Притаившиеся в засаде оперативники услышали долгожданные тяжелые шаги: «Паша – шагомер!» Не подозревающий о столь радостной встрече верзила уверенно отмеривал огромные шаги прямыми негнущимися ногами, словно футбольный судья при назначении штрафного. За такую своеобразную походку кореша и приклеили Паше Пенькову (фамилия изменена) кличку «Шагомер». А еще они называли его ласково «дурак». Почему дурак? Потому что Пеньков состоял на учете в психоневрологическом диспансере. Ну и потому, что Паша мог иногда отмочить такое…

Расчлененка

На крючок арбековского рыболова клюнуло жуткое чудовище. Лишь с помощью подоспевших друзей удильщик смог вытащить на берег тяжеленный холщовый мешок. А когда рыбаки развернули «добычу», многим из них стало плохо. В мешке лежало человеческое туловище, без рук, без ног, без головы…

– По таким останкам идентифицировать личность погибшего не представлялось возможным, – говорит подполковник Алексей Владимирович ПОБЕЛЯН, начальник криминальной милиции ОВД по Октябрьскому району Пензы. Моими собеседниками стали также его заместитель подполковник Дмитрий Сергеевич БУЛАНОВ, начальник уголовного розыска подполковник Михаил Юрьевич МИЛЮКОВ и его заместитель майор Сергей Николаевич КУРЕНКОВ. – Пришлось основательно исследовать водоем неподалеку от улицы Минской.

Результаты поисков таковы: из пруда были извлечены еще три холщовых мешка, в которых были упакованы голова, ноги и руки. Полгода назад без вести пропала гражданка Карасева (фамилия изменена), проживавшая в доме по улице Минской. Эксперты установили, что найденные останки были когда-то именно этой женщиной.

– Что мы знали о Карасевой? – продолжает рассказ Михаил Милюков. – Лишь то, что кличка у нее была «пловчиха» – в далекой юности она занималась плаванием. Потом девушка поплыла по совсем другой воде – по «огненной». Увлечение спиртным привело ее к обмену собственного жилья, разумеется, на худшие варианты.

Из приличной трехкомнатной квартиры Карасева перебралась в полуторку на Западной Поляне, но и ее нуждающаяся в наличных женщина обменяла на «гостинку» на 9 этаже.

Свидетель из психушки

Оперативники тщательно исследовали квартиру погибшей. При известном образе жизни Карасевой можно было предположить, что в жилище царят хаос и грязь. К удивлению сыщиков, полы были идеально вымыты, квартира сверкала чистотой. И все же здесь их не покидало гнетущее чувство тоски, беспредельного ужаса перед совершившимся в этой комнате. В ванной за плинтусом оперативники нашли подтеки крови. Множество подобных следов было обнаружено в квартире при тщательном изучении криминалистами, несмотря на то, что убийца постарался их смыть.

Кто же проник в жилище Карасевой? Оперативники знали, что хозяйка пила со многими, но близких друзей у нее почти не осталось. Может быть, она привела в тот роковой вечер случайного собутыльника? Проверялась и такая версия, но она вскоре отпала. Для того, чтобы установить ближайших приятелей Карасевой, сыщики отправились в… психбольницу.

Там лечился от белой горячки гражданин Тертый (фамилия изменена), представитель ближайшего окружения погибшей. Сотрудники угрозыска добились встречи с выздоравливающим пациентом. И поскольку голова Тертого немного прояснела, он вспомнил: в последнее время Карасева «дружила» с москвичем Пашей. Кличут его Шагомером, а еще Дураком. Паша квартиру в Москве продал и теперь живет здесь, в Арбеково, где-то на улице Ульяновской. Номер дома страдающий от алкоголизма гражданин не вспомнил, как и не смог обрисовать внешность Паши.

В приблизительно указанном Тертым районе оперативники принялись обходить каждый двор и дом. Их настойчивость была вознаграждена. В одном из дворов живо откликнулись: «Паша – шагомер? Конечно, знаем! Вон в том доме на пятом этаже живут его дедушка и бабушка».

Жуткий Дед Мороз

Отыскали сыщики престарелых родственников Паши, а те, как оказалось, внука тоже давненько не видели. «Он ведь живет на улице Минской!..» – и называют адрес Карасевой. «А где еще можно увидеть Пашу?» – поинтересовались оперативники. «Мы ему купили квартиру в доме№ 3 на улице Ульяновской», – ответили старики.

…У поджидавших в засаде Пашу – Шагомера оперативников не было ни его фотографии, ни его более – менее четкого описания внешности. Нужного им гражданина они узнали по своеобразной походке. – «Паша?!» – «Паша!» – откликнулся верзила. «Садись в машину!»

Попавший в засаду подозреваемый недолго хранил молчание. Он рассказал следователю о том, как вместе с сожительницей встречал новогодний праздник. Накануне Карасева пригласила его к себе. Ничего примечательного в их праздновании не было. Кроме, может быть, одного обстоятельства. Они пили не водку, а спирт. Разумеется, технический…

Очнувшись утром, Паша обнаружил, что его подруга не подает признаков жизни. Испугавшись, что его «посадят», Паша решил распилить тело сожительницы и утопить в ближайшем пруду (даром, что ли, его прозвали Дураком?)

