Почему исторический роман, а не история? Для меня привлекательность исторического романа в том, что можно быть скрупулезным (или беззаботным), как историк, сохраняя за собой право не только перемещать события, но, что гораздо важнее, мотивировать поступки, а добросовестный историк никогда себе этого не позволит.

Я истратил очень много лет на подготовку и сочинение «Бэрра» и старался держаться известных фактов. В трех случаях я позволил себе некоторую вольность. Джеймс Уилкинсон прибыл в Кембридж только через год после отъезда Бэрра. Джонатан Дейтон, по правде говоря, не был с Бэрром во время похода в Канаду. Элегическая беседа Чарли с Эдвардом Ливингстоном в июле 1836 года вполне объяснима, хоть и несколько сверхъестественна, учитывая, что посол Ливингстон умер на два месяца раньше в нескольких милях от моего старого дома в округе Датчес. Я воскресил Ливингстона, ибо он мне понадобился именно тогда. В остальном персонажи романа в должном месте в должное время делают то, что они делали в действительности.

Разумеется, я примыслил диалоги, но по мере возможности использовал подлинные фразы. Конечно, мнения Джефферсона, высказанные в этой книге, взяты из жизни и выражены часто собственными его словами. Он очень много писал и говорил обо всем. В общем и целом о Джефферсоне я гораздо более высокого мнения, чем Бэрр; с другой стороны, я не разделяю его пристрастия к Джексону. Хотя роман написан с точки зрения Бэрра, рассказанное в нем — история, а не выдумка. Все персонажи существовали в действительности (в том числе Элен Джуэт и мадам Таунсенд), кроме Чарли Скайлера, навеянного в основном личностью малоизвестного романиста Чарльза Бэрдетта, да еще Уильяма де ла Туш Клэнси, который, разумеется, никем не навеян.

Я предполагал снабдить роман библиографией, но источники бесконечны и все — политика. Американская история стала сегодня полем битвы, и я бы предпочел остаться в стороне. Я хочу, однако, сознаться в пристрастии (и я уже слышу чарующий свист пуль, как сказал бы Вашингтон) к небольшой блистательной работе Леонарда У. Леви под названием «Джефферсон и гражданские свободы».

Ошибок и анахронизмов должно быть немного. Но если они все же есть, я, как Ричард Никсон, беру на себя всю ответственность, не перекладывая вину на редактора рукописи Линна Ст. С. Стронга или ученого-историка Мэри-Джо Клайн, которые не дали мне ничем пренебречь.

Г. В.

7 июня 1973 года