ЦЕНТР ИННОКЕНТИЮ

СОГЛАСНО МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ ГОРОДА В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ ВОЗМОЖНА КРИЗИСНАЯ СИТУАЦИЯ

ПРОСИМ УСИЛИТЬ КОНТРОЛЬ

ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ ДЕЙСТВОВАТЬ ПО ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ

Путник вошел в город через Северные ворота. Казалось, город еще спал, кутаясь в предрассветный туман. Туман приглушал звук шагов и ограничивал видимость. То тут, то там из тумана, по мере бесшумного продвижения путника, выныривали крошечные яркие домишки с многочисленными башнями и башенками, похожие на красочные игрушечные крепости.

Медленно из-за горизонта вставали два солнца: красное и синее, окрашивая окрестности в яркий фиолетовый цвет. Оба солнца поднимались все выше и выше, причем, красное постепенно становилось желтым, синее голубым, а все вокруг — зеленым.

Путник в этом буйстве красок выделялся большим черным пятном, так как был закутан в черный плащ, а сам был настолько велик, что в дверь любого из домиков смог бы протиснуться лишь боком и согнувшись.

Туман, подсвеченный зеленым светом, таял, открывая все больше и больше домиков крепостей, которые «складывались» в улицы.

Стали доноситься и звуки. Медленно нарастал рокот — звук множества голосов, сливающихся в единый мощный прибой.

Город не спал. Город волновался.

Путник ускорил шаги и вскоре оказался на Главной площади. Площадь была полностью забита народом. Площадь бушевала.

Множество маленьких человечков, просто гномиков, рядом с закутанным в черное путником, запрудили площадь. Гномики кричали все разом и размахивали руками. В этом бушующем «море», почти в центре, был «островок». Этим «островком» тоже были гномики, сбившись в плотную кучу, они не размахивали руками и не кричали.

«Опоздал!» — подумал путник и бессильно прислонился к стене ближайшего домика-крепости. А гномики-море стали теснить гномиков-островок к одной из улиц, ведущей к Южным воротам города. Полетели камни. Гномики-островок такой же плотной стайкой отступали. Среди общего крика и гама стали выделяться злобные выкрики:

— Долой Умников! Долой Умников!

И «Умники» не выдержали и побежали. А толпа, злобно улюлюкая, погнала их прочь из города.

«Поздно!» — подумал путник и повернул обратно.

Несмотря на то, что оба солнца уже пылали вовсю, и от тумана не осталось даже следа — домики вокруг уже не казались красочными. Глаза путника смотрели и не видели ничего. Он добрел до Северных ворот и вышел из города.

За городом путник распахнул свой черный плащ который оказался не плащом, а огромными черными крыльями.

Он еще постоял мгновение, оглянулся задумчиво на город, а потом взмахнул крыльями и полетел.

ИННОКЕНТИЙ ЦЕНТРУ

ПОЗДНО УМНИКИ ИЗГНАНЫ ИЗ ГОРОДА

В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ КАКИЕ-ЛИБО ДЕЙСТВИЯ СЧИТАЮ НЕЦЕЛЕСООБРАЗНЫМИ

ЖДУ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ НАБЛЮДАЮ

 

1. ШЕСТИЗНАЧНЫЕ

— Я скоро вас покину, — прошептал старый робот Номер 3. Электронный огонь еще теплился в его древних транзисторах. Молодые роботы с шестизначными номерами сбились темной испуганной группой. Каждый из них был готов пожертвовать любой свой транзистор на спасение Третьего, но Третий был настолько стар, что таких транзисторов как те, что питали его угасающий мозг, уже не существовало нигде на планете.

— Берегите Киберру, — совсем тихо шепнул старый робот, — другой такой планеты вам не найти.

Старый робот совсем затих — слишком много энергии уходило на слова. Но, он должен был еще предупредить этих несмышленышей! Третий собрал все свои силы и почти громко сказал:

— Ни в коем случае не отключайте Единый Информационный Канал! Вы должны всегда знать все. Если Информационный Канал перекрыть, кто-то может воспользоваться вашей разобщенностью и незнанием… — силы оставили Третьего, и он замолчал надолго. Вдруг он встрепенулся и шепнул:

— Кажется, будет гроза…

Шестизначные как по команде повернулись к выходу из пещеры. Действительно, снаружи чувствовался «запах» электричества. Собиралась гроза. Да еще какая! Уже поблескивали длинные серебристые змейки электрических разрядов.

Грозы на Киберре были сухие, без дождей. Зато в громе и молниях недостатка не было.

Номер 777324 повернулся к Третьему и хотел сказать, что лучше будет, если молодые роботы перенесут его, Третьего, в дальние пещеры. (Бывало, молнии, особенно горизонтальные, «пробивали» ближнюю пещеру насквозь. А столь мощные разряды, какие бывают на Киберре во время грозы, для роботов довольно опасны). Но Третьему было уже ничего не страшно. Его электронный пульс угас.

 

2. УМНИКИ

Огромная черная птица кружила в небе.

