СПРАВИТЕСЬ?
– Галя, пригласите Баранова, Долгополову и Потаповича. Срочно.
Не прошло и десяти минут, как появилась Долгополова, а за нею Потапович и Баранов.
После краткого приветствия Свиридов положил перед ними листок бумаги.
– Вот так необходимо перенастроить излучатели на «сотке Б».
– И надолго?
– Думаю, дней на десять – двенадцать.
– Отвернуть крепления – пара пустяков. Но ведь еще и юстировать надо …
– А вот юстировать нет необходимости – такая точность не требуется.
– Но зато потом, когда будем возвращать излучатели в прежнее положение, юстировка обязательно понадобится!
– Да. Поэтому неплохо бы придумать конструктивные ухищрения для точного возврата излучателей в прежнее положение. Это задачка для Лены.
– Да есть уже вариант станины, позволяющий заменять излучатели почти без юстировки. Точное положение устанавливает оператор с пульта – доводка минимальная.
– Тогда готовьте все детали для замены станин под все излучатели. А сейчас, на первых порах, придется юстировать вручную. За ремонтную смену управитесь?
– Управимся. Механика от Михеича, двоих от Потаповича, и, скорее всего, Карцеву. Справимся.
– Как, все согласны?
– Если Лена сказала, что управится – спорить бесполезно. Ты согласен, Саша?
– Я согласен. Тем более пока настоящей работы нет, я имею в виду биологию …
ГРИША у ВИОЛЕТТЫ
Гриша пришел к Виктору и они ждали Виолетту.
– Витя, а что же будет? Тетя Лена, Машка с Костей …
– Не знаю, Гриша, не знаю … Никак не могу понять всего этого …
– А Виола? Она понимает?
– Она очень многое понимает и ничего не требует …
Виолетта пришла вместе со Свиридовым, и было видно, что оба пришли прямо с улицы.
– Привет, население! А я вам снегурочку привел!
После горячего чая Свиридов взял в руки гитару.
Звезды
Поднимаются выше,
Красота их
Сводит с ума,
Если
Ты меня не услышишь -
Значит
Наступила зима.
Свиридов пел тихо и еще тише звучали струны гитары.
Небо,
Загрустив, наклонилось,
В сумерки укутав дома.
Больше ничего
Не случилось -
Просто
Наступила зима.
Виолетте почему-то показалось, что поет молоденькая девушка с длинной русой косой и большими, распахнутыми в мир глазами.
В тот день,
Когда
Ты мне приснился,
Я все придумала
Сама.
На землю
Тихо опустилась зима,
Зима.
Я для тебя
Не погасила
Свет
В одиноком окне …
Как жаль,
Что это все
Приснилось
Мне …
– Толя, что это было? – после долгого молчания спросила Виолетта.
– Эта песня еще не написана и еще не спета. Услышите в свое время. Пошли, сын?
– Пошли, папа. Счастья этому дому!
После того, как за Свиридовыми закрылась дверь, Виолетта спросила.
– Почему Свиридов сказал, что эта песня еще не написана? Что это значит?
– Это значит, что надо помалкивать. Не слышали, не знаем … А когда вдруг услышим по радио, то это будет первый раз … Свиридов – особенный …
Виктор поцеловал Виолетту.
– Ты позволишь мне … сохранить нашего ребенка?
Виктор молчал.
– Пожалуйста! Это будет памятью о тебе …
Виктор молча вышел из комнаты.
ВИКТОР и ТОНЯ
– Ты давно не заходил. Занят был?
В Тонином вопросе было все – и ревность, и подтекст, и действительно Виктор давно не заходил к Свиридовым.
– И то, и другое, и третье. Все ты знаешь. Виолетта – прекрасна, она оказалась совсем не такой, как всем казалась. И еще хуже – у нее … у нас с ней будет ребенок.
Тоня помолчала.
– Ты хочешь этого?
– И да и нет. Но она очень хочет этого ребенка.
– А как же Лена? Молчи, молчи! Я знаю, Лена есть Лена. И любовь у вас с ней … По крайней мере у тебя к ней …
– Но ты, наверное, была права – для нее ребенок будет настоящим счастьем, смыслом жизни … А я как-нибудь переживу … эту разлуку …
ТЫ ПОЗВОЛИШЬ МНЕ СОХРАНИТЬ НАШЕГО РЕБЕНКА
– Ты позволишь мне … сохранить нашего ребенка?
Виктор молчал.
– Пожалуйста! Это будет памятью о тебе …
Виктор молча вышел из комнаты.
Она не продолжила этот разговор, но через несколько дней Виктор сам начал его.
Он взял ее голову руками и сжал ее так, что ей стало больно.
– Я понимаю, как для тебя важно сохранить ребенка … Нашего ребенка … Твоего и моего ребенка … А каково мне? Мало того, что я оставляю тут тебя … Ты – взрослая, ты выдержишь, а он … А он? Чем он виноват? Представляешь, как мне будет ужасно все время чувствовать, что он здесь … без меня … Мой ребенок – без меня! Это же страшно!
Виолетта молча терпела боль от его рук.
– Пусть ребенок будет. Я так решил.
СВИРИДОВ у СКВОРЦОВА
Свиридов часто заходил к Виктору и Виолетте.
Здороваясь, он почти всегда произносил свое обычное «Привет, население!»
Сегодня он остановил Виктора, который хотел что-то сказать и сразу начал читать стихи, не ожидая обычного подхватывания строк.
Времена не выбирают -
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем плакать и пенять,
Будто можно те на эти
Как на рынке поменять.
Стихи были странные и непривычные, а строй их – совершенно незнаком ни Виктору, ни Виолетте.
Что ни век -
То век железный.
Но дымиться сад чудесный,
Блещет тучка.
Обниму
Век мой, рок мой
На прощанье.
Время – это испытанье,
Не завидуй никому.
Виолетта напряженно вслушивалась в непривычный строй стиха и в его тревожный смысл, вглядывалась в лицо Свиридова.
Крепко честное объятье.
Время кожа,
А не платье.
Глубока его печаль.
Словно с пальцев отпечатки
С нас его черты и складки
Приглядевшись
Можно снять.
– Толя, что это? Чьи это стихи? Почему я их не знаю?
– Когда они будут написаны, вы их услышите. Привет!
И он помахал рукой и вышел.
– Объясни мне … я не понимаю … Как это – когда они будут написаны? Значит, они еще не написаны?
– Скорее всего именно так. И не нужно рассказывать об этом …
ПЕРВАЯ ПАРТИЯ
До ремонтной смены еще было три рабочих, и за это время Скворцов умудрился не только составить новую программу для операторов, но и испытать новый режим у себя на установке с одним излучателем.
