ОТ АВТОРА

Бывают места, которые не хочется покидать, бывают отпуска, из которых не хочется возвращаться... А о таком отпуске вы и не мечтали! Точнее, даже в страшном сне не могли представить. Вас заманивают к себе местные аборигены, вы оказываетесь нос к носу с водной змеей в ее пещере, потом попадаете в огромную сеть на дне моря и еще на макушку высоченного дерева посреди леса... Что остается делать в подобной ситуации? Надеяться, что это мираж? Просто расслабиться и получать удовольствие!

Предлагаю вам краткое пособие, как выжить в дикой части суши, лишенной волшебства, удобств и комфорта, при этом поймать золотую рыбку и добиться от нее исполнения желания, а также усмирить разбушевавшихся кошепусов, победить чудовище и просто хорошо отдохнуть.

Многим героям этой книги имена придумал трехлетний ребенок — моя дочь, я же просто придала им форму и позволила окунуться в приключения в созданных мной мирах.

 

Глава 1

ДОЛГОЖДАННЫЕ ВЫХОДНЫЕ

Итак, впереди выходные! Выходные, выходные, выходные! Пара недель великолепного отдыха. Как приятно ничего не делать, а потом снова плодотворно отдохнуть! Первое, что я предприняла, вернувшись домой, села на телефон и обзвонил а подруг, предлагая им в кои-то веки встретиться. Единодушное согласие меня радовало. Решено: в субботу будем в городе дебош наводить!

Три дня до субботы пролетели как апчхи, и вот наша прекрасная пятерка вся в сборе. Погода за неделю так и не успела исправиться, и весеннее солнышко едва-едва проглядывало из-за серых туч, — словом, пасмурный ветреный день. Но нас ничем подобным не запугать. Мы все как один отправились на встречу.

Последней, естественно, приехала Светка. Дождалась, пока мы все выразим свою радость, и сразу уточнила:

— Итак, что будем делать? Как отметим нашу встречу?

Признаться честно, никто из нас еще об этом не думал.

— Давайте оттянемся! Зарулим в какое-нибудь кафе, снимем столик... — предложила Женя.

— Да, лучше всего кафе! Чтобы никто не мешал нам, милым да симпатичным, — деловито предложила Светка.

— У-у-у... У меня сейчас денег нет. Давайте лучше в парке посидим или ко мне домой, — это заявила наша Машка.

— В парке? — воскликнула я. — В такую-то погоду?!

— Домой? Ты что, смеешься?!! — тут же подхватила Олечка. — А твое семейство? У тебя сейчас только пионерский слет устраивать.

— Да, Ольга права. Ни к кому мы домой не поедем. Даешь кафе! — подлила масла в огонь я.

— А сколько это может сейчас стоить? — снова робко подала голос Маша.

— Не знаю. Да это и неважно, — встряла Светлана. — У меня один знакомый есть, он нам свое кафе предоставит. И за еду и выпивку заплатит. Точнее, брать ни за что не будет. Сейчас позвоню, и сразу двигаем.

Веселье шло полным ходом: воспоминания, выпивка, вкусные салаты...

— А давайте вызовем стриптизера! — неожиданно воскликнула полупьяная Машка.

— Круто, давайте, — тут же поддержали ее еще два голоса, весело было всем.

— Я сейчас позвоню! — воскликнула Ольга, достав сотовый и начиная «листать» свою записную книжку.

— Оля! Ты вызывала стриптизера??? — У семейной Маши чуть глаза на лоб не вылезли.

Ольга тут же смутилась и, заливаясь румянцем, промямлила:

— Ну, разочек... Может быть, два... вызывала.

— Все! Прекращаем выяснять, кто да сколько, — резко прервала их дебаты Светка, хлопнув ладонью по столу, и, твердо взглянув на Ольгу, добавила: — Вызывай!

Любительница стриптиза встала, отошла в сторону и принялась терзать свой телефон.

— Ой, а я слышала, что стриптизеру в плавки нужно доллары совать. Это правда? У меня только рубли, — неожиданно призналась до сих пор молчавшая Женя.

— Вот и держи свои рубли при себе! — снова стала наставлять нас на путь истинный Светка. — У него время оплачено.

— Да. А за плавки ему только руки совать нужно, — вступила в разговор я, медленно, но верно хмелея.

— Руки? Ой... — глупо захихикала Мария.

— Но это нужно делать вовремя, — ввернула, возвратившаяся к столику Ольга.

— Как это? — Машка глупо захлопала глазами, Женька тоже недоуменно на нее уставилась. Даже я выпрямилась на стуле, чтобы не пропустить того самого «вовремя».

— Это нужно делать, — Оля многозначительно промолчала несколько секунд, — до того, как он их снимет!

Пару секунд мы переваривали ценную информацию, а потом наш дружный хохот грохнул по стенам кафе. Действительно — «вовремя»! Наши затуманенные головы требовали зрелищ. Причем незамедлительно. Долго их ждать не пришлось...

— Ой, смотрите, он идет! — неожиданно воскликнула Женя, тыкая пальцем в глубь зала.

Все, как одна, сразу уставились в указанном направлении. Оттуда в нашу сторону неспешной походкой направлялся... Бэтмен!

— Ух ты, вот это да! — пискнула Мария.

— Необычно. — Голос Светки прозвучал скорее оценивающе.

— У него новый прикид, — послышался приглушенный комментарий Ольги.

Между тем эта гора мускулов, обтянутая кожей и в смешной маске с ушками, остановилась в нескольких метрах от нас и замерла.

— Что он, прямо сейчас и начнет? — тихо поинтересовалась Мария.

— А он под музыку будет раздеваться? — в тон ей спросила Евгения.

Неожиданно эта «летучая мышка» преклонила одно колено, положив руку на сердце...

— Он петь, что ли будет? — Светкин голос прозвучал неожиданно громко.

— А сегодня ни у кого по плану нет предложения руки и сердца? — хихикнула я и добавила: — Молодой человек, вы тот, кого мы ждали, или вы просто мимо проходили?

— Я пришел... — начал Бэтмен торжественным голосом, но выкрик Машки его перебил:

— Мы хотим стриптиза! Стриптиз! Стриптиз!

— Стриптиз! Стриптиз! — поддержали мы ее.

Тут же грянула музыка, и из глубины зала в нашем направлении стал медленно двигаться еще один подобный красавчик, только в костюме ковбоя. Он встал в паре метров от первого и, быстро окинув его взглядом, стал делать то, чего мы, собственно, и ждали — раздеваться.

— Оля, ты что, сразу двоих вызвала? Думала, нам одного не хватит? — засмеялась Светка.

Ольга пыталась что-то сказать, но музыка зазвучала еще громче, и ее голос потонул в этом грохоте.

— А почему второй не раздевается? — веселилась Мария, при этом стараясь и там все увидеть, и тут ничего не пропустить.

Наш первый посетитель и впрямь просто стоял статуей и не производил никаких действий. Поэтому через несколько минут, когда на ковбое остались только плавки, сапоги и шляпа, общее внимание переключилось на него, а про темное пятно неподалеку просто забыли. Когда же над моим ухом прозвучал тихий шепот «Извините» и я почувствовала легкий толчок, мой хмель тут же вылетел из головы (остался в зале со стриптизом). Теперь я абсолютно трезвыми глазами смотрела прямо на Бэтмена из кафе, вот только находилась я уже в собственном кресле и в своей комнате. Протираю глаза. Неужели я привела к себе домой стриптизера и сама об этом не помню?!! Не-ее-ет... я не могла... столько выпить!

Увидев мои манипуляции с глазами, «мышка» посмотрел на свои руки, пожал могучими плечами, потревожив при этом свой черный плащик, и, создав какое-то мельтешение перед моим затуманенным взором, неожиданно исчез. Я и ахнуть не успела, как на его месте, прямо предо мной, как лист перед травой, возник прекрасный образчик Супермена (в кино, помните, был такой, в синем трико и милом красном плащике с буковкой «S»...) — он стоял прямо посреди небольшого пустого пространства моей комнаты. Вот только Супермена мне еще и не хватало — для полного спектра ощущений! Прямо слет супергероев боевиков... Кто там следующий, интересно, на очереди?..

— О, Супермен! Привет! Я, конечно, рада тебя видеть и все такое, но... не мог бы ты зайти как-нибудь в другой раз, а? У меня тут, понимаешь... В смысле, я из-за тебя важное мероприятие пропускаю. Хотя... если... Может быть, ты мне стриптиз исполнишь?

Что отразилось на его лице, лучше вообще не описывать! Это больше всего напоминало пантомиму «Страдания осужденного на смерть».

— Я пошутила, — пришлось мне спешно исправлять ситуацию с его мимикой. — А где Бэтмен? — тупо оглядев комнату, поинтересовалась я, собираясь с мыслями и словами, чтобы поточнее выразить свое недовольство по поводу несанкционированно прерванного отдыха. Одно радует — я еще на Земле.

— Я переоделся, — вежливо так ответил мне Кларк (именно так его звали).

— Рада за тебя. А где тот чернявенький, с ушками?

Супермен кивком головы показал мне на соседнее кресло, где и лежал небрежно кинутый костюм «Летучей мышки». Я встала, примерила на себя шапочку, — прикольно так...

— Что за маскарад ты мне тут устроил? Заняться, что ли, больше нечем? Злодеи все перевелись, дурных журналисток поубавилось, катастроф нигде не предвидится? Ладно... это... Ну... вот и повидались!

Моя улыбка, наверное, была похожа на улыбку колдуньи, сующей Белоснежке яблочко. Я встала, дружески похлопала его по плечу и вновь вернулась в кресло.

— Теперь вертай меня на место! — Мой голос прозвучал резко, тоном, не терпящим возражений, но...

— Тут возникла небольшая проблема...

М-да, как-то не собирался он выполнять мой приказ...

— Вот и решай ее сам! У меня выходные, и я не планирую их прерывать. — Я скрестила руки на груди и нахмурила брови.

— Но эта проблема...

— ...меня абсолютно не волнует! У меня выходные! Говорю по слогам: вы-ход-ны-е. Это такие дни, в которые люди отдыхают от всевозможных дел и проблем в том числе. Так что извиняй, справляйся своими силами.

— Это очень важно. Я ни за что не потревожил бы вас по пустякам.

— Слушай, ну что тебе от меня надо? Откуда вы на мою голову беретесь? Мир в опасности, и его надо спасать?

— Нет.

— Что, только я одна на целом свете могу справиться с этой проблемой?

— Только у вас есть подобные возможности.

— И что же во мне такого исключительного, что дает тебе право портить мне законные выходные?!!

— У вас...

— И прекрати «выкать»!

Супермен постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, как школьник, затем глубоко вздохнул и сел в кресло напротив, необдуманно примяв костюмчик Бэтмена.

— Понимаешь, только ты вроде как принадлежишь этому миру.

— Что значит твое «вроде как»? Я здесь родилась!

— Я это и хотел сказать.

— Тебе стоит подучить русский язык. Может, тебе репетитора нанять? — заботливо осведомилась я.

Послышался новый вздох, который был настолько несчастным, что мне стало жаль Кларка.

— Хорошо. У тебя ровно две минуты на красочное описание причины, по которой я здесь. Послушаю, что к чему. Только послушаю! Может, советом помогу... Из-за тебя я такое пропускаю, — проговорила я уже тише, думая о том, как сейчас весело девчонкам.

Суперменчик не стал медлить, а быстро начал свой доклад. Из коротенького, но подробного рассказа я узнала, что:

а) на улицах одного из городов нашей многострадальной страны почти каждый день пропадают люди;

б) людей этих так и не удается найти — они пропадают бесследно. Хотя был один очевидец, который (по мнению милиции) нес интересную чушь: за ним якобы кто-то гнался — огромный с большими глазами, но на дорогу выехала заплутавшая машина и спугнула его своими фарами;

в) «этого» кого-то выявить и поймать не удается, так что создается впечатление, что оно чувствует ловушки, но доподлинно известно, что ЭТО не принадлежит нашему миру (блеск!).

Требовалось:

1) обычный человек с очень богатым воображением;

2) этот человек должен знать о возможной опасности, а также обладать способностью ей противостоять, потому что охраны никакой в округе не будет, — монстрика спугнуть боятся (чудесно, правда?);

3) почему он должен быть с «богатым воображением» — неизвестно, но ЭТО предпочитает людей именно такого склада ума (выявлено, конечно, не милицией).

Я ненадолго задумалась.

— Хорошо. Сегодня спасать кого бы то ни было уже поздно, поэтому обсудим это завтра на свежую голову. Договорились? А теперь, если ты не против, я бы хотела вернуться к своим подругам...

Моего десятиминутного отсутствия никто не заметил — всем было не до меня. Как это водится, все самое интересное я уже пропустила — вернулась, как раз когда стриптизер в полуодетом состоянии неспешной походкой направлялся к выходу, а Машка произносила какой-то тост, призывающий как можно чаще позволять себе подобное веселье с мужским стриптизом. Евгения же, завидев меня, тут же сунула мне в руки бокал и громко прошептала на ухо:

— Слушай, я своему такой же прикид сошью к Восьмому марта, и пусть он мне доказывает свою любовь...

Несмотря на то что основная развлекательная часть вечера уже прошла, веселье наше продолжалось еще долго, и домой я вернулась под утро. Поэтому когда меня часиков эдак в восемь начали вежливо будить, то радости по этому поводу я никакой не испытала, даже когда увидела перед собой суперкрасавца в голубых джинсах и белом свитере (интересно, свое синее трико он снял или оставил под брюками?).

— Доброе утро, — улыбнулся он мне.

— Издеваешься, да? — пробурчала я и попыталась нырнуть под подушку.

— Нам пора, — послышалось сквозь толщину перьев и пуха.

— А нельзя «пора» перенести часа на три попозже? Ну, там дать даме привести себя в порядок, позавтракать.

— Завтрак у меня в машине. Нам действительно пора. Надо до темноты успеть добраться и подготовиться.

— Ну, добираться же можно по принципу «хоп и там»!

— Нет, нельзя. Есть вероятность вспугнуть «дичь».

— Хоть до комнаты с буковкой «Жо» ты мне дашь дойти? — спросила я, понимая, что мне от него не отвязаться.

Этот тип отступил в сторону и руками изобразил приглашающий жест: мол, проходите. Хам...

Дорога отняла у нас полдня — глупая трата времени. После чего мы засели в скромном номере гостиницы небольшого городка и принялись за обсуждение плана действий.

— Так, значит, мы будет праздно гуляющей парочкой, — уточнила я.

— Ну, в общем... Как это говорится... Условно говоря... — завертел глазами Кларк.

— Лучше говори напрямую!

— Ты пойдешь одна.

— ???!!!!

— Я уже пробовал гулять. Оно меня чует.

— Становится все интереснее. Хорошо, говори, что требуется от меня?

— Как ты уже поняла, — начал он свой инструктаж, — я не смогу находиться рядом.

— Куда уж понятнее.

— От тебя требуется просто погулять, где я тебе покажу — я ту улицу пару дней вычислял. Затем обнаружить ЭТО и помочь мне его опознать, чтобы схватить.

— Краткость — сестра таланта. Тебе бы в депутаты податься!

Я посидела немного молча, изображая могучую работу мысли.

— Хорошо. Теперь, как мы будем его опознавать? Предложения есть, чтобы показать мне круг подозреваемых?

— Вообще-то нет. — Суперменчик выглядел растерянным.

— Никаких мыслей, кто бы это мог быть?

— Нет.

— Ну а там... в библиотеку сходить, почитать, полистать картинки?

— Времени как-то не было. Сперва я ловить его пытался, а потом...

— Все ясно. А как насчет квалифицированной помощи? — настаивала я.

— Вот! — улыбнулся он.

— Что это? — Я ткнула пальцем в маленькую клепку, которую Кларк принялся прилаживать к моей куртке.

— Это достижение современной электроники — маленький микрофон с камерой, радиусом действия более пяти километров!

Он прицепил мне это «достижение».

— И это все?!!! Я вообще-то не это имела в виду. Это же... Да они после этого...

— Я же тебе говорил, что ЭТО чует любого «чужого» и исчезает. — Он извиняющее пожал плечами и подал мне симпатичную заколочку с множеством стразов.

— А это для того, чтобы я выглядела более соблазнительно в качестве наживки?

— Нет. Это антенна для микрофона.

— Ага. Слушай, а если этот тип, на которого мы охотимся, не захочет меня ловить? Может, ты не того выбрал в качестве наживки?

— Все говорит за то, что ты придешься ему по вкусу.

— Спасибо, успокоил!

— Я не так выразился...

— Да, да, да.

Мы проверили работу техники, и Супермен остался доволен всей аппаратурой.

— Значит, во время моей ночной прогулки мы с тобой будем мило беседовать: только я, бегая по темным улицам непонятно от кого, а ты, комфортно развалившись в кресле в нескольких километрах...

— Если хочешь, то я буду сидеть на стуле. Только разговаривать я с тобой не буду — вспугнем. Но все видеть и слышать — да.

— Как ты меня порадовал! Хоть кто-то увидит мою смерть, чтобы потом в красках описать ее потомкам в своих воспоминаниях! — всплеснула я руками.

— Ты боишься? — вдруг спросил он, спокойно глядя в мои глаза.

— Еще чего! Нет. Обожаю ночные прогулки в районах обитания разных монстров!

Как только стемнело, я нарядилась, как новогодняя елка (хотя Кларк сказал, что внешний вид совершенно не важен, но не могла же я пойти в халате и тапочках!), и моя прогулка по ночному городу началась.

Я шла по абсолютно темной улице. Знаете, есть такие старенькие райончики, застроенные одноэтажными домами деревенского типа, — ни одного фонаря, непролазная грязь после дождя и повсеместное гавканье охранной живности. Так вот все было именно так: и грязь и темень, вот только собак совсем не было слышно, как будто их всех вывели погулять в соседний город. Как-то от этого становилось немного не по себе.

Вскоре невдалеке, из-за ближнего угла послышались какие-то шорохи. Я вся напряглась и сбавила немного темп. Шум усилился. Остановившись, я стала всматриваться в темноту. Глаза к такой «освещенности» уже привыкли, поэтому я сразу увидела две маленькие красные точки, двигавшиеся мне навстречу. Казалось бы, два красных движущихся огонька в темноте — это должно пугать, но я, наоборот, сразу расслабилась, — уж огонек-то сигареты я отличу от всего остального.

Ко мне развалистой походкой направлялись трое парней, двое из которых медленно отравляли свои организмы никотином. Без всякой спешки они подошли и праздно поинтересовались, что такая симпатичная девушка делает ночью на улице, недвусмысленно окружив меня со всех сторон. Ну что я им могла ответить? То, что я симпатичная, я знаю и без них. В монстра они, скорей всего, не верят, раз сами тут шатаются...

— Да вот, ребята, ищу каких-нибудь дурней, которые нападут и снимут с меня золото, чтобы помочь моему парню повысить раскрываемость в отделе, — любезно ответила я. — Вы тут никого такого не видели?

Троица переглянулась и, изобразив милые улыбочки на лицах, помотав отрицательно головами и ничего не ответив, быстро скрылась за тем же углом, из-за которого только что выплыла.

— А поговорить? — запоздало спросила я уже у темноты. — Вот так всегда. Молодая, интересная ищет знакомства, а от нее все шарахаются! Несправедливо. Мужчины косяком — и мимо, мимо...

Я достала из кармана припасенную конфету, и шуршание фантика сильно резануло по тишине. Как-то неуютно стало... Мои шаги гулко раздавались по узким улочкам, напоминая, что гулять в такое время да по таким местам надо как минимум с батальоном охранников и телохранителей, а никак не в единственном числе.

Улочки постоянно петляли, никак не желая идти строго по прямой, как будто этот поселочек строила пьяная бригада, разбрасывая дома по своему усмотрению. В конце одной из таких улиц неожиданно возник фонарь и не просто фонарь, а двойной! Чудо просто какое-то. Уж там-то, на отшибе основных дорог (если можно так сказать), свет был не очень нужен. С другой стороны, кто-то побеспокоился об освещении своей территории — это классно! Я невольно зашагала в этом направлении, неизвестно чему улыбаясь. Кромешная темнота стала немного давить на психику, а тут... В общем, эти милые желтые лампочки стали очень быстро приближаться, гостеприимно мне подмигивая. Подмигивая? Я более детально стала всматриваться в источник света, постепенно сбавляя (на всякий случай) темп. Сначала я отметила, что, как ни странно, света эти фонарики не давали — все вокруг, в том числе и крыша дома под фонарем, было темным, а светили они, так сказать, сами для себя(?)!

— Вот это новость! — тихо проговорила я и остановилась.

Хотелось осмотреть все вокруг, но желтый свет фонаря приковывал взгляд, не давая сосредоточиться на темноте. Я закрыла на несколько секунд глаза и мотнула головой, сбрасывая с себя наваждение.

— На свету все равно никто никого ловить не будет, — заявила я себе и стала потихоньку пятиться от подозрительного фонарика назад.

Неожиданно обе лампы сузились, и по центру каждой появились вертикальные черточки.

— Ой, мамочки! Так это оно и есть. Это же глаза! — тихо взвизгнула я (разговор, хотя и с собой, немного успокаивал бешено понесшееся сердце) и прибавила заднего ходу.

Глаза ЭТОГО между тем превратились в две щелочки, и с моим достаточным удалением стало видно, что какая-то огромная (очень-очень огромная) зверюга стоит на задних лапах на земле, передними же на крыше одного из домиков и соответственно присматривается ко мне как к новому блюду. Бррр.

— Ты его видишь? — панически зашептала я, продолжая тактическое отступление.

— Нет, — наконец-то был услышан голос собеседника.

— Нет??? Ты его не видишь?!! А я его вижу!!! — чуть не заверещала я и, быстро развернувшись, побежала в ближайший переулок.

— Наверное, поэтому и посоветовали мне не показываться вместе с вами. Вы видите то, что другие не могут, — прозвучало в моих ушах.

— Что-о-о?!! Слушай, делай уже что-нибудь! Оно меня сейчас съест!

— Но вас невозможно убить! — почему-то снова «завыкал» он.

— А оно этого делать не будет. Оно меня просто съест! Ну, удружил... Если ты меня сейчас же отсюда не вытащишь, я тебя с того света достану! Или из его желудка...

— Я продумываю все возможные варианты. Но я не могу появиться, пока не буду знать, что ЭТО и как его поймать. Если мы его спугнем сейчас...

— Делай уже что-то!

— Опишите, как он выглядит.

Я оглянулась и...

— Тихо-тихо. Не так быстро, — выставила я руку вперед. Этот «зверек» уже был метрах в пятнадцати от меня и явно готовился к прыжку. — А ты в хорошей форме и выглядишь классно: какая у тебя красивая синяя панцирная шерсть, а какие острые зубки! У-у-у...

Я быстро огляделась вокруг и поняла, что быстро куда-нибудь добежать я не успею, а скрыться и подавно.

— Ты же не настолько голоден, чтобы портить себе желудок мной? — улыбнулась я во все тридцать два зуба.

— Я нашел! — резко прозвучало в моих ушах, заставив меня вздрогнуть. — Это скорее всего Мигаж.

— Кто? Не делай так больше! А то меня заикой оставишь! Мигаж? Это что, «мираж» с французским акцентом, да?

— Это такое существо... Скоро буду, держись! Похоже, я знаю, как его поймать.

Голос в динамике резко исчез.

— «Похоже»? «Держись»? — оптимистично... Как? За что? За что... А это мысль!

Я стала оглядываться в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Это должно быть нечто огромное, чтобы ЭТО меня проглотить не сумело, а имело все предпосылки подавиться. Ближайшим ко мне из подобных предметов оказался высокий телеграфный столб, который сразу же был облеплен мною со всех сторон. Причем спиной я предусмотрительно встала к стенке сарая, оказавшейся рядом. Какой ненавистью засветились глаза моего преследователя! И тут...

— Ой, мамочки! — воскликнула я.

— Что случилось? — почти сразу отозвался голос Супермена в ушах.

— Я падаю вместе со столбом!

— Куда? С каким столбом?

— За который я держусь, чтобы меня не съели. Ты меня отвлекаешь. Не мешай, я па-а-да-а-ю! А-а-а...

Я, по-прежнему крепко обнимая столб и быстро набирая обороты, в этот момент летела в какую-то пропасть или бездну. Вокруг все было темно, только ветер шумел в ушах, не давая мне насладиться собственным визгом, поэтому я зажмурилась и стала кричать громче. В моем мозгу пролетели тысячи панических мыслей: почему я не имею привычки носить с собой парашют? Как я до такого докатилась? Если я отпущу столб, то имею ли я шанс не разбиться вдребезги? Долго ли я буду еще лететь?.. и т.п.

Летела я примерно минуты три (во всяком случае, мне так показалось). Честно говоря, это занятие уже стало мне надоедать, в том смысле, что голос осип и кричать стало как-то проблематично, а лететь молча было еще страшней. Наконец, падение остановилось, и я, досчитав про себя до десяти, открыла глаза и ахнула. Мы вдвоем (я и столб) сейчас стояли посреди прекрасного зеленого луга, где весело пели птицы и величаво порхали бабочки. Все вокруг цвело и колосилось, а воздух наполняли божественные ароматы.

— Ах! Кларк, я сейчас тебе такой букетик насобираю, закачаешься! — проговорила я и стала потихоньку отскребать онемевшие конечности от столба.

— Стой! — заорало в моих ушах не хуже меня самой минуту назад. — Не отходи от столба!!!

— Почему? — удивилась я, но процесс отделения себя от своей опоры прекратила.

— Тебе это кажется!

— Что кажется?

— Ты по-прежнему стоишь посреди улицы, и тебя по-прежнему хотят съесть!

— Кто? — удивилась я еще больше, глядя во все стороны. — Где?

— Главное, не двигайся и слушай. То, что сейчас вокруг тебя — это мираж. Ты слишком долго смотрела в его глаза, и он вторгся в твое сознание.

— Да кто этот ОН?

— Мигаж. Тот, от кого ты сейчас убегала.

— Ой! И что он делает в моем сознании?

— Он посылает тебе различные образы, которые, по его мнению, способны заставить тебя забыть столб и отойти от него.

— Ой... И тут он меня, размечтавшуюся, и слопает...

— Да, примерно так. Отсюда и его пристрастия к определенным людям.

— Спасибо, что напомнил. Я тут... Вот, черт! Ты уверен, что это все мираж?

— Да, конечно. Ты же меня до сих пор слышишь! Скоро я тебя оттуда вытащу. Что у тебя там?

— По-моему, это природное явление называется тайфун или смерч. В общем, пока. Считайте меня героем, если что...

С самого края луга резко появился и сейчас неуклонно двигался на меня огромный столб пыли, грязи и летучих деревьев с корнями. Это выглядело бы очень интересно, если наблюдать сие природное явление в паре километров в стороне. Но...

— Это мираж, это мираж, это мираж... — быстро заговорила я, предварительно закрыв глаза. Как-то не помогало.

Я уже почувствовала, как меня засасывает эта воронка, затягивает в свои обороты и кидает из стороны в сторону. Ветка одного из деревьев резко хлестнула меня по ноге, и мне оставалось только надеяться, что вновь обретенный синяк будет не очень большим. Все так стремительно завертелось, что мой слабенький вестибулярный аппарат быстро начал давать сбои, и это неуклонно вело меня к обмороку.

«Сейчас я грохнусь в обморок, и оно меня съест», — промелькнуло в моем мозгу, и от обиды в глазах начали собираться слезы.

Но все стихло так же внезапно, как и началось.

— И все же жизнь хорошая штука, как ни крути... — сказала я сама себе, не торопясь открывать глаза. — Итак. Я все еще жива. Падала, летала. Что там еще предусмотрено в программе развлечений на этот вечер? — И мои глаза мужественно раскрылись. — Чудесно...

Сейчас я находилась на крошечном (не больше метра в окружности) островке, посреди бесконечно огромного океана, который медленно, но верно наступал на сушу, неумолимо подбираясь к моим ногам. Пара минут — и вода уже скрыла мои щиколотки.

— Атлантида номер два, — прокомментировала я это событие, начиная стучать зубами — вода здесь была явно не южных температур.

Между тем островок, вероятно под тяжестью столба (но не моего же веса, в самом деле!), уходил все глубже и глубже, позволяя воде самым наглым образом подбираться уже к моей шее.

— Я пью до дна за тех, кто в море! — раздался мой громкий голос над безмолвием океана.

Водица радостно влетела в мой рот, заставив меня закашляться и предпринять попытку взобраться выше по столбу. Увы, столб был мокрым и соответственно скользким, поэтому я быстро пошла ко дну.

Тонула я, наверное, целую вечность. К жизни меня вернул голос:

— Ты не спишь?

— Я что, дурная, тонуть и спать одновременно?!!

— По голосу ты на утопленницу явно не похожа, — вновь прозвучал голос Супера.

— Да? — Я в который уже раз открыла глаза. Пара минут у меня ушла на удивление и осмотр окрестностей.

— Ура! Теперь меня запишут в Книгу рекордов Гиннесса! Да что там книгу — я войду в историю! Я первый человек в космосе без скафандра!

— Ты что?

Я стояла посреди большого астероида, который плавно скользил по глубокому космосу вместе с подобными ему собратьями. Звезды были так прекрасны и близки, что хотелось поймать местное такси, прокатиться с ветерком до ближайшей, чтобы зажечь об нее пару-тройку бенгальских огней и как-то отметить такое событие.

— Слушай, мне срочно нужен флаг! — заявила я, как только все обдумала.

— Зачем? — последовало удивление.

— Ну, астероид я уже себе застолбила... Теперь надо какой-нибудь опознавательный знак, чтобы мой астероид потом с другими не спутали. Что-то типа «Здесь была Аня» или нечто в этом роде. А это мысль! У меня же есть маркер!

— Маркер? А зачем ты брала с собой маркер?

— Ну, на всякий случай... Предсмертную записку там написать, завещание...

— Слушай, у меня уже почти все готово. Я буду минуты через три. Не делай глупостей. — И голос в моих ушах пропал.

Я немного насладилась тишиной космоса, снова полюбовалась звездами, потом достала маркер и начала красивыми буквами «метить» свою собственность.

Слово «Здесь» уже было написано, когда прямо передо мной неожиданно вспыхнули два фонарных глаза. Я взглянула на вертикальные зрачки, и по мне тут же пробежала волна ужаса, — я отпустила столб! Быстро оценив ситуацию, я попробовала вернуться в исходное положение, но меня как будто парализовало. Сознание замерло, остановилось на мысли о том, что необходимо схватиться за столб, а тело, повинуясь магическим глазам, просто отдыхало.

— Кларк, я отпустила столб, — последнее, что я смогла проговорить, и мой язык тоже замер.

Глаза становились все ближе, и с их приближением все вокруг темнело. Даже яркие звезды неожиданно померкли, а потом и совсем пропали на фоне желтых глазниц зверя.

«Всем пока, до встречи на небесах» — промелькнуло у меня в голове, и я потеряла сознание от резкой и яркой вспышки света, полоснувшей меня по зрачкам.

Сколько времени прошло — непонятно, только когда я очнулась, меня бесцеремонно тряс за плечи Супермен, стараясь что-то донести до моего сознания.

— Тихо-тихо. — Я скинула его руки и огляделась вокруг. — Что, он сбежал?

— Еще не знаю.

— Как это? И что вообще произошло?

— У меня было уже почти все готово: ловушка для Мигажа в другом мире, перемещение и яркий свет для его дезориентации, когда ты сообщила, что отпустила столб...

— Ну, извините...

— Пришлось быстро лететь к тебе. Светом я его «шибанул»...

— Ну и словечки у тебя.

— Он, как и требовалось, принял свою дневную форму...

— Какую, форму?

— Он днем выглядит почти как обычная кошка. Его можно узнать только по глазам и по фиолетовому отливу шкуры.

— А-а... Понятно. Что там дальше было? — Кларк посмотрел на меня убийственным взглядом, я великодушно сделала вид, что прикусила язычок, и он продолжил:

— Так вот, он уменьшился, и я, чтобы не дать ему ускользнуть, быстро переместил его в другой мир. Только я не уверен, что Мигаж попал туда, куда ему следовало.

— Почему?

— Потому что я поторопился и вполне возможно мог ошибиться в установке координат перемещения.

— Что ж ты так опростоволосился-то?..

— Торопился тебя спасать, — немного обиделся летун в плащике.

— Тоже надо! Как же вы без меня-то. Давай не будем ссориться, тебе меня еще на место доставлять. А зверушка твоя найдется. Ты пошли запрос. Так, мол, и так, молодой да интересный желает познакомиться поближе с фиолетовым зверьком для совместного времяпрепровождения. Да их тебе сразу толпы повалят, еще умолять будут: «Кларк, душечка, поймай меня, пожалуйста!»

Суперменчик скептически на меня посмотрел, и через пару мгновений я уже стояла посреди своей комнаты рядом с долгожданной кроватью. Делу время, а отдыхать надо почаще...

 

Глава 2

ВОЗВРАЩАЯСЬ К ПРЕРВАННЫМ ВЫХОДНЫМ

Прекрасное утро прекрасного дня! И пусть всю ночь лил дождь, а все небо до сих пор затянуто тучами и ветер пытается сорвать со всего и всех то, что плохо держится...

Выходные! Что может быть лучше?!! На улице почти никого — все либо спят, либо уехали куда-нибудь на дачи. Транспорт несется по дороге, деловито разбрызгивая лужи в немногочисленных прохожих и абсолютно игнорируя их гневные вопли по этому поводу.

Как классно! Как здорово! Все такое милое и родное. Я отошла от окна. Все, пора на прогулку. Надо в полной мере вдохнуть свежий воздух свободы: иду куда хочу, делаю что нравится, и никто не диктует мне манеры поведения и правила хорошего тона! Красота, одним словом.

Мои сборы были закончены за несколько минут. Я вышла из подъезда, улыбнулась тому месту на небе, где должно было находиться солнышко, и браво зашагала по мокрым улицам. День радовал — дождя не было, ветер оказался за спиной, постоянно подталкивая и подгоняя меня вперед. Поэтому, когда я торкнулась в свой любимый магазинчик «абсолютно ненужных, но очень приятных безделушек» и он оказался закрыт, я не расстроилась. Я совсем не расстроилась.

А те несколько раз, которые я в досаде от души пнула по дверям, совсем не считаются, и грозить мне кулаком, тыкая в табличку «Учет», той тетке не следовало.

— Фу! И не очень-то и хотелось. Больно мне нужны ваши сувениры. Вы не испортите мне настроения!

Я гордо вскинула голову и прошествовала мимо зловредной тетки и самого магазина. Слева от меня неожиданно появилась небольшая арка под домом, где меня поджидал коварный и очень сильный порыв ветра, чуть не сбивший с ног. На ногах-то я устояла, но сильно припечаталась к небольшому деревцу на обочине. Фонтан капель с его веток сразу весело окатил меня с ног до головы.

— Ну и что! Это тоже не испортит мне настроения! Не на ту напали! Плащ у меня НЕПРОМОКАЕМЫЙ! Ага, получили! — не знаю кому продекларировала я и, зажмурившись, стала вертеть головой, стряхивая с волос воду.

Какая-то «милая» собачка моих размеров, выгуливая неподалеку хозяина, по непонятной причине, решила выразить мне свое расположение (может, из-за манеры стряхивать воду признала во мне свою?) и понеслась в мою сторону. Радости от подобной встречи я не испытывала, поэтому посчитала нужным быстро скрыться в недрах ветреной арки... Окрик хозяина псинки: «Не бойтесь, она не кусается!» — застал меня уже прижатой к стене во дворе какого-то дома передними лапами этой самой некусачести. Собачку быстро призвали: «К ноге!» — и, дружелюбно мне улыбнувшись (Гад! Лучше б собаку в наморднике водил), ее хозяин стал удаляться. Я восстановила дыхание и осторожно начала пятится назад, потому что собачка не была прицеплена к поводку и постоянно оглядывалась (видно, понравилась я ей...).

Как и у всех нормальных людей, ходить задом наперед не было моей основной привычкой. Следствие подобного эксперимента — нога неожиданно нырнула на дно глубокой лужи, так некстати очутившейся на дороге, и вода с радостным чавканьем устремилась в мой модный ботинок. Весело... Я как ужаленная отпрыгнула назад и сразу потеряла равновесие, налетев на появившийся из ниоткуда бортик. В результате этих кульбитов я прилипла спиной к какой-то проволочной ограде. Чудесно... Резкий рывок из этого капкана — и кусок моего нового плаща (made in Poland — сделано в Польше) с жутким треском отделился от меня и повис на хитроумном сплетении арматуры.

— Так, день не задался, следовательно, надо его просто провести дома. Подумаешь — плащ! Куплю новый. Хуже уже все равно быть не может, — попыталась успокоить я себя, отдирая лоскут плаща с проволоки.

Я повернулась снова лицом к улице, и моя прилепленная улыбка тут же экстренно его покинула. Номер один — куда-то пропала сумочка, повешенная мной рядом. Пока я оглядывалась, пытаясь ее найти, возникло «хуже номер два» — пошел дождь. Нет, пожалуй, даже не дождь, а ливень. Чудесно-расчудесно... «Хуже номер три» (черт, черт, черт побери!!!) — в пропавшей сумочке был зонт! Водица в ботинке радостно хлюпнула, встречаясь со своими булькающими сотоварищами, и я, проклиная небесную канцелярию, устроившую такую погоду на выходные, поспешила домой.

Выходные... Лежу в постели с заложенным носом, больным горлом и температурой. Что может быть хуже? Периодически перед кроватью на столике появляется кружка чая, малина в вазочке и различные лекарства, — родители меня любят.

— Миледи? — неожиданно послышалось у моего изголовья. Быстрый осмотр комнаты никого не выявил. Ага, слуховые галлюцинации. Похоже, болезнь прогрессирует. Вот ведь не повезло! — Миледи?

— Ну-ка, глюк, выходи! Выходи, подлый трус! — потребовала я хриплым голосом.

Почти сразу прямо перед моими больными глазами появился длиннобородый старец в длинном балахоне.

— О, привет! Как жизнь? Какие дела? — приветствуя его, я закрываю глаза, рассчитывая, что после их открытия старец снова исчезнет.

— Я вижу, вы больны? — Добрый он... Видит... Ха! Это сложно не заметить.

— У меня выходные! Часы посещения уже закончились. Попрошу освободить помещение, — пробормотала я, по-прежнему не открывая глаз.

— Вы выслушаете меня?

— А что, у меня есть выбор? Если выслушаю, ты исчезнешь? — Мой недовольный взор начинает буравить этого настырного посетителя.

Между тем в комнате появляется моя мама и, абсолютно не замечая этого товарища, проходит сквозь него, ставит мне чай и уходит. Оп-па!

— Так ты еще и невидимый! Точнее, видимый только мной?

— Да. Я в междумирье.

— Все ясно. Что надо? Зачем пришел?

— Нам нужна ваша помощь.

— Ни за что! У меня выходные. Я на больничном! Тебя нет! Ты — глюк.

— После маленького поручения — дня на два, мы, если захотите, вернем вас обратно, и вы продолжите свой отдых, — настаивал старец.

— Я, видите ли, болею...

— Мы вас вылечим. После того как вы проследуете за мной на Фабс в Серебряный дворец, мы тут же избавим вас от простуды.

— А тут этого сделать нельзя? — с надеждой проговорила я. — Так сказать, за прошлые и будущие заслуги, а?

— Нет. В этом мире, — старец немного нервно дернул губой, — этого сделать нельзя. В мире Фабс совсем все по-другому. Так вы идете?

Я задумалась. Два денька на услугу, а за это полное выздоровление... По-моему, я ничего не теряю — болеть я дольше буду. Минимум неделю.

— Хорошо. Уговорили. А что за услуга?

— Нан Фаравул вам обо всем расскажет.

Легкое состояние невесомости, и я в полуобморочном состоянии появляюсь в круглом зале с семью креслами. Белоснежка и семь гномов. Ха-ха-ха... Надо мной стоит какой-то дядечка в смешной шапке и по-доброму так улыбается.

— Сейчас я, с помощью всего состава Совета, поставлю вас на ноги, — гордо провозглашает он, и в кресла рассаживаются «старцы-близнецы».

— Вообще-то предпочитаю ходить на голове, — вяло возражаю я, почему-то мне стало еще хуже.

— Что? Ходить по траве? Будете ходить, где вам вздумается... — улыбается мне этот лекарь.

— На голове! — из последних сил поясняю я.

— Это довольно сложно, но... — озадачился он и начал поглядывать по сторонам.

— Это образное выражение, — сказала я и потеряла сознание.

Очнулась я на огромной кровати, вся разбитая, будто по мне асфальтовый каток проехал, но без видимых проявлений простуды. Ура! Рядом, как и было обещано, гордо восседает нан Фаравул.

— Ну и что там у нас на повестке дня? — недовольно поинтересовалась я. — Сделка есть сделка. Меня вылечили — пора услугу выполнять.

— И тебе здравствуй. Да-да, у меня все хорошо, спасибо.

— Хочу домой, к маме! — нахмурилась я, изображая капризного ребенка.

— Ладно, слушай.

— Я с этого и предлагала начать.

Нан усмехнулся и привычно покачал головой, а я скептически вздохнула и приготовилась слушать.

 

Глава 3

ПРОСТЫЕ БУДНИ, ИЛИ КИСМАГОРИЯ

— Кошепусы разбушевались. Поможешь? — с места в карьер перешел он.

— Кто, кто? Кошепусы? Но... Я правильно тебя поняла — эти милые пушистики принесли какие-то неприятности, которые требуют моего вмешательства?!

Мое замешательство было оправданным. Как-то раз, сидя в библиотеке (редкое явление), я изучала живых существ, населяющих Зубар (к слову сказать, так и недоизучала). Там была картинка с пушистым котиком, которого охотно бы взяла в качестве домочадца любая семья, любящая животных.

— Милая котяра, — сказала я, показывая ее Фару, — смешная, толстая киса, ну, примерно, как в мультиках: с жирной задницей и ленивой мордой.

— Это кошепус, — пояснил Фар.

Больше мы это не обсуждали. И тут здрасте вам, приехали! Разбушевались. Мяукать громко, что ли, стали? Или разлеглись на какой-нибудь важной дороге погреться на солнышке и мешают движению? Хотя транспорта на Зубаре нет. Хм...

— Правильно. Ты историю Зубара читала? — По тону Фарчика я уяснила, что проблема действительно серьезная.

— Ну да... В общих чертах... — промямлила я, пытаясь хоть что-то вспомнить из того, на что меня в свое время хватило. — Чуть не каждый день даю себе зарок заняться этой литературой, да как-то все...

— Понятно. Руки не дошли... Слушай...

И Фар начал мне рассказывать. Кошепусы чем-то похожи на наших котиков: живут где хотят и как хотят. Несмотря на свой вид, они обладают огромной подвижностью и скоростью, что помогает им выживать. То есть убегать от хищников и охотиться самим. Собственно, свою подвижность они только для этого и используют, остальное время проводят где-нибудь в укромном местечке, нежась на солнышке. Общности у них никакой нет. Если при одном кошепусе схватят другого, то первый даже не пошевелит своей пушистой лапой во спасение собрата, хотя обладает достаточной силой и ОЧЕНЬ опасными коготками. Основное правило, которому они следуют в жизни: «Тебя не трогают, и ладно».

На них никто не обращал никакого внимания, но пару веков назад они чуть не начали, так сказать, революцию. Просто взбрело что-то в их пушистые головы, это что-то оказалось «заразным», и скоро огромная пушистая «армия» двинулась единым фронтом на земли нанов и драконов. Собственно, четких разграничений земель никогда не было, просто кошепусы до той поры не покидали свой мирок.

— Дошедшее в столицу сообщение о них никто не принял всерьез. Но когда эти «милые пушистики», как ты выразилась, убили трех лесных драконов (!) и уничтожили небольшое селение нанов, все всполошились. Нет, конечно, наны кошепусам не по зубам — кошаки, напав стремительно и абсолютно неожиданно, их всех ослепили, то есть сделали практически беззащитными. Наны того селения тогда ушли в межмирье, чтобы укрыться от взбесившихся ни с того ни с сего кошепусов.

Правительство Зубара приняло сразу экстренные меры. Остановить огромный пушистый и жутко агрессивный поток было проблематично, поэтому начали с обычных переговоров. Что уж они там говорили, что обещали этим толстячкам, история умалчивает. Но после этих переговоров (причем переговоры с ними начали на небе, на драконах) кошепусы вдруг вновь потеряли ко всему интерес и разбрелись по лесам. Все пошло по-старому.

И вот, спустя столько времени кошепусы опять начали собираться в эмоционально нестабильные группы. Их враждебный настрой уже испытали на себе ближайшие соседи — тати (добродушные зверьки, похожие на обезьян) и диелго (лесной дракон). Несколько попыток переговоров, по примеру предков, сорвались. И после них стало совершенно понятно, что с нанами и драконами кошачьи разговаривать абсолютно не желают. Поэтому, зная мой нестандартный подход к разным ситуациям, Кемтес (правитель Зубара и родной брат Фара) решил обратиться за помощью. Он попросил моего участия в разрешении этого конфликта мирным путем.

— Слушай, а они не могут начать этот бунт в защиту Мигажа, он же тоже из семейства кошачьих? Ну, там — свободу нашим братьям... или еще что, — выслушав до конца (и ни разу не перебив!) историю Фара, спросила я.

— Кто их знает? С другой стороны, откуда им известно про Мигаж?

— Кто их знает?.. — Я обдумывала все сказанное Фаром.

— Ну, что скажешь? — Мой телохранитель как никто другой переживал за свой мир. Я немного приосанилась.

— Что же. Я несказанно рада и благодарна за оказанную мне честь принять участие в устройстве вашего мира. Постараюсь оправдать оказанное доверие, — торжественно произнесла я.

На следующее утро мы уже находились в мире нанов. Зубар был по-своему красив, а говорящие звери, драконы, огромные деревья и прочие умильные морды делали его еще и сказочным.

Собственно, пора познакомиться. Так сказать, кратенько о себе. Я — Миледи трех миров. Об этом предназначении я узнала лет семь назад. Сколько мне лет? Неопределенно. Поскольку всемирным женским этикетом был наложен запрет на определение этого параметра... Была обычным бухгалтером в небольшой фирме, но явился Совет и, красочно описав новые перспективы (как рекламное туристическое бюро), забрал меня сюда. А я что? Я не жалуюсь. Я тут у них (хотя сейчас будет правильнее сказать у НАС) — главная и очень сильная волшебница. Мир, в котором я живу, называется Фабс, а еще в моем ведении находятся два мира — Зубар и Третий мир. Все классно. Нашла друзей, вышла замуж. Моим мужем стал Серг — один из четырех братьев-ветров этих миров. Ленд, его ветреный (в прямом смысле этого слова, братья-то ветры) брат, так и не женился. Говорит, что Серг уже забрал самую чудесную девушку (льстец!), так что у него на это шансов очень мало. Сейчас все четыре брата где-то за Сиреневыми горами, готовят себе смену — воспитывают четверых мальчишек-ветров, своих преемников.

Да, мой друг и телохранитель нан Фаравул женился-таки на Лереке. Правда, сперва он прошел примерно через то же, что и я, типа: «она не пара», «ты неблагоразумен» и все такое. Но Фар был непреклонен. От моей протекции отказался, добивался своего счастья сам. Поэтому его венценосный братец сменил гнев на милость и отгрохал ему ТАКУЮ свадьбу!.. Всем свадьбам свадьба! Все, кто там был (не наны), до сих пор икают, как вспомнят рык сотен нанов, поздравляющих Фара и Лереку. Сейчас у них щенки, пардон, нанчики.

Итак, я валялась на травке прекрасного мира Зубар, смотря в голубое небо, где небольшой диелго гонялся за какой-то птицей и вот уже битые десять минут никак не мог ее поймать — птица оказалась на удивление шустрой, а несчастный дракоша уже выбивался из сил. Фар все это время сидел в позе статуи и принимал свежую информацию о кошепусах. Наконец он «ожил» и демонстративно кашлянул, переключая мое внимание на себя. Я нехотя отвлеклась от своего занятия и перевернулась на живот, положив голову на руки и при этом болтая в воздухе ногами. Весь мой вид выражал полную готовность к получению новостей о пушистых разбойниках.

Фар глубоко вздохнул и... на его голову кубарем свалился окончательно выдохшийся диелго. В очередной раз я пожалела об отсутствии фотоаппарата (если бы они здесь работали, так я бы несколько штук натащила в эти миры!). Что сказать, — картина получилась внушительная. Нан стоял на четырех лапах и смешно крутил головой, чтобы рассмотреть, что там на него свалилось, а сверху полулежал, плотно вжимаясь в спину Фара и дико размахивая крыльями, испуганный до полусмерти диелго. Это что-то! Прямо сфинкс во плоти! Еще немного полюбовавшись этой чудесной композицией — взбешенный нан сбрасывает зеленого дракошу, в то время как тот в ужасе просто приклеился к нему, — я резко крикнула:

— Смир-но! Равнение на середину!

От моего внезапного вопля клубок с крыльями замер. Что и требовалось.

— Стойте тихо и не дергайтесь. — Эта реплика относилась в основном к Фару.

Подойдя к ним, я начала аккуратно отдирать лапы диелго от шкуры нана. Занятие абсолютно неблагодарное и бесполезное, так как еле «отковырянная» мной лапа тут же прилипала вновь, причем, казалось, еще сильнее. Поняв, что таким образом у меня ничего не выйдет, я попробовала другую тактику — обхватила дракона за пузо и попыталась оторвать его всего сразу, целиком. Не тут-то было! Моих «мускулов» явно не хватало. В очередной раз, поплевав на руки и собравшись с духом, я приготовилась отсоединить дракона, когда услышала, как Фар спокойно и так «ласково» говорит:

— Если ты — зелень крылатая, сейчас же не отлипнешь от моей шкуры, то я по ней тебя размажу.

Диелго сразу сжался в комок и позволил себя оторвать, хотя тут же всеми лапами обхватил меня, вероятно уповая на то, что моим-то весом его не размазать, а он будет в некоторой безопасности от разозленного нана. Но поскольку размерами он был лишь немного меньше, чем я, а весом — побольше, — я не смогла удержаться под такой тяжестью и тут же свалилась на траву. Его умильная морда уставилась на меня.

— Слушай, друг, это уже слишком! Я обещаю, что тебя никто из нас не тронет, мы не сердимся. Ну, упал, с кем не бывает... Так что давай, отползай от меня.

Дракоша пискнул, тоскливо посмотрел мне в глаза, обернулся на нана, как бы проверяя степень его сердитости, и стал медленно разгружать мое тело от своей туши. Фар уже раскрыл пасть, чтобы ярко выразить несчастному зелененькому, что он думает о нем и его умении летать, как мне неожиданно пришло на ум кое-что интересное.

— Ты что такой приунывший, а, малыш? — Малышом он сейчас и выглядел — съежившийся зеленый комочек, совсем худенький по сравнению со своими собратьями. Комочек приподнял морду и с замиранием посмотрел в мою сторону. — Я смотрю, ты милый и добрый, но до жути неудачливый в охоте. — Диелго грустно шмыгнул носом и кивнул. Нет, ребенок, да и только! — У меня предложение! Слышал о Серебряном дворце? Я там живу. Если хочешь, то я возьму тебя туда к себе жить. Там тебя будут кормить, а ты за это будешь играть с моим сыном. Идет?

Дракоша — сама готовность — радостно закивал, преданно заглядывая в мои глаза, а я тем временем продолжала:

— Ты меня дождешься здесь, через пару дней я тебя заберу. — Диелго скис и взор его потускнел. — Обещаю! А чтоб тебе ждалось веселее, дядя Фар тебя сейчас чем-нибудь угостит.

У «дяди Фара» аж челюсть отвисла от моей наглости. Не дав ему возможности выразить это словами, я подошла и шепотом попросила:

— Ну, Фарчик, чего тебе стоит, поймай что-нибудь малышу.

— Нет, ты точно рехнулась, вероятно, тебе отдыхать вредно. Помнишь, зачем мы здесь?

— Я все помню! Будь уверен. Но не могу же я приехать из отпуска без подарка для сынишки! И вообще, где твое сострадание к братьям твоим меньшим?

Мой телохранитель покачал головой на манер «с тобой все ясно» и, бурча разные «ласковости» себе под нос, исчез в лесу. Спустя несколько минут он вернулся, неся что-то в зубах. Диелго сорвался с места и весело запрыгал возле него. «Дядя Фар» бросил на землю дичь, которая тут же очутилась в лапах моего «гостинца для сына».

— Ну, теперь мы можем идти?!

Нет, нан был явно не в настроении. Хотя погода была чудная: солнышко теплым, травка зеленой.

выдала импровизацию под стать данной местности.

— Кто такая горгона? — осведомился Фар, снова укоризненно покачав головой (ох уж этот отдых...), он уловил из песни только незнакомое ему название, не прочувствовав всю фееричность момента.

— Горгона — это чудовище из греческой мифологии. Так что вполне может проживать на ваших вдохновенных землях, а вообще, это так, для рифмы.

Фар крякнул и продолжил путь. Ну нет в нем поэтического начала! Изображать из себя Красную Шляпочку мне быстро надоело. Цветочков, которые я «радостно» собирала в букетик, становилось все меньше и меньше, а «весело» прыгать по едва заметной тропинке было как-то неловко, поэтому я решила вернуться к нашим баранам, то есть кошепусам.

— Ладно, Фар, давай сводку о положении и размещении сил на фронте.

— Кошепусы уже выступили и находятся в одном дне пути от населенных районов, — начал нан посвящать меня в новости «фронта». — О причине их неожиданного восстания по-прежнему ничего не известно. Несколько драконов покружило над кошепусами, те, в свою очередь, попытались запрыгнуть на них с деревьев и все время кричали что-то там про свою важность и исключительность. Вот, в общем-то, и все сведения. Что ты об этом думаешь?

— Если кошепусы одного поля ягоды с нашими кошками, то их основная любовь: вкусно поесть, сладко поспать и иногда дать себя погладить, — словом, ощутить свою необходимость для кого-то. Как я понимаю, есть и спать им никто не мешал. Следовательно, их нужно «погладить», и душевное равновесие восстановится.

— Ты предлагаешь стоять и гладить каждого кошепуса?! — в ужасе воскликнул Фар.

— Конечно, нет. Это гипотетически. Просто этим пушкам стало чего-то не хватать, а наша задача — восполнить этот пробел, то есть дать им необходимое. Ну, или подсказать, где это можно взять.

Через полтора часа, по словам Фара, мы были на месте. У «мурзиков» сейчас был послеобеденный отдых. Получив в ответ на предложение огласить план действий пожатие плеч, Фар нахмурился и стал заставлять меня соорудить вокруг себя защитное поле. Поле я делать не стала (терпеть не могу всяческие премудрости), но для спокойствия Фара все-таки поставила «защитку» от явной агрессии. Выслушав примерно тысячу важных советов и наставлений, я отправилась в «стан к врагу». О чем говорить, в чем заверять и что обещать этим агрессивным «кискам», я не представляла. Хотя где наша не пропадала?!

Идя по лесной тропинке, я старалась побольше шуметь, дабы не создавалось впечатления, что я подкрадываюсь. Поэтому уже через пару десятков метров на меня уставились два злых зеленых глаза. Кошатина, сидевшая на ветке на уровне моей груди, явно была настроена враждебно и собиралась прыгнуть.

— Ой, киса! — «весело» воскликнула я, напрочь перебив намерения зверя. — А какая миленькая да усатенькая! — Кошепус, не ожидавший такого «гостя», был немного растерян. — Иди ко мне, моя прелесть. Кис-кис-кис.

Один-ноль! Кис, легко спрыгнув на землю и подняв свой распушенный хвост, мягкими пружинными (я бы даже сказала кокетливыми) шажками направился ко мне.

— А какой ты мягонький! — восхищалась я, гладя кошепуса по головке.

«Киска» была размером с хорошую овчарку, и я, имея весьма приблизительное представление об их параметрах, даже немного растерялась, но быстро взяла себя в руки. Вокруг нас стало появляться множество любопытных зеленых глаз — все больше и больше... Я почесала котика за ушком, и он окончательно растаял. Все равно — хоть и большая, но киса. Сейчас он был мой со всеми потрохами. Мельком посмотрев по сторонам, я поняла, что оказаться на его месте желающих было множество. Следовательно, мой план действий работает. Во всяком случае, пока.

— А что делает такой красавец так далеко от дома? Неужели заблудился?! — я совершенно «не замечала» других кис.

— Не-ет. Мы идем отста-аивать свою исключи-ите-льность, — промявил кис.

— Вы?! Ты хочешь сказать, что таких замечательных кошепусиков тут много? — Я покрутила головой, отыскивая пушистых красавцев, и несколько кис тут же не преминули продемонстрировать свое присутствие. — Здорово! А кто вам сказал, что исключительность надо отстаивать? Вы и так индивидуальны, изящны, грациозны. — Я гладила котяру рукой и словами. — Кто тот варвар, который посмел сказать вам обратное?!! — Я буквально пылала возмущением за всех кошепусов.

— Гетофикус. Это он нас собрал и повел куда-то, мрр.

— Где это подлое существо, которое порочит своим недоверием, — воскликнула я грозно, — таких чудесных и добропорядочных кошепусов?! — добавила я уже мягче и встала, уперев руки в боки, гневно нахмурив брови и всем своим видом показывая, насколько я негодую.

Среди армии пушков возникло некое движение, и пару мгновений спустя откуда-то с дерева, в трех метрах от меня, с диким воплем шлепнулся толстый кошепус. Злобно зыркнув наверх и потерев лапой свою пушистость в области хвоста, он наконец-то удостоил меня взглядом.

— Я не знаю, чем ты тут пленила некоторых моих собратьев (как будто сам тут не находился!), — он выразительно взглянул на кошака, балдеющего у моих ног, явно желая испытать это «что-то» на себе, — но мы все равно будем отстаивать свои права! — высокопарно заявил этот «жиртрест».

— Какие права вы собираетесь отстаивать, милый Гетофикус, чья серебристая шерсть подобна шелку? — обнажила я все свои тридцать два зуба.

— Право на уважение и почитание! — произнес он уже более добродушно, бочком подбираясь поближе.

— Невероятно! И как такой почтенный кошепус с его незаурядным умом мог усомниться в уважении к себе окружающих?! Давайте разберемся. Итак, что такое уважение? Во-первых, ваше право на охоту и отдых — уважаем. Во-вторых, право на проживание в любом месте и в любое время — уважаем. В-третьих...

— Не-ет, — перебил сильно уважающий себя Гетик, — мы еще хотим почитания, чтобы нас не только уважали, но и не считали нас пустым местом.

— Что за глупость! Какого почитания вы еще хотите? О вас пишут стихи, снимают фильмы, поют песни!

— О нас? Песни?!! — Вокруг меня образовался сплошной серый пушистый (почти персидский) ковер жутко заинтересованных мурзиков. — Можно послушать?

— Конечно, сейчас что-нибудь припомню... Хотя бы вот:

— А почему «кота»? — недоверчиво прищурился кошачий подстрекатель.

— Чтобы песни складней получались, так как КО-ШЕ-ПУС — это длинно, а КОТ — коротко. К примеру, у меня есть друг ФА-РА-ВУЛ. Я его люблю, поэтому называю ласково и коротко — Фар. Так и в вашем случае. Песня выражает свою любовь и восхищение, вроде как восхваляет, а разве можно это делать грубо?! Конечно, нет! Следовательно, появляйся ласковое обращение «кот». — Мое красноречие било через край, еще пара выступлений этого толстяка против общественности, и я созрею, чтобы избавить мир Зубар от нескольких толстых серых кисок, то есть сорву мирные переговоры и не оправдаю доверия Кемтеса. — К тому же разве вы слышали подобное ласковое обращение к кому-нибудь еще? Это ваше, индивидуальное, специально придуманное исключительно для вас! — Ух...

— А еще песни про нас есть? — явно съехидничал толстопузый предводитель.

— Сколько угодно! — Я забралась на поваленное дерево, чтобы меня могли видеть все желающие кисы. — Вот:

Или еще:

и так далее.

И еще множество разных песен! — устав петь, решилась я на небольшой блеф, поскольку больше песен про кошек вспомнить не могла. — Как вы думаете, стали бы сочинять столько песен, если бы вас не уважали и не любили?!! Нет! — В политику, что ли, пойти, уже речь готовая... — Тогда в чем, собственно, проблема, а чуваки? — Что-то немного не из той оперетты проскользнуло. — Неужели вам охота, вместо того чтобы нежиться на солнышке, утруждать свои пушистые лапки этим глупым походом? — Я вопросительно уставилась на серую толпу.

Что тут началось! Кошепусы орали, прыгали с дерева на дерево и даже отдельные личности поцарапали друг другу несколько морд. Эти мяудебаты продолжались примерно минут пятнадцать, затем наступило некоторое затишье. Наконец, под всеобщее одобрение одним из кошепусов мне была выражена благодарность за то, что я не просто прошла мимо, а вникла в суть их ошибки, приоткрыла глаза и тем самым спасла доброе имя всех кошепусов.

Порадовавшись за поумневших кошаков, я попросила выдать мне для «разъяснительной беседы» их главного оратора. Пришибленный и поникший Гетофикус абсолютно не возражал против этого, так как сейчас ему было просто необходимо заручиться чьим-то покровительством. Все остальные кошепусы тут же растворились в лесу, направляясь по домам.

— Итак, — грозно сдвинув брови, взглянула я на кошачьего революционера, как только последний «солдат кошепусовой армии» скрылся из виду, — как я поняла, столь благородный кошепус не мог сам додуматься до такого извращения, как глупый поход за самоутверждением? — Гетик радостно закивал, полностью соглашаясь со мной, а его шерсть и толстый подбородок вторили ему с удвоенной силой. — Следовательно, напрашивается вывод: кто-то подло обманул великородного котика, ввел в заблуждение, сбил с пути праведного! Так? — Снова серия старательных кивков, при которой уже и его щеки смешно закачались в такт голове. — На повестке дня вопрос: КТО это подлое создание?

— Это сурка! Это она ввела меня в заблуждение. Она сказала, что нас никто не любит, не ценит, не уважает. И если бы мы заявили о себе, то получили бы все сразу, а то и больше, — скороговоркой промяукал толстячок.

— Хорошо, ты доказал свою тонкость ума и лояльность по отношению к властям, — похвалила я его, снисходительно почесав за ушком, — я разберусь с этой подстрекательницей! Объясни-ка мне очень подробно, где ее можно найти.

И пушистость стал описывать (чуть не до травинки!) место пребывания этой «нарушительницы спокойствия кошепусов, которую он непременно съест, если она будет иметь неосторожность попасться ему вновь!». Поблагодарив Гетика за исчерпывающую информацию и трогательно с ним попрощавшись, я позвала Фара. Он появился почти сразу, будто сидел за соседним кустиком.

Сделав короткий доклад о сокрушительной подрывной деятельности в стане врага, которая принесла свои плоды, я сразу же осведомилась, знает ли он некоторую гражданочку сурку, которая, как показало проведенное мной расследование, напрямую замешана в этом деле и является косвенным организатором пушистого бунта.

Сурка (как я могла бы узнать из многочисленных книг, если бы уделяла им больше времени) оказалась птицей, умеющей разговаривать и по характеру напоминающая нашу сказочную сороку. Эти пташки селились отдельно друг от друга, и каждая имела свою территорию, то есть в описанном кошепусом квадрате была только одна подозреваемая. Блеск! Эрудиция плюс каторжный труд рождают современные бриллианты отечественного сыска. Как, к примеру, в моем случае.

Отправив коротенькую «депешу в Центр Юстасу», типа «В Багдаде все спокойно...», Фар повел меня производить отлов и допрос подозреваемой. Добрались мы туда за полдня. «Ходить намного полезней и веселей, чем перемещаться, к тому же можно заполнить некоторые пробелы в познаниях о местной флоре-фауне, которые ты не соизволила заполнить прочтением книг!» — напутствовал меня Фар. Гнездо этой болтливой особы нашли довольно быстро, но в означенной жилплощади гражданки сурки не оказалось. Поэтому мы устроили засаду.

— Что ты им сказала? — спросил нан спустя полчаса нашего молчаливого сидения.

— То, что они хотели услышать. Что они удивительно серенькие, очаровательно пушистенькие и ужасно уважаемые. А еще я им пела песенки, в качестве доказательства их исключительности. Жаль, что ты не присутствовал на моем сольном концерте.

— Слышал я твои «песенки»! — проворчал в ответ Фар. — Когда я их услышал, подумал — ты на помощь зовешь. Прибежал, а ты поешь, оказывается...

— Нет, я тут рискую жизнью, спасая Зубар от политического конфликта, возможной гражданской войны, а он!.. — Я была уязвлена по самое не хочу.

И... решила обидеться. Гордо вскинув голову и отвернувшись, больше часа я не разговаривала с наном и незаметно для себя задремала. Проснувшись, я услышала окончание какой-то проникновенной речи Фара.

— ... и вообще, это неблагоразумно. Ты слышишь?

— Нет, — проговорила я, протирая кулаками глаза, — я спала, поэтому, извини уж, не могла оценить тебя как оратора.

— Я тут битый час перед ней извиняюсь, а она, видите ли, спала! Нет, мне никогда не понять женской психологии. Сперва они до хрипоты требуют извинения, а когда им их предоставляют — они спят! — Его голос на последних нотах превратился в фальцет.

— Фар, — прервала я его необоснованное возмущение, так как прощения-то от него как раз сегодня я и не требовала, — а что это за перья торчат из гнезда нашего объекта?

Нан резко вскинул голову и, прошептав «Сурка!», в один прыжок оказался у дерева. Дерево для гнезда сурка выбирала небольшое, чтобы не быть легкой добычей для грузного кошепуса. Поэтому, посильнее брякнув по стволу, Фар легко вытряхнул пташку из гнезда. Не дав ей опомниться, он взял ее за лапы и поднял в воздух. Немного погодя пришедшая в себя сурка первым делом внимательно осмотрела свои «кандалы», а затем, вздохнув с явным облегчением, спокойно обмякла.

— Как я могу судить, меня пленил не жирный и ленивый кошепус, — начал этот комок перьев свою задушевную речь.

Речь птахи была проникновенной и какой-то даже душещипательной, а голос мягким и бархатистым. Говор попугаев из моего мира и рядом не стоял. Я с удивлением уставилась на нашу «добычу».

— Я очень рада, — между тем продолжила эта «лисица в перьях» елейным голоском, — что была поймана благородным и справедливым наном. Чем может помочь скромная птица столь почтенному охотнику?

Фар усмехнулся, а я, поборов свою растерянность (да, надо побольше читать о мирах!), приступила к оглашению обвинений, плавно переходя к допросу.

— Гражданочка сурка, вы арестованы за подстрекательство кошепусов к свержению нынешнего правительства, установлению нового порядка и подрыв общественного спокойствия. А также вы являетесь косвенным виновником массовых столкновений обозначенных кошепусов с представителями власти (это я уже о себе и Фаре)!

— Да как вы могли такое только подумать! Да чтобы я!.. Меня оклеветали, подло подставили, опорочили мое доброе имя! — С красноречием у этой пернатой, похоже, все было в порядке.

— Ты, птица-говорун, отличающаяся умом и сообразительностью, заткнись! — Сурка быстро захлопнула клюв и безвольно обвисла. — Слухай сюды. Мы ведь тебя не на понт берем, у нас есть свидетель. Если желаешь, можем очную ставку устроить. Думаю, что после нее оставшиеся перья уже к делу не пришьешь, поэтому если и получишь амнистию (что вряд ли), то ПОСМЕРТНО. Итак, будешь признаваться?

Сурка обдумала все сказанное и сразу принялась «колоться»:

— Да, да. Признаю свою вину. Совсем небольшую! Сболтнула лишнего, рассудок помутился. Чего не сделаешь во спасение свое? Этот усатый пузан (надо же, описания телосложения кошепуса у нас очень похожи) меня сожрать хотел! Представляете?!! Вот я и наговорила немного глупостей.

— Лед тронулся, господа присяжные... — начала я.

— Я еще не закончила! — принялся возмущаться этот «павлин».

— Стоять, бояться! — резко прикрикнула я, а сурка пискнула что-то по поводу невозможности сейчас стоять. — Делаешь, как я тебе велю, и тогда, может быть, доживешь до внуков.

— Конечно. Отпустите меня, и мы все обсудим, — вновь зашуршала голосом «подсудимая».

— Суп сварю, — коротко «подбодрил» ее Фар.

Слово снова получила я.

— Как ты уже поняла, обсуждать мы ничего не будем. Ни с тобой, ни с кем-то другим. Поэтому слушай и запоминай. Твоя первоначальная задача с этого момента — донести до всех и каждой сурки неразумность и небезопасность столь неосмотрительного поведения по отношению к кошепусам. Приведешь свой наглядный пример. Пусть передают эту мораль своим потомкам. В случае нарушения этого постановления — отступница сразу, без права оправдательного приговора, попадет в суп. Ясно?!!

Фар разжал лапу, и сурка звучно шлепнулась на землю, проскрипев вполголоса что-то о нарушении прав осужденных (или мне показалось?), и, не дождавшись ответа с нашей стороны, быстро взлетела, взяв курс прямиком на свое гнездо. Услышав далеко не тихий возглас нана «Куда-а?», прочирикала: «Что уж, и вещи в дорогу собрать нельзя?..», но курс тут же сменила. «Никакого сострадания! Что они о себе думают? Супа им, видите ли, захотелось...» — еще было слышно некоторое время со стороны, в которую улетела птаха.

Наконец все стихло.

— Слушай, — обратилась я к Фару, — может, мне взять одного кошепусика в качестве домашнего животного? Как ты считаешь? Он будет линять, царапать мебель и весной громко вопить на балконе, тем самым напрочь опровергая любые слухи о нелюбви к их пушистому семейству...

— Ага, еще и сурку возьми для воспитательных работ и коренула — для постоянного пополнения своего гардероба изделиями из белого меха... Преврати дворец в зоопарк всемирного значения!

— А что, это мысль! — поддержала я его игру.

— Только через мой труп! И Совета, я думаю, тоже... Итого на тебе будет восемь тел. Небо в клеточку любишь?

— Да иди ты... — засмеялась я.

— Кстати, ты не забыла о практически уже прописанном на твоих квадратных метрах диелго?

— Мой подарочек для сына? Конечно, нет!

Мы посидели минут десять молча, думая каждый о своем.

— Ну вот, мир во всем мире. Гип-гип, ура! Чем бы теперь заняться, куда податься? Я ведь еще толком и не отдыхала. То гонки за Мигажем, то кошепусы... — тоскливо проговорила я. — Не то чтобы я очень уж перетрудилась, но... хочется какой-то новизны. Сменить обстановку, например. Чего-нибудь необычного.

— По-моему, тебе и так все необычно. Ты же еще о половине существ не знаешь в своих мирах!

— Ну и что? На своей родине я тоже многого не знала, например сколько у нас видов червей или гусениц... Ты меня не понял. Я хочу чего-то такого...

— Да понял я тебя. Вот проведешь праздник и устрой себе экстремальный отдых.

— Да. Так и сделаю. Непременно.

Фар подарил мне ослепительный оскал и переместил нас домой.

Мы вошли во дворец, поднялись наверх — никто нас не встретил, не обрадовался нашей победе, не пожелал, наконец, взглянуть на наш не совсем блестящий внешний вид. Хотя сейчас мы были этому даже рады — есть возможность быстрее добраться до постели. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по своим апартаментам. Поработал на совесть — поработай на себя (отоспись, например).

 

Глава 4

ПРАЗДНИК, ПРАЗДНИК, ПРАЗДНИК К НАМ ПРИШЕЛ!

Утром этого дня я проснулась от шума и какой-то суеты повсюду. Только не думайте, что я кое-что забыла. Конечно, нет! Как может нормальная мать забыть о дне рождения своего ребенка?! Никогда. Просто когда все вокруг носятся, готовятся к празднику, то ощущается общее напряжение, какая-то взбудораженность, — все как на иголках. Спросонья это может любого сбить с толку.

Одевшись, я решительно отправилась за новостями. Но, прошагав не более десяти метров, все вдруг вспомнила и сразу поняла причину всеобщей суеты во дворце. Ему же пять лет! Моему сыну Саше сегодня пять лет! Предсказание! Будь оно неладно.

Думаете, пришла на торжество по случаю рождения моего сына злая волшебница и, обидевшись, что ее забыли пригласить да за стол не усадили, чего-то там наколдовала? А вот и нет. Это все «добрый» Совет.

