Кузнецкое ископаемое

Очередная капля скатилась с носа спящего и звонко разбилась о пол. Это незначительное событие вызвало взрыв смеха у находящихся в комнате людей.

Бережно уложив на краешек дивана ледяную глыбу, в которую превратился было валявшийся на улице Сенин, родственники и знакомые любовно наблюдали, как происходит оживление пострадавшего.

Постепенно лед и смерть отступали от этого грешного, полного неистовой ярости тела. Сквозь растаявший снег обозначились грубые искореженные алкоголизмом и нехорошими страстями черты лица, малопривлекательного даже в глубоком сне.

– Живуч, собака! – одобрительно отозвался о Сенине внимательно наблюдавший за процессом оттаивания Борин. Последний, строго говоря, не приходился пострадавшему даже родственником.

Житель Кузнецка Борин вместе с приятелем Кукиным шел в гости к своей теще Корябиной. Они. уже собирались войти в подъезд, как вдруг увидели в палисаднике перед тещиным домом торчащие из сугроба… ноги. Разбросав снежок и приглядевшись, они узнали в лежащем сожителя Корябиной – Сенина. Дружными усилиями приятели втащили закоченевшего бедолагу в жилище и положили поближе к печке – оттаивать…

Сами же бодрствующие времени даром не теряли. Вместе с веселой тещей распивали бутылочку за бутылочкой, а потому и наблюдение за процессом оттаивания Сенина велось с большим эмоциональным подъемом.

– Смотрите, он дышит! – вскричал Кукин, указывая на вздувавшиеся у губ замороженного пузырьки. Как будто даже дыхание было для Сенина невозможным чудом! Захмелевшее трио встретило новое проявление жизнедеятельности пострадавшего бурей восторга.

– Недавно я смотрел фильм по телеку, – умиленно сказал Борин, – так там один полярник упал в трещину и замерз. Его откачали лет через сто, и он ожил! Фильм так и назывался – «Замороженный».

– Нет, это не полярник был, – как всегда заспорил Кукин, – а какой-то питекантроп!

– Нет, полярник!

– Нет, андерталец!

Потом в ходе спора выяснилось, что приятели сцепились понапрасну: один видел французский фильм, другой – американский.

– Что же получается? – захохотала теща Корябина. – У нас, выходит, свой, кузнецкий, вариант «Замороженного»!

– Выходит так, – вдруг погрустнев, констатировал Борин. Он с раздумьем и сомнением уставился на одежду Сенина – бледно-зеленую майку и бледно-голубые кальсоны. – Только как же это получилось, что он в этаком «наряде» очутился в сугробе?

 

Скалка против ножа

– Это моя вина, ребятушки! – скромно потупив взор и покрывшись нежным румянцем, призналась теща Корябина. – А действительно ли я виновата, судите сами…

В тот же вечер, перед приходом Борина и Кукина, теща Корябина с сожителем Сениным распивала водку. Спиртное тещу, можно сказать, не пробивает. А если и достанет малость, то только в самом хорошем смысле. От водки Корябина становится лишь веселей и бодрей.

(… При слове «водка» со скрипом разогнулась неразгибавшаяся доселе нога замороженного. При этом открылся и огляделся внимательно один его глаз. Но слушатели, увлеченные рассказом тещи Корябиной, этого – увы! – не заметили…)

– Другое дело, – продолжала теща, – как действует водка на Сенина. Он от сорокаградусной прямо полоумным становится. И готов убить любого, придравшись к малейшему поводу. Недаром у него три судимости, и все за злостное хулиганство!

Ну вот, только распили бутылку, только Сенин вошел в самый раж, как стучит сосед Абрамочкин. Ему, бедолаге, как всегда, на бутылку не хватает. Так вот, не одолжишь ли, Николаевна, тысчонки три?