А в мастерской срочно варили переходный шлюз для загрузки контейнеров в газовой атмосфере, стеклодувы паяли ампулы для рабочих контейнеров, а сменный диск загрузчика переоборудовали под эти плоские стеклянные ампулы.
Для загрузки изотопа – а для этого Скворцов тоже успел написать регламент – приспособили изотопный лабораторный шкаф, и начали загружать первые рабочие контейнеры. И к моменту начала ремонтной смены новый загрузочный диск был готов и заряжен контейнерами с продуктом 7/8 для очистки.
Переход на новый режим не вызвал затруднений у операторов и через день были получены первые образцы очищенного продукта и следом за этим данные анализов – чистота продукта была достаточно высокой. За сутки установка давала больше ста грамм очищенного продукта 7/8 и задержка была за транспортными контейнерами – первые образцы стали поступать только на третьи сутки. Их сразу стали загружать готовым продуктом, запечатывать и приклеивать к ним паспорта.
И через неделю в Москву вылетел самолет с готовой продукцией – в обшитых поролоном ячейках стояли двадцать поблескивающих металлических контейнеров, каждый из которых содержал по 50 грамм очищенного изотопа.
А установка продолжала работать, Черномырдин рассчитывал калькуляцию нового продукта, и в центр ушла заявка на поставку сырья.
«ЗВОНОК» ИЗ ПРОШЛОГО
Брызга позвонил в середине дня.
– Анатолий Иванович, срочно приезжай. «Малява» пришла для Шистер.
Свиридов вызвал Диану и вместе с ней отправился в горотдел.
– Да, это мой личный шифр, – сказала Дина, просмотрев засаленное письмо с претензиями по отгрузке запчастей. – Сейчас расшифрую.
Она взяла карандаш и стала писать на листке бумаги что-то в столбик, а затем появился текст.
«Для личного контакта срочно теруправление дядя»
– И что это может означать?
– Это может означать только одно – хотят убедиться, что Шистер на свободе, и что она работает не под контролем.
– Значит, ей надо ехать?
– Ехать надо, но … Мне придется ехать с ней.
– В качестве кого? И как это легендировать?
– Думай, Назар, думай. Я тоже буду думать. А ты что скажешь, Дайяна?
– Это контрольный вызов. Полковник прав – ехать надо. Но я могу съездить и одна.
– А сумеешь ли ты определить, кто тебя там будет ждать? И просто ли ждать?
– Ну, я слишком ценный кадр, чтобы меня попытались убрать. Да и причин пока нет …
– А если есть? Мне рисковать не хочется, тем более тобой.
– Спасибо, полковник, сэр. Но такова моя профессия.
– Хорошо. Пока думаем.
Вечером Свиридову принесли две шифрограммы.
Одна была от Сторнаса:
«Есть данные о вызове ШУ на контрольную встречу.»
Вторая была от куратора:
«Агент вызван на встречу для проверки тчк Категорически запрещаю личное участие тчк»
С НЕРОДИВШИМСЯ РЕБЕНКОМ
– Витюша, ты аккуратнее … А то он может обидеться …
– Он уже живет? Уже живет в тебе?
– Да. Твой ребенок, твой сын.
– Дай мне поговорить с ним!
– Положим руки вот сюда …
Виолетта показала Виктору, как ему сесть поудобнее, и куда положить руки. Он уселся между ее ног, просунул свои ноги под ее согнутые ноги, обхватил ладонями ее еще гладкий живот.
– Маленький мой, ты слышишь меня? Ты уже есть у нас с твоей мамой и мы уже любим тебя. Расти и ни о чем не волнуйся. Все будет хорошо. Я буду тебе рассказывать сказки, какие помню, а когда запаса сказок не хватит, то буду читать тебе стихи.
– Ты знаешь детские стихи? А я не очень … нескромно лежу?
– Мы с тобой сейчас изображаем какую-то позу из Камасутры. Но разве это имеет значение? У тебя груди начали набухать …
– Ой, правда? Уже заметно?
Виолетту сняли с контакта – это давно позабытое правило вспомнили, и вспомнил об этом Белосевич.
– Анатолий Иванович, это правило – снимать с контакта беременных женщин – появилось очень и очень давно, и очень трудно сказать, насколько оно оправдано. Но Виолетта Ерцкая беременна и я считаю, что ее необходимо снять с контакта, то есть не допускать к работе оператором на установках. А Карцева с самого начала поставила Самохину на камеральные работы.
– Роман Натанович, вы очень внимательны, спасибо вам. Но есть ли какие-нибудь реальные данные о влиянии излучения на утробное развитие плода или на организм беременной женщины? Я не встречал среди отчетов ничего подобного.
– Таких материалов не было. Но хочу вам напомнить, что тоже в самом начале, после нескольких неудачных родов мертвых девочек, было принято варварское решение о принудительном аборте в случае беременности. И все женщины на объекте стали избегать беременности и надежно предохраняться. Откуда же было взяться данным о влиянии излучения!
– Да, действительно. Придется это записать Иванищевой в свою программу, хотя я и не представляю, как это можно исследовать. А Ерцкую придется от работы с излучателями отстранить.
СНЯТИЕ с КОНТАКТА
– Привет, Витя! Я зайду вечером. Виолетту придется отстранить от работы с излучателями.
– Ладно, я сам с нею поговорю.
Вечером Свиридов пришел к Виктору еще до его прихода и застал Виолетту одну.
– Привет, Тота. Как дела, как здоровье?
– Нормально, Толя. Работаю посменно. График удобный – отдохнуть успеваю. И отоспаться, и в бассейн сходить.
– А как чувствует себя будущее потомство?
– Что, Витя сказал? Вот болтун! Ничего ведь еще не заметно!
– Но уже живет и развивается. Так? И ты похорошела – спасу нет.
– Уж будто бы!
– Для обеспечения здоровья потомства я принял решение освободить тебя от работы с излучателями. Поскольку блок управления отнесен от излучателей, то еще какое-то время ты сможешь работать оператором, а потом … Будешь заниматься бумажной работой. Инструкции, регламенты, программы …
– Излучение опасно для … для маленького?
– Мы предполагаем, что оно может быть нежелательным. Поэтому тебе нельзя даже появляться на «сотке Б».
– Спасибо за заботу … о нас. Ты Виктору сказал?
– Сказал. Но решил, что лучше тебе сказать это мне самому. Об этом старом правиле наш начальник медицины Белосевич вспомнил, когда увидел твои анализы. И гулять тебе теперь нужно побольше – скажи об этом Виктору.
