Варвара Нелидова

Камер-фрейлина Варвара Аркадьевна Нелидова (1814–1897) была племянницей Екатерины Ивановны Нелидовой, фаворитки Павла I, «доброго ангела императора», как ее называли. Отец Вареньки Аркадий Иванович Нелидов, действительный тайный советник, был младшим братом Екатерины Нелидовой. Он был женат на графине Софье Федоровне Буксгевден (по слухам, дочери князя Г. Г. Орлова), родившей ему шестерых сыновей и пять дочерей, среди которых Варенька была младшей.

Варенька унаследовала от Екатерины Ивановны талант легко располагать к себе людей. Будучи фрейлиной жены императора Николая I Александры Федоровны, она общалась и с императором, и с его семьей, которая очень к ней благоволила.

Николай Павлович слыл человеком любвеобильным. Его похождения поэт и дипломат Ф. И. Тютчев окрестил «васильковыми чудачествами». Надо сказать, что не все его «чудачества» заканчивались для него успешно. Так, одна молодая светская красавица осмелилась решительно отвергнуть ухаживания государя, при этом отдав предпочтение некому флигель-адъютанту. Прошли годы, и так случилось, что эта дама осталась практически без средств к существованию. Она обратилась к императору за вспомоществованием, но Николай Павлович был человеком очень злопамятным и, увидев прошение этой дамы, произнес: «Никогда и ничего!»

Великая княжна Ольга Николаевна писала, что отец ее по-знакомился с Варенькой Нелидовой, бедной сиротой, младшей из пяти сестер, жившей на даче в предместье Петербурга и никогда почти не выезжавшей, на одном из маскарадов. «Ее единственной родственницей, — продолжает княжна, — была старая тетка, бывшая фрейлина императрицы Екатерины Великой, пользовавшаяся также дружбой бабушки. От этой тетки она знала всякие подробности о юности папа́, которые она рассказала ему во время танца, пока была в маске. Под конец вечера она призналась, кто она.

Ее пригласили ко двору. Весной она была назначена фрейлиной. То, что началось невинным флиртом, вылилось в семнадцатилетнюю дружбу. В свете не в состоянии верить в хорошее, поэтому начали злословить и сплетничать. Признаюсь, что я всегда страдала, когда видела, как прекрасные и большие натуры сплетнями сводились на низкую степень, и мне кажется, что сплетники унижают этим не себя одних, а все человечество».

В дневнике Ольги Николаевны можно прочесть и такие строки о подруге ее отца: «Варенька Нелидова была похожа на итальянку со своими чудными темными глазами и бровями… была веселой, она умела во всем видеть смешное, легко болтала и была достаточно умна, чтобы не утомлять… она была прекрасна душой, услужлива и полна сердечной доброты…»

Поговаривали, что сама императрица, зная слабости своего мужа, негласно санкционировала наличие постоянной любовницы у императора. Эта связь для императора оказалась самой долговременной, длившейся семнадцать лет.

Об этой связи современники писали: «Она оправдывалась вконец пошатнувшимся здоровьем императрицы, которую государь обожал, но которую берег и нежил, как экзотический цветок. Нелидова искупала свою вину тем, что любила государя всеми силами своей души, не считаясь ни с его величием, ни с его могуществом, а любя в нем человека. Императрице связь эта была хорошо известна… Она, если так можно выразиться, была санкционирована ею». (Известно, что после очередных родов Александре Федоровне врачи запретили вступать в супружеские отношения из страха за ее здоровье.)

И все годы жизни с Нелидовой, как отмечали современники, император вел себя очень благопристойно. Внешне создавалась видимость благополучной, счастливой и гармоничной императорской семьи. В знак благодарности своей жене за ее снисходительность Николай Павлович выполнял все ее прихоти и желания, не останавливаясь при этом ни перед какими тратами.

Варвара Аркадьевна никогда не пользовалась своим положением ради удовлетворения честолюбия.

Дочь поэта Тютчева Анна, познакомившаяся с Нелидовой позднее, в начале 1850-х годов, вспоминала: «Известно, какое положение приписывала ей общественная молва, чему, однако, казалось, противоречила ее манера держать себя; скромная и почти суровая по сравнению с другими придворными, она тщательно скрывала милость, которую обыкновенно выставляют напоказ женщины, пользующиеся положением, подобным ее».

Анна Тютчева была свидетельницей последних часов жизни Николая, о чем она пишет: «В то время как мы шаг за шагом следили за драмой этой ночи агонии, я вдруг увидела, что в вестибюле появилась несчастная Нелидова. Трудно передать выражение ужаса и глубокого отчаяния, отразившееся в ее растерянных глазах и в красивых чертах, застывших и белых, как мрамор…»

Императрица, не отходившая от постели мужа, спросила, не желает ли он проститься с некоторыми близкими людьми, назвав среди них и Варвару. Умирающий с благодарностью пожал руку жены: «Нет, дорогая, я не должен больше ее видеть, ты ей скажешь, что прошу ее меня простить». «Когда император Николай Павлович скончался, — вспоминает А. И. Соколова, — то императрица, призвав к себе Нелидову, нежно обняла, крепко поцеловала и, сняв с руки браслет с портретом государя, сама надела его на руку Варвары Аркадьевны».

Сразу же после смерти императора Варвара Нелидова отослала в «Инвалидный капитал» двести тысяч рублей, которые были ей оставлены Николаем Павловичем. Она хотела уехать из дворца, но императрица и новый император не позволили ей сделать этого. Нелидова осталась, но окончательно удалилась от света, и ее можно было встретить лишь в дворцовой церкви, где она ежедневно бывала у обедни. Она больше не дежурила, а только приходила читать вслух императрице-вдове, когда та совсем одна отдыхала после обеда. Летом она жила в одном из Готических домов Петергофа.

Варвара Аркадьевна Нелидова пережила своего царственного любовника на сорок два года и умерла в 1897 году, прожив все эти годы в Зимнем дворце. Она доживет до царствования Николая II. Сообщение о смерти фрейлины двора Его Величества будет опубликовано в газетах от имени ее сестры. На ее похоронах будет присутствовать великий князь Михаил Николаевич, последний сын Александры Федоровны, родившийся в 1832 году.

Рождение детей Варварой Нелидовой документально не подтверждено. Тем не менее в генеалогических таблицах встречаются имена внебрачных детей Николая, матерью которых, по некоторым предположениям, могла быть Варвара. Это Пасхин Алексей Андреевич, родившийся в 1831 году, и Клейнмихель Константин Петрович, родившийся в 1840 году. У четы Клейнмихелей было восемь детей — пять сыновей и три дочери. В 1855 году Николай Добролюбов составил рукописный журнал «Слухи», где писал, что причиной расположения Николая I к П. А. Клейнмихелю (родственнику Нелидовой) была услужливая готовность последнего усыновлять внебрачных детей императора и Нелидовой и что детей этих было бы правильнее называть не «кляйн-Михелями» (маленькими Михелями), а «кляйн-Николаусами» (маленькими Николаусами).

Лола Монтес

Танцовщица Лола Монтес (1821–1861) в своих мемуарах утверждала, что она ирландка по отцу, испанка по матери, англичанка по воспитанию, француженка по характеру и космополитка в зависимости от обстоятельств и что «она принадлежит всем нациям и никакой в особенности».

Родилась Элизабет Гилберт (таково ее настоящее имя) в Шотландии в семье английского офицера колониальных войск. Мать Лолы происходила из старинного испанского рода. Когда девочка была совсем маленькой, семья отправилась в Андалузию. Из Испании отец был послан в Индию, где вскоре умер. Обладавшую взрывным и необузданным характером девочку отдали в пансион в Бате, находившийся между Бристолем и Лондоном.

Уже в ранней юности началась ее скитальческая жизнь. Выбрав себе псевдоним Лола Монтес, она танцевала на сценах Лондона, Парижа, Варшавы, Петербурга и Москвы, а потом через Петербург отправилась в Берлин, где выступала на сцене дворцового театра в Сан-Суси. Девушка побывала в Лейпциге, Вене, Париже, Венеции, Ферраре, Риме, Капуе и Неаполе. В свои двадцать три года она трижды посетила Париж, а затем Марсель, Барселону и Мадрид.

На своей родине Лола не задержалась. Побывав в Севилье и некоторых испанских городах, она отправилась во Францию. Танцевала в Бордо и, после небольших остановок в Париже, Баден-Бадене и Гамбурге, в сентябре 1846 года прибыла в Мюнхен. Где бы ни появлялась Лола, она поражала всех своей экзотической красотой.

Непонятно, чем руководствовалась дива, но она дерзнула просить короля Людвига I принять ее. Когда король Баварии, известный романтик и ценитель искусства, увидел Лолу, одетую как испанка, его, чувствительного к женским прелестям, она тотчас очаровала. Аудиенция длилась значительно дольше, чем обычно, и имела далеко идущие последствия.

Тем же вечером Лола Монтес заслужила бурные аплодисменты самого короля. Его радовала грациозность движений танцовщицы, ее милое личико с ярко-голубыми глазами, тяжелые черные косы, чарующие уста и сияющая улыбка. Стареющий король, глядя на прекрасную креолку, забыл о грузе прожитых лет, в нем проснулась страсть.

Лола хорошо знала цену своей красоте и своим прелестям: ее взрывной темперамент, соблазняющие движения позволяли ей без труда завоевывать мужские сердца.

В придворных кругах на связь короля с испанской танцовщицей смотрели довольно снисходительно. Лола Монтес была не первой красоткой, воспламенившей сердце короля. Но когда она магической силой своего влияния полностью подчинила его и поссорила с придворными, мнение их резко изменилось. В Лоле уже видели прусскую Помпадур, пытавшуюся разрушить взаимопонимание и дружбу между повелителем и народом. Но король защищал ее даже тогда, когда она действительно была в чем-то виновата.

Появление Лолы на улицах Мюнхена — с кнутом, сигаретой или даже с сигарой во рту — зачастую воспринималось как вызов обычаям и нравам.

Отношения короля с дамой стали восприниматься в стране как дело государственной важности. Страсть короля все слои общества высмеивали, каждый считал себя вправе критиковать его.

Все это поначалу раздражало Лолу, но потом она стала задумываться над тем, как бы упрочить свое положение при короле. Она даже подумывала о том, что должна сыграть определенную политическую роль в Баварии. Ей хотелось помочь своему другу в управлении государством. Втайне надеясь стать одним из советников короля, она просила прибавить к ее имени титул графини.

Людвиг готов был исполнить и это ее желание. Он уже подарил своей фаворитке небольшой дворец на Барерштрассе и назначил ей ежегодную пенсию в 70 000 гульденов, а также пожизненную пенсию как артистке придворного театра. У нее были роскошные наряды, драгоценности, экипаж и небольшая придворная конюшня. Король заказал ее портрет для дворцовой галереи… Лола Монтес упивалась своим триумфом. Теперь она просила короля приводить к ней в салон всех министров. И Людвиг безоговорочно выполнял ее просьбы.

Король даже попросил своих министров почаще бывать у Лолы.

Фон Маурер объявил, что будет держаться подальше от общества так называемой графини, и оскорбленный король тут же его уволил.

Лолу теперь открыто обвиняли в грубом вмешательстве в государственные дела. А она и в самом деле начала думать, что действительно обладает властью.

Свои письма Лола стала подписывать по-французски «Мэтресс дю руа» (куртизанка короля), пока король не запретил ей делать это.

Мюнхенские студенты образовали общество алеманов, которое обязалось защищать короля и его возлюбленную от всех нападок. Они сопровождали Лолу на прогулках. Однажды на нее напала возмущенная толпа, и алеманы не смогли защитить ее. Она с трудом добралась до королевского замка. Нападение было приписано студентам, противникам алеманов, и университет закрыли. Теперь все настоятельно стали требовать от короля удаления фаворитки. Если же король не сделает этого, тридцать тысяч горожан обещали взяться за оружие. 11 февраля 1848 года толпа пошла на штурм дома Монтес. Лола приготовилась отстреливаться, но прислуга силой вывела ее через черный ход и усадила в приготовленный полицией фиакр, который умчал ее из Мюнхена.

20 марта 1848 года Людвиг I отрекся от престола. Новое правительство признало недействительным выданный Монтес диплом на графское достоинство. Неудавшаяся графиня переехала в Лондон и там вышла замуж за поручика Гульда.