Задумано – сделано. Паша не торопясь приготовил все необходимое для предстоящей «операции» – принес из своего дома мешки и кухонные ножи. Расчленил тело подруги, аккуратно упаковал части в холщовые мешки и ночью в несколько заходов утопил их в водоеме. Народ веселился и пил, встречая Новый год. А потому, если кто и заметил Шагомера с мешком, то решил, что это вышагивает Дедушка Мороз с подарками…

Эксперты не смогли сделать однозначного вывода о причине смерти Карасевой. Суд приговорил Пашу Пенькова к принудительному лечению в психиатрической клинике. Сыщики рассказали и о том, что осталось за кадром. Были все основания подозревать Шагомера в… каннибальстве, но этого обвинитель не смог доказать на суде.

По второму кругу

В милицию за помощью обратилась жена предпринимателя Зорина (фамилия изменена): ее супруг бесследно исчез. Утром он сообщил о том, что у него намечается выгодная сделка, и уехал на белой «девятке». Но ни вечером, ни на следующее утро Зорин не вернулся. Обеспокоенная супруга множество раз пыталась связаться с мужем по сотовому телефону – все безуспешно.

По нынешнему законодательству, если человек пропадает с автомобилем, по истечении суток возбуждается уголовное дело по статье 105 УК РФ («Убийство»). Есть все основания полагать, что автомобилист стал жертвой преступников, завладевших его машиной.

О пропавшем предпринимателе оперативникам было известно, что тот занимается скупкой, ремонтом и продажей подержанных автомобилей. У Зорина были «золотые руки», а потому какая-нибудь развалюха, побывав в его мастерской, превращалась в «конфетку». Бизнес автомастера процветал. Все люди, знавшие Зорина, отзывались о нем, как о человеке порядочном.

Нашлись, правда, и недоброжелатели – братья Коротковы (фамилия изменена). Как выяснили оперативники, конфликт между Зориным и братьями разгорелся несколько месяцев назад. Младший Коротков «отмотал» срок за изнасилование и частенько попадал в поле зрения правоохранительных органов.

Сыщики проверили, не причастны ли братья к исчезновению Зорина, но у тех оказалось «железное» алиби. Дело грозило «повиснуть» на долгие годы.

А тут на работу в отдел поступил старший оперуполномоченный Владимир Андрюшов. Капитан горел желанием проявить себя на новом месте и предложил заняться каким-нибудь «глухарем». Коллеги с удовольствием передали ему дело об исчезнувшем предпринимателе. Андрюшов сначала предпринял собственно те же шаги, весь комплекс оперативных мер он прошел по второму кругу. Но свежий глаз нового опера сразу подметил некие неувязочки там, где, казалось бы, все было складно и гладко.

Большие сомнения вызвали у капитана показания братьев Коротковых. С помощью хитроумно разыгранной комбинации он заставил их волноваться. И вот что увидели оперативники, установившие за Коротковыми наблюдение. Один из братьев, особенно обеспокоенный, стал часто навещать… болота в районе Крутецких дач. Приедет и подолгу чего-то высматривает в трясине.

«Чего он там потерял?» – недоумевали сыщики. Ясное дело, они после визитов Короткова прочесывали всю местность, но ничего не находили. Между тем «алиби» братцев, благодаря усилиям настырных оперов, затрещало по швам. Старший Коротков был арестован, и вскоре дал признательные показания.

Конфликт между братьями и Зориным разгорелся из-за незначительной суммы, но дело было даже не в деньгах, а «в принципе». Никто из враждующих сторон не хотел уступить. В тот день Зорин действительно отправился заключить выгодную сделку. По пути он заехал к братьям. В гараже вечный спор разгорелся с новой силой. Один из братьев выхватил пистолет «Люггер» и выстрелил в упор в оппонента.

Труп Зорина братья вывезли в район Анненковских дач. Нашли нежилой дом и сожгли его вместе с телом убитого. Его автомобиль разобрали на части, а остов утопили в болоте.

Вот что высматривал растревоженный изобретательным сыщиком старший Крутов. После он привел сотрудников милиции к месту затопления автомобиля. Но и они долго не могли найти столь важный вещдок. Виновато было сильное течение, унесшее остов под берег, в ил. Помогли сотрудники МЧС, участвовавшие в поисках. Они-то с помощью техники и извлекли останки машины. В тот же день Коротков выдал оперативникам и другой важный вещдок – пистолет «Люггер», из которого был застрелен Зорин.

Сжег в печи

– К нам обратилась администрация одного из пензенских предприятий, – вспоминает Алексей Владимирович. – У них пропала плавильщица Розова (фамилия изменена). Женщина работала в ночную смену. Утром она не вернулась домой, и с тех пор ее никто не видел. Обеспокоенные родители обратились к руководству завода. По указанию администрации охрана просмотрела все записи камер наружного наблюдения и пришла к выводу, что плавильщица территорию завода не покидала.

