В последнее время продавцы подозрительно разговорчивы стали. Все норовят вовлечь покупателя в какой-нибудь необыкновенно интересный разговор.
Вот на днях покупаю помидоры на базарчике, что в Арбекове на Садах. А продавщица, шустрая такая тетя, прямо скажем, без всякого намека на интеллигентность во внешности, задает мне вдруг вопрос на вполне научную тему:
– Не слыхали, – интересуется, – над Колумбией не появлялись ли вновь тарелочки?
– Не понял, – отвечаю вежливо, – какие такие тарелочки вы имеете в виду?
– Так вы, значит, не верите в НЛО? – изумилась торговка, в то же самое время делая неуловимое движение за весами, отчего тарелочка, то бишь чашечка с помидорами, быстро пошла вниз.
– НЛО, – естественно, заволновался я, – штука любопытная! Однако в данный момент меня больше интересует, почему на вашей тарелке, то есть чашке весов, нет противовеса?
– Эх, не с кем на популярную тему по душам поговорить! – обиделась продавщица и с размаху вывалила помидоры из чашки в мою сумку. – Совсем неинтересно стало торговать!
– Сконфуженный, я размышлял, проходя по рынку, что, может быть, зря погубил в душе представительницы доморощенной коммерции ростки научного, а, может быть, и антинаучного, но интереса. Тут краем уха слышу разговор двух посетителей рынка, словно отвечающий на мои сомнения. Да их интерес в чем? – говорит один. – Нас, дураков, покруче обвесить! Видал, как они весы подкручивают?
– Верно! – соглашается другой. – С одного покупателя двести граммов, со второго – триста… За день-то вон какой приварок получается!
Дома я, конечно, взвесил покупку. И что вы думаете? В моем "килограмме" помидоров не хватало ровно двести граммов!
– Ну, все! – думаю. – Больше я с продавцами ни о чем не разговариваю, а внимательно слежу за их проворными ручками!
В следующий раз на том же базарчике, покупая помидоры, я сразу и честно предупредил продавца:
– НЛО меня не интересуют!
– Вот как! – удивилась продавщица, – Тогда, может быть, потолкуем о проблемах театральной жизни! Или, скажем, о погоде?
Эта женщина была заметно культурнее прежней. Немножко даже печальная. И разговор с покупателем она поддерживала явно из вежливости.
– Большое вам спасибо, – говорю, – за ваше желание занять меня беседой, но сегодня меня интересует лишь один килограмм помидоров, причем – ровно килограмм!
– Ах, вот оно что! – грустно вздохнула продавщица. – Давно и мне следовало бы догадаться: ты, значит, родной, боишься, как бы тебя не обвесили? Так вот тебе, миленький, сверх двести граммов – это от меня! Видишь, килограмм двести граммов? Нет, нет! возьму с тебя лишь за килограмм!
Уходил я с рынка, потрясенный проницательностью, щедростью и бескорыстием торговки. Потрясение продолжалось до порога квартиры!. Взвесил помидоры – не хватает тех же двухсот граммов!
"Спокойствие и еще раз спокойствие!" – сказал я себе, подходя к базарчику в третий раз.
Ни о чем я с вами разговаривать не стану! – предупредил я перепуганную моим решительным видом продавщицу. (Она, видимо, подумала, что нагрянул в кои-то веки ревизор!). – Руки подальше от весов и смотрите мне в глаза! В глаза мне, в глаза! А теперь накладывайте помидоры – чтобы ровнехонько килограмм!
И так, глаза в глаза, почти не дыша и не шевелясь, взвешивала мне торговка помидоры. Но что-то во время напряженного противостояния мне в этих глазах не понравилось. Словно мелькнуло нечто, вроде хитрого неуловимого движения.
– Быстренько возвращаюсь домой, взвешиваю покупку: ровнехонько килограмм. Но… половина помидоров с гнильцой!..
– Нет, что-то все же нужно предпринимать с этими… с весами!