В последние годы своей жизни Монтес, выступая со статьями в газетах, повела борьбу за эмансипацию женщин. После изгнания из Мюнхена ее окружали старые и молодые франты. Она жила то в Лондоне, то в Париже, а в 1852 году со своим импресарио Виллисом отправилась в Америку, где выступала в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии и Нью-Орлеане.

Талантливая танцовщица умерла в глубокой нищете, всеми забытая. Похоронена в Гринвуде под Нью-Йорком. Еще и сегодня на церковном дворе можно увидеть надгробную плиту с надписью: «Мисс Элиза Гилберт, умерла 17 января 1861 года в возрасте тридцати девяти лет».

Харриет Говард

Элизабет Энн Харриет (1823–1865) больше известна под псевдонимом мисс Говард. По утверждениям ее биографов, она родилась «без отца-матери на панели Дувра». В действительности Элизабет появилась на свет в Брайтоне в 1823 году. Ее отец Джозеф Гоэн Харриет изготавливал дамскую обувь, а мать работала в рукодельной мастерской при церковном приходе.

С детства мечтой Элизабет было стать актрисой. В пятнадцать лет она объявила родителям, что хочет играть в театре, но те решительно воспротивились ее желанию.

И в это время на горизонте появился сын богатого торговца лошадьми Джем Мезон. В пятнадцать лет Элизабет была уже довольно привлекательной девушкой, и молодой повеса увлекся ею. «Я вхож за кулисы всех театров, — узнав, что Элизабет мечтает стать актрисой, сказал он, — и могу помочь вам поступить в какой-то из них».

Через несколько дней Элизабет сбежала из дома вместе с Джемом и стала его любовницей. Вот тогда она, появившись в Лондоне, и взяла себе фамилию Говард, а имя Харриет. Джем Мезон снял квартиру на Оксфорд-стрит, и Харриет вместе с любовником зажила роскошной жизнью.

Благодаря связям Джема она получила несколько ангажементов в небольших театрах. Мечта ее наконец сбылась. В 1842 году мисс Говард была уже элегантной дамой, чей выезд и драгоценности вызывали восхищение мужчин и зависть женщин.

Но Харриет не чувствовала себя счастливой. Как актриса она не обладала большим талантом, поэтому успеха у публики, о котором она мечтала, не имела. Роль любовницы ее совсем не устраивала, но соблазнивший ее Джем Мезон не хотел на ней жениться. Из простодушной и доверчивой провинциалки она превратилась в маленькую содержанку.

Знакомство с Фрэнсисом Маунтджоем Мартином, тридцатидвухлетним майором королевской гвардии, показалось ей более перспективным, чем жизнь с ненадежным и беспутным Джемом Мезоном. Майор влюбился в Харриет и предложил ей великолепный дом в Сент-Джонс-Вуде.

Девушка согласилась, хотя ей не очень нравилось, что ее новый избранник женат.

16 августа 1842 года молодая женщина стала матерью. Мальчик получил имя Мартин Константин Харриет и был представлен местному пастору как сын Джозефа Гоэна Харриета. Таким образом у Харриет появился маленький «братец».

Неизвестно, как ей это удавалось, но мисс Говард продолжала успешно играть роль законодательницы мод и первой леди в светской жизни Лондона.

В один из вечеров 1846 года в салоне лорда и леди Блессингтон граф д’Орсе, ставший к тому времени другом мисс Говард, представил ее неказистому на вид мужчине невысокого роста, к которому он обращался не иначе, как монсеньор и Его Императорское Высочество. Луи-Наполеон, а это был он, к тридцати восьми годам выглядел старше своего возраста. Обвисшие дряблые щеки, темные круги под глазами, пожелтевшие от постоянного курения усы — все это отнюдь не украшало его. И тем не менее что-то произошло — обоих точно молнией сразило. В глазах Луи-Наполеона вспыхнул похотливый огонек, а у мисс Говард чаще забилось сердце.

Харриет в то время исполнилось двадцать три года. Ее красота была в расцвете. «Голова античной камеи на великолепном торсе», — так охарактеризовал ее один из поклонников. Но в Луи-Наполеоне мисс Говард привлекло совсем иное: стоило ей только подумать что этого человека в детстве мог нянчить сам Наполеон Бонапарт, как ее охватывало необыкновенное волнение.

Весь вечер мисс Говард и Луи-Наполеон провели в беседе на глазах у всех. Со стороны эта беседа вполне могла показаться интимной. На следующий день они снова увиделись, а еще на следующий стали любовниками. Харриет поведала Луи, что пять лет жила с женатым мужчиной, от которого у нее есть сын. Луи-Наполеон только улыбнулся в ответ. У него самого было два внебрачных сына. Они родились, когда он находился в крепости Ам.

Майор Мартин оказался человеком благородным и, согласившись на разрыв, оставил Харриет ее состояние, владения, драгоценности и конный выезд.

Луи-Наполеон покинул скромный отель, где жил до этого, и перебрался в роскошные апартаменты, которые Харриет снимала на Беркли-стрит.

Благодаря состоянию любовницы жизнь Луи-Наполеона сразу изменилась: он теперь устраивал приемы, охотился на лис, разъезжал в экипаже, совершал верховые прогулки на прекрасных лошадях, имел свою ложу в Ковент-Гардене и одевался, как денди.

Многих, конечно, шокировало то, что претендент на императорский престол живет на содержании у дамы полусвета. Но самого Луи-Наполеона это ничуть не смущало.

Итак, казалось, судьба вывела мисс Говард на финишную прямую. Красивая, умная, богатая, она наконец-то была счастлива и мечтала теперь, поддерживая своими финансами политические амбиции Луи-Наполеона, помогать ему таким образом добиваться намеченной цели.

Но для финансирования возрождения бонапартистского движения нужно было много денег. И тогда мисс Говард продала свои конюшни, серебро и те немногие драгоценности, которые у нее еще оставались, — с ее стороны все было сделано для того, чтобы ее возлюбленный стал президентом Республики.

И 20 декабря 1848 года он стал им — их совместные усилия оказались не напрасными.

Принц, поклявшись «оставаться верным демократической Республике, единой и неделимой, и исполнять свой долг, предписанный Конституцией», отправился в Елисейский дворец, в котором теперь собирался жить.

Он снял для мисс Говард в Париже маленький особняк на Цирковой улице. И сделал это сразу, позаботившись о том, чтобы она всегда была рядом. Окна его служебного помещения выходили на улицу Мариньи. Достаточно было перейти из президентского парка в парк у дома, где жила Харриет, чтобы попасть к ней.

24 декабря Луи-Наполеон верхом на своей кобыле Лиззи провел смотр войск первой дивизии. Присутствовала при этом, сидя в открытой коляске, и мисс Говард.

Ее приметили в толпе, а какой-то парижанин воскликнул: «Кто же это сказал, что у Луи-Наполеона нет ума? Ведь он вывез из Лондона самую красивую в мире женщину и самую лучшую в мире лошадь!»

Мисс Говард не была принята в Елисейском дворце, и от этого очень страдала. Она ведь сделала все возможное, чтобы Луи-Наполеон достиг наивысшего положения в государстве, и ей было обидно, что приходится довольствоваться лишь малым по сравнению с тем, что могло бы ей дать положение мадам Бонапарт.

2 декабря 1851 года произошел государственный переворот, о подготовке которого знали очень немногие. Его приурочили к годовщине Аустерлица и коронования Наполеона I.

Мисс Говард снова собирала все имеющиеся у нее средства, чтобы финансировать заговор: продала лошадей, заложила свой дом в Лондоне, а также последние драгоценности, мебель работы Бернара Палисси… Ее вера в Луи-Наполеона была непреклонной.

И вновь победа — фактически в скрытой форме была реставрирована империя.

Теперь ставший хозяином Франции принц обязан был жениться на ней. Так казалось мисс Говард. Но в планы императора это отнюдь не входило.

Харриет, не откладывая в долгий ящик, однажды вечером заговорила с императором на эту тему. В ответ возлюбленный лишь поцеловал ей руку.

В начале 1852 года Луи-Наполеон покинул Елисейский дворец и поселился в Тюильри. Были отчеканены монеты, у которых на реверсе сохранялась надпись «Французская Республика», а на аверсе был его профиль и имя «Луи-Наполеон Бонапарт». Он торжественно раздавал изображения орлов для укрепления их на древках знамен, свою личную гвардию одел в униформу императорской гвардии.

В сентябре мисс Говард, чтобы повысить свой статус, купила неподалеку от Версаля замок Борегар и тут же стала называть себя его именем…

Луи-Наполеон, продолжая везде появляться в Париже со своей любовницей, хранил, как и прежде, молчание на волнующую Харриет тему.

И тогда она решила появиться в Тюильри. Без приглашения.

В один из торжественных вечеров Луи-Наполеон неожиданно увидел ее на приеме, великолепную и сияющую. Она входила в зал под руку с полковником де Бевилем. Принц раскланялся с ней, но не простил ей этой оплошности. Общество же было шокировано.

А в сердце Луи-Наполеона уже вспыхнула новая любовь.

В конце декабря, когда двор возвратился в Париж, Наполеон III отправился к мисс Говард — ему не терпелось порвать с ней, хотя он и понимал, что многим ей обязан.

Мисс Говард знала, что Наполеон III влюблен в испанку де Монтихо, и очень страдала от этого.

С первых слов ей стало понятно, что этот вечер не принесет ей ничего доброго. Она молча слушала императора. А он говорил о деньгах, о том, чтобы она вернула ему письма, о «возмещении убытков», о титулах, о «династической необходимости», о «вознаграждении за понесенный ущерб»…

21 января Наполеон III, попросив руки Евгении Монтихо, получает на это согласие и, чтобы избежать объяснения с мисс Говард, отправляет ее в Лондон с конфиденциальным заданием. Обрадовавшись, что может оказать услугу своему любовнику, Харриет на рассвете следующего же дня уезжает и утром 23 января из газеты узнает, что «Его Величество Император объявил о своей помолвке с мадемуазель Монтихо».

Молодая женщина вернулась в Париж и вечером прибыла на Цирковую улицу. Глазам ее предстала страшная картина: все в особняке было разворочено, письма Наполеона III исчезли из потайного ящичка…

Мисс Говард быстро набросала записку императору. В тот же вечер он явился на Цирковую улицу.

«Я составила небольшой список пожеланий, — сказала она, протягивая своему бывшему возлюбленному свернутый вчетверо лист бумаги. — Я жду вашего ответа завтра вечером».

Император поклонился и молча вышел из комнаты.

На другой день офицер охраны доставил ответ на Цирковую улицу. В нем сообщалось, что мисс Говард разрешается выйти замуж за англичанина… Ее сын сможет унаследовать ее привилегии, титулы и земельные владения. В своих апартаментах во дворце Сен-Клу, к обстановке, являющейся национальным достоянием, мисс Говард добавила множество принадлежащих ей лично портретов, бронзовых изделий, фарфора. Император подумал, что ей будет приятно самой проследить за упаковкой и отправкой этих предметов искусства и личных вещей.

Спустя несколько дней мисс Говард послала императору последнюю записку: «Сир, я собираюсь уехать… Забираю с собой ваших детей. Прошу лишь о встрече, чтобы сказать вам последнее «прощай». Надеюсь, вы не откажете мне в этом…»

Император не отказал. Но, по просьбе своей молодой жены, попросил Харриет покинуть Францию.

Побежденная, она сдалась. Спустя несколько дней мисс Говард отбыла в Лондон, увозя с собой сына и двух незаконнорожденных детей императора, прижитых им с Элеонорой Вержо.

Мисс Говард, оставленная Наполеоном III, вышла замуж за своего соотечественника, Клэренса Трилони. Скончалась она 19 августа 1865 года в замке Борегар.

Графиня ди Кастильоне

Эта знаменитая куртизанка, законодательница мод, авантюристка, интриганка, итальянская шпионка, фотомодель, любовница Наполеона III стала легендой еще при жизни.

В знатной и богатой семье во Флоренции 22 марта 1837 года родилась Ольдоини Вирджиния-Антуанетта-Луиза-Карлотта-Элизабетта-Тереза-Мари (1837–1899). Она росла необычной девочкой: любила верховую езду и скачки с препятствиями, мужские беседы о былом величии Италии, дружила в основном с кузенами, а не с кузинами, особенно была близка с кузеном Камилло, знаменитым графом ди Кавуром. Так прошло ее детство.