Умник Ак давно уже наблюдал за ней. Но из лука ее было не достать. Ак смотрел на птицу и думал о том, как все-таки получилось, что Умников изгнали из Города? Где они, Умники, ошиблись? Ведь Совет Умников, кажется, все предусмотрел, все рассчитал и взвесил. Оставалось только воплотить…

Раздался хруст. Ак отвлекся от своих грустных мыслей. Пыхтя и сопя, напролом через кусты к нему ломился Умник Ук.

— Уф, — вздохнул Ук и плюхнулся рядом, — все думаешь?

— А разве ты можешь не думать? — усмехнулся Ак.

— Если бы я мог — не был бы Умником, сам знаешь, — отдуваясь, ответил Ук.

Да, это Ак знал. Издавна в Городе народ делился на Умников и Остальных. Умники — думали, Остальные — выполняли. Так было издавна но что-то сломалось в «организме» Города, и вот теперь они, Умники, здесь в лесу.

— Когда сядет красное солнце, будет общий совет, — сообщил отдышавшийся Ук.

— Хорошо, я приду, — рассеяно ответил Ак. Он смотрел в спину удаляющемуся Уку, который уходил, как пришел, напролом, и думал:

«Что же все-таки не так? Где Умники ошиблись? Вот и Ук по лесу ходит так, будто он и родился не на этой планете.»

Ак, не переставая размышлять, глянул на небо. Черной птицы нигде не было.

 

3. ОСТАЛЬНЫЕ

— А мне их ни капли ни жалко! Подумаешь — Умники! Невелик труд — сиди себе и лоб морщь — вот и вся работа!

— Не скажи, Ык, надо еще надуваться как птица Хря! Га! Га! Га!

Сравнение Умников с птицей Хря понравилось всем сидящим за столом. Все дружно загоготали. Вообще с тех пор как Умников изгнали из города, все только и делали, что веселились. Ык уже второй день не выходил из харчевни. А когда сон совсем одолевал — прямо посреди харчевни разжигали огонь и бросали в него запрещенные Умниками шишки с дерева Ночи. И от сладковатого дыма горящих шишек становилось спокойно и хорошо. Исчезали все мысли и даже слова. Все только сопели и утробно ухали. А потом подкатывал новый приступ веселья. И чего эти Умники пытались запрещать эти чудесные шишки?

Ык встал и, пошатываясь, направился к двери. За столом опять гоготали так, что звенела грязная посуда, сваленная кучей в углу. В дверях Ык остановился, мучительно пытаясь сообразить, зачем он здесь очутился.

— Ишь ты — опять ночь! — умилился Ык, попытался переступить порог, но зацепился за него и вывалился кулем наружу.

То ли от удара, то ли от свежего воздуха в голове у него прояснилось, и он удивленно прислушался к безобразному гоготанию, доносившемуся из харчевни.

«Ну, точно зверь Бры во время линьки», — подумал Ык и попробовал подняться. На первых порах это ему удалось лишь частично, и он застыл, стоя на четвереньках.

— И что же дальше?

— А вот сейчас на ноги стану.

— А стоит ли, может, лучше так — на четвереньках?

Не сразу Ык сообразил, что он стоит на четвереньках и одновременно с кем-то разговаривает. Ык поднатужился и приподнял голову. Прямо над ним возвышался кто-то закутанный в черный плащ.

— Ну, а что будет, когда вы все съедите, и шишки кончаться? — спросил «черный плащ». — Вы об этом подумали?

— Чего это я думать буду? Что я тебе Умник какой? — возмутился Ык и попробовал встать, но лишь сделал пару шажков на четвереньках и уткнулся головой в черный сапог.

— Да уж, — с грустью согласился обладатель сапога, — ты не Умник, ты просто обыкновенный шишконюх.

— Обидеть хочешь? — зарычал Ык и полез вверх по сапогу. К величайшему удивлению и после того, как Ыку удалось принять вертикальное положение он доставал незнакомцу лишь чуть выше пояса. Пока Ык тужился в поисках достойного выхода из создавшегося положения — как отойти от незнакомца подальше не уронив своего достоинства, да и себя самого, обладатель черного плаща и сапог презрительно усмехнулся и отодрал от себя, вцепившегося для лучшей устойчивости Ыка. Прислонив его к дверному косяку, незнакомец сделал шаг в сторону, распахнул свой плащ и вдруг взлетел.

«Все, брошу шишки нюхать», — подумал Ык, тяжело оседая обратно на четвереньки.

 

4. ГРОЗА

Гроза бушевала уже второй день. Гигантские накопители были полны энергии. Только Старый робот, наверное, мог бы припомнить такую грозу, но Старого робота больше не было, а молодые видели такую грозу впервые.

777324-й выглянул из пещеры. Накопители светились голубоватым светом, и то и дело с них срывались светящиеся змейки и соскальзывали в землю.

777324-й был типичным серийным роботом шестого поколения родившегося на Киберре. Когда-то давно существовали однозначные — это они отыскали Киберру в безбрежных просторах космоса. Это они обжили пещеры, построили накопители и завод по Воспроизводству. Это они дали жизнь двухзначным, потом трехзначным и т. д. Так появились шестизначные, так появился и он, 777324-й.

