нескончаемые светофоры. Кровь фонтаном била детективу в голову — как, оказывается, бывает дорога чужая жизнь.
Словно смерч влетел он в вестибюль дома Фроловой и бросился к охраннику.
— Вы видели Фролову? Она вернулась домой?
— Да, Алина Вадимовна, уже часа два как пришла.
— Вы уверены?
— Абсолютно!
— Но почему она не подходит к телефону?.. Позвоните ей! — потребовал Кирилл.
Охранник не спеша набрал номер.
— В самом деле, не отвечает!.. Но это не в первый раз! Когда ей нужна тишина, она отключает телефон.
— Но мне надо срочно ее увидеть!
— Э, молодой человек!.. Знаете, сколько таких, как вы?!
— А если подняться и позвонить ей в дверь?
— Да вы что, с ума сошли? Тревожить саму Фролову?! Вы лучше уходите, а то я вызову патруль. — Он взял рацию.
— Вы правы… правы!.. — успокаивая его жестом, произнес, задыхаясь от волнения Кирилл. — Я ухожу.
Он выскочил на улицу и со скоростью удравшего из больницы сумасшедшего оббежал весь дом.
«Есть два варианта: поднять тревогу или действовать самому… Если я сумею подобраться к пожарной лестнице, то лучше самому, будет быстрее…»
Обратной стороной фасада дом выходил в густо разросшийся палисадник. Пожарная лестница начиналась со второго этажа. Кирилл вспомнил свой подъем по стене замка Дезире и решил действовать аналогично… благо старинные особняки всегда богато декорированы, есть за что ухватиться. В какие-то пять минут рука Кирилла уже ухватилась за мокрую от дождя перекладину пожарной лестницы.
«Только бы никто меня не заметил! — мысленно твердил он, взбираясь на крышу. — Теперь не ошибиться бы с балконом, — свисая головой вниз, прикидывал Кирилл, какой балкон принадлежит Фроловой. — Этот… точно… хотя риск есть!..»
Уцепившись за декоративный выступ, он спустился на балкон четвертого этажа, а с него уже спрыгнул на балкон Фроловой и толкнул дверь. Она оказалась закрытой.
«Черт! — Он постучал в окно. Никто не отозвался. — Эх!..» — и Кирилл плечом высадил двойное стекло.
Осколки посыпались с таким страшным звоном… но испуганная фигура Фроловой не появилась на пороге.
Кирилл повернул ручку и вошел в темную гостиную.
— Алина! — громко позвал он. — Алина!..
Он вышел в коридор и открыл первую дверь, это был кабинет… дальше еще какая-то комната… еще… наконец в лунном свете он увидел, что попал в спальню…
— Алина!.. Алина!.. — тревожно выкрикивал детектив, стараясь нащупать выключатель.
Он подошел к кровати и зажег настольную лампу. То, что он увидел на тумбочке, подтвердило его страшную догадку.
— Алина! — с силой потряс он за плечо Фролову. — Алина! — Он взял ее руку и нащупал пульс. — Алина!.. Черт возьми!..
Ее лицо сморщилось как от нестерпимой боли, и она медленно приоткрыла глаза.
— Как давно вы выпили снотворное?! — набросился на нее Кирилл.
Она смотрела на него отрешенным невидящим взглядом.
— Вызываю «скорую помощь»! — оглянулся он в поисках телефона.
— Э… — тихо произнесла Алина. — Э… не надо никакой помощи… я хочу спокойно умереть…
— Не получится! — и, заметив телефон, Кирилл направился к нему.
— Нет! — пробормотала Алина. — Умоляю!.. Никакой огласки… никакой…
— А!.. Значит, вы еще в состоянии соображать! Отлично!
Кирилл бесцеремонно подхватил Фролову на руки и понес в ванную.
— Вы что, с ума сошли? — с трудом ворочала она языком.
— Сошел вместе с вами!
Усадив Фролову на стул, он наполнил кувшин водой и приказал:
— Пейте!