Вскоре Виолетте понадобилось более свободное платье, и Тоня с Гришей соорудили специальную модель, и сшили ей новое платье.
Но первое просторное платье они сшили Нине Самохиной – ее животик уже стал выделяться. Это доставляло столько удовольствия Нине и Николаю – он так осторожно и ласково гладил ее живот, разговаривая с будущим ребенком.
А Гриша, прорисовывая модель платья для Нины, любовался ее телом, наполненным счастьем материнства.
Если Нина немного посмущавшись переставала обращать внимание на Гришу, то с Виолеттой было сложнее – она Гришу стеснялась и заставить ее раздеться до белья оказалось непросто. У Виолетты еще ничего заметно не было, просто она пополнела, и новое платье лишь подчеркивало ее изящную фигуру.
Швейная мастерская из одной небольшой комнаты уже превратилась в настоящее производство – примерочная, большой стол для раскроя ткани, несколько швейных машинок.
За машинки садились все, кто хоть немного умел шить, и количество и качество «самошвея» быстро росло …
СОВЕЩАНИЕ – КОГО СНИМАТЬ
– Галина Климентьевна, на одиннадцать на завтра. Белосевича, Иванищеву, Умарова, Баранов, Карцеву, Ерлыкину, Потаповича, Скворцова.
– Записано, Анатолий Иванович.
Ровно в одиннадцать все устроились в кабинете Свиридова. Галина вышла.
– Тема нашего сегодняшнего совещания – некоторые аспекты влияния излучения на организм беременной женщины и развивающийся плод.
– Анатолий Иванович, предупредили бы! Я бы материалы посмотрела!
– Успокойтесь, Ангелина Митрофановна. Таких материалов в нашем архиве нет. А вот старый запрет на привлечение беременных к работам с излучателями – есть.
– Из группы операторов беременны двое – Нина Самохина и Виолетта Ерцкая. Хотя возможно, что есть и еще …
– Правильно, Полина. А почему несносный ребенок не пришел?
#Мальчик, ты где? Почему не пришел?
Свиридов мысленно связался с Олегом Ерлыкиным.
#Знаешь, дядя Толя, тема у вас не очень для меня подходящая. Думаю, информации по этому поводу могли бы дать мальчики, особенно Дима. Только спрашивать напрямую их об этом не стоит.
#Ладно. Учту.
Этот мысленный диалог занял меньше секунды.
– Итак, два аспекта. Первый – насколько это оправдано или какое влияние оказывает излучение на организм матери и плода. Это для вас, Ангелина Митрофановна.
– Я поняла.
– И второй аспект, чисто практический. Пока нет данных запрет действует, и наших мам мы будем оберегать. Но кем-то нужно заменять беременных операторов, имеющих контакт с излучателями, а я думаю, что вскоре еще появятся беременные …
– Ты прав, Толя, скоро появятся. Теоретически – все молодые мамы, повыходившие замуж. Я за них рада, но им срочно нужна смена.
– Ты права, Леночка. Поэтому всем вам задание – искать и готовить новых операторов.
– Слушай, а система управления вполне позволяет сократить число операторов хотя бы на одного. Я думаю, пока еще рано оставлять у пульта одного человека, но третьего можно убрать.
– Принимаем заявление Потапа, но с обязательной проверкой.
– И еще. Можно поговорить с девушками и сократить число операторов в смене за счет сокращения пауз для отдыха. Думаю, что если девушкам объяснить, из-за чего это …
– Согласен, Саша. Не перегрузим ли мы операторов, Леночка?
– Как тебе сказать … Мы в свое время работали куда более напряженно, и ничего …
– Ну, что же. Положение проясняется. С учетом того, что наши излучатели на «сотках» разнесены и там операторы у пульта не имеют контакта с близко расположенными излучателями, ограничение касается только всех остальных установок. То есть твоих, Виктор …
ОПТИМИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ
– Галя, вызовите ко мне Ерцкую и Долгополову.
Обе дамы явились очень быстро – обе в брючных костюмах Тониного производства, красивые и элегантные.
Суковицина вопросительно взглянула на Свиридова, но тот еле заметным движением голову дал понять, что она не должна уходить.
– Милые мои девочки, – усаживая Виолетту и Лену за стол говорил Свиридов, несколько смущая посетительниц.
– У меня к вам есть важное поручение. Но сперва я хочу сказать вам …
И Лена, и Виолетта с напряжением ждали продолжения.
– Я очень рад, что у нас в недалеком будущем появятся маленькие детишки, что среди наших милых дам уже есть будущие мамы. И то, что среди этих будущих мам уже находитесь вы обе, меня очень и очень радует!
Лена и Виолетта смутились и даже покраснели.
– И не нужно смущаться – это же очень здорово! И я желаю вам всяческого счастья! И именно с беременностью некоторых наших женщин связано мое поручение вам.
– Галина Климентьевна, пожалуйста, приготовьте свежего чайку нам. А потом вы запишите, все что будет нужно.
– Итак, милые мои девочки. Техника безопасности исключает присутствие беременных на установках с излучателями, и нам нужно это иметь в виду. Количество опытных операторов в связи с этим обстоятельством уменьшается, а работа страдать не должна. Что делать? У вас есть какие-нибудь соображения?
– У нас есть некоторый запас операторов в процессе обучения, можно начать их использовать более продуктивно, не только на тренажерах, но и на установках.
– Правильно, Елена Геннадиевна. Еще?
– Но операторы на «сотках» не подвергаются воздействию поля излучателя, излучатели вынесены … Но, как мне кажется, есть еще один резерв …
– Насчет выноса излучателей поговорим позже. А что еще за резерв ты усматриваешь, Виола? То есть Виолетта Вадимовна, прошу прощения.
– Есть скрытый резерв в системе управления установкой. Мы с Потапом Потаповичем несколько раз уже обсуждали эту систему – она сильно устарела и используется только потому, что к ней привыкли операторы. Если сделать щит и управление по уму, то управление упростится, и можно будет сократить количество работающих операторов. Но это потребует переучивания и старых, и новых операторов.
– Насколько кардинальны эти изменения?
– Потап с Барановым обсуждали несколько вариантов, но насколько я поняла, так ни на чем и не остановились. Хотя у Потапа ребята уже пытались изготовить макеты вариантов новых щитов.
– Пейте чай, девочки. И баранки грызите – московские. Я думаю, что Потапа сейчас мы трогать не будем, а поступим так. У вас уже есть некоторый опыт совместной работы над щитом управления, поэтому я поручаю это вам.
