На следующий день ровно в 20 ч. 20 минут на станцию Хвойна прибыл с довольно большим опозданием регулярный пассажирский поезд. Уже стемнело, вокруг старых вязов около станции, слабо вспыхивая, летали светлячки, в ветвях тихо посвистывали ночные птицы. С запада уже шел мрак и гасил последние светлые тона неба. Станция была тихой, темной и глухой — как и все маленькие провинциальные вокзальчики, — и так как вблизи не было никакого большего селения, она была почти безлюдной. Начальник станции с бледным газовым фонарем в руках был единственным встречающим поезд.

Большой черный паровоз остановился, пыхтя, окутываясь белым паром. Из вагонов вышло несколько пассажиров, большинство из них рабочие рудников, и еще одна пара, которую начальник станции заметил сразу же. Это были довольно хорошо одетый штатский мужчина средних лет и мальчик в коротких штанах — вероятно, отец и сын и, вероятно, те самые гости, которых ожидает машина главного директора. Только пять минут тому назад шофер директора приходил спросить, на сколько опаздывает поезд и, сердито ворча, снова влез в машину.

Путники были налегке, только мужчина держал в руках небольшой хороший кожаный чемодан. Мальчик оглянулся, словно ожидая кого-то увидеть, и удивленно сказал:

— Кажется никакого шофера нет!

— Не может быть! — ответил убежденно мужчина. — Наверное, он ждет нас у машины!

Начальник станции слышал только последние слова и, хотя вмешиваться в чужой разговор было не совсем прилично, добродушно сказал:

— Машина директора на шоссе, товарищ инженер… Давно ждет…

— Спасибо, — кивнул мужчина. — Как можно пройти туда?

— Через зал ожидания…

Мужчина и мальчик пошли туда. Не трудно догадаться, что это были полковник Филиппов и Пешо. Точно так было уговорено с директором рудников — приехать сюда как инженер со своим сыном, а машина директора подвезет их до самих рудников, находящихся километрах в пятнадцати от станции, у подножья гор. Выйдя из зала ожидания, они увидели вдали светлые электрические гроздья, все еще неясные, трепещущие во мраке, неожиданные и удивительные для окружающей их пустоши. Это были рудники и рабочие поселки возле них. Огни, казалось, висят в воздухе, так как гора стала совсем невидимой во мраке.

— Вот и машина! — сказал обрадованно Пешо.

Действительно, машина ждала их на маленькой площади за станцией, темная и едва заметная во мраке. Они направились к ней — впереди Пешо, а в двух шагах от него полковник с чемоданом в руках. Когда они подошли совсем близко, Пешо поражено остановился, сердце его сильно забилось.

Может быть, он обманывается? Может быть, он заблуждается?

Перед ним стояла машина бандитов. Он узнал ее сразу же, узнал ее силуэт, ремонтированное крыло, а еще с большей ясностью и уверенностью, чем машину, он узнал шофера — худого, молчаливого, с подстриженными усиками. Услышав шаги, шофер повернулся и посмотрел на них. Его мрачные, чуть поблескивающие глаза испытующе остановились на инженере.

Если бы гром ударил, среди ясного неба, Пешо не удивился бы так сильно. Он стоял, как парализованный, не смея сделать ни шагу вперед. Верить ли своим глазам? Что делает здесь на далекой одинокой станции машина диверсантов? Настоящим счастьем было, что шофер не смотрел на него, а не отрывал своих темных мрачных глаз от полковника.

— Вы инженер Тошев? — спросил шофер спокойным, но немного хриплым голосом.

— Я… Бай Стефан нас ждет?

— Он в дирекции! — ответил равнодушно шофер. — Ваша квартира будет там!

— Мы немного запоздали, — сказал полковник. — Каждый день так бывает?