Фролова отшатнулась назад, но Мелентьев схватил ее за голову и поднес кувшин к губам.
— Пейте! Черт вас возьми! Или я вызову «скорую помощь» и устрою мировую огласку!
Алина, захлебываясь, принялась пить воду.
— Все, больше не могу…
— Давайте!
— Что? — тяжело дыша и плохо соображая, спросила она.
— Пальцы в рот, что!
Засучив рукава и надев резиновые перчатки, Кирилл со скрупулезностью фармацевта вылавливал еще не растворившиеся таблетки и складывал их на край раковины.
— Плохо! Еще воды!
Фролова безропотно повиновалась. Кирилл подсчитывал уже полурастворившиеся таблетки и опять говорил, что плохо.
— На этикетке было написано пятьдесят штук!
— Меньше!.. — пробормотала, склонившись всем корпусом в ванну, Фролова.
— Что?!
— Меньше! Я их еще до этого принимала… оставалось тридцать пять штук…
— Тогда душ!
Он сорвал с Фроловой ночную рубашку и поставил ее под холодную воду. Она завизжала, словно ее разрезали ножом, но железные руки Кирилла не выпустили ее из-под обжигающих холодом струй душа.
— Так, теперь полотенце! — Он обмотал ее махровой простыней и отнес на кровать.
— Какого черта вы все это делаете? — неприязненно спросила Фролова. — Вам хочется громкого процесса и выигрышной роли обвинителя?!
— Нет! Мне хочется исправить свою ошибку, признаться в своей вине перед вами и, если можно, выпросить прощения.
— Ничего не понимаю! — стуча зубами от жестокой дрожи, пробормотала Фролова. — Не стойте как истукан! Принесите коньяка! Вы знаете, он в гостиной, в баре!
Вернувшись с бутылкой, Кирилл налил немного в рюмку и протянул Алине.
— О, как дерет горло! — сделав глоток, выдохнула она. — И все же, какого черта вы это сделали?.. Я не хотела громкого суда, а теперь еще этот приступ малодушия… Когда живешь под прицелом фоторепортеров, приходится думать обо всем! Даже о своем уходе!.. Ну, так что же случилось?..
— Случилось то, что я ошибся!.. Дениса отравили не вы!
— Не я?! — искренне удивилась Фролова. — А кто же?
— Еще не знаю… но кто-то, кто проник в гримерную после вас, взял со столика склянку, в которую вы уже налили «любовный напиток», скрылся в гардеробную, резко потянул за пробку и тем самым выплеснул немного напитка на половое покрытие. Убийца, несомненно, удивился, что в склянку было что-то налито, и поэтому отправился в ванную, вылил ваш напиток и влил свой яд Борджиа.
— Но почему вы столь резко изменили свое мнение? Почему вы теперь уверены, что не я отравила Дениса? Ведь только вчера вы мне говорили совершенно обратное!
— Затмение! — вздохнул Кирилл, залпом выпив рюмку коньяка. — Затмение!.. Затмение в природе в порядке вещей, а я — часть природы… — Он порывисто вскочил и заходил по комнате. — Пятна… понимаете, пятна!.. Я совершенно забыл о пятнах!.. Всего несколько бурых пятен на полу в гардеробной Дениса! А Лидия мне говорила, что «любовный напиток» — это настой на винных ягодах и травах…. Винных — значит темно-красных!..
— Да, но я могла бы добавить яд в напиток, — пыталась из противоречия опровергнуть версию детектива Фролова.
— Зачем?
— Ну просто так!.. Кстати, у вас порвана рубашка и все плечо в жутких, кровоточащих царапинах!..
— Я разбил стекло вашей балконной двери!
Фролова развела руками и усмехнулась:
— Возьмите в ванной, в аптечке, спирт и вату!
Кирилл вышел и, гримасничая от боли, обработал свои царапины.
— Может, я бы и стал допытываться до всех тонкостей ваших действий, — вернувшись в спальню, продолжил он разговор. — Но ваш последний поступок, то есть попытка отравиться, окончательно убедил меня, что не вы налили яд.