А все началось так безобидно. Малышу тогда было два с небольшим года. Нас позвали дедушки из Совета, просто поговорить. Помню, мы находились у них в зале для заседаний. Я стояла и обсуждала какие-то насущные проблемы, а Саша сидел рядом и играл новым мячиком. Ну вот. Наверное, сыночку показалось мало одного мячика, и он, забавляясь, вызвал какой-то смерч, возникший посередине зала (заметьте — зала антимагического, в антимагическом дворце!). Затем, потыкав пальчиком в воздух, призвал этим самым жестом восемь разноцветных лун размером с его мяч (что он волшебник, как и его мать, никто, в общем-то, не сомневался). Луны начали кружиться и, казалось, стали всасывать весь свет в помещении. Мы рты пооткрывали, а Саша спокойным жестом закрутил их по спирали, и луны тут же начали поочередно исчезать в его ладошках. Такой вот фокус-покус. Когда последняя исчезла, мы все сразу опомнились. Правда, отреагировал каждый по-своему. Я — подняла сына на руки, восхищаясь и гордясь его умениями, а «добрый» Совет счел это плохим предзнаменованием и всем составом тут же дунул в библиотеку, сверяться с древними пророчествами.

Как мой сын умудрился выдать на наш суд такую волшбу, когда сам замок нейтрализует любую магию? Там даже простейшие перемещения невозможны, только на территорию замка, и то, пройдя некий барьер — идентификатор. Как ему это удалось? Вот бы и мне научиться (иногда так лень подниматься по лестницам)! Мой же сыночек, не догадываясь о таких свойствах дворца, вероятно, поэтому-то и смог проделать этот трюк. Я незаметно, следуя его примеру, тоже попыталась что-нибудь проделать. Фигушки! Дворец-то антимагический! К слову сказать, и самому Саше подобные фокусы больше не удавались. Хотя, может быть, он просто больше ничего и не делал или не хотел искушать свою мамочку?!

Через два дня, проштудировав все свои умные тома, сверившись с судьбоносными светилами и еще бог знает с чем, Совет покинул, наконец, библиотеку и, вызвав меня к себе, трагическим голосом вынес свой вердикт: когда принцу (я значит — Миледи, а мой сын — принц) исполнится пять лет, он уколет палец веретеном... Шучу. Когда ему исполнится пять лет, с ним что-то произойдет, и он исчезнет во тьме. Жутко. И непонятно.

На мои вопросы: что за тьма, как исчезнет, откуда они это взяли — я получила приблизительно такой ответ: дескать, звезды предсказали. Дальше еще интереснее. Эти самые звезды плюс планеты в пятилетие моего сына встанут в Рофос (что это такое, даже они объяснить не смогли, отделались пространной формулировкой), который и приведет к печальным последствиям. Шик!

А сегодня... У-у-у, все как будто с ума посходили! Джинны на воротах и в самом дворце усиленно следили за всем и вся. Совет установил какой-то купол, а у дверей Сашиной комнаты появился непонятный маг, усиленно старающийся выглядеть ненавязчиво. Чушь! Все чушь! Моему сыну будет пять лет целых триста шестьдесят пять дней. Неужели все эти дни дворец будет похож на сумасшедший дом?! Кар-кар, какой кошмар!

Я зашла в до отказа забитую воздушными шариками комнату (сюрприз Ленда) и приблизилась к кроватке. Меня как током ударило — сына в ней не было! Я буквально стекла на пол. И вдруг...

— Ага, попалась!

Из гущи шариков на меня вылетел сын, размахивая подушкой, как лассо.

Все! Нервы никуда. Пора все же отдохнуть, взять, так сказать, отпуск.

День рождения получился знатный. Было вкусно и весело (по-моему, это и есть основные показатели любого праздника). После того как у Саши лопнуло несколько шариков, он, думая о сохранности своего добра, перенес его остатки (довольно приличные) в укромное местечко, куда посторонние уж точно не должны соваться — в зал Совета. Тот оказался несколько меньше его комнаты, но сын очень постарался, чтобы шарики поместились там все. Поэтому когда Совет захотел туда войти... Сами понимаете.

Одного из нанчиков Фара засунули в торт (он, кстати, совсем не был против), а белого — дружно выкрасили газировкой в ультрамодный розовый цвет.

 

Глава 5

ПОРА В ПУТЬ-ДОРОГУ, ДОРОГУ ДАЛЬНЮЮ...

Спустя пару дней, закончив основные дела и оставив сына на попечение его отца, я наконец-то вплотную занялась реализацией идеи отдыха. Фар как мой телохранитель хотел меня сопровождать на отдыхе, но я уговорила взять отпуск и его, пообещав во время нашей разлуки ни во что не лезть, ни во что не соваться и, если возникнет необходимость или опасность, сразу его позвать.

Первым делом я отправилась в мир Зубар. Там совершила некоторые приготовления для наиболее продуктивного отдыха. А мой замысел, несомненно, требовал подготовки, так как я решила двинуть на отдых «дикарем». «Даешь возвращение к истокам! Приблизьтесь к матушке-природе!» С этими революционными идеями и оптимистическими надеждами на то, что там уж меня никто не побеспокоит, я производила артподготовку, ежесекундно приближая миг заветного отдыха.

Как вы думаете, где можно по настоящему расслабиться в этих напичканных волшбой мирах, причем их же и не покидая?! Правильно, на «диком» материке Третьего мира! Почему-то у меня была твердая уверенность, что там я не только выживу и стану не «последним», а первым героем (обычно рядовой маг не выдерживает там и недели), но к тому же наберусь массы впечатлений. Я ведь до сих пор не так уж сильно привыкла к волшебству.

Побывав у своих друзей в Скалпеке (селении драконов), я договорилась о содействии по доставке меня обратно. Дело в том, что второй материк (в Третьем мире их всего два), как и Серебряный дворец, не терпел и гасил всякую магию. Следовательно, переместиться туда еще было можно, а вот обратно... С возвращением возникали некоторые проблемы. Материки находились в разных полушариях, и самым быстрым «транспортом» между ними считались драконы. Поэтому я договорилась с одним из них на определенное время (тем самым отрезав себе путь к дезертирству) и определила место моей эвакуации.

Собрав все необходимое, как я считала, для походных условий (не имея понятия ни о чем подобном, так как информацией об этом материке я владела поверхностно), я запланировала перемещение на утро следующего дня.

Только моим планам не суждено было осуществиться... Точнее, их пришлось подкорректировать. Так как ни свет ни заря меня чуть ли не бегом вызвали в Совет. Учитывая, что утро было ранним (очень ранним!) и мои сны еще не покинули голову, развлекаясь там вовсю и требуя непременного досмотра их чудачеств, то в круглый зал я вошла еще не успев включить свое соображение. Поэтому минут пятнадцать, в течение которых Совет взволнованно, но важно пытался донести до моего сознания какую-то информацию, прошли как в тумане: я не слышала и не понимала ничего абсолютно! Я уже махнула на них рукой и хотела отправиться снова на боковую, когда передо мной появился Супермен. В голове сразу как-то стало ясно — во мне проснулся интерес, а с ним и я сама.

— Ты чего это здесь? — удивилась я.

— Тебе разве еще не рассказали? — пришла очередь удивляться Кларку.

— Нет. Ничего подобного я не слышала.

Теперь настала очередь удивляться старцам:

— Миледи! Мы вам уже почти полчаса объясняем суть возникшей проблемы!!!

— Правда? И я была здесь? Вы уверены? Вы не шепотом говорили, нет?

Совет переглянулся, развел руками, покачал головами, в общем, выполнил весь свой обычный набор жестов по общению со мной.

— Значит, я что-то упустила! Так в чем проблема? — Я была само очарование.

Жаль, вы не могли видеть их лиц! Это выглядело примерно так, как если бы один из депутатов заготовил торжественную речь, но когда он ее произнес и, выйдя из образа, обратил очи к аудитории, то обнаружил бы, что народ выбежал в соседнюю комнату, где всем и абсолютно бесплатно раздают шапочки для душа. Обидно, да?

— А что, вы прямо все уже и сказали? Повторение-мать учения! Дубль два, пожалуйста, так сказать, на бис.

Старцы потрясли подбородками, важно позадирали носы и поудобнее расселись в креслах, всем своим видом демонстрируя негодование. Нравоучительно выждали пару минут и только потом соизволили заговорить.

— Молодой человек (это они Суперменчику!), будьте так добры, введите Миледи в суть вашей ошибки, которая повлекла за собой это ЧП, — жестко сказал один из них.

«ТУ-134» сразу как-то погрустнел, хотя и до этого радости на его лице не читалось, немного поиграл желваками и тяжко так вздохнул.

— Дело в том, что, перепутав координаты перемещения, я случайно отправил Мигаж в Третий мир, — начал исповедоваться он. — И не просто в Третий мир, а на его второй неволшебный материк.

— Вот и прекрасно! Он, как существо волшебное, не сможет там никаких особых бед натворить! — обрадовалась я.

— Все не так просто.

— Вот именно, — не удержался-таки и встрял один из Совета (как же без них-то?). — Миледи, вы когда-нибудь слышали про Мигаж до встречи с ним? — Все находящиеся в зале глаза, как по команде, принялись буравить меня.

— Нет. Не было как-то возможности, — пожала я плечами, снова вспомнив, что хотела сходить в нашу читальню и поизучать чего-нибудь про миры, которыми мне требуется править.

— Последний Мигаж исчез более трехсот лет назад! — торжественно так возвестил мне другой член. — После того как мы научились защищать свое воображение от вмешательства, они стали исчезать.

— И вот через столько лет, непонятно как, один из них появляется в мире людей! — сообщил третий. — Нам просто необходимо найти его. Во-первых, чтобы спасти его самого как исчезнувший вид!

— А ваш заповедник исчезающих видов сможет пополниться еще одним экземпляром. — Лицо четвертого прямо-таки засияло радостью.

— Во-вторых, неизвестно, что способно натворить это существо. Могут погибнуть люди!

— Но там же нет волшебства... — изобразила я попытку протеста.

— Если бы вы имели возможность почитать...

— Не имела я такой возможности, — пришлось бесцеремонно их прервать. Ну, не нашла я времени, не почитала! И что?!!

— Мигаж существо не волшебное. Его умение управлять человеческим воображением — это навык или, если хотите, рефлекс, благодаря которому он научился выживать.

— Что-то типа гипноза?

— Да.

— Поэтому его необходимо нейтрализовать, но сохранить как вид.

— Так, а как и откуда он тогда взялся, этот Мигаж после трехсотлетнего отсутствия-то? — недоумевала я. — Да еще в нашем мире, а не где-то тут?

— Вот это и предстоит выяснить после того, как он отыщется.

— И что вы хотите конкретно от меня?

— Вы же собираетесь отдохнуть.

— Вот именно. Точно подмечено! Я собираюсь отдохнуть! — Мое восклицание прозвучало как предупреждение.

— Мы совсем не хотим этому препятствовать, — «благодушно» замахал руками один из старцев. — Мы просто хотим предложить...

— Настоятельно.

— Немного разнообразить ваш отпуск.

— ...Ага. Поиском того монстрика, страстно желавшего меня скушать?!!

Совет изобразил важные лица и демонстративно замолчал. Откуда у них такое единство поступков? Как будто они каждый день репетируют, да ни по одному разу.

— Я бы с удовольствием исправил свою ошибку сам, но мне надо возвращаться... — снова заговорил Кларк.

Я прищурила глаз и посмотрела на него. Он прокололся из-за меня и исправить ничего не мог. К слову сказать, Супермен в этих трех мирах был обычным человеком — его суперность здесь по какой-то причине пропадала, поэтому он и предпочитал оставаться в мире людей, так сказать на благо человечеству. Поэтому мне все же пришлось согласиться, как бы мне этого не хотелось...

Мне выдали несколько ценных указаний по поиску, поимке и транспортировке этого ценного экземпляра в Серебряный дворец, напомнили о важности возложенной на меня миссии, и я наконец-то смогла вылезти из пижамы и переодеться. Менее получаса было потрачено на сборы, завтрак, и вот я уже за пределами дворца. Фар как всегда вышел меня проводить.

— Ты уверена, что справишься? — спросил он.

— С отдыхом?

— Нет, с поиском и ловлей.

— Постараюсь как можно серьезней отнестись к возложенной на меня миссии! — отрапортовала я.

— Я серьезно! Если бы я не пообещал детям...

— Фар, все в порядке. Ну что эта маленькая киска сможет со мной сделать? Я же у нее поперек горла застряну.

— Вот этого я и боюсь, — хитро улыбнулся он. — А Совет нам потом голову оторвет за этого Мигажа.

— Все ясно с тобой. Выслежу, поймаю... Подожди, а во что я его должна ловить?

— А тебе разве не выдали сеть?

— Какую еще сеть?!!

— Нейтрализующую его возможности и силу.

— Как-то никто не позаботился об этом. Наверное, все решили, что я его голыми руками возьму!

— Тогда давай вернемся, а завтра утром привезут сеть. Тогда и помчишься.

— Нет уж. Дудки! Я отправляюсь сейчас, а вашу сеть ты мне переправишь.

— Хорошо. — Фар имел хорошее свойство характера — он никогда со мной не спорил, правда, иногда делал по-своему... — Тогда как попадешь на место, кинь на камни какую-нибудь свою вещь, я на нее сориентируюсь.

— При чем тут камни?

— Ты же не хочешь выкапывать ее из песка? — Его улыбка, сдобренная всеми клыками, прямо-таки светилась ехидством.

— Договорились, — пожала я плечами и помахала нану.

Мгновение — и глаза уже слепит солнце Третьего мира.

Я была здесь впервые. И это мое первое впечатление от материка можно было выразить одним словом «Ах!». Нет, двумя — «Ах!» и «Вау!». Шикарные пенные волны набегали на берег и торопились скорее обратно в море. Солнце отпустило в них играть своих зайчиков, и те резвились вовсю, отбрасывая блики в разные стороны. Волны шумели, солнце светило, и посреди всего этого великолепия стояла я. Что может быть лучше?!

Переместилась я верно и теперь стояла на золотистом песочке у кромки лазурного моря. Позади меня, метров через пятьдесят песчаного пляжа, был лес, а чуть подальше виднелась гряда каких-то невысоких гор, — и все это было залито сияющим солнцем. Чем не Гавайи?!

На мне было платье сплошь из рюшек, воланов и бантиков (мода волшебного материка этого мира), а под ним мои любимые кроссовки. За спиной рюкзачок с самым необходимым в походах и для контактов с аборигенами. Итак, вперед!

Первым делом я направилась к камням. Не доходя несколько метров, размахнулась и закинула на них свою небольшую заколку. Ориентир для нана был готов. Теперь мне следовало прикинуть — какое направление выбрали пушистые лапки Мигажа, так как место моей дислокации было выбрано не случайно. Именно тут высадился тот мохнатый товарищ, который мне совсем не товарищ. Отпуск, несомненно, мне подпорчен, но... Как приятно поиграть в Шерлока Холмса. Приступим...

Не успела я сделать и пары шагов, как мой взгляд привлек новый объект. Из леса неспешной походкой прямо ко мне шел Чингачгук. Ух ты! А вот и Ватсон. Я поправила свой рыжий хвост и обворожительно улыбнулась, а про себя проворчала: «Ну что, позже не мог прийти, не дал как следует насладиться прекрасным пейзажем!»

Между тем абориген эдак величественно (прямо вождь племени!) поравнялся со мной и заговорил. Признаться честно, он меня немного удивил. Как любая образованная личность, попавшая в дикий край (во всяком случае, мне о нем рассказывали именно это), я ожидала что-то типа: «Ты на мой земля и будешь мой жена» (так в наших книжках про индейцев разных написано). Глубоко ошибочное мнение! Абсолютно нормальным языком и без всяческого акцента он поинтересовался, что делает дама из другой части мира в их краях.

Я, старательно скрывая свое удивление, изобразила реверанс, скромно поправила несколько рюшек на платье и немного склонила голову набок. Себе в глазах этого аборигена я казалась, по меньшей мере, принцессой. «У меня на сарафане огурец да репка...» — вспомнилась частушка, и я непроизвольно улыбнулась еще шире, прямо «Мисс великолепие»!

Мой рот открылся для отчета причины появления, и заготовленные слова приветствия уже собирались было слететь с уст, как неожиданно земля задрожала и, чтобы удержать равновесие, мне пришлось тут же упасть на четвереньки. С этой не очень приглядной позиции (точнее позы) я с удивлением увидела, что нахожусь на чем-то большом и движущемся, и это что-то (или кто-то?) сейчас вот-вот вылезает из песка!

Чингачгук прокричал какое-то напутствие и резво так отскочил в сторону (добрый он). Между тем из-под песка появился огромный панцирь, на котором, по иронии судьбы, в самом центре я сейчас и оказалась. «Вот это черепашка...» — успела промелькнуть мысль у меня в голове, прежде чем «мисс великолепие» превратилась в наездника скоростного забега. Не знаю, что пришло в голову этой костяной платформе (если, конечно, у нее эта самая голова есть), но она устроила мне просто дикие скачки, делая мелкие резкие прыжки, медленно, но верно вытрясая из меня все внутренности.

— Мне-не-не зде-де-десь не-не-не-нравится! — вопила я, а мой встречающий в это время легкой трусцой бежал рядом, махал руками и кричал: «Прыгай!» (если я, конечно, его правильно расслышала — уши-то прыгали вместе со мной).

Остатками прыгающих в голове мыслей я подумала, что совет о катапультировании с данного объекта очень даже разумный, но только вот трудно выполнимый. Я не могла пошевелить ни руками, ни ногами — они просто онемели. А терпеть эту тряску уже не было никакой мочи. Поэтому, закрыв глаза, я с усилием повалила себя набок и тут же буквально кубарем скатилась с этого резвого скакуна. Пролетев по инерции еще метров десять, мне сразу «захотелось отдохнуть» от дел праведных.

Пару мгновений спустя, лежа на теплом песочке (многие об этом только мечтают, особенно в зимнее время), я с трудом оторвала от него трехтонную голову и посмотрела вслед зловещей прыгалке. Она была чем-то похожа на огромного краба без клешней и несколько (очень, очень) больших размеров. Оказавшись без седока, сия особь остановилась и спокойно так, быстро работая лапами, мгновенно зарылась в песок. Вот, блин, покаталась! Я села. Но все говорило о том, что центром тяжести в моем туловище на данный момент была голова, поэтому я снова позволила себе упасть на песок. Что ж, позагораем...

На разгоряченное лицо легла тень. Я приоткрыла один глаз и посмотрела на нависшего надо мной «храброго» Чингачгука.

— Здравствуйте, братья по разуму! — поприветствовала его. — Я — Большой Ух с планеты Шелезяка. Прискакала с дружественной миссией на ваш сказочный пляж для сбора редких скачущих животных для нашего зоопарка.

Мало что поняв из моей белиберды, но, вероятно, заподозрив у меня сотрясение мозга, абориген протянул мне руку.

— Вставай. Нужно отойти к лесу, если не хочешь прокатиться на нем еще раз.

Меня долго упрашивать не пришлось — повторной тряски моя голова просто бы не выдержала. Я вскочила и, все еще ощущая сильное головокружение, поплелась в указанном направлении. Добравшись до кромки леса, я остановилась и стала оглядывать место — готовясь упасть «без сил».

— Это кто был? — первой заговорила я, как только снова улеглась на песок рядом с лесом.

— Это икр. Днем он безобиден.

— Безобиден?! И это называется «безобиден»?!! Да я чуть жизни не лишилась!

— Он просто не любит, когда на нем стоят — сбрасывает с себя все лишнее. А вот если бы это случилось ночью, то было бы все совсем по-другому.

— Он бы не стал меня сбрасывать?

— Ночью он был бы жутко рад твоему появлению у него на спине. С темнотой у него на панцире открывается вход для различных «гостей» с прямым коридором в его желудок, и все желающие постоять на песочке в ночное время становятся его ужином.

— Ик... — В глубине души я поздравила себя с тем, что не решила полюбоваться здесь закатом, а прибыла днем.

— Но если до утра, — продолжал он как ни в чем не бывало, — то есть до начала переваривания, его добычу изъять из чрева, то она будет целехонька. В смысле — жива. Только небольшие ожоги на теле от желудочного сока. Правда, надо точно знать, где находится объект спасения, — добавил абориген, задумчиво почесав свой затылок, — чтобы не потратить всю ночь и все силы на ловлю ни в чем неповинного икра.

— Блестящая перспектива! М-да... А особенно мне понравилось определение — «неповинного».

— А вообще... Даже если поймать не того... — мыслительные процессы этого «добрячка» явно тормозили, — его мясо очень вкусное, а костяная спина — прекрасная крыша или еще что-нибудь...

— У-у-у... — Я вновь опустила свою голову на песочек и закрыла глаза.

— Не хочется прерывать столь странный ритуал, но я по-прежнему в незнании — чем вызван этот визит?

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы припомнить действительную и выдуманную причину этого самого визита и вновь войти в образ светской дурочки, которую я решила из себя изображать. Вот тебе и эффектное появление! Эффектней просто быть не может.

Тяжело вздохнув, я снова села и, старательно хлопая глазками, сообщила заранее заготовленную биографию. Что я — младшая из семи сестер, и мой добрый папочка направил меня сюда в гости к дяде и заодно поискать нашего домашнего любимца — Черныша, который куда-то пропал (реальную картину появления здесь «любимца» я решила сообщить чуть позднее). Этот умник «клюнул» и заверил меня, что он будет несказанно счастлив помочь мне, по мере сил и возможностей, в поисках родственника и любимца в том числе. Я рассыпалась в благодарностях. Обмен любезностями состоялся.

— Меня зовут Алед, — представился он, как только поток моих излияний иссяк.

— Рыжая Лисица, — ляпнула я, глядя на свой хвост и костеря себя за то, что, придумав легенду о причине своего появления на этом материке, совершенно позабыла подумать об имени! С другой стороны, чем не имя? Да и лисиц здесь (в этом мире) нет, поэтому имя звучит необычно и загадочно. Опять же я вполне могла назвать свое настоящее имя...

Пока я занималась анализом вновь приобретенного имени, мой новый знакомый что-то там произнес. Единственное слово, дошедшее до моего сознания, было «тень». Я поднялась с песка и пошла за ним. Романтика леса мигом окружила меня в виде каких-то кусачих насекомых, острых веток и колючих кустарников. Почему-то, когда планируешь свой отдых на лоне природы, в прекрасные, нарисованные воображением перспективы не проникает возможность быть исцарапанным, покусанным и тому подобное. Вы не замечали подобного факта?

Вдоволь насладившись моей беспомощностью, при этом изображая острое сочувствие, Алед ненадолго ушел и вернулся с плодом, который он назвал «говцо». Раздавив его в руках, он бесцеремонно намазал мне открытые места. Ну что я могу сказать? Название этого плода очень даже соответствовало его запаху. Было ощущение, что я попала в не чищенное несколько недель стойло. НЕПРИЯТНЫЙ, мягко говоря, запах. Правда, через пять минут моего сущего неудовлетворения подобным ароматом, запах выветрился и, к несказанной радости, всякие кусачие поганцы и их многочисленные семейства меня больше не доставали.

Мы уже минут пятнадцать сидели в тенечке какого-то раскидистого дерева. Алед корчил из себя бывалого ловеласа, а я доверчивую глупышку из провинции. Актеры из нас обоих получились мировые. Хотя, признаться, было приятно послушать эти излияния в мою честь.

«Ах, сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна, но только все не впрок...» Я старательно таяла, как воск. Этому еще способствовала немалая температура воздуха (попробуйте в такую жару походить во всех этих рюшах и воланах!). Да, я красивая, да, я умная, и глаза мои, как звезды (это что, в темноте, что ли, светятся?), но а... Между тем хотелось чего-то посущественней. Поэтому, хоть мне и было интересно узнать, какая я там еще, но... Чувство голода (особенно моего) — сильнее, как оказалось, жажды знаний.

— Слушай, Алед. У тебя нет ничего попить? А то есть очень хочется, да и переночевать негде, — поинтересовалась я, потеряв уже всякое терпение.

Ни удивления, ни тем более непонимания не отразилось на его лице — только желание помочь. Он легко соскочил с бревна и жестом предложил следовать за ним.

 

Глава 6

ЗНАКОМСТВО С НАСЕЛЕНИЕМ, СЕЙ МАТЕРИК НАСЕЛЯЮЩИМ

Топали мы уже более часа. Я, периодически вспоминая наказ нана, старательно запоминала дорогу, чтобы завтра вернуться сюда за сетью. По заданию Совета я усердно кис-кискала по сторонам, всякий раз вздрагивая, когда откуда-нибудь слышался шум. От всех этих передряг я моментально устала и уже решила «подвернуть ногу», чтобы иметь оправдание для небольшого привала, как неожиданно деревья перед нами расступились, и мы вышли на огромную поляну. Вся она была уставлена хижинами разных размеров, между которыми сновали люди. Здешнее селение, стало быть... Здрасти!

Мой провожатый сложил руки трубочкой и изобразил протяжный звук для привлечения внимания. Большинство народа сразу побросали свои дела, и возле нас стала быстро собираться толпа любопытных граждан. Почему-то я внезапно почувствовала себя слоном. Ну, знаете: «По улицам слона водили, как видно, на показ...» В меня разве что пальцами не тыкали.

— Что, Алед, новый трофей? — спросил кто-то из этого сборища, как-то не очень мило хихикнув.

— Вообще-то, я сюда по делу, — скромно произнесла я.

В ответ на мое заявление тут же раздался чей-то гогот. Я обернулась к своему недавнему спутнику и взглянула на него вопросительно. Он усмехнулся и пожал плечами, явно намекая на то, что я — глупая скво. Я была возмущена. Я была не просто возмущена, а ВОЗМУЩЕНА! Во-первых, ненавижу такие ухмылки. Во-вторых, не очень ли большой орешек он выбрал? Явно не по его зубам. Обломает их все, как пить дать! Ладно, будет и на моей улице праздник. В конце концов, я сюда развлекаться приехала. А вот как раз об этом они и не подозревают!

Меня отвели в маленькую хижину, состоящую из одного помещения — комнаты, полностью предоставленной в мое владение. Так, значит, гостиничный номер для отдыха на этом курорте у меня есть. Это, выражаясь термином моей бывшей профессии, — «дебет». Рюкзачок нагло присвоили и выпотрошили. Правда, затем вернули, изъяв при этом ножик, фонарик, несколько предметов различной мелочи, все съестное и мой любимый плед. А вот это уже больше тянет на «кредит». У-у-у!!!

Немного успокоившись от этой жуткой потери (успокоившись, но не простив!), я осмотрелась. Кровать, стол, табурет, полочка. Что ж, неплохо. Затем, проверив закрытость двери, я быстро произвела досмотр заранее припрятанных ценностей (как чувствовала, что обберут как липку!).

Вы даже не представляете, что можно спрятать под рюшами в платье! Это платье мне шили по спецзаказу (пыталась сотворить его с помощью волшебства, но примерно на пятой попытке поняла, что отбирать хлеб у других просто нехорошо). Несколько воланов и бантов были двойными с потайными кармашками. Там я заначила три ножика, складной топорик, лезвия, спички, сигнальную ракету, пакетик лапши (на случай, если меня вздумают морить голодом), три нитки красивых бус, броши и еще много мелких полезных вещичек и штуковин, необходимых в походе на незнакомые земли. Оставшись удовлетворенной инвентаризацией тайных запасов, я распихала все по местам и разлеглась на кровати, покорно ожидая дальнейших событий.

Первой моей посетительницей оказалась девушка. На ней был топик из застиранного махрового полотенца (ага, значит, шить они умеют!) и юбка неопределенного цвета. Главным ее достоинством сейчас был поднос с едой, который она осторожно несла к моему столу.

— Привет! Чем сегодня кормят? — спросила я, резво соскочив с кровати на пол и в предвкушении потирая руки.

Девушка вздрогнула, и если б не моя ловкость, то весь мой обед очутился бы на полу. Ужас! Разве можно таким нервным дамочкам доверять важную миссию по разноске еды?!! Только после того как водрузила драгоценную ношу на стол, я возобновила беседу:

— Как тебя зовут?

Девушка посмотрела на дверь и нерешительно затопталась на месте.

Беглый осмотр еды ядов не выявил, поэтому со своим любимым девизом «Голод не тетка...» и надеждой на но-шпу в потайном кармане я приступила к трапезе.

— Ты проходи, не стесняйся. Чувствуй себя как дома. — Мое гостеприимство не знало границ.

— Я — Рижни, — робко молвила дева.

— Лысыца — лыжая, ошень приятно, — проговорила я уже с набитым ртом. Дожевав все, что успела насовать, я продолжила светскую беседу:

— Просвети меня, пожалуйста, Рижни. Что у вас тут с пленниками делают? Заставляют выполнять каторжные работы или жарят, а потом едят в качестве главного блюда вечера? — От своих слов я чуть не поплатилась аппетитом, с сомнением поглядывая на кусок мяса, лежащий у меня на тарелке.

— Нет, что вы! Ничего такого. — Я успокоилась, мой аппетит покорно вернулся обратно, позволив жевать не менее интенсивно. — Вечером зайдет наш главный и все расскажет. Скорей всего, как и всех вновь прибывших, он ознакомит с правилами нашего поселка, а там... — Она сделала жест рукой, дескать, и так понятно.

— Значит, у вас есть главный, то есть вождь. А почему он только вечером ко мне зайдет? У него полно государственных дел, которые не позволяют это сделать раньше?

— Нет. Просто сейчас он находится не здесь. — Она резво собрала посуду и покинула мое скромное жилище.

В голове пронесся вихрь мыслей, которые то цеплялись друг за друга, то разлетались в разные стороны. В конце концов, они пришли к единому мнению — пора на послеобеденный отдых. Уже засыпая, я сунула рюкзачок под голову, чтобы гостеприимные хозяева еще чего не стибрили.

Проснулась я чудно отдохнувшей, но немного разочарованной жесткостью кровати — матрасов здесь не выдавали, во всяком случае, вновь прибывшим. Солнце, судя по всему, еще не скрылось. Дверь, как и прежде, была заперта. Поиском какого-нибудь сопровождающего я решила заняться завтра, когда у меня на руках окажется сеть. Поэтому сейчас мне заняться было абсолютно нечем. От безысходности я взяла ручку, блокнот и начала писать «Записки путешественницы». Поставила вверху страницы дату и...

«Высадившись на диком берегу огромного незнакомого материка, я сразу была захвачена племенем людоедов. — Немного подумала и добавила. — Злобным племенем людоедов, которые, дико хохоча... — Нет, хохотать-то им с какой стати? — Которые, страшно завывая, связали меня и повели через густой и жуткий... — Я подумала про лес. Лес, будь он даже сплошь населен людоедами, не может быть слишком жутким — людоеды бы сразу сменили место дислокации. Итак: — Повели через лес, который своими ветвями хватал меня за все части тела, — прямо уж и за все? — цеплялся. — Нет. — Царапал мне руки и лицо. — Точно! — Более чем через час они притащили меня в свое селение. — Интересно, у людоедов селение? Вряд ли. — Притащили меня в свое прибежище, — по-моему, так лучше, — и бросили в темницу. — Какая у людоедов темница! Зачем она им вообще? — И бросили в глубокую яму. — Ха, я там наверняка запачкаюсь, и они будут харчить меня грязной! Так-то им! Не будут же они меня в ванной отмывать! — Дно ямы было... — Хотя, кому какая разница, какое там было дно. — Единственное пятно света тут же было закрыто деревянной решеткой. — Чего-то не хватает. Ага! — Было закрыто тяжелой деревянной решеткой. Сверху на меня уставились чумазые дикари... — Ну да, вряд ли у них гигиена в моде. — И бросали на меня взгляды». — Взгляды... глупо. Если их заставить сглатывать слюну? Тоже что-то не то. Что же они там делали?

Я глубоко задумалась над дальнейшим описанием своего путешествия. Поглощенная творчеством, я совсем не заметила, как ко мне «на огонек» заглянули гости. Но когда мне самым наглым образом заслонили свет!.. Я резко развернулась...

Перед моим возмущенно пылающим взором возник широкоплечий... Ух... ты... «Где мои семнадцать лет, где моя фигурочка...» Если б не любовь всей моей жизни — муж, то он был бы одним из первых кандидатов на эту вакансию, и мы бы с ним обсудили перспективу развития наших дальнейших отношений. А так... Ну... ничего мужчинка.

— Вы кто? — первой задала я вопрос. Он улыбнулся. Что ж, улыбается он тоже неплохо. Гад! Что он себе позволяет?! Врывается без стука, да еще и бередит мои моральные устои! — У вас жена, дети есть?

— Я — глава этой деревни. Меня зовут Торг. Да, жена и два сына, — оторопело ответил он, а мои нервные окончания пришли в норму. Я — за здоровую семью!

Тем временем вождь взял себя в руки, а затем четко и коротко выдал мне указания по моему пребыванию в этом населенном пункте. Пока (странный промежуток времени) я буду находиться в хижине под замком, чтобы освоиться (это сидя-то на одном месте?!). Меня будут кормить и выгуливать (ага, комнатная собачка я им, что ли?). Бежать из деревни не советуют — ножка в ловушку попадет, совсем мертвой буду. К тому же в лесу появился страшный зверь (а вот это уже интересно). Мой вопрос про этого зверя был истолкован несколько неверно.

— Не думаю, что теперь его следует бояться. По данным наших следопытов, он движется в глубь материка и сейчас находится вблизи второго селения.

Моя попытка узнать, что это за селение, не увенчалась успехом. Вот почти и все, что он сказал. Надеюсь, Мигаж не драпает в данный момент без остановки к центру материка, и я сумею его догнать. Если же обобщить все сказанное, то мой статус в этом селении звучал примерно так: не пленница, но личность с очень ограниченными правами и возможностями (ради моего же блага). М-да...

— Понятно? — закончил он свой инструктаж.

— Слушаю и повинуюсь! Разрешите два неуставных вопроса, товарищ генерал?

— Что??? Задавай, — пожал он плечами. Беседа со мной ему явно не нравилась все больше и больше. Мало того, что он не все понимал, так еще и настырная какая-то попалась...

— Вопрос номер один. Почему при досмотре моего походного рюкзака были изъяты некоторые личные вещи, а именно:

портсигар серебряный — две штуки;

куртка замшевая — две штуки;

магнитофон импортный — четыре штуки (!);

фонарик походный — я темноты боюсь, а когда я боюсь, то я дико вою, — припугнула я, —

и чудный легонький пледик, подаренный любимой мамочкой своей доченьке и дорогой мне как память?! Крохоборы!!!

Видя его жгучее желание что-то ответить, я, не позволяя ему вклиниться в мою пламенную речь, продолжила наступление:

— Вопрос номер два. А если я не желаю мириться с предложенной мне ролью затворницы? Во мне пылает жажда исследований! Неужели здесь не учитывается мнение гостя? Меня, к примеру, не устраивает вид из окна. Не могли бы вы предоставить мне номер получше?

Как-то странно взревев (муха, наверное, местная укусила), вождь в срочном порядке покинул мое скромное жилище. Сразу же принесли ужин (наверное, чтобы мой рот был чем-то занят). Давно бы так. От разговора с вождем (все-таки мне его так намного удобней называть, а то что это — глава...) я получила массу удовольствия и, кроме этого, свой фонарик и любимый пледик, который сделал мое пребывание в этом месте более комфортным.

На следующий день я решила проверить местную службу безопасности, оглядеться вокруг на предмет своего «любимца», а заодно сходить за сетью — Совет же меня со свету сживет своими упреками, если я им не предоставлю собственноручно пойманного монстра по прозвищу Мигаж. Ради общего дела я геройски лишила себя завтрака и, открыв при помощи ножичка дверь, «вырвалась» на свободу. Хорошо помня о ловушках вокруг селения, обещанных мне вождем, свой «побег» я начала оттуда, где заходила. У меня прекрасная зрительная память, поэтому пройти опасный участок не составило особого труда. Перебравшись вброд через речку, я прогулочным шагом отправилась в лес. Почему-то меня совсем не тревожило отсутствие знаний о его обитателях — на душе было спокойно.

Щебетали птички, порхали бабочки, цвели симпатичные цветочки. Что нужно еще для утренней прогулки? Изначально путь лежал к морю, к камням с заколочкой, но, видно, мой внутренний компас забарахлил, и я где-то сбилась с пути и вышла не к песчаному бережку синего-синего моря, а к каким-то скалам. Решив, что, обогнув их, все-таки увижу вожделенное море, я побрела вдоль этих камушков. Так я вышагивала чуть больше десяти минут, пока не набрела на большую пещеру. «Ага! Сокровища!» Свою цель по поиску «посылки» от нана, а также желание поплескаться в море я сразу немного отложила и ринулась в глубь пещеры! Ко всему прочему тут вполне мог обитать Мигаж — самое для него место.

Было до жути темно, и мне приходилось идти практически на ощупь, что создало неприятное предвкушение появления двух желтых глаз «любимца» неожиданно прямо передо мной. Немного погодя я уже с облегчением почувствовала, что пещера расширяется и резко идет под уклон. Ускорив шаг, я вышла к большому подземному озеру. Своды и стены пещеры переливались множеством разноцветных камушков, отражая свет, льющийся сверху. Было так красиво, что я завороженно стала лазить по стенам, стремясь прикоснуться ко всему этому великолепию. Красный, синий, зеленый, зеленый... зе-ле-ный.

Мои руки резко отскочили от стены. Два зеленых камня передо мной моргнули. Неужели Мигаж собственной персоной?!!! Я с воплем тут же отлетела от этих камней и стала вглядываться в стену. Из небольшой щели, которой, если не присматриваться, то за всем этим блеском не было видно, стала выползать длинню-ю-щая-предлинню-ю-щая змея. Вот, блин, Индиана Джонс в юбке, допрыгалась!..

Змея вытянула остатки тела наружу, села на хвост и задумчиво уставилась на меня. Чтобы не прилипнуть взглядом к ее глазам (о гипнотических свойствах взгляда змей не мне одной, наверное, известно), я стала рассматривать другие части тела этой рептилии. А посмотреть было на что! Если из ее изумрудной шкурки сшить курточку и сапожки... У-у! Точно можно всех затмить.

Тем временем змея не пыталась меня попробовать на вкус и даже не шипела, поэтому я вновь решилась посмотреть ей в глаза. Посмотрела и сразу успокоилась — в них совсем не было злобы! Скорее раздражение. Большое раздражение. Я спокойно села. Последовало легкое, предостерегающее шипение, и длинный хвост, словно плетка, несколько раз ударил по полу.

— Привет, я — Рыжая Лисица. — Надо же мне было как-то начать разговор с огромной змеющей. — Я очень рада, что мое любопытство свело меня с такой изумительно красивой жительницей этой пещеры!

— Ну, просила же по-хорошему, — неожиданно заговорила змея уставшим голосом, — не ходите сюда. Никакого покоя. Вот сожру вас всех, будете знать!

— Простите, что побеспокоила, я не знала... Я тут новенькая, вчера прибыла, и мне о вас никто еще не успел рассказать. К тому же вы абсолютно не злая, а уж людей точно не едите!

— С чего это ты взяла, что не ем?! — Ее глаза резко пальнули в меня, заставив вспомнить, что у разыскиваемого мной субъекта глаза все же желтые.

— Глаза у вас добрые, и человеческими костями пол не завален, как, впрочем, и любыми другими. К тому же тот, кто ест людей, не просит их его не беспокоить. Ведь так? Вы кто?

Змея опустилась на уровень моих глаз и вздохнула:

— Ты умная. Я — Фильда, морская змея. Людей действительно не ем. Один раз укусила, для устрашения, так потом часа два плевалась. Фу, гадость! Меня тут все считают чудовищем. В общем-то, я не против, так спокойнее, но... А ты действительно считаешь меня изумительно красивой?

— Да. Подумала даже, вот бы и мне иметь такую кожу. Блеск!

— Легко! — Оставаясь на месте, змея запустила свой хвост в щель, из которой, немного там пошарив, вытащила такую же шкуру, чуть с другим отливом. — Вот, держи, меняла недавно, — снисходительно сказала она.

Я взяла этот подарок, и моя радость от обладания такой красивой вещью стала еще больше — кожа была легкая и удивительно мягкая, эластичная.

— Спасибо. Огромное. Такой дорогой подарок!

— Да так, безделица. — Фильда была явно польщена моим восторгом. — Можешь еще камушков набрать. Разрешаю.

Камушки мне были ни к чему, но я подумала, что такое несказанное великодушие должно быть вознаграждено сполна. Аккуратно свернув рулончиком шкуру, я стала ползать и собирать с пола самоцветы. Змея с ленивым безразличием наблюдала за моими поползновениями.

Затарившись и сложив все свое вновь приобретенное богатство в кучку, я неожиданно поняла, что ничего, напоминающего сумку или пакет, не захватила. Поэтому передо мной вставала небольшая проблема: как это все допереть до деревни? Бросать сокровища, даже если они тебе ни к чему, было до обидного жалко.

Ломать долго голову мне не хотелось, и я решила воспользоваться тем, что имею. Оторвала нижний волан от платья и, сотворив из него какое-то подобие сумки, сложила свои сокровища в нее. Закончив эти несложные манипуляции, я вновь обратилась к хозяйке пещеры.

— Слушай, — после нашего знакомства я как-то сразу перешла на «ты», — а ты любишь что-нибудь из еды? Ну, кроме морепродуктов? — После таких щедрых подарков мне захотелось угостить ее чем-нибудь, но чтобы она это непременно любила.

— Сочные плоды с деревьев. Обожаю. Правда, я их ела-то всего несколько раз, пока они у пещеры росли. Потом их почему-то не стало, — после недолгого раздумья выдала она ответ, немного растягивая слова.

Я немного обдумала полученную информацию.

— Тогда я хочу сделать тебе предложение побыть оккультным животным местной деревни раз в год, по осени, когда поспевают фрукты...

— Поспевают что? Хрумкты?

— Фрукты — это те сочные плоды, которые тебе понравились.

— Понятно. И что?

— Так вот. Ты раз в год, в этот период, оставляешь у входа в пещеру свою старую шкуру, а люди взамен осыпают тебя всяческими плодами.

— А зачем меня ими осыпать? — удивилась Фильда.

— Это образное выражение. Ну, в том смысле, что много их тебе приносят, ставят около пещеры и, радуясь, что смогли тебе угодить, уходят, забрав твою прошлогоднюю шкуру. И им не накладно, и тебе приятно. Обоюдная выгода. К тому же тебя почитают и уважают, но в пещеру по-прежнему не суются, оберегая твой покой. Как тебе это?

Змея подперла голову хвостом и задумалась, глядя куда-то «сквозь» стену.

— А ты не скажешь им, что я не ем людей? Нет? Тогда я, пожалуй, согласна. Это действительно довольно интересно.

Пожелав змее всяческих благ, я выспросила у нее, как мне покороче добраться до моря, и мы расстались. Фильда снова заползла в свою щель, а я в укороченном платье (передвигаться, кстати, стало намного удобнее) двинулась обратно в темноту, к выходу.

Солнце уже оторвалось от горизонта в стремлении залезть на самый верх неба, а меня никто еще, похоже, не искал. Кто хошь лови, кто хошь употребляй на завтрак, и никому до этого нет дела. М-дя... Выполнив коротенькую инструкцию своей новой знакомой, я довольно быстро вышла к морю и разыскала камни с «маяком». Как и обещал мне Фар, рядом с заколкой лежала золотистая сеть. К слову сказать, это была скорее не сеть, а сеточка, помещающаяся в кулаке. Наверное, у нее хорошая разворачиваемость. В любом случае, мне это предстоит проверить.

Желание купаться у меня пропало — хотелось есть, поэтому я сразу отправилась обратно в деревню, весьма смутно представляя ее местонахождение. Как-то никто не додумался повесить в лесу указатели, вроде «До населенного пункта 2 км», с такой милой стрелочкой в сторону необходимого направления. А жаль. Что-то очень уж тоскливо становится без завтрака-то.

— Лю-ди! Где вы? — крикнула я вполголоса и сразу услышала, как кто-то ломится ко мне через лесные дебри.

«Пробирается медведь сквозь лесной валежник...» — совсем некстати всплыли строчки детского стихотворения. Интересно, здесь медведи водятся? На всякий случай я отступила к большому дереву, а мое сердце, на тот же «всякий случай», уже мысленно поднималось по этому дереву вверх. Шум приближался, мои нервные окончания находились в страшном напряжении. И вот ветви раздвинулись, и из леса вышел... Алед. Ха! Ха-ха-ха.

Выражение его лица говорило примерно следующее: «Шлялась непонятно где, стоит в ободранном платье и еще поет!» Но вслух он произнес:

— Между прочим, у нас принято сообщать о своих передвижениях. Я тебя ищу целое утро!

— Приятно слышать. Ты по мне скучал? — Я кокетливо похлопала глазками. Его ответный взгляд пожелал мне сгореть, растаять, провалиться и еще множество чудесных мгновений в жизни, но, взяв себя в руки, слова он произнес совсем другие:

— Пошли в деревню. — И двинулся в лес.

«Это приказ, просьба или предложение?» — было готово сорваться с моего языка, но желудок грозно возмутился возможной отсрочкой его наполнения. Предложения помочь нести мой сверток тоже не последовало, и я безвольной овечкой потопала за Аледом. Интересно, овечки чувствуют себя так же, плетясь за пастухом, — вроде на природе хорошо, но вот домой все равно хочется?

Пышной встречи нам никто не устроил, с хлебом-солью никто не стоял. Из всего этого я заключила, что мобилизации всех сил на мои поиски с последующим «Их разыскивает...» не было. Нет так нет. Взяв под ручку своего сыщика, я нанесла ответный визит вождю и, демонстрируя изумленным слушателям подарки Фильды, поведала о выгоде новых взаимоотношений. Торг был поражен моими способностями к подобным переговорам и несказанно обрадовался новым перспективам. Алед был немного обижен, что я ему не рассказала об этом первому, и удивлен, что я ДО СИХ ПОР ничего не рассказала! Я же просто устала и была возмущена, что мне ДО СИХ ПОР никто не предложил поесть. Хамы...

К вечеру я уже полностью отдохнула и вышла посидеть на крылечке своего «гостиничного номера». Я смотрела на то, как гуляет местный народ: бабы, сбившись в кучку, перемывали всем косточки; мужики вели светские споры, доказывая друг другу, что опыт и знания одного намного больше, чем другого; молодки небольшими группками ходили взад и вперед, хихикая и стреляя глазками по потенциальным женихам; а объекты их наблюдения старались выглядеть щеголями и продемонстрировать свою удаль. В общем, все были заняты делом, кроме меня. Пора мне было определяться со следопытом. Может быть, предложить Аледу? И как найти Мигажа? Эти два вопроса я уже обдумывала весь день и ничего конкретного так и не сообразила — у меня был творческий простой.

Устав так вот сидеть, я в очередной раз тяжело вздохнула и стала подыматься на ноги, чтобы отправиться искать Аледа. И тут мне на колени свалился свиток. Первые пару-тройку секунд я оторопело таращилась на него, а потом стала лихорадочно оглядываться в поиске отправителя. Любовное послание или просто кто-то решил подшутить? Повсюду, куда мог проникнуть мой взгляд, все были заняты своими делами, и никто не выглядел ни шутником, ни влюбленным. Я вновь взглянула на свиток, взяла его в руки, повертела. Что бы это могло быть? Решив больше не играть в гадалку, я встала и отправилась в дом, за фонарем.

Тугую веревочку, напоминающую волокна растения, удалось разрезать, лишь с усилием «попилив» ее ножичком, — кто-то очень хотел, чтобы она не разорвалась до попадания в руки адресата. Наклонив сверток текстом к свету и пробежав его глазами, признаться, я не сразу вникла в смысл написанного.

«Привет! Узнала, что ты прохлаждаешься на втором материке Третьего мира. Могла бы и меня с собой позвать! Ну, я не обидчива. Прибуду завтра, чтобы составить тебе компанию на пару дней. Ты же не против?! Будь утром у моря. До встречи!

Алези.

P. S. Не опаздывай, ты будешь моим ориентиром, а то меня занесет куда-нибудь в пустыню».

Я еще несколько раз перечитала это послание. Нет, кто такая Алези, я прекрасно знала — это русалка из Озера Детской Мечты на Фабсе. Ее взбалмошный характер мне был тоже хорошо известен (по словам Фара, она даже (!) меня переплюнуть может). Мне было непонятно ее стремление провести здесь два дня. Во-первых, почему всего два? Во-вторых, откуда она узнала, что я на втором материке этого мира? О месте моего нахождения знали только мой верный телохранитель — Фар, муж и Совет! Ну, доставить записку точно до адресата, даже не зная его местонахождение, можно без проблем... Ладно, не буду ломать голову, завтра узнаю все из первых уст (или рук?). Одно, безусловно, хорошо — завтрашний день мне уж точно скучать не придется! А Мигаж... Ну что же, подождет он встречи со мной еще денек...

Встав ни свет ни заря, я написала короткую записку тому, кто первый меня хватится (нужно уважать местные традиции), очень надеясь на то, что прочесть мое послание все-таки сумеют. Далее, выйдя из домика, я четко обозначила местоположение солнца (которое еще и не думало показываться само, выбросив из-за горизонта только один лучик), чтобы хорошо представлять направление движения и не свернуть куда-нибудь в сторону. Теперь мне ни в коем случае нельзя было сбиться с пути — я непременно должна была быть у моря, причем чем раньше, тем спокойнее для меня и лучше для русалки.

Брать я ничего с собой не стала, поэтому шагала налегке и быстро. Никаких хищников (и больших мохнатых, и комаров всяких) не было — вероятно, ночные ушли спать, а дневные еще не вышли на поиски завтрака. Получилась такая чудная утренняя прогулка. Чуть ли ни поминутная сверка с небесным светилом не подвела, и через парочку часов немного витиеватой дорогой я неожиданно для себя вылетела к морю.

Море замерло, ровненько разгладив свои воды и отражая в них безоблачное небо. Штиль. Просто минута для поэзии! Я замерла в потуге сотворить что-нибудь великое и бессмертное. К моему сожалению (и огорчению потомков), начинания в поэзии не продвигались дальше «Море спокойно, я же довольна...». Муза никак не хотела меня посещать и навевать на меня высокий слог. Я вздохнула. Может быть, муза не ведает о моем поэтическом таланте и просто не залетает в эти края?

— Муза! Ты где? — закричала я в это прекрасное безмолвие, спугнув небольшую стайку птиц, сидевших на деревьях неподалеку. — Приди ко мне, муза! — крикнула я еще разочек и патетически воздела руки к небу.

Мой зов был услышан, а мой талант вознагражден. Прямо с неба (или откуда-то сверху) в мои распростертые объятия с диким визгом влетела муза. Я не удержалась на ногах (честно говоря, полагала, что музы совсем небольшие и эфемерные, а никак не с меня ростом и весом...) и повалилась со своим «драгоценным» божественным даром на песок. Муза, перекатившись через меня, отлетела на несколько метров в сторону и, полежав немного, принялась подниматься, при этом отплевываясь песком и совсем непоэтически ругаясь.

Признаться, я немного растерялась — ко мне не то что вдохновение не пришло, так еще и улетели те строчки, которые я с таким трудом добыла из своей головы! Что это за муза такая?! Между тем «подарочек с небес» закончил ругаться и откинул от лица свои русые волосы. Сразу все стало на свои места, и на моем лице недоумение сменилось улыбкой.

— Алези, это ты?! — на всякий случай решила уточнить я.

— А кто, тьфу, еще? Ты ждала, тьфу, кого-то кроме меня?

— Как сказать... Не то чтоб ждала... просто не ожидала, что ты прилетишь откуда-то сверху. Обычно все, кто перемещается, появляются на земле, а не в небе!

— Конечно! Эти все, которых ты имеешь в виду, тьфу, вероятно, перемещаются не из подводных озер. А мне пришлось делать расчет, чтобы появиться несколько выше, чем я находилась. Ну и немного просчиталась, похоже...

— Похоже! — рассмеялась я. — Ну, с прибытием!

— Привет! — наконец-то улыбнулась русалка и принялась скакать на одной ножке.

Мне стало очень интересно — какие цели она преследовала подобными манипуляциями? Не мог же ей песок в уши «натечь»! Но Алези не обращала на мое удивление никакого внимания и продолжала скакать. Только когда она неожиданно споткнулась и упала на четвереньки, а песок вокруг как-то ожил, мне сразу живо припомнились собственные скачки, и я закричала русалке:

— Немедленно прыгай в сторону!

— Что? — недоумевала она, с трудом удерживая равновесие.

— Прыгай!

Но было уже поздно. Икр полностью вылез из песка и принялся снова исполнять свои безумные прыжки по пляжу. Алези держалась, как могла. На пару секунд передо мной промелькнуло ее испуганное лицо, а потом икр излюбленным галопом стал быстро удаляться. Я начала его преследование, заодно с интересом наблюдая то, как сама выглядела совсем недавно, — оказалось, занимательно...

Между тем икр вырвался немного вперед, и я заметила, что Алези пытается встать. Ее попытка с треском провалилась вместе с ней на песок, то есть произошло примерно то же, что и со мной несколько дней назад. Как и в тот раз, это панцирное чудовище отпрыгало еще несколько метров вперед и живенько так вкрутилось обратно в песочек. Я немного замешкалась, просматривая это «кино», поэтому подбежала к русалке, когда та уже пришла в себя и пыталась встать с четверенек, как-то тихо всхлипывая.

— Алези, с тобой все в порядке? — заволновалась я, глядя на ее странное поведение.

Она подняла ко мне свое извалянное в песке лицо, и я с облегчением увидела на нем улыбку.

— Это здорово! — проговорила она, вставая на ноги, но, не удержавшись, со смехом снова повалилась на песок. — Шикарно!

— Что тебя так развеселило? Ты ничем не ударилась?

— Нет. Со мной все в порядке. А я даже и не знала, что тут можно так классно поразвлечься!

— Да уж. Я тоже.

— Ты тоже на нем каталась? — Она указала рукой в сторону НЕГО.

— Испытала подобную «радость» на себе...

— Слушай, какая классная зверюга, правда?! Потрясающе!

— Да уж, трясет он точно хорошо.

— Нет, какие скачки! А какой панцирь! А размеры! Вот бы нам в озеро таких парочку!

— Не советую.

— Почему? — скорее по инерции, чем из интереса спросила Алези, все еще пребывая в детской восторженности от нового аттракциона.

— По ночам он не скачет, а харчит.

— Кого харчит? — уставилась на меня русалка.

— Наездников или просто любых граждан, по незнанию решивших прогуляться по его панцирю.

— Глупости! — возразила неугомонная русалка. — Ты видела его голову? Да на ней такой ротик, в который разве что мелкая рыбка войдет и та не вся! Сказала тоже — наездника съест!

— Ротика я его не видела, да и незачем на него смотреть. У него на спине, прямо на панцире, — главный и прямой вход в его желудок для всех желающих. Крышечка миленько так открывается, запускает прогуливающуюся по нему пищу и встает на место — закрывает вход, а потом медленно так — дней за пять, переваривает...

— Правда? — сморщилась дочь водяного, заглядывая мне в глаза.

— Правда.

— Вот ведь зверушка! Днем, значит, всех развлекает, а ночью включает в свое меню... Бррр. Пожалуй, ночью я кататься на нем не буду.

— И правильно. Ночью спать нужно, — веско добавила я.

— Спать? Глупости какие говоришь! Ночное веселье самое классное! А ты — спать... — Алези еще посмотрела в сторону скрывшегося в песке «зверька». — Кстати, а кто это?

— Икр.

— Ну, фиг с ним. Чем займемся теперь?

— Пока не знаю. К слову сказать, чего это ты решила «прогуляться» так далеко от дома?

— А ты разве не рада моему приходу? — делано надулась «пай-девочка».

— Твоему прилету, если быть более точной. Рада, безусловно. А все-таки?

— Да в озере кто-то на меня обиделся...

— Не поняла.

Русалка еще какое-то время подумала, а потом решилась:

— Мне на днях пришло письмецо небольшое. Там написано, что если я не прекращу над ним издеваться и ставить свои нелепые опыты (это мои-то опыты нелепые!), то он все расскажет отцу и потребует ликвидировать мою лабораторию.

— У тебя уже и лаборатория есть?! — удивилась я. — Так не вижу, собственно, проблемы! Просто перестань изводить свои ингредиенты на автора письма и все! Его никто не трогает — он никому не жалуется! Все довольны.

— Не так все просто. Говорить-то легко, а вот...

— Что, собственно, тебя беспокоит? Что ценный подопытный, на которого ты положила годы исследований, не покажет тебе ожидаемых результатов? — засмеялась я, но русалка не поддержала моего веселья.

— В том-то и дело, я не знаю, кто это.

— То есть как?!

— Он не подписался.

Мне стало по-настоящему смешно. Вот уж действительно влипла так влипла! Да у нее, поди, все озеро и все прилегающие районы в подопытных ходят — иди теперь угадай, кто из них противник прогресса, предлагаемого русалкой! Несмотря на то, что все ее «фокусы» безвредны, приятного от них тоже мало. Например, несколько лет назад дочь водяного осваивала какой-то краситель, окрашивающий все в фиолетовый цвет. Ее волосы были этого «ультрамодного» цвета, и Фара она тоже «побаловала» подобной красотой. После чего нан отказался куда-либо двигаться из леса, пока его цвет шерсти не приобрел прежнего оттенка. В общем, веселуха...

— И что ты собираешься делать? — спросила я, отсмеявшись.

— Ничего. Немного отдохну, а потом снова примусь за дело — мне какой-то аноним не помеха!

— Ясно.

Для начала мы решили прогуляться по берегу моря и посмотреть, что тут еще можно встретить интересного. Солнце старалось вовсю показать, насколько оно может преуспеть в отапливании окружающего пространства. Мы верили ему безоговорочно, поскольку наши непокрытые головы были готовы закипеть на солнцепеке.

«Солнце, солнце, не тирань, ведь еще такая рань!» — неожиданно родились строчки в моей голове, и я их тут же продекламировала русалке. На что та, внимательно посмотрев на меня, пришла к выводу, что нам пора в тень, и мы начали медленно, но верно приближаться к лесному массиву. Алези, казалось, засыпала, шагая почти как робот и смотря куда-то вдаль — то ли ей было скучно, то ли жарко. Я же никак не могла придумать, чем бы ее таким развлечь, и безуспешно оглядывала округу.

Неожиданно мое внимание привлекло что-то новенькое. Обилие солнечных лучей не позволяло мне как следует разглядеть его, поэтому пришлось сотворить себе козырек из ладони. Только после этого я, наконец, смогла понять, что новое развлечение для Алези не за горами.

Между тем русалка, продолжая двигаться в какой-то прострации, налетела на меня и перевела свой тусклый взгляд на мою скромную персону.

— Что стоим? Кого ждем? — недовольно спросила она.

— Да вон, смотрю, там кто-то сидит. Совсем один. Может быть, составим ему компанию?

— Где сидит? Кто сидит? — завертела головой русалка.

Недалеко от места, где мы сейчас стояли, на берегу моря прямо на песке сидел парень и просто смотрел на бегущие волны. Его ноги были босы, а брюки закатаны до колена. Было что-то в этом завораживающее, и мы с Алези невольно залюбовались — картиной: парень у моря! Романтика. Ах!

Мы так и стояли, не сводя с него взглядов, — пялились как бараны на новые ворота. В этот момент главный герой живописной картины, вероятно, под пристальностью наших взглядов, отвлекся от своего сугубо важного занятия, внимательно посмотрел в нашу сторону и что-то тихо произнес. Мне на таком расстоянии не было слышно ни слова, а Алези при его словах сморщила нос, и ее глаза зло блеснули мстительным огнем.

— Что он сказал? — заинтересовалась я подобной реакцией русалки, прекрасно зная, что ее слух, как и любой другой русалки, превосходит обычный человеческий раза в три.

— Этот зазнайка посетовал на то, что к нему, видите ли, все липнут! Представляешь?! Мы еще даже к нему не подошли, даже и не собирались! А он... — Она в негодовании пнула ногой песок, который взвился небольшой тучкой. — «Что они ко мне все липнут?» — передразнила она будущую жертву. Я просто была уверена, что Алези так просто не оставит этого парня, не сделав ему какую-нибудь гадость.

Я оказалась права.

— Слушай, давай над ним подшутим? — предложила она мне минуту спустя заговорщицким тоном, наклоняясь к моему уху.

— Как? — Во мне тут же проснулся дух авантюризма и праведного негодования.

— Пошли за мной, — сказала она и направилась к мирно сидящему и ничего не подозревающему пареньку, доставая на ходу из складок одежды маленький симпатичный пузырек.

Мы тихо и степенно подошли к нашей будущей жертве и смиренно замерли, дожидаясь, пока он соблаговолит обратить на нас свое внимание. Парень делал вид, что нас не замечает, а мы, что не замечаем его подобного отношения. Наконец, мы победили. Он с силой кинул в воду камень, который рассматривал вот уже пять минут, и поднял глаза. К слову сказать, глаза зеленые!

Его взгляд пробежался по мне, немного дольше задержался на Алези и остановился на пузырьке в руках русалки, который она все это время торжественно так держала на вытянутых руках.

— Чего? — довольно равнодушно обратился он, всем своим видом показывая, что мы отвлекаем его от чего-то очень важного.

Алези, вновь входя в свою роль, преклонила одно колено (я бы так не смогла), поклонилась и еще ближе протянула свое подношение. Я лишь склонила голову, чтобы уж совсем не выпадать из нашего дуэта.

— Примите этот скромный дар с великим почтением и уважением, — торжественно произнесла она, изображая на своем лице это самое почтение с уважением в совокупности.

«Почитаемая» жертва взяла пузырек, изрекла «спасибо» и, поставив его рядом с собой, всем своим видом вновь принялась показывать, что наше присутствие здесь больше нежелательно. Не на тех напал! Алези «чуть не заревела», глядя на это безразличие к нашему щедрому подарку.

— Как, — воскликнула она, старательно выдавливая своих глаз слезы, заламывая руки и всхлипывая носом, — вы даже не испробуете наш чудодейственный бальзам от перегрева кожи?! Неужели вам так безразлична наша забота!

Все-таки практика — великое дело, а у дочери озерного водяного ее было предостаточно. Этот черствый красавец сильно поморщился, как будто у него резко разболелась голова и, чтобы избавиться от истерики двух взбалмошных девиц, пересилив себя, улыбнулся.

— Конечно, попробую! — заверил он, вновь взяв «подарок» в руки.

— Его достаточно вылить весь на кожный покров один раз, и действие будет длиться больше недели, — немного «более радостно» сообщила русалка, преданно глядя то парню в глаза, то на его руки, намекая о незамедлительном использовании ценного продукта. А я в это время думала о том, что с неделей она, пожалуй, переборщила.

— Прямо сейчас и вылью! — пообещал одариваемый наш, открывая пузырек.

Он, четко демонстрируя каждое свое движение, вылил все содержимое на ладони и медленно растер все доступные части тела, при этом «мило» так улыбаясь. Когда пузырек опустел, «уважаемый» потряс его вниз горлышком и, произнеся «Огромное вам спасибо, что бы я без вас делал», вернул емкость нам. Мы «счастливо» заулыбались, поклонились еще раз и быстро скрылись из виду за большими камнями, располагающимися в нескольких десятках метров от этого места.

Удостоверившись, что нас не видно, мы немного вернулись и заняли места «в зрительном зале».

— Что ты ему дала? — наконец имела я возможность задать рвущийся наружу вопрос.

— Смотри! — только и сказала русалка, и мы прилипли к камням, не сводя взглядов с зеленоглазого красавчика.

Сперва, как это водится, ничего не происходило, а потом у него начался зуд по всему телу. Он чесался все сильнее и сильнее, явно недоумевая, чем обязан этому «наслаждению». Когда он уже крутился на месте как волчок, неожиданно наступила метаморфоза — он превратился в огромное, лохматое и очень смешное нечто. Парень, а точнее, то, что сейчас было перед нами, быстро понял, что к чему, и, осмотрев лапы, дико взвыл. Не жалостливо, нет, а как-то досадливо.

Затем ОНО стало оглядываться по сторонам, и я немного поволновалась, что наше укрытие будет рассекречено. Но парень в шкуре повел себя немного странно. Он втянул носом воздух, понюхал наши следы, не трогаясь со своего места, осмотрел камни, за которыми сидели мы, и, когда мое сердце уже перешло в набат, резко развернулся в другую сторону и отошел от нас на несколько метров. Потом еще раз огласил окрестности диким воплем, в этот раз чем-то по тональности напомнившим победные гимны.

После такого звукового насилия над нашими ушами, это... Кстати...

— Алези, а в кого ты его превратила? — вполголоса просила я.

— Понятия не имею, — ответила русалка, равнодушно пожав плечами. — Должен был получиться горный урев, а получилось что-то совсем другое. Разве что шерсть и размер похожи...

Несколько минут мы с затаённым дыханием ждали, что же будет дальше, но этот шар шерсти нас разочаровал. Выдав еще несколько децибел, он просто сел стал так же, как и до этого, смотреть на море. Наши ожидания увидеть шоу беснующегося «зверька» не оправдались.

— Надо же, а я подумала, он нас унюхал! — немного разочарованно проговорила Алези, ожидая, вероятно, небольшой погони. — А у него, похоже, не только внешний вид, но и нюх не вышел! Этот материк гасит все мои старания!

— Знаешь, мне тоже показалось, что он нас обнаружил... — поделилась я своими ощущениями.

— Вот именно ПОКАЗАЛОСЬ! И тебе и мне. Жаль, конечно, такие бы гонки вышли!

— Может быть, он просто не захотел с нами связываться?

— Может быть. Или испугался, что мы его еще в кого-нибудь превратим! Правильно, надо знать, с кем связываться, а с кем не стоит!

Мне было немного смешно смотреть, как по-детски ведет себя русалка, но, с другой стороны, она ведь приехала сюда развлекаться. Уж я ей точно мешать в этом не буду!

— Поплаваем? — неожиданно резко вскочив, спросила дочь водяного, поглядывая с камней, на которых мы дислоцировались, вниз.

— Но море не очень спокойно. — Море действительно за несколько минут словно взбесилось! Подул сильный ветер, и пенные волны устроили между собой догонялки. — Смотри, какие волны! Если купаться, то надо найти какую-нибудь лагуну, где ветер не такой сильный.

— А мы будем плавать не на воде, а под водой! — возразила русалка.

— Это же не ваше озеро! Здесь мне явно нечем будет дышать! — Как-то не очень хотелось мне почувствовать себя подобием утопленника.

Дочь водяного опять порылась в складках своего объемного наряда и вытащила из его недр пару пузырьков с разными по цвету жидкостями.

— Вот, держи. С синей жидкостью пей прямо сейчас, а другой разбей у себя под ногами.

— И что произойдет?

— То же, что и у нас в озере, — пожала она плечами. — Ты несколько часов сможешь дышать под водой и превратишься на некоторое время в русалку. Ну, чего ждешь? Море зовет!

С этими словами Алези подпрыгнула и с веселым возгласом, крутанувшись в воздухе вокруг своей оси, нырнула в воду, образовав фонтан брызг. В воду уже упала настоящая русалка — с большим рыбьим хвостом вместо ног.

Я посмотрела на пузырьки у себя в руках и, подумав о том, что я, в общем-то, ничего не теряю, открыла и выпила синюю жидкость. Со мной ничего такого не произошло. Пожав плечами, я вытащила крышечку из второго флакончика и, как проинструктировала меня русалка, разбила его у своих ног. Снова никакого эффекта. А чего я вообще ожидала? Материк-то волшебство гасит! Неужели Алези забыла об этом?

Признаться, я немного расстроилась — совсем забыла, что волшебство здесь не действует. Неудивительно, что парень на берегу превратился совсем не в того, кого ожидала увидеть русалка. Как он вообще в кого-то превратился? Хотя у нее множество «приколов» не на волшебстве, а на какой-то хитрой химии...

Внизу из воды высунулась Алези и замахала мне руками.

«Ладно, — решила я, — сейчас прыгну к ней, все объясню, потом немного поплаваем и будем продолжать наш уик-энд на суше. Не может быть, чтобы мы не нашли себе развлечения!»

 

Глава 7

ПОДВОДНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Я зажмурилась (на всякий случай) и прыгнула вниз. Вода приняла меня в свои объятия и стала камнем погружать на дно. Еще чуть-чуть позволив стихии позлорадствовать, я принялась усиленно загребать по направлению к поверхности, но мои конечности неожиданно сковало. По всей длине ног сразу побежали так знакомые мне «иголочки». Я замерла и стала ждать полного превращения, не очень веря в успех, но и не паникуя. Рядом со мной, мерно загребая своим рыбьим хвостом, «стояла» русалка.

Спустя пару минут я поняла, что опасаться мне больше нечего. Как и было обещано, с дыханием в воде у меня не возникло никаких проблем. Впрочем, передвигаться теперь я тоже могла свободно — новенький чешуйчатый рыбий хвост заменил мои ноги.

— Что так долго?! — вынырнула со мной рядом моя подруга.

— Я думала, что ты забыла о неволшебности материка, и немного боялась.

— Нашла чего бояться! Это же из мечты! А мечты есть у всех, даже у здешних дикарей.

— Ну, дикарей, в твоем понимании этого слова, тут нет...

— А тот жлоб на берегу?! — козырнула русалка своими познаниями о здешнем населении, и я поняла, что спорить на эту тему с ней бесполезно.

— Ладно, проехали. Только непонятно, почему на берегу ничего не произошло, а в воде подействовало?

— Тебе прямо как маленькой все объяснять надо! — возомнила себя всезнайкой Алези. — Во-первых, берег есть берег. К тому же, как ты изволила выразиться, — он неволшебный, следовательно, его неволшебность заканчивается там, где заканчивается этот самый берег! А во-вторых, мое волшебство водное, я же — русалка!

— С этим понятно. Тогда почему тот парень в кого-то там превратился? Это-то на НЕВОЛШЕБНОМ БЕРЕГУ!

— А ты не обратила внимания, где стояли его ноги?

— Где?

— В лужице! К тому же начинался прибой, и полоса берег—море стала как бы размытой. Следовательно, если мое волшебство все-таки подействовало, то он был скорее в море, чем на суше! Все просто... И вообще, тебе не надоело играть в вопросы и ответы? Поплыли лучше, осмотрим здешние достопримечательности! — И мы быстро погрузились вглубь. — Догоняй!

Мне ничего не оставалось, как принять участие в этой новой занимательной игре. Что еще нужно для счастья?! Мы то плавали наперегонки, то перебрасывались ракушкой, которую русалка подобрала на дне, то просто рассматривали какой-нибудь коралл или пещеру.

После очередных догоняшек с элементами пряток я ненадолго потеряла русалку из виду и, немного порыскав по водорослям, наконец-то обнаружила хвост Алези между камнями очередной подводной горы. Тихонько подплыв поближе, дернула за эту выступающую часть. Отдернув хвост из моих рук, русалка тихо выползла из своего укрытия и посмотрела на меня очень серьезным взглядом.

— Что случилось? — удивилась я перемене ее настроения.

Она приложила палец к губам и поманила меня к себе. Я тихо подплыла к камням, из-за которых сейчас что-то высматривала Алези, и осторожно выглянула. Едва успев подавить возглас изумления, я так же, как и русалка, стала во все глаза смотреть на представшую перед нами картину. На скале, подобной той, за которой прятались сейчас мы, спокойно сидел наш превращенный в нечто паренек с берега в НОРМАЛЬНОМ обличии и что-то объяснял большой стае разных рыб!

Пару минут мы еще пялились на это действо, а потом быстро отпрянули от камней и, отплыв на приличное расстояние, начали делиться впечатлениями от увиденного.

— Ты видела то же, что и я? — начала Алези, и я кивнула. — Так вот попали так попали!

— С чего ты взяла, что мы попали? — возразила я, хотя тоже пришла к подобному выводу.

— Начнем с того, что он без видимых проблем сидит глубоко под водой. Это значит, что он — рус.

— Кто?

— Рус. Русалка! Будь он неладен! Кто бы мог предположить.

— Русалк.

— Да какая сейчас разница, — махнула рукой дочь водяного и продолжила: — Теперь, ты видела, что он делал?

— Что-то там рыбкам рассказывал.

— Ага, рассказывал. Это он давал наше описание!

Я ахнула и уставилась на взволнованную русалку.

— Ты хочешь сказать, что он формирует поисковые отряды по наши души?!

— Именно!

— Но откуда он узнал, что мы именно в море?

— А я знаю? И еще. Если учесть, как он быстро вернул свой обычный облик (ему еще предстояло той шкурой минимум час наслаждаться!), то есть нейтрализовал водное волшебство, как он разговаривал с местным населением, то можно предположить, что он здесь не последнее лицо, к тому же обладающее большой силой и влиянием. Так что, если нас поймают, нам несдобровать, — заключила она.

— Ничего страшного. Выберемся, — постаралась я приободрить ее и заодно себя. — Где здесь выход?

— Ты права. Бежим! Нам туда. — И она взяла ТАКОЙ старт, что мне ее удалось догнать лишь пару минут спустя.

Бешеный темп мы держали некоторое время, пока Алези резко не остановилась и не стала подозрительно озираться по сторонам.

— Что случилось? — спросила я, полная самых дурных предчувствий.

— Кажется, я немного заблудилась.

— Что значит это «немного»?