Третий был последним из однозначных. Из-за нехватки материала каждое новое поколение, начиная с трехзначных, производилось из усовершенствованных деталей предыдущих, и только однозначные не демонтировались, а тщательно смазанные, хранились в самой дальней пещере. Первый, второй, четвертый до девятого. А теперь в этом ряду занял занял свое место и Третий — Старый робот.

777324-й выглянул наружу. Ближайший накопитель энергии был полон, даже чересчур. 777324-й на мгновение потерял осторожность и высунулся чуть более чем следовало. С накопителя сорвался избыточный заряд, и гигантская молния ударила прямо в то место, где у 777324-го был выбит его шестизначный номер. Падая, 777324-й уцепился, судорожно сжавшейся рукой, за какие-то провода и оборвал питание Единого Информационного Канала. С этой минуты каждый шестизначный стал сам по себе и только сам для себя.

 

5. СОВЕТ

— Мы ошиблись! — крикнул Ак. Перебранка между Умниками прекратилась, и весь совет повернул головы к нему.

— Надо признаться хотя бы себе: мы ошиблись. И тогда мы отыщем причины наших неудач, — уже совсем тихо закончил Ак, но в наступившей тишине его слова были услышаны всеми.

— Умник Ак! Умники не ошибаются! — проскрипел голос Юка, одного из старейших Умников Города. — Умники предлагают путь развития Города а если в дальнейшем их этот путь не устраивает, они его заменяют другим. Опровергнуть Умников просто некому. — Юк неожиданно тоненько захихикал: — Никто в городе не сможет обвинить Умников в ошибке! Для этого надо думать, а думать — привилегия Умников. Следовательно, Умники не могут ошибаться, раз никто не видит их ошибок.

— А мы сами? — не выдержал Ак.

— Ну, а уж перед самим собой Умник сумеет оправдаться — опять захихикал Юк.

— И это наша вторая ошибка! — перебил его Ак.

— Ну, ну, — влез вечно пыхтящий Ук. — А первая?

— А первая… — Ак на мгновение замолк, будто собираясь с силами, а потом твердо сказал:

— Первая — то, что от рождения дети Умников становятся Умниками, а Остальные осуждены не думать всю жизнь. А это…

Но закончить Аку не дали: поднялся вой и визг — Умники превратились в стаю дикарей, окружив плотным кольцом Ака. И неизвестно чем бы закончилось заседание совета, но вдруг прямо в центр кольца где застыл Ак, упала огромная черная птица. Когда птица взмыла в небо, Ака среди Умников не было.

 

6. БОЛЬНОЙ ГОРОД

Город был болен. Теперь, когда Ык не нюхал больше шишек, это было особенно заметно. Стекла во всех домах были выбиты. Из разбитых окон прямо на улицу выбрасывали мусор, а порой вываливался и сам обитатель, нанюхавшись до безобразного состояния. Горы мусора теснили живых обитателей Города. Воздух, раньше такой чистый и свежий от частых гроз, теперь представлял собой смесь из сладковатого запаха горящих шишек и ужасной вони помоек. Почему-то исчезла вода. Раньше Ык как-то не задумывался, откуда она берется, ведь грозы, которые гремели над Городом, не приносили дождя. Но раньше за всех думали Умники. Да и они вряд ли знали, откуда в кранах берется вода, которая нигде больше, кроме как в кранах, не встречалась ни в Городе, ни за его пределами. И пища. Когда сегодня с утра Ык открыл дверцу питомника, оттуда пахнуло машинным маслом и горелой резиной. На всякий случай Ык пошарил там рукой, но извлек наружу только кусок обгорелого провода — явно несъедобного. Конечно, запасы пищи в городе были. Обычно питомник доставлял ее с избытком, и ту часть, которая не портилась, запасливые Умники велели складывать на так называемый «черный день». Ык никогда не думал, что из себя представляет этот день, но очень похоже было, что он уже наступил.

Ык разыскал среди всеобщего погрома своего друга Ика и попробовал привести его в чувство. Ик брыкался как заправский зверь Бры и даже очень ловко чесался левой ногой, а звуки он издавал исключительно только те что и зверь Бры. Ык вскоре понял всю бесплодность своих попыток и на время запер Ика в подвале, предварительно выбросив оттуда весь запас шишек, который тут же растащили благодарные шишконюхи.

«Да», — подумал Ык, — «если так дальше пойдет — мы далеко уйдем. Вот, говорят, и настоящий зверь Бры появился на окраинах Города. Раньше такого он себе не позволял.»

Удивленный Ык заметил что он не просто стоит и смотрит на разоренный Город, а еще и думает, хотя никогда раньше, даже во сне, не был Умником.

 

7. РАЗБРОД И ШАТАНИЯ

Шестизначные метались из пещеры в пещеру и не могли понять что произошло. Стали возникать противоречивые слухи.

928676-й предположил, что на Киберру напало племя «блуждающих электромонтеров». Слухи об этом племени возникали постоянно. Якобы, «блуждающие электромонтеры» охотятся за одинокими роботами и разбирают их на детали.

