– Всё просто, – сказал Виктор, – когда они собрались втроём в его кабинете.

Карта континента была заброшена и забыта.

Анна сидела за столом, опустив локти на столешницу.

Виктор стоял за её спиной, опустив руки на плечи девушки.

Мишель – в отдалении, прислонившись локтем к торцевой части книжного шкафа.

– Всё просто, – повторил Виктор, – ты должна убедить короля прийти ночью в условленное место. Стражи должно быть не больше трёх человек, и они должны оставаться вне зоны видимости. Большего от тебя не потребуется.

– Вы убьёте его? – спросила Анна осторожно. Перед глазами стояло лицо короля. Совсем недавно она думала, что ненавидит его, но теперь необычайно чётко пришло осознание того, как много она получила от Генриха за прошедшие восемь лет.

– Не думай об этом, – Виктор крепче сжал плечи девушки, – просто приведи его.

Анна молчала. Мысли о том, что ей есть за что благодарить короля, что Генрих не заслужил смерти, что она, Анна, в сущности, не имеет никакого отношения к тому, что происходит между этими двумя людьми, считающими друг друга братьями и при этом ненавидящими друг друга, не оставляли её.

Постепенно они сменились другими, теми, которые Анна также не хотела высказывать вслух.

Анна думала о том, как примет её король на сей раз, когда нельзя будет оправдать свой побег похищением. Виктор не знал, насколько непростыми были её отношения с королём – и не должен был узнать. Анна не хотела, чтобы кто-то в целом свете знал, к чему принуждал её король, и насколько жёсткими были те границы, в которых ей дозволялось существовать.

– Когда это нужно сделать? – спросила она тихо.

– Договоримся на полнолуние, – раздался голос Мишель из другого конца залы.

Анна вздрогнула и вскинула голову, глядя на сестру в упор.

– Скажите, Жанетт, а что вам будет с нашей победы?

– Я предана герцогу, – сказала Мишель коротко. С минуту они смотрели друг на друга, а потом перед взглядом Анны промелькнуло лицо Виктора – промелькнуло и заслонило ей взор.

– Анна… всё пройдёт хорошо.

Анна кивнула.

Хотелось кричать, что хорошо всё пройдёт для них, ведь оба они ничего не теряют. Оба они выступят на сцену лишь в том случае, если дело будет сделано. И, в конце концов, оба они и так должны идти на смерть.

Анна молчала. Она понимала, что пришла сама и сама предложила свою помощь.

Виктор наклонился ещё ниже и наградил её нежным поцелуем.

– Я не боюсь, – сказала Анна тихо, убеждая скорее себя, чем его.

– Я был бы удивлен, если бы вы чего-то испугались, – Виктор улыбнулся.

– Вы мне льстите.

От присутствия Виктора вовсе не становилось легче. Не было той таинственной уверенности, которая владела ей раньше рядом с герцогом, не охватывала слабость, и не было желания полностью отдаться ему в руки. Только странное, звенящее одиночество.

– Я провожу вас в ваши комнаты, – Виктор отстранился и протянул ей руку.

Анна кивнула, и оба вышли, оставив Мишель в кабинете.

– Всё хорошо? – спросил Виктор, когда они уже подходили к спальне Анны.

Анна кивнула и вошла.

Виктор вошёл следом за ней и опустил руки девушке на плечи.

– Мне нужно закончить дела, – сказал Виктор, не опуская, тем не менее, рук, – а потом я зайду к вам. Хорошо?

Анна замерла на секунду, а потом покачала головой.

– Не стоит, – сказала она тихо, но уверенно.

Виктор развернул её, прижался губами к её губам, но настаивать не стал – молча вышел и направился к себе.

Он успел написать несколько распоряжений и переговорить с доверенными лицами, которые должны были участвовать в покушении, когда в дверь в очередной раз постучали, и на пороге показалась Мишель.

Виктор кивнул, приглашая её войти.

– Я не помешала? – спросила Мишель сухо.

– Нет. Я и сам хотел с тобой поговорить.

Мишель кивнула и закрыла за собой дверь.

– Милорд… Вы доверяете Анне? – спросила она сразу же.

Виктор усмехнулся.

– Я же вам говорила, герцог, – продолжила девушка. – Это просто болезнь. Она снова предаст вас.

Виктор внимательно посмотрел на соратницу.

– Мишель, почему она назвала тебя «Жанетт»?

Губы Мишель дрогнули, а затем растянулись в улыбке.

– Потому что это моё имя. Я не думала, что это может быть вам интересно, милорд.

– Жанетт Бомон?

Виктор встал и подошёл к ней, не отрывая взгляда от зелёных глаз.

Мишель кивнула.

– Это ты рассказала Анне про заговор? – продолжил он.

Мишель повела плечами.

– Кто-то должен был сделать это. Не важно, я или вы. Лучше бы не стало.

– Я не люблю, когда решают за меня. Запомни это раз и навсегда.

Мишель помолчала.

