А ведь, как все хорошо начиналось!

Мы без приключений добрались до трактира, где нас уже поджидал Ишван со своими пятью женами и верным телохранителем Атрухатом. До сих пор не могу понять, как купец смог доверить свой гарем такому шустрому старичку. Судя по задорному блеску глаз еще бодренького воина, тела жен Ишвана находились в надежных руках. Причем в буквальном смысле этого слова.

Любвеобильную хозяйку трактира купец отослал в город за каким-то редким сортом вина, сославшись на приход инквиза, которого нужно было встретить по высшему разряду, поэтому трактир был в нашем полном распоряжении.

Зара сразу же подхватила мою неожиданно приобретенную рабыню и утащила ее в закуток, где при помощи остальных жен переодела зареванную девушку в традиционные визаратские одежды - широкие шаровары, длинное платье с широкими рукавами и платок, полностью закрывающий голову.

Маг, с которого я снял личину, как только мы переступили порог трактира, коротко кивнул мне в благодарность, представился магистром Довриком и не теряя времени на пустые разговоры ( уважаю за это мужика!) сразу начал открывать портал. Я, перейдя на истинное зрение, с огромным любопытством следил за его манипуляциями. Он положил руку на ключицу, и я с удивлением заметил, как под ладонью разгорается небольшой золотистый шар, от которого к застывшему ригуту потянулась нить энергии. Точнее, наоборот - энергия потекла к артефакту, спрятанному под кожей мага. Где-то я такое видел...Или читал... Ах, да вспомнил! Был такой маг - полуэльф, полудракон, полугном, который расширил свои возможности путем вживления энергетического камня в тело. Но, то был энергоноситель, а здесь предмет! Хитро. Полностью разряженный артефакт невозможно обнаружить. Но теперь он заполнялся энергией идущей от ригута, одновременно с этим сам ригут начал меняться, по поверхности сгустка магии пробегали искры и всполохи, кое-где стали видны закорючки рун выплетаемых в строгий замысловатый узор. Я перевел взгляд на Доврика, он стоял, прижимая ладонь к телу, и беззвучно шевелил губами, произнося слова заклинания. Вот маг вскинул указывающим жестом руку и ригут вспыхнул ярко-синим светом. Тотчас в воздухе налилась серебром небольшая дверь. Доврик повернулся к ней и просто потянул за возникшую ручку в виде небольшого коромысла. В открывшемся портале виднелся луг, в отдалении белела высокая крепостная стена.

- Быстро, - скомандовал Доврик, - Купец и женщины первые.

Но первым, настороженно поводя мечом, в портал ступил Атрухат. Дождавшись сигнала, что все в порядке Ишван подхватил Зару под руку и прошел сквозь дверь, за ним толпой устремились остальные женщины. Я уже собрался ступить следом, когда Доврик неожиданно взмахнул рукой и дверь закрылась перед моим носом. Мне понадобилась доля секунды, чтобы выхватить Каракурт и приставить его к горлу мага, легко преодолев его защиту. Одновременно заметил, что руны покрывающие тело ригута начали бледнеть и через пару секунд пропали, а сам он опять превратился в спокойное море сияющей магической энергии.

- Объяснись!

- Яр Сохо, клянусь, я открою дверь в любое место, которое ты укажешь, по первому же требованию, но прошу, выслушай меня!

Медленно убрав меч от шеи мага, я пинком развернул в его сторону стул, уселся, поманил пальцем кувшин с вином, который незамедлительно исполнил мое пожелание налив в подставленный кубок, который я тоже приманил легким поднятием брови, красного терпкого вина. Естественно, на самом деле я просто использовал энергетические силовые петли, но мне всегда была присуща небольшая театральность, вот и сейчас не смог удержаться от шоу. Вместо аплодисментов наградой мне послужил восхищенный и удивленный взгляд Доврика. Дело в том, что те заклинания, которые завязаны на энергию моего носителя настолько чужды этому миру, что их не видно даже истинным зрением, поэтому все мои выкрутасы выглядели со стороны именно так как я и рассчитывал. Этакий небрежный жест, легкое движение бровей и, вуаля, все мои желания выполнены! Отпив глоток вина, вопросительно посмотрел на застывшего Доврика.

- Кто ты? Темный бог?

Тьфу! Этого только не хватало!

- Почему, темный?

- Ну, - Доврик замялся, - твоя аура, она клубится черным и синим, но вся в алых пятнах, а это означает огромную силу, а так же кровь, муки и порабощенные души.

Да, все верно так выглядит усиленная моим присутствием аура носителя. Поэтому неудивительно, что магистр рассмотрел на ней следы чужих страданий.

- Ты ошибаешься, я не бог. Просто мимо проходил. Ближе к делу.

Доврик налил себе вина и уселся напротив. Его ригут переместился за спину мага.

- Я хочу просить тебя помочь нам сокрушить Ивазия.

Вот так! Сокрушить! Ни мало, ни много. Я рассмеялся.

- Зачем мне это? Это ваша война.

Доврик помолчал, глядя на темный потолок, потом словно решившись, начал рассказ:

- Сто лет назад на Этаоне закончилась Алая война, война, которая практически завершила уничтожение магии этого мира. Чтобы было понятнее, коротко расскажу об иерархии царившей в магической среде до войны. Самая низкая первая ступень - это ученик. Ученичество в среднем длилось от трех до пяти лет, затем шла средняя ступень - старший ученик, подмастерье, мастер и только потом можно было сдать экзамен на звание мага. На этом многие останавливались, но по-настоящему одаренные люди продолжала обучение на высшей ступени, чтобы получить звания магистра и архимага. После войны высших магов во всем мире едва насчитывалось сотня человек. Большинство проживало на острове Магов и не участвовало в военных действиях. На Соуноре нас осталось всего семеро. Семь сильнейших магов, тех, кто прошел Алую войну, тех, кто еще помнил причину появления Пустых земель. Касанда - магистр погоды, Семида - целитель и видящая - архимаг, Ивазий - магистр огня, Курт - очень сильный разумник, магистр по силе равный архимагу, Сортч - магистр, боевик с огромным стажем и потенциалом , Зосий -магистр смерти и я - артефакты и целительство. Пытаясь возродить магическое искусство Этаона, мы с соратниками путешествовали по всей планете в поисках одаренных детей. За нашей семеркой закрепили Соунор и Холодный Архипелаг. Мы не были друзьями, но не были и соперниками. Каждый из нас готовил учеников и занимался изысканиями в своей области. Постепенно жизнь наладилась. Нам удалось восстановить половину разрушенных во время войны порталов и набрать учеников. Шли годы и уже воспитанники наших воспитанников набирали своих адептов. Однажды работая в библиотеки старого храма на острове Забытых Богов, Ивазий нашел древний манускрипт, в котором был записан обрывок пророчества, следующего содержания: " ...И снова засияет Алая Звезда, возвещая приход на многострадальную землю Соунора Посланника Его. Кровью и Словом проложит он путь к трону и вернется в мир забытый бог и поднимется Этаон в еще большем величии, чем..." Дальше страницы погрызли мыши. И хотя мы все скептически восприняли это пророчество, было ясно, что забытый бог - это Многоликий, божество которому поклонялись на Этаоне до появления Пустых земель. Однако Ивазий начал искать дальше и раскопал пояснение к пророчеству, в котором явно указывалось на огромный магический потенциал Посланника. Магистр, всегда мечтающий о возрождение былого величия магов не стал останавливаться на достигнутом, а с одержимостью достойной другого применения продолжил поиск. Постепенно, и до этого нелюдимый, Ивазий превратился в фанатика, решившего, во что бы то ни стало возродить старые порядки. Его речи упали в благодатную почву. Многие молодые маги были недовольны сложившейся ситуацией, многим хотелось власти, богатства, знаний. Ивазий щедро раздавал обещания. Мы весело подтрунивали над новым увлечением своего коллеги и прозевали тот момент, когда огневик начал ассоциировать себя с Посланником. При нашей последней встрече он доказывал мне с фанатичным блеском в глазах, что любому из нас семерых по силам стать самым сильным магом планеты, огнем и мечом объединить народы и править ими, как и надлежит великим магам, как было в эпоху Забытых Богов, когда за спиной каждого правителя стоял маг-советник, который фактически и осуществлял управление государством. А затем в небе появилась Алая звезда, только укрепив уверенность Ивазия в своей избранности.

Доврик замолчал, а я подумал, что не так уж и не прав Ивазий в своих стремлениях. Лучше одно сильное государство под рукой диктатора, чем куча слабых, разрозненных стран, которыми управляют жалкие, никчемные правители, погрязшие в тупости и пороке. Маг сделал несколько глотков из кубка и продолжил:

- Когда Ивазий исчез, прихватив всех своих учеников, мы не сильно беспокоились. Но потом до нашего острова начали доходить слухи о кровопролитной войне на Соуноре. Маги, обслуживающие ворота, так мы называем порталы, докладывали, что творится нечто непонятное. Но и тогда мы, погрязшие в научных трудах и проблемах возрождения магической школы, не забеспокоились. Лишь когда стали пропадать более слабые из нас, пропадать вместе с ригутами, мы собрались для принятия решения.

