Вельд

Рейтен созналась. Хотя Тирв запретил мне участвовать в допросе, одного моего присутствия оказалось достаточно. Услышав о смерти Эвелины, она размякла и запела как соловей. Сначала она пыталась обвинить во всём Дзэрна, однако вскоре сменила позицию и стала рассказывать обо всём, что произошло незадолго до смерти прежнего короля.

Идея, по её словам, принадлежала Эвелине. Король отказывался принимать решение о союзе с Империей Крови, о котором она хлопотала много лет. Поэтому его нужно было убить. Однако мать, конечно, хорошо знала меня и понимала, что слушать ее я вряд ли буду. Королева решила избавиться от своевольного сына и занять престол сама. А следовательно, меня надо было устранить. Как? Естественно, чужими руками. Были подготовлены письма, которые выставляли меня убийцей собственного отца, нанят человек из дальних земель, который не знал и знать не хотел о политике Лунного королевства, но решил заработать денег на убийстве правителя Шалиэна. Болт покинул ложе арбалета, чтобы закончить эру правления одного короля и начать годину борьбы за престол.

Однако отец не умер сразу. Убийца был наказан за ошибку. А все, кто участвовал в заговоре, собрались у ложа умирающего, скрестив пальцы и ожидая, что произойдёт дальше. Король умирал. Эвелина и Рейтен уже успели успокоиться, когда он – по сути, уже с того света – нанёс ответный удар: сменил наследника и потребовал от меня всем известные клятвы. Эвелина была в ярости. Она никогда не думала о Тирве как о возможном правителе. Но он был слишком молод, чтобы стать королем, и она могла быть регентом в случае моей смерти. А там уже легко было и объявить себя владетельницей короны.

Когда рассказ дошёл до этого места, я вспомнил её холодный взгляд, пригвоздивший меня тогда к стене. После этого мать стала продумывать новый план. Дальнейшее меня не слишком удивило. Большую часть я понял и так. Независимо от клятвы, в случае гибели брата я имел все права на корону – то есть, я все еще был наследником. Брат же был младше меня, и им все еще можно было командовать. В запасе было немного времени, прежде чем Тирв повзрослеет достаточно, чтобы понять, что вокруг него происходит. Но начинать что-либо можно было только после устранения наследника трона – меня. Королева решила стравить нас с Тирвом.

Брату подсунули те самые письма, которые не пригодились ранее, он перепугался и начал действовать. Осталось только дождаться известия о моей кончине. Или ответных действий против Тирва уже с моей стороны. Кто бы ни победил, другого она могла обвинить в братоубийстве. Удивительно, что план её не сработал. Ведь у нас обоих много раз была возможность устранить друг друга.

Я смотрел на Тирвейнена, стоявшего рядом, и пытался понять, что остановило меня. Полагаю, и он думал о том же. Но я не мог представить его мёртвым. Всё время лезли в голову эти проклятые виверны, которых мы объезжали вместе. И ещё – мои книги, которые он без конца рвал, если я отказывался с ним играть. Я попытался вспомнить что-то подобное о матери – и не смог. Она всегда была королевой. Так я и называл её. И её никогда не волновало, что с моими книгами.

Один вопрос оставался мне непонятен, и я задал его в лоб:

– Я понял, чего хотела мать. Но я не могу понять, чем она купила тебя?

Рейтен долго смотрела на меня, прежде чем усмехнуться.

– Я тебя ненавижу, – сказала она и не добавила больше ничего.

Тирв сдержал своё слово. Меня восстановили в правах и вернули апартаменты в королевском дворце. Он так же без особых возражений согласился дать отступные Маритте и выпустить её работников. Для всех вокруг я теперь снова был Артайнен тау Вин Двальен. И только одному существу по-прежнему дозволялось называть меня Вельдом – Защитником Смерти.

– Вельд… – сказала Альдэ и улыбнулась, потянувшись на шелковых простынях.

– Что? – я взял ее руку и поцеловал тонкие пальцы.

С момента похищения я ни разу не брал Альдэ. Слишком боялся, что снова не сдержусь и сделаю ей больно. Мы лишь ласкали друг друга, и, как ни странно, нам этого хватало. Зато время от времени она задавала вопрос:

– Почему ты не хочешь его снять?

Альдэ отбросила в сторону волосы, демонстрируя стальной обруч на шее. Я вздохнул. У меня не было никакого желания его снимать. Я боялся. Если она уйдет – я не смогу этого пережить. Без Альдэ мне не нужны ни титул, ни имя. Она стала моим персональным безумием, и я не собирался её терять.