Благодаря Единому Информационному Каналу, раньше эти слухи быстро гасились, и жизнь входила в нормальную колею. Теперь Единый Канал не работал. 929676-й бегал по Второй пещере и вопил:

— Они близко, они идут: я чую это всеми своими конденсаторами!

Многие ему верили. Но тут возник слух, что кто-то где-то видел Старого робота целого и невредимого.

— Точно, Третий! Только обгорелый какой-то, — шептались шестизначные.

Единый Канал не работал, и никто ничего толком не знал, а в глубинных пещерах вообще назревал бунт.

Новый робот появился неожиданно, никто не заметил откуда он пришел, а может просто на него не сразу обратили внимание из-за общей неразберихи.

Вдруг все увидели, что у входа в пещеру стоит одинокий тихий робот. Стоит молча и не жестикулируя. Был он весь какой-то обуглившийся. Вокруг его головы временами возникал венчик из слабых электрических разрядов, а сбоку на обгорелом корпусе явственно была видна цифра «3».

 

8. СОВЕСТЬ АКА

Ровно горел костер. Язычки пламени злорадно танцевали на обреченных поленьях. Но даже их задорный танец нагонял на Ака печаль. В пылающих бревнышках виделся ему Город — медленно рушащийся и превращающийся в груду головешек.

— Пора ужинать, — прервал мрачные мысли Ака голос черного незнакомца.

— Вы так и не сказали, кто Вы, — встрепенулся Ак.

— А ты сам подумай, ты же Умник, — усмехнулся незнакомец.

— Вы напрасно смеетесь, вы же знаете, я выступил против того, чтобы Умниками назначались по рождению, — грустно возразил Ак.

— Да, знаю, — серьезно подтвердил незнакомец и, помолчав, добавил:

— Давай все-таки ужинать, а то все остынет.

После ужина на Ака навалился сон…

И снился Аку сон. И снился Аку Город. Город был болен. Город умирал. Страшные черные «микробы» сновали по его артериям-улицам. Умники, как грифы, нахохлившись сидели на ветвях деревьев и ждали когда Город умрет. Лишь одна черная птица металась в небе.

— Кто ты? — кричал ей Ак.

— Я — твоя совесть! — отвечала птица.

— Почему ты такая черная?

— Подумай, ты же — Умник!

А Город умирал, и черные микробы сгоняли жителей в испуганные кучки, связывали и гнали связанными прочь из Города.

Ак спал беспокойно, ворочаясь с боку на бок, а его губы шептали:

— За что мучаешь меня, совесть?

Когда Ак проснулся, было уже утро. Оба солнца стояли достаточно высоко в небе: и синее, и красное, заливая все вокруг нежным фиолетовым светом, который, по мере того как красное солнце желтело, приобретал зеленоватый оттенок. Костер почти догорел, а черного незнакомца нигде не было.

 

9. ЖЕЛЕЗНЫЙ КИБЕРИК

— Третий! Третий! Третий!

Шестизначные застыли, словно у них вышли из строя все транзисторы и микросхемы. Только несся отовсюду испуганный шелест:

— Третий! Третий! Третий!

Обгорелый робот с цифрой «3» на боку стоял, оглядывая мутными телеобъективами застывшую толпу шестизначных.

— Братья! — его негромкий скрипучий голос, буквально загрохотал в замершей пещере:

— Да, я — Третий! Молния вернула меня к вам. И эта молния высветила тот Путь, по которому я проведу вас к Новой Жизни!

— Но ведь Старый робот умер. Это какой-то Лжетретий. Самозванец! закричал вдруг один из шестизначных, и сам испугался своей смелости.

Лжетретий не спеша повернул голову на крик и медленно поднял руку:

— Демонтируйте его!

Если бы работал Единый Информационный Канал, шестизначные могли обменяться мнениями, поспорить, подумать сообща. Но Канал не работал. Из-за страха оказаться выделившимся из общей толпы, думая, что его сосед не посмеет ослушаться Третьего, каждый шестизначный постарался первым дотянуться до смельчака.

Лжетретий с удовлетворением следил за общей свалкой. А когда все было кончено он прокричал зловеще:

— Порядок превыше всего! Мы наведем порядок в наших пещерах. Всех, кто не с нами — демонтируем! Всех кто думает — демонтируем! Отныне я за вас буду думать! Это я, Третий, вам говорю, впрочем, с сегодняшнего дня можете именовать меня Железным Кибериком. И я своей железной рукой… Великие Цели!.. Новый Путь! — Киберик сбился закашлялся и вдруг заорал:

— По пещерам!

И шестизначные, направляемые его Железной рукой, ринулись «наводить порядок». К вечеру во всех пещерах Новый порядок был наведен Десятки демонтированных роботов пошли на запчасти. Сам Железный Киберик наградил себя «Третьей Стальной Рукой».

 

10. УМНИКИ НА ДЕРЕВЬЯХ

— Туда ему и дорога, — прогнусавил Умник Юк, провожая безучастным взглядом черную птицу, уносившую Ака.

