В 1989 году в районе Западной Поляны в Пензе обнаружили обгоревший автомобиль. В его багажнике нашли труп старшины линейного отдела милиции Писарькова. Проходило время, а вокруг злодейства на Западной Поляне не стихали разговоры.

– «Что же вы, милиция? – вспоминает Александр Васильевич Маюлов. – С таким вопросом напрямик частенько обращались к нам пензенцы. – Вашего же сотрудника зверски убили, а вы злодеев найти не можете?!» Надо ли говорить, как мы переживали? И как старались отыскать след?

Александр Евсеевич ВДОВИН, тогда заместитель начальника Первомайского РОВД, а после начальник отдела безопасности УВД сказал мне так: «Тёзка, я не уйду на пенсию, пока не найдем убийцу!» Но нераскрытым это преступление «провисело» аж пять лет. Найти убийцу стало делом чести для каждого сотрудника пензенской милиции.

 

Странная вдова

Замешательство и страх в глазах женщины сказали инспектору уголовного розыска больше, чем иное откровенное признание.

– Так вы не знаете этого человека? – настойчиво повторил он вопрос, желая проверить свою догадку.

После затянувшейся паузы, во время которой собеседница, видимо, приводила в порядок расстроенные нервы, она возвратила фотографию, предъявленную ей на опознание.

– Нет! этот мужчина мне совершенно незнаком! – сказала она как можно равнодушнее.

– Вот как? А мы-то полагали, что на снимке – изображение вашего покойного мужа, пропавшего несколько дней назад без вести?

– Нет, нет! Вы ошибаетесь! – заторопилась вдруг женщина и захлопнула перед носом оперативника дверь своей квартиры.

Но отделаться от «любопытства» сотрудников уголовного розыска ей так просто не удалось…

В одном из домов Терновки был обнаружен труп мужчины с перерезанным горлом. Убийца действовал профессионально: полоснул беднягу бритвой от уха до уха. А после швырнул тело небрежно в подвал, так что жертва повисла вниз головой, зацепившись ногой за ступеньку лестницы, ведущей в подпол. В таком положении убитый находился, как установила экспертиза, три дня.

– Мы сфотографировали лицо погибшего, как положено по методу судебно-медицинской фотосъемки, – вспоминает Александр Васильевич Маюлов, тогда, в 1994 году, заместитель начальника уголовного розыска УВД. – Снимок подретушировали, как могли. Понятное дело: лицо висевшего вниз головой трупа довольно-таки деформировалось. Усилиями художников-ретушеров привели его в более-менее нормальный вид. И члены оперативной группы, занимавшейся раскрытием преступления, стали предъявлять фотографию жильцам дома для опознания.

Не сразу узнали соседи в мужчине на снимке недавно пропавшего без вести жильца дома К. Но сначала один, потом и другой, и третий, приглядевшись внимательно к фотографии, заявили: это Василий К. из такой-то квартиры нашего дома!

Разумеется, инспектор угрозыска направился к безутешной супруге. Каково же было удивление оперативника, когда жена погибшего наотрез отказалась опознать лицо на снимке! По её реакции легко прочитывалось, что мужа она узнала, но… напугана до смерти и пытается это скрыть.

Такое поведение супруги К. не могло не насторожить сотрудников уголовного розыска. Ими были предприняты энергичные меры по установлению всех подозрительных знакомств и связей вдовы. Вскоре в поле их зрения оказался некто Красов (фамилия изменена), уроженец и житель Петропавловска-Камчатского, несколько лет назад перебравшегося на постоянное жительство в Пензу.

 

В пылу ревности?

У этого Красова оказалось довольно «богатое» криминальное прошлое. Видимо, желание избавиться от такого груза и повлекло уголовника из родных мест в нашу гостеприимную область. Но от себя никуда не сбежишь. Следствие установило, что именно Красов убил безвинно Василия К.

Сначала подозреваемый полностью отрицал причастность к этому преступлению. Прижатый неопровержимыми уликами, он стал изображать убийство Василия как результат бытовой ссоры между ним и К. Находился, мол, он, Красов, в гостях у супругов К. Выпивали на кухне. А Василий возьми да и приревнуй гостя к своей супруге! Естественно, началась пьяная драка. Василий первый напал на Красова, повалил на пол, стал душить. Угрожая убийством, размахивал над головой гостя кухонным ножом.

