С самого утра Двэйн бродил по дворцу и довольно мурлыкал вполголоса несложную песенку, не замечая, что тем самым заставляет прятаться по углам бесов, прислугу и охрану. И неудивительно: все здесь слишком хорошо помнили о том, что у прошлой Владычицы подобное настроение случалось как раз перед казнями – или сразу после них. Но что это значит у нового господина – не знал никто.

Единственной, кому забыли рассказать о нравах Тёмных Владык, оказалась молодая суккуба. Её ещё не было в проекте при старой Госпоже, и нового господина она знала не слишком хорошо. Решив, что ей, наконец, удастся наладить контакт с повелителем Ада, Сканлан ожидала Двэйна в спальне. На столике рядом с постелью стояла в золотой вазочке клубника, а рядом в фарфоровой пиале – белоснежные сливки. Бутылка с вином и два кубка дополняли натюрморт. Сама Сканлан возлежала на постели в полупрозрачной накидке, едва прикрывавшей бёдра, и подрагивала от нетерпения. Мать не зря послала заложницей в Пандемониум её. Сканлан до сих пор не знала поражений в обольщении. Любой мужчина рано или поздно падал к её ногам.

Демоны Двэйна без труда подчинили клан её матери, леди Регины. Она и не собиралась претендовать на трон Ада. Требование Двэйна о заложнике она восприняла с лёгкой улыбкой – свой человек во дворце Владыки был ей лишь на руку.

Вот только пока что Сканлан откровенно не справлялась с возложенной на неё миссией. Она всё сделала так, как наказала ей мать. Она была готова к жестокости, но ожидала увидеть под личиной ярости повелителя хотя бы затаенную страсть. Никакой страсти она не обнаружила. Двэйн имел её равнодушно и безжалостно, бормоча себе под нос какой-то бред. Впрочем, весь двор знал, что последние дни Владыка не в настроении – виной тому была череда поражений: герои разгромили передовой отряд бесов, посланный Двэйном грабить деревни, уничтожили замок Эльвиры, которая была следующей целью его планов, а теперь к тому же разграбили одну из трёх неприступных тюрем и выпустили на свободу Ирвина, короля ифритов.

Всё это походило на широкомасштабное наступление сил света. И всё-таки, похоже, у Двэйна появился новый план. Ведь настроение у него явно улучшилось, раз Темный Владыка принялся напевать. Двэйн вошёл в спальню, всё так же мурлыкая себе под нос и подбрасывая в ладони небольшой зазубренный кинжал, и взгляд Повелителя тут же остановился на суккубе. Та с трудом заставила себя не съежиться в прицеле этих красных глаз, выражение которых прочесть она не могла.

Вопреки обыкновению, Двэйн всего лишь мило улыбнулся – если можно назвать милой улыбку в тридцать два острых звериных клыка. Сканлан улыбнулась в ответ – соблазнительно, одними губами, стараясь не показывать собственные клыки.

– Вы хорошо выспались, Повелитель? – спросила Сканлан.

– Отвратительно, – весело сообщил Двэйн и упал в любимое кресло, продолжая поигрывать ножом.

– Тогда, должно быть, охота прошла удачно?

Двэйн, скользивший расслабленным взглядом по стенам комнаты, увешанным оружием и картинами пыток, резко развернул голову к суккубе и разве что дырку в ней не прожёг своими огненно-красными глазами.

– Ты что-то об этом знаешь? – спросил он, резко меняясь в лице.

– Не-ет, – Сканлан почувствовала, что залезла не в ту степь, – просто вы с самого утра так… хм… жизнерадостны.

– А… – Двэйн медленно успокаивался, но взгляд его оставался цепким. – Да. Ночь прошла неплохо, – глаза его наполнились любопытством, – а ты меня ждала… суккуба?

– Сканлан, – напомнила демоница, стараясь скрыть обиду. – Да, Повелитель. У нас всё не было случая поговорить.

Двэйн изогнул бровь и хитро улыбнулся.

– А зачем нам говорить? Мы можем пообщаться по-другому.

