Элиана вошла в ярко освещённую залу, ограненную колоннами из полупрозрачного камня. Свет резал глаза после каменного мешка, где она провела последние три дня. Прикрыв веки и не глядя по сторонам, она высоко подняла голову и шла, наощупь вспоминая путь к скамье подсудимых. Она проделывала эту дорогу много раз, но лишь затем, чтобы пройти дальше – к местам для судий. Никогда она не думала о том, что однажды сама займёт неуютное место перед лицом правосудия.

Чья-то рука – видимо, стража – толкнула её в плечо, и Элиана оступилась, неприятно ударившись бедром о край стола, к которому её подвели. Села на скамью и сложила руки на столешнице, сосредоточив взгляд на пальцах. Глаза медленно привыкали к новому освещению. Когда это, наконец-то, произошло, Элиана посмотрела на то место, которое занимала всегда – оно пустовало. Как и место отца. Только Аман и Виэль сидели на двух высоких тронах в торце зала.

Элиана обвела помещение взглядом, и сердце гулко ухнуло, когда она заметила крупную фигуру вампира в тени колонн. Взгляд Раманги словно приколол её к стене, будто бабочку. Элиана посмотрела на свои руки, и ей показалось, что кольцо пульсирует тем же яростным огнём, что и глаза супруга.

Она опять прокрутила в голове разговор, в котором Раманга просил её прибегнуть к полузабытому ритуалу познания истины – то, что Элиана не воин и вряд ли может рассчитывать на победу, похоже, не очень беспокоило его.

Трижды ударили в колокол, и голоса в зале смолкли. Аман, державший в руках скипетр Говорящего, указал его окончанием на подсудимую.

– Элиана, четвертая супруга из дома Певчего, встань, чтобы мы могли видеть тебя.

Элиана поёжилась. Одна лишь принадлежность к дому вампира здесь говорила против неё, и Аман намеренно указывал ей на это. И всё же принцесса встала. Одно за другим она обвела глазами лица зрителей. Многие отводили взгляд, и она едва заметно улыбнулась. Впрочем, не они решали её судьбу. Она особенно задержалась взглядом на лице Мианоса, но то оставалось странно неподвижным. Элиана снова повернулась к судьям.

– Верно ли, Элиана из дома Певчего, что ты прибыла в Солнечный город ночью пятого дня?

Элиана кивнула.

– Верно ли, что той же ночью ты говорила с нашим правителем, да хранят его духи?

– Верно, – согласилась Элиана.

– Тогда же он назначил тебе новую встречу, состоялась ли она?

– Состоялась, – Элиана снова кивнула. – Утром нового дня.

– Верно ли, что Говорящий желал остаться с тобой наедине?

– Верно, но… – взгляд Элианы невольно упал на лицо Лиреин, казавшееся бледным, как мрамор, в ярком свете, падавшем сверху.

«Нет, – прозвучал в голове принцессы голос, от которого по венам разливалось тепло, – не надо».

Элиана резко обернулась к супругу, но тот стоял неподвижно, и если губы его шевелились, то разглядеть этого было невозможно. Элиана опустила глаза на кольцо, замерцавшее сильней, и торопливо накрыла его другой рукой.

«Ты слышишь меня?» – спросила она мысленно, и тут же получила ответ.

«Да», – новая тёплая волна пробежала по телу, принося неожиданный покой.

– Я жду ответа, – услышала она другой голос, резкий, как лучи солнечного света.

– Прости, брат мой, – Элиана чуть улыбнулась, произнося это обращение, – ты не мог бы повторить вопрос.

– Я спросил, – произнёс Аман напряжённо, – о чём ты говорила с королём?

Элиана облизнула губы.

– Я скажу об этом позже, принц. Если это будет необходимо. Отец не зря хотел говорить наедине.

Аман несколько секунд смотрел на неё. Затем продолжил:

– Верно ли, что король принял тебя холодно, не как дочь, а как чужачку?

Элиана замешкалась.

– Я не заметила, – сказала она наконец, – в поведении Говорящего ничего странного. Он принял меня так же, как принимал всегда.

Аман помолчал.

– Верно ли, что год назад наш отец отправил тебя с миссией в спорные земли, чтобы заключить мир с захватчиками?

– Верно, – Элиана кивнула.

– Верно ли так же и то, что ты пожелала стать найве, чтобы прекратить войну?

Элиана вскинула молниеносный взгляд на Рамангу, и глаза супругов на миг встретились.

«Сама…» – едва не выдохнул Раманга вслух.

Элиана отвела взгляд, снова сосредоточившись на своём обвинителе.

– Верно, – сказала она, и голос её дрогнул.

– Ты предпочла лечь под чужака, но не защищать свободу нашего народа?