Шестнадцатилетняя Вирджиния вышла замуж за графа Франческо ди Кастильоне и в 1855 году родила сына. Однако размеренная семейная жизнь была ей не по нраву, поэтому недолго думая она собралась и уехала в Париж, оставив мужа и сына.

В Париже она произвела настоящий фурор. Графиня ди Кастильоне не только поражала своей красотой, но и постоянно шокировала общество: хорошо ездила верхом, владела хлыстом и метко стреляла, могла в обществе выкурить сигару и даже прийти на бал едва одетой. Графиню называли «богиней, спустившейся с Олимпа», и даже женщины говорили, что «никогда не видели и вряд ли когда-нибудь еще смогут созерцать подобную прелесть». Ее экстравагантность, наряды и прически постоянно обсуждались в прессе. Например, в одной газете писали, что на последнем костюмированном балу она явилась в костюме героини нового романа Флобера «Саламбо»: на ней было надето высоко подобранное платье, на каждом пальце красивой ноги сверкало кольцо с бриллиантом, а над левым коленом — нить из алмазов. Вирджиния смогла легко покорить сердце Наполеона III и стать его любовницей. Однако от этой связи она ожидала не только видеть рядом такого знаменитого любовника, но добиться одной своей цели, о которой ее просил кузен граф ди Кавур — уговорить Наполеона не препятствовать объединению Италии. Отношения Вирджинии с Наполеоном III продолжались всего два года, однако за это время она смогла попасть в высшее политическое общество и познакомиться с Отто фон Бисмарком и Адольфом Тьером.

После разрыва с Наполеоном III и нескольких лет пребывания в Италии графиня вернулась во Францию и поселилась в Пасси. Во время франко-прусской войны она выполнила секретное поручение — отговорила Бисмарка от оккупации Парижа, в результате чего столицу так и не оккупировали.

Однако не стоит думать, что графиня ди Кастильоне думала только о политике. Как раз наоборот: к своему участию в политических играх она относилась, как к долгу перед семьей. На самом же деле она просто обожала себя и свою красоту. И, естественно, все, что может достойно дополнить эту красоту: наряды и драгоценности. У нее был великолепный вкус. Известный ювелир Фредерик Бушерон специально для графини создал золотое колье в форме змеи с изумрудными глазами. Это был ее символ — золотая зеленоглазая змея. Свою красоту графиня показывала на балах, на которых она появлялась всегда в новом платье и новых украшениях.

Еще она мечтала сохранить свою красоту навсегда. Понимая, что старение неизбежно, старалась как можно чаще позировать для портретов, чтобы хоть на них навсегда остаться молодой и прекрасной. После того как изобретатель Дагер придумал прибор, которым предметы посредством солнечного света переносятся в виде изображения на доску — то есть фотографии, изначально называвшиеся дагеротипами, или светописью, — графиня стала сниматься очень часто, как будто пытаясь с помощью фотографий удержать свою молодость. С 1856 года она также была постоянной моделью фотографа императорского двора Пьера Луи Пьерсона, который сделал более 400 ее снимков. На них Вирджиния предстает то мифической богиней, то сказочной царицей, то фрейлиной XVIII века. На фотографиях запечатлевались ее модные наряды, в которых она выходила в свет, и маскарадные костюмы. Она также экспериментировала с нетипичными в современной ей фотографии позами. Иногда она даже фотографировалась лежащей, что было очень странно для женщины из высшего света. А в 1857 году известный английский живописец Джордж Фредерик Уоттс написал портрет графини.

Однако на половине фотографий она запечатлена в маске или под вуалью. Вирджиния понимала, что начала стареть, и прятала лицо. Зато она разрешила фотографу снимать свои ноги, что было в то время большой дерзостью, поскольку все женщины под юбками скрывали даже туфельки.

В 1880 году прекрасная графиня заметила у себя явные признаки старения. И тогда она спряталась от людей, закрылась в своем доме на Вандомской площади, где стены были затянуты черным, а зеркала занавешены. Она избегала чужих взглядов и выходила из дома лишь по ночам. Прислуга боялась у нее работать. Говорили, что графиня сошла с ума: она целыми днями плакала, стонала, металась по комнатам. Вирджиния невыносимо страдала из-за утраты своей красоты.

Графиня ди Кастильоне жила в особняке в затворничестве и скончалась от апоплексического удара в 1899 году. Она не хотела, чтобы кто-то видел, как умирает ее красота…

В 1913 году известный поэт, библиофил Робер де Монтескью, покоренный красотой графини, издал ее биографию, а также собрал большинство ее фотографий, 275 из которых находятся сейчас в Метрополитен-музее (Нью-Йорк). О ней также был снят одноименный фильм и написано несколько романов. Для многих она так и осталась символом красоты, женщиной, которая покорила многие сердца…

Сара Бернар

Эта великая театральная актриса завоевала народное признание и всемирную славу. Ее игра на сцене была гениальной, зрители ее боготворили, критики писали о ней восторженные рецензии, а поэты посвящали ей стихи.

Сара Бернар (1844–1923) появилась на свет 22 октября 1844 года в Париже. Мать Сары Юдифь происходила из еврейской семьи и была дочерью Сары Гирш и коммивояжера Морица Баруха Бернара. С 1835 года Юдифь, ее брат и четыре сестры воспитывались мачехой Сарой Кинсберген.

До своего приезда во Францию Юдифь работала модисткой. Однако в Париже она предпочла стать куртизанкой. Красивая внешность, умение со вкусом одеваться обеспечили ей безбедное существование за счет богатых любовников. Родившаяся дочь Сара мешала Юдифи вести беззаботную жизнь, и поэтому она была отправлена в Англию, где находилась под присмотром няни. Сара могла бы жить там вплоть до совершеннолетия, если бы однажды не произошел несчастный случай: как-то няня оставила Сару одну с мужем-инвалидом, девочка подошла слишком близко к камину, и ее платье загорелось. Соседи спасли Сару. А Юдифь приехала в Англию и забрала дочь в Париж. Однако вскоре она снова покинула ее, оставив на воспитание еще одной няньки.

Вынужденная жить в мрачном доме, девочка замкнулась в себе, исхудала, у нее случались нервные припадки, но мать вскоре забрала ее домой.

Сару отдали в школу мадам Фрессард, где она провела два года. Именно в это время девочка впервые стала участвовать в спектаклях. С 1853 года Сара становится учащейся привилегированной частной школы Грандшамп, куда ее устроил очередной поклонник матери, герцог Морни.

В подростковом возрасте Сара была очень болезненной, врачи даже предрекали ей смерть от туберкулеза. И именно в это время для девочки тема смерти становится навязчивой. Она даже попросила мать купить ей красивый гроб, в котором она впоследствии часто фотографировалась.

Юдифь часто посещала светские рауты, на которые нередко брала с собой и дочь. Но Сара не любила эти выходы в свет и при каждом удобном случае устраивала истерики. Впрочем, она росла скандальной и своенравной девочкой, с которой было тяжело справиться.

Однажды на одном светском рауте Сара закатила огромный скандал своей матери, умоляя отпустить ее в обитель. При этой сцене присутствовал поклонник Юдифи герцог де Морни, сводный брат императора Наполеона III. Он увидел большой актерский потенциал девочки и посоветовал матери отдать Сару в консерваторию. В этот же вечер Морни вместе с Александром Дюма-отцом отвели Сару в театр «Комеди Франсез», где давали «Британника». Представление поразило девушку.

Вскоре по протекции де Морни Сару приняли в Национальную академию музыки и декламации. Однако при поступлении ей нужно было сдать экзамен перед комиссией. К экзамену ее подготавливал сам Александр Дюма-отец, который научил Сару создавать характеры с помощью жестов и голоса. На экзамене все были настолько очарованы голосом Сары, что ее без проблем берут на обучение. Спустя два года в академии будущая великая актриса получила ангажемент в «Комеди Франсез».

В 18 лет она впервые сыграла в трагедии Расина «Ифигения». Сара потом вспоминала: «Когда занавес медленно стал подниматься, я думала, что упаду в обморок». Однако критика ее игру восприняла очень холодно.

В 1863 году она была вынуждена уйти из театра после того, как в припадке гнева ударила другую актрису. После этого скандала ее сразу заметили и пригласили в «Жимназ», затем Сара перешла в театр «Порт-Сен-Мартен», а потом в «Одеон». В этом театре она добилась успеха, сыграв главную роль в одной из пьес Александра Дюма-отца. Каждая новая роль удавалась ей лучше прежней, она получила признание и широкую известность, а 1880 году создала собственную театральную труппу и стала гастролировать по всему миру со своими постановками.

Во время выступлений Сара вкладывала всю себя без остатка. Ее нервное возбуждение было настолько велико, что иногда в конце выступления она падала в обморок. Интересно, что Сара играла много мужских ролей. Оглушительный успех принесла ей роль сына Наполеона в пьесе Ростана «Орленок». В марте 1900 года, когда Сара Бернар играла роль двадцатилетнего юноши, ей самой уже было 56 лет! Игра актрисы была настолько блистательна, что восторженная публика тридцать раз вызывала ее на бис. В списке мужских ролей Бернар значатся также Гамлет, Занетто, Лорензаччо. Ее исполнением роли датского принца восхищался сам Константин Сергеевич Станиславский.

Сара стала одной из первых актрис, решивших сыграть в кино. В 1900 году Бернар появилась на экране в сцене «Дуэль Гамлета», а уже в 1912-м она снялась в фильмах «Королева Елизавета» и «Дама с камелиями».

Актриса настолько любила сцену, что даже после того, как в 1915 году ей пришлось ампутировать ногу, она не оставила театр и выступала, находясь на одном месте, или же ее выносили на сцену на специальных носилках, как в роли царицы Аталии. В последний раз на сцену Бернар вышла в 1922 году, меньше чем за год до своей смерти.

Современники актрисы утверждали, что у нее были тысячи любовников. Она однажды заявила: «Я была одной из самых величайших любовниц своего века». Впервые она влюбилась в 18 лет в графа де Кератри, однако глубокое настоящее чувство пережила с принцем Анри де Линем. В результате этой связи у Сары родился сын Морис. Ее всегда притягивали талантливые мужчины, и ей всегда нравилось, когда они ценили ее гениальность. Бернар была страстной любовницей, однако никогда не отдавала себя без остатка. Ее поклонниками также были Эмиль Золя, Гюстав Доре, Виктор Гюго, Оскар Уайльд. Она магически притягивала как мужчин, так и женщин. Некоторые биографы Сары Бернар высказывают предположение о том, что она соблазнила всех глав государств Европы. Существуют доказательства того, что у нее действительно были близкие отношения с принцем Уэльским и племянником Наполеона I. Сару осыпали подарками король Испании, император Австрии, король Италии. Король Дании Кристиан IX предоставлял в ее распоряжение свою яхту, а герцог Фредерик позволял ей пользоваться своим родовым замком. Ее партнеры по сцене также нередко были ее любовниками, а потом многие становились ее верными друзьями. Самые близкие из них — Филипп Гарнье и Пьер Бертон, которые играли с Сарой в пьесах. Сара и Бертон были так озарены охватившим их чувством, что «могли бы освещать улицы Лондона». Лучшим ее партнером и в жизни, и на сцене был великолепный актер Жан Муне-Сюлли. Один из самых талантливых французских актеров-трагиков, Жан сыграл с Сарой в нескольких пьесах. Их часто называли просто «парой», даже не упоминая при этом их имен, а появление «пары» в театральной афише гарантировало аншлаг и шумный успех.

В первый и единственный раз Сара вышла замуж в 1882 году за греческого дипломата Аристидиса Жака Дамала, который был младше ее на 11 лет. Однако этот брак был неудачным, и спустя несколько месяцев они развелись. Но в последние месяцы его жизни Сара заботливо опекала бывшего мужа, умиравшего от морфия и кокаина. Умер Аристидис в 1889 году.

В возрасте 66 лет Бернар познакомилась с американцем Лу Теллегеном, который был младше ее более чем на 30 лет. Эта любовная связь длилась четыре года. Позже в своей автобиографии «Женщины были добры ко мне» Теллеген признавал, что это были самые лучшие годы в его жизни.

