– Эй, эй, эй! Постойте-ка, парни. – Варфоломей шагнул слегка вперед, оставляя байк позади, но затем тут же отступил обратно, заметив, что кольцо из обнаженных по пояс аборигенов начинает неумолимо сужаться. – Да вы че, братаны? Мы же все тут цивилизованные люди. Давайте потолкуем. Ясен перец, мы слегка погорячились… Никакому там вашему Груше мы не собирались ничего делать… Это была шутка…

– Груше она не показалась смешной, – жестко отрезал предводитель местной группировки. – И нам она тоже смешной не кажется. Просекаешь тему, баклан?

Серпуховские сгрудились возле своих байков в самом центре заправочной станции. В некотором отдалении от товарищей находился только Крученый. Он опустил на глаза очки, затравленно оглянулся по сторонам, то ли прикидывая возможность стремительного отступления, то ли оценивая пространство для маневров. Рука опустилась в правый карман куртки. Крученый нащупал в нем свой заветный увесистый кастет и просунул пальцы в холодные металлические отверстия. Слабое утешение… Рваться в бой с таким оружием против того, которым располагал противник, все равно что бросаться с голыми руками на танк.

Местные наступали, угрожающе позвякивая цепями и размахивая над головами дрекольями. Варфоломею невольно вспомнилась картинка из школьного учебника истории, где было изображено легендарное войско хана Мамая. Их нарисованные копья выглядели точно так же, как эти. Только эти были реальные и таили в себе угрозу для жизни. Продолжая отступать, Варфоломей уперся копчиком в переднюю фару своего модернизированного «Че-Зета». Малая юркнула ему под руку, и парень машинально обнял ее и прижал к себе.

– Варфоломей… – гнусаво произнесла она.

Стоящий рядом Балык вытер о кожаные штаны вспотевшие ладони. Начало веселой поездки ему совсем не нравилось, и он мысленно уже прикидывал вариант с возвращением обратно в Серпухов.

– Но ты прав, пацан, – сквозь зубы произнес предводитель местных. – Мы в претензии не ко всем. А только к нему. – Он указал пальцем на Крученого. – Так что все остальные могут спокойно ехать, а нам надо вот с ним разобраться. Справедливо?

Варфоломей переглянулся с Крученым. Оставлять вожака на произвол судьбы и фактически на растерзание местной братве было западло. Но и корчить из себя героев тоже глупо. Балык склонился к уху Варфоломея.

– Надо рвать когти, в натуре, – заговорщически прошептал он. – На хрена нам за Крученого мазу тянуть? Это его личный косяк – пусть сам и отдувается…

В таком мнении Балык оказался не одинок. Трое или четверо байкеров, услышав слова выступающего впереди парня с велосипедной цепью, оседлали свои «агрегаты». Малая потянула Варфоломея за рукав.

– Сваливаем, – сказала она.

Варфоломей еще колебался.

Молчавшая все это время Гюрза неторопливо слезла с багажника «Триумфа». В отличие от остальных ее красивое, с правильными яркими чертами лицо не выражало никаких эмоций. Она равнодушно изучала голые мускулистые тела окружавших их компанию мужчин. Достав сигарету, девушка закурила.

– Че застыли, тупоголовые? – насмешливо спросил бригадир местных. – Сказано же, остаться может только он один. Остальные свободны. Или вы все герои?

Крученый вынул из кармана руку с надетым на пальцы кастетом. Он поочередно смотрел то на подступавших к нему с двух сторон представителей местной деревенской братвы, то на верных соратников, от решения которых сейчас зависело очень многое, и в первую очередь его собственная жизнь. Непонятным для байкера оставалось и равнодушно-безучастное поведение Гюрзы. Девушка коротко оглянулась на вагончик, в котором скрылся заправщик, сделала еще несколько неторопливых шагов и подозрительно прищурилась. Только что прикуренная сигарета все еще торчала у нее изо рта.

– Чего мы ждем, Варфоломей? – Балык уже не шептал, а говорил в полный голос.

Он отступил назад, и его рука в черной перчатке коснулась «штурвала» родного байка.