– Галина Климентьевна, пишите распоряжение. Для оптимизации системы управления установками образовать рабочую группу в составе Долгополовой Е.Г., Ерцкой В.В., Потаповича П.П. и Баранова А.Г.
Рабочей группе рассмотреть возможность создания более современной системы управления (щита управления) с минимальными переделками и наиболее удобного для обслуживающего персонала, а также для переучивания действующих операторов.
Варианты представить мне на обсуждение через неделю.
Руководителем группы назначаю Ерцкую В.В.
Свиридов.
– Записали? Печатайте.
– Сейчас будет готово.
– Лена, тебе не обидно, что руководителем группы я назначил не тебя?
– Ничуть. Виолетта вполне справится. Вы как всегда хорошо продумали все, командир!
– Ну, как же так … Анатолий Иванович!
– Все, Виолетта, вопрос решен. Это – работа. И еще, девочки … Вам и всем остальным будущим мамам следует больше уделять внимания своему здоровью и здоровью будущего поколения. Сократить рабочий день, больше бывать на воздухе, чаще посещать бассейн. Вас я просто прошу об этом, а надзор за остальными поручу Лене Карцевой.
ВИКТОР СОВЕТУЕТСЯ
Выходя из номера Виктор сказал Свиридову:
– Толя, надо пошептаться. Это – он кивнул в сторону, откуда они шли, – очень и очень серьезно.
– Давай, приходи к нам. Может быть втроем с Тоней?
– Не знаю … Не уверен …
– Тогда попробуем вдвоем, а там видно будет.
Виктор пришел в этот же вечер.
Тоня и Гриша собрали на стол – легкое грузинское вино, маслины, которые так любил Виктор, свежий сыр и зелень, и сразу удалились.
– Скажи, что мне делать?
– Пока я могу тебе сказать, что тебе надо быть честным. А подробнее … – говори.
Свиридов налил бокалы наполовину искрящимся розовым вином и добавил воды.
– Твое здоровье!
– Твое! И твоих …
После некоторого молчания Виктор продолжил
– Ты ведь понимаешь, что кроме тебя мне не к кому идти за советом … Да не за советом, а с исповедью! И за осуждением …
– Говори, говори …
– Все, что произошло здесь у нас с Виолеттой – все было на твоих глазах. Из девушки, проявляющей повышенное внимание ко мне, и возможно просто как к мужчине, выросла настоящая привязанность, настоящая любовь … Хотя мы оба обходим это слово … Перед тем, как оказаться в постели вместе, мы столько узнали друг о друге, столько почувствовали, что даже слова не понадобились. И она отдала мне свою девственность, ты понимаешь? И ни разу, ни одним словом не потребовала ничего взамен – только просила разрешения оставить ребенка. Ты понимаешь, она была готова на все – не согласись я, и я уверен, что она пошла бы на аборт. И опять без малейшего упрека!
– Она любит тебя.
– И я ее люблю. Если бы не Тоня, то не знаю, как бы я ответил Виоле насчет ребенка. Я знаю, что ты знаешь больше … больше, чем знаешь. Иванищева с разрешения Умарова показывала мне некоторые материалы …
– Слухи о моих возможностях сильно преувеличены …
– Костеньку и Машу я бросить не смогу, а как бросить Витюшу?
– А Лена?
– Лена … Она ведь вышла за меня замуж в значительной мере назло тебе – ты отверг ее притязания, которые, как я понимаю, были весьма откровенными …
– Уж куда откровеннее! Она ко мне в постель залезала!
– И, возможно, эта влюбленность в тебя у нее сохранилась – во всяком случае охладела она ко мне быстро …
– Не знаю, насколько тебя это утешит, но она оставалась верна тебе. По крайней мере со мной – тогда в Прибалтике у нее были такие возможности переспать со мной, но она не просто удержалась, но она активно не хотела этого. Поэтому скорее всего она тебя любит.
– Возможно. Но по своему. Или просто так полагается – есть муж, и есть супружеский долг. Возможно это?
– Думаю, да. Это хорошо вписывается в ее характер.
– Но разводится с ней я не хочу – и из-за детей тоже. Но как же быть?
– Спроси чего попроще. Кабы знать! А сам что думаешь?
– Кабы знать! Если бы не было Витюши – было бы проще. Хотя Виоле было бы хуже – она могла не перенести аборта. Чисто психологически, хотя и была готова к этому.
– Забери ее и Витюшу в Москву.
– И что? Секретная семья? Врать-то я не умею, да и не заслужила Лена такого.
– Тогда все расскажи Лене и после этого привези другую жену с ребенком.
– Другую жену … Будто у нас узаконено многоженство!
– Не узаконено, но есть такие примеры … Ты знаешь, одного мужичка вызвали на партком – почему у вас две жены? А он спрашивает – они вам жаловались? Покажите жалобу. Нет, говорят, не жаловались, но есть сигналы, что вы живете с двумя женами, а это непорядок. А он им отвечает – приходите ко мне домой и найдите свой непорядок, а тогда и говорите.
– И что?
– Пришла к нему домой комиссия. Такие правильные партийные тетки. И встречают их две женщины. Ну, и этот мужик конечно. Знакомит. А тетки сразу – как же вы так, ну и вообще. А женщины отвечают, что претензий к мужу не имеют, живут дружно, не ссорятся, а как они мужа делят – так это их личное дело, и партком им здесь не указ. И видно, что обе женщины живут дружно, душа в душу, и обе любят своего общего мужа. И он их любит тоже. Это одна из многих реальных историй.
– Боюсь, Ленка такого не сможет. Виола – не знаю, но Ленка …
– Зато это – честно. А иметь жену и рядом тайную любовницу – я не одобряю, хотя ханжой назвать меня трудно. Хочешь, позовем Тоню – что она скажет.
– Я так думаю, что она об этом тоже думает, хотя напрямую мы с ней об этом не говорили. Но ее мнение для меня …
– Я знаю, Витя, что твоя влюбленность в мою жену не проходит …
– Ты, что, ревновать вздумал?
– Сам дурак! И что отношения у вас очень близкие, дружественные, но ведь это не помешало тебе любить Виолетту?
– Это совсем разные вещи, Толя. Тоня – это такой идеал, прекрасный и недоступный, а Виолетта – изумительная земная женщина. И человек прекрасный, и женщина … ну, ни чета Ленке. И у Виолетты столько нежности, ласки, доброты – и без всяких требований. Я иногда удивлялся, насколько она готова идти навстречу мне, моим желаниям … и при этом ничуть не теряя индивидуальности … Она сильный человек и большая умница …
– Прямо идеал!