Сара Бернар умерла 26 марта 1923 года. Почти весь Париж пришел на похороны «королевы театра». От бульвара Мальзерб до кладбища Пер-Лашез последний путь Бернар был буквально усыпан камелиями — ее любимыми цветами, а десятки тысяч почитателей ее таланта шли за гробом из розового дерева…

Один из лучших российских критиков Александр Кугель в некрологе написал: «Умерла Сара Бернар — актриса почти легендарной славы и известности. В суждениях о Саре Бернар было много преувеличений — в одну и в другую сторону. Из тысячи театральных снов, более или менее упоительных, которые мне снились, сон о Саре Бернар — один из самых оригинальных и сложно-занимательных».

Екатерина Долгорукова

Она покорила сердце русского императора и стала единственной фавориткой на Руси, закончившей свою любовную историю законным браком с императором.

Екатерина Михайловна (1847–1922) родилась в Москве и была представительницей древнейшего княжеского рода. Ее семья на все лето выезжала в свое родовое поместье под Полтавой, Тепловку. Именно здесь в 1859 году состоялась первая встреча российского императора и красавицы княжны Екатерины. Александр II после военных учений посетил их имение. Однажды он отдыхал на террасе и увидел пробегавшую мимо красивую девочку, подозвал ее и спросил, кто она и кого ищет. Девочка назвалась Екатериной Долгоруковой и сказала, что ищет императора. Растроганный Александр попросил девочку показать ему сад. После прогулки за ужином он всячески хвалил Екатерину.

Вскоре Михаил Михайлович Долгоруков внезапно скончался, а его семья была разорена. Тогда мать Екатерины, урожденная Вера Вишневская, обратилась к императору с просьбой о помощи. Александр II приказал выделить крупную сумму для опеки над детьми князя Долгорукова, а сестер Екатерину и Марию отправил на обучение в женский Смольный институт. Здесь они получили прекрасное образование: выучили несколько иностранных языков, научились поведению в светском обществе и вести домашнее хозяйство. Современники писали, что «Екатерина была среднего роста, с изящной фигурой, с изумительно нежной кожей оттенка слоновой кости и роскошными светло-каштановыми волосами. У нее были выразительные светлые глаза и красивый рот с тонкими губами и прекрасными белыми зубами. При всем этом она обладала добрым, отзывчивым сердцем и на редкость веселым и приветливым характером».

Екатерина и император ни разу не виделись, пока в 1865 году в Вербное воскресенье Александр II не посетил Смольный институт, где ему были представлены сестры Долгоруковы. Император узнал в Екатерине ту девочку, которая когда-то показывала ему сад в Тепловке. При каждом посещении института, а они стали частыми, он подолгу беседовал с Екатериной.

В семнадцатилетнем возрасте Екатерина Михайловна окончила институт и жила на Бассейной. Как-то весной в сопровождении горничной она шла по Летнему саду и встретила Александра Николаевича. Не обращая ни малейшего внимания на любопытных прохожих, император повел девушку вглубь аллеи, по дороге осыпая ее комплиментами. Эта прогулка закончилась тем, что он уже под вечер чуть ли не признавался в любви.

И после этой встречи царь по-настоящему влюбился в красавицу Екатерину. С этих пор они стали часто встречаться в Летнем саду. И каждый раз Александр говорил ей о своей любви. И только лишь спустя год Екатерина Михайловна ответила ему взаимностью.

13 июля 1866 года они впервые провели ночь в Бельведерском замке близ Петергофа, который стал местом их дальнейших свиданий. Именно здесь император произнес торжественную клятву Екатерине: «Увы, я сейчас не свободен. Но при первой же возможности женюсь на тебе, ибо отныне и навеки считаю тебя своей женой перед Богом…»

Их свидания, конечно же, не остались незамеченными, но об этом старались не говорить, поскольку это было небезопасно. К тому же поначалу известие о новом увлечении царя никто не воспринял всерьез. Александр Николаевич слыл известным ловеласом, романы которого следовали один за другим. А некоторым моральным оправданием для него, скорее всего, был тот факт, что его супруга Мария Александровна после рождения восьмерых детей часто болела и по наставлению врачей уклонялась от выполнения супружеских обязанностей. Она часто выезжала на лечение за границу, отдыхала в их подмосковном имении Ильинское и все реже виделась с царем. Как писали современники, императрица снисходительно относилась к такой слабости мужа, называя ее «умилениями сердца». Его романы следовали один за другим, и все уже привыкли к такому положению вещей. И тут вдруг сильное чувство… Любовь к Екатерине стала для него смыслом жизни. Он сам говорил ей о том, что другие женщины для него не существуют. Даже тогда, когда им случалось разлучаться, Александр писал ей пылкие письма, в которых снова признавался в любви. Для того чтобы они могли как можно чаще видеть друг друга, он сделал ее фрейлиной императрицы. Вообще же Екатерина вела замкнутый и скромный образ жизни, не ходила на званые обеды, не ездила в театр.

Вскоре Екатерина Михайловна забеременела. А когда пришло время родов, она одна поехала в Зимний дворец. Проникнув через потайную дверь в бывший кабинет Николая I, она прилегла на диван. Стоявший на часах у комнаты солдат разбудил Александра II в первом часу ночи. Срочно вызвали доктора и повивальную бабку и к половине десятого утра Екатерина Долгорукова родила сына Георгия. Александр сразу же распорядился дать мальчику свое отчество и дворянский титул.

Ребенка отвезли в дом генерала Рылеева — начальника личной охраны царя. Здесь малыш находился первое время под пристальным вниманием сначала русской кормилицы, а затем гувернантки-француженки.

Слух о родах быстро распространился. Императорская семья и близкие к ним люди были возмущены этим. Они тревожились о том, не станет ли из-за тяжелой болезни супруги сегодняшняя фаворитка завтрашней законной женой императора. Эти опасения усилились после того, как вскоре у них родилась дочь.

С этого времени у царя публично было две семьи! При этом старший сын наследника престола Николай Александрович (будущий Николай II) был на четыре года старше своего дяди Георгия. С 1872 по 1878 год Екатерина родила императору еще троих детей: второй мальчик скоро умер, девочки Ольга и Екатерина вскоре эмигрировали из России.

Императрица Мария Александровна умерла в мае 1880 года. На отпевании жены в соборе Петропавловской крепости царь выглядел потерянным, и никто из присутствующих не сомневался в искренности его переживаний: он чувствовал огромную вину перед супругой.

Однако после 40 дней траура вместо одного года «раб Божий благоверный государь-император Александр Николаевич обручился с рабой Божьей Екатериной Михайловной». Тайный обряд совершился в июле того же года у походного алтаря в одном из залов Царскосельского дворца. После завершения церемонии 62-летний царь сказал молодой супруге: «Как долго я ждал этого дня! Четырнадцать лет. Что за пытка! Я не мог ее больше выносить, у меня все время было чувство, что сердце не выдержит более этой тяжести. Я боюсь своего счастья. Я боюсь, что меня Бог скоро лишит его».

В этот же день Александр подписал тайный указ о своем вступлении в морганатический брак с княжной Долгоруковой. Он также предоставил жене титул и фамилию светлейшей княгини Юрьевской (от Юрия Долгорукого). Эту же фамилию и титул получили и трое их детей.

Однако вскоре тайное стало явным, и все были шокированы этим поступком императора. Александр II, несмотря на такие настроения в обществе, решил материально обеспечить молодую супругу и детей. По его завещанию от 11 (23) сентября 1880 года размещенная в банке сумма в размере более трех миллионов рублей в процентных бумагах становилась собственностью княгини Юрьевской и их общих детей. Торопливость, с которой государь заботился о будущем своей семьи, была не случайна — его жизнь ежедневно подвергалась смертельной опасности.

В это время народные настроения в России были беспокойными, а в Зимнем дворце уже говорили о готовящихся покушениях на царя. Несколько раз его убеждали уехать на время за границу, но император отклонил все предложения, желая остаться на родине.

1 марта 1881 года Александр II проснулся, как обычно, долго гулял с детьми и женой по парку, а потом стал собираться на парад войск. Екатерина, помня о возможных покушениях, просила супруга отказаться от присутствия на параде. Но Александр не захотел менять свои планы. Парад прошел, как всегда. На обратном пути император заехал к своей тете — навестить ее и справиться о здоровье. Там, как обычно, он выпил чашку чая и, снова сев в экипаж, поехал домой. В 15 часов под ноги лошадям царской кареты бросили сверток, в котором была бомба. Двое гвардейцев и пробегавший мимо мальчик были убиты. Выбравшись из-под перевернувшейся кареты, Александр не сел в сразу поданные сани, а подошел к пострадавшим при взрыве слугам.

И вдруг раздался оглушающий взрыв. Когда дым рассеялся, люди увидели лежавшего на мостовой императора: правая нога у него была оторвана, вторая почти отделилась от туловища. Александр истекал кровью, но, будучи еще в сознании, просил: «Во дворец меня. Там умереть…»

Раненого монарха перевезли в Зимний, однако помочь ему уже никто не мог. Через несколько часов он умер. Глаза ему закрыли руки той, которую он всегда любил. Княжна овдовела через неполных девять месяцев после венчания с любимым.

Перед погребением мужа Екатерина Михайловна принесла к гробу венок, сплетенный из своих волос, и вложила его в руки императора. Это был ее последний подарок любимому.

Через несколько месяцев светлейшая княгиня навсегда покинула родину, поселившись на юге Франции. До конца жизни она оставалась верна своей любви, так и не вышла больше замуж, тридцать лет находилась в окружении фотографий и писем своего единственного возлюбленного. Екатерина Михайловна скончалась в 1922 году на своей вилле «Жорж» под Ниццей.

Лили Лэнтри

Лили Лэнтри (1853–1929), урожденная Корбе, родилась на острове Джерси в семье священника, занимавшего высокий духовный пост. Всем было известно, что ее отец, несмотря на свое положение, имел много любовниц. Выросшая в семье не слишком строгих нравов, Лили на всю жизнь сохранила свободное отношение к любви и браку. Однажды она убежала из дома, решив стать знаменитой актрисой и, заработав огромное состояние, навсегда забыть о нужде. В это время она и познакомилась с Эдуардом Лэнтри, сыном богатого промышленника. Он сразу же предложил Лили руку и сердце, а она недолго думая согласилась. Девушка знала, что после свадьбы муж заберет ее в Англию, где ей откроются большие перспективы. В то время она еще была очень юной, наивной и неопытной.

Лишь через несколько лет Лили Лэнтри станет одной из самых известных лондонских красавиц, расположения которой будут добиваться самые знатные и влиятельные мужчины Англии.

Судьбоносным для Лили стало ее знакомство с Эдуардом, принцем Уэльским. Это случилось на ужине у его друга Алана Янга. Свидетели их встречи говорили, что в тот день принц не отходил ни на шаг от новой знакомой, осыпал ее комплиментами и восхищался ее красотой. Лили действительно была прекрасна. Правильные черты лица, большие голубые глаза, нежная кожа, шелковистые волосы, неотразимая улыбка — все это, естественно, привлекало внимание мужчин. По словам очевидцев, Лили Лэнтри напоминала греческую богиню.

Что касается Эдуарда VII, то его небезосновательно считают самым скандальным монархом из династии Виндзоров. Прозвище Любвеобильный подходит ему как нельзя лучше, ведь король действительно был человеком крайне свободным, как в помыслах, так и в поступках.

Чопорная королева Виктория и ее супруг принц Альберт воспитывали сына в традициях своего времени, строго ограничивая его жесткими нравственными рамками. По мере взросления мальчика в нем рос протест против навязываемых ему жизненных приоритетов. Вскоре ни авторитарная мать, ни другие члены королевской семьи не могли повлиять на Эдуарда. Юный принц Уэльский стал жить по-своему, отвергая те правила, которые до этого соблюдались при королевском дворе. Стоит отметить, что образ жизни будущего короля Англии был весьма беспорядочным.

Чтобы не позорить честь королевской семьи безнравственным поведением принца, родители отправили его на службу в Ирландию. Они надеялись, что это пойдет сыну на пользу и изменит его характер в лучшую сторону. Но в Ирландии свободолюбивый Эдуард завел интрижку с юной актрисой Нелли Клифден, после которой женщины стали занимать в его жизни первое место.