— Конечно… Я знал, что не нужно приезжать так рано…

Не вставая со своего места, шофер открыл дверцу машины. Первым сел полковник, потом Пешо. Они еще не успели удобно усесться, как машина внезапно тронулась — слишком торопливо и нервно, как показалось Пешо. Его первой мыслью было сообщить полковнику о своем поразительном открытии. Но как? Вслух это было невозможно, шофер мог их услышать. Кроме того, зеркальце над рулем было установлено так, что он, наверное видел всю внутренность машины. Даже Пешо, продолжавший сидеть на своем месте, как будто прирос к нему, видел время от времени в зеркальце холодный испытующий взгляд шофера, который продолжал незаметно следить за полковником. Шоссе, по которому они ехали, было новым, однако довольно разбитым, машину подбрасывало, но она не уменьшала скорости. По неровной поверхности шоссе двумя светлыми дорожками бежал свет фар, кое-где мелькали одинокие деревья, камни, побеленные известкой, маленькие мостики. Местность была совсем пустынна, на шоссе не было никакого движения.

Внезапно в машине вспыхнул свет. Его зажег полковник.

— Ну-ка посмотрим, — сказал он шутливо, — что мы за люди!

— Истощится аккумулятор! — отозвался шофер сдержанно. — И так он слаб!

Пешо почувствовал, как полковник осторожно толкнул его в ногу, и посмотрел вниз. Полковник держал в руке папиросную коробку, повернутую белой стороной. На ней неровными, кривыми буквами было написано:

«Машина и шофер бандитов?»

Свет погас.

— Да, — чуть слышно прошептал Пешо во мраке.

Полковник легко потрепал Пешо по колену, словно хотел сказать: «Спокойно! Нет ничего страшного! Спокойно, я знаю все и все понимаю!» Пешо с облегченным сердцем облокотился назад, волна радости залила его грудь. Как догадался полковник? Как он мог понять то, что было таким чудным и необыкновенным, чего ни один нормальный человек не мог бы ожидать? Он осторожно повернулся и посмотрел на него. Полковник Филиппов смотрел перед собой с невозмутимым лицом, но что-то в его позе говорило о тревожной напряженности. Пешо снова замер. Что будет? Не произойдет ли что-нибудь здесь в машине?

Полковник Филиппов был действительно серьезно встревожен, но не за себя, а за мальчика. Да, он догадался, действительно догадался! Перед отъездом из Софии у него зародилось неясное и непонятное еще подозрение — не найдут ли они в районе рудников машину бандитов? При повторной справке оказалось, что одной из машин, въехавших в Софию в ту памятную ночь, была именно машина рудников и именно марки «Бюик». Этот факт, который мог быть совсем случайным, в сопоставлении с интересом Тороманова к рудникам, уже зарождал известное подозрение. Полковник не верил в него серьезно, но все же взял Пешо с собой, чтобы тот мог узнать в случае необходимости машину или шофера.

И сейчас полковник горько сожалел о том, что не предупредил во время мальчика о возможной встрече. Он ясно заметил, как смутился Пешо, почувствовал его изумление, видел, как тот быстро и тревожно осмотрел вею машину. Описание шофера, данное мальчиками, совпадало с видом мужчины, который был перед ним. В следующую очередь нужно было посмотреть  крыло. На нем была видна та примета, о которой его уже предупредили. Усевшись в машину, полковник стал лихорадочно думать, как спросить Пешо, как проверить? В темноте он написал краткую фразу, ловко сыграл номер с лампочкой. Ясно! Сейчас все ясно!

Но почти сразу же мысли полковника приняли другое направление. Понял ли шофер, кого он везет? Это было вполне возможно. Личность полковника не была секретной, он ходил по городу в своей форме, и все, которые хотели, могли его знать. Разве он, будучи нелегальным деятелем партии, не знал всех начальников политической полиции и около двух дюжин полицейских агентов? Разве они не были известны и его товарищам? Сейчас было также вполне вероятно, что шофер-диверсант знает его. Полковник Филиппов почувствовал в его поведении какую-то растерянность и удивление, он почувствовал в его взгляде что-то особенное, что его смущало и говорило об опасности.