Тут Доврик вскочил и со злостью опустил кулак на стол. Толстая деревянная столешница не выдержала такого к себе отношения и треснула. Ого!

- Старые напыщенные дурни! Они посмеялись над моим предложением объединиться против Ивазия, пока он не набрал силы! Общим собранием было решено послать для устранения ренегата Курта и Сотча. Эти двое стоили в бою целой армии! И они не вернулись! Наша видящая Симиида, при попытке установить контакт с Куртом лишилась разума, а ее ригут рассыпался прахом! Вот тогда все умники забеспокоились. Мы закрыли ворота на Соуноре. Сейчас мои ученики при поддержке одного из магистров разума, используя артефакт драконов, каждые несколько часов отправляют заклинание разрыва. Это заклинание не позволяет настраивать порталы. Таким образом, лишившись трех сильнейших магов, мы смогли заблокировать Ивазия на этом материке. Но так продолжаться долго не может. Нам придется его остановить.

- Как здесь оказался ты?

- Я должен был отправить домой оставшихся магов обслуживающих порталы, запечатать за ними последний переход и уйти через индивидуальную дверь. Но не успел.

- Зачем останавливать Ивазия? У него вполне приемлемая для этого мира предвыборная программа, - Я удобнее устроился в кресле.

- Не знаю, о чем ты говоришь, но Ивазий собирает магическую энергию, планомерно уничтожая магов. Его цель - остаться единственным сильным магом Этаона и самому воспитывать учеников, полностью подвластных его воле. С той силой, которую он обретет, собрав всех ригутов, он будет подобен богу. Власть в руках одного фанатичного безумца не может принести процветание и покой в этот мир. Он уже пережил подобное пятьсот лет назад, когда появились Пустые земли и до сих пор не может от этого оправиться. Ивазия нужно ликвидировать!

- И мы возвращаемся к началу. Зачем мне это?

Доврик по-стариковски вздохнул.

- Это я, отчаявшись, призвал демона-воина в этот мир.

- И?

- Заклятие призыва очень сложное, а я не демонолог и даже не боевик. Я простой целитель, балующийся созданием артефактов! До встречи с тобой, был уверен, что у меня не получилось довести обряд до конца, я решил, что одного раба для жертвоприношения было мало. Зато мне сразу стало ясно кто ты. Воин, не ведающий страха, владеющий странной, но сильной магией. Это я призвал тебя! Я! Но теперь понимаю, что не смогу удержать такое существо в повиновении и поэтому предпочитаю договориться. Ведь у тебя есть и свои дела в нашем мире? Я готов помочь взамен на твою помощь.

Я задумался. Разочаровывать магистра не хотелось. Совпадения? Совпадение, что маги Этаона сбили мои настройки? Совпадение, что я остановился именно в этом трактире, где и познакомился с Ишваном, который уговорил меня спасти Доврика от участи много худшей смерти? Совпадение само пророчество о Посланнике? Да и сам призыв... Зная свою сущность, однозначно отвечу - нет. Все было предопределено заранее. У меня только видимость свободы и права выбора. Но ничего! Я терпеливый! Я дождусь момента, когда смогу сбросить с плеч ваше влияние, Великие! И тогда, тогда я приду не как слуга, а как равный! " Это будет забавно, Хранитель" - прошелестело у меня в голове. Я поднял на мага глаза, и он вздрогнул.

- Тьма! В твоих глазах тьма! - Потрясение, ужас, благоговение, все смешалось в шепоте Доврика.

- Я принимаю предложение смертный! В оплату ты предоставишь мне приют и знания. - Мой голос рокотал подобно горному обвалу, - Да будет так!

Ишван качнулся, но усидел на стуле. Хотя бывали прецеденты, когда взывающие ко мне падали, не устояв на ногах. Зачтем ему это как плюс.

- На этом официальную часть считаем законченной и сразу перейдем к делу. Как ты планируешь осуществить задуманное?

Доврик встряхнулся, словно собака и я увидел, как гаснет защита, протянувшаяся от ригута к магу в тот момент, как я принял решение и озвучил его. Неплохо - неплохо. И защита интересная, она словно вторая кожа плотно прилегала к телу мага. Я такой еще не видел. Когда выберемся, нужно будет обязательно изучить наработки этаонцев.

- Согласно единому своду законов тебе нужно подтвердить право на владение рабыней выкупленной у Церкви и уплатить в казну налог на душу. Это можно сделать в любом Храме нового божества. Ты знаешь, что по местным законам убийство даже собственного раба приравнено к убийству коня? Это тебе не Ородор, где раб является движимым имуществом. Здесь существует видимость права. А за убийство коня штраф 10 золотых в пользу владельца животного либо в пользу владетеля земли, на которой совершено сие небогоугодное действо. Однако! - Магистр поднял вверх указательный палец, - Ты можешь заранее приобрести грамоту об отпущении греха, подписанную лично Посланником!

- Индульгенцию? - Во главе их церкви стоит очень предприимчивый господин.

- Не знаю, что такое индульгенция, но здесь можно приобрести грамоту списывающие все твои грехи. Пять золотых монет и Церковь одобрит любое твое действие. Можешь убивать, пытать, продавать, делать все что заблагорассудится. "Простительные грамоты" продают только в центральных храмах, а ближайший из них находится в городе-резиденции Посланника Дерте. Мы можем принять это за легенду и таким образом проникнуть в столицу. Я постараюсь отключить артефакты, укрепляющие стены дворца и перенаправить их энергию в амулет-взрыватель, который вы с Алаиной установите в зале, где Инвазий принимает гостей и выдает прощения. Как только амулет будет заполнен силой он взорвется , разрушив большую часть помещения. Если нам повезет Ивазий погибнет, но на такое везение я не рассчитываю. Главная цель взрыва - вывести из строя защиту дворца и посеять панику. Как только нам удастся лишить Инвазия защиты стен, я смогу открыть портал прямо во дворце и перебросить к нам на помощь несколько сильных магов, думаю, что тогда с воинами мы справимся. Насколько я знаю, Посланника охраняет отряд паладинов из двенадцати рыцарей. Таким образом, мы лишим ренегата силовой поддержки, и ты без труда прикончишь Ивазия.

-Veni, vidi, vici ...

- Что?

- Пришел, увидел, победил.... Слишком легко и опрометчиво. Впрочем, что сейчас думать. Решим на месте. Как будем добираться до Дерта? Портал?

- Боюсь, что придется ехать верхом. Это займет четыре дня и три ночи. Ворота, создаваемые в зоне постоянного прохождения сигнала разрыва, нестабильны и отбирают слишком много сил. Я еще не восстановился после открытия двери в Визират. Когда мы справимся с ренегатом, я подам знак друзьям и тогда смогу открыть переход в любую точку Этаона. А пока...

Доврик виновато развел руками. Ну что ж верхом так верхом.

- Как мне к тебе обращаться?

Маг с интересом уставился мне в переносицу, ожидая чего-то типа: "Мдракхм - Убийца Магов", разочаруем его.

- Как и прежде.

- Яр Сохо, не мог бы ты набросить иллюзию на меня и моего ригута?

- А сам? - Брови проявили инициативу и удивленно поползли вверх, - Это же элементарная магия!

Целитель потрясенно замер на мгновение.

- Мы утратили эти и множество других знаний еще во времена Исхода Драконов, а после Алой войны искусство иллюзии стало доступно единицам, но то, что я видел до сих пор, не идет, ни в какое сравнение с твоей магией. - В его глазах загорелся серый алчный огонек, - Научи!

Мне было не жалко. Еще когда Доврик открывал портал в Визират я заметил, что он использовал рунную магию, поэтому выбрал из своего арсенала самое близкое по виду плетение, протянул руку и над ладонью вспыхнула формула простой иллюзии. Ничего сложного - три руны, скрепленные между собой небольшим блоком сохранения энергии, предназначенным для длительного удержания картинки. Блок напитывается напрямую от ауры мага. Доврик с вожделением уставился на формулу, беззвучно шевеля губами, сделал несколько пассов и через мгновение передо мной стоял еще один я. Высокий, черноволосый в кожаных штанах, белоснежной рубашке, на боку меч в волнообразных ножнах (кстати, ножны для Каракурта отлиты из высокопрочного пластика с добавлением смолы дерева тука в одном из технологичных миров), вместо глаз провалы, наполненные клубящимся черным дымом. Хорош, только глаза жутковатые. Я хмыкнул, обошел вокруг замершего иллюзорного меня.

- Неплохо. Теперь смотри, как создавать личины. - И вывел новую формулу.

