Лилит стояла посреди поляны, окружённая плотным строем белых кедров и сосен. Пальцы её подрагивали на резьбе посоха, а на губах играла рассеянная улыбка.

Перед ней на троне из вымоченных ветвей сидел Девятихвостый Ногицунэ. Красивое смуглое лицо с чуть заострённым носом обрамляла роскошная грива белоснежных волос. Такими же волосами поросли обнаженные локти. Лилит заметила, что за те три сотни лет, что прошли с их прошлой встречи, ушки Ногицунэ стали заметно короче, и сам он ещё менее походил теперь на лиса. Одежда на Лисе была совсем не королевской – лишь штаны, сшитые из лоскутков разноцветной кожи, и длинная зелёная мантия без рукавов с глубокими разрезами по бокам.

– Приветствую тебя, Девятихвостый, – промурлыкала Лилит.

Суровое лицо Ногицунэ не смягчилось ни на грош.

– Ты стал ещё мудрее и, безусловно, могущественнее, – добавила Лилит. Последнее обстоятельство немного смущало чародейку.

– Чего не скажешь о тебе, Бессмертная.

Лилит постучала пальцами по древку посоха.

– Ты, кажется, не рад меня видеть? – спросила она.

– Ты угадала.

– Но тогда зачем ты пропустил меня в Аокигахару?

Ногицунэ встал и подошёл вплотную к Госпоже. Лилит отметила, что в руках он сжимает неведомо откуда появившийся посох из переплетённых ветвей ивы.

– Я хотел посмотреть тебе в глаза, – сказал он голосом, от которого у любого смертного волосы зашевелились бы на затылке. – Ты, Бессмертная, втянула нас в войну, в которой мы не могли победить. Ты сделала нас вечными врагами рода человеческого. Ты бросила нас, сдавшись на милость победителя, и теперь странствуешь в обществе Хранителя и делаешь за него грязную работу. Ты убила Эльвиру, можешь не отрицать. У этой шайки неудачников не было никаких шансов. Ты уничтожила тюрьму, где томился Ирвин. Зачем? Чтобы убить его?

Лилит, немного ошарашенная монологом Лиса, на последних фразах вновь стала обретать уверенность в себе. На губах её опять заиграла улыбка.

– Хороший вопрос, Девятихвостый. А ответ прост. Я освободила Ирвина и приказала ему примкнуть к армии Чёрного Владыки.

– Чёрного Владыки? – Ногицунэ усмехнулся, продемонстрировав Лилит два ряда острых зубов. – Теперь даже младший из бесов мнит себя Чёрным Владыкой.

– Чёрная Госпожа – одна, – глаза Лилит потемнели. – Остальные – последуют за Эльвирой в небытие. А что выберешь ты?

– Быть Чёрным Владыкой или служить ему? – Лис отступил назад и теперь стоял, широко расставив ноги и выставив посох перед собой. – Ты так же стара, как и я, Лилит. Неужели тебе не надоела эта игра?

– Для меня это не игра. И ты это знаешь.

– Плевать. Ад обойдётся без нас с тобой. Найдутся другие, кто захочет разрушить мир.

Лилит прикрыла глаза и теперь следила за Лисом сквозь опущенные ресницы.

– Значит, мне не убедить тебя? – спросила она.

– А мне тебя.

Два посоха разом ударили о землю. Мантия Лиса вспыхнула. Подвижные щупальца ветвей вырвались из травы прямо под ногами Лилит и оплели Госпожу до пояса, не позволяя той сдвинуться с места. Несколько секунд ушло у Ногицунэ на то, чтобы сбить пламя.

Лилит даже не пыталась вырваться. Она снова ударила посохом, и ветвистая молния врезалась в землю там, где только что стоял Ногицунэ – Лис метнулся прочь проворно, будто тень. Ногицунэ направил посох на ветви, сдерживавшие Лилит, и те запылали. Лилит грязно выругалась, понимая, что пропускает атаку, но тут же взяла себя в руки. Она воздела посох к небу, и моментально сгустившиеся тучи оросили землю ливнем. Грозные молнии били в деревья тут и там. Пламя потухло. Ногицунэ метался из стороны в сторону, избегая ударов восставшей против него стихии. Наконец, он улучил момент и поднял над головой энергетический щит.