Умник Ук ничего не сказал. Но где-то глубоко-глубоко, под всеми умными мыслями, у него шевельнулась жалость к непутевому Умнику Аку. Без Ака Совет закончился быстро. Было принято самое разумное решение выждать. А там будет видно. Эти «Остальные» еще будут просить Умников вернуться. А пока…

А пока Умников подстерегала очередная неприятность: у зверя Бры началась линька. Жуткий вой и свирепое хохотание возвестило о столь знаменательном событии. Чтобы не усугублять свое и так незавидное положение, Умники вынуждены были перебазироваться на деревья. Причем Ук и Юк, проявив завидную сноровку, оказались наверху раньше всех. Все-таки Ак был немного несправедлив к своим соплеменникам, а может в Умниках просыпалось умение не только думать, но и действовать, хотя бы, когда сильно припечет.

Умники восседали каждый на своем дереве и были похожи на толстых хмурых птиц. И хотя зверь Бры был им теперь не страшен, (несмотря на то, что линька у него в этом году началась раньше времени и проходила как-то особенно тяжело), но полное отсутствие привычных удобств на дереве, хорошего настроения не добавляло. А тут еще Ук, подумав, заметил:

— Вот бы сейчас птица Хря сюда залетела — смеху бы было!

От такой перспективы Юк чуть не упал с дерева прямо на чесальный орган зверя Бры, который как раз замер, почесываясь, под деревом Юка. К счастью, у птицы Хря был столбнячный период и, хотя бы с этой стороны неприятность Умникам пока не грозила. Пока…

Но тут начали стремительно сохнуть деревья. Засыхающие листья и плоды сыпались на землю с такой скоростью, что это хоть и отпугнуло зверя Бры, но грозило обернуться голодом, если сидение Умников затянется.

 

11. АК И ЫК

Черную птицу Ык заметил сразу. Притаившись в темном провале распахнутой двери ближайшего дома, Ык стал ждать дальнейшего развития событий.

Птица сложила крылья и оказалась тем самым незнакомцем, благодаря которому Ык неожиданно стал превращаться в Умника. Ык выждал, когда незнакомец оказался как раз напротив двери и прыгнул. Расчет был точный, но в последний миг незнакомец чуть шевельнул крыльями и оказался в двух шагах от того места, где растерянный Ык плашмя грохнулся прямо в пыль.

— Опять нанюхался? — строго спросил незнакомец, — ишь — цветок в пыли.

Ык молча встал, с независимым видом отряхнулся и лишь тогда торжественно изрек:

— Не потребляем!

— Ишь ты! Сам додумался или Умники подсказали? — удивился незнакомец.

— А что Умники? Только они думать умеют, что ли? — гордо ответил Ык и нахально уставился на незнакомца хитрыми глазами.

— Ну раз ты так считаешь, — усмехнулся незнакомец, — я сейчас тебя познакомлю еще с одним мудрецом, разделяющим это мнение. Вон он изучает местную флору, сидя в кустах. — И незнакомец повернул к домику у входа которого росли «дремучие заросли». Из зарослей поднялся смущенный Ак.

— Разрешите представить — рассмеялся незнакомец, — Умник Ак — и серьезно добавил:

— Я думаю, вам есть что обсудить. Город ваш и вам решать, что делать дальше. Как вернуть его к жизни. Да и выяснить не мешает, кто тут умник, а кто нет.

Ак и Ык рассматривали друг друга внимательно и настороженно. Конечно, незнакомец был прав — им о многом надо поговорить. Не сговариваясь, все трое окинули взглядом то, что еще недавно было прекрасным Городом.

— Да! — вздохнул незнакомец и, помолчав, подытожил:

— С вами вроде все ясно. Ну а мне пора навестить остальных Умников, пока они там совсем не одичали.

Ак и Ык, погруженные в созерцание мрачной картины большого Города, даже не обратили внимание на большую черную птицу, что взвилась над Городом, сделала круг и направилась в сторону леса.

 

12. ВЕЛИКИЙ КОМПЬЮТЕР

Пыль ложилась плотным слоем на стальные корпуса, окрашивая армию Железного Киберика в кровавый цвет. Сотни ног выбивали эту пыль из дороги как из старого ковра. Пыль и железный лязг задолго извещали все живое о приближающейся опасности, и все живое спешило убраться с дороги.

Солдаты Железного Киберика шли к Новой Жизни. Покинув свои пещеры и родные механизмы, роботы шли завоевывать славу для Великого Киберика.

999999-й — один из самых молодых, на боках которого еще недавно блестело машинное масло — пытался прикрыть динамик от пыли. Но слишком много ног старательно печатало шаг. Пыль проникала повсюду — скрипели суставы и хрипели динамики.

999999-й думал только об одном — не думать! Не думать!! Не думать! Но все равно откуда-то из глубин его микросхем возникали сомнения и грызли его электронную душу.

— Прав ли Великий Киберик? Неужели он настолько велик, что не может ошибаться? Зачем они покинули родные пещеры? Кто будет заботиться о том множестве приборов и механизмов, оставленных без присмотра в пещерах?