И еще один вопрос интересовал полковника — вооружен ли шофер? Если он вооружен, в чем полковник был почти уверен, положение еще более усложнялось. Значит, шофер вооружен и знает кого везет. Он понимает, что над ним и его соучастниками висит смертельная опасность. С другой стороны, шофер убежден, что сам он неизвестен, что никто и не подозревает, какую машину он ведет. Шофер не знает и не может знать, что Пешо видел его уже и узнал его. А если внезапно ему придет в голову отделаться от своих опасных спутников? Он вероятно убежден, что застанет их врасплох и инициатива будет полностью в его руках. Пустое, темное и безлюдное шоссе вполне поощряло такие действия.

Полковник незаметно переложил револьвер из заднего кармана в карман пиджака, внимательно продолжая наблюдать за шофером. Вскоре ему показалось, что шофер тоже делает какие-то едва уловимые движения, похожие на те, которые сам он только что проделал. Действительно, если у него есть револьвер, он вынул его из заднего кармана брюк и теперь он лежит в кармане его пиджака.

Машина продолжала мчаться по шоссе. Уже совсем стемнело, поле с обеих сторон словно исчезло. Мотор мощного автомобиля продолжал спокойно работать, время от времени вспыхивала и снова гасла сигнальная лампочка. Но вопреки тишине и кажущемуся спокойствию, полковник ясно сознавал смертельную опасность. Сейчас он горько сожалел, что взял мальчика с собой, иначе мог был легко положить конец тягостному положению.

Все же полковнику Филиппову одно было ясно — шофер не может повернуться и стрелять, пока машина в таком быстром движении. Это бы означало потерю контроля над рулем и привело бы к катастрофе. Значит, нужно смотреть в оба.

Машина вошла в редкую дубовую рощу, свет фар зашарил по стволам и ветвям.

Внезапно мотор стал работать прерывисто.

— В чем дело? — спросил полковник.

— Какое-то повреждение, товарищ инженер, — так же спокойно ответил шофер.

«Значит, сейчас!»

Полковник Филиппов упер дуло револьвера в худой затылок шофера и сказал ледяным голосом:

— Ни с места, стрелять буду!

Шофер так и застыл. Его положение сейчас было совсем невыгодным, он не мог пошевельнуться, а тем более повернуться назад и стрелять.

— Останови машину! — тем же ледяным тоном приказал полковник.

Шофер нажал на тормоз, машина остановилась на темном, безлюдном шоссе. Только фары, которые все еще горели, освещали кусочек густой рощи.

— Руки вверх!

Шофер медленно, неохотно поднял руки.

— Выше! Стоит тебе шевельнуться, и я буду стрелять!

Шофер застыл в неудобной позе. На мгновение полковник увидел в зеркале его мертвенно-бледное отчаянное лицо.

— Пешо! — обратился он к мальчику. — Выйди из машины, не закрывая дверцы. Иди к шоферу и из правого кармана пиджака вытащи револьвер! Осторожнее, не нажми на курок!

Пешо, наблюдавший с немым восторгом за разыгравшейся сценой, ловко выскочил из машины и влез к шоферу. Еще только засунув руку в его карман, он почувствовал холодное дуло револьвера.

— Дай мне оружие! — сказал полковник и на этот раз улыбнулся. — Так, очень хорошо!

Теперь в руках полковника Филиппова было два револьвера. Он приказал шоферу вылезть на дорогу и снова попросил Пешо внимательно обыскать его. Другого оружия у него не оказалось.

— Садись за руль! — приказал полковник. — Пешо, садись и ты!

Шофер молча уселся на старое место.

— А сейчас слушай, приятель, что я тебе прикажу, — начал полковник совсем спокойно, более смягченным тоном. — Во-первых, включишь мотор и продолжишь езду! Во-вторых — не будешь увеличивать скорость больше двадцати километров в час. В Третьих — никуда не будешь сворачивать! В четвертых остановишься перед дирекцией, возьмешь мой чемодан и будешь идти в двух шагах передо мной до кабинета директора. Все выполнишь так словно здесь между нами ничего и не произошло! Если попытаешься сделать что-нибудь другое, кроме того, что я тебе приказал, пеняй на себя, нянчиться с тобой я больше не буду! Ясно?

