Писать начал в студенческие годы в «Боевом органе комсомольской сатиры» Уральского политехнического института. Шутя и улыбаясь, получил диплом инженера-энергетика и начал работать в проектном институте. Однако вскоре сознание той пользы, которую он принесет отечественной энергетике своим уходом из нее, помогло ему выпустить пять сборников юмористических рассказов и стать членом Союза писателей СССР.

ДОРОГИЕ ЧЕРТЫ

Кто же не мечтает — однажды взять да и зажить по-новому, ярче, смелее, щедрей! Я и сам сколько раз клялся: с ближайшего понедельника, с первого числа, с Нового года… Да только… Какая воля нужна, какой характер! А где их возьмешь? Вот если бы можно было купить. Представляете? Нет? А я представляю…

Торговый центр города. Рекламы, витрины, вывески. И вдруг:

Универсальный магазин «Современный характер».

Как раз то, что надо! Вхожу вместе с другими. На первый взгляд, все привычно: кассы, прилавки, продавцы. Но вывески странные: «Отдел взаимопонимания», «Секция положительных настроений», «Выставка-продажа деловых качеств». А вот, любопытно: «Антиквариат. Всегда в продаже старинные черты».

Понаблюдаем за покупателями: кто берет, что берут, сколько?

…Как вам нравится этот тип?! Всех растолкал, кричит, колотит кулаком по прилавку… Получает, что требовал. Странное превращение: благодарит продавщицу. Целует ей руку. Извиняется перед остальными. Перед старушкой на колени упал…

— Гражданин, вам плохо?

— Наоборот, хорошо. Вежливость приобрел. Приличные манеры отхватил.

— Если не секрет — зачем понадобились?

— На курорт собираюсь. А там, говорят, иностранцы бывают. Вот и запасся на всякий случай…

В отделе взаимопонимания у прилавка мается сельский житель.

— Девушка, это чего такое — «ком-му-ни-кабель-ность»?

Ну, продавщица — прелесть, веки в фиолетовых тенях. Умница.

— Откуда я знаю?

Сразу видно — вправду не знает. И в отличие от некоторых своих коллег, чем торгует — себе не берет.

— Берут его, нет?

— Кому надо — берут.

— Давайте, — решает селянин. — Хрен его разберет, когда и пригодится… «Ин-диф-ферентность». А это для кого?

— Это для слишком нервных, — слишком нервно отвечает девушка. — Справка есть?

— Нам ни к чему, — спокойно отвечает покупатель. — Мы спокойные. — И, потупившись, щелкает пальцем по шее, под скулой. — От этого ничего нет?

— Сила воли в следующем зале.

Иду за приезжим, но отвлекают звуки скандала. Под рекламным плакатом «Приобретая доверительность, приобретаешь друзей» бранятся покупатели. Прислушался. Люди накануне купили здесь доверительность, начали пользоваться, а это оказалась наивность. Теперь они требуют обменять товар на доброкачественный. Опытный продавец хладнокровно объясняет: сами виноваты, не изучили инструкцию. Видно, ему неохота принимать обратно бракованные изделия. Увы, поскольку покупатели все еще находились под сильным влиянием наивности, они поверили продавцу и, захватив по новому экземпляру инструкции, разошлись.

С потолка зарокотал динамик. Бодрый голос в манере циркового ведущего: «Чувство юмора! Приобретайте юмор! От смеха еще никто не умер!!!»

Иду в зал положительных эмоций. Несмотря на рекламу, вокруг юмора ажиотажа нет. То ли большинству своего хватает, то ли не нуждаются?

Подходит некто, почему-то таится. Негромко — продавцу:

— Этого… про которого сейчас по радио… только немного. Спасибо, достаточно… Начальник у меня сменился. Прежний серьезный был, а новый — с порога: «Кто шуток не понимает, со мной не сработается». Прямо беда!

…Едва миновал «Чувство юмора», повеяло легкой грустью. Уютный холл. Аромат вянущих роз. Керамические вазы в нишах. Зеркала в литых оправах. И — кроме продавщицы — ни души.

— Чем торгуете?

— Антиквариат, — досадливо машет рукой. — Чувство изящного, галантность, жантильность, созерцательность. Никакого спроса.

Однако тут же, вслед за мной, появляются двое пожилых мужчин.

— Друг у нас юбиляр, что бы выбрать?

— Пожалуйста, чудный подарок: «рыцарское отношение к дамам».

— По-моему, это у него уже есть, — говорит один.

— Вряд ли, — возражает другой. — Редчайшая вещь в наше время.

— А у меня была. Но я ее сыну подарил. На свадьбу. А он ее поменял. На мужскую независимость. Пойми, говорит, меня правильно, папа: зачем мне теперь это старье, когда я женился?

Пока они совещаются, продавщица спрашивает у меня:

— А вы что-нибудь возьмете?

— Извините, — говорю, — время такое. Галантность ни к чему, а созерцать некогда. Действовать надо. Сейчас деловые люди в почете.

— Точно. Вон они, прилавок обламывают, деловые люди.

…Иду на шум. Очередь, как бараний рог, в три витка.

— Вы последний? Я за вами. За чем стоим?

— А сами не видите? Настырность выбросили.