– Я же его не использую, – сказал я примирительно.

– Но ты можешь его использовать! – Альдэ выскользнула из моих рук и упрямо посмотрела мне в глаза.

– В этом смысл.

Мы уставились друг на друга.

– Вельд, – сказала Альдэ спокойно, – я требую Испытания Воли.

Я поперхнулся ответом.

– Чего ты требуешь?

– Испытания Воли, Вельд.

Я смотрел на Альдэ и не верил своим глазам. Кажется, всё то время, что она находилась рядом со мной, она была согласна на всё. По крайней мере, я так считал.

Теперь же она явно не собиралась отступать. Альдэ… Хотела уйти от меня. Кажется, так.

Сердце пронзила боль.

Я усмехнулся.

– Король никогда не даст согласия.

– Король уже дал согласие. Я лишь ставлю тебя в известность.

Я растерянно откинулся на подушки.

– И давно?

– Вчера. Я не могу носить его всю свою бесконечную жизнь, Вельд, – Альдэ вцепилась в ошейник, будто он её душил. – Я надеюсь, ты меня поймёшь.

Я развёл руками:

– Вряд ли тебя в самом деле интересует моё понимание.

Я потянулся к бутылке вина, стоявшей на сундуке, и основательно хлебнул из горлышка.

– Когда?

– Король сказал, что я не должна тянуть. Так что все произойдет сегодня.

Я покачал головой. Хотелось высказать много доброго в её адрес, как и в адрес её пособника – Тирвейнена. Но я действительно больше не хотел причинять Альдэ боль.

– Я буду ждать у выхода, – сказал я и отвернулся.

Альдэ

Когда солнце медленно спустилось за шпили дворцовых башен, мы оба стояли на городской площади. Вельд держал меня за руку. Он всё время старался коснуться меня хотя бы мимолётно, будто проверял, здесь ли я ещё. Кажется, я всё же его обидела. Но чувствовать, что он сомневается во мне, было невыносимо. Я хотела быть с ним по своей воле. И я хотела, чтобы он знал об этом.

Я долго ждала в надежде, что однажды Вельд сам предоставит мне шанс, свыкнется со мной. Но он продолжал бояться – и я должна была сделать выбор за него.

Все было решено. И вот теперь мы стоим плечом к плечу, и перед нами вздымаются вверх переплетения вывороченных из земли острых осколков – Каменный Лес, как говорил Вельд. Пасть Ада – как говорим мы, эльфы Койдвиг Маур. За спиной стоят свидетели, превращающие это бессмысленное самоистязание в Испытание Воли.

– Я буду ждать, – повторил Вельд, кажется, в десятый раз за день.

Я обернулась, пытаясь поймать его взгляд. Вельд не понимал меня так упорно, что мне оставалось только удивляться: как можно не понимать того, кто рядом с тобой изо дня в день уже скоро год? Я осторожно отцепила его пальцы и пошла вперёд. Едва перейдя невидимую границу, которая окружала Лес, я ощутила покалывание в плечах. Разноцветные лепестки магического щита сомкнулись за спиной, отделяя меня от внешнего мира. Сделав над собой усилие, я отвернулась от площади, где осталась моя любовь, и пошла вперёд. Я шла и шла, минуя гранитные глыбы и базальтовые колонны. Ноги то и дело проваливались в трещины, казавшиеся бездонными.

Наконец я увидела лавовый обод высотой в пять ростов высоких эльфов. За ним кружились и вились змеями всполохи потустороннего мира. Я уселась на один из камней и, глядя в сторону Врат, стала ждать. Это всё, что требовалось – дождаться утра. Я не заметила, как задремала, а открыв глаза, увидела лицо, о котором не вспоминала уже много лет.

– Вьен?

Сердце кольнуло. У эльфа, сидевшего передо мной, были рыжеватые, как цветочный мёд, волосы и выгоревшие брови. Уголки его тонких губ были привычно опущены чуточку вниз, а зелёные глаза светились теплом.

– Винси.

Я вздрогнула. Я так давно не слышала своего имени, а тем более этой его части.

– Вьен… – выдохнула я и протянула руку, чтобы коснуться его щеки. Кожа Вьена была мягкой, и её покрывал лёгкий пушок, а у виска красовалась царапина – та самая, которую я помнила по нашей последней встрече.

– Винси, ты придёшь к нам?

