— Послушайте, Уно, вам вряд ли удастся что-либо изменить! У этого мира свои законы. В каждом мире есть и свои паразиты, и эти как их… Даже, если вам удастся разрушить Фрама, я отнюдь не уверен, что эти как их… гомункулусы в общем, скажут вам спасибо. Жить в мире, не отгороженном от излишних неприятностей стенами уютной родной банки… Что-то решать! Что-то предпринимать! Думать!!! Нет, этим инкубаторским это без сомнения не по силам! Я уже не говорю о старцах… Да не бегите вы так! — Генеральный Инспектор вывалил огромный красный язык и тяжело дышал, явно не поспевая за Уно. Импозантное собачье обличье Инспектора выражало полную растерянность.

— Зачем вы увязались за мной? — резко, не сбавляя темпа, на бегу спросил Уно.

— Ну, предупредить, помочь, может быть…

— Ах, помочь! — хмыкнул Уно.

— Помочь не наломать дров!

— А я и не собираюсь ломать… дрова, — Уно неожиданно затормозил и развернулся к ГИ лицом. — Я не знаю мир, откуда вы родом. И не знаю, что принято делать в вашем мире когда другим плохо. Может у вас принято быть лишь сторонними наблюдателями, но в нашем мире… И я не успокоюсь до тех пор, пока этот здешний мир не расшатаю так… Что все эти фрамы старцы и прочие паразиты…

— Но, послушайте, Уно, — растерянно пролепетал ГИ.

— Не хочу слушать! — отрезал Уно, сам того не замечая, что повторяет слова несчастного Гомункулуса. — Пора не только болтать, но и делать, хоть что-то!

Уно в ярости развернулся и налетел на огромный волосатый столб, совершенно неожиданный в этом проклятом тумане.

Уно вскинул голову вслед за уходящим ввысь столбом и увидел, что его внимательно изучает огромный, неестественно огромный глаз.