Прошла неделя, прежде чем работники предприятия обратились за помощью в милицию!

Оперативники, прибывшие на место происшествия, первым делом обследовали бытовку. Они нашли здесь следы крови, хотя было заметно, что их кто-то тщательно замывал. Вскрыли шкафчик пропавшей работницы и обнаружили обувь, одежду, сотовый телефон и пропуск на имя Розовой.

Отец пропавшей рассказал сыщикам, что его дочь говорила: она не хочет ехать на работу. В ночную смену ей придется остаться вдвоем с напарником Шольчевым. Дочь его боялась, он ей угрожал физической расправой. После исчезновения дочери мать звонила Шольчеву. Тот ей сказал, что во время ночной смены у них сломалась какая-то деталь, и в два часа ночи дочь ушла, после чего он ее больше не видел..

Начальник литейного цеха поделился с оперативниками своими впечатлениями. В то утро он сразу зашел на участок литья под давлением. Руководитель с удивлением отметил, что на участке очень чисто, как будто вымыто. Обычно здесь всегда валяется производственный мусор, а в этот день все блестело.

Изумила начальника и встреча с отцом Шольчева. Тот сумбурно, запутанно стал толковать о том, что не живет с женой, в эту ночь дома не ночевал. Вернулся под утро и увидел, что у сына сильно обожжена рука. Шольчев – старший сказал, что сын не сможет придти на работу и предложил написать заявление от его имени.

Такая травма считается производственной, а потому руководители вызвали Антона Шольчева на работу и получили у него объяснение: якобы он загружал печь алюминиевым ломом, произошел выброс расплавленного металла, который попал ему на руку.

По поводу Розовой Шольчев сообщил, что она пришла на работу в 21 час. Женщина якобы находилась в состоянии алкогольного опьянения. Заявила, что не хочет работать, и приглашала его пойти с ней выпить. Он отказался, и около полуночи Розова ушла с работы. Больше он ее не видел.

Поиски плавильщицы на территории предприятия силами заводчан не увенчались успехом. В это время всех очень удивило поведение Шольчева-старшего. Он упорно настаивал на увольнении его сына, ничем не аргументируя свою просьбу. Хотя раньше постоянно просил, чтобы сыну дали разряд и повысили заработную плату.

А в ходе поисков Розовой на территории завода Шольчев-отец повторял странную фразу: «Ну, костей ведь не нашли!» А ведь в то время ни о каких останках речи вообще не было.

По требованию оперативников была остановлена одна из плавильных печей – та самая, на которой был явный след копоти от выброса расплавленного металла. Среди извлеченного из-под печи шлака были найдены фрагменты человеческих костей, которых там никогда не было и не могло быть…

Подозреваемый в дикой расправе Шольчев попытался скрыться, но попался в предусмотрительно поставленную сыщиками засаду. Задержанный недолго запирался и написал явку с повинной, в которой со всеми подробностями рассказал о совершенном им убийстве. О том, как в ходе ссоры с напарницей ударил ее тяжеленной емкостью по голове. Увидев, что женщина мертва, прицепил тело к погрузочному крюку и, управляя пультом, приподнял и опустил жертву в плавильную печь. Страшное преступление было раскрыто оперативной группой по «горячим» следам менее, чем за сутки!

Подробности ссоры, о которых поведал убийца, вряд ли заслуживают доверия. Шольчев на суде стал отрицать свою вину, а свое признание оперативникам объяснил «нажимом» на него. Служители Фемиды не поверили изолгавшемуся рецидивисту.

Приговором Октябрьского районного суда Антон Шольчев на 11 лет 9 месяцев лишения свободы в колонии строгого режима. Коллегия областного суда оставила приговор без изменения.

Каждую пятницу – убийство

– В 2006 году наш отдел достиг небывалого результата, – говорит Алексей Владимирович, – мы добились 100-процентной раскрываемости убийств. Замечу, что наша постоянная планка держится где-то на уровне 90 процентов. Но тот год запомнится нам не только высокими показателями. Как-то так получилось, что один месяц каждую пятницу в нашем районе совершалось убийство! Мы в этот день недели даже на работу боялись идти…

Насчет боязни начальник криминальной милиции, разумеется, пошутил. Ночь – за полночь, в непогоду – при любых обстоятельствах сотрудники угрозыска готовы прибыть на место происшествия и начать поиски преступника. Такая готовность и отличает профессионалов. К ним относятся, несомненно, мои собеседники, начальник «убойного» отдела Сергей Григорьевич Фролков и Владимир Анатольевич Андрюшов.

– Если нет профессионализма, – говорит Побелян, – нет и версий. Нет версий – нет подозреваемого. А выйти на него удается тоже не сразу – ведь в числе предполагаемых преступников часто оказывается несколько человек. Чтобы произвести правильный выбор и установить истину, вновь требуется профессионализм!