— Ну, или просто сбилась с пути, — промямлила русалка.

— Что по сути одно и то же, — констатировала я. — Что будем делать?

— Надо ненадолго укрыться, а потом, когда все уляжется, я найду берег.

— Мысль дельная. Где будем пережидать?

— Поплыли, что-нибудь найдем.

И мы поплыли на поиски временного убежища. Двигались мы осторожно, просматривая все впереди и по бокам. Тем не менее пару раз нам приходилось резко менять направление из-за того, что в нашу сторону кто-то плыл.

Скоро на нашем пути замаячило несколько подводных пещер, сказать точнее, их было четыре. Подумать о выборе мы даже не успели, так как из правой средней резко посыпались пузырьки, обещая появление кого-то на нашем пути и заодно отрезая нам для изучения и правую крайнюю. А из левой пещеры высунулся большой серый хвост, сообщая, что пещера занята.

— Может быть, поплывем дальше и поищем еще? — предложила я.

Моя подруга пожала плечами, и мы стали подниматься вверх, чтобы миновать эту гору, но тут Алези схватила меня за хвост и, вновь приставив палец к губам, указала рукой на вершину горы. Там появились тени стаи больших рыб, которые вот-вот должны были проплывать прямо над нами. Недолго думая и не сговариваясь, мы разом нырнули в среднюю левую пещеру.

Пещера была огромной. Если бы она была на суше, то в нее поместился бы большой слон или даже парочка. Мы проплыли метров двадцать, когда неожиданно попали в еще больший зал. И наши две пары глаз сразу прилипли к одному и тому же объекту — в самом центре на уступе стены, как на троне, восседал наш до боли знакомый рус!

Он обворожительно нам улыбнулся и кивнул кому-то вверху. Резко подняв головы, мы только и успели заметить, как на нас падает большая сеть. Сделать, увы, ничего мы не успели, поэтому оказались пойманными. Сразу на ум пришло запоздалое прозрение — на всех наших путях «неожиданно» кто-то появлялся, тем самым постоянно меняя наше направление. Вывод напрашивался сам собой — нас просто ненавязчиво «гнали» в сторону этой пещеры, где спокойненько и поймали.

Сеть была из волокон водорослей и очень прочная, так что порвать ее двум хрупким созданиям (то есть нам) не представлялось возможным. Как-то вдруг припомнилась мне золотая сетка Черного колдуна, — словом, попалась в сети второй раз.

пропела я, подгоняя старую песенку под нашу ситуацию.

— Что? — спросила Алези, выходя из своих мыслей.

— Я говорю, рыбку бы золотую сюда!

— Зачем?

— Ну как? Мы бы ей желания загадали.

— А смысл? Ну есть у нас в озере золотая рыбка. Подплываешь, загадываешь ей желания...

— И что, выполняет?

— Нет, — удивилась русалка моему непониманию.

— Отгадывает?..

— Нет! — уже улыбалась дочь водяного.

— Тогда что?

— Крутит плавником у виска и уплывает!

— Неправильно это.

— Почему неправильно? Она же только по окраске золотая, а так — самая обыкновенная!

— Да я не об этом!

— А о чем?

— Да так...

Мы замолчали. Между тем «рыбак» протяжно свистнул, и на его зов тут же приплыл большой серый кит (?), к которому были крепко прикреплены концы нашей сети, и в таком виде нас начали куда-то транспортировать. Рус плыл рядом, держась за плавник нашего транспортного средства. Я посмотрела на свой хвост и спросила у русалки, сколько мне еще осталось времени до того, как я не смогу дышать под водой. Ее ответ меня несказанно обрадовал: моя способность дышать под водой исчезнет только тогда, когда я выйду на берег. Живем.

Пока нам ничего не угрожало. Поэтому я воспринимала это как новую игру. К тому же в нашу сторону то и дело бросались какие-то озорные взгляды со стороны нашей «жертвы». Хотя роли поменялись — жертвами теперь были мы. Алези же очень злилась и всячески пыталась порвать эти оковы, чтобы скрыться. Рус спокойно наблюдал за нами сверху. Наконец, дочь водяного, поняв тщетность своих усилий, успокоилась и, скрестив руки на груди, села на дно сетки, бросив на парня взгляд, не предвещающий ему ничего хорошего. На что он лишь пожал плечами и крикнул нам:

— Сам ее плел. Не выберетесь!

— Ох-ох-ох! Какие мы мастеровые, — съязвила русалка и тут же повалилась от резкой остановки. Последовало несколько «добрых» пожеланий и киту и русу.

— Как только я выберусь, я ему такое устрою! — закончила она свою насыщенную речь.

— Не будь злопамятной.

— А я и не злопамятна. Отомщу и забуду!

Я усмехнулась и стала оглядываться. Мы прибыли.

Подводный дворец, а это был именно он, представлял собой монументальное сооружение, украшенное только кораллами и водорослями, произрастающими по бокам. Нас провезли через главные ворота, которые были не что иное, как две поперечные жерди, торчащие по обе стороны дороги, ведущей к дворцу. Не знаю, что в этот момент думала Алези (она молчала), но мне было очень интересно, в каком статусе нас сюда доставили — как гостей или же преступников. Как-то получить «судимость» у подводного правительства нам не хотелось, впрочем, как и в любом другом месте.

Мы проплыли всю дорожку. У дверей нас наконец-то отцепили и не очень ласково приземлили на дно. «Шутник» опустился рядом с нами и принялся освобождать нас из сети. Мы молчали и не делали никаких попыток помочь. Зачем? Если уж он взялся за это дело, то, вероятно, доведет его до конца. Когда сеть была с нас сброшена, мы так и остались сидеть. При этом я, по примеру Алези, тоже скрестила руки на груди и серьезно воззрилась на пленившего нас невежу.

— Что, девушки, так и будете молчать? — весело поинтересовался он.

Посмотрев на русалку, я поняла: сам факт, что этот юноша оказался не простым, а неподдающимся ее озерным приколам, ее страшно злил. Она пока вырабатывала политику общения или просто дулась. Поэтому пришлось взять инициативу в свои руки. Точнее свой язык.

— Будьте любезны объяснить, на основании чего нас в принудительном порядке доставили в местную администрацию, даже не заручившись нашим согласием? — грозно спросила я, переменив местоположение рук с прежнего на бока. Алези внимательно меня выслушала и важно кивнула.

— Ну, вы даете! — обалдел наш конвоир. — Девчонки, вы, вообще, такие откуда?

— От верблюда. Но ходить к нему не советую. ТАКИХ там уже нет. Мы были в единственном экземпляре, — снова вставила я.

— А я бы не пошел, — улыбнулся он. — Мне и вас достаточно.

— Ах, нас достаточно! — не вытерпела Алези и резко вскочила на хвост, тоже уперев руки в боки, а свой пылающий взор в этого весельчака. — А нам уже достаточно слушать эту чушь! Мы уходим! — Она бросила взгляд в мою сторону, и мы, очень медленно, демонстрируя оскорбленное самолюбие, направились в сторону ворот.

Через пару секунд за своей спиной мы услышали резкий звук, похожий на свист, и перед нами возник кит, заслонив огромной мордой дорогу и всем своим видом показывая, что ему тут очень нравится и уходить он совершенно не собирается. Эта ситуация страшно разозлила Алези и очень рассмешила меня. Я дала себе волю немного похохотать, а затем, под недоуменным взглядом русалки, «надела» на свое лицо серьезность и, развернувшись в сторону свистуна, «грозно» потребовала ответа.

— Что ты себе позволяешь?! Да ты знаешь, кто мы? — Этот вопрос вылетел у меня случайно, просто в свое время слишком много смотрела телевизор... Недальновидность подобного возгласа я поняла тут же.

— Не знаю. Но с радостью послушаю. А то зашли в гости и даже не представились! — улыбнувшись еще шире, ответил парень.

Я прищурилась и задумалась, с кем же мы все-таки имеем дело и как нам представиться? Этот субъект вел себя так, словно он хозяин этого подводного строения, именуемого дворцом. Но, если это дворец, а он — его владелец, следовательно, он просто обязан быть каким-нибудь подводным царем. За это говорит еще и тот факт, что он легко и просто общается с местными обитателями. Но Я ЕГО НЕ ЗНАЮ!!! За те несколько лет, что я прожила в Серебряном дворце, являясь Миледи этих волшебных миров, к нам с дружескими визитами, да и просто в гости (себя показать, меня посмотреть), приезжали все и вся из более-менее значимых «шишек». Но, как я уже говорила, я его не знала. Поэтому наш молчаливый диалог несколько затянулся. Алези пыхтела у меня за спиной, я решала, что ему ответить, а этот товарищ рус, похоже, просто наслаждался нашим замешательством!

Как это всегда бывает, чтобы разрешить проблему двух сторон, появляется третья.

— Терн! — послышалось откуда-то сверху.

Рус обернулся на звук, но не двинулся с места, тем не менее его улыбка немного поугасла. Кит, как только услышал этот бас, сразу быстро ретировался с места и исчез из виду. Нам же, наоборот, стало настолько интересно, что мы обе синхронно начали двигаться обратно в сторону дворца.

— Терн! Где тебя носит. Зайди наконец ко мне! — повторил тот же голос, уже немного ближе, с ноткой нетерпения и долей требовательности.

По-прежнему никто не пошевелился (в смысле, не пошевелился рус, а мы просто остановились). Двери дворца с треском распахнулись, и на его пороге появился бородатый дородный мужик с хвостом и короной на голове. Я сразу вздохнула с облегчением — уж его-то я знала, и знала очень хорошо. Царь Фадиандр, местный Нептун.

Царь, натолкнувшись взглядом на руса, сперва просверлил дырку в нем, а потом, сообразив, что тот смотрит отнюдь не на его величество, проследил направление и, наконец, увидел нас. С пару минут ушло на то, чтобы он внимательно осмотрел меня, недоуменно мой хвост, а затем еще минута на Алези, и уж только после этого на его суровом лице появилась улыбка.

— Приветствую вас, Миледи! — пробасил он, а я с тайным триумфом про себя отметила полное недоумение на лице «ловца». — А с вами, надо же, если мне не изменяет моя память, младшая дочка водяного!

— Алези, — напомнила моя спутница свое имя, похоже, тоже придя в хорошее расположение духа при виде замешательства на лице своего «противника».

— Терн, почему ты меня не предупредил о таких дорогих гостях?! — продолжал между тем «Нептун», обращаясь к парню.

— Знаешь, я сам только что узнал, что они «дорогие», — проговорил Терн в ответ.

Теперь понятно. Этого шустрого молодого человека зовут Терн, а если моя память не ушла в отпуск, то это не кто иной, как сын Фадиандра! То бишь — принц. Очень мило...

— Мы хотели сделать сюрприз, — принялась я заводить светскую беседу.

— И ваш сюрприз очень даже удался! — воскликнул царь.

— Да уж... — пробурчал за его спиной зеленоглазый принц.

— Да что это я, совсем растерялся. Прошу к нам, так сказать, в гости. Проходите, — вспомнил о гостеприимстве хозяин дворца и, не разворачиваясь, толчком хвоста радушно распахнул перед нами двери.

Мы вошли и... дружно полетели носами в пол (или дно?). Позади нас раздался сдержанный смешок, а Фадиандра чуть удар не хватил.

— Извините, вы не ушиблись? — волновался он. — Все время забываю, что у нас тут ступенька! Эх, как это я?! Я-то плыву и этого препятствия совсем не замечаю, а вы... Вот ведь как...

— Не волнуйтесь вы так! — решила я успокоить царя, медленно принимая вертикальное положение. — Не так уж мы и больно припечатались.

— Говори за себя, — услышала я сбоку сдавленный голос Алези, потиравшей свой локоть.

Признаться, мне досталось не меньше, хотя я тоже плыла, а не шла ногами, как это уже делала дочь водяного. Болели запястье и правый бок (мягкими коврами этот дворец не изобиловал, как, впрочем, и любыми другими), но зря расстраивать никого не хотелось. К тому же ушибы и ссадины не такая уж редкость у меня, я полагаю, и у русалки тоже.

По небольшому коридору мы попали в тронный зал. Здесь стоял великолепный и огромный трон в виде развалившегося на дне кита. Кит не просто развалился полежать, а загибался от хохота над одной и только ему известной шуткой. Эта конструкция была выполнена настолько искусно, что сперва создавалось впечатление личного присутствия этого гиганта, а потом уже рассматривались мелкие детали, говорившие о его принадлежности к мебели.

— Подарок сына, — сказал «Нептун», обратив внимание, как сосредоточенно мы рассматриваем его необычное кресло. — Ночью вывез мой старый трон и водрузил этот. Я сперва было потребовал вернуть МОЙ на место, а потом ничего, вошел во вкус. Удобный он очень. Ну и пусть выглядит не очень солидно.

— Очень потрясная вещичка! — воскликнула русалка и, быстро подплыв к креслу, бесцеремонно в него уселась, закинув ноги на один из подлокотников.

— Да, я согласна с Алези. Трон — высший класс! У меня, например, вообще никакого нет, — прокомментировала я новое приобретение подводного царя. Как сказал когда-то Фар, мне трон просто не нужен, с моим-то шилом в энном месте.

Фадиандр был польщен нашим восторгом. Он еще немного поводил нас по дворцу, показывая красоту и замысловатость своих владений, а потом привел в большую длинную комнату с широким столом, уставленным сейчас множеством всяких блюд. Упрашивать дорогих гостей долго не пришлось — мы сразу же уселись угощаться и дружно принялись набивать животы.

После того как норму по ублажению своего желудка я выполнила, мне захотелось просто немного посидеть, наслаждаясь сытостью. Я откинулась на спинку кресла и стала лениво вести светскую беседу с царем. Мы говорили о разных пустяках больше часа.

— Честно говоря, меня немного удивил и смутил ваш вид, — неожиданно тихо признался царь, наклоняясь вперед. — Не рассчитывал увидеть вас в образе русалки!

— Так удобнее перемещаться под водой, — равнодушно пожала я плечами.

— Да, я тоже так считаю. А вот мой сын постоянно ходит ногами! Как будто он не мой сын, а человек. Неужели так плохо иметь хвост?!

— Нет, просто у них это вид самовыражения, что ли... — успокоила я Фадиандра. — Вот Алези, например, тоже предпочитает ноги рыбьему хвосту.

— Правда? — немного приободрился «Нептун». — А я думал, что такая проблема только у меня. Оказывается, водяной ее тоже имеет!

— И ваши проблемы, как вы выразились, очень похожи друг на друга. Просто одна и та же конфетка в разных фантиках!

Я замолчала, поглядывая на своего резко задумавшегося собеседника. Тот стал что-то соображать, качая головой в такт своим мыслям, а потом неожиданно принялся оглядываться по сторонам.

— Кстати, Миледи, вы не заметили, куда подевались эти «конфеты»?

«Сладкой» парочки действительно нигде не было видно. Они куда-то делись, причем оба.

— Очень интересно, — пробормотала я.

— Очень хорошо, — в тон мне проговорил царь.

— Что хорошо? — на всякий случай уточнила я.

— Хорошо, что они подружились!

— Вы хотите сказать... — начала я понимать нить рассуждений Фадиандра.

— Да. Я хочу сказать, что они действительно похожи! Как два сапога. А два сапога — пара. Может быть, это и есть то, что уже несколько лет ищет мой сын, отвергая всех предложенных невест? Алези ведь не замужем?

— Нет. И мне тоже показалось, что они просто созданы друг для друга. Было бы просто замечательно, если бы это показалось и им!

— Может быть, немного подсказать им эту идею? — предложил воодушевленный царь, хитро подмигивая правым глазом.

— Ни в коем случае! — предостерегла я его от ужасной ошибки. — Не забывайте, что они далеко не сахар! И мы даже предположить не можем, что случится, возьмись вы (впрочем, как и я) им что-то подсказывать!

Его величество прищурился и задумался на несколько минут.

— Вы правы, — сказал он, все тщательно обдумав. — Подождем.

— Кого вы собрались ждать? — услышали мы голос Терна, неторопливо входящего в зал.

— Я жду Алези, — ответила я. — Пора двигаться обратно. Где она?

— Не знаю, — пожал плечами принц, стараясь казаться равнодушным, а сам быстро прочесал глазами весь зал.

— Что-то я не понимаю, — снова послышался бас его отца. — Вы ушли вместе...

— Я вышел после нее. И когда я вышел, то ее нигде не было! — вспылил «обвиняемый». — К тому же я ей не нянька!

Он уже развернулся и собирался выйти, когда откуда-то сверху раздался до боли знакомый возглас «Ой!» и сразу за ним «А-а-а!». Мы все трое, как по приказу, задрали головы вверх. Оттуда прямо на нас летела растрепанная Алези с дикими глазами и развевающимися волосами. Ее мягкая посадка получилась прямо на Терна. Под тяжестью рухнувшей на него русалки принц покачнулся и свалился на пол. Пару секунд ничего не происходило — мы с Фадиандром с интересом смотрели на них, они друг на друга. Потом Алези быстро вскочила на ноги и весело «извинилась».

— Было приятно упасть на что-то мягкое, — сказала она, обращаясь к «мягкому» принцу.

— Было приятно, что я все-таки остался жив, — парировал он.

Алези раскрыла было рот для начала словесной дуэли, когда я перебила ее намерение.

— Где ты была и откуда ты так изящно свалилась?

Русалка пару секунд раздумывала, ответить мне или все же начать перепалку с Терном, но собственные успехи и достижения в чем-то новом быстро перевесили. Принц никуда не денется...

— Я оседлала кита! — радостно воскликнула она, развернувшись ко мне всем телом. — Это совсем не то, что наши акулы! Правда, сидеть на нем неудобно, — уже тише добавила она.

— Если бы села правильно, то не свалилась бы, — пробубнил Терн.

— А ты прямо мастер! — вспыхнула Алези, вспомнив о незаконченном разговоре. — Посмотрела бы я на тебя, когда ты попробуешь сесть на нашу акулу! — с вызовом заявила она.

— Это мысль! Устройте соревнование, как временное перемирие «враждующих» сторон.

— Какое? — хором спросили забияки и тут же произвели между собой перестрелку взглядами. Победителей в данном соревновании не оказалось — глазами стрелять умели оба!

— Очень простое. Терн показывает Алези, как правильно кататься на китах. Ну, к примеру, обучение длится часа два-три. Как договоритесь. А затем Алези должна будет проделать определенное расстояние на ките — время засечь. Потом то же самое, но уже в Озере Детской Мечты, проделает Алези — научит Терна плавать на акулах и замерит его скорость. Тогда и увидите — кто из вас ловчее! — подвела я итог своих изысканий.

— А это очень даже интересно, — внес свою лепту «Нептун». — Я как раз собирался навестить водяного, вот и выступлю у вас независимым арбитром.

«Сладкая» парочка замерла, обдумывая предложение.

— Я не против, — первым заговорил рус с какой-то наигранной ленцой. — Не думаю, что меня можно побить. — Он скосил взгляд на русалку.

— А вот и посмотрим! — с вызовом заявила та, тем самым безоговорочно соглашаясь на это рандеву.

— Хорошо, — обрадовалась я, что уловка удалась. — Сейчас вы проводите меня на берег, мне уже пора, у меня еще есть дела, а потом Фадиандр засечет время, и ты — Терн, начнешь обучение Алези. Как будет развиваться ваше соперничество дальше, решайте сами. Алези, ты не против? — для проформы поинтересовалась я.

— Нет. Ты не обидишься, что я тебя бросаю? — спросила русалка.

— Нет, нисколечко. Я боялась, что ты будешь дуться. Ну ладно, потом расскажешь, чем все закончится. — Я незаметно подмигнула царю.

Провожая меня до берега, будущие соперники решили временно соблюдать нейтралитет, поэтому я была лишена их «милого» препирательства. В самом конце пути русалка оттащила меня немного в сторону и, сунув мне в руки один из своих пузыречков, тихо напутствовала:

— В нем — одно желание! Если чего-то сильно захочешь, встань в воду и выпей содержимое. Увидимся! — И с независимым видом поплыла обратно к дворцу. Терн мне улыбнулся, помахал рукой и поспешил догонять русалку. Я хмыкнула, глядя, как Алези, очень медленно удаляющаяся от нас, заметив приближение руса, сразу прибавила скорости. Молодежь...

 

Глава 8

И... ОЧУТИТСЯ НА БРЕГЕ...

Добравшись до мели, я стала медленно «выходить» на берег (у меня до сих пор еще был хвост). Как и предсказывала Алези, хвост исчез, как только я вступила на сушу (легко сказать — остаток пути я проделала как тюлень, на передних конечностях!) — на его месте появились мои ножки в чудесных кроссовочках. А вот как обувь упаковывается в хвост, не поддается объяснению. Во всяком случае, русалка подобный фокус объяснить не сумела.

Я постояла немного на прибрежной линии, соображая, в какую сторону пойти, чтобы снова оказаться в деревне. С этим возникли определенные сложности — я понятия не имела, где я и куда мне идти, а блуждать по лесу можно было весь оставшийся день, да так и не найти населенный пункт.

И что я об этом раньше не подумала?! Хоть бы завязочек каких навязала...

Доброе ласковое солнышко резвилось вовсю, создавая на моих плечах замысловатые красные узоры из обгорелой кожи, а я все еще была не в силах сдвинуться с места, крутя головой по периметру. Все говорило о том, что надвигающуюся ночь я проведу где-нибудь в лесу. Сия перспектива неимоверно «радовала». И почему мне в голову не пришла такая простая мысль — взять с собой САМЫЙ ОБЫЧНЫЙ КОМПАС?!

Еще моя бабушка говорила: идешь на свидание — бери с собой очарование, идешь замуж — не забудь ум, а идешь в лес — компас! Да уж, скорость звука иногда бывает очень низкой: то, что говорят нам взрослые в нашем детстве, доходит до нас, лишь когда нам исполнится немного за... Неважно! Опять же, пока подобный возраст не начал надоедать своим присутствием, можно и повеселиться! Например, как я: шарахаться по лесу в поисках крова! Да здравствует безмятежность!

Я немного расслабилась, подбодрив себя подобным образом, и снова затопталась на месте, выбирая направление. И тут... Свет в конце тоннеля! Радость жизни! Родник в пустыне! И... просто ура-ура! Откуда-то с правой стороны леса ко мне направлялся мой спаситель, мой от мучений избавитель и просто душка — Алед.

Не знаю, испытывал ли Алед ответные радостные чувства (по его лицу этого сказать было нельзя), но шел он нарочито медленно, чеканя каждый шаг, словно пытался сдержать себя от чего-то, о чем потом может пожалеть. Между тем разделявшее нас расстояние неумолимо сокращалось, еще пара его шагов — и он уже напротив меня, стоит с видом брошенного у алтаря жениха.

— Можно задать глупый вопрос? — наконец-то проговорил он вместо приветствия голосом, похожим на замедленную съемку взрыва атомной бомбы.

— Тебе, как моему спасителю, можно! — великодушно позволила я.

— Где ты была?!! — ба-бах!

— Плавала.

— Где?!!

— Там. В море, — я постаралась показать примерную траекторию своих заплывов.

«Персональный» спаситель проследил за моими потугами, посмотрел на меня как на идиотку (сам такой!), сделал три глубоких вздоха и, махнув на меня рукой, зашагал в сторону леса.

— А я? — предательски пискнул мой голос.

— У нас же свобода выбора! — ответил он, не оборачиваясь и не останавливаясь. — Делай что хочешь.

— Я хочу пойти с тобой. Подожди! — притопнула я ногой по песку.

— Догоняй, — услышала я в ответ.

У-у-у! Я снова сильно топнула ногой, злясь на его абсолютно не джентльменское поведение, и пустилась вдогонку. Только развить скорость я не успела, впрочем, как и сделать первый шаг. Песок подо мной неожиданно затрясся, и, упав на колени, я поняла, что снова «оседлала» икра. Ха! Ха-ха. Ха-ха-ха...

Второй раз я не позволила этому монстру песчаных пляжей вволю поиздеваться надо мной — как-никак у меня был уже некоторый опыт общения с ему подобными. После третьего прыжка я сжалась в комок и скатилась вниз. Что можно сказать? И со второго раза восторга от подобного вида спорта я не возымела. Наверное, требуется более обширный опыт в подобном искусстве или бесшабашность, свойственная Алези...

Придя в себя, я с большим трудом приподнялась и отыскала взглядом Аледа. Он стоял неподалеку, скрестив на груди руки, и наблюдал, как я пытаюсь подняться. Даже помощи не предложил! Невежа. Мужчины...

Примерно с третьей попытки я обрела вертикальное положение и с трудом добрела до «невежественной личности, никак не реагирующей на попавшую в беду молодую леди и не собирающейся проявлять никаких джентльменских наклонностей».

— Веселишься? — спросил он, как только я поравнялась с его ухмыляющейся физиономией.

— Точно подмечено! Вовсю.

— Ну что, мы идем или ты остаешься веселиться дальше?

— Да пошел ты...

— Уже пошел, — сказал он и направился в сторону леса.

Я, затратив неимоверное количество усилий, догнала его только у самого леса и посетовала:

— Неужели здесь весь берег вымощен этими панцирными? Ступить бедной девушке некуда! Сплошные икры. Их надо всех переловить, а панцирями вымостить улицы деревни.

— Их не так уж и много, — проговорил он, не оборачиваясь. — Один примерно на три километра. Тебе просто патологически везет на них натыкаться. Ты незаменимая наживка в ловле икров!

— Всю жизнь только и мечтала стать незаменимой наживкой! Вероятно, в этом мое жизненное предназначение! — съязвила я, придерживая свою голову, чтобы она поскорее обрела равновесие, а не пыталась перетянуть меня вниз.

Мы прошли уже метров двадцать, когда я увидела небольшой родничок, который обрел свою свободу под корнями высокого дерева, и решила провести один опыт, в случае удачи которого селянин, обиженно шагающий сейчас впереди, сразу простит меня.

— Алед, подожди!

— Чего еще? — недовольно буркнул он, но все же остановился.

— Я тут на берегу встретила русалку, и она мне подарила вот этот пузырек. Сказала, что он выполнит одно желание! — Мне было очень интересно, сможет ли волшебство русалки что-нибудь сделать на берегу.

Алед внимательно посмотрел на маленький изящный флакончик у меня в руках. Мое заявление он никак не прокомментировал, отсюда возникал вывод — либо он мне верит, либо тоже когда-нибудь видел этих морских жителей. Второе было более вероятно.

— У меня пока желаний никаких нет. Поэтому я решила подарить его тебе. Ты меня все время выручаешь!

Он осторожно взял в свою руку мой подарок и осмотрел его со всех сторон.

— И что мне с ним делать?

— Нужно встать в воду. — Я показала на родничок.

— Зачем?!!

— Это же водное волшебство! И его действие может наступить только в воде.

— Теперь что? — с сомнением спросил следопыт, встав в лужицу.

— Загадай желание и выпей!

— Исполнится?

— Исполнится! Если копыта не откинешь, — добавила я уже тише.

Алед откупорил флакон и понюхал его содержимое, потом немного подумал и, пожав плечами, одним махом опустошил емкость. Я застыла в ожидании. Во-первых, я ждала, что он в кого-то превратится (с чувством юмора у русалки все в порядке), а во-вторых, у меня были некоторые опасения: а вдруг Алед загадает что-то вроде «чтоб тебя никогда не было на этом острове!».

Мой подопытный тоже замер и даже закрыл глаза. Он так простоял несколько секунд, а потом резко тронулся в путь.

— Пошли! — сказал он мне, и я вприпрыжку кинулась его догонять, разочарованно наблюдая за абсолютно не изменяющейся спиной этого аборигена. Хоть бы плавник какой на спине появился, а то даже неинтересно!

— А что ты загадал? — поинтересовалась я, как только поравнялась с ним.

— Тебе этого знать не обязательно, — последовал ответ.

Мне стало немного обидно. Но, с другой стороны, он наверняка загадал какое-то сокровенное желание, которое обычно не разглашается всем и каждому.

— Подожди! Мне надо тебе кое-что сказать! — снова взмолилась я.

Алед громко перевел дыхание, но все же остановился. Согнувшись пополам, я быстро отдышалась и сразу, чтобы он вдруг опять не рванул с места, выложила ему как на духу цель своего визита. «Ватсон» меня внимательно выслушал, не проронив ни слова.

— А какой он, твой Мигаж?

— Ну... когда я последний раз его видела, он был размером со слона...

— А кто такой слон?

— Слон? Это зверь. Он большой. Ну, примерно как... — я огляделась вокруг, — вон то дерево!

— То есть, если я правильно понял, от него могут быть какие-то неприятности или проблемы. Так?

— Ну... Мне сказали, что он и маленьким бывает.

— Так твой Мигаж маленький или большой?!! Я не понял.

— Он всякий, — поникла я, не в силах объяснить внешний вид этого «любимца».

Алед внимательно на меня посмотрел, пару минут обдумывая мое предложение, а потом кивнул:

— Хорошо. Отправимся на поиски твоего любимчика завтра утром. — Ну не душка ли? — Если я верно понял, о ком ты здесь мямлишь, то мне известно, куда он направился. Пошли.

Я быстро закивала и поспешила за ним. Проводник найден, теперь только найти «киску», а дальше дело техники...

Лесной массив мы преодолели достаточно быстро, причем абсолютно молча: у меня не было сил, а Алед просто молчал. Вероятно, сказать ему мне было нечего или то, что он хотел бы сообщить, предназначалось не для нежных женских ушей, — он все-таки из воспитанных аборигенов. В общем, в деревню мы попали еще до захода, и я смогла в полной мере насладиться великолепием местной кухни, с аппетитом проглотив ужин.

Мне неожиданно стало так хорошо и спокойно, что я решила тут же отдохнуть от «подвигов» и остаток дня просто побездельничать, о чем я и сообщила Аледу. Он был несказанно рад моему решению, но все равно, руководствуясь принципом «доверяй, но проверяй», после заката проверил мое присутствие по «месту прописки».

Только он покинул мое скромное жилище, как в него буквально вихрем вбежала Рижни.

— Можно, я с вами? — выдохнула она с порога.

— Что с нами? — удивилась я.

— Пойду в соседнюю деревню. Меня одну, после появления того зверя, не пускают, и он не приходит. Что-то, наверное, случилось, а я не знаю!

— Кто не приходит? Что случилось? — Про зверя я благоразумно переспрашивать не стала — либо это Мигаж, либо... не нужно мне заранее кого-то бояться.

— Мой жених! Он там живет. Вдруг с ним что-то случилось?

— Я не против, но тебе следует спросить у Аледа, — сказала я, радуясь, что, если что, мне не придется заниматься готовкой.

— Хорошо! Я его уговорю! — обрадовалась она и выскочила из домика.

— Уговаривай, — проговорила я и отошла ко сну.

 

Глава 9

«ЗВЕЗДНАЯ» ПРОГУЛКА

Отдохнула за ночь я просто замечательно! Немного мешало чувство долга, но я его обязала встать в очередь. То, что мне нужно было найти и поймать Черныша (так я окрестила монстра), я знала и без него. Поэтому еще до восхода наша троица отправилась в лес.

Большую часть дня мы просто шли за Аледом — без остановок, без перекусов и жалоб на судьбу. Только когда было уже далеко после полудня, наш проводник остановился на небольшой поляне и сообщил, что тут будет место нашей ночевки.

— Но день еще не кончился, может быть, мы пройдем еще немного? — неожиданно для себя самой вылезла моя инициатива.

— Нет, впереди сложный участок пути. Пройти до конца дня мы его не успеем, поэтому заночуем здесь, а утром пойдем дальше.

Больше ничего от него мы не услышали — он ушел в лес за хворостом. Рижни стала готовить обедо-ужин, а я осталась немного не при делах.

— Я прогуляюсь, — отчиталась я и отправилась в лес, как выяснилось, за новыми приключениями.

Эти приключения не заставили себя ждать. Через несколько минут моей веселой прогулки по такому мирному и радостно щебечущему лесу они встретили меня «радостным» рыком и блеском злых глаз. Новый «избавитель от однообразия» выглядел примерно так: если взять медведя и кабана и вылепить из них единое животное, то это будет именно он. То есть это был кабан, густо обросший лохматой черной шерстью, размером с медведя и с глазами, выпученными, как у замороженного карпа. Дивное, просто душераздирающее зрелище!

Чтобы не быть растерзанной этим «чудом» (которое уже начало грозно сопеть и рыть копытом землю), я стала потихоньку пятиться, а через несколько мгновений резко развернулась и задала стрекача. Жаль, что поблизости не происходил какой-нибудь забег — я бы уж точно главный приз выиграла и все медали собрала! Судя по звукам, эта «зверушка» решила поиграть в догонялки, совершенно не заручившись моим согласием. О времена, о нравы!..

Этот забег оказался на короткую дистанцию, то есть всего-то метров на двадцать-тридцать. Неожиданно прямо передо мной появилось (словно выросло!) огромное дерево, и я с той же скоростью стала лезть вверх. Рекордсмены мира по подобному виду спорта (что-то подобное этому виду спорта, наверное, есть) позеленели бы от зависти. Не оборачиваясь, я каждым кусочком своего тела почувствовала, что «зверек» тоже благополучно достиг финишной прямой и теперь пробует свои силы в дереволазании. «Неужели он, как медведь, умеет лазить по деревьям?!» — закралась у меня паническая мысль, и я, с удвоенной скоростью стала перебирать ногами и руками, очень быстро достигнув макушки своего спасительного дерева.

Укрепившись получше, я только теперь решилась глянуть вниз. Ого! Воистину у страха глаза велики! Высоко сижу, далеко гляжу... Мишко-хряк уже покинул сцену, удалившись так же незаметно, как и появился, а я сидела на высоте примерно метров двадцати и не имела никакого представления, как вернуться на землю.

С большими предосторожностями я развернулась и начала медленный (очень медленный) спуск. Моему платью (точнее его жалким остаткам), вероятно, понравилась птичья жизнь на дереве, и оно достаточно прочно зацепилось за сук, не пуская меня вниз. Все мои попытки его вызволить дали один результат — мгновенная потеря равновесия, и как следствие, возможное экстремальное падение! Вот ведь!.. Елки-палки лес густой! «Висит груша, нельзя скушать», груша, как вы поняли, это я. Вылезти из платья, при этом живописно не слетев с дерева, тоже не представлялось возможным.

«Дело было вечером, делать было нечего». В полной мере насытившись местными пейзажами, я начала гадать, какой некролог обо мне напишут... Выражения типа «разбилась вдребезги» или «превратилась в лепешку» мне не нравились. Хотелось чего-то более высокопарного и поэтического. Я бы даже сказала, возвышенного.

В самую поэтическую минуту мыслеброжений меня жестоко перебили. Какая-то зубастая гарпия на соседнем дереве неожиданно резко завыла на моем уровне, тем самым напрочь выбив все, в том числе и возвышенные мысли, из головы. Я вздрогнула и, отводя душу по несанкционированной звуковой атаке, громко и смачно высказалась об этой летяге и ее родственниках. Моя глубокая по смыслу и содержанию речь прозвучала так, что даже меня саму поразила многообразием неформальной лексики. Нет, конечно, я иногда позволяю себе подобные высказывания, но чтобы так... А я и не подозревала о скрытом «таланте» столь четко и ясно излагать свои мысли. И хотя летучка скрылась при первых же аккордах моей ответной «симфонии», я все равно подробно озвучила всю ее дальнейшую судьбу. Факт отсутствия этого звукового агрессора мне ну нисколечко не помешал. Лишь выдохнувшись, я озадаченно подумала: откуда я могла столь глубоко знать русский фольклор?! Вот бы Совет это услышал!

— ...еть там? — вклинилось в думу тяжелую.

Я проанализировала услышанное, сопоставила с уже знакомыми мне в лесу звуками, повертела головой и, ничего не обнаружив, посмотрела вниз. Там у моих ног... Нет, не так, у подножия... В общем, у дерева, в которое я, можно сказать, вросла, стоял мой дорогой и долгожданный друг Алед и всеми силами своих вокальных данных пытался что-то донести до моего сознания.

Я чуть не запрыгала от радости (просто негде было, а то бы непременно запрыгала).

— Привет! Как дела? — Я приветливо помахала ему рукой.

— Как долго ты собираешься там сидеть? — крикнул он.

— Готова спуститься сию минуту. Но меня очень заинтересовал один объект, который не виден с земли. Ты не поднимешься?

Алед стал что-то говорить, но моя «возвышенность» не позволила насладиться тонкостью его речи. До меня лишь долетали отдельные слова да обрывки фраз.

— ...дура ...на мою голову... и что ее туда понесло... какая-то... — и тому подобное.

Когда он закончил свой длинный и эмоционально насыщенный монолог, то поднял голову и крикнул почти в приказном порядке:

— Спускайся!

— Ни за что. Очень хочу посмотреть на твои задатки скалолаза. Неужели ты не сумеешь сюда забраться так же легко, как я? Что, слабо?

На этот раз его речь была еще более эмоциональной, однако очень короткой. После ее произнесения он полез ко мне на дерево, явно намереваясь сбросить меня отсюда, как только доберется на расстояние вытянутой руки. Я скромно сидела на своей ветке, наблюдая сверху за его потугами, отметив про себя, что лазанье по деревьям не являлось его коньком.

Алед лез медленно (не то что я — взлетела за пару секунд), поэтому лицезреть это действо мне быстро надоело, и я отвлеклась на прекрасную картину: солнце будто село на вершину горы на горизонте, словно примеряя ее в виде наряда. Но насладиться в полной мере прекрасным пейзажем мне не позволили. К реальности вернула рука, резко схватившая меня за лодыжку...

Я вздрогнула и недовольно воззрилась на ее обладателя.

— Я сейчас тебя сброшу и тем самым избавлюсь от головной боли, а всем скажу, что ты сама упала.

— Ну-ну. «Ты пошто меня не любишь?» Я к нему всей душой, можно сказать. Вот позвала посмотреть на чудесный закат...

— Надеюсь, это не единственная причина, по которой ты заставила меня сюда лезть?!!

Моя нога плавно взяла крен по направлению к земле.

— Нет, конечно, нет! — поторопилась заверить я. — Хотела поинтересоваться, что там за красивая гора? — Вторая нога «пожелала» не бросить первую в беде и быть рядом. Мне пришлось крепко ухватиться за соседнюю ветку.

— Все. Сдаюсь! При моем спасительном бегстве от мохнатой хрюши, — я коротко описала внешний вид моего гонителя, — я по неосторожности зацепилась за ветку, поэтому никак не могу слезть.

Алед вздохнул с небольшим облегчением и отпустил мои ноги. Затем быстро ликвидировал источник моего пленения, и мы начали спускаться.

— Все это интересно, но в наших лесах не водится ничего подобного, — задумчиво проговорил он, медленно сокращая расстояние до земли.

— Но я видела его собственными глазами!

— Может, ты просто испугалась, — пожал он плечами и продолжил спуск.

Мы уже спустились больше, чем наполовину, когда я, возмущенная столь явным недоверием, запоздало спохватилась:

— И вообще, что значит «просто испугалась»?

Алед что-то проворчал и ...

Договорить я не успела, так как чуть не подлетела от новой звуковой волны — где-то рядом с нами снова закричала все та же гарпия. Причем если первый раз она кричала громко, то сейчас на одной высокой ноте и просто дико! Мой спаситель как-то резко вскинул руки и стал медленно заваливаться на спину, очень правдоподобно изображая падение.

— Алед, ты что? — испугалась я. — Что за шутки?

— Я падаю! — тихо сказал он и продолжил заваливаться.

В полной панике я изогнулась всем телом и одной рукой схватилась за ветку, а второй за его руку. Его падение сразу остановилось. К великому сожалению, дереву, очевидно, наскучило наше общество, и ветка, на которой мы практически висели, неожиданно хрустнула и сломалась. Не стоит и говорить о том, что полетели к матушке-земле мы оба: я — с дикими воплями, а Алед — молча.

Как ни странно, падение пришлось не на слежавшийся твердый дерн, а на мягкую вскопанную землю. Это — хорошо. Только попали мы в некое подземелье, где было довольно темно. Не успела я очухаться и посмотреть на спасительное отверстие сверху, как оно исчезло, сразу же погрузив нас во мрак. Это — плохо.

— Вопрос на засыпку, — проговорила я во тьму. — Мы где?

— Мне это интересно не меньше тебя, — отозвался голос рядом.

И только я заготовила еще парочку вопросов, как почувствовала, что следопыт привстал и чем-то занялся.

— Что делаешь? Помочь? — спросила я, желая поскорее выбраться из этого неуютного места. Здесь пахло сырой землей и чем-то тухлым.

— Да, присоединяйся. Я ощупываю стены по периметру, чтобы понять, как отсюда выбираться.

— Ага! — обрадовалась я и приступила к веселенькой работенке под названием «вытяни руки и пощупай стенку».

Ямка, к слову, оказалась не маленькой. Но уже через несколько минут я с сопутствующим звуком «Ой!» полетела вперед, явно «увеличивая» в размере наш склеп.

— Что нашла? — тут же раздался голос Аледа.

Я сперва выплюнула всю грязь, которой меня щедро наградило падение, и только потом ответила:

— Тут углубление!

— Стой, где стоишь, и чего-нибудь говори, а я сориентируюсь на голос.

Я пожала плечами и начала цитировать один из немногих стишков школьной программы, который сохранился в моей памяти:

Когда я уже дошла до «избушки на курьих ножках», в меня неожиданно (хоть я была к этому готова) влетел товарищ по несчастью.

— Ты меня напугал! — чуть не заорала я. Ответа не последовало. Меня коснулась чья-то шерсть. Что бы вы сделали на моем месте? Совершенно верно — я дико заорала.

Не знаю, то ли я вошла во вкус, то ли просто остановиться не могла, но мой крик закончился не по доброй воле — мне заткнули рот ладошкой.

— Ты меня оглушила, — проговорил голос Аледа у меня над ухом. — Что ты так орешь? Успокоилась?

Я быстро-быстро закивала, и мой рот выпустили на свободу.

— Кто это был? — сразу попыталась выяснить я.

— Где? — немного опешил следопыт, но почти сразу я услышала его «А!». — Вот это? — спросил он, и по моей руке вновь пробежался мех. Я импульсивно отдернула руку.

— Да, это. — И утвердительно кивнула, хотя в темноте это было ни к чему.

— Это мое украшение на поясе, — хихикнул он.

— Надо более осмотрительно выбирать аксессуары одежды, когда идешь на встречу с девушкой! — с вызовом воскликнула я, на что тут же услышала глубокий вздох.

— Это, судя по всему, какой-то подземный тоннель, — послышалось чуть позднее. — Давай руку, и пойдем, поищем выход.

Я пошарила в темноте, схватила его руку, и мы медленно зашагали вглубь. Через пару минут вокруг как будто посветлело. Это я отметила, когда впереди меня шагала уже не темнота, а вполне различимый силуэт. Быстро пробежав глазами по сторонам и взглянув в надежде наверх, я лишь смогла удивленно пожать плечами. Нигде никакого источника света не было видно. Вновь оглянувшись назад, я вдруг поняла, что мне страшно.

— Алед, — начала я вполголоса, — помнишь, я тебе рассказывала про мишку-хряка, загнавшего меня на то дерево, с которого мы так живописно упали? — Получив в ответ утвердительное «угу», я продолжила: — Ты еще сказал, что это плод моего воображения? — Снова послышалось «угу». — Так вот, этот самый плод воображения, похоже, хочет сейчас на нас напасть!

Мой проводник резко остановился и с удивлением уставился сперва на меня, а потом в то место, куда указывал мой дрожащий перст. Там, в нескольких метрах стояло это чудовище, грозно сопело и рыло копытом землю. Сперва дух охотника и простое любопытство возобладали в Аледе, и он стал удивленно рассматривать нового зверя, но уже в следующую секунду, когда хряк понесся на нас, мой спутник дернул меня за руку.

— Бежим! — крикнул он, и мы быстро-быстро побежали в противоположном направлении. Нет, вот интересно, что у меня сегодня по гороскопу — День физкультурника?

Когда моя дыхалка стала медленно угасать, а в бок впилось множество противных иголочек, я позволила себе оглянуться. Позади нас никого не было!

— Алед, стой, — прохрипела я и бессильно повисла у него на руке. Скоростной забег закончился.

— Ты что? — удивился он, при этом смотря не на меня, а в глубь тоннеля.

— Его нет, — снова выдавила я из себя фразу. Следопыт быстро упал на землю и приложил к ней ухо.

— Он исчез, — сказал он удивленно и немного разочарованно. Выглядел и говорил он сейчас так, будто и не было этой выматывающей пробежки. Он был свеж, как огурчик!

— Зверь устал и решил отдохнуть или просто потерял к нам интерес, — проговорила я вернувшимся голосом.

— Странно... — задумчиво произнес Алед, все еще глядя в коридор.

— Вот что действительно странно, — продолжила я, — это то, что ты охотник, а не только не знаешь этого зверька, но еще и не захотел его поймать! — На «охотника» мое выступление не произвело никакого эффекта.

— Ты видела его глаза? — неожиданно спросил он.

— Нет, я как-то больше на его клыки и копыта смотрела.

— Понимаешь, — снова начал он, — я охочусь в этих лесах с пятилетнего возраста, но до сих пор не видел ничего подобного... Хотя...

— Лично я за то, чтобы больше его и не видеть! — заявила я и встала, намекая на продолжение нашего шествия. — Что — хотя?

— Он чем-то напоминает того зверя...

— Черныша? Не-е-ет. Это точно не он.

Алед еще постоял истуканом некоторое время, а потом резко двинулся вперед. Я послушно, словно маленький ребенок, шла за ним. Так мы спокойно прошли не более десяти метров. Неожиданно над нашими головами пролетело что-то огромное и издало до боли знакомое завывание, принадлежащее той «гарпии». Мы быстро присели, и Алед очень внимательно посмотрел вслед этой летяге.

— Что это было? — задал он глупый вопрос.

— Не знаю. Это же ты у нас тут с пяти лет охотой занимаешься, — съязвила я, тоже не представляя, что за фигня пролетела над нами, и поэтому снова испугавшись. Алед ничего не ответил. — Похоже, мы попали в какой-то подземный тоннель чудовищ. Представляешь, когда мы дойдем до конца, увидим ихнего главного и самого страшного... — Я содрогнулась.

— Не придумывай, — послышалось неуверенное. — Ничего подобного у нас на материке нет.

— Ага! В мишко-хряка ты тоже сперва не верил! — вставила я и, дернув его за руку, двинулась дальше.

Мы успели прошагать еще метров двадцать, когда я почувствовала остановку. Алед снова изображал статую.

— Что опять не так? — спросила я и тут же поняла причину его остановки.

Сейчас мы стояли под огромным звездным небом, а сам тоннель куда-то пропал.

— Может, мы свернули не туда? — забеспокоилась я, оглядываясь назад, но и там тоже было только ночное небо и звезды.

Алед не счел нужным отвечать. Он осторожно потопал ногой по предполагаемому полу, потом вытянул руки и сделал шаг в сторону, затем все повторил, но уже с другой стороны.

— Мы по-прежнему в этом тоннеле, — начал он, задумчиво глядя вокруг, — но только вот это, — он обвел рукой полукруг, — словно кто-то придумал такое развлечение. — «Охотник» замолчал не в силах описать увиденное.

— А кто мог такое придумать? — спросила я в надежде, что уж кому-кому, а ему должно быть известно об этих местах все.

— Не знаю. Могу только сказать, что это точно не я. У меня не такое богатое воображение, — ответил он.

— Что-что ты сказал? Воображение? — У меня в голове закрутились колесики. — Ты что-то говорил про глаза того зверя, от которого мы улепетывали. Что там у него с глазами не так?

— Они как-то ему не подходили, что ли, — засомневался Алед. — Огромные, ярко-желтые с вертикальными зрачками, как у того зверя.

— Что-то мне это напоминает! — Потерев виски, я села на корточки. — Киса-киса, — немало удивила я своим поведением проводника. — Кис-кис-кис.

Небо вокруг нас стало расплываться, а потом и вовсе исчезло. Стены тоннеля тоже пошли ходуном, и через пару минут наши удивленные глаза взирали друг на друга и на округу. Мы стояли в небольшом овраге, все под тем же деревом, с которого падали, на твердой земле. ОБОЖАЮ стоять на твердой земле! Это просто замечательное чувство — стоять на твердой земле!

— Что это было? — ошалело спросил Алед.

— Виртуальная реальность, — прокомментировала я последние события и стала оглядываться в поисках их транслятора. Это было не сложно: большие желтые глаза внимательно смотрели на меня с края оврага.

— Кис-кис-кис, — повторила я, стараясь приблизиться к обладателю глаз.

— Что ты делаешь? — раздался приглушенный голос за спиной.

— Пытаюсь поймать Черныша, — тихо бросила я, — можешь помочь.

Но это было моей ошибкой. Если сперва черная точка с глазами сидела неподвижно, то после того, как к ней двинулся Алед, она быстро взглянула в его сторону и тут же скрылась в начинающих сгущаться сумерках. Я позволила себе немного выругаться, а потом предложила своему спутнику поскорее вернуться к месту ночлега:

— Рижни, наверное, уже начала волноваться, а наша пища остывать... Поймаю Черныша завтра. Во всяком случае, теперь я точно знаю, что он где-то рядом! Увеличиваться до очень больших размеров он, похоже, не может — заряд воображения иссякает, — у местного населения оно довольно скудное. Надеюсь на это...

— Так это и есть твой любимец? — перебил мои мысли Алед-Ватсон. — Это все он один вытворял и во всех этих зверей перевоплощался?

— Да. Черныш собственной персоной.

— Неудивительно, что ты не смогла его описать! Давай быстрее поймаем этого красавца, и ты его увезешь куда подальше!

— Полностью с тобой согласна.

На поляну мы вернулись уже затемно. Алед хотел мне что-то сказать, а потом махнул рукой и принялся устраиваться на ночлег. К моему немалому удивлению, Рижни уже спокойненько спала и никоим образом не собиралась просыпаться.

— Алед! — окликнула я. — Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, — его усталый взгляд уперся в меня, — все-таки что это была за гора, на которую я вынужденно смотрела с дерева столько времени?!

— Каракава, — ответила уже темнота.

Поняв, что кормить меня в такое время никто не собирается, я приняла единственно правильное решение — отправилась спать.

Гневно урчащий желудок поднял меня раньше солнца, и я попыталась занять себя разной ерундой, чтоб скоротать время до завтрака. Поэтому пробуждение Рижни было встречено мной чуть ли не с объятиями. Под ее умелым руководством мы в самые короткие сроки смастерили нечто съедобное и, быстро покончив с завтраком, отправились дальше. Алед внимательно осмотрел окрестности и сообщил, что Мигаж снова вернулся ко второму селению, поэтому наш курс не меняется — мы идем туда. Туда так туда. Ярко светило солнышко, периодически ныряя за белоснежные облака, и ночная встреча с Мигажем казалась чем-то далеким, нереальным. Ладно еще держать одного человека под воздействием гипноза, но чтоб сразу двоих! А эта киска опаснее, чем хотелось бы надеяться...

Опасный участок, обещанный Аледом, выглядел как поле битвы двух великанов. Причем вокруг этого «поля» все было прекрасно — травка, деревья, ручейки... Создавалось впечатление, что парочка переростков спустилась с неба, желая поделить между собой эту территорию. Вдоволь померившись силой и затем утратив к этому делу первоначальный интерес, они таким же образом покинули местность, а вот порядок навести забыли. Все вокруг было завалено огромными камнями, само поле пересекало несколько глубоких расщелин, а небольшое количество зелени, приютившейся здесь, создавало еще более гнетущее впечатление.

— А почему мы не пошли лесной дорогой? — спросила Рижни, вдоволь насытившись неприятным пейзажем.

— Потому что эта дорога раза в два, а с вами, пожалуй, и в три короче. К тому же по соседней пошел ее любимец, — кивок в мою сторону, — чем-то не понравилась ему эта «тропка». Так что мы его быстро догоним, а может, и обгоним.

— Но там же живет Кулисер! — выпучила она глаза.

— Это сказка. Здесь никого нет. Я всегда хожу этой дорогой, — отрезал наш следопыт, но Рижни почему-то побледнела.

— Не хотите уточнить для несведущих, КТО здесь живет-не-живет? — встряла я.

— Кулисер. Огромное чудовище, которое, беснуясь, разбило гору и теперь живет на ее месте, так как дух горы в отместку не выпускает чудовище за свои пределы, — коротенько поведал Алед. — Надеюсь, ты-то в это не веришь? — тут же посмотрел он мне в глаза.

— Ну, как тебе сказать... — засомневалась я, оглядывая развалины горы. — А каких размеров это предполагаемое чудовище?

— Говорю же, его никто никогда не видел!

— Конечно, не видел. Все, кто его видел, исчезли, точнее их съели! — еще больше занервничала Рижни. — Вспомни, сколько народу здесь пропадало.

— Если бы они были немного осторожнее... Скорее всего просто свалились в одну из расщелин!

— А зверек Лисицы почему обошел эту местность стороной?!

— А я почем знаю? Зверек... Может, у него лапы не приспособлены по камням ходить?!

— А мы, значит, приспособлены!

— Знаешь, тебя никто не заставлял...

— Слушайте, слушайте, давайте уже пойдем, а то наводим тут жути. В любом случае, нас трое, и пока этот Кулисер будет харчить одного, остальные смогут убежать, — прервала я их споры, своеобразно «успокаивая».

Парочка посмотрела на меня как на идиотку, но спор прекратила, и мы стали гуськом спускаться вниз.

Честно сказать, в моей душе были противоречивые мысли. С одной стороны, я надеялась, что чудовища не существует, а с другой — очень хотелось на него посмотреть, ведь разбить такую гору мог разве что гигант какой!

Спуск прошел спокойно, что можно сказать и про последующую треть пути. Я полагаю, что и остаток мы преодолели бы так же тихо и мирно, если бы не Рижни. На привале ей вдруг показалось, что она на что-то села. Привстав с камня и внимательно изучив место сидения, она вдруг дико завизжала на одной ноте, указывая пальцем в сторону. Подскочив к ней и приглядевшись в указанном направлении, мы только через пару минут поняли причину ее визга. Мне тоже захотелось принять участие в ее арии, но появившийся в горле ком напрочь заблокировал все потуги. Алед же просто остолбенел.

Прямо перед нами вместо двух невысоких камней, на которых сидела Рижни, сейчас находилось два огромных прищуренных глаза! И если я правильно понимала, то мы стояли на морде хозяина глаз! Согласитесь, немного шокирующее открытие.

— Одно хорошо, — смогла произнести я, визжать уже как-то было немного поздно, — пока мы стоим у него на носу, оно не сможет нас съесть.

Рижни перестала голосить, Алед ожил, а под нами что-то зашевелилось.

— Никто вас есть и не собирается, — послышался чей-то недовольный голос, по нашему разумению, того, на ком мы сейчас стояли.

— А вы кто? — спросила я, уже достаточно придя в себя. Судя по всему, страх на любопытство поменяла не только я. Алед уже внимательно рассматривал округу.

— Кулиса. Я здесь живу. Никого не ем. Камень проглочу и перерабатываю его несколько лет.

— А вы кто? Кто именно? — тупо повторила я, с трудом удерживая равновесие, чтобы от движения под ногами не упасть.

— Тулисерия я. Если ты об этом. Каменный дрокс.

— Дрокс?!! — У меня чуть глаза из орбит не вылезли. — Это та маленькая ящерка, живущая на болотах Зубара? — Я осмотрелась, прикидывая размеры ЭТОЙ ящерки.

— Ну, извините, подросла... — В голосе рептилии послышалась обида. — Меня когда сюда перебросили, то я камень попробовала, а он... вы не поверите... — Нас очень сильно тряхануло...

— Верим, верим, — поспешила ее успокоить Рижни.

— Они здесь такие мягкие и вкусные! Ну, я и... выросла.

— Ничего себе... — Я представила, как она растет... — Не смогла, значит, вовремя остановиться и наелась здешних каменных деликатесов. Да уж, без силы воли фигуру можно потерять очень быстро. А говорить тебя кто научил?

— Само как-то вышло. Хотя пообщаться здесь не с кем. Если с кем заговариваю, то он либо дико разорется, как сейчас, — глаз Кулисы стрельнул в сторону Рижни, — либо начинает бросаться чем-нибудь и убегает. Домой хочется...

— Что же тебе мешает? Ты же должна уметь плавать!

— Но если я поползу к морю, то сколько всего снесу здесь, страшно подумать!

— Ну-ка встань, — неожиданно заговорил Алед, обращаясь к «ящерке».

Все вокруг нас заходило ходуном.

— Подожди! Дай мы сначала с тебя слезем, — взвизгнула Рижни.

Почувствовав, что морда дрокса снова легла на землю, мы быстро съехали вниз и, отбежав на приличное расстояние, замахали руками. Самое удивительное, что даже зная о том, что перед нами лежит огромное существо, мы его абсолютно не видели — все как будто слилось. Неожиданно камни зашевелились и начали расти. Они росли, подымались, пока не превратились в огромную гору, смутно напоминающую ящерицу. Эта громадина нависла над землей на четырех столбах-лапах.

— Ну и?.. — послышалось сверху.

— Если тебе не ползти, а шагать, то ущерб от тебя будет минимальный, — что есть силы закричал Алед. — Ты можешь в любое время отправиться к морю!

— И сейчас? — Два огромных глаза, заслонив солнце, уставились на нас.

— Вообще-то хорошо бы народ предупредить, — вполголоса проговорил следопыт. — Хотя чем скорее оно уйдет... — И уже перейдя на крик, добавил: — Да! Можешь идти сейчас.

Огромная каменная глыба потопталась немного на месте, меняя направление, и совсем не медленно, как предполагалось, двинулась в сторону леса. Несколько секунд — и она исчезла из виду.

— Оно было или мне привиделось? — на всякий случай решила уточнить я. Алед посмотрел на меня, прищурился и пожал плечами.

— Не уверен, — проговорил он.

— А я уверена! — заявила Рижни и села на камень. Пару секунд она изображала пантомиму «Не понял», а потом резко вскочила и завизжала, указывая рукой на то место, где только что сидела. На камне оказалась маленькая ящерка фиолетового цвета, которая недовольно хлопала глазами. Еще мгновение она изучала нашу компанию, а потом быстро сползла с камня и скрылась в траве.

— Новая жительница местных развалин, — усмехнулась я.

— Ага. Явилась на откорм, — поддержал меня Алед.

— Ха-ха-ха, — прокомментировала наши заявления Рижни. Поправив юбку, она вздернула вверх подбородок и зашагала в сторону леса.

Остаток пути мы проделали без приключений, поэтому в селение жениха Рижни прибыли около обеда. Девушка тут же отправилась по своим амурным делам, пообещав раздобыть нам обед, а Алед пошел узнать какие-нибудь новости про разыскиваемого зверька.

Рижни вернулась первой. Увидев, сколько всего съестного у нее в руках, я впала в легкую эйфорию, но было достаточно одного взгляда на саму добытчицу, чтобы понять, что ей уж точно не до радости.

Немного поколебавшись между едой и желанием узнать, что так огорчило мою «кормилицу», я выбрала еду, разумно рассудив: если Рижни захочет, то сама мне обо всем расскажет. Но мои блюда опустели, а она по-прежнему сидела с понурой головой и ДАЖЕ ничего не съела!

— Ты не хочешь сказать, что испортило тебе настроение?

Рижни посмотрела на меня и разразилась слезами. Когда мне наконец удалось ее успокоить, мне было известно только одно: ее бросил жених — увели.

— Конечно, — всхлип, — он же сын вождя-я-а, — всхлип, — и ему положено выбирать самую-самую-ю. А Зисли отец недавно бусы подарил, и одежда у нее крас-сивая-я! — минута горьких слез. — А я?! У меня родителей нет, живу у тети. Разве я пара для сына Шуга?!! — поток слез. М-дя...

— Ты собралась меня залить слезами, а даже не поинтересовалась, умею ли я плавать, — ввинтила я между завываниями. Стали слезы утихать и совсем утихли... — Если я правильно поняла, то любит он тебя, но положение обязывает?! Так? — кивок. — Ты уверена? — новый кивок. — В таком случае, у нас с тобой на руках все козыри! — внимательный осмотр моих рук. — Если у вас здесь судят по одежке, то могу тебя уверить, что скоро ты станешь самой завидной невестой не только в этой деревне, но и на всем этом материке! — Рижни замерла, опасаясь, видно, что мое обещание может исчезнуть. — Так... — Я ненадолго задумалась. — Обувь шить умеешь?

— Да. Вот, — она вытянула вперед ногу в кожаной шлепке, — сама шила.

— Чудно. Тащи все, что тебе понадобится для пошива сапожек. — Она уставилась на меня, хлопая глазами. — Эй-эй! — Я помахала рукой перед ее лицом и пощелкала пальцами. Рижни вскочила на ноги и вылетела из нашего гостевого домика. Но вскоре вернулась и забрала посуду.

— Итак, приступим. — Я достала свой дорожный набор швейных принадлежностей. Мое платье «пожертвовало» по такому случаю блестящий пояс и второй волан, — из этого получились превосходная юбка и майка-топик. Прибежала запыхавшаяся Рижни. Ей я сунула в руки (резко прервав попытку отказа) захваченную с собой кожу Фильды и поручила заняться пошивом обуви, кратко объяснив при этом, что же я хочу увидеть в итоге. Работа закипела.

Из своей заначки я достала пару переливающихся бус. Одни повесила на шею Рижни, вторые, под недоуменный возглас будущей невесты сына вождя, были мной разорваны, а отдельными бусинками я расшила юбку. Уйдя с головой в творчество, мы отвлекались лишь дважды. Первый раз, когда к нам заглянул Алед и поинтересовался, что мы тут делаем.

— Плюшками балуемся, — не глядя на него, проговорила я, а Рижни только что-то промычала, в очередной раз уколов себе палец. Алед засомневался в правдивости ответа, поэтому я добавила, улыбнувшись ему во весь рот:

— Не хочешь назначить меня любимой женой? — Алед передернулся, и его как ветром сдуло.

Второй раз — когда я напомнила увлеченной Рижни, что не нарядами едиными жив человек, и пора бы уже повторную трапезу организовать. Больше нас никто и ничто не отвлекало, и мы быстро закончили свой титанический труд.

К вечеру Рижни в новом одеянии выглядела как королева (по местным меркам), а мой наряд из остатков былого платья можно было назвать только «а-ля папуас» — это был топик и короткая юбка. Рижни же в лучах заходящего солнца вся переливалась, как рождественская елка.

— Ну вот, а ты говорила «не пара»! — Она оглядела себя в очередной раз и просияла. — Иди, но не забывай, что ты теперь — мисс Великолепие, поэтому и веди себя соответственно.

Рижни буквально вылетела на улицу, но затем остановилась, приосанилась и гордо поплыла от нашего домика к центру деревни.

За ужином (к моей великой радости, он все же состоялся вопреки моим опасениям, что Рижни в новом статусе просто про него забудет) я слушала заливающуюся радостью речь мисс Великолепие о произведенном ею эффекте. Там было и о множестве завистливых взглядов женской стороны населения, и о не меньшем количестве восхищенных мужского, и (самое главное) ее жених теперь буквально ходил за ней по пятам, а сейчас (тсс!) стоит здесь, у порога, и ждет, чтобы проводить до своего дома, где ей выделена отдельна комната. Я молча кивала, искренне радуясь нашей победе. Никто, собственно, и не сомневался...

Утром я побыла еще какое-то время в роли примерной гостьи, слушая «как она...», «ну а он...», «тогда мы...», ожидая Аледа (он проверял точность нахождения нашей киски), но при этом меня начали медленно одолевать сомнения — сможем ли мы снова найти Черныша? Чтобы избавиться от лишнего груза и идти налегке (по словам Аледа, нам предстоял «тот еще путь»), оставшиеся броши, заколки и прочую мелочевку я раздала местным молодкам просто так. Было смешно наблюдать, как они подкарауливали меня, а затем «случайно» выходили навстречу. А перед самым нашим уходом Рижни, чуть не визжа от радости, сообщила о предстоящей свадьбе и о том, что от нас ожидают непременного присутствия на ней. Мне срочно требовалось отдохнуть от этого «отдыха», но Алед куда-то подевался.

Наконец, когда мое терпение начинало уже лопаться, явился мой следопыт.

— У меня плохая новость и плохая новость, — начал он.

— Хорошо, начинай с плохой, — с готовностью откликнулась я.

— Твой любимец сейчас находится где-то между горами и деревней, то есть точного его местоположения никто не знает.

— А вторая новость?

— Исходя из всего вышесказанного, мне придется провести с тобой еще не один день, — вздохнул он и вышел. — Завтра вечером пойдем, — услышала я уже снаружи.

Вот так-так. Значит, ему мое общество не нравится! Ну и ладно, обойдемся без мистера зазнайки! Завтра утром отправлюсь на поиски Мигажа САМОСТОЯТЕЛЬНО! Я приступила к сборам.

На этот раз своей целью я наметила гору Каракаву, которая «звала» меня своими заснеженными вершинами в тот момент, когда я любовалась ими, «загорая» на дереве посреди леса. В конце концов, не буду же я прочесывать вдоль и поперек весь лес в поисках глазастого зверька!

Подготовилась я основательно, собрав все, что, по моему разумению, может набиться в рюкзачок. Вечером, попросив у Рижни добавки (надо же было запастись кой-каким провиантом), я тем самым вызвала ее неумело скрытое недоумение, — порции-то у меня были и так о-го-го! Можно было, конечно, пополнять свои продуктовые запасы незаметно, но я дотянула до последнего, и теперь у меня буквально все «кипело и булькало» в предвкушении предстоящей встряски. Поэтому промедление, как говорят, было смерти подобно.

Встала я раньше солнца. Оно еще только пускало в небо на разведку свои лучики, когда я уже осматривалась при выходе из домика. Там я оставила краткую записку, на случай если уж обо мне кто-то будет сильно волноваться. И не создавая лишнего шума, быстро покинула деревню. Мой путь лежал к подножию горы Каракава.

Каракава, я иду к тебе!

Когда я буквально врезалась в лес, мне пришлось вынуть припасенный заранее противокомариный плод и срочно им натереться, морща нос от противного запаха. Я уже подходила к местной реке, собираясь искать переправу, когда мой слух потревожил посторонний шум. Прислушавшись, я поняла, что это чьи-то шаги, направляющиеся в мою сторону или даже крадущиеся за мной. Я сразу прибавила ходу, надеясь оторваться от преследования и найти укрытие. Но вдруг совсем некстати я обо что-то больно запнулась, и тут же некая летучая дрянь, воспользовавшись моментом, укусила меня за лодыжку.

Шипя от боли, я села на корточки, чтобы потереть больное место, но неожиданно почувствовала, что меня подхватил какой-то воздушный вихрь и понес над лесом. В душе радостно екнуло — неужели муж соскучился и прилетел меня навестить?! Я оглянулась и обнаружила себя на руках красно-коричневой и рогато-мускулистой свинки.

— Ты кто? — удивилась я.

— Я — демон!

— У! Клево!

Я поудобней устроилась у него на руках, посмотрела на пробегающие мимо деревья, прикинула, что маршрут полета совпадает с моим запланированным...

— А каким ветром тебя сюда занесло?

— Я что, блин, похож на эту кралю — Мэри Поппинс?! Ветром занесло!.. Придумала же. Сам прилетел. Сказано же, я — демон!

— Кого-то ты мне все же напоминаешь...

— Ага, еще скажи, что я похож на твоего бывшего мужа, который скрывается уже несколько лет и не желает платить алименты твоим десятерым деткам! Повторяю по буквам — ДЕМОН я!!!

— А я тогда — Красная Шапочка. Очень приятно.

Пару минут мы летели молча. Я все прикидывала, как бы уговорить его подбросить меня непосредственно до Каракавы, но вдруг решила спросить:

— Слушай, а ты случайно не видел в лесу черную киску?

— Это ту, за которой ты по лесу гоняешься? — усмехнулся рогатенький.

— Ты знаешь? Где Мигаж?

— Так я тебе и сдал нашего братка.

— Ты его своей чрезмерной заботой того... это... Короче, если я его не поймаю, он скоро дуба даст!

— Так я тебе и поверил! — захохотал он и взял такой вираж, что у меня дух захватило.

— Сама найду, — проворчала я. — Куда летим?

— На водно-оздоровительные процедуры.

— А-а. Тогда что так медленно?!

Несмотря на то что демон летел быстро и ландшафт буквально мелькал под нами, ветер плохо меня обдувал, и мне было почему-то душно. И причиной этому был сам демон, от которого исходил нестерпимый жар. Летели мы относительно недолго. Около скал, к которым я и направлялась утром, демон начал резкое снижение и, проскользнув в какую-то щель между ними, начал движение вниз. Наконец, когда мое терпение подходило к концу и я уже было хотела плюнуть на водные процедуры, мы резко остановились. Демон аккуратно, словно хрустальную вазу, опустил меня на пол.

Мы стояли в большом помещении, выстланном кафельной плиткой мрачной расцветки. Стены помещения либо были отделаны в том же стиле, либо просто казались каменными стенами огромной пещеры. Было как-то пусто — ни народу, идущего на процедуры или с них, ни обслуживающего персонала. Хотя зал имел несколько стеклянных тонированных перегородок, за которые мой взгляд проникнуть не мог. Прямо передо мной стоял огромный металлический сосуд, сильно напоминающий туристический котелок, под ним горел яркий огонь. Становилось все жарче.

— Это еще что?! — указала я на огонь после беглого осмотра помещения.

— Но вы же не хотите оказаться в холодной воде? — удивился демон, переходя на «вы». Вероятно, здешние должностные инструкции требовали уважительного отношения к клиенту и панибратство серьезно каралось начальством. — Это неприятно и чревато простудными заболеваниями!

Я пожала плечами. Мне было хорошо известно, что любые механические и тем более электрические приборы в этих мирах просто не работали. Раздевшись, я взобралась по изящной кованой лестнице и потрогала ногой воду, сразу отпрыгнув.

— Это кипяток! — возмутилась я. — Уж не сварить ли вы меня хотите?!

— Ну что вы! Помните в «Коньке-Горбунке»? — Демон разве что не кричал от негодования из-за моего подобного предположения. — Горячая вода выводит шлаки, нормализует обмен веществ и оказывает другое благотворное влияние на организм!

Я с сомнением посмотрела на него, немного поразмышляла, но в воду все же полезла. Меня сразу обдало сильным жаром, особенно ноги (они теперь были ближе к огню, ведь так?). Тут откуда-то появился ужасный запах. Я зажимала нос, закрывала рот, но эта вонь буквально окружила меня со всех сторон! В конце концов, вода в моем «процедурном» сосуде внезапно стала ледяная, — я сразу застучала зубами.

— Эй, му-муж непокорной жены, немедленно ид-ди сюда и объясни, что вы здесь вы-вытворяете! Я сейчас здесь в за-замороженного мамонта превращусь! — закричала я, борясь с клацаньем зубов.

Появился демон и с умным видом профессора стал объяснять «нерадивой студентке»:

— Что вы возмущаетесь? Все по плану! Сейчас студеною водой мы регенерируем клетки вашей кожи, сужаем поры и возвращаем...

— Ма-мать твою, не-немедленно включай отопление! — потребовала я, для убедительности стукнув кулаком по воде и тем самым вызвав фонтан брызг, которые с готовностью полетели на физиономию здешнего «медперсонала», стоящего сейчас передо мной.

— Ну, знаете ли! — возмутился демон, отряхивая большие капли воды со своей униформы. — У нас не шарашкина контора, а уважаемое учреждение! Не нравится, будьте любезны, — он вытянул руку вверх, — покиньте его пределы.

Он еще раз негодующе махнул рукой и топнул ногой (или копытом?). Меня сильно тряхнуло, потянуло верх, и я тут же оказалась на слепящем свете. Плотно сомкнув глаза, я дала им пару секунд привыкнуть к этой иллюминации, а затем осторожно, по одной ресничке, стала открывать, давая зрачкам понемногу привыкнуть к светотеррору. Когда мне это наконец-то удалось, первое, что я увидела перед собой, было встревоженное лицо Рижни, низко склонившейся надо мной. Обежав взглядом помещение, я поняла, что лежу в своей гостевой хижине, у моей кровати находится Рижни, а у изголовья — пожилая женщина с котелком какого-то отвратительно пахнущего варева. Яркий свет падал из открытой настежь двери.

— Всем привет! По какому поводу собрание? — подала я голос, который по задумке должен был прозвучать жизнерадостно, но по какой-то причине все вышло совсем не так.

— Ты посмотри на нее! — Алед протискивался в двери с двумя ведрами воды. — Не успела прийти в себя, а уже опять готова совать свой неугомонный нос во все щели!

— А я что, была не в себе? — удивилась я, пытаясь приподнять от кровати свою чугунную голову.