Опять посохи ударили о землю почти что разом.

Ближайшие к Лису кедры ожили и медленно, с трудом выдирая корни из земли, направились в сторону Лилит. Та ответила огненным шаром, взорвавшимся перед самым носом Ногицунэ, но задевшим и разлапистые ветви дендроидов. Ногицунэ призвал ещё одну порцию деревянных воинов, так что уже почти десяток их размеренно приближался к Лилит. Владычица ещё раз ударила посохом. Из пылающих ветвей выполз единственный чёрный паук, размером с маленькую корову. Колдунья ожидала большего, но это было уже не важно. Отдав твари мысленный приказ атаковать кицунэ, она полностью сосредоточилась на его защитниках. Огненные удары ровной чередой ложились в надвигающуюся на нее толпу деревьев.

Когда дендроиды превратились в тускло полыхающее кострище, Лилит перевела дух, неторопливо освободилась от остатков оплетавших её корней и снова обратила взор на Ногицунэ. Лис оказался опрокинут на спину. Лопатки его были плотно прижаты к земле, а на груди, раздирая острыми лапками смуглую кожу, сидел призванный монстр. Лилит подошла к Лису и остановилась, устало опираясь на посох.

– Унизительная смерть, да? – спросила она, всё ещё тяжело дыша. – Тысячелетнего Лиса сожрал здоровенный паук.

Ногицунэ не ответил. Лицо его, искажённое отвращением, неотрывно следило за движениями чудовища. Паук слабо шевелил лапками, но не атаковал.

– Тебе не жалко своей мудрости, Девятихвостый? Столько знаний сгинет в бездне по ту сторону бытия.

– Мои люди… – прошипел Ногицунэ.

– Я не собираюсь убивать твоих людей. Просто заскочи в Пандемониум и засвидетельствуй своё почтение Чёрному Владыке.

Лис слегка повернул голову и с недоумением воззрился на Лилит.

– Но я думал… Чёрная Госпожа – это ты.

– Я? Ты с ума сошёл? У меня огород, я на пенсии. Как ты выразился? Ад обойдётся без меня.

* * *

Лилит вышла на поляну, где всё так же в окружении воинов-кицунэ стояли герои. Она присела на выступающий корень и начала задумчиво очищать от земли опорную часть посоха. Но, наткнувшись взглядом на напряжённое лицо Кигана, заметно помрачнела.

– Чёрная? – испытующе спросил Алистир.

– А… Я… Нас пропустят. И дадут грифонов, чтобы добраться до тюрьмы. Дипломатия творит чудеса, герой.

* * *

Двэйн остановился, издалека любуясь силуэтом Тёмной Госпожи, стоящей на краю обрыва. Плащ за спиной Лилит развевался, лишь изредка открывая взору статную фигуру. Бледные пальцы, крепко сжимавшие посох, слабо мерцали в темноте. Двэйн беззвучно преодолел расстояние, отделявшее его от чародейки, и, опустив ладони на её худые плечи, попытался несильно размять их.

Лилит вздрогнула, резко оборачиваясь, и перехватила руки, касавшиеся её.

– Приветствую тебя, Госпожа… – прошептал демон.

Всё его существо тянулось приблизиться ещё, прикоснуться, поцеловать – но он знал, что сначала должен будет заслужить разрешение. Эта мысль согревала и обжигала – будто пламя, лизавшее ладонь.

– Двэйн, – суровое лицо Лилит внезапно как-то обмякло. Хватка её рук на запястьях демона ослабла.

– Владычица? – спросил Двэйн, неуверенно высвобождая руку и протягивая её к лицу Госпожи.

Лилит прижала когтистые пальцы к щеке и зажмурилась. Некоторое время она стояла так неподвижно. Двэйн чувствовал, что происходит что-то неладное, но не мог понять – что. Затем глаза Темной открылись – в них сверкала привычная сталь. Тонкая рука Лилит резко отстранила ладонь Двэйна от себя.

– Убирайся, – сказала Лилит жёстко.

