Большое место в послужном списке Виктора Николаевича Карягина, начальника Ленинского РОВД г. Пензы, занимает деятельность по розыску пропавших без вести граждан, лиц, скрывающихся от правосудия и установление личности погибших. Насколько важна эта линия работы уголовного розыска, думаю, не нуждается в объяснении. Здесь сыщикам также приходится сталкиваться с невероятными поворотами расследования преступления, необычными, трагичными человеческими судьбами. О некоторых из них рассказал нам Виктор Николаевич.

27 лет в бегах

Группу розыска УУР УВД возглавлял тогда старший оперуполномоченный Александр Михайлович Басулин, он меня и пригласил на работу. С нами трудился Вячеслав Андреевич Гришков. Втроем мы возглавляли работу розыска по области и занимались раскрытием дел непосредственно. У каждого из нас было свое направление: Гришков занимался без вести пропавшими, Басулин – сбежавшими преступниками, а я отвечал за «горячие точки», так сказать, помогал в авральных ситуациях.

По наследству от Якова Николаевича Мотовилова, работавшего до меня в этом отделе, мне осталось дело довольно необычного преступника, который бежал из исправительно– трудовой колонии, находившейся в глухом таёжном краю. Этот заключенный был приговорен к двадцати пяти годам лишения свободы.

В чем заключалось преступление этого беглеца? Родом он из Земетчина, и в Земетчино же совершил разбойное нападение. Широков (такова фамилия преступника) с двумя приятелями ворвался в дом к двум старушкам, те после войны остались вдовами, и стали требовать у них самогон. У налетчиков был пистолет, и они решили для немедленного выполнения их требований припугнуть хозяек. Бабахнули из пистолета над ухом одной из старушек, а та возьми и умри от разрыва сердца. Громил, всех троих, задержали, осудили – а это был 1957 год – каждому назначили по 25 лет лишения свободы, и – на Урал, в спецлагеря.

Через три года Широков неплохо освоился в колонии. На войне он был разведчиком очень смелым, умелым и ловким. В личном деле Широкова рассказывается о его подвигах в прямом смысле этого слова. Он ухитрялся доставать «языка» прямо из немецких траншей. Несколько раз ходил в рукопашную, был ранен, но оставался в строю. Словом, это был храбрый воин, ловкий разведчик.

– Читаешь его дело, – замечает Виктор Николаевич, – и невольно удивляешься, как Широков мог опуститься до такого циничного преступления? Видимо, жажда выпивки подвела.

Через три года он освоился в спецлагере, вошел в доверие к начальству своей активной помощью в укреплении порядка и дисциплины, и… совершил побег.

Подбил на это рискованное предприятие двоих заключенных. Один – с Ростова, другой – с Воронежа, ну, а третий – наш славный земляк.

Двух его товарищей ловят через два месяца, возвращают в лагерь, добавляют им еще по три года лишения свободы, а Широкова и след простыл. Через год обнаруживают его место нахождение: город Ленинск Узбекской ССР. Установили его место жительства и задержали. Скрывался он у своей сожительницы. Его возвращают, судят и дают ему опять двадцать пять лет лишения свободы. Словом, срок не меняется!

Вновь он сидит тихо-мирно два с половиной года, но, как можно догадаться, вновь готовит побег. Опять он стал инициативным работником, на хорошем счету у начальства и, естественно, ему делают некоторые послабления. Широков не преминул воспользоваться доверием начальства и вновь бежит. Только на этот раз всё обставлено гораздо тоньше и хитрее: были приготовлены спецхалаты, сделан подкоп – попытка бегства в этот раз увенчалась успехом.

Это было примерно в 1960-1961годах. Его упорно и долго искали, не нашли, нигде его след не просматривался, и дело направили для дальнейшего розыска сюда, в УВД Пензенской области. Одно время поиском беглеца занимался Земетчинский РОВД. Предполагали, что Широков объявится на прежнем месте жительства. Но этого не случилось. Оказалось, что у него обширные родственные и дружественные связи: и на Сахалине, и в Иркутской области, и в Норильске, в Узбекистане – везде, по всему нашему бывшему Советскому Союзу. Да и был ли смысл искать гражданина с фамилией Широков, если, скажем, в Узбекистане, в Ленинске, его арестовали с документами на имя Абашкина Василия Васильевича? И паспорт у него был – не отличишь от настоящего! Но отпечатки пальцев, куда их денешь?

Всё-таки продолжали мы искать Широкова по всей стране. Занимался этим делом Яков Мотовилов. А когда я его сменил, дело, естественно, вместе с другими перешло ко мне. Я пришел в отдел в 1983 году. И вот более трех лет пухлые тома с описанием запутанной жизни Широкова, находились у меня в производстве.