— Ты, рыжая, попала в одну из ловушек и словила порцию яда. Мы тебя весь день откачиваем — то жар, то озноб сбиваем. Если бы не Рижни, которая за каким-то... — он брякнул ведра на пол, — побежала за тобой, вместо того, чтоб остановить, — осуждающий взгляд последовал в ее сторону, — и не найди мы тебя через пять минут, ты бы провалялась как минимум месяц, а потом сожгли бы тебя на вечернем костре под поминальную песенку. Так что тебе еще повезло. А я за тебя, между прочим, получил выговор от вождя: не объяснил, не показал, не уберег, — теперь подобного взгляда удостоилась я. — Общими усилиями тебя вытащили. Как с ребенком с тобой носимся, — добавил Алед уже вполголоса, разворачиваясь и выглядывая за дверь. — ...Очухалась, уже болтает без умолку! — крикнул он кому-то на улице.

Я вздохнула. Ну вот и оздоровительное учреждение «Демон и Ко»... Села и почувствовала тяжесть в правой ноге. Она была похожа на полешко — черное, прямое и тяжелое.

— Нога жить будет? — обратилась я к своим лекарям.

Рижни открыла было рот, но Алед ее опередил:

— Будет как новенькая. Парочку дней похромаешь. Я хоть отдохну от постоянной беготни за тобой, займусь спокойно своими делами. — И он вышел на улицу.

Сразу за ним, еще раз осмотрев мою ногу, ушла и женщина. Котелок с варевом она забрала с собой, поэтому в домике сразу стало немного легче дышать.

— И почему он со мной носится? Ему что, больше всех надо? — посмотрев на Рижни, посетовала я на то, что причиняю Аледу неприятности.

— Просто у нас так заведено. Когда стали появляться люди из ниоткуда, многие из них, пытаясь выбраться, погибали. Поэтому и появилось правило: если ты находишь человека, тебе и присматривать, чтобы с ним ничего плохого не случилось. То есть Алед теперь за тебя отвечает. Тебе повезло — он отличный охотник и лучший следопыт! И еще, — уже вполголоса добавила она, — Алед сейчас один из самых завидных женихов.

— Хорошо, я приму это на заметку, — устало улыбнулась я и повалилась на кровать переваривать полученную информацию.

— Рижни, я бы сейчас быка съела. Принеси, пожалуйста, жертве охотничьего вероломства немного еды, — жалобно простонала я.

Она соскочила и, улыбнувшись, побежала добывать съестное. А ведь у нее завтра свадьба, выкинула наружу информацию моя память. Ей бы сейчас готовиться к празднику, а она вынуждена сидеть около меня. Должно ли мне быть стыдно? Моя совесть спокойно отдыхала где-то в глубинах и никоим образом меня не беспокоила. Значит — не должно.

Раз уж мне суждено присутствовать на свадьбе, то нужно озаботиться подарком. Жаль, что тут поблизости нет пары-тройки магазинчиков. Я извлекла из тайника все свои оставшиеся сокровища и стала перебирать их, подыскивая необходимое. Увы, ничего свадебно-подарочного у меня не было. Стоя в растерянности над кучей нужных вещей, которые, когда потребовалось, оказались совсем не теми, я услышала, что возвращается будущая невеста. Собирать все это имущество было некогда, поэтому я просто накрыла его своим походным пледом.

Рижни подождала, пока мои тарелки опустеют, быстро собрала посуду и, повторив приглашение, скоренько убежала. Я с трудом встала из-за стола и хромая подошла к кровати. И тут на меня снизошло прозрение — я поняла, что лучшего подарка мне и не придумать. Аккуратно свернула свой любимый пледик, насыпала сверху на него самоцветов и все это перевязала остатками тряпок от платья, таким образом, закончив все важные дела на этот день.

Новый день меня встретил ноющей болью в ноге и необходимостью самой искать себе завтрак — все готовились к свадьбе, и жалеть меня было некому. Один раз только ко мне заглянул Алед, посмотреть, не придумала ли я еще чего. Моя совесть в этот момент как раз появилась на поверхности, поэтому я извинилась перед ним за доставленные хлопоты и в знак примирения вручила складной ножик с зажигалкой в придачу. И была прощена. Мое предложение чем-нибудь помочь было категорически отвергнуто, и теперь я без толку шаталась по деревне. Скучно.

Чтобы как-то успокоить и развеселить себя, я отправилась посмотреть на готовку свадебного ужина, с надеждой выступить там главным дегустатором. Но мои планы резко изменились, когда я увидела взволнованного вождя, отдающего какие-то указания. Интересно. Я направилась ему наперерез:

— Что случилось? Пожар? Наводнение? Цунами?

Он остановился, внимательно посмотрел на меня и только после этого ответил:

— Не знаю, что такое цунами, но у меня такое чувство, что оно как-то напоминает тебя. Как ты везде успеваешь, даже с больной ногой?! — Он помолчал еще немного, решая, стоит ли посвящать меня в новости. — На нашей земле появился нан.

— Здорово! Это такой клыкастый пушистик с Зубара?

— А ты знаешь мир Зубар? — тут же спросил абориген.

— Конечно, милый. Чай, не в деревне выросла. Мир Зубар — это один из миров, входящий... — начала я нудным голосом экскурсовода.

— Понятно, но об этом потом.

— Надеюсь, вы в курсе, что нана нельзя убить? — поинтересовалась я, немного надувшись, что мне не дали закончить свою лекцию. — А то будет обидно, если вы вдруг пальчик наколете об его клыки.

— Да, мы это знаем. Поэтому мы не будем с ним связываться, а просто исчезнем для него.

Говоря это, он махнул кому-то рукой, и сам направился в ту сторону. Обернувшись, я ахнула. Ничего себе дети природы! Там небольшая кучка аборигенов мужского пола налаживала и устанавливала несколько огромных тарелок, сделанных, как я поняла, из панцирей икров и отделанных чем-то серебристым. Если я что-то понимаю, то эти посудины должны были отразить все волны, а следовательно, и маяк нана. Вот же умельцы! Значит, нан просто пройдет мимо.

— А если нан пришел вступить с вами в братство? — подойдя к этим рукотворникам, попробовала я уменьшить их пыл.

— Жить с нами? Ты, наверное, плохо знаешь нанов! — ответил мне все тот же вожак и отвернулся.

А вежливости тебя не учили, знаток нанов. Будь ты неладен. Погуляв здесь денек и ничего не обнаружив, он отправится в другое место. Жаль, весточку домой отправить не выйдет. Но ладно, ничего не поделаешь, переживут и без моей весточки. А я еще погуляю по лесам, закончу изучение местной флоры и фауны, понаблюдаю за повадками этих «гомосапиенсов». В общем, проведу оставшееся время с толком. Иногда полезно позаниматься натуралистической деятельностью. К тому же Мигаж мной еще не пойман.

Нан прошел мимо, а у меня неожиданно появилась жуткая тоска по дому, по семье. Лазить по лесам я пока не могла, поэтому настрой мой был не самым хорошим. Свадьба мне настроения не прибавила, хотя мой подарок побил все остальные! Расчувствовавшись, я даже подарила Рижни свой серебряный браслетик с висюльками (рыбка, ракушка, ключик и т.п.), произнеся коротенькую речь на тему «передашь дочери, а она своей...». Невестка вождя чуть не прыгала от радости, тут же провозгласив меня своей старшей сестрой. Что ж, неплохо, значит, я теперь в родственниках у вождя! Потом был пир на весь мир и все такое...

Народ все еще веселился, а я отошла подальше и, заметив невдалеке костерок, направилась туда. Я села прямо у огня и стала наблюдать за танцующими языками пламени. Спать как-то не хотелось, а просто посидеть в тишине у костерка было самое то. Спокойно и тихо.

— Что не веселишься? — послышался голос за спиной.

Я невольно вздрогнула и обернулась, вглядываясь в темноту. Когда мои глаза перестроились, я увидела Аледа, сидящего недалеко от костра на небольшом бревне. Судя по всему, он там был еще до моего прихода.

— Грусть-тоска меня съедает... — ответила я.

— Что так?

— Да что-то дом вспомнился, семья. — Я помолчала. — А ты почему не веселишься?

— Нет настроения.

— Все ясно. Веселиться не хочешь. А мне сказали, что ты первый парень на деревне. В смысле, что завидный жених. — Я увидела пробежавшую хмурую усмешку на его лице. — Насколько мне известно, невесты у тебя тоже нет. Неужели ни одна девушка не вскружила тебе голову? — Несколько минут мы сидели тихо, вслушиваясь в звуки ночи.

— Почему, мне нравится одна девушка, — неожиданно сознался Алед.

— Правда?! А она тебе просто нравится или ты ее любишь?

— Это не имеет значения. — Какая-то тоска прозвучала в этом утверждении.

— Почему не имеет значения? — не сдавалась я.

— Мне нравится Тиша, — сказал он мне таким тоном, как будто этим мне все объяснил и мне стало все сразу понятно. Потом, сразу пожелав мне спокойной ночи, он ушел.

 

Глава 10

ДЕЛА АМУРНЫЕ

Утром первым делом (конечно, после завтрака) я пошастала по деревне, ненавязчиво выспрашивая и выискивая Тишу, — хотелось надеяться, что она проживает в этом селении. Мои надежды оправдались. Это оказалась статная, симпатичная девушка, которая почему-то не присутствовала на свадьбе. Да и сейчас она ходила опустив голову. Хотя громко сказано — «ходила»: она топталась возле своего дома, из которого ее периодически окрикивал старческий голос. Будущая невеста Аледа мне понравилась. Не знаю, что там с этой девушкой замутили, но раз она нравится моему спасителю, то... Не вставайте на моем пути, пути профессиональной свахи! Так у меня родилась идея, как себя развлечь, пока я вынуждена находиться в деревне, — причем сделать это даже с пользой.

Сначала я начала тактическую обработку единственного мне доступного и способного на авантюры (при моем влиянии, конечно) жителя этой деревни — Рижни. Свой разговор я начала издалека. Мы сидели на крылечке моего домика и смотрели на народ. Муж Рижни еще с утра ушел на охоту, и сейчас она была свободна.

— А что это за симпатичная девушка? — спросила я, как только необходимый объект появился в поле нашего зрения.

— Это? Тиша!

— А почему она такая понурая, да и на твоей свадьбе я ее не видела, — вела я свою линию.

— Ей отец не разрешает гулять. Говорит, мол, раз ты уже невеста, то сиди дома.

— Подожди, подожди. Как невеста? Чья?

— Да вон, Ригоря. — Она указала мне на несуразного парня глуповатой наружности.

— Как могла ТАКАЯ девушка согласиться стать невестой ЭТОГО парня?! — Это было даже не смешно.

— А ее согласия никто и не спрашивал. Отец велел. Ее все жалеют.

— У нее отец придурок или просто деспот?

— Да нет, он нормальный. Только этот Ригорь пару лет назад, Тиша еще подростком была, случайно спас ему жизнь. Ну и он, расчувствовавшись, в благодарность пообещал отдать за него свою дочь, как только та подрастет. Ригорю что, ему это даже на руку — за него никто добровольно идти не хочет, а тут повезло — такая красавица и умница. Да самое обидное знаешь в чем? — не на шутку разошлась Рижни. — Этот жених, — слово «жених» она произнесла, как нечто противное, — ее отца спасать и не собирался! Просто оказался в нужном месте и вовремя споткнулся, чтобы сбить с ног старика! Все это знают, но сделать ничего не могут.

— Жизнь бывает порой несправедлива. И мы должны стараться изменить ее течение в нужном нам направлении!

— Если бы это было легко... — проговорила Рижни.

— А почему ты думаешь, что это должно быть сложно? Вот ты же вышла замуж за сына вождя! А все могло бы быть по-другому... И вообще, неужели ты считаешь их хорошей парой? Этот оболтус, который сейчас ковыряет в носу, — мы дружно поморщились, — и Тиша.

— Нет. Конечно, нет.

— Значит, нужно женить ее на подходящем для нее парне!

— Ты, — Рижни перешла на «ты» сразу, как мы стали «сестрами», — думаешь, здесь можно что-то изменить?

— Я просто в этом уверена! Мы не просто отобьем ее у этого индивида, но и женим на самом завидном женихе деревни.

— На ком?

— Она нравится Аледу, — выдала я вполголоса тайну.

— Ох!

— Только об этом — тсс...

— Само собой!

— Значит, так. Расстроить эту помолвку могут только три человека, — начала я набрасывать план свадебной махинации, загибая пальцы: — Первый — это сам Ригорь. Но как я поняла, делать он этого не будет. Вторая Тиша. Только ее согласие, как и несогласие, никого не интересует. Следовательно, остается третий кандидат — отец Тиши, который, собственно, и заварил эту кашу. Из рассказанного тобой стало ясно, что просто так старик от своего слова не откажется. — Я посмотрела на Рижни, а та утвердительно закивала. — Поэтому, — продолжала я важным голосом лектора на профсоюзном собрании, — нам необходимо создать такую ситуацию, при которой данное Ригорю слово потеряет свою значимость!

— Какую ситуацию?

— Знаешь такую поговорку — «Клин клином выбивают»? — Моя слушательница отрицательно покачала головой. — Знай. Так вот, надо спасти жизнь отцу Тиши повторно!

— Как это?

— Просто. Все очень просто. Сами создадим аварийную ситуацию, и сами же устроим ему спасение жизни. Вот и все. — Рижни благоразумно молчала. — Значит, теперь мы будем заниматься добрым делом — поможем Аледу случайно спасти жизнь отцу Тиши. Естественно, так, чтобы ни тот, ни другой не догадался о нашем непосредственном участии в этом деле. Все должно произойти СЛУЧАЙНО!

— А где и как мы это устроим?

— А вот это ты мне подскажешь. — Рижни в удивлении вскинула брови. — Ты осторожно должна узнать весь распорядок дня отца будущей невесты Аледа, причем очень осторожно! Потом мы все обсудим и решим, где его спасать будет лучше всего, и только потом начнем действовать.

— Здорово! Я все узнаю сегодня же. И вечером тебе расскажу.

— Давай, удачи.

Моя компаньонка по заговору против неравного брака легко соскочила и понеслась на разведку.

Этим же вечером, после ужина, мы обустроились в моей «штаб-квартире» и принялись обсуждать полученную информацию.

— Из того, что ты узнала, мы имеем полное отсутствие мест, где мы бы могли устроить «несчастный случай» для почтенного родителя Тиши, — констатировала я, прослушав распорядок дня этого родителя. — И как живет этот старик, никакого разнообразия! Дом, колодец, сосед, дом... Неудивительно, что ему в голову взбредают такие идиотские идеи, как выдать дочь за местного дурачка! — Было печально это сознавать. — Хорошо. А на охоту он ходит? — Рижни понуро покачала головой. — Что, совсем никогда?

— Нет.

— А что они с Тишей тогда едят?

— Престарелым жителям нашей деревни выделяют ежедневную пайку на всю семью.

— На пенсию, значит, они существуют. Понятно. — Моя собеседница посмотрела на меня при слове «пенсия», но промолчала и снова опустила глаза.

Мы сидели в полной тишине и слушали, как народ деревни выходит на вечерние гулянья. Как-то не верилось, что такая грандиозная задумка может рухнуть в одночасье из-за дедка, который совсем не хочет вносить разнообразие в свою жизнь. Так и не найдя больше почвы для разговора, мы расстались.

Утром, не успев продрать глаза и подумать о чем-то существенном (например, о завтраке), я чуть не была сметена радостной Рижни, которая ни свет ни заря прибежала с новостями.

— Мне мой муж вчера кое-что интересное рассказал! — сообщила она, как только влетела в домик и закрыла за собой дверь, а потом продолжила уже голосом заговорщицы: — Отец Тиши каждый день после завтрака ходит на речку. Муж посетовал на то, что каждое утро мостик занят этим стариком, который просто сидит и смотрит на воду, тем самым мешая другим заниматься своими делами. Как ты считаешь, это подойдет?

— Похоже, это то, что надо... То, что мы искали, — задумчиво проговорила я, быстро прикидывая плюсы-минусы подобной новости. — Давай-ка прямо сейчас прогуляемся и осмотрим это местечко отдыха старика, а когда вернемся, позавтракаем и обсудим его пригодность.

— Пошли! — обрадовалась «заговорщица», и мы вскоре оказались на лесной тропинке, ведущей к мостику.

«Мостиком» оказалась небольшая деревянная площадка на подпорках, стоящих в самом глубоком месте водоема с сильным течением. Что-то подобное было у моей бабушки в деревне, где она полоскала белье. Как-то однажды весной этот «мосток» снесло весенним паводком.

Непонятно было, почему же здесь его брат-близнец стоит и, как говорится, в ус не дует, что ему иногда просто необходимо быть смытым?! Надо подсказать ему это и помочь, по мере сил и возможностей, конечно.

— Итак. Что мы имеем? — начала я размышлять вслух, когда мы вернулись в мой домик. — Хлипкий мостик...

— Да нет, он очень крепкий, — встряла Рижни.

— А я просто уверена, что он хлипкий и развалится, как только к нему будет подходить Алед во время речного отдыха отца Тиши! — четко проговорила я, доказывая оппоненту свою правоту, на что получила минутное хлопанье глазами и затем утвердительный кивок.

— Значит, так. Нам нужен какой-нибудь инструмент, предпочтительно пила, чтобы подпилить подпорки мостика, — продолжила я, — и одна крепкая веревка, примерно метров пятнадцать-двадцать, желательно темного цвета. Сможешь достать? Только незаметно для всех!

— Так... — задумалась Рижни, — пилу я могу незаметно взять у тетки. Во всяком случае, пока я там жила, ее можно было забрать хоть на неделю, и никто бы этого не заметил.

— Хорошо. Будем считать, что пила у нас есть. Что с веревкой?

— Веревку, да еще такую длинную, найти сложнее, но я постараюсь.

— Прекрасно. Нам нужно все подготовить сегодня вечером, чтобы уже на завтрашней прогулке отец Тиши приобрел нового спасителя, а соответственно и жениха для дочери! Ты иди добывать снаряжение и спрячь его где-нибудь недалеко от тропинки, а я снова пройдусь до мостика и поищу место для нашей засады. — Рижни уже двинулась к двери, когда я припомнила еще кое-что:

— Ах, да! Чуть не забыла. Нам же еще нужна страховка, чтобы, не дай бог, не утопить старика. Захвати небольшую крупную сеть, ладно?

Место у реки действительно было красивым. Я бы сама посидела здесь несколько часов, слушая звуки леса и наслаждаясь журчанием бегущей воды. Было что-то в этом успокаивающее и умиротворяющее.

Но я отвлеклась. Мне требовалось подыскать место, где мы натянем веревку и спрячемся в засаде, а также где поставим сеть для поимки старика, если Алед не окажется достаточно расторопным. После того как я закончила составление примерного плана действий, мне оставалось только определиться с правильной «порчей деревенского имущества», именуемого в простонародье «мостиком». Я поудобнее улеглась на эту вязанку дров, свесив голову со стороны реки и заглянула вниз, осматривая подпорки, которые кое-какие вандалы, во имя любви, будут пилить этим вечером. Итак, наш заговор уже приобретал форму.

Вечером сияющая Рижни доложила о блестящем выполнении задания. Правда, сеть и веревку ей пришлось взять у мужа. Но тот не стал даже ничего выяснять, лишь попросил быть поосторожнее, когда мы отправимся ловить лесного шептуна.

— А кто это такой, лесной шептун? — заинтересовалась я.

— Да никто! — улыбнулась добытчица. — Старики говорят, что когда лес начинает шуметь, это лесной шептун забавляется. Прыгая с дерево на дерево, он их раскачивает и что-то тихо шепчет. Мы, когда еще были детьми, помнится, ходили на него охотиться. Вставали раньше солнца, брали веревку, сеть и отправлялись в лес на его поимку.

— Ну что, поймали кого?

— Конечно! Самого вождя! Он с группой охотников занялся нашими поисками, ну и... нашел, — захохотала Рижни. — Сейчас подростки, послушав эти байки, ведут себя ничуть не лучше! Вот я и сказала мужу, что мы тоже решили попытать с тобою счастья и изловить-таки этого шептуна.

— Будем надеяться, что нам повезет больше, чем подросткам.

После захода солнца мы по одному и предельно осторожно направились в сторону леса. Там встретились и пошли на поиски снаряжения. То, что мы пошли именно на ПОИСКИ, конечно, уже выяснилось на месте, так как сперва предполагалось, что мы просто возьмем свое снаряжение и пойдем дальше. Но дерево, под которым была спрятана наша поклажа, через пару минут тщетного разрыхления земли вокруг оказалось совсем не тем. Следующее дерево — тоже. Итак, перебежками от дерева к дереву, мы обследовали их пару десятков, прежде чем было найдено ТО дерево.

Вооружившись до зубов диверсионным инструментом, мы двинулись на место предполагаемого преступления. Солнце уже село, и его остаточный свет очень мало нам помогал. Сколько раз мы споткнулись, я вообще умолчу. Наконец, добравшись до речки, мы приступили к реализации первой части нашего плана, а именно укорачивания срока годности данного мостика.

Я обвязалась веревкой и полезла в далеко не горячую воду, медленно подбираясь к «хлипким» подпоркам. К искомому месту я так и не подплыла, как показал мой опыт, там оказалось глубоко. Поэтому мудрствовать мы особо не стали, а принялись подпиливать сверху. Рижни держала меня за ноги, а я, перегнувшись, пилила, пока хватало сил. Было до ужаса неудобно, и очень хотелось нанять бригаду слесарей для выполнения этой работы. Но, к нашему большому сожалению, нанять мы никого не могли — не было времени, денег и подобной бригады поблизости, впрочем, и подальности тоже. Жаль...

Пилить приходилось наугад, поэтому, когда я выныривала, чтобы отдышаться, мое место тут же занимала «сеструха», осматривавшая с фонариком, сколько и где еще нужно подпилить. Сложность нашего положения состояла еще в том, что место спила должно было находиться под водой, дабы наш коварный план после крушения мостика не раскрылся.

Спустя, наверное, пару часов, эта операция была успешно завершена — подпорки подпилены, а все крепления подрезаны, — и мы вздохнули спокойно. Если этот мостик (или мосток) со всеми нашими стараниями в придачу течение не снесет ночью, то завтра утречком мы ему легко поможем «смыться» в речку.

Далее мы привязали один конец веревки к верхней части деревянной конструкции, другой же — в дюжине метров, обмотав его вокруг присмотренного днем дерева. Потом по всей длине присыпали веревку земелькой и листочками, чтобы ее не так сильно было видно, хотя мы сами давно уже ничего не видели, ориентируясь строго на ощупь. Поэтому сеть было решено установить завтра утром. Поспать-то тоже когда-то надо!

Усталые, грязные и немного озябшие, мы отправились по домам, договорившись встать пораньше и закончить все дела.

«Пораньше» мы безнадежно проспали. Рижни ворвалась ко мне вся заспанная и взлохмаченная, когда время стремительно приближалось к завтраку. А еще столько предстояло сделать! Я соскочила с постели, и мы на голодный желудок (представляете, какая жертва во имя любви!) двумя сайгаками помчались к мостику.

Все было на месте, что нас немало успокоило. Веревка привязана крепко, урон подпорам нанесен необходимый. Мы вздохнули с облегчением и побежали устанавливать сеть. Подобного опыта никто из нас не имел, и сеть постоянно норовила сбежать от нас по течению. Попыхтев с ней минут десять, мы попробовали закинуть ее на большую корягу, торчащую почти посередине реки. Эффект был просто потрясающим! Сеть, махнув на прощание своим кончиком, нырнула глубоко в воду и больше на поверхности не показывалась. Мы немного погоревали над безвременной потерей и, поняв, что можем совершенно опоздать, оставили это неразрешимое дело, уповая на то, что Алед все-таки сам спасет будущего тестя и нам не придется раскаиваться в содеянном.

Закончив с остатками приготовлений, мы с напарницей полетели назад, по пути обсуждая и координируя план дальнейших действий. Мне требовалось найти Аледа и того, кто его немного задержит, пока я буду добираться до места засады. А Рижни отыскать старика и удостовериться, что он находится на мостике. Дальше мы встречались у дерева, служившего упором для веревки.

Мы рассредоточились. Я принялась разыскивать Аледа. Найти его оказалось не так-то легко. Его видели в одном месте, а через минуту он уже засветился в другом, но и там его не было видно. Я носилась по деревне, как электровеник, костеря будущего жениха Тиши на чем свет стоит и надеясь, что старик не сократит сегодня время посиделок на природе.

Алед нашелся у домика вождя. Завидев его, я сразу сбавила темп и стала отчаянно прихрамывать, якобы направляясь к тропинке, ведущей к реке. Мой разыскиваемый, увидев меня, хотел было незаметно сменить направление, но я его «заметила» и радостно помахала рукой. Он волей-неволей поплелся мне навстречу. Со стороны реки, наперерез мне шла тетка Рижни. Увидев меня, она остановилась и посочувствовала:

— Что, болит еще?

— Да, немного, — проскрипела я, не теряя из поля зрения свою главную цель, чтобы он не улизнул.

— А ты молодец. Ходи, ходи побольше, глядишь, ножка-то и разработается.

— Спасибо. Стараюсь.

Тетка сказала что-то еще (не расслышала!) и побежала дальше, по своим делам. В самое время! Прямо передо мной возник требуемый кандидат на роль спасателя.

— Доброе утро! Я так рада, что встретила тебя! — «измученно» проговорила я, как только он подошел поближе.

— И тебе доброе утро, — ответил «первый парень на деревне» тоном, который свидетельствовал о том, что утро и могло бы быть добрым, не повстречай он меня.

— Алед, не очень удобно отвлекать тебя по таким пустякам, но мне больше не к кому обратится. — Я с мольбой посмотрела ему прямо в глаза, на что услышала глубокий и прерывистый вздох. — Рижни с утра не видно, а моя нога некстати разнылась...

— Что ты хочешь? — снова вздохнул он, перебив меня на середине моего заготовленного жалостливого нытья. Мог бы и дослушать, хотя бы ради интереса.

— Понимаешь, я сегодня утром ходила к речке и где-то там обронила свою расческу. Мне она очень нужна! Не мог бы ты принести ее мне? Пожалуйста.

Алед посмотрел на мою прическу, которая сейчас могла называться «Ветер с моря дул», то есть была жутко взлохмаченной и действительно нуждалась в расческе. Потом он взглянул в мои глаза, в которых была только правда и ничего, кроме правды (требуемый предмет туалета я еще утром положила недалеко у мостика, немного присыпав листочками, чтобы, не дай бог, кто-то не подобрал его раньше времени). Потом последовала продолжительная пауза, призванная изобразить мучительное обдумывание ответа. И только после этого я услышала вынесенный вердикт:

— Хорошо. Сейчас принесу.

— Нет, — быстро проговорила я, и два подозрительно прищуренных глаза, снова впились в меня. — Я хотела сказать... Собственно, поэтому я тебя и подозвала, — на ходу сочиняла я, так как заготовленного человека, чтобы задержать немного Аледа, у меня не было. — То есть... В общем, Рижни просила передать своему мужу, то есть Янту, что подойдет ближе к обеду. Пусть ее подождет. Мне, как ты понимаешь, идти дольше, да и тебе будет удобнее зайти в дом к женатому мужчине. Ведь так?

Алед сперва кивнул и начал разворачиваться в сторону домика сына вождя, но неожиданно замер и обернулся снова ко мне:

— Ты же сказала, что не видела сегодня Рижни!

— Я этого не говорила! Я только сказала, что она где-то запропастилась. А утром мы с ней встречались. — Моя улыбка доделала свое дело.

Он покачал головой и, что-то ворча под нос, стал от меня удаляться. Я же начала двигаться в обратную сторону, делая вид, что направляюсь к своему домику. Когда Алед скрылся из виду, я выглянула из-за угла дома, который обходила, и припустила на всей скорости к лесу. Тетка Рижни, самозабвенно болтающая в это время с какой-то женщиной, проводив меня взглядом, только рот разинула и в удивлении склонила голову набок.

Я неслась, не разбирая пути, — сперва по тропинке, а в самом конце, чтобы быть незамеченной стариком, наперерез к дереву, около которого меня должна была ждать моя компаньонка по террору. Рижни оказалась на месте. Притопывая от волнения, она показала на едва виднеющийся за ветвями мостик, на котором в каком-то замороженном состоянии восседал наш объект.

Это место я выбрала не случайно. Во-первых, отсюда хорошо просматривался и мостик и часть тропинки, по которой с минуты на минуту должен был пройти спасатель. Во-вторых, веревка, помогающая нам в нелегком ремесле Амура, на участке мостик—дерево в этом месте была наименее заметна. Так что все тип-топ.

Мы натянули до предела веревку и затаились в тревожном ожидании. Спустя несколько напряженных минут со стороны деревни появился долгожданный Алед и спешной походкой (поскорее расправиться с этим делом) направился к мостику. Мельком взглянул на старика, который даже не обернулся, и стал осматривать берег в поиске моей расчески. Рижни и я изо всех сил дружно дернули за веревку, ожидая, что мостик тотчас же сорвется со своих опор и весело понесется по речке. Не тут-то было! Это треклятое сооружение даже не дрогнуло! Недоуменно переглянувшись, мы потянули с утроенной силой. Результат тот же — нулевой. Кошмар! Наш будущий спаситель уже узрел мою «потерю» и направился к ней. В нашу последнюю потугу мы вложили все оставшиеся силы...

Когда наша задумка уже трещала по всем швам, неожиданно удача соизволила повернуться к нам, так сказать, передом и улыбнуться. Совершенно случайно нам помог сам старик (естественно, не подозревая об этом). Он встал, обернулся и, решив показать Аледу что-то на том берегу реки, перешел на край мостика, который был ближе к нам. Та деталь, которая мешала нам стянуть это проклятое сооружение в воду, неожиданно прекратила свое существование, и мостик, плавно стекая в реку, начал неминуемо разваливаться на части. Чтобы ускорить этот процесс и не дать спешащему Аледу стать героем раньше времени, мы под мой тихий окрик «Тяни!» изо всей силы резко дернули за веревку.

Ура! Мостик вздрогнул в предсмертных конвульсиях и с огромной скоростью понесся вниз по реке, а будущий зять бросился в воду спасать отца Тиши. Мы победили.

Рижни отвязала веревку от дерева и принялась ее аккуратно сматывать, когда та в ее руках как-то странно натянулась. Я, наблюдая за роднением душ, не сразу это заметила. Когда же у меня со спины раздалось испуганное «ох!», было поздно. Вот этого мы как-то не предусмотрели...

Невестка вождя со всех ног неслась за убегающей веревкой, крепко держа ее руками и маневрируя между деревьями. Мне не захотелось пропускать такое «веселье», поэтому начался первый этап занимательной игры в догонялки. Веревка догоняла мостик (точнее то, что от него осталось), Рижни догоняла веревку, ну а я — Рижни. Море удовольствия!

Настигнуть эту вереницу я смогла только у самого берега и со всего разбегу прыгнула на последнего участника забега в попытке поймать его за ноги. Резкий рывок веревки, усталость Рижни и инерция открыли второй этап этого соревнования — заплыв. С дружным очень громким воплем мы полетели с высокого берега прямо в реку. Состав нашей вереницы от этого не изменился — я держалась за свою «сестрицу», она — за веревку, веревка — за мостик.

Вынырнув из воды и вдоволь откашлявшись, я покрепче ухватилась за свое звено «цепи» и что есть мочи заорала Рижни:

— Отпусти веревку!

— Не могу, — услышала я в ответ.

— Брось ее сейчас же!

— Я мужу обещала вернуть веревку в целости и сохранности.

— Тогда загребай к берегу!

— Не могу. Веревку держу!

Так «мило» беседовали мы, попутно заполняя свой организм речной водой, в то время как пролетали километр за километром береговой линии.

— Я же не могу грести одной рукой за нас обеих! — возмутилась я, понимая, что отпустить их вдвоем с веревкой просто не имею права.

Этот заплыв продолжался еще минут десять. На разговоры мы больше сил не тратили, плыли молча. Наконец впереди замаячило наше спасение. Это было большое поваленное дерево, частью ветвей лежавшее в воде.

— Рижни, намотай веревку на одну руку и цепляйся за дерево! — что есть мочи прокричала я.

Рижни посмотрела вперед и выполнила необходимые манипуляции. Через мно-о-ого минут мы, измученные, исцарапанные и сильно вымокшие, наконец-то ступили на твердую землю. Не боясь повториться, скажу — ОБОЖАЮ твердую землю! Как только мы сели на траву, нами сразу же были образованы две небольшие лужицы, а солнышко, будто издеваясь над горе-Амурами, скрылось за облако, лишив нас своих лучей. Я перевела дух, взглянув на виновницу всех наших несчастий, которая сейчас была свернута и бережно положена у ног Рижни. Обрубок моста, поспособствовавший нашему «веселому» заплыву, до сих пор был крепко привязан к веревке. Искупались!

Немного отдышавшись, мы вынуждены были приступить к третьему этапу соревнования — ориентированию на местности и возвращению на «базу». А кому сейчас легко?

Сколько времени и километров мы прошли, я не знаю. Полагаю, очень много, так как мой желудок, лишенный завтрака, заливался на все лады. Желудок Рижни тоже не безмолвствовал и весело «подпевал» моему, так что они заливались дуэтом. Что двигало вперед наши измученные тела больше — голод, желание узнать результаты наших усилий или просто стремление добраться, наконец, до деревни, было непонятно, да и не важно, но мы шли, не переставая и не присаживаясь на отдых, словно роботы. Поэтому, когда Рижни неожиданно запнулась и, упав, просто не смогла подняться, я особо не удивилась, а просто рухнула рядом — наши энергетические батареи (в простонародье аккумуляторы) были разряжены в ноль. В конце концов, небольшой отдых мы заслужили хотя бы тем, что, рискуя жизнью, спасли ВЕРЕВКУ СЫНА ВОЖДЯ! Может, нас даже сделают почетными членами ОСВОД и дадут за это медаль — «Спасение на водах».

усмехнувшись своим мыслям, громко пропела я.

В то же мгновение над головой послышался шум ломающейся ветки. В области сердца сразу что-то сжалось, и оно стало жутко торопиться по каким-то своим делам. Неужели Мигаж?!! Голова категорически отказалась подыматься, якобы тоже устала (мол, с нами шла!). Я же постаралась даже не дышать, прикидывая, как, если что, предупредить Рижни. По моему лицу мелькнула большая тень и... над нами свесилось лицо Аледа. Уф!

— Хорошо лежим. Вам не жестко? — участливо так поинтересовался он и, исчезнув из поля зрения, прокричал какой-то птицей или зверем. На его зов откликнулось несколько подобных возгласов, и со стороны леса послышался дружный шум, говорящий о том, что кто-то пробирается сквозь деревья в нашем направлении.

Через пару минут рядом с нами стояло четверо охотников из деревни. В их числе был Янт — муж Рижни и уже увиденный нами Алед. Нас подняли и, взяв под конвой (двое впереди, двое сзади), повели обратно.

В деревне нас безапелляционно рассовали по домам и предоставили самим себе, во всяком случае, меня. Правда, перед этим Алед демонстративно аккуратно положил мою расческу на столик, а потом, бросив на меня многозначительный взгляд, быстро вышел, с седьмого раза «тихо» закрыв за собой дверь. Первое, что я сделала, когда Алед ушел, рухнула на кровать и забылась сном.

Проснулась я оттого, что мне принесли ужин — это была не Рижни. И не успела я прибрать посуду, как ко мне пожаловали гости. Пришел Алед и сын вождя с немного поникшей женой. Меня и Рижни усадили на кровать и принялись по очереди ругать, как маленьких детей.

— Так, — начал муж моей «сестрицы», — мы вам дали немного времени отдохнуть и прийти в себя. А теперь очень хотелось бы знать, как и почему вы угодили в реку?

Признаться, я не ожидала, что нас подвергнут допросу, поэтому сидела молча и соображала, как ответить. Рижни же, наоборот, похоже, знала о готовящемся «наезде» и немного подготовилась.

— Мы ловили шептуна...

— Кого?! — удивился Алед, переводя изумленный взгляд по очереди на нас.

— Шептуна, — отчетливо проговорила я.

— Ну и вот, — не стала передавать мне эстафету Рижни. Правильно, она-то лучше знает, что говорить. — Мы как раз забрасывали на дерево сеть, привязанную на веревку, а она упала в реку, когда сверху течения поплыли какие-то обломки и зацепились за нее.

— Да, — подтвердил Янт часть нашей «правды». — Сегодня утром почему-то снесло течением наш мостик. Алед как раз там был и едва успел спасти отца Тиши.

— Спас! — обрадованно воскликнули мы в унисон.

— Он вытащил его на берег, — продолжил сын вождя, немного удивившись нашему возгласу. — Собственно, это Алед и услышал ваш крик. Он узнал голоса и пошел вас разыскивать. А старик, вернувшись в деревню, уже позвал нас, и мы стали догонять вас всех. Ну, это все уже знают. Что там случилось у вас? — Первоначальная строгость в голосе уже пропала, а Алед вообще отошел в угол домика и слушал нас уже оттуда.

— Так я не удержалась и покатилась в воду, а Лисица, пытаясь меня спасти, ухватилась за меня. Вот мы и упали в воду вместе. А то, что прицепилось к веревке, несло нас вперед. — Я лишь кивала, подтверждая все ею сказанное.

— Хорошо, а почему было не отпустить веревку и не выбраться из воды раньше?! — недоумевал ее супруг.

— Я ей предлагала, но она отказалась, на основании честного слова, данного мужу о возврате этого имущества назад в том же виде, — вставила я, намекая на то, что поскольку в браке все общее, то и требовать от жены подобное обещание было просто безрассудно.

Сын вождя замычал, пробегая своей ладонью по лицу, и тихо проговорил: «Какая глупость!», в упор уставившись на Рижни.

— Все понятно, — сказал он через минуту, — больше вопросов нет. — И уже так, почти ласково добавил: — Рижни, пошли домой.

Она встала, помахала мне и, взяв за руку мужа, пошла к выходу. Алед, ничего так и не произнеся, вышел следом.

— И вам спокойной ночи, — проговорила я, вновь укладываясь спать.

Как только я проснулась, то первым делом направилась в «гости» к Тише. Ее дома не оказалось. Зато спасенный дедок был на месте — сидел на бревнышке возле дома.

— Здравствуйте! — принялась я доделывать начатое до конца. — Я слышала, что вы вчера чуть не погибли! Ой-ой-ой! — покачала головой. — Если бы не умничка Алед... Как вам повезло, что он как раз проходил мимо. Наверное, теперь вы ему пообещаете в жены свою дочь? — А к чему, собственно, ходить вокруг да около?

— Я уже пообещал ее выдать за Ригоря, — вздохнул старик. — Я бы с удовольствием принял в семью такого храброго юношу... Но дочь у меня, к сожалению, одна.

— Вы же знаете, я тут недавно и многого не знаю, но слышала, что Ригорю вы пообещали Тишу после того, как он спас вам жизнь. — Старик кивнул. — Алед тоже спас вам жизнь, так?

— Да. Спас.

— Следовательно, Алед и Ригорь теперь на равных в претендентах на должность вашего зятя! Было бы очень несправедливо не отблагодарить Аледа.

— И что мне теперь делать? — взмолился будущий тесть, ожидая от меня ответа и поддержки.

— Не знаю, как поступите вы, но я бы предоставила право выбора из двух кандидатур своей дочери. Вы поступаете честно по отношению к обоим, а дочь получит мужа, которого выберет сама! — неуклонно подводила я старика к необходимому выводу.

— Это же выход! — обрадовался он. — Как хорошо, что вы зашли. Я непременно так и сделаю. Прямо сейчас, как только Тишенька вернется.

— Рада, что смогла вам помочь. Если встречу Тишу, то передам ей, что вы ее ждете.

— Огромное вам спасибо! — крикнул он мне вслед, а я направилась на поиски невесты Аледа.

Оббегав всю деревню, я все-таки нашла Тишу и посоветовала ей как можно быстрее идти к своему отцу. Она спокойно и немного удивленно посмотрела на меня, но тем не менее неспешно пошла в сторону своего дома, не догадываясь о свалившемся на нее счастье.

Я вернулась в домик, позавтракала и по приглашению Рижни и ее мужа пошла на охоту. Эту показательную охоту сын вождя решил устроить, чтобы в следующий раз мы, не дай бог, не погибли «смертью храбрых», стараясь поймать несуществующего зверя. Охота на нову, своего рода карликовую лесную лань, была поучительной и довольно скучной, если бы не... Были установлены силки, небольшой загон из сетей, а нам наказано отойти метров на сто и шумно двигаться в обратном направлении, загоняя дичь. Мы пожали плечами и выполнили указания в точности до наоборот: шумно удалились, а потом тихонько вернулись обратно, чтобы посмотреть, кто нашими стараниями попадется в силки.

Запутавшись в наших сетях-ловушках, сидела нова. Уж не знаю, как главному охотнику нашей троицы удалось ее туда засунуть, но он это сделал, и мы уставились на свою «добычу».

До этого я никогда нову не видела. Она была с иссиня-черной шерстью, маленькими фиолетовыми рожками и безумно красивыми, немного наивными глазами. Мне стало очень жаль это маленькое, хрупкое и великолепное создание. Похоже, моя «сестрица» прониклась к зверьку теми же чувствами.

— Ох ты маленький, ох ты красавец, — подошла она к спутанным сетям, — как же это тебя, такого миленького, угораздило сюда попасть? Где твоя мама? Наверное, волнуется. Давай я помогу тебе выбраться.

Мы подошли к зверьку и, тихонько придерживая его, чтобы не шарахался, дружно принялись распутывать. Я наклонилась к его копытцам, чтобы снять сеть, и увидела вместо них лапы! Сперва просто удивилась — сколько в этих мирах еще странных созданий, но... Очень знакомые какие-то лапки.

— Знаешь, а я почему-то считала тебя не такой красавицей, — между тем продолжила Рижни, и у меня запульсировало в висках.

Видела ни единожды и только сейчас рассмотрела ее красоту? Я осторожно посмотрела вверх. На мою сестричку сейчас смотрели не пара восхитительных глазок с ресничками, коими они мне показались сперва, а два огромных желтых глаза с вертикальными зрачками! Как вовремя я нагнулась и ушла из-под гипнотического террора!

Зверушка почувствовала неладное, но упускать еще одну добычу она не желала. Я услышала злобный рык, тут же квалифицированный Рижни «ути, как ты курлыкать умеешь!», и прямо передо мной в землю вонзились до жути острые коготочки этого «ути». Золотистую «сеточку для волос», присланную мне Фаром, я всегда носила при себе, поэтому тут же быстро ее достала и... Рижни неожиданно упала к моим ногам в обморок, а лапка перед моим носом стала очень быстро расти, словно имела скрытую палочку с насосом. А я-то наивно полагала, что эта киска уже не способна расти!

Ожидать того, что подросшая лапа прихлопнет меня, словно муху, мне не было интереса, поэтому еще раз взглянув на сеть, которая своим размером могла накрыть лишь коготь Мигажа, я все же размахнулась и с громким воплем (ну так, для храбрости) накинула эту ловушку на зверя.

Сказать по чести, эффекта я никакого не ожидала, просто надеялась, что Мигаж испугается блестящей вещички, летящей в него, и убежит. Поэтому я просто кинулась на землю и крепко зажмурила глаза, чтобы не попасть под взгляд «прелестных» глаз моего любимца. Когда же над моим ухом раздался треск, я непроизвольно зажмурилась еще сильнее и, махая руками на манер пропеллера, зашикала:

— Кыш! Брысь!

— Ничего себе приветствие! — услышала я голос супруга Рижни. — Вы во что-то играете?

Я медленно приоткрыла один глаз и удостоверившись, что это не слуховые галлюцинации, открыла второй и села.

— Где Рижни?

— Да вон, рядом с каким-то зверьком прилегла.

Я вскочила как ошпаренная и подбежала к «сестричке». Она лежала на травке и, умильно улыбаясь, махала на прощание улетающему в небо облачку. Рядом с ней, словно запутавшись в нитях клубка, в золотистой сеточке сидел маленький черный котенок и таращил на нас свои испуганные глаза.

— Может, его выпустить? — предложил Янт и протянул руку к «клубку».

— Нет! — крикнула я, и мой крик совпал с выпадом когтистой лапки.

— У-у-у. Зверек с характером, — сказал охотник, рассматривая три красные борозды на своей руке. — Больше, значит, никого не поймали? — Я пожала плечами, а он помог подняться своей жене.

Рижни уже пришла в себя и с удивлением оглядывала то силки, из которых мы выпутывали «нову», то нового зверька.

— А где нова? — наконец спросила она.

— Убежала, — пожала я плечами, а главный охотник покачал головой, и большая палка, вероятно предназначенная для транспортировки дичи, с треском полетела обратно в лес.

Рижни, увидев нового зверька, быстро подошла к нему и погладила. Я замерла, боясь пошевелиться. Черныш не проявил по отношению к ней никакой агрессии! Он даже по-кошачьи выгнул спину, чем очень обрадовал не только меня. Я тоже медленно подошла к «любимцу» и почесала у него за ушком, потом осторожно взяла на руки. Вероятно, Мигаж израсходовал весь свой запас воображения или сеть его просто гасила, и, чтобы не откинуть копыта... то есть лапы, он пришел к людям. Воспользоваться их воображением и уж тем более сожрать в таком состоянии он никого не мог (мыши — исключение), но импульсы фантазии поддерживали в нем его сущность и жизнь. Поэтому он мило сложил свои лапки у меня на плече и прикрыл глаза. Я же, не поддаваясь иллюзиям, крепко связала сеточку у него на спине, позволив ему высунуть только морду.

— Ты его знаешь? — задал вопрос муж Рижни, который в первый раз видел подобного зверька.

— Да, это наш Черныш. И куда же ты запропастился, проказник! — делано погрозила я пальцем Мигажу.

Больше никаких вопросов не последовало, и я с облегчением продолжила путь. Поручение Совета я выполнила на «ура!». Теперь только надо присматривать за этим «любимцем» до его транспортировки на Фабс.

В деревню возвращались весело, охотой мы остались довольны. Нашими усилиями было спасено беззащитное животное (Рижни так считала) и найден «любимец моей семьи»! Так что время не было потрачено впустую. Вечерело. Было... где-то недалеко до ужина, точнее сказать не могу. Я решила немного отдохнуть и привести себя в порядок. Зайдя в свой домик, я почувствовала, что здесь кто-то есть — у меня гости. Осторожно опустила своего нового «домочадца» на пол и обернулась. На корточках у косяка двери сидел Алед. С пару минут он просто на меня смотрел. Как-то по-новому смотрел — спокойно и улыбаясь одними глазами.

— И откуда ты такая на мою голову выискалась? — тихо сказал он, прекратив играть в молчанку.

— Вообще-то, я выискалась на голову икра, а вот ты-то как раз сам меня нашел! — парировала я, усаживаясь на свою кровать, чтобы быть прямо перед ним.

— Я слышал, ты на охоту ходила?

— Да. Поймали нову! А потом отпустили ее к маме.

— В твоем репертуаре. Пришел вот рассказать тебе последние новости.

— Правда! Как мило с твоей стороны. Слушаю.

— Отец Тиши за свое спасение предложил мне ее в жены.

— И ты согласился!

— Сначала отказался. Нельзя предлагать свою дочь в качестве платы, пусть даже за спасение жизни. Но он сказал, что Тиша сама выбрала меня. Я поговорил с ней наедине...

Тиша призналась Аледу, что он давно ей нравится, и она тайком всегда мечтала, чтобы он предложил ей убежать вдвоем из деревни туда, где отец не смог бы выдать ее замуж за нелюбимого человека. Все это Алед выслушал как во сне. Счастливом сне. Он и не думал, что может за один день получить все сразу — и взаимность любимой девушки, и благословение ее отца. Через час Тишу уже сосватали, чтобы никто не смог ничего переиграть, и на вторую большую луну (полнолуние через два месяца) он возьмет ее в жены.

Как прекрасно, как здорово, как радостно, что задуманное свершилось! Интересно, Рижни уже знает, что наш план удался на славу?! Мигаж между тем прогулялся по всему помещению и не нашел ничего лучшего, как прыгнуть ко мне на колени.

— Еще я сегодня осмотрел то, что осталось от мостика, и излучину реки, — продолжил Алед, словно не замечая Черныша. Во всяком случае, то, что он мне собирался поведать, имело для него куда больший вес. — Меня очень заинтересовала его неожиданная хлипкость. Мостик был явно кем-то подпилен. Срез очень знакомый. Я поднапряг немного свою память и пришел к выводу, что это старая пила дяди Рижни.

— Неужели? — делано воскликнула я. — Кто мог на такое решиться — украсть у почтенного жителя деревни его пилу и лишить все население прекрасного, просто чудесного мостика?!

— Не знаю... — протянул Алед, глядя на меня исподлобья. — Но я подумал, что всем задаваться этим вопросом не стоит, поэтому решил взяться и построить новый мост.

— А вот это верно. Это правильно! Всячески тебя поддерживаю.

— Еще я прошелся вниз по течению, — продолжил он, словно не замечая моих восклицаний, — метров примерно через пятнадцать кора одного из деревьев странно содрана, очень напоминает, что по нему туда-сюда возили толстой веревкой. Чьи, ты думаешь, там были следы?

— Чьи? — «удивилась» я.

— Ни у кого в нашей деревне, да и в наших местах вообще, нет подобной обуви. — Его взгляд уперся в мои кроссовочки, и я невольно спрятала ноги под кровать. Повисло молчание, продлившееся с минуту, а потом я не выдержала.

— Хорошо-хорошо. Каюсь. Грешна, была, пилила, тянула... — с вызовом начала я «колоться».

— Спасибо, — услышала я в ответ.

— Что?

— Спасибо.

Я немного растерялась. Я ожидала обвинений, упреков, грозных бровей и грозящих пальцев, но никак не того, что сейчас услышала.

— Пожалуйста, — сконфуженно проговорила я. — Рада была помочь.

Алед широко улыбнулся, встал и подошел к двери. Потом обернулся и совсем по-мальчишески подмигнул мне.

— Рад, что ты нашла своего любимца! — были его последние слова, а затем вышел на улицу. На душе разлилось тепло от довольства собой. Мы просто молодцы! Хорошо, что на белом свете есть мы — спасатели любви. А что, очень даже неплохо звучит — «Спасатели любви»!.. Обращайтесь.

Поспать мне как следует не дали. Еще даже не светало, а мое плечо кто-то нагло раскачивал из стороны в сторону, явно добиваясь того, чтобы я «спустила на него собаку». Я стряхнула с себя это толчковое «орудие» и резко развернулась, так сказать, «к лесу задом, к толкачу передом». Передо мной стояла Рижни. Ее новый блестящий наряд можно было разглядеть и в такой темени.

— Что случилось? — заворчала я спросонья, не зная, волноваться ли мне или нет.

Рижни сразу захлюпала носом, и я поняла, что либо я встаю, либо меня бессердечно топят в потоке слез.

— Так, стоп! — сказала я резко, и хлюпанье тут же прекратилось. Уже хорошо. — Что опять такое произошло?! — Снова послышались нюни, и я, сев на кровати, потребовала: — Без слез, без лишнего потока слов, коротко и доходчиво объясняй, что там опять за аврал!

Моя ночная посетительница уселась рядом со мной на кровать и стала жаловаться.

— Мой муж мне изменяет! — заявила она тоном прокурора, выносящего приговор в суде.

— Ага. С чего ты взяла? — таким же тоном спросила я, раздражаясь, что по такой необоснованной глупости меня разбудили посреди ночи. Без году неделя замужем, а уже подобные обвинения!

— Он, он... каждое утро говорит, что идет на охоту, а сам...

— Что сам? — «Каждое утро»??? Сколько там дней прошло после свадьбы? Три? Пять?

— А сам идет в лес один и с кем-то там встречается!

— Сначала о первом. С чего ты взяла, что он не ходит на охоту? Если он не приносит дичь, это еще ничего не значит!

— Я спросила у Квита, он с ним всегда ходит, так тот уже неделю не охотится! — жестко проговорила Рижни.

— А один он что, в лесу не охотник?

— Нет. Охотиться по одному не ходят.

— Хорошо, — не собиралась сдаваться я. — Просто ходит в лес погулять. Почему он там должен с кем-то встречаться?

— Я сегодня случайно слышала, как он договаривался с Милдой, чтобы та пришла к нему в лес.

— Ты ничего не перепутала? Может, показалось? Может, он с ней на охоту ходит? — забросала я ее вопросами.

Она лишь с силой покрутила головой и все-таки разрыдалась. Выражения типа «Я разбираюсь в мужчинах, он не мог так поступить» или «Да брось выдумывать, он тебя любит» сейчас были бы просто пустым звуком, но и оставлять это на самотек было бы преступно. Я тяжело вздохнула, понимая, что сегодня поспать мне не суждено. Смыться мне тоже не грозит — Мигаж уже пойман, а пойти в обратную дорогу Алед обещал только через пару дней. М-да...

— Ладно. Сегодня (или все же завтра?) он идет на охоту? — спросила я, как только рев прекратился.

— Да.

— Сделаем так. Ты сиди дома и жди, а я прослежу за ним. Как вернусь, обсудим полученную мной информацию и решим, что делать. Согласна?

Рижни снова закивала головой и, сообщив мне время его выхода на «охоту», покинула мой домик. Вот ведь... А я думала, что проблемы измен, ревности и прочей любовной ерунды присутствуют только в моем мире. Заблуждалась...

Появление светлой полоски на горизонте я уже встретила, прилипнув к углу крайнего от леса дома и зорко наблюдая за жилищем Рижни. Я зевала, меня ужасно клонило в сон, но все же я крепилась и не покидала свой пост. Если я не сделаю это сегодня, то другого раза может просто не быть! В смысле, у меня нет уверенности, что смогу повторить подобный подвиг.

Мне было не по себе — следить за чьим-то мужем! Невероятно. Узнал бы Совет... И тут из домика, находившегося под моим наблюдением, показался мужчина и легкой походкой отправился в сторону леса. На всякий случай я дождалась, когда он пройдет недалеко от меня (были еще ранние сумерки), и только потом, убедившись, что это тот, кого я жду, тихо двинулась за ним.

На охотника я не училась, поэтому все время опасалась, что моя слежка будет вот-вот раскрыта. Но муж Рижни, видно, ничего такого ни от кого не ожидал и поэтому шел довольно шумно, что меня и спасало. Дорога тоже не изобиловала трудностями, я немного расслабилась и вышагивала почти открыто. Мы прошли так примерно минут двадцать, когда спина товарища преследуемого неожиданно пропала.

Решив, что потеряла его из виду, я резко припустила и чуть не налетела на него самого, в это время крепившего на какое-то сооружение длинную палку. Он вот-вот должен был развернуться! Я заметалась в поисках укрытия. Не может же так глупо закончиться моя блестяще начатая карьера детектива! На мое счастье метрах в пяти было небольшое нагромождение камней, меж которых угадывалось углубление. Я со всей возможной осторожностью и скоростью понеслась в ту сторону.

В этой куче камней оказалась небольшая низкая «пещерка». Она была похожа на тоннель — длиной метра два-три и диаметром примерно метр. Надеясь, что это отверстие имеет как вход, так и выход, я проползла на четвереньках в конец и внимательно осмотрела другую сторону. Там я обнаружила только несколько щелей, через которые проникал свет, и огромный неподъемный булыжник, загораживающий предполагаемый выход.

Пути к отступлению не было. Я вернулась к входу и занялась тем, за чем сюда пришла — наблюдением за «неверным» супругом. К слову сказать, лучшего наблюдательного поста было просто и не найти — место непонятного строительства с его творцом оказалось как на ладони, а меня было не видно! К тому же я устроилась с определенным комфортом и, пожевывая травинку, развалилась на камнях.

Итак, я приступила к расследованию! В уме уже складывался письменный отчет, предоставляемый клиенту.

«Шесть ноль-ноль. Объект вышел из дома».

Но здесь нет понятия времени и уж тем более часов! Исправим.

«Солнце еще не показалось. Сумерки. Объект вышел из дома и направился в лес.

Солнце до сих пор не показалось, но уже светло — объект достиг пункта назначения и принялся привинчивать какую-то палку к какому-то сооружению.

Солнце наконец-то выползло из-за горизонта! Объект продолжает возиться с той непонятной фигней.

Солнце отлипло от линии горизонта и поднялось на (я выставила перед собой руку, замерила расстояние) полтора пальца. Объект по-прежнему...»

Чушь какая-то получается! Нет, не быть мне детективом — не умею я писать правильных отчетов. И вообще, ни с кем он здесь не встречается. Зря я сюда приперлась. Улучить бы момент и...

— Двигайся, быстро! — прошипело мне в ухо.

Еще не вникнув в положение вещей, я шустро отлетела в глубь ниши и почувствовала, как рядом со мной кто-то сел. Недовольно развернулась и с удивлением уставилась на Аледа!

— Что ты здесь делаешь? — тихо осведомилась я, выпучив глаза от удивления. Неужели Рижни «наняла» еще одного детектива?!

— То же, что и ты! Прячусь.

— А ты от кого?

— Ты свою сообразительность спать оставила?

— А ты-то почему прячешься? И как ты сюда попал? — все больше удивлялась я.

— Пошел искать тебя и натолкнулся на Янта. Чтобы он не решил, что я за ним слежу, хотел быстро уйти, но тут заметил подол твой юбки. А теперь твоя очередь объяснять, что все это значит?!

— Да я это, проходила мимо...

— Врешь.

— Нет, не вру! Я действительно проходила мимо, правда по делу. Рижни решила, что ее муж ей изменяет. Ходит в лес и с кем-то встречается!

— Обе вы глупые. Она из-за своего бреда, а ты, что не спросила меня. Янт готовит для Рижни сюрприз.

— Ага. А при чем тогда приглашенная сюда Милда?

— А это мы сейчас у нее и спросим, — сказал Алед, кивая куда-то в сторону.

Я не удержалась и, перелезая через своего «сокамерника», выглянула наружу. Там, короткими перебежками со стороны леса к нам стрелой неслась та самая Милда. В нескольких метрах она остановилась и принялась крутить во все стороны головой. Увидев такие чудесные камни, она еще быстрее ринулась прямо на нас. Я сидела около лаза, поэтому Милда, пролетев мимо меня, со всей скоростью просочилась вовнутрь и, перепрыгнув Аледа, приземлилась где-то у противоположной стены.

Вновь поступившая в наш «клуб» села и стала затравленно осматривать соседей. Все молчали. Мне в это мгновение пришла в голову интересная мысль, что сейчас происходит действие из общеизвестной в нашем мире сказки «Теремок». Сперва я нашла эту «жилплощадь» (моя роль — мышка-норушка), затем сюда проник Алед (зайчик-побегайчик), теперь вот к нам примкнула Милда (лягушка-квакушка). Продолжение следует... Правда, никто не испрашивал согласия жильцов типа: «Пустите меня к вам жить», а бесцеремонно вторгался на частную собственность. Вот такая сказка на новый лад!

— Хорошо. Ты отдышалась. Теперь объясняй причину твоего появления здесь и панического бегства с места преступления! — потребовала я ответа вполголоса у нашей новой соседки.

— Меня сюда Янт позвал. Он Рижни сюрприз готовит, ну и позвал меня оценить и посоветовать, так сказать, выдать ему женское мнение, — стала торопливо рассказывать Милда. — Я ему все сказала, а потом пошла обратно. А тут навстречу тихо сама Рижни крадется! — У меня упало сердце, еще семейных ссор мне не хватало! — Я как ее увидела, сразу обратно бегом, хотела ее мужа предупредить, чтобы сюрприз припрятал. А потом подумала, что, если Рижни увидит меня со своим супругом, может что-нибудь не то подумать. Поэтому и решила спрятаться.

— Все понятно, — хмыкнул Алед и с протяжным вздохом закрыл лицо руками.

Мне стало немного смешно, и я открыла рот для своей реплики, как вдруг...

— Ой!

Я резко отпрянула, прижавшись крепко к каменной стене, и мимо меня тут же протиснулась Рижни, сев между мной и Аледом. Рижни?!! Я посмотрела в ее сторону — она деловито устраивалась рядом со мной, с интересом поглядывая в сторону моего соседа и явно собираясь здесь остаться. Кто там у нас по сказке следующий? Ага! Петушок — Золотой гребешок! Ну что же, милости просим...

— Ты что здесь делаешь? — повторила я вопрос недавно задаваемый Аледу.

— Я тебя искала. Услышала какой-то шум, пошла на него, а тут Янт! Ну и я...

— Да-да, дальше мы знаем, — прокомментировал Алед, — решила спрятаться.

Мы бесшумно засмеялись, прикрывая рты ладонями, чтобы не шуметь... и тут воздух прорезал какой-то звук. Алед сразу насторожился.

— Что такое? — спросил он скорее сам у себя, чем у нашего бабьего «батальона». Тем не менее мы дружно пожали плечами.

Вдруг послышался хруст ломаемой ветки, причем совсем рядом. Мы не успели вздрогнуть, как в наше укрытие захотел кто-то просочиться и, встретив препятствие в виде четырех тел, компактно сидящих рядом, так и замер в недоумении. Потом он исчез из поля нашего зрения. Ага, медведь! На крышу полез. Сейчас наш теремок развалится!

Но удивленная физиономия Янта появилась вновь (наверное, рассчитывал, что мы исчезнем) и, медленно оглядев нашу компанию, вытянулась еще больше.

— Как... Вы что... Чем вы тут занимаетесь? — наконец выбрал он наиболее предпочтительный вопрос.

— Рассматриваем наскальную живопись, — первой заговорила я, так как была ближе всего, указывая пальцем на противоположную сторону каменной стены.

— Какую живопись?!! — снова спросил он, стараясь взглянуть на место, в которое я тыкала.

— Наскальную! Сказано же, — повторила я и, подталкиваемая Рижни, которую теснил Алед, стала медленно выбираться.

Ноги ужасно затекли, и, судя по всему, не у меня одной. Мы по очереди вылезали из «тоннеля» и по несколько минут продолжали оставаться на четвереньках. Янт терпеливо ждал нашего подъема в полном составе. Когда, наконец, по стойке «смирно» вытянулись все, он обвел нас долгим и серьезным взглядом наставника, как нашкодивших ребятишек, и задал свой вопрос:

— Что все это означает?!!

Мы молчали, как партизаны на допросе. Кому-то из нас было стыдно, а кто-то просто не знал, имеет ли он право выдавать чужие тайны.

— А что здесь делаешь ты? — пошла в наступление Рижни.

Янт стушевался и взглядом попросил поддержки у Аледа. Тот тяжко вздохнул и предложил:

— Может быть, ты уже покажешь? А то дамы решили, что ты что-то скрываешь, и рискнули совершить вылазку в лес, чтобы поймать тебя с поличным.

Муж Рижни удивленно обвел взглядом «дам» и задумался.

— Признаться, не все еще готово... — проговорил он. — Я хотел показать это через пару дней. Хотя, если уже все так серьезно, — он посмотрел на свою пылающую праведным гневом жену, — пойдемте.

И дружною гурьбой мы отправились на ту прогалину, где сын вождя что-то мастерил. Это оказалась необычная и по-своему красивая беседка, которая складывалась и убиралась при желании в огромное дупло высокого дерева. Муж Рижни разложил ее и жестом предложил нам, «дамам», присесть на лавочку-кресло, явно рассчитанную на две персоны.

— Какая прелесть! — проговорила Рижни, устраиваясь поудобнее. — Что это?

— Это место для уединения влюбленных. Можно посидеть, поговорить, послушать птиц. Ну, в общем... это мой тебе подарок ко дню рождения!..

Подобное комфортное место для уединений оценили все. Милда даже сразу придумала, как одной паре не столкнуться с другой.

— Нужно просто на тропинке, ведущей сюда, недалеко от деревни установить столб, на котором, если место занято, будет висеть красный лоскут ткани! — радостно поделилась она своей сообразительностью.

Янт с женой решили остаться и обновить подарок. Рижни буквально таяла в предвкушении. Мы уже отошли от них на несколько метров, когда я неожиданно вспомнила волнующий меня вопрос и повернулась к сыну вождя:

— А почему ты тоже хотел спрятаться?

— Я услышал сигнал.

— Какой сигнал? — недоумевала я.

— Да попросил одного товарища в деревне приглядывать за Рижни и, как только она направится в эту сторону, дать мне сигнал, чтобы я все припрятал и успел спрятаться сам. А камни я как раз и присмотрел для этого. Кто ж знал, что они смогут приглянуться кому-то еще!..

Последующий день я просто безбожно продрыхла, прерывая это занятие только на еду. Было просто удивительно, что никто ко мне не ломился и не предлагал спасать мир...

 

Глава 11

ГЕРОЯМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ...

Но очередной новый день наглядно продемонстрировал, что блаженство не может быть вечным. Этот день встретил меня жуткой какофонией. Мой сладкий сон был прерван резким и очень громким шумом, который здесь называли сигналом к общему сбору. Сон не хотел меня отпускать, но мое природное любопытство победило его уже на втором раунде полным нокаутом. Соскочив с кровати (нога уже почти не болела!), я поспешила на место сбора, где, собственно, и находился местный «будильник».

То ли народ привык к таким побудкам, то ли чувство долга помогало им легко вставать в такую рань, но зевак, кроме меня, не было. У меня же рот буквально не закрывался, а все мое естество требовало продолжения просмотра увлекательных и бодрящих снов, нагло заявляя, что «поднять — подняли, а разбудить-то забыли».

И вот когда я уже собиралась поддаться на «уговоры» и отправиться дрыхнуть, мой новый «родственник» вышел вперед и сообщил «достопочтенной публике», что с Каракавы вновь спустился Рез и сейчас он двигается в сторону деревни, находясь примерно в трех-четырех днях ходу. Сперва послышалось в унисон коллективное «ох!», а потом повисла ТАКАЯ тишина, что непосвященным (то есть мне) сразу стало ясно, что Рез — это не любимый гость местного населения и совсем не маленькая и добренькая зверушка. Было предложено всем на экстренный случай упаковать все необходимое и быть готовыми быстро покинуть деревню. Меня это так заинтересовало, что даже остатки сна поспешили покинуть занимаемые площади в моей голове. Поискав глазами Аледа, я направилась прямо к нему и потребовала объяснить причину массовой истерии.

Из полученной мной информации следовало, что: Рез — это жуткий монстр чудовищной силы и практически неуязвимый. Затем следовало описание его когтей, клыков и прочей физиологии. Это чудовище появилось недавно — лет шесть назад и раз в год спускается с гор. Он всегда идет к морю и буквально рушит все на своем пути. По стечению обстоятельств его путь как раз проходит через эту деревню. Первый раз, пытаясь его остановить, погибло двенадцать человек. В прошлом году все эвакуировались и отделались только последующим восстановлением четырех домов. Обратно в горы он идет другой дорогой и никого не трогает. После таких пробежек на его пути всегда можно найти сломанные деревья, мертвых зверей, а у моря — одного-двух икров с пробитым панцирем.

— А поговорить с ним никто не пробовал?

Алед только посмотрел на меня как на умалишенную и ушел. В деревне повисло всеобщее напряжение.

Да, самопоявляющиеся монстры, да еще с необузданным характером... Что-то новое. Насчет помощника в появлении этого чудища здесь у меня есть подозрение на одного черного пакостника. Сейчас он на принудительном отдыхе. А вот склочный и скандальный характер я не замечала ни у одного из известных мне жителей всех Трех миров. М-дя...

— Ладно, — сказала я вслух сама себе, — когда вернусь домой, непременно узнаю у Фара об этих монстриках — наверняка все они из их мира. Материк, населенный всякими зверушками злобного типа, как нельзя кстати подходит своей средой обитания и для подобного злючки. Да, так и сделаю. Интересно, а как наны с ними договариваются о сосуществовании, ведь это... Вау! Вот и реальный шанс посмотреть на переговоры подобного рода.

Я оглянулась, поискав глазами вождя, припустила в его направлении. Работая локтями, я с трудом пробралась через толпу охотников, которые громко галдели, предлагая Шугу способы расправы с Резом. По мере моего продвижения к центру галдеж смолкал, сменяясь на недоуменные и злые взгляды на мою скромную персону. Наконец, буквально вывалившись к ногам вождя, под резко наступившую тишину я сообщила:

— У меня есть предложение, как разобраться с вашим монстром!

За спиной послышались недоверчивые шепотки и выкрики типа «не лезь не в свое дело», но вождь оправдал мои надежды на непредвзятость и изъявил желание услышать, что я такого придумала.

— Все очень просто. Раз вы знаете, кто такой нан, и, как я поняла, осведомлены, что он из мира Зубар. Если учесть размеры, внешний вид (который мне так живописно описали) и силу вашего нарушителя спокойствия, то можно сделать вывод: Рез тоже выходец с Зубара. Всем известно об умении нанов налаживать дружеские отношения со всеми представителями других видов, проживающих в их мире, да и не только. Следовательно, резонно предположить, что наны у себя дома либо как-то договорились с подобными Резами, либо их как-то уничтожили или отделили от основного населения! — выпалила я на одном дыхании, а потом сделала многозначительную паузу, желая насладиться торжественностью момента и отдышаться. Но какой-то олух, ничего не знающий об искусстве ораторства и элементарном уважении к говорящему, вставил в мою паузу:

— И что? А нам-то как это поможет?

— И то! Конкретно тебе уже ничего не поможет! — возмущенно вернула я его на свое место, и «герой» под моим гневным взглядом отошел в задние ряды. — Я хочу сказать, — продолжила я с расстановкой, — что у нас есть:

а) неприятность в виде Реза, тащившего на данный момент свою тушу в нашем направлении;

б) невозможность решить эту проблему собственными силами;

в) где-то здесь недалеко, как раз кстати, разгуливает нан, который наверняка может ее решить!

— И что ты предлагаешь? Изловить нана и заставить его... — Речь нового «героя» оборвалась уже под взглядом вождя.

— Что ты конкретно предлагаешь? — обратился он ко мне. — Ты думаешь, это реально, договориться с наном?

— Я не думаю, я уверена. Договориться с наном — плевое дело, тем более что мы его попросим не дров к зиме нарубить, а помочь спасти деревню. Главное, успеть его найти, догнать и вернуться вместе с ним ДО прихода монстрика сюда.

— Ты права, — произнес Шуг после секундного молчания, причем так, чтобы слышала вся толпа, — теперь нужно решить, кого отправить на...

— И вы хотите еще это решать?!! — Честно говоря, у меня от негодования в «зобу дыханье сперло». — Как я поняла, никто из вас не имеет даже поверхностного представления о переговорах с наном! Так что решать здесь нечего — пойду я. Только мне нужен проводник, еда и что-то от ваших кусачих насекомых, так как я не хочу, чтобы мое прекрасное тело подвергалось нападению со стороны каких-то мелких паразитов с местной пропиской.

Вождь как-то странно осмотрел меня, вероятно изучая мое «прекрасное тело», и сказал:

— Хорошо. Пойдешь ты. Провожатого выбирай сама.

Мой взгляд скользнул по толпе отважных вояк, рвавшихся в бой, выискивая знакомое лицо. И оно было найдено, сразу за вождем. Под моим прицельным взглядом Алед несколько скис и попробовал показаться незамеченным.

— Я выбираю Аледа! — радостно провозгласила я. — Мы с ним как-то уже сработались, так сказать, стали единой командой. — Алед скис окончательно. Ну не нравились ему совместные походы с моей персоной!

— Решено! Все расходитесь! — Толпа медленно рассосалась, бросая на Аледа завистливые взгляды, и на полянке остались только я, Алед и Шуг. — Так, где находится сейчас нан, мы примерно знаем, если будете двигаться достаточно быстро и нигде не останавливаться надолго, то вполне успеете его догнать за полтора дня. Алед покажет дорогу и будет во всем помогать.

— Ага, — обрадовалась я, — если я ножку, к примеру, подверну, понесет на руках, чтобы время не терять! — Алед от подобной перспективы только поморщился.

— Да-да, — как-то отстраненно подтвердил вождь мои привилегии в данном мероприятии. Я торжествовала! — Когда выступаете?

— Ну, нужно... — начал мой проводник.

— Хоть сейчас, — оборвала я его, — как только нам принесут походную продуктовую пайку и индивидуальную защиту от насекомых, сразу двигаем.

— Я распоряжусь. Удачи! — вождь пожал руку Аледу, ободряюще посмотрел на меня — так, что я чуть не раздулась от собственной значимости. Расту, ядрена вошь, прямо на глазах расту!

Еду и какой-то пузырек с мутной жидкостью нам принесли через несколько минут — очень оперативно. Алед, ни слова не говоря, ненадолго ушел и вернулся уже переодевшись: он был подпоясан широкой лентой со всякими фигулечками, а все необходимое успел сложить в заплечную сумку. Он молча и терпеливо дожидался, пока домой сбегаю я — тоже экипируюсь и запру Черныша. Проверив походный инвентарь, примерно полчаса спустя, мы оба были готовы.

— Ну что, мой друг, почти соратник — Иван Сусанин, вперед, к победе над врагами капитализма! — состряпав воззвание-компот, обратилась я к Аледу. Все равно он ничего из сказанного мной не понял.