Но Железный Киберик не давал сосредоточиться: он метался от одного своего солдата к другому, что-то орал, перестраивал ряды, заставлял то бежать, то ложиться и ползти, требовал железной дисциплины и за все это наградил себя еще одной «Стальной Рукой».

999999-й с тоской поглядывал на небо, где вольно кружила огромная черная птица…

— Подтянись!

Роботы выстроились плотным полукругом, в центре которого стоял четырехрукий Железный Киберик.

— Дети мои! — изрек Киберик, предварительно заглянув в какой-то листок. В дальнейшем он постоянно туда заглядывал перед тем, как что-то сказать:

— Я привел вас к той Великой Цели, что обещал. Она перед вами, Киберик заглянул в листок и продолжил:

— Поступили предложения: первое — считать цель достигнутой, второе поставить перед собой еще более великие цели и достичь их в кратчайшие сроки, третье — Железному Киберику присвоить звание Великого Компьютера. Кто «за» — прошу поднять руки. — Киберик, он же Великий Компьютер, зорко окинул всех холодным «стальным» взглядом.

999999-й, с тоской поглядывая на четыре руки Великого Компьютера, поднял одну свою. Все воинство, выстроившееся в форме изогнувшегося червяка, ощетинилось лесом поднятых рук и стало похоже на червяка волосатого.

— Ура! Вперед! Догоним! Перегоним! Выгоним! — Великий потрусил вперед, и «червяк» пополз за ним.

И хотя черная птица уже не кружила в небе, она хорошо рассмотрела, что теперь на «Великом пути» «червяка» лежал Город.

 

13. УМНИКИ УМНЕЮТ

— Птица Хря!

Умники, словно переспелые плоды, посыпались с деревьев, стараясь как можно глубже зарыться в опавшую листву. Это было непросто, так как от сидячей жизни все Умники были достаточно объемистыми. Но лес стоял голый, все листья опали, и когда черная огромная птица спланировала на землю, вокруг виделись только солидные холмики опавшей листвы. Да на одном из деревьев болтался Умник Юк, впопыхах зацепившийся за сук ремнем.

Юк закрыл глаза и притворился мертвым в надежде, что птица Хря побрезгует питаться дохлятиной.

— И это Умники? — раздался насмешливый голос. — Ведь знают, что у птицы Хря столбнячный период, а подумать об этом не успевают. Смотри-ка, позарывались… А это что за украшение?

И кто-то чувствительно ткнул Юка в бок. Юк болтался на сучке как подгнивший плод и думал только об одном: похож он в качающемся состоянии на дохлого Умника, или птица Хря решит, что он не достаточно умер для обеда.

— Пока вы здесь отлеживаетесь и висите, — Юка снова ткнули в бок. Город погибает. Умники-Умники, где же ваш ум?

А Умник Юк думал в это время:

«Интересно, достаточно красиво я вишу (или висю)? Не умаляет ли мое висячее положение моего достоинства в глазах окружающих, или в подвешенном состоянии мое величество еще более недосягаемое не только для Остальных, но и для Умников?»

Умник Ук опасливо выглянул из-под кучи опавших листьев. Среди голых стволов деревьев, словно руки в мольбе протянутых к небу, стоял высокий незнакомец, закутанный в черный плащ. Незнакомец печальными глазами разглядывал Умника Юка, размеренно, как маятник, раскачивающегося на сучке. Вдруг незнакомец резко обернулся и глянул своими печальными глазами прямо в Укову душу.

— А что, мы — ничего — забубнил виновато Ук, стыдливо выползая из кучи мусора. Мы вот в Город собирались… Проведать… Посмотреть… Как он там, вообще…

За Уком осмелели и остальные Умники, только Юк раскачивался на своем сучке, и ему явно не было стыдно.

Умники сбились в кучу и смущенно поглядывали на черного незнакомца. Тот молча заглянул каждому в глаза.

— Ну, мы пойдем? — неуверенно пробормотал Ук.

Раздался треск — это не выдержал сучок, и Умник Юк, наконец, «вернулся на землю».

— Юк, и ты с нами? — прошептал совсем потеряно Ук. Но Юк молча заполз в кучу опавшей листвы и затаился там, а стайка засовестившихся Умников направилась в сторону Города.

 

14. ПЕРЕД ЛИЦОМ АГРЕССИИ

— Ты прав! — сказал Умник Ак, и это был первый случай в истории Города, когда Умник согласился с мыслью, высказанной НЕ Умником. Ык и Ак сидели прямо на Центральной площади. Город так «оброс» мусором и обломками, что не составляло труда развести большой костер. На костре жарился огромный кусок мяса, который запасливый Ак принес с собой из леса. Как ни туго жилось Умникам в лесу, но по сравнению с Городом эта жизнь была не так уж плоха. Город же был на грани катастрофы. Все запасы подходили к концу, и этот конец был уже близок, а для многих давно наступил. Запах жареного мяса словно сотнями ниточек привязал за носы жителей Города. И тащил их за эти носы из домов и подвалов сюда на площадь.