– Зря смеешься. У тебя жена такая … – я-то знаю. Конечно, мы с Виолой ссорились, и даже на повышенных тонах, но это никогда не касалось личной жизни. А с Ленкой можно поссориться на ровном месте и потом неделями не разговаривать. И при этом чувствовать ее активное отчуждение. Ты разве не замечал?
– Замечал. Но относил это за счет всяких женских причин.
– А в постели Ленка скучна до безобразия – уж извини за такую интимную подробность.
– Что Лена довольно суховата и скупа на ласку – это я знаю, но ведь люди разные. А то, что она скучна в постели, виноват скорее всего ты, а не она. Но это к слову! – остановил Свиридов готового возразить Виктора.
– Ну, что зовем Тоню? А Гришу? Он уже не маленький – это во-первых, а во-вторых он все равно все узнает.
– Давай.
Тоня и Гриша не заставили себя ждать.
Свиридов кратко пересказал им разговор с Виктором.
– Все это должно было произойти … – грустно сказала Тоня. – И что теперь делать – ума не приложу.
– Но с Виолой нужно поговорить! – энергично вставил Гриша.
– О чем?
– О том, что она сама думает о сложившейся ситуации. И о том, что дальше делать.
– Кто пойдет разговаривать с Виолеттой?
– Давайте пойду я. Мы уже беседовали с ней …
– А она мне ничего не сказала!
– Не сказала – значит не было необходимости …
ГРУППА ЕРЦКОЙ
– Витя, ты знаешь, что мне поручил Толя?.. командир?
– И ты тоже стала так его называть … Что же?
– Во-первых, он поздравил меня … то есть нас с будущим ребенком.
Виолетта помолчала и взяла Виктора за руку.
– Беременным нельзя работать операторами и он создал группу для оптимизации управления установками, то есть для переделки пультов. Чтобы сократить число занятых операторов, и это во-вторых.
– И кто в этой группе?
– Лена Долгополова, Александр Гаврилович Баранов, Потап Потапович Потапович и я.
– Кто главный? Потап?
– Нет. Руководить этой работой командир поручил мне.
– Дела … И как ты?
– Боюсь не справится. И как руководить Потапом и Барановым? И срок дал – неделю …
– Молодец! Нет, правда, молодец! Он рассчитывает на тебя. Очень просто – если ты думаешь о деле, то ты справишься. Значит, он в тебе не ошибся.
– А если? …
– Это исключено. Завтра с утра и начинай, без раскачки. Подумай, как спланировать то, что ты хочешь получить, как расставить людей. И дай им конкретные задания, реши как с них спрашивать. И не распускать слюни! Я люблю тебя, я верю в тебя!
Утром, к началу рабочего дня, Виолетта была у Потаповича.
И через десять минут она звонила Суковициной.
– Галина Климентьевна, это Ерцкая. Я нахожусь у Потаповича и прошу пригласить ко мне Баранова и Долгополову. Спасибо.
А еще через полчаса они все вместе обсуждали варианты щитов, подготовленные в отделе у Потапа, и Виолетта, сама себе удивляясь, спорила наравне со всеми. Она спорила с теми, кого считала неизмеримо выше себя по всему – по знаниям, по опыту, по должности …
И ее слушали и к ней прислушивались.
И когда первый этап штурма прошел и Потап предложил кофейку попить, Баранов сказал Виолетте.
– Виолетта Вадимовна, вы здорово разбираетесь в системе управления и в щитовом хозяйстве! Очень здорово, и я рад этому.
– Ты, Саша, просто с ней еще не сталкивался. Лена мне рассказывала о том, как они вместе щиты оптимизировали.
– Очень даже дружно. Правда, Виола?
– Правда, Лена. Думаю, и сейчас у нас уже кое-что вырисовывается.
И когда к концу дня Виолетта подводила итоги и распределяла задания на завтра, все слушали ее внимательно.
А мужчины, прощаясь, даже поцеловали ей руку.
– Ну, как ты? – спросила Лена.
– Знаешь, еле живая. Я не очень много глупостей наговорила?
– Устала – это с непривычки. А глупостей я не заметила. Привет Виктору!
К концу следующего дня три варианта переделки были рассмотрены.
Рассмотрены со всех сторон – и с точки зрения пересмотра набора приборов, и с точки зрения замены алгоритмов управления и кабельных разводок, и с точки зрения объема механических и монтажных работ. Все три варианта с точки зрения необходимого количества обслуживающего персонала были практически одинаковы, но требовали разных объемов изменения в рабочих инструкциях и в переучивании операторов.
Поскольку объем механических и монтажных работ для этих вариантов отличался мало, то дальше отбор производился только с точки зрения оператора – удобство работы, необходимость помощи в нерегламентных режимах, переучивание.
И тут все слушали Виолетту и признавали ее опыт без возражений.
Виолетта позвонила Свиридову и попросила принять группу для доклада.
И доложила все три варианта, и выбранный вариант переделки щита, и объем переучивания …
– Доклад ваш принимаю. Даже досрочно, на один день раньше срока. Значит вы, Виолетта Вадимовна, выбрали вариант «Б». Так?
– Да, мы единогласно пришли к такому выводу.
– Хорошо. Что главное, что отличает этот вариант от двух других? Они на первый взгляд очень близки.
– Этот вариант наиболее удобен для операторов. Меньше переучиваться, легче работать. Но в монтаже этот вариант несколько дороже.
– Подписывайте, – Свиридов протянул Виолетте свою ручку, – Я подпишу после вас.
Виолетта подписала и поставила дату, после нее расписался Свиридов.
– Когда будет готов первый щит?
– Металл послезавтра.
– Разводка и программа тоже послезавтра.
– Тогда спасибо всем за выполненный этап. Группа будет распущена после выхода операторов на тренажер, а пока работайте. Все свободны. Виолетту Вадимовну прошу остаться.
Вышли все и Суковицина тоже.
– Милая Тота! Я очень рад за тебя. Ты хорошо работаешь, продолжай так и дальше. А оставил я тебя для того, чтобы поцеловать. И передать Витьке, что ты у него умница …
8/7 в МОСКВЕ
– Галина Климентьевна, шифрограмму в Москву Антиповой.
«Среду утром встречай самолетом едем заказчику шеф»
Рано утром самолет приземлился на военном аэродроме, и к месту его стоянки от вышки рванулась приземистая машина.
Навстречу Свиридову из-за руля машины вышла Маргарита Антипова.
– Привет, Толя!
– Привет, Марго! Как ты хороша!