— Ясно! — ответил упавшим голосом шофер.

— Ну, поехали!

Машина медленно тронулась, на сей раз со скоростью телеги. Чтобы избежать какой-либо неожиданности, полковник зажег лампочку. Некоторое время все ехали молча, потом полковник спросил:

— Ты меня знаешь? Ты знаешь, кто я?

— Не знаю, — сказал шофер глухо.

— Врешь, ты хорошо знаешь меня… Я полковник Филиппов… Моя фамилия тебе известна?

— Я вас не знаю, — снова после краткого молчания ответил шофер.

— На лжи далеко не уедешь, — сказал полковник строго. — Почему ты вынул револьвер из заднего кармана и переместил его в карман пиджака?

— Он был в кармане пиджака…

— Ко всему прочему ты хочешь сделать меня слепым! Ну, хорошо, зачем же порядочному шоферу держать заряженный револьвер в кармане пиджака, сняв предохранитель?

— Дороги здесь опасные! — ответил глухо шофер.

— Верно что опасные, — усмехнулся полковник Филиппов. — Иногда и на таких затерянных шоссе прогуливаются офицеры Государственной безопасности.

Шофер ничего не ответил.

— Твоя ложь не отличается большой оригинальностью, — сказал полковник. — Ты врешь самым глупейшим образом.

— Я не вру и ничего не знаю, — ответил шофер.

— Вот видишь, — на воре шапка горит! Ты все знаешь: и все скажешь! Конечно, все пойдет в твою пользу! Это облегчит твою судьбу! В конце концов над твоей головой не висит такой приговор, как над головой Владо Попова, например, или Петра Заякова! Пока мы приедем, ты подумай хорошенько!

Полковник ясно видел в зеркальце, как шофер вздрогнул, как его глаза слегка расширились. И только через минуту он едва не пожалел, что начал этот разговор. На шоссе им навстречу показалась машина с сильными фарами. Они начали сигналить друг другу светом. Неприятная дрожь прошла по телу полковника. А если шофер ударит машину в грузовик? При такой страшной опасности для него это будет все же каким-то выходом — или смерть всем, или, если он останется в живых — спасение! Фары все приближались, полковнику казалось, что машины ударятся друг в друга. Ему хотелось закричать: «Внимание!» — но он сжал губы. Зачем самому подсказывать?

Однако, шофер был далек от подобной мысли. Подавленный неожиданным ходом событий, все еще ошеломленный и смертельно испуганный, он благополучно привел машину к большому освещенному электричеством зданию дирекции. Как ему было приказано, шофер вышел из машины, взял чемодан полковника и, не оглядываясь, стал подыматься по лестнице с убитым видом. Полковник Филиппов, ни на секунду не спускавший с него глаз, уже предчувствовал, нет, знал, что шофер будет говорить. Вместе с Пешо они прошли по внутренней лестнице и когда поднялись на второй этаж, шофер остановился перед большой белой дверью с надписью «Главный директор».

— Здесь! — сказал он глухо.

— Хорошо! Постучи и войди!

Шофер покорно выполнил приказ. Войдя в большой, удобно меблированный кабинет, полковник сразу же увидел всех, кто был внутри. За столом сидел с утомленным и рассеянным лицом директор рудников Стефан Бобев, а в стороне, в одном из кресел, в штатской одежде сидел начальник охраны рудников лейтенант Наумов. Увидев своего гостя, директор улыбнулся и встал, но лейтенант, который был уведомлен о том, что полковник Филиппов приедет инкогнито, даже не тронулся с места.

— Наумов! — сказал полковник. — У тебя есть наручники?

Офицер вздрогнул:

— Имеются, товарищ… — он проглотил слово «полковник».

— Хорошо, Наумов, надень их на этого вашего приятеля… Ему, наверное, будет так удобнее, да и мы будем чувствовать себя спокойнее.