Она оказалась много сложнее и Могучему понадобилось около десяти минут, чтобы разобраться в хитросплетении рун и запомнить порядок их нанизывания на основу. Но наконец-то он справился и с этой задачей. Тут меня осенило.

- Послушай, Доврик, а как же рабыня? Мне ведь, наверное, нужно будет предъявить ее для проведения ритуала?

Магистр хитро улыбнулся и махнул куда-то мне за спину. Медленно развернувшись, я уже знал, кто тихонько приютился в дальнем темном углу.

- Ученица, подойди. Алаина - это яр Сохо, твой душевник.

Закутанная с ног до головы худенькая девушка присела в реверансе. От мысли о собственной наложнице, готовой исполнить любое мое желание внизу живота образовался жаркий ком. Спокойствие, сейчас не место и не время. Да и рабыня она чисто условно. Странно, почему у ученицы мага нет ригута? Ладно, с этим разберемся в пути.

Мы решили, что безопаснее всего будет путешествовать, спрятав ригута под пологом невидимости, а Доврику надеть личину смуглого купца из Визирата. Я же буду сам собою - благородный воин, спешащий в Дерт, дабы подтвердить свои права на духовную наложницу и приобрести грамотку отпущения грехов, дающую право эту же самую наложницу спокойно замучить в тиши замкового подвала. О времена, о нравы! Чтобы отвести от себя подозрения в пропаже инквиза я создал и отправил по дороге к храму его иллюзию. Инквиза боялись, поэтому на пути иллюзии не оставалось ни одного человека . Главное чтобы "Марика" увидело как можно больше народа, прежде чем он свернет в подворотню не доходя до храма и там развеется.

Сказано - сделано. Воспользовавшись отсутствием убежавших поглазеть на казнь слуг и хозяйки трактира, лошадей мы банально сперли, применив на практике закон диктатуры пролетариата. Мне досталась гнедая кобылка Ишвана - флегматичная, невысокая лошадка по кличке Розочка, а магистр с ученицей оседлали двух меринов, мирно жующих сено из яслей. Рядом на перекладине, тянущейся через всю конюшню висели сбруи. Через час после нашего возвращения, со двора трактира не таясь, выехали три всадника и направились к южным воротам. Стражники, проводили нас ленивыми взглядами, и мы без помех покинули захудалый городок ГаЦцрж, чуть не ставший могилой для моих спутников.

Через пару часов скачки мы достигли захудалой деревушки, которой очень соответствовало ее название - Корчи. Покосившиеся мазанки под камышовыми крышами, бурьян вдоль перекошенных, полуразрушенных заборов в котором копошились худые птицы похожие на гусей, только с короткими шеями и обычными не перепончатыми лапами. Крестьяне, одетые, как последние нищие провожали нас настороженными взглядами. Агрессии никто не проявлял, но в воздухе пахло напряжением. Небольшой искры будет достаточно, чтобы местные пустили в ход косы и дубье. Хотелось пить, поэтому я направил Розу к колодцу, возле которого стоял угрюмый, заросший черной бородой мужик в зипуне чуть ли не до пят, он как раз выливал воду в длинное деревянное корыто, которые обычно используют как поилки для скотины.

- Эй, колхозничек! - Мужик оглянулся вокруг. - Я к тебе обращаюсь. Нам нужно лошадей напоить, да продуктов в дорогу купить. - Мужик угрюмо смотрел на меня, и я не удержался, - Кура, млеко, яйки! Фарштейн?

- Чаго?

Сзади прыснула Алаина. Она тоже не поняла и половины, но почему-то ей стало весело. Нашла себе шута, обиделся я.

- Продуктов купить! - Повторил спешиваясь.

Маг и его ученица, а по совместительству несчастная, затюканная рабыня, последовали моему примеру. Кони жадно потянулись к воде. Я достал серебрушку и бросил крестьянину. Тот, слегка ошалев от такого богатства, ловко словил монетку, покрутил перед глазами и быстро засунул в бездонные глубины нашитого на зипуне кармана.

- Благодарствуем, яр.

Подумав мгновение, крестьянин на всякий случай поклонился и живенько перебирая руками по веревке, достал из колодца еще одно ведро воды, из которого я с наслаждением напился. Вода оказалась холодная и на редкость вкусная.

- Так что с продуктами? - Напомнил Доврик.

- Дык счас.

Мужик развернулся и опрометью бросился к ближайшему дому. Через пару минут оттуда послышался визгливый голос, перебиваемый спокойным басом, а еще минут через десять из дома вышла худющая и страшнючая баба с плетеной корзинкой в руках. Она, еще издали, суетливо наклоняясь, начала усердно кланяться, рискуя вывалить содержимое корзины, которую держала перед собой, в дорожную пыль.

- Алаина, забери у нее корзину и проверь, что они там собрали, - распорядился я, подходя к Доврику, который с любопытством рассматривал что-то на каменной чаше колодца.

- Яр Сохо, ты только посмотри какие интересные знаки, - окликнул он мен. - Очень похоже на письмена Забытых.

Я присмотрелся. Каменный круг украшала вязь полустертых значков напоминающих шумерскую клинопись.

- Мне знаком только этот символ, - магистр ткнул пальцем в иероглиф похожий на сидящую птицу, - это оберег от яда. Эй, тетка, - окликнул он крестьянку, стоящую рядом с Алаиной, которая перекладывала продукты в седельные сумки. - Давно у вас этот колодец?

- Давно яр. Старики бают, что тута капище древнее было, потом храм Многоликому стоял. А колодец был внутри храма, значитца. А как Многоликий покинул нас грешных, так и Храм рассыпался. А колодец-то остался. Водица в нем не пересыхает даже в засуху, всегда свежая, чистая и холодная.

- Как много знаний мы потеряли в погоне за призрачным возвышением, - пробормотал Доврик, доставая из расшитой сумки, висящей через плечо, пергамент и тонкую палочку для письма. Он тщательно перерисовал знаки и аккуратно спрятал пергамент в сумку. - Попробую разобрать на привале, - пояснил он мне.

Алаина уже взгромоздилась на лошадь. В руке у нее появилось большое зеленое яблоко, которое девушка с наслаждением и хрустом откусила. Я подъехал к ней и протянул ладонь.

- Я тоже хочу!

Девчонка смутилась, покраснела, суетливо полезла в сумку, достала яблоко не меньших размеров и, пряча глаза, протянула мне.

- Спасибо, красавица. Ты бы и наставнику своему выдала яблочко, - подмигнул я, вгрызаясь в сочную мякоть.

Доврик незамедлительно поддакнул. Так, хрустя яблоками, под настороженными взглядами крестьян мы выехали из Корчей на широкий столичный тракт.

- Это главный тракт?

Видел я, конечно, дороги и похуже. В моей любимой Тульской губернии, например. Но главный тракт в средневековом государстве подразумевает хорошо наезженную, патрулируемую дорогу с оживленным движением. Здесь же царило полное запустение. Вплотную к проезжей части примыкал лес, обочин как таковых не было, все заросло кустами и лебедой. Из придорожных зарослей торчала обглоданная конская нога, рядом валялся обгорелый остов телеги. Лес вел свою наступательную войну весьма успешно, даже утрамбованная неровная колея начала расплываться и понемногу зарастать травой.

- Я тоже удивлен. Мы сейчас находимся в бывшем королевстве Крехт. Раньше оно славилось безопасными дорогами и купцами. Обозы шли один за другим. Королевская стража патрулировала все пути ведущие в столицу. А сейчас....,- Доврик развел руками. - Сейчас часть благородных истреблена, часть бежала в другие государства, а те, кто примкнули к новой религии, волнуются только об одном, как бы набить сундуки и выслужиться перед Церковью, чтобы захватить земли казненного соседа. Ты ведь обратил внимание на бедность и малочисленность крестьян? И это не одна такая деревня. Здесь такие все. Некогда процветающий край превратился в ...

Доврик махнул рукой и пришпорил коня. Так мы и скакали, каждый думал о своем. Например, я мечтал о горячей ванне, массажистке и кофе. За все годы существования так и не смог приучить свой многострадальный зад к верховой езде. Человек хоть единожды вкусивший таких благ цивилизации как автомобиль, просто не может наслаждаться длительной скачкой! Поэтому когда мы подъехали к толпе подростков перегородивших дорогу, я был в отвратительном настроение.

