Беседа не клеилась даже после выпитой бутылки водки. Понять друг друга собутыльникам мешала огромная разница в возрасте. Жителю Сердобска, хозяину квартиры Жаворонкову, уже перевалило за сорок пять, а эго гостю Янову едва исполнилось 17 лет.

– Вот ведь какое дело, – со свойственной грузчикам вескостью и немногословностью Жаворонков принялся вновь растолковывать собеседнику свою идею, – ты пойми, живу-то я один!

– Как один? – встрепенулся бестолковый Янов. – А сынишка?

– Да я не о том! – с досадой махнул рукой Жаворонков. – Женщина мне нужна, понимаешь?

– Женщина?!

– Женщина или… девушка! – со всей откровенностью отрезал холостяк.

Янов после такого признания долго сидел с открытым от удивления ртом. В его глазах Жаворонков был «дедушкой», которого подобные темы давным-давно не волнуют. И вдруг… такое признание! На всякий случай Янов спросил:

– А зачем тебе… девушку? Собутыльник потерял всякое терпение. В гневе он выбежал из комнаты, а вернулся… с карабином в руках. Наставив оружие прямо в лицо подростка, взбешенный Жаворонков со свойственной грузчикам решимостью заявил:

– Застрелю тебя и твоих родителей, если ты сейчас же не приведешь ко мне девушку – для развлечения!

Юный собутыльник заплакал. Утирая слезы, он вдруг вспомнил своих подружек, Лину и Таню, которые вчера в подъезде «стрельнули» у него сигаретку.

– Все по… понял, – всхлипывая, сказал Янов. – Сейчас приведу к тебе двух подруг…

Задача оказалась несложной.

Услышав о дармовой выпивке, восемнадцатилетняя Лина и шестнадцатилетняя Таня без колебаний направились вместе с Яновым в гости к Жаворонкову.

А хозяин уж расстарался: и выпивку щедрую на стол поставил, и куревом угостил. Так что вскоре охмелевшие гостьи беззаботно болтали, в основном со своим приятелем Яновым. Жаворонкова, на их взгляд, пожилого человека, они вовсе не опасались и терпеливо сносили его присутствие – как-никак хозяин угощал.

Каково же было потрясение безмятежных девиц, когда «дедушка» уже знакомым читателю маневром предстал перед гостями с заряженным карабином «Сайга-410»! Направляя поочередно оружие на девушек, Жаворонков приказал им раздеться. Иначе, пообещал насильник, он их застрелит. Всем своим видом хозяин подтверждал, что исполнит угрозу.

Вмиг протрезвевшие гостьи заплакали, но слезы не трогали Жаворонкова. Стало ясно, что грузчик может убить всех троих юнцов. Решив выручить шестнадцатилетнюю подругу, Лина попросила не трогать Таню, а оставить в комнате лишь ее. Хозяин выставил на кухню Янова и Таню, после чего под угрозой заряженного карабина Лина разделась и легла на диван…

Через некоторое время в запертую дверь квартиры настойчиво постучали. Жаворонков приказал Янову никого не впускать. Позже он выпустил Лину, Таню и Янова. На улице их встретил сын Жаворонкова. Лина со слезами на глазах заявила ему, что его отец изнасиловал ее.

После этого гости Жаворонкова втроем поехали в милицию и заявили о случившемся. Насильник предстал перед судом и ответил за содеянное в соответствии с законом.

Но нельзя умолчать о более чем сомнительном поведении Янова в этом происшествии. Вместо того, чтобы сразу обратиться за помощью к сотрудникам милиции, Янов по существу становится пособником в осуществлении преступного замысла Жаворонкова. Поражает и беспечность девушек, пришедших в квартиру незнакомого человека, холостяка, да еще распивающих с ним спиртное! Стоит ли удивляться при такой неразборчивости юных созданий печальному финалу этой истории?