Принц Эдуард пошатнул традиционный образ английской королевской семьи, положив начало внутренним раздорам и склокам. Он тратил баснословные суммы на развлечения и пышные балы, охоту и азартные игры, театры и многочисленных любовниц. Он заводил романы не только с леди из приличных семей, но и с женщинами из народа, а также с девицами легкого поведения. Берти, как называли принца близкие друзья, не только не скрывал своих амурных похождений, но и очень ими гордился.

Чтобы как-то изменить сложившуюся ситуацию, венценосные родители решили срочно женить Эдуарда. После долгих уговоров он согласился на брак с принцессой Александрой, старшей дочерью датского короля Христиана IX. Однако свадьба никак не повлияла на образ жизни любвеобильного принца. Он даже не считал нужным скрывать от жены свои постоянные измены. Спокойная, терпеливая Александра прощала Эдуарду супружескую неверность, смотрела сквозь пальцы на его бесчисленные любовные интрижки и рожала мужу детей. Принц был любящим и заботливым отцом, но это не мешало ему распутничать. Шли годы, а он по-прежнему часто исчезал из дворца, чтобы встретиться с очередной возлюбленной.

Итак, через несколько дней после знакомства Эдуарда с Лили окружающие стали подозревать принца в новом любовном романе, теперь уже с начинающей актрисой. Он же и не пытался скрывать свою связь с Лили, представляя ее всем как «любимую женщину».

Скандал, разразившийся в королевской семье, затронул и все высшее общество английской столицы. Однако Эдуард не обращал на это никакого внимания. Ради Лили он был готов на все.

Спустя четыре года со дня знакомства с Эдуардом, зимой 1881-го, Лили Лэнтри дебютировала на сцене театра в пьесе «По ступеням власти». Принц Уэльский посетил премьеру со всей семьей! Актерское мастерство возлюбленной вызвало у него бурю восторга, хотя многие лондонские театралы утверждали, что особым талантом Лэнтри не отличалась. Тем не менее пятилетняя театральная карьера Лили была довольно успешной — она стала одной из известнейших актрис своего времени. У нее появились деньги и слава — сбылась ее детская мечта.

Лили сопровождала Эдуарда не только в путешествиях и поездках. Он постоянно появлялся с ней в высшем обществе, вызывая негодование аристократов. Принц ничуть не стеснялся выражать свои чувства на глазах у сотен людей: однажды он даже публично поцеловал Лили, что стало предметом сплетен в высшем свете чуть ли не на год.

Но это были еще цветочки. Дошло до того, что однажды Эдуард привел Лили в Букингемский дворец и представил любовницу собственной супруге и матери. С тех пор миссис Лэнтри часто навещала королеву и чувствовала себя при этом вполне свободно. В один из таких дней, находясь в загородном королевском дворце, Лили вдруг ощутила недомогание. Принц немедленно вызвал врача, который, осмотрев женщину, сказал, что она беременна. В это время рядом с любовниками находилась и жена Эдуарда. Никто не отрицал тот факт, что отцом ребенка был принц Уэльский.

Королевская семья приложила все усилия, чтобы об этом событии никто не узнал. Лили увезли во Францию, где она жила в маленьком особняке, подальше от любопытных глаз, до самого рождения дочери. Когда же через некоторое время миссис Лэнтри стала везде появляться с ребенком, она заявила, что девочка — ее осиротевшая племянница. Ходили слухи, что ребенок Лили мог быть и от другого ее любовника, принца Баттенбергского, к которому молодая актриса питала весьма нежные чувства.

После родов Лили располнела и утратила прежнее очарование. Ее роман с Эдуардом постепенно угас, и влюбленные отдалились друг от друга. Лили посвятила себя воспитанию дочери, а у Эдуарда появились новые увлечения.

Вскоре Лили Лэнтри повторно вышла замуж. Ее избранником стал Хьюго де Бат, который через десять лет получил титул барона.

В начале 1901 года скончалась королева Виктория, и Эдуард стал королем. На тот момент ему исполнилось пятьдесят девять. Новый монарх отличался проницательностью и гибкостью характера; он способствовал укреплению дружественных связей с Францией и был первым английским королем, посетившим Россию. Однако в первую очередь потомки запомнили его как Эдуарда Любвеобильного. Умер он в 1910 году. Его бывшая возлюбленная Лили, ставшая баронессой де Бат, пережила монарха на девятнадцать лет и умерла в 1929 году.

Катарина Шратт

Австрийская актриса, любовница императора Австрии Франца Иосифа.

Катарина Шратт (1853–1940) появилась на свет в семье продавца канцелярскими товарами Антона Шратта. С шести лет девочка увлеклась театром. Ее родители не хотели для дочери актерской судьбы, но она целеустремленно шла к своей цели. В семнадцатилетнем возрасте Катарина впервые выступила на сцене Венской театральной академии. В 1872 году ее первым постоянным местом службы стал Придворный театр в Берлине, где в течение непродолжительного времени актриса добилась оглушительных успехов. Но вскоре Катарина уехала, получив приглашение в Венский городской театр. Затем, работая в Немецком придворном театре в Санкт-Петербурге, Шратт весной 1879 года вышла замуж за венгерского консульского чиновника Николауса Кисса и родила в 1880 году сына Антона, потом гастролировала в Нью-Йорке и вернулась к работе в венском Бург-театре. Однако семейное счастье длилось недолго, и в 1880 году супруги разошлись, хотя официально она оставалась его женой еще долгие годы. Вскоре Катарина стала одной из самых известных актрис Австрии. В 1887 году она получила звание придворной актрисы. В 47 лет из-за разногласий с директором Бургтеатра Паулем Шлентером Шратт уволилась и ушла на пенсию в октябре 1900 года.

Известную актрису приглашали на все большие мероприятия. На бале промышленников в 1885 году у Катарины Шратт состоялась продолжительная беседа с императором Францем Иосифом. Скорее всего, именно тогда симпатичная и раскрепощенная, но в то же время почтительная девушка произвела сильное впечатление на Франца Иосифа. Он все чаще стал появляться в театре на спектаклях с ее участием.

С 1886 года император начал наносить актрисе частные визиты. Во время этих визитов они общались за чашкой кофе, она рассказывала ему все театральные и городские слухи и сплетни — о той стороне жизни, которая была неизвестной для императора, погруженного в мир государственных дел. Его жена Елизавета не возражала против их отношений и даже «маскировала» эти отношения, так как Катарина официально считалась подругой императрицы, и они действительно хорошо относились друг к другу. Сиси не только не ревновала — наоборот, она была довольна тем, что во время этих встреч ее муж не чувствует себя одиноким. Франц был просто счастлив: в особняке Катарины в венском Хитцинге он нашел домашний уют и тепло — все то, чего за 44 года брака так и не смогла дать ему его обожаемая Сиси.

Франц Иосиф и его окружение смогли придать этой связи настолько приличный вид, что в обществе ее воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Более того, их отношения были окутаны таким туманом, что до сих пор неясно, была ли актриса всего лишь подругой и платоническим увлечением пожилого императора или же чем-то большим. Известно, что в 1888 году они обменялись письмами, в которых вопрос об их дальнейших отношениях был затронут и решен Францем Иосифом так: «Я люблю свою жену и не хотел бы злоупотреблять ее доверием и ее дружбой к вам». Заметив, что он «слишком стар для чувств братской дружбы», император добавил, что хотел бы стать для Шратт «другом-отцом», но при этом не очень-то по-отцовски признался, что «обожает» ее.

Последующие письма Франца Иосифа госпоже Шратт, особенно после размолвки, случившейся между ними в 1900 году, свидетельствуют о том, что «отцовская дружба» Франца Иосифа все-таки была поздней любовью, скрасившей довольно грустную старость императора. «Я думаю о вас с такой тоской и так часто вспоминаю о былых, лучших временах… — писал он своей подруге, покинувшей Вену после того, как Франц Иосиф не пошел навстречу ее просьбам уволить директора Бургтеатра, с которым Катарина поссорилась. — По утрам первая моя мысль всегда принадлежала вам… Надежда увидеть вас, быть в вашем милом обществе всегда была для меня утешением и придавала мне силы, а теперь на старости лет я вынужден оставаться в одиночестве… Не верю, чтобы вы этого хотели, ваше доброе сердце не позволит этого».

Катарина Шратт любила шикарно жить, увлекалась азартными играми, и император постоянно оказывал актрисе финансовую помощь для погашения ее долгов. Он преподносил ей ценные ювелирные изделия, а также подарил ей виллу в Вене, вблизи от Шенбрунна, и трехэтажный дворец Кенигсвартер на Кернтнер-ринг напротив здания оперного театра. Их связь продолжалась вплоть до смерти императора.

После смерти монарха Шратт жила уединенно на Кернтнер-ринг. Иногда она соглашалась на выступления для благотворительных организаций. Ее основным занятием стало собирание пазлов. В последние годы Катарина ударилась в религию, ежедневно бывала в церкви и по нескольку раз в неделю — на могиле императора. О своих отношениях с Францем Иосифом она хранила полное молчание.

Катарина Шратт умерла 17 апреля 1940 года и была похоронена на кладбище Хитцинга в Вене.

Зинаида Скобелева

Первая красавица Санкт-Петербурга покорила внука Николая I и сына Александра II и стала одному женой, а второму — любовницей.

Зинаида Дмитриевна Скобелева (1856–1899) появилась на свет в 1856 году в семье Дмитрия и Ольги Скобелевых. В детстве она была окружена любовью и достатком. Когда Зинаида подросла, она вместе со своей сестрой Надеждой стала посещать светские балы, на которых была первой красавицей. Вокруг нее всегда было много поклонников, не стал исключением и принц Евгений Лейхтенбергский. Он приходился по матери внуком императору Николаю I, а по отцу в его жилах также текла королевская кровь: его прабабушка Жозефина Богарне была супругой Наполеона. Евгений жил один с дочерью Дарьей, поскольку его жена Дарья Опочинина скончалась при родах в 1870 году. Евгений Лейхтенбергский был командиром пятого гусарского Александрийского полка, участвовал в русско-турецкой войне, был произведен в генерал-майоры с назначением в свиту и пожалован орденом святого Владимира III степени с мечами. По окончании боевых действий командовал бригадами кавалерийской дивизии. С 1886 года был в звании генерал-лейтенанта.

Против любовной связи между Евгением и Зинаидой были все родственники царской династии, а о свадьбе не могло быть и речи. Однако никакие уговоры и запреты не остановили Евгения, и в 1878 году он женился на Зинаиде. Но брак по закону был признан морганатическим, то есть неравнородным, при котором жена не может пользоваться сословными привилегиями мужа, ни жена, ни дети не имели права на престолонаследие. Однако Зинаиде все же пожаловали высочайший титул графини Богарне, а в 1889 году — титул светлейшей герцогини Лейхтенбергской.

Евгений и Зинаида жили в столице в царских хоромах. Им принадлежали знаменитые дворцы Мариинский и Румянцевский, а также Пашковское имение в Тамбовском уезде.

Супруги вели светский образ жизни. Зинаида продолжала посещать все балы, где пользовалась большой популярностью. И именно там произошла встреча сына императора Александра II великого князя Алексея с этой красавицей, в результате которой он влюбился. Вскоре Зинаида и Алексей стали любовниками.

Великий князь Александр Михайлович писал о Зинаиде: «Когда я упоминаю ее имя, я отдаю себе отчет в полной невозможности описать физические качества этой удивительной женщины. Я никогда не видел подобной ей во время всех моих путешествий по Европе, Азии, Америке и Австралии, что является большим счастьем, так как такие женщины не должны часто попадаться на глаза. Когда она входила, я не мог оставаться с нею в одной комнате. Я знал ее манеру подходить в разговоре очень близко к людям и сознавал, что в ее обществе я становлюсь не ответственным за свои поступки. Все молодые великие князья мне в этом отношении вполне сочувствовали, так как каждый страдал при виде ее так же, как и я. Находясь в обществе очаровательной Зины, единственное, что оставалось сделать — это ее обнять, предоставив церемониймейстеру делать что угодно… Дело осложнялось тем, что наш Beau Brummel, великий князь Алексей Александрович, был неразлучным спутником четы Лейхтенбергских, и его любовь к герцогине уже давно была предметом скандала. В обществе эту троицу называли «ménage royal à trois», и все усилия воздействовать на него не имели успеха. Я полагаю, что великий князь Алексей пожертвовал всем русским флотом, только бы его не разлучили с Зиной».