Возрастом от десяти до шестнадцати лет, вооруженные кто кинжалом, кто длинным ножом, или просто дубинкой, они кого-то обступили плотной толпой. Чуть вдалеке в кустах валялась перевернутая железная клетка на колесах со скамьей для кучера. Рядом с нею паслась флегматичная мохноногая лошадь. Два здоровенных, похожих между собой как братья, парубка без особого налета интеллекта на лицах с сосредоточенным удовольствием пинали ногами окровавленного мужика в некогда желтых одеждах. Остальные улюлюкали и с азартом обсуждали, когда же сдохнет "проклятый святоша". Детишки так увлеклись процессом, что на нас обратили внимание только тогда, когда мягкие губы Розы попробовали на вкус плечо худого, одетого в лохмотья парня с неопределенным цветом волос. Я быстро натянул поводья, опасаясь за здоровье лошади. Таким грязным был пацан. Нас заметили, раздался свист и толпа, ощерившись колюще-режущими предметами, повернулась в нашу сторону. Не успел я рта раскрыть, как вперед выскочила спешившаяся Алаина и, расталкивая чумазых малолетних бандитов, бросилась к их жертве.

- Прекратите! - Закричала девчонка, опускаясь на колени возле раненого, - Что же вы за нелюди! Вы ведь его убьете!

- Конечно, убьем. - Раздался откуда-то справа голос.

Толпа расступилась, пропуская вперед стройного высокого юношу лет пятнадцати, с наглыми серыми глазами. От остальных его отличали чистые каштановые волосы, собранные в короткий хвост, потрепанная, но аккуратная, некогда богатая одежда и хороший меч в простых кожаных ножнах.

- Граф Скваш к вашим услугам, яры.

Он изящно поклонился, кривя губы в ироничной улыбке, однако глаза при этом оценивающе пробежали по моему мечу и по одежде Доврик и, явно, парень сделал правильные выводы.

- Я вижу, вы весьма сердобольные люди и надеюсь, не откажетесь помочь бедным детям, лишенным крова над головой и родительской опеки по вине таких вот святош, как тот покойник, которого ныне пытается спасти ваша служанка.

Алаина, что-то бубнила и водила руками над окровавленным священником, теперь я хорошо рассмотрел его плащ, точно такой был на Этоше. С удивлением заметил, как с рук девушки на раненого льется тонкая струйка магии. Странно это. У нее ведь нет ригута.

- Магистр? - Я повернулся к Доврику с безразличием, наблюдающим за своей ученицей, - Ты не собираешься помочь?

- Нет. Я еще помню костер. Алаина, отойди от него. Неужели ты забыла, что ЭТИ, - Доврика перекосило, - хотели сделать с нами?

- Но, учитель! Ведь так нельзя! Не все они одинаковые! И среди священников новой религии есть хорошие люди. - Алаина чуть не плакала, - У меня не хватает сил! Сделайте же что-нибудь!

Я соскочил с Розы, отодвинул рукой направленный в живот нож, подошел к истекающему кровью святоше и смотрящей с мольбой девушке. Уже поднял руку, собираясь произнести простую исцеляющую формулу, как резко застыл прислушиваясь. В голове прошелестел чуть слышный голос. И этот голос был мне незнаком.

- Остановись повелитель. Он заслужил смерти.

Я завертел головой. Подростки настороженно следили за моими движениями. Граф Скваш криво улыбался, поигрывая изящным кинжалом с костяной ручкой. Что-то в нем меня смущало, но я пока не разобрался что именно.

- Слушай граф, здесь есть еще кто-нибудь кроме этого, - кивнул в сторону священника.

- Только мертвый пленник инквиза. Мы не успели его спасти, - парень указал кинжалом на перевернутую клетку. - Однако мы не закончили, яры. Вы собираетесь платить или предпочтете последовать за святым отцом? Конечно, девчонку мы не тронем. Мы люди благородные и не воюем с женщинами. - Он галантно поклонился Алаине, - Надеемся, дама пожелает присоединиться к нашему отряду.

Последняя фраза очень развеселила подростков, сразу со всех сторон посыпались предложения одно другого непристойнее. Граф скривился и негромко скомандовал:

- Тихо!

Моментально воцарилась тишина. Кем бы ни был на самом деле парень назвавшийся графом Сквашем, дисциплину поддерживать он умел. Слушали его беспрекословно.

- Послушай граф, у меня на поясе меч который висит там не для красоты. Мой спутник магистр магии. Неужели ты надеешься испугать нас кучкой детишек вышедших поиграть в разбойников? Шли бы вы своей дорогой пока по доброте душевной мы не отправили вас на встречу с Многоликим. - Пока я говорил, присмотрелся к клетке. В ней валялась куча каких-то серых тряпок. Голос, который звучал в моей голове, явно раздавался с той стороны.

- Как грубо, яр, - Скваш перестал улыбаться, - Меня с пяти лет обучали лучшие воины графства, и смею надеяться, мой меч тоже не просто игрушка.

Он молниеносно выхватил клинок из ножен и без предупреждения атаковал. Я не ожидал такой прыти от столь юного воина, но успел отклониться и выхватить Каракурт. Бастард графа был отлит из булата. Матово-переливчатый узор по клинку нельзя ни с чем спутать. Он летал в руках юнца, словно легкий прутик. В уверенных движениях чувствовалась хорошая фехтовальная школа и большая практика. Его скорость поражала, Скваш постоянно двигался, атакуя со всех сторон одновременно, воистину тот, кто его обучал, достоин уважения. Я не нападал, только парировал, получая удовольствие от четких движений соперника. Вдруг граф резко оттолкнувшись от земли, взмыл вверх, словно герой китайского боевика и попытался достать меня с воздуха. Я едва успел подставить Каракурт под удар сверху.

- Неплохо!

Теперь я понял, что в парнишке меня настораживало. Магия! Парень имел весьма сильный магический потенциал. Импульсивный, хаотичный, еще спящий и неразвитый, но магический. И никакого ригута не было в помине. Магия жила в самом подростке. Я перешел на истинное зрение и даже прищурился, так пылала его аура. Боевик. Огненная и магия воздуха - вот его стихии. Если Скваша обучить со временем он сможет достигнуть звания архимага. Интересно, Доврик видит в нем магию? Судя по отсутствию реакции - нет. Что же, это многое объясняет и многое меняет. Пора заканчивать. Я плавно ушел с линии атаки и, слегка ускорившись, резким движением выбил меч из рук подростка. Булатный клинок со звоном отлетел в сторону заинтересовавшей меня клетки, а мы с графом застыли. Я с Каракуртом, прижатым к его шее, он с удивленно распахнутыми серыми глазами.

- Как тебе это удалось? - В полной тишине прозвучал чуть напряженный хрипловатый голос, - После гибели отца и брата никто не мог победить меня.

- Тебе просто не попадались хорошие бойцы. Но прими мои поздравления. Я получил массу удовольствия от поединка, при случае с радостью повторю.

Я кивнул, и на ходу закидывая Каракурт в ножны, направился к лежащей на обочине клетке. Подростки расступались, освобождая дорогу. Подойдя ближе, пораженно застыл, в недоумении глядя на то, что лежало за ржавыми железными прутьями. Рядом остановился Доврик.

- Этнофай вампириус, - благоговейно прошептал магистр, - Практически неизученный вид, они редко покидают пределы Иш-Горша, а еще реже попадают в плен. Как он оказался так далеко от Земли Нелюдей, здесь на другом континенте? Это неслыханная удача! Из костей этих разумных получаются очень сильные амулеты, а некоторые части тела идут на изготовление декоктов и снадобий в черной алхимии. Ах, как жаль, что он мертв, очень интересно было бы пообщаться с этим таинственным существом.

Целитель что-то еще бубнил, но я его уже не слушал, рассматривая нечто бесформенной кучей, лежащее в железной клетке. То, что я принял, издали за тряпки, оказалось порванными в лохмотья кожистыми серыми крыльями с многочисленными следами ожогов, вывернутые под неестественным углом они лежали, словно отдельно от своего хозяина. Сам же истерзанный владелец крыльев скрутился в позе зародыша, неудобно запрокинув голову. Худое, грязное тело, с выпирающими ребрами и бедренными костями густо покрытое рубцами и гноящимися язвами; тонкие конечности; абсолютно лысый, вытянутый к верху череп с порванными треугольными ушами. Вместо глаз окровавленные дыры, облепленные мухами, плотно сжатые искусанные серые губы, на месте носа провал, из которого сочилась почти черная кровь пополам с гноем.

- Помоги повелитель, - опять раздался в мозгу шелест, - Убей меня. Прекрати муки.

Телепат.

- Кто это сделал? - Не в силах отвести взгляд от изуродованного лица, задал я вопрос, уже зная ответ на него.

- Инквиз святого Ивазия, которого ты хотел исцелить. - Голосом графа Скваша ответили мне. - Мы повстречали святого отца, когда он вез пленника в столицу, дабы придать нелюдь священному огню, но сделал остановку чтобы заняться любимым делом - пытками. Да вот только не повезло гаду, мои парни как раз рядом расположились на привал. Мы услышали крики и решили полюбопытствовать происходящим, результат нашего вмешательства ты видел сам. Жаль, не удалось спасти нелюдь. Говорят, вампиры лучшие бойцы этого мира, нам бы пригодился такой специалист в отряде.