На мгновение полковник получил удовольствие увидеть изумленные лица мужчин в комнате.

— Ну, живее, живее!

Шофер, уже совсем сломленный и лишенный какой бы то ни было надежды, покорно протянул свои руки.

Вскоре начался допрос.

— Слушай внимательно! — сказал полковник. — Я знаю, что группа диверсантов, скрывающаяся в квартире инженера Дончева, сейчас находится здесь, в рудничном поселке или где-нибудь поблизости. Я знаю, что 26 ночью ты вывез их из квартиры инженера и на следующий день привез их сюда на служебной машине.

Сейчас меня прежде всего интересует, — где они скрываются? Где их квартира! Ты это знаешь, и я хочу услышать это от тебя!

На мгновение на лице шофера появилось колебание, он молчал.

— Я жду! — твердо повторил полковник Филиппов.

— Господин полковник, вы… вы должны мне обещать, вы должны дать мне честное слово, что это… облегчит мою судьбу…

— Я не суд и лично не могу обещать тебе ничего, — сказал строго полковник. — Но признание облегчить твою участь, это само собой разумеется. Мы не звери, как вы, злоба и месть нам чужды… Для нас важно не иметь врагов, которые подрывают мирную жизнь нашей страны. Если ты дашь основания считать, что исправишься, наш суд даст тебе полную возможность жить, искупить свою вину и стать новым человеком… Когда-нибудь ты снова станешь свободным и вся эта жизнь, которую ты вел до сих пор, покажется тебе тяжелым и страшным кошмаром! Когда-нибудь ты будешь стыдиться, что так упорно старался вредить своей родине.

Шофер молчал.

— Хорошо, я буду говорить!. — сказал он внезапно и лицо его потемнело от прилива крови. — Я скажу все, что знаю… И так игра проиграна, нет смысла пропадать из-за провалившегося дела…

— Где они скрываются? — настаивал полковник.

— Здесь, в поселке… в квартире зубного врача.

— Зубного врача? — воскликнул директор. — Этого не может быть!

Шофер посмотрел на него с затаенным презрением.

— Они у зубного врача, — повторил он вяло.

— Все пятеро, или Торомановы остались в Софии?

— Только трое… Вы знаете фамилии двоих, а третий и мне неизвестен… Торомановы, конечно, остались в Софии, здесь бы они только мешали.

— Оружие у них есть?

— Да, у них есть автоматическое оружие и несколько гранат.

— А где взрывчатка?

Шофер снова слегка побледнел.

— Взрывчатка в складе № 8.

— Под землей? — воскликнул лейтенант Наумов и бессознательно вытер рукой выступивший на лбу пот.

Полковник Филиппов строго посмотрел на него:

— Прошу не прерывать! Кто охраняет взрывчатку?

— Никто ее не охраняет! Сама себя охраняет! — ответил шофер глухо. — Завхоз думает, что там хранятся запасные части компрессоров.

— С какой целью взрывчатка хранится там?

— Вы знаете с какой, — ответил шофер и облизал сухие губы.

— Я-то хорошо знаю, но и ты должен сказать.

— Группа должна была взорвать рудники…

— …С людьми…

— Да, с людьми…

— На какой день это было назначено?

— Точно не было установлено… Мы все еще искали возможность устроить одного или двух из группы в рудники, чтобы проникнуть внутрь, как рабочие… Но это оказалось необыкновенно трудным, просто… невозможным…

— Почему вы отказались от идеи, чтобы Тороманов проник в рудники как инженер?..

Шофер смущенно посмотрел на полковника.

— Мы поняли, что его не примут… Здесь бдительность так усилена, что это просто невозможно…

— Оказалось, что не так уж сильна! — сказал полковник. — Раз вы внесли внутрь взрывчатку, значит что-то в бдительности хромает…

Лейтенант Наумов покраснел.

— Взрывчатка это одно, а люди совсем другое! — ответил шофер.