Антипова и вправду была хороша – в изящном брючном костюме, чуть-чуть тронутая косметикой.
– Ты, что, совсем без вещей? Тогда поехали.
Из машины Свиридов связался с Генеральным директором предприятия-заказчика продукта 7/8 и договорился о встрече и экскурсии по производству.
– Что ты хочешь от этого чиновника?
– У меня сложилось впечатление, что это предприятие – всего лишь посредник в цепочке, причем посредник абсолютно лишний. Поедем, посмотрим. Проявим любознательность, куда идет наш продукт.
В бюро пропусков лысый майор опешил, когда ему в качестве документов предъявили служебные удостоверения ФСБ и СВР, а Филимон Потапович был сама любезность. Он с готовностью повел гостей на производство и показывал все операции по переработке полученного от Свиридова продукта.
При этом он изо всех сил старался показать, что именно его производство является главным и ключевым во всей производственной цепочке изготовления сложного конечного изделия, и при этом жаловался на слабость механического цеха, с трудом справляющегося с изготовлением матриц для изделий Свиридова.
При этом он не упускал времени и старательно рассыпал комплименты Антиповой, а та с гордым видом принимала их как нечто само собой разумеющееся.
– Вот, посмотрите Анатолий Иванович, в какую матрицу нам приходится помещать ваши заготовки для передачи нашим заказчикам, – и Филимон Потапович демонстрировал Свиридову чертежи этой матрицы.
– Да, Филимон Потапович, это сложно и отнимает у вас, видимо, уйму времени. Тем более эти работы для вас непрофильные и такие трудоемкие – тут и литье, и многопозиционная станочная обработка. Я вам сочувствую.
– Но никто не хочет понимать, как нам сложно выполнять этот заказ! Но мы справляемся! Мне удалось мобилизовать коллектив и мы выполняем график поставки наших изделий!
Как ни пытался Филимон Потапович задержать у себя гостей и угостить их, Свиридов и Антипова вскоре уехали. А из машины Свиридов договорился о встрече и с куратором, и с заместителем министра, и с генеральным конструктором зеленоградской фирмы.
Колунообразная «Ауди-купе» быстро перемещалась по городу, но за рулем Антипову сменил Свиридов. Только к вечеру машина снова появилась на аэродроме.
– Замучил я тебя?
– Есть немного. Но зато сколько мы успели – тебе никто не посмел отказать.
– Твоя задача – через две недели съездить в Зеленоград и договориться об испытании наших образцов – я пришлю два на всякий случай. Есть что-либо срочное?
– Нет, Толя, все нормально. От Карена тебе и Тоне приветы, от Мари – тоже. А больше никто не в курсе, что ты сегодня в Москве.
– Тогда до встречи, Марго?
– Счастливо, Толя.
ПОВЫШЕНИЕ в ЗВАНИИ
Рано утром в кабинет к Свиридову явился шифровальщик.
– Здравия желаю, товарищ командующий! Разрешите вручить … – подал папку с расшифровкой сообщений из Москвы, посланных вчерашним числом.
– Поздравляю вас с присвоением звания генерал-майора, товарищ командующий!
– Спасибо. В штаб шифровка есть?
– Так точно, есть. Сейчас вручу. Я поспешил к вам!
Весть о присвоении Свиридову очередного звания распространялась кругами и очень быстро, поэтому поздравления пошли сплошным потоком, а Тоня и Гриша прибежали поздравить Свиридова лично. Зашли Гнедаш и Воложанин, пришел Шабалдин и знакомые пошли потоком.
Потом стали звонить из города, потом позвонили по ВЧ Дементий Кузьмич и Евгения Павловна.
– Толя, надо бы отметить?
– Все-таки генерал – это тебе ни хухры мухры! – добавил Гриша.
– А я теперь генеральская секретарша! – засмеялась Суковицина.
– Анатолий Иванович! Я тебе везу погоны! – позвонил Брызга.
И вечером, после пересменки в кафе было тесно, все пытались славословить, но Свиридов всех прерывал.
– Ну, теперь совсем зазнаешься! – поздравить Свиридова подошел Виктор с Виолеттой. Она тоже поздравила Свиридова и робко коснулась его щеки. А названные сестры не стесняясь целовали Свиридова, извиняясь перед Тоней, и от них не отставали и Карцева, и Ерлыкина, и Долгополова, и даже Иванищева.
– Я рад за тебя, Свиридов, – обнял его Умаров. – Ты давно заслужил это, неважно, что ты не кадровый …
От застолья Свиридову отвертеться не удалось. Желающих поздравить его было так много, что пришлось организовать это мероприятие в кафе, но места не хватало и там.
В бокал Свиридову загрузили генеральские звезды, привезенные Брызгой, и он выпил и выловил эти звезды губами.
Но категорически пресекал все поползновения славословия в свой адрес.
Танцуя со Свиридовым Диана спросила его.
– Как же мне теперь вас …
– Поколочу!
– Как же мне тебя называть? Генерал, сэр? – Диана перешла на английский. – Это ведь такое большое повышение
– Все это суета, Дайяна. Все суета …
Тоня занялась военной формой генерала Свиридова – его парадный китель со всеми наградами висел в шкафу, и эту форму он не надевал здесь ни разу.
Теперь пришлось перешивать погоны, и менять знаки различия на камуфляжной форме.
– Ты рад?
– Знаешь, Тонечка, я почему-то ничего не чувствую. Мне до этого нет дела … Странно?
– Не знаю … Мы с Гришей гордимся тобой независимо от чинов, но все равно приятно. Приятно, что тебя ценят, что с тобой считаются.
– И сколько теперь появится завистников – почему ему дали генерала? Он вообще не кадровый!
– А поздравления Белоглазовых? Они что, тоже завидуют?
– Нет, они не завидуют. Они просто рады. И ротные – видела там приписку?
В штабе утром теперь раздалась новая команда.
– Товарищи офицеры! Товарищ генерал-майор, рабочая смена штаба приветствует вас!
– Здравствуйте, товарищи!
– Здравия желаем, товарищ генерал-майор! Поздравляем с присвоением звания!
– Спасибо. Вольно. Давайте работать …
«КОРОЛЕВА БЕЗ ПРИКРАС …»
А старшая Суковицина иногда выступала с концертами. Голос у нее был приятный, двигалась она хорошо, но репертуар у нее был неустойчивый, если не сказать – странный.
Сегодня она пела под аккомпанемент рояля.
Я пришла на солнечный пляж,
Золотой, как облако сна.
Смыло море мой макияж,
Унесла одежду волна.