Я проанализировал состояние розыска, все отработанные связи Широкова. Я знал, что за сроком давности, если даже мы его и отыщем, Широкова уже судить не будут. Но был чисто профессиональный интерес и азарт. Во-первых, «переиграть» ловкого разведчика, а во-вторых, пообщаться с ним, выведать его некоторые секреты, благодаря которым ему удалось успешно столько лет скрываться от сотрудников уголовного розыска. Надо ли говорить, как такие знания пригодились бы нам в дальнейшей практике.

Обратил внимание на такое обстоятельство: после первого побега Широков был задержан в Узбекистане, у своей сожительницы. На фотографии, приобщенной к уголовному делу, он изображен рядом с женщиной (сожительницей) и маленькой девочкой, которую он держал на руках. Вероятнее всего, это была его дочь. А раз так, можно было предположить, что у Широкова имеется прочная привязанность. Как я выяснил, сожительница Широкова родом была из Воронежской области, а в Узбекистан её занесла трудная судьба. Не Широков приехал к ней в Узбекистан, а, как точно узнал я позже, по каким-то неведомым каналам и связям он её с дочерью вызвал в Ленинск, чтобы жить с нею там.

Был и еще след последнего побега Широкова. В Ростовской области он вместе с бежавшими с ним приятелями совершил разбойное нападение на магазин и унес очень крупную сумму денег. Двоих его подельников тогда же и задержали, а Широков скрылся.

И вот он скрывался 27 лет. Я рассуждал так: «А что если он вновь вернулся к своей сожительнице? Что если нам её поискать? Если он с ней скрывался в Ленинске, то вполне возможно, что и сейчас он находится где-то вместе с ней».

Разослал задание во все области, где проходили его следы: на Сахалин, в Челябинскую область, Узбекистан… Послал задание и туда, откуда родом эта женщина – в Воронеж. На наш запрос из Воронежской области ответили: «Да, числится такая женщина в Новохоперском районе в таком-то населенном пункте». Получили мы и фотографию этой гражданки. Сличили её с фотографией той юной женщины, что изображена на снимке пятидесятых годов рядом с Широковым-Абашкиным. Несмотря на то, что черты лица шестидесятилетней женщины, проживающей сейчас в Воронежской области, сильно изменились, общее сходство угадывалось сразу. Сомнений не было: перед нами одна и та же женщина.

Ну и я засобирался в командировку, подготовил себе задание, а начальником отдела был у нас тогда Механов. Он категорически отказался направить меня в эту командировку: «Что, у нас дел не хватает? Какой толк от твоей командировки – всё равно за сроком давности ты Широкова не можешь даже задержать?»

Тогда я написал расширенное задание воронежским коллегам. И где-то дней через десять из Воронежа приходит сообщение: «Действительно, задержан у этой женщины в доме Кулагин Иван Иванович. А по отпечаткам пальцев он является Широковым-Абашкиным».

Мы сразу обратились в областную прокуратуру: «Что с ним делать?» Если даже воронежские коллеги задержали Широкова по статье 122 (как лицо находящиеся в розыске, он должен быть задержан), дальше с ним как быть? К нам в УВД дело было переслано с «Уралспецлеса» – там у них на Широкова было возбуждено уголовное дело о его побеге. Здесь у нас, в Пензе, только розыскной отдел. Лишь там, на Урале, могут его судить, наказывать и прочее.

А областная прокуратура нам отвечает: «Мы на себя ответственность не возьмем. Зачем он нам нужен? Пусть «Уралспецлес» решает».

Посылаем туда срочную телеграмму, так, мол, и так, задержан бежавший когда-то Широков. Там подняли все документы и нам отвечают: «За давностью лет уголовное дело в отношении Широкова прекращено». Мы продублировали эту телеграмму в Воронеж: мол, смысла нет содержать Широкова под стражей, дело прекращено, следует освободить его от уголовного преследования.

Туда это постановление направили и они его освободили. Но через два месяца прислали из Воронежа запрос: они там его привлекают за незаконное получение пенсии, прокуратурой возбуждено уголовное дело. Он, мол, под чужим именем получал пенсию и прочее.

Тут мы помогли земляку в какой-то степени – он ведь участник войны, просто жил под чужим именем. Как участник войны, никакими льготами не пользовался. И мы своим ответом его на старости лет реабилитировали.

Мать родная не узнала

В селе Анненково Кузнецкого района один пьяный гуляка застрелил троих человек из обреза и скрылся. Розыском в то время ведал я и поэтому срочно выехал на место происшествия заниматься организацией поимки убийцы. Село Анненково – знаменитое село, слава колхоза – миллионера гремела тогда далеко. И вдруг – такое несчастье! Возвращались из клуба трое парней, им навстречу двигался нетрезвый их односельчанин с обрезом в руках. Между ними начался спор по какой-то пустяковой причине, и одуревший от водки односельчанин прекращает дискуссию тремя выстрелами, убивая своих оппонентов наповал.