Каракурт режет железо, словно масло. Оттолкнув верх клетки, я вытащил истощенного пленника наружу. Вампир весил не больше десятилетнего ребенка.

- Что ты делаешь, яр Сохо, зачем тебе мертвец, да еще вампир? Ты знаешь, что по классификатору Евгеники они отнесены к разумным животным? - В голосе Доврика слышалось искреннее недоумение.

- Животное сидит рядом с твоей ученицей, а это такой же разумный, как и мы, и он пока жив! Очень захотелось придушить магистра, видно он это почувствовал по моему голосу, потому что замолчал и больше не лез со своими рассуждениями. Скваш расстелил чей-то плащ, и я бережно опустил на него вампира, всматриваясь в его ауру. Аура была изорвана в клочья, как он еще умудрялся жить, было непонятно.

- Мне не регенерировать без крови, - прошелестело в голове.

- Ничего, кровью я тебя обеспечу. - Я зловеще оскалился в сторону святоши.

- Нет. Его кровь - яд. Над ним провели какой-то обряд.

Недолго думая, присев над умирающим, я полоснул по запястью кинжалом и прижал руку к тонким сухим губам. Не первый раз проделываю такое и каждый раз обещаю себе, что этот последний. "Ну, ничего скоро я восстановлюсь!" - пронеслась в мозгу злорадная мысль. По телу пробежала обманчиво- приятная истома, улыбаясь, словно деревенский дурачок я смотрел, как на глазах аура вампира превращается в золотисто-оранжевую цельную бурлящую массу. Такой цвет ауры присущ существам с железной силой воли, самоконтролем и хорошим жизненным потенциалом. Через несколько минут он с сожалением оторвался от моей руки. Вовремя, а то у меня уже голова начала кружиться. Закрыв рану на запястье и наложив на вампира самое сильное известное мне заклинаний исцеления, я встал на ноги. Когда повернулся в сторону священника, который стараниями ученицы целителя уже сидел, подростки, до этого с любопытством наблюдающие за моими действиями, с криками разбежались. Доврик в ужасе отшатнулся, моментально покрываясь защитным куполом, а Алаина вскрикнув, закрыла лицо руками. Только граф остался невозмутим, с интересом и восхищением подростка жаждущего приключений он следил за каждым моим движением, широко распахнув серые глаза и слегка приоткрыв рот. Во мне клокотала ярость - удушающая, злобная, всепоглощающая ярость. Она начала подниматься от кончиков пальцев и бурлящим, восхитительным черным потоком с невыносимо сладкой болью выплеснулась в глазах. Я выкинул руку вперед, указывая на инквиза, и вызвал заклятие внутреннего огня - это "милое" плетение из арсенала "Призраков" - палачей расы темных орков мира КрТган, весьма жестокая штука. Человек горит изнутри, горит медленно, чувствуя, как огонь поглощает орган за органом, выжигая пустоты в теле, испепеляет кости, испаряет жир и кровь, истончает кожу. Последним сгорает мозг, затем лопаются глаза и только тогда вспыхивает кожа и наступает смерть, а пока сей радостный момент не наступит, жертва находится в сознании, получая всю гамму прекрасных ощущений. Опытным магам ничего не стоит регулировать пламя, продлевая агонию на бесконечно долгое время. Без ложной скромности могу назвать себя опытным магом. Смерть инквиза была долгой и мучительной, но не бесполезной. Его страдания послужили мне пищей. Я насыщался, следя за корчами священника, слушая его вопли, вдыхая запах горящей плоти. Наслаждался и поглощал мистическую силу ауры, ужаса, боли, муки. Это не совсем та прана, которую я предпочитаю, но сейчас за неимением лучшей сойдет и она.

Последний вопль инквиза совпал с последними лучами сбежавшей за горизонт Божини. Маленький Бож перевалил зенит, освещая лес бледно- фиолетовым светом. Я удовлетворенно оглянулся. Алаина с ужасом смотрела на горстку пепла, оставшуюся от священника, по ее щекам текли слезы, губы шептали какую-то молитву. Не понимаю я таких идеалистов. Еще утром ее жизнь висела на волоске, ее унизили, продали в рабство, а сейчас она готова простить мучителей. Глядя на девушку, мне как-то совершенно расхотелось видеть ее в числе своих друзей. Я почувствовал, как из глубины моего умиротворенного сознания поднимается тьма. Убить! Растерзать! Получить еще немного энергии! Но зачем так, когда есть более приятный способ, вкрадчивым голосом шептала моя темная сущность. Подойти, сорвать одежду и овладеть девушкой здесь, возле остатков оплакиваемого ею инквиза, у всех на виду - грубо, жестко, несколько раз подряд, а затем ... затем убить. Я зажмурился и потряс головой, избавляясь от наваждения. Тьма неохотно отступила в глубину сознания.

Доврик о чем-то тихо беседовал с графом сидя в тени большого дерева. Подростков видно не было. Я подошел к вампиру. Заклинание полного исцеления уже начало действовать, язвы и следы от ожогов практически полностью исчезли, на месте вырванных глаз появились веки, пока еще без ресниц, но под ними чувствовалось движение - вырастали новые глазные яблоки, несколько дней и зрение восстановится полностью. Крылья пока выглядели хуже всего, кости уже срослись, но вот серое кожистое полотно еще зияло прорехами и разрывами, лоскутами распластавшись по земле. Вампир не смог их сложить, и они раскинулись под ним как рваные, грязные тряпки. Зато аура и внутренние органы восстановились полностью. Еще не все ребра стали на свои места, но думаю, к утру процесс подойдет к заключительной стадии. Я провел над вампиром ладонями, щедро вливая в его ауру энергию смерти, полученную от инквиза.

- Спасибо, повелитель. - У вампира оказался неожиданно звонкий мальчишеский голос. - Ты спас меня.

- Не стоит пустой благодарности. Как твое имя?

Вампир попытался встать.

- Лежи!

Он повиновался.

- Норис Ревсс из клана Призрачного Дракона, повелитель. Я должен тебе жизнь и буду следовать за тобой до тех пор, пока не верну долг. Мой народ всегда возвращает долги. - Чувствовалось, что говорить ему еще сложно, голос звонкий в начале к концу предложения звучал сипло и тихо.

- Я принимаю твой долг Норис Ревсс из клана Призрачного Дракона. Мы поговорим обо всем попозже. А пока восстанавливайся. Тебе нужна кровь?

- Я вполне могу обойтись и обычной пищей, повелитель.

- Мы это учтем. - Оглянувшись, я поискал глазами девчонку, - Алаина, покорми, пожалуйста, нашего нового друга. - С удовольствием заметил, как вздрогнула девушка при звуках моего голоса, однако вскочила и побежала к лошадям за мешком с едой.

Я подошел к Доврику, который напряженно следил за моим разговором с вампиром, заметил, что он так и не снял с себя защиту. Боится.

- Магистр, заночуем здесь. - И уже обращаясь к Сквашу, - Граф, здесь есть поблизости место пригодное для разбивки лагеря?

- Недалеко есть большая поляна с ручьем. Если желаете, могу показать дорогу.

- Забирай лошадь инквиза, Доврик возьми наших лошадей, я понесу Нориса, Алаина несет продукты. Вперед.

Скваш не обманул. Пройдя по лесу около ста метров, мы вышли на большую круглую поляну. Сквозь листья на землю падали последние лучи заходящего Божа, образую красивые мерцающие тени. Посреди поляны из аккуратно выложенной каменной чаши бил родничок. Рядом с ним высилось каменное кострище с двумя железными рогатинами. Третий прут, используемый как перекладина для импровизированного очага, лежал рядом. Жаль, у нас нет котелка, а то можно было бы приготовить что-нибудь горячее. Недалеко от кострища какие-то добрые люди соорудили нехитрый навес - четыре вкопанных в землю столба, перекрытые жердями, поверх которых накидана трава с широкими стеблями и острыми большими листьями, очень похожая на земной бамбук. Я не стал заморачиваться и, применив простое заклинание, обломал ветки у ближайших деревьев, соорудив их них мягкое ложе под навесом. Туда и положил Нориса, накрыв его тонким ковриком, который нашел в сумке инквиза. Вампир съел немного вяленого мяса и теперь спал, усыпленный заклинанием Доврика. Маг, сначала неодобрительно наблюдал за моими действиями, но, увидев с какой легкостью, я заживил раны на теле несчастного, решил проявить врачебную солидарность, мотивируя свои действия исследовательским интересом. Но меня не обмануть, я прекрасно видел разгорающийся алчный огонек в глазах магистра-целителя. Зато Алаина от меня шарахалась как от прокаженного. Вот и сейчас она устроилась на другой стороне поляны и, уткнувшись взглядом в лес, жевала лепешку, игнорируя все попытки Скваша завести знакомство. Нужно сказать, что юноша в отличие от ученицы целителя вел себя свободно. Он спокойно и без брезгливости покормил вампира, а после сносил его в кустики и к ручью, где мы попытались смыть с несчастного кровь и нечистоты, помог Доврику расседлать и стреножить лошадей и сейчас колдовал над костром, пытаясь высечь искры при помощи примитивного огнива. Я решил, что сейчас подходящее время, чтобы проверить свои подозрения.