— Почему?! — настаивала Фролова.
— Да потому, что будь вы убийцей, вы непременно оставили бы у себя хоть несколько капель яда, так, на всякий случай, который, кстати, не заставил себя долго ждать, явившись в образе рабочего сцены Омутова. И уж если бы вы решили травиться, то не стали бы связываться со снотворным.
— А может быть, я вылила яд, боясь оставить его как улику?!
— Я бы в это поверил, если бы не случилось второго отравления!
— Ой, что-то голова кружится! — пожаловалась Алина.
Мелентьев схватил ее руку, пытаясь нащупать пульс.
— Я все-таки вызову «скорую», — с тревогой в голосе произнес он. — У вас совершенно холодные руки, и я не могу найти пульс!
— Никаких «скорых»! — категорически возразила Фролова. — Руки у меня почти всегда холодные из-за низкого давления, а пульс лучше прощупать здесь, — показала она на шею.
Кирилл поискал пальцами пульсирующую жилку.
— Ну что, бьется? — усмехнулась она.
— Да!.. — вполне серьезно ответил он. — Слабовато, но ничего…
— Тогда сварите кофе, а то я чувствую, что засыпаю.
Алина не смогла сдержать улыбки, увидев, с какой прытью Кирилл поспешил на кухню.
— По-моему, я сделала глупость, выпив коньяк, — пожаловалась она, когда Кирилл поставил на кровать поднос с дымящимися чашечками кофе. — Желудок сильно режет.
— Может, выпьете молока?
— Нет, лучше минеральной!
Кирилл вновь поспешил на кухню.
— А как вы объяснили себе, откуда у меня фотокопии рецептов ядов? — все допытывалась неугомонная Алина.
— Очень просто! Вам их подложили!
— Убийца приезжал в Петербург?
— Нет, скорее всего вам их подложили, когда вы были в Москве на праздновании дня ангела Ладогиной. Где вы оставляли свою сумку?
— В гримерной Ксюши!
— Убийца не мог упустить такого шанса!.. Вы — очень подходящая фигура для подозрения! Одно движение руки — и листы вложены между страниц пьесы «Стакан воды».
— Но я, обнаружив их, могла бы выбросить!
— Согласен! Но вы почему-то этого не сделали! На эту вероятность и рассчитывал убийца.
— Господи! — вдруг воскликнула Алина. — Но тогда кто и зачем отравил Дениса, если это сделала не я?! — И только тут она осознала, что произошло. Ее взгляд вздрогнул и остановился на Кирилле. — Я… я должна вам руки целовать!.. Вы спасли меня!.. Господи!.. Сколько я пережила, будучи уверенной, что отравила Дениса… Этого нельзя… невозможно передать! То, что называют душой, оказывается, может довести до самоубийства… Ни минуты покоя не было с того ужасного дня!.. Господи, Кирилл, вы сделали мне самый роскошный подарок — вы подарили мне жизнь…
— Я едва не отнял ее у вас из-за своей самоуверенности…
— О! Не упрекайте себя! Рано или поздно, я все равно бы это сделала и отпустила бы свою душу на вечное покаяние. Она уже не могла находиться в моей оболочке.
Глаза Алины закрывались, и она с тщетным усилием пыталась прогнать наплывающий, словно облако, сон.
— Однако как невыносимо хочется спать!
Кирилл с тревогой посмотрел на нее.
— Не совершил ли я очередную глупость, что послушал вас и не вызвал «скорую помощь»?
— Все в порядке! — успокоила его Алина.
— Вы не возражаете, если я проведу ночь здесь? Я не хочу оставлять вас одну.
— Конечно! Куда ж вы пойдете?!.. Хоть рядом ложитесь. Кровать вон какая широкая… — зевая, пошутила она. — Только последняя просьба! Дайте мне из шкафа халат… розовый такой…
Кирилл подал ей халат и отвернулся.