Цвет волос моих как песок,
Зелень глаз почти как прибой.
Хоть недолго, хоть на часок,
Но я хочу быть сама собой.
Сегодня она вышла на сцену в какой-то переливающейся золотистой мантии.
Я королева золотого песка,
Я королева без прикрас и одежд,
Я королева – вот моя вам рука
И грезы надежд.
Первым неладное почувствовал Свиридов и стал пробираться за кулисы.
Я себя от вас не таю,
Я не призрак и не мираж.
Я на сцене жизни пою -
Эта сцена солнечный пляж.
Я сегодня вся как сюрприз,
Валентина в своем золотистом одеянии двигалась по сцене, видно было, что под мантией она двигала руками, и Свиридов понял, что именно задумала Валентина.
Поэтому к следующим ее словам он уже стоял позади Валентины.
Я одежды сбросила груз,
И кричат мне с восторгом бис,
У тебя превосходный вкус!
И Валентина действительно сбросила свою золотистую мантию и осталась на сцене полностью обнаженной.
Это было так неожиданно, что все зрители дружно выдохнули – телосложение у нее было отменное и загорала она в бассейне практически без одежды.
Конечно, это было очень красиво, хотя и совершенно неуместно.
Я королева золотого песка,
Я королева без прикрас и одежд.
Я королева -
Вот моя вам рука4
И грезы надежд.
Валентина вскинула руки и застыла, а Свиридов медленно поднял ее мантию и закутал ее, оставив свободными руки.
Но гробовая тишина в зале была для нее неожиданной и вместо слов у нее вырвался какой-то нечеловеческий хрип.
Свиридов обхватил ее поперек тела и в несколько шагов отнес в гримуборную, куда сразу же вбежал Аскадский.
– Как же это? Что же это?
Валентина вырвалась из рук Свиридова, бросилась на Аскадского, растопыренными пальцами целясь ему в лицо. Но Свиридов двумя пощечинами отбросил ее в угол и вытолкал Аскадского из комнаты.
– Молчать! – он в полную силу старался передать ей сигналы успокоения. – А ну-ка завернись в свой балахон!
Валентина послушно подняла с пола золотистую материю и стала прикрывать тело.
– Слушать меня! Неделю молчать – ни единого слова! Нарушишь – не сможешь петь никогда!
– Аркадий! – позвал Свиридов. – Следить за Валентиной! Не давай ей разговаривать, не будет слушаться – бей! Побоишься бить – она не сможет петь никогда …
КОМАНДИРОВКА с ДИНОЙ
– Тонечка, начинаются игры с ЦРУ. Как ни жаль, но мне придется поехать с Дианой для прикрытия – ей прислали вызов на внеплановую встречу.
Тоня очень долго молчала.
– Если ты так считаешь … Но я буду очень волноваться за вас … Мы будем волноваться за вас … И в качестве кого ты можешь поехать с ней, чтобы не вызвать подозрения?
– Сейчас мы над этим работаем … Но кроме меня туда послать некого.
А Диана в роскошной шубе появилась в отделе у Гантмана и по секрету рассказала, что ее перевели в отел военной приемки и что у нее … только тсс! – появился такой ухажер!
Особого подозрения это вызвать не могло, так как отдел военной приемки никаких контактов не поддерживал с другими службами предприятия, работников этого отдела знали мало, да и то не всех, а сам отдел помещался на закрытой территории с отдельной проходной.
Но зато Диана встретила у Гантмана своего старого знакомого, который обнял ее и потащил в забегаловку около проходной. Диана хотела увильнуть, но вовремя спохватилась – именно с этим сотрудником ее неоднократно видели в теруправлении, а внимательно присмотревшись к нему Диана увидела даже некоторое внешнее сходство со Свиридовым. Проигнорировав и даже высмеяв попытки кавалера вспомнить старое, Диана поспешила к Свиридову.
– Полковник, сэр, – сходу начала она как только Галина вышла, – Прошу прощения, генерал, сэр! В отделе у Гантмана я сейчас встретила человека, с которым меня видели в теруправлении! И он несколько похож на вас!
– Думаешь, подмену не заметят? Что за человек?
– Человек не особенно … хотя я с ним спала … Поезжайте, посмотрите. Это было бы очень хорошим решением – его поездка вместе со мной никаких подозрений не вызовет.
– Хорошо, Дайяна, я прокатаю и этот вариант …
Через день в рабочем поезде ехали двое – Нелли Шистер и Геннадий Костюшко.
Даже невооруженным глазом было видно, что Геннадий старательно подбивает клинья к Шистер, а она кокетничает, но в принципе не возражает против его ухаживаний.
В задрипанной гостинице им отвели один номер на двоих, что стоило не особенно дорого – видимо, это происходило не в первый раз.
– Ничего, жить можно, – Свиридов оглядел гостиничный номер. – Бывает и хуже … Давай спать, поздно уже.
Диана пошла умыться, а Свиридов, усевшись за столом, стал изучать многочисленные памятки для проживающих, размещенные под стеклом.
Он не обернулся на ее шаги и только услышав скрип пружин на кровати, пошел в душ сам.
Диана лежала, прикрытая до плеч одеялом и ждала.
Он вышел из душа и погасил верхний свет. Он был совершенно голый, если не считать трусов, которые он держал перед собой и которые иногда кое-что прикрывали. Его загорелое тело с белым следом от плавок отчетливо просматривалось в свете ночника.
Укладываясь рядом с Дианой Свиридов проворчал.
– Одетая? Уволю без выходного пособия …
Диана послушно села, стянула с себя ночную рубашку, легла. Свиридов повернулся на бок и рукой обнял ее. Обнял крепко, но ласково, и так, что рука легла не касаясь груди.
Диане стало спокойно, ее напряженная неуверенность куда-то ушла.
И когда через некоторое время он перевернулся, она повернулась к нему, охватывая его тело рукой. Он подсунул ей под голову свою руку и она пристроилась у него на плече. И даже попробовала согнуть колено – пустят или нет? Пустили, только под его колени.
Утром она встала и ощутила отсутствие какой-либо неловкости. Она не заслонялась руками, не старалась повернуться боком. Ей было приятно, что он смотрит и что ее тело нравится ему.
Но не было острого желания слиться воедино, как с Левушкой.
Она спокойно двигалась по комнате, давая ему рассмотреть себя.
– Ну, как?
– Годится …
Он сел на кровати и, как бы в ответ, тоже прошелся по комнате обнаженным.
Диана с жадным любопытством разглядывала его – даже не ожидала от себя такого интереса к чужому в общем-то мужчине. И он ей очень понравился.