Двэйн поднялся и сделал шаг в сторону кровати. Сканлан почувствовала неладное.

– Встань, – попросил повелитель всё тем же странно игривым голосом.

Выбора не было. Сканлан медленно поднялась с постели, стараясь сохранить привитую с детства соблазнительную грацию и не поддаться страху. Повелитель медленно провёл пальцами по щеке суккубы, опустился ниже. Изучающе прошёлся по изящной груди.

– Интересно, – сказал Двэйн и поднял взгляд от груди Сканлан к её лицу.

– Что интересно, Повелитель?

– Мне интересно… Как бы ты отреагировала… – сказал Двэйн всё тем же мурлыкающим тоном. – Ты ведь поможешь мне провести небольшой эксперимент?

– Я здесь ради вас, повелитель.

Двэйн снова исследовал руками грудь, бока и живот демоницы. Одним рывком сдёрнул с неё накидку и удовлетворённо облизнулся, увидев перед собой обнаженное и жаждущее тело.

– Хорошо. Нам не понадобится много времени, – сообщил он и, опустив руку, огладил Сканлан по ягодицам.

Сканлан протяжно застонала и закусила губу.

– Ваш род очень чувствителен, верно?

Сканлан кивнула.

– Секс для вас всегда в удовольствие. Никакой любви. Никаких привязанностей.

– Почти, – выдохнула Сканлан, наслаждаясь движениями пальцев на своём теле.

– Вам приятны все его формы… – продолжил Двэйн. – Ублажать и таять под ласками. Иметь и принадлежать. Мужчины, женщины… Всё равно.

Двэйн осторожно впился когтями в нежное тело, вырывая из горла демоницы очередной стон.

– А как насчёт боли? – спросил Двэйн.

Сканлан не сразу поняла вопрос. Лишь когда когти вошли глубже, она распахнула глаза и тихо пискнула.

– Её вы тоже чувствуете сильнее?

– Да, – выдохнула Сканлан.

Рука сжалась ещё. Острые когти оставляли алые борозды на белой коже. Суккуба застонала.

– Стоны боли и стоны наслаждения… Они так похожи. Скажи, Сканлан, тебе нравится боль?

– Нет! – из глаз суккубы против воли брызнули слёзы.

– Но почему? – удивленно спросил Двэйн. – Ведь она так нравится мне.

Сканлан не ответила.

– Разве то, что доставляет удовольствие твоему Господину, не доставляет радость и тебе?

Сканлан молчала, только сильнее закусывала губу, чтобы заглушить боль.

– Значит, вы, суккубы, просто не умеете любить, – Двэйн грустно улыбнулся, ослабляя хватку, и заложница наконец выдохнула. – Любой может получить удовольствие от ласк. Но только тот, кто поистине предан, будет рад принять боль от своего господина.

Рука исчезла с тела суккубы.

– Не приходи ко мне больше, – сказал Двэйн, отворачиваясь к окну. – Регине никогда не править в моей постели.

* * *

Лилит не выспалась, но чувствовала себя просто превосходно. Проснувшись, она потянулась и осмотрела лагерь свежим взглядом. Киган и Алистир о чём-то спорили над картой континента. Киган выглядел утомлённым, будто энергия постоянно утекала сквозь щели в его теле. С улыбкой Лилит подумала, что и сама недавно была похожа на него. Теперь же всё внутри пело и звенело музыкой. Алистир показался ей не таким глупым, как обычно – всё же он умел читать карты. Даже Тиэль, раздражённо хлопотавшая над котелком, выглядела милой и родной.

– Доброе утро! – произнесла Лилит громко.

На секунду все взгляды обратились к чародейке. Наступило молчание. Затем по очереди странники стали возвращаться к своим делам. Улыбка Лилит слегка завяла, но она решила не поддаваться печали. Встала и слегка отошла от лагеря, наблюдая, как вдалеке под утренним солнцем блестят воды Синеглазки. Не прошло и пяти минут, как рядом с ней оказался Киган.

– Демон сбежал. Твоих рук дело?