Я сжала зубы. Вьен погиб вместе с кланом. В этом я была почти уверена. Ему было едва за двести, и его родителям не нравилось, что будущий хранитель всё время проводит с охотниками. А я знала, что ему нужны не охотники… Ему нужна была только одна… Я.

Я облизнула губы.

– Вьен, нет… Я не приду.

– Нам не хватает тебя, Винси. Особенно мне… – его глаза наполнились слезами, и, не сдержавшись, я прижала Вьена к груди, только чтобы не видеть его лица.

Вьен был тёплым. Он был маленьким и мягким, и любить его было приятно даже издалека. Он не умел причинять боль. Он был совсем не таким, как… Я резко отпустила его, вспомнив, где нахожусь.

– Вьен, – я отстранила юношу от себя. – Откуда ты здесь?

Вьен обернулся и многозначительно посмотрел на Врата. По моей спине пробежали мурашки. Преисподняя – совсем не то, что Лес Между Миров. Или – именно то?

– Мы тебя ждём, Винси. Идём?

Он встал, потянул меня за руку, и я поднялась…

Вельд

Ожидание было невыносимым. Я не привык ждать, чтоб его. Какой идиот решил, что моя найве может проходить Испытание Воли? Она же… Ну… Она же моя найве! Она не изгнанница и вообще не Дитя Луны. Она только моя. И я решаю, будет на ней ошейник или нет. Я метался по площади как ужаленный, наводя страх на свидетелей. Но время шло, и через пару часов меня попросту перестали замечать. А я, напротив, стал успокаиваться. Ведь это же Альдэ. Разве могут демоны подчинить себе её дух? Только руки всё равно сжимались в кулаки.

– Безумец, – услышал я шепот за спиной и замер.

Я стоял и делал вид, что вглядываюсь в Каменный Лес, но уши мои прекрасно слышали перешёптывания тех, кто судил о воле моей Альдэ.

– Он заслужил… – другой голос, и ледяная волна ярости подступила к горлу.

– За всех, кого отправил на тот свет.

Я резко развернулся и, преодолев десяток метров в один миг, взметнул руку, приподнимая говорившего за горло над землёй.

– Заслужил – что? – спросил я, крепче сжимая пальцы, но жертва лишь хрипела. Ещё один из свидетелей захихикал, прикрывая рот рукой.

Я оглянулся на Тирва, стоявшего поодаль. Выпустив шавку, попавшуюся мне под руку, я подскочил к брату и приподнял за грудки уже его.

– Тирв, – я улыбнулся. Рука, едва успевшая лечь поверх моих пальцев, разжалась. – Говори, возлюбленный мой брат, пока я не зашвырнул тебя в преисподнюю.

– Псих… – выдавил он.

Я перехватил Тирва за горло и сжал покрепче.

– Ночь Сумарблота, – услышал я женский голос где-то поблизости, и меня пронзило понимание.

Я не следил за календарями, тем более теперь. Но как моя любимая могла проморгать, что сегодня Ночь Духов? Ведь лесные эльфы тоже знают о ней и, наверно, даже отмечают ее приход по-своему. Или нет? Я не знал… Не помнил… Проклятье! Одно можно было сказать точно: о том, что сегодня, в ночь Сумарблота, духи спускаются на землю, чтобы поговорить с живыми и, если получится, забрать их с собой, мой младший брат знал совершенно точно. И тем не менее отправил Альдэ к Вратам демонов – в самое страшное в эту ночь место – именно сегодня. С ужасом я вспомнил второе название Сумарблота – то, что дошло до нас из глубокой древности – День Летнего Жертвоприношения.

– За что? – спросил я, выпуская горло брата из рук.

– За мать, – Тирвейнен медленно пятился.

Я отвернулся и рванул к лесу. Светящиеся контуры сверкнули под моим магическим снарядом и разлетелись искрами. Ноги без конца попадали в щели меж камней, но я лишь быстрее нёсся вперёд.

– Альдэ… – выдохнул я, когда лес оказался позади. Я оказался на широкой площадке, посреди которой вздымались Врата.

Моя любимая стояла, а рядом с ней колыхалась серая тень. Она обернулась на мой голос.

– Альдэ… – я облизнул губы.

Что она видела за этой тенью? Какой мертвец увлекал её за собой? Я всё ещё так мало знал о ней. Альдэ стояла неподвижно. Взгляд её медленно перетек с меня на тень. Мне стало страшно.

– Альдэ, я не знаю, что он обещал тебе, но я люблю тебя. Если ты ступишь за Врата, я последую за тобой.