– Они убьют нас, – поддержала его Малая, продолжая теребить куртку Варфоломея за рукав. – Пожалуйста… Варфоломей…

Затрещали мотоциклетные двигатели. Парень с голым торсом в очередной раз угрожающе взмахнул цепью, и та со свистом рассекла воздух у него над головой. Пухлые губы разъехались в глумливой усмешке, обнажая большие неровные передние зубы.

– Ну, как знаете, придурки, – спокойно произнес он и после этих слов уже решительно двинулся вперед.

Остальные аборигены последовали за ним. Один из них, бритый «под ноль» паренек с какой-то замысловатой цветной татуировкой на гладком черепе, поднял вверх руку с дрекольем. Острие орудия смотрело точно в утянутую кожей широкую грудь Крученого. Последний живо прикинул, в какую сторону ему будет лучше всего увернуться от готового к атаке снаряда. Так же быстро он попытался проанализировать и свои последующие контратакующие действия. Шансы сводились к нулевым, но Крученый уже настроился на то, что будет стоять в этой схватке до последнего вздоха. И как бы плачевно ни выглядел для него финал, кое-кого из этой братии он прихватит с собой на тот свет.

Гюрза на пару секунд вынула изо рта сигарету, но тут же вернула ее на прежнее место. Пошедшие в наступление местные братки всего на долю секунды выпустили девушку из поля зрения, но этого мгновения ей оказалось более чем достаточно. Быстрым уверенным движением Гюрза сорвала с крюка заправочный шланг и направила его в сторону агрессивно настроенных молодых людей. Мощная тугая струя бензина ударила из шланга, как из петергофского фонтана «Самсон», заставив вооруженных аборигенов остановиться, а некоторых и невольно отступить назад. Гюрза волчком крутнулась на месте, безостановочно поливая бензином пространство вокруг себя и своих товарищей. Затем она швырнула шланг на землю, бесстрашно вынула изо рта сигарету и щелчком большого пальца бросила ее на асфальт. Посыпались искры, бензин мгновенно подхватил их, и уже через секунду байкеры оказались в сплошном замкнутом огненном кольце. По знаку все той же Гюрзы Крученый едва успел впрыгнуть в него, присоединившись к землякам.

– Рвем! Живо! – отрывисто скомандовала Гюрза.

Подавая пример остальным, она первой вскочила на «Триумф» и положила руки на руль. Махнула рукой Крученому. Тот не заставил себя упрашивать и занял место пассажира на багажнике. Его развевающаяся на ветру рыжая борода очень символично вписывалась в общую картину с высоко взметнувшимися над землей языками пламени. Гюрза надела шлем. Огонь отразился в ее крупных выразительных зрачках, будто они сами по себе источали сатанинский блеск, но затем тонированное забрало упало со лба и скрыло лицо девушки.

Управляемый Гюрзой «Триумф» Крученого взревел громче остальных и первым рванул сквозь огонь. Переднее колесо поднялось над землей. Крученый прикрыл лицо рукавом кожанки. Его обдало жаром, а затем байк лихо выскочил на открытое пространство. Не поворачивая головы, Гюрза рванула вперед. Следом за ней из огненного кольца вырвался мотоцикл Балыка. За ним еще один. Потом еще… Один за другим байкеры выныривали из кольца с индейским улюлюканьем и тут же уносились по шоссе за уходящей в отрыв Гюрзой. Вдогонку ускользающим полетели дреколья и отборные матерные слова.

– Нагоним! – крикнул кто-то из местных, но предводитель зарубил эту вдохновенную идею на корню.

– К черту! – Он даже не смотрел вслед серпуховской ватаге, с каждым мгновением все больше и больше удалявшейся по шоссе. Взгляд его был полностью сосредоточен на полыхавшем пламени. – Песок! Воду! Энергичнее, пацаны!.. Надо спасать заправку. Сейчас тут все рванет к долбаной матери! Шевелитесь же!

Только после его резких слов местные поняли всю серьезность сложившейся ситуации. Разборки с заезжими байкерами уже не были столь актуальны, как каких-нибудь полминуты назад.