– Не-а, – вяло соврала Лилит.

Киган ухмыльнулся в ответ, будто знал больше, чем говорил.

– Алистир был в гневе, но я сумел его успокоить, – клерик немного помолчал. – Знаешь, я тут подумал: хорошую я штуку тебе подарил.

– Какую штуку?

Киган пригнулся ниже и подмигнул доверительно.

– Плеть веревочную.

Лилит замерла. Неужели храмовник этой ночью не спал? Киган вновь усмехнулся и выпрямился, заговорив совсем другим тоном.

– Мы пойдём ко второй тюрьме, той, что стоит в Запретных Землях, – сообщил он. – Только откроем камеры в этой. Здесь ведь не осталось охраны, верно?

Лилит пожала плечами. Об охране тюрьмы как-то совсем не думалось. Мысли были совсем о другом: она с облегчением размышляла о том, что нет, примерещилось, никто ничего не видел. Но клерик ждал ответа, и Лилит медленно произнесла:

– Охраны? Думаю, нет. Но и грабить тут нечего. Это же тюрьма.

Последние слова Киган оставил без ответа.

– Путь к Запретным землям лежит через владения короля кицунэ. Ты знаешь его? – продолжил клерик.

– Конечно, – Лилит снова пожала плечами.

– Значит, нам удастся пройти без боя?

Лилит слегка потерла бровь, изображая задумчивость.

– Всё может быть, – сказала она неопределённо. – Если вы не будете мне мешать.

Киган кивнул.

– Я поговорю с Алистиром.

Лилит ожидала, что теперь клерик развернётся и оставит её одну – как это бывало обычно. Но тот почему-то остался стоять, так же вглядываясь в отблеск лучей на водной глади.

– Знаешь, – сказал Киган через некоторое время. – Я не всегда был священником.

Лилит подняла бровь и искоса посмотрела на собеседника. Она предчувствовала очередную лекцию о покаянии.

– Да, Лилит. Я не родился в сутане. И моя мирская жизнь… Это тяжкий груз для моей памяти. Я думал, что в церкви найду просветление… Но, видимо, просветление нужно искать в себе самом. А во мне только тьма. Цепкие когти греха, кромсающие мою душу. Особенно по ночам. Последнее время я плохо сплю. Образы… запретные… не дают мне покоя. Я просыпаюсь, раз за разом, либо вообще не могу уснуть. Часами я лежу и просто слушаю тишину.

Теперь уже Киган искоса посмотрел на Лилит, ожидая реакции. Госпожа выглядела невозмутимой. Тогда клерик наклонился к самому её уху и прошептал, окончательно разрушая надежду Лилит на то, что её игры с Двэйном остались незамеченными:

– Я знаю, что вы делали прошлой ночью!

Лилит медленно повернула голову к храмовнику. Она точно помнила, как осыпала стоянку сонным песком. Не совсем же она дура – терзать Двэйна, когда эти кретины в любой момент могут проснуться.

– П-прости? – переспросила она.

– Да-да, – сказал Киган и поднял перед собой руку с закатанным рукавом – на запястье красовалась такая же печать, как у самой Лилит, только красная. – Твоя магия не действует на меня, чародейка. А вот моя печать отлично подействует на твою. Церковь не отправляет своих детей в бой безоружными.

Лилит медленно бледнела.

– И что ты хочешь? – спросила она, прекрасно осознавая всё значение своего прокола.

Уйти от Кигана она не могла из-за проклятой печати, а вот жрец легко мог превратить её существование в отряде в Ад.

– У нас говорят: не заключай сделок с демонами – и не проиграешь, – Киган улыбнулся и прикрыл глаза, из-под приспущенных ресниц наблюдая за Тёмной. Однако Владычица держалась достойно. – Но, как я сказал, в моей душе много тьмы. Много желаний, – рука жреца легла на плечо чародейки и медленно спустилась на грудь, проходясь по складкам шерстяного плаща.

Рука Лилит взметнулась вперёд, как молния, за шиворот поднимая в воздух храмовника, будто соломенную куклу. В глазах сверкнула давно забытая сталь.