Пока мы с ним за дверью разговаривали, у сожителя моего аж судороги начались. Возвращаюсь к столу, а Сенин мне: «Чего это он к тебе приходил?!» И хвать за нож! Надо знать твердую уверенность в себе тещи Корябиной, ее прямо-таки несокрушимое спокойствие и силу. В подобных ситуациях она оказывалась уже не раз, и всегда выручала ее верная скалка. Вот и сегодня кухонная помощница очутилась у хозяйки в руке.

Не колеблясь и не размышляя, она ударила взбесившегося сожителя в лоб. После второго удара Сенин выронил из ослабевшей руки нож. А без ножа, как известно, он терял представление о цели и направлении собственного движения. Потому-то после третьего удара он, как был в кальсонах и майке, вышел, пошатываясь, на улицу и даже прикрыл за собою дверь. Сделав несколько шагов, Сенин рухнул в палисадник, прямо носом в снег…

Здесь-то и подобрали его Борин и Кукин, пришедшие позже в гости. Сожительница о здоровье и участи Сенина нисколько за время его отсутствия не беспокоилась. Как мы увидим позже, на то были веские основания!

 

Напрасное омоложение

Со скрипом и треском разогнулась вторая нога замороженного. Гости в этот раз вздрогнули – так угнетающе подействовал на них рассказ о взбесившемся Сенине с ножом в руках.

– Помнится, – кисло ухмыльнулся Борин, – тот замороженный, что в кино-то был, как только оттаял, так принялся своих родичей из дому выгонять!

Кузнецкий замороженный Сенин вдруг открыл оба глаза и неожиданно зорко взглянул на гостей.

– А вы кто такие? – грозно спросил он.

– Батюшки, ужаснулась новому свирепому облику сожителя теща Корябина, никогда до того момента его не боявшаяся.

– Кто вы такие, я спрашиваю! – взревел Сенин, приподнимаясь на диване.

Как известно, люди в состоянии анабиоза молодеют. Сенин, пробыв во льду и снегу не более получаса, стал моложе всего на… трое суток. То есть он напрочь забыл о скандале, скалке и ударах в его Чугунный лоб. Зато ясно припомнилось ему при пробуждении, как он три дня назад заначил бутылку водки на опохмелку. И показалось ему сейчас, что сидящие за столом люди эту самую бутылку распивают.

Своим грозным рыком размороженный Сенин, однако, никого сильно не напугал. А зять Борин даже загрустил.

– Что же ты, – сказал он укоризненно, – своих не узнаешь?

И с этими словами врезал кулаком Сенину по челюсти, так что тот сразу опять прилег, – Так-то ты нас за доброту благодаришь? – продолжал расстраиваться Борин. И кулаком, и ногой еще поучил сожителя тещи вежливости и благодарности.

– Да уж не трогай ты его, замороженного! – сжалилась над Сениным теща. – Ему и так, бедному, досталось!

– Пошли отсюда! – скомандовал Кукину вконец опечаленный зять Борин. Никто не ценит нашего участия!

И гости двинулись к выходу. Но здесь ими была совершена грубая ошибка. Они явно не учли того, что удары Борина лишь окончательно пробудили. замороженного. Напрасно не позаботились гости о собственной безопасности. Даже не убрали со стола нож…

Едва дверь за гостями захлопнулась, замороженный вскочил с дивана, схватил нож и бросился за ушедшими вдогонку. Теща, разомлевшая от водки, не успела и пальцем пошевельнуть.

Борин бодро шагал впереди, за ним едва поспевал захмелевший Кукин. Последнего-то и ударил ножом в спину подбежавший Сенин. И еще раз!.. А когда Кукин обернулся, лезвие вонзилось ему в грудь.

Мощными ударами Борин сумел обезоружить нападавшего. И вновь ноги Сенина торчали из сугроба…

Врачам с большим трудом удалось спасти Кукина.

Когда после очередной операции Борин навестил друга в больнице, тот, слабо улыбнувшись, произнес:

– Замороженных – американских, французских или русских – размораживать ни в коем случае нельзя!