- Не хочешь попробовать другой способ? - Подойдя к парню, я тронул его за плечо, одновременно внедряя в его ауру импульс пробуждения.

- Какой? - В голосе графа слышался явственный интерес.

- Отчетливо представь перед собой горящий шарик, сосредоточься взглядом на сухом мхе, который лежит внизу под ветками, вообрази, как он загорается, и толкни шарик в мох.

Скваш даже не стал удивляться моему предложению, словно всю жизнь ждал именно этих слов. Он насупился, сжал губы, тяжело задышал и ...ничего не произошло. Я заржал. Парень зло глянул в мою сторону.

- Издеваешься, яр?

- Нет, нет, - я похлопал его по спине, - просто ты очень смешно выглядел, словно у тебя живот скрутило. Давай еще раз и не стоит так напрягаться, а то до кустиков не добежишь.

В этот раз Скваш не пыхтел, он с ненавистью уставился на костер, затем резко толкнул воздух руками и мох загорелся веселыми маленькими язычками пламени. Доврик и Алаина воскликнули одновременно, а я удовлетворенно похлопал многострадальную спину графа.

- Поздравляю твое магичество, с первым успехом.

Скваш с совершенно обалдевшим лицом удивленно хлопал глазами, глядя на разгорающийся костер.

У Доврика и Алаины лица были не менее ошарашенные.

- Кстати, магистр, все хотел спросить, а как оказалось, что у твоей ученицы нет ригута?

Я с удовольствием присев возле костерка и подкинул прожорливому пламени пару толстых ветвей.

- Как это? Как он смог это сделать? Я не вижу его ригута! - По-моему Доврик даже не услышал вопроса. Зато мне ответила Алаина.

- У меня есть ригут, яр Сохо, просто он очень маленький. - Девушка протянула руку к голове и на ее ладони засияла зеленоватая заколка размером со спичечный коробок, - Вот мой ригут. Я очень слабая магиня, но Учитель говорит, что с годами ригут может увеличиться. А пока я прячу его в волосах как обычную заколку. Человек, не обладающий магическим зрением, ничего не замечает.

Стыдно признаться, но и я не заметил ее ригута. К нам подошел Скваш.

- С ума сойти! Я - маг! Горн бы удавился от зависти, - При этих словах лицо графа посерело, он сглотнул и начал рассказывать, постоянно срываясь на крик. - Мне только исполнилось пятнадцать, старшему брату Горну было девятнадцать, он собирался жениться на баронессе Асторской, когда случился переворот, принесший новую религию. Наш отец граф Эрост Скваш не признал нового бога, он до последнего не верил, что его - героя войны, награжденного Золотым Колосом ( высшая награда государства Крехт ) посмеют тронуть. Посмели. Наш родовой замок разрушили до основания, крестьян продали в рабство, тех, кто не присягнул новой церкви повесили, а земли отдали прихвостню Инвазия барону Козусу. Этот старый хмырь давно уже разевал рот на наши владения. Отец с Горном возглавили оборону замка, встав во главе дружины, они защищались до последнего. Если бы я был с ними! Но меня, за день до нападения, отправили в столицу с письмом к королю, в котором отец просил покровительства и защиты против Ивазия. До короля я не доехал. В одном из придорожных трактиров меня попытались задержать, я отбился и повернул домой. Но было слишком поздно! Когда я прискакал, нашел лишь двенадцать обгорелых столбов. Одна из наших бывших крестьянок присягнувшая новой вере, чтобы спасти жизнь себе и своим детям, показала мне столбы, у которых инквизы Ивазия сожгли отца и брата. Все что я смог, это похоронить пепел и поклясться над могилой отца убивать этих тварей везде, пока в моей груди бьется сердце. В тот же день я перерезал горло трем священникам, обосновавшимся в старой часовне Многоликого. Я пролил их кровь на древний алтарь и сбежал в лес. Постепенно вокруг меня собрались такие же сироты. На нашем счету уже больше десяти инквизов и святош. Эти скоты настолько уверены в своей значимости, что часто путешествуют без охраны, а на узких лесных дорогах их поджидаем мы, нам всегда удается подобраться на расстояние удара, ведь никто не боится горстки оборванных детей. - На этих словах Скваш как-то жалко ухмыльнулся, - Так что яры перед вами последний в роду граф и первый в роду атаман ватажников Герат Скваш. Это все что у меня осталось - имя предков, родовой меч и месть.

Я, задумчиво смотрел на парня. Пятнадцать лет для этого времени совсем не мало. В этом возрасте становятся главами родов, женятся, рожают детей. Благородные в пятнадцать лет возглавляют дружины, сражаются и погибают.

- И что мне с тобой делать? - Задал я риторический вопрос.

- Возьми меня в ученики! - Не задумываясь, выпалил граф Герат Скваш.

- Какой шустрый! Но у меня совершенно другие цели в этом мире. Магистр?

Доврик поднял на меня недоумевающий взгляд.

- Не понимаю! Как такое может быть?

- Не вижу ничего странно в том, что парень является носителем магии. Странно то, что ты этого не видишь. Нужно бы и остальных детей проверить.

- Но... Неужели... - Доврик забегал по поляне, точно так же как сегодня утром бегал по моей комнате Ишван. Прошел всего день а, кажется что несколько суток, - Не могу поверить! Парень, а ну иди сюда, - он подскочил к поднявшемуся Скваш. - Закрой глаза, постарайся отринуть суетное, попробуй заглянуть внутрь себя, а затем посмотри вокруг, что ты видишь?

Граф прикрыл глаза, минуту постоял, перекатываясь с носка на пятку, затем внимательно всмотрелся в Доврика, обошел его по кругу и безапелляционно заявил:

- Вокруг тебя яр, голубой свет который уходит в пустоту.

Доврик так и не снял защиту, запитанную на ригута. Я махнул рукой и с магистра спала личина, а с ригута соскользнул полог невидимости.

- Ни... себе! - Абсолютно некультурно выразился благородный граф. Алаина сразу же покрылась пунцовым румянцем. - Что это было?

- Всего лишь иллюзия. Поздравляю, у тебя открылось истинное зрение. Здесь его называют магическим. Чтобы развить и закрепить успех придется много и долго тренироваться. Мы с магистром Довриком покажем тебе несколько практических упражнений для концентрации внимания и высвобождения магии. То, что ты смог так быстро и без особых усилий включить истинное зрение заслуга плетения " пробуждение спящего дара", которое я поместил в твою ауру. Оно послужило катализатором твоих возможностей но, к сожалению, его действие не долговечно. Так что халявы дорогой наш юный маг не будет. Придется много работать, если хочешь достигнуть успехов в искусстве.

- Я буду стараться. - Серьезно кивнул Герат.

- Позволь представить тебе магистра целительства и артефактостроения Доврика Могучего и его ученицу Алаину.

- Неужели тот самый? Самый сильный артефакторщик Соунора? Тот, кто изобрел ворота перемещения?

Доврик снисходительно улыбнулся. Было видно, что ему приятна такая известность.

- А ты?

- О, а этого яра позволь представить мне. - Магистр явно решил отыграться за испорченные нервы, - Яр Вад Сохо - воин, освободитель, убийца инквизов, сильнейший маг и... демон, призванный одолеть Ивазия.

- Это капля того, что сокрыто за оболочкой повелителя, - раздался голос из-под настила, - вы люди видите только очевидное.

Наш вампир очнулся и с удовольствием потянулся, хрустя сросшимися костьми, затем осторожно встал и, сделав пару наклонов, удовлетворенно хмыкнул. Так как вся его одежда состояла только из больших рваных крыльев, Алаина вновь зарделась и быстро отвернулась. Какая же она целительница, если так легко смущается при виде обнаженного тела. Мы же, наоборот, с неприличным для мужчин любопытством рассматривали таинственное существо. Роста в нем было не более ста семидесяти сантиметров, хрупкое телосложение, кожа сероватого оттенка, пол явно мужской. О лице говорить рано. Глаза еще не восстановились, вместо вырванного носа зияла дыра, хотя уже появились первые признаки образования хрящей. Короче, лицо у Нориса было схоже с кошмарной маской. Ему сейчас бы в фильме ужаса сняться в роли самого себя - восставшего из могилы вампира. Крылья на фоне тела казались огромными. Они все так же зияли прорехами. Норис шел к нам с закрытыми глазами, однако, похоже, это ему не мешало. Он уверенно обходил небольшие преграды в виде редких кустов, переступал через корни и камни. Подойдя к костру, уселся к самому огню, поджав под себя ноги и прикрывшись остатками крыльев. Зрелище весьма сюрреалистичное. Закутанная в серые кожистые крылья худая лишенная волос фигура на фоне отблесков огня.