– Ты что-то попутал, – процедила Лилит. – Я – Чёрная Госпожа. И я сама выбираю, кто будет со мной.

Однако красивое лицо Кигана скривила усмешка. Не прошло и десяти секунд, как стрела ударила в запястье чародейки, заставляя её выпустить противника, а у горла оказался сверкающий клинок Алистира.

– Наконец, – услышала она шелест губ эльфийки.

– Тёмная? – в голосе Алистира было даже некоторое удивление.

Лилит перехватила раненую руку и посмотрела на Кигана. Тот перестал улыбаться. Лицо жреца отражало обычные спокойствие и доброту.

– Оставь её, брат, – сказал он, отводя клинок Алистира от горла Тёмной, – я оскорбил её. Это была моя вина.

Алистир перевёл обеспокоенный взгляд на Кигана.

– Ты в порядке? – спросил рыцарь.

– Да, Ал. Иди, я помогу ей и приду к вам.

Рыцарь, то и дело оглядываясь, отошёл к костру. Киган же потянул к себе раненое запястье чародейки.

– Стрела вошла неглубоко. Хорошо, – сказал он и без предупреждения рванул древко на себя, заставляя Лилит задохнуться от боли.

Он достал из сумки бинт, аккуратно и быстро наложил повязку, но руку Лилит отпустил не сразу.

– Пусть это будет напоминанием, – сказал он. – Сегодня в полночь. Я жду.

* * *

Пройти по зачарованному лесу оказалось проще, чем ожидали путники. Лилит несколько раз видела тут и там в тени разлапистых ветвей лисьи мордочки, но звери не нападали. По нервной позе и постоянной натянутой тетиве на луке Тиэль она поняла, что эльфийка тоже их видит. Спустя пару часов пешего ходу герои оказались на берегу озера, окружавшего небольшой островок. С основной сушей его соединял ствол векового дуба, сваленный грозой много лет назад – нижняя часть, казалось, уже вросла снова в землю и кое-где даже дала молодые побеги.

Киган посмотрел на Лилит. Лилит молча кивнула. Храмовник первым ступил на шаткое подобие моста и пошёл вперёд. Алистир, гном и Тиэль последовали за ним. Лилит, как обычно, замыкала процессию.

Стоило путникам вновь спуститься на твёрдую землю, как позади них прозвучал взрыв, и дерево полыхнуло огнём. Отвлёкшись на это загадочное событие, никто не заметил, откуда вокруг появился десяток прямоходящих существ, больше похожих на лис, чем на людей. Все они были вооружены – в основном посохами, но встречались и воины. Киган с укором посмотрел на Лилит. Та лишь пожала плечами. Надо было быть идиотами, чтобы не догадаться, что мост ведёт в убежище Ногицунэ, Короля-Лиса.

– Мы пришли с миром, – сообщил Киган, поднимая перед собой молот в знак приветствия.

В рядах лисов ощутимо росло напряжение. Лилит закатила глаза.

– Мы хотим видеть Девятихвостого, – сообщила она, не покидая своей позиции за спинами союзников, – моё имя…

– Мы знаем твоё имя, – прервал её один из лисов. Лилит разглядела у него за спиной пятёрку бешено бьющих о землю хвостов. – И Девятихвостый желает видеть тебя. Иди за мной.

Лилит, не отворачиваясь от лиса, бросила косой взгляд на спутников. Тем явно не нравился подобный поворот.

– А что насчёт нас?.. – спросил Алистир, на правах предводителя. – Моё имя…

В ту же секунду несколько посохов оказалось нацелено ему в грудь.

– Мы знаем твоё имя. В тебе нет нужды, – произнёс всё тот же пятихвостый.

Алистир потянулся было за мечом, но Киган положил руку ему на плечо.

– Смотри, колдунья, – сказал рыцарь напоследок. – Лучше бы тебе быть на нашей стороне.

Лилит, не сдержавшись, усмехнулась. Оттолкнув плечом Алистира, она двинулась туда, куда указывал лис.