— Кто имеет право входить в контакт с группой, которая сейчас скрывается у зубного врача?

— Никто, кроме меня…

— А, может быть, каждый, кто знает пароль…

— Пароль знаю только я…

— А если вам перебросят помощников из-за границы?

— Это уже другое… Они должны его знать…

— Скажите его! Скажите перед всеми!

Лицо шофера снова потемнело от прилива крови, он едва не заикнулся от усилия, но пароль сказал.

— Так! — вздохнул полковник. — Сейчас ты можешь немного отдохнуть! Стефан, дай ему воды и папирос! Если хочет — дай ему немного коньяку…

— Коньяку? — переспросил директор.

— Да, немного, чтобы пришел в себя!

Полковник и лейтенант Наумов вышли из кабинета.

Пешо, все время молча слушавший допрос, облегченно вздохнул. Не было уже никакого сомнения — на этот раз бандитам не вырваться. Вопреки пережитой опасности, вопреки тяжелому душному воздуху в кабинете директора, сейчас ему казалось, что ему дышится легче, чем когда бы то ни было. В это время директор рудников как-то неохотно и чуть ли не с отвращением выполнял распоряжения полковника Филиппова. Он налил воды в чистый стакан, принес коробку папирос высшего сорта, потом откуда-то вынул и бутылку коньяку. Шофер прежде всего набросился на папиросы, но наручники мешали ему зажечь спичку. Поморщившись, директор зажег ему папиросу.

— Здорово ты меня подвел, — сказал он мрачно. — Я к тебе с таким доверием, а ты пригрелся, как змей за пазухой…

— Лично вам я ничего плохого не сделал, — глухо пробормотал шофер. — Я благодарен вам за ваши заботы!

— Хороша благодарность, — вскипел внезапно директор. — Хороша благодарность — поднять в воздух рудники!

Шофер беспомощно опустил голову.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул он. — Они держали меня в своих руках.

Пешо едва не выскочил из комнаты, так отвратительны были ему оправдания шофера. Скоро в кабинет снова вошел полковник Филиппов, но по его спокойному лицу нельзя было узнать, какие решения он принял и что собирается предпринять. Он опустился в кресло, немного помолчал, потом медленно заговорил:

— Мне уже ясна игра со смененными номерами машины… Только одного я не могу понять — по какой причине вы выехали отсюда в Софию как раз вовремя, чтобы спасти их!

Шофер поднял голову.

— Так было условлено, — ответил он коротко.

— А откуда вы знали о том, что произойдут непредвиденные события?

— Конечно, не знал… Я выехал 26 вечером, под предлогом, что нужно зарядить аккумуляторы и сделать маленький ремонт… Предварительно было договорено, что я возьму их машиной следующей ночью, после того, как сутки пробуду в городе… По предварительному плану я должен был взять пятерых — группу из квартиры инженера плюс Тороманова и его жену. Также по предварительному плану я должен был сделать все, чтобы замести следы машины в случае, если заметят ее номер… Подъехав к Софии, а заменил номер машины фальшивым номером и так въехал в город… По плану я сразу же привел машину в Софийский гараж, где останавливались рудничные машины, и позвонил по телефону в квартиру инженера…

— Во сколько? — спросил полковник.

— Без четверти два…

— А потом?

— Из квартиры инженера я получил приказ — ровно в 2 ч 10 минут быть на одной из соседних улиц… Я понял по тону, что произошло что-то непредвиденное и был, конечно, готов ко всяким неожиданностям… В определенное время я явился на место и взял группу с багажом… Я получил приказ взять и Торомановых, что сразу же выполнил… Так со всеми пятерыми я приехал на мою городскую квартиру… Там я оставил всех…

— Где находится ваша квартира? — спросил полковник.

Шофер назвал улицу и номер дома.

— Потом?