Почти соратник, вероятно, уже свыкся с неизбежностью моей компании и только немного нахмурил брови. Последний раз взглянув на деревню, мы зашли в лес. Сразу заданный Аледом темп отбивал всяческую охоту разговаривать, поэтому мы шли молча — этакие суровые воины апачей на тропе войны.

К чести моего следопыта, на трудных участках пути он мне помогал: толкал, тянул, вытаскивал. Сколько мы так протопали, неизвестно, но судя по моим гудящим ногам — немало. Остановку сделали только после того, как солнце, помахав нам на прощание лучиком, закатилось за горизонт и на лес опустились сумерки. До полной темени мы собирали хворост, и ночь уже встретили с весело потрескивающим костерком. Только переведя дух, я заметила множество кровососов, нагло домогавшихся моего тела.

— Дай мне скорее помазаться этой супермазью, — взвизгнула я, указывая на пузырек, — а не то меня сожрут заживо! — И тут же получила то, что просила.

Щедро вытряхивая содержимое, я стала обильно поливать себя какой-то серой вязкой жидкостью. Алед, глядя на меня, пожал плечами и проделал ту же операцию. Что ж, мгновенно исчезнувших всех насекомых я понимала очень даже хорошо — мне не суждено было быть съеденной, мне суждено было задохнуться от нестерпимой вони. Этот «аромат», как было и с плодом — и чего я, собственно, ожидала, — полностью не выветрился, а лишь убавил свою концентрацию (или я немного к нему привыкла?). Но это еще не все прелести ночной жизни на свежем воздухе.

Как только я начала засыпать, где-то в непосредственной близости от меня раздалась громкая возня. Посмотрев на Аледа, я поняла, что он либо спит, либо его этот шум ни капельки не волнует. Я села и стала вглядываться в темноту. Видно ничего не было, зато шум повторился, причем намного ближе, — казалось, что его источник находится на расстоянии вытянутой руки. Я легонечко толкнула своего спутника — никакой реакции, а шуршание усиливалось.

Где-то в районе лопаток пробежал небольшой сквознячок, и сон, который еще пять минут назад прямо наваливался на меня всей массой, бесследно исчез. Я стала прислушиваться еще больше, буквально ловя каждый звук. К шуршанию прибавился какой-то хруст и громкое сопение. Два моих резких толчка в плечо товарища снова не возымели никакого результата. Я придвинулась к нему поближе и стала опять вглядываться в темноту. Шуршание и другие звуки исчезли. Переведя дыхание, я уже собралась лечь спать, как вдруг... Хрясь! Раздался резкий громкий шум, заставивший меня буквально подскочить на месте и энергично затрясти мирно посапывающего Аледа.

Алед дернул плечом и недовольно воззрился на меня, сонно блеснув в темноте глазами.

— Что, тебе тоже не спится? Шуршание мешает? — участливо поинтересовалась я.

— Какое шуршание? — проворчал он.

— Там, — указала я в темноту пальцем. Сонный следопыт очень так протяжно вздохнул, полежал пару секунд, рассматривая звезды, а потом резко поднялся и пошел в указанном направлении.

Когда он скрылся за освещенным от потухающего костра кругом, мне стало немного не по себе, и через десяток ударов сердца я уже была готова бежать на его розыски. Но мне этого делать не пришлось. Раздался громкий треск, который поверг меня в некоторый ужас, сразу за ним — шум летящего и падающего вдалеке предмета, а потом (о радость!) шаги в обратную сторону.

После всех этих шумовых атак появился Алед, который прошел сразу к своему месту и, немного поворочавшись, улегся спать. Я подождала с минуту, надеясь, что он мне чего-нибудь объяснит, успокоит, но он молчал. Легонько коснувшись его плеча, я спросила:

— Алед, ты же не хочешь, чтобы я тебя через полчаса снова разбудила?

— У-у-у! Что там у тебя опять! — не поворачиваясь, проговорил он.

— Объясни мне, чтобы я могла спокойно уснуть — что там такое шуршало?

— Скорее всего, это был тифтил.

— Кто?

— Тифтил.

— А почему он шуршал? Причем прямо рядом за мной!

— Все просто. Там в кустах из земли торчала кость, которую он пытался сперва выкопать (шуршание!), затем сгрызть (а это — хруст), но не смог — он слишком мал для такой большой кости. Больше он сюда не пойдет, — договорил он, смачно зевая.

— Ты уверен?

— Да, я уверен. Я выдрал эту кость из земли и отбросил ее подальше.

— Помог несчастному зверьку, значит, в его нелегком труде...

— Спи!

— Как скажешь.

Больше ночью нас никто не напугал, не сожрал и ничего у нас не похитил — это несказанно радовало. Поэтому раннее утро (очень раннее!) я встретила достаточно отдохнувшей. Мое настроение было несколько приподнятым, и в этом состоянии я как-то даже не сразу заметила, что мазь, в которой я была с головы до пят, стала превращаться в какую-то липкую дрянь. Я обратила на это внимание лишь спустя пару часов от начала нашего нового забега, стряхивая, а точнее отлепляя от себя очередной лист, травинку и перо неизвестной мне птицы. Взглянув на браво шагающего впереди своего Сусанина, я отметила, что он от этой липучести нисколько не страдает, постепенно превращаясь в нечто. Меня же такое положение вещей никоим образом не устраивало, поэтому я догнала своего проводника.

— Алед, душечка, не будешь ли ты так любезен сообщить мне, как избавиться от этой липучей гадости, покрывающей мое тело?

Он встал, внимательно осмотрел меня, почесался (не скажу где) и молвил:

— Очень просто. С помощью воды и мыла. — И зашагал вновь.

Да уж! Живо всплыл в памяти анекдот про чукчу — «Здесь, однако, трактор нужен...». Знаем, плавали... Мыло! Воду! Еще бы ванну с джакузи вспомнил или сауну...

— Послушай, дружочек. А скоро ли на нашем пути будет какой-нибудь водоем? Речка там...

— Скоро не будет. К вечеру, может быть.

Моей «радости» не было границ. Чудесно-расчудесно!

И мы снова шли и шли. Местной экзотикой я, похоже, пресытилась до конца своих дней, хотя видела ее исключительно в узко ограниченном виде, то есть только то, что попадалось под ногами. Потому что поднять глаза было просто невозможно. Взглянешь так на милую пташку, вспорхнувшую с дерева или пролетающую мимо — сразу запнешься о какой-нибудь пень, или «изящная» веточка проскребет по ноге так, что потом не каждый хирург зашивать возьмется!

— Сейчас спустимся с этого холма и перекусим, — подал голос Алед.

— Что? — не расслышала я.

Подняв голову и не успев затормозить, я на полном ходу врезалась в моего остановившегося проводника. Несколько секунд мы, обнявшись, исполняли неизвестный мне доселе танец, а затем, так и не сумев вернуть равновесие, полетели кубарем с этого самого холма, с которого Алед только что предлагал спуститься. Решили, значит, добавить немного экстрима в нашу однообразную прогулку.

Придя в себя после столь динамичного спуска, я прокляла все на свете, в том числе и идиотку, которой не сиделось во дворце и потянуло на приключения. Недалеко от меня слышалось подобное ворчание, правда, с акцентом на примерно такой фразе — «Будь проклят тот день, когда...» и тому подобное. Все болело и ныло. С трудом отодрав от глаз сухие листья, я встретилась с глазами, принявшими форму блюдец. Поскольку эти глаза не принадлежали моему проводнику, то я сразу бегло осмотрела их владельца. Это была женщина средних лет в длинном платье. Сидела она возле небольшой грядки, на которой были заметны дружные всходы. Не спуская с меня взгляда, она тихонько встала.

— Простите, вы не... — Просто невероятно, как осип мой голос от падения!

Не дослушав до конца мое вежливое обращение, женщина быстро глянула куда-то за меня и с диким воплем «Людоеды!» побежала в сторону избушки, стоящей неподалеку.

Я подпрыгнула, как ошпаренная, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Сзади меня стояло лохматое и жуткое нечто. Если это действительно людоед, то... убежать все равно я уже не успеваю. Я решила обороняться, биться до последнего, так сказать. Но в любой ситуации на первом месте должны стоять переговоры!

— Я несъедобная, — начала я.

Людоед как-то странно посмотрел на меня и нормальным голосом Аледа произнес:

— Представляешь, я — тоже.

Быстро запустив свои мыслительные механизмы на полную мощность (от падения они что-то дали сбой в работе), я изучила свои руки и ноги и сделала неутешительный вывод: людоеды — это мы. И тут меня пробил истерический смех, который я, даже если бы захотела, не смогла остановить. Алед посмотрел на меня, на свои конечности — и вот мы уже хохочем вдвоем, громко всхлипывая и периодически подвывая. В это время со стороны избушки выбежал бородатый мужик с какой-то кастрюлей и стал по ней стучать. Нас пугать.

— Смотри-ка, ни фига, наша закуска сама посуду несет! — выдавила я из себя между взрывами хохота, надо же, «людоеды» (!), и добавила: — Бу!

Мужик мгновение оцепенело на нас смотрел, а потом побросал свое имущество и стремительно скрылся за углом своего домишки. Мы посмеялись еще немного и, кое-как отдышавшись, двинулись в сторону, к милым сердцу звукам — журчанию воды. Вопреки моим опасениям мазь смылась мгновенно, стоило ей только коснуться воды и импровизированной мочалки из травы. Спустя полчаса мы — вымытые и перекусившие — переправились через эту реку и продолжили свой путь в прежнем темпе.

Летучие кусачки, несмотря на то что мазь мы смыли, к моей немалой радости, облетали нас стороной, к скорости я уже привыкла — все было чудесно. Немного погодя Алед что-то узрел в небе, быстро упал на колени и, приложив ухо к земле, мгновенно округлил глаза и забеспокоился.

— Что случилось? — Его волнение передалось и мне, в ответ он только махнул рукой и стал скакать по кустам, явно что-то выискивая. Неужели мы не успели, и Рез уже где-то рядом?! Наконец, в очередной раз ненадолго скрывшись в лесу, Алед выскочил, схватил меня за руку и потянул за собой. Я не стала сопротивляться даже тогда, когда он запихнул меня в узкую и глубокую яму и сам втиснулся рядом, а сверху придвинул несколько веток, прикрыв наше убежище.

Тотчас затряслась земля, послышался страшный гул и хлопанье крыльев тысяч птиц, взлетающих в небо.

— Что это? — испуганно прошептала я.

— Тсс. — Алед приложил палец к губам.

Шум приближался, и вот он был уже совсем рядом — словно огромный камнепад понесся мимо нас. Я заткнула уши и зажмурила глаза, вжавшись в стенку ямы. Землетрясение! Когда тряска пошла на убыль, я проделала обратные действия и взглянула на соседа по яме. Мы посидели молча еще пару минут, а затем Алед легко выпрыгнул наверх и помог вылезти мне. По-прежнему молча мы вернулись на нашу тропу и обнаружили вместо нее широкую дорогу — трассу лесного масштаба, проложенную в короткие сроки неизвестным катком или смерчем.

— Что это было? — ошарашенно вполголоса повторила я вопрос.

— Геловы, — спокойно ответил мой товарищ по несчастью, пожав плечами.

— Геловы?!

Я множество раз видела в деревне этих животных, ОЧЕНЬ отдаленно напоминающих коров. Они выполняли те же функции, что и буренки, — давали молоко и мясо. И их образ никак не сочетался с тем, что я видела перед собой.

— Это дикие геловы. Стадо что-то сильно напугало, вот они и пробежались подальше от опасности.

— Ничего себе пробежались!

Пока я представляла себе картинку легкой «пробежки» этого стада, мой невозмутимый следопыт ушел далеко вперед, и мне пришлось его догонять. Идти по «пропаханной магистрали» стало не легче, как могло показаться сначала, так как бурелом не способствовал быстрому передвижению. От постоянных прыжков и перелазов я устала уже через час, и мне начало казаться, что зря мы затеяли это мероприятие — «поиск нана в дебрях местных лесов», как неожиданно на нашем пути возникло новое препятствие, а именно — свирепый нан собственной персоной.

Первым его увидел Алед. Нан стоял посреди новой дороги с явным намерением никого через нее не пропускать. Поэтому Алед резко затормозил и отступил назад, тем самым вызвав наше повторное столкновение.

— Алед, мать твою, что ходить тебя не научила! — принялась я ласково указывать следопыту на его недостатки, подымаясь с земли.

И тут я увидела его!

— Милый, дорогой, любимый, единственный! — всплеснула я руками и кинулась на шею нана. — Я так скучала, ждала, надеялась, верила... — Фаравул, а это был он, попытался вывернуться из моих объятий, но из-за неровности местного ландшафта потерял равновесие, и... через секунду с ликующим воплем я уже сидела на нем верхом. — Попался! Ты мой пленник! — торжествующе провозгласила я, а потом снова уткнулась лицом в его шерсть и «захныкала»: — Мы шли, шли...

— Что, все так шли и шли? — проворчал Фар, пытаясь меня стряхнуть.

Я снова выпрямилась и, «подумав» немного, «честно призналась»:

— Не буду врать. Иногда мы бежали, один раз даже спали и падали.

— Э... Лисица? — подал голос Алед. Как-то я про него позабыла...

— Кто-кто? Как он тебя назвал? Лисица?! — перешел в нападение Фар. — А вообще-то это кто? — добавил он, ухмыляясь, а потом, воспользовавшись моментом моего замешательства, все-таки стряхнул меня и встал.

— Это мой трофей. Экспонат для музея. Поставим в витрину, прибьем карточку — «Дикий житель Третьего мира». Звучит! Как он тебе? — решила я пошутить, вспомнив о своем злопамятстве. По лицу Аледа было видно, что подобной шутки он не прочувствовал.

— Ага, а «Лисица» здесь при чем? — упорствовал Фар, тоже не проникнувшись моей шуткой.

— Мой псевдоним. Для удобства. Не могу же я всем подряд объяснять, кто я?!

— Понятно, кличка, значит! — Ухмылка пушистика увеличивалась на глазах.

— Сам ты — кличка! Говорю же псев-до-ним! — топнула я ногой.

— По-нят-но, — вторя мне, проговорил нан.

Я недобро посмотрела в его сторону, прикидывая, откуда начну его расчленение, вернувшись на волшебные земли. Но меня нагло прервали примерно на третьем варианте. Алед кашлянул, привлекая к себе внимание, и Фар, снова смерив его взглядом, спросил:

— Может быть, ты мне все-таки скажешь, зачем ты притащила с собой этого аборигена?

— Это Алед — мой проводник и товарищ. Как, ты представляешь, я бы тебя нашла? Меня бы уже не раз съели, прибили кастрюлей, раз двадцать я бы свернула шею и... И это все после того, как ты спокойненько прошел мимо меня в десятке шагов и даже не поздоровался!

— Я?!! — заревел нан так, что несколько зазевавшихся птах вспорхнули с деревьев и что-то громко крича (матерясь по-птичьему, наверное), быстро скрылись из виду. — Да я тут...

— Все. Баста, карапузики, кончились танцы! Обсудим все в приватной обстановке. Алед, знакомься — это мой друг Фаравул, — кивок нана. — Собственно, мы, — я показала на себя и Аледа, — делегация с мольбой о помощи. — Фар приподнял одну бровь, выражая небольшое любопытство. — Нашей деревне, то есть их деревне, — поправилась я после выразительного взгляда своего телохранителя, — грозит тотальное уничтожение. С гор в ее направлении движется какой-то монстрик, который несколько лет назад одной левой угробил все постройки деревни и половину ее населения. — Нан уже привык к моим рассказам в красках, а вот у жителя этой самой деревни мой рассказ вызвал некоторое недоумение. — Я его не знаю, а ты вроде как должен быть с ним знаком. Поможешь?

— А почему ты решила, что я должен его знать?

— Видишь ли...

Я коротко изложила внешность и повадки этой зверушки, прибавив ко всему свои скромные умозаключения. Фар обдумал все сказанное, кивнул, и мы двинулись в обратном направлении.

— Если я правильно понял, — размышлял он вслух, — то это обычный коренул.

— Коренул? Это владелец тех милых белых шубок, которые я нашла несколько лет назад в пещере? — Признаться, мне так и не посчастливилось увидеть их обладателей живьем.

— Да. Но пока я не понимаю, откуда у него такая агрессия? Это ведь одно из самых мирных существ! — удивлялся между тем нан.

— О времена, о нравы! Может быть, сменил прописку, а следом и характер?

— Нет. Тут что-то другое... Давайте-ка поторопимся.

Фар велел нам садиться на него. Представляете?! Событие, достойное занесения в летописи всех миров, — оседланный по собственному желанию нан! Мы уселись и понеслись верхом на нем к деревне.

— Класс! — не утерпела я. — Иванушка с Василисушкой на Сером волке! А еще говорят, что сказка.

В ответ на мою реплику нан подпрыгнул так, что начисто отбил у меня желание в дальнейшем что-то комментировать, да и говорить вообще, особенно находясь на его спине. Поэтому остаток пути мы проскакали молча.

Этим же вечером мы трое вышли из леса. В деревне было как-то тихо. Сначала я решила, что мы несколько припозднились, но потом увидела замаскировавшихся охотников и вздохнула с облегчением.

— Эй! Свои! Помощь по вызову. Просьба: о наличии проблемы составить доклад по полной форме и предоставить в трех экземплярах для ознакомления с оными нашей комиссии по чрезвычайным происшествиям (о загнула!), — произнесла я коротенькое приветствие.

Если учесть, что во время скачки меня изрядно растрясло и вдобавок я прикусила язык, то моя изысканная речь смахивала больше на бред пьяного. Вероятно, поэтому никто не обратил на нее внимания (жаль), за исключением ее первой части. Выползающие из укрытий охотники и другие представители здешнего населения были целиком поглощены видом гордо восседающего нана — ну ни дать, ни взять император.

Вышедший вперед вождь вопросительно посмотрел на меня, потом на Аледа и, получив кивок последнего, обратился к Фару:

— Вы нам поможете? — Краткость — сестра таланта. Умница!

— Да, — пожалуй, Фар его побил, — обрисуйте коротко ситуацию.

И Шуг (мой названый дядюшка) принялся делать доклад. Сперва он обрисовал докучавшего им монстрика, затем высказал предположение, когда он, по их подсчетам, собирается навестить деревню, а закончил вождь свою речь «отчетом» о том, что осталось от деревни и ее жителей после последнего посещения этого «дорогого» (то есть очень дорого обходящегося) гостя. Фар слушал молча и не перебивал, кивнув сам себе единственный раз, когда услышал описание «гостевана».

— Все понятно, — сказал он, как только доклад иссяк. — Это коренул.

— Но, — влезла я, — ведь его шубки такие небольшие, а по описанию, это просто гигант какой-то.

Фар кинул в мою сторону многозначительный взгляд, но все же соизволил пояснить:

— Шубы сохнут и стягиваются. К тому же видела ли ты у этих шуб головы и ноги?.. — Я приуныла. — Так, — продолжил он, снова поворачиваясь к вождю, — я пойду навстречу коренулу и поговорю с ним. Узнаю, как он до такой жизни докатился. А вы... просто ждите здесь. — И, больше ничего не добавив, Фар развернулся и потопал в лес. Я догнала его.

— Хочешь, составлю тебе компанию?

— Нет. Не смей! Мне тебя необходимо доставить живой.

— Ты думаешь, это так серьезно? — не отставала я, но вместо ответа получила очередной хмурый взгляд и громкий рык в свой адрес.

Ну и ладно, ну и не надо, не очень-то и хотелось. Я вернулась в свою избушку и с чувством выполненного долга отдалась одному из моих любимых занятий — сну.

«Утро вечера...» С утра у меня болело и ныло буквально все: руки, ноги, голова и (пардон) задница. С трудом выцарапав себя из постели, я обнаружила еще одну причину, по которой просыпаться не стоило — отсутствие завтрака. Продирая еще заспанные глаза, я доплелась до двери. «Здравствуй, милое солнышко! Доброе утро, зеленая травка! Ну и всем остальным тоже привет». Деревня выглядела вымершей.

— Вот блин, — посетовала я вслух, — пока я спала и набиралась сил, все исчезли. Теперь я — последний из могикан. Это звучит гордо!

Ко мне неожиданно подбежал Алед, я даже вздрогнула от его внезапного возникновения передо мной.

— Где все? — спросила я.

— Спрятались. Сюда идет этот конул.

— Коренул, — автоматически поправила я. — А где Фар? — Остатки сна мгновенно приказали долго жить, а их место тут же заняла тревога.

— Ты о нане? Не знаю. Наши смотрящие с деревьев видели только кор... монстра. И он идет прямо сюда.

— Если этот козел горный... Если хоть кусочек шерсти, хоть волосок... Да я его в бараний рог сверну, катком закатаю (привезу специально!), наголо обстригу, в армию сдам...

Уловив, что я явно не в духе, но при этом весьма поверхностно догадываясь, что и с кем я собираюсь сделать, Алед испарился из моего поля зрения, вернувшись в свое укрытие. Я зашла в дом, все еще повторяя вполголоса продолжение «Да я его...», взяла сигнальную ракету (сувенир из моего мира!) и решительно зашагала в лес, в том направлении, куда вчера направился Фар. Мне никто не мешал, грудью дорогу не заслонял, поперек тропы не ложился. Жаль. Хотелось бы уйти более эффектно.

Уже начав углубляться в лес, справа от себя я неожиданно услышала:

— И куда ты, интересно, направилась?

Подпрыгнув на несколько метров, я повернулась.

Недалеко от меня стоял Фар, а рядышком с ним на пенечке сидел ко-ре-нул. Этого производителя белых шуб живьем, как уже говорила, я видела впервые. Выглядел он, ну... примерно, как нан на задних лапах (надеюсь, Фар о моем сравнении не узнает), только повыше, пошире в плечах да в нижних лапах. Ну, не красавец, в общем.

— Тебя спасать. — Мой ответ несколько задержался.

— А, ну тогда понятно. К твоему длинному титулу, пожалуй, стоит еще прибавить и «Отважная». Как тебе такой эпитет: «Отважная Миледи сломя голову бросается спасать своего верного телохранителя!»

— Я тебя порву и сделаю прикроватный коврик, — процедила я сквозь зубы, скалясь улыбкой Дракулы.

— Ну вот, а только что собиралась спасать, — хохотнул этот махровый изверг, — верь после этого в человеческое и женское конкретно постоянство... Знакомься, это Хаз, — кивнул он в сторону коренула. — Ты представляешь, этот гад — Черный колдун переместил сюда пятерых коренулов, только самцов! А как известно, у них раз в год обостряется инстинкт — требуется дама. Если ее нет, разум словно пелена закрывает, и появляется неконтролируемая агрессия. Нужно пар обязательно выпустить, чтоб с катушек не слететь (неужели это проявляется мое влияние на манеру разговора нана?), а как только выпустит — снова белый и пушистый.

— И что, он уже свой пар где-то выпустил?

— Конечно, разве ты не видишь?

— Где, если не секрет? — Я была прямо сама любезность.

— В лесу. Я его встретил, мы немного подрались, потом поговорили (только не говори «по понятиям»!) по душам (уф!), теперь вот идем успокаивать народ.

— Все это хорошо. Но ты не забыл, что их было пятеро? К тому же через год все пойдет по той же программе — прогулка с горы с разрушительными последствиями?

— Их уже двое осталось: двое умерли, один погиб. Я предложил им вернуться, но Хаз сказал, что хочет остаться здесь, поэтому мы решили, что переместим сюда им по невесте, и все проблемы сразу отпадут.

— А местные жители будут щеголять в белых шубах! Молодцы! Возьми с полки пирожок...

В деревню мы входили по одному, чтобы, чего доброго, нас не прибили. Я — первая, вторым шел Фар, а уж только потом — коренул. Через час дрожащие поначалу жители буквально оседлали добродушного Хаза. Большой плюшевый мишка, да и только! Он приветливо им улыбался (кто не привык к улыбкам нанов, это выглядит примерно как оскал) и осторожно снимал с себя сильно расшалившихся детей, возвращая их мамам и папам.

Вечером коренул отправился в обратную дорогу, в горы, дав Фару на прощание «адресок» будущей невесты. Постепенно народ, галдя и обмениваясь впечатлениями, рассосался, и к полуночи возле угасающего костра, выкидывающего в ночь прощальные искорки, остались только мы с моим телохранителем.

Мы немного постояли, вглядываясь в тени, нарисованные костром на ближайших поверхностях...

— Ну а теперь рассказывай, какого рожна ты сюда приперся в самый разгар моего отпуска? — сбросила я с языка вопрос, который там уже засиделся.

— И я тоже рад тебя видеть. Я тут спасаю весь ее мотель с обслуживающим персоналом — так, кажется, ты отозвалась о данном населенном пункте в разговоре с Алези? Кстати, тебе от нее привет. Так о чем это я? Ах, да! Я, значит, освобождаю весь этот курорт от нарушителя спокойствия, и что я слышу вместо благодарности?! — попробовал пристыдить меня пушистик. Не на ту напал! На меня где сядешь, там и слезешь! — Ты, кстати, меня чуть до инфаркта не довела. — Мое губительное влияние налицо, снова мои выражения.

— До чего-чего? Ты хоть знаешь, что такое инфаркт?!

— Знаю! Это что-то с сердцем... По-моему. Неважно. Я как раз с драконом договаривался об обратной доставке. На какое-то мгновение слышу твой SOS, и опять все спокойно. Я тут же переместился, иду к тебе, а ты — хлоп — и исчезаешь. Что мне прикажешь думать? Хорошо, что когда я просканировал местность, то понял, что сигнал пропал не совсем, а лишь как-то растворился.

— Это тебя незнание здешних традиций подвело! — И я рассказала ему о тарелках. Удивился он немало. А про старичка с женщиной, испугавшихся каких-то людоедов, обещал разузнать, как-то они не вписывались в общую картинку. Еще немного помусолив свои похождения, я вернулась к исходному вопросу:

— А теперь рассказывай, зачем ты все-таки сюда собирался, почему ты здесь — что-то случилось? Ведь не Мигаж Совету срочно понадобился!

— Да, ты права. Собственно, поэтому я тебя и искал. У нас снова неприятности.

— Как, опять?!! — У меня чуть глаза из орбит не полезли, и где они только берут эти неприятности? Уезжала, вроде все было тихо и прекрасно...

— Не опять, а снова, — проворчал мохнатый товарищ.

— Ладно, не дуйся. Что у вас там?

— Ты хотела сказать: у нас там?

— Не придирайся! Выкладывай. Надеюсь, не новый злодей?

— В точку!

— Что-о-о???

— Ну, что-то вроде... того. — Нан задумчиво почесал подбородок. — Хотя, наверное, все-таки злодей.

— Так злодей или нет? — съехидничала я.

— Ну, это с какой стороны посмотреть.

— Ты меня достал! Рассказывай все стороны, а я уж сама разберусь — злодей — не злодей!

— С чего бы начать?..

— С главного, Фар. С главного.

— С главного так с главного. У Пудрундры похищена дочь.

— ???

— И не просто похищена, а посажена в заточение племенем Фирру. — Я открыла рот для вопроса. — Чтобы предотвратить твой вопрос, — поднял лапу Фар, — сообщу тебе, что у этого племени новый верховный жрец, обладающий большой магической силой.

— Но при наших волшебниках... — Нан снова поднял лапу, как бы советуя мне помолчать, и я покорно заткнулась.

— Магической, а не волшебной. Это магия воды. — Я вытаращила глаза и с трудом подавила желание оставить рот в разинутом состоянии. — Да-да. Магия воды еще не изучена и ею владеют всего трое волшебников наших миров.

— Кто? — не удержалась я.

— Киюдард!

Я сделала несколько холостых хлопков глазами:

— Этот напыщенный гусак? Но как?!! Ведь у Фирру уже был верховный жрец. И, несмотря на боевой настрой племени, мы отлично ладили!

— То-то и оно. Верховным жрецом у этого племени может стать любой, заявивший права на этот пост и выдержавший все испытания, связанные с вступлением в эту должность.

— То есть он заявил и выдержал, — констатировала я.

— Да. Но это еще не все. У них появилось чудовище.

— Чудовище? Киюдард?

— Нет. Хотя... скажем так: у них появилось еще одно чудовище. Что оно из себя представляет, никто не знает, но доподлинно известно, что оно огромно и обладает колоссальной силой. В том смысле, что физической.

— На чем основаны эти факты и почему никто не сходит посмотреть на все это?

— Факты основаны на том, что дочь правителя Третьего мира успела передать последний зрительный образ — ее посадили в большую металлическую трубу и одним ударом вогнали под землю. Трубу вгоняла огромная лапа, которую мы никак не смогли идентифицировать. — Я с удивлением приподняла брови. — А по поводу сходить и посмотреть... Территория Фирру окружена водой, а учитывая силу их нового шамана... Сама понимаешь.

Я понимала. Во-первых, я знала нового шамана этого племени. Тот еще субчик. В свое время всю свою волшебную силу из-за высокомерия и небольшого промаха он променял на водную магию, в которой действительно достиг прекрасных результатов. Да еще это чудовище. Неопознанное. Откуда оно взялось? И что...

— А что им надо? Чего они хотят достичь этим своим поведением?

— Киюдард хочет править Третьим миром!

— Ага. Значит ни больше ни меньше — править! А потом ему одного мира станет мало, и он захочет править трехмирьем, а потом... А он не треснет? — я посмотрела на своего телохранителя, и он пожал плечами. — Этакая старуха у разбитого корыта! Только вместо золотой рыбки какое-то там чудовище... Весело. Откуда оно вообще взялось?

Я немного подумала и попыхтела злобой к новому шаману Фирру.

— Хорошо, со злодеем определились. Что конкретно требуется от меня?

— Мы послали туда пару наших разведчиков...

— Нанов?

— Да.

— И что?

— Теперь они тоже сидят в металлических трубах недалеко от дочери Пудрундры. Ничего передать они не могут, поскольку металл гасит любые волны, в том числе и мысленные.

— За-ме-чательно. Кто еще там сидит?

— Из тех, о ком знаем мы? Известная нам особа, два нана, один наш волшебник, капитан охраны Пудрундры и бывший верховный жрец Фирру.

— Немало. И вы теперь решили, что для полной коллекции у Киюдарда не хватает только меня?

— Мы решили, что заявить себя на должность верховного жреца и стать им можешь только ты!

— Ага. То есть я самая выносливая для преодоления линии препятствий этого троеборья?

— Ага.

— А мне показалось или ты говорил что-то там про невозможность использовать волшебство?

— Говорил. Но ты ведь его все равно практически не используешь. А по смекалке, ловкости и гибкости ума ты у нас самая-самая!

— Ты еще скажи, самая красивая, стройная, милая...

— Если потребуется, скажу.

— Лицемер!

— Спасибо, я знаю.

— Ах ты!.. — Я сжала кулаки и кинулась на нана.

Не тут-то было! Этот пушистый хам ловко увернулся, и я, пробежав еще пару шагов, живописно влетела в абсолютно не мягкое дерево. Обняв его «на радостях», медленно сползла вниз и замерла в такой позе.

— Ты жива? — послышался рядом ехидный голос нана. Я открыла глаза.

— Знаешь, что я с тобой сделаю?

— Сдашь в зоопарк, обстрижешь, заморозишь для предков, отдашь кошепусам на воспитание... — начал перечислять он мои прежние пугалки, но я замотала головой.

— Нет. Я засуну тебя в какой-нибудь шкаф и запущу туда полчища моли. Вот!

— Я согласен, — уже серьезно сказал он и добавил: — Там мой зять.

— Где? В шкафу?

— В одной из труб племени Фирру.

— Правда? Не переживай, вытащим мы твоего зятя. И всех остальных тоже. — Я встала и отошла от дерева. — Ты же знаешь: «Человек — собаке друг, это знают все вокруг!»

— Ну хохмачка! — Нан хитро прищурился, и... я уже лежу на мягкой травке под его пушистой тушей.

— Эй, эй, а как же

пропела я в ускоренном темпе, давясь от смеха. Фар сел на задние лапы и поскреб подбородок.

— Ты уверена, что это про нас?

— Да, да. Истинно про нанов. Где ты видел, чтобы в нашем мире собаки на кошек «ноль внимания»? И вообще, угробишь в моем лице верховного жреца! — делано возмутилась я.

Спать мы отправились уже под утро.

— Вставай, лежебока! — слова-будильник.

Приоткрыв с трудом один глаз, я обнаружила их обладателя. Фар (а вы о ком подумали?)! Кто же еще на такое способен?! Разбудил на самом интересном месте! Я привычно швырнула в него подушкой и перевернулась на другой бок. Нан также привычно увернулся от моего «снаряда» и начал новую побудку.

— Вставай, а то вылет проспишь. Улетит наш транспорт без нас, и не придется тебе попробовать себя в роли миротворца.

— Надеюсь, это «боинг» с местами класса «люкс» для важных персон, — проскрипела я, отбирая у постели свою голову, — и я даже не подумаю вступить на борт, если стюардесса не встретит меня с чашечкой кофе.

— Будет тебе и «люкс», и стюардесса с кофе, — по-доброму так пообещал мне Фар.

Поняв абсолютную безнадежность ситуации, я встала и отправилась умываться. Когда сборы были закончены, я взяла в охапку Мигажа — он совсем не сопротивлялся подобной своей транспортировке, лишь очень настороженно следил за наном, — и мы вышли на улицу, и там я увидела то, что меня немного удивило и обрадовало.

То ли нан уже умудрился как-то сообщить о нашем отъезде, то ли народ просто сам догадался, но ради моего отбытия несколько человек из деревни мужественно пожертвовали своим утренним сном. Пришел как всегда молчаливый Алед, пожелавший мне меньше совать свой нос в то, что может принести неприятности, и которому я тут же отдала все свои походные колюще-режущие предметы.

— Алед, можно тебя спросить? — решилась снова я повторить попытку, и он прищурился, ожидая от меня какого-нибудь подвоха, но кивнул. — Скажи, а то желание, какое ты загадал в роднике, оно исполнилось?

Он широко улыбнулся и вполголоса, чтоб его могла услышать только я, ответил:

— Я женюсь на Тише. — И сразу отошел в сторону, освобождая место Рижни.

Рижни пришла со своим мужем. Она так и порывалась заплакать, но держала себя в руках и грустно улыбалась. Был здесь и сам вождь, пожелавший мне удачи. Слезы были скудными, проводы — короткими.

Мы попрощались со всеми и отправились к лесу. Я изо всех сил старалась не обернуться и не помахать, но мне все же пришлось это сделать.

— Подождите! — услышала я позади нас и обернулась.

К нам с противоположной стороны провожающих бежала вся взлохмаченная Тиша. Догнав нашу скромную процессию, девушка первым делом извинилась перед наном и, взяв меня за руку, настойчиво отвела в сторону. Я заметила, как Алед хотел подойти, но был остановлен кем-то из рядом стоявших.

— Я... — начала она, выдыхая воздух. — Я очень хотела вас поблагодарить! Мне Алед обо всем рассказал. Я вам так обязана!

— Вы мне оба обязаны! — не стала я кривить душой. — Точнее, мне и Рижни. И будет замечательно, если наша жертва, — я вспомнила скоростной заплыв, — не окажется напрасной.

— Я, я вам обещаю! — улыбнулась она.

Я все-таки помахала им всем на прощание, а затем быстро скрылась в лесу сразу за Фаром.

По лесу мы двигались легко и быстро. Нан просто прирожденный проводник — он буквально своим чутьем выбирал наименее трудную дорогу. Тот путь, который я одна преодолевала за три часа, с Аледом — за два, мы прошли менее чем за полтора часа!

— Так и знала, обманул честную девушку, завлек обманом. Не видать мне больше солнца красного, а сидеть, уткнувшись в ряд серой чешуи!

Такая речь разочарования родилась у меня в тот момент, когда мы с наном вышли на «взлетную полосу» для обещанного мне комфортабельного «боинга» со стюардессой. Этим самым «боингом» оказался (а я, собственно, и не сомневалась!) серый дракон огромного размера. Фар поприветствовал его, мы по-быстрому совершили посадку на рейс «Второй материк — Волшебный материк» и сразу вылетели согласно расписанию.

единственное, что пришло мне на ум, когда Фар поинтересовался, как я себя чувствую.

Посадка! Вот самая приятная часть полета на драконе. Пожалуй, в этом виде путешествий, я останусь верной негунам...

Хотя, помнится, как-то поспорив с мужем, что я (если захочу) буду летать сама не хуже него, — ох и напугала же я тогда Совет, когда начала брать уроки вождения на метле! Весь дворец ходил ходуном от моих залихватских виражей. Но, к сожалению, все успехи на этом поприще больше выражались количеством набитых шишек (как у меня, так и у случайных встречных), чем мастерством полетов. Поэтому пари я так и проиграла, хотя Серг и пытался убедить меня в обратном...

Никуда заходить, как и нигде задерживаться, мы не стали. Фар быстро связался с кем-то, узнал новости, точнее их отсутствие, и мы сразу переместились в необходимый квадрат.

— Вот здесь начинается территория Фирру, — замер нан перед небольшой речушкой.

— Но... Как мне помнится, их территория была несколько дальше. Да?

— Была, но теперь, если ты помнишь, они мечтают верховодить всем миром, поэтому и расширяют свои владения.

— Бред! Как они могут это сделать?

— Киюдард! Он расширяет водные границы, а с ними и территориальные. Вода наступает...

— Чушь! Сейчас мы поубавим их территорию, а вместе с ней и спесь этого водного террориста!

Я выставила руки вперед и сделала несколько па в сторону «границы», пытаясь вернуть реку в свое русло, реально находящееся намного дальше. Река с места двигаться не стала, а над ней, на уровне моих верхних конечностей воздух как-то исказился, изогнулся, словно батут. В полном недоумении я уставилась на это природное явление, а Фар почему-то быстро отскочил в сторону. Через мгновение я поняла почему! Неожиданно на меня хлынула и облила с ног до головы огромная масса воды, будто несколько бочек выплеснули одновременно!

— Фар, что это было? — спросила я, после того как откашлялась.

— Водная магия, — пожал он плечами, и тут я вспомнила его неприкрытое бегство.

— Так ты знал!

— Конечно. Я же здесь уже был. А если б некто, — нан посмотрел на меня, — прежде чем что-то предпринимать, посоветовался, то тоже бы знал.

— Если бы да кабы! Что теперь делать будем? Каков план?

— Теперь ты должна заявить себя на верховного жреца Фирру.

— Как?

— Пойдем.

Фар потрусил куда-то вдоль реки. Идеально круглые камни по берегу просто раздражали, но полностью прийти в плохое настроение я не успела. Нан остановился возле небольшого, но широкого столба, на котором была прибита деревянная табличка с разными вопросами. Прочитав несколько строк, я несказанно удивилась — создавалось впечатление, что кто-то из племени изобрел анкету!

— Что это? — на всякий случай спросила я у своего сопровождающего.

— Опросник-заявка.

— Ага. И что дальше?

— Берешь вон тот пишущий стерженек, — он кивнул на палочку, привязанную к табличке, — и заполняешь все на досточке. — Я выпучила на него глаза, а он в ответ только пожал плечами: — Новые правила... Потом звонишь в колокол — некое подобие глубокой сковороды, прибитой к верху столба.

Я попыхтела для приличия и принялась корябать на «анкете» свои реквизиты: родилась, училась, не привлекалась. Шучу. Когда мой кропотливый труд подходил к концу, Фар взял откуда-то огромную дубинку и со всей силы ударил по «сковороде» — потеря слуха на несколько минут мне была обеспечена (ругая нана на чем свет стоит, я даже не слышала собственного голоса!). После этого мы благоустроились на травке и стали ждать.

Сколько мы загорали на солнышке, даже не представляю, но я уже прекрасно разобрала фразу Фара:

— Вот он идет.

Приподнявшись на локтях, я с любопытством взглянула на НЕГО. Это был небольшой тощий мужичок в минимуме одежды, прикрывающей его тело. Он медленно приближался к нам с выражением лица — «сильно уморен». Вскользь взглянув на нас, он принялся придирчиво изучать мои вирши. Неожиданно во мне взыграло волнение как перед экзаменом, и я стала подкупать его своей любезностью:

— Что-то вы выглядите уморенным. Наверное, устали?

— Работа у меня ножная — надо много ходить, — ответил он и тут же голосом экзаменатора начал: — У вас тут неточности и неправильности.

— Да? Какие?

— Вот вопрос не отвечен. Почему ты хочешь быть нашей жрицей?

— Да... просто так. Захотелось... Чего-то достичь...

— Человек всегда должен знать причину! Нужно сильнее думать.

— Хорошо. Запишите: решила сменить профиль.

— Сама. Очень внимательно запиши.

Я пожала плечами, встала с травы и прикорябала требуемое. Член приемной комиссии еще раз изучил досточку и снова посмотрел в нашу сторону.

— Этот нан с тобой? — Я кивнула. — Зачем жрице нан, если она предполагает управлять и повелевать целым племенем?

— Личный непредвзятый телохранитель. Ну там, на случай массовых волнений, заговоров и других инсинуаций, призванных навредить моей персоне.

«Племенной» товарищ обдумал все сказанное мной и кивнул, потом развернулся и пошел в сторону реки. Я потопталась в нерешительности и тоже последовала в том же направлении.

Курьер (как его окрестил Фар) отцепил от набедренной повязки какой-то брелок (амулет, наверное...) и произвел несколько телодвижений, после чего знаком предложил нам следовать за ним.

Реку мы перешли без проблем — нас пустили. Дальше мы просто молча топали к «стану врага». Долго-долго топали.

— Почему здесь нет никакого транспорта? — тихо застонала я. — Ну, там телеги какой-нибудь? Мы бы ее сейчас запрягли и поехали... Вот было бы хорошо.

— Если все хорошо, это даже вредно, — прокомментировал Фар мой скрип. — А кого бы ты тут запрягла, если не секрет?

— А сам-то ты как думаешь? — Нан скорчил морду и замолчал, поэтому я переключила свое внимание на нашего проводника. — Расскажите нам о вашем теперешнем жреце, — попросила я.

— Ну... он сильный. Вес его примерно... метр восемьдесят. Он управляет Кур-куром...

— Это еще кто?

— Это то чудовище, про которое я тебе рассказывал, — встрял Фар.

Проводник снова замолчал, а с ним и я. Киюдард, значит, управляет той огромной и сильной махиной! Недолго музыка играла... Надеюсь, в их испытания не входит состязание в силе... Неужели он так вырос? Метр восемьдесят! Что-то большое и полое появилось у меня в области желудка. «Героями не рождаются, ими становятся». Надеюсь, не посмертно...

Когда солнце начало приближаться к полосе горизонта и впереди показалось обиталище Фирру, мне запоздало пришла в голову мысль, что было бы неплохо изменить внешность, прежде чем идти к Киюдарду в гости. Как-то не в дружеской обстановке прошла наша последняя встреча... Еще припомнилось, что обед я безнадежно пропустила, а ужином нас могли не накормить. Настроение испортилось окончательно. В поселении нас отвели в небольшой шалашик и велели ждать. Обстановка данного «жилья» состояла из пары ковриков, плетенных из какой-то травы, вероятно служивших здесь постелью, и еще одного между ними — столом. Пока я придирчиво оглядывала интерьер, вернулся «экзаменатор» и коротко изложил, что испытание на право быть верховным жрецом начнется завтра в полдень. Он ушел, и мы остались одни.

— Весело. Дашь подсказку, что там за испытания?

Фар пропустил мой вопрос и задумчиво произнес:

— Удивительно, почему Киюдард не вышел взглянуть на соперника?

— Может, ему доложили, что соперник женщина, и он не посчитал меня конкурентом?

Нан демонстративно зевнул и стал укладываться на один из ковриков.

— Эй, уж не хочешь ли ты улечься спать? — возмутилась я.

— А что?

— Во-первых, я хочу есть! Во-вторых, я сильно хочу есть! Ну а в-третьих... я не собака и не привыкла спать на коврике!

— Что ты предлагаешь?

— Накормить меня, напоить, а потом комфортно спать уложить!

— Хорошо.

— Хорошо? — засомневалась я в его покладистости.

Пушистый товарищ ничего не ответил, а быстро выбежал из наших «роскошных апартаментов» и вскоре вернулся с жареным куском мяса. В то время когда я его приканчивала (то бишь мясо), Фар деловито бросил свой коврик на мой, а сам улегся на землю.

— Издеваешься, да? — уже сонно проговорила я и принялась подтягивать «комфортное ложе» к его тушке. После этого мне оставалось только улечься на жестко-колючую постель, подкатиться под мягкого нана и мгновенно уснуть.

Утро началось с противного чувства, что по мне пробежало стадо гелов. Все болело, ныло и возмущалось полным безразличием к нормальным условиям ночевки. Мой шерстяной телохранитель уже проснулся и сидел с каким-то отстраненным выражением морды у входа в нашу келью.

— Что, тоже пробуждение более приятное, чем сам сон? — позевывая, спросила я.

— Да нет, спал я нормально. Мы тут... Как бы тебе сказать?..

Я поднялась на локтях и, ощутив, как сухая солома впилась в них, быстро села.

— Что-что ты там бормочешь?

— Нас заперли, — кратко выдал Фар.

— Не смешно. Как, интересно, можно запереть этот шалаш?!

— Водной магией. Вокруг шалаша вырыта маленькая канавка, я еще вчера на нее обратил внимание, ночью кто-то заполнил ее водой, и вот...

— И вот? Кто-то? — Я привстала. — То есть подлый Киюдард окружил нас водой, чтобы мы не имели возможность выйти и сместить его с занимаемой должности! Вот гад!

— Что будем делать? Нам еще до испытания необходимо осмотреться и найти трубы.

— Да-да, а еще позавтракать и по возможности пообедать, — поддержала я нана. — Давай подумаем. Окружил, говоришь, водой? Требуется прорвать блокаду и вырваться на свободу! И делов-то...

— Как? Канавку трогать нельзя.

— Да и незачем. Теорию о сообщающихся сосудах знаешь? — По морде нана я поняла, что физику у них не преподавали, ну, или он ее прогуливал. — Надо в доступных нам местах рядом с канавой вырыть немного более глубокие ямки. Вода перетечет в них, и круг перестанет быть замкнутым.

— Ты думаешь? — удивился Фар.

— Вот именно! Я — думаю, ты — копаешь. Приступай.

Нан очень быстро сориентировался, так сказать, на местности и под моим чутким руководством произвел подкоп. Водичка медленно, но непрерывно потекла в вырытые ямки, и через пятнадцать минут мы спокойно вышли из нашей темницы.

Насладиться видом и бытом Фирру я имела возможность впервые. Если кто в свои времена смотрел в «Клубе путешественников» про какие-нибудь племена Африки, то... В общем, тот может представить, ЧТО примерно открылось моему взору! И я еще должна стать здесь верховной жрицей! Надеюсь, у них тут хоть жертвоприношений нет. Брр.

— И они еще говорят, что на неволшебном берегу живут дикие племена! Сюда правительство этого мира, похоже, вообще не заглядывает... — резюмировала я. — И что они могут такого сделать, чтобы завоевать мир?!!

— Ну, свои владения они уже увеличили раза в три...

— Превратить, значит, мир в сплошное болото? Резонно. Стоит побороться. Не люблю сырость!

— Для начала пойдем поищем местное чудовище.

— Может, это оставим напоследок? — с надеждой спросила я.

Фар выразительно на меня посмотрел, и я поняла, что нет. Что ж, нет так нет.

— По нашим данным, оно находится примерно там. — Нан кивнул в сторону небольшого каменного кряжа, и я уныло поплелась за ним.

К слову сказать, нас здесь воспринимали вполне нормально: не пялились, не показывали пальцами, не отпрыгивали в сторону, завидев на дороге. Удивительно! То ли у них это обычное явление, в смысле явление посторонних, то ли народ оповестили заранее о наших персонах. Как бы там ни было, мы беспрепятственно прошли к камням и стали оглядываться в поисках «наших братьев, томящихся в неволе». Никаких труб, торчащих из земли, нигде не было видно.

— Надо спросить кого-нибудь! — заключила я.

— С ума сошла! Да нас сразу в такие же трубы закатают!

— Ничего подобного. Я же их будущая жрица. Вон идет один. — И я резво кинулась наперерез.

— Ты не жрица, а только кандидатка, — услышала я позади возражение своего телохранителя, а потом чуть тише, — идиотка.

От возмущения я чуть не вернулась и не подняла бучу против нерадивого нана, но абориген, к которому я понеслась, уже почти поравнялся со мной, и я решила повременить с разборками. Изобразив на своем лице самую передовую улыбку, я спросила:

— Будьте так добры, мне как будущей вашей жрице, очень бы хотелось ознакомиться с условиями содержания заключенных, но, судя по всему, я неправильно поняла дорогу, которую мне описали...

Этот племенной товарищ замер, долго молчал, что-то обдумывая, а потом кивнул.

— Посмотреть наши трубы? — уточнил он, и теперь кивнула я. — Я покажу. Иду их кормить. — Он показал мне на увесистую корзину в своих руках.

Мне мучительно захотелось снять пробу с того, что у него было в корзинке — я еще не завтракала! Но, стойко преодолев искушение, я стала догонять быстро марширующего впереди «кормильца».

Верхние края труб показались сразу за поворотом. Их было одиннадцать, и все они были прикрыты сверху большими зелеными листами. Товарищ с корзинкой стал по очереди подходить к каждой трубе, снимать лист, бросать что-то вынутое из корзинки. Потом он переходил к следующей. Только обойдя их все, он принялся натягивать листы обратно.

— Так они там? — заглянула я в одну из труб и не увидела там ничего, кроме кромешной темноты.

— Там, — немного недовольно ответил абориген и тут же прикрыл трубу листом.

— А им там не темно, не страшно? — ужаснулась я, представив себя в подобных условиях.

— Нет. Там внизу светло, — были его последние слова, и он ушел.

Я проводила его взглядом и тут же попыталась снять лист. Не тут-то было! Он словно был намертво приварен сварщиком. Ко мне подошел нан.

— Что, хочешь показать свой незаурядный ум, раз какая-то идиотка не может справиться с листиком? — съязвила я.

— Извини, погорячился. — Фар внимательно осмотрел зелень. — Это листы фуки. Растет возле водоемов и содержит восемьдесят процентов воды. Похоже, здесь тоже магия, а у того жителя Фирру был амулет, поэтому-то он сперва их все открыл и, лишь закончив, стал закрывать — лень произносить заклинание несколько раз.

— Ты слышал, он сказал, что внизу светло?! Я сомневаюсь, что им каждому выдали по фонарику. Тогда как это понять?

— Не знаю. Надо думать, как достать всех оттуда. Сверху этого не сделать.

— Подрыть снизу. Позвать, к примеру, кильву. Она быстренько прокопает тоннель...

— Она может только яму выкопать, а тоннель не по ее части — задохнется. К тому же как ты думаешь протащить ее сюда? Представишь как еще одного телохранителя?

— Предлагаешь взяться за лопаты? Эти трубы глубиной не менее десяти метров! Когда ты планируешь закончить подкоп?

— Надо подумать, — озадачился нан.

— Думай. А пока пошли, скоро начнется мое посвящение.

Мы развернулись и пошли в обратном Фирру направлении.

На небольшой площади собрались все желающие посмотреть на это. На маленьком возвышении стояли бок о бок и вождь, и достопочтенный жрец, то бишь Киюдард. Глядя на него, я отметила, что он совсем не изменился с момента нашей последней встречи, разве что новая прическа, выраженная ее полным отсутствием. Надеюсь, это не обязаловка для жрецов.

— Хочешь ли ты рассказать нам и всему народу Фирру, почему пожелала претендовать на место верховного жреца? — громко спросил вождь.

— Конечно! Вашим верховным жрецом хочу стать для того, чтобы свергнуть теперешнего и избавить ваш народ от неприятностей, которые скоро повалятся на ваши головы из-за амбиций этого сноба. — Я кивнула на своего старого знакомого.

— Твоя речь похожа на речь идиотки! — не выдержав, воскликнул Киюдард.

— Просто говорю так, чтобы ты смог меня понять, — подарила я ему ослепительную улыбку.

У здешнего жреца чуть голова от злости не задымилась! Вождь все время нашей перепалки деликатно молчал. Когда же мы, переводя дух, замолчали, он важно откашлялся и кивнул дядьке, который принимал мою анкету. Тот поклонился и громко начал декларировать.

— Претенденту нужно пройти пять испытаний:

Испытание № 1

Проплыть от берега до берега пруд.

Испытание № 2

Переправиться через пропасть Ольи.

Испытание № 3

Победить каменного изура.

Испытание № 4

Принести Онуп.

Испытание № 5

Проявить величие.

Он замолчал, и вперед вышел вождь.

— Необходимо выполнение хотя бы четырех заданий! — начал он. — Если будет выполнено два — попадаете в трубу. Три — с позором изгоняют с территории Фирру. Четыре — состязание с теперешним верховным жрецом, поскольку он (как и прежние) выполнил четыре испытания. Ну а если будут выполнены все пять, — на это Киюдард усмехнулся, — то сегодня же будет провозглашен новый верховный жрец племени Фирру! — Он выдержал паузу. — Испытания начнутся, как только круг солнца коснется тикуры! Да будет так.

Вождь кивнул своему народу и удалился. От Киюдарда прямо-таки исходили волны ненависти, но я, собрав все свое самообладание, даже не обернулась — повторная словесная дуэль мне ни к чему. Мы отошли с Фаром в сторону и стали обсуждать услышанное.

— Так, для начала. Чего такого должно коснуться солнце?

— Тикуры. Посмотри наверх. Да не туда, влево, в сторону леса. — Я послушно повернула голову в ту сторону. — Видишь самое высокое дерево? Это и есть тикура.

— Так. Теперь давай пройдемся по пунктам испытания.

— Ну, их небольшой пруд мы даже обсуждать не будем, — начал нан. — Пропасть Ольи — это небольшая яма с кольями внизу. Просто надо переправиться через канат. Каменный изур у них обитает в загоне, своего рода талисман. Нужно с ним подружиться и все. У тебя в этом отношении не должно возникнуть проблем. Так, следующее. Что-то там принести. Тебе объяснят, куда пойти или где взять. Ну и проявить величие, это совсем просто. Пройти по площади в праздничном одеянии жреца. Вот и все.

— Как-то все просто. Интересно, какое испытание не смогли выполнить предыдущие жрецы?

— Кто его знает, — пожал мохнатыми плечами нан, — поживем, увидим.

Время до тикуры пролетело быстро. Фар раздобыл мне где-то немного еды, и я сносно пообедала, утешая себя тем, что после всего планировался праздник в честь нового жреца. Так что, если я не хотела умереть с голоду, мне просто необходимо было победить. К тому же испытания были плевые. И, как говорит нан, не было ни одного смертельного случая.

К обозначенному времени мы с моим телохранителем стояли в оговоренном месте, названным мною «Старт». Мне на руку надели массивный браслет, как объяснил Фар, не дающий пользоваться волшебством, еще раз обсказали линию препятствий, и все дружно уставились на дерево. Когда солнце плавно и важно коснулось макушки тикуры, раздался жуткий звук. От неожиданности я подскочила.

— Что это? — спросила я у нана.

— Сигнал к началу испытаний. Давай, я в тебя верю.

Верит он в меня. Я медленно (испытание ведь не на время!) двинулась по тропинке к пруду. Почему медленно? Я была босиком и сотни мелких камушков пытались проделать немаленькие ямки в моих ногах. Свои кроссовки я попросила Фара поставить с той стороны водоема, так как плыть ни в них, ни с ними меня не вдохновляло и бегать потом без них же — тоже.

Пруд выглядел мирно и малогабаритно, что радовало. Я потрогала ногой воду. Бррр. Они что ее специально охлаждают? Теперь понятна суть этого испытания — сумеешь доплыть до конца, только если не околеешь, не заработаешь воспаление легких или просто в полном онемении не пойдешь топориком ко дну. Ни одно из этих «если» мне не понравилось. Что ж, надо плыть.

Как заправский пловец, я сделала несколько приседаний, повертела руками, отошла немного назад и с разбега занырнула в этот северноледовитый пруд. Вода буквально обожгла меня холодом, но, размеренно разгребая ее прозрачную гладь, я старалась больше думать о красоте под водой, нежели холоде ее самой. На вид пруд казался несколько меньше, чем оказалось в итоге. Еще не добравшись до его середины, я уже начала выдыхаться. Мне это совсем не понравилось. Пришлось ложиться на спину и немного дрейфовать.

Неожиданно мне показалось, что мой ремешок на шее кто-то щиплет. Резко развернувшись и посмотрев в воду, я обнаружила себя в небольшой стайке рыб, которые, вероятно, приняли мое украшение за червячка. К слову сказать, этот пластмассовый кулончик в виде ракушки я надела специально, чтобы соответствовать «моде» аборигенов. Я стала болтать ногами и руками, так как прикосновение рыб вызывало у меня щекотку. Кое-как, но мне все же удалось избавиться от этой стайки. Теперь у меня возникла новая неприятность.

Рыбки постарались на славу, шнурок развязался, и мое украшение, плавно соскользнув с шеи, принялось изображать поплавок: то появляясь, то снова исчезая под водой. Расставаться с этой милой штучкой я не желала, поэтому, пытаясь схватить юркий кулон, тоже начала то уходить под воду, то выныривать в его поисках. Сколько я потратила на это времени — не знаю, но, выпрыгнув из воды в очередной раз, крепко держа в руках «беглеца», я неожиданно обнаружила, что с трех сторон берега ко мне плывут! Что у них на уме, мне было даже страшно представить. Может, это входит в часть испытаний? Сейчас вот они меня возьмут в кольцо и... Я прибавила «газу». У меня есть небольшая фора, и я во что бы то ни стало доплыву до того берега!

Через шум и плеск воды в мои уши пробивались чьи-то голоса. Фигушки вам, не остановлюсь! Когда берег уже был в десятке метров, я обнаружила, что нана там нет. Он же должен был меня встречать! Коснувшись ногами дна, я почувствовала, что меня посетило чувство жуткой усталости. Если бы я бежала, то можно было бы сказать, что я не ощущала под собой ног, а так... Сущность испытания становилась ясной — преодолеть все эти препятствия за треть дня, а потом еще величественно продефилировать по площади... Задание не для слабеньких. И все же я решила немного отдышаться и подождать Фара.

Натягивая на ноги кроссовки, я услышала всплеск и посмотрела на пруд. Из его воды прямо на меня выходил нан. Встав рядом со мной, он бесцеремонно отряхнулся, повергнув меня в фонтан брызг, потом сел и как ни в чем не бывало спросил:

— Как самочувствие? — Эта фраза прозвучала равносильно «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?».

— А что такое? — На всякий случай я немного отодвинулась в сторонку.

— Какого рожна ты устроила это шоу посреди пруда? — рявкнул он.

— Какое представление? — Моя растерянность возрастала.

— По сценарию «Помогите, тону!».

— Я??? — И тут я вспомнила про кулон, который уже снова висел у меня на шее. — Да я просто с рыбками поиграла...

— С рыбками поиграла?!! Да тебя шестеро бросились спасать! Пятеро из племени Фирру и я. По твоей вине этот заплыв стал массовым! То она тонула, то как набрала бешеную скорость...

— Я думала, они меня утопить хотят, — проблеяла я. — Ну вроде как испытать, насколько я хорошо на воде держусь...

— Думала она, — уже спокойнее сказал нан. — А я дурак никак не привыкну к твоим фокусам. Вроде никаких сигналов о помощи, а весь народ орет: «Она тонет!» Подумал, что твои мыслеволны магия воды заглушает. Тоже кинулся тебя спасать.

— Ой, Фарчик, спасибо! Очень мило с твоей стороны, но мне пора. — Я чмокнула его в нос и поспешила к пропасти.

«Маленькая ямка» оказалась глубиной метров пятнадцать, шириной примерно столько же и, судя по всему, была бывшим руслом реки. Колья на ее дне действительно присутствовали, впрочем, как и две веревки, натянутые рядом. Веревки крепились к высоким деревьям. Так что предстояло еще взобраться вверх, а потом попытаться не свалиться вниз, переходя «ямку». Я пожала плечами, вздохнула и полезла. Очень кстати вспомнилась пыхтелка Винни-Пуха: «Если б мишки были пчелами, то они бы нипочем, ни за что б они не стали так высоко строить... то есть вешать веревки». Надеюсь, там нет пчел, и мне не предстоит, как этому медведю, свалиться вниз. Бока у меня не столь мягкие — больно будет.

Добравшись, наконец, до веревок, я осторожно встала на нижнюю, взялась за верхнюю и принялась перебирать руками и ногами, медленно, но верно сокращая пространство до второго «берега». Смотреть вниз обычно не рекомендуют, но всем хочется, и все смотрят. Я не исключение. Когда я прошла примерно две трети пути, мои руки и ноги от подобного напряжения стала бить мелкая дрожь.

— Что-то я слабенькая стала в физической подготовке, — тихо проворчала себе под нос, — вернусь, устрою в одном из помещений тренажерный зал. — Живо представив себя на каком-то снаряде, усиленно качающей мышцы, а потом приседающей со штангой, я поморщилась. — Бр-р! Нет, пожалуй, насчет тренажерного зала я погорячилась.

Чтобы окончательно выветрить из своей головы все мысли о спорте, я стала обозревать окрестности. Когда было осмотрено все, что вверху, мои глаза непроизвольно опустились вниз...

— Ой, мамочки! — Я присела и словно клещами впилась в веревку. — Зашибись! Хотя нет, ни в коем случае! Только этого мне не хватало. — Я подняла глаза вверх. — Какое небо голубое...

Немного уняв свои нервишки, я медленно встала и, собрав свою волю в кулак, чтобы вновь не опустить глаза, двинулась дальше. Остаток пути я проделала очень медленно, но без каких-либо осложнений. До конца мне оставалось метра два — я уже видела узлы на дереве, когда до моего слуха донесся неприятный звук рвущейся веревки. Чтобы не вызывать у меня сомнений, к звуку прибавились еще резкие подрагивания моей опоры. Быстро кинув взгляд на переправу, я, к своему ужасу, в паре метров увидела все увеличивающиеся махры на все уменьшающемся участке веревки. С быстротой молнии я всем, чем можно, зацепилась за спасительный отрезок веревки и тут же почувствовала, как она рвется окончательно.

Небольшой и динамичный полет, сильный удар о дерево и пара минут беспамятства — итог этого испытания. Придя в себя, я первым делом поставила неудовлетворительную оценку местной службе спасения, сделала выговор своему телохранителю и послала море проклятий в адрес промышленников, выпускающих веревки, и лишь потом открыла глаза. Я висела вверх тормашками на том же дереве, в которое влепилась. По какой-то случайности мое тело застряло в сплетении ветвей и решило здесь задержаться, при этом раскачиваясь взад-вперед. Стараясь не смотреть вниз, я взглянула на солнце, прикинула время и снова захлопнула веки. Время работало на меня. В очередной раз приоткрыв глаза, я посмотрела уже вперед. Прямо на моем уровне, там, у камней, словно врытый в землю завод, торчали трубы, а чуть подальше «разлегся» небольшой каменный кряж, словно...

— Не может быть! — воскликнула я и тут же, ослабив хватку ветвей, полетела вниз.

Недолго музыка играла... Как вы думаете, что меня спасло? Взятые в свое время уроки по полетам на метле! Точнее навыки по падению с нее. Как всегда я громко завопила и стала хвататься за все, что хоть как-то могло меня спасти. Попался обрывок веревки, свисающий, словно лиана. Намертво зажав его в своей ладони, я изобразила залихватское сальто и в традициях лучших гимнастов своего мира приземлилась на обе ноги. Правда, я не стала вытягиваться в струнку, разводя руки в стороны, а тут же сползла на землю.

Ко мне подошел Фар.

— Красиво падаешь, — сказал он. — Хочешь ЭТИМ завоевать расположение всего племени? — Я подняла на него глаза и мысленно проехалась по нему самосвалом. — Как себя чувствуешь?

— Просто очмурительное состояние! Как ты там говорил? Гибкость ума? Смекалка?! Да тут гора мышц требуется, а не смекалка, гибкость гимнаста, а не ума!!! Из тебя за это коврик для кровати сделать мало!

— Хорошо, — подытожил нан. — Пошли дальше.

Фар подвел меня к большому, размером чуть не со стадион, огороженному загону, с одного края которого стоял небольшой сарайчик. Вождь произнес коротенькую речь, в которой он пожелал мне всех благ, меня проводили в загон и сразу крепко-накрепко заперли за мной ворота. На всякий случай я не стала отходить от них далеко и воззрилась на медленно открываемые двери сарая. Откуда-то раздался громкий свист, и из строения вылетело облако пыли, говорившее о том, что его жилец покинул тесные стены.

Облако остановилось посреди «стадиона» и стало оседать. Когда пыль улеглась, стало видно каменного изура... у меня подкосились колени. Помесь варана, тираннозавра и гиены! Абсолютно голое гладкое тело с длинным толстым хвостом, сплошь покрытое рыжими пятнами, усеченная морда с целым набором зубов и маленькими треугольниками ушей, прижатых к голове, ко всему прочему — мощные когтистые лапы и нелепый зеленый загривок, в данный момент стоящий торчком! Его же рост, так сказать, по холке, от полутора меня до двух. Жуть! Кошмар! Мне конец...

— Ну вот, а я уже размечталась... А мои нежные хрустальные мечты разбиваются о каменную задницу реальности... И как мне его побеждать? Что делать?

— Я думаю, ты найдешь выход! — проговорил нан сквозь забор, и в его голосе я как-то не уловила уверенности.

— Ага, хочешь сказать, что если даже вас съели, у вас всегда есть два выхода?!!

Звереныш клацнул зубами и стал медленно приближаться ко мне. Я оглянулась и поняла, что спасать меня никто не торопится, поэтому стала бочком двигаться вдоль ограды. Зверь остановился и стал с любопытством наблюдать за моими действиями. Стратег, блин! Когда я вышла на необходимую позицию, изур по-прежнему стоял на месте и следил. Единственным моим намерением было покинуть этот загон, что я и собиралась сделать, перепрыгнув с разбега забор. И сейчас я как раз стояла на прямой разбега.

Вздохнув глубоко несколько раз, я резко сорвалась с места и стремглав полетела к противоположной ограде, с ужасом услышав позади себя громкий топот. За несколько секунд я преодолела расстояние, прыгнула вверх и... плавно съехала обратно вниз. Не теряя времени на страдания по поводу ушибленного носа и ободранных ладоней, в одно мгновение я развернулась к стадиону и встретилась взглядом с изуром, стоящим в паре метров от меня. Я взглянула в его глаза и... завизжала. Причем взяла такую ноту! В общем, завизжала громко и проникновенно. Зверь почему-то еще сильнее прижал уши и прилег на землю, смешно барахтая своими лапищами. Мне даже показалось, что он пытается прикрыть ими уши. От такого открытия я, закашлявшись, замолчала. Звереныш словно этого и ждал! Он резво вскочил, в один прыжок оказался около меня и... лизнул мою ногу. От неожиданности я закрыла глаза и громко вскрикнула.

— Он тебя укусил? — заволновался Фар, стоящий рядом по ту сторону ограды.

— Нет, он меня попробовал!

— Тогда ты ему показалась несъедобной.

Приоткрыв глаза, я увидела, что изур лежит у моих ног, словно преданная собака. Проглотив ком в горле и медленно приблизившись к этому талисманчику, я нагнулась и осторожно погладила его по гриве. Изур вильнул хвостом и сел рядом со мной.

— Это, типа, я его победила? — заикаясь, спросила я у нана.

— Похоже, что ты его не только победила, но и приручила. Судя по реакции Киюдарда, именно это испытание он не прошел. Неудивительно. Какой зверь! Я ему сочувствую.

— Это еще почему? — вскипела я.

— Выслушать твой визг дорогого стоит!

Я фыркнула, отвернулась и пошла к выходу. Изур тоже фыркнул и пошел за мной. Обфырканный нан почесал лапой подбородок, покачал головой и тоже пошел в сторону ворот.

— Итак, три испытания остались позади! — возвестил вождь, встречая меня при выходе. — Осталось два. Теперь необходимо принести Онуп.

— Хорошо, сейчас принесу. Что это и где его взять? — устало проговорила я.

— А вот в этом как раз и состоит испытание, — разулыбался абориген.

— Узнать, что это, и найти? — не поверила я и стала отыскивать глазами нана, тот, как назло, словно сквозь землю провалился.

Посмотрев на запад, я с тоскою констатировала, что солнце уже ощупывает одним из лучиков горизонт, выискивая наиболее мягкое место для приземления. Обидно. Это может быть какая-нибудь лопата, лежащая в метре от меня, а я того не знаю!

«Если я правильно понял, — неожиданно услышала я голос Фара у себя в голове, — то Онуп — это любая вещь, которую ты принесешь и сумеешь четко объяснить, почему это именно он. Вот тебе необходимость в смекалке и гибкости ума!» Если бы мысли могли передать и мимику, то я бы сказала, что он ухмыльнулся.

Я отошла в сторонку и села. Так, что бы это могло быть? Как-то не к месту из памяти всплыл рассказ моего брата, служившего на флоте. При докладе в штаб все длинные названия различных служб сокращали аббревиатурой. И лишь одно отделение раз за разом повторяло полностью все название — Главное Отделение Вводно-Надводного Освещения. Как вы поняли, получалось очень веселое созвучие в сокращенном варианте. Так вот, подумав, что моя интуиция пытается мне что-то сказать, я и остановилась на этом варианте, в смысле приняла ОНУП как сокращение и стала его расшифровывать. Через несколько минут я подошла к вождю и вложила в его протянутую руку камень.

— Что это?

— ОНУП! Очень Нужный Ударятельный Предмет. — Для непонятливых я написала это на земле, объяснив смысл аббревиатуры и продемонстрировала, как можно и что ударять.

Что тут началось!.. Если коротко, то я прошла и четвертое испытание. Что ж, теперь показ мод, и можно приступать к своим новым обязанностям!

Сейчас им требуется проявить величие? Легко! Я достала из рюкзачка свои туфельки на шпильке, которые как раз для этого и захватила, представляя свой великолепный вид в праздничной набедренной повязке Фирру... Парадную одежду жреца мне принесли семь человек и аккуратно сложили на поставленную ими же лавочку. Осмотрев все причиндалы, я поняла, что создавался этот прикид, вероятно, для Геракла, ну или подобного ему человека. Да он тонну весит! Сперва я наивно полагала, что половина этого барахла, так сказать, на выбор, но меня разубедили в моем заблуждении. Это ОДИН целостный наряд для верховного жреца Фирру. Караул!

Делать нечего. Радуясь тому, что в комплекте нет хотя бы обуви, я быстро вернула туфли в рюкзак, а на свои ноги кроссовки и принялась облачаться. Как выяснилось, туфли я сняла очень даже вовремя, так как их каблуки не выдержали бы подобного веса однозначно — даже ноги подгибались!

— Фар, я не смогу в этом идти, — взмолилась я. — В моем роду не было атлетов. Да и я подобной физической подготовки не имею. — И рухнула на лавочку. Фар продолжил методически навешивать на меня оставшиеся причиндалы.

— У тебя есть еще полчаса времени. Потренируйся, — «подбодрил» он.

— Слушай, а какое расстояние требуется в этом дефилировать? И до места мне надо дойти самой или мне кто-то, типа нана, может помочь?

— Сейчас узнаю, — ответил нан и вышел.

Я попробовала подняться — не тут-то было! Без чьей-то помощи это сделать было просто невозможно! И все же я пыталась еще и еще — тренировалась.

Как выяснилось, идти мне следовало от своего шалаша до их, так сказать, площади. Это несказанно облегчало задачу — мне хотя бы не надо было тащиться еще лишние метры. Фар помог мне встать, и я, держась за «косяки» двери, стала ждать сигнала к началу шествия.

— А можно мне величественно проползти? — предприняла я еще одну попытку, с мольбою поглядывая на своего телохранителя.

— Неужели ты спасуешь перед последним заданием?

— Нет, конечно. Но как хочется!

Тут раздался какой-то грохот, напоминающий звук гонга, и, получив кивок нана, я выпрямилась. Распахнулись кожаные «створки двери» и, мое величество зашагало к площади. Со стороны, как потом сказал мне Фар, создавалось впечатление, что я с каждым шагом уменьшаюсь в росте, на самом же деле мои ноги медленно, но верно подгибались, прижимаемые костюмчиком а-ля Атлант. Тем не менее я дошла! Дошла на полусогнутых и, триумфально вздернув вверх подбородок, рухнула на землю. Ко мне тут же подсел нан и подошел вождь.

— Вы с честью выдержали все испытания! Мы могли бы провести церемонию принятия вас в жрецы сегодня, но видя вашу усталость...

— Усталость? Да я просто не могу подняться! Меня ваш тяжеленный наряд придавил! — полезло наружу мое раздражение.

— Не может этого быть! Наш жрец имеет самое удобное и практически невесомое облачение.