Вскоре об этом романе все узнали, разразился скандал. Но любовная связь Алексея с Зинаидой не только не прекратилась, но и стала открытой. На царской пристани даже появилась яхта великого князя под названием «Зина». Евгений смирился с таким положением вещей, поскольку ничего не мог поделать. Любовные отношения Алексея и Зинаиды длились с 1880 года почти до самой ее смерти.

Зинаида Лейхтенбергская скончалась от рака горла в 1899 году, не оставив после себя наследников. Похоронена она в Петербурге в Александро-Невской лавре. Евгений Максимилианович пережил свою жену всего лишь на два года.

Анна Наговски

Любовница императора Австрии Франца Иосифа.

О детстве этой фаворитки австрийского монарха практически ничего не известно. Но уже в 14 лет Анна Новак (1860–1931) — ее настоящая фамилия — была выдана замуж за владельца шелковой фабрики Хойдука, увлеченного игрока и алкоголика. Но Анна вскоре развелась, не выдержав тяжелой жизни рядом с алкоголиком. При разводе она предоставила ему значительную денежную сумму. Во второй раз Анна вышла замуж за Франца Наговски — известного дамского угодника. Он был железнодорожным служащим, который ранее работал в Верхней Италии, а затем был переведен в Вену по приказу императора. Второй муж Анны также делал долги, которые супруга погашала вместо него.

Анна познакомилась с императором случайно во время утренней прогулки в парке Шенбруннского дворца. И между ними возникли отношения, которые продолжались в течение 14 лет. За это время у Анны родились двое детей, отцовство которых приписывают императору. Время от времени от Франца Иосифа она получала туго набитый деньгами конверт. Денежная помощь императора Анне оценивается в более чем 100 тысяч гульденов.

Однако спустя 14 лет любовных отношений Франц Иосиф познакомился с актрисой Катариной Шратт и решил расстаться с Анной. Ее пригласили в Хофбург, где незнакомый барон преподнес от императора подарок. Ей предложили самой определить финансовый эквивалент ее заслуг «за 14 лет службы императору». Наговски также написала расписку, в которой поклялась хранить молчание о связи с монархом.

Мицци Каспар

Любовница кронпринца Австро-Венгрии Рудольфа, которая смогла окружить его комфортом, любовью и материнским теплом.

Мицци Каспар (1864–1907), настоящее имя Мария Каспар, родилась в 1864 году в Граце. Мицци Каспар была субреткой, как в то время в Австро-Венгрии называли элитных проституток. Мицци познакомилась с кронпринцем в публичном доме фрау Вольф. Однако их отношения вскоре переросли «товарно-денежную» стадию и вышли на совсем другой уровень. Ходили слухи, что у Каспар от кронпринца было двое детей, но это, скорее всего, не так, если, конечно, дети не умерли еще во младенчестве. Мицци не была образованна, не принадлежала к знатному роду и даже не блистала красотой. Однако она была добра, не просила денег, не жаловалась — иными словами, с ней было комфортно. Она могла дать Рудольфу именно то, чего ему не хватало, — ощущение комфорта. Каспар часто путешествовала с кронпринцем и, скорее всего, была вместе с ним, когда он искал невесту.

Существует два мнения насчет их отношений. С одной стороны, о ней говорят как о лучшей подруге кронпринца, которая принимала его таким, каким он был, и встречалась с ним по любви, а не из-за денег. Это подтверждает тот факт, что после трагической смерти Рудольфа Мицци уничтожила все письма и хранила молчание, хотя могла бы написать мемуары и выгодно их продать на волне ажиотажа. С другой стороны, Мицци называют шпионкой, специально приставленной полицией, чтобы докладывать о Рудольфе. То, что кронпринц был под надзором полиции, всем известно, поскольку императору было интересно знать, чем же занимается наследник престола. Несмотря на другие любовные увлечения, Рудольфа связывали с Мицци очень близкие отношения до самой его смерти. В 1887 году кронпринц купил для нее в Вене за 60 тысяч гульденов трехэтажный дом. Он также подарил ей наличные и украшения на сумму до 130 тысяч гульденов.

Потерявший интерес к жизни Рудольф решил покончить жизнь самоубийством и предлагал Мицци это сделать вместе с ним, но та отказалась и донесла о планах Рудольфа в полицию, которая не обратила на это сообщение ни малейшего внимания. Известно, что последнюю ночь перед самоубийством, совершенным с баронессой Марией Вечерой, Рудольф провел у Мицци Каспар. В своем завещании кронпринц оставил своей любовнице 30 тысяч гульденов.

Мицци Каспар никогда не давала интервью и жила в полном уединении, не оставив ни дневников, ни писем, ни мемуаров, и умерла от сифилиса в 1907 году.

Мария Александрина фон Вечера

Это одна из самых трагических историй любви конца XIX века. До сих пор точно никто не знает, что на самом деле заставило кронпринца Рудольфа Габсбурга, наследника австрийского престола, и его возлюбленную, румынскую баронессу Марию Вечеру (1871–1889), покончить с собой…

Мария Александрина фон Вечера родилась в 1871 году в семье Альбина Вечеры, венгра из Румынии, который служил дипломатом в Константинополе и в 1870 году получил титул барона. Ее мать Хелена происходила из семьи греческого банкира и англичанки.

Однако вскоре семья распалась: родители развелись, отец надолго уехал в Каир с миссией, а мать с детьми жила в своем особняке в Вене. Они вели светский образ жизни: прогулки, посещение скачек, театров, балов…

Мария повзрослела и поражала всех своей красотой: большие темные глаза, опушенные длинными ресницами, прекрасная фигура, осиная талия. Ходили слухи о невероятных романах семнадцатилетней девушки, но доказательств не было. Хотя никто не мог назвать ни одного счастливого избранника: сердце Марии было отдано лишь одному Рудольфу, наследнику престола.

Кронпринц Рудольф был одним из самых одаренных юношей того времени. Он увлекался естественными науками, особенно орнитологией, с группой ученых и писателей работал над энциклопедическим изданием «Австро-Венгерская монархия». Несмотря на склонность к наукам, ему не разрешили поступить в университет. Вместо этого император вскоре отправил сына в армию. В 24 года Рудольф стал фельдмаршалом, вице-адмиралом и командующим 25-й дивизией, стоявшей под Веной.

Кронпринцу не нравилась политика отца, и он начал публиковать анонимные статьи в главной оппозиционной газете Neues Wiener Tagblatt. Император Франц Иосиф распорядился установить слежку за Рудольфом и его окружением.

В 1881 году император женил сына на бельгийской принцессе Стефании, обычной девушке, к тому же очень ревнивой. Спустя два года у них родилась дочь. Но даже любимый ребенок не сблизил супругов. Стефания ревновала, а Рудольф вел привычный образ жизни: выезжал на охоту, много времени проводил с друзьями, имел мимолетные любовные увлечения и всецело ему преданную Мицци Каспар.

Но однажды в октябре 1888 года на ипподроме Фройденау в Вене состоялась судьбоносная встреча Рудольфа и Марии. Баронесса обратилась к знакомой графине Лариш с просьбой помочь ей встретиться с кронпринцем. Та сразу сделалась конфиденткой влюбленной.

Графиня Лариш была вхожа в императорский дворец, поэтому смогла устроить так, что мать и дочери Вечера оказались в театральной ложе по соседству с ложей Рудольфа. В антракте Мария и кронпринц перебросились несколькими фразами, и магический голос Марии очаровал Рудольфа.

После этого у них начался роман в письмах, а в конце месяца состоялось первое свидание. Затем, всеми правдами и неправдами, они встречались тайком, наслаждаясь друг другом. Рудольф, позабыв об осторожности, даже тайно приводил любимую в свои покои в Хофбурге. Сплетни и слухи об их связи быстро расползались по замку.

Так длилось больше года. И вскоре Рудольф и Мария осознали всю безысходность своего положения. Рудольф написал папе римскому, умоляя Льва XIII расторгнуть брак с нелюбимой Стефанией, хотя прекрасно понимал, что разрешения он не получит.

Однажды Мария и кронпринц сидели в его кабинете, и баронесса заметила на столе череп и револьвер. Она взяла в руки оружие и посмотрела на Рудольфа, и они впервые заговорили об этом. При следующей встрече кронпринц подарил любимой простое железное кольцо с выгравированными буквами ILVBIDT — начальные буквы фразы In Liebe vereint bis in den Tod — «Любовью соединены насмерть». Мария же подарила возлюбленному золотой портсигар с надписью: «В знак благодарности своей счастливой судьбе. 13 января 1889 года».

Мысли о самоубийстве ранее часто посещали Рудольфа, и он однажды заговорил об этом с Мицци, но та лишь рассмеялась. Вскоре императору доложили о настроении сына, но он не придал этому большого значения.

Однако его возмутило письмо, полученное из Ватикана, в котором говорилось, что Рудольф просил разрешения на развод. Франц Иосиф не собирался вмешиваться в любовные похождения сына, ведь и сам был не без греха, но развод — это уж слишком… Вскоре состоялся серьезный разговор императора с кронпринцем. Скорее всего, Рудольф уже принял роковое решение, поэтому не стал спорить с отцом и пообещал расстаться с Марией. Успокоившись, император пригласил кронпринца с супругой на семейный обед.

В это время Мария испытывала сильное желание объявить всем, что она принадлежит Рудольфу, а он ей. 27 января у германского посла был бал, куда красавица Мария приехала в белом наряде, словно невеста, и была хороша как никогда. Принцесса Стефания и Мария пристально взглянули друг на друга. Для Рудольфа же появление любимой на балу стало полной неожиданностью. Его близкий друг граф Хойос фон Шпитценштайн подошел к Марии и шепотом попросил ее покинуть бал. Кронпринц же весь вечер не отходил от супруги и старался быть предельно внимательным. Но Стефания была разгневана. Уезжая с бала, Рудольф напомнил графу Хойосу о приглашении на охоту в замок Майерлинг послезавтра. Такое же приглашение получил принц Кобургский.

Зная, что дома его ждет скандал, кронпринц не поехал во дворец, а переночевал у Мицци и вернулся к себе только под утро. На следующий день была назначена охота, а вечером торжественный ужин во дворце. Но Рудольф уже знал, что он туда не пойдет.

В понедельник, 28 января, Мария Вечера села в экипаж и выехала в Майерлинг. Рудольф выехал чуть позже в другом экипаже. За ним в карете следовал агент тайной полиции. За городской заставой кронпринц на ходу выпрыгнул из своей кареты, экипаж развернулся и поехал обратно в Вену, агент за ним. А Рудольф в условленном месте пересел в экипаж Марии.

Приехав в Майерлинг, они поужинали и рано отправились в спальню. Утром приехали граф Хойос и принц Кобургский. Рудольф сказал им, что плохо себя чувствует и присоединится к ним завтра. Одновременно Рудольф послал кучера на станцию дать во дворец телеграмму, в которой извинялся, что не сможет приехать на ужин из-за простуды.

После совместного обеда Рудольф и гости разбрелись по своим комнатам. В ночь на 30 января Рудольф и Мария остались одни. За окном бушевала непогода, а прощальные письма Марии были уже написаны: «Дорогая мама, прости мне то, что я делаю. Я не могу противиться любви. Хочу быть с ним на Алландском кладбище. Я буду счастливее в смерти, чем в жизни». Сестре она писала: «Мы оба уходим в таинственный мир. Думай иногда обо мне. Будь счастлива, выходи замуж не иначе как по любви… Не плачь, я счастлива. Помнишь линию жизни на моей руке? Каждый год 13 января приноси цветы на мою могилу».

Мария легла в постель, улыбнулась любимому и закрыла глаза. Рудольф приставил револьвер к ее виску и нажал курок… Несколько часов он сидел в оцепенении рядом с ней. Потом сел к столу и закончил письма. Жене он писал: «Милая Стефания! Ты избавишься от моего присутствия. Будь добра к нашему несчастному ребенку, ведь это единственное, что останется после меня… Я спокойно иду навстречу смерти, которая единственная может сохранить мое доброе имя».