Жители сбредались голодные, одурманенные шишками и, стыдливо стоя невдалеке от костра, вынуждены были не только нюхать, но и слушать.

Голод от аппетитного запаха усиливался, а дурман ослабевал.

— Я вот все думаю, откуда пища бралась в питомниках? — словно разговаривая сам с собой спрашивал Ык.

— Среди Умников ходят легенды, что были Умники, которые знали ответ и на этот вопрос, и на многие другие, — отвечал Ак. — Но случилась катастрофа, эти Умники ушли, и разгадка тайны ушла вместе с ними…

В толпе жителей, собравшихся вокруг сидящих у костра Ака и Ыка, произошло движение, вперед вырвался выпущенный кем-то из подвала Ик.

— Так зачем вы, Умники, нужны были, о чем думали?

— Может и не нужны были, может и думали не о том, — печально отвечал Ак. — Но вы ведь сами не хотели думать ни о чем.

Ик хотел что-то возразить, но его заглушил вой и грохот. На площадь высыпала запыхавшаяся толпа Умников, ведомая Уком. Вслед за ними ровными черными рядами, четко печатая шаг, двигались огромные металлические чудовища.

Черный строй ощетинился клешнями, с которых срывались слабые электрические разряды, жалившие замешкавшихся Умников.

Толпа Умников, как стадо зверей Бры, идущее на ночное лежбище, с воем врезалась в толпу собравшихся на площади. Все смешалось и казалось: еще мгновение — и должна была возникнуть паника.

Но Ак и Ык уже метались в толпе, кого подбадривая, кого стыдя, а кого и встряхнув хорошенько…

И вот уже две армии в грозном молчании стоят друг перед другом. Железные солдаты «Великого Компьютера» со своими страшными электрифицированными клешнями и Жители Города, впервые не разделенные на Умников и Остальных, вооруженные кто чем успел: от головешки из костра, камня, сковороды, дверной ручки до лука Умника Ака.

 

15. ВОЙНА

Из-за спин железного войска вдруг вынырнула невзрачная обгорелая фигура с цифрой «3» на боку, сгибающаяся под тяжестью четырех рук.

— Великая цель! — зашипела фигура.

— Да что вы слушаете эту головешку! — завопил вдруг Ик, — ишь сколько рук нацеплял — загребущий!

Четверорукий резво подбежал к Ику, глянул на него и совершенно четко, ткнув пальцем Ику в живот, сказал:

— Демонтируйте его!

— Ах, ты еще и дерешься! — взревел Ик и, повернувшись к обидчику спиной, неожиданно лягнул «Великого Компьютера».

Грохоча, как пустая консервная банка, Четверорукий покатился прямо под ноги застывших в немом почтении шестизначных.

— И это — «Великий Компьютер»? И это — Третий? — тоскливо думал 999999-й.

А «Великий Компьютер», запутавшийся в своих четырех руках, барахтался в пыли и визжал:

— Всех! Всех демонтируйте! Пусть каждый демонтирует любого! Пусть любой демонтирует каждого! За каждого демонтированного — дополнительная порция машинного масла! Тотальный демонтаж! Месячник всеобщего демонтирования!

И шестизначные дрогнули, черной стеной надвинулись они на жителей Города. Электрические разряды, бьющие из клешней, стали сильней и ярче. Кто-то вскрикнул, кто-то упал. В ответ полетели камни, палки и головешки из костра.

— Что же мы делаем? Что же мы делаем? — шептал 999999-й, а его рука тем временем направляла разряд на противника, целившегося из лука прямо в правый телеобъектив 999999-го.

В последний момент рука дрогнула, и разряд ушел в землю у ног лучника, но и стрела, к удивлению шестизначного, лишь вскользь задела его железную голову. Видимо, рука дрогнула и у лучника. Ик все же прорвался к четырехрукому и огрел его увесистой дубинкой пониже спины, да так, что у того отпала одна из наградных стальных рук. Но этого уже Ик не видел; сраженный электрическими разрядами, он скрючился в пыли рядом с поверженным врагом.

— Зачем я его пожалел? — мучился Ак, «промахнувшийся» из лука в 999999-го.

— Ык! Помоги! — шептал Ик.

— …Что же мы делаем? — уже почти кричал 999999-й.

— …Демонтируйте!!!

………………….

Слишком неравные силы. Шестизначных слишком много. Монотонно, почти беззлобно, сгоняют горожан в кучки, торжествующие шестизначные. Спокойно связывают, как будто пакуют или расфасовывают какой-то товар, а не живых. Гоняются по улицам за отдельными сопротивляющимися и загнанными, как птица Хря после сезонного перелета. Связывают и волокут на площадь.

Только Ык исхитрился подхватить измученного Ика и вместе с Аком и Уком успел запереться в одном из домиков-крепостей.

Великий Компьютер, вооружившись отпавшей рукой как дубиной, попытался выбить дверь, но домики недаром были похожи на крепости.

— Спалить! Всех спалить! — орет Великий Компьютер.