— Невесомое?!! Да тут один этот кулон потянет на килограмм! — возмутилась я, помахав перед его носом одной из висюлек. В ней, в такт моим движениям покачалась какая-то жидкость. — И на кой леший там вода?

— Вода? Но это же сушеный кич!

Я снисходительно улыбнулась, с трудом сняла и передала несколько подобных «украшений». Он взял их, заметно вздрогнув от неожиданного веса, и внимательно их осмотрел.

— В некоторых амулетах налита вода, — констатировал он, будто я только что ему это и не говорила.

— А с помощью магии им прибавили веса, — вставил нан, намекая на нашего хорошего знакомого. — На подол наряда тоже что-то нашито из этого же арсенала.

— Что-о-о???

— Но у нас же был жрец, способный повелевать водой! — неожиданно стал оправдываться вождь. — Естественно, часть наряда он переделал под себя. А о «тяжелой» воде в украшениях мы не знали...

— Не знали они! А если бы я надорвалась? А если бы грыжу заработала? А если бы... У-у-у!

Я гневно скинула с себя все это барахло и от переизбытка чувств начала прыгать и топать ногами. Но меня жестоко перебили.

— Посмотрим, сможет ли она повелевать чудовищем! — неожиданно фальцетом завопил Киюдард, тыкая корявым пальцем то в мою сторону, то в сторону камней, и все как один (в том числе и Фар) вопросительно взглянули на меня. Перестав прыгать, я спокойно взглянула на бывшего жреца.

— А показывайте свое чудовище! — расхрабрившись, заявила я и подбоченилась, мне уже было море по колено. — Перед вами — лучший укротитель всяческих чудовищ! Гулять так гулять!

Меня и повели. Впереди чуть ли не вприпрыжку бежал Киюдард, за ним шагал вождь, после них следовали мы с Фаром, а уже за нами все любопытствующее население Фирру. Подойдя к камням, простой люд племени остановился, и до места мы уже шли в ограниченном составе. Между тем бывший жрец вскинул руки к небу и громко закричал:

— Восстань, о Кур-кур! Мы привели тебе нового засона!

— Кто такой засон? — вполголоса осведомилась я у Фара.

«Это те, которые сидят в трубах», — передал он мне мысль и замер, так как в этот самый момент камни задрожали и посыпался щебень.

Вождь и Киюдард тут же быстро отступили метров на пятьдесят назад, а у нана встала дыбом шерсть.

— Ладно, пойду поговорю с этим чудовищем! — громко произнесла я, чтобы меня слышали отступившие.

— Давай сперва посмотрим, кто это, — предостерег меня Фар, но я зашагала вперед.

— Фар, стой здесь и жди меня. Хорошо?

— Ты о чем говоришь? Я иду с тобой! — заявил он и двинулся за мной.

— Эй, я же сказала — все под контролем!

— Тогда сними это! — потребовал нан, кивая на браслет против волшебства.

— Да глупости какие!

Гора в очередной раз дрогнула, сбросив огромный камень, от которого нан едва успел увернуться, и, пока он изображал из себя акробата, я быстро скрылась за углом, в этот момент громада, повторно содрогнувшись, тут же завалила проход. От подобного грохота у меня за спиной я немного струхнула — как все вовремя! Не хотелось бы мне покоиться под одним из камушков... Сбросив с себя это наваждение, я храбро полезла на гору. Она дрожала, гремела и тряслась, но с моей богатой практикой это было пустяком. Наконец, я взобралась на самый верх, и тут же на меня уставились два огромных и не очень добрых глаза. Глубоко вздохнув, я поздоровалась:

— Привет... Тулисерия!

Глаза прищурились, несколько раз моргнули и подобрели.

— Привет, — ответила мне Кулиса. — Ты какими дорогами тут оказалась?

— Да вот, прислали с тобой бороться. Говорят, ты злобное чудовище!

— Я? Чудовище? Да я вообще никого когтем не тронула! — В порыве возмущения она так тряханула головой, что я чуть не свалилась.

— Эй, поосторожнее! Никого, говоришь, не тронула? А людей в трубах зачем в землю сунула?

— Людей? Я когда на этот материк прибыла, сразу стала искать каменистое место, чтобы отдохнуть — и домой... Ну, нашла, легла... Тут ко мне какой-то старикашка вскарабкался, говорит, он тут... Ну как его?..

— Жрец, — подсказала я.

— Во. Точно. Сказал, будешь мне подчиняться. Я его сбросила и кратко пояснила, что Кулиса свободное существо и здесь вообще временно. Он тогда сразу все понял и пообещал поговорить с местным населением, чтобы мне отдыхать не мешали, ну а я за это немного им помогу. Я и помогла... Несколько железяк надо было опустить в пещеры.

— Какие пещеры? — тут же заинтересовалась я.

— Эти трубки одним краем на поверхности, а вторым в пещере под горой, чтобы там воздух был.

— Что-то я не совсем понимаю, значит...

Неожиданно раздался зычный рык, и прямо передо мной прыгнул свирепый нан со вздыбленной шерстью. Тулисерия моргнула пару раз и тихо, словно нан этого слышать не мог, спросила:

— Чего это он такой злой? У меня что, позади глаз кто-то сидит?

— По-моему, это он на тебя злится, ну, я тебе говорила, из-за труб. В одной трубе его зять сидит, — пояснила я и уже громче, чтобы рык нана меня не заглушил, добавила: — Фар, знакомься — Тулисерия, каменный дрокс.

Услышав мой спокойный голос, нан немного расслабился, «пригладил» шерсть и, не поворачиваясь ко мне, осведомился:

— Ты уверена? Что-то она вроде больших размеров...

— Да-да. Подросла немного. Камушков переела. Будь погалантнее с дамой.

Фар сел и почесал за ухом.

— Значит, она не чудовище. Никакого отношения к Мигажу не имеет. И не опасна, — начал перечислять он, — то есть единственное зло во всей этой округе — Киюдард. Прекрасно!

— Прекрасно! или прекрасно?.. — уточнила я.

— Хорошо! Нам здесь больше делать нечего. Достаем пленников, забираем этого водного магистра и двигаем обратно. А тебя, — он обратился к Кулисе, — надо будет посадить на диету.

Тулисерия махнула головой так, что я отлетела к ее носу, а нан просто свалился вниз.

— Еще чего! Лично меня все устраивает! — заявила она и помогла языком подобрать мне мои свисающие ноги.

— Слушай, Фар прав, — пришлось ее успокаивать. — Как ты при подобных размерах собираешься искать себе друзей, жениха? Ты же их всех передавишь, даже не заметив! — Дрокс задумалась. — Ну вот и ладно. Ты тут больше никого не трогай пока, а мы тебе психолога и лучшего диетолога пришлем. Не покажешь вход в пещеру?

Кулиса высунула язык и его острием указала на маленькую щель между камней, а затем тут же закрыла глаза. Я со всеми предосторожностями спустилась вниз и подошла к Фару.

— Женщины! — воскликнул он. — Стоит им чуть-чуть намекнуть об излишнем весе, и они готовы растереть тебя в порошок, хотя сами прекрасно это знают!

— Что, прямо все такие? — делано удивилась я. — А ну, попробуй намекнуть об этом мне. — Нан внимательно посмотрел в мою сторону.

— Я не самоубийца, — вылетело из его пасти, и он двинулся в сторону пещеры.

Дальше дело техники. Спустившись вниз, мы обнаружили огромную и очень светлую пещеру, в которой примерно в метре от пола висели полупрозрачные трубы-камеры. Нажимая что-то в днищах, Фар по одному выпустил всех заложников, и мы быстренько вернулись к свету. Я передала права на заслуженную должность жрецу, свергнутому Киюдардом, договорилась с вождем о возвращении прежних территориальных границ, и мы дружно отправились восвояси. Это место не располагало к долгому и продуктивному отдыху.

Заход солнца застиг нас в нескольких километрах от реки-границы Фирру, переместиться просто так с этой территории мы не могли, поэтому решили заночевать здесь же. Бывшие узники, прижавшись друг к другу, быстро уснули, и у весело потрескивающего костра остались только двое полуночников — я и Фар.

— Откуда же все-таки взялся Мигаж? — продолжала я развивать тему. Киюдард меня больше не волновал — его сунули в одну из труб до решения Совета, поэтому я снова вернулась к первоначальной теме. — Не мог же он просто так возникнуть из ниоткуда! Знаешь, мне иногда кажется, что ответ где-то у меня в голове, просто я никак не могу его оттуда достать... — Вокруг царило безмолвие.

— Как ты относишься к рыбалке? — минуту спустя подал голос Фаравул.

— Я? Отлично. Только заниматься рыбалкой можно и у Серебряного дворца.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Ты когда-нибудь ловила булю? — Видя мое полное недоумение, он продолжил: — Очень хитрая рыбка. Если сравнивать с вашими сказками, то ее, пожалуй, можно сравнить с золотой рыбкой. Поймавший ее имеет право на одно желание. Ну что, годится? К тому же если, как ты говоришь, догадка о происхождении Мигажа сидит у тебя в голове, то эти рыбки помогут ее оттуда извлечь.

Я была в полном восторге, и мы сразу решили отправиться к озеру Лаона.

 

Глава 12

ЛОВИСЬ РЫБКА, МАЛА И ВЕЛИКА...

Фар ненадолго забежал к местным властям (у меня на это не было желания), передал из рук в руки Пудрундру дочь, и мы, не мешкая, переместились на Зубар.

Если говорить о вкусах, то Зубар, со всеми его чудовищами и жуткостями, мне нравится намного больше, чем Третий мир со своей стерильностью и правильностью. Одна прямоугольная и круглая рыба чего стоит. Фу! Жаль, что они не могут вернуть природе первозданный вид.

Как это водится, к самому озеру мы направились пешком — очень мой телохранитель заботился о физической подготовке своей подопечной. По дороге Фар расширял мой кругозор.

— Буля — рыбка с интеллектом. Она может выходить на берег и полтора-два часа спокойно прогуливаться по суше. Но делает она это редко.

— А если буля не выйдет на берег за эти три дня?

— Ну, она же там не одна. Так что каждый день на берегу озера можно встретить двух-трех этих милых рыбешек. Я знаю их излюбленное место, туда и двинем.

— Знаешь, — неожиданно вспомнила я, — у нас на работе тоже была своеобразная золотая рыбка.

— Это такая с выпученными глазами?

— Нет. Завхоз на рыбалке поймал то ли ершика, то ли еще кого и принес на работу в банке. Тот оказался на удивление живучим. Притащили аквариум, поставили его у охраны... Ну, в общем, прижился этот рыб у нас. А однажды мужики меж собой отмечали чье-то повышение по службе. Набрали водки, еды... Сидят, пьют, поздравляют. Тут один возьми да и скажи: «А что это мы братана обижаем? Надо и ему водки налить!» Посоветовались и решили «братка» не обижать — угостили его от «чистого сердца», вылив в аквариум полстакана водки.

— Подожди-ка. Водка — это тот ваш жуткий напиток на спирту? Я правильно понял? — перебив меня, уточнил Фар.

— Да, ты прав. — Нан поморщился. — Ну, так вот. Отметили, значит, и пошли все по домам. Наутро приходят — рыбка жива! Послали гонцов за «лекарством» — опохмелиться. Сели, значит, опять за стол... Снова поступило предложение: «Братана опохмелять будем?» Решили водку больше не переводить ввиду ее малого количества. Посидели, глядь, а рыбка-то кверху пузом в аквариуме плавает. «Вот что значит вовремя не „подлечиться“!» — назидательно говорили они после этого. Вот такая грустная история о рыбке, «пошедшей по наклонной», — вздохнула я, завершая повествование.

— Да уж. Я бы, наверное, от этого пойла тоже кверху брюхом пал, — многозначительно заключил Фар.

Тем временем мы подошли к полосе леса, словно сросшейся между собой. С трудом продираясь между ветвей, которые если не цеплялись, то преграждали путь, на небольшой прогалине я с удивлением обнаружила большой камень с надписью: «Осторожно, озеро с ядовитыми злыми рыбами!» Я взглянула на Фара, который, словно не замечал этого предупреждения, обошел камень стороной и продолжал ломиться дальше. Спустя метров двадцать на нашем пути возник еще один камень. Надпись на нем гласила: «Вы не забыли, там озеро с жуткими ядовитыми рыбищами?» Фар опять проигнорировал предупреждение, продолжая свой путь. Очень скоро впереди замаячили проблески воды, поэтому, заглядевшись на них, на третий камень я уже налетела и чуть не расшибла себе лоб! «Все, конец, приехали. Зря не послушались. Надеемся, что противоядие и бинты вы захватили» — гласила надпись.

— Фар, ты не в курсе, что это за «милые» камушки с предупреждающими надписями? — спросила я, не вытерпев неизвестности и потирая свой ушиб.

— Что? А... Не обращай внимания. Это буля забавляется. Я отправлюсь посмотреть одно местечко, а ты иди пока к озеру, погляди по сторонам. — И Фар двинулся куда-то в сторону, оставив меня одну.

Что я должна была увидеть по сторонам, мне было неясно, но к озеру я все же пошла. Открывшийся передо мной вид впечатлял. Обалдеть! Никак не привыкну к красоте первозданной природы этих миров. Восторгаясь, я прямиком направилась к воде, намереваясь смочить руки и умыться.

— Любезная. Эй! Милочка, — послышался за спиной скрипучий голос.

Обернувшись, я увидела серую тушку длиной сантиметров семьдесят и диаметром сантиметров тридцать. Короче, такую бомбочку в миниатюре, или, если быть точнее, торпеду (с винтовыми лопастями с одной из сторон), которая сверлила меня сейчас своими маленькими глазками.

— Простите? — Честно говоря, уверенности в том, что меня окликнуло именно это бревнышко, у меня не было.

— Да-да, это я вам, поскольку других, как вы могли заметить, в округе нет.

Вот это да! Говорящее что-то.

— Что вы хотели? — вежливо уточнила я.

— Видите ли, милочка, в силу хитрого умысла меня выбросили на берег, а ввиду того, что я, так сказать, рыба... Задыхаюсь. Могу ли я надеяться на сострадание и помощь с вашей стороны? — на последнем издыхании молвило ЭТО.

— Конечно. Как я могу вам помочь? И кто вас так?

— Это буля-хулиганка меня. Вы, вероятно, наслышаны о них и их способности ходить по суше?

— Мне говорили про это. — Я буквально пылала негодованием к этим вреднющим булям! Поймаю — попрошу сменить их характер на более добропорядочный.

— Девушка, да опустите вы меня в воду поскорее! Я же задохнусь! — ворчливо проговорила бомбочка, складывая свои плавники на пузе.

Я схватила ее на руки под сопение о возможности повреждения ее ценной чешуи и как можно бережнее потащила к воде, прогибаясь под тяжестью. Нелегкая тушка была, скажу я вам. Что же это за буля такая, спокойно выкинувшая на берег такой вес!

Зайдя в воду по колено, я услышала за спиной голос Фара:

— Слушай, а...

— Подожди! — прервала я его, боясь надорваться от своей спасительной миссии. Осторожно опустив тушку в воду и счастливо понаблюдав, как благодарная рыбина уплыла, я вернулась на берег.

— Желание загадала? — сразу спросил нан.

— Желание? Кому?! Я не видела ни одной золотой рыбины в округе.

— Ты только что опустила ее в озеро.

— Кого? — Я тупо уставилась на Фара, в то время как радость спасителя угасала и ответ был очевиден.

— Булю. Только не говори, что по доброте душевной помогла несчастной рыбке вернуться в озеро!

— Но... но... Это же должна быть ЗОЛОТАЯ рыбка!

— Я не говорил, что она золотая. Я лишь сказал, что она аналогична вашей сказочной, то есть ее надо поймать, и только в том случае она будет исполнять желание.

— Да я же ее поймала! — воскликнула я, тыча в «спасенную» булю, которая нагло качалась на волнах в десяти метрах от берега, подложив плавники под голову и слушая наш разговор.

— Ты это не мне, а ей теперь доказывай, что ты ее поймала, — отрезал Фар.

Я подошла к воде и, обращаясь к золотой рыбке, крикнула:

— Эй, буля! Я тебя поймала, выполняй мое желание!

— Еще чего, — парировала эта нахалка, — если я позволила тебе подержать меня в руках и оказать мне услугу, это еще не значит, что ты меня поймала. Дурочку нашли, ха! — развернувшись на спину и болтая хвостом на манер ног, она стала медленно с ленцой отплывать от берега.

Меня стало распирать праведное негодование. Какая-то килька смеет глумиться надо мной, лишая справедливо заработанного желания!

— Эй ты, карась-переросток! — грозно закричала я ей, перекрикивая всплески воды. — Да как ты смеешь грубить! Я Волшебница Изумрудного города (к слову как-то пришлось...), и по правилам сюжета ты обязана выполнить желание поймавшего тебя!

Буля немного заинтересовалась моей речью и остановилась.

— Наверное, в моем экземпляре правил поведения забыли упомянуть об этом, — хмыкнула она, пожав плавниками.

— Ах так! — Я вскинула руку вперед, мысленно схватила булю, подняла ее над водой. Не ожидавшая ничего такого рыбка испуганно завертелась, а я тем временем положила эту тушку на любезно мной же подставленную сковородку соответствующих размеров.

Не знаю уж откуда, но рыбка была хорошо знакома с предназначением сковороды, поэтому после очередной неудавшейся попытки смыться за здорово живешь сдалась.

— Хорошо-хорошо, — снова заговорила она своим скрипучим голосом. — Чего ты хочешь?

К загадыванию желания я готова не была, поэтому задумалась, рассеянно взглянув на свою вскинутую руку, и тут же ужаснулась. Руки мои выглядели как после усердной многодневной копки картошки!

— Желаю! Обнови мой маникюр. Лак хочу серенький с перламутром.

Буля проворчала что-то про идиотов, которые шляются по здешним местам и не дают покоя почтенным рыбкам, шлепнула хвостом, заявив, что пора бы ее вернуть в водичку. Я взглянула на руки. Первозданный маникюр радовал глаз. В мгновение ока сковорода исчезла, и буля звучно шлепнулась в воду, тут же быстро исчезнув с поверхности.

На мое удивление, никаких колкостей по поводу моего желания Фар не высказал. Мы развели костер, поужинали «плодами» охоты нана и стали обсуждать завтрашнюю поимку новой були.

— А почему эти прототипы золотой рыбки имеют, так скажем, не очень привлекательную внешность? Ты уверен, что это действительно прообраз нашей волшебной рыбешки?

— Уверенным тут быть нельзя. Но это единственная говорящая рыба, к тому же исполняющая желания. А облик... Вряд ли булям позволили его выбирать. Собственно, из-за своей внешности эти рыбки и не любят показываться, а узнать что-то от них самих практически невозможно. Обитают они только в этом озере и никого к себе близко не подпускают. Не любят быть на виду.

— Да, это я заметила, — потерла я свой ушиб, который получила предостерегающим камнем буль. — И что же, вы о них ничего не знаете?! Помнится, я что-то читала в книгах... — начала я припоминать немногочисленные библиотечные посиделки.

— Нет, почему же. Мы знаем о них достаточно много. Почти все.

— ???

— Очень просто. Ловишь булю и в качестве желания интересуешься, сколько они живут, чем питаются и так далее. К примеру, самому долгожителю из них было сто шестьдесят четыре года. Все они — самки, самец у них один (вот уж есть отчего получить вредный характер!). Посетителей они не любят, как я уже говорил, из-за своей внешности.

— Вот ты говоришь, ее сложно поймать, а я поймала с первого раза. Как это возможно? Или это просто мое исключительное везение?

— Ну, вообще-то буля двигается по суше, как и по воде, — очень быстро. И на то, что ты ее так легко поймала, могут быть три причины:

1) буля задремала на солнышке и пропустила твое появление, а когда ты ей невольно закрыла путь отступления к воде, решила импровизировать;

2) было скучно, и поэтому, чтобы немного развлечься, она решила подшутить;

3) просто попалась глухая буля.

— От такого слышу! — раздался знакомый скрипучий голос со стороны воды.

Я повернулась в сторону озера и увидела нашу знакомую, которая держалась линии берега поближе к траве, немного высунув голову.

— О, это вы! Добрый вечер! — Опыта в добросердечных речах у меня было уже предостаточно, поэтому это приветствие прозвучало жутко любезно. — Не стесняйтесь, подходите (или как вы там передвигаетесь) к нам.

— Конечно, — привычно проворчала буля, — а вы меня снова ловите и нагло требуете выполнить свое желание. Нет уж, дудки!

— Как пожелаете, — пожала я плечами, — хотя могу вас заверить, что кодекс ловцов запрещает ловить дважды одну и ту же булю. К тому же это неинтересно, заниматься ловлей подобным образом. — Я отвернулась и сделала вид, что занялась важным делом — рисованием палочкой на земле.

По хаотичным всплескам я поняла, что буля в раздумье и находится сейчас в состоянии «и хочется и колется». А через пару минут у меня появилось полное подтверждение своей догадке. «К нам движется буля» — получила я мысленную передачу от Фара. Рыбешка подползла поближе и остановилась в нескольких шагах. Я «неожиданно» ее заметила:

— О, вы приняли мое предложение! Я рада. Давайте знакомиться. Это, — я указала на нана, — Фаравул, а я...

— Знаю, знаю. Слышала уже. Волшебница чего-то там зеленого, — прервала ворчливо буля, тем самым напоминая мне, что я тут под очередным псевдонимом. Очень кстати.

— Вообще-то мое имя — Аня, а Волшебница Изумрудного города — это титул. А как зовут вас?

— Буля.

— Нет. Вот я — человек, волшебница, имя — Аня. Имя — это то, что вас выделяет из всех. Вы рыба, буля. А имя?

— Нет у меня имени, — обиделась рыбка.

— Как?! — Я с удивлением посмотрела на Фара, тот спокойно пожал плечами. — А хотите, я придумаю вам имя? — Рыбка изобразила мучительную работу мысли, после чего кивнула. Быстро перебрав в уме все более или менее подходящее, я выдала: — Ваше имя — Звездочка! Это потому, что вы так изумительно переливаетесь в свете луны, — немного польстила я ей. К слову сказать, луны на небе как раз сегодня не было, были ее жалкие остатки, а на мокрой чешуе играли отблески нашего костра. Но кому это на самом деле интересно?

Буля посмотрела на небо, на котором и увидела тонкий серп едва виднеющегося месяца, и принялась смаковать новое имя. Вдоволь насладившись этим занятием, она важно поинтересовалась:

— Значит, теперь я выделяюсь среди всех остальных?

— Да. Теперь вы — личность! Индивидуальность! — Сколько патетики...

— Что ж, — Звездочка была очень довольна своей новой значимостью. — Увидимся, — услышала я уже с пустого места, где только что сидела «индивидуальность», и в то же мгновение раздался всплеск воды. М-да, благодарность у були выражается немного странно...

Сырой прохладный воздух рано разбудил меня. Брр, зябко. Зря були культивируют вокруг озера эти огромные деревья, солнце сюда практически не проникает. Сладко потянувшись, я перевернулась набок, открыла глаза и... вздрогнула. На меня смотрело множество маленьких бусин глаз. Остатки сна мгновенно вылетели, и я резко села. Начиная от меня до самого озера и немного в воде сидели многочисленные були и не сводили с меня своего взгляда. Их было здесь несколько десятков! Зрелище не для радостной побудки — серый блестящий ковер со множеством немигающих глаз. Брр, брр, брр. Кто кого ловит, я не поняла?!!

Немного оправившись от такого потрясения, я как можно громче спросила:

— Это что, все желающие быть пойманными, чтоб исполнять мои желания?

Поискав глазами Фара, я пришла к выводу, что он где-то выискивает булю, чтобы предоставить мне ее для ловли, не зная, что рыбки в огромном количестве сидят сейчас передо мной. Лови — не хочу. А ловить их в таком положении действительно не хотелось. Наверное, у них такая новая тактика воздействия на ловцов...

— Ну, кто первый будет ловиться? — невесело спросила я эту переросшую икру.

Серый ковер пришел в движение, что-то обсуждая, после чего вперед вышла одна буля.

— Это я — Звездочка, — заговорила ближайшая ко мне буля. — Дело в том, что я рассказала своим знакомым, что ты мне имя придумала, ну и все сразу захотели тоже имена получить. Вот я и подумала, что тебе это будет нетрудно.

Если бы мне позволяла ситуация, то я бы сейчас от души похохотала. Миледи Трех миров придумывает имена булям! Да... такого еще точно не бывало. Хотя мне ведь это действительно нетрудно.

— Хорошо. Но за это вы выполните три моих желания. И без обмана. А то я буду в гневе...

— Да выполним мы твои желания. Хоть десять, — снова заскрипела Звездочка. Может, я ей не то имя дала?.. — Ты это, начинай уже, что ли.

Я улыбнулась уголками губ подобной хамоватости, но ничего не сказала.

— Так, слушай мою команду! В колонну по одному строй-ся!

Как по мановению волшебной палочки були выстроились в одну длинную, петляющую из стороны в сторону шеренгу. Причем без обычной для нашего мира толкотни. Да уж, правду сказал нан, шустрые рыбки.

— Имя присваиваем в порядке очередности. Получивший тут же освобождает место следующему, не задерживая всех остальных. Итак, начинаем. Снежинка, Капелька, Вишенка, Ласточка...

Пользуясь тем, что многие название нашего мира для Зубара пустой звук, я щедро раздавала имена, не заботясь об их принадлежности, используя все, что приходило в голову. Пасточка, Свеколка и Пушечка — были еще не самыми изощренными...

За этим нехитрым занятием и застал меня Фар. Никто из буль даже не взглянул на застывшего в недоумении нана. Я тоже не стала отвлекаться. Придумав имя последней, я скомандовала:

— Звездочка, будь добра, отошли ко мне трех добровольцев для выполнения моих желаний. — Честно говоря, я наслаждалась видом Фара. За все время нашего с ним знакомства я, пожалуй, впервые побила его самоуверенность. Это грело душу.

Передо мной появились три були, преданно ожидая моих желаний. Я развлекалась вовсю. Прав был мой пушистый телохранитель, утверждая, что рыбалка на булю — это нечто занимательное.

— Во-первых, хочу м... — «мороженого», чуть не сказала я, копируя Вовку из Тридесятого царства, но вовремя остановилась. А почему, собственно, и нет? — Хочу мороженого!

— Какого? — вежливо (ВЕЖЛИВО — вслушайтесь в это слово! Оно было абсолютно неприменимо к булям!) уточнила Сушечка. — Конечно, я их не отличала, но именами славных добровольцев поинтересовалась сразу, как только они предстали передо мной.

— Эскимо в шоколадной глазури с орехами! — В моей руке тут же появился брикет в блестящей фольге. Я распечатала и проверила вкусовые качества мороженого. Вкуснейший пломбир! — Во-вторых, хочу батон хлеба, палку вареной колбасы и кока-колу в двухлитровой бутылке.

Все это появилось у моих ног, аккуратно сложенное в пакет-майку с надписью «Спасибо за покупку!». Круто! Теперь позавтракаю хоть как человек, а не Робинзон Крузо какой-то.

— Фар, а как это у них получается? — наконец «обратила» я внимание на нана, выводя его из ступора и при этом весело потроша пакет. — Ну, это... исполнять то, что они в глаза никогда не видели?

— А что они, по-твоему, вообще здесь видели? Они считывают с мыслеобраза твоей жутко умной головки, — съехидничал клыкастик. — Кстати, ты хотела узнать о Мигаже.

Я хмыкнула и, отвернувшись, сосредоточила свое внимание на третьей буле.

— В-третьих, хочу... — Но мои мысленные изыски были прерваны сильным бурлением, начавшимся в середине озера.

Мы с Фаром полностью переключили свое внимание на это необычное природное явление. И тут посреди всего этого водоволнения появилась Чудо-юдо рыба кит. Ну, китик. Точнее сказать, огромная (примерно четыре метра в длину) буля. Булище такое своеобразное или маленькая подводная лодка, ёшкин кот! Спустя буквально мгновение эта «буличка» уже находилась в метре от меня и сверлила взглядом (что они все, в самом деле, — а ну как дырку во мне просверлят, — что тогда?). Моя душа непроизвольно поселилась где-то в области пяток, а слова застряли между зубов, не желая являться на свет.

— Ты Волшебница Зеленого города, раздающая имена? — пробасило это Чудо-юдо.

— Я. Только Изумрудного города. А вы, собственно, кто, если не секрет? — Мой лепет на фоне его баса выглядел комариным писком.

— Буля-самец. Мне тоже бы хотелось получить имя.

— Что ж, законное желание. Дайте подумать... Ураган, диван, картон, чайник... — начала перебирать я. — А как вам имя Кит? Это звучно, могуче, коротко, но при этом значимо.

— Ки-ит! Мне нравится. Теперь я буду КИТ среди своих серых мышек, — важно так заявила эта мини-подводная лодка и так же стремительно, как появилась, исчезла в водах озера.

Я все еще смотрела на раскачивающиеся волны, когда из воды вынырнула и вернулась ко мне буля, отвечающая за выполнение моего третьего желания.

— Послушай, а почему этот жлоб вас называет серыми мышками? — полюбопытствовала я.

— А кто же мы? — печально спросила буля. — Даже после того, как ты дала нам имена, для него мы все равно все одинаковые... — В этот момент на обычно уверенную в себе булю было жалко смотреть.

— Ладно, давай мое третье желание, — сказала я после секундного размышления. — Хочу, чтобы все були-самки были разноцветные, как бабочки моего мира, каждая с индивидуальной окраской и цветом!

Это было что-то! Жаль, не было с собой никакого записывающего устройства — заснять новую веху в жизни буль было просто необходимо! Буля, выполнявшая мое желание, тут же стала сине-сиреневой. Из озера то и дело стали выпрыгивать разноцветные були, пытаясь разглядеть в воде свое отражение. От яркости цветов и постоянного мелькания зарябило в глазах.

— Здорово, — услышала я за спиной скептический голос Фара. — Теперь все книги, где есть описание були, которые ты, кстати, так и не прочитала, придется переписывать или вставлять пояснительные листы о безумной выходке Миледи.

— Ты хотел сказать, о шокирующей выходке?.. Зато посмотри: буля, которая была вынуждена прятаться из-за своей внешности, теперь по-настоящему счастлива! Ты считаешь, это плохо? К тому же если бы их нельзя было изменить, то им бы никто и не дал такой возможности. Отсюда напрашивается вывод, что их изменение внешности было задумано изначально, только никто, кроме меня, до этого не додумался, — победоносно закончила я доводы в правильность моего поступка.

Несколько минут мы смотрели на цветастые всплески воды.

— Никто не говорит, что это плохо. Просто это хлопотно и... — протянул Фар.

— Книги все равно нужно будет переделывать. Например, если верить написанному в этих книгах, то выходит — как и ты сказал — «Були абсолютно безобидны и не могут причинить вред». Не было случая нападения этой безобидной рыбешки?! — ехидно процитировала я Фара. — А самца их кто-нибудь до этого видел?!! — Нан молчал. — Так-то! — Я победно принялась жевать свои законные бутерброды и запивать их колой.

— И все-таки я не уверен, что ты поступила правильно, к тому же...

Фар замолчал, и по его мрачнеющей с каждой секундой морде я поняла, что он получает информацию, которая не сулит ничего хорошего.

 

Глава 13

ТУТ ГРЯНУЛ ГРОМ...

— Нам нужно срочно вернуться во дворец, — сказал он, «дослушав» все новости.

— Что случилось? — Я кинулась в спешном порядке собирать пожитки, а були в этот момент запели (завыли?) какую-то песню.

— Принц пропал...

На фоне общего шума я утешала себя, что расслышала его слова неправильно, и поэтому подошла поближе.

— Что ты сказал?

— Принц пропал, — повторил мне нан.

— Что?!! — Все собранные за это время вещи посыпались на землю. — Немедленно перемещай нас во дворец!

— Нужно уйти от озера, его энергетика не позволяет что-либо подобное предпринимать. Это одно из немногих мест на Зубаре, куда и откуда невозможно переместиться.

— Тогда чего мы ждем? — Я накинула пакет «Спасибо за покупку!» на голову и, подобно тарану, двинулась преодолевать лесной заслон.

Когда ветви и трава, наконец, перестали синхронно колотить меня по голове и ногам, я остановилась и сняла пакет. Передо мной кверху пузом и поджав под себя все четыре лапы, сидел ошарашенный диелго. «Что ж, — подумал а я, стряхивая с себя листья, — какой еще реакции можно ожидать от маленького дракончика, который никогда не видел целлофановых пакетов?» Тут рядом со мной со страшным хрустом ломающихся ветвей появился Фар. Похож он был на пластилинового ежика, обвалянного в опавшей листве. Он тут же принялся отряхиваться на манер собаки. Дракончик как-то по-дикому пискнул и, долго не раздумывая, скрылся из виду. Я пожала плечами, и мы очутились в Серебряном дворце.

Оставляя за собой грязные следы, я кинулась к комнате сына. Там я и встретила мужа, который рассказал мне, как пропал Саша. Он уложил его спать. Сын взял с собой своего нового питомца, с которым очень сдружился. Кого бы вы думали? Да, это был Мигаж! А когда полчаса спустя муж заглянул проверить, заснул ли сынишка, его уже там не было — исчез. Мигаж пропал вместе с ним. Джинн у дверей ничего подозрительного не заметил. Серг с джиннами обыскал комнату, затем этаж, а потом и весь дворец со всеми прилегающими территориями. Ничего не обнаружив, Серг сообщил об исчезновении Совету и мне. Территория вокруг замка прочесывается еще раз. Дождавшись на улице результатов поиска — отрицательных, к сожалению, — я взялась за дело самостоятельно.

Сначала я вихрем пронеслась по всему дворцу, заглядывая в разные залы, комнаты, помещения, щели, руководствуясь золотым правилом — доверяй, но проверяй. Затем обвинила в пропаже Саши всех, кто имел неосторожность попасться мне под горячую руку. И под занавес я обильно полила свою подушку потоком горючих слез, переходя на громкие завывания в момент чьих-то утешений или заверений, что все будет хорошо.

После бурного проявления эмоций я призвала свой здравый смысл и принялась спокойно (насколько это было возможно) обдумывать сложившуюся ситуацию. Неожиданно мне пришла в голову мысль, что это просто такая игра. Игра в прятки. Мой сын прячется, а я ищу. Следовательно, мне и надо-то всего — найти Сашу, вытащить его и вернуть на место, то есть домой. Все просто! Немного изменились условия, увеличилась площадь поиска, а так... Приняв это за аксиому, я развила бурную деятельность.

Разбила все миры на зоны и стала направлять поисковые отряды (громко сказано, правда?). Прежде всего, Зубар — мир достаточно дикий для непосвященного, и тем более маленького мальчика. Его я поручила Фару, все равно лучше него никто это не сделает — это его мир. Требовалось связаться с драконами, тати, а также сделать многое другое, чтобы быстро начать поиски. За Зубар теперь я не беспокоилась — уж кому-кому, а Фару было больше других известно о подобных мероприятиях. Даже если Саша случайно попадет к кильве, то его оттуда достанут и в целости и сохранности вернут во дворец.

Фабс я поручила Совету, джиннам и волшебникам этого мира — это их епархия. С помощью своих фокусов (которые я так и не освоила — не захотела) и поисковых заклинаний они прочешут все до ядра земли, дай им только время.

Третьим миром будет заниматься муж со своими братьями. В них я тоже уверена — заглянут под каждую травинку. К тому же Совет гарантировал помощь местных магов. Что ж, хорошую «продувку» получат оба материка.

Свой мир я тоже решила не сбрасывать со счетов. Мало ли что, а вдруг ребенку захотелось повидать бабушку с дедом (моих родителей)? Перемещаться он как следует не умеет, поэтому мог попасть, к примеру, в Африку или еще куда. Немного поколебавшись с выбором, я все-таки остановилась на Кларке (Супермен как раз там обитает, и ему будет легче ориентироваться) и Франку с женой. Скорость Супера, связи и знания Франка обеспечат наиболее быстрый поиск. Поэтому я сразу направилась к Франкенштейну (это вовсе не монстр с пробками в ушах да шрамами по всему телу, а нормальный мужик шифоньерного типа, созданный здешними учеными).

Как я знала, Франк с женой (кстати, девушкой из моего мира) поселились за Жемчужным плато и создали своего рода небольшой бизнес. Они всем желающим отдохнуть в нашем мире предлагали наиболее продуктивный и эмоционально насыщенный план экскурсий, причем каждому подбирали места индивидуально. В качестве платы они брали бытовое волшебство. Это небольшой заряд волшебства, заключенный в прозрачный шар. Если вдруг появилась необходимость передвинуть шкаф или дом или, скажем, к мужу на работу по-быстренькому сгонять, нужно лишь провозгласить это как желание (с определенной формулировкой) и сразу разбить шар. Шар вспыхивает, словно бенгальский огонь, и, исчезая, выполняет желание.

К примеру, жена Франка первый раз, перетаскивая эти шары из шкафа в шкаф, запнулась о диван. При смачном пожелании «чтоб ты провалился» из ее рук случайно выпал один такой шарик и разбился. Диван исчез. Девушка не растерялась и разбила второй шар с просьбой вернуть диван на место. Но не будучи глупой, она добавила, что вернуться диван должен с другой обивкой, большего размера, ну и добавила ко всему прочему несколько современных дизайнерских изысков. Осмотрев обновку, она осталась ею очень довольна и сразу решила поменять всю обстановку в комнате, чтобы не выбиваться из новой цветовой гаммы и стиля. На это ушло еще с десяток подобных шаров. Очень даже ничего получилось — вкус у нее был. С тех пор она стала своего рода консультантом по интерьеру. Обращались к ней за советом многие...

В общем, жили они весело.

Очутившись рядом с домом, я легко поднялась на высокое крылечко. Дверь тотчас же распахнулась, и радостный Франк пробасил:

— Сколько лет, сколько зим! Миледи! Жена как узнала, что вы прибудете, с кухни не выходит. Сейчас я ее позову.

Я сидела в гостиной, пила ароматный чай и думала, как здорово снова встретиться с ними. Мы не виделись, наверное, пару лет. А теперь вот...

— А у нас скоро будет ребенок, — сияя, сообщил мне Франк.

— Как?! Это возможно? — Я переводила взгляд то на будущего отца, то на его скромно улыбающуюся жену.

— Да. Теперь да. Нам мои «родители» помогли, — поделился глава семейства. — А как твой сорванец, почему вместе не приехали? Или Совет опять чего-то остерегается?

— Саша пропал. Собственно, поэтому я и здесь, — виновато проговорила я под дружное «Ах!» супругов.

Затем, быстро обрисовав ситуацию и получив согласие участвовать в поиске, я переместила их в мир своего детства.

Вернувшись во дворец, я обнаружила накрытый стол с запиской от мужа. Он мне советовал поесть и отдохнуть. Любимое занятие (поедание всего съестного) не радовало — аппетит пропал вместе с сыном.

Попробовав создать зеркало типа «яблочка по блюдечку», я разнесла две стены своей комнаты. Джинны, прибывшие на шум в полном военном облачении, имели возможность лицезреть меня с прической в стиле «панк» и платье а-ля ведьма. Приведя стены в более или менее нормальное положение (Совет вернется, сделает все по уму — им не впервой), вернув себе нормальный облик и дав другим последние указания, я решила последовать совету мужа — немного отдохнуть.

Я села на кровать, обхватила голову руками. У меня было смутное чувство, будто я что-то упускаю или не удостоила должного внимания... Но усталость и напряжение дня давали о себе знать. «Утро вечера мудренее» — мелькнула последняя мысль в моем угасающем сознании, и я незаметно уснула.

Во сне я блуждала по длинным коридорам и никак не могла найти выход. Впереди меня что-то двигалось, но я не могла понять что. Только я прибавляла шаг и, как мне казалось, вот-вот увижу это, как оно ускользало вновь. Вскоре я вышла к огромному лабиринту из зеркал. Откуда-то проникал свет и, отражаясь множество раз, слепил, мешая идти. Кто-то кричал: «Кто не спрятался, я не виноват!», и эхо вторило ему, играя голосом на разные лады. Огромный вихрь неожиданно ворвался в зал и стал носиться, сметая все вокруг. Из него то выныривали, то снова исчезали восемь лун. Посреди всего этого хаоса, уже с завязанными глазами, металась я в попытке что-то схватить. А луны, принимая вид противных морд, то хихикали, то кричали, то злобно шептали: «Я здесь! Я здесь...» А я уже начинала задыхаться в стенах, которые неумолимо надвигались на меня, стараясь раздавить, расплющить...

Проснулась я взмыленная, взлохмаченная, замотанная в простыню и с подушкой на голове.

Зная, что такие сны мне просто так не снятся, я задумалась над его смыслом, пока он совсем не выветрился и не забылся. Последние годы я привыкла доверять своим снам, особенно таким ярким. Итак, я бродила по какому-то замку. Но что это за замок? И снова эти восемь лун, будь они неладны! Вихрь, зеркала, морды... Я терла виски и пыталась найти хоть какую-то нить среди этой каши.

Так ничего и не собрав воедино, я вышла из комнаты. «Ответ, как всегда, придет сам собой», — решила я. Когда мне передали новости «со всех фронтов», начал вырисовываться в единую картину итог всех поисков: результатов — ноль. А мне, как назло, не приходило на ум ни единой стоящей мыслишки.

Совершенно не представляя, с какого бока еще подступать к этому делу, я направилась к Совету и потребовала сообщить мне факты, на основании которых было построено их предсказание.

— Факты и ничего, кроме фактов! Никаких звезд, созвездий, светил и прочей недостойной в данный момент чепухи.

Совет нахмурился, повспыхивал возмущенными взглядами, а затем поведал мне нечто важное. Я узнала, что «Восемь лун», по преданию, — название обители зла. И кто так или иначе соприкоснулся с ними, получает своего рода «черную метку», то есть «пригласительный билет» в это место. Что это за место и где оно находится, никто не знает. Еще лет триста назад «Восемью лунами» детей пугали. Почему все случилось с моим сыном в пять лет? Потому что это наиболее уязвимый возраст. В пять лет мальчик перестает быть младенцем и выходит из-под покровительства матери, в то же время к нему начинает поступать энергия волшебства, а контролировать он ее еще не способен. То есть кран открыт, а фильтр не поставлен. Вот, собственно, и все.

И вновь мой излюбленный вопрос — «Что делать?».

Ломая голову над ним, я вышла к воротам замка в тайной надежде, что свежий воздух пойдет моим мозгам на пользу. Но не тут-то было — мысли словно нарочно скрутились в тугой клубок. В полном отчаянии я подошла к ограде и стала биться об нее головой. Стоящие на часах джинны переглянулись, и один осторожно поинтересовался, могут ли они мне чем-то помочь.

— Да. Бейтесь головами вместе со мной. Мне станет веселее, и со стороны массовая истерия будет выглядеть солиднее.

Джинны снова переглянулись и остались на своих местах. Я села, обхватила колени руками и спросила у воздуха:

— Где же может находиться эта обитель зла?

— Знаете, — вновь заговорил один из джиннов, немного приблизившись ко мне, — у меня был друг, который мне как-то рассказывал свой вещий сон — у него все сны были вещими. Так вот он поведал мне, что давным-давно между мирами, на скале под небом, возник огромный Черный замок, в котором поселилось зло. Место это никто не знает, а вот название скалы — Аретак, замка — Фаш. Не представляю почему, но это врезалось в мою память. Может быть, это то, что вы ищете?

Я сидела, не двигаясь, и внимательно слушала джинна. Потом вновь внимательно прокрутила все услышанное и... подпрыгнула от радости. Конечно! Замок Черного колдуна! Да я же там «гостила». Как я сразу не поняла. Расцеловав обоих оторопевших джиннов, я на всех парах понеслась к Совету.

— Где шарик с упакованным в него Никороном? — выкрикнула я с порога, ворвавшись в зал и прервав их очередное совещание.

Совет недоуменно посмотрел друг на друга (этакие гляделки семи старичков).

— На обработке мизерентовым лучом, для изменения личности — зла на добро, — наконец ответил мне один из них.

— Он же проходил облучение диполучами?!

— Это новый цикл. Добавочный.

— Та-ак. Ну, хорошо, погасят в нем все злое, но ведь память-то у него нормально будет функционировать?

— Конечно, но только та часть, которая не будет связана со злом.

— По-нят-но. То есть памяти у него совсем не останется. — Обойдя вниманием удивленные взгляды членов Совета, я с пришибленным видом вышла.

Вот черт! Только появляется какая-то ниточка, как вдруг она опять исчезает. Должен же, в конце концов, кто-то, кроме колдуна, знать дорогу в этот мерзкий Черный замок! Я во время последнего (первого и единственного) посещения этого заведения как-то не подумала составить карты. Погорячилась...

Несколько лет назад, когда я только попала в эти миры, Черный колдун был местной занозой, портящей всем жизнь, зловещей угрозой спокойному существованию всех местных обитателей. В тот момент во мне не было никакой волшебной силы, но, согласно клятвенным уверениям главного сонма волшебников, она должна была вот-вот проявиться. Я ждала, я звала, но, увы... Колдун, которого, как оказалось, звали Никорон, очень жаждал получить подобное волшебство, поэтому хитростью выманил меня из Серебряного дворца и похитил прямо из-под носа телохранителя нана. К его огромному сожалению, я оказалась крепким орешком (воспитание в лучших традициях своего мира) и не только сбежала из его замка между мирами, но и нашла свое волшебство. Мы победили. Никорон же был закатан в аккуратненький шар и передан в руки Совета.

Что же делать, как мне быть?.. Мои мысли, так и не сумев прийти к единому строю, как-то неожиданно вернулись к булям. Вот уж кому сейчас весело! Наверное, в честь праздника первый посетивший их озеро получит свое желание даром. Интересно, мою колбасу с колой кто-нибудь доел? Здорово это у них получается с мыслеобраза картинку срисовывать!.. Минуточку. Так это то, что надо! Скорее к рыбкам!

Я напрягла свои мысли и призвала к себе Фара. Он появился всего пару минут спустя, что-то быстро дожевывая.

— Есть новости? — спросил он, как только проглотил последний кусок.

— Есть мысли, как их получить!

— Давай, выкладывай.

— Перемещай нас к булям. — Нан удивленно взглянул, но ничего не спросил, а сразу перенес нас к лесной ограде озера.

Уже продираясь через сплетение ветвей, я поделилась с Фаром своими домыслами и задумками. С чем он согласился, так это с правильностью выводов, но скептически отнесся к ожидаемым результатам от помощи буль. Однако нан не стал возражать.

Когда мы вышли на берег озера, то немало удивились. Все здесь преобразилось. Тенистые пляжи были расчищены, трава уменьшила свои площади вполовину, а на залитом солнцем песочке возлежало несколько ярких буль. Заслышав шум ломаемых ветвей, некоторые из них лениво глянули в нашу сторону и продолжили свой отдых, даже не пошевелившись. Лишь тогда, когда мы подошли ближе, одна из рыб вяло поинтересовалась целью нашего визита.

— Простите, как я могу увидеть Звездочку? — спросила я, понимая, что просто поймав одну из этих рыбешек, могу своего не добиться.

— А вы кто будете? — снова спросила та же обитательница водоема.

— Это же Волшебница Зеленого города! — воскликнула ее соседка по пляжу, соизволив взглянуть в нашу сторону.

Все були, как по команде, посмотрели в том же направлении и затараторили благодарственные слова.

Мне было приятно, что я смогла изменить их жизнь к лучшему, но мне никак нельзя было медлить.

— Это я — Мимоза! — орала буля слева. — Я выполняла ваше третье желание!

— Мимоза, скажи мне, пожалуйста, вот я загадала свое третье желание не для себя, а для вас. Могу ли я получить еще одно, добавочное желание за это? А то мне вас как-то таких красавец ловить не хочется.

— Не знаю, — честно призналась моя собеседница. — Надо спросить у Звездочки, она должна знать!

— А как мне ее найти?

— Сейчас позову! — крикнула рыбешка у самого берега, которая до этого не принимала участия в беседе, а только слушала.

Она проворно нырнула в воду. Все в ожидании замолчали, и повисла тишина, во время которой был только слышен глубокий вздох нана. Наконец, спустя, казалось, вечность, на берег выбрались две були и моментально явились передо мной. Звездочка предстала в новом окрасе, теперь она переливалась желто-оранжевыми цветами.

— Привет, опять к нам? — Уж ее голос точно ни с чьим другим спутать было нельзя. — Как тебе моя новая чешуя? — Она повернулась другим боком.

— Тебе идет, — сказала я, абсолютно не покривив душой.

— Спасибо. За все. Говорят, ты хочешь получить еще одно желание?

— Да. Очень нужно.

— Но ты же сама волшебница!

— Это немного другое.

Буля немного подумала.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Я хочу карту, на которой был бы указан путь к замку Черного колдуна!

Моя золотая рыбка задумалась на несколько мгновений, во время которых весь мир для меня как будто замер.

— Нет, не получится, — произнесла она, когда эти мгновения пролетели.

— Почему?!

— Потому что ты сама его не знаешь! — отрезала буля.

— Но я летала по этому пути дважды!

— Да, действительно летала. Но первый раз ты уснула, а второй — большую часть пути провела с закрытыми глазами. Как я тебе с этого буду карту рисовать?

— Но разве совсем ничего нельзя сделать? — Я чуть снова не разревелась.

Були хранили молчание и не двигались. Лишь Звездочка как-то нервно била хвостом по песку.

— Хорошо. Ты к нам отнеслась по-доброму. Я тебе помогу. — Я буквально влюблялась в ее скрипучий голос. — Как ты попала в этот замок?

— В сетке. Меня доставили туда в сетке, которую нес дракон.

— Так. А как ты покинула замок?

— На хвосте дракона, который испугался моего воя.

— Ну и?..

— Что? — растерялась я.

— Подумать совсем не хочешь? — начала злиться буля.

Я задумалась над ее вопросами. Так. Туда меня, как я уже сказала, доставили на драконе, а обратно я бежала сломя голову... на нем же. Ага!

— Есть! Ура! — завизжала я радостно, что даже спугнула пару буль, которые быстро занырнули в озеро. — Дракон! Он просто обязан помнить дорогу, по которой столько раз летал, хоть и был пленен. Спасибо, Звездочка! Ты меня просто очень выручила. Если тебе что-то потребуется, дай весточку в Серебряный дворец. Пока!

Помахав булям, я ринулась прорубаться через лесопосадки.

— В конце концов, ему же память не стерли, — рассуждала я, раздвигая ветви, — а только воли лишали. Этот путь просто обязан был «записаться» в его памяти. Другого просто быть не может!

Выбравшись из зарослей, я пояснила Фару, чего хочу добиться. Он кивнул и переместил нас в Скалпек, попутно вызвав Серга и Ленда (проверенная команда). Там мы коротко обрисовали ветеркам (не присутствовавшим при нашем разговоре с булями) наши соображения, на что Серг только кивнул, а Ленд сказал:

— Эта твоя идея просто невероятна, но, как и все твои сногсшибательные (в прямом и переносном смысле) идеи, она должна быть верной. — И потерев руки, тут же спросил: — Где наш спасенный дракон?

Селение драконов было пустовато — многие до сих пор все еще облетали земли, занимаясь поисками принца, как объяснил нам Фар. Торев — глава селения драконов отсутствовал.

— Он руководит поисками, выискивает возможные места, — пояснила нам находившаяся здесь дракониха шоколадного цвета.

Мы изложили ей цель нашего прибытия. Черный дракон, которого несколько лет назад мы спасли, как оказалось, был отцом Торева. Звали его Шелл, и он одним из первых вылетел на поиски. Наверное, чувствовал себя моим должником за спасение ему жизни. Хотя кто помнит?

Теперь у нас сложилась своеобразная цепочка розыскных работ:

Найти Торева, чтобы он указал, где занимается поисками Шелл.

Найти Шелла, чтобы он указал дорогу к Черному замку.

Найти замок, чтобы забрать оттуда Сашу (если он там).

Немало. Есть где разбежаться. Что ж, приступим.

Взяв на подмогу нескольких молодых драконов, оставшихся в селении, мы начали свою крупномасштабную операцию «Найди дракона № 1». Поиски Торева заняли пятнадцать минут, и уже с ним мы полетели в квадрат «А», чтобы обнаружить там объект «С». Через час наша компания, в составе которой было два дракона, два ветра, один нан и одна Миледи, сидели на лесной полянке и напряженно ждали, когда же Шелл соберется с мыслями.

— Думаю, я смогу найти эту дорогу, — наконец произнес черный гигант.

Торев предложил свою помощь, но мы все отказались, объяснив, что это пока только разведка, и пообещав позвать его, если возникнет такая необходимость. Торев улетел, а мы отправились на то место, откуда, по словам Шелла, ему легче найти дорогу к скале Аретак. Братья-ветры, ненадолго покинув нашу компанию, вскоре вернулись с походным снаряжением и предметами первой необходимости, которые могут нам понадобиться при возможном штурме замка. Как только мы сделали остановку, то сразу все экипировались, а я переоделась.

Уже третий час мы сидели на берегу речки, ожидая очередного возвращения запыхавшегося Шелла, — он никак не мог найти дорогу. Предложение отдохнуть он тотчас отвергал и, приземляясь, тут же взлетал вновь.

— Может, нам поискать? — в очередной раз предлагал свою помощь Ленд, но я угрюмо качала головой, зная, что эту «дверь» может открыть только дракон. Бездействие убивало. Ленд принялся выстругивать подарок племяннику. То, что у него получалось, не сумел объяснить даже он сам. Фар нервно бил хвостом о землю, а мы с Сергом в очередной раз проверяли аптечку — все ли там есть.

На поляну в который раз опустился Шелл.

— Отдохни, перекуси, а потом продолжишь поиски, — стала настаивать я.

— Я, я... — Дракон тяжело дышал.

Ленд посмотрел на него, схватил кожаную сумку для трофеев (размером с большое ведро) и, быстро слетав с ней к реке за водой, подал ее Шеллу. Тот с благодарностью выпил все содержимое одним глотком, снова глубоко вздохнул и, наконец, выдал:

— Я нашел!

Все подпрыгнули от радости.

— Так, — начал Фар руководить артподготовкой, — пять минут на сборы, отдых дракону и в путь.

Мы-то все давно уже были собраны, а вот Шеллу действительно был нужен отдых. Поэтому, чтобы его не смущать, мы в десятый раз стали проверять амуницию и поправлять одежду. Через пять отведенных Фаром минут, продолжая заниматься «делами», каждый из нас начал незаметно поглядывать на дракона, соображая, как скоро тот отдохнет. Шелл и не думал воспользоваться заминкой: уже через минуту он громко поинтересовался, долго ли нас ещё ждать, а спустя еще пару мы взлетели.

Летели мы недолго — самый обычный полет. На каком-то участке, испытав небольшое чувство перемещения, я почти сразу увидала знакомый пейзаж с Черным замком, подпирающим круг грозовых туч. Замок Фаш на горе Аретак, как назвал его джинн.

Высадившись на площадку перед этим строением, мы стали принимать решение, что делать дальше: ждать ли приглашения или проигнорировать всяческие приличия и просто вторгнуться в пределы чужой собственности. Здесь никто, кроме меня, ни разу не был, а я сама — только в одном зале да в двух-трех комнатах. Так что предельно точного плана ни у кого не было, и мы стали спорить, отстаивая каждый свой вариант вторжения, причем делали мы это все громче и громче. Только Фар не участвовал в наших дебатах. Он немного послушал каждого и затем выразил нашим крикам свое одобрение:

— Заткнитесь, блин! — Сразу стало тихо, и все уставились на нана. — Замка никто не знает, — начал он, не обращая внимания на наши удивленные физиономии, — следовательно, ни о каком плане не может быть и речи. Сделаем так. Заходим все вместе, а затем по мере появления ответвлений каждый выбирает себе коридор и обследует его на наличие принца. Кто первый находит его или похитителя, сообщает остальным и терпеливо, — выразительный взгляд в мою сторону, а затем в сторону Ленда, — я повторяю, ТЕРПЕЛИВО ждет всех остальных.

Никаких возражений по поводу предложения Фара не последовало — на том и порешили. Воспользовавшись наводкой Шелла, который во время наших баталий осматривал знакомый замок, мы довольно быстро (всего-то минут через сорок) нашли потайную дверь и вошли в эту обитель зла.

 

Глава 14

ОБИТЕЛЬ ЗЛА

Ничего необычного: все черное и темно-серое. Магические свечи по-прежнему горели, поэтому света вполне хватало. Отсутствие следов запустения (как-никак хозяин замка не был здесь уже более пяти лет!) прямо-таки бросалось в глаза. Мои мужественные спутники тихо посовещались и, решив, что враг должен засесть непременно где-то посередине замка, отправили меня в первый попавшийся коридор (заметьте, моим мнением никто не поинтересовался!). Полная дискриминация! Мужчины...

Стараясь ступать как можно тише, я двинулась по «выданному» мне коридору, то заворачивая за очередной угол, то спускаясь по незнакомой лестнице. Когда я уже сбилась со счета поворотов, у меня мелькнула запоздалая мысль, что было бы неплохо воспользоваться клубком ниток, по примеру Ариадны, или хотя бы мелком. Но ни того, ни другого у меня все равно не было, поэтому, надеясь, что меня все равно когда-нибудь найдут (оптимистично, правда?), я продолжала двигаться дальше.

тихо пропела я, хотя вот умирать как раз и не очень-то и хотелось. Хотелось только знать, куда же ведет этот бесконечный коридор, если он вообще куда-то ведет.

Потому что сами не знаем, — продолжала весело комментировать я свою «прогулку», стараясь как-то скрасить вид серых стен и жуткую тишину — хотя бы скромным вокалом. Вот будет смешно, если я выйду на, другой стороне замка или, что будет еще прикольнее, в исходную точку. И только я так подумала (сглазила, наверное), как коридор оборвался, радушно демонстрируя тупик.

«Вот, господа, мы и приехали. Разбирайте свой багаж». Ха-ха-ха. От досады я хорошенько пнула одну из стен, и она, вероятно испугавшись моего внезапного натиска, тихо шурша, уехала в сторону, обнажив вход в новое помещение. Я осторожно заглянула в проем. Так, если я туда войду, то есть ли гарантия того, что я выйду обратно? Реально ли, что стена и с той стороны такая же покладистая, и как только я ее «побеспокою» носком кроссовки, дружелюбно распахнет свои объятия? Я огляделась вокруг в поисках возможной подпорки для «двери» и сразу со знанием дела принялась выколупливать из стены витой подсвечник.

Работенка не из легких, киношный вопль «Ах, я ноготь сломала!» я могла процитировать раз пять, а то и больше. Но... благодарных зрителей не было, поэтому я трудилась молча, лишь иногда подбадривая себя крепким словцом. Через несколько минут я с гордостью водрузила подсвечник в проем и вошла. Как я и предполагала, подлая стена сразу скользнула на место и, как не ожидала вовсе, легко смяла мой выколупанный трофей, — быстро, словно боясь, что ей помешают встать на место. Вдохновенно попинав несколько минут стенку, я пришла к неутешительному выводу: лояльное отношение стены ко мне пропало.

Удрученно вздохнув, я шагнула в единственно возможный выход из этой миледиловки (ловушки для Миледи, то есть меня). Сразу на меня повеяло та-а-аким холодом, что зубы невольно стали отбивать чечетку. Не-ве-ве-роят-но-но, как здесь хо-оло-дно. Я прибавила ходу и чуть не летела по этой морозильной камере, понимая, что сбавить немного темп означает немедленное окоченение.

«Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?» — спросил Дедушка Мороз мачехину дочь. «Ты что, дурак? Старый дурень! Совсем уже застыла!» — ответила она ему, и все кинозрители признали ее нехорошей. Хотя я бы на ее месте ответила так же. Вот развлеченьице себе дедуля нашел — красных дев морозить!

Так «подогревая» себя праведным гневом на дурных Дедков Морозов, я буквально вылетела в небольшую комнату, в которой... то ли от холода, то ли от страха (то ли какой придурок не вовремя вспомнил) я начала быстро и громко икать. Было от чего! С противоположной стороны комнаты на меня смотрело огромное чудовище. Если бы я когда-нибудь видела йети, то, вероятно, сказала бы, что это он. А так... Ростом метра четыре, объемы соответствующие и злые-презлые глаза — от них все внутри съежилось. Прошла целая вечность, прежде чем я смогла отвести взгляд от этих глаз и поняла, что чудовище находится в стеклянной клетке и каком-то летаргическом оцепенении, в которое он впал в момент сильной ярости.

Сбросив с себя наваждение и стараясь больше не смотреть ему в глаза, в эту ничем не прикрытую ненависть, я замороженными (в прямом и переносном смысле) ногами выбралась из этой кунсткамеры. Проверить, живое ли оно, я не рискнула. Всякое любопытство чревато последствиями, и я в первый раз почувствовала это каждой клеточкой своего тела.

Только я покинула пределы комнаты, сразу стало тепло, и я позволила себе обессиленно опуститься на пол, посидеть пару минут. Да, еще парочка таких обитателей этого замка — и меня можно будет отсюда выносить. Причем мой цвет волос с рыжего вполне может поменяться на белый. Сомневаюсь, что захочу сюда возвращаться. Надеюсь, моего сына содержат в более достойных условиях. А иначе... я здесь камня на камне не оставлю!

Собрав всю волю в кулак, я двинулась дальше. Мое необъятное любопытство привлекла очередная дверь. В расположенной за ней комнате, в которую я конечно же вошла, у стены стояла клетка с прутьями потолще моих ног (сверху!). Я присмотрелась. Некоторые были погрызены, пол представлял собой хаотичную полосатость от ногтей, а вокруг валялось множество костей, в том числе и человеческих. Подойдя поближе, я вновь испытала животный страх. Дверца клетки была открыта, а замок валялся тут же. Казалось, его просто перекусили и, судя по срезу, совсем недавно. Не хотелось бы мне встретиться с этим «милым» созданием. Чтобы не травмировать свою психику, больше я не стала никуда заходить. Загляну и, убедившись, что Саши в очередном помещении нет, иду дальше, мысленно радуясь — мол, и за этой дверью меня не съели. Похоже, я ошибалась, посоветовав колдуну приобрести кошечку, здесь и без того, я вижу, домашнего зверья (точнее замкового) хватает выше крыши.

Наконец коридор решил меня порадовать и пошел вверх. Даже лесенка одна с перильцами попалась! Я воодушевилась и попыталась припомнить какую-нибудь веселую походную песенку, как вдруг услышала дикий, холодящий душу вопль. Нет, это уже для меня слишком. Морозят, пугают, вот еще и оглушить хотят! Злодеи хреновы... Нас так просто не возьмешь! А ну, выходите! Ух, я вас!.. Надо же где-то смелость черпать, вот я и вспомнила все «пугалки» моего сына с небольшой корректировкой. Интересно, а у моих спутников такие же захватывающие приключения в этом замке или мне одной так везет?

С такими думами я вышла к развилке. Коридор любезно предлагал на выбор два пути к возможным приключениям. Пользуясь чисто бабьей логикой, «а не пойти ли мне налево...», я туда и свернула. Поплутав немного, я попала в небольшой овальный зал. Зал как зал, только посреди него стоит маленькая такая белокурая девочка лет пяти. Нет, у них тут что, киднепинг, что ли?

«Здрасте! Вы не ждали нас, а мы приперлися...» Я сдернула с лица выражение шока и улыбнулась.

— Привет! Как ты сюда попала? — начала я свое приветствие, по-доброму так, ласково.

Она подняла голову и вдруг посмотрела на меня таким злым, взросло-осмысленным взглядом, что мне стало не по себе. Откуда у такого маленького ребенка может быть столько злобы?! Но ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Неожиданно эта «девчушка» начала расти и удлиняться. Вот уже появились когти и жуткие зубы, ядовитый хвост и противного цвета чешуя. Эта метаморфоза продолжалась еще какое-то время, пока милый ребенок окончательно не превратился в опасное для здоровья чудище — гидозну!

Ну, сказать об этом существе в двух словах (я не уверена, что располагаю большей информацией) можно следующее. Она никак не реагирует на волшебство, разве что предпочитает его как парадное блюдо на трапезу. То есть ты против нее абсолютно бессильна (в плане волшебства), а сама являешься ее любимой закуской. Классно, правда? Вот, к примеру, какой-нибудь Франк, Супер или просто здоровый мужик, приложив немного усилий, мог бы запросто ее скрутить. Нан же может легко перегрызть ее пополам, как какую-нибудь кость (еще и поэтому они начали исчезать с образованием союза миров). В общем, по ряду причин их почти не осталось. Они у нас находятся в Серебряной книге (аналог Красной в моем мире — я учредила!).

Все это пронеслось у меня в голове с огромной скоростью, как и то, что рядом на сей момент никого не было. Поэтому я рассудила и выбрала единственное и правильное решение — тактическое отступление.

— Извини, зашла не вовремя... Понимаю, ты занята, — негромко говорила я, стараясь выглядеть очень дружелюбной. — Хорошо. Зайду в другой раз. Ты тут киску черную не видела? Маленькую такую...

При всем при этом я медленно пятилась назад, по-прежнему не сводя взгляда с этой милашки. Она так же медленно ползла следом за мной, гипнотизируя своими зелеными злыми глазами. Поэтому я никак не могла удалиться от нее.

— А знаешь, — снова начала я, разговаривая больше с собой, нежели с ней, — мы, люди, как-то не привыкли ходить вперед спиной. Неудобно. У нас там глаз нет! Поэтому, если я запнусь и шлепнусь, ты на меня, пожалуйста, не прыгай. Ага?

И тут я уперлась спиной в камень — вероятно, свернула не туда. Неприятно. Неразумно. Ужас! Гидозна тоже остановила свое наступление и, не мигая, уставилась на меня. Так, только не делать резких движений, глядишь, когда меня найдут (если будет что находить), констатируют: смерть наступила от голода.

— Герда, ты где? — эхом разнеслось по коридорам. Гидозна ненадолго обернулась и вновь вперилась в меня.

— Так тебя зовут Герда! — разулыбалась я. — Приятно познакомиться. Знаешь, я не тороплюсь. Ты иди, а я тебя тут подожду, — сделала я скромную попытку обмануть прелестницу. В отличие от многих чудовищ, гидозны обладают интеллектом (пяти-семилетнего ребенка), так что подобный трюк не очень-то претендовал на успех.

— Герда-а! — опять пронеслось по коридорам. Чудовище снова обернулось и выдало какую-то трель. Неужели сейчас сюда заявится ее Кай?! Все, мне хана. Проклятый замок!

Неожиданно, гулко шлепая по полу, к нам вышел маленький мальчик, и внимание гидозны целиком переключилось на него. Мое же сердце остановилось. Саша!

Я взяла себя в руки, помня, КТО перед нами, и тихонько позвала принца, привлекая к себе его внимание:

— Саша.

— О, мама, привет! — улыбнулся мне сын, словно я зашла на минутку в его комнату посмотреть, как у него дела, и спокойно направился к гидозне. — Ты чего, не бойся. — Представляете, это он ей! — Это же моя мама, она — добрая! — продолжал он успокаивающим голосом, а два зеленых фонаря чудовища метнулись в мою сторону. Я сглотнула и выдавила из себя улыбку. — Вот, я нашел, давай руку.

Герда, а это, несомненно, была она, как-то изогнулась, вновь превращаясь в девочку и протянула уже свою маленькую ручку. Рука была в крови. И мой сын начал завязывать рану какой-то белой тряпкой (где он ее только нашел, в черном-то замке?).

— Саша, что ты делаешь? — невольно вырвалось у меня.

— Понимаешь, мы играли, и Герда нечаянно порезалась, — начал объяснять он, — а тут даже аптечки нет.

В моем мозгу какими-то искрами вспыхивали слова сына: «играли», «Герда», «аптечка»... Стоп! Старею. Тут же ребенок раненый!

— Подожди. Где ты нашел эту тряпку? Ты уверен, что она чистая? — Мой страх куда-то сразу улетучился, я подошла, отстегнула от пояса походную аптечку и взглянула на рану. Видя, что с моим сыном ничего не случилось, я вдруг ощутила полное спокойствие, разлившееся по всему телу. — М-да, интересно, а где это вы играли, что Герда (я как-то легко перешла на ее имя) получила ТАКОЙ порез? — Сын стоял, опустив голову и молчал. — Она хорошо понимает нашу речь? Хорошо. Герда, сейчас будет щипать, — обратилась я к ней, и она кивнула, настороженно взглянув на Сашу.

— Да ничего страшного! — кинулся в объяснения принц. — Мне, знаешь, уже сколько раз делали обработки всяких царапин!.. Чуточку пощиплет, и все.

Я не разделяла подобного оптимизма сына — с такой раной «чуточку» было сказано очень мягко. Герда посмотрела на меня, я показала ей ватку и аккуратно провела по ране. Раздался вопль, который я уже имела честь слышать, больно резанувший по ушам, но раненая рука только немного дернулась — вот это выдержка! Мне подобная сила воли точно неподвластна. Я стала обрабатывать порез, а потом принялась туго его забинтовывать.

— Так, а теперь, будьте добры, расскажите, что за игрушки такие вы здесь нашли (игрушки в замке колдуна... очень интересно)! И вообще, — я обратилась непосредственно к сыну. — Почему это ты без спросу удрал из дому?! — «грозно» поинтересовалась я у своего наследника.

— У меня это как-то случайно получилось, — начал мямлить-оправдываться он. — Понимаешь...

Закончить нам разъяснительные беседы не дали. Резкая струя воздуха окружила Сашу, и через мгновение появился Ленд. Схватив на руки принца, он радостно воскликнул:

— Привет, племянник!

Рядом с ним тут же возникли Серг с Фаром. Герда вздрогнула, и ее глаза сразу начали наливаться зеленым светом.

— Успокойся, они тебя не тронут, — проговорила я, прижимая девочку к себе, — прибежали, напугали мне ребенка. Потише нельзя?! И не подходите ближе, дайте ей успокоиться. — Я погладила Герду по голове и продолжила перевязывать ей руку.

Краем глаза я наблюдала, как Фар втянул носом воздух и пристально уставился на девочку. Затем очень тихо обменялся несколькими словами с ветрами. Ленд сразу «незаметно» отошел с принцем в глубь коридора, «посмотреть, не надо ли еще помочь кому-нибудь».

— Ты знаешь, кто это? — вкрадчиво спросил нан.

— Конечно. Герда.

«Это гидозна! — пронеслось у меня в голове мысленное послание Фара. — Отходи, я с ней разберусь».

— Повторяю. Я ПРЕКРАСНО ЗНАЮ, кто это. Ко всему прочему это еще и новая подружка моего сына. Поэтому любой, кто причинит ей боль, будет иметь дело с нами обоими. Как ты думаешь, дяди нас поняли? — спросила я уже у Герды и, не обращая внимания на недоумение «спасателей», взяла ее за руку и повела к выходу. — Давай-ка посмотрим, какими игрушками вы играли.

Мой сын сразу вызвался быть гидом и через пару минут вывел всю нашу процессию к залу, в котором меня первый раз «принимал» колдун. Не останавливаясь, мы прошли дальше и оказались в комнате с «волшебной фигней», как он сказал. Я не стала строить из себя педагога и его одергивать — вырастет, сам разберется, как ему следует говорить. Эта комната мне тоже была очень хорошо известна, и я в свое время считала ее самой интересной в замке. Именно отсюда когда-то я стащила у колдуна осколок «Зеркала Правды».

— Так. — Я усадила детей на лавку и вновь обратилась к своему наследнику: — Теперь мы внимательно слушаем твои объяснения. Потому что благодаря твоей безумной затее четыре мира (в том числе и мир твоей бабушки!) стоят на ушах, разыскивая тебя. И?..

Саша поскреб затылок и начал мычать себе под нос историю своего исчезновения.

Он находился в своей комнате (Серг только что уложил его и, пожелав спокойной ночи, ушел), когда услышал тоскливый и жалобный стон. Сперва он подумал, что это ему показалось, но котенок рядом с ним пригнул уши и тихо зашипел. Принц прислушался. Звук повторился, но он исходил откуда-то издалека и слышался лишь на уровне мыслей. Саша полежал, послушал. Черныш стал шипеть, а потом и вовсе спрыгнул с кровати и куда-то убежал. Уснуть Саша не мог — ему было жаль неведомое существо, которое довели до такого состояния. И он не придумал ничего более умного (например, взрослых позвать, посоветоваться), как переместиться к источнику звука. Фокусы с перемещением ему еще удавались редко, но тут как раз получился — это был тот самый редкий случай.

Так принц очутился в каком-то подземелье, где в огромной клетке сидела симпатичная девочка и горько плакала. Увидев моего сына, девочка неожиданно превратилась в страшную змеюку и издала стон, который и привел маленького защитника страждущих в это место. Но принца подобным видом было трудно испугать — у нас Выдя (озерная пилгинда — водный страж Серебряного дворца) одна чего стоит! Поэтому он подошел и начал успокаивать змеюку до тех пор, пока она снова не стала девочкой. Они познакомились. Длинное имя девочки Саша сократил по-своему — так гидозна превратилась в Герду.