Двэйн слегка отстранился.

– Прости, Госпожа… – сказал он неуверенно, медленно опускаясь на колени и снизу вверх вглядываясь в холодные глаза. – Я снова провинился перед тобой?

Лицо Лилит было холодным… Но не таким, как вчера. На дне глаз таилась странная тоска. Нет, происходившее не было игрой.

– Лилит… – прошептал демон, не поднимаясь с колен.

– Я запретила тебе называть меня по имени, – Лилит устало прикрыла глаза, не желая смотреть на склонившееся перед ней существо.

– Ты не можешь прогнать меня вот так, – продолжил демон, будто не замечая слов Госпожи.

– Могу, – Лилит пожала плечами, по-прежнему не открывая глаз. – Если ты сейчас же не отправишься в Ад, я сверну тебе шею и сброшу со скалы.

Двэйн задумчиво посмотрел на край утёса.

– Я вернусь и снова встану перед тобой на колени.

Лилит открыла глаза и вздохнула.

– Двэйн, я серьёзно. Открывай портал и уходи. И не смей возвращаться, пока я не позову.

– Это приказ?

– Да, Двэйн, это приказ.

Не говоря больше ни слова, демон поднялся с колен, развернулся и исчез в огненном портале.

* * *

Лилит крепче сжала посох – свою последнюю опору в мире людей. На каждом шагу тяжело упираясь о землю, она прошла к костру.

– Киган, – произнесла она негромко и равнодушно. Надежда на то, что храмовник спит, была невелика и могла лишь отсрочить расплату на одну ночь.

Жрец не спал. Едва расслышав голос, зовущий его по имени, он поднялся и приблизился к фигуре, закутанной в чёрный плащ. Рука его легла на локоть Госпожи. Тут же сдвинулась на плечо и заползла под мягкие складки плаща.

– Киган… – произнесла Лилит с неохотой. – Может, отойдём подальше? Вдруг ещё кого-то мучают кошмары? Неохота становится общественной шлюхой.

Киган усмехнулся. Во взгляде его мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

– Вряд ли кто-то из них знает, чем можно заняться ночью с женщиной. Но я не против. Отойдём.

К неудовольствию Лилит, Киган повёл её именно на тот утёс, где не так давно она разговаривала с Двэйном. Впрочем, Лилит была уверена – если бы Двэйн был рядом, она бы ощутила его присутствие. Однако неприятный душок от этого не становился слабее.

– Ну, – она несколько секунд смотрела на лесистые склоны, тонувшие во тьме далеко внизу. Затем повернулась к Кигану и спросила: – Чего ты хочешь, жрец?

Киган медленно отстегнул серебряную брошь в виде клинка, скреплявшую ворот его белоснежного, но порядком перепачканного в грязи плаща. Ткань опустилась на камни.

– Помоги мне, – сказал клерик, касаясь дрожащими пальцами застёжку на боку, которая удерживала сверкающий нагрудник.

– Ты не мог приготовиться заранее? – огрызнулась Лилит.

Она подошла к жрецу и легко расплела перетянутый ремешок. От Кигана пахло горными травами. Тело его дышало непривычным теплом – совсем не похожим на жар, исходивший от Двэйна. Пальцы Лилит переместились к следующей застёжке и ещё к одной – пока нагрудник не осел на землю, гулко звякнув о камни. На Кигане осталась одна лишь не подпоясанная льняная роба до щиколоток.

– Дальше сам? – Лилит с сарказмом приподняла бровь.

Киган кивнул. Он легко распустил чёрные волосы, связанные в небрежный хвост. Лилит вгляделась в лицо, которое видела много раз, но никогда не рассматривала. Нос жреца был слегка деформирован, будто когда-то его сломали. Брови изысканно изогнуты. Серые глаза, несмотря ни на что, светились теплом.

– Сначала ты, – сказал Киган. – Я давно не…

– Демоны… Будто я сплю с незнакомыми мужчинами каждую ночь.

Лилит расстегнула собственный плащ и опустила его на землю. Она не торопилась, но и не затягивала процесс: от добра не убежишь – поняла она уже давным-давно. Разулась. Распустила ремень.