— Потом-то и началась игра… Еще не было трех часов, когда я выехал из города через контрольный пункт, мой номер, конечно, был заботливо записан. Для милиции моя машина въехала в город около полуночи и немного позже выехала обратно по той же дороге… Внешне это выглядело так… А фактически я остановил машину вне города и снова заменил номер, на этот раз настоящим… Подождал, когда пройдет три часа и сменят постового, который мог бы запомнить меня или машину, и вернулся обратно…

Конечно, на контрольном посту снова записали номер машины!.. Что выходило изо всей этой операции?.. Машина с номером рудников проехала нормальное расстояние, прошла через все контрольные посты и въехала в город, не выезжая из него… Кроме того, вторая мнимая машина, которую возможно бы засекли, если бы следили за какой-нибудь из квартир, въехала в город и выехала из него в одну и ту же ночь… Нам было ясно, что эту машину будут искать где-то в окрестностях Софии, так как ее номер не был записан ни на каком другом контрольном посту…

— В какой гараж ты отвел машину? — спросил полковник.

— Снова в тот же гараж.

— Не заметили ли там твоих прогулок?

— Гараж этот маленький, только на несколько машин, а я знал, что в эту ночь он будет совсем пустым… Сторожу я сказал, что еду к себе на квартиру за одеждой, потому что на следующий день у меня не будет времени для разъездов… Как только рассвело, я поехал в ремонтную мастерскую, где мне сделали кое-какие поправки в электрической проводке и сменили аккумулятор. В пять часов дня я посадил группу из трех человек, и мы выехали из Софии… Конечно, внешне они сильно изменились. Мы предполагали, что мальчика уже нашли и он рассказал, как выглядят те, которые поймали его… Мы также знали, что если они допустят, что мы бежали на машине, они будут искать ее в ночь предполагаемого бегства, остановят свое внимание на всех машинах, которые выехали из города в ту ночь, и, наверное, их введет в заблуждение машина с фальшивым номером — единственная, которая может показаться им подозрительной… Таким образом, опасность для нас становилась минимальной… Действительно, по дороге к рудникам никто не остановил нас и не устроил проверки — что мы за люди, куда едем… Как мне кажется, номер удался вполне…

— Удался! — согласился с горечью полковник. — Только не совсем! Почему вы оставили Торомановых в Софии, и где они скрываются?

— Было опасно взять всю исчезнувшую группу… Особенно опасной была женщина, с ее слишком броской внешностью…

— А где они сейчас?

— На моей квартире… Хозяевам я сказал, что это мои родственники из провинции, которые будут принимать минеральные ванны и останутся здесь всего на несколько дней…

— В общем, ты мастер лгать, — заключил полковник Филиппов и встал. — Плохо только, что у лжи ноги коротки! Всегда так было и всегда будет так!

Потом, обернувшись к Пешо, ласково прибавил:

— А нам с тобой, мой мальчик, в этот вечер предстоит еще одно маленькое дело… Ты должен увидеть и опознать твоих приятелей из квартиры инженера Дончева… Надеюсь, что скоро они будут там, где им место…

Благодаря тому, что шофер сказал пароль, диверсантская тройка была поймана без особого труда. Лейтенант Наумов и сержант из его подразделения, одетые в полутуристские костюмы, проникли в дом зубного врача и наставили дула револьверов на ошеломленных преступников. Немного позже Пешо пошел в арестантскую и установил, что это те же самые люди, которых он видел в квартире инженера Дончева. Вместе с диверсантами было захвачено в полной сохранности и их снаряжение, включая радиостанцию и шифр. В одном из рудничных складов, как и говорил шофер, была открыта взрывчатка.

Той же ночью в Софии были арестованы еще четыре члена диверсантской группы, среди них были и супруги Торомановы. Успел ускользнуть только инженер Дончев, который, узнав, что его квартира раскрыта, сумел перебраться через границу в Грецию.

Через два дня после больших арестов, полковник Филиппов приехал на машине к Пешо и сразу же собрал своих маленьких помощников. Пришли все, включая и Юлию. Полковник выглядел довольным, шутил с ребятами, а с Юлией держался так, словно она была самой важной среди всех. Вообще, настроение было повышенным и веселым, все приняли, как вполне заслуженный дар, кекс, который мать Пешо им преподнесла. В конце полковник положил руку на плечо Юлии и серьезно спросил:

— Вы знаете, почему я пришел к вам сегодня?