Защищавшему якобы свою драгоценную жизнь Красову удалось выхватить у хозяина нож, и он с отчаяния и в пылу самообороны перерезал нападавшему горло – от уха до уха. А ночью Красов потихоньку вытащил тело хозяина из квартиры и сбросил в подвал дома…

Следователям не составило труда доказать подозреваемому, что многое в его «стройной» версии попросту несостыкуется. И тогда Красов изложил другую версию случившегося. Разговорившийся подозреваемый поведал внимательно слушавшим его сыщикам и следователям о том… какое у него мягкое и отзывчивое сердце.

 

Услуга киллера

Оказалось, что Красов и вдова К. были давними знакомыми. Не нам судить, да нам и без разницы, каков был характер их отношений. Тем не менее подруга К. в порыве откровенности пожаловалась как-то своему другу, что супруг её «достал». Беспробудно пьет, скандалит, бедной женщине белый свет стал не мил.

Отзывчивый друг принял близко к сердцу горе подруги. Особенное его сочувствие вызвала фраза жалобщицы: «Ведь вот у иных-то, счастливых, мужья от водки умирают, или машина задавит, или по пьяной лавочке зарежут!..»

– Так за чем же дело стало? – оживился Красов, намекнув, что за хорошие деньги для хорошей дамы он готов сделать все, что угодно. Сочувствие сочувствием, но не бесплатно же отправлять на тот свет мужика, который Красову, честно говоря, ничего плохого не успел еще сделать.

Вдова, тогда еще супруга К., тонкие намеки понимала без повторения. Она отдала Красову более ста тысяч рублей (в 1994 году это были немалые деньги), золотые серьги и обещала еще кое-какие блага.

Вот тогда-то Красов и спровоцировал пьяную ссору с мужем К., а затем хладнокровно убил его. «Заказное убийство» – еще входившее тогда в моду преступление – гораздо более соответствовало облику и «мягкому» сердцу Красова, а, главное, его уголовному прошлому, чем резня с пьяных глаз. Но и эта версия подозреваемого не вполне устраивала оперативную группу, руководимую Маюловым.

Несмотря на все правдоподобие, названный мотив преступления был явно придуман задержанным для «отмазки». Ни расчетливая вдова, ни матерый уголовник Красов не вписывались в образы людей, заключивших преступный союз лишь ради того, чтобы разделаться с несчастным забулдыгой.

Интуиция не подвела оперативников и на этот раз. Вскоре была найдена истинная причина, из-за которой супруга К. решила отправить на тот свет своего благоверного.

Оказывается, муж и жена вместе продавали дом, который перешел им по наследству от родственников. В случае удачной сделки большая часть суммы, вырученной за дом, оказалась бы в руках мужа. А это явно не устраивало жену. Тогда-то, незадолго до заключения сделки, и состоялся её «многообещающий» разговор с Красовым. Обещала она, кстати, к деньгам и серьгам, полученным киллером, впридачу солидный куш от суммы, которую получит за проданный дом – те самые «кое-какие блага»…

Теперь всё встало на свои места. Редкое по тем временам «заказное убийство» обрело, наконец, заказчицу, исполнителя и ярко выраженный корыстный мотив, без которого, как известно, злодеяний подобного рода почти не бывает.

Но что еще важнее для оперативников, руководимых Александром Васильевичем: при раскрытии преступления впервые мелькнула фамилия Нулина (фамилия изменена). А в связи с установлением преступной группы Нулин – Красов впервые прозвучала и фамилия, которую сотрудники милиции всегда хранили в памяти: Писарьков.

 

Криминальный дуэт

Не сразу и не вдруг имена Красова и Нулина связались в представлении сыщиков со зверским убийством старшины. Вороша криминальное прошлое задержанного и еще гулявшего на свободе его напарника, оперативно-следственная группа выявила целый» букет» преступлений, совершенный этим «сработавшимся» дуэтом. Не упоминаем даже о бесчисленных кражах из квартир. Для Нулина и Красова такие правонарушения были «семечками». А вот во время своих «гастролей» по городам России они убили и сожгли в багажнике машины её владельца. «Авторство» этого преступления было неопровержимо доказано, а его почерк наводил оперативников на определенные размышления!

Нулин приходился земляком Красову, был родом из Петропавловска-Камчатского. А теперь проживал в пригороде Пензы. После задержания Красова он исчез и открыто нигде не появлялся. Пришлось для его задержания организовать засады и вести поиск в местах его вероятного появления, что и принесло успех лишь на третьи сутки.

Но и на допросах Нулин продолжал играть роль «неуловимого». Если Красов, сделав признание, впоследствии от своих слов не отказывался, то его напарник даже перед лицом очевидных фактов или начисто всё отрицал, или хитрил и юлил, беспрестанно меняя свои показания.

Рано или поздно «усилиями» двух допрашиваемых вырисовалась довольно четкая картина совершенного ими на Западной Поляне в 1989 году преступления.