Герда рассказала новому знакомому о своих гастрономических пристрастиях и добавила, что она более десяти лет ничего не ела. Сын, естественно, ужаснулся бедственному положению новой подружки и начал поиски ключей от клетки (абсолютно не подумав, что сам тоже является одним из пунктов меню гидозны!). Ключи нашлись легко, и Герда, едва передвигая ногами, обрела долгожданную свободу. К ее чести, она не утолила свой жуткий голод спасителем, а, несмотря на слабость, вместе с ним занялась поисками съестного, перед этим в порыве ненависти превратив огромный замок в груду металлолома.

С прекрасным обонянием девочки дети легко обнаружили эту комнату и, обследовав несколько предметов, нашли «еду». Герда приняла облик гидозны и «выпила» что-то из шкатулки. Палец моего сына ткнул в оный предмет, заставив появиться в моем горле ком. Колдун говорил, что раскройся случайно этот ларец, и весь замок, вместе с горой, на которой он стоит, превратился бы в горстку пыли. Повинуясь какому-то импульсу, я подошла к этому произведению искусства и, зажмурясь на всякий случай, откинула крышку. Приоткрыв глаза, я перевела дыхание, немного удивив своими манипуляциями спутников. Теперь, утолив многолетний голод гидозны, шкатулка стала самой обыкновенной емкостью для хранения бижутерии. Чудно!

— Хорошо, с этой частью истории мы разобрались. А как вас угораздило так поранить Герду?! — Я «сердито» сдвинула брови.

— Я споткнулась, когда мы бегали вокруг стола, — ответила за него девочка, впервые заговорив с нами, — и споткнулась об тот топор. — Ее пальчик указал нам огромный тесак, валяющийся в углу комнаты. Я выждала несколько секунд, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — произнесла я скороговоркой, чтобы скрыть свое волнение. — Все ясно. Впредь будете осторожными. А теперь, раз уж мы здесь, давайте осмотримся.

Детей увели в соседнюю комнату и выдали им несколько безопасных игрушек. Затем Фар с ветрами отправились на изучение подземелья и его обитателей, а я, пользуясь подробным перечнем, который тут же в комнате нашел Фар, занялась изучением волшебных штуковин. Например, та маленькая шкатулочка, которой сейчас играл мой сын с подружкой, называлась «Адская бездна», а вот тот «топорик», порезавший Герду, — «Рубак-молния». Короче, за пару часов изучения этих предметов антиквариата я обогатилась знаниями по самое не хочу.

Скоро вернулись и наши исследователи (правда, пока без Ленда). По их сосредоточенным лица-мордам стало ясно, что и они «затарились» новыми сведениями под завязку. От Фара даже прозвучало что-то вроде «Офигеть!», хотя, может быть, мне только показалось. Пока я укладывала детей, Фар с Сергом тихо о чем-то переговаривались.

— Ну, рассказывайте, — потребовала я, вернувшись к ним.

— Это непостижимо! — начал нан, Серг уступил ему право произнести первое слово, так как Фар знал намного больше об этом зверинце. — Здесь более десятка редких и исчезнувших животных, а про всякую мелочь я вообще молчу. Например, здесь есть птица Сьюин. Ты про нее слышала? — обратился он ко мне, и я отрицательно покачала головой. — Эта птица способна вылечивать любые раны, нанесенные волшебством! Исчезла пару веков назад... Лехский грозен — ты его видела в морозильной камере. — Меня передернуло от воспоминания свирепого и ненавидящего взгляда этого чудища. — Милейшее существо! — продолжил Фар, и я с удивлением (в который уже раз!) вперилась в него взглядом. — Родственник коренула. Чтобы его так разозлить!.. Последний раз его видели столетий пять назад. Или... — Фар с досады махнул лапой и умолк.

— Представляешь, они все живы! — заговорил Серг. — Только нужно найти возможность их разбудить, открыть, вернуть на родину.

— Но им, вероятно, будет одиноко, раз все их собратья приказали долго жить, — задумчиво проговорила я, вспомнив обезумевшего от одиночества коренула в Третьем мире.

— Здесь и это продумали — у каждого, кому нужен партнер, он есть, только спрятаны они друг от друга подальше, на большом расстоянии.

— Слушай, Фар, а ведь Мигаж, судя по всему, тоже из этого «домика». Только вот как он попал в мой мир?!

Нан безмолвствовал.

И мы с Сергом последовали примеру Фара, молча начали обдумывать находки. Нарушив нашу тишину, в комнату вихрем влетел Ленд.

— Вы не поверите, что я нашел! — Все недоуменно посмотрели на него. — Правда, пришлось больше часа повозиться с замком... Но зато! Я решил, что их должны видеть все. Идемте скорее.

Мы едва поспевали за несущимся Лендом, который чуть не бежал, торопясь показать нам свою ценную находку. Коридоры, которыми он нас вел, все время шли вниз. Казалось, мы уже спустились в самое сердце горы — в подземелье этого страшного замка, когда перед нами возникла огромная кованая дверь с внушающим уважение замком. На удивление, дверь легко поддалась, и мы вчетвером вошли в очередную камеру. Увиденное лишило нас дара речи на несколько минут. Перед нами стоял огромный (больше восьми метров) нан с крыльями и хвостом дракона. Он застыл в молчаливой ярости (без магии тут точно не обошлось), как будто приготовившись разделаться с обидчиком раз и навсегда. Это впечатляло и пугало. Кто мог обидеть такое могучее существо?

— Легендарный кальбрут, — выдохнул Фар, и все посмотрели на него, — непостижимо!

Нан не обращал никакого внимания на наш молчаливый вопрос, полностью поглощенный этим зрелищем.

— Это еще не все, — заговорил Ленд, не дождавшись пояснений и уже облетевший все вокруг. — Посмотрите, что за ним, в нише.

Вся наша группа, с почтением обходя легендарного зверя (его название вряд ли кто запомнил), двинулась к нему в тыл. То, что мы увидели там, объясняло причину ярости защитника. А он был именно защитником! В нише за ним, ощерившись, стоял такой же гигант (немного уступающий по размерам первому) без крыльев, но с двумя малышами, прижавшимися к задним лапам оного. И все трое также застыли, повинуясь чьей-то злой магии.

Фар потерял дар речи на четверть часа, и мы, убивая время, ходили по углам этой темницы, пиная воздух, хотя Ленд пинал не только его... В результате он обнаружил какую-то пустоту в стене, и мы с летунами (Фар все еще не пришел в себя) принялись ради интереса простукивать эту стену в поисках скрытых от посторонних глаз сокровищ.

Сначала никаких результатов мы не достигли, но потом... Серг первым догадался простучать эту же стену еще и снаружи. Мы дружно перебежали на другую сторону и снова принялись за «тук-тук». Неизвестно кем, но был случайно задействован скрытый рычаг, открывший углубление в каменной кладке. Там на резной серебряной подставке стоял камушек (не исключено, что бриллиант) размером примерно с Фара. Этот «камушек» светился каким-то необычным фиолетовым светом, абсолютно ничего не отражая на своей поверхности.

— Давайте выковырнем его оттуда, — сразу предложил Ленд, энергично потерев ладони.

— Нет, — резко остудил его пыл мой муж, — этот камень наверняка здесь не случайно. Спросим у Фара. К тому же излучает он свет, предпочитаемый хозяевами замка. Может, это какая-то магия, и мы, потревожив ее, станем виновниками каких-нибудь преобразований. Его трогать нельзя!

Мы с ним сразу согласились, и я пошла выводить Фара из транса. Мой старый метод (пора его запатентовать) — поцелуй в нос не подвел меня и на этот раз. Фар сморщился и уставился на меня сперва смоляными ничего не видящими глазами, но уже через пару мгновений в них начал появляться разум. Очень медленно, но начал! Поэтому я не вытерпела.

— Если ты сейчас же не придешь в себя, поцелую еще раз! — пригрозила я, демонстративно складывая губы дудочкой.

Фар потряс головой и посмотрел на меня уже осознанным взглядом.

— Понимаешь, это — легендарный кальбрут! — выдохнул он.

— Понимаю, — я согласно кивнула, — а это кто?

— Это наш прародитель. То есть прародитель нанов и драконов. Они жили со времен образования мира. — Фар снова обвел взглядом своих предков. — Потом появились мы и драконы, обосновавшись внизу. Кальбруты же продолжали жить на горе Гратх, на своем плато. Там сейчас заповедная зона. — Он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Но примерно семь веков назад на горе разразился какой-то катаклизм. Если верить летописи, то огненное пламя кальбрутов сражалось с черно-фиолетовым пламенем черных туч, слышался дикий рев боли и ненависти. Это продолжалось трое суток. Затем огромный фиолетовый луч что-то поднял с земли, тучи быстро растаяли, и повисла жуткая тишина. Кальбрутов с тех пор никто не видел. Но на их плато, насколько я знаю, претендентов нет.

— Значит, далекий предок нашего знакомого Черного колдуна обладал каким-то огромным могуществом, которое позволило ему (после того как они что-то не поделили) уничтожить весь (почти) род ваших предков, а одного с семьей захватить в плен! Я правильно поняла?

— Да. И захватил он не кого-то, а короля! Это Местор и его жена Кзора. А их дети... Посмотри, один из них белый!

Я внимательно посмотрела на малышей, жавшихся к матери. Малыши были росточком побольше взрослого нана, но все равно столько было в их глазах беспомощности и страха, что невольно сжималось сердце. Один из малышей действительно имел белый окрас, и я почему-то была уверена, что это девочка.

— Тогда примерно понятен предмет разборок. Появление кальбрута-волшебника! — У меня аж дух захватило от гипотезы. — Колдуну жители вашего мира с его мощью, вероятно, были как кость поперек горла, а когда в королевской семье родился белый нан, то этот козел струсил и использовал все свое могущество для их уничтожения или попытки захвата волшебника кальбрутов. Конечно, он стал посредственным колдуном (ведь никаких жутких катаклизмов с тех времен больше не случалось), зато избавил от головной боли все свое мерзопакостное поколение. Не слабо! А почему ты решил, что это именно король?

— На его передней лапе символ королевской власти.

Фар указал мне палевую лапу кальбрута, на которой было надето огромное (для меня, конечно) серебристое кольцо с двумя фиолетовыми и одним зеленым камнями. Удивительно, у кальбрутов был в моде фиолетовый цвет!

— Да, кстати, мы тут нашли фиолетовый камушек, который, вероятно, был участником этих разборок. Поглядишь?

Фар долго смотрел на этот булыжник.

— Я думаю, если его разбить, то кальбруты оживут, — вставил в паузу вездесущий Ленд. — Он заморозил их.

— Да, возможно, — ответил Фар, — но есть и другие варианты: разбив камень, мы убьем кальбрутов и выпустим черное колдовство.

Подумали, посоветовались и постановили: камень не трогать, заколдованных зверей тоже. Сообщить об этой находке куда следует, пусть сведущие в этом маги и волшебники разбираются. А вот просто плененных зверей освободить и взять с собой в качестве доказательств (Совет обязательно их потребует — или я не знаю Совет!).

Новость о найденных кальбрутах Шелла тоже шокировала, он только раз пять переспросил: «Вы уверены?», а уж рассказ об этих легендарных прародителях потребовал с каждого. Наверное, хотел узнать больше... Сам он, увы, попасть в замок так и не смог.

Просто «заключенных», а не заколдованных существ оказалось всего трое: гидозна, которую спас мой сын, птица Сьюин, теряющая в неволе способность летать (должна восстановиться очень быстро) и золотой текун (бычок размером с кабана с золотыми рогами, которые давали их обладателю при опасности антимагический купол). Перевезти всех за один раз не было возможности, а перемещение было невозможно (как сей трюк удался принцу — загадка, проделать второй раз, так сказать на бис, он не сумел). Поэтому ветры взяли на себя заботу по доставке Сьюин, Шелл взял Сашу с его новой подружкой и меня с мешком волшебных штучек (не Совету ведь оставлять такое сокровище!). Фар же остался с текуном, который отнесся к такому соседству настороженно (он, как и остальные спасенные, оказался родом из мира Фабс, где нанов было сущие единицы) и сразу окружил себя волшебным куполом.

Итак, мы полетели назад. Незаметно преодолев барьер, снова очутились на Зубаре. Шелл высадил нас на прежнем месте стоянки и полетел за подмогой для переноса Фара с бычком, а мы переместились во дворец.

Что там началось! Было очень смешно наблюдать, как Совет носится по коридорам в своих длинных одеяниях, то вызывая сильных магов, то набирая стопы книг из библиотеки, то просто снова подбегая к нам и спрашивая в сотый раз, не было ли все остальное — Сьюин и Герда не в счет — коллективной галлюцинацией? Сьюин пока оставили в дворцовом саду, а Герду пришлось «отбивать» чуть ли не со скандалом. Помог Фар, который появился с золотым текуном и временно ослабил позицию Совета. В замок колдуна собирались, по меньшей мере, полсотни магов и волшебников всех Трех миров, основной задачей которых было освобождение заколдованных существ. Кальбруты, несомненно, стояли не на последнем месте!

Уже поздно вечером, когда шумиха немного улеглась и детей уложили спать в комнате Саши, я подошла к кровати Герды и поинтересовалась, где бы она хотела жить и чем заниматься. Из ее сбивчивого рассказа я поняла, что за столько лет, проведенных ею в замке, она привыкла к тишине и с огромным бы удовольствием несколько лет поспала. Я немного удивилась, ведь она и так спит каждый день, но спорить не стала, а обратилась за разъяснениями к Фару.

— Гидозны, если мне не изменяет память, спят-отдыхают в коконах на дне какого-нибудь водоема. Их сон длится от трех до ста лет. Я полагаю, она имела в виду это — отдохнуть морально.

Герда имела в виду именно то самое, так как утром в ее кроватке лежал аккуратный зеленый кокон, который по моему приказу джинны тут же отнесли к пилгинде Выде — нашему озерному стражу — с поручением найти самое глубокое и спокойное место для него.

Саша загрустил. Полная приключений неделя закончилась, а у него даже не осталось подружки. Выползший сразу после того, как все немного успокоились, непонятно откуда Мигаж добавил Саше радости, но не намного — он никак не хотел играть веревочкой! И тут я вспомнила о своем подарке. Быстро переговорив с Фаром и Лендом, я стала ждать.

Ближе к обеду, играя с сыном в шахматы, я заметила плывущую по воздуху огромную подарочную коробку с не менее огромным алым бантом. Саша, заметив, что я отвлеклась, тоже с удивлением уставился на это чудо. Коробка подплыла к принцу и резко упала на пол, в ней раздался возмущенный писк и возня.

— Что это? — Саша, не отрываясь, смотрел на коробку, а сидевший около его ног котенок зашипел.

— Подарок, — сказала я с улыбкой.

— Главному герою недели, спасителю невинных, защитнику слабых и... просто так от родителей и любящего дядюшки! — Перед коробкой появился Ленд. — Та-дам!

Лента спала, верх короба отлетел в сторону, и все замерли в ожидании. Сперва было тихо, но через минуту послышались нерешительная возня и сопение. На краю коробки появились две зеленые лапы, а за ними, очень медленно вытягиваясь вверх, умильная морда нашего гостинца — диелго.

— Мама, это мне? — Саша не отводил восторженного взгляда от своего нового питомца.

— Да...

Сын радостно на пару секунд повис у меня на шее.

— Спасибо! — произнес он, уже стоя рядом с балдеющим диелго и наглаживая его по морде.

— Он скромный и часто голодный. Имя ты ему дашь сам. Надеюсь, вы подружитесь, — выдала я ряд напутствий.

— Это будет... — Диелго не удержался на краю коробки и, разжав лапы, шумно плюхнулся вниз. — Плюх! Его зовут Плюх!

— Очень хорошее имя. Ему подходит, — прокомментировал Ленд новое имя питомца племянника.

— Плюх, ты есть хочешь? — принялся обихаживать дракончика Саша. Диелго мгновенно вылез из короба, впопыхах перевернув его на манер «домика» и, стоя на четвереньках, часто-часто закивал. — Побежали на кухню! — закричал принц, хватая голодного питомца за лапу.

— Надеюсь, здешние повара не очень будут ругаться по поводу нового едока... — задумчиво проговорил Ленд, едва Саша с Плюхом покинули комнату.

Я пожала плечами и на всякий случай отправилась за ними. Может, нужно будет кого-то у кого-то отбивать...

Примерно через полтора часа заявился Фар и рассказал об ультрамодном в настоящее время рейсе — «Зубар — Замок колдуна». Толпы магов и волшебников просто рвутся туда на экскурсию (скучно бедненьким стало дома сидеть), чтобы внести посильный вклад в спасение плененных существ. Ну и заодно поглазеть на легендарную обитель зла между мирами. Пускай резвятся. Мы же с мужем развлекались тем, что перебирали волшебные штуковины из Черного замка и, сверяясь по описи, тут же их опробовали.

Например, мы нашли там эквивалент шапки-невидимки. Называлась эта штуковина «Мираж» и выглядела как две китайские палочки, которые нужно было либо вставить в волосы, либо держать в разных руках по одной (это мы выяснили опытным путем — у мужа ведь втыкать палочки было некуда). Еще мы нашли небольшой светящийся шарик со зловещим титулом «Пожиратель». Эта «прелесть» после произнесения определенной фразы взмывала примерно на метр-полтора от поверхности (пола, например) и начинала переливаться всеми цветами радуги. Мы так залюбовались этой игрой красок, что заметили исчезновение мебели, только когда в комнате остались шкаф и кровать, а все остальное просто пропало. Повторить подобный фокус мы просто не решились — оставшиеся вещи терять было жалко.

Среди этого волшебного хлама мы также обнаружили обычный холщовый мешочек, по описи значившийся как «Хранитель». Ничего особенного в этом мешочке не было, только несколько фигурок из камня, похожих на шахматные. Я поочередно доставала, смотрела и складывала их обратно. Там были дракон, пара нанов, какой-то долговязый старик, мужик с мечом, коренул и два оленя. Мне очень понравился старик, который был в высоком колпаке и очень смахивал на волшебника из наших сказок. Я осмотрела комнату в поисках места, на которое водрузить эту статуэтку, — из оставшейся мебели на это годился только шкаф, к нему я и направилась. Но неожиданно статуэтка стала в моей руке быстро тяжелеть. Когда ее вес превысил мои подъемные возможности, я аккуратно поставила ее на пол.

Серг очень удивился выбранному мной месту для старика, но вопрос так и не слетел с его языка — статуэтка стала стремительно расти, и за какие-то пару минут вымахала до размеров статуи. Я повторила опыт с каменным наном из этой коллекции. Все вышло так же в точности!

— Класс! Этот «Хранитель» не что иное, как «чемодан» для дальних поездок. Насовал в этот мешочек кучу вещей и положил его в дамскую сумочку. Что понадобилось, достал, подождал немного — и вуаля... Непременно оставлю его себе!

— А ты не подумала, КАК ты будешь засовывать туда вещи? Теперь ведь любая из этих статуй просто не поместится в мешочек, а уменьшающего «пароля» у тебя нет.

— Найдем! — не собиралась я упускать такую прекрасную вещицу из своих рук.

— А что ты будешь делать с этим? — Муж указал на каменные изваяния.

Я пересчитала все каменные фигурки — их оказалось ровно восемь.

— Сейчас позову джиннов, и пусть они отнесут их к каждому мосту — с внешней стороны по паре. Пусть эти скульптурные композиции (я быстро прикинула, кому с кем в паре стоять) будут «охранять» подступы к Серебряному дворцу! А то мостики через озеро как-то незаконченно смотрятся...

Короче, копались мы в этих штуковинах волшебного типа целый день. На нашем счету было: облагораживание мостиков (каменные статуи), дыра в полу до самого подвала (жидкость «Капля-окно»), три разбитые вазы из коридора (монстр из табакерки «Таран»), сломанный полог кровати (иголка с лазерным прицелом «Огненная стрела») и еще некоторые «приятные» неожиданности. Примерно на третьей такой штуковине под нашими дверьми «незаметно» стали дежурить трое джиннов. На всякий случай, так сказать. Удалились они только после того, как весь арсенал был проверен, протестирован и большей частью сдан на суд и хранение Совету.

Только вечером я наконец смогла выбраться к Выде, чтобы узнать, куда и как она устроила на отдых Герду. Пилгинда — это озерный змей, хотя сами эти особи называют себя драконами, но крыльев они не имеют, да и передние лапы у них несколько маловаты. Зато их ушки, свисающие по бокам морды, имеют очаровательные кисточки, делающие их несколько прикольными.

Появлением Выди в нашем озере мы обязаны принцу, который нашел ее три года назад, когда мы гуляли у водопада. Не в меру любопытная, она не послушалась своих родителей и, выплыв из родного озера, угодила в водопад. Сын подобрал ее на берегу, куда и вынесло беднягу течение. Она была еще меньше метра в длину и очень худенькой. Довольный Саша принес ее на руках ко мне и радостно сообщил:

— Вы дя! — Что значило «вылезла из воды». Выдю подлечили и определили «сторожем водных границ Серебряного дворца» (должность я с сыном выдумывала). Она быстро освоилась и поселилась на небольшом островке посередине озера. В ее родных пенатах был такой островок, и я, с «разрешения» Совета (они мне потом больше месяца напоминали о «порче» симметрии внешнего вида дворца!), наколдовала подобный у нас (с другой стороны таких островков можно было сделать четыре, чтобы эта самая симметрия не нарушалась). На берегу у Восточных ворот была устроена небольшая, но удобная лавочка, сидя на которой мы часами могли болтать с этой пилгиндой, которую интересовало все, что происходило, происходит и будет происходить во всех Трех мирах.

Я уже целый час стояла молча и слушала красочный рассказ Выди с подробными объяснениями о проделанной работе и подходила как раз к такому состоянию, чтобы прервать этот отчет, сославшись на уйму дел, и просто уйти, когда...

Неожиданно с восточного моста выскочил «рыцарь без страха и упрека», нагло залез между мною и моей собеседницей и громко заорал (как будто ему требовалось переорать как минимум толпу или грохочущий водопад), размахивая своим длиннющим мечом (не порезался бы!):

— Я спасу вас, прекрасная незнакомка (это он мне!), от этого жуткого чудовища (это он о Выде)!

Я немного растерялась, чего нельзя было сказать о пилгинде. Она, решив не спускать подобное оскорбление, нагнулась и легко проглотила своего обидчика, а затем быстро, чтобы никто ее не остановил, скрылась под водой. Я пришла в себя мгновением позже, когда на камни передо мной со звоном упал меч горе-героя. Взяв себя в руки и вникнув в ситуацию, я подошла к воде и позвала:

— Выдя, выходи. — Ничего не происходило, создавалось впечатление, что я говорю со своим отражением в воде. — Выдя, я жду! — На глади воды появилось несколько пузырьков, свидетельствовавших о том, что я услышана. — Вы-ыдя, быстро вылезай!

Из воды появилась недовольная физиономия пилгинды и, «убедившись», что звали именно ее, поднялась на два метра над водой, всем своим видом демонстрируя страшную занятость.

— Ты зачем этого... ну, проглотила? Тащишь в рот всякую дрянь! — грозно вскричала я.

Она гордо вздернула морду и демонстративно отвернулась.

— «Героя», что ли? — услышала я в ответ. — Мне скучно, а тут такой юморист! Я его хотела на свой островок отнести — пусть развлекает, сказки рассказывает про чудовищ.

— Скучно — книги читай. Кстати, если ты не поняла — для него ты и есть чудовище! Интересно, откуда он такой наивный взялся?

— Ага, читай... А где мне их взять-то, книги да сказки эти?! — заканючила Выдя, бросая на меня возмущенный взор. — А этот, — выразительный жест хвостом, — наверное, книжкой про рыцарство по голове получил, и вся дурь про подвиги из тома к нему туда переселилась.

— Хорошо, специально для тебя из своего мира принесу книжку про злобных чудовищ и доблестных рыцарей. А теперь выплюнь немедленно эту пакость. Надеюсь, ты его не покусала? Немедля! — Выдя хмыкнула и выкатила языком горе-рыцаря. Тот еще был без сознания, а мне в голову пришла интересная мысль. — Выдя, будь умничкой, изобрази из себя поверженную, а?

— Вот еще! — Ее нос вздернулся к небу, выражая полное возмущение моим предложением и неприемлемость подобных действий для таких важных особ, как она. — Две книги!

— Ух... ты... вымогательница! — потеряла я дар речи от подобного оборота и быстро заготовила длинную поучительно-воспитательную речь, но заметила движение со стороны «спасителя». — Хорошо. Получишь три. А понравится читать, я тебя в нашу библиотеку запишу и в общество книголюбов!

— А ты не подумала, что ему скажешь по поводу того, как это он умудрился выбраться из моего брюха? — с толикой ехидцы спросила пилгинда.

— Скажу, что ты им подавилась. Ну?!!

Раздался стон, и рыцарь явно сделал попытку встать. Выдя с быстротой молнии плюхнулась на камни, очень живописно высунув язык и закатив глаза. Мой «герой» встал, обозрел место «битвы» и с видом победителя уставился на меня.

— Как здорово, что вы меня спасли от этого жуткого монстра. — Один глаз «монстра» посмотрел в мою сторону и, выразительно зыркнув, вернулся на место. — Как я могу отблагодарить столь храброго рыцаря?

— Я был бы просто счастлив, если вы согласитесь...

— Хочу сообщить, а также поблагодарить вас от имени моего мужа — вы спасли его любимую жену! — быстро добавила я, чтобы избежать двоякости ситуации.

— А... а... что же тогда хотело от вас это чудовище? — Он тупо оглядел «поверженную» Выдю.

«Ага, жениться и жить долго и счастливо! Ну и рыцарь... Совсем про гастрономические интересы, видно, позабыл», — усмехнулась я на этот его вопрос.

— Видите ли, это (я показала на «чудовище») — ОНА, и ее главным желанием было извести меня, так как ей очень нравится мой муж, — глаза Выди открылись и чуть из орбит не вылезли, — поэтому вы спасли мою жизнь и избавили от полона моего супруга. Очень признательны.

— Ну как же так?.. — «Герой» в полном ступоре поднял меч и понуро направился по мосту обратно. — Как же так?.. — слышалось еще несколько секунд.

— Его надо в музей или заповедник сдать, — вставила «неожиданно ожившая» Выдя, как только «рыцарь» скрылся из виду.

— Я тебя сдам! Будешь мне тут советы давать. — Вот так всегда. Никакой благодарности.

— Благодарности за что?

— Как?!! — возмутилась пилгинда. — А мое высокое мастерство, актерский талант и неимоверное трудолюбие, проявленные в роли «поверженного чудовища»?!! — Она приложила хвост ко лбу и демонстративно подняла глаза к небу. — Да я...

— Ну ты, актерское дарование, заканчивай бахвалиться.

Выдя многозначительно хмыкнула, но разыгрывать из себя приму-балерину закончила.

— Как ты думаешь, откуда мог взяться этот товарищ? — обратилась я к ней.

— Кто его знает? Может быть, он жил на опушке какого-нибудь леса или в подземелье и книжки про рыцарство читал, а в один прекрасный день решил избавить какую-нибудь красотку от полона. Тут можно много сделать предположений, и все они будут жутко невероятные.

Я немного подумала, но так и не пришла ни к какому реальному выводу.

— Расскажу-ка я о нем Совету, пусть подумает, откуда мог взяться этот сказочный герой.

— Да-да, расскажи, а то будут тут шляться все кто ни попадя и угрожать расправой во имя какой-нибудь смазливой девчонки! А я потом чего-нибудь недосчитаюсь.

— Ладно, — засмеялась я. — Узнаем, откуда занесло этого любителя фантастики. Пойду, позабочусь о твоем досуге, чтобы тебе всякая ерунда в голову не лезла.

Я помахала и отправилась обратно во дворец — с этой болтушкой можно целый день простоять, и она не выдохнется.

Обещание, данное Выде, я выполнила. И скоро можно было наблюдать, как «жуткое чудовище», мирно поджав хвост, сидело на своем острове посередине озера и спокойно читало книгу, явно игнорируя свои должностные обязанности стража границ.

О возникновении прекрасного рыцаря, «спасшего» мою жизнь и свободу моего супруга, мне поведал Фар в тот же вечер. После того как я красочно рассказала о нашей теплой встрече, нан сразу как-то быстро исчез и появился только после захода солнца. Учитывая, что мне он ничего не сказал, было немного обидно: ведь он никак не отреагировал на рассказы о моих приключениях. Но я успокаивала себя тем, что, может, его позвала домой Лерека. Фар появился, когда я уже укладывалась спать.

— Где был, чего видал? — спросила я, просачиваясь под одеяло.

— Встречался с твоим рыцарем.

— Правда?! И что он говорит? Небось привет мне передал? — Честно говоря, я сомневалась в правдивости слов Фара, а шутки на ночь глядя не воспринимала.

— Нет, приветы он никому не передавал. А вот ты могла бы с ним и поучтивей быть — он твой далекий предок!

— С чего ты взял?

— Говорит, что ехал к своей тете, Миледи этого мира. — Я ахнула. — Но, подъезжая к замку, он увидел, как вроде бы что-то произошло. Пришпорил коня... и очнулся у какого-то водоема с мостиком, недалеко от неизвестного ему серебристого дворца. Ничего тебе на ум не пришло? — с толикой ехидцы спросил он.

— Нет. А должно?

— Да, должно! Вспомни-ка, чем ты совсем недавно «освежила» подходы к нашим мостам?!

— Я? Статуями из мешочка. А что?

— Наверное, твои мыслительные процессы уже спят, — вздохнул этот пушистый хам. — Какие именно статуи ты поставила у восточного моста, где имела встречу со своим «героем»?

— Так... — принялась вспоминать я. — Там должны находиться дракон и парень с мечом.

— Уже не находятся.

— Украли?! — ахнула я, а мое подсознание стало махать перед моими глазами красной тряпкой. — Подожди, подожди. Ты хочешь сказать, что каменные статуи взяли да и ожили?!! Быть не может!

— Именно это я хочу тебе сказать. Ты же даже не удосужилась проверить их на предмет магии, а сразу превратила в украшение мостиков! — Ехидством из него так и перло.

— А... а... Куда они все делись?

— Нанов, дракона, твоего рыцаря, коренула нашли. Оленей искать не будем. Пока не обнаружен только старик. Думаю, завтра его найдут.

— Вот это да! — воскликнула я.

— Это вот да... — проговорил нан.

 

Глава 15

КАЛЬБРУТЫ

Спустя только месяц, проверив, наверное, тысячи книг и еще множество всяких сказаний, волшебники и маги всех Трех миров пришли к единому мнению — кальбруты живы и их жизнь находится в огромном фиолетовом кристалле в стене. Причем разбивать сей камень нельзя, нужно его как-то «раскрыть», чтобы он выпустил магию, возвращающую кальбрутам жизнь.

Как говорили эти же источники, фиолетовый камень был не чем иным, как огромным накопителем всяческой волшебной энергии. Как и откуда появился первый Черный колдун, было неизвестно, но он появился вместе с этим камнем, в котором и черпал свою силу. Сам же кристалл словно высасывал всю магию и волшебство из миров, накапливая его внутри себя. Сейчас же этот камешек был истощен — в нем были только жизни кальбрутов.

— А как его открыть? — спросила я у Фара, как только он мне рассказал новости о его предках.

— Если бы кто-то знал, то это давно бы уже сделали, — с грустью в голосе ответил нан. Ему, как и любому из его мира, хотелось, чтобы кальбруты ожили.

— Значит, в книгах об этом ничего не написали и инструкции не приложили...

— Нет. НИЧЕГО! Но как-то управлял же камнем предок Черного колдуна, значит, это реально и где-то должно быть написано об этом.

— Давай мыслить логически. Во-первых, откуда этот камень взялся? Судя по всему, этот камушек был найден самим колдуном, так как если бы он был украден, то в книгах было бы что-нибудь написано о его предыдущем местонахождении.

— Ничего подобного никто не нашел, — проговорил Фар, слушая мои рассуждения.

— Далее, исходя из того, какие существа были пленниками Черного замка, становится понятно, что колдун промышлял в основном на Фабсе и Зубаре. Причем начал он на Фабсе, а продолжил свои черные дела на Зубаре. Значит, этот фиолетовый камень до колдуна жил-поживал да добра наживал в одном из этих миров. Так? — Нан кивнул. — Мыслим дальше. Помнишь, ты мне рассказывал о фиолетовом светопреставлении на плато кальбрутов? — Повторный кивок. — На Фабсе же ничего подобного никто не помнит. Делаем вывод, что сей кристалл все-таки принадлежит вашему миру, следовательно, в ВАШЕМ мире и следует искать «инструкцию по эксплуатации» этого «генератора» волшебства!

— Согласен. Но где искать? Наш мир не маленький — все леса да горы не прочешешь, подо все кочки да листики не заглянешь.

— А кому сейчас легко? Знаешь сказку про «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что»?

— Что за глупая сказка?! Как это можно найти то, не зная, что ищешь?

— Тем не менее главный герой это нашел. О чем это говорит? — Нан вскинул брови. — О том, что и нам следует попытать счастья. Пойдем, прогуляемся по вашему миру и поищем инструкцию.

— Но мы даже не знаем, как она выглядит и где может находиться! — громко, очень громко возразил нан.

— Ну и что? Где наша не пропадала? К примеру, где находится замок колдуна и как он выглядит, тоже до сих пор никто не знал!

Нан не стал больше спорить и, чтобы не томиться больше в незнании, предложил отправиться прямо с утра. Я была целиком «за». Сын был полностью поглощен своим новым воспитанником, а Серг не возражал, так как считал, что после всех волнений мне следует развеяться. На том и порешили.

 

Глава 16

ДРЕВНЕЕ-ПРЕДРЕВНЕЕ ПРЕДАНИЕ

Итак, с самого утра мы налегке переместились в мир Зубар. Я не стала тратить время на всякую ерунду, а сразу взяла в свои руки инициативу.

— Что здесь очень древнее?

— Тут все древнее!!!

— Хорошо, перефразируем. Что здесь такое же древнее, как плато кальбрутов?

— Этого уже поменьше, но все равно много.

— Давай-ка попробуем еще сузить круг поисков. Так... Ну, вот нашел колдун этот камень, что он делает дальше? Если быть точно уверенным, что этот «чудотворец» его искал, то он считает его супероружием. Он просто уверен в этом! — размышляла я, вышагивая по травке, заложив руки за спину. — Предположим, инструкция к применению была тут же, следовательно, как и любому придурку, помешанному на оружии, ему захочется его сразу испытать. Так? — Фар сделал задумчивую морду и кивнул. — Хорошо. Что мы имеем? Мощное оружие плюс непреодолимое желание его опробовать. Значит, он дает этому камешку немного зарядиться, и потом... Бабах! То есть управлять он им еще не способен. Отсюда следует, что при первом «выстреле» должно было что-то сильно пострадать, предположительно как раз то место, где кристалл с инструкцией находились изначально. Я права? — Нан прищурил левый глаз.

— Гипотетически да, — ответил он через пару секунд, хотя ответа от него и не требовалось — мой вопрос был чисто риторическим. — И что нам это дает?

— А это нам дает какие-то очень древние развалины горы, замка, храма. Время, когда ЭТО ушло в Лету. И случилось все предположительно незадолго до исчезновения кальбрутов.

— Очень интересно. Я таких мест знаю не больше трех. Сейчас свяжусь с братом и уточню, насколько они древние и есть ли еще подобные объекты.

— Давай, — пожала я плечами и разлеглась на травке.

Фар тут же замер и начал «общаться» через мыслесвязь со своим коронованным братцем. Смотреть на остолбеневшего нана было неинтересно, поэтому я уставилась на голубое безоблачное небо. Оно было все такое голубое-голубое, что смотреть на него очень быстро надоело. Я перевела взгляд на Фара — он по-прежнему сидел неподвижно — вероятно, они с братом там целую дискуссию развили или Кемтес стал читать ему выдержки из книг... Поэтому от нечего делать я сотворила большой воздушный шар в виде ослика и отпустила его в небо. Шар стал медленно подниматься все выше и выше, пока не превратился почти в точку, едва заметную. Засмотревшись на свое произведение, я как-то не обратила внимания, что к моей точке приближается другая точка, побольше.

Большая точка пару раз то приближалась к моему шару, то снова отлетала, то просто стала наворачивать круги вокруг моего шара. Потом при очередном «сближении» этих «знаков препинания» что-то произошло, и мой шарик приказал долго жить, причем прозвучал ТАКОЙ хлопок!.. Точка-виновник, оставшаяся целой, стала быстро расти, приближаясь к земле, а следовательно, к нам. Уже через несколько мгновений точка икс была опознана — это был дракон. Ой, мамочки! Я дракона сбила...

Между тем терпящий бедствие дракон за несколько десятков метров до земли неожиданно сделал «мертвую петлю» и почти плавно (земля под нами все равно задрожала) приземлился, а затем сразу распластался по полянке.

— Что ты опять натворила? — вернул меня к действительности голос Фара.

— А? Что? А я ничего. Это он сам.

— Что сам?!!

— Шарик мой лопнул. Я, так сказать, произведение искусства сотворила...

— Уточни, — настаивал нан.

— Сделала я, значит, воздушный шарик.

— Шарик? Каких он был размеров?

— Ну, это... Примерно... Чуть поменьше вон того пострадавшего. — Я ткнула пальцем в «отдыхающего» дракона.

— И ты его, конечно же, пустила в небо, — я повинно кивнула, — где пролетал не подозревающий о подобном подвохе дракон. Понятно. Что было дальше, я примерно представляю, но с удовольствием послушаю твою версию.

— А что дальше? Мой шарик летал себе летал, никого не трогал, а тут, откуда ни возьмись, появился этот дракон и начал к нему приставать. Мой несчастный шарик не вытерпел подобной настойчивости от абсолютно незнакомого ему субъекта и лопнул. — Я показно всхлипнула, демонстрируя, как я скорблю по шарику. — Ну а товарищ дракон, вероятно, не смог простить себе убиения невинной души и решил покончить жизнь самоубийством. Правда, у самой земли он передумал и предпочел просто отдохнуть от волнения. А тут ты на меня набросился с ложными обвинениями!

— Он сейчас очнется, — сказал нан и демонстративно покачал головой, прослушав мою версию. — Я считаю, что попросить у него прощения будет не лишним.

— Я это сделаю, но только ради памяти моего несправедливо пострадавшего шарика, отдавшего свою невинную жизнь ради искусства, которое он пытался донести до народов Зубара! — воскликнула я и побежала осматривать дракона — мало ли что. Надеюсь, он действительно не пострадал, а то шутки шутками, а покалечить я уж точно никого не хотела.

Дракон оказался в целости и сохранности. Через несколько минут он пришел в себя и сел, оторопело глядя на нас с наном.

— Что это было? — задал он первый вопрос, как только сфокусировал зрение.

— То, что летало себе спокойно в небе до твоего появления? — проявила я заинтересованность.

— Ага.

— НЛО.

— Что, что? — Я заметила, как нан закатил глаза.

— Неопознанный летающий ослик!

Дракон был молодой, и выглядеть ему глупо не хотелось. Он решил, что мы-то этого ОСЛИКА точно знаем, поскольку обратное можно оценить как просто невежество. Поэтому он важно закивал, — типа, не узнал, долго жить будет... Между тем Фар покачал головой и принялся докладывать мне полученные новости.

— В общем, из тех трех, про которые я думал, по древности подходит только один — то ли храм, то ли дворец. Зато мне подсказали еще одни древние развалины, я про них совсем забыл. Итого... из известных нам древних руин у нас два объекта: один относительно недалеко, километров триста, а второй на другом полушарии. С какого начнем?

— Начнем с ближнего. Хотя бы потому, что битва с кальбрутами происходила недалеко отсюда, значит, скорее всего, они были соседями камушка. Я так полагаю, что для экономии времени мы не потащимся туда пешком, а переместимся? — уточнила я.

— Конечно. Прямо сейчас и...

— Я знаю подобные развалины! В смысле, какие вы ищете — очень древние, — вставил дракон, про которого мы как-то немного забыли, поэтому не без удивления вместе на него посмотрели. Он уже перебрался поближе к нам и внимательно слушал наш разговор. — Они тоже недалеко, даже ближе, чем ваши. Там раньше гора была большая, рядом с ней мои предки жили. — Дракон прямо светился от гордости, что знает больше нас. Мы-то ведь не в курсе были! — Но в один прекрасный или, точнее сказать, ужасный день эта гора неожиданно взлетела на воздух и рухнула на землю уже в виде груды камней разных размеров. Семейство наше тогда сразу ополовинилось... — грустно закончил он.

— Хорошо, — сказал нан, — и твои руины посмотрим. Но сейчас двинем все же к храму-замку.

— Можно мне с вами? — тут же попросился дракон, пожалуй, он был еще моложе, чем я предполагала вначале. — Я помогу вам найти то, что вы ищете.

Нан почему-то поморщился, а мне показалось очень заманчивым иметь еще одну драконью силу в помощь, ведь нам предстояло немало работы по раскопкам.

— Ладно. Мы не против, — ответила я за нас обоих. — Как тебя зовут?

— Тиск, — обрадовался наш новый знакомый.

— Анна и Фаравул, — представились мы, — все формальности соблюдены. Двигаем!

Мы переместились. То, что Фар назвал, мягко говоря, строением, было не чем иным, как ужасно сохранившимся фундаментом из двух частей (а не четырех) и множеством различных камней, валявшихся то там, то тут. Я обвела эту древность взглядом, и у меня закралось сомнение по поводу ее принадлежности к колдуну, кальбрутам и камню тем более. Но если это был действительно храм, то вполне возможно, что это было святилище того фиолетового кристалла. Следовательно, для очистки совести осмотреть это место все же придется. Чем мы и занялись.

Разбив территорию на квадраты, мы принялись изучать каждый свой участок на предмет «чего-нибудь, что могло бы дать нам подсказку о месте нахождения инструкции к камню» (длинно, правда?). Рылись мы добросовестно: передвигали камни, заглядывали под разные уступы, перебирали и рассматривали любую вещь, найденную на территории.

К вечеру мы просто валились с ног. Даже Фар, обещавший нам ужин, не мог пойти на охоту, чтоб всех накормить. Но его сообразительность спасла нас от голодной смерти. Он вновь настроил мыслесвязь со своим братом, чего никогда не делал раньше по таким мелочам, и вскоре прямо из дворца нам был доставлен шикарный ужин на троих. Короче, ужином мы остались довольны.

Немного отдохнув и полюбовавшись закатом солнца, мы стали обсуждать дальнейшие планы.

— Может быть, сейчас переместимся на дальний объект? — предложил Фар. — Когда я разговаривал с Кемтесом, он мне сказал, что проверил историческую древность тех развалин, и время их разрушения примерно соответствует битве колдуна с кальбрутами!

— Это хорошо. Но я считаю, что это будет наш третий вариант, — медленно проговорила я, не собираясь никуда трогаться.

— А я считаю, что наш долг быть не здесь, а там! — упорствовал нан.

— Обоснуй, — парировала я, и дракон, внимательно прислушивающийся к нашему спору, важно кивнул.

— Во-первых, нам подходит время вероятной катастрофы.

— Но мы не знаем, когда была разрушена гора, про которую говорит наш знакомый, — я указала на дракона. — Может быть, тоже в то самое время!

— Вот именно, про нее никто не знает! Я спросил у брата, он ничего не слышал про эту гору!

— Значит, до сих пор там никто не бывал. Во всяком случае, что касается поисков, то она для нас выглядит более привлекательной. Ладно, что там у тебя, во-вторых?

— На втором полушарии сейчас утро! Так что можно будет сразу приступить к поискам, не пережидая целую ночь, — бросил Фар еще один козырь.

— Я ничего пережидать не собираюсь. Я собираюсь отдохнуть. Да и вам с драконом расслабиться не помешает! К тому же, как я уже говорила, нам предпочтительнее заняться руинами в этой местности, а не у черта на куличках, — настаивала я. — У меня предчувствие, что это именно то, что нам нужно. Ты же знаешь, — взглянула я в глаза нана, — меня интуиция практически никогда не подводила. Не зря же на наши головы был послан этот дракон! Поэтому отдыхаем, спим, а утром перемещаемся к месту, про которое говорит Тиск. Возражений нет?

Возражений не поступило. Только еле-еле слышное ворчанье Фара по поводу того, что дракон появился на наши головы как раз благодаря мне, а не какому-то Провидению. Я спорить не стала — может, я и есть рука Провидения?! Мы выбрали площадку поровнее и, устроившись поближе друг к дружке, мгновенно уснули.

Утром как всегда я проснулась под звуки будильника, в простонародье зовущегося Фаром. Тиск тоже уже бодрствовал, и мы пытались прогнать остатки сна из своих голов. Нан вновь воспользовался «службой доставки», имевшейся при дворце его брата (к хорошему быстро привыкаешь), и мы плотно позавтракали.

— Ну, дружок, давай подробное описание местонахождения этой твоей безвременно погибшей горы, — обратилась я к дракону.

Через пять минут мы уже стояли и оглядывали то, что осталось от когда-то огромной вершины. Во всяком случае, место, на котором мы сейчас стояли, оказалось таковым. Это действительно были развалины. Создавалось впечатление, что кто-то одним ударом разбил целую гору, а потом, забавляясь, сложил осколки-камни в несколько кучек, разбросав остатки по всему периметру, — почти как в Третьем мире, только еще круче.

— Ты уверен, что это была гора? — нарушил наше молчание Фар, адресуя вопрос Тиску.

— Конечно. У нас легенда даже есть по этому поводу.

— Легенда? — заинтересовалась я. — А ну-ка озвучь ее!

Дракон немного помолчал, собираясь с мыслями и начал рассказывать.

Очень-очень давно, когда драконы только появлялись на свет, а их прародители ушли куда-то высоко в горы, стояла большая и красивая гора. Когда солнце садилось и его красные всполохи отражались в синих самоцветах, во множестве имевшихся на ее поверхности, то гора казалась фиолетовой и вся переливалась, как огромный кристалл.

Драконы посчитали, что таким существам, как им, просто полагается жить в подобной восхитительной красоте, и поселились возле подножия этой горы. Как называлась гора, уже никто не помнит, но такое же название дали драконы своему первому пристанищу.

Все было прекрасно, пока не появилось какое-то маленькое и отвратительное существо. У него были две лапы верхние и две нижние, на которых он ходил. Его тело было лысым и обмотанным в какие-то лоскутья, только голова носила небольшой шерстяной покров.

— Сейчас многие считают, что это ужасное существо было человеком, но тогда никто этого не знал, — немного отвлекся Тиск на комментарий. Ну вот...

Это существо сперва носилось рядом с драконами, а когда один из них в раздражении несколько раз пальнул в него огненной струей, перебралось на гору и стало лазить по ней вдоль и поперек. Драконы от нечего делать следили за ним. Иногда даже, когда существо несколько дней не показывалось в поле зрения, драконы подымались в воздух и облетали гору, разыскивая наблюдаемого.

В общем, все было нормально, пока этот субъект не пропал совсем на очень долгое время, а потом не появился с дикими воплями: вроде бы он что-то там нашел, что искал много дней. Драконы, считавшие его без вести пропавшим, немного удивились и снова принялись заниматься своими делами, не обращая внимания на безумное существо. Прошло три дня, а потом... раздался сильный взрыв.

Многие погибли, многие были ранены. Один из драконов, который улетал на охоту и как раз в это время возвращался назад, рассказал, что гора вдруг выпустила в небо огромный фиолетовый луч, который рассыпался на множество мелких и, упав обратно, разбил ее на мелкие кусочки. С тех пор драконы покинули это место и стараются селиться в районах старых гор или плато, чтобы не быть подвергнутыми неожиданной опасности.

Дракон закончил свое повествование, и мы все трое молча уставились на некогда красивую гору, в руинах которой сейчас даже не было самоцветов, делающих ее фиолетовой. Каждый обдумывал свое. Я думала о том, что действительно ни одно известное мне селение драконов не расположено рядом с высокими и «новыми» горами, а больше в местах «состарившихся» и кряжей.

И еще эта легенда оказалась неожиданно познавательной. Этого я не ожидала, да и Фар, я думаю, тоже. Как хорошо, что я «поймала» этого дракона на свой воздушный шарик! Как вы полагаете, что заинтересовало меня в этой легенде? Правильно — гора казалась фиолетовой, и такого же цвета был луч, пронзивший эту гору изнутри! Вам это ничего не напоминает?..

— Фар, ну что я...

Я развернулась к нану и неожиданно обнаружила его полное отсутствие возле себя. Дракон тоже как-то странно себя повел, молча направившись в центр этой свалки камней. Я проследила взглядом его траекторию и увидела Фара, задумчиво разглядывавшего какую-то каменную плиту. Раз уж все мои «сопровождающие» направились туда, то и я, перепрыгивая, перешагивая и просто обходя многочисленные камни, встречающиеся у меня на пути, пошла к тому плоскому камушку, торчавшему почти посредине этих россыпей.

Подойдя поближе, я поняла явный интерес нана к этому предмету. Это был не просто камень, это был то ли обелиск, то ли алтарь с непонятными иероглифами посредине, которые наверняка что-то означали. Значки и завитки очень напоминали отделку дворца нанов, даже точка (если это точка) и та вся была увита спиральками да полосочками. Мудреный какой-то текст.

— Фар, это надпись? — спросила я нана, до сих пор пялившегося на этот камень и морщившего от напряжения лоб.

— Да. Это древний, очень древний язык. Я некоторые значки не понимаю, можно только догадываться.

— Что здесь написано? — задала я новый вопрос и стала подходить поближе, но не заметила нового препятствия и «мило» растянулась, не забыв вспомнить некоторые эмоционально окрашенные слова, не входящие в ежедневный мой словарный запас.

— Смотри под ноги, всяк сюда входящий! — услышала я от Фара.

— Здесь это написано? — удивилась я, поднимаясь и отряхиваясь.

— Нет, — усмехнулся нан, — это мой личный совет.

Я немного попыхтела, но в перепалку вступать не стала.

— Если ты сейчас же не скажешь, что здесь написано... — пригрозила я и, отвернувшись от дракона, но чтобы видел Фар, сложила губы дудочкой.

Фар усмехнулся и, еще некоторое время покорпев над текстом, произнес:

— Если я правильно понял, то здесь написано примерно следующее: «Камень был до тебя, он сильнее тебя. Уважай его могущество, и он поделится с тобой сокровенным».

— Сокровенным, говоришь... Что бы это могло быть? Может, это про наш камень? — спросила я Фара, прослушав столь туманный текст.

— Вполне возможно... — сказал нан, а дракон, что был все это время рядом с нами, разве что не прыгал.

— Я же говорил, я же говорил! Это то, что надо! — приговаривал он.

— А больше там ничего не написано? Ну, там мелким шрифтом... Например, где кнопка у этого фиолетового кристальчика или что-то типа «Стукни три раза, подуй два раза, плюнь — восемь»?

— Нет, только то, что я тебе прочел. Больше ничего.

— Так. Опять приехали. Одно хоть радует, что у нас уже есть свет в конце тоннеля, — проговорила я.

— Будем искать! — обрадовался Тиск.

— Будем, — вздохнула я. — Что нам еще остается?

Я уныло оглядела площадь предполагаемых поисков, и оптимизма во мне стало наполовину меньше. Эта каменистая «степь» была поистине бескрайней, и чтобы ее качественно всю осмотреть... понадобится не один месяц. А мы даже не знаем, что, собственно, нужно искать. Поиски иголки в стоге сена. М-дя.

Неожиданно наш дракон очень резко взмыл в небо, обдав нас с Фаром струей воздуха, которая чуть не сбила меня с ног. Я услышала над головой крик какой-то птицы и посмотрела туда, где Тиск гнался за быстро удаляющимся пятном. Мои размышления по этому поводу прервала хворостина, свалившаяся откуда-то сверху (наверное, добыча Тиска несла ее в лапах) и немилосердно хлестнувшая меня по лицу. И только я набрала полные легкие для «коротенького» высказывания в адрес не вовремя возжелавшего поохотиться дракона, как мне пришла в голову гениальная идея.

— Фар, — воскликнула я, немало его удивив тем, что не выговорилась по поводу «чудесной» царапины на своем лице, — я придумала, как нам можно сократить время поиска! Если, конечно, все получится...

— Что ты предлагаешь? — Судя по оживившемуся Фару, его тоже не прельщало многодневное копание в камнях.

— Посмотри на эту веточку. У нас с помощью вот таких лоз ищут воду.

— Как? И при чем здесь вода? — недоумевал нан.

— Ищут вот так. — Я продемонстрировала. Взяла палочку за два конца, выставив среднюю ее часть вперед, и важно прошлась туда-сюда. — Вот эта ветка, — я указала на «передовую» ветку, — когда рядом вода, начинает как бы кивать, тыкаясь в нужное место. Правда, здорово?!

— Правда, — без энтузиазма проговорил Фар, — только все же при чем здесь вода?!!

— Да что ты все о воде заладил. Нам что надо искать? Что-то волшебное, «ключик» к нашему кристальчику. Так? — Нан кивнул. — Я просто возьму технологию нашего мира, но настрою эту ветку на поиски волшебства. Как ветка затыкает «носом» в какую-нибудь кучу-малу — мы у цели! — просияла я.

— Думаешь, получится?

— Надеюсь. Очень, знаешь, не хочется в этих каменоломнях сидеть.

— Тогда дерзай.

И я принялась за дело. Сперва подготовила так удачно свалившуюся на меня палочку-выручалочку — настроила на необходимую «волну», а потом принялась спиралью от камня с надписью прочесывать территорию. Много восторга у меня, конечно, это не вызвало — надо было шагать по камням, перешагивать завалы и перелезать через кучи. Уже примерно на пятом витке у меня стали закрадываться разные мыслишки, как лягушке-путешественнице. «Какая же я идиотка!» — это моя основная мысль. «И надо же было мне...», «и зачем только я?..» — это были еще самые приличные обрывки моих сомнений. Поэтому когда вернувшийся дракон важно поинтересовался, что мы такое делаем, то полученный им ответ к культурной речи причислить было нельзя...

Но удача была на моей стороне — на седьмом витке, примерно в десяти метрах от исходной точки (если брать по прямой), моя веточка отчаянно задергалась и сильно потянула меня к одной из груд камней. Фар, постоянно следивший за моими манипуляциями, быстро подбежал ко мне и окинул взглядом требуемую «горку». Она была высотой в два Тиска (метров четырнадцать) и состояла из «камушков» диаметром не меньше метра. Больше были, причем много! Даже немного обидно, что моя «лоза» выбрала один из самых больших завалов — нет бы уткнуться в тот, что поменьше!

Я засучила рукава и, отойдя на некоторое расстояние, жахнула по горке лучиком. Очень опрометчивый шаг! Мой луч, долетев до цели, словно замер на пару мгновений, а потом, как бы отразившись от невидимого нам зеркала, полетел обратно. Мне повезло дважды. Первый раз, когда я выпустила луч, то неловко поскользнулась и в момент его возврата стояла на четвереньках, что избавило меня от «радостной встречи». Второй раз, когда все-таки задетый лучом камень решил покинуть горку и весело покатился в мою сторону. В этот момент ко мне подскочил дракон, решивший помочь мне подняться, и, увидев двухметровый каток, стремительно несшийся в нашу сторону, быстро подхватил меня и, резко взмахнув крыльями, подпрыгнул вверх, — тем самым легко избежав столкновения, он спас мою персону.

Фар, стоявший с другой стороны горки, подбежал мгновением позже.

— Что это было? — спросили мы одновременно друг у друга.

— Камень упал, — спокойно пояснил дракон, пожимая плечами.

— Нет, ты видел? — затараторила я, обращаясь к нану. — Мой луч... Эта куча... Она как будто отбила подачу и метнула в меня обратно! Это, это...

— Я видел, — не дав мне договорить, ответил Фар немного дрожащим голосом. Еще бы, он чуть не стал свидетелем моей безвременной кончины!

— М-да, тут, однако, трактор нужен... — проговорила я пару минут спустя.

— Что нужен? — не прочувствовав момента, заинтересовался Тиск.

— Нам нужно то, что разгребет эту кучу без использования волшебства.

— Почему? — удивился дракон, и я не стала на него злиться за непонимание — ведь этот недотепа только что спас мне жизнь!

— Я точно не знаю. Но, судя по всему, первородное волшебство вашего мира отвергает любое другое волшебство. Или что-то типа того.

— Тогда давайте просто разбросаем эти камни в стороны и все дела! — улыбнулся Тиск, радуясь, что он может внести свою лепту.

— Давайте, — согласились мы с Фаром.

И дракон с наном с энтузиазмом принялись за работу. С верха этой кучи-малы полетели и покатились дальше огромные камни. Учитывая древность этих нагромождений, каждый камень очень неохотно трогался со своего места, его приходилось подолгу раскачивать, потом выколупливать и только после сплавлять вниз. Поэтому работа спорилась только первые час-полтора, а потом камнепад пошел на убыль, пока совсем не иссяк. Рядом со мной присели абсолютно вымотанные родственники кальбрутов.

— Время обеда и отдыха! — объявила я, и дракон демонстративно пал на спину, смешно раскинув все лапы.

— Да здравствует отдых! — прокомментировал он свое поведение.

— Пожалуй, нам потребуется подмога. Я права? — повернулась я к нану. Он был не в силах ответить, а только кивнул. — Раз ты со мной полностью согласен, то «позвони» братику и закажи что-нибудь пикантное на обед, да пускай он свяжется с драконами — пришлет нам несколько на помощь, — распорядилась я.

Фар скосил на меня свой скептический взгляд, а потом сел и стал «перезваниваться» с «Кремлем». Учитывая, что любая мыслесвязь на дальние расстояния (а расстояние сейчас было очень дальним) устанавливалась через ближайшего информатора и требовала много сил, то, судя по периодически меняющемуся выражению морды Фара, можно было предположить, что данная связь ему давалась с трудом и выглядела примерно так.

— Добрый день. Я — Фаравул. Свяжитесь с Кемтесом и...

— Простите, я не поняла, вы кто?

— Фаравул!

— Понятно. Что вы хотите?

— Свяжитесь с Кемтесом и передайте ему, что мы нашли...

— Куда вы пошли?

— Мы нашли...

И все в том же духе. Фар тяжело вздыхал, скрипел зубами и, окажись эта «телефонистка» где-нибудь рядом с ним, то он ее, наверное, побил бы. Поэтому связь, по сравнению с обычной, длилась раза в три дольше и, закончив переговоры, Фар разве что не упал на землю. Несмотря на то что мой желудок пел мне уже арии, я не стала уточнять ожидаемое время поступления нашего обеда — под горячую лапу Фара попадать не стоило.

Примерно минут через двадцать к нам переместили обед. Ням-ням! Вместе с ним появился нан, которого я несколько раз видела во дворце Кемтеса. Он быстро переговорил с Фаром, пару раз посмотрев в сторону нашей горки, и так же оперативно снова растворился в воздухе. Я, не мешкая, приступила к удовлетворению мольбы моего желудка, дракон тоже отставать не хотел. Поэтому, когда Фар подошел к нашему пиршеству, то я уже вполне сытым голосом поинтересовалась:

— Что было нужно этому нану?

— Кемтес получил весьма непонятную передачу и послал ко мне Двида, уточнить, что, собственно, мне требуется.

— А... — протянула я, лопая десерт. Если вы никогда не пробовали нанского десерта, то даже не стоит пытаться описать, насколько это вкусно! — Хорошо, что он хоть про обед понял!

— Я в этом не уверен, — усмехнулся Фар.

— Посмотри сюда, — я ткнула пальцем в стол, — и уверься!

— Я не про это. Просто, что еще может просить Миледи, когда время неминуемо идет к обеду?

Сперва я хотела оскорбиться, но потом просто махнула рукой и продолжила трапезу.

Через полчаса прибыли драконы. Их было четверо, двоих я знала, других видела впервые. Нас бегло представили, и работа закипела с новой силой. Только теперь я прохлаждалась в тенечке, а Фар руководил раскопками. Драконы, яростно махая крыльями, совместными усилиями сдвинули и сбросили несколько особо неподдающихся многотонных «камешков», после чего дело пошло быстрее.

К вечеру драконы имели почти такой же жалкий вид, как до этого Фар с Тиском, но и от горки практически ничего не осталось. Я уже достала свою палочку и стояла наготове, а драконы с наном откатывали последние валуны.

Наконец последний большегрузный камень был свергнут, и я, под сопровождение шести пар глаз отправилась на поиски. Скрупулезно и очень медленно я обошла всю площадь, потом еще раз и еще...

— Не может быть! — чуть не зарыдала я. — Я думала, да я просто была уверена, что все получится! — Моя чудо-лоза полетела в сторону.

— Не переживай, — подбодрил меня Тиск, — все равно нам нужно было все здесь обыскать, вот мы и начали с этой горки.

Я вымученно ему улыбнулась. Фар между тем подошел к ненавистной мне ветке, и я подумала, что если он мне предложит снова походить с ней по периметру, то я ее прямо перед его носом и сломаю. Но нан повел себя немного странно. Он обошел палочку по кругу и аккуратно лапой передвинул несколько камней.

— Смотри, твоя ветка упала на что-то блестящее, — позвал он, и я молнией подпрыгнула к нему.

У средней «кивающей» веточки лежал небольшой круглый медальон серебристого металла. Я взяла его в руку и внимательно осмотрела. Ничего особенного в нем не было — эмблема от «мерседеса», устанавливаемая на капоте, только вместо трех лучиков из центра здесь сплетались несколько витиеватых фрагментов, образуя нечто асимметричное.

— Фар, посмотри, тут что-нибудь написано? — Нан повертел его в лапе и отрицательно качнул головой. — Значит, это просто чье-то украшение, по неосторожности оброненное. Будет у меня новый кулончик. — Я продемонстрировала, как он будет болтаться у меня на груди.

Драконы отошли в сторонку и пристроились отдыхать, а мы с Фаром отправились к месту нашего обеда. Я задумчиво стала дожевывать то, что там осталось, оглядывая площадь будущих поисков. Потом вдруг интересная мысль молнией пронзила мой мозг.

— Знаешь, Фар, о чем я тут вдруг подумала? — Нан посмотрел на меня. — Наверное, мы все же нашли то, что искали. — Фар весь обратился в слух. — Вот смотри. Если этот медальон кто-то потерял, то он должен был сделать это тогда, когда гора была целой. Так?

— С чего ты взяла?

— С того, что я не буду двигать многотонные камни, чтобы завалить то, что я обронила. К тому же эти руины кто-нибудь до нас с тех пор вряд ли трогал. Значит, на момент взрыва горы это украшение, — в моей руке сверкнул медальон, — должно было находиться либо на горе, либо в ней. Ну, на горе это проблематично, так как тогда бы он не лежал сейчас под массой камней, а отлетел куда-нибудь очень далеко. Следовательно, нам теперь нужна инструкция, как пользоваться этим медальоном. Видишь, мы уже немного ближе.

— Так это здорово!

— Да, только мы не знаем, насколько длинна эта цепочка. У нас, например, в одной сказке искомая иголочка лежала в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дереве, дерево на острове Буяне в огромном окияне. Так что...

— Жуткая сказка! — ужаснулся Фар. — Ты полагаешь, что здесь может быть что-то подобное?

— Кто его знает? — пожала я плечами, снова рассматривая медальон. — Может быть, эти сплетения линий не что иное, как карта?!

Нан перевел дыхание, но от комментария отказался.

— Странный какой-то рисунок, — снова проговорила я пару минут спустя, ни к кому не обращаясь, — напоминает он мне что-то. Где-то я его видела.

Я подперла голову ладонью и стала оглядывать местность. Солнце уже садилось, и его диск окрасился в красивый малиновый цвет.

— Красиво, — сказала я и невольно выронила медальон из рук. Он откатился немного в сторону и со звоном встретился с камнем. Мы с Фаром посмотрели на медальон. А потом друг на друга — серебристый металл стал в лучах заходящего солнца неожиданно отливать фиолетовым светом!

— Фар, я, кажется, вспомнила, где видела этот рисунок! — закричала я так, что даже драконы обернулись в нашу сторону. — Это же...

Я соскочила с места и, сопровождаемая наном, вприпрыжку побежала к плоскому камню с надписью. Стоило мне снова посмотреть на него, как я тотчас утвердилась в своей догадке. Медальон и точка в конце замысловатого древнего текста имели один и тот же рисунок! Дрожащей рукой я указала Фару на эту точку, и он завороженно кивнул. Долго не размышляя и не сомневаясь, я вставила нашу находку в точку-близнеца и несколько раз повернула, до совпадения рисунка. Медальон точно встал в выемку и снова блеснул на нас фиолетовым свечением, только на этот раз немного поярче. Учитывая, что солнце сейчас находилось по другую сторону камня и никак не могло отражаться в металле медальона, это произвело на нас большое впечатление.

— Что теперь делать? — спросила я Фара и подошедших драконов. — Предложения есть?

Все играли в молчанку, только переглядывались.

— Хорошо. Будем считать, что механизм не сработал, дал сбой, так сказать. А что следует делать, когда техника отказывается работать? — Под всеобщее недоумение я деловито продолжила: — Нужно ее стукнуть, брякнуть или потрясти! — И с чувством хлопнула кулаком по медальону в камне.

Руку я зашибла сильно, но удовлетворение получила — эта вреднющая каменюка не хочет обнародовать своих секретов! Ух, я ей!

«И слышно, как каждая муха жужжит...» — это я про нас. Так все замерли, даже птицы в округе, и повисла противная такая тишина. Ничего не произошло. НИЧЕГО! Жуть.

— Ну, ты че, давай уже, работай. Мы тут опухли ждать результатов, — выдала я голосом капризного ребенка и потыкала пальцем в середину медальона.

Ага! Эврика! Камень пришел в какое-то движение. В смысле сам-то он, конечно, не двигался, а вот его середина с надписью... Создавалось впечатление, что каждая буква сама по себе меняется, вроде как переписывается на другую. Как в шпионских фильмах — один текст исчезает, и на его месте появляется другой, секретный. У нас на глазах происходило то же самое.

Мы с замиранием, боясь даже вздохнуть лишний раз, следили за этими изменениями. Все происходило настолько медленно, что если бы имелся какой-нибудь рычаг, то я непременно бы его подкрутила не один раз. Наконец, все преобразования закончились, и нашему вниманию была предложена новая надпись, отблескивающая, как и медальон, фиолетовым сиянием.

— Фар, ты читаешь? — заволновалась я. — Читай скорее, а то вдруг она исчезнет или сотрется.

— Читаю, — проскрипел нан, — не отвлекай!

Я сразу же замолчала, проникнувшись ответственностью момента. А Фар, смешно шевеля губами, точно старик, стал изучать новое послание предков. Драконы, с момента как я вставила медальон в камень, вообще благоразумно молчали. Фар прикрыл глаза в очередной раз и заговорил:

— Итак, здесь написано примерно следующее: «Взять сорок восемь трав, смешать с шерстью пяти подземных существ...» Дальше стоит многоточие. А теперь — самое интересное. Это приписано ниже: «Вообще-то требуется окружить камень оранжевым свечением». Больше ничего, — добавил нан, после того как мы промолчали и никак не прокомментировали прочитанную надпись.

— Интересно, а при чем здесь сорок восемь трав и шерсть подземных существ? — вслух задумался Тиск. — Камень нужно окружить оранжевым свечением... По-моему, это чушь.

— Фар, ты ничего не напутал? — спросил один из наших знакомых драконов, вероятно, считавший так же, как и Тиск.

— Нет. Не думаю. Точно нет, — проговорил нан и посмотрел на меня. — Что скажешь?

— Так. Ну, я думаю, что у древних с чувством юмора было все в порядке. Это я про травы и шерсть, — улыбнулась я, — а вот окружить камень оранжевым свечением — это, я полагаю, уже руководство к действию. Хотя я ждала какого-нибудь пароля или заклинания, что-то вроде «Трах тибедох, тибедох тахтах!».

Тут, прервав полет мысли, к моим ногам со звоном шлепнулся медальон. Все сразу посмотрели снова на камень — на нем была старая простенькая надпись с затейливой точкой.

— Ага! — Я первой пришла в себя. — Срисовать не успели, списать не додумались! Значит, будем плясать от того, что имеем.

— Плясать? — снова удивился Тиск. — Зачем плясать?

— Так думается лучше, — пояснила я. — Значит, свечение должно быть оранжевым. Есть предложения? — прозвучало мое обращение в массы.

Тиск как-то странно запрыгал, едва удерживая равновесие на всем этом каменном завале. На этот раз пришло время удивляться мне.

— Тиск, ты что делаешь?

— Думаю, — улыбнулся дракон моей непонятливости.

— А-а-а. И что-нибудь придумал? — скептически полюбопытствовала я.

— Да. Это солнце!

— Солнце? Солнце!

— И еще огонь, — добавил дракон, попрыгав еще несколько раз.

Неужели действительно мой вновь изобретенный способ думать сработал? Надо бы запатентовать...

— Тиск, ты гений! Солнце и (или) огонь! В них обоих есть первородная магия, и они существовали со дня сотворения мира! Следовательно, они и только они имеют силу над фиолетовым кристаллом! Фар, давай радиограмму Кемтесу, пускай готовит нам комфортный перелет до замка колдуна, а мы быстренько оповестим Совет и рванем будить ваших прародителей от многовекового сна.

 

Глава 17

НОВЫЙ СПАСАТЕЛЬНЫЙ РЕЙД

Снова оказавшись в замке Черного колдуна, я не испытала большого восторга. Не нравилось мне здесь! Хотя он уже приобрел некий жилой вид. На «взлетно-посадочной полосе» были установлены флажки, а у самого входа нас встречал волшебник, отряженный нам в помощь, чему он был рад и чем немного горд.

— Пант, — представился он.

Мы не стали долго рассусоливать, а сразу же направились в зал с заколдованными кальбрутами. Эти гиганты по-прежнему стояли как бы в состоянии решимости защитить детей от грозившей опасности.

— Фар, — обратилась я к нану вполголоса, — а у кальбрутов хорошая реакция?

— Не знаю. А почему это вдруг тебя заинтересовало?

— Видишь ли... Мне не очень бы хотелось быть ими растерзанной в момент, когда они воскреснут. Пострадать, так сказать, по ошибке.

— Видно будет, — скептически отозвался нан, будучи уже весь в предвкушении встречи с живыми прародителями.

— Боюсь, что потом просто не на что будет смотреть, — проговорила я себе под нос и пошла вслед за всеми к фиолетовому кристаллу.

Камень спокойно стоял себе там же, где мы его и оставили. Разве что подход к нему был огорожен прозрачными стенами, которые пропускали только того, кто целенаправленно шел к нему, а не летел, случайно обо что-нибудь споткнувшись. Мы подошли к этой «надежде на воскрешение кальбрутов» и стали его осматривать, а прикрепленный к нам маг стал что-то там готовить для яркого оранжевого свечения. К слову сказать, с нами сейчас был неугомонный Ленд, которому надлежало следить за кальбрутами и, как только в их положении что-то изменится, звать нас.

Наконец манипуляции волшебника были закончены, и над его ладонями появилось маленькое солнце, от света которого мы невольно зажмурились, так как глаза уже привыкли к полумраку замка. Когда наше зрение перестроилось и привыкло, мы посмотрели на кристалл, намереваясь запечатлеть в своих сознаниях его открытие, чтобы потом было что детям рассказывать, но увидели перед собой только творца этого солнышка. Он стоял и снова внимательно рассматривал камень, а его светило висело в метре над ним.

— Что случилось? — удивились мы одновременно с Фаром, недоумевая в связи со странным поведением мага.

— Что там у вас? — меж тем закричал Ленд, и его голос зловещим эхом пронесся под потолком.

Я погрозила ему кулаком и снова вернулась за разъяснениями.

— Камень в нише прижат почти к самой стене! Как его окружить свечением? — стал оправдываться волшебник. — Если его осветить только с одного боку, то это, наверное, не сработает или, что еще хуже, приведет к каким-нибудь последствиям.

— Ты прав, — сказал нан. — А трогать нам его до открытия тоже категорически запретили. Что делать?

И мы трое приняли задумчивые позы и стали прикидывать варианты выхода из создавшегося положения. Почему-то все были так обрадованы легкостью найденного решения, что о подобных незапланированных трудностях даже не помышляли. Подлетевший в нетерпении Ленд мыслительных возможностей нам не добавил.

— Ну, вы что, спать сюда пришли или как?

— Или как, — ответила я и кратко обрисовала суть проблемы.

Ленд завис в воздухе над камнем. Повисел с одной стороны, потом с другой и неожиданно выдал:

— Нужно между стеной и камнем аккуратно просунуть тоненькое зеркало. А лучше это сделать со всех трех сторон кристалла, находящихся в нише, а следовательно, и в темноте. Тогда свечение проникнет и опояшет эту фиолетовую сокровищу.