Элиана сжала зубы. Пальцы тоже сжались на столешнице, оставляя борозды на мягком дереве.

«Лин… – позвал голос в голове. Он оказался необычно мягким. Элиана не смела поднять глаз, намертво впившись взглядом в свои руки. – Это не важно, Лин. Просто скажи «да», закончим этот фарс».

Элиана сжала зубы ещё крепче.

– Какое отношение это имеет к делу? – спросила она, тщательно контролируя каждую интонацию.

– Вопрос в том, на что ты готова, чтобы избежать войны, Элиана.

Элиана молчала.

– Ведь об этом ты говорила с отцом наедине? Ваш разговор касался новой войны?

Элиана наконец подняла взгляд.

– Да, – сказала он громко, – наш разговор касался войны. Наш разговор был о том, что кто-то из окружения Говорящего отдал приказ о нападении на дом Певчего, о моём убийстве и о провокации новой войны. Имя этого приближённого – Аман. Старший сын Говорящего, лишённый наследства по воле отца, я обвиняю тебя по праву третьего судьи. И если голос мой поддержит пречистая Виэль, я хочу нового суда.

Взгляды обоих устремились на девушку, которая с силой вжалась в спинку кресла.

– Пречистая Виэль? – повторила Элиана с нажимом.

Принцесса переводила взгляд с одной на другого.

– Я не хочу, – сказала она наконец, – оклеветать ни брата, ни сестру. Пусть дело решит Оракул.

– У нас нет времени, – почти что рыкнул Аман, – ждать ответа Оракула. Мы должны узнать истину здесь и сейчас.

– Да будет так, – Элиана улыбнулась, хотя в душе её не было ни капли уверенности.

– И ты, младшая, посмеешь выйти против меня? – Аман вскочил с места, явно удивлённый предложением.

– Ты увидишь, на что я способна ради мира, – улыбка Элианы стала шире. Она внезапно ощутила, что отрезана от прошлого. Теперь оставалось сделать последнюю ставку – и выиграть или проиграть. Сердце снова ухнуло, когда она произнесла: – Я бросаю вызов, Аман…

– Принимаю, – Аман усмехнулся и вышел в центр зала. Тут же зрители расступились. – У тебя есть клинок, или дать тебе один из моих?

– …И по праву жены Певчего Смерти, – продолжила Элиана, будто не замечая ответа, прервавшего её на полуслове, – прошу своего супруга защитить мою честь.

Абсолютной уверенности не было. Элиану все же не оставляло чувство, что всё это Раманга задумал лишь для того, чтобы остаться с сильнейшим. Но она вскинула взгляд на вампира, и встретилась с горящими пламенем глазами.

– Принимаю, – Раманга с улыбкой двинулся вперёд, взгляд его оставался прикован к обвиняемой.

Всё время, пока вампир шёл к центру зала, сердце молотом билось о рёбра младшей принцессы. Пальцы сжались изо всех сил, но Элиана этого уже не замечала. Она не видела, как недоумённо воззрился на Певчего Аман. Как дрогнула рука принца на рукояти клинка, висевшего у пояса, и хищная улыбка исказила лицо.

– У меня нет клинка, – сказал Раманга спокойно, останавливаясь у края тени. – Я согласен драться твоим.

Аман поджал губы и торопливо кивнул куда-то вбок. В толпе произошло движение, и юный эльф выскочил в центр комнаты. На вытянутых руках он нёс кожаные ножны, украшенные серебром.

Раманга усмехнулся, увидев, что тем же серебром инкрустирована рукоять.

– Элиана, потуши свет, – приказал он.

Элиана вздрогнула, услышав такой откровенный приказ, но тут же свела руки перед собой. Несколько секунд – и небо над башней правосудия заволокли тучи, а по витражам застучали капли дождя.

Размяв плечи, Раманга взялся за меч.

Элиана увидела, как задымилась большая ладонь, будто клинок был раскалён, но Раманга ни на секунду не замедлил движения. Едва оружие оказалось у него в руке, он шагнул вперёд и замахнулся, нанося круговой удар.

Аман отпрыгнул на шаг назад, на ходу соображая, что происходит, а новый удар уже пришёлся ему в плечо. Эльф взвыл и попытался контратаковать, но Певчий двигался размеренно и тяжело, будто медведь, идущий в атаку. Принц скользнул в сторону, и жало его клинка впилось в бок вампира. Раманга рванулся в сторону, нанося ещё один неторопливый, но тяжёлый удар, который столкнулся с клинком Амана. Ещё один обмен выпадами – и противники чуть разошлись. Аман разглядывал наместника.

– На кону слишком мало, – бросил он, тяжело дыша.

– А чего бы ты хотел? – Раманга чуть отступил назад.