Он также написал письмо матери, но ни одного слова отцу. Затем встал, спустился в лакейскую, велел слуге разбудить его в шесть утра. После этого вернулся в спальню и заперся на ключ. Придвинул к постели столик и поставил на него зеркало. Лег рядом с любимой и выстрелил в висок…

В шесть утра слуга постучал в дверь, но ответа так и не получил. Он побежал за графом Хойосом и принцем Кобургским. Они выломали дверь и увидели ужасную картину…

Вскоре царская семья узнала об этом событии. Официально было объявлено, что кронпринц «в минуту душевного помрачения покончил с собой». В то же время было принято решение, что имя Марии Вечеры никогда не будет названо в связи с гибелью кронпринца, а еще лучше, если оно будет вообще позабыто. В одной из газет промелькнуло сообщение о смерти баронессы Марии фон Вечеры, но этот номер был сразу же конфискован жандармерией.

Марию тайно похоронили, и даже ее мать не смогла присутствовать на похоронах, поскольку ее фактически выслали из Австрии. Графиню Лариш также отправили в изгнание.

Рудольф был похоронен в усыпальнице Габсбургов, с соблюдением всех обрядов и традиций, однако в узком кругу близких родственников.

Матильда Кшесинская

Она была женщиной-легендой, звездой русского балета, которая у многих вызывала восхищение и страсть. Дожив практически до ста лет, она до самой смерти сохранила в своей душе любовь и волю к жизни. Она первой освоила фуэте, заставила отступить приезжих знаменитостей и открыла дорогу целой плеяде русских танцовщиц — Преображенской, Трефиловой, Павловой, Карсавиной, Спесивцевой.

Матильда Феликсовна Кшесинская (1872–1971) родилась (19) 31 августа 1872 года в Лигово, под Петербургом, в семье артистов балета Мариинского театра. Дед Кшесинской был очень известным скрипачом, певцом и драматическим актером. Отец — великолепным танцовщиком. Мать — актрисой. Кшесинская писала в своих воспоминаниях: «Я была любимицей отца. Он угадывал во мне влечение к театру, природное дарование и надеялся, что я поддержу славу его семьи на сцене. С трехлетнего возраста я любила танцевать, и отец, чтобы доставить мне удовольствие, возил меня в Большой театр, где давали оперу и балет. Я это просто обожала…»

Поэтому абсолютно никого не удивило, что Матильда решила стать танцовщицей и поступила в Императорское театральное училище, где ее педагогами были Лев Иванов, Екатерина Вазем и Христиан Иогансон. Поначалу Маля, как ее называли в семье, занималась не очень прилежно, поскольку азы балетного искусства она давно изучила дома. Она скучала и даже подумывала бросить учебу. Но тут девочка увидела танец итальянской балерины Вирджинии Цукки, которая приехала в Петербург на гастроли. Матильда поняла, к чему стоит стремиться. А в пятнадцать лет, когда она попала в класс к Христиану Иогансону, Кшесинская не только почувствовала вкус к учебе, но стала заниматься с особой прилежностью. Спустя два года она блистательно исполнила танец Лизы из балета «Тщетная предосторожность», именно того самого балета, в котором она увидела Цукки, своего «гения танца».

В 1890 году на выпускном экзамене в училище почетными гостями была вся царская семья, затем состоялся торжественный обед. Александр III усадил семнадцатилетнюю Матильду рядом с собой и пожелал ей быть «украшением и славой нашего балета». С другой стороны от Кшесинской он посадил своего сына Николая, при этом, улыбаясь, сказал: «Смотрите только, не флиртуйте слишком». Сероглазый взгляд наследника престола завораживал, беседа была интересной, а к концу ужина девушка безошибочным женским чутьем поняла: она понравилась Николаю. Он увлекся красивой балериной и стал за ней ухаживать.

Вскоре Кшесинская была зачислена в балетную труппу Императорских театров. Первые спектакли и первые роли. Уже в первый свой сезон Матильда станцевала в двадцати двух балетах и двадцати одной опере и смогла раскрыть свой талант. Но одного таланта для получения такого количества партий было мало — сыграло свою роль одно существенное обстоятельство: в артистку был влюблен наследник престола.

В 1891 году Николай окончательно влюбился в балерину и начал ухаживать за Матильдой и дарить ей подарки: золотой браслет с крупным сапфиром и двумя бриллиантами, особняк на Английском проспекте, № 18. Кшесинская вспоминала: «…Ники меня поразил. Передо мною сидел не влюбленный в меня, а какой-то нерешительный, не понимающий блаженства любви. Летом он сам неоднократно в письмах и разговоре напоминал насчет более близкого знакомства, а теперь вдруг говорил совершенно обратное, что не может быть у меня первым, что это будет его мучить всю жизнь… Он не может быть первым! Смешно! Разве человек, который действительно любит страстно, станет так говорить? Конечно нет, он просто боится быть тогда связанным со мной на всю жизнь, раз он будет первый у меня… В конце концов мне удалось почти убедить Ники… Он обещал, что это совершится через неделю, как только он вернется из Берлина…»

Однако у их любви не было перспектив. Николай понимал, что для трона нужен династический брак с особой королевских кровей. И 7 апреля 1894 года была объявлена помолвка Николая и Алисы Гессен-Дармштадтской.

Наследник престола написал письмо своей «дорогой панне»: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости».

Кшесинская писала: «Что я испытала в день свадьбы государя, могут понять лишь те, кто способен действительно любить всею душою и всем своим сердцем и кто искренне верит, что настоящая, чистая любовь существует. Я пережила невероятные душевные муки…»

И с этого момента их пути разошлись. Но он не забыл о своей бывшей любовнице, часто посещал спектакли с ее участием. В 1914 году она в последний раз исполнила в присутствии императора свой знаменитый «Русский танец». «Я танцевала отлично, я это чувствовала, а чувство никогда не обманывало меня, и уверена, что должна была произвести на Него хорошее впечатление…»

Все письма Николая к ней Кшесинская хранила в шкатулке. Но ради безопасности во время революции одна из ее подруг сожгла эти письма. Об этом Кшесинская узнала лишь через 10 лет…

Однако вокруг балерины поклонников было много, среди которых князь Никита Трубецкой, князь Джамбакуриан-Орбелиани, офицер лейб-гвардии конного полка Борис Гартман, красавец гусар Николай Скалон и многие другие.

Однажды после спектакля Кшесинская давала у себя торжественный обед, на котором познакомилась с Андреем Владимировичем, кузеном императора.

Вот что она писала: «Великий князь Андрей Владимирович произвел на меня сразу в этот первый вечер, что я с ним познакомилась, громадное впечатление: он был удивительно красив и очень застенчив, что его вовсе не портило, напротив. Во время обеда нечаянно он задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье. Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни…»

Вскоре они вместе отправились в Европу. Он был мил, трогателен и, главное, предан. Может быть, поэтому Матильда Кшесинская решилась на отчаянный шаг: 18 июня 1902 года родила сына. Роды были тяжелые, и врачи опасались, что ни мать, ни ребенок не выживут. Но все обошлось — спасли обоих. Мальчика назвали Владимиром в честь отца великого князя Андрея.

В 1904 году Кшесинская ушла со службы в Мариинском театре и стала гастролировать по Европе. Когда отмечали ее 20-летний сценический юбилей, то вечер превратился в праздник всего русского хореографического искусства. Кшесинскую называли «российского балета первой балериной» и даже «генералиссимусом русского балета».

Весной 1906 года, вернувшись из-за границы, Матильда купила участок земли на углу Кронверкского проспекта и Большой Дворянской улицы и заказала проект дворца архитектору Александру фон Гогену. Мебель поставил известный фабрикант Мальцер. Люстры, бра, канделябры и все прочее, вплоть до шпингалетов, было выписано из Парижа. Кроме особняка в Петербурге, Кшесинская приобрела собственную виллу «Алам» на юге Франции. Жила то во Франции, то в России, выступала то в Петербурге, то в Лондоне, то в Париже.

Во время Первой мировой войны балерина на свои деньги устроила лазарет на 30 кроватей для раненых солдат. После событий в октябре 1917-го Кшесинская вынуждена была бежать.

В конце февраля 1920 года на итальянском пароходе «Семирамида» Матильда покинула русскую землю и отправилась в эмиграцию. Первые годы Кшесинская провела с великим князем Андреем на французской вилле. В их доме часто бывали Сергей Дягилев, Тамара Карсавина, великий князь Дмитрий Павлович и многие другие.

«Мы часто обсуждали с Андреем вопрос о нашем браке. Мы думали не только о собственном счастье, но и главным образом о положении Вовы… Ведь до сих пор оно было неопределенным».

Брат Андрея, Кирилл Владимирович, дал согласие на их брак, и 30 января 1921 года в русской церкви в Каннах состоялось венчание. В день свадьбы князь Андрей записал в своем дневнике: «Наконец сбылась моя мечта — я очень счастлив».

Счастлива была и Матильда Кшесинская: наконец ей был дарован титул и фамилия княгини Красинской.

Она продолжала вести светскую жизнь, встречалась с Вирджинией Цукки, Айседорой Дункан, Анной Павловой, Федором Шаляпиным. Часто выезжала в Монте-Карло, где любила играть в рулетку, неизменно ставя на цифру 17, за что получила прозвище «Мадам Семнадцать».

Но для таких развлечений всегда требовались деньги. Пришлось продать виллу и переехать в Париж. Кшесинская организовала свою танцевальную студию, и 6 апреля 1929 года начались занятия. Она оказалась талантливым педагогом и открыла дорогу в балет многим знаменитостям, таким как Марго Фонтейн, Иветт Шовире, Памела Мей и другие.

Сама Матильда постоянно поддерживала форму, выступая в спектаклях. В 1936 году она тряхнула стариной и выступила в благотворительном концерте в лондонском Ковент-Гардене. Она станцевала свой «Русский танец» с большим успехом и вновь была наречена «королевой русского балета».

Когда Кшесинская узнала о вторжении фашистских войск в Россию, она сделала запись в своем дневнике: «Что будет с нашей несчастной родиной, что будет с нами!»

Балерина прожила долгую жизнь, а 30 октября 1956 года ее настиг самый большой удар: умер великий князь Андрей, муж и отец ее сына. «Словами не выразишь, что я пережила в этот момент. Убитая и потрясенная, я отказывалась верить, что не стало верного спутника моей жизни. Вместе с Верой мы горько заплакали и, опустившись на колени, начали молиться… С кончиной Андрея кончилась сказка, какой была моя жизнь».

Матильда начала писать мемуары, которые закончила осенью 1959 года. «В моей жизни, — написала она, — я видела и любовь, и ласку, и заботу… Не хочу ни с кем сводить каких бы то ни было счетов, ни о ком не хочу говорить скверно…»

Последний период своей жизни она прожила в небольшом парижском домике с весьма скромным достатком, но умудрялась тем не менее помогать многим людям, особенно русским эмигрантам. И до конца своих дней поражала всех энергией и жизнерадостностью.

Матильда Кшесинская умерла 6 декабря 1971 года, не дожив всего лишь девять месяцев до своего 100-летнего юбилея, похоронена на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа — кладбище русских «звезд первой величины».

Наталья Шереметьевская

Эта женщина покорила сердце наследника российского престола и стала его морганатической супругой.

Наталья Брасова (1880–1952), урожденная Шереметьевская, родилась в 1880 году в семье адвоката. Отец дал дочери хорошее образование, с детства разрешал ей оставаться в гостиной, когда в дом Шереметьевских приходили люди искусства и другие знатные господа. Наталья росла умной, смелой и уверенной в своих блестящих способностях и неотразимости. Она и правда была хороша собой, умна и обаятельна. Вскоре ей удалось выйти замуж за Сергея Мамонтова, известного в то время дирижера Большого театра, но счастья это ей не принесло.

Супруг был весьма щедр, но мало интересовался женой, предпочитая все время заниматься музыкой и проводить по нескольку месяцев на гастролях. После рождения дочери Таты Наталья решилась на развод. Затем она встретила Владимира Вульферта, который стал ее вторым мужем. Но и этот брак разочаровал молодую женщину. Шереметьевская, решив сохранить с мужем лишь дружеские отношения, стала открыто флиртовать со своими поклонниками.