— Знаем! — почти в один голос ответили ребята.

— Да ну! А почему?

— Чтобы рассказать, зачем Тороманов бросил ключ в окно.

Полковник чуть глаза не вытаращил от удивления.

— Ну и хитрые же вы мальчишки! — воскликнул он с восхищением. — Правильно, узнали. Только тайна не ахти какая, все выходит очень просто!

Полковник посмотрел на внимательные лица ребят и продолжил:

— В тот вечер в дом Торомановых вошли двое милиционеров, которые искали какую-то свою односельчанку. Девушка работала в этом доме домработницей, милиционеры знали на каком этаже, но забыли фамилию семьи. Ладно, они поднялись на нужный этаж и позвонили сначала Торомановым… Госпожа Тороманова посмотрела в глазок и, так как совесть у нее не была чиста, впала в панику. Она Оросилась к мужу и напугала и его: «Милиция»… Единственной уликой, которую имел у себя Тороманов, был ключ… Куда его спрятать? Конечно, при тщательном обыске все спрятанное можно найти… Он досмотрел в окно, на пустой двор и, так как в тот момент не заметил вас, спокойно бросил ключ во двор. Сразу же после этого он понял, что тревога была напрасной, пошел искать ключ и нашел вас… Дальше вы знаете историю лучше меня.

— А-а-а, не верно, товарищ полковник! — засмеялся Чарли. — Мы ничего не знаем о самих диверсантах! Скажите откуда они пришли, что хотели сделать!

Полковник Филиппов шутливо улыбнулся:

— Видите ли, это еще не разрешается! — сказал он. — Дело находится все еще под следствием, и я не имею права выдавать никаких тайн… Но скоро заговорят о нем, очень скоро! Тогда вам все станет ясным.

И действительно, мальчики узнали об этом, только когда в суде было рассмотрено дело группы шпионов и диверсантов. По признаниям и документам было установлено, что группа была подготовлена в американском лагере в Баварии и потом переброшена в Грецию. Здесь она была снабжена всем необходимым снаряжением, большой суммой в левах и долларах, радиопередатчиком последней модели и подробно инструктирована. Во время перехода границы завязалась перестрелка, двое из диверсантов были убиты, но остальные успели пробраться в Софию.

В Софии бандиты прежде всего установили связь с Торомановым, который нашел им квартиру у инженера Дончева. Тороманов был обязан снабжать их продуктами и сведениями, которые они передавали заграничному центру с помощью передатчика. Сведения собирались шпионской сетью, которую полностью не смогли раскрыть.

В то же самое время группа диверсантов усиленно подготавливала выполнение основной задачи, для осуществления которой она была послана в Болгарию. Их прицельной точкой были рудники, в которых добывались ценные руды. Их целью было разрушить рудники и хотя бы временно приостановить производство. Сначала они завербовали шофера главного директора, которого бандиты держали в руках из-за его старых прегрешений перед революционным движением в стране. Все же оказалось, что его помощь будет недостаточной, так как у него не было доступа в рудники. Он сумел только скрыть взрывчатку в безопасном месте и подготовил переброску диверсантов в квартиру зубного врача. Тороманов делал большие усилия, чтобы проникнуть в рудники, как инженер, но все его попытки оказались напрасными. В конце концов он прекратил их сам, чтобы не возбудить каких-нибудь подозрений.

Тогда бандиты приняли новый вариант — проникнуть в рудники простыми рабочими или прорваться туда силой, чтобы взорвать основные узлы и оборудование, а потом на машине директора добраться до пограничной области. Первоначальный план предусматривал, чтобы в бегстве участвовали Торомановы, но события расстроили это бегство. Как уже известно, благодаря бдительности мальчиков, преступление было раскрыто накануне его осуществления.

Суд вынес преступникам заслуженное наказание.