- Холодно, - пожаловался он и затих.

- Это регенерация. - Я стащил с себя плащ и протянул озябшему вампиру. - Алаина, мы будем ужинать? - Мой желудок жалобно всхлипнул.

- Я помогу, - метнулся к девушке Герат.

Зря он старается. Я просто физически ощущал отвращение испытываемое ученицей мага к графу. Улучив момент, когда Скваш обжаривал на огне нанизанные на прутики кусочки сала и хлеба я отвел Алаину в сторону и без обиняков спросил:

- Чем тебе парень не угодил? Благородный, симпатичный, не дурак и маг сильный, чего тебе не хватает?

- Он - убийца! - Зашипела мне в ответ девушка, делая страшные глаза. - Он убивает людей! Просто за то, что они служат другому богу! - Она раскраснелась, глаза заблестели.

- Алаина, детка, - я взял ее холодные ладошки в свои лапищи, - Это не люди, они хуже зверей. Зверь никогда не мучает себе подобных ради удовольствия и не обрекает других на муки и боль ради удовлетворения собственного больного эго. Будучи на месте жертвы разве ты думала не так?

- Я смирилась с наказанием, ведь принять муки во имя своего бога - счастье. Это очистительная боль. Пройдя через нее, мы доказываем верность избранному пути, готовность пожертвовать ради высшего блага своею жизнью!

- А как ты думаешь, богу нужна такая жертва? Если он любит своих чад, разве ему доставляет удовольствие видеть их страдания? Если ты любишь человека, разве тебе понравится смотреть, как его заживо сжигают? - Вкрадчиво спросил я, нежно водя кончиками пальцев по маленькой ладони.

Алаина смутилась, стремительно покраснела, попробовала вытащить ладонь из моей руки, но я не отпустил и девушка сдалась.

- Не знаю! А как же доказать любовь и преданность? Как доказать готовность идти за богом даже на смерть?

- А зачем?

- Как зачем? Чтобы после смерти вкушать небесный нектар в божьей обители!

- Алаина! Ты же магиня! Ты знаешь, что такое некромантия и после этого ты веришь в райские кущи?

- Не знаю что такое райские кущи, яр Сохо, но ведь после смерти душа куда-то должна попадать.

- После смерти душа перерождается. -"...И если туп как дерево родишься баобабом и будешь баобабом триста лет пока помрешь" - промурлыкал я про себя, а вслух сказал:

-Кстати, а какому богу ты поклоняешься?

Мне на самом дела стало интересно, уж очень это напоминает раннее христианство, но ученица мага не ответила. Она все больше распалялась. Глаза блестели фанатичным огнем. Я прямо залюбовался девушкой. Эту бы энергию, да в нужное мне русло....

- Человек от рождения зол и греховен! В мире должен существовать лишь один закон- закон всепрощения и любви! И только жертва во имя своего бога может дать надежду на милосердие его и спасти душу погрязшую во зле! - Алаина выдернула свою ладошку из моей руки и бурно зажестикулировала. - И никто кроме бога и его ближайших слуг не имеет право карать и миловать! Только они решают, кому послать очищающие страдания, а кому так и жить в незнании и без веры! И не высокомерному мальчишке это решать!

- А может быть он и есть меч карающий?

- Нет! В нем нет веры, только злость. Почему яр Скваш не мстит тем, кто сжег его отца, почему он убивает всех священников? Что плохого они ему сделали? Ведь не все такие..., такие...

- Уроды? - Помог я ей.

- Да! И среди них встречаются хорошие люди! Например, те святые отцы, что помогали бедным женщинам после бичевания!

- Но сначала они отправили этих несчастных на муки и тебя тоже, кстати. А твоего учителя на костер, только потому, что Ивазий захотел получить силу его ригута, - жестко ответил я. Мне уже надоел этот разговор. Никогда не понимал желания подставить вторую щеку. Мне больше импонирует ветхозаветная заповедь: "Око за око и зуб за зуб". - Алаина, я считаю, что между совершенным преступлением и понесенным наказанием должно быть равновесие. А какое преступление совершил Норис, кроме того, что родился нелюдью? А ты? В чем твоя вина? В том, что ты учишься помогать людям? А женщина, которая умерла под плетьми? В чем ее вина? В том, что она обратилась за помощью к целителю?

Алаина молчала. По ее щекам текли крупные слезинки.

- А может быть магия - это тоже зло? Может быть, мы на самом деле виновны и должны быть наказаны? Ведь если бы бог не хотел нашего наказания, он не допустил бы его. - Шепотом спросила она, оглядываясь на Доврика.

- А он и не допустил, прислав на помощь меня. - Я улыбнулся, представив, как некая божественная сущность пытается отправить меня спасать своих прихожан. Да плевать богам на людишек, одним больше, одним меньше. Как я сам доказал несколько часов назад от страданий тоже можно получать энергию. - Малышка, пи... подлецы должны быть наказаны.

- Но кто вы такие чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Кто вам дал такое право? Если святые отцы виновны, пусть их судит королевский или церковный суд! Но не озлобленные на весь мир дети! Чем этот граф лучше инквиза, которого ты, яр Сохо, убил? И зачем ты убил его так жестоко?

- Ты видела, что он сделал с Норисом?

- Но ведь это вампир! Он не человек! Он питается такими как мы!

- Я тоже не человек, если ты забыла.

Алаина вздохнула.

- Яр Сохо, я не знаю, во что мне верить! Меня учили спасать людей, а не убивать их! И я никогда не смогу понять тех, кто так легко проливает кровь безвинных! Разве хоть что-нибудь оправдывает убийство?

- Так ли они безвинны? Алаина, ты противоречишь сама себе. Инквизы - мучающие, убивающие и пытающие, в твоем понятии безвинные овечки, а их жертвы сами виновны в том, что произошло. Ты ратуешь за любовь, но готова простить убийство разумного только за то, что он не похож на тебя. Девочка, определись, в конце концов, с кем ты. - Я протянул руки и, ухватив Алаину за запястья, притянул к себе, вынуждая сесть мне на колени. - Ты устала, у тебя стресс, ты запуталась. Нужно поспать. Утром все будет казаться другим.

Девушка уткнулась мне в плечо и разрыдалась. Никогда не умел и не любил утешать, особенно истеричных девиц нахватавшихся обрывочных знаний и не особенно нуждающихся в утешении, в такие моменты у меня из головы вылетают все приличные слова и остаются только те которые в обществе юных дев произносить категорически не рекомендуется. И что ей говорить? Все что хотел, я уже сказал, но она не слушает моих слов, зациклившись на своей правде. Я нежно баюкал всхлипывающую Алаину на руках и постепенно девчонка притихла, пригревшись на моем плече и наконец-то заснула. Осторожно встав, отнес ее под навес и уложил на мягкие ветки. Ни я, ни Герат никогда не станем такими, как Алаина. К сожалению, мы не умеем прощать, да, и не видим в этом смысла. Месть дает свободу и оправдывает действия, поэтому для таких как мы следовать тропой мести, намного легче, чем проявить хоть крупицу милосердия. Меня не мучают по ночам кошмары и не преследуют толпы призраков. Я точно знаю, что происходит с душой разумного после смерти, и поэтому поступаю так, как считаю правильным. Наша правда - убей первым. Я такой, какой есть, и менять ничего в себе не собираюсь, как бы ни пыталась светлая часть научить меня доброте и состраданию. Не буду врать, иногда у нее это получается. Но! Только тогда когда это выгодно мне.

- Она не права, - раздался глухой голос у меня за спиной.

Мои чуткие уши давно уловили осторожные шаги графа.

- Да? И в чем же?

Я полез в мешок с провизией и начал сооружать огромный бутерброд из лепешки, вяленого мяса и козьего сыра, прислушался к воплям желудка, разрезал и добавил сверху несколько помидор. Второй такой же бутер, но без овощей соорудил для вампира.

- Нет среди инквизов хороших людей. Нам не попадались. Прежде чем прибить эту мразь, мы с ними разговаривали. Нет. Ни одного! - Скваш, обиженно засопел и последовал моему примеру, накидывая на кусок лепешки сыр с зеленью. - Магистр, ты не желаешь перекусить?

Целитель о чем-то тихо разговаривал с Норисом, водя небольшим камешком-амулетом над расправленными крыльями вампира. Мы, прихватив с собой весьма полегчавший мешок с запасами, подошли к костру. Я с удовольствием вытянул ноги к огню и, перейдя на истинное зрение, наблюдал, как от амулета к крыльям тянется зеленое сияние. Там, где оно соприкасалось с плотью, ничего не происходило, но там, где сияние наталкивалось на рваную рану, начинало клубиться облако зеленоватого света, постепенно заполняя собой разрыв. В тех местах, где уже поработал зеленый туман, появилась тонкая, словно паутина сетка-основа, соединяющая края ран. Вскоре на сетке появятся первые островки кожи и через некоторое время все дыры в крыльях закроют новые заплатки.