— Как вы сказали? «Настырность»?! Странно…

— Что странного? Поначалу-то все было хорошо. Придумали отличную штуку: набор деловых качеств. Энергичность, сообразительность, контактность, предприимчивость, напористость. Вот сколько сразу! Но ведь знаете, как бывает: одно с фабрики не подвезли, другое на складе затерялось. Сообразительность, говорят, по своим разошлась. В общем, теперь в те же коробки запихивают одну напористость, и то ни для кого не секрет, что по качеству это уже давно не напористость, а самая обыкновенная настырность. Да и той еще не достанется. Видите: лезут и лезут без очереди. Зачем им еще настырность? Своей хоть отбавляй.

— А вам зачем?

— Все берут, а я, что, рыжий? Если и сегодня не достанется, тогда возьму и наберусь хамства под завязку!

— Но ведь им здесь, надеюсь, не торгуют?

— Здесь — нет, а там…

Смотрю через витрины на улицу: да, там бродят подозрительные личности, подзывают прохожих.

— Хамство — еще игрушки. Там любую гадость можно купить. Конечно, за бешеные деньги.

— Но это же безобразие! Почему никто не борется?

— С непримиримостью перебои. Черта рисковая, берут редко. Падает спрос — снижается производство. И ассортимент узкий. Если и бывает непримиримость, то чаще всего в форме художественных образов, а деловой или житейской я что-то давно не видал…

Отхожу несколько расстроенный. Но впереди — отдел детских товаров, и здесь душу радуют забавные сценки.

Оживленнее всего у прилавка, где вниманию покупателей предлагается ранняя самостоятельность. Дети скандалят, требуют:

— Купи! Ну, купи!

Катаются по полу, пускают обильную слезу. Напрасно папы и мамы увлекают их к соседним прилавкам:

— А вот, смотри… уважение к родителям. Правда, хорошенькое?

— Не хочу уважение… Хочу самостоятельность!

— А вот: тяга к знаниям. Погляди, какая красивая тяга.

— Не хочу тягу… Самостоятельность хочу!!!

Мамы еще сопротивляются, а один отец не выдержал и купил сыну желанную черту. Ребенок преображается тут же. Слезы у него высыхают, и он спрашивает солидным хриплым тенорком:

— Батя, у тебя еще деньги остались?

«Батя» жмется, бормочет:

— Да мне еще… это…

— Лишний раз не напьешься, — безжалостно отрезает ребенок. — Ну-ка, возьми мне эту штуковину блестящую. Вон ту, с загогулинами… Тягу к знаниям.

— Может, заодно и уважение к родителям?

— С этим торопиться не будем, — сурово заключает дитя. — Это мы теперь можем самостоятельно иметь. Смотря, конечно, по-вашему с маманей поведению.

Выхожу из детского отдела со странным чувством — словно бодрость приобрел. Странно то, что на самом-то деле я ее не приобретал: ее продают в зале сверхположительных эмоций. Иду туда. Смотрите-ка, здесь, кроме бодрости, можно приобрести самый настоящий оптимизм! Есть покупатели? Есть. Но что приятно: никакой давки, никакой суеты. Чувствуется, что оптимизма у людей вполне хватает. Покидаю зал с чувством оптимизма, хоть опять-таки не приобретал его — чудеса! Раздумываю, куда бы еще заглянуть. Но вдруг замечаю: освещение становится мрачноватым, люди куда-то исчезают, всюду пустеют прилавки… Магазин закрывается, или это мой оптимизм так быстро окончился?

И тут осенило: не то и не другое, а это воображение пробуксовывает и, стало быть, способность фантазировать иссякает. Надо срочно дозаправиться. Помчался в антиквариат, к знакомой продавщице, в темноте едва отыскал:

— Ф-фух… Все-таки к вам. Фантазерство есть?

— Где-то было… Вот, пожалуйста.

Кстати, вас наверняка интересует, как выглядят товары в этом магазине? По-разному. Галантность тоненькая, контактность шумная, юмор в пилюлях, настырность — вроде стирального порошка. Самостоятельность — типа «ваньки-встаньки». А фантазерство оказалось вот такое: внутри стеклянного куба — голубиное крыло, а к нему на нитке медная гирька подвешена. Ни крыло не взлетает, ни гирька не падает.

— А гирьку…

— Отцепить? — поняла с полуслова продавщица. — Нельзя. Вы тогда такое нафантазируете. Это ограничитель.

— Понятно. Хоть бы крыло попросторней.

— Заходите. Ожидаем новую модель, на базе орлиного крыла. С гантелью.

— Ладно, — сдался я. — Давайте эту.

Вернулся домой, подключил покупку, написал то, что вы сейчас читаете. Возможно, у вас есть претензии. Например, почему автор не упомянул целый ряд положительных черт и при этом поднажал на некоторые отрицательные?.. Не знаю, что и ответить. Может, приобретенное фантазерство виновато? Я вот сейчас присмотрелся к этикетке: срок годности-то давно кончился. А ведь такая дорогая черта…

Нет, друзья, настоящий характер за деньги не купишь. Оставайтесь с тем, который имеете. Впрочем, почему «оставайтесь»? Конечно, он у вас не образцовый. Вот тут прямой, а вот тут малость искривляется. С одного края глубокий, а с другого не совсем. Изнутри добротой и отвагой светится, а снаружи слегка похуже. Но, уверяю вас: переделать можно. Надо только решиться: с ближайшего понедельника, с первого числа, с Нового года. Потихоньку, помаленьку. Как раз на всю жизнь хватит. Долго? Очень. Но другого способа нет.