Нулин и Красов поздно вечером «голосовали», стоя на обочине шоссе. Мимо проезжал на своих «Жигулях» старшина Писарьков. Он и притормозил, гостеприимно распахнув дверцу:

– Садитесь, парни! Вам далеко?

Откуда было знать старшине, что эти двое давно освоили жуткий промысел – убийство водителей автомобилей и завладения их имуществом?

Оказалось, что парням с водителем по пути. Но когда проезжали лесным массивом, бандюги внезапно напали на Писарькова сзади, оглушив его и убив. Машину отогнали в перелесок, и здесь обыскали вещи убитого. Обнаружив милицейское удостоверение (Писарьков был в штатском), подонки оторопели, а потом приняли решение: автомобиль надо сжечь!

Напрасно струхнувший Красов уговаривал напарника не брать никаких вещей из «ментовского» автомобиля. Хладнокровный Нулин все-таки присвоил несколько аудиокассет, принадлежавших Писарькову, а затем и Красов взял себе топорик на «память».

Потом, после ареста соучастников, оперативники сумели найти и изъять вещи убитого старшины, ставшие неопровержимым доказательством того, что преступление совершил криминальный дуэт.

Узнав, что его преступная деятельность разоблачена, Нулин попытался покончить с собой прямо в кабинете заместителя начальника Первомайского РОВД Волынкина. Допрашиваемый схватил со стола авторучку и воткнул её с силой в собственное «солнечное сплетение». Если бы преступнику удалось еще и надавить на ручку, возможно ему и удалось бы своеобразное «харакири».

Но беседовавший с ним в этот момент заместитель начальника УР УВД Александр Васильевич Маюлов сумел молниеносно отреагировать на действия арестованного и выбил ручку из его рук. После такой отчаянной выходки Нулина его допросы продолжались лишь в присутствии двух оперативников.

 

Вокруг и после следствия

Разного рода неприятности приходилось выносить не только от подозреваемых, но и от… начальства. Получив первые оперативные данные о том, что, возможно, к убийству Писарькова причастны Красов и Нулин, Александр Васильевич не стал делиться ни с кем из вышестоящих руководителей этой информацией, а решил её тщательнейшим образом проверить. Тогда-то он и пригласил Александра Евсеевича Вдовина и Ивана Николаевича Волынкина для проведения допроса Красова. Цель допроса: установление причастности задержанного к убийству старшины. Протокол мастерски проведенного следственного мероприятия подтверждал: Красов – один из убийц Писарькова!

Тут Маюлов не утерпел и поделился новостью с непосредственным своим руководителем – тогда начальником уголовного розыска УВД, ныне покойным Шитовым. Тот тоже не утерпел и распространил информацию выше.

– И мы все получили… «по шеям»! – заключает рассказ Маюлов. – Не благодарность за то, что раскрыли такое трудное, много лет «висевшее» дело, а нахлобучку от начальства лишь за то, что не поделились вовремя ценной информацией, требовавшей обязательной тщательнейшей проверки. Хотя, по словам руководителей УВД, в случае раскрытия данного преступления, сотрудники могли получить сумму, эквивалентную стоимости автомашины и квартиры.

Но если бы только руганью вышестоящих заканчивались для сыщиков все злоключения! Начался суд над Красовым и Нулиным. Каждое доказательство, добытое с превеликим трудом, каждое слово обвинительного заключения профессионально составленного следователем облпрокуратуры А.И. Аброськиным, подвергается неугомонными адвокатами язвительному сомнению.

– Я понимаю, – говорит Александр Васильевич, – у защитника в судебном процессе обязанность такая. Но зачем же, выгораживая подсудимых, адвокаты порой доходят до нелепостей?

Вот и на этот раз, когда Александр Васильевич, стоя, по его собственному меткому выражению, на лобном месте, отражал атаку чересчур агрессивных защитников Нулина и Красова, он услышал следующий иронический вопрос:

– Как вы считаете, что заставило подзащитных сознаться в убийстве Писарькова – спустя столько-то лет!?

– Совесть! – лаконично ответил Маюлов.

– Что? – не понял адвокат.

– Совесть, говорю, замучила, – терпеливо пояснил Александр Васильевич. – Вот и Раскольникову она спокойно не дала жить…

– Ах, не вспоминайте сейчас другие ваши уголовные дела!.. – с досадой отмахнулся то ли недослышавший, то ли недочитавший адвокат.

Судья, чтобы скрыть невольный смех, прикрылся толстым томом уголовного дела.

Что мог ответить Маюлов такому «защитнику»?