Встреча Натальи и Михаила Александровича произошла летом 1908 года на гатчинском балу. Супруга Вульферта оказалась самой блистательной дамой на вечере, о ней французский посол потом говорил: «Смотреть на нее — одно удовольствие. Ее чистое аристократическое лицо очаровательно вылеплено. У нее светлые бархатистые глаза, а от каждого движения веет величественной, мягкой грацией». В тот день князь Михаил несколько раз приглашал ее на танец, чем и вызвал возмущение императорской семьи: танцевать с замужней женщиной члену царской фамилии было непозволительно. Однако тридцатилетний князь не только не отходил от Натальи ни на шаг, но под конец вечера, взяв ее за руку, вывел из зала. На балу они больше не появились.

Брасова не могла устоять перед таким кавалером. Михаил Александрович был добрым, терпеливым и легким в общении. Ночь они провели за разговорами в аллеях дворцового парка. Михаил просил о новой встрече. Но Наталья дала понять, что ни любовницей, ни содержанкой она становиться не намерена, что примет от него только серьезное предложение.

Михаил, не желая откладывать серьезный разговор с императором Николаем II, пошел к нему с просьбой благословить брак с любимой женщиной. Но Николай, услышав просьбу Михаила, возмутился и отправил его в Орел, подальше от «хитрой, злой бестии». Наталья, несмотря на разразившийся в обществе скандал, взяла с собой маленькую дочь и поехала за любимым. В Орле они решили уехать за границу и там обвенчаться. Но пока этого сделать не представлялось возможным. Император внимательно следил за романом брата и пригрозил ему Петропавловской крепостью, если тот нарушит высочайший запрет и сделает Наталью своей супругой.

Через два года у любовников родился мальчик, которого назвали Георгием. В том же году Брасова получила развод от мужа и стала свободной.

В 1912 году любовники решили уехать за границу, чтобы там тайно обвенчаться. Однако Николай II, чувствуя неладное, приказал нескольким агентам следить за влюбленной парой, а заметив тех возле православного храма, брать под стражу и везти обратно в Россию.

Михаил и Наталья действовали осторожно. До Германии они ехали на поезде, а затем, отдельно от прислуги и детей, пересели в машину, решив продолжить путешествие на автомобиле. Этого их тайный конвой предвидеть не мог. Любовникам удалось найти в Вене православный сербский храм, где за значительную плату их обвенчали и в церковной книге записали Наталью, как «дворянку Брасову». Так Наталья стала морганатической супругой члена императорской семьи.

В тот же день счастливый Михаил Александрович отправил телеграмму русскому императору, где сообщил о своем венчании. Николай II так рассердился, что велел брату больше никогда не показываться в России. Новоиспеченные супруги поехали в Англию, где купили недалеко от Лондона старинный замок Небворт. Через два года Николай II простил дерзкий поступок брата и разрешил тому вернуться в Россию. Супружеская чета приехала на родину и поселилась в Гатчине.

Великому князю были возвращены все титулы, и он снова смог командовать армией. Через три года произошла Февральская революция, и император был вынужден подписать бумаги об отречении от престола в пользу младшего брата. Михаил Александрович был тут же вызван Временным правительством в столицу, где решался вопрос: быть великому князю императором или же отречься от престола, последовав примеру Николая II. Михаил Романов со слезами на глазах подписал все нужные бумаги в пользу сформированного правительства и в тот же день вернулся в Гатчину.

Пока не наступило лето, супруги жили уединенно. Им предлагали бежать за границу, но князь все еще хотел остаться на родине. Тем не менее оставить в России сына Михаил Александрович побоялся и тайно, вместе с прислугой, отправил в Данию, где жили родственники вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Через несколько недель Михаила заключили под арест, а потом направили в ссылку в Пермь. Наталья должна была следовать за ним, но задержалась, чтобы найти возможность вернуть хотя бы часть конфискованных драгоценностей. В то время она писала мужу: «У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днем, ни ночью не знаю покоя… Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту…» Он отвечал ей: «Моя дорогая Наташа, сердечно благодарю тебя за письмо. События развиваются с ужасающей быстротой… Ужасно грущу, что мы не вместе, люблю тебя всем сердцем. Да хранит тебя Бог, моя нежная Наташа. Весь твой Миша».

В Пермь Наталья приехала спустя некоторое время, но надолго там не осталась: надо было отправлять за границу дочь Тату, которая все еще жила в России. А через несколько дней после возвращения в Гатчину Наталья Сергеевна неожиданно получила телеграмму, в которой говорилось, что ее супруг бесследно исчез 30 июня 1918 года.

Возмущенная Наталья помчалась в Петроград, чтобы получить в ЧК информацию о пропавшем муже. Но там ее арестовали, обвинив в причастности к таинственному исчезновению Михаила Романова. Десять месяцев провела женщина в тюремной камере, пока не додумалась притвориться больной и добиться перевода в тюремную больницу. Из больницы Наталья бежала. Из Петрограда она добралась в Одессу, потом — в Константинополь, а окончательно обосновалась во Франции, продолжая время от времени расспрашивать у русских эмигрантов о своем муже. Наталья ждала, что супруг, как и было условлено, когда-нибудь объявится во Франции, и верила, что Михаил Александрович жив…

В 1934 году друзья Натальи привезли вышедшую в Советском Союзе книгу П. Быкова «Последние дни Романовых». На ее страницах Брасова прочла о кончине своего мужа: как оказалось, ее супруг был расстрелян в пермском лесу еще тогда, в те страшные революционные дни. Больше она не ждала.

Ее жизнь становилась все тяжелее. Средств не хватало, и Наталье Сергеевне пришлось снять маленькую комнатку. Дочь Тата вышла замуж за бедного англичанина и практически забыла о матери, а любимый сын Георгий погиб еще в 1931 году в ужасной автокатастрофе. В 1951 году вдова великого князя Михаила Романова заболела раком, а хозяйка, узнав о болезни бедной женщины, выгнала ее на улицу.

Наталья Брасова умерла 26 января 1952 года в Париже в богадельне для нищих и бездомных. Когда там попросили ее назвать имя, она представилась графиней Брасовой, супругой великого русского князя Михаила Александровича Романова. Ей не поверили даже после того, как она решительно заявила, что на кладбище Пасси в Париже покоится тело ее сына, великого князя Георгия, а рядом с его могилой — маленький кусок земли, который графиня выкупила для себя.

Уоллис Уорфилд Симпсон

Уоллис Симпсон (1896–1986) — сначала любовница, а потом супруга Эдуарда VIII, герцога Виндзорского, короля Великобритании, который отрекся от британского престола ради брака с ней. Их любовь называли романом века. И правда — это казалось невероятным, чтобы ради любви к женщине король оставил трон и государство! Их любовь потрясла современников и продолжает поражать воображение по сей день…

19 июня 1896 года в Пенсильвании, за 17 месяцев до официального бракосочетания своих родителей родилась Бесси Уоллис Уорфилд. Ее близкие, воспитанные в патриархальных традициях, считали незаконное рождение ребенка большим грехом, и, чтобы избежать скандала, мать с девочкой уехала к родственникам в Балтимор.

Официальные источники утверждают, будто отец Уоллис умер сразу после ее рождения. Неофициальные пишут, что он сбежал, оставив свою жену с младенцем на руках. Но Элис не пала духом и быстро смогла выйти замуж, и этот ее брак был удачным. Отчим очень хорошо относился к Уоллис, и у нее было счастливое детство.

В восемнадцать лет девушка вышла замуж в первый раз. Приехав на лето к родственникам во Флориду, она познакомилась с летчиком Уином Спенсером и через два месяца знакомства позволила отвести себя к алтарю. Новобрачные поселились там же, во Флориде, недалеко от военной базы, где служил Спенсер. Этот брак Уоллис был очень неудачным и продлился всего шесть лет, поскольку Уин любил выпить. И вскоре Уоллис подала на развод в связи с жестоким обращением. Ей удалось развестись, но все окружающие осуждали ее за этот поступок.

Уоллис уехала в Вашингтон, нашла работу в газете и стала искать себе нового мужа. Она была изящна, умна, хорошо воспитана, так что богатые холостяки с удовольствием брали ее с собой на светские рауты в качестве обязательной на таких мероприятиях спутницы. На одном из таких раутов Уоллис познакомилась с аргентинским дипломатом доном Фелипе Эспилем, красивым, богатым и очень представительным мужчиной. Сначала Уоллис хотела женить его на себе, но потом влюбилась и согласилась стать его любовницей. Их роман продлился всего год, пока Фелипе не нашел себе невесту с приданым. Он женился, а Уоллис осталась с разбитым сердцем. Она стремилась покинуть Америку и с радостью согласилась работать в американском консульстве в Китае. Здесь она познакомилась с мистером Эрнестом Симпсоном, английским бизнесменом, и в 1928 году они поженились и переехали в Лондон, где Уоллис создала настоящий светский салон, куда приглашались как представители богемы, так и представители высшего света.

Этот салон быстро завоевал популярность, и его хозяйка стала очень известной женщиной, так что неудивительно, что в 1934 году она познакомилась с принцем Уэльским.

Они впервые встретились в резиденции лорда и леди Фернис. Тельма представила Эдуарду свою новую подругу — Уоллис Симпсон. Принц увлекся Уоллис, хотя Тельма по-прежнему оставалась его любовницей. В начале 1934 года Тельма уехала в Америку, поручив Уоллис присматривать за принцем, а когда вернулась из морского турне, Эдуард уже окончательно был влюблен в Симпсон.

20 января 1936 года умер король Георг V. На королевский престол взошел король Эдуард VIII. Надо было что-то решать в отношениях с Уоллис. Она предлагала расстаться, ведь так тяжело жить, когда вся английская нация ополчилась против тебя и твоей любви к монарху. Но Эдуард решил по-другому: «Если я могу жениться на ней, оставаясь королем, что ж, прекрасно. Но если правительство будет возражать против женитьбы, я готов уйти».

Король поставил в известность свою мать и братьев. Эдуард твердил, что готов отречься от престола, только бы жениться на Уоллис. Это вызывало гнев его родственников, придворных и подданных. Придворные смаковали все ходившие о фаворитке сплетни, а подданные просто не хотели видеть на троне американку. Они хотели «настоящую» королеву. Перед домом Симпсонов проходили настоящие манифестации с плакатами «Долой американскую проститутку!» и «Уолли, верни нашего короля!».

Уоллис, не выдержав давления, уехала из страны. Монарх был в отчаянии, королевская семья была потрясена происходящим. А 10 декабря на церемонии в Бельведерском замке король Эдуард VIII подписал свой последний королевский документ — отречение от британского престола. На следующий день этот документ был ратифицирован в парламенте, и «Его Королевское Высочество принц Эдуард», как объявили по радио, в последний раз обратился к английскому народу с трогательной речью, написанной им самим. «Вы должны понять меня, — говорилось в ней, — когда я говорю вам, что для меня оказалось невозможным нести тяжелое бремя ответственности и исполнять обязанности короля настолько хорошо, насколько я бы этого хотел, без помощи и поддержки женщины, которую я люблю».

В мае 1937 года Уоллис и Эдуард поженились, на свадьбе членов королевской семьи не было, не пришли и многие друзья. Герцога и герцогиню Виндзорских — такой титул был им дан по решению нового английского короля Георга VI — за несколько часов до брачной церемонии ждал еще один удар. Пришло послание от Георга VI, гласившее, что, хотя герцог и сохраняет за собой статус члена королевской семьи, его жена лишается этого права: никто не будет обращаться к ней со словами «Ваше Королевское Высочество». Герцог негодовал: «Ведь они мне обещали!» То был беспрецедентный случай — лишение статуса члена королевской семьи жены такой знатной особы.

Прошло время, король Георг VI умер, на престол взошла королева Елизавета.

Весной 1972 года королева во время своей поездки во Францию посетила дом Эдуарда и Уоллис, тогда произошло их примирение. Через 11 дней герцог умер за месяц до своего 78-летия.

В Оксфордшире почетный караул встретил военный самолет, доставивший тело герцога Виндзорского. Его отвезли с торжественными почестями в Виндзорский дворец. Похороны состоялись 5 июня, во время службы королева взяла Уоллис под руку, давая понять, что не таит на нее зла.

А 24 апреля 1986 года умерла и герцогиня Виндзорская. По желанию Эдуарда ее тело было доставлено в Англию. Уоллис похоронена рядом со своим мужем…