- Здорово, уважаемый магистр! - Скваш подал Доврику бутерброд. - Вы не смогли бы и меня научить такому? - Он неопределенно покрутил в воздухе свободной рукой.

- Яр Сохо? - Целитель повернулся ко мне, пряча амулет в мешочек на поясе. - Я не вижу силу молодого человека. В каком направлении ему нужно развиваться?

- Боевик. Огонь и воздух. Потенциальный архимаг. Весьма силен.

С набитым ртом разговаривать было неудобно, я судорожным движением с трудом проглотил кусок лепешки и вручил вампиру его бутерброд. Норис поблагодарил кивком головы и с жадностью впился отросшими клыками в пищевую конструкцию. Глядя, с какой голодной алчностью, он ест, я подумал, что на утро припасов нам может не хватить.

-Что касается твоей просьбы, яр Скваш, - Доврик повернулся к ожидающему ответ графу, - вынужден отказать. Во-первых. Боюсь, на сегодняшний день в мире осталось всего десяток сильных магов огненной стихии, кто смог бы развить твои способности до уровня хотя бы магистра. Но все они странствуют по миру и не занимаются преподавательской деятельностью. Я конечно с радостью возьму тебя на остров, но вот только там остались лишь ученики Сортча, самый сильный из которых всего лишь маг средней категории. Сам магистр боевой магии, к сожалению погиб. Остается еще Ивазий, он весьма недурственный огневик, но в силу множества причин ему лучше не знать о твоем существовании. Во-вторых - это твоя магия. Я слышал о таком, но никогда не сталкивался.

- А мне вот что интересно, магистр, - влез я в разговор, - Ведь ты владеешь истинным зрением, которое позволяет манипулировать с заклинаниями, опять же при создании амулетов тебе просто необходимо видеть линии силы и плетения которые ты вкладываешь в свои поделки?

Доврик кивнул, внимательно меня слушая.

- Значит, ты должен видеть магический потенциал Герата и мои игры с плетениями, хотя бы те из них, которые строятся на тех же принципах магии, что и твои.

- Не знаю, яр. - Целитель задумчиво пожал плечами. - Когда я использую магическое зрение, я словно вижу через ригута, иногда у меня возникает ощущение, что я смотрю чужими глазами. Но твои манипуляции с магией я рассмотреть могу, правда, не все, только те, что связаны с целительством.

Ущербные здесь какие-то маги.

- Я могу сделать амулет, квинтэссенцию тонких энергий, который позволит тебе видеть этот вид магии. - Не подумав, ляпнул я, откусывая огромный кусок от бутера.

Доврик подскочил на ноги и, размахивая лепешкой с которой во все стороны посыпался сыр, кинулся к своей сумке. Порывшись там, он выволок на свет очередной лист пергамента, зачарованную палочку, которая здесь исполняла роль карандаша, и уселся напротив меня, поджав под себя ноги. Глаза его алчно блестели. Фанатик от магии. Даже про еду забыл.

- Поем и сделаю, - предупредил я, предпочитая работать на полный желудок. - Не спеши. Ночь длинная. Вина у тебя в баклажке нет?

- К сожалению нет. - Доврик поспешно засунул в рот остатки лепешки и разочарованно развел руками.

Дите, честное слово! А ведь живет на свете больше ста лет! Я покосился на хмыкнувшего вампира. Норис слизал с изящной ладони крошки, оставшиеся от бутерброда, задумчиво пошевелил тонкими пальцами, явно раздумывая, стоит ли их облизывать, но решил воздержаться от сего антигигиеничного действия. Как выяснилось, в клетке он провел восемь дней, восемь дней в крови и собственных испражнениях. Мы с Гератом помыли его в ручье, но этого оказалось недостаточно, здесь необходима горячая вода и ароматное мыло, так что пахло от него не розами. Норис плотно закутался в плащ и улегся, скрутившись калачиком рядом с костром. Вид у него при этом был настолько жалким, что я не выдержал, встал и, наклонившись над вампиром, провел повторный ритуал исцеления, под любопытными взглядами целителя и графа.

- Яр Сохо, ты бы не мог показать мне плетение, которое используешь для лечения нелюди, - в голосе магистра проскакивали тщательно скрываемые любопытные нотки. - Я не вижу никаких линий силы, когда ты обращаешься к магии.

- Видишь ли, магистр, сие таинство происходит на совершенно другом уровне магических манипуляций, чем те к которым привык обращаться ты. Насколько я заметил в основе вашего искусства лежит рунная магия. Я же лечу Нориса родственной ему энергией, чуждой для тебя и остальных людей, просто делюсь с ним собственной жизненной силой, забирая ее из своей ауры. Если ты посмотришь на ауру в момент наложения заклинания истинным зрением, то увидишь, как потоки уходят к вампиру и распределяются по его физическому телу, в момент активации ключа-заклятия. Все остальное его организм делает сам. Я только чуть-чуть помогаю.

Доврик прищурился, переходя на магическое зрение и с интересом начал наблюдать за моими действиями. Граф же сидел с таким выражением лица, что я не удержался от вопроса:

- Что случилось, Герат?

- Яр Сохо, я тоже вижу сияние вокруг ваших тел! Нелюдь светится оранжевым, магистр - зеленым!

- А я?

- А ты... ты... черный с красными и синими пятнами и твое свечение огромное по сравнению с другими.

Все правильно. Мощь ауры моего носителя переменна. Такого в природе быть не может в принципе, но благодаря тому, что я занял на время это тело, иногда случается.

- Ты видишь ауру. - Сразу стало видно, что Доврик привык читать лекции студентам, его голос окреп, появились поучительные нотки. - Аура, иначе - астральное тело, присуща любой сущности. Это составная личности разумного - его чувства,знания, переживания, эмоции, представления об окружающем мире - всё это составляет суть ауры. Размер ауры зависит от внутреннего мира разумного и уровня его духовного развития. Обычно аура выступает за границы физического тела от одного пальца до трех ладоней. У магов эта величина может быть значительно больше. У богов и высших сущностей еще больше. Доминирующие цвета зависят от типа испытываемых человеком эмоций и связаны с рядом факторов. В практиках целительства аура используют для ранней диагностики, предупреждения и лечения заболеваний. Также на ней хорошо заметны скрытые патологии и психические отклонения. Однако мы - целители - редко подвергаем ауру разумного прямому энергетическому воздействию. Чаще всего используется "астральная проекция", которая применяется во многих магических практиках. Тебе все ясно?

Скваш со слегка растерянным видом кивнул.

- Считай, что твое обучение началось. И вот тебе первое задание. Медитация. Необходимо закрепить успех, полученный при помощи заклинания яра Сохо. Прими удобную позу, закрой глаза, опустоши голову и попытайся вызвать у себя магическое зрение. Тренируйся. А мы с яром Сохо займемся амулетом.

Доврик повернулся ко мне. Я вздохнул. Сам напросился, за язык меня никто не тянул. Порывшись в кармане, вытащил завалявшийся из какого-то техногенного мира жетончик для проезда в метро. Заложить в него плетение "заклинания опознавания" было делом пяти секунд.

- Помести амулет на теле и напитай силой. Он будет нагреваться, как только в радиусе десяти метров появится носитель магии.

Я с удовлетворением откинулся на мягкую траву, рассчитывая хорошенько выспаться. Однако магистр потребовал показать и рассказать ему всю технологию изготовления амулета. Он все очень тщательно зарисовал, затем несколько раз воспроизвел плетение, поместив его в плоский камушек, и остался доволен только тогда, когда, добавив к моему плетению несколько рун смог при помощи своего камня-артефакта увидеть магическую силу Скваша. При этом он до последнего не верил, что граф обладает магическим потенциалом. А после началась каторга. Для меня, любимого. Доврик вцепился в меня словно голодный пес в сахарную косточку. И до рассвета я рассказывал, показывал, выплетал все известные мне целительские заклинания. Уже и Герат сладко сопел пуская тонкую струйку из уголка губ в позе для медитаций, которая у него совпала с позой "на боку, рука под щекою", а мы продолжали хрипло обсуждать преимущества и недостатки рунных целительных заклинаний различных магических школ. Как итог мы оба не выспались, и пришлось воспользоваться тонизирующим плетением, но все равно я постоянно зевал, рискуя вывихнуть челюсть и вполголоса материл абсолютно счастливого Доврика, который с радостью ребенка получившего долгожданный велосипед, при помощи нового амулета изучал магические потенциалы Герата и Нориса.