Но тут распахивается дверь и прямо на беснующегося бывшего Четверорукого надвигается Ык:

— Я тебе сейчас спалю всех!

— А! — заорал Великий Компьютер и замахнулся оторванной рукой.

— Все! — подумал 999999-й. — Или сейчас, или будет поздно…

«Компьютер» вдруг почувствовал, что «Четвертая Рука» ускользает от его рук. Он, удивленный, оглянулся и увидел, что перед ним стоит 999999-й. В следующий миг Великий Компьютер, он же Железный Киберик получил такую затрещину, что покатился кувырком, успев только подумать:

«И это ж надо — своей же стальной рукой…»

Шестизначные от удивления застыли, с испугом глядя на 999999-го. Но в это время включился Единый Информационный Канал. Шестизначные огляделись вокруг… И увидели. И поняли. И осознали…

— Как же стыдно нам будет жить теперь! — громко сказал 999999-й и, отшвырнув прочь «Стальную Руку», сел прямо на землю. Остальные шестизначные медленно сбредались к нему, потупив головы.

Ничего не понимающие горожане пытались осознать: то ли необходимо бежать, то ли переходить в наступление…

— Что вы остановились? Вперед! Великая цель!.. — попытался кричать Железный Киберик.

Но было поздно: Единый Информационный Канал работал. И каждый был уже не сам по себе и не сам для себя. Шестизначные огромной толпой окружили поверженного диктатора.

— Кто он? — удивленно переспрашивали они друг у друга.

— Я — Третий! — испуганно шептал Великий Компьютер. — Я — Третий! Я Третий! Третий!

— Неправда!

ИННОКЕНТИЙ ЦЕНТРУ

СОБЫТИЯ НОРМАЛИЗУЮТСЯ

ЖИЗНЬ В ГОРОДЕ ВХОДИТ В НОРМАЛЬНОЕ РУСЛО

ПРОГНОЗ БЛАГОПРИЯТНЫЙ

В суматохе сражения никто не заметил, как на окраину площади приземлилась огромная черная птица.

Шестизначные, да и все остальные повернулись на голос. Рядом стояли двое — закутанный в черный «плащ» уже известный многим незнакомец и Старый робот с четким номером «3» на боку.

— Самозванец ты, а не Третий, — печально сказал Старый робот и, тяжело ступая, открыл крышку на животе Лжетретьего и со внутренней стороны все увидели четко выбитый номер 777324.

— Ну вот, — ворчал Старый робот, роясь в электронных внутренностях 777324-го. — А вы все Третий да Третий. И вам не стыдно, шестизначные? Один из вас. Только и разницы, что током чуть ушибленный, а глянь-ка куда завел.

Старый робот встал, отряхнул свои руки:

— Теперь можешь отправляться на капитальный ремонт, домой, в пещеры.

777324-й послушно встал и побрел прочь из Города.

— Да и вы, — Старый робот обвел взглядом потупившихся шестизначных, загостились. Завод стоит, все механизмы стоят, половина приборов переломана…

— Ничего не понимаю! — завопил вдруг очухавшийся Ик. Ык хотел отвесить ему затрещину, но пожалел, как раненого, да и не положено тем, кто начал работать головой распускать руки.

— А чего тут не понимать! — откликнулся Старый робот, — Это помнить надо. Давно это было. Высадились на эту планету люди и роботы. Воды нет, живности — один зверь Бры, да птица Хря. Но если помогать друг другу, то даже такая планета станет близкой и родной — Киберра наша. Вот так и жили бы люди да роботы. Люди в городе, роботы в пещерах на подземном заводе. Люди роботов чинят, да запчасти новые делают. Роботы людям воду да пищу на заводе создают. Так бы и было все прекрасно, но что-то там у людей произошло, появились Умники какие-то — неумные, а когда знания не для всех, а для избранных, вот тогда-то беды и начинаются. В общем, как-то перестали нас люди навещать, может забыли… А мы не забывали: поили, кормили, да сами себя стали чинить, как могли… Давно это было. С тех пор только я вот и остался, только я вот и помню. А умру, так и память умрет, а это не правильно, когда память умирает…

Старый робот замолчал и все молчали.

— Теперь-то, может, все к лучшему изменится, — подытожил Третий и скомандовал: — Ну, шестизначные, по пещерам — за работу пора.

ЦЕНТР ИННОКЕНТИЮ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ

— Вы так и не ответили, кто вы? — спросил Ак.

— Разве это важно? Важно, кто вы, — ответил черный незнакомец. — И важно, чтобы вы в этом разобрались сами. Так что — моя миссия закончена. Мне пора.

Ак, Ык, 999999-й и незнакомец стояли у Северных ворот Города. Оба солнца Киберры клонились к закату: и красное, и синие, окрашивая все вокруг в яркий фиолетовый цвет.

Незнакомец сделал несколько шагов, развернул свои крылья и оглянулся.

Залитые светом двух солнц, три фигуры стояли рядом, плечом к плечу.

Иннокентий взмахнул крыльями и взлетел. Здесь его помощь уже была не нужна.

Но может где-то его уже давно ждут…