– Ты тоже – в порядке!
Вечером в зале гостиничного ресторана они ужинали, танцевали.
– Толя, он пристает ко мне! – нетвердым голосом произнесла Диана.
– Да? И чего ему надо?
– Он лапает меня!
Свиридов очень медленно взял мужика за ворот и прижал так, что тот открыл рот и повис как тряпка.
– И что сделать с ним? Убить?
– Не стоит – может сгодится еще …
– Ладно, живи! – и он несильно оттолкнул мужика, но тому хватило этого толчка, чтобы пятясь, попятится до стенки и хорошенько приложится к ней.
Глаза Дианы следили за чем-то за спиной Свиридова и он взглянул ее глазами – сзади к нему приближался пьяный молодец, замахиваясь бутылкой.
В последний момент Свиридов пригнулся и бутылка, просвистев у него над головой, с треском и звоном врезалась в блестящую витрину стойки.
И одновременно с этим грохотом и звоном отчаянно взвыл пьяный, прижатый к стойке ударом руки Свиридова.
– Слушай, пошли отсюда. Мне здесь не нравится …
Диана взяла Свиридова под руку и они пошли к выходу. Видимо, еще у кое-кого возникало желание пощупать приезжего, но им хватало тяжелого взгляда Свиридова, не сулившего ничего хорошего.
Нетвердая походка Дианы осталась в коридоре.
– Какой же дрянью ты меня напоил!
– Так пила бы водку – кто тебя заставлял.
– Образ, Толя, образ.
– Давай, ложись. Не забудь бельишко по номеру разбросать – утром нас, скорее всего, проверят.
Вернувшись из душа Свиридов осторожно переступал через валяющиеся на полу кружевные предметы дамского назначения. Диана уже дремала, повернувшись на бок, но как только Свиридов опустился на кровать, повернулась к нему. Устраиваясь у него на плече, обнимая его она поцеловала то место, где лежала ее голова и сообщила.
– Я крепенько выпила … Ты тоже …
Обнимая его, она устроилась поудобнее и закинула ногу на него, и, повозившись, замерла и заснула.
Утром горничная, якобы по ошибке, вошла к ним в номер около шести утра. На кровати она увидела два голых тела – мужчина лежал на спине, а у него на груди, обнимая его и наполовину забравшись на него спала женщина. Мужчина обнимал женщину, а она закинула ногу на него и самые интересные и интимные места обоих были видны горничной во всех подробностях.
Полюбовавшись, горничная тихонько удалилась, а Свиридов проводил ее взглядом из-под опущенных век.
– Давай, просыпайся. Пора вставать.
Он опустил руку и легонько пошлепал ее по попке.
Диана потянулась, прижимаясь к нему.
– Не хочется …
– Все, слезай, она ушла, – негромко сказал Свиридов и Диана убрала ногу и стала одеваться.
– Настоящий Гена очень любил играть в карты, – напомнила Диана. – Я вчера мельком видела местного шулера в зале, Гена уже его бил за жульничество.
– Вот и прекрасно, продолжим знакомство!
В теруправлении их долго гоняли из кабинета в кабинет, но ничего подозрительного Свиридов не заметил. А к вечеру они отправились в ресторан при гостинице и сразу вызвали интерес у завсегдатаев, в том числе и у шулера.
– Привет, Гена! Поиграть не хочешь?
– Салют. Тебя еще не пришибли? Дай пожрать, потом видно будет.
За обедом Свиридов выпил бутылку местной водки – правда, куда делась водка из бутылки было не совсем ясно.
Сыто отрыгиваясь «Гена» направился к столу, где шла игра, отмахиваясь от Шистер, пытавшейся его остановить.
– Да ладно тебе! Пару раз сыграю и пойдем!
Ему уступили место за столом, а Дина села сбоку.
– Только помни: смухлюешь – пеняй на себя! Бить буду без предупреждения!
– Ну что ты, Гена! Я по честному! Мужики свидетели – я завязал!
– Я тебя предупредил.
Сдали карты, сбросились мятыми бумажками, открыли карты.
Первую колоду прикончили быстро и спокойно, «Гена» выиграл какую-то мелочь В кучу добавили еще бумажек, снова сдали, снова открыли карты. Шулер пошел с козырей, потом с красненьких и тут …
Свиридов тяжелым кулаком припечатал его руку к столу.
– А ну, открой, что ты там прячешь!
И вывернул руку – под рукой лежали две козырные карты.
– Так ты играешь? – и без размаха кулак «Гены» врезался в лицо шулера. Тот покатился по полу, разбрасывая карты. Диана вскочила и отдвинулась.
Поднялся пьяный крик, кто-то схватил стул и занес его над головой Свиридова – но он «увидел» это глазами Дианы. Поэтому стул улетел за стойку и туда же отправился пьяный драчун, подсаженный рукой Свиридова.
– Кому еще неймется?
Но личности скандалистов были известны и никто за них не вступился. А «Гена» с Шистер прошли к себе в номер и улеглись в постель.
– Ты ничего на заметила? – очень тихо прямо на ухо Диане спросил Свиридов.
– Нет. А ты?
– Я тоже ничего не заметил. Но у них для контакта остался всего один день.
– Спи. Посмотрим завтра.
Среди ночи в дверь стали стучать кулаками.
Свиридов в одних трусах подошел к двери и открыл ее.
Там качаясь стоял один из игроков и пытался войти, но был остановлен прямым в челюсть. После этого их никто не тревожил.
ОТЧЕТ о КОМАНДИРОВКЕ
– Товарищи офицеры!
– Вольно. Начинаем заседание. Галина Климентьевна, аудиозапись. Список присутствующих. Прошу огласить доклад внешнего наблюдения.
– Слушаюсь. В докладе внешнего наблюдения в ходе спецкомандировки установлено отсутствие посторонних, наблюдающих за нашими людьми в теруправлении и около. Наблюдение на вокзале результатов тоже не дало. В поезде наблюдение не осуществлялось.
– Благодарю. Дальше придется докладывать мне. В поезде было две проверки документов и билетов. Одна бригада была подлинной, а ночью офицер, проводивший проверку, был подставным. Все данные на этого фигуранта – в спецдокладе. Приказываю не приближаться к указанному фигуранту и следить за каждым его контактом, особенно за связью вне города. Согласно моим наблюдениям – шестерка, контрольный агент без особой программы и без прямой связи.
– Данный эпизод считать завершенным. Но продолжение будет обязательно, и необходимо очень тщательно продумать и провести мероприятия по прикрытию Нелли Шистер – на нее попытаются выйти в ближайшее время.