Возглавлял нашу группу Юрий Николаевич Игонин, бывший заместитель начальника УВД. Ведь по тем временам это было дерзкое, неслыханное преступление. Резонанс общественный был большим.

Мы занимались, главным образом, одной проблемой: где мог скрываться убийца? Поскольку личность его была нами сразу установлена.

Искали долго, устраивали засады у знакомых, родственников, в доме, где он проживал с матерью – все бесполезно. Где-то с месяц мы не выезжали из Анненково в ожидании, что преступник возвратится туда. И, естественно, прочесывали все леса в округе. Кузнецкий район богат массивами. Работа была проделана очень большая. Но поиски зашли в тупик.

Преступление было совершено летом, а где-то перед октябрьскими праздниками получаем из Челябинской области сообщение (задание с описанием убийцы мы разослали по всему Союзу). Там произошел следующий инцидент: один гражданин, по приметам схожий с нашим преступником, объявленном во Всесоюзном розыске, останавливает «Москвич-пирожок» на дороге, убивает водителя и на этом «пирожке» носится по улицам Челябинска. Сотрудники милиции были близки к тому, чтобы задержать убийцу. Увидев, что ему не удастся уйти от ответственности за содеянное, преступник застрелился.

Приметы застрелившегося, присланные в УВД Пензенской области, во многом совпадали с приметами анненковского убийцы. Челябинск от Пензы находится не так уж близко. Но и не так далеко. Мы-то предполагали, что самодур с обрезом скрывается где-то неподалеку, у родственников или в лесу землянку вырыл. Но тем не менее решили дать запрос на полное описание примет и одежды покончившего с собой. После решили направить в Челябинск мать разыскиваемого преступника и кузнецкого оперуполномоченного, чтобы они посмотрели и убедились: он ли это?

Они приехали туда, в морг не пошли, а направились в отделение милиции. Посмотрели розыскное дело. А там, известно, изображение разложившегося трупа, да еще его фотографии неудавшиеся. Мать посмотрела: «Это – не мой сын!»

Ну, если не он, в морг не поехали и вернулись назад. Мы еще раз посылаем подробное патолого-анатомическое задание: подозреваемый болел желтухой, перенес операцию… В ответе челябинских коллег всё совпадает! Через некоторое время мы вновь мать подозреваемого и наших сотрудников направляем в Челябинск. На этот раз они прямиком направились в морг. И мать узнала сына! Даже одежду на нем опознала как его собственную.

Естественно, дело по дерзкому убийству было закрыто. Так бесславно закончил преступник свой жизненный путь.

Розыск – это не только интересное дело, но и жизненно необходимое. Установление личности погибшего имеет важное значение для его родственников. Ведь сколько людей числится без вести пропавшими!

Был вот такой случай. Лежат передо мной свежие документы на недавно погибших людей, и никто данные на них не востребует, никто не интересуется их судьбой. Что же думаю, неужели они никому не нужны? Направляем ориентировки в другие области (как и получаем из других областей), чтобы таким образом расширить возможности поиска близких и знакомых погибшего. Ведь если человек находился проездом в нашей области или в командировке и погиб при таких обстоятельствах, когда при нем не было документов, очень важно, чтобы его опознали родные люди, проживающие в других областях. Были у нас сведения о погибших и из ЛОВД, с которым мы активно взаимодействовали.

Вот как-то приезжает из райцентра женщина со своей бедой: «проживал у меня в Пензе брат в общежитии, более 3 лет. У меня у самой семья, часто переписываться и звонить было некогда. Он к нам иной раз приезжал, тем, собственно, и ограничивались наши контакты. Но вот уже год, как он нам не пишет, не звонит, не приезжает. Чует мое сердце, что с ним случилось что-то неладное!»

Сначала я записал приметы брата, как он выглядел. Потом мы стали смотреть внимательно вот эти новые документы. А была у меня из линейного отдела карта на погибшего: такой свежий мужчина, лысоватый такой, видно, что не пьяница. И меня удивляло, что же его судьбой никто из родственников не заинтересовался? А сестра погибшего мне вдруг поясняет, что брат у неё был лысоватый.

Я спустился в информцентр, забрал все карточки лысоватых и показал штук пять этой женщине.

– Нет, – говорит она, – это не мой брат.

– А вот этот? – и показываю изображение ей того самого мужчины.

Она говорит:

– Да, это он, – и заплакала.

Как же так случилось, что произошло? А случилось следующее: брат этой женщины немножко выпил, шел вечером через железнодорожную линию, и локомотив сшиб его. Мало того, что человек трагически погиб, но мог быть захоронен, как неопознанное лицо. А так родственники узнали место его захоронения и были хоть отчасти успокоены тем, что знали о его судьбе. Ведь больше всего тяготит людей в таких ситуациях неизвестность.