Живет в Сургуте, Тюменской области. В качестве инженера-мостовика действует давно и успешно, по всей территории нефтегазоносного края. Как сатирик-юморист проявил себя сравнительно недавно.

ЖЕРТВЫ ПРОФЕССИИ

Редактор подкинул на ладони маленький кубик.

— Напиши о людях, — сказал он. — Что делают, чем увлекаются?

Одна сторона кубика вдруг засветилась. Я вытаращил глаза — кубик оказался крохотным телевизором.

— Мастерю на досуге, — буркнул редактор. — Руки чешутся по паяльнику. — И он, вздохнув, придвинул горку рукописей.

На улице я вошел в первое попавшееся учреждение — НИИ очень тяжелой промышленности.

За дверью с золотой надписью «Начальник» сидел крупный мужчина. Одной рукой он держал трубку, а другой вонзал нож в огромное полено. Под точными ударами ясно обрисовались ухо и глаз.

— Хобби, — объяснил начальник. — Волнует запах смолы и стружки. Каждый отпуск на мебельной фабрике работаю.

Молодой ученый Саша — между делом пчеловод-любитель — повел меня знакомиться с институтом.

— Люди у нас замечательные. Очень Тяжелая Промышленность — это основа основ, поэтому коллектив громадный. Поголовное высшее образование и необычная широта интересов. Видите, по коридорам толпы ходят. Кажется: инженеры — и все. Заблуждение! Да только за последний год из нашего института ушли в профессионалы фотограф, столяр, маникюрша и два ветеринара-собачника.

Раздел моего блокнота «Чем занимаются?» разбух от записей. Но вот «Что делают»?..

— Много делают, — сказал Саша. — Есть у нас один, прекрасные машины изобретает. Но, к сожалению, ординарная личность. Только и слышишь от него про футорки и форсунки. Над ним шефство брали. А он на гору не лезет, гитару не берет, винных этикеток — и тех не собирает.

А какие у нас кружки! «Изучение клинописи», «Теория пивоварения», «Общество дрессировки земноводных». Для детей сотрудников, пожалуйста — «Юный каботажник»…

Переполненный впечатлениями, я вышел на улицу. Спешили люди, гремел динамик:

— Слушайте передачу «Народные умельцы». Ученик молотобойца в обеденные перерывы и на перекурах обучился хирургии и провел на товарищах несколько операций… Колхозники артели «Мысль и недра», вечерком собравшись и раскинув умом, построили из обломков сельхозтехники паровоз, который по мощности не уступает знаменитой машине американца Уатта. Смекалистые труженики села используют его в колхозной бане…

Я послушал — и мне стало стыдно. Вся жизнь прошла над бумагой. Были успехи, награды, но ведь писал и все. А мечты детства! Бывало, пацаном я, млея от восторга, следил за дядей Ибрагимом, который сидел у пузатой бочки и радостно кричал:

— По случаю жары пиво без долива!

И очередь шелестела ссохшимися губами:

— Лей. Скорей. Благодетель!

И я спохватился — и добился своего. Сел в выходной день возле желтой бочки, повернул кран и пена брызнула в кружку.

И когда один клиент, не найдя под пенной горой пива, начал мне дерзить, а другой хмуро сунул ему под нос кулак, чтобы не отвлекал продавца, я почувствовал себя счастливым.

Ко мне тянулись люди. Я был им необходим. Это такая радость!

Ах, товарищи, сядьте на свое место!