Киган увлечённо разглядывал тело бывшей Госпожи. Оно оказалось женственней, чем можно было ожидать от волшебницы. Плавные линии ее тела будили неясные воспоминания.

– Ну? – Лилит изогнула бровь.

Киган вздохнул, будто это его соблазняла Чёрная Госпожа, а не сам он ставил повелительнице Тьмы ультиматум, и медленно стянул через голову последнюю рубаху. Лилит тихо присвистнула и с любопытством протянула руку, касаясь груди храмовника. Белёсую, не ведавшую загара кожу покрывала сеть пересекающихся шрамов. Некоторые из них ещё не до конца зажили.

– Знаешь… – сказала Лилит с некоторым стыдом. – А я думала, ты шутил насчёт самобичевания.

– Я не шутил, – глухо отрезал Киган. – Мысли… не дают покоя. Только так можно прогнать их. Только так… Плоть… не требует жертвы…

Лилит отошла.

– Ну, жертву ты нашёл, – сказала Лилит без всякой радости. – Давай. Развлекайся, Светлый.

– Моя плеть… у тебя? – Киган с трудом подбирал слова.

– На стоянке. Возьми ремень, – сухо ответила чародейка.

– Нет. Возьми ты.

Киган осторожно опустился на колени. Начиная понимать, Лилит медленно наклонилась и подняла с земли ремень. Она подошла, приподняла лицо жреца за подбородок. Осторожно обвела большим пальцем тонкие губы. Те послушно приоткрылись, поддаваясь её напору.

– Это всё, чего ты хочешь? – спросила Лилит, чувствуя в глубине души непривычное тянущее чувство.

Киган обхватил себя руками и кивнул.

– Одному… Трудно… – сказал он, стараясь не смотреть в глаза Госпоже.

– Хорошо. Когда я перейду черту, назови меня по имени. И… Киган, – глаза Лилит недобро блеснули, чародейка усмехнулась: – Я не разрешала вставать на колени. За это придётся платить.

– Да… – выдохнул жрец.

* * *

Лилит наносила удары быстро, вкладывая в них всю накопившуюся злость, напрочь забыв о том, что перед ней не бессмертный демон, а человек. Почти сразу спину Кигана оросила тёплая кровь, но Лилит лишь зачарованно наблюдала, как на белой коже расцветают одна полоса за другой. Киган хрипел, но Лилит не слышала его. Она закрыла глаза, отвлекаясь от того, что делает. Лилит видела, как красивое тело извивается под ней, но это было другое тело – гибкое и непокорное, верное и послушное. Наконец, рука её безвольно обвисла, выпуская ремень.

– На сегодня всё, – произнесла она.

Киган не шевельнулся.

– Светлый? – спросила Лилит, заметив, что тот не двигается. – Эй, храмовник.

Лилит легко похлопала жреца по плечу. Тот дёрнулся, уклоняясь от удара.

– Киган, ты жив?

– Всё в порядке, – прошептал тот, но на порядок это походило слабо.

Храмовник попытался встать, но ноги его подкосились, и он снова рухнул на землю, разбивая колени об острые камни.

– Тихо, тихо, – Лилит села поблизости и, притянув Кигана к себе, уложила к себе на колени лицом вниз. Спина жреца кое-где кровоточила, но к этому ему было явно не привыкать.

– Уйди, – пробормотал тот, снова пытаясь встать.

Лилит погладила сильное плечо.

– Спокойно, храмовник. Я, может, и не целительца, но кое-что могу.

Тот мелко задрожал и протяжно вздохнул. Лилит провела ладонью над истерзанной спиной. Разорванная кожа медленно стягивалась. Закончив процедуру, Лилит осторожно коснулась губами затылка Кигана, но тот снова рванулся прочь.

– Почему ты не остановил меня? – спросила Лилит, поворачивая лицо клерика к себе. Губы того были искусаны до крови.

Киган молчал некоторое время. Наконец он негромко сказал:

– Я не знаю твоего имени.

Теперь уже ошалело замолчала чародейка.

– Лилит, – выдавила она из себя в конце концов.