Боль в руке становилась все сильнее, и он бросил косой взгляд на Элиану, вспомнив её исцеляющую магию. «Ничего. Как-нибудь…» – мелькнуло в голове, и он ухмыльнулся, глядя на свою взволнованную супругу. К его удивлению, губы Элианы чуть заметно расплылись в неловкой улыбке.

– Чтобы ты убрался отсюда.

Аман замахнулся и нанёс удар, но Раманга ушёл вбок и вперёд, поменявшись местами с эльфом.

– Убей – и уйду.

Он снова ударил.

– Вместе с войсками, – бросил Аман, пытаясь перевести дыхание.

Раманга коротко усмехнулся. Тихонько, так что даже Аман не мог разобрать слов, он стал напевать старинную боевую песню. Клинок Раманги врезался в бок принца так неожиданно, что тот едва не рухнул на пол и лишь усилием воли неловко отскочил влево. Казалось, время для Раманги ускорило бег – или, напротив, замедлилось вокруг него самого?

Аман тряхнул головой, сбрасывая наваждение, но лишь потерял драгоценное мгновение – меч вампира сверкнул у него над головой. Аман наклонился, уходя от удара, но тут же нога наместника ударила его по бедру с такой силой, что принц осел на пол. Миг – и свет для несостоявшегося наследника погас навсегда. Раманга отшвырнул в сторону меч, будто ядовитую змею. В два шага он преодолел расстояние до своей принцессы и остановился, не решаясь показать свои чувства при всех. Ему показалось, что Элиана тоже слабо рванулась ему навстречу и замерла, будто птица, подрезанная в полёте.

«Лин», – услышала Элиана тихий голос и не сдержала улыбки, не зная, как назвать супруга в ответ.

Вокруг шумела толпа. Кто-то бросился к бездыханному телу недавнего претендента на трон, кто-то шумно обсуждал суд и его последствия. Наместник и посол стояли и молча смотрели друг на друга, не зная нужных слов и не смея произнести их даже про себя.

Наконец, Раманга сделал ещё один шаг и, резко притянув Элиану к себе, зарылся носом в растрепавшиеся волосы.

«Я тебя люблю», – прошептал он одними губами, и руки принцессы обхватили его сзади, прижимая к себе ещё плотней.

Однако, несмотря на победу, еще не все было сделано – нужно было довести до конца дело с Лиреин, пока та не узнала, что произошло – на суд ее не приглашали.

Безусловно, подобный поворот в событиях был очень неожидан для фаворитки Говорящего. Она никак не хотела поверить, что стражники, ворвавшиеся в ее покои, в этот раз пришли за ней. Кричала, что наследный принц защитит ее, что все отправятся в подземелья и никогда оттуда не выйдут.

Однако показавшаяся в дверях Элиана послужила тем самым доказательством, которое убедило Лиреин в реальности происходящего. Она как-то сразу сникла и больше уже не сопротивлялась ни обыску, ни действиям стражи.

– Зачем ты это сделала? – устало спросила Элиана, сидя на стуле перед туалетным столиком и отстраненным взглядом окидывая шкатулки с камнями, гребни и рассыпавшуюся по столу пудру из костяной пудреницы. – Разве всего этого тебе не хватало?

Лиреин молчала, но и так было ясно, что возможность посидеть на троне рядом с королем, которой заманил ее Аман, привлекала ее больше, чем просто быть украшением спальни. Вся ненависть принца к «мачехе» была спектаклем для публики.

Раманга, последовавший за принцессой, наблюдал за всем из тени коридора. Он сделал знак, подзывая Элиану к себе, сам не желая выходить на залитое лучами солнца пространство комнат – тучи разошлись, дождь прекратился, и снова он должен был скрываться от яркого света.

– Забери амулет, – тихо сказал он, когда Элиана подошла. – Что бы вы ни решили, лучше будет, чтобы он не оставался в ее руках.

По требованию стражей проигравшей в опасной игре избраннице Говорящего пришлось снять с себя украшенный перьями и осколками прозрачных, с красным отливом, камней медальон. Элиана долго рассматривала его, прежде чем убрать в одну из шкатулок.

Вместе с Виэль и Мианосом, проведя некоторое время в спорах, они пришли к соглашению. Лиреин вынесли приговор: ее отправили в Башню Облаков на границе с землями дроу. Там, в глуши, эта башня стояла одиноко на холме, выполняя роль охранного форта. Пограничный отряд, квартировавшийся на нижних этажах, мог послужить и стражей для пленницы, решившейся поднять руку на короля. Раманга, правда, настаивал на более практичном для него наказании – еды ему не хватало – но Элиане было достаточно сказать «нет» весьма неприятным голосом, и вампир согласился, что диета иногда приносит пользу.