Алина выскользнула из полотенца и, надев халат, сонно пояснила:
— Холодно очень…
Кирилл еще раз пощупал ее пульс, бьющийся жилкой на шее, и лег на кровать.
Он проснулся от ярких лучей света. Жалюзи были не закрыты, и солнце светило во всю ширину окон. В одно мгновение, вспомнив весь ужас вчерашней ночи, он к своему удивлению обнаружил, что держит в своих объятиях Алину.
«Господи! Жива ли она? Вдруг умерла?!.. — Он прислушался. — Дышит!..»
Кирилл пошевелился, и Алина открыла глаза.
— Так значит, это не сон? — приподнявшись на кровати, пробормотала она и обвела отрешенным взглядом комнату, пронизанную солнечными лучами. — Странно… как странно встречать день, в котором тебя уже не должно было быть!.. И этот день подарил мне ты! — сверкающими глазами посмотрела она на Кирилла.
— Как вы себя чувствуете? — тут же спросил он.
— Как заново рожденная! Ужасно хочется есть!.. Правда, все тело ломит и жуткая слабость…
— Я приготовлю завтрак!
Алина осталась в постели. Кирилл поставил поднос на кровать и сел рядом.
— Значит, опять в Москву? — спросила она, аппетитно надкусывая тосты. — В логово Бельского и Купавиной.
— Мне кажется, вы несправедливы к ним. Эти два человека сделали все, чтобы Денис смог во всю мощь проявить свой талант.
Прозрачно-серые глаза Алины на несколько мгновений задержались на лице Кирилла.
— Да!.. — со своим знаменитым придыханием произнесла она. — Они сделали все!..
— Алина, простите, но у меня такое чувство, что вы что-то знаете, но не хотите мне сказать.
— Я перед тобой была как на исповеди… Ты видел меня во всей красе. Что я могу еще сказать?.. — с издевкой усмехнулась она.
Кирилл недоверчиво пожал плечами.
— Даже самый, с вашей точки зрения, малозначительный факт мог бы помочь найти убийцу Дениса.
— Нет, Кирилл, я ничего не скрываю, — выдохнула она и тут же перевела разговор: — Какой лакомый кусочек ты выхватил прямо из-под носа журналистов: «Бездыханное тело Алины Фроловой было обнаружено…» — надсадно рассмеялась она.
— Я бы очень хотел побывать на ваших спектаклях, — перебил он ее.
— На весь новый сезон я тебе забронирую место в бенуаре, и ты сможешь в любой день приходить в театр. Я твоя должница, но буду вдвойне, если ты найдешь убийцу Дениса. Даже не знаю, чтобы я сделала с этой тварью?!.. Ведь вот понимаю, что тварь, а хочу увидеть… глаза в глаза… хочу!.. — Она подалась к Кириллу, словно он мог сию секунду предъявить ей убийцу. — В расходах не ограничивайся! Несмотря на то, что тебя пригласила Купавина, в этом выборе я с ней согласна. Ты — отличный детектив! Так что я вхожу в долю.
— Не надо! — ответил Кирилл. — Мне платит сам Денис…
— А, понимаю!.. Что ж, должна признать, что и здесь Купавина поступила верно.
«Я приложу все усилия, чтобы вы, великолепная и неподражаемая Алина Фролова, были моей должницей вдвойне… тогда и цена будет вдвойне! — скользнул он взглядом по ее шее и груди. — «Avoir joui d’une telle beaute, sein contre sein, valoit ta royaute» — «Кто грудь ее ласкал, забыв на ложе сон, за эту красоту отдаст, не дрогнув, трон», — вспомнились ему строки из Ронсара, которые любил повторять его преподаватель французского языка.
Алина почувствовала его мысли и слабо, но отнюдь не обезнадеживающе, улыбнулась.
Перед отъездом в Москву Мелентьев зашел в лабораторию, чтобы узнать результаты экспертизы. Эксперты представили детективу свое заключение, в котором все любовные эликсиры «колдуньи» Лидии были признаны совершенно безопасными для здоровья, и даже наоборот, многие из них обладали целебными свойствами.
_____