– Запомню, милорд.

Виктор отошёл и посмотрел в окно.

Мишель некоторое время стояла неподвижно, а затем подошла ближе и коснулась его плеча.

– Вы боитесь, милорд?

– Я не хочу умирать во славу Генриха, – произнёс Виктор, не оборачиваясь к ней, – и я не хочу бежать. Если раньше у нас был выбор, то теперь его нет. Нужно использовать Анну и сделать всё так, как мы задумали.

Рука Мишель скользнула к его локтю.

– Герцог…

Виктор всё-таки повернулся к ней.

– Дозвольте мне успокоить вас. Как это было всегда.

Взгляд Виктора стал жёстким.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – отрезал он.

– Думаю, понимаете, – Мишель провела пальцами обратно к его плечу и потянувшись, прижалась губами к губам.

***

Анне не спалось. Чужие стены давили со всех сторон.

Какое-то время она ждала, что Виктор придёт к ней, несмотря на запрет, но Виктор так и не появился.

Анне было холодно. Она обнимала себя руками, плотнее куталась в одеяло, но тепла всё равно не хватало.

Она смотрела на прозрачное небо за окном, по которому медленно проплывала нарождающаяся луна.

Звёзды здесь, на севере, были ярче и чище. Они казались огромными и живыми, но почему-то от их близости только сильнее накатывало одиночество.

В конце концов, Анна не выдержала. Встав и накинув на плечи ночной халат, оставленный слугой, она вышла из комнаты и двинулась по коридору к апартаментам, в которых бывала столько раз.

Придерживаясь рукой за стену, Анна миновала несколько дверей и, тихонько постучавшись, неуверенная в том, что не ошиблась комнатой, приоткрыла последнюю дверь.

Она не ошиблась. Анна поняла это сразу, увидев две фигуры, стоящие у окна.

Несколько секунд она молча смотрела, как Мишель прижимается губами к губам Виктора, а затем взгляд герцога скользнул мимо той и встретился со взглядом Анны.

– Что-то не так, милорд? – услышала она голос Мишель.

Виктор резко оттолкнул Мишель и шагнул к Анне.

Своё имя Анна скорее прочитала по губам, чем услышала, потому что кровь бешено билась в висках, а к глазам подступали слёзы. Никогда ей не было так больно от обид, нанесенных королём, и от его измен, к которым она привыкла так же, как и к грубости, давным-давно.

Губы сами прошептали имя Виктора, но прежде, чем герцог успел двинуться с места, Анна развернулась и бросилась по коридору. Босые ноги неожиданно болезненно бились о ледяной пол. Где-то вдалеке за спиной она, кажется, слышала своё имя, но тут же убеждала себя, что это лишь очередная иллюзия.

Анна скользнула в свою комнату, припала к двери спиной и сползла по ней вниз.

Слёзы сдерживать больше не удавалось.

Кто-то колотил в дверь, но Анна прижималась к ней изо всех сил, не позволяя никому войти.

Осознание происходящего приходило медленно, пока Анна сидела, зажав уши руками и опустив подбородок на колени, и смотрела в темноту.

События не складывались в общую мозаику, но Анна не очень-то и хотела её увидеть. Главное было понятно. Виктор действительно использовал её – как тогда, так и сейчас. И, уложив эту мысль в голове, Анна рассмеялась над самой собой, потому что поняла вдруг, что всё, что было с ней, придумала сама. Как дурочка явилась к тому, кто даже не пытался отрицать своих намерений. Как дурочка предложила всю себя целиком. Как дурочка клялась, что согласна быть при новом короле кем угодно.

Вот только ей некем было быть, кроме как такой же ненужной, второй, как и теперь.

Но верно было и другое – Анне некуда было идти. Возвращение во дворец не имело смысла. Она уже пыталась и поняла, что не может больше жить в этой хрустальной тюрьме.

И какими бы ни были побуждения Виктора, он был прав – Генрих уничтожил её восемь лет назад, так же, как уничтожил и её сестру давным-давно. Мишель могла быть её сестрой по крови, но Мишель не была Жанетт Бомон.

Слезы кончились, и Анна встала. Стучать уже перестали, и она спокойно опустилась на кровать. Одиночество больше не давило. Оно было привычным спутником, к которому давно пора было привыкнуть.

Анна тихонько рассмеялась этой мысли и почти сразу уснула.

Утром она вышла к завтраку в то время, когда Виктор обычно садился за стол.

Виктор замер, увидев её, и тут же встал навстречу. Анна выглядела осунувшейся и невыспавшейся.

– Нам надо поговорить, – сказал герцог сразу же.

Анна покачала головой.

– А зачем? Вы скажете, что любите меня, что я ошиблась, и что на самом деле ничего не было. Будем считать, что вы сказали – и я услышала.

– Анна…

– Тихо, герцог, вы правы. Ничего этого не было. Всё будет сделано по плану. Если позволите, я перекушу, и пусть ваш слуга отвезёт меня во дворец.