Взгляд моего сокровища вновь вернулся ко мне и остановился на амулете, висевшем у меня на груди. Я невольно прикоснулся рукой к белому пёрышку. Свободная рука Альдэ легла на ошейник. Сердце забилось как бешеное. Проклятье. Она не могла уйти от меня, пока мы в мире живых, но ничто не мешало ей умереть. Мучительно медленно текли секунды. Тень заколыхалась быстрее. Мне показалось, что собеседник Альдэ из мира духов еще яростнее уговаривает её. Я подался вперед, но Альдэ сама отступила от тени в сторону и отрицательно качнула головой. Я подскочил к ней и сжал так крепко, как только мог.

– Ты не уйдёшь? – выдохнул я.

Альдэ извернулась в моих объятиях, и её руки сомкнулись у меня на спине.

– Вельд, – она чуть отстранилась и посмотрела на меня с укоризной, – я ведь обещала. Давным-давно.

Она отстранилась.

– Почему ты не веришь мне? Разве хоть раз я дала тебе повод усомниться?

Я облизнул губы. Проклятье. Она потрошит меня как дичь.

– Альдэ… Меня только что предал брат.

Губы Альдэ расплылись в улыбке. Она коротко хохотнула и снова стала серьёзной.

– Я не твой брат, Вельд. Я та, кто выбрал тебя. Несмотря на боль. Несмотря на ошейник, – она мимолетно провела пальцами по полоске металла. – Несмотря – а не благодаря им. Неужели ты думаешь, что если перестанешь держать меня на цепи, я выберу кого-то ещё?

– Мне страшно, – наконец сознался я, и тут же на душе стало легче.

Злость вышла вместе с этим словом, оставив внутри пустоту. Рука Альдэ легла мне на щеку, и я ощутил, как пустота наполняется теплом.

– Не бойся, мой Защитник. Я всегда буду с тобой.

Я хотел обнять Альдэ, но она оттолкнула мою руку.

– Ошейник, – сказала она твёрдо.

Я поднёс руки к замку, прошептал заклятье – и серебряный обод упал мне в ладонь. Шея Альдэ казалась длинной и беззащитной без металлического украшения. И таким же беззащитным почувствовал себя я. Она потёрла рукой место, где, словно напоминание о моей утраченной власти над ней, белела полоска незагорелой кожи, и опять посмотрела мне в глаза.

– Сегодня Ночь Духов. Лунные знают об этом?

Я судорожно кивнул, кося глазом в сторону тени. Мне показалось, или теперь она там – возле Врат – была не одна?

– Это страшная ночь. Пойдем отсюда скорее.

Альдэ посмотрела на меня удивленно.

– Лесные эльфы любят и почитают тех, кто ушел в Лес На Той Стороне. Зачем их бояться? Разве они нам враги?

Теперь настала моя очередь изумляться. Значит, Альдэ прекрасно знала о том, куда и в какую ночь идет? И все равно сделала это? Без страха?

– Первородная магия течёт из мира духов, являющегося частью Природы, и в то же время отделённого от неё. Этот мир заполнен первородными духами, источающими великую силу. Духи защищают мир от вторжения как Астрального моря, так и стихийного Хаоса, но не принимают участия во Вселенской борьбе, – тихо рассказывала Альдэ.

– Со времён Предвечной войны духи защищают мир от воздействия извне. Пока они существуют, ни боги, ни Предтечи не смогут нарушить запрет, удерживающийся вечность.

Защита мира требует самопожертвования, и многим это кажется добрым или благородным.

А если принять во внимание девственную красоту первородных лесов, открытых ветрам гор, уходящих в небеса, и увлекательные глубины океанов, первородных духов можно посчитать посланцами жизни и процветания.

Несмотря на то, что первородные духи – творения живых существ и многочисленных форм мира, они так же посланцы смерти и разложения. Чтобы жизнь процветала, живые должны умирать. Чтобы освободить место для нового, старое должно уйти.

Мы, эльфы Великого Леса, стоим в стороне от борьбы. Но сохранение естественного порядка для нас важно.

– Теперь я знаю о судьбе своего клана все, – печально продолжила моя любимая. – Мне рассказали… И о том, что творится здесь, Вельд. Так что… Вот мои окончательные слова: я не уйду от тебя, но я не могу оставаться в городе, который ты считаешь родным. Весь он – один огромный ошейник. Ты сказал, что пойдёшь со мной даже за грань?

Я медленно кивнул.