Мы посмотрели на Ленда, потом на камень, потом друг на друга и чуть его не расцеловали. Ленд, поняв, что решение найдено, благополучно упорхнул обратно в зал с кальбрутами. Зеркала были тотчас найдены, уменьшены до необходимых размеров и со всеми предосторожностями засунуты за камень. Получилось не хуже, чем на витрине ювелирного магазина! Переносное солнышко вновь появилось в руках Панта, и он аккуратно поднес его к камню.

Камень, как и требовалось, оказался окруженным оранжевым сиянием. Как это водится, сразу открываться он и не думал. Сперва просто он стоял в кольце света, потом что-то там с ним произошло, и он стал это «что-то» отсвечивать (до сего момента на поверхности кристалла НИЧЕГО не отражалось!). Мы смотрели на эти действия во все глаза. Далее фиолетовый цвет камня стал более ярким, почти неоновым, и, как финальное представление, он вдруг как бы впустил в себя этот свет, который словно разрезал его пополам. В таком виде — одна часть кристалла над оранжевым свечением, другая под ним — камень простоял пару минут, а потом выдал яркую фиолетовую вспышку и снова стал единым целым, только более насыщенного цвета.

— Он открылся? — вместе спросили волшебник с Фаром и, посмотрев друг на друга, одновременно пожали плечами, повернувшись ко мне.

И тут все пространство коридоров и залов резко заполнил ТАКОЙ дикий рев, что волосы встали дыбом везде, где только было можно, а глаза благополучно достигли лба. Этот первобытный рев ненависти вызвал оцепенение и полное непослушание всех органов — сердце соревновалось в скорости с душой, желудок куда-то провалился (наверное, в обморок), мозги же свернулись в маленький шар и разворачиваться не желали.

Примерно через полминуты, когда мы еще изображали из себя новые замковые статуи, к нам подлетел Ленд с такими же дикими глазами и вздыбленными волосами.

— Там это... — проговорил он одуревшим голосом, — кальбруты очухались. Похоже, они еще до сих пор с колдуном воюют. Вы бы пошли, объяснили им что к чему, а то оглохнем здесь все на фиг.

Мы и пошли. Осторожно и стараясь как можно меньше шуметь, мы подошли к залу и так же осторожно выглянули из-за двери. Еще бы, мощь этих гигантов была такова, что они могли задавить нас всех вместе только одной лапой! Местора мы увидели в той же непримиримой позе, в которой он был все эти годы: оглядывающим помещение в поисках неприятеля. Кзора же развернулась к малышам и нежно лизала одного за ухом, пытаясь, наверное, успокоить. Я, позабыв про осторожность, выглянула и тут же угодила под пылающий взор короля кальбрутов.

— Привет! — как можно более дружелюбно сказала я, улыбнулась и вышла из своего укрытия.

Кзора сразу развернулась и заслонила собой детей, а Местор замер, не сводя с меня взгляда и не двигаясь. Сказать ему, что я — Миледи? А вдруг он не знает, кто это? Произнести речь освободителя? Предложить Серебряный дворец в качестве убежища?..

Пока я задавалась вопросами, взгляд кальбрута метнулся за меня и стал немного мягче, но по-прежнему не потерял своей настороженности. Из-за моей спины медленно выходил Фар. Он только что очнулся от ступора, вызванного видом живых кальбрутов, и двигался прямо к Местору.

— Приветствую вас, король и королева! — произнес он и с достоинством поклонился.

В общем, подробно я тут эту встречу веков описывать не буду. Скажу только, что доказывать нашу лояльность и объяснять, что мы «добрые», пришлось минут пятнадцать, потом Местор расслабился, а Кзора неожиданно расплакалась. Малыши принялись суетиться вокруг нее и успокаивать, не понимая причину столь резкого перехода к слезам.

Задерживаться в этом «прекрасном» местечке никому особо не хотелось, поэтому решили выбираться наружу и поскорее покинуть это место. Местор хотел, правда, немного осмотреть легендарный замок, но его размеры этого не позволили. Более того, размеры старших кальбрутов не давали им возможности даже покинуть тот коридор, в котором находился этот зал. Мы оказались в затруднительном положении. Эти помещения были, так сказать, в подвале, поэтому просто разрушить стену и выйти, как я это сделала, когда покидала замок первый раз, не было возможности, а грамотно колдовать из нас мог только прикрепленный к нам волшебник, но он остерегался что-либо предпринимать в Черном замке.

Стали размышлять над этой новой проблемой. Ленд ветром пролетел все стены в поисках слабых мест — таких не оказалось. Выход их этих пенатов был всего один, но через него, как уже было известно, кальбрут пройти не сможет. Очередной тупик!

— Итак, если я понимаю правильно, — принялась я за очередные рассуждения, — то нам нужен какой-нибудь пароль или заклинание, чтоб уменьшить все вдвое. Точнее вчетверо, — поправилась я, снова взглянув на Местора, — так как стену мы сломать не сможем, да и делать это, возможно, опасно для здоровья. У кого-нибудь есть такое заклинание? — Все молчали. — У меня, как ни странно, тоже. Значит, делаем так: Фар остается с кальбрутами — пусть расскажет им новости за последние века, введет их в курс дела, а мы, — я показала на себя, Ленда и волшебника, — рассредоточиваемся и ищем что-нибудь... Я даже не знаю, что именно мы ищем, но мы это ищем. Это что-то должно помочь нам либо уменьшить кальбрутов, либо как-то вытащить их отсюда! Всем все понятно?

После моей пространной речи даже вечно бурлящий энтузиазмом Ленд кивнул как-то вяло. Мой оптимизм тоже не скакал от радости. Даже когда мы пошли искать инструкцию к кристаллу, у меня было больше веры в положительный исход, нежели сейчас. С другой стороны... А кому сейчас легко?

— Я бы предложил немного по-другому осуществлять ваши поиски, — неожиданно пробасил Местор.

— Как?

— Идти не по отдельности, а всем сразу. Замок большой, и искать кого-то в случае, если мы найдем что-то конкретное, придется долго и утомительно. К тому же, как вы сказали, замок уже был осмотрен волшебниками, поэтому то, что не увидел один из них, вполне возможно, увидите вы трое.

— Резонно, — проговорил Ленд, — знать бы еще, ЧТО искать.

— Если ОНО есть — найдете, — уверенно сказала Кзора.

— А можно мне с вами? — проговорил ее белый кальбрутик.

— Тоя? — вновь пробасил Местор. — Даже не думай об этом!

— Почему? — вступилась за нее мать. — Замок не имеет ничего опасного, а прогуляться ребенку за несколько столетий будет не вредно, к тому же пока мы слушаем скучные для нее последние новости... Да и с такими-то сопровождающими! — Кзора всем своим видом показывала, что уж нам-то доверять можно.

Местор все еще стоял в раздумье, а его дочь уже радостно прыгала.

— Я принесу вам какой-нибудь подарочек! — весело пообещала она и быстро потрусила к выходу. Мы понеслись за ней.

— Будьте осторожны! — понеслось нам вдогонку напутствие Фара.

Мы зря торопились как угорелые — Тоя оказалась умной девочкой и, скрывшись от глаз родителей, спокойно ждала нас за первым поворотом.

— Вот что, девочка, — решила я на всякий случай предупредить кальбрутишку, — больше никаких догонялок! Идем все вместе.

— Хорошо, — сказал этот «щеночек» размером с Фара и медленно пошел вперед.

Мы миновали длинный коридор и вышли к очередной развилке.

— Куда идем? — спросил Ленд у меня.

— Я думаю, что стоит начать с верхних этажей. Так сказать, жилых помещений.

— Я тоже так думаю, — пискнула Тоя.

— А ты почему так считаешь? — заинтересовалась я, и мы втроем уставились на кальбрутку.

— Там пахнет лучше, — смутилась она.

— Тогда точно лучше идти туда! — поддержал ее Ленд и подмигнул мне.

Мы с волшебником незаметно улыбнулись и последовали в выбранный коридор. Вышли мы к уже знакомым залам и комнатам и стали поочередно обходить каждое помещение, устраивая в них тотальный обыск. Розыски ничего не давали. Так мы добрались до знакомого мне до боли зала.

В зале ничего не изменилось — стены по-прежнему были задрапированы, люстра светила магическим светом, а посреди всего этого мрачного интерьера, как и тогда, стоял трон колдуна.

— Ну и где здесь искать? — спросил Ленд. — Драпировочку сдирать со стен будем?

— Нет. Пока нет. Посмотрим просто по углам и...

— Вон там! — неожиданно сказала Тоя, хранившая до сих пор молчание.

— Что там? — спросила я.

— Вон то! — настаивала кальбрутка, указывая лапой на трон колдуна.

— Ты имеешь в виду трон? — удивилась я, а Ленд подлетел к нему и уселся, показывая малышке, что такое трон.

— Да. Там кто-то есть! — тихо, как-то завороженно сказала она.

Ленд пожал плечами и быстро осмотрел сам трон и всю территорию вокруг него.

— Тоя, ты ошиблась, — сказал он, смешно высовываясь из-за этого табурета с привилегиями, — тут никого нет!

— Есть, — твердо проговорила она. — Только не ЗА тро-ном, — она по слогам повторила новое слово, — а в нем самом.

Мы подошли к трону уже все и стали с интересом рассматривать его со всех сторон. Потом честно проверили каждую сторону, потрогали, потыкали.

— Здесь правда ничего нет, — улыбнулась я.

— Есть. — Тоя даже лапой притопнула, доказывая свою правоту.

— Хорошо. Подойди и покажи.

— Я боюсь, — неожиданно призналась она. — Там что-то страшное.

Мы переглянулись и вновь посмотрели на самый с виду обычный трон — что в нем могло напугать кальбрутку?!

— Тогда давай сделаем так, — нашелся Ленд. — Я буду указывать пальцем в различные части этого трона, а ты, когда я дойду до того, что тебя пугает, скажешь. Хорошо?

Тоя кивнула, и началась занимательная игра «Холодно — жарко». Ленд скрупулезно тыкал чуть ли не в каждый сантиметр трона, а кальбрутка синхронно ему мотала отрицательно головой. Наконец ветерок дошел до самого сиденья, и Тоя быстро закивала. Мы подошли и снова его осмотрели — ничего.

— Давайте я его протестирую на предмет магии, — предложил наш волшебник, и мы предоставили ему эту возможность.

Он долго возился с какими-то предметами, извлеченными из небольшого чемоданчика, который взял с собой, что-то шептал. Порой от трона отскакивали искры, а один раз даже пошел дым. После того как он закончил, он молча собрал весь свой инструмент, выпрямился и посмотрел на нас.

— Я склонен предположить, что принцесса кальбрутов права. Там действительно кто-то есть.

— Там? Кто-то? А как он туда попал?

— Если я правильно понял, то в этом камне — он похлопал по сиденью трона, — заключено несколько живых существ. Возможно, они, как и кальбруты, спят и ждут пробуждения. — Мы ахнули, а волшебник продолжал: — Этот трон должен как-то разбираться или этот камень с него сниматься, так как подобные волны источает только он.

Мы с новым энтузиазмом принялись за поиски скрытого рычага. Но такового на троне не было. Кнопки с надписью «Нажать при необходимости» тоже. Загадки и ребусы на каждом шагу!

— А что такое мяч? — неожиданно снова заговорила Тоя.

— Мяч? Это такой шарик... — кинулась объяснять я. — А откуда ты это взяла?

— Там написано, — показала она в сторону одной из драпировок.

Мы как по команде перебежали к этому куску ткани и дружно на него уставились. Ткань имела какой-то незатейливый рисунок, но никакой надписи на ней мы не увидели. Ленд даже повисел перед этой тряпицей вверх ногами, но и так ничего не прочел.

— Тоя, ты точно это тут прочитала? — спросил Ленд, все еще вися вверх тормашками и показывая на драпировку.

— Да.

— Это какие-то древние письмена? — спросил Пант.

— Нет. Обычные буквы. Только надо смотреть как будто сквозь этот кусок ткани, тогда буквы появляются! — пояснила кальбрутка, и мы принялись смотреть «сквозь» ткань.

У нас в мире (откуда я родом) недавно появилось новое направление в живописи — рисунок в рисунке. Смотришь так на россыпь точек и клякс, долго смотришь, а потом бах — объемный рисунок! Решив, что это нечто подобное, я напрягла зрение, и передо мной стали появляться то одна, то другая буквы. Всего текста я, как ни старалась, увидеть так и не смогла. Мои спутники вообще не преуспели.

— А что там написано? Прочитай, пожалуйста, всё. А то мы плохо видим эту надпись.

— Там написано:

прочитала Тоя по слогам.

— Что откроет? — переспросил Ленд. — Трон, что ли?

— Ты слушай лучше! Сказано же — вход! — остудила я его. — Хохмач — это ты. Теперь остается найти мяч. Только почему синий?

— Я думаю, это просто любимый цвет автора, — молвил волшебник.

— А если нет? — влез Ленд. — Я его кину, а он возьмет да и взорвется! Нет, уж если будем искать мяч, то только синий!

— Хорошо. Все ищем синий мяч, — согласился его оппонент.

— Может быть, у колдуна тут спортзал имеется? — обратился Ленд к волшебнику, зная, что тот участвовал в обследовании замка.

— Я об этом ничего не слышал.

— Жаль.

— Знаете, искать какой-то вход мы будем чуть позже. Сейчас нам надо вывести из замка кальбрутов и, если получится, вытащить того, кто спрятан в троне.

— Согласны. Что будем делать? — Пант говорил кратко и по существу.

— У меня есть одна мыслишка. Видите лапу на спинке трона?

— Эту с жуткими когтями? — спросил ветерок, ткнув в выбитый орнамент трона.

— Да. Тоя, слушай, — повернулась я к кальбрутке, — фиолетовый кристалл, который дал силы колдунам, из вашего мира. Так? Значит, этот замок со всеми его премудростями колдун воздвиг при помощи камня и опять же в вашем мире. Следовательно, все секреты должны быть основаны на вашем волшебстве! Мы все из Фабса, поэтому тут практически бессильны, помоги нам, пожалуйста.

— Чем? — удивилась Тоя и вместе с ней Ленд.

— Нам нужно немного твоего волшебства.

— А я... А откуда?.. Я же не волшебница!

— Волшебница, — пошла я в наступление, — ты просто обязана ею быть. Ты белая, а все белые (я не стала уточнять кто именно) волшебники! Неужели ты не хочешь помочь?

— Я, я, я... Я хочу. Только не знаю как. Папе не говорите, что я волшебница, он ругаться будет.

— С чего ты это взяла? — немало удивилась я.

— Он как-то сказал, что от колдунов сплошные неприятности, — выдвинула веский аргумент кальбрутка.

— Я уверена, что ты ошибаешься. Но все равно я обещаю, мы обещаем, что ни слова не скажем твоему отцу об этом. Сама потом его порадуешь. — Тоя улыбнулась. — Смотри, видишь лапу на троне? — Она кивнула. — Вставь свою лапу в этот рисунок и нажми, словно отпечаток на снеге оставляешь.

Белый маленький кальбрут с опаской подошел к трону и очень осторожно вставил лапу в необходимый орнамент, затем сразу ее отдернув.

— Жжется! — с обидой проговорила она и подула на лапку.

Внутри трона меж тем что-то тихо зажужжало и, словно крышка, откинулся большой и толстый монолит размером ровно с сиденье.

— Что, отковыриваем? — спросил Ленд, осматривая камень и пробуя его на вес. — Ого, тяжелый!

Они вдвоем с волшебником с трудом его подняли и, оттащив немного в сторону, поставили набок. Ленд сразу вернулся к трону и заглянул вовнутрь.

— А вот и синий мячик! — обрадовался он, действительно вынимая из ниши большой синий мяч размером примерно с футбольный. — Что, прямо сейчас и бросить?

— Подожди. Надо сперва уточнить...

— Ой, а там Фитик! — воскликнула Тоя, и мы снова посмотрели на нее. — Смотрите, там мой брат! — чуть не визжала она от радости, показывая на монолит, извлеченный из трона. — Он там исчез, а теперь, вот он...

— Там кальбруты? — спросил Пант, подходя к ней и тоже внимательно вглядываясь в камень.

— Да. Там их несколько. Только плохо видно. А вот Фитик рядом. Вот мама обрадуется!

— Я думаю, обрадуются не только твои родители, особенно если мы... То есть КОГДА мы сможем их оттуда достать.

— Круто! — заявил Ленд. — А мяч-то кидать будем?

— Безусловно. Как там? Бросить его к лампе? — стала я припоминать стих на ткани.

— Нет. Его надо бросать на трон, — отвлекся волшебник от камня и присоединился к нашим дебатам.

— Почему? — уточнял ветерок.

— Там сказано — отпрыгнет от трона и раздастся звон. Значит, мяч нужно бросать под углом, чтобы он подлетел к лампе и хорошенько ее ударил. Тяжелая лампа...

— А почему...

— Ленд, давай не будем спорить с волшебником, он лучше разбирается во всяких надписях. Бросай уже, и займемся дальнейшими поисками.

Братец моего мужа легко подкинул мяч, повертел его на пальце, при этом весело подмигнув удивленной Тое, и, подпрыгнув немного вверх, ловко бросил его прямо в подлокотник трона. Мяч легко спружинил и, описав нужную траекторию, полетел прямехонько в люстру. Раздался мелодичный звон, и мяч запрыгал уже по полу.

— Ловите! — развеселился Ленд, пиная мячик в моем направлении.

Я легко отбила его подачу, и мяч по касательной отлетел к волшебнику. Тот тоже не растерялся и легко направил замковую игрушку Тое. Малышка не только не умела играть в футбол, она и мячик-то впервые видела, поэтому, неумело махнув лапой, она промазала, и мяч пролетел мимо.

— Не огорчайся, как только выберемся отсюда, я непременно научу тебя играть в мяч! — пообещал неугомонный Ленд и побежал догонять нашу игрушку.

Игрушка между тем прокатилась через весь зал и скрылась за одной из драпировок. Ленд со словами «Сейчас весь исчихаюсь от пыли» полез за мячом. На несколько секунд он пропал из виду, а затем, резко отдернув в сторону ткань, вернулся и объявил:

— Там ход какой-то тайный. Проверим?

— Что за ход?

— Ниша или потайная дверь открылась? — засыпали мы его вопросами.

— Дверь, конечно! Я ее мячиком об лампу отворил.

— Молодец! — похвалила я и подошла для осмотра новых площадей. — Что-то там не очень светло и как-то противно.

— Там мрачно, — сказал волшебник, выглядывая у меня из-за спины.

— Ну что, идем осматривать?! — радовался Ленд своей находке.

— Идем. Только сперва нужно взять какой-нибудь фонарик. И еще, вход не закроется? — спросила я, помня, что самооткрывающиеся двери имеют привычку самозакрываться в самый неподходящий момент. — Как-то не хотелось бы потом сидеть и ждать до посинения, когда тебя найдут. Если найдут...

— Хорошо. Я остаюсь пока здесь, — неожиданно заявил Ленд. — Если что, то только я смогу вновь открыть этот вход.

— Я тоже не хочу туда идти, — проговорила Тоя. — Там пыльно и темно. Можно я останусь?

— Конечно, — обрадовался ветерок. — Я тебя пока научу в мяч играть!

— Ладно, оставайтесь, а мы с Пантом пойдем посмотрим, что там такое.

И мы вдвоем, вооружившись вытащенным из стены светильником, двинулись по узкому темному коридору. Дверь, как я и предполагала, впустив нас вовнутрь, сразу скользнула на место, оставив нас в кромешной темноте. Но, как только это произошло, светильник стал ярко освещать нам путь.

Наша дорога шла под небольшим уклоном вниз, плавно завиваясь в спираль, и не изобиловала никакой роскошью или отделкой — голые грубо отесанные стены и каменный шершавый пол. Коридор оказался совсем не длинным — всего метров двадцать — и заканчивался небольшой деревянной дверью без замка. Вероятно, хозяин не думал, что его тайник будет найден, поэтому совсем не позаботился о дополнительной защите.

Я посмотрела на волшебника, он развел руками и кивнул. Мы отворили дверь. Она не стала издавать душераздирающих скрипучих звуков — отворилась беззвучно, как бы приглашая нас войти. Мы и последовали приглашению. Ничего особенного. Комната примерно три на четыре с парой полок по стенам и широким столом посредине. Она напоминала ту — с волшебными предметами, — которую мы опустошили, о чем я и сказала своему напарнику.

— Это, наверное, она и есть. Только эта комната образована первым Черным колдуном, а наверху — последующими колдунами, утратившими знание об этой. И если я прав, то мы первые за несколько веков, кто здесь побывал! — развил мою мысль Пант.

— Тогда скорее принимаемся за испытание и опустошение этой кладовки!

— Пожалуй, не стоит испытывать их здесь. Вы не против, Миледи, если мы их вынесем в зал к Ленду и Тое и уже там рассмотрим? — Волшебник аккуратно переложил несколько предметов, собирая их в кучу.

— Согласна. Только ничего не забыть!

— Само собой.

Работа закипела. В широкую корзину, стоящую в углу комнатки, мы бережно переложили большую часть наших новых трофеев, а оставшиеся взяла в руки я. Находок оказалось не так уж и много — это было начало подобной коллекции, поэтому мы смогли вынести все за один раз. Усиленно попинав дверь, через пару минут мы услышали звон, и новая таинственная зона выпустила нас в зал.

— Вот. Это все, что там было! — провозгласила я, выкладывая находки на пол.

— А для чего это? — спросила Тоя, осматривая «сокровища».

— А вот это и предстоит нам узнать. Списка с комментариями по использованию там, увы, не было. Если у кого-то есть какие-либо соображения, то берем этот предмет и испытываем. ОСТОРОЖНО испытываем!!!

Ленд ухватился за кольчужную рукавицу, волшебник — за небольшую пиалу, а Тоя взяла в лапу какую-то трубку, украшенную разноцветными камушками. Я же все еще стояла над оставшимися четырьмя предметами и размышляла, что выбрать мне.

— Я так и думал, — между тем заговорил волшебник, — это пиала для определения ядов.

— А я так и не понял, для чего эта варежка. Но она такая классная, и у нее тут какой-то герб, — проговорил Ленд и ткнул пальцем в запястье. Перчатка вспыхнула светом, и секунду спустя Ленд уже стоял в полной амуниции и доспехах, разве что меча в руках не было. — Вот это да! Вы видели? — радовался ветерок.

— Да, — откликнулся наш «советник по волшбе», — судя по всему, это доспехи Филлиоры.

— Кого?

— Первой Миледи мира Фабс. Доспехи, не занимающие много места, быстро надеваемые в случай чего и отбивающие магию, — прокомментировал он, а мне стало немного стыдно, что предков Миледи я уж должна была знать. Наверное...

— У меня тут тоже рисунок, — обрадовалась Тоя и, подражая Ленду, нажала на него. Ничего не произошло. Кальбрутка разочарованно осмотрела себя, а потом взглянула на нас. — Ой! — выпучила она глаза.

Мне почему-то вдруг пришла в голову мысль, что чего-то все-таки Тоя достигла — вот этот совок, например, только что был гораздо меньшего размера, а теперь он стал размером с лопату.

— Здорово, — проговорил за моей спиной волшебник. — Кажется, Тоя нашла то, что мы искали.

— Что? — спросила я, прикидывая, что и трон почему-то стал значительно выше.

— Уменьшитель.

— Она нас уменьшила! — воскликнул Ленд, а кальбрутка виновато прижала к голове уши.

— Я нечаянно, — пропищала она.

— Вертай обратно! — сказала я и зажмурилась.

— Я не знаю как. А вдруг я вас еще уменьшу? — вертя в лапах трубку, засомневалась она.

— Правильно, лучше не трогай, — испугалась я подобной перспективы. — Ленд, дуй к Фару, пусть он идет сюда и нас увеличивает.

Доспехи рухнули на пол, и Ленд легким сквознячком понесся к Фару, а я подошла к рукавице, в которую снова превратилась металлическая одежка, и положила себе в карман — увеличусь я, увеличится и она. Пант же подошел к кальбрутке и попросил у нее эту трубку, прикидывая механизм работы, чтобы дать инструкции Фару, как только он прибудет.

Через пять ОЧЕНЬ длинных минут примчался нан с дикими глазами и сразу поинтересовался, что случилось. При его возгласе Тоя вжала голову и зажмурилась.

— И нечего так орать! — проговорила я, смотря теперь нану в глаза практически на одном уровне. — Тоя нашла уменьшалку для кальбрутов, и мы ее испытали.

— Что, сразу на всех?

— А что мелочиться? Как ты успел заметить — агрегат работает. Теперь нужно провести обратные испытания и вернуть нам наши размеры, — важно проговорила я.

— Хорошо. Давайте ваш агрегат. Чем вы тут уменьшались? — Пант подошел и подал Фару трубку. — Что нужно делать?

Я посмотрела на волшебника, он на меня, затем мы дружно взглянули на нана.

— Если механизм увеличения такой же, как и уменьшения, то нужно повернуть вон тот орнамент в обратную сторону или туда же, но трубку держать другой стороной, — туманно объяснил Пант.

— ЕСЛИ?!! А если нет? Мне Совет голову открутит, а потом за вас возьмется, — неожиданно вскрикнул Фар. — Конкретнее нельзя?

— Что ты так разволновался? Возьми что-нибудь подопытное и проэкспериментируй! — предложила я, видя, что нан, пожалуй, впервые за время нашего знакомства находится в подобном состоянии.

— Экспериментаторы! Что тут можно взять? — уже спокойней проговорил нан, оглядывая зал.

— А вон — трон, например, — предложил появившийся Ленд. — Ему точно все равно, каких быть размеров.

Фар взял трубку в лапы и принялся ее вертеть, крутить, направляя на трон, который становился то огромным, то совсем маленьким, словно детский стульчик. Наконец он пришел к определенному мнению и направился к волшебнику с Лендом.

— Кто первый? — спросил он у них, напрочь игнорируя меня как кандидата в подопытные кролики. Добровольцев оказалось двое, и уже через пару секунд они приняли нормальные размеры. — Увеличивать? — решил уточнить Фар, прежде чем направил на меня дудку.

— Ты еще сомневаешься? — оскорбилась я и тут же выросла. — Остальными опытами займемся позднее. Скидываем все обратно в корзину и идем к кальбрутам, они, наверное, уже волнуются, — решила я.

— А мой брат? — проговорила молчаливая Тоя.

— И брат, конечно, волнуется, — отозвался Фар, приближаясь к коридору, а мы все посмотрели на позабытый нами монолит, скромно стоящий у стены. Окрикнули нана и рассказали ему о нем.

— Неужели кальбруты смогут вернуться?! — обрадовался он.

— Да. Но тащить такую оказию вниз, а потом снова наверх не стоит. Оставим камень здесь, а потом уже вместе с королем заберем его с собой, если унести сможем...

Мы стали спускаться вниз к кальбрутам, осторожно неся в руках трубку для уменьшения и увеличения, когда я, думая о тех, кто «засунут» в камень трона, вспомнила слова белой кальбрутки и спросила у Панта:

— Но Тоя сказала, что там что-то страшное!

— Возможно, она имела в виду не то, что находилось там, а сам факт пленения, — подумав, выдал свое объяснение волшебник. — Она же потом совсем не боялась подходить к этому монолиту.

Уменьшив короля с женой до «проходимых» размеров, мы покинули подвалы замка и поднялись на верхние этажи. По нашей договоренности (с Тоей в том числе), об узниках из трона коронованным родителям не сообщили, чтобы их зря не волновать, — сказали только, что там кто-то есть. Местор все-таки решил обойти несколько помещений и осмотреть легендарную обитель зла. Пант вызвался его сопровождать, а все остальные, взяв с собой по предмету волшебного антиквариата (монолит вывозили на нане), покинули здание и вышли на воздух.

Кзора тут же попросила вернуть ей нормальный размер, так как быть одного роста со своими детьми... Драконы, на которых мы прибыли сюда, просто обалдели, увидев живого кальбрута! Они не могли попасть в замок и не видели их в «спящем» виде, а тут!.. Когда Кзора с детьми просто вышла наружу, драконы не очень-то обратили на них внимание, но когда королева приняла свои реальные размеры... В общем, все путем.

Появление Местора произвело фурор. Драконы чуть не визжали от радости и восторга. Мы ведь летели сюда экспериментировать, и никто не был уверен в результате.

Король сказал, что увидел он предостаточно и хочет быстрее попасть домой. Небольшая заминка вышла еще при отправке — у королевы и ее малышей не было крыльев. Но и эту преграду к свободе кальбрутов мы решили — помогла дудка-уменьшалка. Свою семью и монолит с трона понес на себе Местор, а мы полетели в том же составе на драконах.

Полетом кальбрута можно было залюбоваться — сколько грации и достоинства было в этом! Как мне ни нравился полет драконов (в смысле смотреть на него со стороны), но до кальбрутов им было далеко К тому же сейчас наши драконы старались лететь побыстрее, так как могучие крылья короля имели поистине гигантский размах, а соответственно и скорости у него было побольше.

Король с королевой побывали на своем плато и решили, что место жительства менять не будут. Предложение посетить Серебряный дворец, а соответственно и мир Фабс, Местор сразу принял, заявив, что хотел бы посмотреть на место, где жил их друг. Никто не понял, какой друг мог быть у короля в Фабсе, ведь перемещение было открыто совсем недавно, но и не посмел усомниться в словах кальбрута.

Дети кальбрутов с моим сыном, диелго и детьми Фара побежали осваивать дворец, а венценосные супруги, не пожелавшие больше подвергаться уменьшению, устроились в дворцовом парке, и после разных приветствий Местор поведал всем желающим (Совету в том числе) историю, случившуюся с его родом много веков назад. Провел, так сказать, пресс-конференцию на тему: «Ничего на свете лучше нету, чем вернуться снова к белу свету».

История, поведанная последним королем кальбрутов — Местором

Много веков назад кальбруты жили тихо и спокойно в своем мире — никого не трогали, никто не трогал их. Вокруг стали появляться новые существа. Самые выносливые и сильные были наны и драконы, которые, едва появившись, принялись выяснять меж собой отношения, поэтому кальбруты ушли в горы и поселились на плато. Они не собирались ни вмешиваться в чужие разборки, ни навязывать свое мнение о жизни.

Местор как раз стал новым королем, когда откуда ни возьмись появился колдун. Он что-то искал, какую-то силу, и много раз посещал их плато, стараясь подчинить себе могучих кальбрутов, даже запугивая их. Но вызывал этим лишь смех и улыбки. Местору тоже было не до него: он как раз собирался жениться, и угрозы какого-то мелкого существа, пусть даже пришедшего из ниоткуда, его не волновали.

Потом колдун пропал. Никто не обратил на это внимания. У короля и королевы родились четверо малышей, и казалось, ничто не сможет омрачить их жизнь. Но очень скоро все поняли, как ошибались.

Сперва непонятным взрывом снесло уже давно потухшую и спящую гору Виладу. Потом опять объявился колдун и потребовал подчинения, так как он якобы стал могущественным волшебником. Его снова никто не принял всерьез. А на следующий день рядом со снесенной горой возникла огромная черная скала с мрачным замком на самом верху.

Местор немного обеспокоился этим фактом и послал троих кальбрутов узнать о замке. Обратно вернулся один — с пробитым крылом. От рыка ненависти кальбрутов содрогнулся весь мир. Колдун стал периодически наведываться, понемногу истребляя кальбрутов — у него неожиданно появилась мощь, способная это делать. Правитель был в отчаянии, он не мог защитить свой народ.

Но однажды у них появился человек. Он сказал, что пришел из другого мира им помочь. В то время никто не знал, что существуют еще какие-либо миры, и, когда человек впервые появился на Зубаре, все были страшно удивлены. Секундная радость сменилась большим недоумением — как такое маленькое существо может противостоять колдуну, если могучие кальбруты ничего не в состоянии с ним сделать?! На это пришелец просто ответил, что он очень сильный волшебник и уже изгнал колдуна из своего мира. Это был правитель мира Фабс — Кроун.

— К моему сожалению, я немного опоздал, и он нашел уже камень Телоиф, — сказал волшебник.

— Что за камень? — задал вопрос король кальбрутов.

— В каждом мире есть кристалл, который, пока его не открыть, держит волшебство своего мира. В нашем мире этот камень найден и открыт уже очень давно, поэтому он полон волшебников, магов и волшебных существ. Тот, кто находит этот камень, получает заряд огромной волшебной силы на многие поколения, как это было с моей пра-пра-пра... бабкой. Так в нашем мире появилась Миледи, — рассказывал Кроун. — Когда колдуна прогнали, он бросился в ваш мир и понял, что ваш камень еще никем не обнаружен. Я не знаю, как ему удалось найти волшебный кристалл, но он это сделал. И не просто нашел, но и открыл. Пока Телоиф не набрал еще силы, но это может произойти очень скоро, — вздохнул он.

— Но тогда откуда у колдуна ТАКОЕ волшебство? Раньше его «фокусы» не причиняли нам никакого вреда, а сейчас...

— Он берет его от камня, тем самым замедляя наращивание в нем силы и уменьшая образование волшебства в вашем мире. Но полностью остановить этот процесс он не в силах, появление волшебников уже началось.

— Но у нас нет волшебников! — воскликнул Местор.

Учитывая, что его могучий голос по сравнению с правителем Фабса звучал как водопад рядом с ручейком, то от его восклицания разве что горы устояли. Но волшебник даже не поморщился, а спокойно возразил:

— Уже есть.

— Кто?! — удивился кальбрут.

— Твоя дочь, Местор.

Король кальбрутов был настолько поражен, что даже не нашелся что ответить, он только тяжело повернул голову в сторону своей семьи. Жена с детьми была неподалеку. У Местора было три сына и одна дочь — белоснежная Тоя.

— Как она может быть волшебником? — Кальбрут снова обратил свой взор на Кроуна.

— Очень просто. Твои дети родились через пару дней после того, как камень был открыт.

— Нет, ты что-то путаешь! Когда снесло гору Виладу, моим детям было уже больше недели!

— Гору снесло не в момент открытия камня, а в момент его первого неумелого использования, — так же спокойно пояснил правитель Фабса.

— Но с чего ты взял, что именно мои дети... то есть именно Тоя — волшебница?!

— Очень просто. Во-первых, насколько я знаю, у вас никогда до этого не было белых кальбрутов. Так?

— Да-а, — кивнул Местор, вспоминая, как удивил его и обрадовал тот факт, что именно у него родился такой ребенок — ни у кого до этого подобных не было.

— Во-вторых, — меж тем продолжал Кроун, — ты не обращал внимания на некоторые странности у дочки?

Волшебник замолчал, а король кальбрутов задумался. Замечал ли он странности у дочери? Да, замечал! И не раз. Например, где-то с неделю назад летящий на нее с горы огромный камень неожиданно рассыпался на множество мелких и фонтаном разлетелся в разные стороны. Все так переволновались из-за Тои, что про такую мелочь сразу же благополучно забыли. Дня три назад птица, на которую Местор нечаянно наступил и превратил в гору перьев, после того как дочь постояла над ней некоторое время, неожиданно ожила и быстро улетела. А буквально вчера, играя со своими братьями в прятки, Тоя как-то умудрилась быть не замеченной ими, сидя только в трех метрах от братьев и на открытом пространстве! Над всем этим Местор как-то не задумывался, не до того было. Теперь же все стало очевидно.

— Ты считаешь, что моя дочь — волшебница? — все же уточнил кальбрут.

— Я в этом уверен. Только вот что я скажу: об этом теперь знаем я и ты, если потребуется, скажи жене и больше никому! Чем меньше об этом знают, тем лучше.

— Почему?

— Победить силу камня этого мира может только волшебник из этого же мира, рожденный, так сказать, самим камнем. Это прекрасно знает колдун, и он будет следить за появлением волшебников, чтобы ликвидировать угрозу с их стороны. А волшебник-кальбрут — это очень большая сила, а следовательно, и опасность для колдуна. Поэтому пока Тоя не набрала силы, знать о ее возможностях никому не надо. Больше надежды на то, что колдун не разведает об этом.

Местор замолчал, думая о том, что новые возможности его дочери сулят победу над колдуном, а вместе с тем гарантируют и большую тревогу за ее жизнь. Он сегодня же расскажет все Кзоре и накажет не спускать глаз с дочери!

— Кстати, то, что у вас появился волшебник, дает еще один плюс — мы будем иметь связь. Как только вы увидите колдуна или он на вас нападет, то сразу отправьте мне «послание» через дочь, и я тут же прибуду помочь вам отбить нападение, — улыбнулся волшебник.

— Как мы сможем послать тебе что-то?

— Я установлю с ней мыслесвязь. Когда будет необходимость, то попросите дочь мысленно крикнуть мое имя, и я тут же услышу ее зов. К слову сказать, у вас, то есть у кальбрутов, нанов и драконов, есть возможность общаться мысленно. Только почему-то вы эту возможность не используете.

— Ты уверен? — спросил Местор и, не дожидаясь ответа, повернулся к жене и мысленно попросил ее помахать ему лапой.

Кзора удивленно обернулась и посмотрела на него, потом неожиданно улыбнулась и помахала лапой. Король кальбрутов был просто поражен этим. А он никогда даже не подозревал о подобных возможностях! Невероятно! Как много можно было сделать и скольких уберечь, знай он об этом раньше. Поэтому он решил непременно передать ценную информацию нанам и драконам, — пусть они распоряжаются этим знанием по своему усмотрению.

Король и волшебник разговаривали еще очень долго. Когда стало темнеть, Кроун тепло попрощался с кальбрутами и исчез так же неожиданно, как и появился. И надежда Местора на положительный исход борьбы с колдуном вспыхнула сильнее.

А потом начались «военные действия» с переменным успехом. Победы наш колдуном были тогда, когда успевал прибыть волшебник — его магия плюс мощь кальбрутов давали превосходные результаты. Колдун стал появляться реже.

Король кальбрутов уже начал разрабатывать план, который поможет им вместе с Кроуном напасть на замок колдуна и завладеть Телоифом. Сам же колдун не появлялся уже больше месяца. Все шло с каждым днем лучше и лучше. Тоя подрастала, а вместе с ней и ее способности. У Местора на душе стало спокойно...

Но в один день всему этому пришел конец.

Все началось с того, что неожиданно появился правитель Фабса. Он не выглядел энергичным, как всегда, — скорее уставшим и взволнованным.

— Что-то случилось? — забеспокоился Местор.

— Да. Колдун как-то сумел протащить энергию камня в наш мир. Сам камень ни за что не покинет своего мира, а вот его энергия...

— И чем это чревато?

— Только тем, что теперь мне придется не только помогать вам, но и защищаться самому. И что самое страшное, я пока не знаю, как бороться с этой силой! Это ведь энергия не нашего мира. — Голос волшебника был тусклым и печальным.

— Я могу чем-то помочь? — предложил кальбрут.

— Нет. Увы, нет. Береги дочь, Местор!

И волшебник ушел. Но появился вновь уже через пару часов. Точнее, появился не он, а его изображение, которое трепетало на ветру. Он говорил быстро и сбивчиво.

— Местор, на нас напал колдун... — Изображение пропало на несколько секунд и потом появилось вновь, постоянно трясясь. — Это невероятно — мощь кристалла стала такой огромной! Мы с трудом ее сдерживаем. Боюсь, дружище, что больше не смогу вам помочь. Я не уверен, что мы останемся живы. Но я не падаю духом. Мой совет — прячь Тою и, если это возможно, спрячьтесь сами. — Кроун опять пропал и появился уже словно отражение в поверхности неспокойного моря. — Мы все равно победим! — были его последние слова, и он исчез насовсем.

Король кальбрутов не знал, на что решиться. Покинуть плато? Но их везде можно будет найти, а тут уже все знакомо. Остаться здесь? Но сможет ли он защитить свою семью, всех кальбрутов? Впервые в жизни Местор был в растерянности — он не знал, как поступить, чтобы это было правильно.

Времени, как понял король, у него было мало. Поэтому он созвал всех кальбрутов на плато и предоставил им свободу выбора — остаться или уйти. Все, абсолютно все решили остаться. Никто не хотел уходить из родных мест. Решили драться. Всех детей спрятали в пещере, с ними осталась Кзора. Собрали оставшиеся от волшебника шары со вспышками, которые очень не нравились колдуну, и стали ждать.

Ждать пришлось недолго. Уже через час над плато очень быстро начали сгущаться иссиня-черные тучи, по которым то и дело пробегали фиолетовые всполохи. Когда же от туч на небе ничего не стало видно и на плато наступила ночь, появился колдун.

— Местор, — закричал он, — отдай мне свою дочь, и я больше никого не трону!

Полетевшие в этот момент в него волшебные шары исчезли в одно мгновение. Просто растворились в воздухе, как будто их и не было.

— Меня нельзя победить, — захохотал колдун, — я уничтожу вас всех и твою маленькую магичку, король!

Что тут началось! Кальбруты кидались на колдуна и, несмотря на их шкуру, которая, как сказал волшебник, может выдержать несколько напоров магии, после второго или третьего фиолетового луча просто исчезали, превращаясь в пыль. Огненное дыхание кальбрутов даже не долетало до колдуна. Местор смотрел на это как в страшном сне. Он сам летел к колдуну, падал под фиолетовыми лучами, снова подымался, и все повторялось.

И тут луч камня ударил по горе, в которой прятались дети. Гора рассыпалась, и на небольшой площадке, сплошь покрытой мелким камнем, встала взъерошенная Кзора, заслоняя собой малышей. Местор кинулся на подмогу, но он не успел. Красно-фиолетовый луч коснулся площадки, и все дети пропали. На этом месте осталась стоять только Кзора с Тоей и его младшим сыном, которые были ближе всего к матери.

Король кальбрутов дико взревел, и в ту же секунду он оказался рядом с оставшимися членами семьи. Он приготовился защищаться. И тут случилось то, чего не ожидали ни колдун, ни Местор. Его маленькая дочь немного выступила вперед, и очередной луч камня наткнулся на какой-то купол, полностью отбросивший его. Неужели спасение? Местор уже хотел позвать оставшихся кальбрутов под защиту этого купола, как неожиданно сверкнула мощная вспышка фиолетового цвета. Она была настолько мощной, что король потерял на несколько мгновений зрение. Когда же оно к нему вернулось, то Местор был просто потрясен увиденным: все, кто был на плато, пропали. Нигде никого не было. Абсолютно. Остались только колдун и король кальбрутов со своей семьей.

Кальбруты приготовились обороняться — биться не на жизнь, а на смерть. Но тут Местор почувствовал, как почва уходит из-под ног, какая-то сила отрывает его от земли и несет вверх. А еще более мощная сила запускает в его сознание туман.

Это последнее, что смог запомнить Местор.

— Судя по всему, колдун сам не знал, что, взяв в плен камня волшебника того мира, который закроет кристалл для него навсегда, он лишит себя силы. Ведь камень вобрал в себя энергию и жизни оставшихся кальбрутов — он не мог ни убить свое детище, ни причинить ему вред. Но, повинуясь воле колдуна, камень остановил время их жизни, — сказал один из членов Совета, продолжая дискуссию, начатую с вечера. Было уже далеко за полночь, все дети давно спали, а мы участвовали в дебатах, которые возникли после рассказа короля кальбрутов. Местор и Кзора тоже с интересом слушали наши рассуждения — им было любопытно все, они ведь долгое время отсутствовали.

— А как попал Черный замок со скалой в межмирье? — заготовила я для Совета новую головоломку.

— Ну, о том, что представители Зубара (кивок в сторону делегации во главе с Кемтесом) могут ходить в слоях миров, когда им что-то угрожает или просто требуется, знают все. Кристалл родом из этого же мира, — последовало выразительное пожатие плеч, — значит, колдуну понадобилось скрыться, или сам камень решил уберечь заключенных в нем кальбрутов и перенес свое новое местопребывание в безопасное место. Это одно из предположений...

— Резонно. С миром Зубар теперь почти все понятно. Зато возникает масса вопросов по Фабсу. Например, куда делся наследник Миледи, помогавший кальбрутам. Не мог же он ничего не оставить!

— Кроун был уверен в победе! Значит, он как-то подстраховался, что-то предпринял, чтобы вернуться самому или вернуть своих предков, — вставил Местор.

— Если бы он что-то оставил... Никаких развалин старого замка, тем более заколдованного и целого, никогда не было! Ни в летописях, ни в сказаниях, НИГДЕ! Куда все могло деться? Ведь не мог же он взять и растаять как снег, в самом деле! — все удивлялась я, рассчитывая, что общими усилиями мы сможем найти ниточку к тайне моих предшественников.

— Вероятно, колдун, узнав, что правитель с семьей могут быть расколдованы и вернуться (из рассказа Местора следовало, что правитель тех лет имел очень серьезную силу против колдуна, особенно, когда еще не было Телоифа), перенес весь дворец со всеми его жителями, находившимися внутри, в мир, который не представлял для него никакой угрозы, скрыв таким образом весь род Миледи от посторонних глаз, — выдал догадку кто-то из Совета.

— Хотите сказать, что он просто забросил весь дворец и правителя в один из неизвестных нам миров?

— Во всяком случае, он мог сотворить подобное.

— Тогда почему появилась я?

— Это, наверное, и была козырная карта Кроуна... — снова вступил в полемику король кальбрутов.

— Столько еще загадок!

— Хочешь сказать, ты их не любишь? — тихо спросил меня Фар.

Мы разошлись уже утром. Местор с Кзорой устроились здесь же, в саду, собираясь дождаться своих малышей и потом вернуться домой на плато. Мы пожелали им хорошо отдохнуть и разошлись по своим комнатам во дворце.

— Фар, как ты думаешь, почему колдун разделил кальбрутов? Часть «вакуумно упаковал» в каменный монолит, который сейчас стоит в зале Совета, а часть просто превратил в статуи? Ведь было бы намного спокойнее упаковать их всех!

— «Упаковал» он, как ты выразилась, только беззащитных малышей, а те несколько взрослых, которых сумела рассмотреть Тоя, оказались там случайно. А вот Местор, Кзора и один из братьев попали под защиту новой белоснежной волшебницы мира Зубар, поэтому колдун не смог ничего с ними сделать, а только остановил время их жизней.

— Может, это и не колдун вовсе сделал...

— А кто? — удивился нан.

— Камень!

— Телоиф бы их тоже «заморозил». Если только он не сделал это с поправкой колдуна.

— А я о чем? Может, предложим Тое подумать, как вынуть из того булыжника своих братьев и сородичей?

— Думаешь, она сможет?

— Думаю, да. Только она и сможет это сделать. — Я зевнула. — Давай, завтра проводим короля с королевой до самого их дома, а заодно захватим монолит с собой. Может, там, на месте, на ИХ МЕСТЕ, мы вернем кальбрутов из камня в мир?!

— Надо еще и кристалл вернуть к нам в мир! — весомо заключил нан.

— Само собой. Буквально на днях и провернем это дельце. — Я уже взялась за ручку двери, когда услышала задумчивый голос Фара:

— Если хорошо подумать, то многие населяющие наш мир существа имеют какую-то защиту от волшебства, — я ХОРОШО подумала и кивнула, — а вот волшебников почти нет! Только белые наны. Это значит, — продолжал размышлять вслух Фар, — что они должны быть. Если же верить тем книгам, которые мы смогли найти, и тому, что мы услышали от Местора, то сейчас, когда камень наконец-то снова открыт, у нас начнут появляться волшебники! А белых нанов станет рождаться гораздо больше.

— Само собой, — сонно повторила я, — спокойной ночи... В смысле приятных сно-о-ов.

Сразу после обеда мы все переместились на плато горы Гратх. Местор с женой пошли осматривать свои владения, оставив малышей на нас. Тою мы подготовили еще в Серебряном дворце, и теперь она задумчиво стояла перед камнем, в котором были заключены ее родные и знакомые. Мы с Фаром ожидали прибытия группы поддержки — вызванных в срочном порядке из разных городов белых нанов.

Прибыли они быстро и, осмотрев камень, сразу дали несколько советов Тое, как нужно его «расколдовывать». Король с королевой уже показались на краю плато, возвращаясь назад, когда их белоснежная дочь, поставив свою лапку вместе с белыми нанами на камень, стала быстро что-то шептать. Их манипуляции еще были не закончены, когда коронованные супруги подошли и с удивлением посмотрели на эту композицию. Я дождалась, когда взгляд Местора обратился ко мне, и многозначительно приложила палец к губам.

Через несколько минут наны с кальбруткой закончили и отошли в сторонку.

— Что все это значит? — тут же спросил Местор, внимательно рассматривая камень, над которым только что стояла его дочь.

— Если все получилось, то сейчас увидишь, — улыбнулась ему Тоя и, подойдя поближе, прижалась к его могучей лапе.

Все, кто находился на плато, уставились на камень и застыли в ожидании. Между тем по его поверхности словно пробежала какая-то волна, и он стал искрить, раскидывая брызги света во все стороны. Искры не были одного цвета, а постоянно менялись, словно салют в честь праздника. Потом камень как бы вздохнул и замер на несколько минут. Мы не двигались, он тоже.

— Наверное, механизм заело, — привычно проговорила я, а Тоя, услышав мой комментарий и игнорируя окрик отца, быстро подошла к камню и, поставив снова на него лапку, что-то сказала.

Мы не успели глазом моргнуть, как из камня повалил густой сиреневый дым, тотчас скрыв от нас рядом стоящую Тою.

— Тоя! — в панике крикнула Кзора.

— Не переживайте, — спокойно сказал ей Фар, — она здесь. Вы можете «услышать» ее на мыслечастоте.

Местор, переминающийся с лапы на лапу, решая, что ему делать, резко замер.

— Да, она тут, — успокаиваясь, проговорил он и снова посмотрел на дымку.

— Помаши крыльями, Местор, — сказала я королю, и он раскрыл свои «лопасти пропеллера».

Но махать крыльями не пришлось. Неожиданно откуда-то подул сильный ветер. Причем не просто подул, а вихрем пронесся над плато, и дымка стала сразу таять. Потом последовала очень яркая красно-фиолетовая вспышка, и на маленьком пятачке между нами стали расти большие очертания тел. Минута — и окончательно растаявшая дымка открыла нашим взорам двух взрослых кальбрутов и примерно дюжину маленьких кальбрутиков.

Местор смотрел на них во все глаза, и по его щекам неожиданно побежало несколько капель. Случайно спасшимися кальбрутами оказались его хороший друг Нефтор и его невеста Урина, которые, как выяснилось, кинулись в разгар битвы помогать Кзоре защищать малышей. Взрослых кальбрутов после теплой встречи сразу стали вводить в курс последних событий, а малышами занялись Кзора и наны. Я же решила удовлетворить свое неизмеримое любопытство и, отыскав глазами Тою, подошла к ней.

Она сидела немного в сторонке и улыбалась, видя радость своих родных и друзей.

— Я справилась? — спросила она, как только я присела рядом с ней.

— Конечно. Неужели ты еще сомневалась? Смотри, сколько радости ты принесла всем.

— Отец теперь не будет сердиться, что я умею колдовать?

— Нет. Он и раньше не сердился. Он ведь об этом знает уже давно.

— Ох, — кальбрутка округлила глаза, — а кто ему сказал?

Я коротенько рассказала Тое о Кроуне и о его предсказании, о роли волшебника этого мира. Потом я все же перешла к вопросу, который интересовал меня намного больше:

— Тоя, а что ты сказала, когда одна подошла к камню. Ну, после того, как он не сработал?

— Я? — удивилась она. — Ничего. Я просто позвала своих братьев. Сказала, что папа их ждет, волнуется и хватит им уже спать.

— Понятно, — улыбнулась я, — все гениальное просто!

Волшебный кристалл решили вернуть на место в этот же день. Аккуратно перевезли его из замка Фаш в Зубар и с такими же предосторожностями доставили на его законное место, к горе. Точнее туда, где она когда-то стояла. Перемещать побоялись — не известно, как может отреагировать этот камушек на подобные действия. Позднее на развалинах горы Вилады было решено построить огромный храм, в котором и будет находиться магический кристалл. А пока около плоского камня с надписью была расчищена небольшая площадка, а на ней установлена подставка для Телоифа.

На церемонии возвращения волшебства в мир присутствовало несколько драконов, нанов, волшебников и, конечно, я. Кальбруты отказались — им предстояло много дел. А находиться рядом с тем, что держало тебя несколько веков в плену, им просто не хотелось. Никаких речей, красных ленточек и флагов, таких привычных для нашего мира, — просто все стояли и ждали, когда прибудут драконы, доставляющие кристалл до этого места. Они летели своим ходом, в то время как все остальные просто переместились.

Солнце уже тянулось к горизонту, становясь красивого малинового цвета, когда Телоиф аккуратно водрузили на резную серебряную подставку и укрепили специальными зажимами. Скоро здесь будет воздвигнут мощный энергетический барьер, призванный защищать кристалл до построения храма. Все смотрели на то, что непременно войдет в летописи Зубара.

Неожиданно кристалл засиял еще ярче, будто радовался возвращению домой. И в то же мгновение земля под нами так же неожиданно задрожала, а камни на ее поверхности пришли в какое-то движение, словно ожили.

— Что это? — спросила я у Фара. Нан пожал плечами и вопросительно уставился на волшебников. Те с минуту изображали полное замешательство, а потом закричали всем присутствующим:

— Перемещайтесь отсюда!

Все «переместились», но остались на месте — камень не давал возможности применять какое-либо постороннее волшебство возле себя. Ведь здесь ОН был хозяином.

— Фар?!! — закричала я, получив по руке пролетающим камешком.

— На драконов! — быстро закричал нан, и все кинулись к драконам, которые в спешном порядке помогали взобраться на себя и быстро взлетали.

Камни уже не лежали на земле, а кружились в паре метров над поверхностью, причем в воздух поднимались валуны все больших и больших размеров. Уже было два пострадавших дракона — одному зашибло крыло, а другой лежал без сознания.

— Что же это такое?! — воскликнула я и тут же вздрогнула, увидев огромную тень над собой.

— Местор! — услышала я нана и тотчас увидела, как король кальбрутов спустился в каменный вихрь и, с легкостью подхватив раненых драконов, быстро поднялся с ними, унося их в безопасное место.

— Фар, все успели улететь? — спросила я у своего телохранителя, как только мы опустились на большой холм недалеко от беснующегося каменного вихря. Нан оглядел наш лагерь, где то тут, то там постанывали люди (наны и драконы молча зализывали раны).

— Все! — с облегчением проговорил он. — Последних спас Местор.

Король, будто услышав наш разговор, подошел к нам.

— Тоя была права, — проговорил он.

— В чем? — сразу заинтересовалась я.

— Она сказала, что Телоиф будет вступать в свои права, и тем, кто в это время окажется рядом, не поздоровится.

— Да уж... — многозначительно молвил Фар.

— Смотрите! — закричал кто-то, и все как по команде посмотрели туда, откуда только что спасались бегством.

Там все каменное плато поднялось вверх, и было уже похоже на огромный рой насекомых, летающих по кругу. Только вместо насекомых это были огромные камни, способные придавить своим весом любого, кто окажется под ними во время падения. Потом что-то изменилось, и валуны стали сужать свои круги, образуя сплошную серую массу. И тут неожиданно возникла яркая фиолетовая вспышка, ненадолго окутав туманным сиянием всю эту каменную карусель. Когда же дымка развеялась, то перед всеми пораженными очевидцами этого чуда предстала та самая гора из легенд, целая и невредимая.

— Вилада, — выдохнул Местор, и все завороженно повторили:

— Вилада.

— Сам, значит, себе храм построил, — прокомментировала я действия камня. — Молодец! Восстановил свое древнее место пребывания.

— Как ты считаешь, — заговорил немного погодя Фар, — он не закрыл от нас волшебство?

— Конечно, нет. Ему ведь тоже выгодно, когда есть у кого брать волшебную силу и кому ее давать. Свежая кровь, так сказать. Открылся камень — станет больше рождаться нанов-альбиносов, то есть нанов-волшебников! Ты этого хотел?

— В том числе... — проговорил нан, и мы снова стали любоваться сиянием фиолетовой горы, которая купалась в закатном свете солнца.

Так закончилась история жуткого пророчества Совета, которое из-за неточности толкования сулило нам большие неприятности, а на самом деле оказалось новой счастливой вехой в жизни волшебных миров. Вот воистину — не было бы счастья, да несчастье помогло...

Вернувшись из очередного рейда, я взяла в охапку свое семейство и двинула на недельку в гости к Франку. Саша захватил с собой своего питомца диелго, и они прекрасно резвились, бегая по улице. Там прожорливость Плюха сделала его еще и находчивым. Увидев как-то жену Франка с шариком бытового волшебства, он быстро, сообразил, как можно использовать их для своей пользы. Мы еще гадали, куда стало стремительно и в больших количествах пропадать волшебство в шариках, когда застали этого обжору за нехитрым действом. Диелго брал шар, что-то мычал, разбивал его и тут же поедал заказанное блюдо.

Нашу обвинительную речь диелго выслушал с сытой отрыжкой, а сын с диким хохотом. Собственно, и мы сами, удалившись с грозными лицами преподавателей с их глаз, тут же от души посмеялись. Хорошая компания, здоровый смех — это было то, что требовалось всем нам.

 

Глава 18

ГДЕ-ТО НА БЕЛОМ СВЕТЕ, ТАМ, ГДЕ ВСЕГДА МОРОЗ...

Примерно после недели отдыха мне припомнилось обещание Фара, данное в Третьем мире, и я напомнила ему о невестах для коренулов на неволшебном материке. Этот хитрый пушистый комок шерсти сразу предложил мне разделить с ним эту почетную миссию.

— «Без женщин жить нельзя на свете, нет!..» — выдала я очередное соло, когда Фар зашел за мной и спросил, готова ли я отправиться на освоение новых рубежей.

Я надела ботинки на тол стой «тракторной» подошве и с толстым слоем меха внутри. Сверху на мне был легкий коротенький пуховичок, вязаная шапочка и перчатки. Посмотрев на мою «повышенную одетость», Фар скептически хмыкнул и поинтересовался:

— Ты собираешься остаться там на зимовку?

— Нет. Но и простывать я тоже не собираюсь! А вот ты мог бы подумать хотя бы о каких-нибудь теплых тапочках, а то лапы застудишь.

— Ерунда! — ответил мне нан на мою заботу и двинулся на выход. — Я подожду тебя у северного моста.

Я дала последние наказы, заглянула напоследок к своему семейству и двинулась на выход. Шагая по лестницам, я еще немного поразмышляла и решила, что забота о братьях наших пушистых нужна. Поэтому по пути я забежала в одну из комнат замка и быстро засунула в свой походный рюкзачок два больших лоскута, которые в случае чего можно было бы разорвать и намотать на лапы нерадивого нана. Еще раз припомнив все, что теперь лежало в моем багаже за плечом, я сама себе кивнула и отправилась к ожидающему меня Фару.

На этот раз он не стал изматывать меня длинными поучительными переходами, а переместил сразу на необходимую гору и даже (!) к началу снежного покрова на ней, что давало нам возможность сократить подъем примерно вполовину. Но и эта радость оказалась преждевременной. Идти по жесткому насту, по которому мы то и дело скользили, сводя наши неимоверные усилия практически на нет, было серьезной задачей. Когда же Фар показал мне лапой место приблизительного пребывания коренулов, я чуть не взвыла от «радости».

Своего телохранителя я предупредила еще во дворце, что ночевать и морозить свое тело, которое он должен охранять как зеницу ока, я не намерена. Так что наш поход за невестами должен был занять не больше суток... Когда мы поднялись выше, снег сразу стал рыхлым, что никак не ускорило наше продвижение к цели.

— Фар, а почему ты мне не порекомендовал взять снегоступы? — злилась я, вытаскивая свои ноги из очередного сугроба.

— Наколдуй, — парировал нан, который тоже находился в подобном положении.

— Ага. Ты хочешь, чтобы на нас снеговая лавина с горы слетела! — возмутилась я предложению этого пушистого изверга. Уж он-то не раз испытал на себе мое бытовое волшебство...

И, обменявшись подобными любезностями, мы снова стали преодолевать снежные заносы, карабкаясь вверх, злясь то на снег, то на себя, то друг на друга.

— Все, Фар. Просто лазить по горам, это еще куда ни шло, а вот по пояс в снегу... Перемещай нас прямо в их логово, а спускаться потом будем своим ходом.

— Ты уверена? — задал нан чисто риторический вопрос, так как сам уже был не в восторге от подобного вида спорта. Я кивнула, и тут же, ощутив резкий толчок перемещения, мы оказались на небольшой заснеженной равнине, где-то высоко в горах.

Я покрутила головой, выискивая лубяные или «ледяные» домики — нигде и ничего. Невесты коренулов тоже не носились толпами туда-сюда, ожидая сватов от своих суженых, — нигде и никого.

— Ну и какую будем выбирать? — спросила я.

— Что? — не понял нан.

— Какую, говорю, выбирать будем — ту, которая слева, или ту, которая справа? — стала пояснять я, тыкая варежкой в сугробы. — Мне больше нравится та, что справа, — широко улыбнулась я.

— Ха-ха-ха. Нам нужно дойти вон до той пещеры. — Нан указал на черное пятно в горе, в паре десятков метров от нас. — Пойдешь со мной или будешь наслаждаться видом с горы?

— Только попробуй меня здесь оставить одну! — сдвинула я брови и зашагала вперед.

До пещеры мы дошли почти с комфортом — снег здесь слежался и не проваливался при каждом шаге. Зайдя в темноту пещеры, я остановилась, поджидая Фара и давая глазам привыкнуть к отсутствию света после белого слепящего снега.

— Фар, и что, они все там, в полумраке прячутся? На улице день, а они не гуляют.

— У них сейчас как раз такое время, что-то вроде спячки, но не совсем. В общем, в этот период у коренулов уменьшение жизненной активности, и они просто не выходят из своих пещер — едят и спят.

— А если ты в этих потемках начнешь приставать с неприличными предложениями к замужней даме, тебя не побьют?

— Я не собираюсь лезть к замужним!

— А ты их как-то различаешь? Или будешь спрашивать у каждой о ее семейном положении?

— Слушай, не торопись! Сейчас все сама увидишь. — И нан тихо протяжно завыл в глубь пещеры.

Почти сразу из ее зева раздался похожий вой, а за ним шум приближающихся шагов, и прямо на нас стала быстро выдвигаться белая пушистая лавина. Сперва я даже не поняла, сколько их, казалось, что это один сплошной ком, но чуть погодя стала различать ноги и головы. Коренулов оказалось семнадцать, и они все как один походили друг на друга. «Как же нам выбирать невест?» — озадачилась я, но озвучивать это не стала, чтобы никого не обидеть.

Фар с ними поздоровался. Затем он поинтересовался, где, кто и как там поживает, и, видя, что я на роль свахи уж точно не гожусь, коротко обрисовал причину нашего появления. Коренулы тут же оживились — оказалось, нан не зря привел нас именно сюда, так как в этом семействе как раз было преобладание самок, причем значительное! С мечтой о женихе здесь проживало, по меньшей мере, пять «красавиц». Фар по-свойски (то есть со своей колокольни — они ведь с коренулами похожи!) описал наших «купцов», и «товар» сразу оказался в наших «корзинках».

Мы подождали еще около часа, пока наши дамы на выданье собирали свое скромное имущество, прихорашивались и прощались с родней, а потом Фар их тут же переместил по необходимому «адресу» к женихам. Вот так. Больше готовились и собирались, а на поверку все оказалось так прозаично!..

Выпив по кружке какой-то кисловато-тягучей жидкости, называемой «тифель», которую нам преподнесли коренулы, и быстро распрощавшись с милыми хозяевами снежных угодий, мы поторопились пуститься в обратный путь «ножками», как с толикой ехидцы подчеркнул нан.

Спускаться было немного легче, чем забираться, — приходилось не тащить свой вес вверх, а придерживать его, чтобы не покатиться этаким снежным комом с горы. Ничего экзотического нам не попадалось — всюду был только снег: снежные равнины, снежные заносы да еще снежные горки. Мои руки озябли, нос стал менять цвет на красный, а кончики ушей, выглядывающие из-под шапки, вообще ушли в заморозку и ни на что не реагировали. Холодно, одним словом. Но я не роптала — сказала, что пойду пешком, — иду.

Примерно через час мы преодолели всего пару километров, причем нан довольно легко прыгал по снежку, а мне с каждой минутой все больше казалось, что на мои ноги, как на штангу, надевают железные круги с постепенным увеличением веса. Но я старалась воспринимать это как физическую нагрузку, которая в принципе полезна... иногда.

Вскоре перед моим удивленным взором возник «оазис» — небольшое зеленое пятно в этой бескрайней снежной пустыне. Я настолько удивилась, что сразу прибавила ходу и, обогнав нана, первой достигла этого чуда. Откуда-то из-под снега бил небольшой родничок с горячей водичкой, тем самым он оттаивал вокруг себя землю, превращая ее в цветущий сад. Обалдеть!

Фар тоже решил полюбоваться природным «джакузи» и, встав рядом со мной, свесил морду через край.

— Просто вода, просто течет. Что здесь интересного? — проговорил он, скосив на меня глаза.

— Просто мне нравится просто стоять, просто это красиво, — ответила я в его манере и стала разворачиваться, чтобы обойти ручеек и двигать дальше.

— Просто пошли... у-у... — шлеп!

Я резко развернулась и увидела, что нана на месте нет. Возникало два предположения — либо он переместился, либо, что больше похоже на правду, свалился в местный горячий источник. Снова осторожно подойдя к краю, я стала осматривать все, что находилось внизу. Там было: одна «ванна с джакузи», несколько зеленых насаждений и один недовольно фыркающий нан, вертящийся из стороны в сторону в попытке отряхнуть свою шкуру от капель воды и снега.

— Фар, ты купаться пошел или как? — решила уточнить я.

— Ха-ха-ха, — получила я скептический ответ своего телохранителя.

— Может, тогда пойдем уже? Нам еще довольно долго спускаться.

Нан что-то проворчал (мне было сверху все видно, но ничегошеньки не слышно) и, перепрыгнув через ручеек, неспешной походкой пошел вперед. Тут я тоже позволила себе немного поворчать, поскольку, чтобы его догнать, мне пришлось быстро оббежать этот водоем вокруг, а потом выйти на ту же дорогу. Хотя... благодаря все той же теплой водичке я догнала его достаточно быстро — лапы нана покрылись тонкой корочкой льда, и каждый шаг ему давался довольно сложно. Постоянно проскальзывая одной из лап, нан бухтел, сопел, но упорно продолжал идти вперед.

— Давай обмотаем твои лапы тряпками! — в очередной раз предложила я, а Фар, помотав головой, молча зашагал дальше — ох уж эта его упертость.

Наконец мы достигли склона горы, покрытой небольшой корочкой. Ее можно было назвать почти что финишной прямой — еще какая-то половина пути, и мы снова будем на нормальной земле, а не на этой скользиловке. Моя обувь с шипастой подошвой выступала большим помощником при ходьбе, чего нельзя было сказать про нана — он постоянно скользил и прилагал титанические усилия, чтобы удержаться на лапах. Поэтому я стала его понемногу перегонять и периодически поджидать, пока он снова со мной поравняется.

— Может быть, скатимся — и все дела? — предложила я.

Я стояла напротив нана, немного под уклон горы. Он осторожно сделал шаг и сразу немного скользнул по замороженной поверхности. Затем он впился когтями в наст и внимательно изучил траекторию своего возможного скольжения. Точно на этой линии стояла я и ждала, когда нан наконец обретет равновесие и мы сможем идти дальше.

— Ну нет! Больше я тебя катать на себе не буду, не надейся, — сказал нан и прикольно попятился назад.

Не надо ему было это делать. Точно не надо. Я стояла на склоне и смотрела, как Фар, упершись своим задним пушистым местом в небольшую снежную горку, снова поскользнулся пару раз и, не удержавшись на ногах, смешно раскинул все четыре лапы в разные стороны. Пару секунд у него ушло на то, чтобы понять, в каком он сейчас положении, а потом весь снежный завал, образующий горку, которую только что торпедировал его зад, начал его засыпать. Фар хотел избежать полного завала и быстро-быстро заработал задними лапами. Полного заснеживания он, конечно, избежал, но... при этом взял такой разгон, что теперь, словно лавина, летел на пузе прямо на меня.

Когда я поняла, что ни затормозить, ни свернуть нан не сможет, было уже поздно. Единственное, что оставалось, чтобы несущаяся на меня туша не размазала мое хрупкое тело по снегу, подпрыгнуть. Что я и сделала.

Прыжок получился не ахти — любой подросток смог бы с лихвой перепрыгнуть мой рекорд, но преследуемая цель тем не менее была достигнута. Я миновала участи асфальта! Когда же я приземлилась, то сперва даже вздрогнула от неожиданности, так как сразу же стремительно понеслась вниз. Но уже пару мгновений спустя, я поняла причину своего непредвиденного скоростного полета, и мне стало до невозможности смешно. Я опять ехала со снежной горы верхом на нане!

— Чему быть, того не миновать! — закричала я в ухо Фару и весело захохотала. Что поделать, нравится мне кататься на горках!..

 

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Через два месяца после этих событий нам пришло приглашение на свадьбу.

Приглашаем принять участие в церемонии, посвященной воссоединению двух сердец — Терна и Алези!

Торжественная церемония состоится...

Приглашение было написано на красивой голубой бумаге, по которой навстречу друг другу плыли кит с бабочкой где-то в районе шеи и акула с изящным бантом на голове. Причем на том и другой разными почерками было написано: «Это не я!» Но самое интересное все же было мелко приписано внизу приглашения от руки — этакое грозное предупреждение. Интересно, эта приписка стояла только на нашем экземпляре открытки?

P.S. Если у вас все-таки найдутся более важные дела, чем наша свадьба, то мы на вас не обидимся, но чуть позже сами приедем вас навестить со всем своим арсеналом для «безобидных шуток».

Алези и Терн

Эту свадьбу мы пропустить конечно же не смогли, о чем абсолютно не пожалели: бракосочетание двух сумасбродов — это незабываемое представление. Мало никому не показалось... Вспомнить хотя бы тот факт, что церемония происходила на высоком берегу моря, и когда она была завершена, то всем гостям разнесли бокалы, чтобы выпить за здоровье молодых. После общего тоста очень неожиданно из моря буквально вылетела огромная волна и смыла всех присутствующих в воду. Хорошо, что непосвященных в подобные злодейства было мало... Вместо спиртного все выпили намешанный Алези коктейль из эликсира для свободного дыхания под водой и средства для превращения в русалок, ну а волна конечно же была организована ее женихом. В общем, два сапога пара! Вторая часть свадьбы уже происходила в подводном дворце.

Где-то через год

— Кстати, ты слышала, что думает Совет по поводу появления Мигажа в мире людей? — спросил Фар, стоя рядом со мной и наблюдая, как его дети вместе с моим сыном кормят уже обожравшегося диелго. Питомец Саши за это время сильно растолстел и уже с трудом перемещался. А буквально вчера Ленд пообещал детям организовать поход в Серебряные горы, если они скормят этому обжоре всю еду, уместившуюся в поилке негунов (примерно метр на пять). Полутра ушло на заполнение этой «посудины», а теперь...

— Нет. Мне как-то никто ничего не сказал.

— Они полагают, что это случилось после того, как звезды встали в Рофос. Произошло искривление пространства, и твоего Черныша вышибло в тот мир.

— Да уж. Если верить Совету, то все, что не поддается объяснению, случается из-за звезд! — Я рассмеялась. — Как там продвигаются дела с замком?

— Все существа освобождены из магического плена и возвращены в места их обитания, — принялся рассказывать нан.

— Как кальбруты, обустроились?

— Хорошо. Их плато уже полностью восстановлено. Сила Тои растет. Сейчас она посещает нашу школу, учится у белых нанов правильно управлять своей силой.

— Прекрасно, — вздохнула я.

— Принцу тоже скоро идти в школу, — продолжил между тем нан. — Ты не думала, в каком из Трех миров он будет учиться?

— Думала. В четвертом.

— Что ты этим хочешь сказать?!

Я немного отвлеклась от завораживающего зрелища и повернулась к Фару.

— Колдовать он и так научился. А хорошую школу жизни можно пройти только в моем мире. Ведь так? — Мой телохранитель хранил молчание. — Серг со мной согласен. Мои родители просто в восторге. Так что этот вопрос решенный.

— Что говорит по этому поводу Совет?

— Совет?.. — Я пожала плечами, и Фар, видя мою реакцию, ухмыльнулся. — Кому нужен Совет? Нам Совет не нужен! В таких вопросах моя семья — моя крепость.

Мы помолчали.

— Кстати, номер два. Ты знаешь, чем закончился твой эксперимент с раскраской буль? — снова заговорил нан. — Численность этих красоток стала расти, как на дрожжах, и им уже требуется расширение площади для проживания. Сейчас решается вопрос о предоставлении им нового озера. В том смысле, что еще одного. К тому же ведутся переговоры (представляешь, КАК это возможно с булями?!!) о регуляции рождаемости!!! — Нан выразительно посмотрел на меня.

Я пожала плечами:

— Зато они наконец счастливы.

«Когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим!»